Афанасий фет - воспоминания.
(1820 - 1892) - выдающийся русский поэт и переводчик, член-корреспондент Петербургской Академии наук.
Один из самых утонченных лириков XIX века, он одновременно был чрезвычайно деловым человеком: сначала действующим гвардейским офицером, а после выхода в отставку - хозяйственным помещиком. В 1867 году Фет даже избирался мировым судьей. Эта «двойственность» характера поэта удивляла его современников, часто не давая по достоинству оценить его творчество.
Мы собрали воспоминания литераторов и критиков об Афанасии Фете.
Из письма к Александру Пругавину
«Фет остроумно говорил: чем больше живу, тем больше ничего не понимаю; я же, напротив, чем больше живу, тем яснее понимаю то, чего нам недостает и над чем мы все должны трудиться».
Николай Страхов, философ и публицист
«Фет был поэтом вполне и до конца; и потому - прославлять его значит тоже, что прославлять поэзию. И, наоборот: для понимания тайны поэтического творчества он такой живой и ясный пример, какого другого не найти. Он сам, конечно, хорошо сознавал, что носит в себе эту тайну, и часто выражал ее очень странными речами. Он говорил, что поэзия и действительность не имеют между собою ничего общего, что как человек он - одно дело, а как поэт - другое. По своей любви к резким и парадоксальным выражениям, которыми постоянно блестел его разговор, он доводил эту мысль даже до всей ее крайности; он говорил, что поэзия есть ложь и что поэт, который с первого же слова не начинает лгать без оглядки, - никуда не годится.
Люди, всею душою погруженные в действительность, твердо в нее верящие и постоянно хватающиеся за нее всеми возможными способами, должны прийти в великий соблазн от таких речей. „Чем хвалится, безумец!“»
Василий Петрович Боткин, литературный критик
«... Мы считаем г. Фета не только истинным поэтическим талантом, но явлением редким в наше время, ибо истинный поэтический талант, в какой бы степени ни проявлялся он, есть всегда редкое явление: для этого нужно много особенных, счастливых, природных условий. Как в то время, когда мир исполнен исключительно заботами о своих матерьяльных интересах, когда душа современного человека погрузилась в мертвящие вопросы об удобствах матерьяльного своего существования, когда так часто слышатся или стоны, или клики пресыщенного эгоизма, когда раздумье и сомнения, уничтожив в нас молодость и свежесть ощущений, отравили в них всякое прямое, цельное наслаждение духовными благами жизни, - в это время является поэт с невозмутимою ясностию во взоре, с незлобивою душою младенца, который каким-то чудом прошел между враждующими страстями и убеждениями, не тронутый ими, и вынес в целости свой светлый взгляд на жизнь, сохранил чувство вечной красоты, - разве это не редкое, не исключительное явление в наши времена?»
«В семье второстепенных русских поэтов г. Фету, бесспорно, принадлежит одно из видных мест. Большая половина его стихотворений дышит самою искреннею свежестью, а романсы его распевает чуть ли не вся Россия, благодаря услужливым композиторам, которые, впрочем, всегда выбирали пьески наименее удавшиеся, как, например, „На заре ты ее не буди“ и „Не отходи от меня“. Если при всей этой искренности, при всей легкости, с которою поэт покоряет себе сердца читателей, он все-таки должен довольствоваться скромною долею второстепенного поэта, то причина этого, кажется нам, заключается в том, что мир, поэтическому воспроизведению которого посвятил себя г. Фет, довольно тесен, однообразен и ограничен».
Из письма к Ивану Борисову
«Фету я написал недели две тому назад письмо с иллюстрациями, которое он, вероятно, Вам показал. - Вы совершенно верно определили его характер - недаром в нем частица немецкой крови - он деятелен и последователен в своих предприятиях, при всей поэтической безалаберщине - и я уверен, что, в конце концов, - его лирическое хозяйство принесет ему больше пользы, чем множество других, прозаических и практических. С умилением воображаю, как я буду дразнить его, спорить с ним и т. д., и т. д.
<...> Помните Вы при этом изящный изгиб, который Фет придает своей талье?
О когда я его улицезрю! Я уверен, что он еще растолстел».
Поэзию Фета по праву можно считать одной из вершин русской лирики. В настоящее время с этим вряд ли кто-то не согласится. Однако не всегда отношение к его творчеству было однозначным. Его современник Н.А. Некрасов так характеризовал Фета: «Смело можем сказать, что человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою её ощущениям, ни в одном русском авторе после Пушкина не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет. Из этого не следует, чтобы мы равняли г. Фета с Пушкиным; но мы положительно утверждаем, что г. Фет в доступной ему области поэзии такой же господин, как Пушкин в своей, более обширной и многосторонней области». 1
Фет – талантливый поэт-лирик. Но круг тем поэзии Фета, как справедливо отмечала критика, несколько ограничен. Его основные темы – природа, красота, любовь, искусство. Поэзию Фета пронизывает жизнерадостность; даже несмотря на мотивы грусти, огорчений, печали, в его стихах господствует светлое настроение.
Фет твердо стоял на позиции «чистого искусства». Он полагал, что искусство независимо от общественной жизни, что «художнику дорога только одна сторона предметов – их красота».
«Я никогда не мог понять, чтобы искусство интересовалось чем-либо помимо красоты», - писал Фет. 2
Он хотел оградить искусство от многих житейских проблем, в том числе и гражданских. В его время в эстетике исключительное значение приобретает вопрос о целях, задачах, смысле литературы и искусства вообще. Революционно-демократический лагерь призывал к созданию искусства идейно-значимого, искусства, которое было бы доступно народу, отражало бы жизнь, решение насущных вопросов, а также стремление к прогрессу человечества и перестройку общества. А позиции Фета были совсем иными, он даже сравнивал с «дрянью» те произведения, которые имели какую бы то ни было дидактическую тенденцию. Такие взгляды Фета на творчество и стали одной из причин негативного отношения к нему критиков. Так, например, Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов, не отрицая поэтического таланта Фета, отрицательно относились к содержанию его поэзии. Чернышевский, например, писал, что Фет «хороший поэт», но «пишет пустяки». Он выделял стихотворение Фета «Шелест, робкое дыханье …» и говорил, что только это стихотворение без глаголов и запомнилось ему, что есть у Фета несколько очень миленьких пьес, но так могла бы написать и лошадь, если б выучилась писать стихи, потому что везде речь идёт о желаниях и впечатлениях, которые существуют и у лошадей, как у человека. Чернышевский характеризует Фета как идиота, но идиота с поэтическим талантом.
Добролюбов в своей статье «Темное царство» (1859) писал, что у Фета несомненно есть талант, но этот талант проявляется во всей силе лишь в уловлении мимолетных впечатлений от тихих явлений природы и отсюда не следует, чтобы его стихи имели большое значение в русской литературе.
Почти так же оценивает значение поэзии Фета и М. Е. Салтыков-Щедрин. Он пишет, что Фет должен довольствоваться скромной долей второстепенного поэта, потому что мир, поэтическому воспроизведению которого он посвятил себя, довольно тесен, однообразен и ограничен.
Известно, что в том же, 1856, году, когда Некрасов вынес свой похвальный вердикт творчеству Фета, вышел сборник стихотворений самого Некрасова, который был очень хорошо принят критикой: всем стало ясно, что именно Некрасову суждено «быть в поэзии создателем совершенно нового периода». Именно с этого сборника и началось противостояние Фета и Некрасова: Некрасов избрал путь использования искусства во имя «практической пользы», а Фет не отступал от своей позиции «чистого искусства».
После всех этих событий Фет решает оставить литературную карьеру и стать помещиком. В это время он сближается с Л. Н. Толстым, тоже решившим отойти от литературной жизни и жить помещиком. Толстой говорил, что чтение стихов Фета о природе учит чувствовать саму природу. Он же дал такую оценку творчеству Фета, которая стала венцом его поэтической славы: «И откуда у этого добродушного толстого офицера берётся такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов?» 3
Сходную оценку творчеству Фета дал его близкий друг Аполлон Григорьев. Он очень боялся за Фета, боялся, что тот может покончить жизнь самоубийством. Григорьев писал, что Фет должен был или убить себя, или сделаться таким, каким сделался. В Фете присутствовала способность творения, но вместе с этим росло и равнодушие, равнодушие ко всему, кроме способности творить. Видимо так принял и осознал своё назначение в жизни этот человек.
Ещё одна причина недостаточно высокой оценки творчества Фета критиками-современниками объяснялась тем, что они плохо понимали оригинальные ходы его поэтической мысли. Примером такого непонимания может служить отзыв о стихотворении «Когда читала ты мучительные строки…»(1887) известного либерального критика К. К. Арсеньева: «Можно ли вынести какое-нибудь цельное впечатление хотя бы из следующего стихотворения? «Заря, горящая в полночной темноте», «величавый блеск», выделяющийся за «всем темным пределом», «звучный пыл, льющий сиянье» - всё это служит подходящей рамкой для образ «человека, сгоревшего в заре». Сквозь несообразности, нагромождённые одна на другую, едва виднеется мысль поэта; набор громких слов не оставляет места для истинного чувства». 4
Неодобрительное в целом отношение к Фету русской критики и русского читателя резко изменилось сразу после его смерти. Громкие выступления символистов отделены от неё лишь какими-нибудь тремя годами. Они ставят Фета на одно из первых мест в русской поэзии. Так, например, К. Д. Бальмонт объявил Фета и Тютчева поэтами, «царящими над современной литературной молодежью». У Фета и Тютчева, по его мнению, «всё таинственно, всё исполнено стихийной значительности».
В. Брюсов в 1895 г. писал, что Фет произвёл на него такое сильное впечатление, что он смотрел на Фета как на божество, знал наизусть обе части стихотворений издания 63 года. «Вслед за Фетом я прочел Майкова, Лермонтова и Апухтина и их стихи показались мне более слабыми, по сравнению с моим богом Фетом » - писал Брюсов. 5
Сложив различные отзывы русской критики о Фете, Е. В. Ермилова пишет: «Характерно, что в последнее время с общим возросшим интересом к поэзии Фета в работах о нём подчёркивается прежде всего именно эта сторона его поэзии: «ясный и мужественный взгляд на мир», «точность наблюдений, реалистичность воспроизведения духовного мира человека», «трагическая доминанта» его творчества, преображение трагедии, страдания – в красоту и радость, «в жажду бытия». Именно так воспринимается сегодня творчество Фета ». 6
Фет занимает в русской поэзии особое место. С одной стороны он продолжатель Жуковского и Тютчева, а с другой – один из предшественников таких поэтов, как Блок. Его поэзия служит как бы соединительным звеном между романтизмом и символизмом.
Действительно, Афанасий Фет, по справедливому сравнению его с Пушкиным, господин в своей области, но эта область настолько гениальна, обширна, многогранна, что мы можем с уверенностью сказать: «Да, этот человек настолько правильно и точно осознал и принял своё назначение в жизни, что мы можем через два века по-прежнему наслаждаться и узнавать всё новое и новое из его творений души!» Фет зря сравнивал себя с угасшими звёздами (стихотворение «Угасшим звездам»), ведь угасло много других звезд, а звезда поэзии Фета разгорается всё ярче и ярче. И пророчески, на мой взгляд, звучат его бессмертные строки:
Долго ль впивать мне мерцание ваше,
Синего неба пытливые очи?
Долго ли чуять, что выше и краше
Вас ничего нет во храмине ночи?
Может быть, нет вас под теми огнями:
Давняя вас погасила эпоха,-
Так и по смерти лететь к вам стихами,
К призракам звёзд буду призраком вздоха!
Литература
- Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 9. М., 1950, с. 279.
- Фет А., Мои воспоминания, ч. 1., М. 1980, с. 225
- Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 60. М., 1949, с. 207.
- Бухштаб Б. Я. А. А. Фет. Очерк жизни и творчества. Изд. «Наука», Л.1947, с. 122
- Цитата из статьи: Н. Гудзий. Из истории русского символизма. Московские cборники « Русские символисты». «Искусство», 1927, кн. 4, с. 207
- Ермилова Е. В. Некрасов и Фет. Изд. «Наука», М. 1989, с. 293.
1. В русской критике и публицистике к 60-м годам XIX века обостряются споры об отношении искусства к действительности, о его задачах и целях. «Одним из самых важных литературных вопросов мы считаем вопрос об искусстве. Этот вопрос разделяет многих из современных писателей на два враждебных лагеря», - писал Достоевский, вступая в полемику с Добролюбовым («Г.-бов и вопрос об искусстве», 1861г.).
Два «враждебных лагеря» образовались в критике в 60-е годы не случайно: вопрос о задачах литературы, о целях поэзии был связан с главными проблемами современной общественной жизни.
Убеждение в необходимости борьбы за решительные социальные и политические перемены в России, уверенность в знании конкретных целей и задач этой борьбы определяют подход к произведениям искусства представителей так называемой реальной критики. Ценность произведения, с точки зрения этой критики, зависит от того, в какой мере оно полезно в сегодняшней борьбе за социальные преобразования, служит ли идеологической подготовке общества к этой борьбе.
Убеждение в том, что не борьба, не требование немедленных перемен, не призыв «к топору», а содействие нравственному преображению, нравственному совершенствованию каждого человека спасительны для общества, для человечества, определяет понимание целей искусства и критерии оценки литературных произведений представителей эстетической критики, защитников «чистого искусства».
Спор о назначении, о задачах искусства продолжался в России не одно десятилетие и приобретал особенную остроту в те исторические моменты, когда общественная обстановка накалялась. «В такие-то дни возникает... самый соблазнительный, самый опасный, но и самый русский вопрос: «зачем?» Вопрос о необходимости и полезности художественных произведений», - пишет А. Блок в 1908 году. Это вопрос, из-за которого «идет борьба не на жизнь, а на смерть в наших долинах»,.- говорит он и призывает художников стремиться к той вершине, где «чудесным образом подают друг другу руки заклятые враги: красота и польза» («Три вопроса»). Собственно, Блок тут развивает мысли, прозвучавшие в 60-е годы в статьях Достоевского, Н. Страхова, А. Григорьева, В. Боткина, А. Дружинина.
Затем, в советское время, в эпоху социалистического реализма, критерий полезности в оценке художественных произведений становится решающим- происходит губительное для искусства разделение и противопоставление понятий красоты и пользы.
2. В 60-е годы Фет оказался в центре споров о назначении поэзии. Недаром Достоевский в своей полемической статье «Р.-бов и вопрос об искусстве» в качестве примера «чистой поэзии» приводит ставшее одиозным из-за издевок критиков стихотворение Фета «Шепот, робкое дыханье...». Не случайно В. Боткин первую часть статьи «Стихотворения А. А.. Фета» посвящает разъяснению и утверждению своих идей о назначении поэзии.
В оценке творчества Фета проявились полярные точки зрения. «Фет - поэт единственный в своем роде, не имеющий равного себе ни в одной литературе, и он намного выше своего времени, не умеющего его оценить» - так писал А. К. Толстой (письмо Б. Марковичу, 8 июня 1863 г.). Но не один А. К. Толстой так считал, Фета высоко ценили и Тургенев, и Достоевский, и Л. Толстой, и А. Григорьев, и В. Боткин, и А. Дружинин. Последний писал в 1856 году: «Подобной высокой, безграничной, волшебной, изумительной поэзии надо поискать и поискать во всех европейских литературах... поэт нов и оригинален, муза его глубока и по временам туманна. Над многими стихотворениями Фета надо будет задуматься - тем самым эти стихотворения и прекрасны» («Стихотворения А. А. Фета»).
3. Для демократической критики стихотворения Фета - образец безмыслия, пустоты, бессодержательности. Даже Щедрин, который начинает свою рецензию на книгу Фета с признания, что «большая половина его стихотворений Дышит самою искреннею свежестью, а романсы его распевает чуть ли не вся Россия», пишет о поэзии Фета в презрительно-ироническом тоне. Щедрин укоряет Фета в недомыслии («Слабое присутствие сознания составляет отличительный признак этого полудетского миросозерцания»); и в отсутствии серьезных общественных мотивов («Поэтическую трапезу А. Фета, за весьма редкими исключениями, составляют: вечер весенний, вечер летний, вечер зимний, утро весеннее, утро летнее, утро зимнее- затем кончик ножки, душистый локон и прекрасные плечи. Понятно, что такими кушаньями не объешься...» («Стихотворения А. А. Фета», 1863г.).
Демократическая критика формирует в общественном сознании представление о Фете как о поэте, далеком от жизни, пустом, бессодержательном, творчество которого доказывает несостоятельность идеи «чистого искусства».
Отношение к Фету, сложившееся в демократической критике в 60-е годы прошлого века, давало себя знать и в советское время. В течение многих десятилетий его поэзии отводилось место где-то на задворках литературы, ведь в ней не было того, что только и ценилось в литературе - гражданского пафоса, дидактизма, «активной жизненной позиции». В программе преподавания литературы для средней школы 1965 года нет ни Фета, ни Тютчева. В школьном учебнике по русской литературе Д. Я. Зерчанинова и А. А. Райхина (М., 1964) о Фете говорится, что «ему были чужды душевные бури и тревоги», что «между вольнолюбивой поэзией друга декабристов Пушкина, чей «неподкупный голос» «был эхом русского народа», и оторванной от жизни поэзией Фета - непроходимая пропасть».
Даже в книге К. Чуковского «Мастерство Некрасова» (1952) Фет причисляется к «ликующим, праздно болтающим», потому что у него, «как у всех пассажиров привилегированного первого класса, представление о железной дороге связано... с представлением о барском комфорте». К. Чуковский пишет так, чтобы подчеркнуть значение некрасовской «Железной дороги», стихотворения действительно замечательного. Но для этого не требовалось прибегать к столь натянутым, неправомерным сопоставлениям, впрочем, весьма характерным, ставшим расхожими в ту пору.
5. В 60-е годы XIX века поэзия Фета стала излюбленной мишенью для пародий. Д. Минаев пишет две пародии на раннее стихотворение Фета «Серенада». Одна из них заканчивается выводом, отражающим уже широко распространенное мнение о Фете как о бездумном, «беспроблемном» поэте:
Я срываю шишки с ели,»
Незабудки рву»
И пою, пою без цели...»
Вот как я живу.
Пародии Д. Минаева на стихотворения Фета «Уснуло озеро; безмолвен черный лес...» и «В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты...» представляют собой эти стихотворения, переписанные без изменений в обратном порядке, т. е. от последней строки к первой (смотри об этом статью М. Гаспарова «Уснуло озеро» Фета и па-линдромон Минаева»). Цель пародии Н. Добролюбова, опубликованной в «Свитке» и представляющей собой безглагольное стихотворение, как и фетовский «Шепот, робкое дыханье...», - высмеять любовную лирику Фета:
Абрис маленькой головки,»
Страстных взоров блеск,»
Распускаемой шнуровки»
Судорожный треск...»
Жар и холод нетерпенья...»
Сброшенный покров...»
Звук от быстрого паденья»
Надо сказать, что Фет спровоцировал поток насмешек в немалой степени своими статьями 1863 года весьма ретроградного характера, в которых он жаловался на трудности хозяйственной жизни помещика после отмены крепостного права. Д. Минаев в связи с этим в цикле «Лирические песни с гражданским отливом» пародирует, как и Добролюбов, «Шепот, робкое дыханье...», но под иным углом зрения, с иной целью:
Холод, грязные селенья,»
Лужи и туман,»
Крепостное разрушенье,»
Говор поселян.»
На полях - чужие гуси,»
Дерзость гусенят, -»
Посрамленье, гибель Руси,»
И разврат, разврат...
6. Самым непримиримым борцом против «чистого искусства» был Д. Писарев, он занимал крайнюю позицию в отношении поэзии Фета, которую называл «миндальным печеньем» («Московские мыслители», 1864г.). «Никто, конечно, не упрекнет гг. Фета, Мея и Полонского в том, что они были глубокие мыслители, - иронизирует Писарев. - ...Им доступны только треволнения их собственного узенького психического мира; как дрогнуло сердце при взгляде на такую-то женщину, как сделалось грустно при такой-то разлуке... все это выходит иногда очень мило, только уж больно мелко- кому до этого дело и кому охота вооружаться терпением и микроскопом, чтобы сразу несколько десятков стихотворений следить за тем, каким манером любит свою возлюбленную г. Фет... поучитесь-ка получше, гг. лирики, почитайте да подумайте! Ведь нельзя, называя себя русским поэтом, не знать того, что наша эпоха занята интересами, идеями, вопросами гораздо пошире и поважнее ваших любовных похождений и нежных чувствований» («Писемский, Тургенев и Гончаров», 1861 г.).
Со временем нападки Писарева на Фета становятся все более резкими и оскорбительными. В 1864 году он пишет, что стихи Фета могут пригодиться разве что «для склеивания под обои и для завертывания сальных свечей, мещерского сыра и копченой рыбы. Г. Фет унизится таким образом до того, что в первый раз станет приносить своими произведениями некоторую долю практической пользы» («Цветы невинного юмора», 1864г.).
Характерно, что полное неприятие поэзии Фета присуще еретику, который вообще совсем не донимает и не чувствует поэзии, который писал «разоблачительные» статьи о лирике Пушкина и «Евгении Онегине», статьи, которые, кстати, не стал печатать некрасовский «Современник». Писарев предлагает читателям: «... попробуйте... переложить два-три хорошеньких стихотворения Фета, Полонского, Щербина... в прозу и прочтите их таким образом. Тогда всплывут наверх, подобно деревянному маслу, два драгоценные свойства этих стихотворений: во-первых, неподражаемая мелкость основной идеи и, во-вторых, колоссальная напыщенность формы». Предложение нелепое, обнаруживающее полную поэтическую глухоту автора, его неспособность воспринимать поэзию.
7. Некрасов, в отличие от Писарева, высоко оценивал поэзию Фета. В 1854 году (до прихода в журнал «Современник» Чернышевского и Добролюбова) он писал: «...У нас есть г. Фет, поэт с дарованием в высшей степени самобытным и симпатичным. Что-то сильное и свежее, чисто поэтическое, без всяких посторонних примесей, ярко пробивается во всем, что создает его талант» («Дамский альбом»).
Правда, уже в 1856 году, когда Некрасов в программном стихотворении «Поэт и » написал, что «в годину горя» стыдно поэту
Красу долин, небес и моря»
И ласку милой воспевать, -
Он имел в виду Фета, быть может, его в первую очередь. Стыдно - значит, безнравственно, дурно. Это суровый приговор. 8. Достоевский в статье «Г. -бов и вопрос об искусстве» тоже говорит о суровом приговоре читателей поэту, который после страшного лиссабонского землетрясения напишет про шепот, робкое дыхание, трели соловья: они «тут же казнили бы всенародно, на площади, своего знаменитого поэта». И можно понять, считает Достоевский, тех критиков и читателей, которые требуют от поэта непосредственного отклика на события «в годину горя». Но правы ли они? Ведь общее мнение не всегда верно в отношении искусства: «тут могут быть большие ошибки, капитальные уклонения - примеры были: масса иногда в данный момент и не знает, чего ей нужно, что именно надо любить, чему симпатизировать».
Поэтому в притче о лиссабонцах у Достоевского говорится, что «поэта-то они бы казнили, а через тридцать, через пятьдесят лет поставили бы ему на площади памятник за его удивительные стихи вообще и за «пурпур розы» в частности... Поэма, за которую казнили поэта... принесла, может быть, даже и не малую пользу лиссабонцам, возбуждая в них потом эстетический восторг и чувство красоты, и легла благотворной росой на души молодого поколения». Таким образом Достоевский вступает в спор о пользе и красоте с теми, кто отвергал стихи Фета, считая их бесполезным вздором.
Здесь наглядно проступает то, что в понимании сути искусства, в подходе к миру и человеку объединяет Фета и Достоевского. Прежде всего это роль, которую играет красота в жизни человека, человечества. Достоевский в своей статье приводит полностью антологическое стихотворение Фета «Диана», потому что в этом стихотворении он видит «энтузиазм... пред идеалами красоты, созданными прошедшим и оставленными в вековечное наследство», тоску по идеалу, которого «в муках добиваемся». «Строки этого стихотворения, - пишет Достоевский, - полны такой страстной жизненности, такой тоски, такого значения, что мы ничего не знаем более сильного, более жизненного во всей нашей русской поэзии». Фет обладает способностью извлекать красоту из окружающей его жизни. Его стихотворения передают читателю острое, живое чувство прелести жизни - очарование земли, природы, любви, искусства.
Фет в статье «О стихотворениях Тютчева» (1859) пишет, что «художнику дорога только одна сторона предметов: их красота. Красота разлита по всему мирозданию и, как все дары природы, влияет даже на тех, которые ее не сознают, как воздух питает и того, кто, быть может, и не подозревает о его существовании». Мысль Фета о влиянии красоты на человека, о ее ничем не заменимой роли очень близка Достоевскому. «Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, - утверждает Достоевский в статье «Г.-бов и вопрос об искусстве», - неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете». Ту же мысль в «Бесах» писатель вкладывает в уста Степана Трофимовича, вступающего в спор с нигилистами: «Да знаете ли вы, что без англичан еще можно прожить человечеству, без Германии можно, без русского человека слишком невозможно, без науки можно, без хлеба можно, без одной только красоты невозможно, ибо совсем нечего будет делать на свете. Вся тайна тут, вся история тут. Сама наука не простоит без красоты, обратится в хамство».
Поэтому искусство, пробуждая в людях чувство красоты, не может быть бесполезным. В своей статье Достоевский пишет: «В этом смысле мы идем даже дальше Г.-бова в его же идее: он признает, что существует бесполезное искусство, чистое искусство, не современное и не насущное, и ополчается на него. А мы не признаем совсем такого искусства». Поэзия Фета как подлинное искусство всегда насущна и всегда современна. Только черни, по мнению Пушкина, было непонятно «какая польза в Тициановой Венере и в Апполоне Бельведерском» («О народной драме и драме «Марфа Посадница», 1830).
9. Лев Толстой обратил внимание на стихи Фета еще в 50-е годы. Прочитав стихотворение «Еще майская ночь», он писал Боткину: «Прелестно! И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов».
В 60-70-е годы Толстой и Фет активно переписывались, Толстой восторженно отзывался о многих стихотворениях Фета («После бури», «В дымке-невидимке...», «Среди звезд»). Живой взаимный интерес к творчеству друг друга свидетельствует о том, что у них было немало общего.
А) Толстому было дано умение улавливать и передавать тончайшие оттенки душевной жизни человека, раскрывать сложные, противоречивые чувства - то, что Чернышевский назвал «диалектикой души». В поэзии Фета тоже раскрываются глубины душевной жизни человека, сложные смутные переживания.
О строках из стихотворения Фета «Старый парк» (1853 г.):
Сбирались умирать последние цветы»
И ждали с грустию дыхания мороза...
А. В. Чичерин пишет, что в них ощущается «и осенняя грусть, и неизбежность расставания, и ясное предчувствие конца, такое понимание, изображение смерти, какому мог бы позавидовать и Лев Толстой» («Сила поэтического слова», 1985 г.).
Фету удается передать в стихах интуитивное, подсознательное, передать то неясное, скрытое, затаенное, что можно выразить, как он считал, лишь языком поэзии, где значащими являются не только слова, но и звуки, интонация, музыка. Он писал:
Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает на лету и закрепляет вдруг
И темный бред души, и трав неясный запах...
(«Как беден наш язык! - Хочу и не могу...», 1887 г.)
Лишь поэт может «шепнуть о том, пред чем язык немеет...» («Одним толчком согнать ладью живую...», 1887г.).
Толстой добивался в прозе глубочайшего проникновения во внутренний мир человека. Присущая Толстому смелая откровенность, предельная искренность в передаче чувств, сложных и противоречивых, отличает и многие стихотворения Фета («Полуночные образы реют...», 1843г.; «О, долго буду я в молчаньи ночи тайной...», 1844г.; «Когда мои мечты за гранью прошлых дней...», 1844г.; «Странное чувство какое-то в несколько дней овладело...», 1847г.; «Непогода - осень - куришь...», 1847г.; «Пчелы», 1854г.; «Томительно, призывно и напрасно...», 1871г.; «Что ты, голубчик, задумчив сидишь...», 1875 г.; «В страданьи блаженства стою пред тобою...», 1882г.; «На кресле отвалясь, гляжу на потолок...», 1890г.; «Мы встретились вновь после долгой разлуки...», 1891 г.; «Не отнеси к холодному бесстрастыо...», 1892 г.).
Б) Фет, как и Толстой, передает развитие чувства, изменение настроения, взросление души («Чем тоске я не знаю помочь...», 1862г.; «Встает мой день, как труженик убогой...», 1865г.; «Всю ночь гремел овраг соседний...», 1872 г.;«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...», 1877г.; «Ты отстрадала, я еще страдаю...», 1878г.; «Ты помнишь, что было тогда...», 1885г.; «Я потрясен, когда кругом...», 1885 г.). Стихотворение «Измучен жизнью, коварством надежды...» (1864г.) начинается трагическими строками, но развитие мысли и чувства приводит к просветлению, которое звучит в последней строке: «Легко мне жить и дышать мне не больно».
В) И Фету, и Толстому удается «остановить» и запечатлеть мгновение, мимолетный момент душевного состояния человека, жизни природы. В этом стремлении сохранить, запечатлеть каждый миг быстротекущей жизни - любовь. ко всему земному, жизнеутверждение. Ощущение полноты жизни, умение увидеть, что каждый ее миг может заключать в себе бесконечно много, отличающее мировосприятие Наташи Ростовой, присуще самому Толстому. Свойственно оно и Фету. Многие его стихотворения представляют запечатленное мгновение душевной жизни человека («Летний вечер тих и ясен...», 1847г.; «Какое счастие: и ночь, и мы одни....», 1854г.; «Что за ночь! Прозрачный воздух скован...», 1854г.; «В темноте на треножнике ярком...», 1856г.; «Еще акация одна...», 1859г.; «Я повторял: когда я буду...», 1864г.; «Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок...», 1885 г.).
Г) В стихотворениях Фета, как правило, нет «зарисовок», он в своих лирических стихах не описывает природу, а передает чувство, которое она вызывает; в восприятии природы у него раскрывается жизнь человеческой души («Я пришел к тебе с приветом...», 1845г.; «Вечер», 1855г.; «Какая грусть! Конец аллеи...», 1862 г.;«Это утро, радость эта...», 1881 г.). Природа в лирике Фета неотделима от переживаний человека, жизнь природы и жизнь души неразрывно связаны («Шепот, рббкое дыханье...», 1850г.; «Растут, растут причудливые тени...», 1853г.; «На стоге сена ночью южной.,.», 1857 г.; «Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури...», конец 60-х гг.; «В дымке-невидимке...», 1873г.). Образы природы у Фета часто символичны, символы устанавливают связь между жизнью природы и человека («Тополь», 1859 г.; «Ярким солнцем в лесу пламенеет костер...», 1859г.; «Одинокий дуб», 1873г.; «Бабочка», 1884 г.; «Ель рукавом мне тропинку завесила...», 1891г.).
Нечто близкое Фету есть в изображении природы и человека у Толстого. Б. Эйхенбаум в книге «Лев Толстой. Семидесятые годы» (1974 г.) пишет, что «знакомство с поэзией Фета сообщает толстовской «диалектике души» особый лирический тон, прежде отсутствовавший». Он, считает, что мысли раненого Андрея, лежащего на Аустерлицком поле, - «это скачок в лирику- нечто вроде стихотворной цитаты». Эпизод, когда князь Андрей по дороге в Отрадное видит дуб, отказывающийся зеленеть, Б. Эйхенбаум называет «лирической вставкой, «стихотворением в прозе», написанным по методу Фета... Возможно, что здесь даже прямо откликнулось стихотворение Фета «Одинокий дуб», - отмечает исследователь. - Символика фетовских пейзажей... переплетающая душевную жизнь с жизнью природы, отразилась в «Анне Карениной». Ночь, проведенная Левиным на копне и решившая его дальнейшую судьбу, описана последам фетовской лирики». Б. Эйхенбаум устанавливает параллель между этим эпизодом «Анны Карениной» и стихотворением Фета «На стоге сена ночью южной...». Толстой, как и Фет, изображая природу, часто отказывается от описаний, он раскрывает душевное состояние человека, воспринимающего природу. Так, прекрасная лунная ночь в Отрадном не описывается, мы ее переживаем вместе с Наташей, сидящей на окне, и князем Андреем, который слышит голос Наташи.
10. Дальнейшая поэтического наследия Фета подтвердила правоту тех современников поэта, которые высоко оценивали его стихи, его талант, - правоту Л. Толстого, Достоевского, А. Григорьева, В. Боткина, А. Дружинина, А. К. Толстого.
В XX веке внимание и интерес к поэзии Фета возрастают, творчество его не только пользуется популярностью у читателей, но и оказывает большое влияние на поэтов. В. Соловьев посвящает Фету два стихотворения. А. Блок в предисловии к сборнику «За гранью прошлых дней» (1919 г.) пишет: «Заглавие книжки заимствовано из стихов Фета, которые некогда были для меня путевой звездой». В «Наброске статьи о русской поэзии» А. Блока (Дневник, 1901- 1902 гг.) говорится: «Мы даже не задаемся целью описать всего Фета. Это значило бы - желать исчерпать неисчерпаемое... Мы можем схватить одно излюбленное, давно грезящееся. К такому относится, среди другого, стихотворение «О, не зови», содержащее в себе несметные откровения».
Несомненно влияние лирики Фета" на музыкальный, напевный стих К. Бальмонта. Глубо^ кий психологизм, нераздельное восприятие человека и природы, найстойчивое стремление уловить и представить красоту, которая «в этом мире разлита», - все это в поэзии Анненского восходит к традиции Фета. Близка поэзии Фета и проза Бунина. Недаром герой романа « », у которого очень много общего с автором, говорит о том, как много для него значат стихи Фета. О. Мандельштам в «Заметках о поэзии» (1923 г.) писал: «Когда явился Фет, русскую поэзию взбудоражило серебро и колыханье сонного ручья, - а уходя, Фет сказал:
И горящею солью нетленных речей.
Эта горящая соль каких-то речей, этот посвист, щелканье, шелестение, сверкание, плеск, полнота жизни, половодье образов и чувств с неслыханной силой воспрянули в поэзии Пастернака».
И мы, пережившие общественные «землетрясения», как и лиссабонцы из притчи Достоевского, испытываем сегодня острую потребность в поэзии Фета, способны оценить ее неувядающие достоинства. Это поэзия, очищающая души, гармонизирующая внутренний мир человека.
Жизненный и творческий путь А.А. Фета (с обобщением ранее изученного). Эстетические взгляды поэта и художественные особенности лирики А. А. Фета. Темы, мотивы и художественное своеобразие лирики А.А. Фета. Для чтения и изучения. «Шепот, робкое дыханье…», «Это утро, радость эта…», «Вечер», «Я пришел к тебе с приветом…», «Еще одно забывчивое слово», «Одним толчком согнать ладью живую…», «Сияла ночь. Луной был полон сад…», «Еще майская ночь…». Для чтения и обсуждения. Стихотворения «Облаком волнистым…», «Какое счастье - ночь, и мы одни…», «Уж верба вся пушистая…», «Вечер», «Я тебе ничего не скажу…».
Демонстрации. Картины, фотографии с изображением природы средней полосы России. Иллюстрации В. М. Конашевича к стихотворениям А.А. Фета. Романсы на стихи Фета. Повторение. Стихотворения русских поэтов о природе.
Творческие задания. Проведение исследования и подготовка сообщения на одну из тем: «А. А. Фет - переводчик», «А.А. Фет в воспоминаниях современников»; «Концепция “чистого искусства” в литературно-критических статьях А.А. Фета», «Жизнь стихотворений А.А. Фета в музыкальном искусстве». Подготовка фотовыставки иллюстраций к произведениям А.А. Фета. Наизусть. Одно стихотворение А.А. Фета (по выбору студентов).
Алексей Константинович Толстой (1817 - 1875).
Жизненный и творческий путь А.К. Толстого. Идейно-тематические и художественные особенности лирики А. К. Толстого. Многожанровость наследия А. К. Толстого. Сатирическое мастерство Толстого. Стихотворения: «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!..», «Меня во мраке и в пыли…», «Двух станов не боец, но только гость случайный…», «Против течения», «Средь шумного бала, случайно…», «Колокольчики мои, цветики степные…», «Когда природа вся трепещет и сияет…», «То было раннею весной…», «Тебя так любят все; один твой тихий вид…». Для чтения и обсуждения. Стихотворения: «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…», «Не верь мне, друг, когда в избытке горя…», «Минула страсть, и пыл ее тревожный…», «Не ветер, вея с высоты…», «Ты не спрашивай, не распытывай…», «Кабы знала я, кабы ведала…», «Ты, как утро весны…», «Милый друг, тебе не спится…», «Не верь мне, друг, когда в избытке горя…», «Вот уж снег последний в поле тает…», «Прозрачных облаков спокойное движенье…», «Земля цвела. В лугу, весной одетом…».
Повторение. Тема любви в русской поэзии. Демонстрации. Портреты и фотографии А.К. Толстого. Портреты Козьмы Пруткова работы А.М. Жемчужникова, Бейдельмана, Л.Ф. Лагорио. Романс П.И. Чайковского на стихи А.К. Толстого «Средь шумного бала…».
Творческие задания. Исследование и подготовка доклада: «А.К. Толстой - прозаик», «А.К. Толстой - драматург», «А.К. Толстой в воспоминаниях современников», «Феномен Козьмы Пруткова», «Жизнь поэзии А. К. Толстого в музыкальном искусстве». Подготовка и проведение заочной экскурсии в музей-усадьбу А. К. Толстого в Красном Роге. Наизусть. Одно стихотворение А. К. Толстого (по выбору студентов).
Николай Алексеевич Некрасов (1821 - 1878).
Жизненный и творческий путь Н.А. Некрасова (с обобщением ранее изученного). Гражданская позиция поэта. Журнал «Современник». Своеобразие тем, мотивов и образов поэзии Н.А. Некрасова 1840-1850-х и 1860-1870-х годов. Жанровое своеобразие лирики Некрасова. Любовная лирика Н.А. Некрасова. Поэма «Кому 18 на Руси жить хорошо». Замысел поэмы, жанр, композиция. Сюжет. Нравственная проблематика. Авторская позиция.
Многообразие крестьянских типов. Проблема счастья. Сатирические портреты в поэме. Языковое и стилистическое своеобразие произведений Н.А. Некрасова. Для чтения и изучения. Стихотворения: «Родина», «Элегия» («Пускай нам говорит изменчивая мода…»), «Вчерашний день, часу в шестом…», «Еду ли ночью по улице темной…», «В дороге», «Поэт и гражданин», «Муза», «Мы с тобой бестолковые люди», «Я не люблю иронии твоей…», «О Муза, я у двери гроба…», «Блажен незлобивый поэт…», «Внимая ужасам войны…», «Орина - мать солдатская». Поэма «Кому на Руси жить хорошо» (обзор с чтением отрывков).
Теория литературы. Народность литературы. Стилизация.
Демонстрации. Портреты Н.А. Некрасова. Иллюстрации А.И. Лебедева к стихотворениям поэта. Песни и романсы на стихи Н.А. Некрасова.
Творческие задания. Исследование и подготовка реферата (сообщения, доклада): «Некрасовский “Современник”», «Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников», «Новаторство Н. А. Некрасова в области поэтической формы (“Неправильная поэзия”)», «Образы детей и произведения для детей в творчестве Н. А. Некрасова», «Поэмы Н. А. Некрасова», «Н. А. Некрасов как литературный критик», «Произведения Н. А. Некрасова в творчестве русских художников-иллюстраторов». Подготовка и проведение заочной экскурсии в один из музеев Н. А. Некрасова. Наизусть. Одно стихотворение (по выбору студентов).
Раздел 4. Литература и искусство начала ХХ века.
Серебряный век как культурно-историческая эпоха .
Серебряный век русской поэзии Обзор русской поэзии и поэзии народов России конца XIX - начала XX века. Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Андрей Белый, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Георгий Иванов, Владислав Ходасевич, Игорь Северянин, Михаил Кузмин, Габдулла Тукай и др. Общая характеристика творчества (стихотворения не менее трех авторов по выбору). Проблема традиций и новаторства в литературе начала ХХ века. Формы ее разрешения в творчестве реалистов, символистов, акмеистов, футуристов. Серебряный век как своеобразный «русский ренессанс». Литературные течения поэзии русского модернизма: символизм, акмеизм, футуризм (общая характеристика направлений).
Истоки русского символизма .
Влияние западноевропейской философии и поэзии на творчество русских символистов. Философские основы и эстетические принципы символизма, его связь с романтизмом. Понимание символа символистами (задача предельного расширения значения слова, открытие тайн как цель нового искусства). Конструирование мира в процессе творчества, идея «творимой легенды». Музыкальность стиха. «Старшие символисты» (В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт, Ф.К. Сологуб) и «младосимволисты» (А. Белый, А.А. Блок). Философские основы и эстетические принципы символизма, его связь с романтизмом.
Акмеизм.
Истоки акмеизма. Программа акмеизма в статье Н.С. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм». Утверждение акмеистами красоты земной жизни, возвращение к «прекрасной ясности», создание зримых образов конкретного мира. Идея поэта-ремесленника. Николай Степанович Гумилев Сведения из биографии. Героизация действительности в поэзии Гумилева, романтическая традиция в его лирике. Своеобразие лирических сюжетов. Экзотическое, фантастическое и прозаическое в поэзии Гумилева. Для чтения и изучения. Стихотворения: «Жираф», «Волшебная скрипка», «Заблудившийся трамвай» (возможен выбор трех других стихотворений).
Футуризм.
Манифесты футуризма, их пафос и проблематика. Поэт как миссионер «нового искусства». Декларация о разрыве с традицией, абсолютизация «самовитого» слова, приоритет формы над содержанием, вторжение грубой лексики в поэтический язык, неологизмы, эпатаж. Звуковые и графические эксперименты футуристов. Группы футуристов: эгофутуристы (И. Северянин), кубофутуристы (В.В. Маяковский, В. Хлебников), «Центрифуга» (Б.Л. Пастернак).
И.А. Бунин.
Сведения из биографии. Стихотворения: «Вечер», «Не устану повторять вас, звезды!…», «Мы встретились случайно на углу», «Я к ней пришел в полночный час…», «Ковыль», «И цветы, и шмели, и трава, и колосья…».
Рассказы «Антоновские яблоки», «Чаша жизни», «Легкое дыхание», «Грамматика любви», «Чистый понедельник», «Митина любовь», «Господин из Сан-Франциско», «Темные аллеи».Философичность лирики Бунина. Тонкость восприятия психологии человека и мира природы; поэтизация исторического прошлого. Осуждение бездуховности существования. Изображение «мгновения» жизни. Реалистическое и символическое в прозе и поэзии. Слово, подробность, деталь в поэзии и прозе.
Поэтика И. А. Бунина.
Повторение. Тема «дворянских гнезд» в русской литературе (И.С. Тургенев, А.П. Чехов). Русский национальный характер (на примере творчества Н.В. Гоголя и Л.Н. Толстого).
Демонстрации. Портреты и фотографии И.А. Бунина разных лет. Иллюстрации к произведениям И. А. Бунина.
Творческие задания. Исследование и подготовка реферата: «Женские образы в творчестве И.С. Тургенева и И.А. Бунина»; «Тема дворянских гнезд в творчестве А.П. Чехова и И.А. Бунина»
А.И. Куприн.
Сведения из биографии.Рассказы: «Олеся», «Поединок», «Гранатовый браслет».
Поэтическое изображение природы, богатство духовного мира героев. Нравственные и социальные проблемы в рассказах Куприна. Осуждение пороков современного общества. Повесть «Гранатовый браслет». Смысл названия повести, спор о сильной, бескорыстной любви, тема неравенства в повести. Трагический смысл произведения. Символическое и реалистическое в творчестве Куприна.
Теория литературы. Повесть. Автобиографический роман.
Демонстрация. Бетховен. Соната № 2, ор. 2. Largo Appassionato.
Творческие задания. Исследование и подготовка реферата «Тема любви в творчестве И.А. Бунина и А.И. Куприна: общее и различное».
Максим Горький (1868 - 1936).
Сведения из биографии (с обобщением ранее изученного). Пьеса «На дне». Изображение правды жизни в пьесе и ее философский смысл. Герои пьесы. Спор о назначении человека. Авторская позиция и способы ее выражения. Новаторство Горького-драматурга. Горький и МХАТ.
Повторение. Особенности русского романтизма (поэмы А. С. Пушкина «Цыганы», «Кавказский пленник», М. Ю. Лермонтова «Демон»).
Теория литературы. Развитие понятия о драме.
Демонстрации. Портреты М. Горького работы И. Е. Репина, В. А. Серова, П. Д. Корина.
Творческие задания. Исследование и подготовка доклада: «Гордый человек» в произведениях Ф.М. Достоевского и М. Горького» (произведения по выбору учащихся); «История жизни Актера» (Бубнова, Пепла, Наташи или другого героя пьесы «На дне» - по выбору учащихся) Наизусть. Монолог Сатина.
А.А. Блок.
Сведения из биографии.
Стихотворения: «Вхожу я в темные храмы», «Незнакомка», «Коршун», «Россия», «В ресторане», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «На железной дороге», «Река раскинулась. Течет…», «О, я хочу безумно жить…», цикл «Кармен» «Скифы». Поэма «Двенадцать».
Природа социальных противоречий в изображении поэта. Тема исторического прошлого в лирике Блока. Тема родины, тревога за судьбу России.
Поэма «Двенадцать»: Сложность восприятия Блоком социального характера революции. Сюжет поэмы и ее герои. Борьба миров. Изображение «мирового пожара», неоднозначность финала, образ Христа в поэме. Композиция, лексика, ритмика, интонационное разнообразие поэмы.
Теория литературы. Развитие понятия о художественной образности (образ-символ). Развитие понятия о поэме.
Демонстрации. Картины В. М. Васнецова, М. А. Врубеля, К. А. Сомова (по выбору учителя). Фортепианные концерты С. В. Рахманинова.
Творческие задания. Исследование и подготовка доклада: «Тема любви в творчестве А. С. Пушкина и А. А. Блока»; «Тема России в творчестве русских поэтов М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, А. А. Блока»; «Тема революции в творчестве А. Блока». Наизусть. Два-три стихотворения А. А. Блока (по выбору студентов).
Опять получаются Берлинские газеты; следовательно, сообщение восстановлено. Но я думаю, эта проклятая политика нисколько вас не интересует. Да и я ее терпеть не могу: она мешает жить. В бытность мою в Вене, в одной тамошней газете я прочел восторженный разбор двух томов повестей Тургенева, явившихся в немецком переводе. Он положительно нравится в Германии, и его «Призраки» явились в Revue des deux mondes, в переводе Мериме. А тот же Мериме нашел «Казаков» Л. Толстого неинтересными. Вот вам и оценка, и известность! Выходит, что огромная часть людей подкупаются на savoir faire. Между тем он пишет повесть, но даже сам говорит, что медленно. Сюжет он рассказывал мне еще осенью. Это будет повесть характеров, а не тенденций, – но выйдет ли что-нибудь из нее, сказать не могу. Он по-прежнему не пришел еще ни к какому определенному мировоззрению и никак не может примириться с тем, что в и молодом поколении он потерял всякое значение. Нечего сказать, есть чем дорожить! Я бы желал, чтобы мне уяснили, какое значение имеет большинство нашего молодого поколения, с его тупостью, всяческим невежеством, наглостью и самоуверенностью дураков?
Я здесь беспрестанно вспоминаю нашу жизнь в Степановке, и наши прогулки, и сенокос, и знойный, степной, струистый воздух, и томящий жар, – одним словом, я полон отголосков Степановки. А каковы-то всходы хлебов у вас? В конце июля думаю я отправиться в морю, не купаться, потому что это мне запрещено, – а дышать отрадным морским воздухом и по временам брать теплые морские ванны, – и поеду в Трувиль. Ничего не может быть придумано для лета лучше Бадена. Ну где найти все удобства городской жизни и вместе свежесть и тень деревенской жизни, поле, и лес, и горы? Здесь жар далеко не так ощутителен, как например, в Вене, где я просто задыхался. Даже в больших отелях здесь жизнь относительно вовсе недорога; мне обходится она 100 франков с комнатой в первом этаже. Правда, что эти удобства имеются благодаря рулетке и rouge et noire, но я довольствуюсь только одним смотреньем на них и ни разу еще не пускался в игру да и не пущусь. Через год, по решению Баденских палат, игра должна быть закрыта, и неизвестно, удержит ли Баден свое теперешнее положение. Политика Пруссии произвела такую кашу между мелкими помещиками-правителями, что ничего не поймешь. О начале военных действий пока ничего не слышно. Баденский герцог, зять прусского короля, и очевидно желает быть на его стороне, а армия, т. е. До 8-ми тысяч войска его, хочет идти против них; вот он всячески и замедляет, выжидая, кто выиграет сражение: прусаки или австрийцы.
По газетным известиям, на юге России всходы хорошие, каковы-то у вас? С тех пор, как правительство стало серьезно относиться к нигилистам, я стал спокойнее. И за это мы должны опять таки благодарить графа Муравьева. Буду ждать от вас письма в Бадене, потому что, как кажется, Бадена никто не потревожит.
Весь ваш В. Боткин.
P. S. Сейчас прочел в русских газетах распоряжение о прекращении Современника и Русск. Слова. Насилу то спохватились! Эти два журнала принесли неисчислимый вред молодому поколению. Шаткость понятий и нашей цензуры, и совета книгопечатания, лучше всего доказывается столь больным существованием этих двух журналов, очевидно, враждебных всякому общественному устройству. Все, что бунтующий пролетариат и самая дикая демагогия выработали в себе разлагающего для неопытных и слабоумных голов, – все это проповедывалось в них за высочайшую истину. И воспитанники учебных заведений только их и читали. Что за ералаш происходил в этих юных головах, и к чему могут годиться эти развинченные головы, – и сказать больно. А класс большей части учителей разве лучше, разве не от них вышел позорный авторитет этих двух журналов? Разве эти дикие учения не проникли уже в наших женщин, девиц, в часть нашего чиновничества? Разве покушение 4-го апреля не прямо вытекает из этих доктрин? Говорят, что они мало встречали себе опровержения в других изданиях. Но во-первых, этих опровержений адепты и мальчишки не читали бы, а во-вторых, скучно доказывать, что 2x2=4, а не 5; а, в-третьих, для этого нужно время и досуг и, наконец, известного рода политический талант. Один Катков касался этого предмета, когда время ему дозволяло. Слава Богу, теперь правительство, кажется, обратило на них серьезное внимание, только надолго ли?
Бог знает, как случилось это, но только американцы к вам действительно расположены, и доказательство этому я вижу беспрестанно. При каждой встрече с американскими семействами, как скоро узнают, что я русский, тотчас разговор устанавливается на дружественный тон, тотчас заявляют о своих симпатиях, о враждебности Европе. Я всеми силами стараюсь поддерживать это расположение, и к счастию, мое знание английского языка облегчает мне это. Вчера весь вечер провел в американском женском обществе. Теперь множество путешествующих американских семейств, и любо смотреть, как много победоносно окончившаяся борьба с югом придала им авторитета и самоуверенности. Это прекрасно, но что касается до культуры мужчин и женщин, то, к сожалению, им далеко еще до старой Европы. У мужчин далее политики разговор поддерживаться не может и чисто практических предметов. У женщин он вращается в обычной женской, светской сфере. Дамы, например, возмущаются, как здесь мужчины являются к обеду и на вечернюю музыку, – не в черном, а в цветных жакетках. Напрасно я возражал, что это простые, бесхитростные немцы, которые не разумеют тонкости приличия; но дамы не убедились и остались возмущенными и рассказали мне, что на их морских купаньях к обеду мужчины непременно (за table d"hôte) являются во Фраках, а дамы в бальных платьях. Наши нигилисты полагают, что всклокоченные волосы и неряшество есть отличие демократии. Ну, инда глаза режет и ломит. Писать не в состоянии.
