Ал невский приемный сын батыя. Князь александр невский - приемный сын хана батыя

Евразийцев, в частности Л.Н. Гумилева, любят обвинять в создании гипотезы о "симбиозе Руси и Орды", многократно вульгаризированной современной фоменковщиной. Один из краеугольных камней этой гипотезы - побратимство (сей ритуал был распространен у кочевников средневековья) сына Бату Сартака и русского Александра Ярославича (ставшим затем Невским).

Действительно в книгах Л.Н. Гумилева сей посыл неоднократно читается:
К примеру, в книге "Древняя Русь и Великая степь" (СПб. Кристалл, 2001), на стр. 482 читаем: "В 1251 г. Александр приехал в орду Батыя, подружился, потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приемным сыном хана и в 1252 г. привел на Русь татарский корпус с опытным нойоном Неврюем ".
Схожая фраза зафиксирована в популярной книге "От Руси к России" (М., АСТ, 2002), где добавлено: "Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра " (стр. 159-160).
В книге "Поиски вымышленного царства" (М., АСТ, 2002) Л.Н. Гумилев предлагает несколько иную трактовку события: "Однако война продолжалась, и союзники Александру Невскому были нужны. Поэтому он побратался с сыном Бату, Сартаком, и получил монгольские войска для борьбы с немцами ". Как видим, четко проскальзывает геополитический аспект нарождавшихся "родственных" связей.

Эпигоны Гумилева пошли еще дальше. Особенно стоит отметить некоего С. Баймухаметова, который в своей книге "Александр Невский. Спаситель русской земли" (М., Астрель, 2009) пошел еще дальше. На стр. 54 он безапелляционно заявляет: "То, что Александр Невский - приемный сын хана Батыя, давно уже аксиома. То есть положение, не требующее доказательств. Из него исходят в дальнейших построениях и рассуждениях ".
Господин Баймухаметов, ничтоже сумняшеся, даже предлагает нам некие "доказательства" этого факта: "И ни разу не встречал я дилетантского выпроса-возражения - а откуда вы взяли, что Невский был сыном Батыя? Где это написано? В каких летописях-документах?
Нигде не написано.
Прямых доказательства нет " (стр. 54-55)

Однако автор удосужился их придумать: "Одно из косвенных, но очень существенных доказательств побратимства Сартака и Александра я нашел в... "Житии" Александра Невского. То есть оно всегда было на виду ".(стр. 55). Собственно дальше он цитирует само "Житие":
"Решил князь Александр пойти к царю в Орду... И увидел его царь Батый, и поразился, и сказал вельможам своим: "Истину мне сказали, что нет князя подобного ему ". (стр. 56)
Такая цитата действительно присутствует в "Житии", например, в книге "Слово Древней Руси". М., Панорама, 2000, с.292-293.
Из этой цитаты Баймухаметов делает потрясающий вывод: "Не мог Батый говорить такое. Он и не говорил. Говорил, скорее всего, Сартак " (стр. 57). Как говорится, no comment.
Но оставим в покое фрика Баймухаметова с его вялой попыткой анализа агиографической литературы, и вернемся к гипотезе побратимства. Р.Ю. Почекаев в книге "Батый. Хан, который не был ханом" (М.: АСТ, 2006), верно отмечает, что "ни один источник этого факта не подтверждает " (стр. 192), однако историк не прав в одном: Л.Н. Гумилев не был первым, кто высказал это сомнительное утверждение.
Дело в том, что советский писатель А.К. Югов в своем романе "Ратоборцы", написанном в 1944-1948 гг. и переизданном в серии "История Отечества в романах, повестях и документах" под названием "Александр Невский" (М.: "Молодая гвардия", 1983), буквально пишет следующее:
"Сартак был христианин, Сартак был ему побратим. Наконец - и это было важнее всего - сын Батыя главным образом на Александра и рассчитывал со времени опереться, если только возникнет кровавая распря между ним и Берке из-за престола, который вот-вот должен был опустеть ". (стр. 198)
Любопытная деталь упоминута чуть дальше (стр. 202) во время разговора Бату и Александра: "И перед всеми ими то будет знак, что это ты, возлюбленный зять мой и нареченный сын, а не кто иной, приемлешь после меня и улус мой ".
Таким образом, А.К. Югов еще в 1940-е гг. воспроизводит оба мифа - побратимство и якобы приемный сын хана Бату. При этом автора сложно обвинить в евразийстве. При том, вряд ли он использовал работы более ранних евразийцев Н.С. Трубецкого или Г.В. Вернадского, достать которые в СССР в то время было невозможно. "Вина" же Гумилева заключается в необоснованности утверждения гипотезы об анда, которой активно воспользовались дилетанты-публицисты, учитывая огромную популярность работ первого в последние пару десятилетий.

Александр Невский помимо всем известной «западной политики», имел и «восточное направление», о котором известно не так широко. Хотя в среде профессиональных историков до сих пор имеют место быть споры по поводу итогов, не просто дружбы Северо-Восточной Руси с Ордой, но родственных связей Невского с ханом Батыем.

Однако чтобы понять логику этой политики, нужно обратить внимание на особенности той неспокойной эпохи. Татаро-монголы, покорившие Русь, сами переживали период усобиц и внутренних распрей, который позже, в 1260 году, привел к тому, что наша страна стала зависеть уже не столько от единой монгольской империи, а платила дань одному из Улусов некогда единого государства, Золотой Орды.

С другой стороны, видя ослабленность русских земель как внешним завоеванием, так и внутренними распрями, активизировались европейцы-католики. Впрочем, на тот момент папские посланники доезжали и до Орды, пытаясь склонить ханов к западному христианству. Сохранились и сведения о двух посланиях Папы Иннокентия IV к Александру Невскому, в которых князю предлагается перейти в католичество и тем самым получить себе в лице Западной Европы союзников против татаро-монгол.

Восточный путь

Однако Невский выбрал «восточный путь». И причины тут были вполне очевидны. Во-первых, в ситуации европейской экспансии с Запада силами Ливонского и Тевтонского орденов, и с Востока – монголов, никакой реальной независимости Руси в ту эпоху не предполагалось в принципе. Поэтому нужно было выбирать из двух зол.

Католики предлагали поменять суть жизни Руси, веру. При этом понятно, что «католическая Русь» стала бы этакой периферией Европы или «Европой второго сорта». Да и в целом при смене христианства возникли бы массы недовольных, а это грозило и расколами, и новыми ещё более кровавыми усобицами.

Свою роль сыграл и митрополит Кирилл, тогдашний глава Русской Церкви, который однозначно высказался за «стояние в вере Православной» Александра Невского, более того, он переехал к концу жизни из Киева в Переславль-Залесский, где и скончался в 1281 году.

Вероисповедание монголов

С другой стороны, монголы никогда не претендовали на вероисповедание покоренных народов. К тому же именно в тот момент аристократия и чиновничество и Орды, и Монгольской империи в целом, были во многом христианскими, а точнее, несторианскими, по вероисповеданию.

Более того, монголы старались сохранять статус священнослужителей на завоёванных территориях, выдавая им охранные ярлыки и не облагая данью. Иными словами, европейцы хотели за свою помощь изменение быта, ментальности и культуры Руси.

Монголы же такого не требовали, а потому выбор Невского был очевиден. Тем более, что после шведов на Неве, да и Ледового побоища стало понятно, что с восточными «партнёрами» общий язык найти куда легче, чем с западными.

Побратимый сына хана

Естественно, Александр Невский преследовал и внутриполитические цели, в частности, укрепление своей власти, а именно – получения ярлыка на Великое Княжение. При этом по старшинству великим князем должен был стать брат Александра, Андрей. Но Андрей выбрал «западный путь» сотрудничества с европейцами против моголов.

В 1251 году Александр Невский в очередной раз поехал в Орду, где и получил вместо Андрея ярлык на великое княжение. Но ярлыки выдавались и перевыдавались ханами довольно часто, а Александру нужны были стабильные союзнические отношения.

А потому имеет место версия с побратимством Александра Невского и сына хана Батыя, Сартака. По другой версии, побратимство случилось чуть раньше, в 1246-м году. Эта гипотеза базируется на посланиях папского эмиссара в Орде, Плано де Карпини, который сообщал о «чрезвычайной приближенности Александра к ханскому двору».

Так или иначе, но сам факт побратимства между Сартаком и Невским крайне интересен ещё и с религиозной точки зрения. В частности, а было ли оно в полном смысле языческим? Факт этого «язычества», кстати, ставят Невскому в упрёк. Поскольку очень странный получается святой и защитник веры православной, с некоторыми отступлениями к языческой обрядовости.

Духовное братство

Однако тут не все так просто. Дело в том, что долгое время в восточных христианских церквях существовал обряд «духовного побратимства», адельфопоэзис. И в русской традиции случаи такого побратимства известны и через сотни лет после Александра Невского. К примеру, такими «духовными братьями» стали Василий II и литовский князь Казимир IV Ягеллончик.

Сартак при этом, скорее всего, был несторианином, то есть, тоже христианином. Поэтому, в общем-то, данное братание могло быть исполнено не в рамках монгольских языческих традиций, а по-христиански. Но, так или иначе, а Невский стал побратимом Сартака, и через это «названным сыном Батыя», а такое «духовное родство» считалось не просто равным, а превосходящим кровное.

В итоге в лице Сартака и его войск Невский получил себе активного и преданного союзника, который помог и «решить вопрос» с князем Андреем, родным братом Невского, лишившимся великого княжения в 1252 году не без участия войск Сартака, и дал возможность Невскому не опасаться за южные и восточные тылы, а обратить внимание на Запад и на католическую Европу, не оставлявшую попыток захватить и «окатоличить Русь».

Был ли акт братания с Сартаком и преклонения перед Батыем Невского актом безоговорочной «сдачи русских земель»? Думается, что в долгосрочной перспективе – нет. Это был вассалитет, но также и определенный союз с сохранением широкой автономии русских территорий. С другой стороны, мы не стали очередным придатком католической Европы на вторых ролях.

Из письменных источников известно, что смерть отца застала Сартака на пути в Каракорум. Там он пробыл недолго и спешно выехал в золотоордынскую ставку. Ал-Джузджани сообщает, что, проезжая мимо владений Берке, Сартак не посчитал нужным оказать знаки уважения родному дяде. Он свернул с дороги и не поехал к нему.
Узнав об этом, Берке отправил к племяннику гонца передать слова: «Я заменил тебе покойного отца, почему же ты проходишь мимо, точно чужой, и не заходишь ко мне?» На это Сартак ответил: «Ты мусульманин, я же держусь веры христианской. Видеть лицо мусульманское для меня несчастье».
Когда такая неподобающая весть дошла до Берке, он сильно огорчился, вошел в свой шатер и, стоя на коленях с величайшею покорностью и полнейшим смирением, стал плакать и вздыхать, приговаривая: «Господи, если вера Мухаммедова и закон мусульманский истинны, то докажи мою правоту Сартаку». Три дня и три ночи он рыдал и стонал, совершая обряды.
Тем временем Сартак прибыл в ставку отца и занялся делами. Смерть Бату-хана заставила прибыть в Орду и его приемного сына – Великого князя Александра Невского. Ведь политика, которую он проводил на Руси, теперь зависела от решений нового хана - Сартака.
Очевидно, они договорилась, что Александр проведет на Руси перепись населения, чтобы установить сумму дани. Однако когда Великий князь прибыл в Новгород вместе с татарскими послами, там вспыхнуло восстание «меньших» людей. Во главе бунта стоял старший сын самого Великого князя - Василий.
Александр вывез татарских послов из города под личной охраной, а потом провел в Новгороде кровавую чистку. С вожаками смуты он расправился жестоко: им «отрезали носы и вынимали очи». Эта жуткая казнь погрузила Русь в немое оцепенение на несколько лет и в Никоновской летописи появилась строка: «по всем городам Батый и сын его Сартак посажали властей».
После смерти хана Бату в Монгольской империи был объявлен траур, но не смотря на это курултай в Каракуруме все-таки был проведен. На нем монгольская знать приняла решение о походе в мусульманские страны. Когда закончились траур, тумены Хулагу выступили в поход. В сентябре 1255 года они достигли Самарканда. Там Хулагу был радушно принят наместником золотоордынского правителя Масудбеком и местными эмирами. Для почетного гостя в местности Кан-и-гиль установили вытканный золотом шатер. Сорок дней войско предавалось веселью.
Лишь глубокой осенью 1255 года тумены Хулагу снялись со стоянки и «направились в Иран через город Кеш (Шахрисябз)». В январе монгольские воины пересекли реку Амударью, где в состав армии Хулагу влились дополнительные силы Золотой Орды, которая приняла участие в этой военной кампании на условиях, что ей достанется часть завоеванных земель.
Главной целью Хулагу был захват «Столицы полумира» - города Багдада. Однако дорогу к нему преграждали владения ассасинов (гашишинов). Это была очень влиятельная религиозная шиитская секта исмаилитов-низаритов. Она имела около сотни горных крепостей. Они тянулись от Афганистана до Сирии. Самой главной из них был Алмаут, что означает «Орлиное гнездо», располагавшийся в северной Персии. 19 ноября 1256 года Хулагу взял в плен главу этой секты, а уже весной 1257 года все подвластные ему замки были захвачены монголами.
Затем тумены Хулагу совершили стремительный рейд по территории, где сегодня располагаются такие страны, как Афганистан, Иран и Ирак. Он также захватил восточную часть Малой Азии и Закавказье. На этой завоеванной территории Хулагу создал пятый монгольский Улус для себя и своих потомков, которые вошли в историю под названием династии Хулагуидов.
Согласно соглашению с Золотой Ордой, к ней должен был перейти город Арран (северный Азербайджан). Однако Хулагу не сдержал обещания. Причиной для отказа могла послужить смена власти в Золотой Орде.
К сожалению, письменные источники не сохранили точной даты смерти хана Сартака. Хотя в них есть упоминания о вероятных причинах его скоропостижной кончины. Так, ал-Джузджани сообщает, что три дня и три ночи Берке рыдал и стонал, совершая обряды и умоляя Аллаха убедить Сартака в правоте Берке. На четвертый день свершилось чудо - Сартак умер. «Всевышний наслал на него болезнь желудка, и он отправился в преисподнюю».
Правда, далее средневековый автор поправляется и добавляет, что смерть на Сартака наслал совсем не Берке своими мольбами. «Знающие люди» рассказывали средневековому летописцу, будто в беседе с Сартаком Менгу-хан заметил на лице племянника признаки возмущения и тайком подослал к нему доверенных людей, которые отравили «проклятого Сартака, и он сошел в ад».

Рецензии

В самом начале повествования сообщается о смерти Батыя: "Из письменных источников известно, что смерть отца застала Сартака на пути в Каракорум. Там он пробыл недолго и спешно выехал в золотоордынскую ставку."
Далее: "Сартак прибыл в ставку отца и занялся делами."
Потом: "Великий князь прибыл в Новгород вместе с татарскими послами..."
Затем: "Эта жуткая казнь погрузила Русь в немое оцепенение..."
А вслед за этим: "..в Никоновской летописи появилась строка: «по всем городам Батый и сын его Сартак посажали властей»."
Батый воскрес? Или Никоновская летопись такая лживая?

Уважаемый Василий, летопись - это не газета. Вам бы надо было стоять за спиной летописца и по ходу редактировать текст, мол, за фразой "Батый и сын его Сартак" необходимо пояснить, что это правители Золотой Орды. И далее по тексту...

Александр Невский. Спаситель Русской земли Баймухаметов Сергей Темирбулатович

СЫН БАТЫЯ

СЫН БАТЫЯ

То, что Александр Невский - приемный сын хана Батыя, давно уже аксиома. То есть положение, не требующее доказательств. Из него исходят в дальнейших построениях и рассуждениях.

Например, одни утверждают, что никакого татаро-монгольского ига не было, а был союз, симбиоз, федеративное, а точнее - конфедеративное государство во главе с ханами Золотой Орды и великими каганами в Каракоруме. О каком иге можно говорить, если Александр Невский, приобщенный Русской православной церковью к лику святых, был побратимом царевича Сартака и, соответственно, приемным сыном Батыя?!

Другие - опровергают, утверждают, что иго было и помогли его установить предатели русского народа - великий князь Ярослав и его сын Александр Невский, ради личной власти над Русским улусом пошедшие на союз с Золотой Ордой. И даже на то, чтобы побрататься с Сартаком и стать приемным сыном Батыя!

И ни разу не встречал я дилетантского вопроса-возражения - а откуда вы взяли, что Невский был сыном Батыя? Где это написано? В каких летописях-документах?

Нигде не написано.

Прямых доказательств нет.

Но в истории, тем более древней, средневековой, прямых доказательств вообще мало. Тем более - прямых документов. Да что там древняя! Например, нет документа о сдаче японцам Порт-Артура 20 декабря 1904 года (2 января 1905 года).

История, тем более древняя, средневековая - это всегда совокупность косвенных доказательств и свидетельств. Если на их основе вырабатывается «непротиворечивая версия» (термин Л. Н. Гумилева), значит, истина установлена. Или - почти установлена.

Для профессиональных историков это опять же аксиома, азбука.

Но почему просто читатели ни разу не усомнились, не потребовали прямых доказательств побратимства Александра и Сартака?

Одно из косвенных, но очень существенных доказательств побратимства Сартака и Александра я нашел в… «Житии» Александра Невского. То есть оно всегда было на виду.

Конечно, здесь мы имеем сложный, противоречивый текст. Как и во всех летописях. Оригиналов ведь нет. «Житие» начали создавать примерно через 120 лет после смерти Александра. Из каких источников брался материал - неизвестно. Сколько раз потом переписывалось, редактировалось - тоже неизвестно. В итоге мы имеем текст XV–XVI веков о деяниях XIII века. Перепутаны имена, события, даты. Например, пишется, что Александр после смерти отца навел ужас на Владимир, а потом поехал в Орду: «После смерти отца своего пришел князь Александр во Владимир в силе великой. И был грозен приезд его, и промчалась весть о нем до устья Волги. И жены моавитские начали стращать детей своих, говоря: «Вот идет Александр !»

Но Ярослав умер в 1054 году, а тогда у Александра не было «силы великой», во Владимире законно княжил Андрей, и никаких походов на город в истории и не зафиксировано. А ужас на Владимир он мог навести, и навел, только в 1053 году, уже после поездки в Орду, получив от Батыя конницу.

Вообще, поездка в Орду представляется в «Житии» как единственная. Хотя Александр жил там, наверно, не меньше, чем дома. Ну, как нынешние губернаторы постоянно бывают в Москве - работа такая. И если отмечается в «Житии» какая-то поездка в Орду - значит, было тогда Событие. Но Событие потом отредактировали, перепутали, вообще вычеркнули, и осталась поездка. Со словами Батыя, совершенно непонятными.

«Решил князь Александр пойти к царю в Орду… И увидел его царь Батый, и поразился, и сказал вельможам своим: «Истину мне сказали, что нет князя, подобного ему».

Зададимся вроде бы простым, дилетантским, а на самом деле очень даже профессиональным вопросом: «А с чего это вдруг Батый так восхищается нашим князем Александром?»

Ну, с каких таких коврижек?

Если исходить из теории ига, то полный абсурд. Приехал в ставку к хану-завоевателю удельный князь завоеванной страны. По делам приехал, с просьбой какой-то. Или же хан его вызвал, чтобы дать указания.

С чего вдруг такие изъявления чувств?

А если исходить из того, что ига не было, а были союзнические, и даже дружеские отношения, все равно абсурд. В «Житии» написано так, будто Батый впервые увидел Александра. И поразился. На самом же деле знал он его давно. Батый - давний друг великого князя Ярослава, отца Александра. Именно Ярослав еще в 1245 году призвал русских князей признать Батыя «своим царем».

Да и в любом случае Батый не стал бы поражаться. Не тот человек. Не та ситуация. Не та, наконец, традиция.

Не мог Батый говорить такое. Он и не говорил.

Говорил, скорее всего, Сартак.

Это - ритуал побратимства, почти одинаковый и у скифов, и тюрко-монголов, и славян. Обмениваются оружием, одеждой, пьют из общей чаши, превозносят друг друга. Не только во время ритуала, но вообще, везде и всюду. Процитируем «Сокровенное сказание» монголов. Джамуха так говорит врагам монголов о своем побратиме Темучжине (будущем Чингисхане): «Это подъезжает мой побратим Темучжин. Все тело его залито бронзой… железом оковано: негде иглою кольнуть. Он словно сокол».

В таком каноническом стиле говорил, как я полагаю, и Сартак, превознося великую доблесть и княжескую мудрость своего побратима Александра: «Нет князя, подобного ему ».

И Александр говорил примерно так же, превознося храбрость и отвагу названого брата - царевича Сартака, наследника трона Золотой Орды.

Оттуда и залетели эти слова в «Житие» Александра Невского!

Кочуя из летописи в летопись, видоизменяясь, потеряв первоначальный смысл, сохранилось-таки в единственном документе.

Иначе объяснить эту фразу невозможно.

Надеюсь, моя версия непротиворечива. То есть реконструирует ситуацию и отвечает на вопросы.