Андрей Буровский Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов

Подобных «открытий» в Интернете содержится много. Если иметь предрасположенность к такого рода сочинениям, можно составить целую библиотеку творений, одно безумнее другого.

Летописная история призвания Рюрика содержит несколько странностей, на которые не всегда обращают внимание… А стоит!

Во-первых, ведь в летописи ничего не сказано о призвании варягов . Варягов не призывают, они давно живут на Руси, владеют Приильменьем. Их прогнали, передрались между собой, и в летописи речь идет не о призвании, а о возвращении варягов.

Во-вторых, зовут вовсе не каких попало варягов. Летописец оговаривает, что есть варяги, которые называются шведы, норманны, англы и готландцы, но их-то никто не зовет. Зовут не просто варягов, а каких-то особых варягов, которые называются русь. Именно их, и только их.

В-третьих, обычно говорят, что варягов позвали славяне… Но переговоры о возвращении варягов-руси вели представители четырех племен, из которых два – финских, меря и чудь; одно словене ильменские – среднее между восточными и западными славянами, и только одно из четырех, кривичи, в числе тех двенадцати, которые называет Нестор. Одиннадцать из двенадцати славянских племен никаких варягов никогда не звали.

В-четвертых, – об это я уже писал – ни Рюрик, ни любой другой князь не мог бы «сесть в Новгороде» просто потому, что в 862 году Новгорода еще не было.

В-пятых, каким же это образом новгородцы стали людьми из варяжского рода, хотя до того были словенами? Что за удивительные изменения?

В-шестых, куда потом делись Трувор и Синеус? Где их потомки? Вот про Рюрика и Рюриковичей книги пишем, а где Труворовичи? Где Синеусичи?

И это только малая толика недоуменных вопросов, вызванных текстом «Повести временных лет». Про варягов придется говорить отдельно и много, а на один из вопросов попробуем ответить прямо сейчас – хотя бы самым приблизительным образом.

Некоторые изводы «Повести временных лет» рассказывают о братьях Рюрика, Синеусе и Труворе. Говорится даже, где они княжили: Синеус на Белоозере, а Трувор – в Изборске.

Синеус никак не мог быть белозерским князем с 862 по 864 год, поскольку город Белоозеро существует лишь с Х века. Никаких признаков правления Трувора в Изборске тоже не найдено.

Потом «братья Рюрика» бесследно исчезают из летописей: сообщается, что через два года они дружно умерли. Потомков у них нет.

Академик Борис Александрович Рыбаков (1908–2001) считал, что имя «Синеус» – это искаженное «свой род» (sine hus на древнешведском языке), а «Трувор» – «верная дружина» (thru varing). То есть в переводе с древнешведского «Рюрик сине хус трувор» означает: «Рюрик с домом и дружиной». Не с двумя братьями пришел княжить Рюрик, а со своим родом и верной дружиной.

Но ведь в русской исторической традиции полагается говорить о трех братьях! Что и делается во всех учебниках и популярной литературе.

Начнем с Аскольда и Дира: возможно, они имеют к Рюрику самое прямое отношение. Летописец рассказывает, что эти двое «ближних людей» Рюрика в 866 году захватили Киев. То ли город был тогда без князей, без воинов, без охраны, то ли при одном появлении Аскольда и Дира потомки Кия со Щеком кинулись бежать… Во всяком случае, никаких сведений об обороне города, о сопротивлении нет. Ни о сопротивлении профессиональных воинов, ни о сопротивлении народа.

Летопись повествует о захвате Киева элегически просто: отпросились Аскольд и Дир в Константинополь «с родом своим» (видимо, наняться в армию Византии, не иначе). Ну, плывут они по Днепру и увидели на горе городок. Пристали и спрашивают: «Чей это городок?» Им же отвечают: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили град сей, да погибли, а мы сидим, род их, платим дань хазарам». Аскольд да Дир остались в граде сем, и многие варяги с ними вместе» .

В общем, валялся Киев на берегу Днепра, Аскольд и Дир его нашли и подобрали. Анекдот? Но так в летописи. При том, что в той же «Повести временных лет» черным по белому написано: после смерти Кия, Щека и Хорива их потомки княжили у полян. «И по сихъ братьи держати, почаша родъ ихъ княженьє в Поляхъ».

«Повесть…» говорит о ближних боярах «Рюрика», а вот северные летописи Аскольда и Дира считают самостоятельными вождями дружин: «А князи в та лета бяху на Роускои земли; От Варяговъ 5 князеи, первому имя Скалдъ [то есть Аскольд], а дроугому Дир, а третьему Рюрик…»

В общем, варяжские князья множатся, и Рюрик – только один из многих.

И по новгородским летописям Аскольд и Дир никак не связаны с Рюриком. Они даже пришли на Русь, в Киев, еще до приглашения самого Рюрика . В Киеве они «назвались князьями», и пойди пойми, о чем речь: о самовольном провозглашении себя князьями, к чему летопись иронична, или о законнейшем превращении вождя бродячей дружины в князя после захвата города…

Северная летопись новгородского епископа Иоакима повествует о еще более увлекательных деталях, напрочь отсутствующих в других местах: о яростной борьбе за власть в Новгороде, бегстве части новгородской знати в 870-е годы от Рюрика к Аскольду. С этими историями, впрочем, коррелируется и рассказ «Повести…» о «бунте Вадима».

Именно это место подтверждает и другая летопись – «Никоновская»: поздний свод, составленный из не дошедших до нас рукописей.

А «Иоакимовская» рассказывает об истории Киева в правление Аскольда. Например, о походах Аскольда против печенегов и болгар, о гибели сына Аскольда в войне с болгарами. Рассказывается там и о походах против племен полочан и кривичей, причем ведь Рюрик, согласно «Повести временных лет», посадил у полочан и кривичей своих наместников! Но о войне Аскольда с Рюриком в «Повести…» нету ни слова. И вообще в «Повести…» сам Аскольд – это мятежный воевода Рюрика… Полное впечатление, что летопись недоговаривает, хотя и непонятно, почему.

Может, летописец упорно не хочет сообщать, что и помимо Рюрика на Руси были самостоятельные правители? Ведь летописи сводились воедино, составлялись в единый свод при прямых потомках Рюрика?

Имена Аскольда и Дира тоже вызывают вопросы… Аскольда называют и Оскольдом, и Скольдом, и Скальдом… Скальдом?! Но это же не имя, это кличка или наименование скандинава, который умеет сочинять и петь стихи! Скальд – это сказитель, певец, поэт… В современном русском языке утвердилось кельтское слово «бард», но было такое же по смыслу и на Древней Руси – «боян». Скандинавское «скальд» несет тот же смысл. Невольно возникает вопрос: а может, у Скальда-Аскольда было еще и «настоящее» имя? А если так, то зачем летописец не называет его этим именем?

Дир же или Дирдь – буквально «зверь» на языке скандинавов – древних свеев. Тоже скорее всего кличка… А имя-то у него было?! А его зачем не называют? И кем он приходится Аскольду?

Рыбаков полагает, что «Дир» – это титул или прозвище князя (или воеводы?) Аскольда: «Личность князя Дира нам не понятна. Чувствуется, что его имя искусственно присоединено к Оскольду, потому что при описании их совместных действий грамматическая форма дает нам одиночное, а не двойное число, как это должно было бы быть при описании совместных действий двоих лиц» .

А есть и прямо противоположная точка зрения, причем высказанная современниками Древней Руси – мусульманами: «Первый из славянских царей есть царь Дира, он имеет обширные города и многие обитаемые страны, мусульманские купцы прибывают в его землю с различного рода товарами» .

(в переводе Д. С. Лихачева )

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города - тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах - находники, а коренное население в Новгороде - словене, в Полоцке - кривичи, в Ростове - меря, в Белоозере - весь, в Муроме - мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?». Те же ответили: «Были три брата» Кий» Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.

В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой.

В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу - родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал.

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии.
Пожалуйста авторизируйтесь или зарегистрируйтесь.

Цикла уже был вскользь затронут вопрос происхождения родоначальника великокняжеской (а позже и царской) русской династии – Рюрика. Правда, там действующих лиц в основном интересовал вопрос, был ли он шведом или же нет. Самим шведам, а вслед за ними и немцам, такой вариант, конечно, нравился, но в XVIII в. мало ли что кому нравилось. В «Повести временных лет», например, отдельно указано, что есть шведы, а есть русь, и объединяет их только то, что они варяги. Впрочем, не «Повестью…» же единой – мы всегда можем обратиться к другим европейским хроникам и уточнить, что там с рюриками за отчётный период.

Рюрик

А с ними, прямо скажем, негусто. Ни один из шведских, датских или норвежских источников не упоминает никого подобного. Исландцы, которые в какой-то момент оказались летописцами для континентальной Скандинавии, тоже никакого отдалённо-приблизительно подходящего Рюрика не упоминают. Это наводит на определённые мысли любого, кто знаком с саговой традицией.

Дело в том, что важнее генеалогии для авторов саг не было вообще ничего. Зачастую информация о том, кто от кого произошёл и кто кого породил, занимает до половины насыщенного событиями текста. И если в предках или потомках персонажа, да и просто хотя бы в дальней родне, есть какой-то правитель, то об этом будет упомянуто всенепременно. Так что мы можем если и не сделать прямой вывод, то как минимум заподозрить, что на территории средневековой Скандинавии родственники Рюрика не проживали.

Страница Бертинских анналов, где упоминается народ «русь» (рос)

Впрочем, это смотря с какой стороны посмотреть. Некий Рорик (а древнесеверный Рёрик на средневековой местечковой латыни будет выглядеть именно так) появляется в Бертинских анналах, они же анналы Пруденция, которые уже упоминались в прошлой статье. Эта летопись была составлена в Сен-Бертенском монастыре и описывает историю франкского королевства за 830–882 годы.

С нашей точки зрения это, конечно, издевательство, а не хроника: именно в ней содержится самое первое упоминание народа «русь» и в ней же есть некто Рёрик, который, считай, Рюрик - и при этом в тексте они не имеют друг к другу никакого отношения! Собственно, они и упоминаются с разницей в 11 лет - «русь» в записи за 839 год, а Рёрик впервые в 850 году. Зато (как причудливо тасуется колода) он происходил из династии датских конунгов, правившей в Хедебю. Ну не швед - так хоть датчанин, что тоже неплохо.

Хедебю, реконструкция

Естественно, идея объявить этого Рёрика «тем самым» Рюриком должна была появиться неизбежно. Возникла она ещё в XIX в., и пионерами здесь снова стали историки-немцы. Впервые эта версия была высказана пастором Г. Холлманом (Hermann Friedrich Hollmann) в сочинении «Рустрингия, первоначальное отечество первого российского великого князя Рюрика и братьев его. Исторический опыт», изданном в 1816 г. Через двадцать лет она была подхвачена профессором Дерптского университета Фридрихом Крузе, а в советское время обрела вторую жизнь.

Понятно, что Рёрик Датский (он же Ютландский, он же Фрисландский) полюбился учёным не только за своё имя. Он вообще был товарищ довольно интересный, и по многим параметрам в рюрики вполне подходил.

С одной стороны, его история вполне характерна для тех лет, и даже где-то типична. Ну, разве что не все норманнские разбойники происходили из конунгских династий. По имеющимся сведениям, Рёрик родился в семье ютландского конунга Харальда Клака и вместе с ним был изгнан из страны после очередной кровавой драки за престол. Какое-то время они жили грабежом фризского побережья, после чего поступили на службу к Лотарю, франкскому императору, постоянно воевавшему то с отцом, то с братьями. Норманны есть норманны - после первых побед Харальд и Рёрик были вознаграждены земельными владениями на фризских территориях. Самым крупным поселением в новых землях был город Дорестад - и Дорестадским нашего Рёрика тоже называют.

Рюрик на памятнике «Тысячелетие России». Великий Новгород. Скульпторы Михаил Микешин, Иван Шредер и архитектор Виктор Гартман

А потом происходит неожиданная вещь. Хроники сообщают о том, что Рёрик был вынужден покинуть свои земли, и после этого в текстах наступает тишина. Примерно через десятилетие летописи фиксируют его возвращение и союз с Карлом Лысым, другим императором франков. И вот эта лакуна в хрониках, когда никто не знает (и никому особо не интересно), чем занимался наш датчанин и что с ним было, довольно точно и красиво совпадает со временем вокняжения Рюрика, указанным автором «Повести временных лет». И соблазн заявить, что легендарный варяг найден, конечно, практически непреодолим. Но…

Всё-таки несовпадающие детали есть, и их довольно много. Бросается в глаза, что Рюрик из «Повести временных лет» никуда не исчезал и с Карлом Лысым не водился, а честно умер, откняжив своё. Кроме того, датчане в «Повести…» упоминаются. Помните: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а ещё иные готландцы». Сейчас это смотрится немного странно, но англы - это, в общем-то, на тот момент и есть датчане. И про Рюрика сказано, что он не из них. Про народ «русь» во Фрисландии тоже как-то нигде не упоминается.

«Прибытие Рюрика в Ладогу», В. М. Васнецов

Наконец, существуют упоминания, что Рёрик Датский крестился ещё в 826 г., но в Старой Ладоге, сколько её ни раскапывали археологи, нет никаких следов христианства в предположительные времена княжения Рюрика. Впрочем, это как раз довольно сомнительный аргумент: норманны, как мы помним, крестились массово, охотно и часто не по одному разу – просто бизнес, ничего личного. На новом месте они вполне могли и не вспоминать ни про какое христианство.

В общем, к настоящему времени исследователи так и не пришли к единому мнению о Рёрике Датском. Кто-то на все сто уверен, что это и есть Рюрик из российских государственных легенд, а кто-то убеждён, что версия притянута за уши, и её следует отмести с негодованием. Существовало ещё несколько попыток идентифицировать Рюрика с историческими персонажами - например, с датчанином же Хрёреком - Метателем Колец, но эти версии расползаются по швам даже от пристального взгляда.

Город Рерик, наши дни

Если посмотреть не в тексты средневековых летописей, а на географическую карту, то можно обнаружить ещё один интересный вариант. На территории современной Германии, в земле Мекленбург-Передняя Померания, есть город Рерик, бывшая рыбацкая деревня Альт-Гаарц. Своё современное название эта деревня получила неслучайно: где-то в этих краях располагалась древняя столица славян-ободритов, которая как раз и называлась Рерик.

Ещё Ломоносов утверждал, что Рюрик происходит из полабских (живущих на реке Лабе, сиречь Эльбе) славян, то есть именно отсюда. Именно вокруг ободритской ономастики строятся предположения о том, что имя Рюрик означает «сокол» и является скорее родовым прозвищем, чем именем собственным. Впрочем, жители-славяне называли свою столицу не Рериком, а, по некоторым сведениям, Велиградом, что самую малость портит сложившуюся было идиллическую картину.

Синеус и Трувор

В общем, с Рюриком понятно, что ничего не понятно, и потому пока можно с чистой совестью вернуться к «Повести…».

«И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске».

Если Рюрик звучит ещё туда-сюда и навевает ассоциации хотя бы то с датскими конунгами, то с ободритской столицей, Синеус и Трувор вызывают у читателей «Повести временных лет» (да порой и у исследователей) стойкое недоумение. Какие-то люди со странными именами, скоропостижно скончавшиеся и не оставившие после себя ни наследников, ни вообще хоть чего-нибудь. И, конечно же, на их счёт тоже есть самые разные соображения.

Скандинавская фибула 9–11 вв., найденная в Ладожском озере

Наиболее радикальная (но и наиболее распространённая) точка зрения гласит, что никаких братьев у Рюрика не было. Ну, по крайней мере, именно этих. Но объясняют это по-разному. Например, общей индоевропейской традицией, требующей, чтобы в подобных историях обязательно было трое братьев, а если их нет, толь фольклор сам добавит. Или же (как настаивал Б. А. Рыбаков) летописцы просто неправильно поняли слова sine hus (свой дом) и thru varing (верные воины). Такой выверт вполне возможен, правда, только при наличии изначального текста, который переводили славянские летописцы, на каком-нибудь древнесеверном языке. Но ничего подобного до нас не дошло, хотя, конечно, это не значит, что его не было.

Сейчас принято считать, что Синеус и Трувор – всё-таки личные имена, восходящие к скандинавским Signjótr и Þórvar[ð]r. Но даже от этого легенда не становится более убедительной. Синеус не мог княжить в Белоозере, потому что этот город был основан только в X в. (по крайней мере, археологических подтверждений его более раннего существования пока не найдено), а Новгород (также по археологическим данным) – и того позже, то есть Рюрику, по-хорошему, править было тоже негде. Ну, хотя бы Изборск в это время уже существовал.

К слову, Рюрик не мог и «срубить Ладогу», которая к тому времени уже существовала как минимум сто лет и, очевидно, уже являлась столицей.

Аскольд, Дир и Олег

Но, кроме загадочных Синеуса с Трувором, легенда говорит ещё о двух сподвижниках Рюрика. Аскольд и Дир. И их имена, для разнообразия, особых сомнений не вызывают.

«Повесть…» говорит, что эти двое не были родственниками ни Рюрику, ни друг другу, а были, скорее, знатными дружинниками. Они не стали засиживаться на северах, а отправились было в поход на Царьград (Константинополь), но по дороге им попался Киев. Ну и какой же уважающий себя варяг прошёл бы мимо на их месте?

Рюрик разрешает Аскольду и Диру отправиться с походом на Царьград, Радзивилловская летопись

Позже, конечно, они добрались и до Константинополя, но там им не повезло. Войско было разбито, то ли в морском сражении, то ли просто неудачно попав в шторм. Шторм, как и следовало ожидать в подобном случае, был объявлен чудом Богородицы, и вскоре после разгрома Аскольд и Дир крестились в Киеве. Для самого Киева, традиционно, это крещение религиозных последствий не имело.

Впрочем, кто знает, как повернулось бы дело, если бы не преемник скончавшегося к тому времени Рюрика Олег. Олег как раз был очень занят расширением бывших Рюриковых, а теперь своих владений, и мимо такой добычи, как Киев, тоже пройти не смог. В «Повести…» довольно интересно описано, как он обосновал своё нападение на Аскольда с Диром. Дескать, они происходили не из княжеского рода и не имеют права на власть, а вот Олег и его подопечный Игорь (малолетний сын Рюрика) - как раз имеют.

Археологические находки культовых серебряных предметов скандинавского происхождения на Рюриковом городище под Новгородом

С одной стороны, такое заявление выглядит немного странно: у норманнов права принадлежали тому, кто смог их взять, и помешать этому могло только совсем уж крестьянское происхождение. С другой стороны, в словах Олега содержится косвенная информация о том, что Рюрик был не просто знатным воеводой, а таки принадлежал к какому-то конунгскому роду. Ну, это если доверять тексту «Повести…», конечно, а этого точно не стоит делать без оглядки.

Убив Аскольда с Диром, Олег стал ещё и киевским князем, и, как известно, на этом не успокоился.

Смерть Аскольда. Неизвестный художник конца XIX в.

Собственно, речь теперь идёт о том самом Вещем Олеге. Относительно его личности тоже существуют очень интересные соображения. Вероятно, он был родственником и близким сподвижником Рюрика, возможно, соотечественником. Олега некоторые исследователи ассоциируют с Оддом Орваром (Стрелой), героем сразу нескольких норвежско-исландских саг. Эта ассоциация, конечно, просто напрашивается - в «Саге об Одде Стреле» описывается хорошо знакомый нам из «Песни о Вещем Олеге» (а кому и из «Повести временных лет») сюжет с прорицанием и смертью от укуса змеи, выползшей из конского черепа.

Одд Орвар был норвежцем из Халогаланда (область на западном побережье Норвегии). Именно с этой областью связывают имя собственное Хельги, русифицированной формой которого считается Олег. Иоакимовская летопись считает, что Олег был связан с Рюриком родственными узами через жену последнего - собственную сестру. Так это или нет - проверить невозможно, о супруге Рюрика мы не знаем, в общем-то, ничего. Летопись называет её имя - Ефанда (возможно, Альфвинд) и говорит, что та была норвежской княжной. Это ещё одна ниточка от Вещего Олега к Одду Стреле, хотя в «Саге об Одде» у последнего нет никакой сестры, да и роду он хотя и хорошего, но всё-таки не конунгова.

Раскопки в Старой Ладоге. Культурный слой X в., фрагмент скандинавского большого дома

Вероятнее всего, мы так никогда и не узнаем точно, кем были все эти люди, и что является правдой из того, что о них рассказывают. После Олега князем стал сын Рюрика Игорь, и это, в некотором роде, уже совсем другая история, гораздо лучше задокументированная. Поэтому в ней уже можно в целом разобраться, кто кому кем приходится. В общем, совсем-совсем другая.

Аскольд и Дир – легендарные князья, в конце IX века правившие в граде Киеве, принявшие христианство и заложившие основы древнерусской государственности. Такова общепринятая версия, но в ней есть много противоречий.

Источники

Сведения, которые мы черпаем по истории Древней Руси, собраны большей частью в Повести временных лет, а также в более поздних летописях, которые во многом опираются на первую. Достоверность таких документов современными историками подвергается сомнению: и дело не только в хронологических неточностях или в перемешивании фактов.
Летописи неоднократно переписывались, и, соответственно, в них постепенно закрадывались ошибки, или еще хуже - сознательные искажения событий в пользу той или иной политической идеи.

Лев Гумилев полагал, к примеру, что летописец Нестор рассматривал историю как политику, обращенную в прошлое, а поэтому и переделывал ее на свой лад.

Тем не менее, если располагать независимыми источниками информации – не только древнерусскими летописями, но византийскими, европейскими или арабскими документами, то можно в общих чертах восстановить картину событий давно минувшей эпохи.

Из варяг в хазары

Повесть временных лет сообщает, что Аскольд и Дир были варяжскими дружинниками новгородского князя Рюрика, которые выпросились у него в поход на Царьград (Константинополь). Но в Никоновской летописи они выступают как враги Рюрика: недовольные разделом волостей, дружинники участвуют в организованном против него восстании.

Так или иначе, отправившись вниз по Днепру, варяги узрели на холме славный город, основанный Кием. Узнав, что в городе нет правителя, и что его население платит дань хазарам, они решили там осесть и княжить.

В Устюжском летописном своде говорится, что Аскольд и Дир были «ни племени княжа, ни боярска, и не даст им Рюрик ни града, ни села». Видимо, поход в Царьград был лишь предлогом, а конечная цель – получить земли и княжеский титул.

Историк Ю. К. Бегунов утверждает, что Аскольд и Дир, предав Рюрика, превратились в хазарских вассалов. Сведений о разгроме новгородской дружиной хазар нет (да и непросто было это сделать), а значит, эта версия имеет право на жизнь – иначе хазары (и их наемники) не позволили бы варягам так запросто распоряжаться своей вотчиной. Но, возможно, здесь имело место и соглашение обеих сторон – в лице опальных варягов каганат видел серьезное подспорье в противостоянии с могущественным Рюриком.

Поход на Царьград

О набегах русов (так называли греки народы, живущие к северу от Черного моря) на Царьград помимо Повести временных лет мы узнаем от византийских и итальянских хроникеров, что придает сведениям больше достоверности. Правда, источники расходятся в определении дат: в Повести указан 866 год, а по византийским данным это 860-861 годы, впрочем, делая поправку на неточную хронологию Повести, можно допустить, что речь идет об одних и тех же событиях.

Византийцы, измученные войной с арабами, никак не ожидали нападения с моря русов. По разным данным к берегам Константинополя подошло от 200 до 360 кораблей.

Византийцы слабо представляли, откуда пришла эта армия, а вот летописец Нестор говорит о войсках Аскольда и Дира, которые подвергали разграблению окрестности византийской столицы и грозились взять сам Царьград.

Только благодаря усердному молению царя Михаила и патриарха Фотия, а также ризе пресвятой Богородицы, которую смочили в море, произошло чудо: внезапно разыгралась буря, а поднявшиеся огромные волны и сильный ветер разбросали корабли «безбожных русских» – немногие смогли вернуться домой.

Христиане или иудеи?

В некоторых источниках сообщается, что после поражения русов Византия налаживает отношения с молодым Древнерусским государством и начинает проводить там свою миссионерскую деятельность. Филарет Гумилевский пишет, что «по несомненному голосу истории, киевская Русь вняла евангельской проповеди при киевских князьях Аскольде и Дире».
Однако академик А. А. Шахматов утверждает, что в более древних летописях, повествующих о походе на Царьград нет упоминания об Аскольде и Дире – их имена вставили позднее, ничего не говорится о них ни в византийских, ни в арабских источниках. Более того, учитывая возможные связи киевских князей с иудейским каганатом, преждевременно говорить об их христианстве: куда больше шансов у них было принять иудаизм.

Убийство

После смерти Рюрика опекуном при его малолетнем сыне Игоре и фактически главой Новгорода стал Олег – тот самый, кто мстил «неразумным хазарам». Он помнил об опальных варягах, а поэтому организованный им в 882 году поход на Киев ставил своей целью сместить незаконную власть самозванцев. Киев в то время превратился в очаг смуты – туда постоянно стекались недовольные жители новгородских земель, а поэтому требовались незамедлительные меры.

Однако, по мнению польского историка XV столетия Януша Длугоша, который во многом пересказывает древнерусские летописи, Аскольд и Дир были наследными правителями Киева, потомками Кия, и более того - братьями, а поэтому свержение киевских князей выглядит не только вероломным, но и противозаконным.

Но здесь можно усмотреть стремление Длугоша показать обоснованность польских притязаний на Киев, так как, по его мнению, Кий, один их наследников польской династии.

А был ли Дир?

Согласно летописи Аскольд был погребен на месте своей гибели – высоком правом берегу Днепра, а вот могила Дира оказалась за Ирининским монастырем – недалеко от нынешних «Золотых ворот». Их разделяет три километра: странный факт, соправители (или даже братья), погибшие в один день, захоронены в разных местах!

Следует заметить, некоторые исследователи предполагают, что Аскольд и Дир правили в Киеве в разное время, но есть и такие, кто считает что Аскольд и Дир это одно лицо. В древнескандинавском варианте имени «Haskuldr» последние две буквы могли быть выделены в отдельно слово, а со временем и в самостоятельную личность.
Также византийские источники, описывая осаду русами Константинополя, говорят об одном военачальнике, правда, не называя его имени.

Историк Б. А. Рыбаков дает нам разъяснение: «Личность князя Дира нам не понятна. Чувствуется, что его имя искусственно присоединено к Аскольду, потому что при описании их совместных действий, грамматическая форма дает нам одиночное, а не двойное число, как это должно было бы быть при описании совместных действий двоих лиц».

История киевских князей Аскольда и Дира оставляет больше вопросов, чем дает ответов. Летописи как основной источник информации, к сожалению, грешат неточностями или прямым искажением фактов, а археология не в состоянии показать нам полную и достоверную картину жизни Древней Руси IX столетия. Конечно, кое-что нам еще предстоит узнать, однако многое так и останется сокрыто завесой минувшего тысячелетия.

Во главе похода 860 года на Царьград «Повесть временных лет» поставила двух «варягов» – Аскольда и Дира, будто бы пришедших в Киев из Новгорода и освободивших «полян» от хазарской дани. Подобно Рюрику, оба «варяжских князя» прочно обосновались на страницах древнерусской истории. Однако подтвердить историчность этих персонажей абсолютно нечем. В середине IX в. ни Новгорода, ни Киева как городских центров еще не существовало. Имена предводителей русов, совершивших в 860 г. набег на Константинополь, остались неизвестны византийским и западноевропейским хронистам. Похожая картина наблюдалась и на Руси, где предшествующий «Повести временных лет» летописный свод, сохранившийся в составе Новгородской первой летописи младшего извода, тоже не связывал этот поход с Аскольдом и Диром.

Из этого следует, что имена Аскольда и Дира были внесены в летопись одним из поздних редакторов «Повести временных лет», который также превратил их в «варягов» и Рюриковых «бояр». Таким образом, вся история их княжения в Киеве есть «поэма», совершенно не подходящая для исторических реконструкций. Однако для подтверждения исторического существования Аскольда и Дира обыкновенно привлекается фрагмент из сочинения арабского историка Масуди с упоминанием схожего имени: «Первый из славянских царей есть царь Дира (или Алдира, Дина, Алдин – С.Ц. ), он имеет обширные города и многие обитаемые страны; мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разного рода товарами».

При этом историки закрывают глаза на то, что данный текст совершенно не подходит для описания Среднего Поднепровья второй половины IX в., где еще не было ни «обширных городов», ни политического объединения, обнимавшего «многие обитаемые страны», а более или менее заметные следы торговли с арабами (клады с дирхемами) появляются только после 900 г.

Но самое главное, сообщение Масуди о «царе Дире» рассматривается в отрыве от контекста, который предполагает совсем иную историко-географическую реальность. Границы «царства Дира» очерчены следующим образом: «Подле этого царя из славянских царей живет царь аль-Олванг, имеющий города и обширные области, много войска и военных припасов; он воюет с Румом [Византией], Ифранджем [Франкской империй], Нукабардом [искаженное: лангобарды, то есть Северная Италия] и с другими народами…». Судя по географическим меткам, арабский писатель явно говорит о каком-то хорватском князе Далмации (среди тамошних городов Константин Багрянородный, современник Масуди, называет Алвун (Олванг у Масуди) – современный Лабин на полуострове Истрия в Югославии). «Затем, – продолжает Масуди, – с этим славянским царем граничит царь Турка [Венгрия]. Это племя [венгры] красивейшее из славян лицом, большее из них числом и храбрейшее из них…».

Итак, «царство Дира» ограничено с одной стороны северо-западными Балканами, с другой – Венгрией, каковое обстоятельство перечеркивает все попытки соотнести его с киевским княжеством Аскольда и Дира. Более того, оно не идентифицируется вообще ни с одним из славянских государств конца IX – начала X в. Согласно географическим ориентирам Масуди, «царство Дира» должно располагаться либо к югу, либо к северу от Дуная, на территории между Далмацией и Паннонией (Венгрией). Стало быть, речь может идти о Великой Моравии или о Болгарии – странах, чьи государи действительно претендовали на первенство в славянском мире, в обширных владениях которых были многолюдные города. Но ни к одному из них не приложимо наименование «царство Дира», поскольку это имя отсутствует как в именословах правящих династий, так и в топонимике этих стран.

Но и это еще не все аргументы против локализации «царства Дира» в Среднем Поднепровье. Причисление к «славянам» венгров свидетельствует о том, что Масуди использовал термин «ас-сакалиба» («славяне») весьма расширительно – для обозначения вообще населения Европы, живущего между Франкским государством, Италией и Византией. Поэтому не исключено, что под «первым из славянских царей» на самом деле подразумевается Оттон I – саксонский герцог, а с 936 г. король Восточнофранкского королевства (Германии) – действительно сильнейшего государства Центральной Европы того времени.

Явная чужеродность летописных преданий об Аскольде и Дире исторической реальности Киева на Днепре позволяет предположить их причастность к истории какого-то другого, дунайского Киева, куда они могли прийти из дунайского же Нограда/ Новгорода. На эту роль подходят, например: Кеве (Kevee, близ Орсова), о котором повествует венгерский летописец Аноним Нотариус, город Киёв в Южной Моравии недалеко от Брно, еще шесть Kyjov и три Kyje в Чехии, три Kije, четыре Kijani и два Kijova в Словакии. В пользу этой гипотезы говорит и сообщение Никоновской летописи (XVI в.) о гибели сына Аскольда в борьбе с дунайскими болгарами.

Этимология обоих имен не прибавляет ничего существенного к происхождению Аскольда и Дира. Имя Дир кельтское (Dir) и означает – верный, сильный, знатный (Кузьмин А.Г. Древнерусские имена и их параллели // Откуда есть пошла Русская земля. Кн. 1. М., 1986 ); усвоено также славянами (в хронике Козьмы Пражского встречаются чешские имена Тир, Тиро; у польского историка Палацкого упомянут Дирслас или Дирислас). Имя Аскольд (первоначальное Оскольд), по всей видимости, родственно церковнославянскому слову осколъ – «скала» (прибавление конечного «д» характерно для южнорусского наречия – так и Дир в Ипатьевской летописи читается в форме Дирд) (Фасмер М. Этимологический словарь: В 4 т. Изд. 2. М., 1986. Т. III. С. 160 ). То есть оба они лишены каких-либо характерных черт, которые помогли бы прочно увязать их с тем или иным регионом.

В конце концов, единственным доказательством реального присутствия Аскольда и Дира в истории древнего Киева являются их «могилы», упоминаемые уже в «Повести временных лет» как местные достопримечательности и сохранившиеся в киевской топографии вплоть до наших дней. Впрочем, разнесенные между собой на значительное расстояние, они мало способствуют популяризации летописного представления о «варяжских князьях» как о неразлучном правительственном тандеме. Да и само «народное краеведение», приурочивающее те или иные местности к биографиям исторических или псевдоисторических персонажей, – крайне ненадежный источник даже для вероятностных заключений. Словом, очень похоже, что перед нами фантомные фигуры начальной русской истории.

А между тем, русы действительно должны были обосноваться в Среднем Поднепровье не позднее середины IX в. Патриарх Фотий отметил, что в 860 г. русы обратили оружие против Византии лишь после того, как покорили окружавшие их народы. Этими народами могли быть только обитавшие в Поднепровье восточнославянские племена, которых Константин Багрянородный немного позднее опишет как «пактиотов» (то есть данников) русов.

Вероятнее всего, первый «русский» князь, обосновавшийся в Среднем Поднепровье на киевских «горах», остался для нас неизвестным. Но если говорить не о личности правителя, а о правящем слое в целом, то гадать здесь не приходится: он состоял из таврических русов. Ведь, по заключению Д.Л. Талиса, «Днепровскую Русь византийские писатели называли тавроскифами и таврами именно потому, что на нее было перенесено название народа, действительно обитавшего в Крыму в VIII- IX вв., т. е. Росов» (Талис Д. Росы в Крыму ). На это указывает, в частности, один любопытный гидрографический парадокс – название реки Десны, впадающей в Днепр чуть выше Киева. По современным географическим понятиям это – левый приток Днепра, но для тех, кто дал Десне ее название, она была «одесной», то есть «правой» рекой.

А единственным славянским этносом, который, продвигаясь вверх по Днепру, мог обнаружить Десну справа от себя, были черноморские русы. Видимо, приблизительно с этого времени за Средним Поднепровьем начало закрепляться название: Русь, Русская земля.

Сергей Цветков, историк