Что лежит в основе цивилизационного подхода. Цивилизационный и формационный подходы

Сегодня наряду с формационным подходом к решению вопроса о соотношении государства и социально-экономического строя применяется и другой подход, получивший в общественных науках название цивилизационного.

Понятие «цивилизация» утвердилось в европейской науке в эпоху Просвещения и с тех пор приобрело такую же многозначность, как и понятие «культура». С учётом этой многозначности и разрабатывается сегодня цивилизационный подход учеными Запада и Востока. В своих исследованиях они опираются на труды таких крупнейших представителей философско-социологической мысли, как О. Шпенглер, А. Тойнби, М. Вебер, С. Эйзенштадт, П. Сорокин, М. Зингер и др., которые внесли огромный вклад в развитие данного подхода. В самом общем виде понятие цивилизация (от лат. «civilis» - «гражданский», «общественный», «государственный») можно определить как социокультурную систему, обеспечивающую высокую степень дифференциации жизнедеятельности в соответствии с потребностями сложного, развитого общества и вместе с тем поддерживающую его необходимую интеграцию через создание регулируемых духовно-культурных факторов и необходимой иерархии структур и ценностей. Это и синоним культуры, и уровень, ступень развития материальной и духовной культуры, и даже эпоха деградации и упадка культуры в противовес её целостности, ограниченности.

Поэтому, в настоящее время, понятие цивилизации всё чаще рассматривается в нескольких аспектах. В первом аспекте понятия "культура" и "цивилизация" трактуются как синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и социально-организационных инструментов, обеспечивающих людям их достойную социально-экономическую организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления комфорта. В третьем аспекте цивилизация рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая за варварством.

Основное отличие понятия «цивилизация» от понятия «формация» состоит в возможности раскрытия сущности любой исторической эпохи через человека, через совокупность господствующих в данный период представлений каждой личности о характере общественной жизни, о ценностях и целях её собственной деятельности. Цивилизационный подход ориентирован на познание прошлого через все формы деятельности человека: трудовую, политическую, социальную – во всём многообразии общественных связей. Человек при таком подходе стоит в центре изучения прошлого и настоящего общества как подлинно творческая и конкретная личность, а не как классово обезличенный индивид.

Концепция цивилизации оказывается намного шире и богаче формационного подхода в изучении общественной жизни. Она позволяет различать не только противостояние классов и социальных групп, но и сферу их взаимодействия на базе общечеловеческих ценностей, не только проявление классовых противоречий, но и общность духовных принципов, пронизывающих всё поведение людей в различных областях человеческой деятельности. Цивилизация формирует такие нормы общежития, которые, при всём их различии, имеют огромное значение для всех культурных и социальных групп, удерживая их тем самым в рамках единого целого.

Цивилизационный подход позволяет, таким образом, видеть в государстве не только инструмент политического господства эксплуататоров над эксплуатируемыми. В политической системе общества государство выступает как важнейший фактор социально-экономического и духовного развития общества, консолидации людей, удовлетворения разнообразных потребностей человека.

Цивилизационный подход к решению вопроса о соотношении государства и социально-экономического строя исходит из стремления покончить с абсолютизацией материально-экономического начала, из взгляда на государство с предельно широких позиций определяющего воздействия на него, прежде всего духовно-нравственных и культурных факторов общественного развития. В отличие от формационной теории, обосновывающей наличие тотальной детерминации государства экономическими причинами, цивилизационная теория доказывает наряду с ней и существование столь же общей детерминации духовными факторами. Духовно-культурные и нравственные факторы могут блокировать или, наоборот, поощрять развитие государства.

Сторонники данного подхода аргументируют это следующим. В основе государства лежат экономические факторы, но влияние на эти экономические факторы достигается выработкой таких стереотипов поведения, которые либо способствуют, либо мешают производительному труду. А стереотипы поведения, трудовая мораль, менталитет человека формируются именно в сфере человеческой деятельности, которая обозначается термином «культура» или «цивилизация». В итоге «цивилизация», её уровень, её ценности влияют и на социальную, в том числе государственную, организацию общества. Иными словами, культурно-идеологические принципы жизни вполне способны ослабить влияние способа производства и тем самым прервать поступательное формационное развитие, как производства, так и обусловленного им процесса формирования и функционирования государства. Свидетельство этому – примеры циклического развития государственных форм в странах арабского мира, Китае, Америке до IX в. и т.д. И наоборот, социокультурные, духовные факторы могут резко усилить формационный процесс экономики и государственно-правовой сферы. Классический пример последнего – Европа, в которой, например, протестантская церковь с её культом труда и трудовой этики сыграла роль катализатора капиталистической эволюции региона и вызревания, адекватных ей государственно-правовых начал, а так же современная Япония.

Каждое отдельное государство становится полем борьбы двух видов воздействия на него: формационного, т.е. материально-производственного, и культурно-духовного, цивилизационного. Какой из них победит, заранее сказать нельзя. Именно с этим связаны альтернативность и многовариантность развития в государственной и других сферах общественной жизни. Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что правильное понимание соотношения государства с социально-экономическим строем предполагает использование обоих подходов: формационного и цивилизационного. Однако исторический опыт государственности, обобщённый на теоретическом уровне, показывает, что жёсткая привязка природы того или иного государства к социально-экономической формации ещё не даёт ответа на многие вопросы, возникающие в сфере государственности.

Тут лежит мощный пласт цивилизационных, социокультурных, национальных факторов и традиций наряду, разумеется, и с экономическими факторами.

В работах А. Тойнби, С. Хантингтона и других выделяются те культурные и цивилизованные критерии, которые позволяют классифицировать различные виды государств, понимать события сотрудничества, противостояния, даже мощного противоборства между ними. Например, у С. Хантингтона выделяются христианские, особенно православные, и мусульманские цивилизации, которые, по прогнозу С. Хантингтона, уже вошли в противостояние. Такой подход наполняет определённым, политико-правовым и экономическим содержанием такие категории, как «Восток-Запад», «Север-Юг».

Согласно цивилизационной теории тип государства, его социальная природа определяются, в конечном счёте, не столько материальными (как в формационном подходе), сколько идеально духовными, культурными факторами. Как пишет в своём фундаментальном труде «Постижение истории» известный английский историк и философ А. Тойнби, «культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации; в сравнении с ним экономический и тем более политический планы кажутся искусственными, несущественными созданиями природы и движущих сил цивилизации».

Таким образом, подводя итог, можно обозначить три важных принципа соотношения государства и духовно-культурной жизни общества, которые выделяет цивилизационный подход.

1. Природа государства определяется не только реально существующим соотношением сил, но и накопленными в ходе исторического процесса и передаваемыми в рамках культуры представлениями о мире, ценностями, образцами поведения. Рассматривая государство, необходимо учитывать не только социальные интересы и действующие силы, но и устойчивые, нормативные образцы поведения, весь исторический опыт прошлого.

2. Государственная власть как центральное явление мира политики может рассматриваться в то же время как часть мира культуры. Это позволяет избежать схематизации государства и особенно проводимой им политики как результата отвлечённой игры сил и, наоборот, раскрыть связь государственной власти и престижа, морали, ценностных ориентаций, сложившегося мировоззрения, символики и т.д.

3. Разнородность культур – во времени и пространстве – позволяет понять, почему некоторые типы государств, соответствующие одни условиям, останавливались в своём развитии в других условиях. В сфере государственной жизни особое значение придаётся различиям, вытекающим из своеобразия национальных культур и черт национального характера.

Термин «цивилизация»: (от лат. civilis – гражданский, государственный)

1. Как синоним культуры (А. Тойнби).

2. Как определённая стадия в развитии локальных культур, характеризующаяся их деградацией и упадком (О.

Шпенглер).

3. Как ступень исторического развития человечества, следующая за варварством (Тоффлер, Ф. Энгельс).

Одно из современных определений этого понятия такое: цивилизация – это совокупность материальных и духовных достижений общества.

Фактически под цивилизацией понимается культурная общность людей, обладающих некоторым социальным генотипом, социальным стереотипом, освоившая большое, достаточно автономное, замкнутое мировое пространство и в силу этого получившая прочное место в мировом раскладе.

Цивилизационный подход исходит из того, что в человеческой истории выделяется несколько самостоятельных образований, цивилизаций, каждая из которых имеет свою собственную, совершенно самостоятельную, историю. Вся история человечества есть бесконечное творение множества одних и тех же процессов. Каждая цивилизация базируется на особых «чертах характера», «символах души», ценностях культуры, которые она выражает, развивает и воплощает в процессе жизненного цикла. Развитие цивилизаций здесь трактуется как цикличное, как исторический круговорот цивилизаций. Общей тенденцией развития цивилизаций явл. постепенное расширение степеней их свободы, отказ от одномерности, поиск оптимального соотношения цикличности и поступательности в развитии цивилизаций, признание возможности рождения новых цивилизаций посредством влияния случайных факторов (внешней среды, сверхчувственного и сверхрационального гения, роли случая и т.п.). Цивилизациям присущи два уровня: региональный и национальный (локальный). Например, французская, германская, русская

Существуют различные теории цивилизации. Среди них можно выделить две основные разновидности.

Теории стадиального развития цивилизации (К. Ясперс, П. Сорокин, У. Ростоу, О. Тофлер и др.) рассматривают цивилизацию как единый процесс прогрессивного развития человечества, в котором выделяются определённые этапы (стадии).

Теории локальных (Н.Я. Данилевский, А. Тойнби) исходят из того, что существуют отдельные цивилизации, большие исторические общности, которые занимают определённую территорию и имеют свои особенности социально-экономического, политического и культурного развития.

Обе теории – стадиальная и локальная – дают возможность по-разному увидеть историю.

В целом, цивилизационный подход представляет человека ведущим творцом истории, большое внимание уделяет духовным факторам развития общества, уникальности истории отдельных обществ, стран и народов.

Теория локальных цивилизаций

Пик популярности этих теорий приходится на первую половину 20 века,. Теории локальных цивилизаций изучают большие исторически сложившиеся общности, кот. занимают опред. территорию и имеют свои особенности социально-экономического и культурного развития. Обратившись к исследованию восточных культур и культур письменных нардов, европейские мыслители надеялись обнаружить в них те ценности и ориентиры, которых недоставало самим европейцам. Таким образом, отказ от европоцентризма как идеологии и научного принципа был главной причиной появления теорий культурно-исторических типов. Шпенглер Нем. философ Освальд Шпенглер (1880-1936) в работе "Закат Европы" атакует идею единства миров. культуры. именно культура явл. универсальной категорией в исследовании общ-ва. Рассмотрение культуры след. направления: 1) к-ра как основа интеграции или дифференциации; 2) выявление роли к-ы в поддержании соц. стабильности, преемственности, динамики развития. Его циклическая модель историч. процесса модифицируется признанием объединяющей роли "мировых проповеднических религий" (буддизм, христианство, ислам), кот. и явл. высшими ценностями и ориентирами историч. процесса. Выдвинул концепцию к-ры, кот. рассматривается не как единая общечеловеческая к-ра, а как расколотая на 8 к-р, кажд. из кот. вырастает на основе св. собств. уникального "прафеномена" - способа "переживания жизни": египетская, инд., вавил., кит., греко-римск., византийско-арабск., к-ра майя, русско-сибирская к-ра; во-2х, как подчиненная жесткому биологич. ритму, определяющему основн.фазы ее внутр. развития; рождение и детство, молодость и зрелость, старость и закат. На основе этой биологич. ритмики в каждой из культур 2 главных этапа: этап восхождения к-ры и нисхождения (цивилизация). Первый из них хар-ся органическим типом эволюции во всех сферах человеч. жизни – соц. и полит., религ. и этической, худож. и научной, второй - "механическим" типом эволюции, - "окостенение" органической жизни к-ры и ее распад. Все содержимое к-ры полностью исчерпывается отдельными к-ми, чередующимися, однократными, несвязанными, одна др-ю подавляющими. Ни о какой цельности мировой к-ры при таком понимании не может быть и речи.

Данилевский славянофил, Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) Его книга "Россия и Европа".

В мировой к-ре выделяются замкнутые виды с набором признаков - от этнографических до географических. Каждый тип замкнут, его бытие аналогично с жизнью и циклами бытия живых организмов. Д. ставит под сомнение идею о единой линии историч. и культ. развития общ., обосновывает тезис о слав. исключительности. Д. утверждает, что история не есть непрерывный процесс, она сост. из меняющих др. др. культ.-исторических типов, каждый из кот. живет собств. жизнью, имеет свою судьбу. Утверждает "самодостаточность" и самобытность культур, создаваемых этносами. К-ры в зрелом состоянии - подчиняют себе биологич. жизнь этноса и поэтому истинными деятелями мировой истории явл. не народы, а к-ры. " эволюционный принцип", в соответствии с кот. следующая к-ра должна быть богаче, чем предыдущая, поскольку она способна усваивать результаты, достигнутые предшественницами. Всего культурно-исторических типов в истории насчитывается 13: егип., кит., древнесемитс., индийск., иранск., новосемитский, греч., римск., араб., европейс., перуанск., мексик. и славянский. Взаимоотношения между культ. типами могут быть дружественными, конкурентными и враждебными - в зависимости от степени их зрелости и присущего им внутреннего принципа. Д. пришел к мысли о том, что элементы к-ры, попадая в инокультурную среду, переосмысливаются, приобретают новые функции. Идею культурной самобытности Данилевский доказывает сравнением исторических путей России и Европы. Слабым местом было выделение культурных типов. Учитывая исчезнувшие и существующие сегодня малые культуры, этнографы насчитывают уже тысячи самостоятельных к-х типов. С другой стороны, границы между ними в пространстве и времени провести гораздо труднее, чем представлялось Д.. Будучи "эволюционистом", Д. акцентирует роль внутр. и недооценивает роль внешн. импульсов развития. Протестуя против однолинейной схемы истории и крайностей "европоцентризма", Д. отбросил идею историч. единства чел-ва. Между тем, Утверждение единого правового, эконом. и информ. пространства на планете становится все более настоятельным императивом выживания человечества.

Тойнби Арнольд Тойнби (1889-1975) – англ. историк, социолог, философ культуры, дипломат и общественный деятель,

Концепция А. Тойнби изложена в 12 томном «Исследование истории» Свою работу посвятил обозрению всемирн. истории, кот. он выстраивает на основе представления о самозамкнутых, отдельных образованиях-цивилизациях. Истинными объектами истории явл. общества, цивилизации. Его тео­рия – кульминац. пункт в развитии теорий «локальных цивилизаций». Тойнби - приверженность идеи многолинейного развития суверенных культур. Он утверждал, что тезис о единстве цивилизаций - это заблуждение. Автор насчитывает от 21 до 26 самостоятельных ц-й, единственное, что на его взгляд, может скрепить эти разноликие образования - это религия. Т. осуществил исследование на основе представлений о замкнутых дискретных единицах, на кот. распадается историч. существование чел-ва и кот. он называет "цив-ми". Т. признает за чел-м способность к самостоятельному самоопределению, а динамику ц-й определяет законом "вызова и ответа", согласно кот. каждый шаг вперед связан с адекватным ответом на вызов историч. ситуации. Адекватный ответ - заслуга "творческого меньшинства", которое властвует сначала силой своего авторитета, а затем превращается в господствующее меньшинсво. Возникновение ц-и, ее рост, упадок и разложение связаны со способностью или неспособностью "творческого меньшинства" найти адекватный ответ на вызов истории. В противоположность жизненному циклу культуры по Шпенглеру цикл цивилизации по Тойнби не является таковым в строгом смысле этого слова. Жизнь цивилизации - это скорее непрерывное поступательное движение по пути духовного развития, на котором постоянно возникают ловушки, способные надломить и разрушить ц-ю. Движение по этому пути - трудное, однако всегда есть шанс обойти все препятствия, и не упустить этот шанс - задача индивидуумов, составляющих данное общество. Именно ч-к ответственен за рост своего общества.

Плюсы и минусы подхода: Плюсы: 1) его принципы применимы к истории любой страны или группы стран. 2) представление об истории как многолинейном, многовариантном процессе; 3) подход не отвергает, а предполагает целостность, единство чел истории. 4) выделение определенных критериев развития цивилизации позволяет оценить уровень достижений стран, народов и регионов 5) подход отводит важную роль в историческом процессе человеческому духовно-нравственному и интеллектуальному факторам.

Слабость методологии цивил. подхода состоит в аморфности критериев выделения типов цивилизации. Это выделение осуществляется по набору признаков, которые, с одной стороны, должны носить общий характер, а с другой, позволяли бы обозначить специфические особенности, характерные для многих обществ. Подходы следует рассматривать не как взаимоисключающие, учитывая положительные моменты в каждом из подходов.

На протяжении всего советского периода в отечественной историографии господствовал формационный подход, в соответствии с которым Россия и особенного в истории человечества. Есть ли в мировой истории общие тенденции и закономерно развивалась в общем русле всемирно-исторического процесса. Но в последние годы многие российские ученые заявили о своей приверженности цивилизационному подходу к изучению истории Отечества. В самом общем виде это означает стремление определить роль России в мировой цивилизации. Проблема места России в мировой цивилизации является по существу одним из аспектов вопроса о соотношении общегости, или каждый регион, страна, этнос развиваются своим уникальным путем? Философы и историки по-разному отвечают на данный вопрос. Например, немецкий философ О. Шпенглер писал, что «как бы мы ни чувствовали и ни переживали всемирную историю и как бы мы ни были вполне уверены в возможности для нас обозреть весь ее облик, тем не менее, в настоящее время нам известны только некоторые ее формы, а не сама форма». Еще более категорично выразил эту мысль К. Поппер, заявивший, что «единой истории не существует».

Однако немало сторонников и у противоположной точки зрения. В соответствии с их взглядами, в истории действует «железная логика», и она подчиняется строгим законам. Вот как сформулировал свою мысль К. Маркс: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или, - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри кото­рых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке». Основоположники «научного коммунизма» полагали, что эти процессы можно исследовать «с естественнонаучной точностью». По их мнению, народы мира за некоторым исключением проходят одинаковые стадии развития.

На наш взгляд, обе точки зрения страдают односторонностью. В первом случае история человечества предстает в виде не связанных между собой событий и процессов. Второй подход игнорирует сложность и многообразие исторического развития. В действительности история человечества характеризуется сложным взаимодействием случайного и необходимого, переплетением общего, особенного и единичного. Формационная теория и другие концепции, рассматривающие мировую историю в динамике, позволяют выделить некие этапы, стадии всемирно-исторического процесса. Однако каждый регион, страна, этнос проходят через эти стадии развития своим особенным, иногда уникальным путем, или минуют их вовсе. Поэтому наряду с «вертикальным» срезом истории человечества, необходимо использовать научные подходы, позволяющие наблюдать ее «горизонтальный» срез. Такую возможность представляет цивилизационный подход к изучению истории. Следовательно, речь идет не о полном отказе от формационного подхода, который, несмотря на свои недостатки, может использоваться при анализе исторических процессов. Нельзя лишь абсолютизировать его. Формационный и цивилизационный подходы являются двумя ракурсами, позволяющими рассматривать историю под разными углами зрения. В основе первого лежат социально-экономические критерии. Второй делает акцент на культурно-исторических факторах. Цивилизационный подход предполагает широкий социокультурный взгляд на историю человечества. Он означает повышенное внимание к духов­ному наследию стран и народов, глубокое проникновение во внутренний мир человека прошлого, отказ от идеологизации истории и рассмотрения ее с узкоклассовых позиций. Цивилизационный подход к изучению отечественной истории требует прежде всего выявления типологических особенностей исторического развития России в системе мировой цивилизации.

Очень плодотворный в свете этой сложнейшей научной проблемы нам представляется концепция локальных цивилизаций, у истоков которой стоял русский мыслитель Н. Я. Данилевский (1822-1885). Большой вклад в разработку этой теории внесли немецкий философ О. Шпенглер (1880-1936), английский историк и философ А. Дж. Тойнби (1889-1975), русский социолог, живший и работавший в эмиграции П. А. Сорокин (1889- 1968). Приверженцы концепции локальных цивилизаций исходят из признания самобытности, уникальности и неповторимости цивилизаций, созданных народами мира. Следовательно, нельзя говорить о превосходстве одной цивилизации над другой, по крайней мере в социокультурном плане. С этой точки зрения, нет отсталых и передовых цивилизаций. Каждая цивилизация создает свои собственные ценности, из которых складывается богаство мировой истории и культуры. Такой подход противоречит европоцентристскому взгляду на историю, в соответствии с которым все прежние цивилизации считались лишь ступенями на пути к всемирному господству Запада.

Поскольку среди философов, социологов и историков нет единого мнения о критериях, позволяющих вычленить цивилизации из неисчерпаемого богатства культур, созданных человечеством, существует много точек зрения о том, сколько цивилизаций было в прошлом и какие цивилизации существуют в современном мире. По словам С. Хантингтона, цивилизация может охватывать большую массу людей, но она может быть и весьма малочисленной. Цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, либо одноединственное. Очевидно, что цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Несмотря на все это, цивилизации представляют собой определенные целостности. Границы между ними редко бывают четкими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются и сливаются. И, как известно каждому студенту-историку, цивилизации исчезают, их затягивают пески времени.

Блестящий историк-эссеист А. Тойнби в своем зна­менитом труде «Постижение истории» писал, что история человечества знала 21 цивилизацию. В современном мире обычно выделяют 5 гигантских цивилизационных комплексов: 1) Дальневосточно-конфуцианский, 2) Индо-буддийский, 3) Арабо-исламский, 4) Западноевропейский, связанный с западной ветвью христианства, и 5) Евразию (Россию). Не менее часто в научной литературе приводится деление человечества на традиционное и техногенное общества. Под техногенным обществом, как правило, подразумевают сложившийся на Западе тип цивилизационного развития, характеризующийся высоким динамизмом и выдающимися достижениями в области технико-экономического прогресса.

Традиционное общество обычно отождествляют с Востоком. Традиционными принято называть такие цивилизации, в которых жизненный уклад ориентирован на воспроизведение своего образа жизни как раз и навсегда данного. Для такой цивилизации он является основной ценностью. Обычаи, привычки, взаимоотношения в данном обществе очень устойчивы, а личность подчинена общему порядку и настроена на его сохранение. Индивидуальность нивелирована.

Таким образом, в глазах философов и историков мир часто предстает в виде двух полюсов, двух центров при­тяжения- Запада и Востока. Какое место в этой системе координат занимает Россия?

смотреть на рефераты похожие на "Цивилизационный подход к истории"

Введение 2
Цивилизация. Сущность цивилизационного подхода 3
Особенности Российской цивилизации 10
Многомерное видение истории 13
Заключение 18
Библиография 20

Введение

Забегая несколько вперед, отметим, что лейтмотивом многих выступлений сегодня является стремление заменить формационный подход к крупномасштабному членению исторического процесса на цивилизационный. В наиболее четком виде эта позиция излагается се сторонниками следующим образом: превратить понятие цивилизация, которым историография до сих пор оперировала только как инструментом описательным, в ведущую (высшую) парадигму исторического познания.

Так что же такое цивилизация?

Сам термин «цивилизация» (от лат. civilis - гражданский, государственный) до сих пор не имеет однозначного толкования. В мировой исторической и философской (в том числе футурологической) литературе он употребляется в четырех смыслах:

1. Как синоним культуры - например, у А. Тойнби и других представителей англо-саксонских школ в историографии и философии.

2. Как определенная стадия в развитии локальных культур, а именно стадия их деградации и упадка. Вспомним нашумевшую в свое время книгу О.
Шпенглера «Закат Европы».

3. Как ступени исторического развития человечества, следующие за варварством. Такое понимание цивилизации мы встречаем у Л. Моргана, вслед за ним у Ф. Энгельса, сегодня у А. Тоффлера (США).

4. Как уровень (ступень) развития того или иного региона либо отдельного этноса. В этом смысле говорят об античной цивилизации, цивилизации инков и т. п.

Мы видим, что эти понимания в одних случаях в значительной степени накладываются и дополняют друг друга, в других - являются взаимоисключающими.

Для того, чтобы определиться с понятием цивилизации, необходимо, очевидно, предварительно проанализировать ее наиболее существенные черты.

Цивилизация. Сущность цивилизационного подхода

Ниже проанализируем основные особенности цивилизациию

Во-первых, цивилизация есть собственно социальная организация общества. Это означает, что переходная эпоха, скачок от животного царства к социуму завершен; организация общества по кровно - родственному принципу сменилась организацией его по соседско-территориальному, макроэтническому принципу; законы биологические отошли на второй план, подчинившись в своем действии законам социологическим.

Во-вторых, цивилизация с самого начала характеризуется прогрессирующим общественным разделением труда и развитием информационно-транспортной инфраструктуры. Разумеется, речь идет не об инфраструктуре, свойственной современной волне цивилизации, но к концу варварства прыжок от родоплеменной изолированности уже был совершен. Это позволяет характеризировать цивилизацию как социальную организацию со всеобщей связью индивидов и первичных общностей.

В-третьих, целью цивилизации является воспроизводство и приумножение общественного богатства. Собственно говоря, сама цивилизация родилась на базе появившегося (в результате неолитической технической революции и резкого роста производительности труда) прибавочного продукта. Без последнего было бы невозможно отделение труда умственного от труда физического, появление науки и философии, профессионального искусства и т. д. Соответственно под общественным богатством следует понимать не только его вещественно-материальное воплощение, но и ценности духовного порядка, в том числе и свободное время, необходимое индивиду и обществу в целом для их всестороннего развития. В состав социального богатства входит и культура общественных отношений.

Суммируя выделенные черты, можно согласиться с определением, согласно которому цивилизация есть собственно социальная организация общества, характеризующаяся всеобщей связью индивидов и первичных общностей в целях воспроизводства и приумножения общественного богатства.

Несколько слов об основаниях (базисах) формаций и цивилизаций, о водоразделе между ними. Вопрос этот до сих пор является дискуссионным, но, очевидно, надо исходить из того, что и в том, и в другом случае базис представляет собой несомненно материальное образование, хотя и принадлежат они к разным сферам общественного бытия: в фундаменте цивилизации в целом и каждой из ее ступеней лежит технико-технологический базис, в связи с чем резонно говорить о трех ступенях (волнах) в развитии цивилизации - земледельческой, индустриальной и информационно-компьютерной. В основе же формации - базис экономический, то есть совокупность производственных отношений.

Подчеркивая роль технико-технологического базиса цивилизации, отнюдь не следует непосредственно и только из него выводить все, что характеризует данное конкретное общество. В реальном же историческом процессе все обстоит гораздо сложнее, ибо в фундаменте социума наряду с технико-технологическим базисом присутствуют (и занимают достойное место) также природные (включая демографические) условия жизни общества и этнические, вообще конкретно- исторические особенности жизни и развития данного общества. Все это в совокупности своей и составляет реальный фундамент жизнедеятельности социума как системы. Выбрасывая из интерпретации исторического процесса какой-либо из указанных компонентов, мы либо искажаем картину, либо вообще вынуждены отказаться от решения конкретной проблемы.

Как, например, объяснить, почему при одном и том же в принципе технико- технологическом базисе мы обнаруживаем серьезно отличающиеся друг от друга варианты исторического развития?

Почему, скажем, в большинстве регионов земного шара возникновение государства явилось следствием зашедшего уже далеко процесса классообразования, а в некоторых заметно опережало этот процесс? Очевидно, при прочих равных и прежде всего при одном и том же технико-технологическом базисе, налицо какой-то дополнительный фактор, определяющий специфику рассматриваемого явления. В данном случае в качестве дифференцирующего фактора выступали природно-климатические условия, предопределяющие необходимость централизованных усилий по сооружению и эксплуатации крупных ирригационных систем. Здесь государство выступало первоначально прежде всего в своей хозяйственно-организаторской ипостаси, в то время как в других регионах все начиналось с функции классового подавления.

Или - почему отличаются друг от друга исторические пути разных социально-этнических общностей? Было бы опрометчиво сбрасывать со счетов этнические особенности народов. В частности, при всем неприятии в целом концепции этногенеза и понимания сущности этноса у Л. Н. Гумилева нельзя не заметить то рациональное зерно, которое содержится в его суждениях о пассионарности как мере энергетического наполнения, активности и сопротивляемости этноса внешним воздействиям Не менее опрометчиво сбрасывать со счетов и исторические особенности развития исследуемого социума. Это замечание справедливо и при решении проблем современности, прогнозировании успеха или неуспеха предпринимаемых реформ. Так, оптимизм в отношении судьбы нынешних политических и экономических реформ у нас значительно уменьшается, как только мы начинаем хоть мало-мальски учитывать собственное историческое наследство. Ведь главное, очевидно, не в том, от какого наследства мы сможет отказаться в ходе реформ, главное в том - от какого отказаться не сможем. А в нашем наследии - и многовековые пласты патриархально-коммунистического, общинного менталитета с его как отрицательными, так и положительными моментами; и массовидный конформизм, вошедший в плоть и кровь в последние несколько десятилетий; и не менее массовидное непослушание; отсутствие сколько-нибудь значимых демократических традиций и многое другое.

Все три рассмотренных компонента фундамента рефлексируются общественной психологией, и это отражение оказывается необходимым связующим звеном между фундаментом общественной жизни и складывающимися на этой основе производственными отношениями, экономическим базисом. Таким образом, неполнота традиционной схемы формации обнаруживается не только в элиминации из фундамента таких важных «кирпичей», как природные (в том числе демографические) условия и этнические (вообще исторические) особенности, но и в игнорировании социально-психологического компонента общественного развития: базис и надстройка оказываются связанными непосредственно.

Многочисленные философские школы ХХ века очень интенсивно занимались и занимаются изучением феномена цивилизации. Собственно говоря, именно в это время возникла философия цивилизации как самостоятельная философская дисциплина. Последователи неокантианства (Риккерт и М. Вебер) рассматривали ее прежде всего как специфическую систему ценностей и идей, различающихся по их роли в жизни и организации общества того или иного типа. Интересна концепция немецкого философа-идеалиста О.Шпенглера. Сущность ее заключается в рассмотрении культуры как организма, который обладает единством и обособлен от других ему подобных организмов. Каждому культурному организму, по Шпенглеру, заранее отмерен предел, после которого культура, умирая, перерождается в цивилизацию. Таким образом, цивилизация рассматривается как противоположность культуре. Это означает, что единой общечеловеческой культуры нет и быть не может.

С этой точки зрения на культуру очень тесно соприкасается теория
"локальных" цивилизаций английского историка А.Тойнби. Тойнби дает свое определение цивилизации - "совокупность духовных, экономических, политических средств, которыми вооружен человек в его борьбе с внешним миром." Тойнби создал теорию исторического круговорота культуры, представляя всемирную историю как совокупность отдельных замкнутых и своеобразных цивилизаций, количество которых варьировалось от 14 до 21.
Каждая цивилизация, подобно организму, проходит стадии зарождения, роста, кризиса (надлома, разложения). На этом основании он выводил эмпирические законы повторяемости общественного развития, движущей силой которого является элита, творческое меньшинство, носитель «жизненного порыва».
Единую линию поступательного развития человечества Тойнби усматривал в религиозной эволюции от примитивных анимистических верований через универсальную религию к единой синкретичной религии будущего.

В свете всего сказанного становится ясным общий смысл цивилизационного подхода - построить типологию общественных систем, исходящую из определенных, качественно различающихся между собой технико-технологических базисов. Длительное игнорирование цивилизационного подхода серьезно обедняло нашу историческую науку и социальную философию, мешало понять многие процессы и явления. Восстановление в правах и обогащение цивилизационного подхода позволит сделать наше видение истории более многомерным.

Красной линией развития цивилизации является наращивание интеграционных тенденций в обществе - тенденций, которые нельзя вывести прямо и только из законов функционирования и развития той или иной формации. В частности, вне цивилизационного подхода невозможно понять сущность и специфику современного западного общества, равно как нельзя дать истинную оценку дезинтеграционным процессам, развернувшимся в масштабе бывшего СССР и Восточной Европы. Это тем более важно, что данные процессы многими выдаются и принимаются за движение к цивилизации.

Из сущности и структуры общественно-экономических формаций не могут быть прямо выведены и конкретные исторические формы организации общественного хозяйства (натуральное, натурально-товарное, товарное, товарно-планомерное), поскольку формы эти непосредственно определяются, технико-технологическим базисом, лежащим в основе цивилизации. Сопряжение форм организации общественного хозяйства с волнами (ступенями) цивилизации позволяет понять, что натурализация экономических отношений в любых исторических условиях не есть движение вперед, по линии развития цивилизации: перед нами попятное историческое движение.

Цивилизационный подход позволяет понять генезис, характерные черты и тенденции развития различных социально-этнических общностей, которые опять- таки не связаны напрямую с формационным членением общества.

При цивилизационном подходе обогащаются и наши представления о социально-психологическом облике данного конкретного общества, его менталитете, причем активная роль общественного сознания предстает более рельефно, ибо многие черты этого облика являются отражением технико- технологического базиса, лежащего в основе той или иной ступени цивилизации.

Цивилизационный подход вполне согласуется с современными представлениями о культуре как внебиологическом, чисто социальном способе деятельности человека и общества. Более того, цивилизационный подход позволяет рассматривать культуру во всем ее объеме, не исключая ни одного структурного элемента. С другой стороны, сам переход к цивилизации может быть понят только с учетом того, что он явился узловым пунктом формирования культуры.

Таким образом, цивилизационный подход позволяет глубоко вникнуть в еще один очень важный срез исторического процесса - цивилизационный.

Заключая рассмотрение цивилизационного подхода, остается ответить на один вопрос: чем объяснить хроническое отставание марксизма в разработке и использовании цивилизационного подхода?

Очевидно, тут действовал целый комплекс причин.

А. Марксизм формировался в весьма значительной степени как европоцентристское учение, о чем предупреждали и сами его основоположники.
Изучение истории в ее цивилизационном срезе предполагает применение компаративного метода в качестве важнейшего, то есть сравнительный анализ различных, зачастую непохожих друг на друга локальных цивилизаций.
Поскольку же в данном случае в центре внимания оказался один регион, представляющий собой единство по происхождению и по современному (имеется в виду XIX век) состоянию, цивилизационный аспект анализа вынужденно оказался в тени.

Б. С другой стороны, Ф. Энгельс ввел конечный ограничитель: цивилизация - это то, что до коммунизма, это - серия антагонистических формаций. В плане исследовательском сие означало, что Маркса и Энгельса интересовала непосредственно лишь та стадия цивилизации, из которой должен был возникнуть коммунизм. Вырванный же из цивилизационного контекста капитализм представал и перед исследователем и перед читателем исключительно (или прежде всего) в своем формационном обличье.

В. Для марксизма характерно гипертрофированное внимание к силам, дезинтегрирующим общество, при одновременной существенной недооценке сил интеграции, но ведь цивилизация по своему изначальному смыслу - движение к интеграции, к обузданию разрушительных сил. А раз это так, то и хроническое отставание марксизма в разработке цивилизационной концепции становится вполне объяснимым.

Г. Легко обнаруживается взаимосвязь с длительным «невниманием» марксизма к проблеме активной роли неэкономических факторов. Отвечая по этому поводу оппонентам, Энгельс указывал, что материалистическое понимание истории формировалось в борьбе против идеализма, в силу чего ни у Маркса, ни у него в течение десятилетий не хватало ни времени, ни поводов, ни сил, чтобы уделять неэкономическим явлениям (государству, духовной надстройке, географическим условиям и т. д.) такое же внимание, как экономике. Но ведь лежащий в фундаменте цивилизации технико-технологический базис - это тоже неэкономическое явление.

Особенности Российской цивилизации

Особая ли страна Россия или такая же, как все? И то и другое верно одновременно. Россия и уникальная часть мира с особенностями, которые гипертрофированы ее размерами и спецификой ее истории, и обычная страна, исключительность которой ничуть не больше, чем у каждого из остальных членов общечеловеческой семьи. И что бы ни утверждали, маскируя свой комплекс неполноценности или попросту руководствуясь конъюнктурными соображениями, толкователи ее «особой» мировой судьбы и исторического
«предназначения», они не смогут опровергнуть очевидное: Россия, то есть люди, ее населяющие, отнюдь не настроены в очередной раз выпадать из мировой истории только для того, чтобы подчеркнуть ее уникальность. Они понимают, что в современную эпоху это попросту невозможно.

Специфику России необходимо представлять себе и ее западным партнерам, которые не должны ни питать лишних страхов на ее счет, ни испытывать иллюзий. И тогда они не будут удивлены тем, что эта страна так неохотно, с видимым трудом, подозрительностью, а то и раздражением воспринимает даже самые благожелательные советы и не втискивается в политические и социальные модели, предлагаемые ей извне. И может быть, смогут без предубежденности и аллергии воспринять новый, хотя и не во всем похожий на западный, облик, который она примет, выйдя из примерочной кабины истории, если решится наконец, испробовав разные одежды, навсегда снять с себя сталинскую шинель, ставшую в глазах многих русских чуть ли не национальным костюмом.

Утверждая, что Россия – «особая цивилизация», Андрей Сахаров, например, одновременно высказывал и другую мысль. Она о том, что наша страна должна пройти, пусть и со значительным запозданием, те же цивилизационные ступени эволюции, что и другие развитые страны. Невольно задаешься вопросом: какая же точка зрения более соответствует истинному положению вещей? На мой взгляд, следует исходить из того, что Россия – это особая цивилизация, впитавшая в течение многих веков немало западного и восточного и выплавившая в своем котле нечто совершенно особенное. Так, судя по некоторым замечаниям, считает и сам Сахаров. Проходя путь модернизации, справедливо отмечает он, Россия шла своим уникальным путем.
Весьма отличающимся от других стран он видел не только прошлое, но и будущее нашего отечества, которое уже во многом определено ее прошлым.
Особый характер нашего пути предполагает, кроме всего прочего, и то, что те же цивилизационные ступени развития, который прошел Запад, связанные, например, с переходом к демократии, гражданскому обществу и правовому государству, будут иметь в России заметные отличия от зарубежных аналогов.
У каждой земной цивилизации свой пролог, свой собственный путь развития и свой эпилог, своя сущность и формы.

Особость, неповторимость каждой цивилизации не исключает их взаимодействия, взаимовлияния, взаимопроникновения и, наконец, даже сближения, очень характерного для XX века. Но вместе с этим нельзя исключать и отторжения, и противоборства, и беспощадной борьбы, ведущейся не только в холодных, но и горячих формах, и многого другого.

В чем же состоят особенности российской цивилизации? Представляется, что эти особенности заключаются в особой организации российской общественной и государственной жизни; в существе и структуре власти, методах ее реализации; в особенностях национальной психологии и мировоззрения; в организации труда и быта населения; в традициях, культуре многочисленных народов России и пр. и пр. Очень важной чертой (пожалуй, даже важнейшей) российской цивилизации является особое соотношение между материальным и духовным началами в пользу последнего. Правда, сейчас это соотношение меняется в пользу первого. И все же, с моей точки зрения, высокая роль духовности в России сохранится. И это будет во благо как ей самой, так и остальному миру.

Это утверждение вовсе не должно означать, что уровень жизни россиян должен оставаться невысоким и быть ниже, чем в передовых странах. Наоборот.
Весьма желательно, чтобы он динамично повышался и в конце концов сравнялся с мировыми стандартами. Для достижения этой цели у России есть все необходимое. Но, повышая уровень комфортности своего быта и труда, человек обязан оставаться существом высокодуховным и гуманным.

Исходя из изложенного, правомерно поставить под сомнение утверждение
Сахарова о том, что «Россия в силу ряда исторических причин... оказалась на обочине европейского мира». Особая цивилизация со своим путем развития не может находиться на обочине другого пути. Сказанное вовсе не исключает возможности сопоставления уровней развития различных цивилизаций как прошлых, так и нынешних времен, их достижений и ценности для всего человечества. Но говоря об уровнях цивилизованности тех или иных обществ, надо учитывать конкретный этап их развития.

В конце XX века, благодаря перестройке и постперестройке, российское общество, по существу, впервые в своей истории (1917 год и годы нэпа были первой попыткой прорыва к свободе, но, к сожалению, неудачной) обрело пусть еще не совсем полные и не вполне гарантированные, но все же свободы: экономическую, духовную, информационную. Без этих свобод не родится интерес
– важнейший двигатель всякого прогресса, не состоится нация и т. д.

Но одно дело – иметь право или сами свободы, а совсем другое дело – уметь пользоваться ими, сочетая свободу с самоограничениями, жестко подчиняясь закону. К сожалению, наше общество еще не вполне подготовлено к тому, чтобы рационально и расчетливо практиковать обретенные свободы в повседневной жизни себе и другим во благо. Но оно быстро учится, и есть надежда, что результаты будут впечатляющими.

Устойчивое длительное использование свобод должно иметь своим конечным итогом то, что Россия как «особая цивилизация» явит миру весь свой потенциал и всю свою мощь и наконец-то повернет ход своей истории в эволюционное русло. Именно в этом состоит основной смысл и высшая цель того, что происходит в наше время.

Многомерное видение истории

Как уже отмечалось, в ходе современных дискуссий явно наметилась тенденция решать вопрос о перспективах применения и самой судьбе формационного и цивилизационного подходов по принципу «или - или». Во всех подобных концепциях историческая наука, по сути дела, исключается из сферы действия общенауковедческих закономерностей и, в частности, не подчиняется принципу соответствия, согласно которому старая теория не отрицается полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой, представляет ее частный, предельный случай.

Возникшая в исторической науке и обществоведении в целом проблема может быть и должна быть решена по принципу «и - и». Необходимо целеустремленное исследование и нахождение такого сопряжения формационной и цивилизационной парадигм, которое может быть плодотворно приложено к решению задачи крупномасштабного членения исторического процесса, что позволит сделать само видение истории более многомерным.

Каждая из рассматриваемых парадигм необходима и важна, но недостаточна сама по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить причины и механизм перехода от одной ступени цивилизации к другой. Подобная недостаточность обнаруживается и при попытках объяснить, почему интеграционные тенденции в прошлой истории тысячелетиями, начиная с рабовладельческого общества, прокладывали себе путь в дезинтеграционных формах.

И «формационщики» и «цивилизационщики» обладают обширными возможностями для преодоления односторонности и обогащения своих концепций.
В частности, «формационщикам» наряду с задачей освобождения своей концепции от того, что не выдержало проверку временем, предстоит наверстать длившееся десятилетиями отставание марксизма в разработке проблем, связанных с цивилизацией.

Взаимосвязь между формационным (с его экономическим базисом) и цивилизационным (с его технико-технологическим базисом) реальна и осязаема.
Мы убеждаемся в этом, как только начинаем сопрягать два линейных схематических изображения: процесса цивилизационного развития человечества и процесса его формационного развития (см. схему). Прибегая к схемам, уместно вспомнить К. Ясперса: «Попытка структурировать историю, делить ее на ряд периодов всегда ведет к грубым упрощениям, однако эти упрощения могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты».

социализация

|Формацион|Первобытное |Рабовлад|Феодал|Капитализм |
|ное |общество |ение |изм | |
|развитие | | | | |
|Цивилизац|Дикость |Варварс|Земледельческая |Индустриал|Информационно-ком|
|ионное | |тво | |ьная |пьютерная |
|развитие | | | | | |

Доцивилизационный период Волны цивилизации

В одних случаях, как мы видим, на одном и том же технико- технологическом базисе (земледельческой волны цивилизации) вырастают, последовательно сменяя друг друга, либо параллельно - у разных народов по- разному - две принципиально отличные друг от друга общественно- экономические формации. В верхней строке схемы общественно-экономическая формация (капитализм) «не вписывается» в казалось бы положенную ей волну
(индустриальную) и «вторгается» в следующую, пока свободную от обозначения, клеточку. Не проименована эта клеточка потому, что нигде в мире еще не обозначился четко и определенно формационный строй, следующий за капитализмом, хотя в развитых странах рельефно вырисовывались процессы социализации.

И все же существенное наложение друг на друга двух линейных рядов исторического развития схема позволяет обнаружить, хотя связь эта и не является жесткой, а тем более автоматической. Она опосредована целым рядом моментов (природных, этнических, наконец, социально-психологических). Не последнюю роль среди этих опосредствующих звеньев играет форма организации общественного хозяйства, детерминированная технико-технологическим базисом данной волны цивилизации в совокупности с соответствующей ему степенью общественного разделения труда и степенью развития информационно- транспортной инфраструктуры.

Анализ исторического процесса показывает, что при всей теснейшей взаимосвязи технико-технологического базиса (и технических революций) связь эта весьма и весьма опосредована, реализуется через сложный передаточный механизм.

Сопряжение формационного и цивилизационного носит диалектически- противоречивый характер, который обнаруживается уже при анализе перехода к цивилизации как социального переворота.

Здесь сразу же возникает вопрос: тождествен ли упомянутый переворот той социальной революции, которая вобрала в себя основное содержание перехода от первобытного общества к первой классовой формации? О полном тождестве (совпадении) говорить вряд ли приходится хотя бы потому, что начало перехода к цивилизации - и в этом была определенная логика - предшествовало началу перехода к классовому обществу.

Но тогда возникает вопрос второй: если два этих социальных переворота не тождественны, то в какой степени они все же накладываются друг на друга в социальном пространстве и как соотносятся во времени? Очевидно, первый переворот предшествует второму только в какой-то степени, ибо, возникнув в целях интегративных, цивилизация в тех конкретно-исторических условиях могла выполнять эту свою основную функцию только в дезинтегративной
(антагонистической) форме. Отсюда противоречивость социальных институтов, их функций и деятельности в условиях классово-антагонистического общества.

Для того, чтобы глубже понять взаимосвязь двух анализируемых переворотов и движущую силу их слияния, целесообразно хотя бы пунктирно обозначить сущность каждого из них.

Толчком к кардинальному социальному перевороту, именуемому переходом к цивилизации, послужила техническая революция, давшая жизнь культурному и оседлому земледелию, то есть исторически первому типу производящего хозяйства. Такова была исходная позиция цивилизации земледельческой.
Сущность перехода к цивилизации заключалась в вытеснении кровно-родственных связей и отношений (производственных, территориальных и т. д.) сугубо и собственно социальными, надбиологическими, и именно переход к производящему хозяйству обусловил и возможность и необходимость такого вытеснения.

Что касается прибавочного продукта, то он сам тоже явился следствием перехода к производящему хозяйству, следствием его возрастающей экономической эффективности. Связи между процессом перехода к цивилизации и появлением прибавочного продукта можно определить как функциональные, производные от одного и того же причинного фактора. Другое дело, что, появившись на свет, прибавочный продукт поставил вопрос о той конкретно- исторической - а потому единственно возможной - форме, в которой будет продолжено развитие цивилизации. Такой конкретно-исторической формой в тех условиях могла быть только антагонистическая, причем об антагонизме здесь приходится говорить в двух смыслах. Во-первых, всем своим дальнейшим развитием цивилизация закрепляла возникший в недрах общества антагонизм, во- вторых же, сложилось определенное антагонистическое противоречие между интегрирующей сущностью цивилизации и дезинтегрирующей формой ее функционирования в рамках целой серии общественно-экономических формаций.

Возникавшие классы для закрепления своего господства использовали уже сложившиеся в процессе начавшегося перехода к цивилизации социальные институты. Это стало возможным потому, что а) сами социальные институты в потенции содержали в себе возможность отчуждения; б) возможность эта в тех исторических условиях не могла быть «приглушена». Для того, чтобы
«приглушить» ее в зародыше, требуется зрелая политическая культура общества и прежде всего масс. На пороге же цивилизации политическая культура (как и сфера политики в целом) только еще возникала.

Классы, прибравшие к рукам социальные институты, тем самым получили возможность наложить существенный отпечаток на многие другие цивилизационные процессы и подчинить их своим корыстным классовым интересам. (Поскольку же классы суть явления формационного порядка, их воздействие на цивилизационные процессы выражает существенную сторону сопряжения формационного и цивилизационного). Так получилось с процессом отделения духовного производства от материального (привилегия занятий умственным трудом была закреплена за эксплуататорами), с процессом урбанизации (различия между городом и деревней превратились в противоположность, характеризующуюся эксплуатацией деревни со стороны господствующих классов города), с процессом кристаллизации личностного элемента в истории (прозябание широчайших народных масс веками служило фоном для деятельности выдающихся личностей из эксплуататорских слоев).

Таким образом, оба исторических процесса - переход к цивилизации и переход к первой классовой формации самым существенным образом наложились друг на друга и в совокупности составили такой переворот, который по своей кардинальности можно сравнить только с происходящими ныне процессами социализации в развитых, цивилизованных странах.

Заключение

Подключение цивилизационного компонента к анализу позволяет сделать наше видение и исторической перспективы и исторической ретроспективы более панорамным, глубже понять те элементы социума, которые на поверку оказываются более тесно связанными скорее с цивилизационным, чем с формационным.

Возьмем, к примеру, процесс эволюции социально-этнических общностей.
При сопряжении социально-этнического ряда только с формационным невольно напрашивается вывод, что связь между ними является причинно-следственной, основополагающей. Но при этом возникает несколько вопросов. И главный из них: если конкретная форма социально-этнической общности определяющим образом зависит от экономического способа производства, причем от обеих его сторон - и от уровня производительных сил, и от типа производственных отношений, то как объяснить, что в одних случаях данная общность сохраняется и при принципиальном изменении типа производственных отношений
(народность характерна и для рабовладения, и для феодализма), в других же - тип общности сохраняется и при переходе к новой волне цивилизации, к новому технико-технологическому базису (такова нация, которая по всей видимости сохранится на все обозримое время и в условиях набирающей силу информационно-компьютерной волны цивилизации)?

Очевидно, и в том и в другом случае действуют факторы более глубинные по сравнению с формационными, но менее глубинные, чем цивилизационные, производные от последних. И в случае с народностью, и в случае с нацией конечной причиной (causa finalis) выступают определенные типы технико- технологического базиса, лежащие в фундаменте последовательно сменяющих друг друга земледельческой, индустриальной и информационно-компьютерной волн цивилизации. Так, технико-технологический базис земледельческой волны, обусловливая сохранение на протяжении всей волны натурально-товарной формы организации производства, не позволяет сложиться единой хозяйственной
(экономической) жизни, то есть накладывает запрет на превращение народности в нацию. Во втором случае гарантом сохранения нации как адекватной данным социально-экономическим условиям форме общности выступает опять-таки в конечном счете технико-технологический базис, а непосредственно - лежащие над ним (но глубже формационного) и генетически с ним связанные формы организации общественного хозяйства. Товарная в ee классическом виде, товарно-планомерная и планомерно-товарная формы организации общественного хозяйства едины в том смысле, что они санкционируют появление, сохранение, консолидацию и развитие нации, ибо для всех трех указанных форм характерно наличие товарности при нарастании от нуля до оптиума степени его регулируемости (планомерности).

Итак, сопряжение формационного и цивилизационного отчетливо прослеживается на примере генезиса и развития социально-этнических общностей.
Библиография

Крапивенский С.Э. Социальная философия. – Волгоград, Комитет по печати,
1996.
В.А. Канке. Философия. М., «Логос», 1996.
Основы философии. Под ред. Е.В. Попова, М., «Владос», 1997
Философия. Учебное пособие. Под ред. Кохановского В.П., Р/Дон., «Феникс»,
1998.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.