Деградация школьного образования. Наглядный пример

«Из уроков не вылезают, домашнего задания гора!» – мы часто жалуемся, что наших детей слишком нагружают в школе. Кажется, что программа год от года становится больше, задания – сложнее. Но стоит нам заглянуть в глубь истории, чтобы понять: мы заблуждаемся.

Детям во все времена приходилось не сладко. Чтобы доказать это, рассмотрим учебную программу, установленную в 1878 году для учениц 7-го класса в женской школе Софьи Арсеньевой в Москве.

В конце XIX века девушки-гимназистки учились 8 лет. Закончив обучение, юные воспитанницы проходили экзамен в испытательном комитете Московского университета. Успешные результаты давали право получить звание домашней учительницы. Эта профессия для некоторых выпускниц могла стать единственным источником заработка. Так что знания, которые девушки получали в школе, были их образовательным базисом на всю жизнь. Их получали не только ради статуса или желания блеснуть своим умом в обществе.

Закон Божий

Этот предмет был одним из основных как в женских, так и в мужских гимназиях. Учащиеся должны были в обязательном порядке знать молитвы, Священную историю Ветхого и Нового Заветов, историю христианской церкви, Катехизис. Считалось позором, если гимназистка не могла назвать этапы богослужения христианской православной церкви. И заметьте, всё это на церковно-славянском языке.

Русский язык

В 7-м классе гимназистка должна была в совершенстве владеть грамматикой русского и церковно-славянского языков, выполнять орфографические и синтаксические упражнения. Обязательное требование к каждой девочке - умение изящно переводить тексты с иностранных языков. И это в возрасте 13-14 лет.

На уроке также проходили русскую литературу, историю русского театра, современную публицистику. Любопытно, что учителя ценили не столько начитанность девушек, сколько способность рассуждать, делать логические заключения. При написании сочинений высшую оценку получала та, которая наиболее последовательно излагала свои мысли. Пусть и несовершенным стилем.

Иностранные языки

Девочки учили как минимум два иностранных языка, а большинство - три. Воспитанницу могли освободить от изучения третьего языка (английского), если учительский совет признавал для неё эту задачу затруднительной.

- Французский язык

Без знания французского языка можно было распрощаться со званием домашней учительницы. Поэтому его каждая школьница знала чуть ли не лучше родного. А кроме этого читала в оригинале Расина, Корнеля, Мольера, свободно излагала мысли устно и письменно. Сейчас эти произведения спецшколы берут в адаптированном виде для учеников старших классов.

- Немецкий язык

Немецкий был вторым обязательным языком. Девочки также умели делать на нём устный и письменный разбор некоторых произведений Лессинга, Шиллера, Гёте.

Арифметика, алгебра, тригонометрия

Дроби, непрерывные дроби, многочлены, кубические корни, основы геометрии и тригонометрии, общий наибольший делитель - обо всём этом могла подробно рассказать каждая выпускница гимназии. Подумать только, в 7-м классе девочкам объясняли, что такое Бином Ньютона. В современной школе эту формулу разбирают только в 11-м классе в физико-математических лицеях. И то не во всех!

Естественнонаучные дисциплины

В программу гимназии обязательно входили физика и естествоведение. На физике девочкам рассказывали о движении, оптике, явлениях магнетизма и электричества. Естествоведение включало сразу три предмета современной школы: географию, биологию и анатомию. Гимназистки в XIX веке, так же как и нынешние школьники, скучали, слушая о строении земной коры, главных горных породах, а также строении растений и миллионе других понятий. К естественнонаучным дисциплинам добавлялся весьма объёмный курс истории: Древней, всеобщей и России.

Кроме всего прочего ни одна девочка не освобождалась от рисования, хорового пения, гимнастики, танцев и музыки.

Все эти предметы без исключения гимназистка должна была усвоить на хорошем уровне, чтобы сразу после окончания образования она смогла преподавать в школе или заниматься с учениками частным образом.

P.S. от редакции сайт:

Безусловно, статья интересная, а наличие учебном плане классической женской гимназии XIX века точных и естественнонаучных дисциплин удивляет, однако…

Наверное, сравнивать объёмы учебных курсов современной российской гимназии и женской гимназии С.А. Арсеньевой не совсем корректно в силу следующих причин:

Во-первых, если перевести на современные понятия статус этой частной женской гимназии, то она, по сути, являлась педагогическим колледжем, т.е. учреждением среднего профессионального образования, выпускавшим "домашних учительниц" (кстати, этим и объясняется универсальность учебной программы);

Во-вторых, автор статьи сама отвечает на главный вопрос – вопрос о мотивации гимназисток к получению знаний – "эта профессия для некоторых выпускниц могла стать единственным источником заработка", кроме того, плата за учёбу в Арсеньевской гимназии была не маленькой, а эти обстоятельства сильно отличают этих будущих учительниц от современных российских гимназистов, у большинства из которых, к сожалению, не имеется серьёзной мотивации к учёбе;

В-третьих, качество преподавания в большинстве современных гимназий существенно слабее, чем это было в царских гимназиях, что можно объяснить как разнящимся уровнем профессиональной подготовки педагогов, так и уровнем их денежного содержания: очевидно, что эти обстоятельства отражаются как на авторитете учителей, так и на поведении учащихся.

Конечно, с последним можно поспорить, но это печальная действительность, которая подтверждается существенно возросшим числом межличностных конфликтов в наших школах. В дореволюционной гимназии публичный конфликт между гимназистом и учителем был немыслим.

Ну, а теперь последнее – сравним всё-таки количественно недельную учебную нагрузку в женской гимназии конца XIX века с нагрузкой на современных гимназистов.

Поскольку конкретный учебный план Арсеньевской гимназии найти трудно, то возьмем его полный аналог – учебный план 1-7-х классов женской гимназии Ведомства императрицы Марии, в которой также принимали в 1-й класс девочек с 9-11-летнего возраста, а тем, кто успешно окончил 8 классов, выдавали аттестат домашнего учителя.

Получается, у гимназисток было по 29-30 уроков в шестидневную неделю. А теперь сравним с современностью и недавним прошлым, но без расписания уроков.

Последняя таблица говорит сама за себя: везёт только современным 6-7 летним первоклашкам, а остальным впору "заглянуть вглубь истории", чтобы позавидовать своим предкам.

Так что родители вовсе не заблуждаются!

А сокращать объёмы учебных программ современным школьникам можно и нужно, поскольку они засорены второстепенными и зачастую ненужными дисциплинами. Как говорится – «лучше меньше, да лучше!».

Маргарита Ростовцева , учитель московской школы

Эту статью я решила написать после Дня Учителя. Именно в этот день, который в этом году прошёл на редкость незамеченным (если, конечно, не считать официально-показных мероприятий), я впервые задумалась о месте своей профессии в нынешней России. Ранее я рассуждала так, как, наверное, рассуждает большинство учителей, а именно: наша задача – давать детям знания, которые им пригодятся в жизни, суть теоремы Пифагора или таблицы умножения совершенно не измениться от того, какой строй и какая власть в стране, и лучшей для меня наградой являются светящиеся глаза мальчиков и девочек на моих уроках и визит выпускников школы ко мне с благодарными словами через несколько лет после окончания. Однако в первое воскресенье октября мои родители начали утро со слов: «Поздравляем тебя с праздником, дочка», а на мой недоумённый вопрос: «С каким?» последовал ответ: «Как с каким? Сегодня же – День Учителя. Неужели ты забыла?»
Действительно, как я могла забыть? Тем более, что я из семьи потомственных учителей, сама работаю в школе уже много лет – после окончания института. В какой-то степени День Учителя всегда был нашим семейным праздником. И, размышляя о том, почему я забыла о Дне Учителя, я написала эту статью. После окончания школы у меня не было вопроса о выборе профессии. Говорят, что ещё в первом классе дети делятся на тех, кто решает: «Никогда не буду учителем» и тех, кто считает: «Обязательно буду только учителем». Я принадлежала ко второй группе. Поступила в институт на излёте перестройки, окончила тогда, когда уже была другая страна – не Советский Союз, а Россия. Мой предмет – математика – мало связан с политикой. Однако родители всегда говорили мне, что, какой бы предмет я не вела, я всегда буду воспитывать детей, так как я не «предметник» или «урокодатель», а педагог. Именно поэтому я отказалась от заманчивых с материальной точки зрения предложений работать в частных школах или гимназиях. Так ведь тебя как предметника покупают большими деньгами (большими для учителя) и твоя роль сводится к натаскиванию деток из благополучных семей для их дальнейшей карьеры. И вот я вхожу в класс самой обычной московской школы. Первое, что сегодня бросается в глаза – как одеты дети. Если раньше разруганная на все лады школьная форма не давала возможности детям «выпендриваться» друг перед другом, то теперь ситуация иная. В младших классах это ощущается меньше, а вот в четырнадцатилетнем возрасте, когда дети переживают период становления и ещё не отдают себе отчёт в том, каким трудом зарабатывают родители деньги, чтобы их чадо было не хуже других, начинается – особенно у девочек – подлинное соревнование друг перед другом. У кого более модная одежда, у кого более дорогая косметика, кто «круче». Сколько душевных драм и трагедий разыгрывается из-за этого в стенах школы! Кажется, я тогда впервые поняла справедливость коммунистической критики капитализма как общества, основанного на власти денег. В капиталистическом обществе человека ценят не за его качества, не за его знания, не за труд и талант, а за то, сколько у него денег. В обычной школе это видно особенно наглядно. И если за набор косметики одна школьница готова в течение четверти выполнять для своей одноклассницы все домашние работы, то о каких знаниях можно говорить? Да и меня, как учительницу, школьники оценивают не по тому, как я веду свой предмет, какие даю знания, а по тому, какие на мне тряпки, и какая косметика. И не дай бог, если я приду на урок в чистой, опрятной, но не очень модной одежде. Сразу слышишь – когда за спиной, а когда и в глаза – следующее: «Нас учит, а сама одеться как следует не может или любовника богатого найти. Зачем тогда эта учёба и знания нам, если они денег не приносят?»
А зачем вообще сегодняшним школьникам знания по математике и мой труд как учителя? Ещё из институтского курса истории педагогики знаю, что существовало два подхода к учительскому труду – учитель как просветитель (то есть просто даёт знания) и учитель как воспитатель (обучая – воспитывает, воспитывая – обучает). Но ведь воспитывает не только учитель и не только школа. Школа не отгорожена стеной от общества. И как может учитель воспитывать в детях любовь к знаниям, честность, уважение к труду, если школьники каждый день видят, что в нынешней России лучше всего живёт тот, кто «крутой», кто сумел устроиться, тот, кто превращает свою должность в источник доходов, словом, тот, кто сумел сделать себе состояние. А об источниках такого состояния хорошо говорит русская пословица: «От трудов праведных не наживёшь палат каменных». Ведь дети больше воспитываются не на словах, а на примерах. И я могу говорить им сколько угодно о необходимости учить синусы и косинусы – хотя бы для будущей карьеры – мои слова повисают в пустоте. Не только воспитательная работа, но даже и просветительство не востребованы в сегодняшней России. Недавно один из моих учеников сказал мне: «Маргарита Владимировна, ну хорошо, выучу я математику. Ну поступлю в технический ВУЗ – пусть даже в Бауманку или Авиационный. Ну, окончу я его пусть даже с отличием. А что потом? В престижную фирму я не устроюсь – связей у родителей таких нет – мать работает инженером на трикотажке, отец – отставной лётчик. А если есть связи, я смогу устроиться и без знаний туда, где буду хорошо зарабатывать. Если будут деньги, я смогу купить себе диплом или того, кто за меня все работы будет выполнять. Так зачем напрягаться на математике?» Что я могу ему ответить, кроме затасканных фраз о развитии ума и самообразовании?
Вообще, в последнее время я стала замечать, что школьников не интересует вообще ничего, даже собственная карьера. И дело не только в пиве, которое подростки, следуя телевизионной рекламе, потребляют декалитрами, не задумываясь о том, как пагубно действует алкоголь на формирующейся подростковый мозг. Реклама своё дело делает, дети всегда подражают тому, «как в телеке». Дело в другом. Как-то раз я спросила школьников на уроке, чем они интересуются, и получила в ответ: «Ничем!». Я смотрю на подростков, которые сидят на моих уроках со стеклянными глазами, и думаю: «Может, я что-то не так преподаю? Может, неинтересно рассказываю?» Спрашиваю у коллег – везде то же самое, практически на всех уроках. Значит, дело не только в личности учителя, хотя от учителя очень многое зависит. Дело в том, что определяющим вектором в представлении моих школьников о жизни – в настоящем, и в будущем, – является следующее: «Живём сегодняшним днём! Главное – не высовываться, ни во что не вмешиваться!» Как-то раз спросила: «Что же, вы хотите прожить жизнь как животное – на одних инстинктах, на том, чтобы менять в случае чего окраску или прятаться в норку?». Мне ответили – «Да так жизнь будет спокойная. Живём – то один раз, так нам бы и прожить, никуда не влезая. Устроиться куда-нибудь, чтобы зарплата приличная была, и больше нам ничего не надо. А карьера? Нужно, чтобы поспокойней было» Думаю, дети просто-напросто понимают, что в нынешней России карьеру делают отнюдь не тот, кто обладает знаниями.
В последнее время я заметила у школьников ещё одну страшную вещь. Страшную для меня, потому что, интересуясь причинами резкого падения успеваемости по математике, выяснила следующее. Наиболее плохие показатели у тех детей, которые посещают церковь. Это неудивительно – ведь в математике необходима склонность к абстрактному мышлению и вера в могущество знания, что напрочь отбивается религией. Не зря один из моих учеников заявил недавно на уроке вместо доказательства о равенстве треугольников следующее: «Треугольник АВС равен, с божьей помощью, треугольнику А1В1С1» Мы порой не задумываемся над тем, что рассказы о «чудесах божьих» приводят к отказу детей познавать мир и явления природы, превращает их в людей, беспрекословно покорных воли божьей и земному начальству, боящихся небесных, да и земных знамений и прячущихся не только от каких-то проблем, но даже и от непонятного в обращении к сверхъестественным силам.
Что мы имеем в итоге? Мы имеем то, что обычная средняя школа современной капиталистической России не решает те задачи, которые стояли перед школой – дать детям знания по большинству предметов и подготовить их к реальной жизни. Впрочем, написав последнюю строчку, подумала: а может быть, как раз нынешняя система образования и готовит детей к жизни при капитализме российского образца? Для «элиты» – элитные гимназии и лицеи, которые готовят будущих «топ-менеджеров». Для «сверхэлиты» – обучение за рубежом и в школах при, например, немецком посольстве – как для дочек президента. А для большинства – обычная школа, которая даёт лишь тот минимум знаний, который необходим даже не наёмному работнику, а живому, послушному капиталисту аппарату. Живому существу, озабоченному лишь тем, как бы выжить, как бы ни во что не вмешиваться и главная задача которого – быть покорным воле хозяина, приносить этому хозяину прибыль. И моя задача в этой системе образования – воспитывать таких биороботов.
Именно поэтому я всё меньше и меньше ощущаю себя учителем. Именно поэтому я даже забыла в этом году, что первое воскресенье октября – день учителя. Обмениваясь своими мыслями со своими коллегами, убедилась, что так думаю не одна я. Однако, поразмыслив над всем этим, пришла к выводу, что моё место, как место всех, кто действительно хочет быть настоящим учителем – в рядах борцов за то, чтобы мы могли учить и дети могли учиться, опираясь на опыт мировой науки и идти дальше нас.

Рассказываем о том, что знала ученица 7-го класса в конце XIX века. А вы ещё жалуетесь, что сейчас детей в школе нагружают!

«Из уроков не вылезают, домашнего задания гора!» — мы часто жалуемся, что наших детей слишком нагружают в школе. Кажется, что программа год от года становится больше, задания — сложнее. Но стоит нам заглянуть в глубь истории, чтобы понять: мы заблуждаемся.

Детям во все времена приходилось не сладко. Чтобы доказать это, «Летидор» разбирает учебную программу, установленную в 1878 году для учениц 7-го класса в женской школе Софьи Арсеньевой в Москве.

Закон Божий

Русский язык

В 7-м классе гимназистка должна была в совершенстве владеть грамматикой русского и церковно-славянского языков, выполнять орфографические и синтаксические упражнения. Обязательное требование к каждой девочке — умение изящно переводить тексты с иностранных языков. И это в возрасте 13-14 лет.

Иностранные языки

Девочки учили как минимум два иностранных языка, а большинство — три. Воспитанницу могли освободить от изучения третьего языка (английского), если учительский совет признавал для неё эту задачу затруднительной.

- Французский язык

Без знания французского языка можно было распрощаться со званием домашней учительницы. Поэтому его каждая школьница знала чуть ли не лучше родного. А кроме этого читала в оригинале Расина, Корнеля, Мольера, свободно излагала мысли устно и письменно . Сейчас эти произведения спецшколы берут в адаптированном виде для учеников старших классов.

- Немецкий язык

Арифметика, алгебра, тригонометрия

Дроби, непрерывные дроби, многочлены, кубические корни, основы геометрии и тригонометрии, общий наибольший делитель — обо всём этом могла подробно рассказать каждая выпускница гимназии. Подумать только, в 7-м классе девочкам объясняли, что такое Бином Ньютона. В современной школе эту формулу разбирают только в 11-м классе в физико-математических лицеях. И то не во всех!

Естественнонаучные дисциплины

`````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````

В России деградирует система образования

Миф о деградации системы образования не основывается ни на каких объективных исследованиях. А вот кризис действительно наблюдается.

Но не следует забывать, что образование - длительный процесс. В школе учатся 11 лет и еще от 4 до 6 лет в вузе. То есть всего от 11 до 17 лет. Но ведь дети в школу идут не с рождения, а в 6 или 7 лет (минимум в 5 лет). А теперь кое-что посчитаем. Обратим внимание на то, что об "упадке" среднего школьного образования массово говорили в 2008-2012 годах, когда в вузы пришли поступать дети 1991-1995 годов рождения. Ничего интересного не находите? А ведь это период наихудшей демографической ситуации в России за последние 70 лет. Детей было мало, многие дети были откровенно слабые, больные, недокормленные. Да и нравственный упадок населения явно не способствовал тяге к знаниям у детей. Даже сохранившим моральные устои родителям было просто некогда заниматься детьми. Нужно было просто выживать в тех диких условиях "либерализма", в которые Россию намеренно ввергли.

И вот эти дети 1990-х пришли в школу в 1997-2001 годах, когда в России была ужасная ситуация с бюджетным финансированием. Школы пребывали в ужасающем состоянии. Денег на нормальные учебники не было. Зато были "учебники", написанные на гранты иностранных фондов, в том числе и Фонда Сороса. Понятно, что такие учебники были созданы вовсе не для насыщения детей знаниями, а для прививки им нужных "либеральных" мыслей. При этом не было утвержденных и единых для всех школ образовательных программ. Каждый учитель был волен нести детям то, что ему хочется. Хотя некоторым школам повезло. Учёные и инженеры развалившихся оборонных НИИ вынуждены были пойти в школы, где зарплата хоть и нищенская, но всё же была. Но в основной массе учителям процесс образования стал либо глубоко "по фигу" либо они начали внедрять детям в умы вместо знаний своё видение мира: от политики, суеверий и эзотерики, до откровенной антироссийской пропаганды.

Вот таких абитуриентов вузы и получили в период около 2010 года. То есть, получается, что в "деградации" образования виноват-то вовсе не "кровавый режим" Путина, а "либерализм" "святых девяностых" (в терминологии Наины Ельциной). В 2000-х годах ситуация в образовании начала выправляться. Учебники стали издаваться централизовано. Появились (а вернее сказать - вернулись) единые образовательные стандарты. Есть в этих стандартах и спорные моменты, есть и кадровые проблемы в школах, но былого "либерального" бардака там уже нет. Ну а результаты этой работы мы уже начали видеть. В 2014-2015 году вузы начали отмечать улучшение качества школьной подготовки абитуриентов. А если это так, то можно надеяться, что пройдет совсем не много лет и о кризисе образования мы благополучно забудем. Кстати, международные тесты школьников, проводящиеся в последние годы, показывают существенный прогресс в российском школьном образовании.

Так, если в 2001 году в международном тесте PIRLS Россия занимала 16-е место среди принявших участие стран, то в 2006 году переместилась на 1-е место, а в 2011 году заняла 2-е. Аналогичная тенденция наблюдается по результатам тестирования TIMSS: в 1995 году по разным показателям Россия занимала место во втором и третьем десятках стран, в 2007 и 2011 году вошла в первую десятку и занимала 5-10 места по разным показателям, а в 2015 году заняла 4-7 места, уступив лишь Сингапуру, Южной Корее, Тайваню, Гонконгу и Японии.

В рейтинге образовательных систем, составленном в 2014 году британской исследовательской компанией Economist Intelligence Unit, Россия заняла 8-е место среди стран Европы и 13-е в мире, опередив такие страны как США, Австралия, Израиль, Бельгия, Швейцария.

Да и в международных олимпиадах по физико-математическим наукам и информатике российские ребята много лет подряд уверенно восходят на пьедестал. Последние 5 лет на международной студенческой олимпиаде по программированию ACM/ICPC первое место занимают российские вузы. Показательный факт: если в 1990-х годах компанию нашим юным победителям и призерам международных олимпиад составляли почти всегда школьники из США и Франции, реже из Германии, Канады и Великобритании, то в 2000-х - 2010-х мы всё чаще делим пьедестал со школьниками из Китая и Индии. То что в Китае - образовательный бум - ни для кого не секрет. Но мы-то держимся и в конкуренции с ними. А вот школьники из "развитых", "благополучных", "демократических" стран Запада почему-то отстают. Любопытно, не правда ли?

Помимо традиционных видов соревнований, российские ребята достигают успехов в международных соревнованиях по робототехнике. Так, на 13-й Всемирной олимпиаде роботов (WRO 2016) наши команды заняли два первых места. Также первые места российские участники заняли на предыдущей олимпиаде WRO 2015.

Про современное состояние системы образования. Согласен почти со всем, что он пишет. Единственное отличие, Сёмин считает, что больной скорее жив, чем мертв, а по моему мнению, он скорее мёртв, чем жив. И припарки не помогут. А кардинальное лечение невозможно. Потому что система образования - это часть общественной системы. Не может быть государство капиталистическим, а система образования в нём - социалистической. Но вот что пишет Сёмин...

Главное достижение последнего двадцатипятилетия - люди потеряли способность рассуждать, осознавать действительность, воспринимать текст или аудиовизуальное сообщение. Извлекать главную мысль. Отделять её от второстепенной. Делать логические выводы.

Не только отдельная публицистическая заметка, но любая информация схватывается поверхностно.
- Ах, вы рассказали об иностранных оценках в хорошо отремонтированной школе!
Да нет же, идиот, мы рассказали не об отметках, а о фрагментации образовательного пространства страны, за которой неминуемо последует территориальная фрагментация. И мы видели это воочию - на Кавказе, на Севере, на Западе, в Сибири.

Уволенный за критику ЕГЭ из Петрозаводского университета Александр Иванов поделился страшным
предположением - сложившаяся при капитализме система образования, как бы уродлива она ни была, в действительности выгодна всем вовлеченным в эту систему социальным группам:
- Деградация выгодна предпринимателям, приватизировавшим издательства, выпускающие учебники и пособия.
- Деградация выгодна реформаторам, она превращает образование в привлекательный для капитала бизнес.
- Деградация выгодна многим школьным администраторам и даже учителям - она снимает с учителя ответственность за воспитание личности. Ведь супермаркете не оставляют на второй год. Кроме того, многие учителя уже давно выброшены на репетиторский рынок и срослись с ним.
- Деградация выгодна родителям - они переложили ответственность за обучение детей на школу и настроены лишь по-потребительски спрашивать со школы за оплаченную услугу.
- Деградация выгодна школьнику - зазубрить всегда проще, чем изучить и понять. Творчество и познание всегда сопряжены с насилием над собой. Мы рождены для удовольствий, а не для подвигов. Никто из учащихся не хочет оставить указанный системой путь наименьшего сопротивления.
.
Иванов говорит: любая попытка распутать (даже не разрубить) этот узел взаимной заинтересованности вызовет колоссальный болевой шок и яростную реакцию со всех сторон. Не только со стороны самих реформаторов. Вы подумайте, сколько законов Ньютона надо выучить рядовому современному отличнику, чтобы сократить интеллектуальное отставание от советского отличника? А в масштабах страны?

Больше всего это напоминает онкологическую опухоль, которая, разрастаясь, начинает оспаривать у здоровых тканей контроль над организмом. Кто тут здоровый - это еще надо доказать. Когда количественное соотношение изменится (а к этому всё стремительно идет), опухоль будет диктовать правила, а некоторые "бессовестно здоровые" органы будут безжалостно иссекаться. Точно так же, как из высшего образования были удалены Иванов и его кафедра.
Если бы на многих посещенных нами "инноваторских" форумах мы не наблюдали аудитории, забитые до отказа двадцатилетними клушами со стеклянными глазами и разинутыми клювами, лепечущими об образовательных компетенциях, если бы мы не понимали, что эти малограмотные курицы - есть сегодняшние (не завтрашние даже!) учителя, наверное, мы не стали бы нагнетать и сгущать краски.
Нет, мы продолжим сгущать и нагнетать. С вашей помощью и при вашем участии. Вы увидели лишь крохотную часть собранного нами материала. Дальше будет по-настоящему больно.