Действия жены генерала стесселя. «Я мечтал о могиле славы

Стессель (Анатолий Михайлович) - русский генерал. Родился в 1848 г.; образование получил в Павловском военном училище. Во время усмирения боксерского движения в Китае участвовал в походе международного отряда на Пекин.

Стессель (Анатолий Михайлович) - русский генерал. Родился в 1848 г.; образование получил в Павловском военном училище. Во время усмирения боксерского движения в Китае участвовал в походе международного отряда на Пекин. В начале русско-японской войны назначен комендантом крепости Порт-Артура; 2 февраля 1904 г., т. е. через несколько дней после открытия военных действий, на эту должность назначен генерал Смирнов, а на С. "временно" возложена должность начальника Артур-Цзиньчжоуского района, с подчинением ему коменданта крепости. В первых своих приказах он признавал серьезность положения, выражал уверенность, что японцы сделают попытку отрезать Порт-Артур, и утверждал, что на сдачу крепости никогда и ни при каких условиях согласия не даст. Консервативная печать в России, особенно "Новое Время", сразу провозгласила С. героем. В самом Порт-Артуре относились к нему иначе. То немногое, что было сделано для обороны Порт-Артура и для снабжения его всем необходимым, приписывалось энергии Смирнова, Кондратенко и немногих других подчиненных С. генералов, а самого С. считали человеком мало способным и занимающим ответственный пост лишь благодаря покровительству Куропаткина. Многочисленные распоряжения С., в настоящее время опубликованные, свидетельствуют о крайне скудном общем его образовании и отличаются бестолковостью. Когда в конце апреля 1904 г. Порт-Артур был отрезан от русской армии, С. фактически уступил власть Смирнову, но в своих донесениях умел представить дело так, что вся честь доставалась ему. Чтобы помешать распространению сведений о действительном положении вещей, он в августе закрыл (подцензурную) газету "Новый Край" и сперва запретил корреспонденту Ножину посещение батарей, фортов и позиций, а потом, после попытки Ножина уехать на джонке в Чифу, конфисковал все его бумаги и приказал арестовать его. Ножин, однако, успел уехать, и гнев С. обрушился на лиц, содействовавших его отъезду. С ноября месяца С. стал подготовливать общественное мнение Порт-Артура к идее сдачи; для этого он оглашал документы, свидетельствовавшие об опасности положения; в декабре приказал без особенной нужды сдать форт № II, потом форт № III-й. 7 декабря генерал Смирнов отправил главнокомандующему донесение, являющееся обвинительным актом против С. 16 декабря на военном совете С. выразил готовность сдать крепость, но встретил противодействие со стороны Смирнова и других; сдача большинством голосов была отвергнута. Тем не менее 19 декабря С. вступил в переговоры с командиром японской армии, осаждавшей крепость, и подписал капитуляцию. Войска сданы в плен, оружие и припасы также отданы, имущество порт-артурцев брошено на произвол судьбы, и только сделана оговорка о личном имуществе Стесселя, которое японцы позволили вывести. Сначала в России и в Европе популярность С. еще держалась; во Франции собирались пожертвования на поднесение С. почетной шпаги. Но очень скоро обнаружилось, что военные и съестные припасы не были израсходованы, и крепость могла еще сопротивляться. С. предан военному суду, который должен состояться весной 1907 г. До суда он уволен в отставку сперва без пенсии, которая потом, по его просьбе, была ему назначена. Корреспондент "Нового Края" Ножин подал в 1905 г. военному министру просьбу о разрешении привлечь С. к суду за клевету, выразившуюся в наименовании Ножина в официальному бумаге японским шпионом. Через полтора года, в январе 1907 г., Ножин получил ответ, что С. на военной службе более не состоит и, следовательно, жалоба должна идти в обычном судебном порядке; между тем прошла уже давность для возбуждения дела. См. Сапер "Генерал Стессель в Порт-Артуре" (СПб., 1906; брошюра исходит, по-видимому, от лица, близкого генералу Смирнову; она враждебна С., но полна ценных фактов).

100 лет назад, 1/14 января 1915 г. на 66-м году жизни скончался один из руководителей обороны легендарной крепости Порт-Артур, кавалер ордена Св. Георгия 4-й и 3-й степеней, генерал-адъютант Анатолий Михайлович Стессель . На долю этого человека выпало тяжелое испытание ‒ вознесенный во время Русско-японской войны общественным мнением на пьедестал героя, он стремительно был низвергнут с него и отдан под суд. Военачальник, которого российская пресса в 1904-‒05 годах превозносила как доблестного, решительного и искусного полководца, в честь которого даже был сочинен военный марш «Стессель» и отчеканены памятные жетоны, в одночасье тем же общественным мнением был превращен в бездарного и невежественного карьериста, труса и изменника... Однако сегодня обвинения, выдвинутые в адрес коменданта Порт-Артура и ставшие практически хрестоматийными, вызывают все больше и больше вопросов у исследователей, склонных сомневаться в справедливости вынесенного в отношении генерала судебного вердикта.

«В захолустье Подольской губернии в день Нового года скончался генерал Стессель, - отмечал "Голос Москвы". - Имя генерала Стесселя остается навсегда связанным с эпопеей защиты Порт-Артура. С первых же выстрелов, прогремевших на Дальнем Востоке в ту злосчастную годину, комендант Порт-Артура внезапно получил огромную популярность. На него у нас очень многие смотрели с восхищением, почти все с надеждой. Теперь — не то. <…> Отношение общественного мнения к заслугам Стесселя резко изменилось. Этот перелом произошел быстро. Популярность порт-артурского коменданта быстро пережила эфемерный период своего неожиданного рассвета. (...) Вчера герой — сегодня он был забыт. Даже смерть его осталась почти незамеченной» .

Анатолий Стессель родился 28 июня 1848 года (старый стиль) в семье полковника. Окончив в 1866 году Павловское военное училище, Стессель получил первый офицерский чин и во время Русско-турецкой войны 1877‒78 гг. уже командовал полком. В 1899 г. Стессель командовал 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой и во время Боксерского (Ихэтуаньского) восстания в Китае был направлен на его подавление. В ходе взятия Тяньцзиня был ранен и контужен. За успешное выполнение возложенной на него миссии Стессель был произведен в генерал-лейтенанты и с августа 1903 г. занял пост коменданта Порт-Артура.

Когда разразилась Русско-японская война, Стессель занял пост начальника Артур-Цзиньчжоуского (Квантунского) укрепрайона с подчинением ему Порт-Артурской крепости. Однако отношения с новым комендантом крепости - генералом К.Н.Смирновым, позже выступившим одним из обвинителей Стесселя, сразу же не сложились. Известный военный историк А.А.Керсновский так писал об этом: «В марте 1904 года в Порт-Артур прибыл назначенный комендантом генерал Смирнов, а Стессель получил предписание отбыть в Маньчжурскую армию и принять там Восточный отряд. Однако генерал Стессель отказался подчиниться этому распоряжению, заявив, что он в Артуре незаменим, ибо лучше всех знает местность и крепость. Стессель и Смирнов - начальник укрепленного района и комендант крепости - стали игнорировать друг друга. В Артуре образовались две партии - "стесселевская" и "смирновская", начались дрязги, сплетни, взаимные обиды. (...) В этом ненормальном положении виноват был главным образом, если не исключительно, генерал Куропаткин, не сумевший справиться со своими подчиненными и не прекративший этого двоевластия, имея полную на это возможность» .

Тем временем, заверения Стесселя в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах он крепости не сдаст, дававшиеся на фоне мужества и героизма гарнизона Порт-Артура, превратили генерала в глазах общества в героя. Как утверждал один из участников обороны Порт-Артура, «до последнего дня никто не сомневался, что Стессель крепости не сдаст. Когда за несколько дней до сдачи его спросили в госпитале Красного Креста раненные, правильны ли слухи о возможной сдаче крепости, он ответил со свойственной ему грубоватой манерой: "Плюньте тому в глаза, кто это скажет, и побейте ему физиономию"» . «В течение 11-ти месяцев, ‒ писал один из офицеров, ‒ имя Стесселя носилось над Порт-Артуром и, если этой долгой обороне содействовал, главным образом, талант Кондратенко, то в свою очередь ей содействовало и грозное имя Стесселя, которого в гарнизоне одновременно и боялись, и уважали».

Но ситуация ухудшалась, а после взятия японцами горы Высокой и трагической гибели прославленного защитника Порт-Артура генерала Р.И.Кондратенко , стала совсем тяжелой. 16 декабря 1904 г. на военном совете Стессель пришел к мысли о необходимости сдать крепость, причем, как утверждал Керсновский, «старшие начальники пали духом, найдя дальнейшее сопротивление невозможным, и когда (...) генерал Стессель заявил о своем намерении вступить в переговоры о сдаче, то на совете не раздалось ни одного протестующего голоса» . По словам участника обороны штабс-капитана Голицынского, обороняться после потери фортов, редутов, капониров и последнего оплота Китайской стенки с Орлиным гнездом уже не было никакой возможности, поэтому, заключал офицер, «Стессель, беря весь позор сдачи на свою раненую голову, не решился принести в жертву жалких остатков гарнизона и 18 тысяч больных и раненых, лежащих в госпиталях, так как продолжать оборону было не с кем и не с чем» .

В этих условиях Стессель вступил в переговоры с командующим японской армии, по итогам которых 23 декабря подписал капитуляцию. В оправдание своих действий Стессель послал Императору Николаю II следующую телеграмму: «Великий Государь, ты прости нас. Сделали мы все, что было в силах человеческих. Суди нас, но суди милостиво. Почти одиннадцать месяцев беспрерывной борьбы истощили наши силы; лишь одна четверть защитников, из коих половина больных, занимает 27 верст крепости без помощи, даже без смены для малого хотя бы отдыха. Люди стали тенями» .

Сдача крепости была осуществлена на «почетных условиях». Всем русским генералам и офицерам японцами было разрешено отправиться домой, если они письменно пообещают больше не участвовать в боевых действиях (такой возможностью воспользовались 440 человек, включая Стесселя). Те же офицеры, а также все нижние чины, не пожелавшие подписать отказ от войны, были отправлены в Японию в лагеря для военнопленных.

Поначалу вернувшегося в Петербург Стесселя встречали как героя, выражая ему, как писали защитники Порт-Артура, «прощение за сдачу и благодарность за нечеловеческую работу по обороне» . Но позже в прессе стали появляться публикации, выставляющие Стесселя в самом невыгодном свете и обвинявшие его в бессмысленной сдаче крепости. Особо усердствовал на этом поприще военный корреспондент Евгений Ножин, которого в свое время Стессель собирался отдать под суд, и комендант крепости генерал Смирнов.

Общественное мнение стало стремительно меняться, и решение Стесселя о сдаче Порт-Артура стало трактоваться едва ли не как государственная измена, поскольку на следствии выяснилось, что сил и средств гарнизона Порт-Артура могло хватить еще на полтора месяца обороны, а ее сдача привела к тому, что к Мукденскому сражению у японцев освободилась стотысячная армия. В итоге Георгиевский кавалер Стессель был отправлен в отставку, а затем, под давлением общества, в 1907 году был отдан под суд.

В свое оправдание генерал сказал следующие слова: «Я говорил, что Порт-Артур будет моей могилой, ‒ я мечтал о могиле славы, ‒ но мог ли я, когда Артур совершил невозможное, во имя личных целей, во имя суетного тщеславия, выдать героев на резню ожесточенных упорной обороной японцев, ‒ я видел, как они умирали, я видел страдания их в госпиталях, сердце мое не вынесло постоянных бесцельных ужасов, и я остановил резню. (...) И я глубоко убежден, что и гарнизон этот, видевший меня в долгие месяцы осады на позициях, засвидетельствует правду о своем старом, затравленном клеветниками генерале и смело скажет миру свое веское слово, слово героев Артура, которое заглушит громом своим мнение завистливых змей, выползших из своих нор и отравивших своим ядом немало сердец, с гордостью произносивших раньше слова о Порт-Артуре» . Но суд, рассмотрев все обстоятельства дела, выдвинул в качестве основного следующее обвинение: «сдал крепость японским войскам, не употребив всех средств к дальнейшей обороне». В приговоре ни слова не говорилось про трусость, бездарность или предательство генерала. И тем не менее, в феврале 1908 года Стессель был приговорен к смертной казни, замененной 10-летним заключением в Петропавловской крепости.

Благодаря благосклонному отношению к Стесселю Императора, для него была устроена специально оборудованная камера, под окнами которой разбили небольшой садик, ввели специальный режим и в качестве исключения опальному генералу позволили пользоваться в тюрьме услугами своего денщика. А в мае 1909 года генерал и вовсе был помилован Императором и освобожден из заключения с сохранением всех прав состояния, званий и привилегий. Такое решение монарха было связано с тем, что сам он не считал Стесселя виновным в инкриминируемом ему преступлении и придерживался мнения, что падения крепости в сложившихся обстоятельствах избежать было невозможно.

Также считал и историк А.Керсновский, по словам которого, «общественное мнение и соратники сурово отнеслись к генералу», поскольку «Стессель командовал не автоматами, а живыми людьми», физические и моральные силы которых «достигли в декабре предела, поставленного им природой». «Крепости к этому времени больше не существовало: то, что носило название "3-й оборонительной линии", не могло бы продержаться и несколько дней, даже будучи занято свежими войсками...» , ‒ утверждал Керсновский. Поэтому, полагал военный историк, виноват Стессель был отнюдь не в сдаче Порт-Артура, а в том, что преждевременно отступил в крепостной район, не решившись разгромить противника при Цзиньчжоу и в том, что согласился на «почетную» капитуляцию, сдав японцам все вооружение и запасы. «Единственным выходом из положения, ‒ рассуждал Керсновский, ‒ является уничтожение всего, что можно уничтожить, взрыв верков и безусловная сдача. Так поступили Осман-паша в Плевне и генерал Кусманек в Перемышле. Вопрос о воинских почестях никакой роли здесь играть не должен: благородный противник всегда воздаст должное, от бесчестного же врага и почестей принимать не должно».

Выйдя на свободу, опозоренный генерал больше уже никогда не показывался в обществе. За год до своей кончины, встретившись на улице с сослуживцем, Стессель так сказал о вынесенном ему приговоре: «Не то беда, что они осудили меня, старика, а то беда, что они не оценили Порт-Артура!» .

Тем временем, с именем Стесселя произошел следующий казус. Восхищенные мужеством героев Порт-Артура, по призыву парижской газеты «L"echo de Paris» французы собрали деньги на изготовление медали, которые была отчеканены тиражом в 30 000 штук и направлены в России. Но поскольку на оборотной стороне награды красовались слова «От Франции генералу Стесселю и его храбрым солдатам», российские власти «арестовали» медали и долго не могли решить, что с ними делать. Лишь к 1910 году было решено отломать у медалей ушки, и в качестве памятных жетонов раздать их ветеранам обороны Порт-Артура «без права ношения».

Понемногу страсти вокруг генерала Стесселя улеглись, его имя стало забываться. «Разбитый параличом, всеми оставленный, кроме нескольких близких, преданных людей, ген. Стессель умер как-то незаметно в одной из деревень Подольской губ., принадлежащей порт-артурцу капитану Ксидо. Его имя, когда-то гремевшее на весь мир, понемногу стерлось и почти изгладилось из памяти всех», - отмечалось в одном из немногих некрологов, последовавших на смерть бывшего руководителя обороной Порт-Артура.

Откликнувшийся на кончину своего командира известный военный журналист подполковник К.М.Соломонов-Шумский, раненный во время обороны Порт-Артура и получивший за храбрость золотое оружие, замечал по этому поводу: «Общество не простило Стесселю грустного конца порт-артурской эпопеи, но иностранцы, нисколько не обеляя его за преждевременную сдачу, всегда отдавали должное из ряда вон выходящей 11-месячной борьбе за Порт-Артур. В истории осад этот пример до сих пор остается единичным, и теперь, когда крепости падают сплошь да рядом в несколько дней, особенно отчетливо выделяется эпическая оборона Порт-Артура» .

По оценке Соломонова-Шумского, генерал Стессель «был средним заурядным армейским офицером, но природный русский ум давал ему возможность весьма умело ориентироваться и разбираться в самых сложных положениях» . «Стесселя почему-то прославили как труса, боявшегося показываться на форты, ‒ писал в 1915 году военный журналист. ‒ Конечно, Стессель был осторожен и в сильно обстреливаемые места не ездил. Но туда не ездили все те, кому там не нужно было быть по обязанностям службы. Как известно, во время одной из поездок он был легко ранен, близ сильно обстреливаемого 3-го укрепления».

В современных биографических справках о Стесселе утверждается, что «офицеры и солдаты его не любили, можно даже сказать - ненавидели», однако лично знавший генерала Соломонов-Шумский утверждал прямо противоположное: «Офицеры гарнизона в общей массе относились к Стесселю с большим вниманием и дружелюбием, и видели в нем грозного начальника, но всегда готового придти в трудную минуту на помощь офицеру. (...) Одинаково большой популярностью пользовался Стессель и среди солдат, с которыми у него выработалось какое-то грубовато-ласковое обращение» .

«Нельзя не отметить как положительные черточки его деятельности, то, что он выдвинул генерала Кондратенко, ‒ продолжал Соломонов-Шумский. ‒ Он разу признал недюжинные способности и глубокое образование этого истинного героя порт-артурской обороны и всецело подчинялся его указаниям. То, что скажет Кондратенко, для Стесселя было свято. Можно с уверенностью сказать, что если бы Кондратенко не погиб, то Порт-Артур не дожил бы до такого печального конца» .

Как свидетельствовал очевидец событий, «Стессель, при всей своей внешней резкости обращения, охотно подчинялся влиянию других (...). Сплошь да рядом, Стессель охотно выслушивал любого офицера и соглашался с его мнением. Этим пользовались многие и старались на него влиять. Когда Кондратенко погиб, влияние перешло к другим лицам, и если кто-либо является истинным виновником капитуляции, то это, во всяком случае, не Стессель, слишком робкий во всех своих серьезных выступлениях, чтобы решиться на такой важный и ответственный шаг. Офицеры порт-артурского гарнизона знают, что тут сыграли роль другие лица, и что Стессель лишь принял вину на себя, как ответственное перед Россией за оборону Порт-Артура лицо. Вот почему, когда в Петрограде шел знаменитый порт-артурский процесс, то громадная часть свидетелей-офицеров, из числа которых многие были украшены беленьким крестиком, многие были тяжело изранены, показывали, по возможности, в пользу сидящего на скамье подсудимых своего старого начальника. Они знали, что этот высокий старик с дрожащей после полученного в день предания суду паралича поступью и рукою, на самом деле надломился под тяжестью той ответственности, которая была ему не по плечу»...

Конечно, Анатолий Михайлович Стессель не был выдающимся полководцем, совершил немало просчетов, не был чужд личных интересов и амбиций, и, наверное, должен нести ответственность за то, что не разделил участь большей части гарнизона Порт-Артура, оказавшегося в японском плену, но негодяем и изменником он тоже не был. И если лично знавшие генерала люди во время всеобщего поношения его имени сочли возможным заступиться за него, указывая на личные качества Стесселя, заслуживающие уважения, то значит есть за что и нам вспомнить имя этого несчастного человека в столетнюю годовщину его кончины.

Суд уличил Стесселя в том, что он посылал ложные донесения российскому императору Николаю II

Сдача Порт-Артура позволила Японии перебросить от стен крепости на главный участок русско-японского фронта 100-тысячную армию, что способствовало поражению русских войск под Мукденом в Манчжурии. А разгром российской эскадры в Цусимском (Корейском) проливе обеспечил Стране восходящего солнца господство в Японском море. Эти два события практически предрешили исход войны в пользу маленького островного государства, и вынудило Россию заключить с Японией унизительный мирный договор . 13 марта 1905 года по Высочайшему повелению императора Николая II была образована следственная комиссия для рассмотрения дела о сдаче японцам крепости начальником Квантунского укрепленного района генерал-адъютантом А.М. Стесселем.

В комиссию под председательством члена Государственного совета генерал-адъютанта Х.Х. Роопа вошли 12 генералов и адмиралов. "Кворум" заседал более года и пришел к заключению, что на момент капитуляции 19 декабря 1905 года (здесь и далее даты приводятся по старому стилю - Ред.) гарнизоном крепости "не были еще исчерпаны все средства обороны; сдача ее явилась неожиданностью почти для всего гарнизона, а условия капитуляции и порядок выполнения ее оказались крайне тягостными и оскорбительными для чести армии и достоинства России".

На основании чего 12 "присяжных" генералов и адмиралов пришли к выводу, что решение о капитуляции, за которым стоит имя Стесселя, стало для защитников Порт-Артура неожиданным?

Сдав Порт-Артур вместе с гарнизоном японцам, генерал уехал в Россию с несколькими вагонами личного имущества

Борьба за Порт-Артур началась 26 января 1904 года японскими бомбардировками с моря, а с мая развернулись бои на сухопутье. За 11 месяцев японцы потеряли под крепостью свыше 110 тысяч убитыми. На подступах к Порт-Артуру погибли и двое сыновей генерала Ноги, командовавшего штурмом. Но, обладая превосходством в живой силе, которое к декабрю было уже пятикратным, мощной осадной артиллерией, выпустившей по крепости более 1,5 миллионов снарядов, японцы так и не смогли в открытом бою овладеть Порт-Артуром.

Участники обороны крепости связывали успешное противостояние превосходящему противнику, прежде всего, с деятельностью начальника сухопутной обороны генерал-майора Р.И. Кондратенко, которого называли "душой обороны Порт-Артура".

2 декабря 1904 года генерал, вокруг которого сформировался круг сторонников защиты крепости, погиб. Полагают, что это развязало руки генералу Стесселю, который уже 16 декабря предложил на Военном совете крепости начать переговоры с японцами о сдаче крепости. Однако комендант Порт-Артура генерал-лейтенант К.Н. Смирнов и большинство членов Военного совета категорически высказались против капитуляции.

Незадолго до этого генерал Смирнов направил донесение главнокомандующему А.Н. Куропаткину, в которой докладывал, что Стессель "… вследствие отсутствия познаний по части артиллерийской и инженерной руководить обороной крепости по этим отделам не может; что же касается войсковой части.., то, ввиду проявленной им неоднократно трусости, он руководить и этой частью не в состоянии…"

Тем не менее, Стессель вступил в переговоры с генералом Ноги. Капитуляция была принята. И подавляющее большинство порт-артурцев об этом узнали, что называется, постфактум.

После сдачи крепости каждому офицеру и генералу, при условии письменной гарантии в дальнейшем не участвовать в боевых действиях против Японии, разрешили уехать в Россию. Этим воспользовались 440 человек, в том числе и Стессель. Кроме того, генерал добился, чтобы ему предоставили целый железнодорожный состав для вывоза семьи и собственного имущества. Судьба порт-артурцев, отправляющихся в японские лагеря для военнопленных, Стесселя не волновала.

Оставалась ли у защитников крепости альтернатива плену - продолжать оборону крепости, как это подчеркивалось в заключении следственной комиссии?

На суде оказалось, что крепость защищали не "9 тысяч полубольных" а 23 тысячи русских воинов

20 декабря 1904 года Стессель подписал приказ № 984, в котором говорится, что "из 40 тысяч гарнизона на 27-верстной обороне осталось менее 9 тысяч и то полубольных…". Комендант же крепости Смирнов впоследствии свидетельствовал перед судом, что ко дню сдачи гарнизон состоял из 12,5 тысяч стрелков и моряков, 5 тысяч артиллеристов, 500 человек инженерных войск и одной тысячи нестроевых. Итого - 19 тысяч.

Кроме того, в крепости, согласно показаниям на суде генерала Смирнова, еще оставалось 200 тысяч снарядов и 7 миллионов ружейных патронов. Запас муки - на 40 дней. "Из всего видно, - подвел итог сказанному генерал Смирнов, - что силы и средства крепости были достаточны для защиты ее в продолжении, по крайней мере, 1,5 месяца…"

О том, что показания бывшего коменданта Порт-Артура близки к реальности, подтверждает такой факт: после сдачи крепости на сборный пункт военнопленных явилось более 23 тысяч русских солдат, матросов и офицеров.

Но почему факт сдачи Порт-Артура вызвал столь необычную реакцию у победителя - японского генерала Марэсукэ Ноги, который готов был совершить ритуальное самоубийство - харакири?

Японский самурай просит разрешения у императора покончить с собой, а генерал русской армии просит у царя прощения

В донесении в Токио о сдаче крепости генерал Ноги писал, что он испытывает стыд и сожаление, что загубил так много человеческих жизней, затратил так много военных припасов и времени на "недоконченное предприятие". Позднее при личной встрече с императором он попросил соизволения совершить харакири, однако Муцухито I высоко оценил военные заслуги генерала. Но это только отсрочило приговор, который вынес себе представитель самурайского рода: после смерти императора он вспорол себе живот.

В свою очередь многие порт-артурцы также считали, что оборона крепости стала "недоконченным предприятием". Вот строки из дневника одного из русских офицеров: "Сегодня я окончательно узнал, что наша крепость еще вчера вступила с японцами в переговоры о … сдаче. Долго не хотелось верить этой ужасной новости. Неужели же в самом деле сдача? Неужели не осталось ни малейшей надежды ни на дальнейшее сопротивление, ни на выручку?.. Не могу выразить словами того чувства, которое овладело мной при этом известии: тут была и какая-то неловкость, и вместе с тем тупая боль, и досада, что вся наша геройская 11-месячная оборона, стоившая таких жертв, так неожиданно и глупо закончилась".

История сохранила телеграмму генерала Стесселя российскому императору по поводу сдачи крепости: "Ваше Величество, простите нас. Мы сделали все, что в человеческих силах. Судите нас, но судите милостиво, так как почти одиннадцать месяцев непрерывных боев исчерпали наши силы…".

Как показало будущее, суд российского императора был действительно очень милостивым.

Для того чтобы предать Стесселя суду, понадобилось без малого два года

Это произошло благодаря требованию широких общественных кругов. Интересно отметить, что Стессель вплоть до начала судебных заседаний продолжал числиться на службе. А в отставку ушел "по болезни".

В качестве обвиняемых на основании статей 1277.1 и 1277.10 Свода военных постановлений перед Верховным военно-уголовным судом предстали Стессель, комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов, бывший начальник 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-лейтенант Фок и бывший начальник штаба Квантунского укрепрайона генерал-майор Рейс. Обвинительный акт внес суду главный военный прокурор Российской империи.

Всего с 27 ноября по 7 февраля 1908 года состоялось 41 заседание суда в Санкт-Петербурге под председательством генерала П.Г. Дукмасова и сменившего его генерала А.К. Водара.

К каким же выводам пришел Верховный военно-уголовный суд?

По мнению суда, инициатор капитуляции должен был разделить "тяжелую участь своих солдат в японском плену"

Генерала Стесселя суд признал виновным в том, что он, вопреки мнению большинства участников Военного совета, сознательно сдал крепость, не употребив всех средств для дальнейшей ее обороны и отвлечения на себя 100-тысячной японской армии. Обвиняемому вменялось также вмешательство в права и обязанности коменданта крепости Смирнова, ложные донесения командованию о положении в крепости и личном участии в боях. Суд пришел к выводу, что Стессель виновен также в том, что не "разделил тяжелую участь своих солдат в японском плену" (как это сделал, например, комендант крепости генерал Смирнов).

7 февраля 1908 года Стесселя приговорили к смертной казни "через расстреляние". Однако с учетом "долгой и упорной обороны, отражения нескольких штурмов с огромными для противника потерями и безупречной прежней службы" Стесселя, суд обратился к Николаю II c ходатайством о замене высшей меры десятью годами заточения в Петропавловскую крепость с лишением чинов и исключением из службы, но без лишения "всех прав состояния".

Стесселю удалось быстро "избавиться" еще от одной крепости - Петропавловской

4 марта 1908 года Николай II конфирмовал приговор, и 7 марта Стессель был заключен в Екатерининскую куртину Петропавловской крепости (острословы говорили, что Стессель сдаст врагу и эту крепость). Прошение Стесселя о дальнейшем смягчении его участи было "оставлено без уважения". Однако уже 6 мая 1909 года "по Монаршему милосердию" он выпущен на свободу с сохранением всех прав состояния, званий и привилегий. После чего Стессель сразу же эмигрировал из России.

А какова судьба других подсудимых?

Генералы остались без мундиров, но с пенсией

Генералов Смирнова и Рейса суд оправдал. Генерал Фок был признан виновным лишь в дисциплинарном проступке, и ему был объявлен выговор. Все трое 2 апреля 1908 года были уволены от службы "по домашним обстоятельствам" с пенсией, но без мундира (без права ношения формы - Ред.).

Между тем, суд над порт-артурскими генералами был не первым процессом в России, связанным с русско-японской войной 1904-1905 годов…

Дело "бывшего контр-адмирала, а сейчас дворянина…" Небогатова

С 22 ноября по 11 декабря 1906 года особое присутствие военно-морского суда Кронштадского порта под председательством генерал-лейтенанта Бабицына рассматривало дело "бывшего контр-адмирала, а сейчас дворянина Николая Ивановича Небогатова".

Рядом с Небогатовым на скамье подсудимых оказались три бывших капитана кораблей - В.В. Смирнов (эскадренный броненосец "Николай I"), Н.Г. Лишин (броненосец береговой обороны "Адмирал Апраксин"), С.И. Григорьев (броненосец береговой охраны "Адмирал Сенявин") и старший офицер броненосца "Орел" К.Л. Шведе, который командовал кораблем вместо тяжело раненного капитана, находящегося в бессознательном состоянии, и некоторые другие офицерские чины эскадры.

Они обвинялись в том, что 15 мая 1905, "будучи настигнуты и окружены в Японском море неприятельскою эскадрою, без боя спустили флаг…".

В ходе судебного разбирательства было установлено, что после разгрома японцами русской эскадры при Цусиме и тяжелого ранения старшего флагмана вице-адмирала З.П. Рожественского командование над эскадрой принял по старшинству контр-адмирал Небогатов, который находился на борту броненосца "Николай I".

В какой обстановке вступил в обязанности старшего флагмана контр-адмирал Небогатов и что он предпринял?

Русская эскадра шла навстречу Цусимской трагедии 7 месяцев

Перед 2-й эскадрой, сформированной на Балтике (38 кораблей и судов) для перехода на Тихий океан, стояла задача разблокировать Порт-Артур с моря и завоевать господство в Японском море. До столкновения 14 мая 1905 года в Цусимском проливе с флотом Японии под командованием адмирала Хэйхатиро Того русские корабли за 7 месяцев совершили беспримерный переход в 33 тысячи километров.

Быстроходные японские корабли с первоклассной артиллерией не оставили тихоходным броненосцам Рожественского никаких шансов. Потери эскадры были ужасающими: 21 корабль в ходе сражения ушел на дно (часть из них была затоплена командами), в руки противника в качестве трофеев попали 5 кораблей и госпитальное судно. В море погибло 5046 человек, а в плену оказались 6077 русских моряков, в том числе вице-адмирал Рожественский. Только одному кораблю удалось уйти в Россию, а три - прорвались во Владивосток.

Именно на этот приморский город по сигналу адмирала Небогатова вслед за флагманским броненосцем "Николай I" взяли курс "Орел", "Адмирал Апраксин", "Адмирал Сенявин" и крейсер "Изумруд". К отряду присоединился броненосец "Адмирал Ушаков" под командованием капитана Миклухо-Маклая, брата знаменитого путешественника. Однако он вскоре отстал. Впоследствии стало известно, что "Адмирал Ушаков" принял неравный бой с несколькими кораблями противника, и, израсходовав боезапас, был затоплен командой. Капитан оказался в числе погибших.

Команды кораблей готовы были драться, но флагман поднял белый флаг…

На рассвете 15 мая отряд Небогатова оказался в окружении 28 японских кораблей. На русских кораблях начали готовиться к бою, однако флагман приказал поднять на "Николае I" белый флаг и сигнал о сдаче. Остальные корабли, кроме быстроходного крейсера "Изумруд", который продолжал прорываться на север к Владивостоку, последовали примеру флагмана.

После возвращения из плена Небогатова, "исключенного из службы с лишением чинов и последствиями, означенными в ст.ст. 36 и 38 "Военно-морского устава о наказаниях", и капитанов броненосцев, отданных противнику, ждал суд.

Статья о "смертной экзекуции" за сдачу в плен была применена в практике судов впервые

После рассмотрения дела по существу, опроса нескольких сотен свидетелей и прения сторон, суд удалился и после 8-часового совещания признал Небогатова, Смирнова, Лишина и Григорьева виновными "в сдаче броненосцев без боя при возможности защищаться и при боевом настроении команд".

Впервые за время существования российского флота была применена статья, предусматривающая за сдачу в плен "смертную экзекуцию". Но особое присутствие военно-морского суда создало прецедент, который повторится на процессе по делу генерала Стесселя - оно обратилось к Николаю II с ходатайством о замене смертной казни заточением в крепость сроком на 10 лет и "дальнейшую участь повергнуть на Монаршее милосердие".

Ходатайство было удовлетворено царем 25 января 1907 года. Небогатов и капитаны провели в крепости меньше трети назначенного срока и были помилованы.

Старший офицер "Орла" в связи с тем, что броненосец получил в предыдущем бою серьезные повреждения и понес большие потери в команде, которые не давали ему возможность вести бой, был оправдан.

Война окончена. Всем спасибо?

Генерал Стессель и адмирал Небогатов объясняли побудительные мотивы сдачи в плен тем, что хотели спасти жизни своих подчиненных. Но даже если они действительно руководствовались этими гуманными соображениями, суд не мог стать на их позицию и оправдать. С военной и государственной точки зрения они совершили преступление. И царская власть артистично продемонстрировала общественности готовность карать за отступления от присяги и долга, не взирая на лица, а также способность миловать. Но при этом, вопрос - кто же все-таки виноват, что огромная держава потерпела поражение от маленькой страны, был на процессах искусно обойден.

Русский генерал. Родился в 1848 г.; образование получил в Павловском военном училище. Во время усмирения боксерского движения в Китае участвовал в походе международного отряда на Пекин. В начале русско-японской войны назначен комендантом крепости Порт-Артура; 2 февраля 1904 г., т.е. через несколько дней после открытия военных действий, на эту должность назначен генерал Смирнов, а на С. « «временно»» возложена должность начальника Артур-Цзиньчжоуского района, с подчинением ему коменданта крепости. В первых своих приказах он признавал серьезность положения, выражал уверенность, что японцы сделают попытку отрезать Порт-Артур, и утверждал, что на сдачу крепости никогда и ни при каких условиях согласия не даст. Консервативная печать в России, особенно « «Новое Время»», сразу провозгласила С. героем. В самом Порт-Артуре относились к нему иначе. То немногое, что было сделано для обороны Порт-Артура и для снабжения его всем необходимым, приписывалось энергии Смирнова, Кондратенко и немногих других подчиненных С. генералов, а самого С. считали человеком мало способным и занимающим ответственный пост лишь благодаря покровительству Куропаткина. Многочисленные распоряжения С., в настоящее время опубликованные, свидетельствуют о крайне скудном общем его образовании и отличаются бестолковостью. Когда в конце апреля 1904 г. Порт-Артур был отрезан от русской армии, С. фактически уступил власть Смирнову, но в своих донесениях умел представить дело так, что вся честь доставалась ему. Чтобы помешать распространению сведений о действительном положении вещей, он в августе закрыл (подцензурную) газету « «Новый Край»» и сперва запретил корреспонденту Ножину посещение батарей, фортов и позиций, а потом, после попытки Ножина уехать на джонке в Чифу, конфисковал все его бумаги и приказал арестовать его. Ножин, однако, успел уехать, и гнев С. обрушился на лиц, содействовавших его отъезду. С ноября месяца С. стал подготавливать общественное мнение Порт-Артура к идее сдачи; для этого он оглашал документы, свидетельствовавшие об опасности положения; в декабре приказал без особенной нужды сдать форт №II, потом форт №III-й.

7 декабря генерал Смирнов отправил главнокомандующему донесение, являющееся обвинительным актом против С. 16 декабря на военном совете С. выразил готовность сдать крепость, но встретил противодействие со стороны Смирнова и других; сдача большинством голосов была отвергнута. Тем не менее 19 декабря С. вступил в переговоры с командиром японской армии, осаждавшей крепость, и подписал капитуляцию. Войска сданы в плен, оружие и припасы также отданы, имущество порт-артурцев брошено на произвол судьбы, и только сделана оговорка о личном имуществе Стесселя, которое японцы позволили вывести. Сначала в России и в Европе популярность С. еще держалась; во Франции собирались пожертвования на поднесение С. почетной шпаги. Но очень скоро обнаружилось, что военные и съестные припасы не были израсходованы, и крепость могла еще сопротивляться. С. предан военному суду, который должен состояться весной 1907 г. До суда он уволен в отставку сперва без пенсии, которая потом, по его просьбе, была ему назначена. Корреспондент « «Нового Края»» Ножин подал в 1905 г. военному министру просьбу о разрешении привлечь С. к суду за клевету, выразившуюся в наименовании Ножина в официальному бумаге японским шпионом. Через полтора года, в январе 1907 г., Ножин получил ответ, что С. на военной службе более не состоит и, следовательно, жалоба должна идти в обычном судебном порядке; между тем прошла уже давность для возбуждения дела. См. Сапер « «Генерал Стессель в Порт-Артуре»»

Сын полковника Михаила Петровича Стесселя (ск.1857), племянника героя Бородинского сражения Ивана Матевеевича Стесселя. В 1866 году окончил Павловское военное училище. Участник русско-турецкой войны 1877-1878. Командовал 16-м пехотным Ладожским (1897) и 44-м пехотным Камчатским (1897-1899) полками. Командуя 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой (1899-1903), отличился при подавлении Боксерского восстания (1900-1901). С 12 августа 1903 г. комендант крепости Порт-Артур, с марта 1904 г. начальник Квантунского укрепленного района (2 февраля 1904 года на должность коменданта был назначен генерал Смирнов), с августа 1904 года также командир 3-го Сибирского корпуса.

Был владельцем поместья и замка XVI века недалеко от местечка Хмельники Подольской губернии (в настоящее время - райцентр Хмельник, Винницкая область Украины).

Во время русско-китайской войны 1900 года не брезговал мародёрством, нажился на грабежах китайских дворцов , в 1901 году за «оказанные заслуги» в ходе этой войны был произведён в генерал-лейтенанты. Будучи по натуре делягой, не брезговал взятками с подрядчиков во время строительства фортов Порт-Артура, которое он курировал. По свидетельствам современников офицеры и солдаты его не любили, можно даже сказать - ненавидели (один из офицеров после возникшего между ним и Стесселем конфликта пытался застрелить генерала , причем за это он даже не был предан суду - настолько очевидной была ситуация для окружающих). С. Ю. Витте знал Стесселя еще до начала войны: «…я тогда же составил о нем мнение как о человеке, подобном глупому непородистому жеребцу. Я был очень удивлен, когда после объявления войны он был назначен главным военным начальником в Порт-Артуре. Я тогда же на основании тех отзывов, которые я слышал о генерале Стесселе в Порт-Артуре , был убежден, что он еще ухудшит и без того тяжелое положение, в котором порт-артурцы очутились.»

Благодаря своим придворным связям и особому благоволению императора, Стессель стал командиром корпуса минуя обязательный для всех ценз выслуги начальником дивизии. А.Н.Куропаткин отмечал, что, в силу специфики прохождения службы генералов в армейской пехоте , должность командира бригады почти совершенно не давала необходимого командного опыта, который приобретался только на должности начальника дивизии. Таким образом, Стессель, видимо действительно , нужного командного опыта не имел, что и сказалось на судьбе Порт-Артура и его защитников самым печальным образом.

Во время русско-японской войны «временно» занимал пост начальника Артур-Цзиньчжоуского (Квантунского) укрепрайона с подчинением ему коменданта крепости. Будучи ловким карьеристом, сумел снискать благоволение царя и поддержку правительственной прессы, прославлявшей его как героя обороны морской крепости.

В первых своих приказах признавал серьёзность положения , выражал уверенность, что японцы сделают попытку отрезать Порт-Артур, и утверждал, что на сдачу крепости никогда и ни при каких условиях согласия не даст. Консервативная печать в России , особенно «Новое Время», сразу провозгласила Стесселя героем. Когда в конце апреля 1904 года Порт-Артур был отрезан от русской армии, Стессель фактически уступил командование гарнизоном Смирнову, но в своих донесениях умел представить дело так, что вся честь доставалась ему. Однако это не ввело в заблуждение главнокомандующего Куропаткина , который попытался удалить Стесселя с занимаемого поста, чего не удалось добиться из-за противодействия царя.

С ноября 1904 года Стессель стал подготовливать общественное мнение к идее сдачи крепости. Для этого он оглашал документы, свидетельствовавшие об опасности положения, а в декабре приказал без особенной нужды сдать сначала форт № II, а потом форт № III.

16 декабря на военном совете Стессель выразил готовность сдать крепость , но встретил противодействие со стороны Смирнова и других, сдача большинством голосов была отвергнута. Тем не менее 19 декабря Стессель вступил в переговоры с командующим японской армии, осаждавшей крепость, и подписал капитуляцию , особо оговорив себе право вывезти свое личное имущество. Таким образом, он вопреки мнению большинства участников военного совета, высказавшихся за продолжение обороны, сдал врагу крепость Порт-Артур , которая была еще способна обороняться и отвлекала на себя стотысячную японскую армию. Падение Порт-Артура отрицательно повлияло на дальнейший ход военных действий.

Оправдывая свое решение на капитуляцию Порт-Артура Стессель 19 декабря 1904 года телеграфировал Николаю II: «Великий государь, ты прости нас. Сделали мы все, что было в силах человеческих. Суди нас, но суди милостиво. Почти одиннадцать месяцев беспрерывной борьбы истощили наши силы ; лишь одна четверть защитников, из коих половина больных, занимает 27 верст крепости без помощи, даже без смены для малого хотя бы отдыха. Люди стали тенями». Действительно , надежды на своевременную выручку не могло быть; с этой точки зрения А. М. Стесселя нельзя осуждать за решение. Но надо иметь ввиду, что после сдачи крепости освобождалась армия генерала Ноги, численностью около 100 000 человек, а такое сильное подкрепление войск , находившихся на севере, конечно, должно было иметь громадное значение для положения дел на главном театре военных операций. Генерал А. М. Стессель был обязан задержать японскую армию у Порт-Артура насколько возможно дольше… Обстоятельства сложились, однако, таким образом, что одновременно с исключительно мягкой зимой 1904-1905 года сдача Порт-Артура способствовала Мукденскому разгрому, если не была его причиной.

Генерал К.Смирнов , что сдача крепости - предательство, и «катастрофа под Мукденом есть прямой результат этого предательства». В. И. Ленин оценивал это событие по-своему: «Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению. … Капитуляция Порт-Артура есть пролог капитуляции царизма».

После сдачи крепости русским офицерам и генералам японцами было разрешено немедленно по железной дороге отправиться домой, если они письменно пообещают больше не участвовать в боевых действиях. Такой возможностью воспользовались 440 человек, в том числе и Стессель , для отправки бывшего командующего и для вывоза всего его имущества (гарантии сохранения которого он оговорил при подписании капитуляции) японцы вынуждены были даже сформировать специальный железнодорожный состав. При этом офицеры и нижние чины, не пожелавшие подписать отказ от войны, были отправлены в Японию в лагеря для военнопленных.

Скоро выяснилось, что военные и съестные припасы в Порт-Артуре не были израсходованы , и крепость имела возможность еще долго сопротивляться. Японский командующий М.Ноги, узнав о реальных обстоятельствах сдачи крепости и настоящем положении дел в ней перед сдачей, посчитал такую капитуляцию недостойной для своей карьеры командующего, а поведение Стесселя - оскорблением. Позднее это обстоятельство в числе прочих привело его к мысли о ритуальном самоубийстве. Стессель видимо был чужд подобных эмоций.

С сентября 1906 года Стессель жил в отставке без пенсии, которая, впрочем потом , по его просьбе, была ему назначена. В 1907 году под давлением общественного мнения отдан под суд вместе с другими виновниками капитуляции, был судим Верховным военно-уголовным судом и в феврале 1908 приговорен к смертной казни, замененной 10-летним заключением в Петропавловской крепости. 6 мая 1909 года был помилован Николаем II «…по Монаршему милосердию…» и освобождён по высочайшему повелению с сохранением всех прав состояния , званий и привилегий, после чего сразу же эмигрировал из России.

http :// topwar . ru /47090- kak - oklevetali - geroya - port - artura . html