дивизии «Великая Германия. Экономический подъем и переход в наступление на центральном направлении

Этап второй мировой войны, охватывающий события весны, лета и осени 1942 г., был характерен особенно трудной и напряженной борьбой Советских Вооруженных Сил против объединенных сил фашистского блока в течение более семи месяцев. В это время наряду с продолжавшимися битвами за Ленинград и Крым развернулась крупнейшая битва второй мировой войны - Сталинградская. Одновременно и в непосредственной взаимосвязи с ней развернулась также битва за Кавказ. Здесь, на южном крыле фронта, находился центр вооруженной борьбы на протяжении всего этого этапа войны. В длительные и трудные оборонительные сражения на юге было вовлечено огромное количество сил и средств. Противник привлек сюда в течение июля - ноября 1942 г. почти все силы групп армий «А» и «Б» - семь армий {365} . В общей сложности это составляло около 80 наиболее боеспособных дивизий, или 30 процентов всех сил противника, находившихся в то время на советско-германском фронте.

Одновременно шли активные боевые действия в районах Демянска, Ржева и Воронежа. На морях и в воздухе, так же как и в 1941 г., велись самостоятельные операции и повседневная боевая деятельность Военно-Морского Флота, Военно-Воздушных Сил и Войск ПВО страны. Активизировали борьбу с врагом и силы партизанского движения. Все в большей степени они согласовывали свои действия с действиями регулярных войск Советской Армии.

Напряженность и размах борьбы на огромном по протяженности советско-германском фронте (4 - 6 тыс. км) возрастали. Главная ударная стратегическая группировка гитлеровских армий, начавшая летнее наступление в полосе до 800 км, к концу этапа действовала уже на фронте около 2400 км, то есть ширина полосы активных действий возросла в 3 раза. Глубина проникновения противника на территорию СССР за время его наступления составила 650 км на сталинградском направлении и до 1000 км на кавказском. Поскольку напряженные сражения летом и осенью велись и на других участках, общий фронт активных действий Советских Вооруженных Сил к концу осени 1942 г. был весьма значительным.

Вооруженная борьба на советско-германском фронте прошла две стадии - весеннюю и летне-осеннюю, которые резко отличались одна от другой как по характеру боевых действий, так и по их результатам. Советские Вооруженные Силы не смогли развернуть намеченное на лето 1942 г. крупное наступление. В итоге неудачного исхода весенних сражений они утратили стратегическую инициативу и были вынуждены с 28 июня вести оборонительную кампанию, продолжавшуюся почти пять месяцев.

Таким образом, стратегическая оборона второй раз во время войны стала основным видом военных действий Советских Вооруженных Сил. Советская Армия последовательно провела ряд крупных операций, которые сорвали стратегические планы германского вермахта на советско-германском фронте.

Неся большие потери в борьбе с упорно сопротивлявшимися советскими войсками на сталинградском, кавказском и других направлениях советско-германского фронта, противник вынужден был привлечь сюда все свои стратегические резервы, перебросить силы с других театров военных действий, направить огромные потоки маршевого пополнения и эшелоны боевой техники, вооружения и других материально-технических средств борьбы. Но все это не принесло фашистской Германии желаемых успехов. Всего с 1 апреля по 18 ноября 1942 г. сюда с Запада немецко-фашистское командование дополнительно перебросило около 70 дивизий. А с учетом 16 соединений, сформированных непосредственно на театре военных действий и введенных в сражения против Советской Армии, общее количество дивизий вермахта, дополнительно вступивших в борьбу с ней, достигло более 80.

О динамике переброски войск противника на советско-германский фронт с Запада свидетельствуют данные таблицы 16. Из таблицы видно, что как в период весенних сражений 1942 г., так и во время оборонительной кампании Советских Вооруженных Сил летом и осенью немецко-фашистское командование каждый месяц дополнительно вводило против Советской Армии в среднем 10 дивизий. Кроме того, на фронт ежемесячно направлялось 250 тыс. человек маршевого пополнения. Общее количество соединений противника к концу этапа достигло 278, или в пересчете на дивизии - 270. Это было наибольшее количество сил, задействованных гитлеровцами на советско-германском фронте за всю вторую мировую войну.

Таблица 16. Переброска соединений фашистского блока на советско-германский фронт весной, летом и осенью 1942 г.

Советская Армия в ходе героической борьбы с немецко-фашистскими войсками и армиями союзников «третьего рейха» нанесла им невосполнимые потери, которые в течение весны, лета и осени 1942 г. составили около 1 млн. человек, 20,4 тыс. орудий, свыше 1,5 тыс. танков и более 4 тыс. самолетов.

Большой урон причинил врагу и советский Военно-Морской Флот. Обеспечивая проводку конвоев на внешних морских коммуникациях Советского Союза и нарушая германские перевозки морем, Северный флот с мая по ноябрь 1942 г. потопил 13 боевых кораблей и 28 транспортов, а подводные силы Балтийского флота - около 60 транспортов врага. Это вынудило гитлеровское командование выделить дополнительные силы для охраны морских коммуникаций, связывавших Германию с Финляндией, Норвегией, Швецией, а также обеспечивавших снабжение войск на северном участке фронта.

Значительные потери в период весенних и летне-осенних сражений 1942 г. понесли и Советские Вооруженные Силы.

Несмотря на героическое сопротивление советских войск, врагу удалось прорваться к Воронежу, выйти к Волге у Сталинграда и овладеть рядом перевалов Главного Кавказского хребта. Противник полностью захватил угольно-металлургическую базу страны - Донбасс, богатые сельскохозяйственные районы Кубани и Дона, часть нефтеносных районов Кавказа и перерезал наиболее удобные коммуникации, связывающие Юг страны с Центром.

В результате вынужденного отхода Советской Армии в глубь страны к осени 1942 г. оккупанты захватили территорию площадью 1 795 тыс. кв. км {366} . До войны на ней проживало около 80 млн. человек, или почти 42 процента всего населения, располагались крупные заводы тяжелого машиностроения и других отраслей промышленности СССР. Здесь до войны производилось около 71 процента чугуна и 60 процентов стали. На захваченной врагом территории находилось 47 процентов всех посевных площадей СССР.

Ожесточенные сражения, которые вели Советские Вооруженные Силы при отражении крупного наступления вермахта в 1942 г., потребовали огромного расхода материальных средств. С мая по ноябрь боевые потери только одних самолетов составили более 7 тыс. {367} . Особенно были велики потери боеприпасов во время вынужденного отхода советских войск на юго-западном направлении.

В чем же основные причины, в силу которых противнику удалось так далеко продвинуться в 1942 г. на южном крыле фронта? Почему советские войска смогли остановить врага лишь на волжском и кавказском рубежах?

Причины временных военных неудач Советской Армии весной и в начале лета 1942 г. могут быть сведены к двум группам. Первая охватывает объективные политические, экономические и стратегические условия ведения войны, вторая - относится к области субъективных факторов.

Одной из главных причин неудач объективного характера было то, что противник для нанесения удара на одном стратегическом направлении сосредоточил весьма крупные силы. Так, если в 1941 г. для осуществления плана «Барбаросса» руководство вермахта смогло выделить 190 дивизий (с учетом соединений союзников Германии по агрессии) для одновременного наступления на трех стратегических направлениях, то для претворения в жизнь стратегического плана второго тура восточного похода гитлеровцы развернули только на одном юго-восточном направлении 90 полностью укомплектованных, оснащенных современным для того времени оружием и боевой техникой дивизий. В результате противнику удалось создать на этом направлении большой перевес в силах. Упредив Советскую Армию в открытии активных военных действий весной 1942 г., немецко-фашистские войска добились крупных успехов в Крыму и в районе Харькова и вновь овладели стратегической инициативой.

Боевые действия проходили для противника в благоприятных условиях. Гитлеровское командование воспользовалось выгодной для себя стратегической обстановкой в Европе. Рассчитывая, что второй фронт летом и осенью 1942 г. не будет открыт, оно могло использовать войска для решительных действий на Восточном фронте, сосредоточить здесь крупную группировку для нанесения мощного первоначального удара по Советской Армии летом 1942 г. Вместе с тем немецкое командование продолжало в спокойной обстановке перебрасывать с Запада на Восток огромное количество дивизий и вводить их для наращивания сил в ходе самого наступления. Второй фронт в Западной Европе мог бы отвлечь с Востока 40 - 60 дивизий сухопутных войск Германии и определенные силы авиации, на что было вправе рассчитывать советское командование при планировании стратегических действий Советских Вооруженных Сил в 1942 г., но он не был открыт.

Все это потребовало от Советского Союза огромного напряжения сил. Советским Вооруженным Силам пришлось вновь сражаться с вооруженными силами фашистской Германии (и ее союзниками по агрессии) один на один, ведя неравную борьбу в весьма трудных условиях.

Сложность борьбы весной и в начале лета определялась и тем, что Советская Армия вынуждена была начать отражение крупного наступления вермахта в условиях, когда у Ставки Верховного Главнокомандования не было подготовленных стратегических резервов. Кроме того, следует сказать, что в войсках в этот период шел процесс организационной перестройки и технического перевооружения; промышленность еще не в полной мере могла обеспечить действующую армию современной боевой техникой, особенно танковой, и боеприпасами. Завершение всех этих мероприятий пришлось проводить уже в ходе начавшегося летнего наступления врага, преодолевая при этом новые трудности, возникшие как результат неудач советских войск в весенних сражениях. В конце мая было принято решение о создании из числа имевшихся резервных соединений Сухопутных войск к июню - июлю 1942 г. десяти общевойсковых армий, однако реальных возможностей для их формирования к этому сроку не было.

Советская военная промышленность к середине 1942 г. уже завершала перестройку и наращивала выпуск вооружения. Тем не менее она еще не могла дать такого количества самолетов, танков, артиллерийских орудий и минометов, которых хватило бы одновременно и на пополнение войск и на формирование новых соединений и объединений. Между тем действующая армия испытывала большую потребность в оружии и боевой технике. Весной имевшиеся в ней самолеты и танки были на 50 процентов устаревших конструкций, причем больше половины самолетного парка составляли истребители. Особенно острой была для советских войск проблема боеприпасов. Нехватка их в 1942 г. была наибольшей за все время войны.

Многие соединения, вступившие в борьбу с врагом на юге, не имели достаточного боевого опыта. Опыт борьбы с врагом, приобретенный в битве под Москвой, еще не был обобщен полностью и не стал достоянием всех войск действующей армии.

Тяжелая обстановка на фронте затрудняла создание стратегических резервов. Ставка вынуждена была проводить всю работу по их формированию, укомплектованию рядовым и офицерским составом, вооружению, обучению и сколачиванию в крайне сжатые сроки, что не могло не иметь отрицательных последствий.

Таковы были объективные причины временных неудач Советской Армии весной и в начале лета 1942 г.

Факторы субъективного порядка были связаны главным образом с определенными просчетами в оценке обстановки весной 1942 г., в принятии стратегических решений и в руководстве войсками в отдельных звеньях управления.

Однако временные неудачи Советской Армии не могли изменить процесс наращивания сил Советской Армией и Советским Союзом в целом. Финал осенних сражений убедительно показал, что ход борьбы все больше и больше определяли постоянно действующие факторы победы, которые продолжали неуклонно развиваться, создавая необходимую основу для перелома в войне в пользу СССР, в пользу всей антифашистской коалиции.

Советские Вооруженные Силы в конечном итоге смогли с честью выйти из суровых испытаний и внести достойный вклад в продолжавшуюся борьбу за коренной перелом. Общие итоги борьбы весной, летом и осенью 1942 г. позволяют сделать вывод: в этот период советско-германский фронт по-прежнему оставался главным фронтом второй мировой войны. Его решающая роль проявилась прежде всего в том, что именно здесь были окончательно сорваны планы фашистской Германии по завоеванию мирового господства. Волжский и кавказский рубежи стали для вермахта тем непреодолимым барьером, который преградил ему путь эскалации агрессии в другие районы мира. Не сумев разгромить Советские Вооруженные Силы, не добившись главной цели - вывода СССР из войны, немецко-фашистская армия вынуждена была второй раз за время мировой войны перейти к стратегической обороне. Тем самым политическое и военное руководство «третьего рейха» признало провал своих наступательных планов.

Решающая роль советско-германского фронта определялась тем, что здесь по-прежнему находились главные силы фашистского блока (две трети войск вермахта и почти все силы европейских союзников Германии). На этом фронте потери вермахта составили 95 процентов всех потерь за весенний и летне-осенний периоды 1942 г. Сюда были привлечены все имеющиеся и создаваемые стратегические резервы гитлеровского верховного командования. Героическое сопротивление Советской Армии основным силам вермахта создало для англо-американских партнеров СССР по антифашистской коалиции весьма благоприятную обстановку для подготовки и развертывания наступательной кампании в Северной Африке. Эта кампания была начата вооруженными силами Великобритании и США в конце октября - начале ноября.

И, наконец, значение самоотверженной борьбы Советских Вооруженных Сил состояло в том, что она по-прежнему оставалась побудительным стимулом для активизации и роста сил национально-освободительного, антифашистского движения в странах, оккупированных фашистской Германией и милитаристской Японией. Последнюю мысль весьма ёмко выразил в своей книге «Вторая мировая война» известный французский историк А. Мишель: «Советский Союз давал всем пример твердости в борьбе и показывал, что сопротивление оккупантам ведет к успехам. Во всех странах коммунистические партии, находившиеся на передовых рубежах подпольной борьбы, черпали из этого примера силы и уверенность».

Нападение на Советский Союз произошло без объявления войны в утренние часы 22 июня 1941 г. Несмотря на длительную подготовку к войне, нападение оказалось совершенно неожиданным для СССР, так как немецкое руководство обошлось даже без предлога для нападения.

Военные события первых недель вселяли полную надежду на успех очередного «блицкрига». Бронетанковые соединения продвигались быстро и занимали обшир­ные пространства страны. В крупных сражениях и в окружении Советская Армия нес­ла миллионные потери убитыми и пленными. Большое количество боевой техники было уничтожено или захвачено в качестве трофеев. Снова казалось, что сомнения и чувство страха, распространившиеся в Германии, несмотря на тщательную идео­логическую подготовку, были опровергнуты успехами вермахта. Церковный попечи­тельный совет немецкой евангелической церкви выразил чувства, охватившие мно­гих, заверив Гитлера по телеграфу о том, что «его поддерживает все евангелическое христианство рейха в решающих битвах со смертельным врагом порядка и запад­ной христианской культуры».

Успехи вермахта вызывали различные реакции советской стороны. Были проявле­ния паники и растерянности, солдаты покидали свои воинские части. И даже Сталин впервые обратился к населению только 3 июля. В областях, захваченных или аннек­сированных Советским Союзом в 1939/40 гг. часть населения приветствовала нем­цев как освободителей. Тем не менее советские войска с первого дня войны оказы­вали неожиданно сильное сопротивление даже в самых безнадежных ситуациях. А гражданское население активно участвовало в эвакуации и перемещении важных в военном отношении промышленных объектов за Урал.

Стойкое советское сопротивление и большие потери немецкого вермахта (до 1 дека­бря 1941 г. около 200000 убитыми и пропавшими без вести, почти 500000 ранеными) вскоре опровергли надежды немцев на легкую и быструю победу. Осенняя грязь, снег и ужасный холод зимой мешали военным действиям вермахта. К войне в зим­них условиях немецкая армия не была подготовлена, считалось, что к этому време­ни победа уже будет достигнута. Попытка захватить Москву как политический центр Советского Союза потерпела крах, хотя немецкие войска подошли к городу на рас­стояние 30 километров. В начале декабря Советская Армия неожиданно перешла в контрнаступление, успешное не только под Москвой, но и на других участках фрон­та. Тем самым окончательно потерпела крушение концепция молниеносной войны.

Летом 1942 г. были накоплены новые силы для продвижения на южном направлении. Хотя немецким войскам удалось захватить большие территории и продвинуться вплоть до Кавказа, они нигде не смогли укрепиться. Нефтяные промыслы находи­лись в советских руках, а Сталинград стал плацдармом на западном берегу Волги. В ноябре 1942 г. линия немецких фронтов на территории Советского Союза достиг­ла самой большой протяженности, однако о решающем успехе не могло быть и речи.

Хроника войны с июня 1941 г. по ноябрь 1942 г.

29/30.6.41 ЦК ВКП (б) объявляет войну «отечественной» войной всего народа; обра­зование Государственного Комитета оборо­ны.

Июль - август. Немецкое наступление по всему фронту, уничтожение крупных совет­ских соединений в окружении (Белосток и Минск: 328 ООО пленных, Смоленск: 310 ООО пленных).

Сентябрь. Ленинград отрезан от остальной страны. Восточнее Киева взято в плен свыше 600 000 советских солдат, попавших в окру­жение. Всеобщее наступление немецких войск, которые несут большие потери, замедляется из-за постоянного сопротивле­ния Советской Армии.

2.10.41. Начало наступления на Москву, нек­оторые участки линии фронта в конце ноября находились в 30 км от Москвы.

5.12.41. Начало советского контрнаступле­ния свежими силами под Москвой, немецкое отступление. После вмешательства Гитлера стабилизация оборонительных позиций груп­пы армий Центр в январе 1942 г. ценой боль­ших потерь. Советский успех на юге.

11.12.41. Германия объявляет войну США.

В 1941 г. Советская Армия потеряла 1,5 - 2,5 млн. солдат убитыми и около 3 млн. пленны­ми. Количество погибшего гражданского населения точно не установлено, но исчис­ляется миллионами. Потери немецкой армии - около 200 ООО человек убитыми и пропав­шими без вести.

Январь - март 1942 г. Широкое зимнее насту­пление Советской Армии, отчасти успешное, но не достигшее поставленных целей из-за больших потерь. Потери немецкой армии в живой силе и технике тоже были настолько велики, что продолжение наступления широ­ким фронтом оказалось в данный момент невозможным.

Май. Провал советского наступления под Харьковом; при контрнаступлении попали в окружение и взяты в плен 250 000 советских солдат.

Июнь - июль. Взятие крепости Севастополь и тем самым всего Крыма. Начало летнего немецкого наступления, с целью выйти к Волге и захватить нефтяные месторождения на Кавказе. Советская сторона ввиду новых побед Германии находится в состоянии кри­зиса.

Август. Немецкие войска достигают Кавказ­ских гор, но не могут нанести решительное поражение советским войскам.

Сентябрь. Начало боев за Сталинград, кото­рый в октябре почти весь захвачен немцами. Тем не менее советский плацдарм на запад­ном берегу Волги под командованием гене­рала Чуйкова не смог быть уничтожен.

9.11.42. Начало советского контрнаступле­ния под Сталинградом.

50 Советское население слушает на улице правитель­ственное сообщение о начале войны, 22. 6.1941 г.

Текст 33
Из выступления по радио народного комиссара иностранных дел Молотова 22.6.1941 г.

Сегодня, в 4 часа утра, без объявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну атаковали наши гра­ницы во многих местах и подвергли бомбе­жке со своих самолетов наши города - Жито­мир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской террито­рий. Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германи­ей заключен договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросо­вестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совер­шено, несмотря на то, что за все время дей­ствия этого договора германское правитель­ство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойное напа­дение на Советский Союз целиком и полнос­тью падет на немецких фашистских правите­лей. [...]

Эта война навязана нам не немецким наро­дом, не немецкими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, порабо­тивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Гре­цию и другие народы. [...]

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся вра­гом. В свое время на поход Наполеона в Рос­сию наш народ ответил отечественной вой­ной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за сво­боду.

Текст 34
Отрывок из дневника Елены Скрябиной от 22. 6. 1941 г. об известии о нападении Германии.

Текст 35
Отрывки из дневника майора НКВД Шабалина с 6 по 19 октября 1941 г.

Дневник
Майора НКВД Шабалина,
начальника особого отдела НКВД
при 50 армии

За точность передачи
Начальник штаба 2-й танковой армии
Подп. Фрх.ф. Либенштайн
[...]

Армия - это не то, что мы привыкли думать и представлять себе дома. Огромная нехватка всего. Атаки наших армий разочаровывают.

Мы допрашиваем рыжего немецкого пленно­го, обтрепанного парня, обовшивевшего, на редкость тупого. [...]

Положение с личным составом очень тяже­лое, почти вся армия состоит из людей, род­ные места которых захвачены немцами. Они хотят домой. Бездеятельность на фронте, сидение в окопах деморализуют красноар­мейцев. Имеют место случаи пьянства командного и политсостава. Люди иногда не возвращаются с разведки. [...]

Противник зажал нас в кольцо. Непрерывная канонада. Дуэль артиллеристов, миномет­чиков и автоматчиков. Опасность и страх почти целый день. Я уже не говорю больше о лесе, болоте и ночлеге. С 12-го я больше не спал, с 8 октября не читал ни одной газеты.

Жутко! Я брожу, вокруг трупы, ужасы войны, непрерывный обстрел! Вновь голодный и без сна. Забрал бутылку спирта. Пошел в лес на разведку. Наше полное уничтожение налицо. Армия разбита, обоз уничтожен. Я пишу в лесу у костра. Утром я потерял всех чеки­стов, остался один среди чужих людей. Армия распалась.

Я переночевал в лесу. Уже три дня не ел хле­ба. В лесу очень много красноармейцев; командиров нет. В течение всей ночи и утром немцы обстреливали лес из оружия всех видов. Около 7 часов утра мы встали и пош­ли на север. Стрельба продолжается. На при­вале я умылся. [...]

Всю ночь мы шли под дождем по болотистой местности. Беспросветный мрак. Я промок до нитки, моя правая нога распухла; ужасно тяжело идти.

Текст 36
Письмо полевой почты унтер-офицера Роберта Руппа своей жене от 1.7.1941 г. об отношении к советским военнопленным.

Текст 37
Дневниковая запись бывшего посла Уль-риха фон Хасселля от 18. 8.1941 г. относи­тельно военных преступлений вермахта.

18. 8. 41 [...]

Вся война на востоке ужасна, всеобщее оди­чание. Один молодой офицер получил при­каз уничтожить согнанных в большой сарай 350 гражданских лиц, среди которых были женщины и дети, сначала отказался это делать, но ему было сказано, что это невы­полнение приказа, после чего он попросил 10 минут на размышление и, наконец, сделал это, направив совместно с некоторыми дру­гими пулеметные очереди в открытую дверь сарая в толпу людей, а затем, добивая еще живых из автоматов. Он был настолько потрясен этим, что получив позднее легкое ранение, твердо решил не возвращаться на фронт.

Текст 38
Выдержки из приказа командующего 17-ой армией генерал-полковника Хота от 17.11.1941 г. относительно основных прин­ципов ведения войны.

2. Поход на Восток должен закончиться ина­че, чем, например, война против французов. В это лето нам становится все яснее, что здесь, на Востоке, борются друг против дру­га два внутренне непреодолимых воззрения: германское чувство чести и расы, многове­ковое немецкое воинство против азиатского типа мышления и примитивных инстинктов, подогреваемых небольшим числом в основ­ном еврейских интеллигентов: страх перед кнутом, пренебрежение нравственными цен­ностями, уравнивание по низшим, пренебре­жение своей не представляющей ценности жизнью.

51 Старт немецких пикирующих бомбардировщиков «Юнкере» Ю-87 («Штукас») с полевого аэродрома в Советском Союзе, 1941 г.

52 Немецкая пехота на марше, 1941 г.

53 Советские пленные роют себе могилу, 1941 г.

54 Советские пленные перед расстрелом, 1941 г. Оба снимка (53 и 54) находились в бумажнике погибшего под Москвой немецкого солдата. Место и обстоятель­ства расстрела неизвестны.

6. Я требую, чтобы каждый солдат армии проникся гордостью за наши успехи, чув­ством безусловного превосходства. Мы гос­пода этой страны, которую мы завоевали. Наше чувство господства выражается не в сытом спокойствии, не в пренебрежительном поведении и даже не в корыстном превыше­нии власти отдельными лицами, а в созна­тельном противопоставлении себя больше­визму, в строгой дисциплине, непреклонной решимости и неустанной бдительности.

8. Сочувствию и мягкости по отношению к населению совершенно не должно быть места. Красные солдаты зверски убивали наших раненых; они жестоко расправлялись с пленными и убивали их. Об этом мы долж­ны помнить, если население, которое терпе­ло некогда большевистское иго, теперь захо­чет принять нас с радостью и поклонением. По отношению к «фольксдойче» следует вести себя с чувством самосознания и со спокойной сдержанностью. Борьбу с надвигающимися продоволь­ственными трудностями следует предоста­вить самоуправлению населения против­ника. Любой след активного или пассивного сопротивления или каких-либо махинаций большевистско-еврейских подстрекателей следует немедленно искоренять. Необходи­мость жестоких мер против враждебных народу и нашей политике элементов должна быть понята солдатами. [...]

За повседневностью нам не следует терять из виду всемирное значение нашей борьбы против Советской России. Русская масса уже в течение двух веков парализует Европу. Необходимость принимать во внимание Рос­сию и страх перед ее возможным нападени­ем постоянно довлели в политических отно­шениях в Европе и тормозили мирное развитие. Россия - не европейское, а азиат­ское государство. Каждый шаг в глубь этой унылой, закабаленной страны позволяет видеть эту разницу. От этого давления и от разрушающих сил большевизма следует навсегда освободить Европу и особенно Гер­манию.

Для этого мы боремся и трудимся.

Командующий Хот (подпись)
Направить в следующие части: полки и отдельные батальоны, включая строитель­ные и служебные подразделения, командиру патрульной службы; распределитель 1а; резерв = 10 экз.

Текст 39
Донесение командующего тылом 2-ой танковой армии генерала фон Шенкен-дорффа от 24. 3. 1942 г. по поводу маро­дерства.

1) Командующий тылом 2-ой танковой армии в дневном донесении от 23. 2. 42 г.: «Возрастает самовольная реквизиция неме­цкими солдатами под Навлей. Из Гремячего (28 км юго-западнее Карачева) солдаты из местности Карачево увели 76 коров без спра­вки, из Пластового (32 км юго-западнее Карачева) - 69 коров. В обоих местах не осталось больше ни одной головы скота. Кро­ме того, в Пластовом была разоружена рус­ская служба охраны порядка; на следующий день населенный пункт был занят партизана­ми. В местности Синезерко (25 км южнее Брянска) солдаты командира взвода фель-фебеля Себастиана (код 2) диким образом реквизировали скот, а в соседнем населен­ном пункте стреляли в деревенского старо­сту и его помощников. [...]

О подобных случаях сообщается все чаще. В этой связи особенно указываю на изданные приказы о поведении войск и снабжении их в стране согласно приказу. Они еще раз отра­жены в приложении».

К концу марта зимняя кампания 1942-1943 гг., начавшаяся блистательным прорывом Красной Армии под Сталинградом, завершилась. В наступательных операциях этой кампании участвовали 11 фронтовых объединений Красной Армии из 12-ти, 49 общевойсковых, 3 танковые и 13 воздушных армий. В итоге общая протяженность фронта наступательных действий достигла 1700 км. Кардинальным отличием этой кампании от предыдущих стало то, что Красная Армия впервые сумела провести успешные стратегические операции (Сталинградская и Воронежско-Харьковская), в результате которых были окружены и уничтожены крупные группировки противника, в его обороне образовались гигантские бреши, заполнить которые было нечем. Это была демонстрация военного искусства нового для советского командования уровня, вполне сопоставимого с лучшими образцами операций вермахта в 1941-1942 гг.

Но в то же время в действиях советского командования и Красной Армии в целом оставалось еще много «болезней» 1941 г. Главной из них оставалась неспособность самого Сталина, Ставки, Генерального штаба, а зачастую и командования фронтов, соотносить грандиозность собственных планов, реальные возможности собственных войск и способность противодействия противника. Практически во всех стратегических и фронтовых операциях возможности своих войск переоценивались, а способность противника к сопротивлению упорно недооценивалась. Следствием этого стала «неожиданно» эффективная оборона противника на Северном Кавказе, Синявинском выступе, в «Демянском котле» и Ржевско-Вяземском «балконе». И уж совершенной неожиданностью стал контрудар Манштейна под Харьковом и Белгородом.

Недооценка противника сказалась и в упорном стремлении наступать сразу на всех фронтах надежде, что противник уже морально подавлен и вот-вот «побежит». Словом почти полностью повторились ошибки зимнего наступления 1942 г. Неспособность Ставки оценить перспективы и выбрать решающее направление привела к стремлению наступать везде. В то время как концентрация всех возможных резервов на юге, действительно, могла привести к полному крушению этого фланга немецкого фронта. В этом отношении глубоко ошибочным оказался план использования 1-й танковой армии М.Е. Катукова в болотах под Демянском, в то время как успех танковых корпусов на Дону прямо показывал, где надлежало использовать ее ударную силу.

И советское высшее командование оказалось неспособным на широкий маневр силами фронтов, предпочитая бросать в бой лишь те резервы, что были уже заранее сосредоточены на определенных участка. Ставки. В итоге возникла ситуация, когда на решающем направлении под Харьковом счет шел на полки и бригады, а вокруг Ржевско-Вяземского «балкона» бесполезно топталось несколько танковых корпусов, в болотах под Демянском завязла целая танковая армия, в составе которой танков было больше, чем у всей немецкой группы армий «Дон»!

Из воспоминаний маршала К.К. Рокоссовского:

«… я невольно задумывался над причинами многих поражений советских войск за прошедший период, в частности в операции, связанной с потерей Харькова и Белгорода. На мой взгляд, происходило это потому, что нашим Верховным Главнокомандованием при проведении наступательной или оборонительной операции не уделялось должного внимания своевременному созданию необходимых резервов, при наступлении расходовались все силы до предела, фронт вытягивался в нитку, отрываясь от своих баз. Не учитывались возможности противника и состояние своих войск. Желание превалировало над возможностями…

Отсутствие в глубине нашей обороны оперативных резервов позволяло противнику после прорыва фронта на узких участках безнаказанно идти на глубокое окружение советских войск, а, окружив, беспрепятственно уничтожать их…

Я считал, что управление фронтами должно осуществляться из центра – Ставкой Верховного Главнокомандования и Генеральным штабом. Они же координируют действия фронтов, для чего и существует Генеральный штаб. Уже первые месяцы войны показали нежизненность созданных импровизированных оперативных командных органов «направлений», объединявших управление несколькими фронтами. Эти «направления» вполне справедливо были ликвидированы. Зачем же Ставка опять начала применять то же, но под другим названием – представитель Ставки по координированию действий двух фронтов? Такой представитель, находясь при командующем одним из фронтов, чаще всего, вмешиваясь в действия комфронтом, подменял его. Вместе с тем за положение дел он не нес никакой ответственности, полностью возлагавшейся на командующего фронтом, часто получал разноречивые распоряжения по одному и тому же вопросу: из Ставки - одно, а от ее представителя - другое. Последний же, находясь в качестве координатора при одном из фронтов, проявлял, естественно, большую заинтересованность в том, чтобы как можно больше сил и средств стянуть туда, где находился сам. Это чаще всего делалось в ущерб другим фронтам, на долю которых выпадало проведение не менее сложных операций».

Из воспоминаний генерала С.М. Штеменко :

«После упразднения главных командований по направлениям необходимость живой связи Ставки и Генштаба с фронтами возросла еще более. Координация боевых действий фронтов, контроль за исполнением директив Верховного Главнокомандования, помощь им в планировании, подготовке и осуществлении операций с решительными целями – все это требовало систематических выездов на место ответственных лиц, способных самостоятельно принимать важные решения и давать соответствующие указания. Тогда-то, собственно, и возник уже известный … институт представителей Ставки.

Наиболее часто Ставку представляли на местах первый заместитель Верховного Главнокомандующего Г.К. Жуков и начальник Генерального штаба А.М. Василевский. Некоторые из тогдашних командующих фронтами позже утверждали, что постоянное пребывание рядом с ними Жукова или Василевского отрицательно сказывалось на руководстве войсками. В этой критике (главным образом послевоенной), возможно, и есть какая-то доля истины. Но в целом, нам думается, деятельность представителей Ставки себя оправдала. Обстановка требовала присутствия на фронтах лиц, которые обладали бы опытом и властью, позволяющими быстро решать важнейшие вопросы, нередко выходившие за рамки компетенции командующего фронтом. Продолжительная работа непосредственно в действующей армии, на главных направлениях Г.К. Жукова предопределялась прежде всего (его положением первого заместителя Верховного Главнокомандующего. Что жекасается А.М. Василевского, то он, конечно, должен был больше находиться в Генеральном штабе. Но Верховный Главнокомандующий по этому поводу ни с кем не советовался. Считая, видимо, такое положение нормальным, И.В. Сталин почти всегда уже при первой встрече с Василевским и Жуковым по возвращении их с фронта спрашивал, а как скоро они думают снова выехать на фронт».

Непростительной и труднообъяснимой ошибкой стало согласие Ставки на самоубийственные атаки войск маршала Тимошенко против немецкой обороны на Демянском плацдарме. Те резервы, которые вполне могли сыграть решающую роль в уничтожении немецкой группы армий «А» на Северном Кавказе и группы «Дон» на подступах к Днепру, бездумно, безрезультатно и самым преступным образом были уничтожены под Демянском.

Даже зимой 1943 г. лучшие полководцы из числа маршальского созвездия Красной Армии – Конев, Говоров, Мерецков все еще не могли освободиться от притягательной незамысловатости «лобовых штурмов», хотя тактика обходов и охватов уже дала потрясающие результаты в донских степях.

К счастью, командиры стоявшие на несколько ступеней ниже учились гораздо быстрее. В ходе зимнего наступления на юге командиры корпусов, дивизий, бригад, полков и батальонов продемонстрировали десятки примеров блестящего тактического мастерства, превосходя противника в использовании его излюбленного оружия – глубокого танкового удара. Даже конница Красной Армии в ряде случаев доказала свою чрезвычайно высокую эффективность под командованием смелых и инициативных командиров.

Но все же главный итог заключался в том, что зимняя кампания в целом закончилась несомненной победой Красной Армии. Противник был вынужден оставить территорию площадью более 480 тыс. кв. км., не сумев сохранить за собой даже рубежи, достигнутые в 1942 г. Вермахт понес тяжелейшие потери. Около 100 дивизий – почти 40% всех его соединений – были разгромлены, общие потери погибшими, ранеными и пленными составили около 1,7 млн.человек. Немецкая армия потеряла более 3500 танков, 24 тыс. орудий и 4300 боевых самолетов. Это были потери, от которых вермахт оправиться так и не смог. По сути, его сила надломилась в зимних боях 1942-1943 гг. и восстановиться уже не смогла. Окончательный же перелом произошел летом 1943 г. в ходе попытки германского командования взять реванш.

Победа на Курской дуге

В конце марта 1943 г. на всем более, чем 2000-км советско-германском фронте, установилось кратковременное затишье. Обе стороны вынуждены были взять тайм-аут после напряженных зимних сражений – слишком тяжелыми оказались потери и в людях, и в технике. Но штабы не останавливали своей работы по разработке планов новой кампании. Командование и вермахта, и Красной Армии осознавало, что предстоявшие летом сражения должны были стать переломными.

Конфигурация линии фронта, сложившаяся к концу зимней кампании, имела одну особенность, приковавшую внимание генштабистов обеих сторон. Глубокий выступ в районе Орла, Курска, Белгорода (получивший позднее наименование «Курская дуга»), опасно нависавший над флангами немецких групп армий «Центр» и «Юг», давал советскому командованию прекрасную возможность нанесения охватывающего удара с поворотом на юг или север. Но и у немецкого командования появилась возможность классическим ударом под основание выступа окружить основные силы двух советских фронтов, что могло привести к разрушению всей центральной части фронта Красной Армии.

Именно эта перспектива оказала решающее влияние на подготовку немецкого плана летнего наступления, ибо только она сулила реванш за Сталинград. Новая операция получила название «Цитадель».

«Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом… должно дать нам в руки инициативу на весну и лето этого года. В связи с этим все подготовительные мероприятия следует провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой должен проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира».

Практически все возможные резервы вермахта были переброшены под Курск. На флангах Курского выступа создавались мощнейшие ударные группы. На северном – в состав ударной группировки группы армий «Центр» входили 22 дивизии (8 танковых), на южном фланге – в группе армий «Юг» для удара было выделено 19 дивизий (9 танковых). Новый план германского командования представлял собой попытку повтора лучших образцов 1941-1942 гг., но была и существенная разница – вскоре выяснилось, что советское командование сумело определить направление этого удара и соединения Красной Армии начали строительство мощной оборонительной линии.

Действительно, прикрывавшие Курский выступ Центральный (командующий – генерал армии К.К. Рокоссовский) и Воронежский (командующий – генерал армии Н.Ф. Ватутин) фронты получили к тому времени задачу, используя глубоко эшелонированную оборону, измотать и обескровить ударные группировки противника, создав тем самым условия для перехода в решительное наступление. Но у советского командования так же не было единства взглядов. Н.Ф. Ватутин и командующий Южным фронтом генерал-полковник Р.Я. Малиновский настойчиво предлагали нанести упреждающий удар в направлении Донбасса. Сталин колебался, ему импонировал наступательный настрой командующих. Отмечая эту склонность Сталина к активным действиям, маршал Г.К. Жуков впоследствии вспоминал: «Основных законов оперативно-стратегического искусства И.В. Сталин не придерживался. Он был подобен темпераментному кулачному бойцу, часть горячился и торопился вступить в сражение. Горячась и торопясь, И.В. Сталин не всегда правильно учитывал время, необходимое для всесторонней подготовки операции». Но на этот раз осторожность взяла верх, и Сталин склонился к точке зрения Г.К. Жукова и А.М. Василевского, настаивавших на необходимости встретить удар противника заранее подготовленной обороной, подкрепленной мощными резервами в глубине. В середине апреля Генштаб начал разработку операции, первый этап которой предусматривал оборону Курского выступа, а на втором этапе предполагалось провести две самостоятельных операции: «Кутузов» по разгрому противника под Орлом и «Полководец Румянцев» – уничтожение Белгородско-Харьковской группировки.

В среде немецкого генералитета также возникли острые разногласия. Основным оппонентом плана «Цитадель» выступил Э. Манштейн и командование группой армий «Юг»: «Мы предлагали, – вспоминал позднее сам Манштейн, – при ожидавшемся нами наступлении противника на Донбасс с боями отойти и пропустить армии противника на запад приблизительно до линии Мелитополь-Днепропетровск. Одновременно мы должны были подготовить крупные силы в тылу северного фланга группы армий. Эти силы должны были разбить наступающего там противника, чтобы оттуда нанести удар на юго-восток или на юг в глубокий фланг армий противника, наступающих через Донбасс на нижний Днепр, и уничтожить их на побережье».

Опытный полководец предлагал, отказавшись от наступления, «поймать противника на встречном ударе» – повторить свой недавний успех под Харьковом, но в более крупных масштабах. Манштейн был не одинок. Один из танковых генералов вермахта Фридрих Меллентин отмечал позднее, что недостатки наступательного плана «Цитадель» были достаточно очевидны: «немецкая армия лишалась всех своих преимущества, связанных с ведением маневренных действий, и должна была вести бои с русскими на выбранных ими позициях. А ведь кампания 1941 и 1942 годов доказала, что наши танковые войска фактически не знали поражений, если получали возможность свободно маневрировать на огромных просторах России. Вместо того, чтобы попытаться создать условия для маневра посредством стратегического отступления и внезапных ударов на спокойных участках фронта, германское командование не придумало ничего лучше, как бросить наши замечательные танковые дивизии на Курский выступ, ставший к этому времени сильнейшей крепостью в мире».

Но Гитлер был неумолим – наступление и только наступление! Секрет этой удивительно постоянной невосприимчивости Гитлера к мнению военных специалистов объяснялся тем, что он, несмотря на свой солдатский опыт первой мировой войны, все же оставался политиком. Как в случае с армией Паулюса, так и на этот раз для Гитлера важнейшим оставался политический аспект предстоящей операции. В своем выступлении накануне ее начал он прямо заявил, что успех «Цитадели» будет иметь не только военное, и политическое значение: поможет Германии удержать союзников и расстроить планы западных держав по созданию второго фронта, положительно скажется на внутреннем положении третьего рейха. Следует напомнить и тот факт, что именно в это время войска вермахта потерпели жесточайшее поражение в Северной Африке. 13 мая капитулировала окруженная в Тунисе немецко-итальянская группа армий «Африка». В плен было захвачено до 240 тыс. пленных, половину из них составили немецкие солдаты и офицеры. Тунисская катастрофа завершила итало-германскую эпопею в Северной Африке. За период с декабря 1940 по мая 1942 г. по подсчетам союзников итальянские и немецкие войска потеряли в общей сложности 625 тыс. солдат и офицеров, 7596 самолетов, 2100 танков, 650 торговых судов. Кроме того, в Восточной Африке итальянцы потеряли 150 тыс. человек.

Требовалось срочно восстановить престиж вермахта, серьезно пострадавший в результате военных катастроф 1943 года, вернуть немецкому солдату ощущение собственного превосходства. Эти задачи должна была выполнить впечатляющая демонстрация военной мощи.

Именно этот аргумент и стал решающим при утверждении плана операции «Цитадель». Германское командование имело достаточно информации о глубине русской обороны на направлениях планируемого удара. В своем приказе перед началом операции Гитлер поставил цель сокрушить русскую оборону на самом укрепленном участке фронта, внушив тем самым противнику мысль о бесполезности всякого сопротивления германской военной машине.

«Солдаты!

С сегодняшнего дня вы начинаете большое наступление, исход которого может иметь решающее значение для войны.

Ваша победа должна во всем мире еще больше, чем раньше, укрепить уверенность в том, что оказывать какое бы то ни было сопротивление немецкой армии в конечном итоге бесполезно.

Кроме этого, новое тяжелое поражение русских еще больше подорвет и без того уже во многих советских частях подорванную веру в возможность успеха большевиков. Придет день – и они, несмотря ни на что, как и в прошлую войну, падут …то, что помогало русским до сих пор достигнуть того или иного успеха, были, в первую очередь, их танки.

Мои солдаты! Наконец, вы имеете сейчас лучшие танки, чем они. Их кажущиеся неиссякаемыми людские резервы за два года войны так истрепаны, что они были вынуждены призвать самые молодые возраста и стариков. Их превосходит наша пехота, так же, как и раньше, всегда - наша артиллерия, наши истребители танков, наши танкисты, наши саперы и, прежде всего, наша авиация имели превосходство.

Колоссальный удар, который сегодня утром поразит советские армии, должен их поэтому потрясти до основания.

И вы должны знать, что от успеха этого сражения может зависеть все.

Я сам, как солдат, хорошо знаю, что я этим от вас требую, несмотря на это мы должны, как ни горька и тяжела для каждого война, в конечном итоге добиться победы».

Гитлер не случайно особо отметил значение танков в предстоящем сражении. Танковые части вермахта накануне «Цитадели» получили на вооружение новые тяжелые танки Pz-VI «Тигр» и Pz-V «Пантера», обладавшие мощным вооружением и толстой броней. Именно на них возлагались надежды высшего командования вермахта – новые танки должны были взломать советскую оборону. Для того, чтобы насытить войска новой техникой Гитлер даже перенес дату начала операции почти на месяц. Но это обстоятельство сыграло роковую роль – советские войска завершили создание глубоко эшелонированной обороны и подготовились к отражению наступления.

К моменту начала операции «Цитадель» усилиями советских войск на направлениях ожидавшегося удара была создана небывало мощная оборона. Здесь впервые был в полной мере учтен опыт оборонительных боев предшествующего периода. Легкость, с которой немецкие войска прорывали оборону Красной Армии, объяснялась ее недостаточной глубиной и недостатком резервов. Оборонявшиеся дивизии, как правило, располагались равномерно по всей линии обороны, вследствие того, что командиры старались прикрыть все участки обороны. Противник же, наоборот, концентрировал свои ударные группы на участках прорыва, снимая войска с второстепенных участков, и добивался кратного превосходства и в живой силе, и в технике. Часто возникала парадоксальная ситуация – немецкие войска, уступая в общей численности частям Красной Армии, легко прорывали ее оборону.

Но в период подготовки к началу летней кампании 1943 г. стало очевидно, что в Красной Армии происходила глубокая трансформация, результатом которой стала совершенно иная подготовка к оборонительной операции. Впервые за весь период войны вместо обычных одной-двух, реже – трех, полос обороны глубиной 15-40 км соединения и Центрального, и Воронежского фронтов подготовили восемь полос и рубежей обороны общей глубиной до 300 км.

Более того, командующий Центральным фронтом генерал К.К. Рокоссовский, определив наиболее вероятное направление удара противника, сосредоточил на участке фронта в 95 км (31% всей протяженности линии фронта) 58% стрелковых дивизий, 87% танков, 70% артиллерии. На этом же направлении были сосредоточены и главные фронтовые резервы – танковая армия и два танковых корпуса. «Это был, конечно, риск. – Признавал впоследствии сам маршал Рокоссовский. – Но мы сознательно шли на такую концентрацию сил, уверенные, что враг применит излюбленный свой метод – удар главными силами под основание выступа. Наша разведка и партизаны подтверждали, что мощная группировка вражеских войск создается именно на том направлении, где мы ожидали». Командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин, полагая, что противник сможет ударить по трем направлениям, и расположил свои основные силы на 164-километровом участке фронта. Впервые в тылу оборонявшихся войск в качестве резерва Ставки был создан целый фронт – Степной, насчитывавший почти полмиллиона солдат и офицеров, более 8 тыс. орудий и минометов, 1,4 тыс. танков. Такой колоссальный резерв должен был гарантировать советскую оборону от любых случайностей.

Войска обоих фронтов специально готовили к борьбе с немецкими танками. Вся оборона строилась на основе противотанковых районов, вся пушечная и даже гаубичная артиллерия готовилась к стрельбе по танкам прямой наводкой. Создавались особые отряды истребителей танков, обеспеченные всем доступным арсеналом средств, в т.ч. и собаками, специально обученными для подрыва танков. Бомбардировочная и штурмовая авиация отрабатывала тактику действия против танков. На ее вооружении появилось новое, ранее не использовавшееся секретное оружие – специальные противотанковые кумулятивные бомбы. Одного попадания такой бомбы было достаточно, чтобы уничтожить любой танк противника. Штурмовик ИЛ-2 мог за один вылет мог сбросить 312 таких бомб. По всей глубине обороны создавались огневые рубежи для противотанковых засад, строились сотни километров специальных заграждений – рвов, ям-ловушек, эскарпов, надолбов, было установлено более 1 млн. противотанковых мин. В полосе обороны Воронежского и Центрального фронтов было отрыто свыше 10 тыс.км траншей и ходов сообщений.

Никогда еще немецкие танки не встречались с подобной обороной. В добавление ко всему, советские войска на Курском выступе обладали весьма существенным превосходством. С учетом сил Степного фронта оно достигало в живой силе более, чем двух раз, в танках – 1,8 раза, орудиях и минометах – 2,8. Казалось, что противник не сможет продвинуться ни на шаг и будет уничтожен уже на подходе. Однако, сражение на Курской дуге оказалось чрезвычайно тяжелым для обеих сторон, и исход его определился далеко не сразу.

Одно из величайших сражений Великой Отечественной войны началось ранним утром 5 июля 1943 г. Немецкие войска, как это и предполагалось советским командованием, нанесли удар по соединениям Центрального и Воронежского фронтов с явным намерением «подрубить» основание курского выступа. Но на этот раз немецкое наступление было предупреждено артиллерийской контрподготовкой. За два часа до его начала артиллерия обоих фронтов нанесла упреждающий удар по выдвигавшимся на исходные позиции войскам противника, в результате противнику пришлось отложить подготовленный удар на 2,5-3 часа.

Только в половине шестого утра немецкие войска нанесли удар по обороне Центрального фронта, обозначив главное направление наступления – через пос. Ольховатка на Курск. На 45-км участке фронта наступление вели девять дивизий противника, в т.ч. две танковые. «Бронированный кулак» группы армий «Центр» – свыше 500 танков при поддержке 300 бомбардировщиков – должен был взломать многослойную советскую оборону. Как и прежде противник демонстрировал высочайший уровень взаимодействия на поле боя. Тяжелая артиллерия с закрытых позиций подавляла огневые средства советской обороны, группы бомбардировщиков по 50-60 машин наносили удары по пунктам управления, резервам, позициям войск. В это время большие группы танков и пехоты на бронетранспортерах атаковали передний край советской обороны. Новинкой стало использование в наступлении тяжелых танков «Тигр», «Пантера» и тяжелых самоходных орудий «Фердинанд». Используя дальнобойность своих орудий и прекрасные качества оптики, они вели огонь издалека, оставаясь вне досягаемости противотанковых средств обороны, успешно подавляя уцелевшие огневые точки. Эта тактика позволила немецким дивизиям со второй попытки взломать первую линию обороны 13-й армии генерала Н.П. Пухова на глубину 8-15 км и окружить части 81-й и 15-й дивизий. Но теперь в отличие от окружений 1941-42 гг. советские войска продолжали упорно обороняться – обретенный командирами опыт, уверенность в скорой помощи позволяли им успешно отбивать атаки противника. Удар бронированной армады был встречен огнем советской артиллерии, контратаками танков, ударами авиации. Особенно успешными оказались атаки штурмовиков ИЛ-2 с использованием новых кумулятивных бомб. Так, шестерка самолетов 58-го гвардейского штурмового полка за 20 минут боя уничтожила 18 танков противника. На выручку окруженным командующий фронтом направил армейские и фронтовые резервы. Сражение очень быстро достигло наивысшего накала. 6-го июля командование Центрального фронта нанесло контрудар по наступавшему противнику силами одного стрелкового и двух танковых корпусов. Но времени на его организацию было отведено слишком мало, и поставленной цели удар не достиг – атаки советских танков наткнулись на убийственный огонь тяжелых немецких танков. Удалось лишь деблокировать окруженные части и приостановить наступление противника.

По своему обыкновению германского командование стало искать слабо прикрытые участки обороны и изменило направление главного удара, повернув его на пос. Поныри. Но и здесь немецкие танки увязли в хорошо организованной и умело управляемой обороне. Командующий фронтом генерал К.К.Рокоссовский, пойдя на сознательный риск, снял с неатакованных участков фронта резервы и бросил их в сражение. 6-9 июля Поныри стали ключевых пунктом борьбы противостоящих сил на второй линии обороны Центрального фронта. Но к 12 июля противник смог продвинуться лишь на 10-12 км, израсходовав наступательные возможности войск. Тяжелейшие потери в танках, разбитые остовы которых буквально усеяли поле сражения, делали дальнейшее наступление вермахта на северный фас Курского выступа бесперспективным – даже в случае успешного прорыва советской обороны бросить на Курск уже было нечего.

К тому времени основные надежды противника были связаны с действиями на южном фланге Курской дуги против войск Воронежского фронта. Здесь сосредоточились мощные силы вермахта, в т.ч. и его элитные части – четыре дивизии СС, прекрасно экипированные и подготовленные. Но первый день наступления не привел к успеху. Только на минных полях оборонительной полосы 6-й и 7-й гвардейской армий Воронежского фронта противник потерял 67 танков, 12 танков уничтожили саперные отряды, используя собак-подрывников. Именно танки стали главной целью всех сил советской обороны, включая авиацию и артиллерию всех видов. После каждой новой атаки перед позициями советской обороны появлялись все новые и новые чадящие костры подбитых немецких танков. На второй день наступления командование группы армий «Юг» сконцентрировало свои ударные силы на узком участке и сумело прорвать две полосы обороны в направлении пос. Обоянь. Командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин попытался остановить противника танковыми контратаками. К контрудару привлекались три танковых корпуса и соединения 1-й танковой армии. Но при подготовке контрудара был допущен рад досадных просчетов вполне в духе летних сражений 1941 г. Так 2-й танковый корпус, переданный из состава Юго-Западного фронта, был вынужден совершить двухсуточный 200-километровый марш (вместо допустимых наставлениями 30-40 км) и прибыл к назначенному месту лишь за два часа до начала наступления. Времени на подготовку удара – разведку местности, обеспечения взаимодействия с соседями и уточнения задач – не оставалось. В итоге действия корпуса оказались безрезультатными. 10-й танковый корпус, совершив 100-км марш, прибыл в назначенный район лишь к исходу дня 8 июля и участия в контрударе уже не принял. 5-й гвардейский танковый корпус оказался единственным, успевшим перейти в наступление в запланированное время. Но он не получил поддержки других корпусов и, попав под сосредоточенные удары авиации и танков противника, понес тяжелые потери – 77 танков из 85. Основную тяжесть борьбы в этот день вынесли соединения 1-й танковой армии, но и ее контрудар не достиг поставленной цели.

Из воспоминаний командующего 1-й танковой армией М.Е. Катукова:

«К этому времени в 1-й танковой сложилось общее мнение, что наносить танковым бригадам и корпусам контрудар при сложившейся обстановке просто нецелесообразно… Ведь их танковые силы не только превосходят наши численно, но и по вооружению обладают значительным преимуществом! Вражеские «тигры» могут бить из своих 88-мм орудий по нашим машинам на расстоянии до 2 километров, находясь в зоне недосягаемости огня 76,2-мм пушек наших тридцатьчетверок. Словом, гитлеровцы в силах и с дальних рубежей вести с нами успешный огневой бой. Не лучше ли в этих условиях повременить с контрударом, делать по-прежнему ставку на нашу тщательно подготовленную глубоко эшелонированную оборону? А мы тем временем будем перемалывать вражескую технику и живую силу. А когда мы обескровим их части, разобьем фашистский бронированный кулак, тогда и созреет выгодный момент для нанесения могучего контрудара. Но пока такой момент не наступил.

Эти соображения мы доложили командующему фронтом. Ждали ответа, но не получили его и к исходу ночи. А между тем срок выполнения пункта приказа о контрударе наступил, и нам ничего не оставалось, как выдвинуть танки.

Скрепя сердце я отдал приказ о нанесении контрудара. И степь, минуту назад казавшаяся безлюдной, пустынной, наполнилась гулом сотен моторов. Из-за укрытий выползли тридцатьчетверки и, на ходу перестраиваясь в боевой порядок, ринулись на врага. За танками двинулись цепи пехоты…Уже первые донесения споля боя под Яковлево показывали, что мы делаем совсем не то, что надо. Как и следовало ожидать, бригады несли серьезные потери. С болью в сердце я видел с НП, как пылают и коптят тридцатьчетверки…»

Встречные удары советских танковых корпусов не остановили продвижение противника, но обернулись для них тяжелейшими потерями. «Тигры» и «пантеры» из укрытий и с дальней дистанции расстреливали тридцатьчетверки, оставаясь практически неуязвимыми для огня советских танков. Очень эффективными оказались действия немецкой авиации. Здесь противник применил новое мощное противотанковое средство – пикирующие бомбардировщики Ю-87, вооруженные 37-мм пушками, пробивавшими горизонтальную броню советских танков. Только за первый день боев известный немецкий ас Ганс-Ульрих Рудель уничтожил 12 советских танков. Общие потери танковых соединений Воронежского фронта в ходе контрударов в этот день составили 343 танка.

Самоотверженные атаки советских танкистов обескровливали ударные соединения фронта, но на предложение генерала М.Е. Катукова перейти к обороне командующий фронтом генерал Н.Ф. Ватутин не отвечал. Возникла реальная угроза повторения событий лета 1941 г., когда в масштабных, но бесплодных атаках Юго-Западный фронт потерял все свои мехкорпуса и лишился наступательных возможностей. Положение изменилось лишь после обращения командующего 1-й танковой армией напрямую к И. Сталину, который отменил приказ о контрударе. В этом эпизоде очень ярко проявилась суть изменившихся в течение двух лет войны взаимоотношений в среде высшего командования Красной Армии. К лету 1943 г. Сталин уже перестал рассматривать генералов лишь в качестве «винтиков» машины управления, предназначенных лишь для выполнения его воли. Верховный уже признавал за военачальниками, вплоть до уровня командующего армией, право на собственное мнение и, более того, часто был склонен разделять его. Осознание этого изменившегося отношения укрепляло самомнение военачальников, повышало их самооценку, а, значит, и способность принимать и реализовывать собственные решения, нести за них ответственность.

Командование группой армий «Юг» в поисках слабого участка обороны развернуло свое танковое острие в направлении пос. Прохоровка. Возникла реальная угроза прорыва обороны Воронежского фронта. И опять советская Ставка бросила на весы свой главный козырь – мощнейшие резервы. На пути немцев к Курску были развернуты сразу три армии, а генерал Н.Ф. Ватутин получил дополнительно две гвардейские армии – 5-ю общевойсковая генерал-лейтенанта А.С. Жадова и 5-ю танковую генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова.

Получив столь мощное подкрепление командование Воронежского фронта, запланировало новый удар на Яковлево с целью окружения и уничтожения 4-й немецкой танковой армии, 3-го танкового корпуса и соединений корпуса «Раус». Для этого привлекались силы пяти армий, в т.ч. – двух танковых. И опять командующий явно поторопился с переходом в наступление. Для реализации столь масштабного замысла явно не хватало времени, да и перспективы подобного наступления, когда противник еще сохранял мощные танковые резервы, были весьма сомнительны. 11 июля немецкое командование продолжило наступление, и в первый же день соединения четырех армий Воронежского фронта были вынуждены оставить передовые позиции. Вопрос об окружении 4-й немецкой танковой армии отпал сам собой, теперь главным было остановить противника, быстро продвинувшегося в район Прохоровки. Навстречу 2-му танковому корпусу СС были выдвинуты 5-я гвардейская танковая армия с задачей разгрома противника. И опять генерал Н.Ф. Ватутин предпочел тактику лобового удара, хотя уже было предельно ясно – фронтальные атаки крайне выгодны только противнику, имевшему трех-пятикратное преимущество в дальности огня. Танковая армия Ротмистрова, совершив форсированный 300-км марш, вместе с приданными ей двумя танковыми корпусами была направлена для удара по 2-му танковому корпусу СС. Но вместо флангового удар получился встречным. Утром 12 июля развернулось грандиозное танковое сражение под Прохоровкой, считающееся самым большим встречным танковым сражением второй мировой войны, в котором с обеих сторон участвовало несколько сот танков и самоходных орудий. На узком 5-километровом пространстве навстречу друг другу двинулись две бронированные армады, сражение очень быстро достигло наивысшего ожесточения с обеих сторон. Советские и немецкие танки «наскакивали друг на друга, сцепившись уже на могли разойтись, бились насмерть, пока один из них вспыхивал факелом… Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь». Армия Ротмистрова имела более, чем двукратное превосходство над противником в числе боевых машин, но решить поставленные задачи не смогла, понеся при этом тяжелейшие потери – свыше 500 танков и самоходных орудий. Осознав, наконец, что лобовые удары не приводят к успеху, командование фронтом приказало танковым соединениям 15-16 июля перейти к обороне.

Итогом этих ожесточенных контратак стала приостановка немецкого наступления на участке Воронежского фронта. Обычно сражение под Прохоровкой считается кульминационной точкой Курской битвы и оценивается как несомненная победа Красной Армии. Действительно, наступление противника на данном участке было приостановлено, но в то же время 3-й танковый корпус немцев сумел продвинуться еще на 10-15 км в полосе обороны 69-й армии, на 1-2 км пришлось отойти соединениям 5-й гвардейской а

Несмотря на то что прошло более семи десятков лет с тех дней, когда завершилась Великая Отечественная война, Ржевская битва и по сей день не перестаёт привлекать к себе внимание как профессиональных исследователей, так и всех, кто желает сохранить в себе память минувших лет. Многие связанные с ней материалы стали доступны широкой общественности лишь в последние годы, и позволили в большей полноте увидеть произошедшие события.

Вражеский плацдарм на подступах к Москве

Как свидетельствуют материалы по истории Великой Отечественной войны, наступление советских войск на Западном фронте в период 1941-1942 годов привело к образованию так называемого Ржевско-Вяземского выступа. Под этим термином принято понимать занятую немцами территорию, имевшую размеры 200 км по фронту и уходившую в глубину почти на 160 км. В силу своего стратегически-выгодного положения, она рассматривалась германским командованием как наиболее удобный плацдарм для генерального наступления на Москву.

С этой целью фашисты сосредоточили на Ржевско-Вяземском выступе 2/3 всех сил армии «Центр». В этой обстановке Ржевская битва 1942-1943 годов, растянувшаяся с незначительными перерывами на 13 месяцев, явилась той широкомасштабной боевой операцией, благодаря которой, планам врага не суждено было осуществиться. Проводилась она силами Калининского и Западного фронтов.

Важная стратегическая операция

Принятый в наши дни термин - Ржевская битва, включает в себя целый ряд отдельных наступательных операций, целью которых было отбросить немцев как можно дальше от Москвы, и, очистив от них территорию Ржевско-Вяземского выступа, лишить тем самым стратегического преимущества.

Выполняя поставленную перед ними задачу, советские войска уже за первые месяцы операции освободили от врага Можайск, Киров, Людиново, Верею, Медынь и Сухиничи, что позволяло им, развивая наступление, расчленить немецкие силы на несколько отдельных группировок и затем уничтожить.

Трагические ошибки командования

Однако столь благоприятному развитию событий помешало неожиданное решение Сталина значительную часть 1-й ударной армии под командованием Кузнецова и практически всю 16-ю армию Рокоссовского перебросить на другие направления. Оставшиеся части, безмерно ослабленные такой несвоевременной передислокацией главных сил, не сумели завершить начатую операцию, в результате чего инициатива перешла к противнику, и Ржевская битва захлебнулась.

Пытаясь исправить положение, в последних числах января 1942 года Сталин приказал направить подо Ржев значительное подкрепление, и туда была срочно переброшена 33-я армия генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова. Однако, вместо намеченного прорыва обороны противника эта группировка войск сама оказалась в окружении, в результате чего была уничтожена, а её командующий - в прошлом герой Гражданской войны, покончил с собой.

Эта провалившаяся операция вылилась в настоящую трагедию, принесшую советской армии огромные потери. Только по официальным данным, убитых, пропавших без вести или оказавшихся в плену было около 273 тыс. Лишь чуть более восьмисот бойцов уничтоженной армии Ефремова смогли вырваться из вражеского кольца.

Освобождение Ржева

Однако, несмотря на столь трагический провал, Ржевская битва продолжалась. В начале июня 1942 года Ставкой верховного командования была поставлена задача освободить от немцев ряд ключевых городов Калининской области, и в первую очередь Ржев. К её выполнению были привлечены силы двух фронтов. Как и прежде, это был Западный, которым командовал Г.К. Жуков, и Калининский - И.С. Конев.

Наступление на Ржев началось 30 июля, и первый удар объединённых фронтов был столь мощным, что очень скоро войска приблизились к городу на расстояние 6 км. Казалось, что цель достигнута и Ржевская битва, значение которой было столь велико, близка к победному завершению. Но между тем преодоление этого последнего рубежа обороны противника заняло почти месяц, и стоило нескольких тысяч солдатских жизней.

Когда, наконец, в конце августа передовые части советских войск вошли в город, политотдел фронта принял решение пригласить находившихся тогда в стране официальных представителей американского президента Рузвельта, чтобы блеснуть перед ними победой, которую принесла Ржевская битва. Однако, как скоро выяснилось, триумф был преждевременным. Уже через несколько дней, подтянув подкрепления, немцы вернули себе прежние позиции.

Планирование операции «Марс»

Изменив тактику, советское командование поставило перед силами объединённых фронтов задачу преодолеть линию обороны группы «Центр», и тем самым создать предпосылки для ликвидации всех войск противника, собранных на Ржевско-Вяземском выступе. Местом нанесения решительного удара был выбран район наименьшей концентрации сил противника. Он находился между реками Осуга и Гжать. Наступления на нём ещё не предпринимались. Операция носила кодовое название «Марс».

Запланированное наступление преследовало и ещё одну важную цель - с его помощью верховное командование намеревалось отвлечь значительные силы немцев от Сталинграда, где сражение входило в свою решающую фазу. С этой целью, в порядке дезинформации, немцам были подкинуты сведения, в которых была значительно завышена численность советских войск, направляемых на прорыв обороны группы «Центр».

Наступление, обернувшееся новой трагедией

На этом этапе Ржевская битва, потери в которой уже тогда превышали 300 тыс. человек, началась, как и прежде, с временных успехов. Силы 39-й армии молниеносным ударом выбили противника из села Молодой Туд, и, продолжая наступление, очищали от врагов Тульскую область. В то же время 1-й механизированный корпус нанёс ощутимый удар неприятелю в районе города Белый. Но очень скоро и эта попытка внести перелом в ход сражения обернулась для наших солдат неисчислимыми потерями и кровью.

Остановив мощным и неожиданным контрударом наступление советских войск, фашисты уничтожили 20-ю армию и окружили два корпуса - 6-й танковый и 2-й гвардейский кавалерийский. Их судьба была столь же трагичной. Спасти положение попытался Г. К. Жуков. Он настоял на продолжении наступления, но, несмотря на все его усилия, новые попытки прорыва обороны противника также захлебнулись.

К декабрю итоги Ржевской битвы были катастрофичными. Только, по официальным данным, неудавшаяся операция «Марс» стоила жизни 100 тыс. советских военнослужащих. Многие исследователи полагают, что и эти данные весьма неполны. Подходивший к концу 1942 год так и не принёс долгожданной победы подо Ржевом.

«Буйвол» сдаёт позиции

Анализируя сложившуюся обстановку, германское командование понимало, что образовавшийся в ходе предыдущих боёв Ржевско-Вяземский выступ является наиболее уязвимым их местом, и рано или поздно, находящиеся на его территории войска будут окружены. В связи с этим генерал-полковник Курт Цейтцлер, командовавший данной группировкой войск, обратился к Гитлеру с просьбой разрешить отвести вверенные ему соединения до новой линии обороны, проходившей через город Дорогобуж.

После получения из Берлина соответствующего приказа, немцы приступили к его выполнению. Эта масштабная операция по отводу войск получила кодовое название «Вюффель», что в переводе означает «Буйвол». Осуществить её противнику удалось практически без потерь, что, по мнению военных историков, явилось результатом хорошо продуманных и грамотно спланированных действий.

Освобождение города Ржева

К концу марта 1943 года немцы покинули весь Ржевско-Вяземский выступ, бои за который продолжались в течение всего последнего года. После своего ухода они оставили полностью сгоревшими и разрушенными города: Вязьму, Гжатск, Оленино и Белый.

Преследуя отступавшего противника, советские войска продвигались вперёд, и 3 марта 1943 года 30-я армия, полностью переукомплектованная после понесённых ранее потерь, вступила в Ржев. Город оказался практически пустым, лишь арьергард отступившей к тому времени 9-й армии Вермахта оставался на позициях, создавая иллюзию присутствия немцев.

Оставив позади себя Ржев, советские войска продолжали развивать наступление, и были вынуждены остановиться, лишь достигнув города Дорогобужа, где неприятелем была создана мощная линия обороны. Стало очевидным, что на данном этапе дальнейшее продвижение невозможно, и бои приняли позиционный характер. Выбить противника с занятого им рубежа удалось только летом 1943 года после успешного завершения операции под Курском.

Цена победы в Ржевской битве

По оценкам историков, события, развернувшиеся в период 1942-1943 годов на Ржевско-Вяземском выступе, являются одним из самых кровавых эпизодов Великой Отечественной войны. Недаром в народе они получили название «Ржевской мясорубки» и «Прорвы».

Правда о Ржевской битве, и о тех потерях, которые стали итогом необдуманных и поспешных решений командования и лично Сталина, долгие годы скрывалась. А она была поистине устрашающей. Безвозвратные потери советских войск, в число которых входят убитые, пропавшие без вести, попавшие в плен и умершие от ран в госпиталях, составили по самым скромным оценкам 605 тыс. человек. И это кровавая статистика отображает лишь картину боёв 1942-1943 года на Ржевско-Вяземском выступе.

Мёртвый город

Город Ржев, находившийся в течение 13 месяцев в центре боевых действий, к моменту, когда немцы его, наконец, покинули, был полностью разрушен как немецкими снарядами, так и ударами советской артиллерии и авиации, нанесёнными при попытках его освобождения. Из 5442 жилых домов относительно целыми остались только 298.

Огромными были жертвы и среди гражданского населения. Установлено, что из 20 тыс. жителей города, оказавшихся в оккупации, к марту 1943 года, в живых оставалось лишь 150 человек. Все эти данные позволяют представить, сколь дорогой ценой была выиграна Ржевская битва, события которой никогда не изгладятся из памяти народа.

Итог сражения

Однакоь не следует упускать из вида и то огромное значение, которое Ржевская битва имела в ходе войны. Благодаря упорным наступательным действиям советских войск немцы были вынуждены предпринять отступление, что позволило отодвинуть от Москвы линию фронта ещё более чем на 160 км. Кроме того, бой подо Ржевом оттянул на себя значительные силы противника и способствовал успешному завершению Сталинградской битвы. Нельзя также не учитывать и моральный фактор, так как весть об освобождении Ржева благотворно сказалась на боевом духе всей советской армии.

В конце весны 1942 года международное и внутреннее положение Советского Союза несколько улучшилось. Антифашистский фронт продолжал расширяться и укрепляться. В январе была подписана декларация 26 стран, в которой они согласились использовать все силы и средства для борьбы против агрессивных государств и не заключать с ними сепаратного мира или перемирия. С США и Англией была достигнута договорённость об открытии в 1942 году второго фронта в Европе. Все эти и другие обстоятельства, особенно разгром немецких войск под Москвой, срыв гитлеровских планов молниеносной войны против СССР, в значительной степени активизировали антифашистские силы во всех странах. На советско-германском фронте наступила временное затишье.

В тылу страны формировались новые стратегические резервы всех родов войск. Общая численность нашей действующей армии возросла до 5,5 миллиона человек, количество танков составило 4065, орудий и миномётов - 43642, боевых самолётов - 3164. Фашистская Германия и её союзники имели на фронтах от Баренцева до Чёрного моря 217 дивизий и 20 бригад, причём 178 дивизий, 8 бригад и 4 военно-воздушных флота были чисто германскими. На остальных фронтах и в оккупированных странах благодаря отсутствию второго фронта Германия держала не более 20% своих вооруженных сил.

К маю 1942 года враг на советско-германском фронте имел более чем 6 миллионную армию 3230 танков и штурмовых орудий, до 43 тысяч орудий и миномётов, 3400 боевых самолётов. В общих чертах политическая и военная стратегия Гитлера на ближайший период 1942 года сводилась к тому, чтобы разгромить наши войска на юге, овладеть районом Кавказа, выйти к Волге, захватить Сталинград, Астрахань и тем самым создать условия для уничтожения СССР как государства.

Директивой Гитлера № 41 от 5 апреля 1942 года предусматривалось отторгнуть от Советского Союза богатейшие промышленные экономические ресурсы (в первую очередь кавказскую нефть) и занять господствующее стратегическое положение для достижения своих военно-политических целей. Верховный главнокомандующий не поддержал предложение членов Ставки о переходе к временной обороне в связи с усталостью войск и неправильно оценил стратегический план немецкого командования, которое главным сделала не московское, а юго-западное направление.

События мая и июня показали просчёты Ставки. Наши вооруженные силы на юге вновь подверглись суровым испытаниям. В конце апреля наступление наших войск в Крыму окончилось неудачей. Войска Крымского фронта, возглавляемые генерал-лейтенантом Д. Т. Козловым, не достигнув цели, понесли значительные потери.

Ставка приказала командованию фронта перейти к жесткой обороне.

Поражения в районе Керчи серьёзно осложнило обстановку в Севастополе, где защитники города с октября вели напряженную борьбу. Заняв Керчь, немецкое командование сосредоточило все силы против Севастополя. 4 июля Севастополь был оставлен нашими войсками. Крым был полностью потерян, что в значительной степени осложнило для нас общую обстановку.

В результате потери Крыма, поражения наших войск в районе Барвенково, в Донбассе и под Воронежем противник вновь захватил стратегическую инициативу и, подведя свежие резервы, начал стремительное продвижение к Волге и на Кавказ. К середине июля, отбросив наши войска за Дон от Воронежа до Клетской и от Суровикина до Ростова, войска противника завязали бой в излучине Дона, стремясь прорваться к Сталинграду.

В результате вынужденного отхода наших войск в руки врага попали богатейшие области Дона и Донбасса. Создалась прямая угроза выхода противника на Волгу и на Северный Кавказ, угроза потери Кубани и всех путей сообщения с Кавказом, потери важнейшего экономического района, снабжавшего нефтью армию и промышленность.

28 июля 1942 года Сталин издал приказ № 227.Приказ предписывал безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках, запрещал отход войск без распоряжения высшего командира, предписывал создать заградительные отряды в тылу действующих армий, расстреливать на месте «паникёров и трусов». Историки спорят о значении этого приказа. С одной стороны, он умалчивал об ответственности за поражения Верховного главнокомандования и сводил их к трусости, отсутствию дисциплины среди солдат и офицеров, мужественно сражавшихся с врагом. С другой стороны, он сыграл большую роль в мобилизации войск.

Войска Юго-Заподного фронта во время отступления от Харькова понесли большие потери и не могли успешно сдерживать продвижения противника. Южный фронт по этой же причине оказался не в состоянии остановить противника на кавказском направлении. Необходимо было преградить путь немецким войскам к Волге. Ставка 12 июля создала новый, Сталинградский фронт. На подступах к Сталинграду развернулась подготовка оборонительных и укреплённых рубежей. Как и при обороне Москвы, многие тысячи жителей вышли на строительство рубежей и самоотверженно готовили город к обороне. Сталинградский фронт к 17 июля зонял следующую линию обороны: Павловск-на-Дону и далее по левому берегу Дона до Серафимовича, затем Клетская, Суровикино вплоть до Верхне - Курмоярской.

В конце июля - начале августа развитие событий на северокавказском направлении складывалось явно не в нашу пользу. Превосходящие силы противника настойчиво продвигались вперёд. Вскоре немецкие войска вышли на реку Кубань. В августе разгорелись серьёзные сражения и на майкопском направлении. 10 августа вражеские войска захватили Майкоп, а 11 августа - Краснодар. В середине августа противник, заняв Моздок, вышел на реку Терек. К 9 сентября, сбив с рубежей нашу 46 армию, немецко-фашистские войска овладели почти всеми горными перевалами.

К концу июля в состав Сталинградского фронта входило 38 дивизий, только 18 из них были полностью укомплектованы, 6 имели от 2,5 до 4 тысяч человек, а 14 - от 300 до 1000 человек. Этим малочисленным войскам пришлось развернуться на 530-километровом фронте. Всего в составе фронта в тот период насчитывалось 187 тысяч человек, 360 танков, 337 самолётов, 7900 орудий и миномётов. Против фронта неприятель сосредоточил 250 тысяч человек, около 740 танков, 1200 самолётов, 7500 орудий и миномётов. Таким образом, соотношение сил составляло: по людям - 1,4:1, по орудиям и миномётам 3,5:1 в пользу противника.

В связи с тем, что войска Сталинградского фронта растянулись на 700 километров и возникли трудности управления войсками, Ставка решила разделить этот фронт на два: Сталинградский и Юго-восточный. Это было сделано 5 августа. Командующим Сталинградским фронтом оставался генерал-лейтенант В. Н. Гордов, сменивший Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, начальником штаба -генерал-майор Д. Н. Никишев.

После многодневных ожесточённых сражений 23 августа 14 танковый корпус противника прорвался в район Вертячего и, рассекая Сталинградскую оборону на две части, выше к Волге в районе Латошинка - Рынок. Немецкая бомбардировочная авиация подвергла Сталинград варварским бомбардировкам, превращая его в груды развалин. Гибли мирные жители, уничтожались промышленные предприятия и культурные ценности.

Переправив свои главные силы через Дон, противник развернул энергичное наступление, поддержав его мощными ударами авиации.

В это тяжёлое для Сталинграда время Ставка приказала провести на западном направлении частные наступательные операции с целью сковывания резервов противника и недопущения переброски их в район Сталинграда. Было ясно, что битва за Сталинград имеет крупнейшее военно-политическое значение. С падением Сталинграда вражеское командование получало возможность отрезать юг страны от центра. Мы могли потерять Волгу - важнейшую водную артерию, по которой большим потоком шли грузы с Кавказа.

Утром 3 сентября после артиллерийской подготовки войска 1 гвардейской армии перешли в наступление, но продвинулись всего лишь на несколько километров в направлении Сталинграда, нанеся противнику незначительное поражение. 5 сентября повторная атака наших войск не принесла больших результатов. Наши войска продвинулись лишь на 2 - 4 километра.

Дальнейшие расчёты показали, что раньше середины ноября подготовить необходимые силы и средства для контрнаступления будет невозможно. При оценке противника мы исходили из того, что фашистская Германия уже не в состоянии выполнить свой стратегический план 1942 года. Тех сил и средств, которыми к осени 1942 года располагала Германия, не хватит для завершения задач ни на Северном Кавказе, ни в районе Дона и Волги. Советские войска в смертельных схватках с врагом на подступах к Сталинграду, а в дальнейшем и в самом городе понесли тяжелейшие потери и поэтому наличными силами не имели возможности разгромить врага. Но у нас завершилась подготовка крупных стратегических резервов, имевших новейшее оружие и новейшую боевую технику. К ноябрю у ставки должны были быть механизированные и танковые соединения, вооруженные известными всему миру танками Т-34, что позволяло нам ставить своим войскам более серьёзные задачи.

К тому же наши командные кадры высшего звена за первый период войны многому научились, многое переосмыслили и, пройдя тяжёлую школу борьбы с сильным врагом, стали мастерами оперативного искусства. Остальной командно-политический состав и воины Красной Армии на опыте многочисленных ожесточённых схваток с вражескими войсками в полной мере освоили способы и методы боевых действий в любой обстановке.

В начале ноября противник несколько раз пробовал провести в городе операции по ликвидации отдельных очагов обороны, а 11 ноября, когда наши войска заканчивали грандиозную подготовку к контрнаступлению, ещё раз попытался наступать, но безрезультатно.

К этому времени враг был измотан да предела. За период с июля по ноябрь в сражениях в районе Дона, Волги и в Сталинграде противник потерял до 700 тысяч человек, более тысячи танков, свыше 2 тысячи орудий и миномётов, до 1400 самолётов. Общее оперативное положение немецких войск в районе Волги также осложнилось. Дивизионных и корпусных резервов не было, на флангах фронта группы армий «Б» были недостаточно боеспособные румынские, итальянские и венгерские войска, начавшие понимать своё бесперспективное и тревожное положение.

В середине ноября 1942 года оборонительными сражениями в районе Сталинграда и Северного Кавказа заканчивался первый период Великой Отечественной войны. К ноябрю 1942 года вражеские войска оккупировали огромную территорию нашей страны площадью около 1 миллиона 800 тысяч квадратных километров, на которой до войны проживало около 80 миллионов человек.