Дворяне российской империи. Титулы высшего дворянства в российской империи

Добрый день, уважаемые друзья и читатели сайта! Сегодня начинаю новый цикл постов, посвященных сквозной теме «Сословия в Российской Империи». Сами, понимаете, что до единого госэкзамена остается совсем немного времени, поэтому повторять всё подробно нет времени. Именно для такого быстрого повторения и предусмотрены сквозные темы: в них рассматриваются некие процессы в течение всего времени актуальности данной темы.

Например, история дворянства в России. Тема охватывает временные рамки с XV по XIX вв. Ее рассмотрение хоть и будет сжатым, не менее, крайне полезно для систематизации ваших знаний по истории России...

Определимся с термином «сословие». Сословие — это такое объединение людей, для которого характерна социальная замкнутость, свои права и обязанности, и отсутствие социальной мобильности. То есть перейти из сословия в сословие невозможно. Ну были кончено исключения, которые лишь подтверждали правило.

Итак, дворянство в России. Дворянство или помещики начинают появляться в России, начиная со времени Ивана III Великого. В Судебнике 1497 года дается жесткое разграничение земельных владений: вотчины и поместья. Посмотреть разницу вы можете на слайде из моего полного авторского курса по Истории России:

Помещики — служилые люди по прибору назывались так, потому что «испомещались» на землю, где жили крестьяне. Эти крестьяне платили помещику «пожилое» за то, что жили как бы на его земле. Здесь слово «как бы» вполне уместно, так как вся земля считалось землей Великого князя Всея Руси, и когда помещик умирал, земля у него отбиралась и давалась другому помещику. Именно дворянство в России — помещики были основной военной силой Московского государства. Помещичье ополчение было нерегулярным воинским формированием, собиравшимся только в военное время.

Такова начальная история дворянства. Далее рубежное событие — это принятие Соборного уложения 1649 года. Этот свод законов еще больше наделял привилегиями помещичье дворянство. Так, Соборное уложение стирало разницу между вотчинами и поместьями. То есть теперь помещик мог своё поместье обменять, передать по наследству, так же как и вотчинник вотчину. Естественно за такие привилегии корона ожидала лояльности со стороны помещиков.

Следующее рубежное событие в истории русского дворянства — эпоха Петра I Великого. Петр принял ряд водоуказательных актов, обязавших помещика служить государству. Эти законодательные акты следующие:

1714 год — Указ о единонаследии, запрещавший дробить дворянские имения. Если раньше а помещика, скажем были три сына, и он мог разделить перед смертью своё имение между ними, то теперь всё имение получал исключительно старший сын! Устанавливался принцип майората. Остальные сыновья должны были идти служить государству. Как Вы думаете для чего был принят этот указ?

1722 год - принята Табель о рангах, упорядочивающая все служилые чины единообразно. Отныне служилый человек мог выслужиться до личного и потомственного дворянства. Личное дворянство отличалось от потомственного тем, что его нельзя было передать по наследству.

1731 год — был отменен Указ о единонаследии. В это время правила уже императрица Анна Иоанновна. Она взошла на престол только благодаря гвардии и дворянству, потому стремилась наградить их ещё большими привилегиями. С 1730-х же годов дворянских детей стало возможно с пеленок записывать в армию, и к своему совершеннолетию, если они шли служить в армию, то становились не рядовыми, а уже офицерами!

1754 год — при императрице Елизавете Петровне был создан Дворянский банк, который давал займы дворянству по крайне низким процентам. Государство всеми силами пыталось поддержать дворянство в России, ведь именно это сословие было опорой режима. Скажем, проигрался дворянин в карты, можно имение заложить..., и перезаложить в банке!

1762 год — Манифест о вольности дворянской, принятый в правление Петра III. Он разрешал дворянам не служить государству.

1785 год. — Жалованная грамота дворянству императрицы Екатерины II Великой (настоящее имя Софья-Августа-Фредерика-Ангальт-Цербская). Эта грамота — эпохальное событие в эволюции дворянского статуса, в истории русского дворянства. Дворяне становились самыми привилегированными людьми в Империи. На них не распространялись телесные наказания (а всех остальных можно было сечь кнутом!). Впрочем, что это я говорю, сами смотрите:

Самое важное в документе это то, что теперь дворян без суда нельзя было лишить дворянского звания, ни имения...ничего. То есть, впервые в истории России действующий монарх ограничил свою власть над дворянством в России судом! Россия сделала шаг к правовому государству, где сила права выше власти монарха!

Вот, пожалуй, такова тема по дворянству в России. В XIX веке дворянство исчерпывает свой потенциал. Но по-прежнему остается элитой русского общества, владевшим до 1861 года крепостными. Однако крепостной труд также исчерпывает свои возможности: он тормозит развитие в России промышленности, свободного рынка рабочей силы — в сущности тормозит в России развитие капитализма.

Окончательно дворянство в России как сословие перестает существовать со второй половины XIX века, но продолжает оставаться социальным классом. Сословия в России начинают размываться после 1861 года, когда крепостные получили личную свободу и теоретически могли перейти в другой социальный слой: горожан, рабочих или торговцев.

Для ещё большего эффекта от изучения темы «История дворянства в России», рекомендую просмотреть видеорассказ Бориса Юлина о дворянстве:

Следующие посты будут посвящены крестьянству духовенству и горожанам — не пропустите! !

Само собой, точно так же как и вообще любые семьи, отдельные дворянские роды и представители дворянства все разнились между собой — по своему происхождению, по своей древности, по своему богатству (земли, здания, фамильные реликвии и драгоценности и проч., а до 1861 и крепостные), по своей близости к двору, по своему отпечатку в истории России. Но на данной странице мы рассмотрим прежде всего статусные различия между ними (сугубо почётные, т.к. юридически все дворяне были равны в своих личных правах, за одним лишь исключением участия в выборах в дворянские губернские собрания, на которое имели право лишь потомственные дворяне).

Таких различий было (на момент конца царского режима) четыре , см. ниже. Исторически, особенно до правления Петра I, были и другие отличия, связанные со старинной, отличной от Табели о рангах , иерархией и наличием целого ряда придворных (нередко сугубо почётных, фиктивных) функций, которые все исчезли с реорганизацией дворянского сословия в петровский период. В частности, до Петра дворянский титул был один: княжеский (а совершенно все собственно русские князи были «природные», Рюриковичи и Гедиминовичи).

То, что малосведущие люди считают иногда титулом (боярин, окольничий, думный дворянин...) являлось ненаследственной функцией в государстве, т.е. служебным чином, и давало одновременно право участия в Боярской Думе. Иные чины (стольники, рынды, стряпчие, постельничие и спальники, ловчие и т.д.) были намного ниже рангом и в Думу не входили. Система не была чем-то монолитным и постоянно видоизменялась, иногда происходили весомые изменения в статусе тех или иных должностей: например, если поначалу конюший реально заведовал царской конюшней, то в XVI веке статус должности резко возрос и её занимали наипервейшие из бояр, по сути конюший был... чуть ли не премьер-министром (нпрм., конюшим был до своего воцарения Борис Годунов). Как указано выше, чины эти не были наследственными, однако многие высокопоставленные дворянские семьи почти всегда располагали представителями в Думе и очень часто дети бояр (не путать с «детьми боярскими», отдельное сословие в XV-XVI вв.!) становились сами боярами. В XVII веке, т.е. по сути во время последнего века существования бояр, выходцы из порядка 30 семей становились напрямик окольничими (кн. Барятинские, Бутурлины, кн. Волконские, кн. Львовы, кн. Милославские, Пушкины, Стрешневы...), а то и боярами (кн. Воротынские, кн. Голицыны, Морозовы, кн. Одоевские, Салтыковы, кн. Трубецкие, кн. Хованские, Шереметевы...), перепрыгивая одним махом через все ступеньки придворной и государственной иерархии.

Но после Петра I (который ввёл Табель о Рангах , 1722 г., а также выстроил новую систему титулов) и Екатерины II (которая в 1785 г. упорядочила права и организацию дворянского сословия в своей Жалованной грамоте дворянству ), ситуация стала намного проще и понятнее. Вот вышеупомянутые четыре деления и отличия:

1) потомственные и личные дворяне,

2) чин в Табели о рангах (для военных и гражданских чиновников, а также для придворных),

3) титулованные и нетитулованные дворяне,

4) часть дворянской родословной книги, в которую они были вписаны.

Рассмотрим теперь все эти четыре различия.

1) потомственные и личные дворяне

Если до Петра I, дворяне все были потомственные, то после петровских реформ появились личные дворяне, причём под конец XIX века их стало почти столько же, сколько потомственных дворян. Личные дворяне отличались тем, что не передавали свою принадлежность к дворянству по наследству детям. Чаще всего личное дворянство получали путём достижения определённого чина по Табели о рангах (будь то на военной или на гражданской службе), но могло также присваиваться отдельным пожалованием в награду за какие-либо заслуги. До 1900, личные дворяне могли ходатайствовать о получении потомственного дворянства, при условии, что их отцы и деды по 20 лет прослужили беспорочно в обер-офицерских чинах. В отличие от потомственных дворян, личные дворяне не могли участвовать в дворянском самоуправлении. Но в иных правах и привилегиях, не было совершенно никаких отличий между личными и потомственными дворянами. Кроме того, поскольку личные дворяне не создавали собой рода, они не вносились в родословные книги дворянства (см. ниже).

Пётр, создавая возможность получения личного дворянства, хотел ослабить потомственное дворянство (которое до появления Табели о рангах считало себя относительно независимым от государства, а после неё стало вынужденным служить стране, причём при Петре — пожизненно), усилить престиж военной службы по сравнению с гражданской, а также создать стимулы для представителей низшего сословия, которое уже простым достижением низших военных чинов достигало заманчивого дворянского статуса.

Однако сильный рост количества личных дворян в XIX веке привёл к ряду консервативных реформ, направленных на то, чтобы ограничить их количество и их возможности к дальнейшему социальному росту. Если до 1845, личное дворянство давал любой чин Табели о рангах , то после соответствующей реформы, лишь военные пользовались этой привилегией, тогда как для гражданских чиновников X-го/XIV-го классов дворянство оставалось мечтой.

Потомственное же дворянство, помимо потомков дворян допетровской эпохи (которое потому и называлось «столбовым дворянством» — от боярских списков-столбцов), состояло и из потомков тех лиц, кому после 1722 г. было присвоено потомственное дворянство, прежде всего — военных. Но если в результате петровских реформ, все военные чины (уже с последнего, XIV-го) давали потомственное дворянство, а гражданские предоставляли его с VIII-го класса, то чтобы ограничить доступ в высшее сословие, целый ряд реформ (так же как и для личного дворянства, см. выше), усложнил получение потомственного дворянства. С 1845 г., при Николае I, военные стали получать потомственное дворянство лишь с VIII-го класса (звание майора), а с 1856 г., при Александре II, для этого стал необходим даже VI-ой класс (звание полковника). Для гражданских чиновников всё обстояло ещё хуже: после 1845 г., VIII-го класса стало не хватать, и только V-ый класс (статский советник) давал потомственное дворянство. После реформы 1856-го г. и этого стало уже недостаточно, а потребовался IV-ый класс (действительный статский советник). Но потомственное дворянство давало и присвоение определённых орденов различных степеней (нпрм., ордена Святого Владимира всех степеней до 1900 г., а после этого года лишь трёх первых степеней).

Несмотря на постепенное усложнение получения потомственного дворянства, петровские реформы всё же привели к сильному снижению веса древних дворянских родов (столбового дворянства) даже среди потомственного дворянства (не говоря уж о дворянстве вообще). По оценке Б.И.Соловьёва, «к началу XX столетия потомственных дворян, вписанных в родословные книги, могущих доказать свою принадлежность к служилому сословию ещё с допетровских времён, насчитывалось всего четверть от общего числа дворян». Этот автор также считает, что лишь около 10% дворянских родов относятся к древнему дворянству (до 1685 г.), а 90% возникло именно в результате государственной службы (по этой причине, наш включает в себя на настоящий момент только титулованное и столбовое дворянство: во всём мире наиболее престижным дворянством считается именно древнее, кроме того, по этим родам гораздо сложнее найти информацию, чем по родам, возникшим в XVIII-XIX вв.).

2) чин в Табели о рангах

Петровская Табель о рангах (1722 г.) включала в себя 14 классов, отдельно для военных, гражданских и придворных чиновников. Достижение того или иного класса давало доступ к личному или даже к потомственному дворянству. Как уже сказано выше, минимальный класс для такого социального роста постепенно увеличивался, чтобы ограничить слишком сильное разрастание дворянства и доступ к высшему сословию выходцев из низших сословий.

Прохождение чинов было проще и быстрее для дворян, чем для остальных служащих. Если первым побуждением Петра было вполне демократическое стремление к облегчению социальной мобильности, ограничению власти старой аристократии и установлению настоящей меритократии невзирая на семейное происхождение, то постепенные реформы его наследников привели всё же к усугублению социального неравенства. Например, после 1834 г., для перевода в VIII-ой класс (и получения т.обр. потомственного дворянства), недворянину надо было прослужить 12 лет, тогда как те, у кого уже было дворянство, было достаточно всего лишь 3 лет службы, и т.д. Поэтому высшие чины, за немногими исключениями, все занимались людьми, которые уже принадлежали по своему рождению к знати.

Табель о рангах неоднократно видоизменялась, добавлялись новые звания, упразднялись старые (нпрм., исчезло звание майора, а в гражданской иерархии перестали использоваться XI-ый и XIII-ый чины), но в общих чертах она осталась основой организации государственной службы Российской империи до 1917-го г.

Дворяне отличались, соответственно, между собой по достигнутому ими чину, и в родословных весьма часто стоит последний их чин (чаще всего присвоенный при выходе в отставку с военной или гражданской службы), а тех или иных лиц нередко идентифицируют как «сын секунд-майора», «генеральша», и т.д. При прочих равных, чин дворянина, в отличие от всех остальных характеристик, зависел только от него самого, от качества его службы, от его усердия и доблести. Соответственно, это единственная меритократическая черта в российском дворянстве — ведь все остальные были наследственными. В государственной иерархии даже выходец из малоизвестного и нетитулованного рода, достигший своими личными качествами III-го или IV-го класса стоял всегда выше, чем потомок древнего и княжеского рода, оставшийся в VIII-ом или в IX-ом.

3) титулованные и нетитулованные дворяне

Поскольку древнее российское дворянство прежде всего происходит от лиц, занимавших различные посты на государственной службе (служилые люди), то в основной своей массе оно было нетитулованным (в отличие от западноевропейского дворянства, где, напротив, почти всегда идёт речь о происхождении от какой-либо земли, у которой был статус — баронство, графство, княжество, — откуда и соответствующий титул). Титулы (точнее, титул) носили лишь наследники ранее правивших княжеских родов, это т.н. «природные князья», потомки правителей различных удельных княжеств ещё Киевской Руси.

Как уже сказано выше, до Петра I единственным титулом был титул князя , а все князья были либо Рюриковичами и Гедиминовичами (т.е. природными князьями), либо потомками переехавших в Россию татар или иных иноземцев, которые в ряде случаев (и при условии принятия православия) были признаны в статусе князя (что привело к довольно резкому снижению престижа княжеского титула). Пётр I стал присваивать титулы графов и баронов , заимствованные из Западной Европы (причём на первых порах он делал это не прямым присвоением, а запрашивая грамоты от Священной Римской империи: например, если первым графом в России стал Фёдор Алексеевич Головин, получивший по просьбе Петра этот титул от Священной Римской империи в 1702 г., то первым собственно российским графом стал Борис Петрович Шереметев, в 1706 г.).

Таким образом, тремя собственно русскими дворянскими титулами являются: князья, графы, бароны (и именно в этом порядке). Как уже было сказано, по причине существования многих княжеских родов мусульманского происхождения, а также упадка многих семей Рюриковичей (некоторые из которых даже перестали по ряду причин пользоваться княжеским титулом), к правлению Петра престиж княжеского титула сильно упал. Даже присвоение Петром I и последующими монархами княжеского титула различным государственным деятелям (Меншиков, Безбородко, Лопухин, и т.д.) не изменило в корне эту ситуацию. Кроме того, включение в Российскую Империю в первой половине XIX века Кавказа привело к резкому росту числа княжеских родов (значительно более половины их к 1917-му г. было грузинского происхождения!). В результате всего этого, некоторые стали ошибочно полагать графский титул более престижным (что однако неверно, см. стр. ).

Одним из способов увеличение престижа княжеского титула явилось создание особой категории — светлейших князей (титул «светлости»). Так, Меншиков, Безбородко, Суворов, Потёмкин, Голенищев-Кутузов и некоторые другие удостоились титула «светлости». Эта привилегия была весьма редкой (менее 20 присвоений за два века).

Помимо этих трёх собственно российских титулов, в очень редких случаях существовали и другие. Во-первых, довольно продолжительное время существовали лица, обладающие титулом царя или царевичей и помимо правящей династии. Сложилось это в результате постепенного присоединения к Российской империи мусульманских и иных территорий (Астрахань, Грузия, Имеретия, Казань, Крым, Сибирь...). Например, дети последних грузинских царей носили звание царевичей и при Российской империи, но внуки их были уже лишь светлейшими князьями. Во-вторых, иностранные принцы и герцоги (царские родственники, либо просто высокопоставленные иностранцы на русской службе) были в ряде случаев признаны в качестве российских принцев или герцогов (нпрм., герцоги Мекленбург-Стрелицкие, принцы Персидские, принцы Бироны-Курляндские, и проч.). Также можно привести уникальный случай пожалования герцогского российского титула: Александр Данилович Меншиков был в 1707 г. сделан светлейшим герцогом Ижорским (дети его этот титул не унаследовали). В-третьих, наконец, целый ряд российских подданных стали герцогами, принцами или маркизами других государств, но с признанием этих титулов в России. Есть также два уникальных примера признания западноевропейских титулов баронета и виконта.

4) часть дворянской родословной книги, в которую они были вписаны

После издания в 1785 г. Екатериной II Жалованной грамоты дворянству , в каждой губернии стали вести единую дворянскую родословную книгу, в которую включались все дворянские роды этой губернии (соответственно, личные дворяне туда не вносились). Поручено было это Дворянскому депутатскому собранию, которое назначало соответствующую комиссию. Эта комиссия рассматривала по отдельности каждый род губернии и представленные доказательства, и принимала решение о внесении в ту или иную часть родословной книги губернии, или же вообще отказывала в этом за отсутствием весомых доказательств. Многие из родословных известны сегодня т.обр. именно благодаря этим делам о дворянстве, тем более что по многим из них существовала обширная переписка с многочисленными копиями документов в разных учреждениях, вплоть до Сената в некоторых спорных случаях. Подобное многократное дублирование облегчает сегодня генеалогические поиски, учитывая, что некоторые архивы были уничтожены или утрачены в советское время.

Родословная книга была разделена на 6 частей:

I) дворянство жалованное или действительное (то есть дворяне, пожалованные в потомственное дворянское достоинство императором),

II) дворянство военное (дворяне, получившие потомственное дворянство при достижении соответствующего военного чина, XIV-го класса изначально, а затем лишь с VIII-го и даже VI-го класса, т.к. условия последовательно ужесточались в XIX-ом веке, см. выше),

III) дворянство по чинам и орденам (роды т.н. «осьмикласнаго дворянства», т.е. получившие потомственное дворянство при достижении первых восьми классов гражданской службы при Петре I, а позднее только при достижении V-го и даже IV-го классса, а также лица, получившие ту или иную степень какого-либо ордена, дававшую право на потомственное дворянство),

IV) иностранные роды (сюда записывались иностранные дворяне, приехавшие служить в Россию),

V) титулами отличённые роды (т.е. титулованное дворянство ),

VI) древние благородные дворянские роды (т.е. столбовое дворянство : «Древние благородные не иные суть, как те роды, коих доказательства дворянского достоинства за сто лет и выше восходят; благородное же их начало покрыто неизвестностию», таким образом в VI-ую часть включались роды, возникшие до 1685 г.).

Несмотря на практическое отсутствие разницы в правах между выходцами из той или иной части дворянской родословной книги (за исключением однако приёма детей в некоторые элитные учебные заведения, как то Пажеский корпус и Александровский лицей), наиболее престижными были всё же V-ая и VI-ая часть , благодаря либо титулам либо древности рода. Поэтому наш включает в себя лишь роды потомственного дворянства этих двух частей (что на деле покрывает лишь около 15% дворянских родов, но по остальным информация значительно более доступна, т.к. роды, возникшие в XVIII и XIX вв. недавние, факт вхождения их в потомственное дворянство всегда прекрасно документирован и все их 2-7 поколения легко отслеживаются по дворянским родословным книгам соответствующих губерний).

Дворянское сословие Российской империи сформировалось при Петре I в результате проведенных им реформ.

Прежде существовали два основных вида землевладения — вотчинное, при котором хозяин распоряжался своими землями без всяких условий и передавал их по наследству так, как ему захочется, и поместное, дававшееся за службу, то есть на том условии, что его держатель будет по первому требованию являться на место сбора войск вместе со своими людьми. Однако вне зависимости от статуса земельного держания служить должны были все — и вотчинники, и помещики. В 1701 году так и было объявлено: «С земель служилые всякого чина люди служат службы, а даром землями никто не владеет». В 1714 году Петр окончательно уравнял статус вотчины и поместья, приняв Указ о единонаследии. Таким образом, за высшим сословием была жестко закреплена служебная повинность.

Для того чтобы не позволить дворянству уклоняться от службы, самодержавие предписало административной власти осуществлять именные переписи и обязательные смотры, неявка на которые грозила штрафом, конфискацией имений и даже казнью. Также была введена регламентация отпусков, нарушение сроков которых грозило дворянам серьезнейшими последствиями.

Однако престол не ограничивался только принудительными мерами — использовались и более тонкие механизмы воздействия на сознание дворянина.

24 января 1722 года была введена Табель о рангах. Теперь вся служба четко подразделялась на гражданскую, военную и придворную, в каждой из которых выделялись 14 рангов, или классов. Продвижение с одного ранга на другой зависело от того, насколько ревностно человек служил; любой поднявшийся до VIII класса на статской службе и до XIV на военной получал потомственное дворянство (позднее этот рубеж несколько раз повышался).

В результате дворяне превратились в прямых подданных монарха, обязанных нести регулярную, пожизненную службу императору и Отечеству; служба эта вознаграждалась жалованьем, а не земельным наделом и осуществлялась на основе личной выслуги, путем поэтапного прохождения всех рангов, начиная с солдата или мелкого канцеляриста. Принцип приоритета знатности и родовитости при занятии должностей был упразднен полностью: боярство фактически исчезло, и место дворянина в социальной структуре высшего сословия отныне зависело не от его родословной, а от занимаемого им чина — а также от милости императора, который собственным именем начал возводить придворных в княжеское достоинство, ввел графский и баронский титулы, упорядочил использование фамильных гербов, основал первый русский орден Святого Андрея Первозванного и распорядился «знатное дворянство по годности считать». И даже после Манифеста о вольности дворянства Манифест о вольности дворянства — указ «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», изданный Петром III в 1762 году и освободивший дворян от обязательной гражданской и военной службы. сохранялось преимущество служащего дворянина перед неслужащим.

Чин — главный показатель успешной службы и благорасположения монарха — приобрел чрезвычайную значимость и подчинил своему влиянию все социальные сферы существования личности дворянина, включая даже повседневную жизнь и приватные человеческие отношения. Бюрократическим статусом определялось все: количество лошадей в экипаже, ливреи лакеев, место в церкви, приглашение на публичную ассамблею, наряды супруги и дочерей служащего дворянина. Требование «выше своего ранга почести» становилось предметом доноса и облагалось штрафом, что стимулировало уважение подданных к чиновной субординации. В то же время «честолюбие и тщеславие» в борьбе за чины всячески поощрялось повышениями по службе, наградами и титулами.

Поскольку при Петре даже в среде дворянства был крайне низкий уровень грамотности, царь объявил получение образования еще одной, помимо службы, неукоснительной обязанностью и одновременно привилегией российского шляхетства. Дворянский состав высших эшелонов бюрократии и армии и определенный уровень просвещенности усиливали социальный гонор высшего сословия, которое «ради службы от подлости отлично». Так государственная служба стала ведущим объектом социального престижа личности и главным сословным достоинством дворянства.

Дворянин и император: служба царю и Отечеству

Смысл государственной службы — обязательной повинности и одновременно привилегии дворянства — связывался с основополагающими ценностями русского исторического сознания. Среди них важнейшей было представление о монархе как о персонификации власти, самого государства и его растущей внешнеполи-тической силы.

В Воинском уставе, утвержденном Петром в 1716 году, Его Величество был провозглашен «Самовла-стным Монархом, который никому на свете о своих делах ответа давать не должен». Петр упразднил патриаршество и поставил во главе всех церковных дел Синод (орган государственного управления, фактически ничем не отличающийся от прочих коллегий). Автор церковной реформы и первый вице-президент Синода, один из идеологов Петра Феофан Прокопович в проповедях называл императора «министром Всевышнего», «державнейшим» посредником нисходящей на народ милости Божьей. Торжественный обряд венчания на царство, непререкаемый авторитет царской власти, режим абсолютизма, ликвидация патриаршества — все эти обстоятельства способствовали сакрализации образа монарха.

Служба монарху сливалась с чувством патриотизма и причастности к победам расширяющейся державы. Важнейшим каналом воздействия на сознание не только царского окружения, но и всего высшего сословия, становился личный пример царя. Неслучайно Петр сам, подчиняясь требованиям «всеобщей службы», приносил пользу Отечеству в чине сержанта, бомбардира, капитана, не гнушался роли ученика «образованных политизированных народов» и стал первым православным царем, покинувшим пределы России, надеясь, что, «на правителя глядя, и подначальные люди» усвоят те же стремления.

Высочайший авторитет самодержца можно рассматривать и как важнейший механизм, обеспечивающий исполнение указов, презрение которых «ничем разнится с изменою». Сам монарх, по своей незыблемой воле принимающий «вечные» и «неподвижные» указы, с установлением абсолютистского правления выступал как единственный субъект законотворчества, и в сознании подданных его воля отождествлялась с законом.

22 октября 1721 года в связи с триумфальным окончанием Северной войны Петру I были преподнесены наименования Император, Отец Отечества и Великий. Это стало новым этапом в развитии монархического сознания подданных: оно еще более тесно переплелось с патриотической гордостью за победы государства, возглавляемого императором. Императорский титул, уравнявший статус Петра I и высшего властителя Европы — императора Священной Римской империи, демонстрировал качественно иной уровень притязаний морской державы, возникшей на окраинах Восточной Европы. За последующие десятилетия эта имперская идея утвердилась в сознании всего высшего сословия и стала ведущим мотивом деятельности каждого его представителя.

Екатерина II вслед за царем-преобразователем тоже провозгласила незыблемой основой государственной идеи самодержавную власть монарха. Но тон власти и расставляемые ею акценты несколько изменились. Если в эпоху Петра главная мировоззренческая ценность беззаветной преданности «Самовласт-ному Монарху» провозглашалась через тексты присяг, публичные проповеди и угрозы отсечения головы, то в екатерининских документах постоянно упоминалось о «природном Нашем человеколюбии» и «материнских увещеваниях». Императрица запретила «бранные и поносные слова» в официальных бумагах, подтвердила уничтожение Тайной розыскной канцелярии и принципа «слово и дело»  Тайная розыскная канцелярия, созданная Петром I в 1718 году, была ликвидирована специальным манифестом Петра III в 1762-м. В том же манифесте вводилось наказание за употребление «ненавистного изражения „слово и дело“». , практически не допустила ни одной смертной казни дворянина, о перспективе «лишения живота» упоминала лишь в назидание и на том месте, где Петр рубил головы, устраивала публичные казни «вредных сочинений».

Такой поворот был связан не столько с характером и кругом чтения императрицы, сколько с тем обстоятельством, что перед престолом теперь стояли более сложные задачи. Россия нуждалась в серьезных реформах местного управления, мобилизации ресурсов для войн за выход к Черному морю, инкорпорации присоединенных территорий. Престолу необходим был социальный слой деятельных просвещенных офицеров и чиновников с развитым государственным сознанием. Потому власти необходимо было позаботиться об «исправлении нравов» и «подготовке их умов для введения лучших законов».

Ставка при этом делалась непосредственно на политически активную образованную элиту. И когда это сословие окончательно превратилось в правящий класс, костяк бюрократического аппарата и армии, основную интеллектуальную силу империи, своего рода несущую конструкцию всего общественного здания, Екатерина дала дворянам в 1785 году Жалованную грамоту, наделившую высшее сословие целым рядом привилегий. Дворянство имело право открывать в губерниях и уездах дворянские собрания, «благородных» нельзя было подвергать телесным наказаниям. Еще раз подтверждался Манифест о вольности 1762 года, отменяющий обязательный характер дворянской службы государству.

Тем не менее сословное законодательство по-прежнему всячески стимулировало готовность «ревностно служить императору и Отечеству» отточенными за десятилетия методами социального контроля. Престол воздействовал на честолюбивые стремления подданных «придать большую знать своей карьере»; разжигал сословный гонор «благородного дворянства», имеющего почетное право «знатной службы»; стимулировал конкурентную борьбу за чин, который, навсегда потеснив родовое достоинство, прочно утвердился в общественном сознании как главный показатель места человека в сословной иерархии, источник ощущения причастности к власти и основной критерий оценки человека обществом и даже его самооценки.

Фронда русского дворянства

Однако часто усилия власти по воздействию на сознание подданных дают непредсказуемые результаты. Воспитываемое столетиями чувство личной зависимости и преданности престолу, служба которому провозглашалась главной мировоззренческой ценностью, превратило высшее сословие в прямых слуг императора. И если в Западной Европе король был «первым среди равных», а сословие феодалов было связано прочной сетью вассально-сеньориальных связей, то в России подданных монарха объединяли только милость двора и дарованные императорской властью чины. Цели дворянства как сословия были растворены в государственном интересе, который отождествлялся с авторитетом престола, и заменены верноподданнической обязанностью.

Со временем в сознании образованной элиты внушаемые властью ценности стали деформироваться: некоторые начинали болезненно воспринимать общепринятые средства продвижения по чиновной лестнице — систему прошений, рекомендаций и протекций — как «выхаживания», «доискивания» и «идолопоклонство». Представления о высшем содержании самой государственной службы тоже постепенно усложнялись: неделимая для традиционного сознания формула ревностной преданности императору и Отечеству начала разрушаться, и некоторые люди, особенно принадлежащие к высшим эшелонам власти, начали различать службу государю, Отечеству, общему благу — и придворную службу. Это усугублялось критикой нравов и взаимоотношений, господствующих в светской среде: их стали описывать как «интриги самые пакостные и стряпческие, нападения клеветливые».

Поначалу недовольство проявлялось только в словесных заявлениях, нарушениях этикета и нестандартном восприятии стереотипных ситуаций, но никак не реализовывалось в продуманных действиях. Если прочитать частные письма дворян второй половины XVIII века, мы увидим, как многие из них дистанцируются от «болтания», «молвы», «слухов», «толков», «сплетен», «злословия» — то есть от господствующего общественного мнения. В среде образованного дворянства формируется зона частной жизни, особую ценность приобретает малочисленное сообщество особых людей, именуемых в пере-писке «умными, честными просвещенными людьми», «прямо благородными людьми», «истинными патриотами» или «обществом добронравных».

В результате влияние идеологической доктрины абсолютизма стало слабнуть, традиционные ценности в сознании дворян отходили на второй план, и некоторые из них направляли свои силы в иные социальные области, независимые от бюрократического аппарата, престола и светской массы. Но интеллектуальная элита не могла противопоставить самодержавию ни экономической мощи крупных земельных владений, ни складывающегося веками прочного положения в провинции, ни монолитной сословной солидарности. И она стала искать для себя иные сферы реализации личности.

Привилегированное положение и определенная бытовая свобода давали фрондирующему дворянину только одну уникальную возможность — удалиться от придворной жизни, светского окружения и изматывающей борьбы за карьеру и обрести пусть временное, а порой и иллюзорное, но успокоение. Сделать это можно было в замкнутом мире дворянской усадьбы, в семейном счастье, дружеском кружке, в масонских исканиях, книгах, писательском труде, в автономной социальной деятельности, например в благотворительности или частном издательстве. Наиболее ярким примером такой социально значимой деятельности, не направленной против власти, но и не зависимой от нее, считается история кружка Новикова. Николай Новиков, писатель, масон розенкрейцерского толка, удалился из Петербурга, взял в аренду типографию Московского университета и открыл частное издательство. В течение знаменитого «новиковского десятилетия» (1779-1789) из этой типографии вышло книг больше, чем за все остальные годы правления Екатерины.

Зона частной жизни формировалась в загородных усадьбах, где часто дворянин, «душевно отставший от всяких великосветских замыслов», предавался «покойному в отставке житью», наслаждению «спокойствием и собственностью своею». В домах интеллектуальной элиты царил особый микроклимат дружеского эмоционального общения, расцвеченный любительским стихотворством и литературными играми.

В то же время во второй половине XVIII века дворяне по-прежнему сохра-няли гордость за величие империи, возвышающее чувство причастности к ее блистательным победам, веру в высший авторитет верховной власти и презумпцию невиновности царственной особы. Эти чувства сдерживали нарастающее недовольство и стремление к самоизоляции от государства — конфликт образованной личности и престола еще зарождался и на уровне обыденного сознания проявлялся только в вопросах, далеких от действия официальных ценностей. Фрондерские настроения уживались с верноподдан-ни-ческими идеалами, порождая причудливые характеры едких пересмешников екатерининского царствования. Такие масштабные фигуры русского XVIII века, как Александр Суворов , Никита Панин Никита Панин (1718-1783) — государственный деятель, дипломат, воспитатель великого князя Павла Петровича. , Николай Репнин Николай Репнин (1734-1801) — дипломат и военачальник. , Михаил Муравьев Михаил Мура-вьев (1757-1807) — поэт, писатель, преподаватель великих князей Александра и Константина Павловичей; в александровское царствование — сенатор, товарищ министра народного просвещения, попечитель Московского университета. удивительным образом сочетали службу при дворе, независимость мнений и резкую критику нравов света.

Таким образом, в золотой век русского дворянства инициированные госу-дарством две ведущие тенденции — формирование бюрократии и интелли-генции — достигли определенного равновесия: слой профессиональных чиновников еще не оформился в касту, оттесняющую высшее сословие от управления империей, а дворянская культура еще не переросла в открытую оппозицию престолу. Но случившийся в первой четверти XIX века идеоло-гический раскол господствующего класса и утрата им своих ведущих позиций был, конечно же, генетически связан с социальной историей предшествующего столетия. 

Истоки формирования российского дворянства закладываются в глубокой древности. У восточных славян в эпоху военной демократии сложились группы людей, приближенных к племенным родовым старейшинам, позднее князьям и военным руководителям. В основном к этой категории людей принято относить дружинников, старших и младших, наиболее храбрых, исполнительных, в дальнейшем разбогатевших за счет военной добычи и княжеских пожалований.

Старшая дружина состояла из княжих мужей, или бояр, младшая - из детских, или отроков.

Древнейшее собирательное название младшей дружины гридь или гридьба (скандинавское grid - дворовая прислуга) заменилось позднее словом двор или слуги. По утверждению В.О. Ключевского, эта дружина вместе со своим князем вышла из среды вооруженного купечества больших городов, В XI веке она еще не отличалась от этого купечества резкими чертами ни политическими, ни экономическими. Дружина княжества составляла, собственно, военный класс. С другой стороны, дружина служила князю орудием управления: члены старшей дружины, бояре, составляли думу князя, его государственный совет. Туда же входили «старцы градские», то есть выборные военные власти города Киева и других городов. Так, вопрос о принятии христианства был решен князем по совету с боярами и «старцами градскими».

Помимо дружинников, на местах выделялась своя землевладельческая знать. Киевская Русь уже знает князей великих, просто князей, сидевших не в Киеве, а в менее значительных центрах: затем бояр княжеских и земских (примерно с XII века они сливаются в единое сословие), «больших» и «меньших», с отношениями вассалитета и субвассалитета. Они составляют служилую верхушку народившего сословия феодалов, потомков родоплеменной знати.

С увеличением княжеских родов численно увеличивался служилый класс дружинников. Поэтому старшие и богатые младшие князья имели довольно многочисленные дворы. Каждый князь имел свою дружину, а по словам В.О. Ключевского, во второй половине XII века таких князей действовало несколько десятков, если не целая сотня. Дружина по-прежнему имела смешанный племенной состав. В X-XI веке в ней еще преобладали варяги. В XII веке в ее состав входят и другие сторонние элементы (восточные и западные). Единство княжеского рода позволяло дружиннику переходить от князя к князю, а единство земли - из области в область. В виду этой подвижности бояр медленно развивалось землевладение. В XI-XII веках уже выделялись земли бояр и младших дружинников, но они не составляли главного экономического интереса для служилых людей. Дружинники предпочитали другие источники доходов, в том числе от торговли, от жалованья князя. Таким образом, у служилых людей, не привязанных к месту службы и к семье одного князя, не формировались устойчивые местные интересы в какой-либо области, не складывались прочные династические связи.

Итак, дворянство делилось на следующие уровни:

• 1) высший слой, нобилитет в роли княжих мужей старших дружинников, высших должностных лиц княжеской администрации. Именно эти свободные, особо приближенные к князю-монарху, составляли его высший совет, Боярскую думу, получали от него часть дани и прочих сборов, земли и смердов, имели право отъезда от одного сюзерена к другому.
• 2) отроки - младшие дружинники, княжеские чиновники (как правило, судебные чиновники); слуги (тоже младшие дружинники, личные слуги князей, исполнители их хозяйственных поручений); слуги дворные, подчиняющиеся дворскому. Вся эта многочисленная и пестрая толпа обслуживала двор князя и его обширное хозяйство.
• 3) низший слой - собственно дворовые люди или дворяне, люди и свободные, и зависимые; среди них - и холопы (рабы), и младшие отроки.

И в интернете, и в прессе часто приходится сталкиваться с мифами, неточностями, наивными представлениями или просто глупостями о дворянстве.

Во-первых, далеко не все дворянские роды титулованы. В Российской империи было очень много дворян, не носящих никакого титула, и при том принадлежащих к семьям столь древним, что многие титулованные дворяне могли позавидовать (например, Пушкины, Бакунины, Нарышкины...). Кроме того, нередко титул давался отдельному представителю семьи, который начинал таким образом новый, титулованный род. Поэтому существуют графы Апраксины и просто дворяне Апраксины, графы Головины и просто дворяне Головины, и т.д.

Во-вторых, некоторые ложно считают графский титул самым престижным. На деле, среди трёх российских дворянских титулов, самым престижным был всегда княжеский. Конечно, в силу некоторой инфляции княжеского титула (в частности, очень много новых княжеских титулов было признано при присоединении Кавказа к Российской империи, что сильно увеличило и без того большое количество князей, тогда как графских родов было менее трёхсот), а также потому, что графский титул за особые заслуги начал давать Пётр I, постепенно сложилось представление о графском титуле как более престижном, но это ошибка. Существует довольно чёткая иерархия титулов, общепринятая во всей Европе, по которой российские три титула по порядку - князь, граф, барон. Среди князей наиболее престижны, конечно, Великие князья (члены царской фамилии), затем светлейшие князья (Лопухины, Волконские, Юрьевские, и т.д.), и «просто» князья.

В-третьих, ещё один миф касается «Бархатной книги » (составление которой началось в 1682 и продолжалось по 1687), про которую многие думают, что она является непременным условием подтверждения древности рода. На самом же деле, целый ряд бесспорно древних русских родов (Апраксины, Арсеньевы, Глебовы, Карачаровы, Левашовы, Ртищевы, Сумароковы, Языковы и многие другие, общим числом более 700 родов!) не вошло в Бархатную книгу просто потому, что их представители не подали в Разрядный приказ запрошенные документы. Кроме того в самой Бархатной книге немало неточностей и недостоверных сведений...

Также отметим, в-четвёртых, что вопреки наивным представлениям, далеко не все дворянские семьи были богаты. Дворянское сословие вообще было крайне неоднородно. Как можно сравнивать, к примеру, Волконских, Гагариных или Оболенских, которым принадлежало по нескольку ДЕСЯТКОВ, А ТО И СОТЕН ТЫСЯЧ ГЕКТАР ЗЕМЛИ, с теми дворянскими семьями, в чьём владении было 5-20 десятин, а то и вовсе ничто (к концу монархии, немало дворян вовсе не владели никакой недвижимостью, особенно после отмены крепостного права). Обедневшие дворянские семьи влекли существование немногим лучше того положения, в котором находились их бывшие крестьяне. В конце XIX-начале XX в. часто случалось, что дворяне пускались в предпринимательство, а то и просто становились мастеровыми. Опять же, и до 1861 вовсе не все дворяне были владельцами крепостных крестьян, в силу того, что многие из них были просто пожалованы в личное дворянство за заслуги или в результате достижения определённого чина, и также было много дворянских отпрысков, не унаследовавших никаких «душ» от своих отцов, когда шла речь о многочисленных семействах.

В-пятых, крайнее неравенство среди дворян заметно и том, что касается их близости ко Двору. В представлении многих россиян сегодня, дворяне - в большинстве своём придворные. Некоторые любят рассказывать ни на чём не основанные истории про прабабушку-фрейлину, и т.д. На деле же, высшая знать (титулованные придворные семьи) была совсем небольшой прослойкой дворянского сословия, которое в подавляющем большинстве своём было губернским, т.е. жило в провинции. Многие служили Императору всю жизнь, ни разу не увидев его. Многие потомственные дворяне жили из поколения в поколение на одном и том же месте, и за исключением тех из них, кто шёл на военную службу, нередко ни разу не бывали в столицах.

Таким образом, хоть дворянство и было привилегированным сословием, среди него самого наблюдалось столь кричащее неравенство, что делается невозможным обобщать свои представления о дворянстве. Была пропасть между небольшим уездным чиновником в Тамбовской губернии, достигшим в конце карьеры определённого чина и еле-еле заработавшим себе личное дворянство, и потомком старинного княжеского рода, приближённого к императору, занимающего высшие государственные должности, нпрм. из рода Голицыных или Львовых. Кроме внутренних противоречий между личными и потомственными дворянами, а среди последних, между титулованными и нетитулованными родами, существовало ещё серьёзное различие в размерах богатства (земли, дворцы, крепостные, движимое имущество, иконы и реликвии...), а также в приближенности к власти и влиянии на неё.

В-шестых, ещё один наивный миф касается привилегированного положения дворянского сословия. Конечно, прав и привилегий было у дворян немало. Но однако считать их всех непременно богатыми бездельниками, нещадно эксплуатирующими народ и живущими за его счёт, тоже карикатурное преувеличение, унаследованное многими россиянами от большевистской семидесятилетней пропаганды. На деле, свои привилегии дворяне должны были ещё заслужить. Они должны были служить Престолу (а значит - России) на военной или гражданской службе, на них лежало немало обязанностей по организации страны, от собирания налогов до комплектования армии. Они первыми падали на войне и кровью платили за свои привилегии. При Петре I, их положение как государевых подневольных служащих было ещё более закреплено законодательно, именно молодых дворян посылал Пётр за границу учиться, дворян заставлял работать на государство. По сравнению с положением дворянства в первой половине XVIII века, грамота, дарованная сословию в 1785 Екатериной II показалась им во многом освободительной.

Касательно, в-седьмых, количества дворян - по представлениям многих россиян, сословие было крайне узким, чуть ли не несколько тысяч или десятков тысяч человек. На самом же деле - это можно сказать с некоторой натяжкой лишь про титулованных дворян и высшую знать. А дворян же вообще в Российской империи в конце XIX-начале XX в. было порядка 1-1,2 миллионов человек (если считать и личных, и потомственных дворян). Однако в сравнении с западноевропейскими странами, пропорция дворян была всё же несколько уже: чуть меньше процента от населения в России, порядка полутора процентов во Франции или в Англии. Таким образом, дворянство хоть и было пределом мечтаний для многих выходцев из низов, всё же не было чем-то заоблачно далёким и недоступным, особенно после 1722 (Петровская «Табель о Рангах») для тех, кто получил минимальное образование и благодаря своему усердию и уму смог продвинуться по иерархии чинов. Восхождение по социальной лестнице могло занять несколько веков. Показательный пример - бывшие крестьяне Строгоновы, ставшие купцами в конце XV века, полтора века спустя - промышленниками, дворянами, баронами, а потом и графами, уже в XVIII веке.

В-восьмых, в том, что касается Романовых, нередки ложные представления о них и их происхождении. Выдвижение этой довольно средней боярской семьи в 1613 обязано лишь положению отца Михаила Романова (патриарха Филарета) и близости к последним монархам династии Рюриковичей (не кровной близости, а благодаря свадьбе Ивана IV Грозного с Анастасией Захарьиной-Юрьевой, сам род «Романовых» ещё тогда даже не существовал). Целый ряд дворянских родов намного старше и знатнее рода Романовых, особенно Рюриковичи (Одоевские, Барятинские, Волконские, Львовы, Кропоткины, Друцкие, и т.д.). Не говоря уж о том, что род Романовых, строго говоря, пресёкся со смертью императрицы Елизаветы Петровны в 1761, т.к. её наследник Пётр III был уже представителем новой (и немецкой!) династии на русском троне, Ольденбургской (или Гольштейн-Готторпской), и лишь по решению Елизаветы династию продолжили называть официально династией Романовых.

В-девятых, многим из фамилий соответствует несколько дворянских родов, иногда совершенно не связанных между собой. К примеру, Суворовых, Языковых или Чулковых известно более пяти родов. Иногда это могло происходить оттого, что более-менее одновременно в разных местностях была стихийно создана одинаковая фамилия; иногда роды имеют бесспорного общего родоначальника, но точные данные утеряны, и достоверно некоторые из них отслеживаются лишь до определённой степени; а иногда, особенно в случае с распространёнными фамилиями как Ивановы, Степановы или Козловы, родоначальником дворянского рода является конкретный не так давно живущий человек из недворян, кому пожаловано было потомственное дворянство. Опять же, после отмены крепостного права, многие из крестьян не имевших фамилий были записаны по фамилиям их бывших владельцев-помещиков, и т.д. Таким образом, тот факт, что Ваша фамилия, к примеру, Балашов, Горохов, Куприянов или даже Голицын, вовсе не означает, что Вы обязательно имеете среди предков дворян этой фамилии. Вот почему необходима строгая генеалогическая работа по установлению своих предков (очень часто приходится видеть совершенно необоснованные и смешные претензии разных лиц, как искренних, так и заведомо нечестных: например, совершенно чётко известно, что Николай Петрович Резанов, путешественник и дипломат, один из основателей Российско-Американской компании (1764-1807), не оставил потомства, оба его ребёнка умерли слишком рано; и дворяне Резановы к тому же никогда не были графами. Авторы известной рок-оперы приукрасили историю, сделав командора Резанова графом. Однако в прессе и в интернете некоторые из Резановых подают себя как возможных прямых потомков Н.П.Резанова, а кое-кто называет себя и графом Резановым, что исторический нонсенс).

Не всем известно, в-десятых, что вовсе не все дворянские роды России имели свой герб. В официальный «Гербовник» включено лишь порядка 3000 гербов, из которых немало и личных (не родовых). В России же дворянских родов намного больше. Очень часто, лишь одна конкретная ветвь обладала гербом, что не даёт, естественно, никакого права другим дворянским родам (и уж тем более просто однофамильцам!) легитимно использовать этот герб как свой.

В-одиннадцатых, в российской традиции, фамилии, дворянство (и титулы) передавались исключительно по мужской линии. Также исключались из наследования до 1917 г. т.н. «незаконнорожденные» (внебрачные или адюльтерные) дети, хотя многие из них, особенно дети представителей царской фамилии или высшей знати, и получили иную фамилию и дворянство (тому много примеров, нпрм. графы Бобринские, родоначальником которых был внебрачный сын Екатерины II). Усыновлённые дети иногда получали дворянство по просьбе родителей, по «Высочайшему соизволению». Учитывая, что начиная с прошлого столетия, особенно после Второй мировой войны, немало детей рождалось вне брака и получало фамилию матери, большое число сегодняшних россиян, носящих дворянские фамилии (и реально имеющих дворян среди предков) с дореволюционной точки зрения не являются дворянами (не говоря уж о том, что юридически само понятие дворянства в России с октября 1917 не существует).

В-двенадцатых, наконец, никакие пожалования российского дворянства (и уж тем более титулов) после февраля 1917 совершенно не легитимны, поскольку дворянство может жаловать лишь царствующий монарх. С февраля 1917, Россия является республикой. К тому же, Дом Романовых в изгнании возглавляется лицами, чей статус как минимум спорный, а на деле - просто безосновательный по целому ряду причин, т.к. Кирилловичи были исключены из престолонаследия ещё в 1905/07 из-за брака Кирилла Владимировича Романова (1876-1938), неразрешённого Императором, а также противоречащего установлениям Православной церкви, а уж тем более вследствие общеизвестного предательства Кириллом Владимировичем Императора и монархии в 1917, не говоря уж о морганатическом браке его сына Владимира Кирилловича Романова (1917-1992) и целом ряде «проблем» с соблюдением чётких правил престолонаследия, установленных Павлом I. Таким образом, совершенно не приходится говорить о каких-либо новых дворянских родах или титулах после 1917, даже если таковые были «пожалованы» претендентами на трон (не говоря уж о всяческих проходимцах, пытающихся торговать фантазийными дворянскими титулами, и на которые находятся иногда несведущие и неумные покупатели).

По всем этим причинам, никто больше не может всерьёз считать себя дворянином несуществующей более Российской империи, но максимум может (при условии, что сиё строго доказано и соблюдает традиционные российские правила передачи потомственного дворянства, а не является просто совпадением фамилии) именоваться либо представителем какого-либо дворянского рода, либо потомком каких-либо дворянских родов (тогда уже вне привязки к правилам передачи дворянства и обязательного соблюдения различных принципов). Именно такой (правильный) выбор сделало современное Российское дворянское собрание, полное название которого также расставляет необходимые акценты - «Союз потомков Российского Дворянства - Российское Дворянское Собрание», и которое принимает в свои ряды любых доказанных потомков дворян (даже для потомков по женским линиям или с переходом через детей, родившихся вне законных браков и каково бы ни было их вероисповедание, и т.д.). Вообще, математически очевидно, что среди ныне живущих россиян почти нет таких, у кого не было бы среди предков дворян. Просто подавляющее большинство не осознаёт этого и не интересуется этим.