Фамилии пленных военнослужащих угнавших вражеские самолеты. Семь самых дерзких побегов из немецкого плена

На фронте Девятаев командовал одним из звеньев 104- го гвардейского истребительного авиационного полка 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. В ходе воздушных боев сбил 9 вражеских самолетов.2 13 июля 1944 года Девятаев участвовал в воздушном бою. В районе Львова его самолет был подбит и загорелся. Летчик успел выпрыгнуть с парашютом, но во время прыжка ударился о стабилизатор самолета и приземлился в бессознательном состоянии на территории, занятой противником. Так Девятаев попал в плен и очутился в Лодзинском лагере военнопленных. Среди них находились и военные летчики, с которыми Михаил стал планировать побег. 13 августа 1944 года они совершили попытку бежать из лагеря, сделав подкоп. Но были пойманы и отправлены в лагерь Заксенхаузен в статусе «смертников». Тем не менее, Девятаеву повезло: местный парикмахер подменил ему нашивной номер на лагерной робе, и Михаил из «смертника» превратился в «штрафника». Отныне его считали украинским учителем Степаном Никитенко, который на самом деле умер в лагере. Под этим именем он был отправлен в другой лагерь – в Германию, на остров Узедом, где располагался ракетный центр Пенемюнде. Там разрабатывалось новое оружие Третьего Рейха - крылатые ракеты «Фау-1» и баллистические ракеты «Фау-2». 8 февраля 1945 года, убив конвоира, группе из 10 советских военнопленных удалось захватить немецкий бомбардировщик Heinkel He 111 H-22. За штурвал самолета сел Девятаев. Вдогонку за угнанным бомбардировщиком3 бросился немецкий истребитель, пилотом которого был обер- лейтенант Гюнтер Хобом – опытный летчик, награжденный двумя «Железными крестами» и одним «Немецким крестом в золоте». Однако задачу усложняло то, что никому не было известно, каким курсом полетит угнанный самолет. Случайно обнаружил «Хейнкель» возвращающийся с задания полковник Вальтер Даль. Но ему не хватило боеприпасов, чтобы сбить машину. Пролетев более 300 километров, «Хейнкель» достиг линии фронта, но попал под обстрел советских зениток. Пришлось срочно заходить на посадку в районе польской деревни Голлин, где в то время базировалась артиллерийская часть 61-й армии. Девятаев доставил советскому командованию стратегически важную информацию о военном полигоне и засекреченном испытательном центре на Узедоме. Впоследствии эти сведения позволили провести успешную воздушную атаку на Узедом. Девятаева и его товарищей поместили в фильтрационный лагерь НКВД. К счастью, они были признаны благонадежными и смогли вернуться на службу. С сентября 1945 года Девятаев сотрудничал с Главным конструктором баллистических ракет С.П. Королевым, руководившим советской программой по освоению немецкой ракетной техники. Участвовал в создании первой советской ракеты Р- 1 - копии «Фау-2».

М. Девятаев (на снимке слева) и И. Кривоногов. Кривоногов вынашивал план побега из плена на лодке, но Девятаев склонил его к варианту с угоном немецкого самолета Фото с сайта militera.lib.ru

Узники лагерей, пытаясь вырваться на свободу, проявляли солдатскую смекалку и упорство в достижении цели. Они убегали, преодолевая пешком многие сотни километров, вырывались на свободу на захваченном автотранспорте врага и даже на танке. Но самые невероятные побеги совершали советские летчики. 8 февраля 1945 года летчик-истребитель Михаил Девятаев, попавший в плен 13 июля 1944 года, захватил вместе с девятью солагерниками тяжелый бомбардировщик "Хейнкель - 111". После невероятных приключений он чудом поднял самолет в воздух и перелетел через линию фронта. И оказался с товарищами в фильтрационном лагере НКВД…

Между тем Михаил Девятаев был не первым летчиком, вырвавшимся из плена на немецком самолете. История сохранила имена по меньшей мере десятка пилотов, совершивших воздушные побеги. Однако большинство из них были осуждены за измену Родине. Почему старшего лейтенанта Девятаева миновала эта горькая чаша?

Прежде чем ответить на этот вопрос, обратимся к истории нескольких советских летчиков, которым удалась дерзкая попытка - захватить и поднять в воздух незнакомый самолет противника и добраться до своих.

Летчик-гвардеец Николай Лошаков согласился на сотрудничество с немцами с мыслью о побеге

Младший лейтенант Николай Лошаков, летчик 14-го Гвардейского истребительного полка, был сбит 27 мая 1943 года. Раненый пилот сумел выброситься из горящего самолета на парашюте. В лагере для военнопленных Лошаков начал сколачивать группу для побега. Однако кто-то выдал их, и сообщников разбросали по разным лагерям. На новом месте Лошакова начали усиленно обрабатывать, склоняя к сотрудничеству. Летчик согласился, задумав при первой же возможности бежать…

Сколько советских военнослужащих попало в плен за годы войны?

Согласно сохранившимся немецким документам времен войны, по состоянию на 1 мая 1944 года в лагерях находились 1 миллион 53 тысячи советских пленных. Еще 1 миллион 981 тысяча пленных к тому времени умерли, а 473 тысячи были казнены. 768 тысяч человек умерли в транзитных лагерях… В конечном итоге выходило, что с 22 июня 1941 по 1 мая 1944 года в плен попало более 5 миллионов советских военнослужащих.

Отечественные историки считают это число завышенным, так как немецкое командование в сводки о военнопленных, как правило, включало всех гражданских лиц мужского пола призывного возраста. Тем не менее уточненные нашими исследователями цифры повергают в шок - в немецком плену за весь период войны оказалось 4 миллиона 559 тысяч человек.

А сколько же военнопленных перешло на сторону врага?

Осознанное предательство или способ выживания?

Из песни слова не выбросишь: немало красноармейцев и командиров в плену добровольно пошли на сотрудничество с врагом. Насколько массовым было это явление, всегда ли за ним стояло понятие "предательство Родины"? Точных цифр не существует. По некоторым подсчетам, общая численность вооруженных строевых формирований вермахта и СС, а также полицейских сил на оккупированной территории, состоящих из граждан СССР, составила примерно 250-300 тысяч человек. Причем, согласно немецким источникам, военнопленных в таких частях было около 60 процентов. Остальные - местные жители, эмигранты из царской России.

Сравнивая эти данные с общим числом попавших плен советских генералов, офицеров и солдат, убеждаешься, что миллионы наших соотечественников оставались за колючей проволокой верными воинской присяге. Но и среди тех, кто согласился на сотрудничество с врагом, далеко не все были убежденными противниками советской власти. Многими двигало желание выжить, во что бы то ни стало, а затем попытаться бежать…

Обеспокоенные побегами пленных, немцы даже организовали для лагерной охраны специальную учебу

В упомянутых выше немецких документах 1944 года зафиксировано число военнопленных, бежавших к тому времени непосредственно из лагерей - около 70 тысяч. А сколько было неудачных побегов? Об этом мы не узнаем никогда.

Интересно отметить, что в 1943 году в Германии была устроена "выставка для служебного пользования" о различных способах побега из плена. Узники лагерей, пытаясь вырваться на свободу, и в самом деле проявляли солдатскую смекалку и упорство в достижении цели. Они убегали, преодолевая пешком многие сотни километров, вырывались на свободу на захваченном автотранспорте и даже на танке.

Неизвестно, попал ли на "выставку" побег Николая Лошакова? Ведь он был первым военнопленным, который в буквальном смысле улетел из-под носа аэродромной охраны…

"За мужество, проявленное при побеге из плена на вражеском самолете" летчик был награжден… охотничьим ружьем

После того как Лошаков дал согласие на сотрудничество, его направили на запасной немецкий аэродром на Псковщине. Здесь он познакомился с заправщиком военно-транспортной авиации пленным сержантом Иваном Денисюком, который также вынашивал планы побега. Имея доступ к самолетам, Денисюк запоминал расположение приборов в кабине и вечером рисовал для Лошакова схемы.

В один из дней им улыбнулась удача: на полосе стоял заправленный легкомоторный двухместный самолет-разведчик "Шторьх". Улучив момент, Лошаков и Денисюк забрались в кабину и успешно взлетели. Вслед за беглецами в погоню устремились истребители. Лошаков был ранен, но сумел уйти от преследования, и после 400-километрового перелета сел в Новгородской области. Это произошло летом 1943 года.

Летчик и его товарищ были арестованы военной контрразведкой. В ходе допросов Денисюк, не выдержав истязаний, дал "признательные" показания в совершении измены Родине. Лошакова сломать не удалось. 4 декабря 1943 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило И.А. Денисюка к 20 годам, а Н.К. Лошакова - к трем годам лишения свободы. 12 августа 45-го Лошакова на год раньше срока освободили со снятием судимости. Денисюка освободили из лагеря в 1951 году.

Лошаков остался в Воркуте, работал в авиаотряде комбината "Воркутауголь", затем на шахте. Он стал полным кавалером ордена "Шахтерская слава". В начале 60-десятых его неожиданно пригласил в Москву Главком ВВС СССР К.А. Вершинин. Он поблагодарил бывшего летчика-истребителя "за стойкость и мужество, проявленные при нахождении в плену и побег из плена на вражеском самолете" и вручил ему… охотничье ружье.

Зачем Москалец, Чкуасели и Карапетян завербовались в 1-ю восточную эскадрилью

Еще более удивительная история побега старшего лейтенанта Владимира Москальца, лейтенанта Пантелеймона Чкуасели и младшего лейтенанта Арама Карапетяна. Она напоминает остросюжетный детектив. Началось с того, что пленные летчики сдружились в концлагере, договорились держаться вместе и при первой же возможности вырваться на свободу. С этой целью в январе 1944 года они завербовались в 1-ю восточную эскадрилью…

Что это за подразделение, из кого оно состояло, и какие задачи выполняло?

"Скрытое дезертирство отдельных летчиков" продолжалось до конца войны

19 августа 1941 года вышел приказ НКО СССР "Меры борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков". Поводом для приказа стали факты добровольной сдачи в плен "сталинских соколов". Уже в первый день войны штурман бомбардировщика выпрыгнул с парашютом над территорией, занятой немецкими войсками. Летом того же года экипаж бомбардировщика СУ-2 отделился от группы своих самолетов, возвращавшихся на аэродром, и взял курс на запад.

По германским источникам, только за 1943 и начало 1944 годов к немцам перелетели более 80 самолетов. Поразительно, но последний случай "скрытого дезертирства" отмечен за считанные дни до конца войны. В апреле 1945 Пе-2 (командир старший лейтенант Бацунов и штурман Кодь) из 161-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка в воздухе покинул строй и, не отзываясь на команды, скрылся в облаках на противоположном курсе.

Идея создать боевую летную часть из вчерашних противников, сознательно склонившихся на сотрудничество с германским военным командованием, принадлежала обер-лейтенанту Хольтерсу из штаба Люфтваффе "Восток". Немецкий офицер сделал ставку на бывшего полковника авиации Мальцева. В начале 30-х годов он был начальником ВВС Сибирского военного округа, а в 1937 его назначили руководителем ГВФ по Средней Азии и Закавказью. Полковник Мальцев был представлен к ордену Ленина, но получить его не успел - в марте 38-го его "смела" очередная чистка. Полтора года, проведенных в тюрьмах НКВД, сделала его непримиримым врагом Советской власти.

Мальцев энергично принялся за организацию авиационных подразделений, которые под его командованием вошли затем в состав так называемой Российской освободительной армии (РОА) генерала-предателя Власова. В одно из них, расположенное в белорусском городе Лида, и попали Москалец, Чкуасели и Карапетян…

Летчики сначала стали партизанами бригады НКВД, а затем - узниками этого наркомата

Немцы посадили их на устаревшие двухместные учебно-тренировочные самолеты Arado Ar-66C и Gotha Go-145A, использовавшиеся для ночных бомбометаний. Учитывая их невысокую скорость и ограниченную дальность полета, летчики решили искать связь с местными партизанами, чтобы сесть на их базе. Им сопутствовала удача, и 3 июля 1944 года три самолета взлетели прямо со стоянки - поперек взлетной полосы.

После приземления в обусловленном месте летчики были включены в состав партизанской бригады особого назначения НКВД и воевали с немцами до ее расформирования. Потом их отправили в Москву, а оттуда - в проверочно-фильтрационный лагерь под Подольском. 29 декабря 1944 года всех троих арестовали.

На допросах они заявляли следователю, что "на службу к немцам пошли с целью быстрейшего перехода на сторону советских войск и что во время полетов на бомбометание сбрасывали бомбы на "невзрыв" и в болото" (надзорное производство военной коллегии №12143/45 по делу В.С. Москальца и др., С.20-21). Но, несмотря на это, 17 марта 1945 года военный трибунал МВО осудил их за измену Родине к лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на 10 лет, с поражением в правах на 5 лет каждого.

Справедливость восторжествовала лишь в 1959 году. После проведения Главной военной прокуратурой дополнительной проверки был поставлен вопрос об отмене незаконного приговора. 23 марта 1959 года Военная коллегия ВС СССР вынесла определение о прекращении этого дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Этими обстоятельствами стали свидетельства бывших партизан о том, что летчики в 1944 году говорили правду. Чтобы допросить свидетелей, понадобилось около 15 лет.

Михаила Девятаева в концлагере знали как Григория Никитенко

Летчик-истребитель старший лейтенант Михаил Девятаев попал в плен 13 июля 1944 года. После неудачной попытки побега попал в лагерь смерти Заксенхаузен. Здесь подпольщики подменили ему жетон смертника на жетон умершего в лагере учителя Григория Никитенко. Под этим именем в октябре 44-го он с группой заключенных попал в концлагерь на острове Узедом в Балтийском море.

Здесь Девятаев сблизился с заключенными И. Кривоноговым и В. Соколовым, которые планировали побег с товарищами на лодке через пролив. Летчик убедил их, что успех может гарантировать только захват самолета. Рядом с аэродромом находилась свалка разбитых самолетов, и Девятаев начал изучать оборудование кабин и приборные панели немецких бомбардировщиков.

"Сейчас полетим на Родину…"

Побегу на тяжелом двухмоторном бомбардировщике способствовало не только счастливое стечение многих обстоятельств, но и удивительное хладнокровие летчика и его товарищей.

Утром 8 февраля 1945 года во время работ Девятаев с группой (10 человек) внимательно наблюдали за перемещениями на аэродроме. Когда механики ушли на обед, Кривоногов убил конвоира, и они с Девятаевым скрытно подобрались к "Хейнкелю-111". Летчик сбил замок и забрался в кабину, а Кривоногов расчехлил моторы. Однако в самолете не оказалось аккумуляторов для запуска моторов. В течение нескольких минут им удалось найти тележку с аккумуляторами и подогнать ее к бомбардировщику. Члены группы забрались в фюзеляж и Девятаев громко объявил: "Сейчас полетим на родину…"

"Мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались…"

На Родине, как вспоминал через много лет Михаил Петрович Девятаев, "мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались. Скорее наоборот. Мы подверглись довольно жестокой проверке…" Тем не менее после проверки в фильтрационном лагере НКВД семь из десяти бывших военнопленных в конце марта 1945 года вернулись на фронт, а три офицера - Девятаев, Кривоногов и Емец - были восстановлены в офицерских званиях. Но война к тому времени уже закончилась.

По некоторым данным, подобную проверку прошли 1 836 562 человека, вернувшиеся из плена в конце войны. Около миллиона из них были направлены для дальнейшего прохождения службы, 600 тысяч - для работы в промышленности в составе рабочих батальонов. 339 тысяч, в том числе 233,4 тысячи бывших военнослужащих признаны скомпрометировавшими себя в плену и осуждены. Говорить о поголовном осуждении всех бывших военнопленных, как любят утверждать некоторые недобросовестные исследователи, не приходится…

Что касается старшего лейтенанта запаса Михаила Петровича Девятаева, то в августе 1957 года ему присвоили звание Героя Советского Союза. Этой высшей награды бывший летчик был удостоен благодаря ходатайству Сергея Павловича Королева.

Но причем здесь человек, известный сегодня миллионам людей как генеральный конструктор советской космической техники?

Таинственный остров - почти как по Жюль Верну

Дело в том, что Девятаев и его товарищи по плену попали на один из самых засекреченных островов за всю историю человечества. На Узедоме были оборудованы стартовые позиции для немецких баллистических ракет ФАУ-2 и бункеры управления пусками. Узников, попавших сюда, ждал один исход - смерть. Девятаев не только выжил, но, сам того не зная, захватил специально оборудованный самолет, входивший в систему запусков. А после возвращения из плена подробно рассказал обо всем увиденном на Узедоме.

Сразу же после занятия острова советскими войсками сюда срочно прибыли специалисты, занимавшиеся проблемами ракетостроения. Неожиданно для себя снова побывал на "таинственном" острове и Михаил Петрович Девятаев. Его доставили сюда по требованию некоего полковника Сергеева…

Полковник Сергеев, он же Сергей Павлович Королев

Сегодня, наверное, уже невозможно установить, как информация о летчике, бежавшем с Узедома, дошла до Королева. По воспоминаниям Девятаева, полковник, представившись Сергеевым, попросил его показать места пусковых площадок, бункеров, подземных цехов. В ходе осмотра были найдены целые узлы ракет. И уже в 1948 году была испытана первая советская баллистическая ракета.

Интересно отметить, что с ходатайством о присвоении Девятаеву Героя Советского Союза Сергей Павлович Королев вышел накануне запуска в космос первого искусственного спутника Земли.

Сегодня исполняется ровно 69 лет, как обычный советский летчик Михаил Девятаев совершил невероятное и стал, по сути, одним из факторов победы в Великой Отечественной Войне. Находясь в плену, он угнал секретный фашистский бомбардировщик вместе с системой управления от первой в мире баллистической ракеты Фау-2, а также ценной информацией о первой в мире крылатой ракете большой дальности Фау-1, которые впоследствии стали прототипами советских (впрочем, как и американских) ракетных систем нового поколения.

Крылатая ракета Фау-1 стала большой проблемой для Англии, а впоследствии должна была переломить ход войны на восточном фронте. Ракеты запускались немецкими истребителями с воздуха и эффективно уничтожали объекты на земле. Благодаря военной разведке, в СССР о немецких планах знали и относились более чем серьезно. 15 июля 1944 года начальник Центрального штаба Войск ПВО генерал-лейтенант Нагорный направил командующему Ленинградской армии ПВО директиву с информацией о подготовке немецкого командования «к обстрелу города Ленинграда снарядами-планерами (самолетами-снарядами) со стороны Финляндии и Прибалтики... Не исключена также возможность применения буксируемых бомб-планеров, управляемых с самолета по радио».

А первая в мире баллистическая ракета «Фау-2» сыграла немаловажную роль в нагнетании страха среди английского населения и стала первым в истории искусственным объектом, совершившим суборбитальный космический полёт. На ее основе немцами разрабатывался проект двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракеты A-9/A-10 с дальностью полёта 5000 км, которую предполагалось использовать для поражения крупных объектов и устрашения населения на территории США и СССР.

Но советский летчик Михаил Девятаев оказался способен помешать этим планам сбыться. Исход Второй мировой войны, возможно, был бы другим, если бы не его героический поступок. Михаил попал в плен и оказался среди тех немногих, кто выдержал нечеловеческие условия фашистского концлагеря. 8 февраля 1945 года он вместе с девятью другими советскими пленными угнал бомбардировщик Хейнкель-111 с системой радиоуправления и целеуказания от секретной ракеты большой дальности Фау-2 на борту. Это была первая баллистическая ракета в мире, которая была способна с вероятностью, близкой к 100%, достигать цели на расстоянии до 400 км. Первой целью был намечен Лондон.

В Балтийском море на линии к северу от Берлина есть островок Узедом, на западной оконечности которого располагалась секретная база Пенемюнде. Ее называли "заповедником Геринга". Тут испытывались новейшие самолеты и тут же располагался секретный ракетный центр. С десяти стартовых площадок, расположенных вдоль побережья, ночами запускались в небо "Фау-2". Этим оружием фашисты надеялись дотянуться аж до Нью-Йорка. Но весной 45-го им важно было «достать» более близкую точку - Лондон. Однако серийная "Фау-1" пролетала всего лишь 325-400 километров. С потерей стартовой базы на западе крылатую ракету стали запускать с Пенемюнде. Отсюда до Лондона более тысячи километров. Ракету поднимали на самолете и запускали уже над морем. Авиационное подразделение, осуществлявшее испытания новейшей техники, возглавлял ас Карл Хайнц Грауденц. За его плечами было много военных заслуг, отмеченных гитлеровскими наградами. Десятки "Хейнкелей", "Юнкерсов", "Мессершмиттов" сверхсекретного подразделения участвовали в лихорадочной работе на Пенемюнде. В испытаниях участвовал сам Грауденц. Он летал на "Хейнкеле-111", имевшем вензель "Г. А." - "Густав Антон". База тщательно охранялась истребителями и зенитками ПВО, а также службой СС.

8 февраля 1945 года был обычным, напряженным днем. Обер-лейтенант Грауденц, наскоро пообедав в столовой, приводил в порядок в своем кабинете полетные документы. Внезапно зазвонил телефон: Кто это у тебя взлетел, как ворона? - услышал Грауденц грубоватый голос начальника ПВО. - У меня никто не взлетал... - Не взлетал... Я сам видел в бинокль - взлетел кое-как "Густав Антон". - Заведите себе другой бинокль, посильнее, - вспылил Грауденц. - Мой "Густав Антон" стоит с зачехленными моторами. Взлететь на нем могу только я. Может быть, самолеты у нас летают уже без пилотов? - Вы поглядите-ка лучше, на месте ли "Густав Антон"...

Обер-лейтенант Грауденц прыгнул в автомобиль и через две минуты был на стоянке своего самолета. Чехлы от моторов и тележка с аккумуляторами - это все, что увидел оцепеневший ас. "Поднять истребители! Поднять все, что можно! Догнать и сбить!"... Через час самолеты вернулись ни с чем.

Дрожа от страха, Грауденц пошел к телефону доложить в Берлин о случившемся. Геринг, узнав о ЧП на секретнейшей базе, топал ногами - "виновных повесить!". 13 февраля Геринг и Борман прилетели на Пенемюнде... Голова Карла Хайнца Грауденца уцелела. Возможно, вспомнили о прежних заслугах аса, но, скорее всего, ярость Геринга была смягчена спасительной ложью: "Самолет догнали над морем и сбили". Кто угнал самолет? Первое, что приходило на ум Грауденцу, "том-ми"... Англичан беспокоила база, с которой летали "Фау". Наверное, их агент. Но в капонире - земляном укрытии для самолетов, близ которого находился угнанный "Хейнкель", нашли убитым охранника группы военнопленных. Они в тот день засыпали воронки от бомб. Срочное построение в лагере сразу же показало: десяти узников не хватает. Все они были русскими. А через день служба СС доложила: один из бежавших вовсе не учитель Григорий Никитенко, а летчик Михаил Девятаев.

Михаил приземлился в Польше за линией фронта, добрался до командования, передал самолет с секретным оборудованием, доложил обо всем увиденном в немецком плену и, таким образом, предопределил судьбу секретной ракетной программы Рейха. До 2001 года Михаил Петрович не имел права рассказать даже о том, что к званию Героя Советского Союза его представил сам конструктор советских ракет Королев. И что его побег с ракетной базы Пенемюнде 8 февраля 1945 г. позволил советскому командованию узнать точные координаты стартовых площадок ФАУ-2 и разбомбить не только их, но и подземные цеха по производству «грязной» урановой бомбы. Это была последняя надежда Гитлера на продолжение Второй мировой войны до полного уничтожения всей цивилизации. Летчик рассказал: «Аэропорт на острове был ложный. На нём выставили фанерные макеты. Американцы и англичане бомбили их. Когда я прилетел и рассказал об этом генерал-лейтенанту 61-й армии Белову, он ахнул и схватился за голову! Я объяснил, что надо пролететь 200 м от берега моря, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных передвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить. А ведь на нём было около 3,5 тыс. немцев и 13 установок «Фау-1» и «Фау-2».

Главное же в этой истории не сам факт, что с особо охраняемой секретной базы фашистов изможденные советские военнопленные из концлагеря угнали военный самолет и достигли «своих», чтобы спастись самим и доложить все, что удалось увидеть у врага. Главным был факт, что угнанный самолет Не-111 был… пультом управления ракетой ФАУ-2 – разработанной в Германии первой в мире баллистической ракеты дальнего радиуса действия. Михаил Петрович в своей книге «Побег из ада» публикует воспоминания очевидца побега Курта Шанпа, который в тот день был одним из часовых на базе Пенемюнде: «Был подготовлен последний пробный старт V-2 («Фау-2»)… В это время совсем неожиданно с западного аэродрома поднялся какой-то самолёт… Когда он оказался уже над морем, с рампы поднялся ракетный снаряд V-2. …в самолёте, который был предоставлен в распоряжение доктора Штейнгофа, бежали русские военнопленные».

Девятаев потом рассказал: «На самолете был радиоприёмник, чтобы задавать курс ракете «Фау-2». Самолёт летел сверху и по радиосвязи направлял ракету. У нас тогда ничего подобного не было. Я, пытаясь взлететь, случайно нажал кнопку старта ракеты. Потому она и полетела в море».

Героический побег из немецкого плена советского летчика Михаила Девятаева предопределил уничтожение ракетной программы рейха и изменил ход всей второй мировой войны.

Находясь в плену, он угнал секретный фашистский бомбардировщик вместе с системой управления для первой в мире крылатой ракеты фау. Этими ракетами вермахт планировал дистанционно уничтожить Лондон и Нью-йорк, а затем стереть с лица земли Москву. Но пленник Девятаев оказался способен в одиночку помешать этому плану сбыться.

Исход второй мировой войны, возможно, был бы совершенно другим, если бы не героизм и отчаянное мужество одного мордвина по имени Михаил Девятаев, который попал в плен и оказался среди тех немногих, кто выдержал нечеловеческие условия нацистского концлагеря. 8 февраля 1945 года он вместе с девятью другими советскими пленными угнал новейший бомбардировщик хейнкель - 1 с интегрированной системой радиоуправления и целеуказания от секретной крылатой ракеты большой дальности фау - 2 на борту. Это была первая баллистическая крылатая ракета в мире, которая была способна с вероятностью, близкой к 100%, достигать цели на расстоянии до 1500 км и уничтожать целы города. Первой целью был намечен Лондон.

В балтийском море на линии к северу от Берлина есть островок узедом. На западной его оконечности располагалась секретная база пенемюнде. Ее называли "Заповедником Геринга". Тут испытывались новейшие самолеты и тут же располагался секретный ракетный центр, возглавляемый Вернером фон Брауном. С десяти стартовых площадок, расположенных вдоль побережья, ночами, оставляя огненные языки, уходили в небо "фау - 2. этим оружием фашисты надеялись дотянуться аж до Нью-йорка. Но весной 45-го им важно было терроризировать более близкую точку - Лондон. Однако серийная "фау - 1? Пролетала всего лишь 325 километров. С потерей стартовой базы на Западе крылатую ракету стали запускать с пенемюнде. Отсюда до Лондона более тысячи километров. Ракету поднимали на самолете и запускали уже над морем.

Авиационное подразделение, осуществлявшее испытания новейшей техники, возглавлял тридцатитрехлетний ас Карл Хайнц грауденц. За его плечами было много военных заслуг, отмеченных гитлеровскими наградами. Десятки "Хейнкелей", "юнкерсов", "мессершмиттов" сверхсекретного подразделения участвовали в лихорадочной работе на пенемюнде. В испытаниях участвовал сам грауденц. Он летал на "хейнкеле - 111? , Имевшем вензель "Г. А." - "Густав Антон". База тщательно охранялась истребителями и зенитками пво, а также службой СС.

8 февраля 1945 года был обычным, напряженным днем. Обер - лейтенант грауденц, наскоро пообедав в столовой, приводил в порядок в своем кабинете полетные документы. Внезапно зазвонил телефон: кто это у тебя взлетел, как ворона? - услышал грауденц грубоватый голос начальника пво. - у меня никто не взлетал … - не взлетал … я сам видел в бинокль - взлетел кое-как "Густав Антон". - заведите себе другой бинокль, посильнее, - вспылил грауденц. - мой "Густав Антон" с зачехленными моторами стоит. Взлететь на нем могу только я. может быть, самолеты у нас летают уже без пилотов? - вы поглядите - ка лучше, на месте ли "Густав Антон"….

Обер - лейтенант грауденц прыгнул в автомобиль и через две минуты был на стоянке своего самолета. Чехлы от моторов и тележка с аккумуляторами - это все, что увидел оцепеневший ас. "Поднять истребители! Поднять все, что можно! Догнать и сбить! "… Через час самолеты ни с чем вернулись.

С дрожью в желудке грауденц пошел к телефону доложить в Берлин о случившемся. Геринг, узнав о чп на секретнейшей базе, топал ногами - "виновных повесить! 13 февраля Геринг и Борман прилетели на пенемюнде … голова карла Хайнца грауденца уцелела. Возможно, вспомнили о прежних заслугах аса, но, скорее всего, ярость Геринга была смягчена спасительной ложью: "Самолет Догнали над Морем и Сбили". Кто самолет угнал? Первое, что приходило на ум грауденцу, "том - ми"… Англичан Беспокоила База, с Которой Летали"фау". Наверное, их агент. Но в капонире - земляном укрытии для самолетов, близ которого находился угнанный "Хейнкель", нашли убитым охранника группы военнопленных. Они в тот день воронки от бомб засыпали. Срочное построение в лагере сразу же показало: десяти узников не хватает. Все они русскими были. А через день служба СС доложила: один из бежавших вовсе не учитель Григорий Никитенко, а летчик Михаил Девятаев.

Летчик рассказал: "аэропорт на острове был ложный. На нём выставили фанерные макеты. Американцы и англичане их бомбили. Когда я прилетел и рассказал об этом генерал-лейтенанту 61-й армии Белову, он ахнул и схватился за голову! Я объяснил, что надо пролететь 200 м от берега моря, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных передвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить. А ведь на нём было около 3, 5 тыс. Немцев и 13 установок "Фау-1" и"фау-2".

Главное же в этой истории не сам факт, что с особо охраняемой секретной базы фашистов изможденные советские пленные из концлагеря угнали военный новейший самолет и достигли "Своих", чтобы спастись самим и доложить все что удалось увидеть у врага. Главным был факт, что угнанный самолет не - 111 был … пультом управления ракетой фау - 2 - разработанной в Германии первой в мире крылатой ракеты дальнего радиуса действия. Михаил Петрович в своей книге "Побег из ада" публикует воспоминания очевидца побега Курта шанпа, который в тот день был одним из часовых на базе пенемюнде: "был подготовлен последний пробный старт V - 2 ("фау-2") … в это время совсем неожиданно с западного аэродрома поднялся какой-то самолёт … когда он оказался уже над морем, с рампы поднялся ракетный снаряд V - 2. … в самолёте, который был предоставлен в распоряжение доктора штейнгофа, бежали русские военнопленные".

Девятаев потом рассказал: "На Самолете был Радиоприёмник, Чтобы Задавать Курс Ракете"фау-2". Самолёт летел сверху и по радиосвязи направлял ракету. У нас тогда ничего подобного не было. Я, пытаясь взлететь, случайно нажал кнопку старта ракеты. Потому она и полетела в море".

Пришло время для очередного рассказа. На этот раз поделюсь с вами историей одного ветерана. Ему уже восемьдесят четыре года, но старик бодр и при памяти. Зовут его Николай Петрович Дядечков. Служил он в 143 гвардейском стрелковом полку, дошёл практически до Берлина, был ранен и отправлен в госпиталь.
Что он рассказал мне? Прежде чем изложить его рассказ, скажу ещё несколько слов - в те времена о необычном говорить было не принято, так как это считалось антинаучным, пережитком прошлого и так далее.
А теперь непосредственно сам рассказ.
Когда началась война, Николай Петрович гостил у своей тётки в Москве. На фронт отправился в числе первых. Прибавил себе возраст на три года. Ростом и лицом он был старше своих лет. Можно было вообще все 20 дать!
Пережил и бомбёжку, и окружение. Был в плену, бежал. Но о том, что он был в плену, никому не рассказывал. За плен могли расстрелять, так как люди, побывавшие в плену, считались врагами народа. Вот такие были страшные времена.
О том, какие фашисты были звери, знают все. А вот о чём узнал Николай Петрович.
Немцы захватили деревушку Искра. Создали там свой штаб, население заставили работать на себя. Кого-то расстреляли. В основном тех, кто не мог работать (маленькие дети и старики).
Отряд Дядечкова должен был взять деревню в кольцо и до наступления основных сил не давать врагу выйти из окружения. Искра находилась среди холмов близ озёр. На холмах - сплошь сосна.
Как-то ночью был Николай Петрович на дежурстве. Слышал от ребят, что волк повадился ходить к их лагерю. Время такое - зверь к человеку льнёт. Напугали видимо его бомбёжками и стрельбами - выгнали из лесной чащи. Вот и бродит серый хищник кругами, добычу ищет. Близко волка не видел никто, всё больше издали его примечали. И вот стоит на посту Николай Петрович, Искра в низине огнями светит, обрывки речи немецкой и немецких песен ветер доносит. Над головой - ветви сосен, и звезды через них поблёскивают. Морозно. Ноябрь.
Чувствует вдруг Николай, что глядит на него кто-то позади. Оборачивается, оружие на изготовку. А позади парень стоит. Безусый, молодой. Незнакомый совершенно, и на немца не похож. Попросил воды и еды. Николай дал ему поесть и попить. Парень поблагодарил и ушёл в лес. И как только он ушёл - с Николая будто наваждение сошло. Он испугался - не увидел ли кто-нибудь ещё этого человека? Ведь могут спросить про него. Да ещё спросят - почему Николай не разбудил никого, документы у него не спросил и так далее.
Через три дня прилетели бомбардировщики фашистов и разбомбили холмы. А потом немцы ходили и добивали тех, кто был ещё жив.
Николая они почему-то не добили. У него была повреждена левая нога, левая рука. Два немца чуть не подрались из-за русского солдата. Пришёл третий, какой-то немецкий военный чин, и приказал взять с собой раненного.
Оказывается, в живых они по глупости больше никого не оставили. И им нужны были сведения о наших войсках и наших планах. Держали Николая в каком-то сарае. Ногу и руку, правда, перевязали. Приходили с допросами, иногда били. На четвёртый день пришёл к нему какой-то немец-очкарик. Сразу было видно, что штабной. Такие не воюют, а сидят за бумагами. Пришёл и сказал, что утром будет расстрел, так как от Николая ничего узнать не удалось и теперь он больше не нужен. Сказал и ушёл.
Николай не спал всю ночь. Какой теперь от сна толк-то? Перед смертью не выспишься. Вдруг слышит, что кто-то у стены сарая копает-скребётся. Подошел Николай к той стене. Прислушался. И вправду, копает кто-то. В щелки между досок ничего не видно.
Николай позвал. Никто не отозвался. Ему не по себе стало. Немцы изгаляются? Какого-то зверя решили натравить? О зверствах фашистов Николай был наслышан: и как собакам младенцев на растерзание бросали... и прочее.
Под стеной стала образовываться маленькая ямка, провал. И через полчаса в сарай залез огромный серый зверь. Весь в земле. Как такой большой зверюга пролез через вырытый им же лаз - то было загадкой. Николай прижался к противоположной стене, к доскам, поскольку считал, что сожрёт его-таки этот зверь. В сарае не было яркого света, зато у двери в сарай висел фонарь. Правда, снаружи. И его свет пробивался сквозь щели в нутро сарая.
Зверь был похож на волка, но крупнее и голова не так вытянута. Уши меньше и располагались не на макушке, а как бы по бокам головы. Зверь смотрел на Николая, как тому показалось, долго. Затем вылез через лаз. Николай, недолго думая, полез следом. Чуть было не застрял. Когда он выбрался, его поразила тишина в деревне. Немцы всегда охраняли деревню, а тут словно бы никого не было. Не вникая в суть этой обстановки, Николай подался до леса. Как он только не угодил в озеро или ещё куда - одному богу известно.
К рассвету он был в незнакомых местах. Сел на поваленное дерево и заснул. А проснулся в госпитале на койке. Тут ему и пришло в голову сыграть амнезию. Временную.
И уже после войны, почти пять лет спустя, он случайно узнал, что деревня Искра была найдена пустой. Людей в ней не было. Стояла немецкая техника в некоторых дворах, оружие лежало. А людей не было. Но информация про все это засекреченная была. Сейчас - не знаю.
В войну всякое бывало. И даже необъяснимое.