Флот сша под колпаком ссср: невероятная история американца, ставшего агентом кгб. Джон уокер - разоблачение и арест - республики ссср Шпион уокер

Среди агентов, завербованных КГБ за годы «холодной войны», есть с десяток громких имен. Одни добывали для органов госбезопасности СССР планы по размещению войск НАТО в Европе, другие получали информацию о готовящихся против страны провокаций, третьи изучали слабые места потенциального противника и похищали самые охраняемые секреты Соединенных Штатов. Среди агентов встречались совершенно разные люди - от любителей получать за свои услуги крупные суммы наличными до профессионалов шпионского дела, работа которых на КГБ стала возможной благодаря идеологическим соображениям.

Триста лет тюрьмы

Американский военный флот, в составе которого помимо эсминцев, подводных лодок и кораблей сопровождения находятся авианосцы - всегда был объектом повышенного интереса разведывательных служб. Внимание советских органов госбезопасности в сторону ВМС США было особенно пристальным - фиксировалось каждое перемещение военных кораблей в водах мирового океана, каждый заход в порты иностранных государств даже с дружеским визитом - все это документировалось и отправлялось агентами КГБ в Москву. Ни одна мелочь от опытных сотрудников практически никогда не ускользала.

Чего советским разведчикам не удавалось получить на местах - так это добыть информацию о технических особенностях боевых кораблей. Предметов для изучения было предостаточно - системы передачи информации, кодировка сигнала, диапазон работы корабельной РЛС, особенности хранения боеприпасов, топлива - все, что в теории могло поспособствовать скорейшему затоплению такого корабля в глобальном противостоянии, представляло для советской разведки колоссальный интерес.

Доставать необходимую информацию предполагалось не с помощью мелких служащих, имеющих право посещать строго охраняемые объекты, а с помощью уникальных специалистов, равных которым во всем американском флоте практически не было. В мае 1985 года случилось неслыханное - агентами ФБР были арестованы и позднее осуждены сразу несколько человек, причастность которых к работе на Москву могла подтверждать самые худшие опасения американской контрразведки. Джон Уокер, бывший шифровальщик ВМС США, его сын Майкл Уокер, брат Артур Уокер и лучший друг Джерри Уитуорд были приговорены к таким срокам тюремного заключения, которые у нормального человека вообще не укладываются в голове.

Последний из арестованных - Джерри Уитуорд получил 365 лет тюрьмы. Разумеется, подобный приговор четверо американцев получили не просто так - согласно донесениям ФБР и контрразведки ВМС США все четверо участвовали в передаче сотрудникам КГБ совершенно секретной информации - алгоритмов шифровки и схем работы шифровальных устройств, которые военно-морскими силами США использовались для передачи абсолютно секретной информации.

«Трудно достоверно судить о сроках, но поиском и разоблачением этих четверых ФБР и контрразведка ВМС занимались несколько лет. Следовательно, можно сделать вывод, что примерно с 1979 года до 1983-84 годов советское командование знало об американцах больше, чем они сами. Планы по передвижению, маршруты патрулирования подлодок с ядерным оружием, вооружение других кораблей, состав авиагруппы, имена командиров и даже результаты медицинских анализов - все это передавалось по зашифрованным каналам связи с помощью специальной кодировки, и обо всех событиях советская разведка была осведомлена», - отмечает историк спецслужб, подполковник в отставке Андрей Казаков.

Все, что держалось американскими военными в тайне практически сразу ложилось на столы руководителей КГБ СССР в виде отчетов и ни одного нераскрытого секрета до 1985 года для советских спецслужб не существовало. С провалом агентурной работы и задержанием Джона Уокера и соучастников шпионажа, казалось, оборвалась единственная ниточка советской разведки к военно-морским силам США. Однако в КГБ крест на агентурной работе ставить отказались и сделали ставку на другого, не менее одаренного агента.

Агент «УГО»

Граждане США, имеющие доступ к совершенно секретной информации, равно как и советские специалисты того же уровня редко отправлялись в служебные командировки в одиночку. Появление же госслужащего или человека в форме в вестибюле диппредставительства государства, с которым развернуто негласное противостояние, которое не сегодня-завтра могло перерасти в настоящую войну - событие из ряда вон выходящее. С теми, кто добровольно приходил в посольства СССР по всему миру и предлагал информацию, представляясь сотрудником спецслужб США обходились особенно осторожно.

Специально обученный сотрудник посольства, по совместительству исполняющий обязанности резидента КГБ по месту пребывания выяснял, не является ли сидящий в приемной человек «засланным казачком», обладает ли какой-либо ценной информацией и чего хочет за свои услуги. Обычная «комитетская» формальность. Протокол, который нужно было выполнить, чтобы отсеять ненужные агентурные отношения еще на этапе разговора.

Борис Соломатин - резидент советской разведки во многих государствах мира встретил необычного «посетителя» во время своей работы в Риме. Американский гражданин, о котором доложили Соломатину, не стал откладывать дела в долгий ящик и напрямую начал спрашивать у сотрудников посольства каким образом он может попасть в Советский Союз и получить статус гражданина. На вопросы работников посольства высокий американец отвечал прямо, не пытаясь уйти от ответа. Однако полученные ответы сотрудников посольства разочаровали - американец будто заранее знал, чего от него ждут и заявил, что никакой секретной информацией не обладает.

Позже выяснится - Гленн Майкл Соутер, вошедший в двери советского посольства в Риме, сам того не зная представлял для советской разведки колоссальный интерес. Подтянутый и высокий американец с голливудской внешностью не просто служил на американском авианосце, но и работал личным фотографом командующего шестого флота США адмирала Кроу. Однако работать на «коммерческой» основе на советскую разведку Соутер отказывается и практически сразу получает другое предложение - работать на советскую разведку до окончания службы в ВМС США в обмен на паспорт гражданина СССР и безопасную доставку до места назначения.

Флот под красным колпаком

За время работы личным фотографом адмирала Кроу, Соутер получил доступ к огромному количеству весьма любопытных материалов, за право обладать которыми любая разведывательная структура иностранного государства могла предложить целое состояние. Материалы, переданные Гленном Соутером, помимо прочего содержали данные о долгосрочных планах флота от Средиземного моря до Ближнего Востока. В своих донесениях Соутер передавал все, что было необходимо советским военным для эффективной слежки за американским флотом: состав и численность боевых кораблей, данные о командирах кораблей, даты запланированных военных маневров, секретные «конверты» с алгоритмами действий на случай начала полномасштабных боевых действий.

Все это попадало в Москву почти одновременно с адресантами на боевых кораблях ВМС США. Полученная информация давала советскому политическому и военному руководству карт-бланш на последующие действия, ведь в Кремле и Генштабе точно знали предел прочности американского флота и хорошо понимали, где находится точка невозврата. Благодаря Соутеру «красный колпак» опустился на шестой флот так плотно, что если описывать ситуацию фигурально, то Советский Союз держал американские ВМС за горло и по собственному усмотрению мог усиливать или ослаблять хватку.

Постоянные встречи Соутера с контактом от советской разведки, несмотря на осторожность, даром не прошли. Пылкая и ревнивая жена Соутера - итальянка по национальности начала подозревать мужа в измене, и чтобы избежать развода Соутер рассказал жене о том, что работает на КГБ и однажды желая доказать свою правоту взял супругу на встречу с представителем советской разведки.

Начало конца

В 1982 году Соутер прекращает службу в ВМС в связи с истечением контракта и возвращается в Соединенные Штаты. Почти сразу, понимая важность своей работы он поступает в военный ВУЗ и подает заявку в разведывательный центр ВМС, осуществляющий разведку и наблюдение за флотом СССР в Европе и Атлантике. В 1983 году после проверок, согласований и изучения личности Соутер получает разрешение на работу в отделе анализа разведданных и занимается изучением фотоснимков, полученных с помощью космической разведки.

Ему (и как следствие - советской разведке) несказанно везет - основной массив данных напрямую касается Советского Союза. Имея доступ к сверхсекретным данным Гленн Соутер передает советской резидентуре совершенно секретный документ - единый комплексный оперативный план, подробно описывающий применения ядерного вооружения. Доступ самого высокого уровня позволил среди прочего передать советским разведчикам список из 150 целей на территории СССР, по которым в случае начала войны Соединенные Штаты должны были ударить ядерным оружием в первую очередь.

Вклад Соутера, как поясняют ветераны спецслужб и разведывательных ведомств нельзя оценить привычными методами. То, какие данные добывал симпатичный и общительный сотрудник аналитического отдела сэкономили КГБ десятки миллионов рублей и пятьдесят лет работы. В 1985 году после бегства советского разведчика Виталия Юрченко в США агентурная сеть КГБ в Соединенных Штатах начинает постепенно раскрываться. Джон Уокер, его сын, брат и друг, арестованные за шпионаж и передачу сверхсекретных данных не могли быть арестованы и даже поставлены под наблюдение случайно.

Тремя годами ранее «зашаталась табуретка» и под самим Соутером - итальянская жена, с которой он развелся в 1982 году, после возвращения в Италию спьяну рассказала одному из офицеров шестого флота о том, что ее муж работает на русских. Очарованный пылкой итальянкой офицер, понятное дело, думал о другом, но на следующий день доложил об услышанном своему начальству. Это обстоятельство не было упущено агентами ФБР и позднее, в конце 1984 года после проверки информации, наружного наблюдения и скрытых обысков его пару раз вызывают на допросы, в ходе которых агенты ФБР живо интересуются увлечениями Соутера и спрашивают сотрудника аналитического отдела о его увлечениях - изучении советской культуры и поэзии, которые Глен Соутер в общем-то и не скрывал.

Товарищ майор

Молниеносно оценив обстановку руководство КГБ в Москве принимает решение о срочной эвакуации Гленна Соутера и 9 июня 1986 советский разведчик вылетает из США в Рим, имея при себе обратный билет в Америку, что называется «для отвода глаз». В Москве Соутера принимают как своего - первый заместитель начальника ПГУ КГБ Грушко и начальник ПГУ КБ Крючков знакомятся с Соутером лично. Еще бы, такие люди на вес золота и опыт, который они имеют, можно передавать через поколения. Чуть позже Соутера знакомят с другим советским разведчиком - Кимом Филби, судьбу которого Соутер во многом повторяет. Некоторое время спустя Гленн Соутер подает письменное прошение о предоставлении ему статуса гражданина СССР.

Историки отмечают, что запрос Соутера о выдаче паспорта с серпом и молотом сопровождался правдивым рассказом о том, почему и для каких целей гражданин США, 10 лет прослуживший в разведке, хочет стать частью большого социалистического общества. В постоянных беседах с сотрудниками советской резидентуры Соутер говорил о том, что внешняя политика США «лживая и двуличная» даже по отношению к союзникам. В качестве доказательств правдивости собственных слов Соутер подробно рассказывает, как во время походов к берегам Египта или Израиля американские моряки и сотрудники разведывательных службы занимались составлением подробного плана береговых сооружений, делали фотографии и вообще следили за каждым шагом своих союзников.

По мнению Соутера, нельзя было оправдать и факт вранья американских политиков об отсутствии ядерного оружия в хранилищах боевых кораблей. В 1986 году Гленн Соутер получает паспорт гражданина СССР и выбрав имя Михаила Евгеньевича Орлова становится полноправным членом социалистического общества. Немногим позже его принимают на службу в ПГУ СССР в звании майора. Случай редкий, тем более для разведывательной структуры, уровень секретности в которой настолько высок.

Подобное назначение, как отмечают историки и отставные чекисты, знак особого доверия руководства и признание заслуг. Во время прохождения службы на новой Родине Соутер встречает свою вторую любовь и будущую супругу Елену. В 1988 году у Соутера рождается дочь Александра и приехавшие повидать сына родители убеждаются в том, что тот находится на ПМЖ в СССР по собственной воле и доволен сложившимся положением дел. Однако в 1989 году происходит необъяснимое - закрыв за собой ворота гаража, затыкает все щели и сев в «Жигули» запускает двигатель. Уже утром тело советского разведчика находят соседи. Рядом с бездыханным телом обнаруживают две записки. Содержание первой было адресовано жене Соутера. В коротком предсмертном послании своей жене он сообщает о намерениях расстаться с жизнью и просит позаботиться о дочери. Вторая записка адресована руководству КГБ СССР.

«Справедливость требует, чтобы вы услышали мое последнее слово. Я не сожалею о наших отношениях. Наши отношения были продолжительными, и они помогли мне вырасти как личности. Все были терпимы и добры ко мне. Надеюсь, вы, как это было всегда, простите меня за то, что я не захотел пойти в последний бой. Я хочу, чтобы меня похоронили в форме офицера КГБ. Если для этого потребуется, чтобы гроб был закрытым, пусть будет так», - писал он.

Несмотря на то, что Гленн Соутер считал СССР своей настоящей Родиной - страной честных, принципиальных и трудолюбивых людей, конец 80-х был не самым простым временем в судьбе государства. Смена политического руководства и политического курса, кризис системы управления и общая обстановка, в которой настоящих людей оставалось все меньше вряд ли соответствовали понятиями и представлениям молодого американца с советским паспортом в звании майора КГБ. На похороны агента «Уго», Гленна Соутера-Орлова помимо родственников и жены прибыли многие сотрудники КГБ СССР, в числе которых был и Джордж Блэйк - бывший агент британской разведки, по собственным убеждениям перешедший на сторону СССР. Руководство КГБ СССР удовлетворило последнюю просьбу своего сотрудника - Гленн Соутер был похоронен на Новокузнецком кладбище в открытом гробу в форме офицера Комитета Государственной Безопасности. Вечный покой Соутер обрел рядом с могилой Кима Филби - другого советского разведчика, внесшего огромный вклад в укрепление безопасности СССР.

Фото: navy.mil, USA.gov, CHROMORANGE / Bilderbox globallookpress

Самый известный шпион времен холодной войны не дожил до 2015 года несколько месяцев. Джон Энтони Уокер умер в американской федеральной тюрьме.

Эта громкая история началась ранним осенним вечером 1967 года, когда в калитку советского посольства в Вашингтоне как-то боком, неуверенно, проскользнул человек. Отворив массивную дверь диппредставительства, он на английском обратился к дежурному:

Хочу встретиться с дипломатом, который у вас отвечает за безопасность.

За спиной посетителя тут же вырос посольский охранник и выжидательно посмотрел на дежурного. Затем гостя проводили в маленькую комнату рядом с входом и велели ждать.

Какова цель вашего визита к нам? - улыбаясь, спросил его вошедший сотрудник посольства.

Если вы из службы безопасности, тогда я отвечу на этот вопрос, - явно нервничая, сказал гость.

И все же? - Хотел бы предложить вам сделку. Деньги взамен на материалы, которые могут заинтересовать ваше правительство.

Дипломат оставался невозмутим.

Это очень ценная информация военного характера, - с нажимом продолжал нежданный посетитель. - Я принес с собой коды от шифровальной машины.

Он быстро вынул из своего кармана и протянул русскому небольшой листок бумаги с какими-то цифрами.

Посидите здесь, скоро вернусь, - ответил дипломат, забрав с собой листок.

Минут через пятнадцать он действительно пришел обратно в сопровождении хмурого человека, который явно был здесь большой шишкой. Этот начальник сразу спросил торговца секретами, как его зовут.

Джеймс, - ответил тот. - Джеймс Харпер.

Допустим, - ответил русский. - А у вас есть с собой какой-то документ, удостоверяющий личность? После некоторой заминки американец достал бумажник и вынул оттуда свое военное удостоверение.

Джон Энтони Уокер младший, - прочел вслух русский. И добавил с издевкой: - Благодарю вас, мистер Харпер.

Так началась шпионская история, которая нанесла самый крупный ущерб военному потенциалу США в годы холодной войны. Она продолжалась почти восемнадцать лет, и в нее прямо или косвенно оказались втянуты самые разные люди по обе стороны океана.

Жена Джона Уокера Барбара, судя по всему, сдала его американцам

БЕСЦЕННЫЙ ТОВАР

Дежурный офицер штаба Атлантического флота Джон Уокер очень хотел стать богатым. Таким, чтобы иметь виллу, яхту, личный самолет, чтобы красивые девочки сами вешались ему на шею, а уик-энды можно было проводить на Багамах. Поразмыслив, он понял, что нет, увы, другого способа осуществить свою мечту, кроме одного - продавать военные секреты русским.

На счастье, этим товаром Джон обладал в избытке. По службе он имел доступ к множеству самых секретных документов. Устройство шифровальных машин и ключи к ним. Стратегические планы флота на случай начала третьей мировой войны. Расположение подводных микрофонов, которыми Штаты нашпиговали все подходы к своему побережью, опасаясь вражеских подлодок. Коды для запуска ракет с ядерными боеголовками. Слабые места спутников-шпионов. И еще много всякого другого, что, как он полагал, может заинтересовать советскую разведку.

И Джон не ошибся. С самого начала он сказал себе: «Раз ты встал на эту тропу, то должен идти по ней до конца. Ты обязан стать самым лучшим шпионом в истории ».

И ведь стал! С помощью этого парня в Москве получили и расшифровали более миллиона (!) самых сокровенных документов, касающихся военной мощи США.

Благодаря ему наши подлодки могли скрытно заходить чуть ли не в нью-йоркскую гавань. Наши адмиралы читали приказы американского командования едва ли не раньше командиров их авианосцев. И продолжались все эти чудеса, как я уже сказал, без малого восемнадцать лет.

Моряк Джон Уокер в 1955 году

ЖИТЬ КРАСИВО

После того первого визита в совпосольство Уокер еще только раз встречался с сотрудниками КГБ на территории США. В Москве сразу осознали, какой ценный источник они приобрели, а потому было сделано все, чтобы максимально обезопасить его. Лично Юрий Андропов распорядился жестко ограничить круг лиц, знавших о существовании агента. Решено, что все встречи с ним будут проходить на территории третьих стран, а передача материалов (от Уокера) и денег ему (от КГБ) осуществляться исключительно через тайники.

Быстро войдя во вкус, Уокер, как истинный бизнесмен, решил, что дело необходимо расширять, для чего вскоре привлек к краже секретов своего друга Джерри Уитуорта, служившего на западном побережье в СанДиего. При этом он, правда, прибег к уловке, пояснив приятелю, что документы будут передаваться союзникам американцев - израильтянам.

Цинизм агента не знал преград. Когда однажды ему потребовалось перевезти из Европы в Штаты крупную партию долларов, врученных связником КГБ, Джон использовал родную мать.

«Кому бы пришло в голову обыскивать в аэропорту милую пожилую леди », - так объяснял он это позже. Когда его сильно пьющая жена Барбара, узнав о том, чем занимается супруг, пригрозила донести на него в ФБР, Джон в ходе встречи со связником в Вене сказал ему:

Может вам убить ее? Однако офицер КГБ никак не прореагировал на это предложение, и Уокер заключил, что ему самому придется решать проблему Барбары.

Все его мечты исполнились: самолет, яхта, девочки, отдых на Багамах… Почему-то хваленой американской контрразведке все эти годы не казалось странным, что младший офицер флота ведет себя так, словно он нефтяной шейх или банкир с Уолл-стрит.

Самозарядный пистолет М1911 стоял на вооружении ФБР вплоть до 1985 года

МНОГОХОДОВКИ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Благодаря Уокеру и его материалам, несколько командиров советских подводных лодок стали Героями Советского Союза, хотя они и не догадывались о существовании шпиона, повлиявшего на их судьбы. «Золотую Звезду » секретным указом также получил сотрудник внешней разведки Г., который на протяжении многих лет тайно встречался с агентом в разных городах мира. Высокой награды и генеральского звания был удостоен и тот самый хмурый чекист, что возглавлял вашингтонскую резидентуру осенью 1967 года. Более того, шеф КГБ Юрий Андропов был настолько восхищен этой операцией, что сделал резидента после его возвращения в Москву заместителем начальника внешней разведки (тогда - Первого Главного управления КГБ). Имя этого человека - Борис Соломатин, и мне неоднократно доводилось беседовать с ним.

Как-то я спросил Бориса Александровича, а не рисковал ли он тогда, при первой встрече с Уокером, ведь американец вполне мог оказаться вражеской «подставой», то есть специально «засланным казачком», чтобы водить за нос советскую разведку.

В истории холодной войны таких случаев было хоть отбавляй, причем игры с липовыми агентами активно использовали как американцы, так и наши.

Да, - согласился генерал, - риск был большой. Случалось, и мы попадали на такие разводки и годами тянули пустышки. Сам я, когда был в первой командировке рядовым оперативным сотрудником в Индии, имел на связи одного англичанина, который, как потом выяснилось, являлся классической «подставой». Или другой пример: американцы больше двадцати лет дурили ГРУ, подарив военным разведчикам своего агента.

С ним работал Лихачев, сын генерала Черняховского. Он женился на дочери директора знаменитого автозавода, взял ее фамилию. Получал за связь с «ценным источником» награды, звания.

Дело было так. Помощник нашего военно-морского атташе поигрывал в волейбол с американцами. Как-то раз выходит он после игры в парк и видит на скамеечке военного в форме. Подсел к нему, заговорил. Парень оказался сержантом, служил в какой-то оборонной организации. Между ними установился контакт. Но наш человек не знал, что сержант едва ли не с первых дней доложил о своем новом русском друге в контрразведку.

Там оценили информацию профессионально и решили затеять комбинацию.

Сержант имел какое-то отдаленное отношение к разработке химического оружия, эту карту американцы и разыграли. У нас тогда тоже работали по этой проблеме и имели страстное желание знать, как далеко и в какую сторону продвинулся противник. Поэтому наши военные купились сразу. Фэбээровцы сделали так, чтобы сержант получил доступ к секретным разработкам, стали давать ему для передачи реальную информацию по нервно-паралитическому газу.

То есть, что же, выдавали свои собственные секреты? Играли против себя? - Э, нет. Как раз наоборот. К этой комбинации были подключены Пентагон, Объединенный комитет начальников штабов, другие ведомства.

И вот что они придумали. Штаты долгое время вели исследования по этому нервно-паралитическому газу, стараясь увеличить его боевую эффективность. Однако в какой-то момент поняли, что путь, которым они шли, тупиковый.

И тут появляется покупатель от ГРУ. И американцы решают втюхать свой гнилой товар нам. То есть и нас затащить в этот тупик. В ходе этой операции американцы решили две задачи: нейтрализации целого ряда опер-работников вашингтонской резидентуры ГРУ и ослабления оборонной мощи Советского Союза.

Сейчас, как я понимаю, тот сержант безбедно живет на деньги, которые ему щедро отваливали наши военные разведчики за «секретную информацию».

Таких вариантов все очень боялись. Многие резиденты как рассуждали? Ну, буду я сидеть тихо, без особых подвигов, ну, пожурят за это и все. А если проколюсь на «подставе», то и карьере конец. Поэтому и не рисковали, не брали на себя ответственность.

А вам не кажется странным, что когда над этим самым ценным агентом КГБ в Штатах нависла прямая угроза разоблачения - я имею в виду историю с Барбарой, - то предупреждение Уокера было по существу проигнорировано? Почему? Неужели интересы национальной безопасности не стоят выше жизни одного человека? По-моему, американцы в подобных случаях не церемонятся? - Убить человека - это слишком серьезная вещь и с точки зрения морали, и с учетом возможных последствий. А если бы Уокер все равно впоследствии погорел и вся эта история всплыла наружу? В каком свете тогда бы выглядела наша разведка, все наше государство? Такого рода акции плохо воспринимаются общественным мнением.

Передовица The Virginian Pilot от 21 мая 1985 года. Газета сообщает, что Джон Уокер признал себя виновным в шпионаже в пользу Советского Союза

СЛАБОЕ ЗВЕНО ПО ИМЕНИ БАРБАРА

Как «прокололся» Джон Уокер? По официальной версии, его-таки сдала Барбара, сильно обозленная на Джона, к тому времени расставшегося с ней и целиком погрязшего в пучине разврата.

Борис Соломатин считал, что провал стал следствием неумеренных трат Уокера, что рано или поздно должно было вызвать подозрение у ФБР. Частный самолет, яхта, роскошные пирушки… Как бы там ни было, а в мае 1985 года контрразведка после нескольких месяцев тайной разработки агента приступила к заключительной фазе операции «Летучая мышь ». Было решено взять Джона во время тайниковой операции, а заодно арестовать и его связника из КГБ. Однако наш офицер сумел ускользнуть из ловушки. На Уокера же была организована самая масштабная облава в истории Федерального бюро расследований. В ней участвовала почти сотня оперативников, несколько десятков машин, включая двадцать грузовиков (для маскировки) и даже специальный самолет. В итоге сначала арестовали Джона, а затем и всех других участников его агентурной сети.

Запираться никто из них не стал. Джона и Артура приговорили: первого к двум пожизненным срокам плюс сто лет впридачу, второго - к трем пожизненным и штрафу в четверть миллиона долларов. Джерри получил 365 лет тюрьмы.

Майкл - 80 лет с возможностью просить помилования через 16 лет.

Я спросил генерала Соломатина, есть ли у них хоть какие-то шансы выбраться на свободу? - Боюсь, что нет, - ответил Борис Александрович. - Я не знаю ни одного случая, чтобы президент США - а это только он может помиловать осужденного за такие преступления - скостил срок человеку, приговоренному за шпионаж, или помиловал его. Ни одного случая! Даже когда включается еврейское лобби, а оно в Штатах может многое. У них там попался один гражданин США за шпионаж в пользу Израиля. Получил пожизненный срок. Чтобы его освободить, напряглись все - и высшие должностные лица в Тель-Авиве, и силы за океаном. Бесполезно.

Лет пять назад (а наш разговор происходил в 2003 году - «ВМ » ) я получил письмо от адвоката Уокера, который просил меня принять меры для облегчения участи «этого несчастного человека». Увы, я его разочаровал.

И приписал, что у нас в России в 1990-е годы многие лица, шпионившие в пользу США, были не только амнистированы, но и получили возможность выехать в Америку, где и живут себе спокойно на деньги ЦРУ. Почему бы вашему президенту не сделать ответный шаг? А что я мог ему еще ответить?

Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов Российский фигурист Руслан Жиганшин прокомментировал информацию о своем исчезновении в Москве.
M24.Ru
08.03.2020 Фото: Москва 24/Юлия Иванко В воскресенье, 8 марта, Московский зоопарк посетило более 900 человек в одежде с леопардовым принтом.
M24.Ru
08.03.2020

Эта громкая история началась ранним осенним вечером 1967 года, когда в калитку советского посольства в Вашингтоне как-то боком, неуверенно, проскользнул человек. Отворив массивную дверь диппредставительства, он на английском обратился к дежурному:

Хочу встретиться с дипломатом, который у вас отвечает за безопасность.

За спиной посетителя тут же вырос посольский охранник и выжидательно посмотрел на дежурного. Затем гостя проводили в маленькую комнату рядом с входом и велели ждать.

Какова цель вашего визита к нам? - улыбаясь, спросил его вошедший сотрудник посольства.

Если вы из службы безопасности, тогда я отвечу на этот вопрос, - явно нервничая, сказал гость.

И все же? - Хотел бы предложить вам сделку. Деньги взамен на материалы, которые могут заинтересовать ваше правительство.

Дипломат оставался невозмутим.

Это очень ценная информация военного характера, - с нажимом продолжал нежданный посетитель. - Я принес с собой коды от шифровальной машины.

Он быстро вынул из своего кармана и протянул русскому небольшой листок бумаги с какими-то цифрами.

Посидите здесь, скоро вернусь, - ответил дипломат, забрав с собой листок.

Минут через пятнадцать он действительно пришел обратно в сопровождении хмурого человека, который явно был здесь большой шишкой. Этот начальник сразу спросил торговца секретами, как его зовут.

Джеймс, - ответил тот. - Джеймс Харпер.

Допустим, - ответил русский. - А у вас есть с собой какой-то документ, удостоверяющий личность? После некоторой заминки американец достал бумажник и вынул оттуда свое военное удостоверение.

Джон Энтони Уокер младший, - прочел вслух русский. И добавил с издевкой: - Благодарю вас, мистер Харпер.

Так началась шпионская история, которая нанесла самый крупный ущерб военному потенциалу США в годы холодной войны. Она продолжалась почти восемнадцать лет, и в нее прямо или косвенно оказались втянуты самые разные люди по обе стороны океана.

БЕСЦЕННЫЙ ТОВАР

Дежурный офицер штаба Атлантического флота Джон Уокер очень хотел стать богатым. Таким, чтобы иметь виллу, яхту, личный самолет, чтобы красивые девочки сами вешались ему на шею, а уик-энды можно было проводить на Багамах. Поразмыслив, он понял, что нет, увы, другого способа осуществить свою мечту, кроме одного - продавать военные секреты русским.

На счастье, этим товаром Джон обладал в избытке. По службе он имел доступ к множеству самых секретных документов. Устройство шифровальных машин и ключи к ним. Стратегические планы флота на случай начала третьей мировой войны. Расположение подводных микрофонов, которыми Штаты нашпиговали все подходы к своему побережью, опасаясь вражеских подлодок. Коды для запуска ракет с ядерными боеголовками. Слабые места спутников-шпионов. И еще много всякого другого, что, как он полагал, может заинтересовать советскую разведку.

И Джон не ошибся. С самого начала он сказал себе: «Раз ты встал на эту тропу, то должен идти по ней до конца. Ты обязан стать самым лучшим шпионом в истории».

И ведь стал! С помощью этого парня в Москве получили и расшифровали более миллиона (!) самых сокровенных документов, касающихся военной мощи США.

Благодаря ему наши подлодки могли скрытно заходить чуть ли не в нью-йоркскую гавань. Наши адмиралы читали приказы американского командования едва ли не раньше командиров их авианосцев. И продолжались все эти чудеса, как я уже сказал, без малого восемнадцать лет.

ЖИТЬ КРАСИВО

После того первого визита в совпосольство Уокер еще только раз встречался с сотрудниками КГБ на территории США. В Москве сразу осознали, какой ценный источник они приобрели, а потому было сделано все, чтобы максимально обезопасить его. Лично Юрий Андропов распорядился жестко ограничить круг лиц, знавших о существовании агента. Решено, что все встречи с ним будут проходить на территории третьих стран, а передача материалов (от Уокера) и денег ему (от КГБ) осуществляться исключительно через тайники.

Быстро войдя во вкус, Уокер, как истинный бизнесмен, решил, что дело необходимо расширять, для чего вскоре привлек к краже секретов своего друга Джерри Уитуорта, служившего на западном побережье в СанДиего. При этом он, правда, прибег к уловке, пояснив приятелю, что документы будут передаваться союзникам американцев - израильтянам.

Цинизм агента не знал преград. Когда однажды ему потребовалось перевезти из Европы в Штаты крупную партию долларов, врученных связником КГБ, Джон использовал родную мать.

«Кому бы пришло в голову обыскивать в аэропорту милую пожилую леди», - так объяснял он это позже. Когда его сильно пьющая жена Барбара, узнав о том, чем занимается супруг, пригрозила донести на него в ФБР, Джон в ходе встречи со связником в Вене сказал ему:

Может вам убить ее? Однако офицер КГБ никак не прореагировал на это предложение, и Уокер заключил, что ему самому придется решать проблему Барбары.

Все его мечты исполнились: самолет, яхта, девочки, отдых на Багамах… Почему-то хваленой американской контрразведке все эти годы не казалось странным, что младший офицер флота ведет себя так, словно он нефтяной шейх или банкир с Уолл-стрит.

МНОГОХОДОВКИ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Благодаря Уокеру и его материалам, несколько командиров советских подводных лодок стали Героями Советского Союза, хотя они и не догадывались о существовании шпиона, повлиявшего на их судьбы. «Золотую Звезду» секретным указом также получил сотрудник внешней разведки Г., который на протяжении многих лет тайно встречался с агентом в разных городах мира. Высокой награды и генеральского звания был удостоен и тот самый хмурый чекист, что возглавлял вашингтонскую резидентуру осенью 1967 года. Более того, шеф КГБ Юрий Андропов был настолько восхищен этой операцией, что сделал резидента после его возвращения в Москву заместителем начальника внешней разведки (тогда - Первого Главного управления КГБ). Имя этого человека - Борис Соломатин, и мне неоднократно доводилось беседовать с ним.

Как-то я спросил Бориса Александровича, а не рисковал ли он тогда, при первой встрече с Уокером, ведь американец вполне мог оказаться вражеской «подставой», то есть специально «засланным казачком», чтобы водить за нос советскую разведку.

В истории холодной войны таких случаев было хоть отбавляй, причем игры с липовыми агентами активно использовали как американцы, так и наши.

Да, - согласился генерал, - риск был большой. Случалось, и мы попадали на такие разводки и годами тянули пустышки. Сам я, когда был в первой командировке рядовым оперативным сотрудником в Индии, имел на связи одного англичанина, который, как потом выяснилось, являлся классической «подставой». Или другой пример: американцы больше двадцати лет дурили ГРУ, подарив военным разведчикам своего агента.

С ним работал Лихачев, сын генерала Черняховского. Он женился на дочери директора знаменитого автозавода, взял ее фамилию. Получал за связь с «ценным источником» награды, звания.

Дело было так. Помощник нашего военно-морского атташе поигрывал в волейбол с американцами. Как-то раз выходит он после игры в парк и видит на скамеечке военного в форме. Подсел к нему, заговорил. Парень оказался сержантом, служил в какой-то оборонной организации. Между ними установился контакт. Но наш человек не знал, что сержант едва ли не с первых дней доложил о своем новом русском друге в контрразведку.

Там оценили информацию профессионально и решили затеять комбинацию.

Сержант имел какое-то отдаленное отношение к разработке химического оружия, эту карту американцы и разыграли. У нас тогда тоже работали по этой проблеме и имели страстное желание знать, как далеко и в какую сторону продвинулся противник. Поэтому наши военные купились сразу. Фэбээровцы сделали так, чтобы сержант получил доступ к секретным разработкам, стали давать ему для передачи реальную информацию по нервно-паралитическому газу.

То есть, что же, выдавали свои собственные секреты? Играли против себя? - Э, нет. Как раз наоборот. К этой комбинации были подключены Пентагон, Объединенный комитет начальников штабов, другие ведомства.

И вот что они придумали. Штаты долгое время вели исследования по этому нервно-паралитическому газу, стараясь увеличить его боевую эффективность. Однако в какой-то момент поняли, что путь, которым они шли, тупиковый.

И тут появляется покупатель от ГРУ. И американцы решают втюхать свой гнилой товар нам. То есть и нас затащить в этот тупик. В ходе этой операции американцы решили две задачи: нейтрализации целого ряда опер-работников вашингтонской резидентуры ГРУ и ослабления оборонной мощи Советского Союза.

Сейчас, как я понимаю, тот сержант безбедно живет на деньги, которые ему щедро отваливали наши военные разведчики за «секретную информацию».

Таких вариантов все очень боялись. Многие резиденты как рассуждали? Ну, буду я сидеть тихо, без особых подвигов, ну, пожурят за это и все. А если проколюсь на «подставе», то и карьере конец. Поэтому и не рисковали, не брали на себя ответственность.

А вам не кажется странным, что когда над этим самым ценным агентом КГБ в Штатах нависла прямая угроза разоблачения - я имею в виду историю с Барбарой, - то предупреждение Уокера было по существу проигнорировано? Почему? Неужели интересы национальной безопасности не стоят выше жизни одного человека? По-моему, американцы в подобных случаях не церемонятся? - Убить человека - это слишком серьезная вещь и с точки зрения морали, и с учетом возможных последствий. А если бы Уокер все равно впоследствии погорел и вся эта история всплыла наружу? В каком свете тогда бы выглядела наша разведка, все наше государство? Такого рода акции плохо воспринимаются общественным мнением.

СЛАБОЕ ЗВЕНО ПО ИМЕНИ БАРБАРА

Как «прокололся» Джон Уокер? По официальной версии, его-таки сдала Барбара, сильно обозленная на Джона, к тому времени расставшегося с ней и целиком погрязшего в пучине разврата.

Борис Соломатин считал, что провал стал следствием неумеренных трат Уокера, что рано или поздно должно было вызвать подозрение у ФБР. Частный самолет, яхта, роскошные пирушки… Как бы там ни было, а в мае 1985 года контрразведка после нескольких месяцев тайной разработки агента приступила к заключительной фазе операции «Летучая мышь». Было решено взять Джона во время тайниковой операции, а заодно арестовать и его связника из КГБ. Однако наш офицер сумел ускользнуть из ловушки. На Уокера же была организована самая масштабная облава в истории Федерального бюро расследований. В ней участвовала почти сотня оперативников, несколько десятков машин, включая двадцать грузовиков (для маскировки) и даже специальный самолет. В итоге сначала арестовали Джона, а затем и всех других участников его агентурной сети.

Запираться никто из них не стал. Джона и Артура приговорили: первого к двум пожизненным срокам плюс сто лет впридачу, второго - к трем пожизненным и штрафу в четверть миллиона долларов. Джерри получил 365 лет тюрьмы.

Майкл - 80 лет с возможностью просить помилования через 16 лет.

Я спросил генерала Соломатина, есть ли у них хоть какие-то шансы выбраться на свободу? - Боюсь, что нет, - ответил Борис Александрович. - Я не знаю ни одного случая, чтобы президент США - а это только он может помиловать осужденного за такие преступления - скостил срок человеку, приговоренному за шпионаж, или помиловал его. Ни одного случая! Даже когда включается еврейское лобби, а оно в Штатах может многое. У них там попался один гражданин США за шпионаж в пользу Израиля. Получил пожизненный срок. Чтобы его освободить, напряглись все - и высшие должностные лица в Тель-Авиве, и силы за океаном. Бесполезно.

Лет пять назад (а наш разговор происходил в 2003 году - «ВМ» ) я получил письмо от адвоката Уокера, который просил меня принять меры для облегчения участи «этого несчастного человека». Увы, я его разочаровал.

И приписал, что у нас в России в 1990-е годы многие лица, шпионившие в пользу США, были не только амнистированы, но и получили возможность выехать в Америку, где и живут себе спокойно на деньги ЦРУ. Почему бы вашему президенту не сделать ответный шаг? А что я мог ему еще ответить?

АГЕНТ XX ВЕКА. ВЕРБОВКА ДЖОНА УОКЕРА

Летом 1967 года произошел крупный провал в работе резидентуры: были арестованы два ценных агента из числа шифровальщиков Пентагона, с которыми работали в Вашингтоне заместитель резидента Николай Попов и в Нью-Йорке - заместитель резидента по линии ПР Анатолий Киреев. Агентура была проверенная и сотрудничала с нашей разведкой много лет. В прессе прокатилась бурная волна о тотальном советском шпионаже. Газеты наперебой сообщали сенсационные подробности из личной жизни агентов, выдвигали различные версии их разоблачения. Как всегда одна из них - превышение расходов над доходами. Недели за две до их ареста за Поповым и его семьей ФБР установило жесткую круглосуточную открытую слежку, явно преследующую цель оказать на него и других сотрудников резидентуры психологическое давление. Под предлогом отпуска Попов срочно выехал в Москву и уже там был лишен американской въездной визы. Киреева объявили нежелательным лицом для дальнейшего пребывания в США. В день ареста агентов и он покинул Нью-Йорк.

Спустя месяц в первый отпуск поехал и я. С Николаем Поповым у меня сложились в Вашингтоне дружеские отношения, мы часто с семьями проводили выходные дни, выезжая на природу, посещали исторические места в близлежащих штатах. В Москве я увиделся с ним. Трудно найти подходящие слова, которыми можно было бы описать его переживания по поводу произошедшего провала и, как он сам оценивал, случившейся трагедии с агентами. Чувство своей вины его не оставляло и просто подавляло, хотя по линии разведки каких-либо претензий ему не предъявлялось. Но случается и такое в жизни разведчиков. К сожалению, Попов слишком рано ушел из жизни, но светлая память о нем сохраняется его друзьями.

Вернувшись в Вашингтон, я продолжил свою работу. Руководить линией КР пришлось мне - вплоть до 1970 года. В один из дней октября согласно графику я с девяти утра до девяти утра следующего дня дежурил в посольстве. В обязанности дежурного дипломата входили прием посетителей, почты, ответы на телефонные звонки в вечернее время и решение других вопросов. Рабочее место, стол с телефоном, располагалось в холле на первом этаже напротив входа в посольство.

Вечером в семь часов в небольшом зале на втором этаже, вмещавшем не более пятидесяти человек, начался киносеанс для работников посольства и членов их семей. В помещении резидентуры к этому часу, как правило, оставался только резидент Соломатин. Но в тот вечер там находились еще два-три сотрудника, которые под предлогом киносеанса могли поработать подольше. Несколько сотрудников вместе с семьями смотрели кинофильм.

Никто не мог предположить, что в этот осенний день 1967 года откроется еще одна историческая страница успешной деятельности советской внешней разведки.

Сидя за столом дежурного, я просматривал свежий выпуск вечерней столичной газеты «Ивнинг стар». Около половины восьмого вечера в посольство быстро вошел посетитель. Внешне он выглядел неприметно - ниже среднего роста, темноволосый, с мелкими чертами лица, худощавый. На нем был черный плащ, такого же цвета костюм и шляпа. Обратившись ко мне, он сказал, что хочет переговорить с работником посольства, занимающимся вопросами безопасности. Хотя голос его был спокойным и говорил он неторопливо, было видно, что он внутренне напряжен, чувствует себя неуверенно и старается скрыть волнение.

Посещения посольства американцами с такими просьбами не были частыми, но время от времени случались. Приходили бывшие подставные, но вскрытые прежде агенты американской контрразведки, люди, желавшие получить политическое убежище в СССР, и просто лица с нарушенной психикой. Но встречались и такие, кто хотел заработать на продаже секретной информации. Каждый приход рассматривался с разных позиций, главное - определить истинную цель. Если посетитель приносил секретную информацию, то разобраться было легче.

Каких-либо ограничений на вход в посольство не существовало, он был свободным, без охраны. Позднее после взрыва небольшого устройства, подложенного в наружное окно, у посольства выставили полицейского, наблюдавшего за подозрительными лицами вблизи здания. Обычные посетители его не интересовали.

Резидентурой был определен четкий порядок приема посетителей такого рода, ответственность за его соблюдение возлагалась на офицера безопасности, с посетителем, потенциально представляющим оперативный интерес, прежде всего беседовал он. Институт офицеров безопасности в 60-х годах только начинал формироваться и находился в ведении службы внешней контрразведки. В посольстве на этой должности, открытой для американских властей, работал Яков Константинович Букашев, опытный, уже немолодой контрразведчик, бывший до этого заместителем председателя КГБ одной из союзных республик. Для приема посетителей, с которыми требовалось обсудить конфиденциальные вопросы, использовалась небольшая комната на первом этаже возле стола дежурного. Пройти в нее я и попросил пришедшего в посольство американца.

На мой вопрос, кто он - он назвал свою фамилию и ответил, что служит в штаб-квартире военно-морского флота в Норфолке шифровальщиком и хотел бы предложить нам секретные материалы. Он принес с собой секретные документы и фотопленку. Я пригласил в комнату находящегося в холле технического работника посольства Виктора, молодого человека приятной наружности, в прошлом боксера, и оставил их вдвоем. Следуя установленному порядку, быстро нашел Букашева и попросил его провести беседу. В то время, пока они разговаривали, поднялся в резидентуру и доложил обо всем Соломатину, который дал «добро» на опрос американца и просил сообщить ему о результатах беседы. Затем спустился в холл. Минут через десять Букашев вышел из комнаты и сказал, что пришедший американец действительно служит дежурным офицером в оперативном штабе Атлантического флота США в Норфолке, имеет доступ к секретным шифрам и хочет передавать нам на постоянной основе за деньги секретную информацию. Для доказательства своих намерений он принес ключи к шифровальной машине и другие материалы.

Звали посетителя Джон Уокер, с которым советская разведка успешно проработала семнадцать лет - с 1967 по 1985 год. Он передавал ценнейшую информацию по военным стратегическим и тактическим планам США против СССР, по атомным подводным лодкам с ядерными ракетами в Атлантическом океане, снабжал шифрами, позволявшими нам читать секретную информацию Пентагона, АНБ, ЦРУ и других важнейших ведомств. Создал агентурную сеть, завербовав для работы на нас своего друга, брата и сына, которые передавали через него аналогичную информацию по военным вопросам. Ущерб, нанесенный американцам Уокером, можно исчислить несколькими миллиардами долларов, а потери США в случае военного конфликта великих держав в годы «холодной войны» подсчету не подлежали бы. Западная пресса окрестила его «агентом ХХ-го века»…

Букашев поднялся в резидентуру с материалами, взятыми у Уокера. Вскоре он вернулся и передал мне, что Соломатин просит срочно зайти к нему. После краткого обмена мнениями мы пришли к выводу, что американец не является подставой ФБР и с ним надо продолжить работу. Соломатин дал мне указание организовать его конспиративный вывоз из посольства и провести выброску в городе. Здесь же обговорили условия связи, которые следовало ему передать и объяснить. В резидентуре в это время находился сотрудник линии ПР Владимир Митяев, который не вел оперативной работы «в поле» и занимался подготовкой наиболее важных и срочных сообщений в Центр по политическим вопросам. Он своим телосложением был схож с Уокером, хотя ростом чуть выше. Решили перед выходом из посольства надеть на Уокера плащ и шляпу Митяева, а для выброски использовать посольскую машину с опытным оперативным водителем Валентином Середняковым, до командировки в Вашингтон работавшим в 7 управлении КГБ. Личные автомобили сотрудников посольства использовать было нельзя - все они парковались вдоль улицы и к ним нужно было идти сто-двести метров, а ко входу в здание подъезжали только служебные машины. Второго входа не было. С Середняковым наметили примерный проверочный маршрут.

Операцию следовало провести скрытно фактически под прямым наблюдением ФБР. Напротив посольства метрах в пятидесяти в пятиэтажном здании размещалось контрразведывательное подразделение ФБР, осуществлявшее круглосуточное наблюдение за всеми входящими и выходящими лицами. При посещении посольства отдельными американцами сотрудники ФБР, как правило, потом подходили к ним и выясняли причину захода. При возникновении каких-либо подозрений их задерживали.

Решили выходить с Уокером из посольства после окончания киносеанса, как бы в числе тех, кто на нем присутствовал.

Важно было проконтролировать обстановку снаружи посольства - как реагировало ФБР на заход Уокера. Была ли реакция в эфире, и как ведут себя дежурные бригады наружного наблюдения вокруг посольства? Эту работу выполнил сотрудник линии КР Виктор Андрианов. Как он сказал, посты ФБР никак не отреагировали на заход, в эфире тоже было спокойно. Киносеанс оканчивался где-то в восемь тридцать, и времени оставалось минут пятнадцать-двадцать.

Спустившись в холл и зайдя в комнату, в которой продолжали беседовать Уокер и Букашев, не торопясь стал объяснять гостю условия следующей встречи.

Он вынул из внутреннего плаща блокнот и стал записывать число, время и название торгового центра в пригороде Вашингтона. На мое замечание, что записи делать нежелательно и лучше запомнить, он ответил, что может кое-что забыть. Тут же объяснил ему: мы вывезем его незаметно из посольства на машине и высадим в городе в безопасном месте. Он согласился.

Настроение Уокера, которое, конечно, не осталось без нашего внимания, после того как он пробыл в посольстве около часа, заметно изменилось. Он стал спокоен, говорил ровно и уверенно и, по всей вероятности, в какой-то мере убедился, что находится вне опасности. Увидел благожелательное и теплое к себе отношение.

Через пять минут закончился кинофильм и, после того как основной поток людей вышел из посольства, я снова вернулся в комнату и предложил Уокеру сменить его плащ и шляпу на принесенные Андриановым плащ и шляпу Митяева. Мы вдвоем вышли из комнаты, в холле для создания видимости толпы к нам присоединились Андрианов и Митяев. Машина с Середняковым за рулем уже стояла у подъезда метрах в двух от входной двери. Чтобы уйти от возможного фиксирования Уокера постом ФБР с противоположного здания, Митяев вышел первым, быстро уселся на заднее сиденье машины, затем я пропустил туда Уокера, а сам сел рядом с водителем, чтобы согласовывать проверочный маршрут. Примерно через пятнадцать минут, когда стало ясно, что наружное наблюдение за нами не ведется, машину остановили, я открыл заднюю правую дверцу и пожелал Уокеру удачи. Проверяться большее время в условиях города было опасно, так как можно случайно попасть под наблюдение - машина имела дипломатический номер и была, естественно, хорошо известна ФБР и полиции.

Вернувшись в посольство на дежурство, я доложил Соломатину об успешно проведенной операции. Следует отметить, что вербовка Уокера была проведена без какой-либо суеты и торопливости. Все ее участники действовали профессионально. Кстати, об этом факте в дальнейшем никто из нас не вспоминал вплоть до ареста Уокера в 1985 году.

Глава 2 Скользкая вербовка китайцев Разведки Китая и России - родные сестры. Обе выросли из НКВД. И потому им очень трудно шпионить друг против дружки. Для этого они используют хитроумные приемы, на которые китаииы - большие мастера. «При чем здесь вообще Китай, если в

II Вербовка и журналистская этика А между тем журналистская «крыша» предоставляет разведчику огромный простор для работы. Ведь журналист - желанный гость на любой фирме, в каждой политической партии. Его все стараются использовать в собственных интересах. Ну и что

Миф № 1. Берия - агент иностранной разведки, агент английской разведки, агент муссаватистской разведки В названии мифа использованы основные, но ничем не обоснованные мифические «эпитеты», которыми руководящая партийная клика из ЦК КПСС незаконно «наградила»

Вербовка генерала Лебедя Пока сторонники Ельцина и коммунисты обливали друг друга грязью, у остальных сильных кандидатов сохранялась возможность сформировать блок антикоммунистический и антиельцинский одновременно. Одним из таких кандидатов был либеральный

1. Про Джона-взломщика Отец всегда говорил, что я чего-нибудь в жизни добьюсь.- Джон Осборн, у меня предчувствие, что из тебя будет толк, - любил он приговаривать, предварительно осушив пару бокалов пива, - или попадешь за решётку!И он был прав, мой старик.Не исполнилось

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВЕРБОВКА Несмотря на то, что у меня на связи находился агент, и Центр не требовал вести вербовочную работу, конечно, стремление к ней у меня все-таки было довольно сильное. Я продолжал операции с Ларком и периодически вел свободный поиск нужных контактов

10. 1939 г. Вербовка в моряки. Институт окончен. Аспирантура. Пакт с Гитлером. Война. Солдатская шинель меня чуть было не догнала. В последний год учения прибыл военврач первого ранга, моряк. Собрали мужчин двух курсов и объявили:- В Ленинграде создается военно-морская

Вербовка «сотрудников» Зубатов обладал особым талантом на склонение революционеров к даче откровенных показаний и на их согласие сотрудничать с Охранным отделением (вновь сошлёмся на Александра Спиридовича):«Зубатов не смотрел на сотрудничество как на простую куплю и

Вербовка на остров Шпицберген Теперь я уже была студентка 3 курса, и после двух таких тяжелых, мучительных лет должна же была, наконец, получить общежитие в нашем знаменитом, так называемом «Доме коммуны», строительство которого вроде бы закончилось или подходило,

Вербовка дипломатов на службу ГПУ Я совсем не хочу делать поспешных заключений. Можно было бы привести множество примеров в доказательство моей мысли, но ограничусь случаем, о котором мне лично рассказал один иностранный представитель в Москве. Не называю страны, от

I. СРЕДНЯЯ АЗИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ xiii ВЕКА И ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ xiv ВЕКА В 1251 г. земли Средней Азии, составлявшие тогда Чагатайский улус, вышли на короткое время из повиновения дому Чагатая. Золотоордынский хан Батый заключил с сыном Тулуя Мунке союз против потомков Угедея и