Г.С. Батеньков

) - государственный деятель, инженер и армейский офицер - участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов Русской Армии 1813-1814, восемнадцать раз был ранен, побывал во французском плену. Подполковник корпуса инженеров путей сообщения. Из дворян Тобольской губернии . Друг и помощник императорского Инспектора Сибири М.М. Сперанского по прогрессивному преобразованию всего этого региона. Поэт и писатель. Участник революционного демократического общества декабристов , за что был политическим ссыльным в Томске.

Биография

Родился в семье 60-летнего небогатого тобольск ого дворянина обер-офицера Степана Батенкова (ок. 1733 - до 1810), мать - урожд. Урванцева , рождён 20-м ребёнком в семье. Детство сопровождалось различными хворями, мальчик рос весьма впечатлительным, глубоко религиозным, вдумчивым и любознательным. Современники отмечали, что он непрестанно занимался самообразованием. Эти качества, вместе с выдающимся трудолюбием и строгой честностью, остались характерными чертами его жизни до самого конца. Впоследствии здоровье его окрепло и закалилось так, что он выдержал самые тяжкие испытания .

Воспитывался в Тобольском военно-сиротском отделении, а также в народном училище и гимназии. С 1810 (или 1811) года - в Дворянском полку при 2-м кадетском корпусе в Санкт-Петербург е. 21 мая 1812 года выпущен прапорщиком в 13-ю артиллерийскую бригаду Русской Армии.

Отечественная война 1812 года

В звании младшего офицера Г.С. Батеньков стал участником Отечественной войны 1812 года и затем - заграничных походов Русской Армии . 17 декабря 1813 года за отличие произведён в подпоручик и. 20 января 1814 года был награждён боевым орденом Святого Владимира «IV степени с бантом» - за отличие в сражении при селении Ларотьер . В сражении при Монмирале 30 января 1814 года был ранен (получил 10 штыковых ран) и попал в наполеоновский плен, в котором находился до 10 февраля 1814 года. С сентября 1814 г. служил в 27-й артиллерийской бригаде, с 11 января 1816 г. - в 14 батарейной роте 7-й бригады. 7 мая 1816 г. уволен с военной службы по состоянию здоровья (последствия ранений).

Инженер путей сообщения в Томске

Сдал экзамен в , становится инженером путей сообщений. Однако его природная прямота и честность столичными чиновниками считались помехой их карьере, и Батенькова, как «беспокойного человека», назначили на службу в Сибирь. С 5 октября 1816 года он назначен инженером III класса в Десятый (Сибирский) округ (управление размещалось в губернском городе Томске), в связи с чем 2 февраля 1817 года был утверждён в чине поручика военизированного ведомства путей сообщения (со старшинством с 17 декабря 1813).

В марте 1817 года Гавриил Батеньков был прислан в Томск , чтобы возглавить инженерно-технические работы. Здесь он приводит в порядок улицы, вместо полусгнивших деревянных мостовых строит гравийные шоссе, проектирует и обустраивает ключи, снабжающие население питьевой водой, укрепляет набережную реки Ушайки , возводит деревянный мост через неё (Магистратская улица), прослуживший более 100 лет. Состоял в сообществе российского благородного дворянства - масон, член ложи «Избранного Михаила» в Петербурге (1816) и «Восточного светила» в Томске (1818). Помимо служебных обязанностей принимал активное участие в устройстве масонской ложи «Великого Светила». C 1825 г. состоял в «Северном обществе».

Городу деятельность Батенькова была только на пользу и в денежном отношении, в частности. Но именно его энергия у многих местных чиновников вызывала недовольство: уж очень умён и самоволен оказался петербургский инженер. Тем не менее, в аттестате, выданном губернатором перед отъездом в Тобольск говорилось, что Батеньков «в короткое время… показал на пользу города Томска довольно успеха усердным своим старанием, деятельными всегда занятиями и искусством »…

Сибирское реформаторство

Честность и принципиальность Батенькова импонировала его другу по петербургской молодости - М.М. Сперанскому . Это сблизило их вновь, когда Сперанского Император направит в Сибирь для наведения порядка в управленческих делах Сибири и для пресечения в этих губерниях роста чиновничьей коррупции. В 1819-1821 годах Батеньков был ближайшим помощником государственного инспектора М.М. Сперанского в делах по управлению Сибирью. Эти годы стали весомым вкладом в интенсивное развитие Сибири, данная деятельность принесла общественное признание как Сперанскому, так и Батенькову. После этих славных дел Гавриил Спетанович становится членом совета военных поселений при влиятельном царском сановнике графе А.А. Аракчееве .

Декабристы

В столице Батеньков, сторонник прогрессивных преобразований, поддерживает дружбу с братьями Бестужев ыми, К.Ф. Рылеевым и другими будущими декабристами . Это привело Батенькова в ноябре 1825 года в тайное дворянское революционное Северное общество , где он примкнул к демократическому крылу. Батеньков становится одним из разработчиков плана восстания военных, намечаемого на 14 декабря 1825 года. Высказывался за решительные действия и привлечение к восстанию народных масс, намечался кандидатом в члены Временного правительства России.

Выступал за ликвидацию крепостного права и конституционную монархию . Основным принципом познания и действия считал волевую интуицию. На его взгляды повлияли Бёме , Сведенборг , русские масоны, Монтескьё и физиократы .

Через две недели после поражения выступления декабристов на Дворцовой площади Гавриил Батеньков был арестован и отправлен в тюремную крепость.

На следствии представил заявление о принадлежности к тайному обществу и согласии с его планами, писал, что «…покушение 14 декабря - не мятеж, как к стыду моему именовал его несколько раз, но первый в России опыт революции политической, опыт почтенный в бытописаниях и в глазах других просвещенных народов ».

Так Гавриил Степанович Батеньков вновь оказался связан судьбою с городом Томском.

Сибирская ссылка

В 1846-1856 годах в Томске Гавриил Степанович Батеньков жил в доме томского служащего Н.И. Лучшева, что располагался в Благовещенском переулке (вблизи городской церкви Во имя Благовещения Божьей Матери и Введения в храм Пресвятыя Богородицы) . В советское время на этом месте (угол современных пер./пл. Батенькова , 6 и пер. Пионерского , 18) было выстроено здание райкома КПСС , ныне в нём размещается Ленинский районный суд . На месте церкви теперь установлен памятник Г.С. Батенькову . Через некоторое время Батеньков, человек, у которого было вычеркнуто 20 лет жизни, стал вновь сходиться с местным обществом. У Батенькова в доме Лучшева бывали томские губернаторы Аносов и Бекман. С последним Батеньков был особенно дружен. Томский архиерей также не чурался знакомством и встречами с Батеньковым, ведь последний был истовым прихожанином, глубоко релегиозным человеком, не пропускавшим службы в Благовещенском соборе. Привечали ссыльного и томские купцы: Асташев, Горохов, Поповы и многие другие; принимали Батенькова радушно и сами бывали у него запросто. В частности, Асташев снабжал Батенькова многочисленными газетами, особенно французскими, которые купец специально для этого и выписывал - ссыльным подписки на газеты и журналы не разрешались.

Оставил много (по большей частью - неопубликованных) литературных сочинений (в том числе «Повесть собственной жизни», нап исанной по настоятельной просьбе Алексея Андреевича Елагина), был незаурядным поэтом и критиком. Перу Батенькова принадлежит повесть «Масонские воспоминания», на создание которой его вдохновил профессор Казанского университета С. Ешевский .

Сильно постаревший ссыльный Гавриил Степанович Батеньков всё-же иногда применял свои профессиональные знания и опыт инженера и строителя. Его заметной работой, проектом, становится обустройство купеческих дач на площадке «Степановка » у среднего течения реки Ушайки. Здесь все первые постройки - небольшая церковь, дача Сосулина и все другие его постройки возведены по плану Батенькова и под его личным руководством. Купец Сосулин, очевидно, удовлетворенный работой Батенькова, подарил ему участок земли в 55 десятин, рядом со своей дачей на Степановке. После отъезда Батенькова из Томска эти владения перешли затем купцу Л. Фуксману.

В августе 1856 года, по случаю коронования нового российского императора Александра II , репрессированные декабристы получили разрешение выехать из Сибири, хотя и с большими ограничениями. 4 октября того же года Гавриил Батеньков покинул Томск, направляясь в село Петрищево Тульской губернии , к семье своего умершего друга Алексея Елагина, куда и прибыл 19 ноября, останавливаясь по пути в городах Тобольск е, Казани и Москве .

Последние годы

После амнистии от 26 августа 1856 года, по которой Батенькову возвращены права потомственного дворянства, вернулся в Европейскую Россию и поселился у Евдокии Петровны Елагиной в селе Петрищеве Белевского уезда Тульской губернии ; Батенькову разрешено временно приезжать в Москву - 14.4.1857.

Пожив недолго у Елагиных, в 1857 Батеньков купил в Калуге небольшой домик, куда пригласил из Томска вдову Лучшева с двумя её детьми, которых поместил в гимназии.

В октябре 1863 года, на 71-м году жизни, Гавриил Степанович Батеньков простудился, заболел и скончался от

БАТЕНЬКОВ, Гавриил Степанович - поэт-декабрист. Детство и отрочество провёл в Тобольске. Участвовал в Отечественной войне 1812, был тяжело ранен.

После войны служил инженером-путейцем. Вошёл в Северное общество. Ему отводилась видная роль в предстоящей организации нового правления в случае цареубийства. После разгрома декабрьского восстания 1825 был приговорён к каторжным работам, но вместо этого по не вполне ясным причинам 20 лет находился в одиночном заключении, сначала в Свартгольмской крепости (Финляндия, Аландские острова), потом в Петропавловской. Перенёс там психическую болезнь. После тюрьмы 10 лет жил на поселении в Томске, после амнистии 1856 - в Калуге и Белевском уезде Тульской губернии.

До ареста Батеньков писал шуточные стихотворения, хотя стиль «лёгкой» поэзии давался ему с трудом. В Свартгольме в 1827 создал поэму «Одичалый» - трагическую исповедь заживо погребённого узника, теряющего все связи с миром. Сказавшееся в «Одичалом» отчаяние ещё более усилилось в Петропавловской крепости. Батеньков был близок к помешательству, самоубийству, каждую ночь ждал смерти, не надеясь дожить до утра. В одну из таких ночей написал на стене камеры стихи: «И слёз и радости свидетель, / Тяжёлый камень на пути. / Мой гроб и колыбель, прости, / Я слышу скрып могильных петель».

Преодолевая пессимизм, Батеньков сочиняет «Тюремную песнь» (1828), в которой нет ни слова о тюрьме: это размышления узника, впервые познавшего восторг, - о мироздании, человеке, искусстве. А в некоторых стихотворениях тюрьма даже поэтизируется: «Темницы тишина святая / Сосредоточила мой дух». Однако душевная болезнь Батенькова продолжалась, временами принимая острые формы, что особенно сказалось в «Писаниях сумасшедшего» (1845-1846): это тюремный дневник и одновременно философский трактат, во многом недоступный пониманию. Вылечился Батеньков лишь на свободе. В Томске он пишет стихотворения, посвящённые родному городу, реке Томи, дружеские и любовные послания, стихотворные отклики на события Крымской войны. Подводит итоги своего творческого пути в вольном переложении 30-й оды Горация: (1856). Несколько раз начинает писать мемуары, занимается переводами из французской историографии. В последние годы, вернувшись с поселения, пишет философские оды, пейзажные стихотворения.

Батеньков оставил неоконченную драму из времён Бориса Годунова, стихотворные переложения псалмов и молитв, заметки о литературе, в частности о «Мёртвых душах» Н. В. Гоголя, переводы научных трудов и свои собственные исследования в разных областях знания. Интересовался русскими поэтами XVIII в. (М. В. Ломоносовым , И. Ф. Богдановичем , Г. Р. Державиным ), продолжал и развивал их одописные традиции. Из поэтов-современников Батеньков имел контакты с В. А. Жуковским , памяти которого посвятил стихотворение «12 апреля 1862» (к 10-летию со дня смерти поэта), с декабристом В. Ф. Раевским, адресовавшим ему дружеские послания в стихах.

Батеньков был склонен к филологическому экспериментаторству со стиховыми формами. В «Одичалом» виртуозно использует внутреннюю рифмовку, в «Писаниях сумасшедшего» некоторые сбивчивые мысли излагает ритмической прозой, создавая иллюзию скороговорки юродивого, бормочущего заговор или заклинание; интересны опыты описания и батальных сцен (наброски-этюды на темы Крымской войны): «Стащу стопушечные с суши / И в сто узлов пущу бежать». Хоры девушек в неоконченной драме - опыты фольклорной стилизации. В «Тюремной песни» Батеньков средствами иносказания создаёт волнующий патетический пейзаж - с ковылём, с торжественным закатом: «Светися, красная, светися / В холмах седых, Россия-мать!» Батеньков смело сочетает, а иногда сталкивает разнородные стили: интонации романтической скорби с характерно классицистическими нотами восторга, пафоса; лексика молитв, торжественных покаяний перемешана с научными (Батеньков - астроном, математик) и даже техническими терминами: «Служить бессмертью уповаю, / Хаоса сплавливая гарь», «Страстей нечищенным волненьем…» Примечательна упорная приверженность Батенькова к традиционной строфической форме - одическому 10-стишию и его различным видам. Хотя далеко не все рискованные опыты удавались поэту, всё же экспериментаторство Батенькова никогда не выливалось в бездушную и искусственную изощрённость, не ослабляло серьёзности и трагизма (биографически мотивированного) лучших его произведений.

При жизни и многие годы после смерти Батенькова - поэт был известен лишь как автор «Одичалого» (опубликованного в 1859), ассоциировавшегося в сознании некоторых современников с «Шильонским узником» Дж. Г. Байрона - В. А. Жуковского . Остальные стихотворения, поэмы, а также письма и отрывки из «Писаний сумасшедшего» публиковались в XX веке и воспринимались как параллели-аналоги к философским построениям Л. Шестова, к теории экзистенциализма (мотивы одиночества, отчуждённости, ощущение себя на грани жизни и смерти, обретение внутренней свободы своего «я» как следствие решающего выбора в экстремальной ситуации), хотя исторически экзистенциализм опирался на традиции иных, более известных своих «предшественников» XIX в. В последние годы фигура Батенькова привлекала также внимание современных писателей: роман Ю. Н. Сбитнева «Частная кара», поэма П. В. Вегина «Non exegi monumentum».

Соч.: Письма Батенькова со стихотворениями // Русские Пропилеи. - М., 1916. - Т. 2; Батеньков, И. И. Пущин, Э.-Г. Толь. Письма. - М., 1936; Одичалый, отрывки из «Тюремной песни» // Поэзия декабристов. - Л., 1950; Полн. собр. стихотв. // Вступ. ст. А. А. Илюшина. - М., 1978; Стихотворения // Декабристы. Избр. соч.: В 2 т. - М., 1987.

Лит.: Снытко Т. Г. Г. С. Батеньков-литератор // Литературное наследство. - М., 1956. - Т. 60. - Кн. I; Базанов В. Г. О стихотворении «Одичалый» // Базанов В. Г. (Очерк декабристской литературы. Поэзия. - М.; Л., 1961; Карцов В. Г. Декабрист Г. С. Батеньков. - Новосибирск. 1965; Илюшин А. А. Поэтическое наследство Г. С. Батенькова // Вестник МГУ. - Филология. - М., 1966. - No 3; Мейлах Б. С. «Тюремная песнь» Г. С. Батенькова - поэма мужества и любви к родине // Декабристы и русская культура. - Л., 1975; Рабкина Н. А. Отчизны внемлем призыванье. - М., 1976; Немзер А. С. Голос услышан // Вопросы литературы. - 1980. - No 2.

А. А. Илюшин

«Русские писатели». Биобиблиографический словарь. Том 1. А-Л. Под редакцией П. А. Николаева. М., «Просвещение», 1990

Г. С. Батеньков в Томске

23 марта 1846 года , после 7353 дней, проведенных в камере-одиночке Алексеевского равелина, декабрист Гавриил Степанович Батеньков был отправлен в ссылку – на поселение в Томск.

В 1846 году Батеньков прибыл в Томск. Жандарм, поместив его в единственной в то время гостинице «Лондон», содержавшейся англичанином Краулеем, на другой день уехал в Петербург. Краулей, не имея конкурентов, поставил новому квартиранту очень тяжелые условия. Из этого положения Батенькова выручили люди, когда-то его знавшие или о нем слышавшие. Уже на другой день, когда разнеслась весть о его приезде в Томск, его поместили в семье Николая Лучшева, бывшего в то время исправником. По словам Алексея Лучшева, Батеньков прожил первые два месяца в одной с ним комнате, а вообще все время пребывания своего в Томске, в течение 10 с половиной лет, жил в их семье.

Батеньков не сразу вошел в местное общество, которое его не понимало, считая даже помешанным. И не мудрено. В обществе появился человек, у которого было в буквальном смысле слова вычеркнуто 20 лет предшествующей жизни. Он говорил исключительно о высоких, нравственно-религиозных и философских предметах, пересыпая свою речь научными терминами и латинскими фразами. О политике же и общественных делах говорил неохотно, а о событиях 1825 г. и своем заточении совершенно избегал разговоров. Впоследствии отношения эти сгладились, установилось взаимное понимание, и Батеньков пользовался общим уважением за свой ум, высокую нравственность, простоту и доброту. Губернаторы Аносов и Бекман , с которыми Батеньков был особенно дружен, архиерей, крупные капиталисты, такие как Асташев , Горохов , Поповы и многие другие, принимали Батенькова радушно, и сами бывая у него запросто.

Не имея никаких средств к жизни и чувствуя себя обязанным за гостеприимство Лучшевым, Батеньков вел до крайности скромную жизнь, учил грамоте детей Лучшевых, помогал им в домашних постройках и в ведении сельского хозяйства на даче в Соломенном, где проводил большую часть лета. Вставал он рано и, несмотря ни на какую погоду, шел купаться на Томь, что продолжалось до морозов; почти весь день проводил на ногах, спал мало. По праздникам, а иногда и по будням ходил в церковь, после чего шел к знакомым. Любил читать газеты, особенно французские, выписывавшиеся Асташевым, и делал из них извлечения.

Стол его отличался большой умеренностью и состоял из яичницы, икры, зелени, плодов и ягод; водки он не пил вовсе, изредка употребляя виноградное вино.

Своих больших знаний и опыта, как инженера и строителя, Батеньков почти не применял за этот период жизни в Томске. Единственной большой работой его такого рода остается Степановка, где все первые постройки, как церковь, дача Сосулина и другие возведены по плану Батенькова и под его руководством. Сосулин, очевидно, удовлетворенный работой Батенькова, подарил ему участок земли в 55 десятин, рядом со Степановкой. Сюда-то Лучшевы и перенесли свой старый дом из Томска и при деятельном сотрудничестве Батенькова завели здесь небольшое хозяйство – кур, огород, садник, цветник и пр. Эту дачу Батеньков называл Соломенным Хутором и любил в уединении проводить здесь время.

В августе 1856 г., по случаю коронования Александра II, декабристы получили разрешение выехать из Сибири, хотя и с большими ограничениями. 4 октября Батеньков покинул Томск, направляясь в село Петрищево Тульской губернии, к семье своего умершего друга Елагина, куда и прибыл 19 ноября, останавливаясь в Тобольске, Казани и Москве.


Головачев, П. М. Декабристы: 86 портретов, вид Петровского завода и 2 бытовых рисунка того времени. - М., >>>	Дубровский, К. В. Рожденные в стране изгнания: [биографические очерки]. - Петроград, 1916 >>>	Декабристы в Западной Сибири: очерк по официальным документам. - М., 1895 >>>

С 1859 года было разрешено бывшим декабристам проживать в столице, чем Батеньков и пользуется и начинает ездить то в Москву, то в Польшу, в Петербург и т. д.

Я прожил век в гробу темницы…
Г. С. Батеньков

Личность Гавриила Степановича Батенькова, среди вошедших в анналы отечественной истории сибиряков, является одной из самых загадочных и, на наш взгляд, малоизученных, хотя его биографии и литературному наследию посвящено довольно значительное количество публикаций. При этом, стоит лишь начать знакомится с его автобиографией, возникает ряд вопросов, ответы на которые не находятся…

Это, прежде всего, роль Гавриила Степановича в подготовке событий декабря 1825 г., где он играл далеко не последнюю роль, хоть и не вошел в число главных зачинщиков мятежа. Ряд авторов считает, что именно благодаря его стараниям стало известно о точной дате и времени присяги войсками Николаю I, чем тут же воспользовались заговорщики.

Другой факт. Вряд ли когда-либо будет найден вопрос на ответ: почему лишь он, единственный из всех участников, причастных к выступлению на Сенатской площади, два десятка лет провел в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Хотя решением суда наряду с другими осужденными был причислен к 3-му разряду государственных преступников и определен на «пожизненные каторжные работы».

Некоторые из участников мятежа в своих письмах довольно осторожно упоминают об «умопомешательстве» Батенькова, как следствии долгого одиночного заключения. И этот факт трудно проверить. Официальное освидетельствование не проводилось. А сподвижники по несчастью воспринимали эти слухи каждый по-разному: одни как частичное «помутнение рассудка», другие, как удачную его симуляцию для скорейшего выхода на свободу.

Интересна и другая не так давно возникшая загадка, загадка его творческого наследия, которое довольно обширно, но споры о нем среди ученых лингвистов продолжаются до сих пор. Так, не ясно, был ли в действительности Батеньков автором некоторых поэтических произведений, которые на протяжении ряда лет приписывались его перу, но уже в двадцатом веке у литературоведов возникли сомнения в их подлинности. В 1999 г. московский ученый М. И. Шапир защитил диссертацию по поэтическому наследию Г. С. Батенькова . В своем исследовании он задается целью определить достоверность ряда стихов, прежде ему приписываемых. Иначе говоря, не являются ли подделкой или литературной мистификацией, появившиеся в печати в последние несколько десятилетий стихи, которые (по словам исследователя) ставят поэта-декабриста в один ряд с «первоклассными авторами» XIX столетия. Если это так, то Батеньков по образному выражению одного из литературоведов «внес значительный, но незримый миру вклад в историю нашей поэзии» Так, М. И. Шапир отмечает в своей работе: «Не только жизнь Г. С. Батенькова, но и посмертная судьба его творений полна многих трудноразрешимых загадок».

Наконец, детские годы Гавриила Батенькова практически выпали из внимания его биографов и сведения о них старательно воспроизводятся в каждым новым издании по когда-то опубликованным материалам без внимательного их документального изучения.

Согласитесь, не так часто в биографии одного человека скапливается такое количество загадочных и противоречивых фактов, требующих их объяснения и более детального рассмотрения.

Обратимся к моменту рождения Гавриила, которое, как известно, случилось в Тобольске в конце XVIII столетия. В дореволюционных справочных изданиях авторы биографических материалов о Г. С. Батенькове весьма сдержанно пишут о его детстве и юности и совсем не затрагивают его родителей или других родственников. Так, в «Русском биографическом словаре», (переизданном в 1998 г.), сообщается лишь, что будущий декабрист появился на свет в Тобольске 25 марта 1793 года . Там же весьма скупо сообщается об его отце, имевшем чин обер-офицера. И отсутствуют какие-либо сведения о матери будущего декабриста. Желающих узнать подробности отсылают к автобиографическим запискам автора, изданным в «Русском архиве» в 1881 г. Кн. II. Единственное, что мы можем узнать о детстве Батенькова на страницах почтенного издания, это: «Хилый от рождения, он всю жизнь отличался нервностью, душевной неустойчивостью. Рано развились в нем мистическая религиозность и повышенная вдумчивость» . А в сборнике материалов, изданных к 200-летию со дня рождения Батенькова, упоминается о том, что ребенок с момента рождения выглядел «совершенно мертвым» и первый раз вздохнул только в гробике .

Зато «Большая Советская энциклопедия» со знанием дела и ничуть в том не сомневаясь сообщает, что Батеньков Гавриил Степанович родился в Томске. На страницах интернет-изданий в так называемой «Большой биографической энциклопедии» о Батенькове написано: «из дворян Тобольской губернии» и приводит годы жизни его отца: «около 1733 — не позднее 1810», а так же «мать Батенькова до замужества носила фамилию Урванцева», но имя ее опять же не сообщается.

Особо хотелось бы выделить из других изданий выпущенный в 1989 г. в Иркутске альманах «Полярная звезда», где в первом томе представлены «Сочинения и письма Г. С. Батенькова» со вступительным очерком А. А. Брегмана. Именно там имеется материал о детстве Гавриила Степановича и некоторые сведения о его родителях, окружении в период жизни в Тобольске.

Но многие факты, приводимые, автором очерка, на наш взгляд, не имеют под собой документальной основы или требуют определенных пояснений на этот счет. Так, автор почему-то считает, что: «Гавриил Степанович Батеньков родился 28 марта 1793 года», хотя в иных изданиях указывается более раннее число его рождения, а именно — 25 марта 1793 г. Чем руководствовался А. А. Брегман, предложив иную дату рождения Батенькова, нам не известно .

Вслед за тем автор очерка касается некоторых подробностей из детских лет Гавриила, сообщив, что он «был двадцатым ребенком у шестидесятилетнего отставного обер-офицера Степана Батенькова». И далее пишет: «Имени матери установить не удалось, но известно, что она была из мещанско-купеческого рода сибиряков Урванцевых. Отец декабриста женился на ней после смерти первой жены».

Как видим, автору вступительной статьи известно число детей семейства Батеньковых, возраст отца и из какого рода происходила его мать. Указывается и на то, что это был второй брак отца. Непонятно только, имел ли Степан Батеньков детей от первого брака и был ли Гавриил двадцатым ребенком считая своих сестер и братьев, рожденных в первом браке, конечно, если таковые были. Или в расчет принимались лишь члены его собственной семьи? Новая неясность.

Далее следуют новые семейные подробности: «Детство Батенькова протекало в патриархальной религиозной семье, где даже пожилой отец не мог ничего решить без ведома своих родителей. Религиозность воспитывалась в ребенке с младенчества». Пусть и не конкретный биографический факт, но все же намек на то, что в своей молодости Гавриил застал в живых родителей своего отца, имевшего к тому времени довольно солидный возраст — шестьдесят лет.

Затем автор очерка переходит к описанию процесса обучения Гавриила: «Первоначальные основы грамоты мальчик приобрел самостоятельно. По словам Батенькова, он научился и читать и писать с помощью букв, рисованных на карточках». И далее: «Писать он начал вдруг сам, без приготовления, разумеется, не каллиграфическими и едва ли не прежде всего татарскими буквами» . Тут уже возникает новый и достаточно непростой вопрос о национальности будущего декабриста, которая доселе не подвергалась сомнению. Как мог мальчик в русской семье писать «прежде всего татарскими буквами»? К тому же, как известно, сибирские татары собственной письменности не имели, а пользовались арабским алфавитом. Тут есть, над чем поразмышлять будущим исследователям.

В своих воспоминаниях Батеньков упоминает о своем близком родстве со священником Иосифом Гигановым, который, судя по всему, оказал определенное влияние на самообразование мальчика. В сибирской историографии это довольно известная фигура. И. И. Гиганов (1764-1800) служил иереем кафедрального Софийско-Успенского собора, вел класс татарского языка в Тобольской духовной семинарии, а так же учительствовал в Тобольском главном народном училище, где обучал воспитанников татарскому языку. Он был автором одной из первых, известной нам грамматики татарского языка, которая была закончена им в 1789 г. и издана в 1801 г. в Санкт-Петербурге. Кроме грамматики, Гиганов являлся составителем словарей: татарско-русского и русско-татарского. Трудам Гиганова дали высокую оценку известные русские тюркологи В. В. Григорьев (Санкт-Петербургские ведомости 1847. № 84), А. Е. Крымский и др. Научные труды Гиганова пользовались большой популярностью среди представителей интеллигенции из сибирских татар и бухарцев, а также мусульманского духовенства из Тобольска и других городов Сибири и даже отправили благодарственное послание императору Александру I . К сожалению, происхождение Гиганова не установлено, но вполне возможно предположить, что знание татарского языка он получил от своих предков, крещеных татар, что для Сибири XVIII века было вполне заурядным явлением.

Привлечем ранее не опубликованные сведения из «Переписной книги Тобольска» за 1710 г., где имеются одни из самых ранних сведений о фамилии Гигановых. Так в числе горожан Тобольска в приходе Спасской церкви указывается «сын боярский Иван Никифоров Гиганова вдов». Его возраст 40 лет. У него дети: Андрей — 10, Иван — 6, Гаврило — 5, дочь Наталья — 13 лет. Он состоит у «Великого государя» на жаловании — «ему денег 7 рублев, хлеба ржи 7 четьи овса тож 2 пуда с четью соли» .

В том же документе указан другой Гиганов, который вполне мог являться предком тобольского тюрколога. Он священник и проживает в приходе церкви «великого чюдотворца Николая»: «поп Петр Венедихтов сын Гиганов сказал себе 64 лета у него попадья Маремьяна Якимова дочь 60 лет сын Авдей 20 жена у него Екатерина Федорова дочь 18 дети Иван 3 лет, Алексей 4 дней, дочь Елисавет полутора году» .

Н. Л. Коньков в статье «Новое о И. И. Гиганове» указывает, что Иосиф Гиганов в 1795 г. числится как «новопришлый священник» Софийского собора в возрасте 30 лет. А родился он в «Тобольского наместничества Тарской округи Викуловской слободы» в семье священника Иоанна Гиганова. К сожалению, автор не указывает отчества отца, но предположительно тот имел родного брата Петра Алексеевича Гиганова, служившего пономарем в Петропавловской крепости. Он имел жену Наталью Иванову, которая «взята Тобольского солдата Ивана Хворостова» .

Тогда отец Иосифа Гиганова, Иоанн, имел отчество — Алексеевич. Но неизвестна и дата его рождения. Единственное, что можно сделать — это сопоставить его возраст с возрастом жены Агриппины Кузминичны (урожденной Поповой), имевшей в 1795 г. — 64 года. Следовательно, родилась она в 1731 г. Если предположить, что они были с мужем Иваном (Иоанном) Алексеевичем приблизительно одного возраста, то и тот родился в пределах 20-30 годах XVIII века. А зная имя отца Ивана, — Алексей, — мы можем указать, опять же предположительно, на деда Иосифа — Алексея Петровича Гиганова, которому во время переписи 1710 г. было 4 дня от роду. Как указывалось, именно он в 20-30 годы XVIII века мог стать отцом Ивана Гиганова. И хотя мы не можем со всей определенностью сказать, что выявлены именно предки Иосифа Гиганова, но и достаточных оснований сомневаться в приведенной генеалогической цепочке тоже нет. Прежде всего, эту версию подтверждает тот факт, что все Гигановы записаны как священники, а известно, что для XVIII века корпоративная группа священнослужителей была достаточно закрытой, где служение передавалось от отца к сыну.

Но при этом мы так инее смогли установить родственные отношения между семейством Батеньковых и Гигановых, для чего придется предпринять исследования самого рода Батеньковых и ближайших его родственников.

Несколько предположений относительно происхождения фамилии Батеньков. Если допустить, что в качестве прозвища она была получена кем-то из предков за их первоначальную принадлежность к сибирским татарам, то ее лексический анализ дает корень «бату», что в переводе с татарского означает — «скрюченный, согнутый человек». Именно по внешним признакам человека чаще всего и давались прозвища, становившиеся в дальнейшем уже фамилией всего рода. Вспомним известные из отечественной истории фамилии, такие как: Басмановы, Басаргины, Баташовы, Батшевы, Батурины, Башевы. Эти и многие другие роды, которые традиционно считаются «русскими», имеют тюркские корни. Кроме того известно, что значительная часть российского дворянства ведет свое происхождение из тюркского этноса и лишь постепенно обрусев окончательно утратила связь с ним. Так что, на наш взгляд, есть достаточные основания исчислять и предков Батеньковых от татарского корня, что тогда вполне объясняет многие неясные места в биографии Гавриила Степановича.

В метрических книгах «метриках» XVIII века, хранящимся в Тобольском государственном архиве, в дореволюционной России фиксировались три главные даты любого и каждого православного гражданина империи: крещение, венчание и отпевание. Постараемся, прежде всего, выяснить точную дату рождения Гавриила Батеньковых, которую его биографы по какой-то причине указывают различно.

Открываем метрики за 1793 г. (именно этот год его рождения указан во всех без исключения специальных и справочных изданиях) и вскоре обнаруживаем фамилию Батеньковых в приходе Сретенской (второе ее название — Пятницкая) церкви. Там в разделе вновь крещенных детей сообщается:

«За 1793 год, 8 февраля у третьего батальона у прапорщика Стефана Батенькова и жены его Анастасии Андреевны родилась дочь Анна. У нее были восприемники: второго батальона адъютант Петр Ковригин, мещанина Михаила Уроткова жена его Мария Петровна».

Вот так: вместо сына в 1793 г. На свет в семье Батеньковых появляется дочь Анна! А где же Гавриил? Его нет! Просматриваем метрики за 1794 и за 1795 годы. Безуспешно. Гавриил Батеньков в них не значится! Так где же мальчик?! Автором этих строк были просмотрены метрические книги всех городских церквей Тобольска и близлежащих селений за следующие и предыдущие годы, но Гавриила Батенькова обнаружить в них не удалось.

Тогда обратимся к другому роду источников, к «Исповедальным росписям», в которых регулярно раз в год указывались все члены православных семейств данного прихода, явившиеся на исповедь, а отдельно записывались те, кто на исповеди и святом причастии не был. В «Исповедальной росписи» Сретенской церкви Тобольска за 1792 год. без труда находим следующую запись: (приведем ее в том виде и порядки написания фамилий, как они помещены в самих «росписях) :

Андрей Иванович Прянишников — 56 лет,
жена его Матрена Михайловна — 50 лет,
мать его вдова Евдокия Корниловна — 85 лет,
слуга их вдова Христина Параскеевна — 33 года,
дети ее: Михаил — 11, Екатерина — 8 лет.
зять их прапорщик 2-го батальона Стефан Герасимович Батеньков — 52 года,
жена его Анастасия Андреевна — 29 лет,
дети их: Николай — 11 лет, Пелагея — 1 год.

(Мы упускаем записанных там же так называемых «подворников», людей, находящихся обычно в услужении у хозяев дома или снимающих у них жилье)

И хотя Гавриила здесь мы не обнаруживаем, зато перед нами весь состав семьи, включая отца, мать, брата Николая и недавно родившаяся сестра Пелагея. И что же мы видим? Но где те «двадцать детей», что указаны в автобиографии нашего героя? Их нет. Да и Анастасия Андреевна Батенькова, которая, судя по всему, вышла замуж за Степана Герасимовича в возрасте 17 лет, не могла родить такое количество детей за столь короткий срок. Согласно этому документу мы имеем возможность определить хотя бы примерные годы рождения самих родителей Гавриила: отца — в 1740 г., матери — 1763 г. И можно предположить, что их бракосочетания произошло не позже 1780 г.

Мы можем установить и девичью фамилию Анастасии Андреевны (матери Гавриила) — Прянишникова. Андрей Иванович и Матрена Михайловна — ее родители (дед и бабушка Гавриила), поскольку в росписях указывается: «зять их прапорщик 2-го батальона Стефан Герасимович Батеньков», который младше своего тестя всего-то на четыре года. Проживают они совместно и с ними же живет престарелая мать хозяина дома — Евдокия Корниловна Прянишникова 85 лет (1707 г. р.), которая Гавриилу приходится прабабушкой.

Отсюда не трудно установить примерные годы рождения Прянишниковых: Андрея Ивановича — 1736 г. р. и Матрены Михайловны — 1742 г. р. В более ранних документах нашлась и дата их бракосочетания (венчания).

«В 1756 г. в приходе Христорождественской церкви венчаны 12 января.1756 г. посацкий Андрей Прянишников (1 брак) с посацкого человека Михаила Чоботникова дочерью Матреною» . Таким образом, установлена и девичья фамилия бабушки Гавриила Батенькова — Чоботникова.

Попутно отметим, что фамилия Прянишниковых в Тобольске для XVIII в. являлась весьма распространенной. (Сведения об этом почерпнуты все из той же «Переписной книге Тобольска» за 1710 г.) Так, в приходе Богородицкой церкви находим: «Двор купленой отставного архиерейского сын боярского Петра Григорьева сына Прянишникова сказал себе 50 лет у него жена Анна Степанова дочь 50 же лет сын архиерейской сын боярской Данило 25 лет брат родной Алексей 60 лет» .

В других приходах записаны жители Тобольска с той же фамилией: «Двор купленой втораго полку пешего казака Игнатья Иванова сына Прянишникова сказал себе 40 лет у него жена Офимья Афонасьева дочь 29 лет сын Иван 9 дочь девка Анисья 12 лет мать вдова Оксинья 60 лет» .

И «Двор купленой третьяго набору салдата Алексея Алексеева сына прозванием Прянишников у него жена Настасья Полуехтова дочь сказала себе 25 лет а ему Алексею 24 года а ныне он Алексей на Москве» .

И еще: «Двор купленой казачья сына Бориса Емельянова сына Прянишникова серебреник сказал себе 63 у него жена Фекла Фокина дочь 62; дети втораго полку пешей казак Степан 23, дочь девка Настасья 20 у Степана жена Дарья Петрова дочь» .

А так же: «Двор купленой отставного салдата Степана Леонтьева сына прозвище Прянишникова сказал себе 39 лет у него жена Татьяна Егорьева дочь 38 лет дети сыновья Иван 14 Михайло 13 Федор 8 лет с ними ж» .

Вряд ли все Прянишниковы состояли в родстве связи меж собой, но, скорее всего, все они являются сибирскими старожилами и отец Батенькова породнился с кем-то из них. За 20 января 1745 г. в приходе Рождественской церкви находим запись: «венчались сын боярский Андрей Прянишников с крестьянской дочерью Евдокией Филатовой» . Род Прянишниковых, судя по всему, берет от «детей боярских». Боярские дети — один из классов, существовавший на Руси в XV-XVIII веках, составивший средний класс дворянства. Был упразднен в ходе реформ Петра, но в Сибири представители его практически до конца XVIII столетия записывались как «дети боярские».

На основе этого возникает еще один вопрос: почему Г. С. Батеньков в автобиографических записках относит род своей матери к неким Урванцевым? На этот счет в Тобольском архиве удалось отыскать лишь такую запись: «5 октября 1774 г. венчался посадский Иван Григорьев Урванцов 2-ым браком с дочерью вдовы посадского Евдокии Прянишниковой Ивановой» .

Имя Гавриила Батеньковых впервые появляется в числе побывавших у исповеди лишь в 1795 году:

3-го батальона прапорщик Стефан Герасим Батеньков — 55;
жена его Анастасия Андреевна — 32; дети их: Гавриил — 1 ; Пелагея — 3;

Следовательно Гавриил мог появиться лишь в 1794 г. Но в росписях нет его старшего брата Николая, который мог быть определен или на учебу или уехал из города, а возможно его не было к тому времени в живых. Во всяком случае, судьба его нам не известна. Любопытно, что сам Гавриил Степанович ни словом не обмолвился о своем брате и сестре в автобиографических записках.

В метриках за тот же 1795 г. в графе «родившихся и принесенных для крещения» детей мы находим следующую запись:

«1795 года 25 мая 3-го батальона у прапорщика Стефана Батенькова родился сын Петр . У него были восприемники: мещанин Иван Петрович Пятков, мещанина Михаила Уродкова жена его Мария».

Скорее всего, он умер в младенчестве, поскольку дальнейшие записи о нем в «Исповедальных росписях» отсутствуют, но запись о его смерти нам отыскать не удалось.

Таким образом, чтоб установить примерную дату рождения Гавриила Батенькова, мы должны принять во внимание, что это могло произойти не позже августа 1794 г., поскольку 25 мая 1795 г. на свет появился Петр Батеньков. Но если 8 февраля 1793 года родилась его родная сестра Анна, то следующего ребенка Анастасия Андреевна могла произвести на свет не ранее октября 1793 г. То есть рождение Гавриила могло произойти в период с октября 1793 года по август 1794 г. А если принять во внимание наречение его именем Гавриил, чьи именины приходятся на 8 апреля по новому стилю, а по старому стилю в 20-х числах марта 1794 г. И хотя точную дату рождения Гавриила Степановича Батенькова установить не удалось, поскольку запись об этом нами не обнаружена, но внесена ясность с годом его рождения — 1794 г.

Из прихода Сретенской церкви по неизвестной нам причине к 1799 г. Батеньковы и Прянишниковы перешли в приход Андреевской церкви. За 1804 г. в приходе этой церкви Гавриил в 11 лет значится в росписи как «государев школьник» . В некоторых изданиях о Батенькове сообщается, что «после смерти отца Батеньков был определен в Военно-сиротское отделение Главного народного училища». В одном из дореволюционных изданий упоминается, что некоторое время военно-сиротское отделение из-за отсутствия собственного помещения размещалось в здании Главного народного училища .

После 1809 г. в росписях исчезает имя отца Батенькова, а мать значится как «вдова прапорщицкая Анастасия Андреевна Батенькова — 45 лет», следовательно в 1808 или 1809 гг. скончался Степан Герасимович. С Анастасией Андреевной проживают: «дети ее: кантонист Гавриил — 16, Пелагея — 19 лет».

В 1811 г. Гавриил последний раз записан как побывавший у исповеди в Тобольской приходской Сретинской церкви, после чего среди прихожан имя его не встречается: «умершего прапорщика Стефана Батенькова жена Анастасия Андреевна — 40 лет; Гавриил — 17 лет , Пелагея — 19 лет; мать ее вдова мещанская Матрона Михайлова Прянишникова — 65 лет; отпущенница их девица Екатерина Федорова — 24 года». Сам же он был зачислен в Дворянский полк при 2-м кадетском корпусе в Петербурге . 21 мая 1812 г. он был выпущен прапорщиком в 13-ю артиллерийскую бригаду, которая состояла в корпусе генерал-лейтенанта барона Сакена. Вскоре он стал участником Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов 1813-1815 гг.

В Тобольске остались Анастасия Андреевна Батенькова и ее дочь Пелагея, которая между 1814 и 1815 гг. выходит замуж за мещанина Старцева. Об этом говорит следующая запись за 1815 г. «Анастасия Андреевна Батенькова — 44, вдова прапорщика; зять ее мещанин Петр Григорьевич Старцев — 23; жена его Пелагея Стефановна — 23 года». А в 1816 г. муж Пелагеи — Петр Григорьев Старцев овдовел. Единственная из известных нам родственников, сестра Гавриила Степановича, — умерла. Детей у нее не было.

Так что в Тобольске у Г. С. Батенькова остался лишь один близкий ему человек — мать — Анастасия Андреевна. К ней и обращены письма сына из-за границы и по его возвращению в Россию, находящиеся на хранении в Российской национальной библиотеке , архивах Томска и других фондах. (В альманахе «Полярная звезда» было опубликовано 207 документальных свидетельств из эпистолярного наследия Г. С. Батенькова ).

Первое письмо к матери в Тобольск датируется 25 ноября 1813 г. Отправлено оно из Дармштадта, где Батеньков в то время находился со своей частью на отдыхе после знаменитого сражения с войсками Наполеона под Лейпцигом. Начинается оно таким обращением: «Милостивая госпожа матушка!» и далее сын описывает свои впечатления о последнем сражении и просит ее «меньше заботиться обо мне» и чаще писать ибо ее письма «служат большим утешением в сердечной об вас тоске». Далее он просит: «Засвидетельствуйте почтение мое бабушке и матушке крестной. Сестрице не пишу я для того, что мало имею времени, но пусть прочтен она письмо мое к Петру Афанасьевичу». Составители сборника в комментариях к письмам считают, что названным адресатом был Петр Афанасьевич Меркушев — чиновник в Енисейской губернии; исправник в Ачинске и Минусинске; впоследствии окружной начальник в Минусинске. Далее передаются приветы: «Василию Марковичу, Марку Алексеевичу, Степаниде Корнильевне, Марку Петровичу, отцу Андрею … а особливо Петру Алексеевичу Ковригину, Наталье Антоновне и Авдотье Антоновне, а сестрица пусть уведомит обо мне Молокова». В тех же «Комментариях» составители сетуют: «Имени сестры декабриста установить не удалось», что лишний раз говорит о их невнимании к одному из крупнейших российских государственных архивов, находящемуся в Тобольске.

После возвращения Гавриила Степановича в Россию, он решил оставить военную службу и 5 октября 1816 г. выдержал экзамен в Институте Корпуса инженеров путей сообщения и получил звание инженера 3-го класса. Местом службы он выбрал Сибирь: по «собственному прошению», чтоб оказывать «помощь престарелой матери». В родной город он прибыл 21 ноября 1816 г. и провел в нем зиму. Информацию об этом мы можем получить из его личной переписки с Алексеем Андреевичем Елагиным, дружба с которым у него началась во время войны 1812 года, где они вместе служили в 13-й артиллерийской бригаде и продолжалась вплоть до смерти Елагина в 1846 году .

Первое письмо к другу датировано 1 декабря 1816 г. Каких либо сведений о близких автор в нем не сообщает, все письмо пронизано заверениями «в вечной любви и дружбе» к Елагину, а свой родной город он называет «любезным мне по многим отношениям».

Затем Батеньков получает должностью строительного инженера в Томске, куда и переезжает. При этом он не оставляет мысли уехать из Сибири: «Сибирь мне не нравится, но я прикован к ней волею матери и не смею подумать о всегдашнем переселении за черту Урала», — пишет он в одном из писем все тому же А. А. Елагину в мае 1817 г. из Томска.

В другом (октябрьском) письме: «Я привязан к Сибири волею матери, я одну ее имею, и прочее все мне чуждо по крови. Опять от нее удаляться для меня страшно, особливо когда нужды и болезни не оставляют меня преследовать». И в декабрьском письме: «Я скажу только, что служить в Сибири я никому не желаю, но жить в ней согласен до последнего издыхания».

В январе 1818 г. Гаврила Степанович приезжает по делам службы в Тобольск, где получает назначение на должность управляющего X округом путей сообщения, о чем незамедлительно сообщает Елагину: «Здесь теперь посадили меня на воеводство». Но вскоре по распоряжению сибирского генерал-губернатора И. Б. Пестеля он вновь возвращается на место прежней службы — в Томск и оттуда в следующем письме к Елагину и его жене (март 1819 г.) сетует, что они «одни составляете всю связь мою с миром». И ниже поясняет: «целый мир иногда для нас заключается а одном существе — это существо для меня была мать». И вновь через несколько страниц в том же письме он поясняет: «Между тем настал 1819 год, ужасный для меня, я лишился всего — нет уже моей матери, и Сибирь, с которой прервались, таким образом, все сердечные связи, сделалась для меня ужасною пустынею, темницею, совершенным адом».

В сборнике альманаха «Полярная звезда» на этот счет приводятся сведения из Омского государственного архива, где находится на хранении письмо секретаря 10-го округа путей сообщения К. Чернова от 17 марта 1819 г., посланное из Тобольска в Томск Батенькову. В нем он пишет: «Нанял читать Псалтырь за 15 рублей шесть недель» по усопшей матери Батенькова . На основе этого авторы делают вывод: «Мать его (Батенькова — Авт.) умерла в Тобольске в конце января или начале февраля 1819 г.» В этом они правы. Но все в тех же фондах Тобольского архива в метрических книгах в приходе Рождества Богородицы за 1819 г. приводятся более достоверные сведения на этот счет: «13 февраля вдова поручица Анастасия Андреевна Батенькова 46 лет умре (чахотка)» И чуть ниже: «похоронена на городском кладбище» . Сам Гавриил Степанович в это время находился в Томске.

На этом заканчивался и очередной сибирский период жизни Батенькова в должности инженера-строителя и даже какое-то время управляющего округом.

27 мая 1819 г. в Тобольск прибыл вновь назначенный на должность генерал-губернатора М. М. Сперанский. А в начале лета этого же года в родной город приезжает и Батеньков, что подтверждается его письмом к Елагиным из Тобольска, датированное 6 июня 1819 г. Здесь он знакомится со Сперанским и отныне уже не расстается с ним вплоть до самого своего ареста в 1825 г. Вместе со свитой нового сибирского правителя он совершает поездки по всем городам, которые тот посещает, живет то в Томске, то в Иркутске, а осенью 1820 г. вновь оказывается в Тобольске, откуда направляет все тем же Елагиным два письма. По нашим сведениям последний раз он посетил Тобольск (где не был 36 лет) уже после десятилетнего проживания в Томске лишь осенью 1856 г. есь он знакомится со Сперанским и отдыне не расстается с ним до самого своего ареста в 1825 г. атированное 6 июня 1819 г.9999999 После чего навсегда переезжает в европейскую часть России, где и закончил свой земной путь.

Значит ли это, что в Сибири он не нашел приложения своих сил? Отнюдь. Думается, что наиболее счастливые моменты были пережиты им именно в Сибири, хотя и называл он ее в своих письмах «страной угрюмой». К тому же в Сибири у него осталась невеста, воссоединиться с которой он не мог вначале из-за дел служебных, а затем и вовсе по независящим от него причинам. Выскажу довольно смелое предположение: останься Гавриил Степанович в родных краях и через какой-то срок таланты его, честность и трудолюбие были бы непременно замечены и отмечены продвижением по служебной лестнице. Именно в Сибири требовались подобные ему люди, но имперский порядок и сам образ жизни подразумевал и подталкивал всех талантливых людей искать свое место в столичном обществе. Но это уже тема для другого исследования.

Подводя итоги, скажем, что нами выявлены новые факты из биографии единственного сибиряка-декабриста, человека одаренного и незаурядного. Но осталось еще множество неясностей, связанных с жизнедеятельностью Гавриила Степановича Батенькова, которые предстоит выяснить, привлекая новые не изученные ранее документы, ожидающие своих исследователей. И добавим, таких биографий наших выдающихся земляков на сегодняшний день — множество.

ПРИМЕЧАНИЯ

Шапир М. И. Стихотворное наследие Г. С. Батенькова: проблемы текстологии и поэтики. Автореферат диссер. на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва, 1999.
Русский биографический словарь. Батеньков. С. Пб. 1900. С. 570; Русский биографический словарь в двадцати томах. М. 1998 г. Т. 2.
Русский биографический словарь в двадцати томах. М. 1998 г. Т. 2. С. 157.
Декабрист Батеньков Гавриил Степанович. М., 1993.
Батеньков Г. С. Сочинения и письма. Иркутск, 1989. Т. 1. С. 4.
Батеньков Г. С. Данные. Повесть собственной жизни// Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. М., 1933. Т. 2. С. 88.
Валеев Ф. Т. Вклад ученых из сибирских татар в изучение и развитие культуры тюркских народов России в конце ХVIII — начале ХХ вв. // Сибирские татары. Материалы 1-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». 1998 г. Тобольск.
РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1317. Переписная книга города Тобольска 1710 г. переписи князя Василия Мещерского. Л. 93 (об).
Там же. Л.305.
Коньков Н. Л. Новое о И. И. Гиганове// Образование и культура как фактор развития региона: Материалы XXIV Всероссийских Менделеевских чтений. Тобольск, 2009. С. 191.
ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 156. Оп. 15. Д. 340. Л. 285.
ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 156. Д.12. Л.27.
РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1317. Переписная книга города Тобольска 1710 г. переписи князя Василия Мещерского. Л. 716.
Там же. Л. 797.
Там же. Л. 254.
Там же. Л. 329об.
Там же. Л. 389.
ГУТО ГА в Тобольске. Ф. 156. Д.5. Л.150.
ГУТО ГА в Тобольске. Ф.75, оп. 1, д.12.
Замахаев С. Н., Цветаев Г. А. Тобольская губернская гимназия. Историческая записка о состоянии Тобольской губернской гимназии за 100 лет ее существования. Тобольск, 1889
Батеньков Г. С. Сочинения и письма. Иркутск, 1989. Т. 1. С. 5-6.
Российская национальная библиотека (РНБ). Ф. 99, 2.69. Л. 1-2 (об).
Батеньков Г. С. Сочинения и письма. Иркутск, 1989. Т. 1.
По завещанию Г. С. Батенькова он был похоронен (умер 29 октября 1863 г.) рядом с могилой друга А. А. Елагина в с. Петрищево Белевского уезда Тульской губернии.
ГУТО ГАОО (Государственный архив Омской области). Ф. 4. Оп. 1. Д. 129. Л. 117-118.

Поддержите нас

Ваша финансовая поддержка направляется на оплату хостинга, распознавание текстов и услуги программиста. Кроме того, это хороший сигнал от нашей аудитории, что работа по развитию «Сибирской Заимки» востребована читателями.

Памятник поэту-декабристу А. Одоевскому в Лазаревском

Все они красавцы, все они таланты, все они поэты… (Б.Окуджава)

И это действительно так. Со школьной скамьи мы знаем о поэтах-декабристах К. Рылееве, В. Кюхельбекере, А. Одоевском, писателе А.М. Бестужеве-Марлинском … Возможно, кто-то назовет еще несколько имен. А между тем почти каждый второй из них был поэтом, писателем, художником или музыкантом. Среди них были исследователи, переводчики, ученые, этнографы, изобретатели, просветители и учителя. Многие оставили свои воспоминания о сибирской ссылке, о восстании и его причинах, о товарищах, с которыми они были в изгнании. Некоторые из них отошли от идей декабризма, а некоторые остались верны им до конца жизни, несмотря на все испытания, которые пришлось им пережить.

Без преувеличения можно сказать, что эти люди были особыми, и это были не единичные личности, а целое поколение в нашей истории. Они доказали свою особенность даже не тем, что, выйдя на Сенатскую площадь, сознательно подписывали себе приговор, а всей своей последующей жизнью, в том числе на каторге. Поразительно: они были так молоды, но уже настолько зрелы, чтобы думать о переустройстве общества; так дерзки в своих действиях, но благородны по отношению друг к другу; так наивны в своей вере в возможность изменения государственного строя, но, по словам Н. Бестужева, «видели необходимость действовать, чувствовали необходимость пробудить Россию».

Они были очень талантливы. И еще хочется сказать о том, что, когда их называют государственными преступниками, забывают: большинство из них, несмотря на молодость, участвовало в Отечественной войне 1812 г., некоторые были ранены, многие награждены за храбрость в боях. Они победителями вошли в Париж!

В ссылке проявились все их лучшие качества, раскрылись таланты, проявились способности – в результате для регионов Сибири и Урала они сделали больше, чем мечтали сделать для России: здесь ими были открыты школы для простого народа, созданы кружки поэзии и живописи; они занимались огородничеством и садоводством, знакомили с ним местное население, вывели новые сорта для сурового уральского и сибирского климата. В Туринске декабристы посадили парк, сохранившийся до сих пор. Простому народу не столь были важны их политические взгляды, как добрые дела, они просвещали, лечили и даже материально поддерживали народ.
Память о них сохраняется в этих местах до сегодняшнего дня, причем память благодарная, а не официально навязанная.

Н. Бестужев. Автопортрет

Как уже было сказано выше, многие оставили воспоминания о событиях 14 декабря 1825 г., о членах тайных обществ, о жизни декабристов в Сибири. Так, например, известны «Записки декабриста» А.В Поджио , «Воспоминания» М.И. Муравьева-Апостола , «Воспоминания» Е.П. Оболенского , «Письма из Ялуторовска» И.И. Пущина , мемуары С. Волконского, М.А. Бестужева , «Записки» И.И. Горбачевского , «Записки декабриста». И. Д Завалишина , мемуары Н.И. Лорера , Н.О. Мозгалевского , «Записки» А.Е. Розена , мемуары С. Трубецкого, М.А. Фонвизина , неоконченная «Повесть собственной жизни» Г.С. Батенькова , серия писем, адресованных сестре (фактически история движения декабризма) М. Лунина , «Записки» Н.В. Басаргина. До сих пор историю декабрьского восстания изучают по «Запискам» Н. Басаргина. С ним после амнистии 1856 г. встречался и беседовал Лев Толстой, задумав писать роман «Декабристы». «Записки» А.Ф. Фролова , воспоминания об Отечественной войне 1812 г. В.С. Норова , мемуары А.М. Муравьева (младшего брата Никиты Муравьева), «Записки» М.А. Назимова , «Записки о Туруханском крае» Ф.П. Шаховского , мемуары Н.Р. Цебрикова , «Воспоминания» В.И. Штейнгеля, «Записки» И.Д.Якушкина . Кроме того, известны «Записки» М. Волконской и Полины Гебль (Анненковой).

Вот как об их творчестве говорит историк В.О. Ключевский: «Очень многие из них оставили после себя автобиографические записки; некоторые даже вышли недурными писателями. На всех произведениях лежит особый отпечаток, особый колорит, так что вы, вчитавшись в них, даже без особых автобиографических справок, можете угадать, что данное произведение писано декабристом. Я не знаю, как назвать этот колорит. Это соединение мягкой и ровной, совсем не режущей мысли с задушевным и опрятным чувством, которое чуть окрашено грустью; у них всего меньше соли и желчи ожесточения; так пишут хорошо воспитанные молодые люди, в которых жизнь еще не опустошила юношеских надежд, в которых первый пыл сердца зажег не думы о личном счастии, а стремление к общему благу».

Художник-декабрист П. Борисов "Букет сибирских цветов"

Некоторые декабристы были одарены, кроме литературного, и другими талантами: Н. Бестужев был не только прозаиком, мемуаристом, но и историком флота и замечательным художником. Он создал галерею портретов декабристов и членов их семей. П.А. Катенин – поэт, литературный критик, а также режиссер, автор и переводчик театральных пьес. А.И. Якубович – литератор. Н. Тургенев – автор книги «Россия и русские». М.Ф. Орлов – автор книги «О государственном кредите», сочинений по политической экономии и теории финансов. В 1814 г. он, будучи видным военачальником, принимал и подписывал акт о капитуляции Парижа, хотя ему было в то время только 26 лет. А.О. Корнилович – автор исторических сочинений. Ф.Ф. Вадковский – замечательный музыкант и поэт. П. Борисов – тонкий и романтичный художник. А.Е. Розен , кроме мемуаров, известен как автор других сочинений, он составил сборник стихов А. Одоевского.

Г.С. Батеньков был всесторонне образованным человеком, он писал стихи, известна его научная работа «О египетских письменах», он составлял проекты некоторых зданий и инженерных сооружений. К.П. Торсон писал статьи об изобретательстве. А.П. Барятинский – поэт. П.С. Бобрищев-Пушкин писал басни и лирические христианские стихи. И.И. Пущин – автор известных «Записок о Пушкине». В.Ф. Раевский, Ф.Н. Глинка – поэты. Глинка известен также написанными в жанре путешествия «Письмами русского офицера».

Как видно, одно только перечисление фамилий декабристов и их литературных трудов занимает немалое место. Объем статьи не позволяет рассказать подробно о творчестве каждого. Расскажем о творчестве только некоторых из них: как более известных, так и тех, чье творчество известно меньше.

«Горька судьба поэтов всех племен; Тяжеле всех судьба казнит Россию…» (В. Кюхельбекер)

Александр Иванович Одоевский (1802-1839)

А. Одоевский. Неизвестный художник

Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли,
К мечам рванулись наши руки,
И - лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард!- цепями,
Своей судьбой гордимся мы,
И за затворами тюрьмы
В душе смеемся над царями.

Наш скорбный труд не пропадет,
Из искры возгорится пламя,
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.

Мечи скуем мы из цепей
И пламя вновь зажжем свободы!
Она нагрянет на царей,
И радостно вздохнут народы!

Поэзия Одоевского отличается эмоциональностью и живописностью, а также верой в человека, патриотизмом.

А.И. Одоевский родился 26 ноября 1802 г. в княжеской семье, получил хорошее домашнее образование. Интерес к литературе проявился рано, дружил с А.С. Грибоедовым, писателями В.Ф. Одоевским, А.А. Бестужевым-Марлинским. Стихов, написанных до 1825 г., сохранилось мало, т.к. поэт был требователен к своему творчеству и если считал произведение слабым, то просто уничтожал его.

Одоевский служил в Конногвардейском полку, когда вступил в Северное тайное общество. Один из самых молодых участников движения декабристов, с не устоявшимися еще политическими взглядами, он был полон энтузиазма и немедленной готовности к действиям. А когда пришло время действий, он по-мальчишески воскликнул: «Ах, как славно мы умрем!»

На Сенатской площади Одоевский командовал заградительной цепью, после поражения восстания был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. Его мысли и переживания этого времени отразились в стихах «Утро», «Что мы, о Боже?..»:

А. Одоевский. Гравюра Г. Грачева

Что мы, о Боже?- В дом небесный, Где сын твой ждет земных гостей, Ты нас ведешь дорогой тесной, Путем томительных скорбей, Сквозь огнь несбыточных желаний! Мы все приемлем час страданий Как испытание твое; Но для чего, о бесконечный! Вложил ты мысль разлуки вечной В одноночно е бытие?

Был приговорен к 12 годам каторги и в кандалах отправлен в Сибирь. Позже срок каторжных работ был сокращен, и с 1833 по 1837 год он находился на поселении в Елани (близ Иркутска), а затем в Ишиме Тобольской губернии.

Именно в годы каторги и ссылки расцветает его талант, в основе которого неисчезающий в его творчестве мотив «вольности святой». Он часто обращается к летописным источникам, житиям, связанных с историей вольного Новгорода, Пскова, Смоленска («Зосима», «Неведомая странница», «Старица-пророчица»). Значительна в его творчестве тема поэта и поэзии («Сон поэта», «Тризна», «Умирающий художник», «Элегия на смерть А.С. Грибоедова»):

Где он? Кого о нем спросить? Где дух? Где прах?.. В краю далеком! О, дайте горьких слез потоком Его могилу оросить, Ее согреть моим дыханьем; Я с ненасытимым страданьем Вопьюсь очами в прах его, Исполнюсь весь моей утратой, И горсть земли, с могилы взятой, Прижму — как друга моего! Как друга!.. Он смешался с нею, И вся она родная мне. Я там один с тоской моею, В ненарушимой тишине, Предамся всей порывной силе Моей любви, любви святой, И прирасту к его могиле, Могилы памятник живой… (отрывок) 1929, Чита

Он пишет стихи, посвященные женам-декабристкам («По дороге столбовой», «Кн. М.Н. Волконской»):

Был край, слезам и скорби посвященный, Восточный край, где розовых зарей Луч радостный, на небе том рожденный, Не услаждал страдальческих очей; Где душен был и воздух вечно ясный, И узникам кров светлый докучал, И весь обзор, обширный и прекрасный, Мучительно на волю вызывал. Вдруг ангелы с лазури низлетели С отрадою к страдальцам той страны, Но прежде свой небесный дух одели В прозрачные земные пелены. И вестники благие провиденья Явилися, как дочери земли, И узникам, с улыбкой утешенья, Любовь и мир душевный принесли. И каждый день садились у ограды, И сквозь нее небесные уста По капле им точили мед отрады… С тех пор лились в темнице дни, лета; В затворниках печали все уснули, И лишь они страшились одного, Чтоб ангелы на небо не вспорхнули, Не сбросили покрова своего. 25 декабря 1829, Чита

В 182901830 гг. Одоевский создает историческую поэму «Василько», которая дошла до нас не полностью, в которой говорит о необходимости единения Руси и осуждает княжеские междоусобицы. Та же идея в стихотворении «Славянские девы», «Недвижимы, как мертвые в гробах…»

В 1837 г. Одоевского определяют в действующую армию на Кавказ рядовым.

Здесь он знакомится с М.Ю. Лермонтовым, Н.П. Огаревым.

Умер Одоевский 15 августа 1839 г. от малярии в укреплении Псезуапе (сейчас это поселок Лазаревское недалеко от Сочи). Лермонтов посвятил ему стихотворение «Памяти А.И. Одоевского:

В толпе людской и средь пустынь безлюдных В нем тихий пламень чувства не угас: Он сохранил и блеск лазурных глаз, И звонкий детский смех, и речь живую, И веру гордую в людей и в жизнь иную.

Гавриил Степанович Батеньков (1793-1863)

Г.С. Батеньков. Художник неизвестен

Из семьи тобольского дворянина. Учился в гимназии, с 1811 г. – в Дворянском полку при кадетском корпусе в Петербурге.

Участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов. Был тяжело ранен и попал в плен в сражении при Монмирале. В плену находился до 1814 г. По состоянию здоровья уволен с военной службы в 1816 г.

Получил второе образование и стал инженером путей сообщения. С 1817 г. возглавлял инженерно-технические работы в Томске. Был помощником М.М. Сперанского по управлению Сибирью.

Затем был переведен в Петербург, получил чин полковника, занимал высокие государственные посты. Дружил с братьями Бестужевыми, К. Рылеевым, что и привело его в Северное общество. Участвовал в разработке плана восстания, его намечали даже кандидатом в члены Временного правительства. Батеньков был приговорен к вечной каторге, но долгие годы (1827-1846) содержался в одиночной камере Александровского равелина Петропавловской крепости, где ему было запрещено всякое общение и чтение (кроме Библии). С 1846 г. ссылка в Томск и после амнистии в 1856 г. – жизнь в Калуге. Умер от воспаления легких и похоронен в селе Петрищево Белевского уезда Тульской губернии.

Оставил после себя большое литературное наследство, но в большей части не оконченное. Был прозаиком («Повесть собственной жизни»), замечательным поэтом и литературным критиком. При жизни было опубликовано только одно его произведение – поэма «Одичалый».

Интересна его интерпретация 30-ой оды Горация Non exegi monumentum («Не воздвиг памятника» лат.). Эту тему разрабатывали Ломоносов, Державин, Пушкин («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»). Батеньков интерпретировал эту тему по-своему:

Себе я не воздвиг литого монумента, Который бы затмил великость пирамид; Неясный облик мой изустная легенда В народной памяти едва ли сохранит. Но весь я не умру: неведомый потомок В пыли минувшего разыщет стёртый след И скажет: «Жил поэт, чей голос был негромок, А всё дошёл до нас сквозь толщу многих лет». Узнают обо мне в России необъятной Лишь те безумцы, чей мне сродствен странный дух. Ни славой, ни молвой стоустой и превратной Не отзовётся вдруг прошелестевший слух. О чём сей слух? О том, что, в сумрачной Сибири Влача свой долгий век, я истину искал, Что был я одинок, но счастлив в этом мире И в дни душевных гроз стихи свои слагал. О Муза! Не гордись тяжёлым вдохновеньем Вошедшего в твой храм угрюмого жреца: Снискать не суждено его песнотвореньям Вечнозелёный лавр для твоего венца. 1856

Изданы письма Г.С. Батенькова, которые являются ценными материалами о декабристском движении, публицистическая статья «Развитие свободных идей».

В Петропавловской крепости написал стихотворение «Узник»:

Не знаю, сколько долгих лет Провел в гробу моей темницы… Был гордый дух вольнее птицы. Стремящей в небо свой полет. Вчера, в четверг. Мой ум померк, Я к горлу гвоздь приставил ржавый. Творец мольбы мои отверг — Вершись же смело, пир кровавый! Не довелось: Земная ось Качнулась с силою чрезмерной. Все затряслось, И выпал гвоздь Из длани слабой и неверной. Качаюсь в каменном мешке — Дитя в уютной колыбели… Смеюсь в неистовом весельи И плачу в горестной тоске. Час предрассветный. На исходе Угарной ночи кошемар. Нет, не погас душевный жар Во мне. несчастном сумасброде! Стихами пухнет голова, Я отыскал свой гвоздь любимый И на стене неумолимой Пишу заветные слова: «И слез и радости свидетель, Тяжелый камень на пути. Мой гроб и колыбель, прости: Я слышу скрып могильных петель». Но нет же, нет! К чему сей бред? Еще мне жить, дождаться воли! Десятки лет И сотни бед Мне суждены в земной юдоли… Небес лазурь Душевных бурь Тщета затмила в день весенний. Чела высокого не хмурь, Мой падший гений!.. Падший гений… Светлеет небо над Невой, Авроры луч зажегся алый, А где-то в камере глухой Томится узник одичалый.

Михаил Сергеевич Лунин (1787 -1845)

П. Соколов "Портрет М. Лунина"

В Урике под Иркутском рядом с Волконскими, Трубецкими, Юшневскими жили декабристы братья Александр и Иосиф Поджио, доктор Ф.Б. Вольф, Ф.Ф. Вадковский, П.А. Муханов, братья Борисовы, М.С. Лунин и др. Лунин особо выделялся среди них и пользовался большим уважением. Это был прекрасно образованный человек, знавший французский, английский, польский, латинский и греческий языки. Служил в Кавалергардском полку и принимал участие в известных сражениях Отечественной войны 1812 г., в частности, в Аустерлицком сражении, в знаменитой атаке кавалергардов, описанной Толстым в «Войне и мире». Отличался отчаянной храбростью не только в военных действиях, но и вообще в жизни: протестовал всегда открыто и никогда не мирился с недостатками. В 1815 г. он ушел в отставку, год жил в Париже, а после смерти отца вернулся в Россию. В 1816 г. вступил в Союз спасения, затем в Союз благоденствия, а позднее стал членом тайного Северного общества.

С 1822 г. служил в лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, был адъютантом Великого князя Константина Павловича, отошел от идей декабризма, хотя всегда считал необходимым изменение политического строя в России и отмены крепостного права. В декабрьских событиях 1825 г. участия не принимал, т.к. в это время находился при Великом князе в Варшаве. Был арестован последним из декабристов, в апреле 1826 г., и заключен в Петропавловскую крепость, но факт своего участия в тайных обществах не отрицал и поименно никого не называл. Был осужден за участие в плане цареубийства 1816 г., когда он заявлял, что Александра I легко можно убить на Царскосельской дороге, где он обычно ездит.

Был приговорен к пожизненной каторге. Но затем срок был сокращен до 20 лет, потом до 15 лет с поселением впоследствии в Сибири навечно. В 1832 г. срок каторги сократили до 10 лет. После пребывания в крепости он был отправлен в Читинский острог, откуда был переведен в Петровский завод, а затем на поселение в Урик. Здесь он пробовал заниматься сельским хозяйством, как и другие декабристы, но это было не его дело. Его ум требовал другой пищи, и сам он, как всегда иронично, говорил об этом: «Платон и Геродот не ладят с сохой и бороной. Вместо наблюдения над полевыми работами я перелистываю старинные книги. Что делать? Ум требует мысли, как тело пищи». В его библиотеке ссыльного было около тысячи книг на разных языках.

Все декабристы очень любили Лунина не только за его всестороннюю образованность, но и за его доброту, живость характера, веселый нрав и мужество. И. Анненков так писал о нем: «Человек замечательного, непреклонного нрава и чрезвычайной независимости». Это была романтическая личность, всегда стремящаяся к борьбе, к подвигам. Его письма с каторги являются настоящими образцами критической публицистики, его афоризмы полны иронии, меткости, они широко распространялись среди декабристов и даже доходили до царя, чем очень раздражали его.

Еще будучи на свободе, он выписал из Парижа печатный станок и надеялся распространять на нем свои сочинения, но при обыске станок, который находился у Трубецкого, был обнаружен жандармами.

Свои письма он обращал к сестре, К. Уваровой, но фактически это была острая публицистика. Представление о характере Лунина дает уже одна только запись на первой странице его записной книжки: «Я любил справедливость и ненавидел несправедливость и поэтому нахожусь в изгнании». И далее: «В России два проводника: язык до Киева, а перо до Шлиссельбурга».

Приведем некоторые афоризмы из «Записок» М.С. Лунина.

«Топор палача превращает осужденного в свидетели «за» или «против» его судей перед «судом потомства».

«Вообще права бывают трех родов: политические, гражданские и естественные. Первые не существуют в России, вторые уничтожены произволом, третьи – нарушены рабством».

«Тело мое испытывает в Сибири холод и лишения, но мой дух, свободный от жалких уз, странствует… Всюду я нахожу Истину и всюду счастье».

Афоризмы из писем:

«Из вздохов заключенных рождаются бури, низвергающие дворцы».

«Народ мыслит, несмотря на свое глубокое молчание».

На следствии на вопрос, откуда он заимствовал свободный образ мыслей, Лунин ответил: «Свободный образ мыслей образовался во мне с тех пор, как я начал мыслить, к укоренению же оного способствовал естественный рассудок».

А. Гессен в книге «Во глубине сибирских руд…» пишет: «Когда после Свеаборгской крепости он был переведен в Выборгскую, там было тесно, сыро, к тому же протекала крыша. Генерал-губернатор Закревский, обходя каземат, задал ему глупый вопрос: «Есть ли у вас все необходимое?» Лунин посмотрел на него в упор и ответил:

— Я вполне доволен всем, мне недостает здесь только зонтика.

В Урике он написал «Разбор донесения Следственной комиссии» и «Взгляд на русское Тайное общество с 1816 по 1826 год». Его сочинения распространяли в Иркутске, один чиновник снял копию и переслал Бенкендорфу. В ночь на 27 марта 1841 г. Лунин был арестован и сослан в Акатуй, а его сочинения были изъяты.

В.К. Кюхельбекер

Необъятную тему о декабристах писателях уместно закончить известным стихотворением В. Кюхельбекера «Участь русских поэтов»:

Горька судьба поэтов всех племен; Тяжеле всех судьба казнит Россию; Для славы и Рылеев был рожден; Но юноша в свободу был влюблен… Стянула петля дерзостную выю. Не он один; другие вслед ему, Прекрасной обольщенные мечтою,- Пожалися годиной роковою… Бог дал огонь их сердцу, свет уму, Да! чувства в них восторженны и пылки: Что ж? их бросают в черную тюрьму, Морят морозом безнадежной ссылки… Или болезнь наводит ночь и мглу На очи прозорливцев вдохновенных; Или рука любезников презренных Шлет пулю их священному челу; Или же бунт поднимет чернь глухую, И чернь того на части разорвет, Чей блещущий перунами полет Сияньем облил бы страну родную. 1845