Гитлеровский план летней компании 1942 назывался. Описание сталинградской битвы

Сталинградская битва

дипломная работа

1.1 Планы гитлеровского военного командования

В канун второго года Великой Отечественной войны положение Советского Союза оставалось тяжелым. Огромны были его материальные и людские потери, обширны захваченные врагом территории. Однако стратегия «молниеносной» войны фашистской Германии против СССР потерпела крах. В грандиозном вооруженном противоборстве на подступах к Москве войска Красной Армии разгромили главную группировку вермахта и отбросили ее от советской столицы. Битва под Москвой не решила еще окончательно исхода борьбы в пользу СССР, но она стала началом коренного перелома в ходе Отечественной и второй мировой войн.

По планам немецкого командования сорок второй год должен был стать решающим годом в войне, ибо Гитлер был уверен, что США и Англия не предпримут высадки своих войск в Европе в этом году, у него по-прежнему оставались развязанными руки для действий на востоке.

Однако поражение под Москвой, потери лета сорок первого года, нанесенные Красной Армией захватчикам, не могли не сказаться. Несмотря на то что к весне сорок второго года гитлеровская армия возросла численно, получила значительное техническое оснащение, немецкое командование не нашло сил для наступления по всему фронту.

«В конце 1941 года в гитлеровской армии находилось под ружьем 9500 тысяч, а в 1942 году уже 10204 тысячи» Морозов В. П. Исторический подвиг Сталинграда. - М., 1982. - С. 41.. . Общий численный состав армии увеличился, а начальник гитлеровского генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер занес в свой дневник такую знаменательную запись: «На 1-е мая 1942 года на Востоке недостает 318 тысяч человек. Предложено в мае направить в армию на Восток 240 тысяч человек. На период с мая по сентябрь имеется резерв из молодых призывников 960 тысяч человек. Затем в сентябре больше ничего не останется» Гальдер Ф. От Бреста до Сталинграда: военный дневник. - Смоленск, 2001. - С. 231. .

Несколько позже в штабе оперативного руководства ОКВ был составлен более точный документ относительно общего состояния гитлеровской армии. В справке предназначенной для Гитлера, говорилось: «Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 года, что обусловлено невозможностью в полной мере обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами».

«И все же к лету сорок второго, - пишет генерал Чуйков, - года Гитлер сумел сосредоточить против нас довольно значительные силы. На советско-германском фронте он располагал шестимиллионной армией, насчитывающей до 43 тысяч орудий и минометов, свыше трех тысяч танков, до трех с половиной тысяч боевых самолетов. Силы значительные. Начинал войну Гитлер с меньшими» Чуйков В.И. Сражение века. - М., 1985. - С. 211. .

Гитлер предпринял поход на Кавказ с целью захвата нефтяных источников, выхода к границе Ирана, к Волге. Он, видимо, рассчитывал, что на удалении от центра страны сопротивление советских войск не будет столь основательным.

Выходом на Кавказ Гитлер надеялся втянуть в войну Турцию, что дало бы ему еще двадцать-тридцать дивизий. Выходом на Волгу и к иранской границе он рассчитывал втянуть в войну против Советского Союза и Японию. Выступление Турции и Японии было последним его шансом на успех в войне против нас. Только этим можно объяснить столь широковещательный характер его директивы на весенне-летнюю кампанию сорок второго года.

Обратимся к тексту этой директивы, известной как директива № 41. Уже вступление содержит не анализ сложившейся обстановки на советско-германском фронте, а пропагандистское пустословие.

Директива начинается такими словами: «Зимняя кампания в России приближается к концу. Благодаря выдающейся храбрости и готовности солдат Восточного фронта к самопожертвованию наши оборонительные действия увенчались большим успехом немецкого оружия. Противник понес огромные потери в людях и технике. Стремясь использовать мнимый первоначальный успех, он израсходовал этой зимой большую часть резервов, предназначенных для дальнейших операций».

«Цель заключается в том, - гласит директива, - чтобы окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров».

«...В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет».

И тут же следует оговорка. «Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии откладываются до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей».

Эта оговорка показывает, что Гитлер, располагая силами большими, чем те, с которыми он начинал свой поход в Россию, не решился на операции по всему фронту, а все сосредоточил на юге.

Как писал генерал Чуйков: «Директива - документ секретного характера, документ, с которым имели право ознакомиться ограниченный круг лиц, это документ, в котором не место пропагандистским формулировкам. Он должен точно и трезво оценивать обстановку. Мы видим, что в своей предпосылке немецкое командование совершенно неверно оценивает наши силы, и поражение свое под Москвой пытается изобразить как военный успех. Недооценивая наши силы, Гитлер в то же время переоценивает свои» Чуйков В.И. Сражение века. - С. 234. .

Таким образом, главная цель наступления противника на Восточном фронте, согласно приведенной директиве № 41, заключалась в завоевании победы над Советским Союзом. «Однако в отличие от плана Барбаросса, - пишет А.М. Самсонов, - достижение этой политической цели уже не основывалось на стратегии «блицкрига». Вот почему в директиве №41 не устанавливаются хронологические рамки завершения кампании на Востоке. Но зато там говорится о том, чтобы, сохраняя позиции на центральном участке, разбить и уничтожить советские войска в районе Воронежа и западнее Дона, овладеть богатыми стратегическим сырьем южными районами СССР» Самсонов А.М. Сталинградская битва. - М., 1989. - С. 327. . Для решения этой задачи намечалось провести ряд последовательных операций: в Крыму, южнее Харькова и уже после этого на воронежском, сталинградском и кавказском направлениях. Операция по захвату Ленинграда и установлению наземной связи с финнами ставилась в зависимость от решения основной задачи на южном участке фронта. Группа армий «Центр» в этот период должна была улучшить свое оперативное положение путем проведения частных операций.

Гитлер 15 марта заявил, что в течение лета 1942 г. «русская армия будет полностью уничтожена» Вельц Г. Солдаты, которых предали. - Смоленск, 1999. - С. 69. . Можно предположить, что такое заявление делалось в пропагандистских целях, являлось демагогическим и выходило за рамки реальной стратегии. Но здесь скорее было и другое.

Авантюристическая по своей сути гитлеровская политика не могла строиться на основе глубокого предвидения и расчета. Все это в полной мере сказалось и на складывании стратегического замысла, а затем и разработке конкретного плана операций 1942 г. Перед творцами фашистской стратегии возникали трудные проблемы. Вопрос о том, как наступать и даже наступать ли вообще на Восточном фронте, становился все более сложным для гитлеровских генералов.

Подготавливая условия для окончательного разгрома Советского Союза, противник решил прежде всего захватить Кавказ с его мощными источниками нефти и плодородные сельскохозяйственные районы Дона, Кубани и Северного Кавказа. Наступление на сталинградском направлении должно было обеспечить, по замыслу противника, успешное проведение в первую очередь главной операции по завоеванию Кавказа. В этом стратегическом плане врага весьма сильно отразилась острая нужда фашистской Германии в горючем.

Выступая 1 июня 1942 г. на совещании командного состава группы армий Юг в районе Полтавы, Гитлер заявил, что «если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с этой войной» Нюрнбергский процесс / Под ред. Батова П.И. - М., 1994. - С. 178. . Вместе с тем Гитлер строил свои расчеты на том, что потеря СССР нефти подорвет силу советского сопротивления. «Это был тонкий расчет, который был ближе к своей цели, чем принято считать после его окончательной катастрофической неудачи» Лиддел Гарт Б. Г. Стратегия непрямых действий. - М., 1997. - С. 347-348. .

Итак, у германского военного командования не было уже уверенности в успехе наступления - просчет плана Барбаросса в отношении оценки сил Советского Союза был очевиден. Все же необходимость нового наступления признавали как Гитлер, так и немецкие генералы. «Командование вермахта продолжало стремиться к главной цели - разгромить Красную Армию до того, как англо-американские войска начнут боевые действия на континенте Европы. Гитлеровцы не сомневались, что второй фронт по крайней мере в 1942 г. не будет открыт» Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 2: Агрессия против СССР. Падение «третьей империи». - М., 1983. - С. 125 . И хотя перспективы войны против СССР кое-кому вырисовывались уже совершенно иначе, чем год назад, фактор времени нельзя было упускать. В этом было полное единомыслие.

«Весной 1942 года, - пишет Г. Гудериан, - перед немецким верховным командованием встал вопрос, в какой форме продолжать войну: наступать или обороняться. Переход к обороне был бы признанием собственного поражения в кампании 1941 года и лишил бы нас шансов на успешное продолжение и окончание войны на Востоке и на Западе. 1942 год был последним годом, в котором, не опасаясь немедленного вмешательства западных держав, основные силы немецкой армии могли быть использованы в наступлении на Восточном фронте. Оставалось решить, что следует предпринять на фронте длиной 3 тыс. километров, чтобы обеспечить успех наступлению, проводившемуся сравнительно небольшими силами. Было ясно, что на большей части фронта войска должны были перейти к обороне». Сталинград: уроки истории / Под ред. Чуйкова В.И. - М., 1980. - С. 134.

Конкретное содержание плана летней кампании 1942 г. на определенном этапе и в какой-то мере было предметом обсуждения среди гитлеровского генералитета. «Командующий группой армий Север генерал-фельдмаршал Кюхлер предлагал первоначально осуществить наступление на северном участке советско-германского фронта с целью овладеть Ленинградом. Гальдер в конечном счете также стоял за возобновление наступления, но, как и раньше, продолжал считать решающим центральное направление и рекомендовал нанести главный удар на Москву силами группы армий Центр» Бутлар фон. Война в России / Мировая война 1939-1945 гг. - М., 1957.- С. 92. . Гальдер полагал, что разгром советских войск на западном направлении обеспечит успех кампании и войны в целом.

Гитлер, безоговорочно поддержанный Кейтелем и Иодлем, приказал главные усилия немецких войск летом 1942 г. направить на юг для захвата Кавказа. Операцию по овладению Ленинградом ввиду ограниченного количества сил намечалось отложить до момента, когда высвободятся войска на юге.

Немецко-фашистское главное командование решило развернуть новое наступление на южном крыле советско-германского фронта, рассчитывая в последовательных операциях по частям разгромить здесь советские войска. Таким образом, хотя при планировании кампании 1942 г. гитлеровские стратеги впервые стали проявлять колебания, тем не менее, как и раньше, высшее военное и политическое руководство третьего рейха пришло к единой точке зрения.

28 марта 1942 г. в ставке Гитлера проходило секретное совещание, на которое был приглашен лишь очень ограниченный круг лиц из высших штабов.

По замыслу гитлеровского военно-политического руководства, немецко-фашистские войска в летней кампании 1942 года все же должны были достичь военных и политических целей, поставленных планом "Барбаросса", которые в 1941 году не были достигнуты в связи с поражением под Москвой. Главный удар предполагалось нанести на южном крыле советско-германского фронта с целью захвата города Сталинграда, выхода в нефтеносные районы Кавказа и плодородные регионы Дона, Кубани и Нижней Волги, нарушить коммуникации, связывающие Центр страны с Кавказом, и создать условия для завершения войны в свою пользу (см. Приложение 1). Гитлеровские стратеги считали, что потеря Донбасса и кавказской нефти серьезно ослабит Советский Союз, а выход немецко-фашистских войск в Закавказье нарушит его связи с союзниками через Кавказ и Иран, поможет втянуть Турцию в войну против него.

Исходя из поставленных задач были внесены изменения в структуру руководства войсками на южном крыле германского Восточного фронта. Группа армий "Юг" (генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок) была разделена на две: группу армий "Б" (4-я танковая, 2-я и 6-я полевые немецкие и 2-я венгерская армии; генерал-полковник М. фон Вейхс) и группу армий "А" (1-я танковая, 17-я и 11-я полевые немецкие и 8-я итальянская армии; генерал-фельдмаршал В. Лист).

Для наступления на Сталинградском направлении из состава группы армий "Б" выделялась 6-я полевая армия (генерал танковых войск Ф. Паулюс). На 17 июля 1942 года в ее состав входили 13 дивизий, 3 тыс. орудий и минометов и около 500 танков. Ее поддерживала авиация 4-го воздушного флота (до 1200 самолетов).

Захват Сталинграда был очень важен Гитлеру по нескольким причинам. Это был главный индустриальный город на берегах Волги (жизненно важный транспортный маршрут между Каспийским морем и северной Россией). Захват Сталинграда обеспечил бы безопасность на левом фланге немецких армий, наступающих на Кавказ. Наконец, сам факт, что город носил имя Сталина -- главного врага Гитлера, делал захват города выигрышным идеологическим и пропагандистским ходом. У Сталина также были идеологические и пропагандистские интересы в защите города, который носил его имя.

Ввод советских войск в Афганистан

Западные официальные структуры и пресса оценили как фальсифицирующее события заявление правительства СССР о том...

Гражданская война в Северном крае 1918-1920 гг.

Поднимая вопрос о планах и готовности сторон-участниц Гражданской войны в северном регионе, на наш взгляд, следует его разбирать отдельно для белых частей с союзниками и отдельно для частей красной армии. Итак...

Индустриализация России

Главная задача, которая решалась, -- поднять советское общество на технико-технологическую ступень, соответствующую индустриальному обществу того времени при отрицании рынка и демократии...

Интервенция стран Антанты на севере России в ходе гражданской войны

Вторжение интервентов в Россию, генерал Пуль предлагал объявить акцией осуществляющейся в стране, для спасения русского народа от голода и господства Германии. Ф.Пуль особо подчеркивал...

История России

Провал “блицкрига”, отодвинувший окончание войны на неопределенный срок, сделал необходимым внесение некоторых корректив в гитлеровскую политику “полной колониализации”...

Кавказ в период Великой Отечественной войны

Геополитическое положение Кавказа весьма велико. Он всегда был центром сосредоточения внимания многих стран мира, даже тех, которые находятся довольно далеко от него. За этот регион Россия вела войны в XVIII - XIX веках с Турцией...

Беларусь за свою многовековую историю не один раз становилась жертвой чужеземных захватчиков. Однако такой жестокой, античеловеческой оккупации, которая была в последнюю войну, она еще не знала. В августе - октябре 1941 г...

Первая мировая война в 1914-1918 гг.

Германский генеральный штаб давно и тщательно разработал план войны. Автором этого плана был генерал Альфред Шлиффен. Учитывая, что Германии придется воевать одновременно на два фронта: на востоке - против России и на западе - против Франции...

Петр I - государственный деятель и человек

У Петра ежедневно зарождались новые планы. Об их изобилии свидетельствуют мнемонические приемы, к которым ему приходилось прибегать, чтобы не подвергать риску случайной забывчивости ежедневный результат такой мозговой плодовитости...

Причины военных неудач Красной Армии в Великой Отечественной войне (в период 1941-1942 гг.)

Но, если неподготовленность Красной Армии к войне стала одной из причин разгрома 1941 г., то в 1942 году советские войска были уже опытными, имели за плечами не только поражения и отступления, но и победы (Московская битва, освобождение Ростова...

Весной 1942 года после зимнего контрнаступления Красной армии на большей части советско-германского фронта установилось затишье. Стороны усиленно готовились к летним боям. Предприятия советской военной промышленности...

Сталинградская битва. Положение сторон и боевые действия в 1942 г.

С выходом 6-й полевой армии Ф. Паулюса 17 июля на рубеж реки Чир началось Сталинградское сражение (оборонительный период). Ставка ВГК еще 12 июля срочно приступила к формированию на базе Юго-Западного нового Сталинградского фронта (командующий С...

Ближайшее окружение Гитлера, в том числе руководящие деятели главного штаба вооруженных сил, не могли не извлечь определенных уроков из того провала «молниеносной» войны, который произошел на Восточном фронте. Крах операции «Тайфун» в битве под Москвой стоил гитлеровцам особенно больших потерь в людях, вооружении и боевой технике. Выше отмечалось, что фашистской Германии удалось восполнить эти потери, но боеспособность ее армии снизилась. В справке штаба оперативного руководства ОКВ от 6 июня 1942 г. говорилось: «Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 г., что обусловлено невозможностью в полной мере обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами» («Совершенно секретно! Только для командования!»: Стратегия фашистской Германии в войне против СССР: Документы и материалы. М., 1967. С. 367. ). В то же время возросла численность и боеспособность многих соединений Советских Вооруженных Сил.

При всей своей самонадеянности нацистские правители и стратеги вынуждены были все это учитывать. Поэтому, продолжая сохранять уверенность в превосходстве сил немецкой армии и стремясь добиться победы над СССР, они уже не решались вести наступление одновременно на всем протяжении советско-германского фронта.

Какие же цели ставили перед собой гитлеровцы на 1942 год, точнее, на весну и лето этого года, когда намечалось развернуть новое наступление? При всей кажущейся ясности вопроса он требует детального рассмотрения. Обратимся прежде всего к свидетельствам тех, кто близко стоял к подготовке нового наступления, знал об этом или даже принимал в ней непосредственное участие.

Несомненно интересны в этом отношении высказывания генерал-полковника Вальтера Варлимонта, бывшего заместителя начальника штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта (ОКВ). Он сообщает довольно подробно о некоторых фактах планирования кампании, осуществление которой привело гитлеровцев к катастрофе на Волге. В своей книге «В верховной ставке вермахта. 1939-1945» Варлимонт (Warlimont W. Im Hauptquartier der deutschen Wehrmacht, 1939-1945. Frankfurt am Main, 1962. ), в частности, пишет: «Даже в период наибольшего напряжения сил в борьбе по отражению наступления советских войск в ставке германских вооруженных сил ни на минуту не ослабевала уверенность, что на Востоке снова удастся захватить инициативу по крайней мере не позднее конца зимы» (Ibid. S. 238. ). 3 января 1942 г. Гитлер в беседе с японским послом сообщил о своем твердом решении, «как только погода будет благоприятствовать этому, возобновить наступление в направлении Кавказа. Это направление является наиболее важным. Необходимо выйти к нефтяным месторождениям, а также к Ирану и Ираку... Конечно, он, кроме того, предпримет все, чтобы уничтожить Москву и Ленинград» (Ibid. ).

В другом месте Варлимонт отмечает, что в январе - марте 1942 г. план на летнюю кампанию в общих чертах был готов. 20 марта Геббельс записал в своем дневнике: «На весну и лето у фюрера снова есть совершенно ясный план. Его цель - Кавказ, Ленинград и Москва... Наступление с нанесением уничтожающих ударов на определенных участках» (Ibid. S. 241. ).

Привлекает внимание то, что в высказываниях Варлимонта в обоих случаях фигурируют Кавказ, Москва и Ленинград. Но нет никаких данных о том, что в процессе обсуждения замысла кампании первоначально намечалось возобновить наступление одновременно на всех трех стратегических направлениях и лишь в дальнейшем - при расчете наличных возможностей - конкретные контуры плана стали существенно менять свои очертания. Совершенно очевидно, что второе издание плана «Барбаросса» гитлеровцы уже не могли готовить. Несмотря на это, Гитлер 15 марта заявил, что в течение лета 1942 г. русская армия будет полностью уничтожена (Типпелъскирх К. История второй мировой войны. М., 1956. С. 229. ). Можно предположить, что такое заявление делалось в пропагандистских целях, являлось демагогическим и выходило за рамки реальной стратегии. Но здесь скорее было и другое. Авантюристическая по своей сути гитлеровская политика не могла строиться на основе глубокого предвидения и расчета. Все это в полной мере сказалось и на складывании стратегического замысла, а затем и разработке конкретного плана операций 1942 г. Перед творцами фашистской стратегии возникали трудные проблемы. Вопрос о том, как наступать и даже наступать ли вообще на Восточном фронте, становился все более сложным для гитлеровских генералов. Варлимонт по этому поводу пишет следующее: «Гальдер... в течение длительного времени изучал вопрос, не следует ли нам на Востоке окончательно перейти к обороне, так как повторное наступление превыше наших сил. Но с Гитлером совершенно невозможно об этом говорить. И к чему все это может привести? Если мы предоставим русским передышку и угроза со стороны Америки усилится, то тогда мы отдадим инициативу противнику и никогда не сможем вернуть ее в свои руки. Таким образом, нам ничего не остается, как еще раз предпринять попытку наступления несмотря на все сомнения» (Warlimont W. Op. cit. S. 239. ).

Итак, не было уже уверенности в успехе наступления - просчет плана «Барбаросса» в отношении оценки сил Советского Союза был очевиден. Все же необходимость нового наступления признавали как Гитлер, так и немецкие генералы. Командование вермахта продолжало стремиться к главной цели - разгромить Красную Армию до того, как англо-американские войска начнут боевые действия на континенте Европы. Гитлеровцы не сомневались, что второй фронт по крайней мере в 1942 г. не будет открыт. И хотя перспективы войны против СССР кое-кому вырисовывались уже совершенно иначе, чем год назад, фактор времени нельзя было упускать. В этом было полное единомыслие.

«Весной 1942 года,- пишет Г. Гудериан,- перед немецким верховным командованием встал вопрос, в какой форме продолжать войну: наступать или обороняться. Переход к обороне был бы признанием собственного поражения в кампании 1941 года и лишил бы нас шансов на успешное продолжение и окончание войны на Востоке и на Западе. 1942 год был последним годом, в котором, не опасаясь немедленного вмешательства западных держав, основные силы немецкой армии могли быть использованы в наступлении на Восточном фронте. Оставалось решить, что следует предпринять на фронте длиной 3 тыс. километров, чтобы обеспечить успех наступлению, проводившемуся сравнительно небольшими силами. Было ясно, что на большей части фронта войска должны были перейти к обороне» (Итоги второй мировой войны. М., 1957. С. 126. ).

Наступательные операции летней кампании 1942 г., по свидетельству и генерала Гальдера, предугадывались еще зимой 1941/42 г. «В то время стратегический план заключался в стабилизации фронта на зимний период и подготовке наступления летом 1942 года с целью захватить Кавказ, отрезать русских от нефти и нарушить их коммуникации вдоль Волги» (Воен.-ист. журн. 1961. № 1. С. 35. ). В директиве ОКВ от 8 декабря 1941 г. говорилось о создании предпосылок для проведения «наступательной операции против Кавказа» (Там же. ). В ту памятную для немцев зиму Гитлер запретил отвод войск за Днепр и требовал любой ценой удержать позиции под Ленинградом, в районах Демянска, Ржева и Вязьмы, Орла, Курска и в Донбассе.

Конкретное содержание плана летней кампании 1942 г. на определенном этапе и в какой-то мере было предметом обсуждения среди гитлеровского генералитета. Командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Кюхлер предлагал первоначально осуществить наступление на северном участке советско-германского фронта с целью овладеть Ленинградом. Гальдер в конечном счете также стоял за возобновление наступления, но, как и раньше, продолжал считать решающим центральное направление и рекомендовал нанести главный удар на Москву силами группы армий «Центр». Гальдер полагал, что разгром советских войск на западном направлении обеспечит успех кампании и войны в целом.

Гитлер, безоговорочно поддержанный Кейтелем и Иодлем (ОКВ), приказал главные усилия немецких войск летом 1942 г. направить на юг для захвата Кавказа. Операцию по овладению Ленинградом ввиду ограниченного количества сил намечалось отложить до момента, когда высвободятся войска на юге.

28 марта 1942 г. в ставке Гитлера проходило секретное совещание, на которое был приглашен лишь очень ограниченный круг лиц из высших штабов. Генерал Гальдер подробно доложил план развертывания войск для летнего наступления, исходя из отданных ему фюрером указаний.

Варлимонт так рисует картину этого совещания: «Никто не высказал возражений. Но, несмотря на это, почти осязаемо чувствовалось неудовольствие начальника генерального штаба сухопутной армии (Гальдера.- А. С.), который еще и раньше неоднократно высказывался как против странного поэшелонного ввода сил в начале наступления, так и против нанесения главных ударов в ходе наступления по расходящимся направлениям, а особенно против чрезмерных масштабов операций по фронту и по глубине» (Warlimont W. Op. cit. S. 242. ).

Генерал-полковник Иодль из ОКБ, не бывший безучастным при разработке оперативных планов Гитлера, спустя несколько недель после упомянутого совещания заявил преданному ему офицеру генерального штаба подполковнику Шерфу, которого Гитлер назначил уполномоченным по написанию военной истории, что операция «Зигфрид» (Гитлер после зимнего поражения 1941/42 г. стал остерегаться присваивать громкие имена планам военных операций и зачеркнул 5 апреля первоначальное кодовое наименование «Зигфрид». 30 июня новое кодовое наименование «Блау» («Голубая») было заменено на «Брауншвейг» из опасения, что прежнее название могло стать известным советской стороне. ) ввиду недостатка сил группы армий «Центр» и группы армий «Север» будет связана с большим риском, если русские предпримут решительное наступление на Смоленск. Однако Иодлю, как и Гитлеру, представлялось сомнительным, хватит ли у советской стороны для этого сил и смелости; они полагали, что с началом немецкого наступления на южном участке фронта русские автоматически начнут переброску войск на юг (Warlimont W. Op. cit. S. 242-243. ).

Своему заместителю и ответственным офицерам штаба оперативного руководства вооруженных сил Иодль поручил оформить в виде директивы ОКБ планы командования сухопутных войск, предложенные 28 марта и одобренные Гитлером. Штаб решил ограничить содержание директивы лишь формулированием «задач», не связывая главное командование сухопутных войск какими-либо деталями. Однако Гитлер во время доклада «проекта» 4 апреля генералом Иодлем заявил, что он сам переработает директиву. На следующий день его «историограф» писал: «Фюрер существенно переработал проект директивы № 41 и дополнил его важными, сформулированными им самим пунктами... В первую очередь им заново сформулирована та часть проекта, в которой говорится об основной операции». В результате этих усилий появился документ, датированный 5 апреля, который содержал «многократные повторения и длинноты, смешение оперативных директив с общеизвестными принципами вождения войск, неясные формулировки наиболее существенных вопросов и обстоятельное разъяснение второстепенных деталей» (Ibid. S. 243-244. ).

Нетрудно заметить, что бывшие гитлеровские генералы всячески отгораживаются от Гитлера, сподвижниками и единомышленниками которого они так долго были. Делается это в иной исторической обстановке и по крайней мере два десятилетия спустя после описываемых ими событий. В своей книге Варлимонт также следует этой тенденции, что видно из приводимых цитат. Генералы вермахта не выдвинули никаких принципиально новых предложений в противовес замыслам Гитлера. Атмосфера раболепия перед «фюрером», безраздельно господствовавшая среди немецкого генералитета, устраняла всякую возможность этого. Скрытое недовольство начальника генерального штаба сухопутных сил Гальдера ничего не меняло. Якобы присущая ему независимость суждений явно раздувается в послевоенной западногерманской литературе. Задним числом, уже после окончания войны, Гальдер стал утверждать, что в то время им предлагалось основные силы немецких войск бросить на захват Сталинграда, чтобы избежать одновременных ударов на Сталинград и Кавказ. Наступление на Кавказ, по его мнению, должно было иметь вспомогательное значение для обеспечения южного фланга сталинградской группировки. Нетрудно видеть, что, если это и было так, то ничего радикально иного по сравнению с планом Гитлера такое предложение не содержало. Недаром в своем дневнике, касаясь совещания в ставке вермахта 28 марта 1942 г., Гальдер записывает такую многозначительную фразу: «Исход войны решается на Востоке» (Галъдер Ф. Военный дневник. М.. 1970. Т. 3, кн. 2. С. 220. ).

Все это показывает достаточно ясно, что летне-осеннюю кампанию 1942 г. спланировали немецкие генералы, стоявшие за продолжение агрессивной и авантюристической войны против СССР. Гитлер лишь детализировал и уточнил этот план, принял окончательное решение в отношении выбора направления наступательных операций. Полную неспособность понять преступный характер развязанной нацистами воины большинство гитлеровских генералов проявило и после поражения Германии во второй мировой войне. Так, Варлимонт в своих мемуарах выдвигает собственный план продолжения войны применительно к обстановке 1942 г.

«Не вдаваясь в предположения,- пишет он,- здесь, очевидно, будет уместно сказать о перспективах, которые все еще могли принести великодушное примирение с Францией. Эти перспективы должны были приобрести особое значение, если принять во внимание, что Германия имела теперь дело с двумя крупнейшими морскими державами. Если бы был нанесен уничтожающий удар по морским коммуникациям и по флоту противника с баз, расположенных на территории французского государства, с использованием большого числа подводных лодок и всех пригодных для этого авиационных соединений, то удалось бы - в соответствии с некоторыми тогдашними и сегодняшними оценками - по крайней мере намного оттянуть высадку западных союзников на Европейском континенте и в Северной Африке и тем самым создать серьезные препятствия для противника в достижении превосходства в воздухе над континентом. В то же время и Красная Армия на Востоке, в значительной мере зависевшая от импорта союзников морским путем, очевидно, на длительное время была бы лишена в результате перенесения основных усилий на морскую и воздушную войну в Атлантике возможности вести крупные операции, тем более если бы удалось привлечь японцев к совместному ведению войны по крайней мере на море» (Warlimont W. Op. cit. S. 239-240. ). Этот план, придуманный много лет спустя после войны, не заслуживает серьезного рассмотрения. Достаточно сказать, что боевая мощь Красной Армии - вопреки предположениям Варлимонта - определялась отнюдь не поставками западных союзников. К тому же переключение средств на создание более мощного подводного флота фашистской Германии неизбежно должно было привести к уменьшению оснащенности сухопутных сил вермахта. Высадка на Европейском континенте англо-американских войск, как известно, и без того была оттянута до лета 1944 г. Что касается действий союзников в Африке, то они носили локальный характер. Наконец, «великодушное примирение» с Францией зависело отнюдь не только от желания гитлеровцев. Все это говорит о том, что Гитлер и немецкий генеральный штаб - вопреки мнению Варлимонта - более правильно, чем он, определили главный театр войны. Но и они не понимали неизбежности ожидавшей их катастрофы.

Замысел командования вермахта на 1942 г. наиболее полно изложен в директиве № 41 (см. Приложение 14), имевшей особо важное значение: упорные попытки ее реализации определяли действия противника на советско-германском фронте до глубокой осени и начала зимы 1942 г.

Директива № 41 во многом раскрывает сущность политики третьего рейха на второму году войны против Советского Союза. Совершенно очевидно, что, готовясь к новому наступлению на Восточном фронте, противник отнюдь не отказывался от военно-политических целей, сформулированных за полтора года до этого в плане «Барбаросса»,- разбить Советскую Россию. В общей форме эта задача остается и в директиве № 41. «Цель заключается в том,- говорится там,- чтобы окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров» (См.: Прил. 14. С. 567-571. ). Об этом же Гитлер говорил 3 апреля 1942 г. в беседе с Антонеску. «В это лето,- заявил он,- я решил продолжать как можно глубже преследование для окончательного уничтожения русских. Американская и английская помощь будет неэффективна, так как новые поражения русских приведут к потере связи с внешним миром. Они потеряли лучших солдат и технику, а теперь они только импровизируют» (Воен.-ист. журн. 1961. № 1. С. 34. ).

Следует отметить, что некоторые авторы в ФРГ пытаются задним числом сузить задачи немецко-фашистского плана летней кампании 1942 г. Так, бывший гитлеровский генерал Меллентин пишет: «В летнем наступлении 1942 года наши армии на юге имели своей задачей разгром войск маршала Тимошенко и ликвидацию противника в излучине реки Дон между Ростовом и Воронежем, с тем чтобы создать трамплин для последующего наступления на Сталинград и нефтяные районы Кавказа. Наступление на Сталинград и Кавказ планировалось начать значительно позже, возможно не раньше 1943 года» (Меллентин Ф. Танковые сражения 1939-1945 гг. М., 1957. С. 142. ).

Абсурдность таких утверждений опровергают сами же гитлеровские генералы. К. Цейтцлер, после Ф. Гальдера ставший начальником генерального штаба сухопутных сил, свидетельстует: «Планируя летнее наступление 1942 года, Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ. Осуществление этих намерений, безусловно, имело бы огромное значение, если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны намного возросли бы. Таков был ход мыслей Гитлера. Достигнув этих целей, он хотел через Кавказ или другим путем послать высокоподвижные соединения в Индию» (Роковые решения. М., 1958. С. 153. ).

Объективная оценка замыслов немецкого верховного командования на лето 1942 г. несовместима с необоснованным сужением их действительного масштаба и целей. В рассматриваемом документе, как это ясно видно из его текста, перед войсками вермахта, помимо главной операции на южном крыле фронта, ставилась также задача «на севере взять Ленинград» и осуществить операции, необходимые «для выравнивания линии фронта на его центральном и северном участках». Игнорирование этой части директивы № 41 со стороны отдельных представителей буржуазной историографии, особенно западногерманской, можно объяснить лишь сознательным желанием умалить масштабы победы Красной Армии и всего советского народа в битве на Волге. Вместе с тем надо видеть и существенные отличия директивы № 41 от плана «Барбаросса».

Конечные военно-политические цели агрессивной войны фашистской Германии против Советского Союза, в связи с изменившейся зимой 1941/42 г. обстановкой на Восточном фронте даже самым оголтелым нацистам казались недостижимыми в рамках ближайшей кампании. Это обусловило известную противоречивость рассматриваемого документа и нечеткость постановки в нем главной цели стратегического наступления 1942 г. В общей форме (не указывая сроков) в нем излагаются намерения сокрушить Красную Армию, и вместе с тем там же содержится указание на то, что оборонительные позиции, создаваемые по правому берегу Дона для обеспечения северо-восточного фланга ударной группировки немецких войск, должны оборудоваться «с учетом их возможного использования в зимних условиях». Захват района Нижней Волги и Кавказа, при всем его крупном стратегическом значении, еще не мог привести к поражению СССР. Наиболее мощная группировка Красной Армии находилась в центральном промышленном районе. В этой связи следует напомнить о показаниях генерал-фельдмаршала Кейтеля. Он говорил, что немецкое верховное командование после захвата гитлеровской армией Сталинграда и изоляции Москвы от юга предполагало осуществить поворот крупными силами на север. «Я затрудняюсь назвать какие-либо сроки для проведения этой операции»,- добавил Кейтель (Воен.-ист. журн. 1961. № 1. С. 41. ).

Таким образом, главная цель наступления противника на Восточном фронте, согласно приведенной директиве № 41, заключалась в завоевании победы над Советским Союзом. Однако в отличие от плана «Барбаросса» достижение этой политической цели уже не основывалось на стратегии «блицкрига». Вот почему в директиве № 41 не устанавливаются хронологические рамки завершения кампании на Востоке. Но зато там говорится о том, чтобы, сохраняя позиции на центральном участке, разбить и уничтожить советские войска в районе Воронежа и западнее Дона, овладеть богатыми стратегическим сырьем южными районами СССР. Для решения этой задачи намечалось провести ряд последовательных операций: в Крыму, южнее Харькова и уже после этого на воронежском, сталинградском и кавказском направлениях. Операция по захвату Ленинграда и установлению наземной связи с финнами ставилась в зависимость от решения основной задачи на южном участке фронта. Группа армий «Центр» в этот период должна была улучшить свое оперативное положение путем проведения частных операций.

Подготавливая условия для окончательного разгрома Советского Союза, противник решил прежде всего захватить Кавказ с его мощными источниками нефти и плодородные сельскохозяйственные районы Дона, Кубани и Северного Кавказа. Наступление на сталинградском направлении должно было обеспечить, по замыслу противника, успешное проведение «в первую очередь» главной операции по завоеванию Кавказа. В этом стратегическом плане врага весьма сильно отразилась острая нужда фашистской Германии в горючем.

Выступая 1 июня 1942 г. на совещании командного состава группы армий «Юг» в районе Полтавы, Гитлер заявил, что если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с этой войной (См. показания Паулюса Международному Военному трибуналу 11 февраля 1946 г. // Нюрнбергский процесс, М., 1954. Т. 1. С. 378; см. также: Воен.-ист. журн. 1960. № 2. С. 81-82. ). Вместе с тем Гитлер строил свои расчеты на том, что потеря СССР нефти подорвет силу советского сопротивления. «Это был тонкий расчет, который был ближе к своей цели, чем принято считать после его окончательной катастрофической неудачи» (Лиддел Гарт Б. Г. Стратегия непрямых действий. С. 347-348. ).

Выбор юга для наступления обусловливался и рядом других соображений, в том числе специфически военного характера.

Войска противника на центральном участке фронта глубоко вклинивались в советскую территорию и находились под угрозой фланговых ударов Красной Армии. В то же время гитлеровские войска занимали нависающее положение по отношению к южной группировке советских войск. Красная Армия имела здесь не меньше сил, чем на западном направлении. Однако открытая местность - степные просторы Придонья, Поволжья и Северного Кавказа - создавала наиболее благоприятные возможности для использования врагом бронетанковых соединений и авиации. Определенное значение имело и то, что на юге гитлеровцам легче было сосредоточить войска своих союзников: румын, венгров и итальянцев.

Захват Кавказа преследовал, помимо указанных выше, и другие важные цели: по замыслам противника, это приближало немецко-фашистские войска к Турции и ускоряло решение ее правителей о вооруженной агрессии против СССР; Советский Союз с потерей Кавказа лишался связей с внешним миром через Иран; захват черноморских баз обрекал на гибель советский Черноморский флот. Наконец, гитлеровцы рассчитывали в случае удачного осуществления задуманного наступления открыть себе путь на Ближний Восток.

Готовясь к проведению намеченных операций, гитлеровское руководство провело ряд подготовительных мероприятий. В поисках необходимых для наступления сил и средств не были забыты и союзники третьего рейха. Варлимонт пишет, что за несколько недель до принятия окончательного решения о плане летней кампании 1942 г. начальник штаба верховного главнокомандования генерал Кейтель посетил по заданию Гитлера столицы европейских союзников Германии, которые должны были выделить для операции «все имеющиеся в распоряжении силы». В результате гитлеровцам удалось получить от правителей Италии и Венгрии обещание выделить по одной усиленной армии. В Румынии И. Антонеску предоставил в распоряжение германского командования еще 26 дивизий в дополнение к уже действовавшим на Востоке румынским войскам (Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии. М., 1976. С. 347. ). «Гитлер, который в данном случае отказался от личной переписки с главами государств и правительств, ограничился впоследствии лишь требованием, чтобы контингенты войск союзников находились в составе армий под их собственным командованием. Кроме того, уже в директиве от 5 апреля при определении полос для наступления союзных войск было оговорено, хотя и в завуалированных выражениях, что венгров и румын, которые были союзниками Германии, но враждовали между собой, нужно отделять друг от друга на значительное расстояние, вводя в промежутке между ними итальянские соединения. На все эти войска возлагались оборонительные задачи, для выполнения которых их нужно было усилить немецкими резервами, и прежде всего истребительно-про-тивотанковыми средствами» (Warlimont W. Op. cit. S. 244. ).

В ряду мероприятий гитлеровского командования, направленных к подготовке наступления на южном крыле советско-германского фронта, не последнее место занимал план фиктивной операции «Кремль». Ее цель - дезинформация советского командования в отношении немецких планов на летнюю кампанию 1942 г.

Операция «Кремль» была разработана по указанию ОКХ и Гитлера штабом группы армии «Центр». В «Приказе о наступлении на Москву», подписанном 29 мая командующим генерал-фельдмаршалом Клюге и начальником штаба генералом Велером, войскам группы армии «Центр» ставилась задача: «Разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, и тем самым лишить противника возможности оперативного использования этого района» (Дашичев В. П. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973. Т. 2. С. 312. ). Для достижения этой цели в приказе ставились конкретные задачи 2-й, 3-й танковым, 4-и, 9-й армиям и 59-му армейскому корпусу. Начало той и другой операции («Кремль» и «Блау») по времени совпадало.

Противником было сделано все, включая радиодезинформацию, чтобы план операции «Кремль» стал известен командованию Красной Армии. В какой-то мере эта хитрость удалась врагу.

Советское Верховное Главнокомандование и Генеральный штаб к весне 1942 г. стояли перед необходимостью раазработки нового стратегического плана - на очередной этап войны. Стала очевидной невозможность продолжения широкого наступления Красной Армии, оставшегося незавершенным. А. М. Василевский, бывший тогда заместителем, а затем начальником Генерального штаба (В мае 1942 г. А. М. Василевский был допущен к исполнению обязанностей начальника Генерального штаба, а 26 июня утвержден в этой должности. ), в своих воспоминаниях писал, что зимнее наступление в апреле 1942 г. заглохло из-за отсутствия необходимых сил и средств для его продолжения. Войска фронтов получили приказ перейти к обороне.

Из того, как развертывались события на фронте, было ясно, что враг начал оправляться от нанесенных ему ударов и готовится к активным действиям. Советское руководство не сомневалось в том, что с наступлением лета или даже весны противник попытается вновь захватить стратегическую инициативу. Отсутствие второго фронта позволяло гитлеровцам перебрасывать войска из оккупированных ими европейских стран на Восточный фронт. Все это приходилось учитывать при анализе обстановки.

На каком же направлении начнется новое крупное наступление противника? «Теперь Ставка, Генеральный штаб и весь руководящий состав Вооруженных Сил,- вспоминал маршал А. М. Василевский,- старались точнее раскрыть замыслы врага на весенний и летний периоды 1942 года, по возможности четче определить стратегические направления, на которых суждено разыграться основным событиям. При этом все мы отлично понимали, что от результатов летней кампании 1942 года во многом будет зависеть дальнейшее развитие всей второй мировой войны, поведение Японии, Турции и т. д., а может быть, и исход войны в целом» (Василевский А. М. Дело всей жизни. 2-е изд. М.. 1975. С. 203. ).

Военная разведка доносила в Генеральный штаб: «Германия готовится к решительному наступлению на Восточном фронте, которое развернется вначале на южном секторе и распространится в последующем к северу... Наиболее вероятный срок весеннего наступления - середина апреля или начало мая 1942 г.» (История второй мировой войны. 1939-1945. М., 1975. Т. 5. С. 112. ).

Об этом же 23 марта органы госбезопасности сообщили в ГКО: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим путем немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти» (Там же. ).

Однако данные разведки не были полностью учтены. Ставка и Генштаб исходили из того, что самая сильная группировка вермахта в составе 70 дивизий продолжала находиться на центральном участке советско-германского фронта, по-прежнему угрожая столице. Поэтому представлялось наиболее вероятным, что главный удар враг нанесет на московском направлении. «Это мнение, как мне хорошо известно, разделяло командование большинства фронтов» (Василевский А. М. Дело всей жизни. 2-е изд. С. 206. ),- свидетельствует А. М. Василевский.

По свидетельству маршала Г. К. Жукова, Верховный Главнокомандующий считал, что летом 1942 г. противник в состоянии будет наступать одновременно на двух стратегических направлениях - западном и на юге страны. Но и Сталин больше всего опасался за московское направление (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 2-е изд.. доп. М., 1974. Кн. 2. С. 64. ). В дальнейшем выяснилось, что этот вывод не подтвердился развитием событий.

Оценка обстановки показывала, что ближайшая задача должна заключаться в активной стратегической обороне советских войск, накоплении мощных обученных резервов, боевой техники и всех необходимых материальных средств с последующим переходом в решительное наступление. Эти соображения в середине марта были доложены Верховному Главнокомандующему Б. М. Шапошниковым в присутствии А. М. Василевского. После этого работа над планом летней кампании продолжалась.

Генеральный штаб правильно считал, что, организуя временную стратегическую оборону, советская сторона не должна при этом вести наступательные действия большого масштаба. Сталин, плохо разбиравшийся в вопросах военного искусства, не согласился с этим мнением. Г. К. Жуков поддерживал Б. М. Шапошникова, но считал, однако, что в начале лета на западном направлении следует разгромить ржевско-вяземскую группировку, удерживавшую обширный плацдарм относительно недалеко от Москвы (Там же. С. 65. ).

В конце марта Ставка вновь обсуждала вопрос о стратегическом плане на лето 1942 г. Это было при рассмотрении представленного командованием Юго-Западного направления плана проведения в мае большой наступательной операции силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. «Верховный Главнокомандующий согласился с выводами и предложениями начальника Генштаба,- пишет А. М. Василевский,- но приказал одновременно с переходом к стратегической обороне предусмотреть проведение на ряде направлений частных наступательных операций: на одних - с целью улучшения оперативного положения, на других - для упреждения противника в развертывании наступательных операций. В результате этих указаний было намечено провести частные наступательные операции под Ленинградом, в районе Демянска, на смоленском, лъговско-курском направлениях, в районе Харькова и в Крыму».

Как расценивать то обстоятельство, что столь авторитетный военный деятель, как Б. М. Шапошников, возглавлявший высшее военное учреждение страны, не пытался отстоять свои предложения по вопросу, от правильного решения которого так много зависело? А. М. Василевский объясняет это следующим образом: «Многие, не осведомленные о тех трудных условиях, в которых приходилось работать Генеральному штабу в минувшую войну, могут справедливо обвинять его руководство в том, что оно не сумело доказать Верховному Главнокомандующему отрицательные последствия решения обороняться и наступать одновременно. В тех условиях, когда чрезвычайно остро ощущался недостаток в подготовленных резервах и в материально-технических средствах, ведение частных наступательных операций являлось недопустимой тратой сил. События, развернувшиеся летом 1942 года, воочию показали, что только переход к временной стратегической обороне по всему советско-германскому фронту, отказ от проведения наступательных операций, таких, например, как Харьковская, избавили бы страну и ее вооруженные силы от серьезных поражений, позволили бы нам значительно раньше перейти к активным наступательным действиям и вновь захватить инициативу в свои руки.

Допущенные Ставкой и Генеральным штабом просчеты при планировании боевых действий на лето 1942 года были учтены в дальнейшем, особенно летом 1943 года, когда принималось решение о характере боевых действий на Курской дуге» (Василевский А. М. Воспоминания об исторической битве // Сталинградская эпопея. М., 1968. С. 75. ).

Историки минувшей войны еще не исчерпали изучения проблемы планирования летней кампании 1942 г., она нуждается в дальнейших углубленных исследованиях. При этом следует учитывать и то общее положение, что неудачи советских войск весной и летом 1942 г. не являлись неизбежными (Василевский А. М. Дело всей жизни. 2-е изд. С. 207. ).

Красная Армия и обеспечивающий ее борьбу тыл страны к началу второго года войны располагали силами и средствами если и не во всем достаточными, то в главном позволяющими не допустить нового глубокого проникновения гитлеровских войск в жизненно важные районы Советского Союза. После успехов зимнего наступления Красной Армии у советского народа окрепла уверенность в неизбежности разгрома фашистской Германии. Накануне летне-осенней кампании 1942 г. отсутствовало отрицательное воздействие на борьбу Красной Армии и всего народа фактора внезапности, что имело место в начале войны. Временные факторы постепенно теряли свою эффективность, тогда как постоянно действующие факторы оказывали растущее влияние во всех сферах борьбы. Все более заметную роль приобретал опыт участия советских войск в современной большой войне. Первый ее год был серьезным экзаменом для всего командного и политического состава, большинство которого приобрело и закалку, и то умение, которое дается только практикой. В огне войны совершенствовались знания, проверялись способности и таланты тех, кто руководил боевыми действиями войск. Имена многих военачальников и политработников стали известны всей стране. На полях сражений проверялась боевая и моральная мощь Советских Вооруженных Сил, которые в сложных условиях сорвали план «молниеносной» войны фашистской Германии против СССР. Массовый героизм советских воинов стал нормой их действий в Великой Отечественной войне.

Вместе с тем к весне 1942 г. Красной Армии не хватало обученных резервов, а формирование новых соединений и объединений существенно лимитировалось уровнем производства новейших типов вооружения. В этих условиях наиболее целесообразное использование имеющихся сил и средств приобретало особое значение, так как противник располагал большими возможностями для продолжения агрессивной войны. В этом отношении советская сторона получила вполне реальное представление о силе и профессиональных качествах войск вермахта, об особенностях их действий в наступательных и оборонительных операциях.

Советское Верховное Главнокомандование верно оценивало общее соотношение сил в войне СССР против фашистской Германии, но ближайшие перспективы развития вооруженной борьбы зависели от принятия правильных стратегических решений. Ожидая, что противник основной удар будет наносить на центральном направлении, Ставка сосредоточивала стратегические резервы в районах Калинина, Тулы, Тамбова, Бори-соглебска, Вологды, Горького, Сталинграда, Саратова, считая, что в зависимости от развития событий на фронте они могут быть использованы как на юго-западном, так и на западном направлении (История второй мировой войны. 1939-1945. Т. 5. С. 143. ). Однако реальное развитие событий не вполне оправдало эти расчеты.

Таким образом, Ставка наметила на весну и лето 1942 г. наряду с переходом к обороне наступательные операции в районе Ленинграда, у Демянска, на орловском направлении, в районе Харькова, в Донбассе и Крыму. Успешное проведение этих операций могло бы привести к деблокированию Ленинграда, разгрому демянской, харьковской и других группировок вражеских войск. Это обусловливалось стремлением максимально приблизить сроки изгнания фашистских захватчиков с советской земли. Однако в то время еще не было достаточных предпосылок для этого и принятое Ставкой решение было ошибочным.

Способность решать практические проблемы военной стратегии с учетом всех факторов, определявших точное и правильное предвидение, вырабатывалась у Ставки ВГК постепенно, по мере накопления опыта ведения войны.

На лето 1942 года Гитлер планировал снова овладеть инициативой на советско-германском фронте с целью уничтожения жизненных источников советской мощи, важнейших военно-экономических центров. Стратегическими целями летней кампании 1942 года стало завоевание плодородных южных земель России (хлеб), овладение углем Донбасса и нефтью Кавказа, превращение Турции из нейтрала в союзника, перекрытие иранских и волжских путей ленд-лиза. Первоначально вторжение в грандиозный район между Черным и Каспийским морями носило название «Зигфрид», но, по мере разработки и детализации, план получил название «Блау» («Синяя»).

Для реализации этих целей планировалось кроме вооруженных сил Германии максимально привлечь вооруженные силы союзников.

План летней кампании немецкой армии на советско-германском фронте был изложен в директиве ОКВ №41 от 05.04.1942г. (Приложение 2.1)

Главная задача, поставленная Гитлером, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ. Эту задача планировалось выполнить путем расчленения ее на несколько этапов с учетом обстановки, создавшейся после окончания зимней кампании, наличия сил и средств, а также транспортных возможностей.

В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы сосредоточивались для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить советские войска западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет.

Захват Ленинграда откладывался до тех пор, пока изменение обстановки вокруг города или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей.

Первоочередной задачей сухопутных сил и авиации после окончания периода распутицы являлась стабилизация и укрепление всего Восточного фронта и тыловых районов с задачей высвободить благодаря этому по возможности больше сил для главной операции, одновременно на остальных фронтах быть в состоянии небольшими силами отразить наступление противника. Для этой цели планировалось проводить наступательные операции ограниченного масштаба, концентрируя наступательные средства сухопутных сил и авиации для достижения быстрых и решительных успехов превосходящими силами.

До начала главного наступления на юге планировалось захватом Керченского полуострова и Севастополя очистить от советских войск весь Крым, обеспечивая пути подвоза через порты Крыма войск союзников, боеприпасов и горючего. Блокировать советский военно-морской флот в портах Кавказа. Уничтожить, вклинившийся по обе стороны от Изюма, Барвенковский плацдарм советских войск.

Главная операция на Восточном фронте. Ее цель, - разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон.

В связи с масштабностью операции группировка немецко-фашистских войск и их союзников должна была наращиваться постепенно, в связи с чем, операцию предлагалось разбить на ряд последовательных, но связанных между собой ударов, дополняющих друг друга и распределенных по времени с севера на юг с таким расчетом, чтобы в каждом из этих ударов на решающих направлениях было сосредоточено как можно больше сил как сухопутной армии, так и в особенности авиации.

Оценив стойкость советских войск при сражениях в окружении, Гитлер предлагал осуществлять глубокие прорывы механизированных частей с целью окружения и плотного блокирования советских войск подошедшими пехотными частями. План требовал также, чтобы танковые и моторизованные войска оказывали непосредственную помощь немецкой пехоте путем нанесения ударов в тыл взятому в клещи противнику с целью его полного уничтожения.

Главная операция должна была начаться, с охватывающего наступления из района южнее Орла в направлении на Воронеж в сторону Московского рубежа обороны. Цель этого прорыва - захват города Воронежа, и скрытие от советского командования истинного направления главного направления удара на Кавказ (расстояние от Воронежа до Москвы - 512 км, Саратова - 511 км, Сталинграда - 582 км, Краснодара - 847 км).

На втором этапе реализации плана часть пехотных дивизий, наступающих за танковыми и моторизованными соединениями, должна была немедленно оборудовать мощный оборонительный рубеж от исходного района наступления в районе Орла в направлении на Воронеж, а механизированные соединения должны были продолжать наступление своим левым флангом от Воронежа вдоль р.Дон на юг для взаимодействия с войсками, осуществляющими прорыв примерно из района Харькова на восток. Этим противник рассчитывал окружить и разгромить советские войска на воронежском направлении, выйти к Дону на участке от Воронежа до Новой Калитвы (40 км южнее Павловска) в тыл главным силам Юго-Западного фронта и захватить плацдарм на левом берегу Дона. Из двух группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего маневра, северная должна быть сильнее южной.

На третьем этапе этой операции силы, наносящие удар вниз по течению р.Дон, должны были соединиться в районе Сталинграда с силами, наступающими из района Таганрога, Артемовска между нижним течением р.Дон и Ворошиловградом через р.Северский Донец на восток. Планом предполагалось достичь Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций.

Для продолжения операций, намеченных на последующий период, планировалось, либо захватить не разрушенными мосты в самом Ростове, либо прочно овладеть плацдармами южнее р.Дон.

Таганрогскую группировку до начала наступления планировалось усилить танками и моторизованными частями, чтобы не дать возможности большей части обороняющихся севернее р.Дон советских войск уйти за реку на юг.

Директива требовала не только охранять северо-восточный фланг наступающих войск, но и немедленно начать оборудование позиций на р.Дон, с созданием мощной противотанковой обороны и подготовки оборонительных позиций на зимнее время и обеспечения их всеми необходимыми для этого средствами.

Для занятия позиций на создаваемом по р.Дон фронте, который будет увеличиваться по мере развертывания операций, предполагалось выделять соединения союзников с тем, чтобы использовать высвободившиеся немецкие дивизии в качестве подвижного резерва за линией фронта на р.Дон.

Директива предусматривала распределить союзные войска с таким расчетом, чтобы на наиболее северных участках располагались венгры, затем итальянцы, а дальше всего на юго-восток - румыны. Так как венгры и румыны ожесточенно враждовали, то в промежутке между ними была размещена итальянская армия.

Гитлер предполагал, что советские войска будут окружены и уничтожены севернее Дона и, поэтому после преодоления донского рубежа, требовал обеспечить максимально быстрое продвижение войск за Доном на юг, поскольку к этому вынуждает небольшая продолжительность благоприятного времени года. Таким образом, гитлеровские стратеги готовились создать гигантское окружение советских войск в, крайне неудобном для их обороны, обширном районе. А дальше на безводных, выжженных южным солнцем, гладких, как стол, степных просторах стали бы властвовать танковые и авиационные кулаки противника.

Для осуществления наступления на Кавказ уже 22 апреля 1942 г. выходит приказ начальника отдела вооружений сухопутной армии и начальника пополнений о создании командования группы армий "А" с боевой готовностью штаба к 20.5.42. Командующим группой армий был назначен генерал-фельдмаршал Лист. Начальником штаба группы армий назначен генерал-лейтенант фон Грейфенберг, первым офицером генерального штаба - полковник генерального штаба - фон Гильденфельдт. Во время формирования в целях маскировки штаб носит название "штаб Антон".

Планирование операции и подготовительные работы к ним проводятся группой армий "Юг", соответствующие указания и приказы передаются будущему командованию группы армий "А" во время разработки их в ставке группы армий "Юг".

23 мая рабочий штаб прибывает в Полтаву и под условным названием "береговой штаб Азов" вводится в подчинение командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала фон Бока, штаб которой руководил до этого боевыми операциями на всем южном участке восточного фронта и также находился в Полтаве.

1 июня в Полтаву выезжает Гитлер в сопровождении генерал-фельдмаршала Кейтеля. В обсуждении положения на фронте главнокомандующим группой армий "Юг", начальником штаба группы-армий "Юг" и командующими армий, принимает участие начальник "берегового штаба Азов". Выходит приказ о задачах командования во время операций и подготовки к ним. С течением времени "береговой штаб Азов" включается в дела армий, переходящих позднее под его командование.

10.6.42 оперативный отдел генерального штаба верховного командования сухопутных сил издает распоряжение о командовании Крымом после падения Севастополя, по которому всеми сухопутными войсками, действующими в Крыму, командует командир 42АК, подчиняющийся, после передачи командования, "береговому штабу Азов". 11 июля выходит приказ о порядке введения в бой войск прибывающих во вторую очередь для 11 и 17 армий, а 5 июля оперативный отдел генерального штаба сообщает о порядке переброски войск из Крыма в районы 17А и 1ТА. В первую очередь должна быть переброшена пехота 73 и 125 пд, во вторую очередь пехота 9 пд и в третью очередь пехота охранной дивизии. Для охраны района Крым оставляется по одной немецкой дивизий в Севастополе и Симферополе третий батальон 204 танкового полка 22 танковой дивизии, и достаточное количество румынских соединений.

5 июля в 14.45 "береговой штаб Азов" по телефону получает от генерального штаба верховного командования сухопутных сил окончательный приказ о принятии командования. 7 июля "береговой штаб Азов" в 0.00 в зашифрованной форме принимает на себя командование 11А, 17А, с подчиненным ей группой Витерсхейм (57ТК), 1ТА, румынскими соединениями, итальянской 8 армией (по ее прибытии - в район разгрузки).

Всего к 28 июня 1942 г. на советско-германском фронте противник имел 11 полевых и 4 танковые армии, 3 оперативные группы, в которых насчитывалось 230 дивизий и 16 бригад - 5 655 тыс. человек, более 49 тыс. орудий и минометов, 3,7 тыс. танков и штурмовых орудий. Эти силы поддерживались с воздуха авиацией трех воздушных флотов, авиационной группой «Восток», а также авиацией Финляндии и Румынии, имевших в своем составе около 3,2 тыс, боевых самолетов.

Наиболее крупная группировка сил вермахта - группа армий «Юг», составлявшая 37 процентов пехотных и кавалерийских и 53 процента танковых и моторизованных соединений, была развернута к последней декаде июня 1942 года на южном крыле советско-германского фронта. Она имела в своем составе 97 дивизий, из них 76 пехотных, 10 танковых, 8 моторизованных и 3 кавалерийские. (История Второй мировой войны т.5, стр.145)

В результате проведенных мероприятий по стратегическому развертыванию войск для летнего наступления 1942 г. на южном крыле советско-германского фронта общее количество армий в группе армий "Юг" возросло до восьми; кроме того, на Украину походным порядком следовала еще 3-я румынская армия.

Противник держал в руках оперативно-стратегическую инициативу. В данных обстоятельствах это было чрезвычайно большое преимущество, обеспечивающее гитлеровскому командованию свободу выбора направления удара и возможность создавать решительное превосходство сил и средств на этом направлении.

Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб Красной Армии признавали возможность летнего наступления немецкой армии на юге, однако считали, что противник, державший крупную группировку своих войск в непосредственной близости к Москве, вероятнее всего нанесет главный удар не в сторону Сталинграда и Кавказа, а во фланг центральной группировке Красной Армии с целью овладения Москвой и центральным промышленным районом, поэтому Ставка продолжала укреплять центральный участок фронта и усиливать Брянский фронт, основная часть войск которого группировалась на правом крыле, прикрывавшем направление на Москву через Тулу.

Верховный Главнокомандующий не сомневался, что основная задача вермахта оставалась прежней - захват Москвы. С учетом этого и Генштаб в июле 1942 года анализировал общую оперативно-стратегическую обстановку и события на южном фланге советско-германского фронта. Надо было решить, какое из двух направлений - на Кавказ или на Сталинград - главное. От этого решения зависели распределение войск и материальных средств, использование стратегических резервов, формы взаимодействия фронтов, характер подготовительных мероприятий и многое другое.

В Генштабе учитывали, что кавказское направление связано для противника с необходимостью преодолеть мощную горную преграду с относительно слабо развитой сетью удобных дорог. Прорыв нашей обороны в горах требовал больших наличных сил, а в будущем значительного пополнения войск людьми и техникой. Основное ударное средство противника - многочисленные танки могли разгуляться только на полях Кубани, а в горных условиях они теряли значительную долю своих боевых возможностей. Положение гитлеровских войск на Кавказе серьезно осложнилось бы и тем, что их флангу и тылу при благоприятных условиях мог угрожать наш Сталинградский фронт и войска, сосредоточенные в районе южнее Воронежа.

В целом Генштаб считал маловероятным, что свои главные операции гитлеровские войска развернут на Кавказе. По оценкам генштабистов, более перспективным для противника было Сталинградское направление. Здесь местность благоприятствовала ведению широких боевых действий всеми видами войск и до самой Волги не было крупных водных преград, кроме Дона. С выходом противника на Волгу положение советских фронтов стало бы весьма сложным, а страна оказалась бы отрезанной от источников нефти на Кавказе. Нарушились бы и линии, по которым союзники снабжали нас через Иран. (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны, Воениздат 1981г., т.1, стр.87)

С учетом этого, основная масса стратегических резервов располагалась на западном, а также на юго-западном направлении, что впоследствии позволило Ставке использовать их там, где гитлеровское командование наносило главный удар. Гитлеровская разведка не смогла раскрыть ни численности резервов Советского Верховного Главнокомандования, ни их расположения.

Из-за недооценки южного направления там не были размещены резервы Ставки - основное средство влияния стратегического руководства на ход важных операций. Не были и проработаны варианты действий советских войск на случай резкого изменения обстановки. В свою очередь недооценка роли южного направления повлекла за собой терпимость к промахам командования Юго-Западного и отчасти Южного фронтов.

В результате неудачных действий Юго-Западного и Южного фронтов в ходе майского наступления на Харьковском направлении обстановка и соотношение сил на юге резко изменились в пользу противника. Ликвидировав Барвенковский выступ, немецкие войска значительно улучшили свое оперативное положение и заняли выгодные исходные позиции для дальнейшего наступления в восточном направлении. (схема Операции Вильгельм и Фридерик 1)

Советские войска, понеся значительные потери, закрепились к середине июня на рубеже Белгород, Купянск, Красный Лиман и приводили себя в порядок. Перейдя к обороне, они не успели, как следует, закрепиться на новых рубежах. Резервы, имевшиеся на юго-западном направлении, были израсходованы.

1.1 Планы гитлеровского военного командования

«В конце 1941 года в гитлеровской армии находилось под ружьем 9500 тысяч, а в 1942 году уже 10204 тысячи». Общий численный состав армии увеличился, а начальник гитлеровского генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер занес в свой дневник такую знаменательную запись: «На 1-е мая 1942 года на Востоке недостает 318 тысяч человек. Предложено в мае направить в армию на Восток 240 тысяч человек. На период с мая по сентябрь имеется резерв из молодых призывников 960 тысяч человек. Затем в сентябре больше ничего не останется».

Таким образом, главная цель наступления противника на Восточном фронте, согласно приведенной директиве № 41, заключалась в завоевании победы над Советским Союзом. «Однако в отличие от плана "Барбаросса", - пишет А.М. Самсонов, - достижение этой политической цели уже не основывалось на стратегии «блицкрига». Вот почему в директиве №41 не устанавливаются хронологические рамки завершения кампании на Востоке. Но зато там говорится о том, чтобы, сохраняя позиции на центральном участке, разбить и уничтожить советские войска в районе Воронежа и западнее Дона, овладеть богатыми стратегическим сырьем южными районами СССР». Для решения этой задачи намечалось провести ряд последовательных операций: в Крыму, южнее Харькова и уже после этого на воронежском, сталинградском и кавказском направлениях. Операция по захвату Ленинграда и установлению наземной связи с финнами ставилась в зависимость от решения основной задачи на южном участке фронта. Группа армий «Центр» в этот период должна была улучшить свое оперативное положение путем проведения частных операций.

Гитлер 15 марта заявил, что в течение лета 1942 г. «русская армия будет полностью уничтожена». Можно предположить, что такое заявление делалось в пропагандистских целях, являлось демагогическим и выходило за рамки реальной стратегии. Но здесь скорее было и другое.

Подготавливая условия для окончательного разгрома Советского Союза, противник решил прежде всего захватить Кавказ с его мощными источниками нефти и плодородные сельскохозяйственные районы Дона, Кубани и Северного Кавказа. Наступление на сталинградском направлении должно было обеспечить, по замыслу противника, успешное проведение "в первую очередь" главной операции по завоеванию Кавказа. В этом стратегическом плане врага весьма сильно отразилась острая нужда фашистской Германии в горючем.

Выступая 1 июня 1942 г. на совещании командного состава группы армий "Юг" в районе Полтавы, Гитлер заявил, что «если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с этой войной». Вместе с тем Гитлер строил свои расчеты на том, что потеря СССР нефти подорвет силу советского сопротивления. «Это был тонкий расчет, который был ближе к своей цели, чем принято считать после его окончательной катастрофической неудачи».

Итак, у германского военного командования не было уже уверенности в успехе наступления - просчет плана "Барбаросса" в отношении оценки сил Советского Союза был очевиден. Все же необходимость нового наступления признавали как Гитлер, так и немецкие генералы. «Командование вермахта продолжало стремиться к главной цели - разгромить Красную Армию до того, как англо-американские войска начнут боевые действия на континенте Европы. Гитлеровцы не сомневались, что второй фронт по крайней мере в 1942 г. не будет открыт». И хотя перспективы войны против СССР кое-кому вырисовывались уже совершенно иначе, чем год назад, фактор времени нельзя было упускать. В этом было полное единомыслие.

Конкретное содержание плана летней кампании 1942 г. на определенном этапе и в какой-то мере было предметом обсуждения среди гитлеровского генералитета. «Командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Кюхлер предлагал первоначально осуществить наступление на северном участке советско-германского фронта с целью овладеть Ленинградом. Гальдер в конечном счете также стоял за возобновление наступления, но, как и раньше, продолжал считать решающим центральное направление и рекомендовал нанести главный удар на Москву силами группы армий "Центр"». Гальдер полагал, что разгром советских войск на западном направлении обеспечит успех кампании и войны в целом.

Пунктом войны союзных наций против сил агрессии”. О героической битве узнал весь мир. Вот ее итоги: 1. Под влиянием Сталинградской битвы произошли крупные изменения в международной обстановке. Мир понял, что произошел коренной перелом в ходе второй мировой войны, что военный потенциал Советского Союза настолько велик, что он способен на войну до победного конца. 2. Поражение вермахта под...

Суток без сна и отдыха пожарный пароход "Гаситель" вел борьбу с морем огня участвуя в то же время в перевозке на левый берег эвакуированного населения города и ценных грузов. Вахтенный журнал парохода, который хранится в музее-панораме "Сталинградская битва", свидетельствует о том, что насосы "Гасителя" 23 августа 1942 г. ни на минуту не прекращали работу. 25 августа вражеские самолеты налетели на...

700 тыс. убитыми и ранеными, свыше 2 тыс. орудий и минометов, более 1 тыс. танков и штурмовых орудий и около 1,4 тыс. самолетов. Интересным источником информации при рассмотрении значения Сталинградской битвы в истории человечества является книга, изданная немецким генералом К.Типпельскирхом в Бонне в 1954г. и переизданная в России в 1999г. Этот интерес заключается в том, что нам предоставлена...

Приказал восстановить город любой ценой. И уже в марте 1943 года в городе начались восстановительные работы. Я с трагическим впечатлением думаю о том, сколько жизней унесла Сталинградская битва, да и война в целом. Хоть у нашего народа было кем и чем похвастаться перед противником, все же цели не оправдали средства. Миллионы человеческих жизней, которых унесла война (как правильно сказали: “За...

Летняя кампания 1942 года

По заданию Ставки Верховного главнокомандования Генштаб весной 1942 года приступил к планированию предстоявшей летней кампании. Основное внимание уделялось определению направления главного удара немцев.

В докладе Главного разведывательного управления Красной Армии (ГРУ) от 18 марта 1942 года указывалось, что «центр тяжести весеннего наступления немцев будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы. Наиболее вероятный срок наступления - середина апреля или начало мая».

23 марта 1942 года органы госбезопасности СССР докладывали в ГКО (Государственный Комитет Обороны): «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги… и предпринять основные операции против Москвы и Ленинграда, т. к. захват их является для немецкого командования делом престижа».

На основании изучения обстановки, сложившейся на всем советско-германском фронте, мы пришли к выводу, что с началом летней кампании гитлеровское командование, вероятно, предпримет свою главную операцию на московском направлении, вновь попытается овладеть Москвой, чтобы создать наиболее благоприятные условия для дальнейшего продолжения войны. Это обстоятельство побуждает нас в оставшееся до лета время основательно подготовиться к срыву намерений противника.

Сталин полагал, что для проведения наступления почти по всему советско-германскому фронту (от Ленинграда до Воронежа, Донбасса и Ростова) Красная Армия к весне 1942 года располагала необходимыми силами и средствами: более 400 дивизий, почти 11 млн человек, свыше 10 тысяч танков, более 11 тысяч самолетов. При этом, видимо, как следует не учитывалось, что более половины пополнения было не обучено, части не сколочены, не доукомплектованы, испытывали недостаток в вооружении и боеприпасах.

Как и в период зимней кампании, Сталин переоценил наши возможности и недооценил силу противника.

Маршал Жуков не согласился с планом развертывания нескольких наступательных операций одновременно, но его мнение не было принято во внимание.

Дальнейшие события показали, что авантюрность летнего плана Сталина вела к новой катастрофе.

В это же время, 28 марта 1942 года, в Ставке Гитлера состоялось специальное совещание, на котором был окончательно принят план летнего наступления Вермахта. Гитлер возвратился к своей основной идее, которой он придерживался в декабре 1940 года и летом 1941 года - сосредоточить основные усилия на флангах широко растянутого фронта, начиная с Кавказа. Москва как цель наступления пока отпадала.

«…В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожения противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтяные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет».

Гитлер решил осуществить здесь задачу крупного стратегического масштаба с далеко идущими целями.

К началу весенне-летней кампании гитлеровцы сосредоточили свою главную группировку против южного крыла наших войск для развертывания крупной стратегической операции с целью вторжения на Кавказ и выхода на нижнее течение Волги в районе Сталинграда.

Результатом реализации плана Сталина стали: трагедия 2-й ударной армии в болотах под Ленинградом, гибель войск в Крыму, прорыв нашего фронта под Харьковом, откуда потом и двинулась 6-я армия Паулюса на Сталинград.

Особенно тяжелым было поражение советских войск южнее Харькова в мае 1942 года, когда в плену оказалось 240 тысяч человек из-за упрямства Сталина, не разрешившего отводить войска на восток, хотя командование Юго-Западного фронта настаивало на этом.

В том же месяце окончилась провалом Керченская операция, стоившая нам только пленными 149 тысяч человек. Военные специалисты считают, что к такому итогу ее привело некомпетентное, грубое вмешательство в управление войсками находившегося там представителя Ставки Мехлиса.

В результате этих неудач, а затем и поражения наших войск под Воронежем противник захватил стратегическую инициативу и повел стремительное наступление к Волге и на Кавказ. В связи с этим потребовалось приложить невероятные усилия, чтобы задержать наступление нацистов в предгорьях Главного Кавказского хребта и на берегах Волги и Дона.

На территории, оккупированной немцами, оказалось более 80 млн человек. Страна лишилась крупнейших промышленных и сельскохозяйственных областей, производивших свыше 70 % чугуна, 58 % стали, 63 % угля, 42 % электроэнергии, 47 % всех посевных площадей. Это означало, что наша страна могла пользоваться только половиной своего экономического потенциала.

Главной причиной провала летней кампании 1942 года явилось ошибочное, некомпетентное определение Верховным главнокомандующим главного направления наступления немцев, а также его стремление «подвесить» к стратегической обороне многочисленные частные наступательные операции на всех фронтах. Это привело к разбросу сил, преждевременному расходованию стратегических резервов, что заведомо обрекало сталинский план на неудачу.

Маршал А.М. Василевский отмечал: «События, развернувшиеся летом 1942 года, воочию показали, что только переход к временной стратегической обороне по всему советско-германскому фронту, отказ от проведения наступательных операций, таких, например, как Харьковская, избавили бы страну и ее Вооруженные Силы от серьезных поражений, позволили бы нам значительно раньше перейти к активным наступательным действиям и вновь захватить инициативу в свои руки». (Маршал И.Х. Баграмян . «Мои воспоминания», 1979 г.)

Из книги Генералиссимус. Книга 2. автора Карпов Владимир Васильевич

Зимняя кампания 1942 года За первые шесть месяцев войны обессилели обе армии: германская – в наступлении от границы до Москвы, наша – в оборонительных сражениях на том же пространстве. 22 июня 1941 года фельдмаршал фон Бок ступил на пашу землю во главе могучей группы армий

Из книги Последний солдат Третьего рейха. Дневник рядового вермахта. 1942–1945 автора Сайер Ги

Часть вторая Дивизия «Великая Германия» Весенне-летняя кампания,

автора Гланц Дэвид М

ЗИМНЯЯ КАМПАНИЯ: С ДЕКАБРЯ 1941 ПО АПРЕЛЬ 1942 ГОДА 7 декабря 1941 года Соединенные Штаты после внезапного нападения Японии на Перл-Харбор потеряли основную часть своего флота и 8 декабря объявили войну Японской империи. Германия объявила войну Соединенным Штатам 11

Из книги Советское военное чудо 1941-1943 [Возрождение Красной Армии] автора Гланц Дэвид М

ОСЕННЕ-ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ: МАЙ-НОЯБРЬ 1942 ГОДА В июне 1942 года английская армия по-прежнему неудержимо отступала в Северной Африке, бушевала битва за Атлантику, а Соединенные Штаты обратили вспять японское наступление в битве у атолла Мидуэй. Армия США насчитывала 520 000

Из книги Советское военное чудо 1941-1943 [Возрождение Красной Армии] автора Гланц Дэвид М

Из книги Вторая мировая война автора Уткин Анатолий Иванович

Летняя кампания Гитлер, в ожидании окончательной победы над Россией, переводит свою ставку из болотного туманного Вольфшанце в солнечную украинскую Винницу. Когда Гитлер и его ближайшее окружение 16 июля 1942 года вышли на аэродром Растенбурга, шестнадцать транспортных

автора Кром Михаил Маркович

Глава 3 НАЧАЛО ВОЙНЫ. ОСЕННЯЯ КАМПАНИЯ 1534 ГОДА И ПОХОД РУССКИХ ВОЕВОД В ЛИТВУ ЗИМОЙ 1535 ГОДА Литва начинала войну, рассчитывая, во-первых, на длительные распри в Москве, а во-вторых, на содействие своего союзника - хана Сахиб-Гирея. Эти расчеты, однако, оказались напрасными.

Из книги Стародубская война (1534-1537). Из истории русско-литовских отношений автора Кром Михаил Маркович

Глава 4 ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ 1535 ГОДА Зимний поход русских воевод произвел сильнейшее впечатление в Литве и Польше. Польские государственные деятели спешили выразить соболезнование литовским вельможам267. Следы февральского опустошения давали себя знать еще много месяцев

Из книги Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 автора Людендорф Эрих

Летняя кампания 1915 г. против России Запланированное на январь 1915 г. генералом фон Конрадом наступление не принесло успеха. Очень скоро русские нанесли в Карпатах мощный контрудар. Без германской военной помощи положение было бы не спасти. Сказывались и тяжелейшие

Из книги Комдив. От Синявинских высот до Эльбы автора Владимиров Борис Александрович

В обороне под Ново-Киришами Осень 1942 года - весна 1943 года В первых числах октября мы с радостью возвращались в свою родную 54-ю армию, командование которой встретило нас очень радушно. Более месяца бригада дралась в составе 8-й армии, но никого из начальства мы не видели: ни

Из книги Наполеон. Отец Евросоюза автора Лависс Эрнест

II. Летняя кампания; перемирие; конгресс Сражения при Люцене и Бауцене. В немецкую кампанию 1813 года Наполеон обнаружил ту же гениальность, его войска – то же самоотвержение, что и раньше. Первый период войны, когда Наполеону приходилось бороться только с соединенными

Из книги Войны Рима в Испании. 154-133 гг. до н. э. автора Симон Гельмут

§ 9. Летняя кампания Сципиона, осада и взятие Нуманции Мероприятия, которые проводил Сципион во время своего похода, позволяют сделать выводы относительно ситуации, которую он застал в Испании. Развертывание же данных операций, как кажется, не в полной мере

Из книги О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904-1921 автора Семенов Григорий Михайлович

Глава 5 Летняя кампания 1915 года Боевые качества начальника. Решительность и настойчивость. Влияние техники и новых средств боя. Руда и Журамин. Соперничество в разведке. Индивидуальные свойства бойцов. Генерал-майор A.M. Крымов. Его боевые качества и слабые стороны.

Из книги Разгром фашизма. СССР и англо-американские союзники во Второй мировой войне автора Ольштынский Леннор Иванович

2.1. Переход Красной Армии в стратегическое наступление зимой 1942 года Демарш Рузвельта относительно открытия второго фронта в 1942 году Первое стратегическое наступление Красной АрмииУспех контрнаступления под Москвой в декабре 1941 г. Сталин решил завершить достижением

Из книги Разгром Деникина 1919 г. автора Егоров Александр Ильич

Глава восьмая. Летняя кампания Ввиду создавшегося на фронте положения главное командование решает отказаться от постановки Южному фронту активных задач и сначала ограничивается указанием на необходимость сохранения армий фронта, а 13 июня директивой № 2637 приказывает

Из книги Провинциальная «контрреволюция» [Белое движение и гражданская война на русском Севере] автора Новикова Людмила Геннадьевна

Летняя военная кампания 1919 г. и завершение союзной интервенции Правила фронтовой Гражданской войны в Архангельской губернии диктовала северная природа. Морозные и снежные зимы и весенне-осенняя распутица ограничивали период активных военных операций короткими