Главные герои «Тихого Дона. Литературный язык Сочинение по литературе на тему: Характеристика образа Пантелея Прокофьевича Мелехова

Ну, ни пуха вам!

В школах стартует экзаменационная кампания

Отзвенели Последние звонки, выпускникам осталось успешно сдать экзамены, и прощай, детство, здравствуй, взрослая жизнь! Редакция узнала, какие изменения в государственной итоговой аттестации произошли в этом году.

Для девятиклассников основные государственные экзамены (ОГЭ) начнутся 26 мая и завершатся 29 июня. В числе новшеств – оценки экзаменов по выбору (таких экзаменов два) будут влиять на аттестат. В прошлом году учитывались только результаты по обязательным предметам – русскому языку и математике.

Выпускники 11-х классов будут сдавать госэкзамены с 29 мая по 1 июля. Для них также обязательны лишь математика и русский язык, а количество экзаменов по выбору не ограничено. Главной особенностью ЕГЭ этого года станет отказ от тестовой части (заданий с вариантами ответа) ещё в трёх предметах – химии, биологии и физике, что исключит возможность угадывания. Единым пунктом сдачи ЕГЭ остаётся школа № 5.

Списать на экзаменах невозможно, подчёркивают в отделе по образованию администрации г. Фролово, в аудиториях будут видеокамеры и наблюдатели, а пронести мобильник не позволит металлодетектор.

Объективность оценки гарантирует и многоуровневая система проверки. Первая часть ЕГЭ, куда входят задания с кратким ответом, проверяется автоматизированно. Задания с развернутым ответом изучают эксперты региональных предметных комиссий. При этом каждую работу читают два независимых специалиста.

Пересдать можно только один из обязательных предметов, добавляют в городском отделе по образованию, для этого предусмотрены резервные дни. Если «неуд» по обоим обязательным предметам, то переписывать работы придётся в сентябре.

Минимальные баллы ЕГЭ для поступления в вузы остались на уровне прошлого года. По русскому языку это 24 балла, по математике (профильный уровень) - 27.

Во Фролово в этом году ЕГЭ будут сдавать 125 одиннадцатиклассников, ОГЭ – 300 девятиклассников. Самыми популярными среди предметов по выбору у фроловских школьников являются обществознание и физика.

Лидия Ларионова.

Фото Александра Фирсова.

• Проверь себя (из заданий ЕГЭ)

Русский язык

В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте лексическую ошибку, подобрав к выделенному слову пароним. Запишите подобранное слово.

М.Ю. Лермонтов писал РОМАНТИЧЕСКИЕ поэмы. В тот год вода была очень ВЫСОКАЯ: Волга текла прямиком по полям. В этом году издательством впервые был выпущен календарь ПАМЯТНЫХ дат. ЛЕСНЫЕ рыжие муравьи приносят неоценимую пользу человеку. В ГАРАНТИРОВАННОМ талоне должны быть указаны дата продажи, наименование изделия, его серийный номер.

Литература

Пантелей Прокофьевич в романе Шолохова «Тихий Дон» использует обороты вроде «маковой росинки во рту не было», «что спромыслишь – то и полопаешь». Как называются подобные образные народные изречения?

История

Какие из перечисленных событий произошли в период руководства СССР Н.С. Хрущёвым? Выберите три события и запишите в таблицу цифры, под которыми они указаны.

1. Ввод советских войск в Афганистан.
2. Начало кампании против космополитизма в СССР.
3. Расстрел демонстрации рабочих в Новочеркасске.
4. Ликвидация машинно-тракторных станций.
5. Либерализация цен.
6. Карибский кризис.

Обществознание

Выберите верные суждения об экономических системах и запишите цифры, под которыми они указаны.

1. Частная собственность выступает основой командной (плановой) экономики.
2. В условиях традиционной экономики основные вопросы экономики решаются центральными государственными органами.
3. Основными субъектами рыночных отношений являются экономически независимые участники хозяйственной жизни.
4. Стимулом деятельности предприятий в условиях рыночной системы является прибыль.
5. К признакам рыночной экономики относят свободное ценообразование.

География

Какие три из перечисленных городов России имеют наибольшую численность населения? Запишите в ответ цифры в порядке возрастания, под которыми указаны эти города.

1. Комсомольск-на-Амуре.
2. Белгород.
3. Волгоград.
4. Нижний Новгород.
5. Санкт-Петербург.
6. Оренбург.

Ответы:

Русский язык: ГАРАНТИЙНОМ.

Литература: пословицы.

История: 3, 4, 6.

Обществознание: 3, 4, 5.

География: 3, 4, 5.

>Характеристики героев Тихий Дон

Характеристика героя Пантелей Прокофьевич

Пантелей Прокофьевич Мелехов – один из персонажей романа Михаила Шолохова «Тихий Дон», глава семейства Мелеховых, отец Григория и Петра , истинный донской казак и бывший урядник. По многим бытовым мелочам становится ясно, что Мелеховы отличаются стабильным достатком и не последнюю роль в этом сыграл Пантелей Прокофьевич. Несмотря на то, что его главными чертами характера являются вспыльчивость и властность, это был справедливый и любящий свою семью человек. Его отец, Прокофий Мелехов, во время последней турецкой кампании полюбил пленную турчанку, которую привез с собой. Местные жители не приняли ее за нетипичный внешний вид и всячески выживали с хутора. Она преждевременно родила Прокофию сына, а сама скончалась.

Пантелей с детства помогал отцу по хозяйству, а когда вырос, то женился на соседской дочке Василисе. После смерти отца он укрепил дом, выстроил новые сараи и амбары. Внешне и по характеру он был похож на мать-турчанку. До старости он носил иссиня-черную бороду, а в гневе был неумолим, отчего Василиса Ильинична рядом с ним состарилась раньше времени. У Пантелея Прокофьевича было два сына, Петр и Григорий, а любимицей была Дуняша – самая младшая из Мелеховых. Из детей на него походил Григорий, своим горячим нравом и непокорностью. Но даже его жизнь Пантелей Прокофьевич устроил по-своему. Зная, что сын любит другую, он женил его на дочери одного из богатейших людей хутора Татарский – Наталье Коршуновой , таким образом, обрекая Григория на «двойную» жизнь.

Настоящим испытанием для Пантелея Прокофьевича и его семьи стала война. Он тяжело переносил как имущественные утраты, так и моральные. Первым серьезным испытанием стала смерть старшего сына Петра. После этого умерла Наталья, не перенесшая измены Григория. Затем утопилась тяжелобольная Дарья – жена Петра. Втайне от родных он горько оплакивал эти несчастья. Постепенно он стал бояться всего вокруг. С ужасом он представлял, какой опасности подвергается младший сын Григорий. Неоднократно он сам бежал с хутора, когда привозили убитых казаков или когда наступала Красная Армия. Умер герой на Кубани, заболев тифом, и был похоронен Григорием и Прохором Зыковым.

1916 год. Октябрь. Продолжалась бессмысленная война. Кругом грязь, не прекращаются дожди. В землянку вошел Бунчук. Разбудив спящего Листницкого, зашли Калмыков и Чубов. Зашел разговор о том, что полк собираются снимать с позиций. Бунчук говорил, что благодаря болотам, около которых расположен полк, у них нет наступления. Но офицеры возражали, считая, что лучше наступать, чем гнить тут заживо. Бунчук поделился мыслями о том, что казаков придерживают до поры до времени, а когда война солдатам надоест, и начнутся волнения в армии, тут и понадобятся казаки для усмирения. Офицеры не верили ему, и были убеждены в удачном окончании войны. По мнению же Бунчука, конца войны еще не видно, тем более блистательного. Он побывал в отпуске, видел голодный Петроград, заметил, что недовольство рабочих возрастает.

Позиция Бунчука, выступающего за поражение в войне своей родины, возмутила Листницкого. Не мог понять он казака-пулеметчика, странным он показался ему: фразы не договаривает, выражается двусмысленно, вроде против войны, а сам на фронт пошел. Однажды ночью раскрылся перед ним Бунчук, к тому времени дослужившийся до офицерского чина (хорунжий). Прочитал слова Ленина офицерам, разъяснил позицию большевиков. Политическая безграмотность Листницкого удивила Бунчука, твердо убежденного в том, что царизм рано или поздно будет уничтожен, наступит диктатура пролетариата, передовая интеллигенция и крестьянство пойдут за ним, а всех отставших большевики «скрутят». После этих откровенных разговоров Бунчук ушел к себе в землянку, сжег кое-какие бумаги, взял банки консервов, патроны и вышел. После его ухода в офицерской землянке Меркулов сел к столу и нарисовал портрет Бунчука. Когда Меркулов уснул, Листницкий на обороте портрета Бунчука написал рапорт начальству о партийной принадлежности и большевистской агитации Бунчука. Утром он отправил рапорт в штаб дивизии. Проходя по мокрому окопу, Евгений увидел, что казаки развели огонь на щите, что было строго запрещено. Листницкий выбил огонь из-под котелка, и это разозлило казаков. Спустя некоторое время Евгений узнал, что Бунчук дезертировал с позиций.

Утром вахмистр доложил Листницкому, что в окопах найдены листовки антивоенного содержания, призывающие солдат брататься с противником. Евгений позвонил в штаб полка, и получил приказание срочно провести обыск у казаков и изъять возмутительные листовки. Обыск вызвал разные чувства и мысли у казаков, большинство из них думали, что произошла кража. В ходе обыска не было обнаружено ничего серьезного. Лишь у одного казака обнаружили в кармане шинели скомканный листок воззвания, который тот поднял для того, чтобы использовать для скрутки сигарет. Через день полк был снят с места и отправлен в тыл. Разместившись на новом месте, полк почистился, повеселел. Люди, смертельно уставшие от войны, отдыхали. Казаков тянуло домой, и это чувствовалось во всем.

Через три дня после побега с фронта Бунчук вошел в большое торговое местечко. С трудом найдя нужный ему адрес, он вошел в невзрачный домишко. Дверь ему открыла пожилая женщина. Бунчук спросил Бориса Ивановича и был приглашен в дом. Через день он с документами солдата Ухватова, уволенного из армии по ранению, направлялся к станции.

На Владимиро-Волынском и Ковельском направлениях в Особой армии готовились к наступлению. К указанному месту было стянуто большое количество артиллерии. В первый день, как только начался обстрел, немцы ушли с линии окопов, оставив лишь наблюдателей. На десятый день части одного из корпусов пошли в наступление. Наступали особым способом - волнами. Шестнадцать волн ушло из русских окопов, но лишь три докатились до вражеских укреплений. В прорыв двинулись другие полки и три дня шли без перерыва. Туда же была направлена и сотня казаков, в которой были братья Шамили, машинист с мельницы Иван Алексеевич Котляров, Калинин и другие казаки с хутора Татарского. Иван Алексеевич, бывший машинист моховской паровой мельницы, встретил здесь Валета. Они хорошим словом вспомнили Штокмана, подумали, что он бы объяснил им происходящее. Говорили, что Штокман был сослан, в Сибирь. Иван Алексеевич заметил, что Валет, некогда злой и твердый, сильно изменился. Тот ответил: жизнь обмяла. После короткого разговора, они расстались, разойдясь по своим частям.

По мере наступления раненые попадались все чаще и чаще. Проходя по лесу, казаки наткнулись на «длинную стежку трупов», большинство из которых были молодые (от 20 до 25 лет) офицеры. Казаки насчитали 47 человек убитых. Потрясенные увиденным казаки поспешно покидали это место, и еще долгое время шли молча.

Сотня получила приказ выбить немцев из первой линии обороны. Из приказа стало известно, что немцы применяют отравляющие газы. Продвигаясь вперед, солдаты заметили человека, который стоял неподвижно, прислонившись к сосне. Подойдя поближе, они догадались, что он был отравлен удушливым газом и умер стоя. Пройдя немного вперед, солдаты наткнулись на второй труп. Дальше мертвые стали попадаться еще чаще. Валет и приставший к нему солдат разошлись в разные стороны.

Внезапно ударил пулемет. Началась артподготовка, а потом опять атака. Солдаты ползли между деревьями и кустами, ища защиты. Некоторые поднимались и бежали. В атаке погибло семнадцать человек. Убили Прохора, Шамиля, Евлампия Калинина, Афоньку Озерова, во втором взводе не досчитались восьмерых человек. Казаки отступили, но из штаба пришел приказ возобновить атаку. Ближе к вечеру, когда атака еще продолжалась, Иван Алексеевич упал под сосной и увидел подходящего к нему Лихвидова. С плывущим взглядом и дрожью в коленках Лихвидов запел, и Иван Алексеевич понял, что от всего увиденного его товарищ сошел с ума.

Верст на сорок ниже по Сходу шли бои. Здесь разместился 12-й казачий полк. Григорий вышел из прокуренной землянки, небо все блестело от звезд. Лежа на холме он вспоминал Аксинью, ее красоту, запах волос. Потом ему вспомнился дом, время, проведенное в семье: жаркие ласки Натальи, заискивающее внимание родных, внимание стариков к георгиевскому кавалеру и гордость отца, шагающего рядом по хутору. Все посеянное Гаранжой исчезло. Пришел Григорий на хутор одним человеком, а уходил другим - «свое, казачье, всосанное с материнским молоком, кохаемое на протяжении всей жизни, взяло верх над большой человеческой правдой». На фронт Григорий возвращался добрым казаком - «не мирясь с бессмыслицей войны, он честно берег свою казачью славу». Лежа на холме, он вспоминал все, что произошло за то время, когда он ушел с хутора.

Весной и осенью 1915 года 12-й казачий полк участвовал в боях, и Григорий храбро и умело принимал участие в атаках. В Восточной Пруссии судьба опять свела его со Степаном Астаховым. Идя в атаку, Григорий увидел, как Степан спрыгнул с убитого под ним коня. Сотня чуть не раздавила казака. Григорий подскакал к Степану и крикнул, чтобы он держался за его стремя. Степан потом полверсты бежал рядом, прося только, чтобы Григорий не скакал быстро. Астахов был ранен, немцы приближались, над головами казаков свистели пули. Григорий посадил Степана на своего коня, а сам бежал рядом. В лесу Григорий помог Астахову перевязать раненую ногу, а тот сознался, что стрелял в Григория, когда пошли в атаку, до трех раз, но бог уберег Мелехова. Астахов поблагодарил Григория за спасение, но Аксиньи простить не мог. Они разошлись непримиренными. В мае Григорий увлек сотню в атаку, взял немецкого часового.

Мало ли таких дней рассорило время по полям недавних и давнишних боев? Крепко берег Григорий казачью честь, ловил случай выказать беззаветную храбрость, рисковал, сумасбродничал, ходил переодетым в тыл к австрийцам, снимал без крови заставы, джигитовал казак и чувствовал, что ушла безвозвратно та боль по человеку, которая давила его в первые дни войны. Огрубело сердце, зачерствело, будто солончак в засуху, и как солончак не впитывает засуху, так и сердце Григория не впитывало жалости. С холодным презрением играл он чужой и своей жизнью; оттого прослыл храбрым - четыре Георгиевских креста и четыре медали выслужил. На редких парадах стоял он у полкового знамени, овеянного пороховым дымом многих войн; но знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что ввалились у него глаза и остро торчат скулы; знал, что трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза; знал Григорий, какой ценой заплатил за полный бант крестов и производства.

Вспомнив все пережитое, Григорий вернулся в землянку и заснул. Засыпая, он видел родную станицу, и на следующий день проснулся с непреодолимой тоской. Чубатый постоянно жил в землянке с Григорием. Война сильно изменила его. Со временем он пришел к полному отрицанию войны. Мелехов попробовал пересказать ему речи Гаранжи, но Чубатый не признавал революцию; по его словам, России нужен твердый царь, а революции - одно баловство.

В начале ноября полк, в котором служил Григорий, стоял на позициях в Трансильванских горах, и 7 ноября пошел в наступление. Мелехов смущенно признался Чубатому, что робеет, как будто впервые идет в бой. Чубатый рассердился: «Ты из лица пожелтел, Гришка... Ты либо хворый, либо... кокнут ныне тебя...»

После первого же залпа Григорий упал, сбитый с ног пулей. Он хотел перевязать раненую руку, и увидел, как казаки отступают. Григорий побежал за ними, и даже некоторых смог перегнать. Мишка Кошевой, на руку которого Григорий опирался входя в лес, гневно кричал: «Сука народ!.. Кровью весь изойдет, тогда поймет, за что его по голове гвоздют».

Над хутором Татарским хозяйничал ветер. Три года войны заметно сказались на хозяйстве. С каждым днем оно все больше приходило в упадок. Только баз Пантелея Прокофьевича по-прежнему выглядел ухоженным, хотя руки старика до многого не доходили. И семья не уменьшилась - в начале прошлой осени Наталья родила двойню - мальчика и девочку. В день родов она ушла со двора, стесняясь свекра, а вернулась уже с детьми. Ильинична плакала и смеялась от радости. Пантелей Прокофьевич тоже, узнав новость, расплакался. Наталья не могла наглядеться на детей, весь год кормила их грудью, прикладывая сразу обоих. Сама худела и бледнела, вкладывая в них всю душу. Тот год вообще оказался прибыльным для Пантелея Прокофьевича: корова отелилась двойней, овцы окатили по двойне.

Все свободное время Наталья посвящала детям. Григорий слал весточки домой нечасто, зато вместе с письмами отправлял и жалованье. Петр писал родным чаще, и в письмах грозил жене (дошли до него слухи о ее вольном поведении).

Дороги братьев растекались врозь: гнула Григория война, высасывала с лица румянец, красила его желчью, не чаял конца войны дождаться, а Петро быстро и гладко шел в гору, получил под осень шестнадцатого года вахмистра, заработал, подлизываясь к командиру сотни, два креста и уже поговаривал в письмах о том, что бьется над тем, чтобы послали его подучиться в офицерскую школу... Сама жизнь улыбалась Петру, а война радовала, потому что открывала перспективы необыкновенные: ему ли, простому казаку, с мальства крутившему хвосты быкам, было думать об офицерстве и иной сладкой жизни... С одного лишь края являла Петрова жизнь щербатину: ходили по хутору дурные про жену слухи. Степан Астахов был в отпуске осенью этого года и, вернувшись в полк, бахвалился перед всей сотней о том, что славно пожил он с Петровой жалмеркой. Не верил Петро, слушая рассказы товарищей...

Но однажды, случайно или нарочно, выходя из окопной землянки, обронил Степан вышитую утирку; следом за ним шел Петро, поднял кружевную, искусно расшитую утирку и узнал в ней рукоделье жены. Вновь в калмыцкий узелок завязалась злоба меж Петром и Степаном.

Однажды ушел Степан брать часового и не вернулся. По рассказам казаков, немецкий часовой услышал, что режут они заграждения, и бросил гранату. Степан сшиб немца, но часовой успел выстрелить в него. Казаки подняли Астахова и хотели унести, но он оказался слишком тяжелым, поэтому им пришлось его бросить. Степан умолял товарищей не бросать его, но казаки, заслышав пулеметную очередь, уползли. Когда Петр услышал про беду Степана, ему стало легче. Жену же он решил избить так, чтоб на всю жизнь запомнила.

А Дарья Мелехова этой осенью вела себя так, как будто хотела наверстать упущенное за всю безмужнюю жизнь. На первый день Покрова Пантелей Прокофьевич, выйдя на крыльцо рано утром, увидел ворота, лежащие среди дороги. Он мигом водрузил их на место, а потом всыпал Дарье, но пожалел, что мало. Позже он наказывал Ильиничне, чтобы чаще гоняла Дарью, потому что у нее на уме одни игрища. Дарья решила поиздеваться над свекром, накинулась в амбаре на него, он еле от нее отбился. После она объяснила свекру, что он зря ее на днях побил: мужа нет уже год, и она не может так жить. Пантелей Прокофьевич растерялся: неужели на ее стороне правда?

В ноябре ударили сильные морозы, стал Дон. Мелеховы получили письмо от Григория, в котором он сообщал, что в первом же бою ему раздробило кость левой руки, и его отправляют на излечение в свой округ. Письмо пришло из далекой Румынии. В это же время случилась и вторая беда. Как-то занял Пантелей Прокофьевич у Мохова сто рублей серебром, да не смог вовремя отдать. Вскоре получил Мелехов исполнительный лист, по которому предписывалось взыскать долг в сто рублей, да три рубля на судебные расходы. Взыскание возлагалось на судебных приставов. Выслушав «определение», Пантелей Прокофьевич пообещал сегодня же внести деньги и сразу пошел к свату Коршунову. По дороге он узнал, что с фронта вернулся Митька Коршунов. Сват встретил Пантелея Прокофьевича уже веселый, и пригласил к столу отметить радость. Митька сильно изменился за три года: «вырос, раздался в плечах, ссутулился и пополнел». Узнав, по какому делу пришел сват, Мирон Григорьевич отсчитал деньги со словами: «Свои люди - сочтемся!»

Митька Коршунов пробыл на хуторе пять дней, ночуя у Аникушкиной жены, а днем шагая по хутору и выказывая равнодушие к холоду. Однажды он зашел к Мелеховым. Жил Митька безалаберно, часто попадал под суд, то за изнасилование, то за воровство. Но веселый нрав и лихость помогали ему выкрутиться из любой ситуации. На шестые сутки отвез отец Митьку на станцию. А после рождества Мелеховым сообщили, что вскоре приедет Григорий.

Многое видел Мохов в своей жизни. Хорошо помнил 1905 год. Несмотря на то, что на его банковском счету были значительные сбережения, ситуация в стране пугала его. Ходили слухи о близкой революции, а в марте 1917 года грянула весть о низвержении монархии. Казаки собирались группами, обсуждали, как теперь будут жить без царя, боялись перемен - им было что терять. И в то же время все ждали, что новая власть завершит войну.

Мохов получил письмо от дочери, в котором она просила денег. Читая его, он задумался над своей жизнью, пытаясь понять зачем жил, суетился и жульничал. Грянула революция, и завтра все могут отнять; дочь - чужая, сын - глуп. Утром он узнал, что в Ягодное к отцу приехал Евгений Листницкий, и отправился к ним. Мохова встретила полная черноглазая женщина, в которой он с трудом узнал Аксинью.

От Листницких Мохов надеялся узнать об истинном положении дел, о том, что можно было ожидать в ближайшем будущем. Евгений рассказал, что армия разложена, солдаты отказываются воевать, «превратились в банды», уходят с позиций, убивают мирных жителей и офицеров, мародерствуют. Все это дело рук большевиков, которые хотят прекратить войну, и даже готовы пойти на сепаратные переговоры, фабрики отдать рабочим, а землю - крестьянам. Такими популистскими лозунгами они добывают себе доверие в массах. Евгений рассказал, что был вынужден бежать из полка, боясь мести казаков. В это время в людской кучер Емельян разговаривал с Аксиньей. Она спросила, не развалился ли ее курень, как живут соседи; узнав, что приходил в отпуск Григорий, спрашивала, как он выглядит.

Первую бригаду одной из пехотных дивизий с приданным ей казачьим полком перед февралем сняли с фронта и отвели в тыл, чтобы далее отправить в столицу для предотвращения беспорядков. Но в день отправки стало известно, что император отрекся от престола. Бригаду вернули назад. Командир бригады объявил эту новость казакам; власть перешла Временному правительству и Государственной думе. Он призвал казаков быть в стороне от политики, а исполнять свой - защищать родину, в армии не должно быть политики.

Спустя несколько дней военные на станции присягали Временному правительству и группами ходили на митинги. Все казаки надеялись на окончание войны, и приказ о возвращении на фронт был встречен с недовольством. Недоумевали казаки: зачем свобода, если опять надо продолжать войну? Возникали стихийные митинги, на которых казаки требовали отправки домой. С большим трудом полк удалось загнать в вагоны. В теплушке ехали татарцы: Петро Мелехов, дядька Митьки Кошевого, Аникушка, Меркулов... Казаки говорили про страшные предсказания стариков, которые сбываются, ругали войну, обещали, что скоро самовольно начнут уходить, если война в ближайшем времени не закончится. Потом казаки запели и пляской грелись в продуваемом ветрами вагоне.

Через сутки полк был неподалеку от фронта. Петра Мелехова вызвали к командиру полка. По пути он увидел казака-дезертира, окруженного толпой любопытных. Лицо дезертира показалось Петру знакомым, и он попытался вспомнить, где он мог его раньше видеть. Услышав его голос, Петр сразу вспомнил Фомина из Еланской станицы, у которого они с отцом покупали бычка. Петр его окликнул, спросил, что заставило земляка дезертировать, на что тот ответил: «Невтерпеж воевать».

На совещании командир объявил, что необходимо строго следить за казаками и обо всех вольных разговорах докладывать. Возвращаясь к сотне, Петр встретил жену, которая приехала навестить его. Глядя на них, казаки говорили: «Подвалило счастье Петру...» В этот момент Петр забыл, что собирался изувечить Дарью, радовался ее приезду.

После отпуска Листницкий получил назначение в 14-й донской казачий полк. К этому времени он имел чин есаула. В старый полк возвращаться не имело смысла: подчиненные ненавидели Евгения. Листницкий с радостью принял новое назначение. Полк располагался под Двинском. Полк простоял здесь около двух месяцев. Не хватало продовольствия и боеприпасов, в армиях копился солдатский гнев. В начале июля пришел приказ выступать на Петроград. Полк был расквартирован на Невском. Сотню Листницкого разместили в пустовавшем торговом помещении. Власти города радушно встречали казаков. Евгения вызвали к командиру полка. Он шел по проспекту и пытался разобраться в своих чувствах, определить свое мнение и отношение к происходящим событиям, и не мог понять, чью сторону он поддерживает. Но он твердо был уверен в том, что сможет не колеблясь отдать жизнь за старое. В штабе есаулу определили район города, где его сотня должна нести караул. Проезжавших казаков приветствовали богатые жители Петрограда.

Назначение генерала Корнилова главнокомандующим Юго-Западного фронта встречено было офицерским составом 14-го полка с большим сочувствием. О нем говорили с любовью и уважением, как о человеке, обладающем железным характером и несомненно могущем вывести страну из тупика, в который ее завело Временное правительство.

Листницкий горячо встретил назначение Корнилова и через младших офицеров и казаков попытался узнать, какую реакцию это вызвало в казачестве. Однако на все его вопросы казаки отвечали неохотно, но все же надеялись, что с приходом нового главнокомандующего наступит мир. Корнилова назначили верховным главнокомандующим. Он требовал ужесточить порядки и дисциплину в армии, введя смертную казнь. Офицеры, одобряя и поддерживая Корнилова, терпеливо объясняли казакам создавшееся положение и их задачи на данном этапе. Но казаки уже подпали под влияние большевиков, ведь офицеры отгораживались от подчиненных сословными предрассудками. Листницкий подсознательно чувствовал неизбежность гражданской войны, и думал, что нужно будет опираться на верных казаков, так как в противном случае они перестреляют своих офицеров.

В сотне Листницкого служил казак Букановской станицы Иван Лагутин. Недавно Листницкому доложили, что Лагутин имеет связь с Советом, часто ведет беседы с казаками и влияет на них с отрицательной стороны. Листницкий решил повнимательнее приглядеться к Лагутину, и в один из дней поехал с ним в разъезд.

Казаки поймали человека, кинувшего в них камень, и начали его избивать. Лагутин заступился, но не смог их остановить. Казаки чуть не забили нападавшего насмерть. Листницкий хотел убить Лагутина, которого считал предателем, и с трудом снял палец с курка. После неудачного «сближения» с Лагутиным Листницкий решил лучше узнать другого активиста - Атарщикова. В кафе Евгений встретил бывших сослуживцев: Калмыкова и Чубова. Калмыков высказал те же мысли, что были у Листницкого. Все возлагали надежды на Корнилова.

6 августа начальник штаба верховного главнокомандующего получил сообщение о сосредоточении Туземной дивизии на линии Великие Луки - Невель - Н. Сокольники. Лукомский пошел к Корнилову узнать, почему тот выбрал именно данный рубеж. Корнилов планировал сосредоточить конницу там, откуда ее легко будет перекинуть на Северный или Западный фронты. Лукомский, уловив ход мыслей Корнилова, сказал, что конницу удобно будет перекинуть в Петроград или Москву. Корнилов подтвердил догадку Лукомского. Генерал высказал свои мысли о правительстве, из которых следовало, что он был невысокого мнения о руководстве - «слизняки правят страной». Убежденный в том, что большевики с легкостью сметут их, он хотел оградить родину от новых потрясений. Лукомский признался Корнилову, что в достижении этой благородной цели пойдет с ним до конца.

За день до прибытия Корнилова в Москву туда приехал с поручением Листницкий. Выполнив задание, Евгений поехал на следующий день встречать генерала на Александровский вокзал. Москва восторженно встретила Корнилова, дамы осыпали его цветами. У выхода его подняли на руки и понесли. Листницкий, желая нести Корнилова вместе со всеми, с трудом пробился к генералу и схватился за его сапог. Через день Листницкий выехал в Петроград. Устроившись на верхней полке, он расстелил шинель, курил, думая о Корнилове: «С риском для жизни бежал из плена, словно знал, что будет так необходим Родине. Какое лицо! Как высеченное из самородного камня - ничего лишнего, обыденного... Такой же и характер. Для него, наверное, все ясно, рассчитано. Наступит удобный момент - и поведет нас».

Примерно в это же время, в московском Большом театре два генерала (один из которых был Каледин) рассуждали о настроениях казачества, о том, что необходимо предпринять, чтобы удержать ситуацию под контролем. Спустя час донской атаман Каледин произносил речь перед казаками. «По казачьим землям... черной паутиной раскинулись с того дня нити большого заговора».

Бывший машинист моховской мельницы, Иван Алексеевич Котляров, увидел бегущего Захара Королева, который кричал, что соседние пехотные части уходят с фронта, оголяя свою линию. На самом же деле оказалось, что пехота сменила казаков, отправляемых через Псков на усмирение в Петроград. Казаки ехали неохотно, волновались. Командир дал Котлярову телеграмму Корнилова, в которой содержался призыв не подчиняться Временному правительству, а защищать Родину, и попросил зачитать ее казакам.

На следующей станции эшелон задержали. Казаки обсуждали телеграмму Корнилова и только что зачитанную им телеграмму Керенского, в которой он называл Корнилова предателем. Все перепуталось в сознании казаков. Разобраться в круговороте событий было уже почти невозможно. Командир полка объявил казакам, что они подчиняются Корнилову, а не Керенскому. Иван Алексеевич твердо решил любым способом остановить продвижение сотни на Петроград и постараться склонить их на свою сторону. Котляров вспоминал Штокмана и его наставления о том, что казаков нужно убеждать осторожно.

Иван Алексеевич уговаривал казаков проситься на фронт, вместо отправки в столицу бить своих. Казаки охотно согласились с ним. Агитация шла успешно, и на первой же остановке казаки собрались на митинг, требуя отправки на фронт. Машинист отогнал поезд в тупик. Командир возражал, но через час сотня без единого офицера своим ходом отправилась на юго-запад. Командование принял Иван Алексеевич. На привале казаки забеспокоились, как нашкодившие дети, собираясь повернуть назад. Наутро сотня двинулась в поход. В пути их нагнали офицеры из Туземной дивизии, приехавшие на переговоры. Казачий офицер призывал станичников одуматься и возвратиться на станцию; сообщил о низложении Временного правительства, о том, что все учреждения Петрограда теперь охраняются казаками. По настроению казаков Иван Алексеевич понял, что они вот-вот изменят свое решение и вернутся. Он смело обратился к офицеру, спросив, при нем ли телеграмма о взятии Петрограда. Офицер ответил, что телеграммы нет, да и не в ней дело.

Ага! Нет!.. - единой грудью облегчающе вздохнула сотня.

И многие подняли головы, с надеждой устремили глаза на Ивана Алексеевича, а он, повысив сиповатый голос, уже насмешливо, уверенно и зло кричал, властно греб к себе внимание:

Нету, говоришь? А мы тебе поверим? На мякине хочешь подсидеть?

Об-ман! - гулом вздохнула сотня.

Телеграмма не мне адресована! Станичники! - Офицер убеждающе прижимал к груди руки.

Но его уже не слушали. Иван Алексеевич, почуяв, что симпатии и доверие сотни вновь перекинулись к нему, резал, как алмазом по стеклу:

А хучь бы и взяли - нам с вами не по дороге! Мы не желаем воевать со своими. Против народа мы не пойдем! Стравить хотите? Нет! Перевелись на белом свете дураки! Генеральскую власть на ноги ставить не хотим. Так-то!

Казаки дружно загомонили, толпа качнулась, расплескалась криками:

Вот это да!

В разрез вогнал!

Правильна-а-а!..

Гнать их, этих благородий, взашей!

Казаки погнали парламентеров. Один из них, офицер-ингуш, предпринял еще одну попытку вернуть казаков - припугнул, что за сотней идут полки горцев, способные их раздавить. Он призвал казаков арестовать большевика (указав на Ивана Алексеевича) и перейти под власть командиров. Казаки дрогнули, но положение спас Турилин, крикнувший, что их могут окружить, пока они уши развешивают да митингуют. Казаки сели на коней, а Иван Алексеевич, взяв карабин, пригрозил парламентерам, что отныне будет говорить с ними только этим языком. 29 августа Корнилов понял, что его план захвата власти провалился. Он отправил телеграмму Каледину, призывая его к сотрудничеству, «совместному спасению родины».

На Петроград были брошены части 3-го конного корпуса и Туземной дивизии. Они растянулись от Ревеля до Луги. Несогласованность командования накаляла и без того напряженную атмосферу. На пути казаки встречали сопротивление рабочих железной дороги. Временное правительство отправляло распоряжения о возвращении полков на фронт, Корнилов же гнал их на Петроград. Сложилась запутанная ситуация. К одному из эшелонов подошел Бунчук, который объяснил казакам, что их направляют в Петроград, чтобы свергнуть Временное правительство, а на его место посадить Корнилова. При Керенском лучше, чем при Корнилове, но вот после Керенского, обещал Бунчук, будет еще лучше, когда власть перейдет к рабочим. Пока же разумнее всего защищать Временное правительство, иначе, придя к власти, Корнилов зальет кровью полстраны.

Уже ночью Чикамасов доказывал Бунчуку, что Ленин - из казаков, и отказывался верить, что Ленин родом из Симбирска. Чикамасов пытался переубедить товарища. Но твердо убежденный в своей правоте Чикамасов так и не поверил Бунчуку. Утром, обходя состав, Бунчук встретил офицера, в котором узнал есаула Калмыкова. Есаул насмешливо поинтересовался у Бунчука, зачем он приехал в Петроград: не затем ли, чтобы спасать свою шкуру? Тон, с которым разговаривал Калмыков, не понравился Бунчуку, и он поспешил уйти. У вагона Бунчука встретил Дугин, и они отправились на митинг. Калмыков читал казакам телеграмму Корнилова, призывающую войска спасать отечество. Калмыков добавил, что, если невозможно будет проехать по железной дороге, они пойдут своим ходом. Бунчук стал отговаривать казаков, убеждать, что они идут против своих братьев и сестер, ведь рабочие надеются на благоразумие казаков. Ораторы, придерживающиеся разных мнений, сменяли друг друга. Атмосфера становилась все более напряженной. Казаки склонялись к тому, чтобы не идти в Петроград. Дудин заметил, что Калмыков что-то затевает, - приготовил пулеметы. Бунчук пошел на станцию, у одного из вагонов нашел Калмыкова, который с тремя офицерами навьючивал лошадей пулеметами. Вынув из кармана наган, Бунчук арестовал Калмыкова и офицеров, и приказал казакам посадить всех офицеров под арест. Бунчук повел Калмыкова к водокачке. По дороге арестованный кричал и ругался, называл Ленина немецким шпионом, а большевиков - хамами, продавшими родину. Бунчук расстрелял Калмыкова, не дрогнувшего даже перед лицом смерти.

31 августа застрелился генерал Крымов, вызванный Керенским. Он не выполнил приказа Корнилова, поэтому предпочел самоубийство. Его опальные генералы шли в Зимний за прощением. Вместо Корнилова был назначен генерал Алексеев. Корнилов планировал идти до конца, но Лукомский убедил его в том, что дальнейшие действия преступны. Так бесславно закончилось корниловское движение.

В конце октября Листницкий получил приказ прибыть с сотней в пешем строю на Дворцовую площадь. На площади Евгений узнал, что вторая, пятая и шестая сотни не пришли. Казаки взбунтовались. В ночь ожидался штурм дворца. Листницкий подумал, что хорошо бы все бросить и уехать на Дон, подальше от этой кутерьмы. Прибыл женский батальон. Казаки, поднимая ударниц на смех, веселились. Но к вечеру успокоились. Кухня не прибыла. Лагутин агитировал казаков уйти из дворца. Выборные от казаков ушли и через час вернулись с матросами Балтфлота, предложившими казакам спокойно уходить. Большевики обещали не трогать казаков. Перед уходом казаков появились офицеры, но они ничего не могли сделать, чтобы задержать сотню. Казаки звали с собой и женский батальон, но он остался.

Участники корниловского мятежа ждали суда. Сам генерал оживленно переписывался с Калединым, выясняя положение на Дону. Генералы предпринимали все зависящие от них меры, чтобы не допустить захват ставки большевиками. Могилев и все ближайшие города были заняты Польским корпусом, там же сосредоточился Чешско-Словацкий корпус. Ставка была сдана без боя, а заключенные выпущены.

12-й полк отступал медленно, с боями. К вечеру стало известно, что ему грозит полное окружение. Мишка Кошевой и Бешняк, за час до смены захваченные немцами, сидели в секрете. Бешняка искромсали штыком, а Мишку, оглушив прикладом, огромный немец тащил на себе. Придя в сознание, Мишка убежал. Немцы стреляли по беглецу, но ему удалось скрыться. После этого полк сняли с передовой и отвели в тыл, чтобы казаки ловили дезертиров. Станичники остановили бегущих солдат. Те было взялись за штыки, а потом разговорились. Казаки стыдили солдат, бросивших товарищей, оголивших фронт. Дезертиры предлагали казакам деньги. Мишке Кошевому стало совестно: «Что ж это я... сам против войны, а людей держу, - какие же права имею?..» Казаки отпустили солдат, но отругали за предлагаемые деньги. Кошевой крикнул вслед солдатам, чтобы переждали день в лесу, а ночью шли, а то опять нарвутся на пост.

В первых числах ноября до казаков дошел слух о свержении Временного правительства и захвате власти в Петрограде большевиками. Многие радовались, ожидая окончания войны. Фронт рушился. Если в октябре уходили единицами, то теперь с позиций снимались роты, батальоны, полки. Уходили, убив офицеров, захватив оружие и полковое имущество. В этой обстановке бессмысленно было держать 12-й полк для задержания дезертиров. Он был переведен на позиции с целью устранения дыр и прорех, образовавшихся после массового дезертирства. Через Украину полк был отправлен на Дон. Большевики пытались разоружить казаков, но те ответили, что едут бить своих буржуев и Каледина, и с оружием не расстались. Однако позднее большую часть полка все же обезоружили. Казаки добрались до Миллерова, а затем до хутора Каргин. Там продали трофеи, разделили денежное довольствие и отправились по домам.

С этого дня орудийный гул звучал не переставая четверо суток. Особенно слышно было зорями. Но когда дул северо-восточный ветер, гром отдалённых боёв слышался и среди дня. На гумнах на минуту приостанавливалась работа, бабы крестились, тяжело вздыхали, вспоминая родных, шепча молитвы, а потом снова начинали глухо погромыхивать на токах каменные катки, понукали лошадей и быков мальчишки-погонычи. гремели веялки, трудовой день вступал в свои неотъемлемые права. Конец августа был погожий и сухой на диво. По хутору ветер носил мякинную пыль, сладко пахло обмолоченной ржаной соломой, солнце грело немилосердно, но во всём уже чувствовалось приближение недалёкой осени. На выгоне тускло белела отцветшая сизая полынь, верхушки тополей за Доном пожелтели, в садах резче стал запах антоновки, по-осеннему прояснились далёкие горизонты, и на опустевших полях уже показались первые станицы пролётных журавлей.

Примеры.
Каким термином обозначается значимая подробность, несущая в себе художественную функцию (например, полуведёрный чугун постных щей, на которые набросился голодный Пантелей Прокофьевич)?

Пантелей Прокофьевич использует обороты вроде «маковой росинки во рту не было», «что спромыслишь – то и полопаешь». Как называются подобные образные народные изречения?

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу ЕГЭ 2017, Литература, Вариант 101 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

• ЕГЭ 2020, Литература, 11 класс, Демонстрационный вариант, Кодификатор, Спецификация, Проект

Следующие учебники и книги:

• Методические рекомендации для учителей, подготовленные на основе анализа типичных ошибок участников ЕГЭ 2018 года по литературе, Зинин С.А., Барабанова М.А., Новикова Л.В.

Планирование

Занятие I (1-2 уроки). Своеобразие жанра романа-эпопеи.Духовный мир донского казачества. Характер Григория Мелехова. Функции портрета, пейзажа, массовых сцен. Система персонажей романа.

Занятие II (3-4 уроки). Поиски правды. Конкретно-историческое и общечеловеческое в романе. Углубление представлений о приемах создания и значении массовых сцен в романе.

Занятие III (5-6 уроки). Проблема “общей” и “частной” правды. Углубление представлений о характере и функциях шолоховского пейзажа. Своеобразие языковой манеры Шолохова. Драматургические принципы в эпическом произведении.

Занятие IV (7-8 уроки). Трагедия Григория Мелехова. Углубление представлений о шолоховском портрете. “Мысль семейная” в романе. Женские образы. Тема материнства.

Остановимся подробнее на предложенной системе уроков.

Занятие I

I. Вступительное слово учителя

Практически все творчество М. Шолохова посвящено донскому казачеству. К XV - XVI векам в Московской Руси казаками называли свободных людей, работавших по найму или определявшихся на военную службу для охраны границ государства (служилое казачество). Охрана границ осуществлялась отдельными разъездами (станицами).

Наряду со служилым казачеством в Московской Руси XV - XVI веков существовало и "вольное" казачество или, как его еще называли, - "гулящие люди", для которых было характерно полное отсутствие как недвижимости, так и постоянного места жительства. Люди, недовольные существовавшим порядком, преследуемые государством, авантюристы, искатели наживы, а позднее и беглые холопы и раскольники, смешавшись с остатками служилого казачества, фактически освободившегося на окраине от подчинения государству, и с местным населением составили первые казачьи общины на Дону, Тереке и реке Яик (Урал).

В казачьих общинах России царило полное равенство членов при общинном пользовании землей и отсутствии каких-либо налогов и податей.

Особенностью жизни казачьей общины было то, что ей управлял обычай, а не закон, и всякое нарушение обычая жестоко каралось самосудом.

К середине XVII в. вольное казачество достигло полной политической независимости. Москва была не в силах обуздать "вольницу", тем более, что она сама нуждалась в казачестве, с другой стороны, казачьи общины, считая себя русскими по крови и вере, прислушивались к Москве, принимали царских послов и не отказывались от жалованья за службу. Это определило главные цели политики Российского государства по отношению к казакам на протяжении XVI - XVII веков: привлечение их на государственную службу, подчинение их своим интересам, превращение общин в казачье войско. Эта политика привела к постепенному превращению вольных казаков в привилегированное военное сословие, положение которого определялось тем, что за службу государству оно наделялось землей.

Приручение казачества царизмом характеризовалось, с одной стороны, ограничением его старинной вольности, а с другой - предоставлением ему экономических и социально-правовых преимуществ в сравнении с остальным населением страны. Правящие круги империи рассматривали казаков, как консервативный, "государственный" элемент и активно использовали их в разгонах демонстраций, в проведении карательных экспедиций, в конвоировании заключенных к местам ссылки, в освоении новых территорий и т. д. Свою репутацию опоры государственного строя казачество подтвердило, приняв активное участие в подавлении революции 1905 - 1906 гг.

В годы первой мировой войны казачьи привилегии были расширены. Именно с приверженностью своим привилегиям и связан в первую очередь консерватизм большинства казаков.

Богатое казачество и атаманская верхушка были сторонниками и решительными защитниками сословных привилегий.

Казак-середняк также держался за привилегии: бесплатная медицина и обучение детей ему не мешали, но воинская повинность его тяготила, и он бы с ней распрощался, если бы ему оставили земельный надел. Середняк, цепко державшийся за свой пай, всегда болезненно реагировал на идеи уравнительного передела земли, для него была характерна нерешительность и непоследовательность действий, наивность и неискушенность в политике.

У беднейшего казачества доходы с земельного пая не покрывали всех сословных тягот. Для освобождения от них беднота готова была пожертвовать наделом, но казак отличался от крестьянина тем, что последний, потеряв землю, уже не мог получить ее вновь, а казак терял часть земли или ее всю только на время. Пай ему был положен по закону, и он всегда был уверен, что снова начнет хозяйствовать. Это мешало казаку отказаться от сословных привилегий.

Сословные привилегии казачества обеспечивались за счет ущемления интересов остального населения войсковых областей и в первую очередь "иногородних". Посаженная плата за хозяйственные постройки на станичной земле, плата за выпас на общественном выгоне сверх нормы и прочие поборы с иногороднего населения станиц были неиссякаемым источником для станичной и войсковой казны. Так зрело основное противоречие внутри станицы, определившее силы, сформировавшие два непримиримых лагеря в гражданской войне.

М. А. Шолохов родился 11 (24) мая на хуторе Кружилине станицы Вешенской Донецкого округа Области Войска Донского, хотя, вероятно, эта дата нуждается в уточнении. Отец писателя, Александр Михайлович (1865 - 1925), выходец из рязанской губернии, неоднократно менял профессии: “был последовательно “шибаем” (скупщиком скота), сеял хлеб на покупной казачьей земле, служил приказчиком в коммерческом предприятии хуторского масштаба, управляющим паровой мельницы и т. д.”. Мать, Анастасия Даниловна (1871 - 1942), “полуказачка, полукрестьянка”, служила горничной. В молодости она была против воли выдана замуж за казака-атаманца С. Кузнецова, но, сойдясь с А. М. Шолоховым, оставила его. Будущий писатель появился на свет незаконнорожденным и до 1912 года носил фамилию первого мужа своей матери, при этом имел все казачьи привилегии. Только когда Александр Михайлович и Анастасия Даниловна обвенчались и отец усыновил его, Шолохов обрел свою настоящую фамилию, утратив при этом свою принадлежность к казачьему сословию, как сын мещанина, то есть “иногороднего”.

Чтобы дать сыну первоначальное образование, отец нанимает домашнего учителя Т. Т. Мрыхина, в 1912 отдает сына в Каргинское мужское приходское училище по II классу обучения, а в 1914 году везет его в Москву по поводу болезни глаз (клиника доктора Снегирева, где лечился Шолохов, будет описана в романе “Тихий Дон”) и отдает в приготовительный класс московской гимназии № 9 им. Г. Шелапутина. В 1915 году родители переводят Михаила в богучарскую гимназию, но обучение в ней было прервано революционными событиями. Не удалось завершить образование и в Вешенской смешанной гимназии, куда Шолохов поступил в 1918 году. Из-за разгоревшихся вокруг станицы военных действий он вынужден был прервать образование, закончив только четыре класса.

С 1919 года до конца гражданской войны Шолохов жил на Дону, в станицах Еланской и Каргинской, охваченных Верхнедонским восстанием, то есть находился в центре тех драматических событий, которые будут воспроизведены в заключительных книгах “Тихого Дона”.

С 1920 года, когда на Дону окончательно установилась Советская власть, Михаил Шолохов, несмотря на юные годы (было ему тогда пятнадцать лет), работал учителем по ликвидации безграмотности, служащим в станичном ревкоме, счетоводом, канцелярским работником, журналистом.

В мае 1922 года Шолохов окончил краткосрочные курсы продовольственной инспектуры в Ростове и был направлен в станицу Букановскую в качестве налогового инспектора. “Я работал в жесткие годы, 1921 - 1922 годах, на продразверстке, - вспоминал писатель. - Я вел крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти...”.

Осенью 1922 года Шолохов приехал в Москву с намерением поступить на рабфак, куда он мог бы быть принят и с четырьмя классами образования. Однако ни заводского стажа, ни комсомольской путевки, которые требовались при поступлении, у него не было. С устройством на работу тоже пришлось нелегко, потому что к тому времени Шолохов не овладел никакой профессией. Шолохов вынужден был работать грузчиком на Ярославском вокзале, мостил булыжные мостовые. Только спустя год, в августе 1923-го, Шолохов получил на бирже направление на должность счетовода в жилищное управление на Красной Пресне. Все это время он активно занимался самообразованием. По рекомендации своего друга, начинающего писателя Василия Кудашева, Шолохов был принят в литературную группу “Молодая гвардия” и начал посещать занятия в ее литературной студии. 19 сентября 1923 года состоялся литературный дебют Шолохова: в газете “Юношеская правда” появился его фельетон “Испытание” за подписью М. Шолох.

1924 год можно считать началом профессиональной деятельности Шолохова-писателя. 14 декабря в газете “Молодой ленинец” появился первый из “Донских рассказов” Шолохова “Родинка”, 14 февраля 1925 года в той же газете печатается рассказ “Продкомиссар”, после чего один за другим стремительно выходят “Пастух” (февраль), “Шибалково семя”, “Илюха”, “Алешка” (март), “Бахчевник” (апрель), “Путь-дороженька” (апрель-май), “Нахаленок” (май-июнь), “Семейный человек”, “Коловерть” (июнь), “Председатель Реввоенсовета республики” (июль), “Кривая стежка” (ноябрь). В тот же период Шолохов становится членом РАПП.

Еще во время работы над “Донскими рассказами” М. Шолохов задумал написать повесть о председателе Донского Совнаркома Ф. Г. Подтелкове и его соратнике секретаре Донского казачьего Военно-революционного комитета М. В. Кривошлыкове. Однако, как признавался сам, когда он начал писать сцену казни своих героев, то подумал, что читателю будет неясно, почему казаки-фронтовики отказались расстреливать подтелковцев. Постепенно Шолохов приходит к мысли, что “не повесть надо писать, а роман с широким показом мировой войны, тогда станет ясным, что объединяло казаков-фронтовиков с солдатами-фронтовиками”. Только когда писателю удалось собрать многочисленные воспоминания участников первой мировой войны и богатый архивный материал, он начал работу над романом, который получил название “Тихий Дон”.

Самая ранняя рукопись романа датируется осенью 1925 года и повествует о событиях лета 1917 года, связанных с участием казачества в походе Корнилова на Петроград. “Написал листов 5 - 6 печатных. Когда написал, почувствовал, что не то, - рассказывал впоследствии Шолохов. - Для читателя останется непонятным - почему же казачество приняло участие в подавлении революции. Что это за казаки? Что за Область Войска Донского? Не выходит ли она для читателей некой терра инкогнито? Поэтому я бросил начатую работу. Стал думать о более широком романе. Когда план созрел, приступил к собиранию материала. Помогло знание казачьего быта”. Написанный к этому времени материал о корниловщине стал впоследствии сюжетной основой ко второму тому романа. “Приступил заново и начал с казачьей старины, с тех лет, что предшествовали первой мировой войне. Написал три части романа, которые и составляют первый том “Тихого Дона”.

Первые строки первого тома были написаны 8 ноября 1926 года. Работа над книгой шла удивительно интенсивно. Лишь в редкие дни писалась одна страница, чаще писатель создавал в день не менее четырех страниц текста, а в периоды наивысшего творческого подъема - целые главы. К концу лета работа над первым томом была завершена, и осенью Шолохов отвез рукопись в Москву, в журнал “Октябрь” и издательство “Московский писатель”. И хотя в журнале роман был признан “бытописательским” и лишенным политической остроты, благодаря активному вмешательству А. Серафимовича именно в “Октябре” в первых четырех номерах за 1928 год была впервые опубликована первая книга романа, а в 5 - 10 номерах за этот же год - и вторая книга. В том же 1928 году первая книга романа вышла в “Роман-газете” и отдельным изданием в “Московском рабочем”. Рукопись романа, еще не напечатанного тогда в “Октябре”, была рекомендована к изданию заведующей отделом издательства Евгенией Григорьевной Левицкой. Там, в издательстве, в 1927 году произошла встреча двадцатидвухлетнего Шолохова с Левицкой, которая была старше его на четверть века. Этой встрече суждено было стать началом крепкой дружбы. Левицкая неоднократно помогала Шолохову в трудные минуты его жизни. Шолохов принимал живое участие в ее судьбе и судьбах ее близких. В 1956 году выйдет рассказ Шолохова “Судьба человека” с посвящением: “Евгении Григорьевне Левицкой, члену КПСС с 1903 года”.

А трудные дни начались для Шолохова сразу после публикации первого тома романа. Е. Г. Левицкая так пишет об этом в своих записях: “Т. Д.” сперва появился в журн. “Октябрь”, а затем вышел в конце 1928 г. отдельной книгой... Боже мой, какая поднялась вакханалия клеветы и измышлений по поводу “Тихого Дона” и его автора! С серьезными лицами, таинственно понижая голос, люди как будто бы вполне “приличные” - писатели, критики, не говоря уж об обывательской публике, передавали “достоверные” истории: Шолохов, мол, украл рукопись у какого-то белого офицера - мать офицера, по одной версии, приходила в газ. “Правда” или ЦК, или в РАПП и просила защиты прав ее сына, написавшего такую замечательную книгу... На всех литературных перекрестках чернили и клеветали автора “Тихого Дона”. Бедный автор, которому в 1928 г. едва исполнилось 23 года! Сколько нужно было мужества, сколько уверенности в своей силе и в своем писательском таланте, чтобы стойко переносить все пошлости, все ехидные советы и “дружеские” указания “маститых” писателей. Я однажды добралась до одного такого “маститого” - это оказался Березовский, который глубокомысленно изрек: “Я старый писатель, но такой книги, как “Тихий Дон”, не мог бы написать... Разве можно поверить, что в 23 года, не имея никакого образования, человек мог написать такую глубокую, такую психологически правдивую книгу... Что-то неладно!”. Следует заметить, что Феоктист Березовский вряд ли может быть причислен к лагерю недругов Шолохова, так как был одним из первых редакторов его ранних рассказов. Тем больнее была клевета для писателя, что шла она из близких ему литературных кругов. Несмотря на то, что тема плагиата нигде не поднималась в печати, слухи столь широко распространились, что писатель был вынужден предстать перед специально созданной московской комиссией (ее возглавляла М. И. Ульянова) с рукописями романа (именно эти рукописи, оставшиеся в Москве, и сохранились, когда вешенский архив писателя погиб). Весной 1929 года руководители РАПП А. Серафимович, Л. Авербах, В. Киршон, А. Фадеев, В. Ставский были вынуждены выступить в “Правде” в защиту Шолохова, после чего слухи о плагиате на какое-то время прекратились. В то же время это письмо легализовало версию о плагиате.

Уже в период публикации первых двух книги “Тихого Дона” в печати появились многочисленные отклики на роман. Причем суждения о нем звучали нередко самые противоположные. В одном из частных писем 1928 года высказал свою оценку Горький: “Шолохов, судя по первому тому, - талантлив... Каждый год выдвигает все более талантливых людей. Вот - это радость. Очень, анафемски талантлива Русь”.

II. “Тихий Дон”. Жанр произведения.

Опрос (д/з): Почему “Тихий Дон” можно назвать романом- эпопеей и в чем отличие шолоховской эпопеи от толстовской.

Учащиеся указывают на широкий пространственный и временной охват повествования, обилие действующих лиц, представляющих самые разные слои и категории населения России и Европы. И хотя временные рамки шолоховского романа не столь велики (десять лет - срок исторически короткий), они вместили в себя события, во многом определившие дальнейшие судьбы мира (I мировая и гражданская войны, Февральская и Октябрьская революции) и судьбы казачества (Корниловский мятеж и мятеж генерала Каледина, Верхнедонское восстание и т. д.). Но самое важное, что события общемирового масштаба стали неотъемлемой частью судеб главных героев, а эти судьбы влились в общий поток истории.

Что же касается отличий от эпопеи Толстого, то учащиеся прежде всего отмечают отсутствие у Шолохова философских обобщений, рассуждений о том, “какая сила движет мирами”. Действительно, Шолохов в отличие от автора “Войны и мира” не дает в романе теоретического обоснования своей исторической концепции, несмотря на то, что его трактовка исторических событий нередко отличается от главенствовавшей тогда в исторической науке. Еще одно отличие связано с моноцентричностью шолоховской эпопеи. Тот факт, что именно судьба Григория является основным стержнем повествования, и определит путь изучения романа. Но прежде чем говорить о его характере и судьбе, рассмотрим, в какой среде этот характер формируется.

III. Духовный мир донского казачества.

Проанализируем ряд эпизодов I книги, в которых раскрываются важнейшие составляющие этого мира.

1. Труд на земле. Эпизод лугового покоса (кн. 1, ч. 1, гл. IX):

“С троицы начался луговой покос. С самого утра зацвело займище праздничными бабьими юбками, ярким шитвом завесок, красками платков. Выходили на покос всем хутором сразу. Косцы и гребельщицы одевались, будто на годовой праздник. Так повелось исстари. От Дона до дальних ольховых зарослей шевелился и вздыхал под косами опустошаемый луг.

Мелеховы припозднились. Выехали на покос, когда уже на лугу была чуть не половина хутора.

Долго зорюешь, Пантелей Прокофьич! - шумели припотевшие косари.

Не моя вина, бабья! - усмехался старик и торопил быков плетенным из сырца кнутом.

Доброе здоровье, односум! Припозднился, браток, припозднился... - Высокий, в соломенной шляпе казак качал головой, отбивая у дороги косу.

Аль трава пересохнет?

Рысью поедешь - успеешь, а то и пересохнет. Твой улеш в каком месте?

А под Красным яром.

Ну, погоняй рябых, а то не доедешь ноне.

Сзади на арбе сидела Аксинья, закутавшая от солнца платком все лицо. Из узкой, оставленной для глаз щели она смотрела на сидевшего против нее Григория равнодушно и строго. Дарья, тоже укутанная и принаряженная, свесив между ребер арбы ноги, кормила длинной, в прожилках, грудью засыпавшего на руках ребенка. Дуняшка подпрыгивала на грядушке, счастливыми глазами разглядывала луг и встречавшихся по дороге людей. Лицо ее, веселое, тронутое загаром и у переносицы веснушками, словно говорило: “Мне весело и хорошо оттого, что день, подсиненный безоблачным небом, тоже весел и хорош; оттого, что на душе вот такой же синий покой и чистота. Мне радостно, и больше я ничего не хочу”. Пантелей Прокофьевич, натягивая на ладонь рукав бязевой рубахи, вытирал набегавший из-под козырька пот. Согнутая спина его, плотно облитая рубахой, темнела мокрыми пятнами. Солнце насквозь пронизывало седой каракуль туч, опускало на далекие серебряные Обдонские горы, степь, займище и хутор веер дымчатых преломленных лучей.

День перекипал в зное. Обдерганные ветром тучки ползли вяло, не обгоняя тянувшихся по дороге быков Пантелея Прокофьевича. Сам он тяжело поднимал кнут, помахивал им, словно в нерешительности: ударить по острым бычьим кострецам или нет. Быки, видно понимая это, не прибавляли шагу, так же медленно, ощупью переставляли клешнятые ноги, мотали хвостами. Пыльно-золотистый с оранжевым отливом слепень кружился над ними.

Луг, скошенный возле хуторских гумен, светлел бледно-зелеными пятнами; там, где еще не сняли травы, ветерок шершавил зеленый с глянцевитой чернью травяной шелк.

Вот наша делянка. - Пантелей Прокофьевич махнул кнутом.

От лесу будем зачинать? - спросил Григорий.

Можно и с этого краю. Тут я глаголь вырубил лопатой.

Григорий отпряг занудившихся быков. Старик, посверкивая серьгой, пошел искать отметину - вырубленный у края глаголь.

Бери косы! - вскоре крикнул он, махая рукой.

Григорий пошел, уминая траву. От арбы по траве потек за ним колыхающийся след. Пантелей Прокофьевич перекрестился на беленький стручок далекой колокольни, взял косу. Горбатый нос его блистал, как свежелакированный, во впадинах черных щек томилась испарина. Он улыбнулся, разом обнажив в вороной бороде несчетное количество белых, смоченных слюной, частых зубов, и занес косу, поворачивая морщиненую шею вправо. Саженное полукружье смахнутой травы легло под его ногами.

Григорий шел за ним следом, полузакрыв глаза, стелил косой травье. Впереди рассыпанной радугой цвели бабьи завески, но он искал глазами одну, белую с прошитой каймой; оглядывался на Аксинью и, снова приноравливаясь к отцову шагу, махал косой”.

- Каково настроение эпизода?

- С помощью каких художественных средств оно создается?

- Какую роль играют коллективный и индивидуальный портреты?

- Какие литературные ассоциации вызывает у вас этот эпизод?

Яркая одежда, улыбки, добрый, незамысловатый юмор казаков, портреты героев и особенно веселое лицо Дуняшки, как будто выражающее общее настроение, - все создает ощущение праздника. Крестьяне-труженики испытывают радость от общения с землей, от труда на ней. Подобное чувство переживают от близости с природой и друг с другом герои романа Л. Н. Толстого “Война и мир” в сцене охоты, где общее настроение позволяет почувствовать радостный визг Наташи Ростовой.

- Как изображена земля в прочитанном эпизоде?

- Какое чувство испытывают казаки от общения с землей и друг с другом?

Родство казаков и земли, ощущение ее одухотворенности подчеркнуто метафорой “луг вздыхал”. На войне Григорий будет тосковать о крестьянском труде: “Хорошо бы взяться за чапиги и пойти по влажной борозде за плугом, жадно вбирая ноздрями сырой и пресный запах взрыхленной земли, горький аромат прорезанной лемехом травы” (4-8-VI; с. 546).

2. Воинский долг. Однако казаки не только труженики, но и воины. Попросим учащихся указать эпизоды первой книги, которые, по их мнению, наиболее наглядно характеризуют отношение героев романа к воинскому долгу.

Учащиеся вспоминают сборы на службу Петра и Григория Мелеховых, отмечают и тот факт, что среди причин, по которым Григорий не соглашается уйти с Аксиньей на шахты, он называет и такую: “Опять же на службу мне на энтот год” (1-1-XII; с. 66). Стоит остановиться на фигуре Пантелея Прокофьевича Мелехова, старого казака, получившего когда-то “на императорском смотру первый приз за джигитовку”. Следует вспомнить, что свои письма сыну на службу, наполненные в основном бытовым содержанием, Пантелей Прокофьевич подписывает, указывая свое воинское звание: “Твой родитель, старший урядник Пантелей Мелехов” (1-3-I; с. 192). Ярчайшим доказательством того, какую гордость вызывает в нем воинская доблесть, выказанная сыном, служит эпизод получения письма, из которого Пантелей Прокофьевич узнает, что Григорий награжден георгиевским крестом и произведен в младшие урядники:

“Жалко было глядеть на Пантелея Прокофьевича, ошпаренного радостью. Он, сграбастав оба письма, ходил с ними по хутору, ловил грамотных и заставлял читать, - нет, не для себя, а радостью поздней хвастал старик перед всем хутором.

Ага! Вишь, как Гришка-то мой? А? - Он поднимал торчмя копытистую ладонь, когда читающий, спотыкаясь, по складам, доходил до того места, где Петро описывал подвиг Григория, на себе протащившего шесть верст раненого подполковника.

Первый крест изо всего хутора имеет, - гордился старик и, ревниво отбирая письма, хоронил их в подкладку мятой фуражки, шел дальше в поисках другого грамотного” (1-3-XVII; с. 277 - 278).

3. Отношения в казачьей семье. Невозможно понять духовный мир, жизненный уклад казаков, не обратившись к их семейным отношениям. Уже в первой книге мы найдем множество эпизодов, раскрывающих те принципы, на которых строится казачья семья.

а) Остановимся на одном из таких эпизодов:

“Пантелей Прокофьевич, что-то булькая себе в бороду, зачикилял к дому.

Гришку он нашел в горнице. Не говоря ни слова, достал его костылем вдоль спины. Григорий, изогнувшись, повис на отцовской руке.

За что, батя?

За дело, су-у-у-кин сын!..

За что?

Не пакости соседу! Не страми отца! Не таскайся, кобелина! - хрипел Пантелей Прокофьевич, тягая по горнице Григория, силясь вырвать костыль.

Драться не дам! - глухо сапнул Григорий и, стиснув челюсти, рванул костыль. На колено его и - хряп!..

Пантелей Прокофьевич - сына по шее тугим кулаком.

На сходе запорю!.. Ах, ты, чертово семя, прокля-я-а-а-тый сын! - Он сучил ногами, намереваясь еще раз ударить. - На Марфушке-дурочке женю!.. Я те выхолощу!.. Ишь ты!..

На шум прибежала мать.

Прокофьич, Прокофьич!.. Охолонь трошки!.. Погоди!..

Но старик разошелся не на шутку: поднес раз жене, опрокинул столик со швейной машиной и, навоевавшись, вылетел на баз. Не успел Григорий скинуть рубаху с разорванным в драке рукавом, как дверь крепко хляснула, и на пороге вновь тучей буревой укрепился Пантелей Прокофьевич.

Женить сукиного сына!.. - Он по-лошадиному стукнул ногой, уперся взглядом в мускулистую спину Григория. - Женю!.. Завтра же поеду сватать! Дожил, что сыном в глаза смеются!

Дай рубаху-то надеть, посля женишь.

Женю!.. На дурочке женю!.. - Хлопнул дверью, по крыльцу протарахтели шаги и стихли” (1-1-X; с. 62).

- На каких принципах строятся взаимоотношения в казачьей семье?

- Какие этические нормы лежат в основе этих отношений?

Читая этот эпизод, мы убеждаемся в том, что понятия семейной чести (“Не страми отца!”), общности с земляками (“Не пакости соседу!”) для казаков непоколебимы. В семье царит “культ стариков”: отношения здесь строятся на строгом послушании старшим, внушаемом подчас с помощью грубой силы.

- Как и почему реагирует Григорий на угрозы отца?

- Как в этом эпизоде раскрывается сходство характеров отца и сына Мелеховых?

- Как поведет себя Григорий, когда Пантелей Прокофьевич осуществит свое намерение женить его?

И даже если в первый момент Григорий дает жесткий отпор отцу, то позже беспрекословно подчинится ему, женится на Наталье Коршуновой. Да и истоки буйной, вспыльчивой натуры Григория тоже следует искать в семье. Это в нем от отца. Род, семья - священные понятия для казаков. Неслучайно роман начинается с предыстории мелеховского рода, и уже в первой главе автор дает семейный портрет.

б). Мастерство портретной характеристики.

“Под уклон сползавших годков закряжистел Пантелей Прокофьевич: раздался в ширину, чуть ссутулился, но все же выглядел стариком складным. Был сух в кости, хром (в молодости на императорском смотру на скачках сломал левую ногу), носил в левом ухе серебряную полумесяцем серьгу, до старости не слиняли на нем вороной масти борода и волосы, в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою, когда-то красивую, а теперь сплошь опутанную паутиной морщин дородную жену.

Старший, уже женатый сын его Петро напоминал мать: небольшой, курносый, в буйной повители пшеничного цвета волос, кареглазый; а младший, Григорий, в отца попер: на полголовы выше Петра, хоть на шесть лет моложе, такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей. Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое.

Дуняшка - отцова слабость - длиннорукий, большеглазый подросток, да петрова жена Дарья с малым дитем - вот и вся мелеховская семья” (1-1-1; с. 31 - 32).

- На каких чертах внешности героев останавливает автор свое внимание?

В этом портрете Шолохов особо подчеркивает черты родового сходства: пшеничного цвета волосы - по материнской линии, звероватое выражение миндалевидных глаз, коршунячий нос - по отцовской. Следует сразу отметить своеобразие шолоховского портрета: он не только живописен, но и психологичен. В немногочисленных деталях раскрывает автор темперамент, тип жизненного поведения героя, черты его характера, а иногда одной фразой очерчивает его судьбу (именно таков портрет Ильиничны).

Что же касается семьи, то, несмотря на строгие, подчас жесткие отношения, это единый организм. Каждый ощущает свою неразрывную связь с ней, так же как и с хутором, с родным куренем. Даже когда любовь к Аксинье гонит Григория из родных мест, возможности уйти с хутора он не видит: “Дура ты, Аксинья, дура! Гутаришь, а послухать нечего. Ну, куда я пойду от хозяйства? Опять же на службу мне на энтот год. Не годится дело... От земли я никуда не тронусь. Тут степь, дыхнуть есть чем, а там? <...> Никуда я с хутора не пойду” (1-1-XII; с. 66).

4. Жестокие нравы казачества. Однако у учащихся не должно складываться впечатление, что Шолохов идеализирует жизненный уклад донского казачества.

- Найдите в первой книге романа примеры жесткости, изуверства, нравственной развращенности казаков.

Разъяренная толпа хуторян жестоко расправляется с женой Прокофия Мелехова, сам Прокофий разрубает до пояса батарейца Люшню (1-1-I), пятидесятилетний отец Аксиньи насилует свою дочь, за что жена и сын избивают его до смерти, Степан Астахов “обдуманно и страшно” бьет молодую жену на следующий день после свадьбы (1-1-VII), а затем вновь, вернувшись с военных сборов, “охаживает” ее сапогами на глазах у равнодушно улыбающегося Алешки Шамиля, братья Мелеховы вступают в драку со Степаном, “клюют” его, “как стервятники падаль” (1-1-XIV), с дикой яростью набрасываются казаки на ни в чем не повинных тавричан, приехавших на мельницу (1-2-V). Немало среди казаков и нечистых на руку, причем во время войны воровство, мародерство не только никого не смущает, но едва ли не становится предметом гордости:

“ - Наш брат жив не будет, чтоб не слямзить.

К казаку всяка вещь прилипает.

Пущай плохо не кладет” (1-3-V; с. 214).

Шолохов не скрывает дикости нравов, которая подчас царила в казачьей среде, но не она, по мысли писателя, определяет духовный мир казака. Земля и труд на ней, воинский долг, семья, хутор, курень - вот его важнейшие составляющие, вот условия, которые сформировали характер Григория Мелехова (говорить об этих основополагающих нравственных ценностях на первом уроке необходимо, на наш взгляд, еще и потому, что трагедия, изображенная в романе “Тихий Дон” - это трагедия отторжения от земли, разочарования в воинском долге, распада Семьи, разрушения Дома).

IV. Характер Григория Мелехова.

Рассмотрим несколько эпизодов, чтобы получить представление о том, какие черты присущи герою, находящемуся на пороге грозных исторических событий.

1. Для начала вернемся вновь к сцене лугового покоса:

“Дойду вон до энтого кустика, косу отобью”, - подумал Григорий и почувствовал, как коса прошла по чему-то вязкому. Нагнулся посмотреть: из-под ног с писком заковылял в траву маленький дикий утенок. Около ямки, где было гнездо, валялся другой, перерезанный косой надвое, остальные с чулюканьем рассыпались по траве. Григорий положил на ладонь перерезанного утенка. Изжелта-коричневый, на днях только вылупившийся из яйца, он еще таил в пушке живое тепло. На плоском раскрытом клювике розовенький пузырек кровицы, бисеринка глаза хитро прижмурена, мелкая дрожь горячих еще лапок.

Григорий с внезапным чувством острой жалости глядел на мертвый комочек, лежащий у него на ладони.

Чего нашел, Гришунька?..

По скошенным рядам, подпрыгивая, бежала Дуняшка. На груди ее метались мелко заплетенные косички. Морщась, Григорий уронил утенка, злобно махнул косой” (1-1-IX, с. 58 - 59).

- Какую роль в эпизоде играет изображение утенка?

- Какое чувство испытал Григорий, по неосторожности погубивший живое существо?

- Как характеризует героя его состояние в этом эпизоде?

- Почему в финале эпизода Григорий чувствует злобу?

Любовь ко всему живому, острое ощущение чужой боли, способность к состраданию, раскрывающиеся в этом эпизоде, составляют глубинную сущность характера шолоховского героя и не раз будут проявляться в романе.

Забегая немного вперед, сопоставим прочитанную сцену с одним из событий военного времен, когда Григорий убивает австрийского солдата (1-3-V). Но остановим свое внимание не на самом эпизоде убийства, а на переживаниях героя:

“ - Я, Петро, уморился душой. Я зараз будто недобитый какой... Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они меня и выплюнули. - Голос у него жалующийся, надтреснутый, и борозда (ее только что, с чувством внутреннего страха, заметил Петро) темнела, стекая наискось через лоб, незнакомая, пугающая какой-то переменой, отчужденностью.

Как оно? - спросил Петро, стягивая рубаху, обнажая белое тело с ровно надрезанной полосой загара на шее.

А вот видишь как, - заторопился Григорий, и голос окреп в злобе, - людей стравили, и не попадайся! Хуже бирюков стал народ. Злоба кругом. Мне зараз думается, ежли человека мне укусить - он бешеный сделается.

Тебе-то приходилось... убивать?

Приходилось!.. - почти крикнул Григорий и скомкал и кинул под ноги рубаху. Потом долго мял пальцами горло, словно пропихивал застрявшее слово, смотрел в сторону.

Говори! - приказал Петро, избегая и боясь встретиться с братом глазами.

Меня совесть убивает. Я под Лешнювом заколол одного пикой. Сгоряча... Иначе нельзя было... А зачем я энтого срубил?

Ну?

Вот и ну, срубил зря человека и хвораю через него, гада, душой. По ночам снится, сволочь. Аль я виноват?” (1-3-Х; с. 242).

- Как связны между собой рассмотренные эпизоды?

- Какие черты личности героя раскрываются в них?

Убийство человека, даже врага в бою, глубоко противоречит гуманной природе Григория. Его состояние в этом эпизоде заставляет вспомнить Николая Ростова после Островненского дела, когда рука толстовского героя дрогнула перед “комнатным” лицом молодого француза с дырочкой на подбородке.

- Какую роль играют в диалоге братьев Мелеховых авторские ремарки?

- Как они раскрывают отношение героя к насилию?

- Какие изменения произошли в портрете героя?

Наблюдая над авторскими ремарками, отражающими психологическое состояние Григория в этом эпизоде, обратим особое внимание на важную портретную деталь - борозду, появившуюся на его лице после этого убийства: так война с самого начала накладывает неизгладимый след на внешность героя. В дальнейшем мы убедимся, что шолоховский портрет всегда фиксирует важные изменения в человеческой психике, переломные моменты в судьбе героев.

2. Говоря о характере Григория Мелехова следует отметить и свойственное герою чувство нерасторжимой связи с окружающим миром . Обратимся к эпизоду купания коня:

“По Дону наискось - волнистый, никем не езженный лунный шлях. Над Доном - туман, а вверху звездное просо. Конь сзади сторожко переставляет ноги. К воде спуск дурной. На той стороне утиный кряк, возле берега в тине взвернул и бухнул по воде омахом охотящийся на мелочь сом.

Григорий долго стоял у воды. Прелью сырой и пресной дышал берег. С конских губ ронялась дробная капель. На сердце у Григория легкая сладостная пустота. Хорошо и бездумно. Возвращаясь, глянул на восход, там уже рассосалась синяя полутьма” (1-1-III; с. 39).

- Какие детали пейзажа раскрывают своеобразие мировосприятия героя?

- Каковы языковые особенности данного фрагмента?

- Какая черта духовного мира героя раскрываются в этом эпизоде?

Традиционный для русской литературы пейзаж звездной, лунной ночи дан здесь через восприятие донского казака. Учащиеся подтверждают это языковыми деталями (лунный шлях, звездное просо и др.). Неслучайно и упоминание сома, не ускользнувшего от внимания Григория - не только землепашца, но и рыболова. Чувство природы звучит и в прямой речи героя. В следующей главе он говорит, обращаясь к Аксинье: “Волосы у тебя дурнопьяном пахнут. Знаешь, цветком таким белым...” (1-1-IV; с. 47).

4. Однако, будучи остро восприимчивым к прекрасному, Григорий остается человеком сильных страстей, решительных поступков и действий . О том, до какого буйства, до какого дикого озлобления может дойти герой, опаляемой слепой ревностью и ненавистью, свидетельствует, например, сцена избиения Евгения Листницкого:

“Григорий коротко взмахнул кнутом, со страшной силой ударил сотника по лицу. Перехватив кнут, он бил кнутовищем по лицу, по рукам, не давая сотнику опомниться. Осколок разбитого пенсне врезался тому выше брови. На глаз падали кровяные струйки. Сотник вначале закрывал лицо руками, но удары учащались. Он вскочил, с лицом, обезображенным подтеками и яростью, пробовал защищаться, но Григорий, отступая, ударом в кисть парализовал ему правую руку.

За Аксинью! За меня! За Аксинью! Ишо тебе за Аксинью! За меня!

Кнут свистал. Мягко шлепали удары. Потом кулаками свалил на жестокий кочкарник дороги и катал по земле, бил зверски, окованными каблуками солдатских сапог. Обессилев, сел в пролетку, гикнул и, губя рысачьи силы, перевел коня на намет” (1-3-XXIV; с. 308 - 309).

- Какие художественные приемы придают выразительность прочитанному эпизоду?

- В чем особенности синтаксиса, ритмики, лексики в этом фрагменте?

- Какую роль играют портретные детали?

- Как использован прием контраста?

Исключительную выразительность этой сцене придают краткие, рубленые фразы, упругий, динамичный ритм, обилие глаголов, многократное повторение слов кнут , бил , удары , детали портрета беспомощного сотника, контрастирующие с изображением охваченного яростью Мелехова.

5. Но чтобы постичь истинную сущность характера героя, стоит остановиться еще на двух, казалось бы, незначительных, но очень показательных эпизодах. Первый из них - осмотр лошадей перед призывом на воинскую службу:

“Григорий суетливо отвернул заломившийся угол, прикрывший двадцать четвертый ухналь, пальцы его, шероховатые и черные, слегка прикоснулись к белым сахарным пальцам пристава. Тот дернул руку, словно накололся, потер ее о боковину серой шинели; брезгливо морщась, надел перчатку.

Григорий заметил это; выпрямившись, зло улыбнулся. Взгляды их столкнулись, и пристав, краснея верхушками щек, поднял голос:

Кэк смэтришь! Кэк смэтришь, казак? - Щека его, с присохшим у скулы бритвенным порезом, зарумянела сверху донизу. - Почему вьючные пряжки не в порядке? Это еще что такое? Казак ты или мужицкий лапоть?.. Где отец?” (1-2-XXI; с. 190)

- Что вывело из себя самоуверенного пристава?

Огромная внутренняя сила, выразившаяся во взгляде и злой усмешке не сказавшего ни единого слова Мелехова.

А вот еще один эпизод:

“Суток пять спустя Григорий на водопое уронил в колодезь цыбарку, вахмистр налетел на него коршуном, занес руку.

Не трожь!.. - глухо кинул Григорий, глядя в рябившую под срубом воду.

Что? Лезь, гад, вынимай! Морду искровяню!..

Выну, а ты не трожь! - не поднимая головы, медленно растягивал слова Григорий.

Если б у колодезя были казаки - по-иному обошлось бы дело: вахмистр несомненно избил бы Григория, но коноводы были у огорожи и не могли слышать разговора. Вахмистр, подступая к Григорию, оглядывался на них, хрипел, выкатывал хищные, обессмысленные гневом глаза.

Ты мне что? Ты как гутаришь с начальством?

Ты, Семен Егоров, не насыпайся!

Грозишь?.. Да я тебя в мокрое!..

Вот что, - Григорий оторвал от сруба голову, - ежели когда ты вдаришь меня - все одно убью! Понял?

Вахмистр изумленно зевал квадратным сазаньим ртом, не находил ответа. Момент для расправы был упущен. Посеревшее известкового цвета лицо Григория не сулило ничего доброго, и вахмистр растерялся” (1-3-II; с. 203 - 204).

- Что позволило Григорию, младшему по званию, победить в психологическом поединке?

Сопоставляя поведение, жесты, мимику и интонации Григория и вахмистра в этой сцене, мы приходим к выводу, что Григорий побеждает в этом психологическом поединке прежде всего благодаря исключительному чувству собственного достоинства , которое становится реальной силой и способно оказывать мощное воздействие на других людей, независимо от их чина и положения.

- Какой эпизод этой главы свидетельствует о том, что Григорий может постоять не только за свое, но и за чужое достоинство?

Попытка Григория вступиться за Франю, над которой надругались казаки. И стоит обязательно подумать над тем, почему “чуть-чуть не заплакал Мелехов”, когда его заступничество не удалось? (Может быть, именно здесь он впервые испытал собственное бессилие перед озверевшей толпой.)

Итак, кровно связанный с родной природой, любящий все живое, страстный до буйства, с обостренным чувством собственного достоинства - таким мы видим Григория Мелехова к началу Первой мировой войны. Теперь его индивидуальная судьба, как и судьба всех его земляков, будет подхвачена бурными историческими событиями, хотя первая фраза романа “Мелеховский двор - на самом краю хутора” и напоминает известную поговорку “Моя хата с краю”.

I. Мировая война - центральное историческое событие первой книги романа.

1. Военные эпизоды предваряет следующий пейзаж :

“Сухое тлело лето. Против хутора мелел Дон, и там, где раньше быстрилось шальное стремя, образовался брод, на тот берег переходили быки, не замочив спины. Ночами в хутор сползала с гребня густая текучая духота, ветер насыщал воздух пряным запахом прижженных трав. На отводе горели сухостойные бурьяны, и сладкая марь невидимым пологом висела над Обдоньем. Ночами густели за Доном тучи, лопались сухо и раскатисто громовые удары, но не падал на землю, пышущую горячечным жаром, дождь, вхолостую палила молния, ломая небо на остроугольные голубые краюхи.

По ночам на колокольне ревел сыч. Зыбкие и страшные висели над хутором крики, а сыч с колокольни перелетал на кладбище, ископыченное телятами, стонал над бурыми затравевшими могилами” (1-3-I; с. 194).

- Какова общая атмосфера пейзажа?

- С помощью каких деталей она создается?

- Какова цветовая и звуковая гамма пейзажа?

- Какие эпитеты кажутся вам наиболее выразительными?

Учащиеся найдут в этом пейзаже немало деталей, которые готовят читателя к изображению народного бедствия, и, может быть, вспомнят солнечное затмение, ставшее грозным предзнаменованием перед походом князя Игоря на половцев.

- Каково место этого пейзажа в тексте?

- Какова его художественная функция?

Следует отметить, что шолоховские пейзажи связаны с событийным рядом романа по принципу эпического параллелизма : события в жизни людей и в жизни природы даются в единстве, мир людей и мир природы осмыслены автором как единый жизненный поток.

2. Продолжая разговор о войне, обратимся к сцене мобилизации (1-3-IV; с. 208 - 210) и на ее примере выясним шолоховские приемы построения массовых сцен.

- Какие художественные средства использует Шолохов для создания образа казачьей массы?

- Найдите в данном фрагменте портретные зарисовки. В чем специфика включенных в эпизод портретов?

В данном эпизоде Шолохов создает образ народной массы, объединенной общим событием. Важнейшим средством создания этого образа становится коллективный портрет : “На площади серая густела толпа. В рядах лошади, казачья справа, мундиры с разными номерами погонов. На голову выше армейцев-казаков, как гуси голландские среди мелкорослой домашней птицы, похаживали в голубых фуражках атаманцы. <...> Пьяные, разгоряченные лица”. Однако казачья масса, хотя она и названа толпой, не кажется Шолохову однородной и безликой, она состоит из индивидуальных человеческих характеров, поэтому с коллективным портретом соседствуют детали портретов отдельных персонажей, в том числе и эпизодических (хмурый и озабоченный военный пристав, здоровенный черный атаманец, низкорослая казачка с подсолнуховой лузгой в распатлаченных космах, вахмистр в рыжей оправе бороды и др.).

- В чем особенность диалога?

- Какой общий принцип лежит в основе создания портрета и диалога?

- Какова художественная функция многоголосого диалога, соединения коллективного и индивидуального портрета?

По тому же принципу соединения общего и частного строится и речевая характеристика коллективного героя, важнейшей формой которой становится многоголосый диалог . Давая представление о настроении казачества в целом, он в то же время раскрывает сугубо индивидуальные воззрения, характеры и судьбы.

- Какие характеры, на ваш взгляд, стоят за той или иной репликой неперсонифицированного диалога?

- Определите, как по-разному относятся казаки к предстоящей войне.

- Проследите, как обсуждение главного вопроса сочетается с разговорами на другие темы.

Война - основная тема, которую обсуждают герои и к которой постоянно возвращаются на протяжении всей сцены. Однако отношение к надвигающейся опасности у казаков разное. Кто-то говорит о ней со страхом (“А ну как война?”), кто-то - с легкостью и уверенностью в своей силе (“Супротив нас какая держава устоит?”), кто-то равнодушен к распрям правительств (“Нам до них дела нету”), кто-то печалится лишь из-за введенного во время войны запрета на продажу спиртного (“Монопольку закрыли!”). Пожалуй, лишь старики, прошедшие не одну войну, представляют, какой масштаб могут приобрести близящиеся события (“Как зачнут народ крошить - и до дедов доберутся”). И все-таки преобладает в разговоре недовольство войной, и связано оно прежде всего с тем, что война отрывает казаков от земли, от выполнения их главного, хлеборобского долга:

“ - ... Они пущай воюют, а у нас хлеба не убратые!

Это беда-а-а! Гля миру согнали, а ить ноне - день год кормит.

Потравят копны скотиной.

У нас уж ячмень зачали косить”.

И затем вновь:

“ __ ... Как возвернусь домой, зараз же на поля.

Да ить дело стоит!

Скажи на милость, что начальство думает? У меня ить боле ста десятин посеву”.

Заметим, что казаки привыкли жить, согласуясь с цикличностью природного времени. Историческое время вторгается в привычный жизненный круговорот, не считаясь с его законами, разрушает то, что определено самой природой.

В массовых сценах жизнь казачества предстает в бесконечном многообразии красок, и неслучайно разговоры о войне перемежаются репликами бытового характера, серьезными и комическими. Следует также заметить, что в этом эпизоде, как и в большинстве массовых сцен, писатель раскрывает не только настроение казаков в данный момент. За разнообразными, подчас не связанными между собой репликами многоголосого диалога встают исторические судьбы казачества, его традиции и жизненный уклад. Здесь и вековая ненависть к иногородним (“Я их, мужиков, в кррровь! Знай донского казака!”), и участие казаков в подавлении революции (“Я, браток, в тысячу девятьсот пятом годе на усмирении был. То-то смеху!”), и нежелание вновь оказаться в рядах усмирителей (“Полиция пущай, а нам, кубыть, и совестно”).

3. Массовые сцены даны в романе не изолированно, их ритмическое чередование с повествованием об отдельных судьбах придает изображаемым событиям удивительную объемность, стереоскопичность. Поэтому вернемся к главному герою и продолжим наблюдения за его судьбой. Чтобы выяснить, что увидел, что испытал Григорий в первые месяцы войны, вновь обратимся к пейзажу :

“Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали. По ночам за горизонтом тянулись к небу рукастые алые зарева, зарницами полыхали деревни, местечки, городки. В августе, - когда вызревает плод и доспевают хлеба, - небо, выстиранное ветром, неулыбчиво серело, редкие погожие дни томили парной жарой.

К исходу клонился август. В садах жирно желтел лист, от черенка наливался предсмертным багрянцем, и издали похоже было, что деревья - в рваных ранах и кровоточат рудой древесной кровью” (1-3-X; с. 239).

- В чем специфика данного пейзажа?

- Какие приметы войны включены в пейзаж?

- Каков характер метафор и олицетворений?

- Как раскрывает образный строй отрывка восприятие войны автором и героем?

- Кто из предшественников, современников или последователей Шолохова изображал войну подобным образом?

Благодаря неожиданным метафорам, ярким олицетворениям, создается ощущение, что сама природа участвует в войне. Подобный прием изображения войны мы видели и у Толстого (финальные сцены Бородинского сражения), и у современников Шолохова: Маяковского (“Мама и убитый немцами вечер”) и Бабеля (“Переход через Збруч”); из более поздней литературы учащиеся, возможно, знакомы с военной лирикой В. Высоцкого (“Баллада о Земле”, “Мы вращаем Землю”). Война для этих авторов не противоборство армий, а вселенское бедствие.

Но приведенный пейзаж не только придает повествованию эпический размах, но и раскрывает внутреннее состояние людей, оказавшихся на войне. Шолохов широко применяет в романе психологический параллелизм . Изменения, происходящие в природе, соответствуют тому, что совершается в душе каждого человека.

Заметим, что сразу же за этим пейзажем следуют краткие, но выразительные портреты казаков, однополчан Григория Мелехова: “Прохор Зыков... еще таил в углах губ боль и недоумение”, “Егорка Жарков... ругался тяжкими непристойными ругательствами, похабничал больше, чем раньше, клял все на свете”, “Емельян Грошев... весь как-то обуглился, почернел”. “Перемены вершились на каждом лице, каждый по своему вынашивал в себе и растил железные семена, посеянные войной, и все вместе, молодые, только что вырванные из станиц и хуторов казаки, в обстановке творившегося кругом смертного ужаса, напоминали стебли скошенной, вянущей и меняющей свои очертания травы” (там же). Примечательно, что, обобщая наблюдения над психологическими изменениями, происходящими с товарищами Григория по сотне, писатель прибегает к сравнению, также почерпнутому из мира природы.

4. Несмотря на то, что война в романе предстает в крови и страданиях, Шолохов изображает Григория Мелехова мужественным воином, вполне заслуженно получившим высокую награду - георгиевский крест. Мелехов сражается бесстрашно и в то же время бездумно, не ведая, за что проливает свою и чужую кровь. Но война сталкивает Григория с разными людьми, общение с которыми заставляет его задуматься, причем не только о сущности самой войны, но и о своей собственной жизни, и о том мире, в котором он живет.

Система действующих лиц романа, центром которой является Григорий Мелехов, строится таким образом, что рядом с главным героем возникают персонажи, воплощающие полярные взгляды и жизненные позиции. Такими полюсами в период мировой войны становятся для Григория Чубатый и Гаранжа.

- Какую жизненную философию исповедует Чубатый?

- Как относится к его позиции Григорий?

“Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто, - поучал Чубатый, смеясь глазами. - Ты не думай, как и что. Ты - казак, твое дело - рубить, не спрашивая. В бою убить врага - святое дело. За каждого убитого скащивает тебе бог один грех, тоже как и за змею. Животную без потребы нельзя губить, - телка, скажем, или ишо что, - а человека унистожай. Поганый он, человек... Нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки” (1-3-XII; с. 256). Такая бесчеловечная позиция, даже в условиях войны, оказывается для Григория неприемлемой. Поэтому и стреляет он в Чубатого, когда тот ни за что срубил пленного мадьяра. “...а убил бы тебя - одним грехом на душе меньше бы стало”, - скажет он впоследствии. (1-3-XX; с. 287).

- Какие же чувства вынес Григорий из опыта войны?

Пожалуй, только усталость и разочарование. Вот в этот-то момент судьба и сводит его с Гаранжой. Выясним, в чем пытается убедить Григория Гаранжа и что испытывает герой под его влиянием? Современным старшеклассникам вряд ли покажутся убедительными “политические” идеи Гаранжи: “За що мы с тобой, хлопче, воювалы? <...> За буржуив мы воювалы, чуешь? Що ж це таке - буржуй? Птыця така у коноплях живе. <...> Ты кажешь, - за царя, а шо ж воно таке - царь? Царь - каплюга, царица - курва, паньским грошам от войны прибавка, а нам на шею... удавка. Чуешь? Ось! Хвабрыкант горилку пье, - солдат вошку бье, тяжко обоим... Хвабрыкант с барышом, а рабочий нагишом, так воно порядком и пластуетця... служи, казак, служи!” (1-3-XXIII; с. 299 - 300).

- Почему так запали в душу Григория наставления Гаранжи (почему вообще большевистские идеи получили такое стремительное распространение в изнемогающей от войны стране)?

Дадим возможность учащимся поразмышлять об этом. Чаще всего они приходят к выводу о том, что война принесла разочарование в прежних ценностях: в царе, в казачьем воинском долге. Именно на эту благодатную почву и упали семена “большевистской правды”, ниспровергающей эти казавшиеся ранее непоколебимыми понятия.

Здесь начинаются попытки Григория разобраться в сложном устройстве жизни. Здесь начинается его трагический путь к истине, к народной правде.