Голод в ссср (1932—1933). Правда о голоде
Нет, все-таки полезно иногда заглядывать на сайты наших местных органов власти. Точнее, на них всегда полезно заглядывать, чтобы быть в курсе общественно-политической жизни города (посмотреть тексты решений и другие полезные документы). Не далее как сегодня зашел на сайт Севастопольского городского совета и вижу целый раздел, посвященный 75-й годовщине Голодомора 1932-1933 гг. Понятно, что нашим нардепам голодоморная эпопея по большому счету неинтересна, однако нельзя же игнорировать мнение вышестоящего руководства! В результате мы имеем неплохую подборочку фактов: свидетельств очевидцев и архивные справки, в которых на основе имеющихся документов реконструировано происходящее в Севастополе как во время голода 1921-1923 гг., так и последующего голода 1932-1933 гг. Считается, что Крым события 30-х годов обошли стороной, однако данное утверждение верно лишь отчасти. Подобного происходящему на территории Украины в 1932-1933 гг. в Крыму действительно не было, однако население полуострова в большинстве своем жило впроголодь.
В целом приходится констатировать, что местными исследователями данный вопрос всесторонне и комплексно не изучен. Предпринимаются отдельные попытки, которые нельзя назвать безуспешными, однако во всех известных мне современных исследованиях, затрагивающих вопросы истории Крыма в 20-30-е гг., данный вопрос освещен фрагментарно. Так что эта тема еще ждет своего исследователя.
Свидетельство очевидца
записано со слов Павленко Федора Тимофеевича,
жителя Севастополя, 1925 года рождения
«Проживал в Луганской области, Марковский район, с. Кабычено (с. Кабичівка). В семье было пятеро детей 1923, 1924, 1925, 1926, 1929 года рождения. Отец с 1930 года проживал в г. Харькове, где работал на тракторном заводе. Продовольственных карточек, как в городе, в селе не было. Нас спасла моя крестная тетка Харитка, которая приспособилась печь лепешки из разных корешков и трав (по правде сказать, ничего более вкусного я больше в своей жизни не ел), но все равно брат Коля 1926 года рождения и сестра Маринка 1923 года рождения в этот страшный год умерли от голода. Самое яркое впечатление от той поры навсегда врезалось в мою память: гуляя, я нашел на земле засохшую корочку хлеба величиной с детскую ладошку. Подобрав ее, я понесся со всей мочи домой, грудь мою распирало от восторга и гордости, что свершилось чудо, и я смогу накормить семью!
В 1933 году, летом, пережив голодную зиму и весну, мы с мамой уехали к отцу в Харьков. Нам еще повезло — было к кому уезжать, другие выжившие односельчане остались в селе, вскоре у них отобрали паспорта, тем самым «привязав» к колхозам.
Позже я принимал участие в Великой Отечественной войне, закончил военное училище, и был направлен служить на Черноморский флот на подводную лодку командиром БЧ-5».
Свидетельство очевидца
записано со слов Ястребовой (Кириченко) Зинаиды Марковны,
жительницы Севастополя, 1927 года рождения
«Я, Ястребова (Кириченко) Зинаида Марковна, родилась 31 июня 1927 года в г. Золочев Харьковской области в семье служащего.
Отец — Кириченко Марк Корнеевич, 1889 года рождения, секретарь районного суда. Мать — Кириченко Анастасия Петровна, 1889 года рождения, заведующая детским садом.
В нашей семье было кроме меня два брата: Михаил, 1924 года рождения, Виктор, 1915 года рождения. Мы проживали в центре города, на съемной квартире, состоящей из одной комнаты и кухни.
В период голодомора 1932-1933 гг. наша семья, знакомые и соседи отдавали нам, детям, и без того очень скудные продукты (те, что оставались), сами были сутками голодные. На моих глазах умер от голода соседский мальчик, мой ровесник, а через несколько дней хоронили старенькую женщину, которая проживала одиноко. До настоящего времени воспоминания возвращают меня в те страшные события. Мои родители умерли уже после войны, но имели серьезные заболевания, которые были последствиями пережитого голодомора» .
Свидетельство очевидца
записано со слов Цывкиной Анисии Владимировны,
«Родилась 25 декабря 1926 года в местечке Ялтушков Барского района Винницкой области.
Отец, Владимир Гаврилович Могилевский, был железнодорожником, мать, Фатини Федоровна Могилевская (Войцеховская) была учительницей. В семье было трое детей (девочки). Анисия была самая младшая.
Отец работал на сахарном заводе. Каждый день на заводе выдавали по маленькому кусочку хлеба на каждого члена семьи. Он был тяжелый и кислый. Мама отдавала свой хлеб нам, придумывая всякие истории, что его принесли соседи или друзья.
За зарплату родителей на рынке покупали молоко, муку, сахар, крупу. Но этих продуктов хватало ненадолго. Молоко не пили в чистом виде, им разбавляли чай.
Огород был небольшой, 2-3 сотки земли. Мамин знакомый, работавший с ней в школе, отдал нам свой огород, чтобы мы могли вырастить больше картошки. Часть урожая мы отдавали ему за аренду его земли. Картошку хранили в глубокой яме, погребов не было. Чтобы она не пропала до весны, присыпали землей, втыкали палки, чтобы поступал воздух. Варили суп из лебеды, добавляли горсть пшена, чтобы был сытнее.
После сбора урожая зерновых культур родители посылали детей в поле собирать упавшие на землю зерна. Потом мололи зерно на жерновах и пекли что-нибудь. Но за это наказывали, это считалось воровством. Ходили тайно.
Сосед занимался выделыванием кожи, он не в состоянии был заплатить налог. У него конфисковали имущество, дом, а всю семью куда-то выслали.
В местечке существовал торгсин, где обменивали драгоценности на продукты. У родителей было два обручальных золотых кольца, у мамы была золотая цепочка. На одно обручальное кольцо дали килограмма два муки…
Люди умирали прямо на улице. Умирали часто. В основном, старики, которые отдавали еду детям, и малолетние дети».
Свидетельство очевидца
Записано со слов Слеповой Надежды Степановны,
«Во время голодомора проживала с родителями и сестрой 1928 года рождения в Херсонской области Большелепетихинского района с. Малая Лепетиха.
Выжили, благодаря тому, что питались лебедой, конским щавелем, крапивой, всякими кореньями. Еще за счет того, что в селе проживала очень зажиточная семья, имеющая большой сад, пасеку, огород. Отец (бывший председатель колхоза) был вынужден ходить к этим обеспеченным односельчанам, становиться на колени и просить помощи. Когда ему давали какие-нибудь продукты, отец их делил между членами своей семьи и соседями крошечными порциями.
Из близких родственников в период голодомора умерли два двоюродных брата, тетя, дядя и двоюродная сестра».
Слепова Н.С. помнит, что в 18-ти км от их села в с. Читячка жители съели шестерых детей.
Свидетельство очевидца
Записано со слов Лепеха Ольги Ивановны,
жительницы Севастополя, 1923 года рождения
«Я родилась 4 декабря 1923 года в с. Чутово Чутовского района Полтавской области. В семье было пятеро детей, двое умерли до голодомора. Отец был кровельщиком, очень хорошим мастером. Он был востребован, такого мастера в округе больше не было. Он себе построил добротный дом, мы жили зажиточно: было хозяйство (корова, куры, свиньи), был огород, сад. Мама была очень трудолюбивая, работы по дому и по хозяйству было много.
Когда началась коллективизация, отцу предложили вступить в колхоз и быть председателем. Он отказался, потому что хотел продолжать заниматься своим любимым делом. Тогда нас заставили заплатить налог — 150 пудов зерна. Поля у нас не было, только небольшой огород, поэтому такого количества зерна тоже не было. Вместо этого налога у нас конфисковали все имущество — дом со всеми пристройками, огород, сад, абсолютно весь урожай (до последней картофелины), забрали из дома всю утварь, забрали всех домашних животных.
Мы остались абсолютно ни с чем и нигде. Отец забрал старшего брата и уехал с ним в Харьков. Там они устроились на завод «Серп и Молот». Мама пошла по всем инстанциям с жалобой, за что конфисковали дом, мы же не кулаки, своим трудом все наживали.
А секретарь райкома когда-то был нашим постояльцем, он хорошо знал нашу семью. Он распорядился, чтобы дом нам вернули. К тому времени из нашего дома уже сделали колхозное общежитие, поставили несколько коек внутри. В дом мы вернулись, огородом пользоваться нельзя было, да и нечего там было сажать, все забрали. Нельзя было в своем саду рвать фрукты. Младшая сестренка Валя (ей было четыре года на то время), вставала на заре, бегала украдкой в сад и рвала еще несозревшие фрукты. Я в это время лежала, не в силах подняться от голода. Сестренка приносила мне зеленые сливы и яблоки. Сама Валюша заболела тяжелой формой дифтерии и умерла, не перенесла это страшное время. Отец с братом на заводе получали паек. На выходные привозили этот паек нам. Мы старались растянуть его на всю неделю, чтобы хоть что-нибудь было в желудке каждый день. Помню, выносила на улицу хлеб, который привозил отец, показывала подружкам и давала попробовать всем по крошке.
В деревне была небольшая речка-приток р. Ворсклы. Там иногда ловили мелкую рыбешку и раков. Ели всю более или менее съедобную растительность — «калачики», купыри, цветки акации (белые были вкуснее). Поздней осенью мама ходила в поле, выкапывала мерзлую свеклу, которая осталась после уборки. Запекали ее в печке и ели. По сравнению с травой это был деликатес.
Очень много людей умерло в то время. Умирали прямо на улицах. Людей даже не хоронили в отдельные могилы, их заворачивали в рядно и клали в одну специально вырытую яму. Был случай в соседней деревне: одинокая женщина вывезла своих детей и бросила в поле, не в состоянии их прокормить. Детей подобрала другая семья, выходила и выкормила их. К матери они больше не вернулись, не могли ее простить. А вся деревня ее презирала с тех пор.
Помню, как у соседей пала лошадь, ее дорезали. И соседка принесла нам кусочек мяса».
Свидетельство очевидца
записано со слов Дырды Елены Ильиничны,
«В 1932-1933 г.г. я проживала в Николаевской области, Новобужском районе, с.Петровка, колхоз «Червона степь».
Колхоз был богатым, в 1932 г. поля все были засеяны и получен хороший урожай.
В колхозе работала столовая, там работников кормили обедами.
В селе у всех были коровы, огороды, так что люди не голодали. Если у коров не было молока, соседи делились, помогали друг Другу.
От голода из родственников и знакомых у нас никто не умер, умирали от тифа, в г.Новый Буг был тифозный барак. От страшной болезни умерли мамина сестра и брат.
Помню, что в г.Новый Буг ходили проверяли не прячут ли жители продукты и хлеб, посылали на рейды и меня- пионерку.
Запечатлелось в памяти как после богатого урожая хлеба в 1934 г. - многие парни, продав пшеницу, купили велосипеды.
В г.Новый Буг был «Торгсин», в котором обменивали золото и серебро на крупу и муку».
Свидетельство очевидца
записано со слов Гуцаловой Анны Павловны,
жительницы Севастополя, 1924 года рождения
«В 1932-1933 г.г. я проживала с матерью и сестрой в Харьковской (теперь - Сумская) области, Сумском районе, с.Юнаковка.
Мама периодически ездила за продуктами в г.Горький к сестре, работала в Союзе землепашцев, потом в 1932 г. образовался колхоз.
Выжили за счет того, что был свой огород и коза, также собирали в лесу липовые листья, их сушили, толкли, смешивали с шелухой от проса и делали лепешки.
Колоски с полей собирать не могли, т.к. объездчик на лошади постоянно контролировал колхозную землю. Если кто воровал колоски - их судили.
Помню, что для детей-сирот организовали детский дом в одном из раскулаченных домов, где в 1933-1934 г.г. мать была воспитателем.
Если у человека трудоспособного возраста было меньше 120 трудодней в году, его, как тунеядца, высылали из села.
В период коллективизации была раскулачена и выслана в Архангельскую область мамина сестра, а также родители отца, их тоже выселили из села».
Свидетельство очевидца
записано со слов Зайцевой Марии Сергеевны,
жительницы Севастополя, 1926 года рождения
«В период голодомора мне было 6 лет. Жила в с. Владимирова Акимовского района Запорожской области с родителями, братом и сестрой. В конце 1932 года отца забрали в г. Витебск на 5 лет на лесоразработки. Сильно мучались от голода. Питались лебедой, кореньями, зимой ходили в степь с ножом, откалывали замерзшую свеклу, картошку, грызли ее как самое дорогое лакомство.
Мать и сестра опухли от голода и умерли, брат наоборот весь высох как скелет и тоже умер. Я от истощения еле передвигалась. Когда осталась совсем одна меня определили в детский сад с. Владимировка куда принесли на руках односельчане. Так как у меня ссохся желудок, по распоряжению врача д/сада мне давали 3-4 раза в день 3-5 ложек жидкой похлебки.
После голодомора меня взяла к себе сторожиха детсада, которая ранее была раскулачена».
Свидетельство очевидца
записано со слов Заранкиной Мины Захаровны,
жительницы Севастополя, 1925 года рождения
«В 1932-1933 г.г. я проживала с матерью, отцом и тетей матери в г. Жмеринка, Винницкой области.
Проживали в добротном особняке, т.к. отец был крупным военноначальником. Получал хороший паек, за счет чего и выживали.
Помню, как однажды во дворе обнаружили полумертвую без сознания женщину. Она приехала из села, чтобы выменять одежду на продукты и от голода упала в обморок.
Мои родители ее выходили и дали в дорогу еду. Потом эта женщина каждый месяц приезжала из села и родители ей помогали продуктами.
В самом городе в период голодомора многие люди падали в голодные обмороки, но в районе, где проживала моя семья, военнослужащие жили в хороших особняках и голода их близкие не испытывали».
Свидетельство очевидца
записано со слов Киприк Анны Ивановны,
жительницы Севастополя, 1918 года рождения
«В период 1932-1933 г.г. я проживала в Ворошиловоградской (сейчас - Луганской) области, Лисичанском районе, г. Верхний, станции Переездная (теперь - Лисичанск).
Мой отец работал на содовом заводе счетоводом, работающим давали паек в виде круп.
Мать и сестра работали на телефонной станции, работающим и их иждивенцам выдавали паек хлебом (400 г на 1 человека в день). Сильного голода они не испытывали.
«Торгсин», куда сдавали ценные вещи в обмен на продукты, в месте их проживания был, но семья туда не обращалась ввиду отсутствия ценностей.
Из близких родственников и знакомых в период 1932-1933 г.г. никто не умер.
Муж - Киприк Петр Парамонович, 1920 г.р. сильно болен, на вопросы отвечать отказался».
Свидетельство очевидца
записано со слов Великоселькой (Максютенко) Марии Александровны,
жительницы Севастополя, 1931 года рождения
«Из рассказов тёти и мамы - мои воспоминания о том страшном времени - голодовке 1930-1933 годов, ныне называемом - голодоморе.
Я, Максютенко Мария Александровна, родилась 12 июля 1931 года, в селе Козиевка, Краснокутского района, Харьковской губернии.
Родители мои крестьяне, сеяли и убирали хлеб, выращивали сахарную свеклу и разную сельхозпродукцию. Папа - Александр Иванович Максютенко имел образование 3 класса. Мама - Матрёна Никифоровна была безграмотной.
Семья была большая: двенадцать душ детей, дедушка с бабушкой, папа с мамой. Дети умирали маленькими, и осталось нас четверо: два брата и две сестры.
Я была самая маленькая. Когда я подросла, мама рассказала мне ужасную историю, как однажды меня хотели съесть и унесли в хату, где вокруг стола сидели умирающие с голоду люди, с ножами и голодными глазами пожирали «добычу». Я маленькая тогда была, 2 годика всего, стояла на столе и ничего не понимала. С меня сняли сорочку и приготовились резать и есть. Хорошо, что мама вовремя бросилась меня искать и спросила у соседей: «Не видели ли Маню?» В ответ услышала: «Беги скорей в ту хату, забрали её и уже, наверное, съели. Там уже своих детей поели». Мама залетела туда, оттолкнула всех (они уже бессильные были), схватила меня и унесла.
Родители мои, как и большинство селян, были трудолюбивые, и у нас до голодомора было всё: и корова, и свинья, и куры, и лошадь. Но скоро всё забрали. Был у нас сосед Василь «Граждан», его так прозвали, потому что он прослыл человеком ленивым, никогда нигде не работавшим и очень злым. Он первый записался в отряд раскулачивать «богатеев». Забрали корову, зерно, овощи, крупу и даже веником сметали с чердака всё, что осталось.
Оставили только лошадь, чтобы папа свозил в овраг трупы умерших от голода, которыми были усеяны все улицы.
Однажды Василь привёл к нам женщину с тремя детьми и запер в свинарнике за то, что она ходила и собирала колоски, всего то 4 штучки. Её дети умирали, но Василь сказал нашей маме, что если она их выпустит, он и её и нас убьёт. И он действительно убивал людей.
Когда у нас забрали всё и должны были забрать и лошадь, мы ночью уехали за 80 километров на телеге (8 человек с детьми) в посёлок Мерчик под Харьковом. Там папе посоветовали работать скотоводом и ухаживать за коровами. Он в этом хорошо разбирался и знал, как кормить и поить их. Жили мы в пристройке сарая.
Питались рогозом из печки, ягодами всякими, грибами, корешками каких-то съедобных трав. А весной уже посадили огород. Мама доила коров, и ей разрешали взять немного молока для детей.
Варили еду, которую называли баландой, из молодых побегов. Разжигали костёр из сосновых иголок, которые братья привозили через речку. Иголки были мокрые, их сушили во дворе, затем разжигали и мама варила еду. А ещё мама ходила белить - мазать хаты. За зиму дождь да снег повыбивает глину - ямы большие, вот и надо было замесить глину, песок, навоз - вёдер пять, а затем залепить все дыры и замазывать ровненько. За день платили 3 рубля. Поесть не давали, а дома то семья голодная. Чем кормить? Вот что насобираем: сухие ягоды шиповника, других растений, то и ели.
Как выжили - не знаю. Да и выжили не все: из двенадцати восемь детей умерли. Мама очень болела. Вспомнить страшно и больно. Всё не опишешь».
Свидетельство очевидца
записано со слов Цывкина Петра Антоновича,
жителя Севастополя
«Я, Цывкин Петр Антонович, родился в Смоленске, но, так как отец был горным инженером, в 1926 году мы переехали в поселок Красный, Кировского района, что в близи Донбасса. Мы жили в шахтёрском посёлке, потому у нас ничего не забирали. Рабочим шахты выдавали на семью хлеб. Маленьких детей водили обедать в детский сад, там тоже давали супы и сухари. Несмотря на это, время было не самым лучшим, еды было мало и потому приходилось порой ловить и есть голубей. Собирали лебеду и ромашку и варили из них похлебку. Помню, что в поле было запрещено собирать колоски, даже после сора урожая. А зерно простаивало в коморах под охраной местных властей. С 1932 года в колхозах начали умирать люди от голода, родственники хоронили их на кладбище».
Свидетельство очевидца
записано со слов Закржевской Марии Дмитриевны,
жительницы Севастополя, 1921 года рождения
«Я, Закржевская Мария Дмитриевна, родилась 27.12.1921 г. в селе Второе Красноармейское, Волчанского района, Харьковской области.
Родители работали в колхозе на разных работах. В семье было восемь детей. Трое старших детей уже не жили с семьей: два брата служили в Армии, сестра работала в Харькове на тракторном заводе, один старший брат работал с родителями в колхозе, а четверо младших детей жили с родителями.
С теми, кто работал в колхозе, расплачивались зерном, семечками, но приходили люди в кожаном пальто и все забирали до последнего зернышка, ничего не оставляли нам.
Старшая сестра работала в Харькове, где старалась собирать продовольствие для нас. Отец ездил к ней и возвращался с сухариками, картошкой, буряком. Мама не ела, всё, что привозил отец, оставляла детям и умерла весной 1933 года от голода, а отец умер в конце 1933 года. Все еле передвигались, ходили опухшие от голода. В голод поели всех кошек и собак. Ловили диких птиц, и это было большое счастье, тогда варили вкусный обед.
Люди пытались ходить по убранным полям собирать колоски, но людей за это били кнутами, арестовывали и закрывали в сельсовете.
Весной появилась зеленая травка, которую мы ели: лебеду, крапиву, но у некоторых не было сил ее собрать, не слушались руки. Кто пережил весну, потом было жить легче.
В селе очень многие умерли, по селу ездили повозки, собирали умерших и даже тех, кто еще еле дышал, и вывозили за околицу и там хоронили в общей яме».
Свидетельство очевидца
записано со слов Космачевского Ивана Николеевича,
жителя Севастополя, 1932 года рождения
«Родился я Полтавской области, Пирятинском районе в селе Луговики. Во время первого голода в 1932-1933 году мне был всего один год, поэтому я ничего не помню. Мои родные рассказывали, что, спасаясь от голода, испекли лепешки из проса. Я наелся их и сорвал желудок, еле меня откачали. Мама варила суп из бодылья (ботвы?), ели вареную мерзлую свеклу. Рассказывали, что в селе к лету 1933 года в живых осталось меньше половины жителей.
Второй голод сороковых годов помню очень хорошо. В селе были расквартированы военные, у них была кухня, так вот мы у поваров просили очистки от свеклы, картошки, капусты, мыли их, а потом варили, получалось что-то вроде супа. Так вкус этого варева я помню до сих пор. После уборки зерновых на поле собирали оставшиеся колоски, а сторожа нас гоняли и били по пяткам плетками. Тогда за эти колоски можно было получить срок. Из колосков делали что-то вроде муки (в дело шли и зерна и стебли) и пекли оладьи.
Проработал почти всю жизнь. Стаж у меня 56 лет, но пенсия маленькая, перенес три инфаркта, инвалид 2 группы».
Свидетельство очевидца
записано со слов Лузиной Антонины Павловны,
жительницы Севастополя, 1917 года рождения
«Родилась в Кировоградской области, Ново-Украинском районе, в селе Звереве. Пережила три голодомора. В 1921,1932-1933,1946-1947 годах.
Осталась круглой сиротой с шести лет. В страшные годы голода была «наймичкой» у чужих людей, нянчила их детей. Меня не кормили вовсе. Ела что придется. Несу свиньям бураки, украду из чавуна трошки и съем, что в огороде находила, тоже съедала: корешки разные, ягоды. Спала во дворе в скирде сена или соломы, места мне в хате не было.
Мне очень повезло, что мой старший брат смог по блату меня устроить в начале 1933 года на шахту в городе Алчевск. Там у меня была огромная, по моим понятиям, пайка - 300 грамм хлеба на сутки. Благодаря этому хлебушку я и выжила. Хотя работать приходилось очень тяжко, но держалась за эту работу, потому что очень намыкалась в «наймах». Тяжелое было время...»
Свидетельство очевидца
записано со слов Кучеренко Надежды Андреевны,
жительницы Севастополя, 1918 года рождения
«На мою долю припало три страшных голода: в 1921, 1932-1933 и 1946-1947 годах. Жила я в Днепропетровской области, г. Верховцево.
Нас у матери было 12 душ детей: 7 сестер и 5 братьев, я была самой младшей. Отца я не помню, его убили белые. Мама поднимала нас, младших, одна. Три брата погибли на войне.
Голод 1932-1933 годов помню очень хорошо: мне ведь было уже четырнадцать лет. Мы ходили и собирали в степи оставшиеся мерзлые бураки, колоски. Выминали зернышки из колосков, варили их и кушали, иногда ели сырыми, а бураки запекали в духовке: мерзлые и запеченные они были сладкими на вкус - позже никакие сладости не могли сравниться с ними. Поля, где мы собирали колоски, находились на одном боку балки, а жили мы на другом. Объездчик верхом на лошади нагонит нас, мы убежим, спрячемся на своей стороне около дома и выглядываем, только он уедет, мы опять на поле и на коленках собираем колоски. Неурожай был страшный. Вообще в то время было какое-то безвластие - о народе не заботились вообще: у кого что было из съестного забирали, трусили, кто спрячет - находили и забирали. Очень много людей умирало. Я помню, что на улицах было очень много трупов, их собирали и увозили, а как хоронили и где, я не знаю.
Сейчас я живу одна, дочери моей 71 год, она живет в Кременчуге, а внучка живет в России. Пенсия у меня маленькая - 600 гривен, а была вообще 540 гривен, это, слава Богу, добавили, а то на лекарство 100 гривен, да на коммунальные 100 гривен, остальное на житье-бытье. Вот так столько пережила, а в итоге... Спасибо, что хоть вспомнили о нас, тех, кто пережил страшные голодные годы, мы можем рассказать о том времени, ведь скоро об этом уже некому будет говорить».
Свидетельство очевидца
записано со слов Гомзиной Маины Федоровны,
жительницы Севастополя, 1929 года рождения
«Я родилась в г. Одессе. Была одним ребенком в семье. Отец, кадровый военный, учился в Ленинградев военной Академии. После моего рождения забрал нас с мамой к себе, но мама смогла выдержать там только три месяца: не подошел климат; и мы с ней вынуждены были возвратиться назад в Одессу. В 1932, году папа погиб при исполнении служебных обязанностей. Остались мы с мамой одни... В нашей семье не принято было вспоминать страшные голодные годы. Эту тему не трогали, обходили стороной. Голод ведь был страшный, столько народу умерло!
Но зато я очень хорошо запомнила выступление Лихачева в 1947 году после отмены карточной системы (ее отменили 15.12.1946 года). Он сказал буквально следующее: «Только полные идиоты и мещане могут радоваться тому, что отменили карточную систему...» А мы были очень рады и подобные высказывания были как нож в сердце... Да, тяжелое было время...
Я прожила счастливую жизнь. Я очень самодостаточный человек, абсолютно не меркантильна. Последние 15 лет проработала в Севастопольской автоколонне 2203. Пенсия у меня небольшая - всего 567 гривен, но, слава Богу, у меня есть сын, который живет в Питере. Я могла бы жить у него, но мне, как когда-то и маме, не подходит ленинградский климат. Живу одна, муж погиб, когда сыну было три года, поэтому всю свою жизнь рассчитывала только на себя».
Свидетельство очевидца
записано со слов Чернопятенко Нины Максимовны,
жительницы Севастополя, 1928 года рождения
«Семья состояла из шести человек детей (1924, 1928, 1929, 1931, 1938, 1941 годов рождения) и считалась в то время середняками. Родители держали коров, лошадей и разнообразную птицу. Семья работала на себя: пахали, сеяли, вели крестьянское хозяйство. Жили не бедно, в достатке. Деревня наша была не большая, в семьях, как правило, было много детишек. Однажды в зиму пришли к нам активисты, представители сельского совета, описали все то, чем жила наша семья, а спустя какое-то время ближе к ночи, пришли, забирали скотину, зерно, все искали что-то. Правда, нас из дома не погнали, оставили и родителей не тронули. Может потому, что наш отец, тогда был единственным кузнецом на округу и к нему привозили все на ремонт и лошадей подковать и телеги поправить и всякое другое. Мама тоже работала в колхозе овощеводом.
Голодно было, ели дерть, замешанную пополам с мерзлой картошкой и отрубями, к весне ближе собирали с полей из-под снега оставшиеся на полях овощи, фрукты, корешки. Но, не смотря на все лишения, наши дети учились в школе грамоте. Сама я с утра ходила в школу, а потом бежала в другую деревню, в чужую семью, где нянчила детишек. Сестры мои тоже устраивались в чужие семьи на работу: где детишек нянчили, где хозяевам по дому помогали. За мою работу меня подкармливали. Брат выучился на шофера, работал в колхозе, помогал семье, потом ушел на войну. За работу в колхозе родителям ставили палочки-трудодни, а расчет по ним был только после сбора урожая. Очень много было попрошаек из г. Воронежа. А вообще в нашей деревне было голодно, дети пухли от голода, умирали. Хоронили умерших каждый у себя в садочке - это такое местечко на огороде. Это было трудное и голодное время».
Продолжаем разоблачение одной из величайших фальсификаций новейшей истории, задуманной ещё Адольфом Гитлером и затем реализованной украинскими националистами и пятой колонной в СССР. В первой части мы поговорили об эпидемии испанки, которая дала врагам советской власти выразительный иллюстративный материал для манипуляции сознанием, и разобрали технологии управления массовым сознанием с помощью цифр и чисел.
Перейдём к разбору конкретных примеров подлога иллюстраций, которые использовались и продолжают использоваться для аргументации легенды Голодомора. Кроме того, мы рассмотрим феномен мирового экономического кризиса 1929-1939 годов, затронувшего все страны и континенты, а также сопоставим, каким в действительности был уровень жизни и благосостояния народных масс в тридцатые годы в СССР и в США.
Голодомор в информационной войне нацистов был направлен на создание в украинском обществе представления об СССР «как об империи зла», на оправдание фашистской агрессии. Вырванные из общего контекста истории причины сокращения населения в первой четверти XX века нацисты стали объяснять сугубо сталинской экономической политикой коллективизации и индустриализации, и, прежде всего, «преднамеренным геноцидом» в отношении украинского народа.
Источниками для идеи Голодомора стали трагические события, которые произошли как в России, так и во всей Европе, на фоне больших политических и экономических потрясений, дополненных эпидемиями. Их следствием был голод и резкое сокращение населения. Первая волна голода потрясла мир уже в первой половине 20-х годов. В нацистской пропаганде голод 1922-1923 годов в России, который определялся комплексом причин (последствия Первой мировой войны, революция, вмешательство стран Антанты в русскую революцию, эпидемии), увяжут с экономической политикой большевиков.
Манипулирование образами: разработка информационного сопровождения материалов об украинском Голодоморе в 30-80-е годы XX века.
«Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым... Только образы могут увлечь ее, или породить в ней ужас и сделаться двигателями ее поступков».
Гюстав Лебон. Психология народов и масс.
Большое число фотографий в украинской литературе, подтверждающей гуманитарную катастрофу под названием «Голодомор 1932-1933 годов» заимствовано из материалов, собранных в России в начале 20-х годов XX века известным норвежским полярным исследователем, ученым Фритьофом Нансеном.
После Первой мировой войны Нансен получил большую международную известность как общественный деятель, борец с гуманитарной катастрофой, которая особенно потрясла Россию, как ему было известно, не без помощи её бывших союзников по Антанте. В 1920-1922 годах он был Верховным комиссаром по делам беженцев от Лиги Наций, а в 1921 году по поручению Международного Красного Креста для спасения голодающих в России создал комитет «Помощь Нансена». Комитет выпускал агитационные материалы, которые распространялись во многих странах для того, чтобы привлечь внимание правительств и общественности к тяжелому положению голодающих в Поволжье и других частях России и обеспечить сбор денежных средств. В число пострадавших районов входил и юг Украины. В 30-е годы материалы стали использовать нацисты, особенно из украинской диаспоры. Было решено выдать их за свидетельства голода 1932-1933 годов, но без выкладок, и, конечно, без сносок на Нансена.
Фритьоф Нансен (1861-1930), доктор зоологии, основатель физической океанографии, удостоен наград многих стран, в том числе России. Именем Нансена названы географические и астрономические объекты, в том числе кратер на Северном полюсе Луны. Политический и общественный деятель, гуманист, филантроп, лауреат Нобелевской премии мира за 1922 год.Все авторы, писавшие о Нансене, подчеркивали его патриотизм, однако, будучи последовательным норвежским патриотом, он резко выступал против национализма (Буманн-Ларсен Тур. Амундсен. - М.: Молодая гвардия, 2005).
Нансен не мог и предположить, какую услугу окажет архив фотоматериалов украинским националистам и Гитлеру. Просмотр фальсификаций, заимствованных из «архива Нансена» позволяет получить представление о масштабах фабрикации «дела о Голодоморе» с целью «вызволения Украины» из СССР.
Для дизайна марки использована фотография девочки из Башкирии (Бугуруслан) из архива Нансена, 1921. Ниже мы видим эту фотографию, подтверждающую голодомор на Украине в 1932-1933 годах. Обратите внимание на девочку в левом углу на марке.
Хотя эксперты установили подлинность фото, сделанного в России, украинские националисты упорно используют его в своих работах о геноциде украинского народа в СССР в 30-е годы.
Эти же фото мы могли видеть на прежнем сайте посольства Украины в Австралии. Ни одно из них к Украине не относится.
Такие фото были размещены на прежнем сайте посольства Украины в Бельгии:
Голод на Западе и в СССР в начале 30-х годов.
На Западе в тридцатые годы разразились «Великая депрессия» - мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году и продолжавшийся до 1939 года. Пик мирового кризиса пришёлся на 1929-1933 годы и способствовал утверждению фашизма в Европе. Великая депрессия наиболее сильно затронула США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию, но ощущалась и в других государствах. «Великий американский голодомор» стал частью «великой депрессии». В результате «американского голодомора» США недосчитались миллионов граждан. Мы не будем останавливаться на хрестоматийно известных причинах «Великой депрессии», которые лежат в области недостатков организации капиталистической экономики того времени, в кризисе перепроизводства.
Историк и публицист Б. А. Борисов исследовал демографическую статистику США в 30, 40-е годы и обнаружил, что в статистическом сайте США «статотчет за 1932 год не составлялся». Удобный способ спрятать концы в воду? Просто не составлять отчет...
В статье «Голодомор по-американски» Борисов впервые поставил вопрос о сравнении причин и жертв «американского голодомора» в 1932-1933 годах с «голодомором» в СССР в это же время. В своей статье «Настоящий голодомор был не в СССР, а в США» Борисов использует официальные данные американского статистического ведомства. Рассмотрев численность населения США, динамику рождаемости и смертности, иммиграцию и эмиграцию, автор приходит к выводу: за время голода 1932-1933 годов США не досчитались более 7 миллионов жизней.
Среди множества обездоленных людей свирепствовали голод, болезни, высокая смертность. Жертвами финансового капитала и правительства США стали около 5 миллионов фермеров и членов их семей, лишившиеся земель и жилья, «раскулаченные в никуда». Земля, урожаи и скот многих фермеров находились в залоге у банков. А те, в свою очередь, принадлежали крупным олигархическим агроструктурам, которые забирали у разорившихся крестьян имущество за долги. Под жернова кредитной системы тогда попал практически каждый шестой фермер.
В пример преднамеренной организации «голодомора» олигархией он приводит кадры кинофильма «Кинг-Конг» (режиссер Питер Джексон), повествующего о периоде «Великой депрессии» и истории актрисы, которая не ела три дня и пытается украсть с лотка яблоко. Еда в городе есть, но в охваченном тотальной безработицей Нью-Йорке у людей нет денег, чтобы ее купить. При заполненных магазинах и красочных витринах кондитерских и мясных лавок люди на улицах элементарно голодают.
Одновременно правительство США избавлялось от излишков продовольствия, которое не могли распродать торговцы. Нельзя нарушать законы рынка - раздать голодающим то лишнее, что не куплено - значит нанести удар по бизнесу. Продовольствие, как отмечает Борисов, уничтожали «разнообразно и с размахом: зерно и просто сжигали, и топили в океане. Так, например, было уничтожено 6,5 млн. голов свиней и запахано 10 млн. га земель с урожаем». Борисов цитирует источники: воспоминания ребенка Джэка Гриффина:
«Мы заменяли нашу привычную любимую пищу на более доступную... вместо капусты мы использовали листья кустарников, ели лягушек... в течение месяца умерли моя мама и старшая сестра...»
В следующей части мы поговорим о конкретных персоналиях из числа украинских националистов, которые способствовали разработке и организации случаев голода на Украине в 1932-1933 годах и их информационному освещению в мире.
Историки и архивисты изучили тысячи документов, составили реальную картину массового голода в СССР, выяснили его настоящие причины и выпустили в свет уникальный труд - первый том сборника документов "Голод в СССР. 1929-1934 гг.".
В Российском государственном гуманитарном университете состоялась его презентация, которая плавно перетекла в научную дискуссию.
Это очень важный исторический материал, - отметил ректор РГГУ Ефим Иосифович Пивовар. - Мы были обязаны его сделать, чтобы история без прекрас и натяжек была доступна всем, - и передал слово авторам проекта.
Нам удалось восстановить реальную картину трагедии, - увлеченно рассказывает историк, научный консультант проекта Виктор Кондрашин. - Мы пошли по пути украинских коллег, которые в первую очередь сосредоточились на страданиях людей, на описаниях очевидцев. Все, что происходило тогда, действительно, было ужасно.
Но какая причина трагедии была подлинной? Украинские исследователи не дали ответ на этот вопрос. В их работе трагедия начинается с 1932 года. Но все, что случилось тогда, было результатом политики 29-го года. Именно с этого года мы можем говорить о "сталинском голоде", причиной которого стал комплекс факторов. Индустриализация страны, бюрократическая система сельского хозяйства, бесчеловечная система планирования, когда важен был результат любой ценой, без учета обстоятельств, коллективизация... В 1929 году было принято решение найти быстрые деньги, чтобы продолжить индустриализацию. С 1930 года началось форсированное выкачивание ресурсов из деревни. Крестьяне миллионами вывозились в город. Все это привело к страшному кризису. Не последнюю роль сыграл и погодный фактор. В 30-ом году погода была великолепной, в стране собрали отличный урожай. Лето 1931 года обернулось засухой, но планы на урожай, учитывая прошлогодний результат, были удвоены. Осуществить их было невозможно. Власть была настроена выполнить план, а дальше хоть трава не расти. Сейчас мы видим, что кризис нарастал, и в 32-году власть, наконец, осознала его масштабы, но ситуация уже вышла из-под контроля, - с горечью констатирует историк.
Работая над сборником, ученые пытались понять, была ли альтернатива, и опубликовали документы, которые говорят о том, что был другой сценарий, предложенный правыми. Но правые потерпели поражение, и их планам не дано было осуществиться.
Это была трагедия всех народов СССР, - подчеркивает Виктор Кондрашин. - Ответственность за трагедию несла власть, которая развалила страну в условиях мирного времени.
Мы изучили тысячи тысяч документов, - рассказывает профессор РГГУ, бывший главный архивист России Владимир Козлов, - отмечу, что сборник - это трансграничная документальная публикация, основанная на архивах трех государств - Казахстана, Белоруссии и России. Трансграничная публикация - редкость, на моей памяти за последние 20 лет было всего три-четыре работы.
Не могу сегодня не упомянуть об известном историке, Викторе Петровиче Данилове, - продолжает профессор Козлов, - он организовал большой международный коллектив исследователей по подготовке уникального шеститомного издания "Трагедия советской деревни". Но в том труде тема голода рассматривалась нами сквозь призму коллективизации и раскулачивания, и была не самой главной темой. Украинские исследователи постарались пристально рассмотреть проблему голода. И у них это получилось. Наверное, многих интересует вопрос, почему мы начали работу только в 2009 году?
Документы по 20-30 годам были давно рассекречены, - объясняет начальник Управления ФСБ России Василий Христофоров, - просто не было энтузиаста, который отважился бы взять на себя эту работу. - Чтение это не для слабонервных, - признается он, - от многих документов волосы становились дыбом. Но работу эту нужно было сделать, чтобы прекратить спекуляции на тему "голодомора", которые велись на постсоветском пространстве.
Уникальный сборник документов открывает трёхтомную документальную серию "Голод в СССР. 1929-1934 гг.". Первый том издания посвящён началу великой трагедии народов СССР и включает документы с 1929 по июль 1932 года. Во втором томе ученые планируют осветить кульминацию трагедии - голод 1932-1933 гг. Третий том будет посвящен мероприятиям сталинского режима по ослаблению голодного кризиса в 1933-1934 годах, предотвращению его повторения в дальнейшем.
Справка "РГ"
Относительно масштабов голода существует официальная оценка, подготовленная Государственной Думой РФ в изданном 2 апреля 2008 года официальном заявлении "Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР". Согласно заключению комиссии при ГД РФ, на территории Поволжья, Центрально-Черноземной области, Северного Кавказа, Урала, Крыма, части Западной Сибири, Казахстана, Украины и Белоруссии "от голода и болезней, связанных с недоеданием" в 1932-1933 годах погибло около 7 млн человек.
В этой статье постараемся выяснить настоящие причины голода 1932-1933 годов в СССР .
С 1927 года советское руководство берёт курс на коллективизацию. Сначала предполагалось объединить в колхозах к 1933 году 1,1 млн хозяйств (около 4 %). Далее планы по коллективизации неоднократно менялись и осенью 1929 года решили перейти на сплошную коллективизацию.
5 января 1930 года проект постановления ЦК ВКП(б) о сроках коллективизации отредактированный Сталиным был утверждён. В основных зерновых районах коллективизация должна была пройти за 1-2 года.
Это постановление послужило толчком к раскручиванию репрессий против зажиточного сельского населения.
Наиболее богатые и работоспособные крестьяне были раскулачены. Около 2,4 млн. крестьян были насильственно вывезены в отдалённые районы страны. Примерно 390 тыс. из них при этом погибли.
Огромное количество самых молодых и работоспособных крестьян бежали в города. Рост городского населения в 1929-1931 годах составил 12,4 млн. человек, что в несколько раз выше естественного прироста населения.
Одной из предпосылок голода стало обобществление скота. В результате попыток принудительного отбирания скота, крестьяне начали его массовый забой.
Вот данные по количеству крупного рогатого скота по годам:
- 1928 - 70 540;
- 1929 - 67 112;
- 1930 - 52 962;
- 1931 - 47 916;
- 1932 - 40 651;
- 1933 - 38 592.
Более чем в два раза сократилось количество тягловой силы (лошадей) которая была главным рабочим инструментом. В 1932 году поля зарастали сорняками. На прополку были направлены даже части Красной Армии. Из-за недостатка рабочих ресурсов и тягловой силы от 30% до 40% зерновых остались в поле не убранными.
Между тем план хлебозаготовок из года в год увеличивался.
Причины голода 1932-1933 годов
Председателям колхозов были даны указания сдать весь имевшийся в наличии хлеб, что и было выполнено. Остатки хлеба у крестьян отбирали силой, зачастую скатываясь до применения насилия и садизма. Видя происходящее в деревне, Шолохов написал Сталину письмо.
Вот выдержка из ответа Сталина на письмо Шолохова:
«…уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов… Ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали…»
Из данного письма предельно ясно, что голод был спровоцирован специально. Крестьян нужно было заставить работать, причём работать много, без выходных, с утра до ночи. Работать больше чем они работали в своё время на помещиков.
В результате проведённых руководством страны мероприятий в деревнях разразился голод . Масштабы жертв оказались огромны. Около 8 млн. человек умерли голодной смертью. Около 4 млн. человек умерло на Украине. Около 1 млн. в Казахстане. Остальные жертвы пришлись на Поволжье, Северный Кавказ и Сибирь.
Причины голода 1932-1933 годов очевидны, их не скрывали даже в то время. Голод был вызван руководством СССР, которое отрицало естественные законы экономики, не умело управлять сельским хозяйством страны. Вместо попыток стимулировать развитие сельского хозяйства была предпринята попытка запугать крестьян голодом и заставить их работать. Такая политика в целом характерна для эпохи правления Сталина и в сущности античеловечна.
Теперь, казалось бы, в нашем рассказе можно ставить точку. Однако… Целый ряд современных (не сталинских и не советских) историков, например Жуков, Юлин, Пыхалов и другие, имеющих однозначное широкое признание в научных кругах, приносят несколько иной взгляд на события 1932-1933 годов. Постараюсь кратко изложить суть этого взгляда.
Имеется широко известный факт, что в Российской империи конца 19-го начала 20-го века большой голод случался с частотой примерно один раз в десять лет, охватывая периодически то одни, то другие губернии страны. Наиболее страшные голодовки приходятся на 1891-1892 годы и на 1911 год. Сравнивая среднюю смертность за пять лет предыдущих голоду 1891-1892 годов, со смертностью во время самого голода 1891-1892 годов легко убедиться, что число умерших в голодные годы увеличилось примерно на 1,3 миллиона человек.
Не факт, что эти 1,3 миллиона умерли именно от голода, но ясно, что к смерти привели болезни, вызванные систематическим недоеданием и употреблением в пищу различных суррогатов, таких как лебеда, листья деревьев и прочее, а также отравление зерном, зараженным спорыньёй и другими подобными заболеваниями.
Царское правительство систематически принимало меры по борьбе с голодом, пытаясь подкармливать голодающие регионы, но отсутствие развитой инфраструктуры, дорог приводило зачастую к плачевным результатам. Причин систематических голодовок было несколько. Прежде всего природные условия, гораздо более сложные чем в Западной Европе и, как следствие более низкая урожайность. Малоземельность крестьян. Экстенсивные методы производства.
1932-1933 годы были неурожайными. Наблюдалось широкое распространение спорыньи и других заболеваний зерна. На эти беды накладывается саботаж работы по уборке зерна, который вели противники большевиков, настраивая широкие слои крестьян против советской власти. Часть зерна пряталась в ямы. Как известно такой метод хранения приводил к порче зерна и превращению его в яд для организма.
Когда мы пытаемся выяснить откуда взялись, например, 4 миллиона умерших от голода на Украине в 1932-1933 годах, то оказывается, что это число вычислялось по эмпирическим формулам исходя из переписей населения, которые проходили один раз в 5, а то и в 10 лет.
Между тем имеются чёткие данные смертности за каждый год, исходя из записей ЗАГСов. Так средняя смертность на Украине за пять лет предшествующих голоду 1932-1933 годов составляет 515 тысяч человек в год. В 1932 году смертность составила 668 тысяч человек. В 1933 году смертность составила 1 миллион 309 тысяч человек. Проведя расчёты приходим к выводу, что число умерших за два голодных года увеличилось на 945 тысяч человек, именно столько смертей можно списать на события связанные с голодовкой. Даже если сложить всех умерших в Украине за 1932-1933 годы не набирается и 2-х миллионов человек, не говоря уже о цифре в 4 миллиона, которая была приведена ранее.
Вопреки бытующему мнению, что во время голодовки 1932-1933 годов СССР очень дёшево и в больших количествах продавал зерно за границу нужно отметить, что на самом деле экспорт зерна в это время был прекращён. Резко снижены планы хлебозаготовок. Голодающим районам была предоставлена экстренная помощь.
В данной ситуации многое зависело от действий местных властей. Следует напомнить, что люди допустившие голодовку поплатились за это, попав под каток чисток и репрессий 1937 года.
Такой исторический взгляд переводит события 1932-1933 годов из спланированной акции голодомора в общегосударственную трагедию СССР, одну из серьёзных проблем вставших перед новой советской властью.
Впрочем, чтобы окончательно докопаться до истины нужно перелопатить весь Интернет, а возможно и поднять кучу исторических документов.
Царствие небесное всем, кто оказался жертвой трагедии 1932-1933 годов.
В 1932-33 годах прошлого века в трагической истории СССР произошла еще одна трагедия – массовый голод во многих регионах: на территориях Украины и Белоруссии, в Западной Сибири и на юге Урала, в Поволжье, на Северном Кавказе и в Казахстане. В общей сложности за этот период погибло от голода до 8 млн человек. Почти половина среди них – украинцы (около 3,9 млн). В некоторых источниках указывается, что жертв в Украинской ССР было гораздо больше (до 12 млн).
На Украине этот период на законодательном уровне был признан Голодомором. Так называется геноцид, умышленное истребление украинского народа советской властью при помощи искусственно созданного голода. Человек, публично отрицающий этот факт, приобретает на Украине статус преступника. Впрочем, мера наказания за это преступление юридически никак не обозначена.
Голодомор 30-х – не единственный случай массового голода в СССР. Первый произошел сразу же после революции, в 1921-1922 годах. Тогда по приблизительным подсчетам в Поволжье, на Урале, в Крыму и во многих других подконтрольных большевикам регионах погибло около 5 млн человек.
Это был первый случай, когда большевистское правительство признало свою полную беспомощность и приняло финансовую поддержку «империалистического Запада». Впоследствии в СССР голод периодически повторялся, но не такой массовый. Следующий случай многомиллионных смертей от голода был зафиксирован в 1932-1933.
Геноцид украинской нации или общая трагедия многих народов СССР
Термин «геноцид» был изобретен польско-американским юристом Рафаэлем Лемкиным. Он также стал автором проекта Конвенции ООН о геноциде, как о преступлении против человечества, и о мерах его предупреждения. Именно Лемкин в 1953 году дал событиям 30-х годов в Украине классификацию «геноцид против украинского народа». Это же признали 23 государства мира: Австралия, США, Канада, Мексика, почти все европейские страны, включая Ватикан.
Большинство историков все же не считают правильным классифицировать эту ситуацию как геноцид конкретно против украинского народа. Об этом же сказал в 2010 году на выступлении в Страсбурге на ПАСЕ занимавший тогда пост президента Украины Янукович В. Ф. Он напомнил, что в те годы на территории Страны Советов умирали от голода представители разных народов.
Принудительная конфискация продовольствия
Статистика тех лет показывает, что гибли преимущественно люди в деревнях. Это были те самые колхозы, которым Советская власть поставила повышенные нормативы хлебозаготовок. В Харьковской и некоторых других областях УССР колхозники вымирали целыми селами, без исключений. Жители городов были немного защищены от этого бедствия, поскольку там действовала карточная система распределения продовольствия.
Первой причиной голода в Украине многие историки считают бездарное хозяйствование большевиков. Украина считалась «житницей» Страны Советов, поэтому основная масса хлебозаготовок ложилась на ее плечи. Большевики изымали у колхозников все подчистую, начиная от скотины и заканчивая прошлогодними сушеными яблоками. Это были настоящие карательные бригады.
Расстрел за сбор колосков на колхозном поле
В это же время появился Сталинский закон о расстреле любого, кто собирал на колхозном поле колоски пшеницы, чтобы прокормиться. В народе его прозвали «Законом о 5-ти колосках». Самое легкое наказание, которое мог понести такой «враг, обворовавший советский народ», - 10 лет лагерей.
