Хомский Ноам: цитаты.

Ноама Хомского называют Эйнштейном в лингвистике. Он один из самых цитируемых ученых в мире.

Человеческий род переживает уникальный момент в своей истории

Ноама Хомского называют Эйнштейном в лингвистике. Он один из самых цитируемых ученых в мире. Американцы прозвали его «Наш Сократ». Гений своей эпохи, главный интеллектуал современности - Ноам Хомский в свои почти 90 лет до сих пор преподает науку о языке в Массачусетском технологическом институте, даёт интервью и пишет книги. Хомский - это не просто великий ученый-лингвист, это стиль мышления.

15 цитат, обязательных для образованных людей

1. Оптимизм - это стратегия. Если вы не верите, что лучшее будущее возможно, вы никогда не сделаете шаг, который приведет к тому, чтобы будущее было лучше. Если вы считаете, что нет надежды, ее не будет. Выбор за вами.

2. Если мы не верим в свободу самовыражения людей, которых мы презираем, значит, мы не верим в свободу самовыражения.

3. Литература содержит больше информации о человеческой природе, чем любая научная теория. Но надо быть осторожным. Если я хочу, например, узнать что-то о китайской революции, то надо понимать, что на мое отношение к стране уже повлияли когда-то прочитанные книги - о мальчике-рикше, например. Приходится смириться с тем, что существуют другие, не менее важные источники информации о мире, чем литература.

4. Если сегодня вы читаете те же лекции, что и пять лет назад, значит, или ваша дисциплина умерла, или вы.

5. Не вижу никакой необходимости формулировать сложно, если можно формулировать просто. Осложнение простого - любимая игра интеллектуалов: чем непонятнее, тем лучше. Сами не до конца знаете, о чем говорите, но власть, престиж и влияние вам обеспечены.

6. Чтение - не простое перевертывание страниц. Это раздумья над написанным, пометки на полях, мысленные сопоставления с другими книгами, поиски новых идей или образов. Не имеет смысла читать, если вы просто «глотаете» книгу, а через десять минут забываете, о чем она. Чтение книги - это упражнение для вашего ума, гимнастика для мысли, развивающая воображение.

7. Доступ к Интернету - великое благо. Однако информация эта мимолетна и призрачна. Если вы не знаете точно, что ищете, если не сохраняете найденного, не подыскиваете верного контекста - считайте, что потратили время впустую. Никакого смысла нет иметь доступ к необъятным данным, если вы не способны разобраться в них. А для этого нужно думать, рассуждать, изучать. Полагаю, в сегодняшнем мире способности к этим действиям постепенно увядают. Измерить степень деградации нельзя, но бьюсь об заклад: именно деградация ныне и происходит.

8. Наша культура скорейшего удовлетворения всех потребностей и желаний не слишком-то способствует развитию упорства и твердости.

9. Смысл жизни определяется тем, как вы пользуетесь ею, во что ее превращаете. Никакого иного смысла у жизни - человеческой, собачьей, бактериальной - просто нет. Вы сами решаете, в чем состоит смысл вашей жизни, - а стало быть, отчасти властвуете им. Если решите: буду жить, чтобы накопить побольше добра - стало быть, в этом и заключается смысл вашей жизни. Можно будет лишь искренне вас пожалеть, - но так уж вышло, и ничего не попишешь. Если решите: буду жить во имя дружбы, любви, взаимной помощи, во имя людей, стремящихся приносить и себе и окружающим побольше радости и счастья - стало быть, в этом и заключается смысл вашей жизни. Однако не существует внешней силы, принимающей решение вместо вас.

10. Потребность размышлять о смысле жизни, вероятно, рождается из нежелания либо неумения брать свою жизнь в свои же руки. Если вы считаете себя созданием неких внешних сил, обреченным то и дело получать оплеухи от рынка, правительства, родителей-самодуров - от кого и чего угодно, - то принимаетесь отыскивать нечто внешнее, постороннее, способное указать вам на истинный смысл вашей жизни. А если у вас уже развито (смотрю, конечно, со своей колокольни) здоровое уважение и к себе и к другим, то вы сами приметесь ваять смысл собственной жизни.

11. Лицемер - это тот, кто прикладывает к другим стандарты, которые отказывается применять к себе.

12. Мы теряем детство. Учителей заковывают в рамки инструкций. Детей заковывают в рамки тестов и экзаменов. Если всё обучение сводится к подготовке к экзамену и его сдаче, никто ничему не научится. Всё, что ты сказал на экзамене, забывается сразу после его окончания.

13. Психотерапевты знают, чувство вины - багор, которым легко поддеть даже самую сильную личность. Владеющий багром, как сплавщик, направляет массы бревен в нужный поток. Если СМИ заставляют человека поверить в собственную вину по поводу всех окружающих его несчастий, тогда проще отвлечь его от борьбы за экономические и политические права. Самоуничижение приводит к апатии и бездействию.

14. Интернет экономит деньги, интернет экономит время. Но он убивает отношения. Помню, я как-то жил в маленьком городке, и там почта была местом общения. Домой ничего не доставляли, поэтому утром люди приходили, забирали корреспонденцию, общались.

15. Человеческому роду, может быть, около 100 тысяч лет, и он в настоящее время переживает уникальный момент в своей истории. Этот род находится сейчас в положении, в котором ему очень скоро, в течение последующих поколений, предстоит решать, будет ли этот эксперимент так называемой разумной жизни продолжаться или мы решим его уничтожить.

Именно благодаря Хомскому языкознание приобрело статус науки, а не инструмента классификации. опубликовано

Всемирно известный профессор лингвистики в Массачусетсе, автор книг о языке, психологии и по совместительству анархист и антиамериканист — о демократических традициях исламского мира, двойных стандартах и о том, как контролировать людей с помощью наркоманов и иммигрантов.

Я всегда думал, что если бы фашисты могли рассуждать рационально, они создали государство вроде США. И если бы Нюрнбергский процесс был возможен сегодня, любого из послевоенных американских президентов приговорили бы к повешению.

Правительство Израиля ненавидит меня за мои высказывания — что ставит его в один ряд с правительствами многих других стран.

Когда я приезжаю в Канаду, люди там очень любят послушать, как я критикую США. Но если я начинаю критиковать Канаду, интерес сразу пропадает. И так — везде.

В арабском, исламском мире долгая традиция демократии. Но она постоянно прерывается из-за вмешательства сил с Запада.

От антииракских санкций погибло больше народу, чем от любого оружия массового поражения когда-либо в мировой истории.

Беспричинное убийство мирных граждан — это терроризм, а не война с терроризмом. Всех волнует, как остановить терроризм. Очень просто: перестать в нем участвовать.

В Америке одна партия — партия бизнеса. Но у нее две фракции: демократы и республиканцы. Чем-то они различаются, но проводят примерно одну и ту же политику. И в отношении этой политики я настроен оппозиционно — как и большая часть населения страны.

Но антиамериканизм — это тоталитарная концепция. Само по себе понятие — идиотское.

Как бы я не критиковал американскую политику, сам я политиком быть не могу. У нас на факультете регулярно меняется главный администратор — все по очереди занимают эту должность. Единственный человек, кому ни разу не позволили это сделать, — я. Все понимают, что я сразу все развалю.

Система образования — фильтр, который отсеивает тех, кто не умеет подчиняться. Говорить одно, а думать другое. Тех, кто не справляется с желанием сказать учителю: «Ты дурак». Потому что от них потом и на работе будут одни хлопоты.

У меня нет ни профессии, ни квалификации — ни в одной сфере. Спросите у моих коллег по университету, они подтвердят. Меня постоянно зовут читать лекции по математической лингвистике, ни разу не спросив, есть ли у меня вообще математическое образование, степень. Просто есть какой-то странный набор увлечений, каждому из которых следует уделять время. Похоже, мне просто повезло.

Не вижу никакой необходимости формулировать сложно, если можно формулировать просто. Осложнение простого — любимая игра интеллектуалов: чем непонятнее, тем лучше. Сами не до конца знаете, о чем говорите, но власть, престиж и влияние вам обеспечены.

Мы называем интеллектуалов интеллектуалами, поскольку это привилегированный класс, а не потому что они умнее других.

У продюсера популярного ток-шоу спросили, почему они никогда не приглашают меня. Было два ответа: «Он говорит по-турецки, никто не понимает». Второй: «Ему не хватает лаконичности», — и с этим я согласен. Если ты хочешь поддержать религию в эфире, ты успеешь сделать это между двумя рекламными паузами. А если хочешь усомниться, то в рекламу тебе не втиснуться.

Если сегодня вы читаете те же лекции, что и пять лет назад, значит, или ваша дисциплина умерла, или вы.

Интернет экономит деньги, интернет экономит время. Но он убивает отношения. Помню, я как-то жил в маленьком городке, и там почта была местом общения. Домой ничего не доставляли, поэтому утром люди приходили, забирали корреспонденцию, общались.

Если мы не верим в свободу самовыражения людей, которых мы презираем, значит, мы не верим в свободу самовыражения.

Заставьте людей бояться наркоманов, преступников, многодетных матерей, живущих на соцпомощи, иммигрантов и пришельцев — и вы сможете полностью их контролировать.

Цензура не однократный опыт. Для тех, кто его пережил, он будет длиться вечно. Это клеймо, которое остается в мозгах навсегда.

Литература содержит больше информации о человеческой природе, чем любая научная теория. Но надо быть осторожным. Если я хочу, например, узнать что-то о китайской революции, то надо понимать, что на мое отношение к стране уже повлияли когда-то прочитанные книги — о мальчике-рикше, например. Приходится смириться с тем, что существуют другие, не менее важные источники информации о мире, чем литература.

Нет более полезной в деле геноцида книги, чем Библия.

Везде, от поп-культуры до пропаганды, людей постоянно стремятся убедить в том, что они совершенно беспомощны, и лучшее, что можно сделать, — соглашаться с правильными решениями вышестоящих органов и потреблять, потреблять, потреблять.

Реальность отличается от того, как мы ее себе представляем. Очень немногие смотрят на себя в зеркало и говорят: «Передо мной чудовище». Поговорите с руководителем крупной корпорации, и он скажет, что работает по двадцать часов в сутки, чтобы обеспечить своим клиентам лучшие товары и услуги. Но если присмотреться, то его компания — это адское неравенство в оплате и условиях труда.

В основе элитарной культуры — всегда страх и неприятие демократии. Первый симптом этого страха — фальшивые декларации на публику. Любой, кто читал Оруэлла, знает: чем больше ты ненавидишь демократию, тем громче кричишь, какая она чудесная, и что ты отдашь за нее жизнь.

Рабство и детский труд стали чем-то недопустимым, и не по мановению волшебной палочки. Этому предшествовали годы упорной, самоотверженной работы большого количества людей.

Ноама Хомского называют Эйнштейном в лингвистике. Он один из самых цитируемых ученых в мире. Американцы прозвали его «Наш Сократ». Гений своей эпохи, главный интеллектуал современности — Ноам Хомский в свои почти 90 лет до сих пор преподает науку о языке в Массачусетском технологическом институте, даёт интервью и пишет книги. Хомский — это не просто великий ученый-лингвист, это стиль мышления. Мы выбрали для вас 15 его самых ярких цитат, обязательных для образованных людей.

1. Оптимизм - это стратегия. Если вы не верите, что лучшее будущее возможно, вы никогда не сделаете шаг, который приведет к тому, чтобы будущее было лучше. Если вы считаете, что нет надежды, ее не будет. Выбор за вами.

1. Если мы не верим в свободу самовыражения людей, которых мы презираем, значит, мы не верим в свободу самовыражения.

1. Литература содержит больше информации о человеческой природе, чем любая научная теория. Но надо быть осторожным. Если я хочу, например, узнать что-то о китайской революции, то надо понимать, что на мое отношение к стране уже повлияли когда-то прочитанные книги — о мальчике-рикше, например. Приходится смириться с тем, что существуют другие, не менее важные источники информации о мире, чем литература.

1. Если сегодня вы читаете те же лекции, что и пять лет назад, значит, или ваша дисциплина умерла, или вы.

1. Не вижу никакой необходимости формулировать сложно, если можно формулировать просто. Осложнение простого — любимая игра интеллектуалов: чем непонятнее, тем лучше. Сами не до конца знаете, о чем говорите, но власть, престиж и влияние вам обеспечены.

1. Чтение — не простое перевертывание страниц. Это раздумья над написанным, пометки на полях, мысленные сопоставления с другими книгами, поиски новых идей или образов. Не имеет смысла читать, если вы просто «глотаете» книгу, а через десять минут забываете, о чем она. Чтение книги — это упражнение для вашего ума, гимнастика для мысли, развивающая воображение.

1. Доступ к Интернету — великое благо. Однако информация эта мимолетна и призрачна. Если вы не знаете точно, что ищете, если не сохраняете найденного, не подыскиваете верного контекста — считайте, что потратили время впустую. Никакого смысла нет иметь доступ к необъятным данным, если вы не способны разобраться в них. А для этого нужно думать, рассуждать, изучать. Полагаю, в сегодняшнем мире способности к этим действиям постепенно увядают. Измерить степень деградации нельзя, но бьюсь об заклад: именно деградация ныне и происходит.

1. Наша культура скорейшего удовлетворения всех потребностей и желаний не слишком-то способствует развитию упорства и твердости.
2. Смысл жизни определяется тем, как вы пользуетесь ею, во что ее превращаете. Никакого иного смысла у жизни — человеческой, собачьей, бактериальной — просто нет. Вы сами решаете, в чем состоит смысл вашей жизни, — а стало быть, отчасти властвуете им. Если решите: буду жить, чтобы накопить побольше добра — стало быть, в этом и заключается смысл вашей жизни. Можно будет лишь искренне вас пожалеть, — но так уж вышло, и ничего не попишешь. Если решите: буду жить во имя дружбы, любви, взаимной помощи, во имя людей, стремящихся приносить и себе и окружающим побольше радости и счастья — стало быть, в этом и заключается смысл вашей жизни. Однако не существует внешней силы, принимающей решение вместо вас.

1. Потребность размышлять о смысле жизни, вероятно, рождается из нежелания либо неумения брать свою жизнь в свои же руки. Если вы считаете себя созданием неких внешних сил, обреченным то и дело получать оплеухи от рынка, правительства, родителей-самодуров — от кого и чего угодно, — то принимаетесь отыскивать нечто внешнее, постороннее, способное указать вам на истинный смысл вашей жизни. А если у вас уже развито (смотрю, конечно, со своей колокольни) здоровое уважение и к себе и к другим, то вы сами приметесь ваять смысл собственной жизни.
2. Лицемер — это тот, кто прикладывает к другим стандарты, которые отказывается применять к себе.
3. Мы теряем детство. Учителей заковывают в рамки инструкций. Детей заковывают в рамки тестов и экзаменов. Если всё обучение сводится к подготовке к экзамену и его сдаче, никто ничему не научится. Всё, что ты сказал на экзамене, забывается сразу после его окончания.

1. Психотерапевты знают, чувство вины — багор, которым легко поддеть даже самую сильную личность. Владеющий багром, как сплавщик, направляет массы бревен в нужный поток. Если СМИ заставляют человека поверить в собственную вину по поводу всех окружающих его несчастий, тогда проще отвлечь его от борьбы за экономические и политические права. Самоуничижение приводит к апатии и бездействию.

1. Интернет экономит деньги, интернет экономит время. Но он убивает отношения. Помню, я как-то жил в маленьком городке, и там почта была местом общения. Домой ничего не доставляли, поэтому утром люди приходили, забирали корреспонденцию, общались.

1. Человеческому роду, может быть, около 100 тысяч лет, и он в настоящее время переживает уникальный момент в своей истории. Этот род находится сейчас в положении, в котором ему очень скоро, в течение последующих поколений, предстоит решать, будет ли этот эксперимент так называемой разумной жизни продолжаться или мы решим его уничтожить.

Именно благодаря Хомскому языкознание приобрело статус науки, а не инструмента классификации. Предлагаем Вам почитать обзор книги «

Психотерапевты знают, чувство вины - багор, которым легко поддеть даже самую сильную личность. Владеющий багром, как сплавщик, направляет массы бревен в нужный поток. Если СМИ заставляют человека поверить в собственную вину по поводу всех окружающих его несчастий, тогда проще отвлечь его от борьбы за экономические и политические права. Самоуничижение приводит к апатии и бездействию.

Для тех, кто упрямо ищет свободы, не может быть более неотложной задачи, чем понять механизмы и практики индоктринации. Её легко увидеть в тоталитарных обществах, и гораздо сложнее в основанной на промывании мозгов, но якобы «свободной» системе, которой мы все принадлежим, и которой мы так часто служим, осознанно или неосознанно.

Приличным людям не положено помнить реакцию Мексики, когда Кеннеди пытался организовать коллективную интервенцию против Кубы в 1961 году: один дипломат объяснил, что Мексика не может присоединиться, потому что «если мы публично заявим, что Куба представляет угрозу нашей безопасности, то сорок миллионов мексиканцев помрут от смеха».

Литература содержит больше информации о человеческой природе, чем любая научная теория. Но надо быть осторожным. Если я хочу, например, узнать что-то о китайской революции, то надо понимать, что на мое отношение к стране уже повлияли когда-то прочитанные книги - о мальчике-рикше, например. Приходится смириться с тем, что существуют другие, не менее важные источники информации о мире, чем литература.

- Noam Chomsky

- Noam Chomsky
Context: I compared some passages http://www.zmag.org/chomsky/other/intellectuals-state.html of articles of in the late 1960s, speeches, on management and the necessity of management, how a well-managed society controlled from above was the ultimate in freedom. The reason is if you have really good management and everything"s under control and people are told what to do, under those conditions, he said, man can maximize his potential. I just compared that with standard Leninist views on vanguard parties, which are about the same. About the only difference is that McNamara brought God in, and I suppose Lenin didn"t bring God in. He brought Marx in.

- Noam Chomsky
Context: The crisis began with the Iraqi invasion of Kuwait a year ago. There was some fighting, leaving hundreds killed according to Human Rights groups. That hardly qualifies as war. Rather, in terms of crimes against peace and against humanity, it falls roughly into the category of the Turkish invasion of northern Cyprus, Israel"s invasion of Lebanon in 1978, and the U. S. invasion of Panama. In these terms it falls well short of Israel"s 1982 invasion of Lebanon, and cannot remotely be compared with the near-genocidal Indonesian invasion and annexation of East Timor, to mention only two cases of aggression that are still in progress, with continuing atrocities and with the crucial support of those who most passionately professed their outrage over Iraq"s aggression. During the subsequent months, Iraq was responsible for terrible crimes in Kuwait, with several thousand killed and many tortured. But that is not war; rather, state terrorism, of the kind familiar among U. S. clients. The second phase of the conflict began with the U. S.-U. K. attack of January 15 (with marginal participation of others). This was slaughter http://www.hrw.org/reports/1991/gulfwar/index.htm, not war. Z Magazine, August 31, 1991 http://www.zmag.org/chomsky/articles/z9110-aftermath.html.

- Noam Chomsky
Context: After the first International Days of Protest in October, 1965, Senator Mansfield criticized the "sense of utter irresponsibility" shown by the demonstrators. He had nothing to say then, nor has he since, about the "sense of utter irresponsibility" shown by Senator Mansfield and others who stand by quietly and vote appropriations as the cities and villages of North Vietnam are demolished, as millions of refugees in the South are driven from their homes by American bombardment. He has nothing to say about the moral standards or the respect for international law of those who have permitted this tragedy. I speak of Senator Mansfield precisely because he is not a breast-beating superpatriot who wants America to rule the world, but is rather an American intellectual in the best sense, a scholarly and reasonable man -- the kind of man who is the terror of our age. Perhaps this is merely a personal reaction, but when I look at what is happening to our country, what I find most terrifying is not Curtis LeMay, with his cheerful suggestion that we bomb everybody back into the stone age, but rather the calm disquisitions of the political scientists on just how much force will be necessary to achieve our ends, or just what form of government will be acceptable to us in Vietnam. What I find terrifying is the detachment and equanimity with which we view and discuss an unbearable tragedy. We all know that if Russia or China were guilty of what we have done in Vietnam, we would be exploding with moral indignation at these monstrous crimes. " On Resistance http://www.chomsky.info/articles/19671207.htm", The New York Review of Books, December 7, 1967.