Имажинизм основные черты. Урок «Имажинизм – литературное направление поэзии Серебряного века

Имажинизм (от лат. imagо -- образ) -- литературное течение в русской поэзии XX века, представители которого заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов -- метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов -- прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы.

Происхождение

На стиль и общее поведение имажинизма оказал влияние русский футуризм. По мнению некоторых исследователей, название восходит к английскому имажизму -- англоязычной поэтической школе (Т. Э. Хьюм, Э. Паунд, Т. С. Элиот, Р. Олдингтон), знакомство с которым в России произошло после статьи 3. Венгеровой «Английские футуристы» (сб. «Стрелец», 1915)., Связь термина и концепции «имажинизм» с англо-американским имажизмом дискуссионна.

Первые годы

Имажинизм как поэтическое движение возник в 1918 году, когда в Москве был основан «Орден имажинистов». Создателями «Ордена» стали приехавший из Пензы Анатолий Мариенгоф, бывший футурист Вадим Шершеневич и входивший ранее в группу новокрестьянских поэтов Сергей Есенин. Черты характерного метафорического стиля содержались и в более раннем творчестве Шершеневича и Есенина, а Мариенгоф организовал литературную группу имажинистов ещё в родном городе. Имажинистскую «Декларацию», опубликованную 30 января 1919 года в воронежском журнале «Сирена» (а 10 февраля также в газете «Советская страна», в редколлегию которой входил Есенин), кроме них подписали поэт Рюрик Ивнев и художники Борис Эрдман и Георгий Якулов. 29 января 1919 года в Союзе поэтов состоялся первый литературный вечер имажинистов. К имажинизму также примкнули поэты Иван Грузинов, Матвей Ройзман, Александр Кусиков, Николай Эрдман, Лев Моносзон.

В 1919--1925 гг. имажинизм был наиболее организованным поэтическим движением в Москве; ими устраивались популярные творческие вечера в артистических кафе, выпускалось множество авторских и коллективных сборников, журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (1922--1924, вышло 4 номера), для чего были созданы издательства «Имажинисты», «Плеяда», «Чихи-Пихи» и «Сандро» (двумя последними руководил А.Кусиков). В 1919 году имажинисты вошли в литературную секцию Литературного поезда им. А. Луначарского, что дало им возможность ездить и выступать по всей стране и во многом способствовало росту их популярности. В сентябре 1919 года Есенин и Мариенгоф разработали и зарегистрировали в Московском совете устав «Ассоциации вольнодумцев» -- официальной структуры «Ордена имажинистов». Устав подписали другие члены группы и его утвердил нарком просвещения А. Луначарский. 20 февраля 1920 года председателем «Ассоциации» был избран Есенин.

Помимо Москвы («Орден имажинистов» и «Ассоциация вольнодумцев») центры имажинизма существовали в провинции (например, в Казани, Саранске, в украинском городе Александрии, где имажинистскую группу создал поэт Леонид Чернов), а также в Петрограде-Ленинграде. О возникновении петроградского «Ордена воинствующих имажинистов» было объявлено в 1922 г. в «Манифесте новаторов», подписанном Алексеем Золотницким, Семеном Полоцким, Григорием Шмерельсоном и Влад. Королевичем. Потом, вместо отошедших Золотницкого и Королевича, к петроградским имажинистам присоединились Иван Афанасьев-Соловьёв и Владимир Ричиотти, а в 1924 году Вольф Эрлих.

Некоторые из поэтов-имажинистов выступали с теоретическими трактатами («Ключи Марии» Есенина, «Буян-остров» Мариенгофа, «2х2=5» Шершеневича, «Имажинизма основное» Грузинова). Имажинисты также приобрели скандальную известность своими эпатажными выходками, такими как «переименование» московских улиц, «суды» над литературой, роспись стен Страстного монастыря антирелигиозными надписями.

Распад группы

Имажинизм фактически распался в 1925 году: в 1922 году эмигрировал Александр Кусиков, в 1924 году о роспуске «Ордена» объявили Сергей Есенин и Иван Грузинов, другие имажинисты вынужденно отошли от поэзии, обратившись к прозе, драматургии, кинематографу, во многом ради заработка. Имажинизм подвергся критике в советской печати. Есенина нашли мертвым в гостинице «Англетер», Николай Эрдман был репрессирован.

Деятельность «Ордена воинствующих имажинистов» прекратилась в 1926 году, а летом 1927 года было объявлено о ликвидации «Ордена имажинистов». Взаимоотношения и акции имажинистов были затем подробно описаны в воспоминаниях Мариенгофа, Шершеневича, Ройзмана.

Рассмотрим поэзию имажинистов на примере С.А.Есенина.

Письмо матери

Ты жива еще, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!

Пусть струится над твоей избушкой

Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,

Загрустила шибко обо мне,

Что ты часто ходишь на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке

Часто видится одно и то ж:

Будто кто-то мне в кабацкой драке

Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.

Это только тягостная бредь.

Не такой уж горький я пропойца,

Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный

И мечтаю только лишь о том,

Чтоб скорее от тоски мятежной

Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви

По-весеннему наш белый сад.

Только ты меня уж на рассвете

Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,

Не волнуй того, что не сбылось,--

Слишком раннюю утрату и усталость

Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!

К старому возврата больше нет.

Ты одна мне помощь и отрада,

Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,

Не грусти так шибко обо мне.

Не ходи так часто на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

Прежде всего, для того чтобы «понять», проанализировать любое произведение, нужно знать историю его создания. Стихотворение С. Есенина "Письмо матери" было написано в 1924 году, то есть в конце жизни автора. Последний период творчества является наивысшей точкой его мастерства. Поэзия, относящаяся к этому времени, как бы подводит итог всех его мыслей, высказанных ранее. Она стала также просто констатацией того, что старое ушло безвозвратно, а новое непонятно и совсем не похоже на то, что представлял себе поэт в дни Октября 1917 года. Насколько я знаю, «Письмо матери» является одним из известнейших стихотворений этого периода. И, уточнив временной контекст, я прихожу к выводу, что оно всё - таки посвящено не столько конкретному человеку, сколько собирательному образу матери или даже матери - Родине. Итак, рассмотрим это стихотворения с данной позиции…

Стихотворение С. Есенина «Письмо матери» имеет кольцевую композицию («Что ты часто ходишь на дорогу/ В старомодном ветхом шушуне» - «Не ходи так часто на дорогу/ В старомодном ветхом шушуне». Соответственно, практически полное повторение фразы и в конце, и в начале). Она придаёт ему логическую завершённость мысли и усиливает смысловые акценты. В стихотворении есть завязка (первые две строфы), в которых рассказывается как бы предыстория событий. Третью строфу я считаю «развитием действия по восходящей». Там уже появляются более резкие эмоции, придаётся трагизм ситуации. Четвёртая строфа - кульминация. «Не такой уж горький я пропойца,/ Чтоб, тебя не видя, умереть» - здесь, мы узнаём истинные чувства лирического героя к матери. Теперь мы понимаем, что несмотря на все жизненные испытания, несмотря на то, что лирический герой представляется нам уже «опустившимся» человеком, он всё ещё помнит и любит того, кто подарил ему жизнь. Далее идёт «развитие действия по нисходящей» (с пятой по восьмую строфы). Там уже более подробно раскрываются его нежные чувства и рассказывается ряд воспоминаний из прошлого. Последняя строфа, завязка, как бы подводит итог, всему вышесказанному. Лирический герой пытается успокоить и обнадёжить мать.

Основные образы стихотворения - это, конечно, лирический герой и его мать. Однако, как я уже говорила, образ матери я интерпретирую для себя, прежде всего как образ России в целом (эту мысль я подробнее раскрою далее). Также мне хочется отметить, например, образ сада («Я вернусь, когда раскинет ветки/ По-весеннему наш белый сад»). Как мне кажется, здесь он является, прежде всего, символом весны и детства поэта. Также важен образ дороги («Что ты часто ходишь на дорогу»). Это символ жизненного пути поэта.

С. Есенин использует в своём стихотворении огромное количество художественных средств. Например, риторический вопрос («Ты жива ещё, моя старушка?»), с которого начинается «Письмо матери». То, что этот вопрос не требует ответа, становится понятно из контекста стихотворения (например, далее лирический герой говорит: «Жив и я». То есть он, уже знает ответ). Нужен он для того, чтобы подчеркнуть важность следующих за ним предложений: «Жив и я. Привет тебе, привет!/ Пусть струится над твоей избушкой/ тот вечерний несказанный свет» - то есть наилучших пожелания матери. Также не редки эпитеты: «тоски мятежной», «тягостная бредь», «вечерний несказанный свет» и т. д. Автор намеренно вводит в своё стихотворение просторечные слова вроде «старушка», «избушка», «шибко». Это помогает нам проникнуться атмосферой истинно русской деревни, атмосферой некого уюта и самобытности. Безусловно, важную смысловую нагрузку имеет также использование С. Есениным анафоры ("не буди...", "не волнуй...", "не сбылось...", "не учи...", "не надо...", "не грусти...", "не ходи..."). Она, прежде всего, указывает на печаль, которая есть в душе лирического героя, на его разочарование в жизни и истинную заботу и тоску по матери.

На мой взгляд, идея стихотворения «Письмо матери» заключается, прежде всего, в том, чтобы показать русским людям, что нужно любить, всегда помнить о своей Родине и настроить на патриотический лад. Действительно, на первый взгляд может показаться, что все чувства героя обращены именно к конкретному человеку, и отчасти это может быть действительно так, но и доказательств того, что «мать» здесь не собирательный образ Родины, нет. Конечно, некоторые эпизоды достаточно трудно сопоставить именно с Россией. Например, «часто ходишь на дорогу».

Это на мой взгляд является чем-то вроде олицетворения. Как я уже говорила дорога - это жизненный путь лирического героя, а наша страна, часто на нём «появляется». «Не буди как восемь лет назад» - «будить» в данном случае Россия может ярким солнечным светом в окна, шумом на улице да и просто мыслями лирического героя о дальнейшей судьбе Родины. «И молиться не учи меня. Не надо!» - имеется в виду Православность Руси, её сильная массовая вера в Бога. «Моя старушка» - Россия достаточно древнее государство. «Чтоб, тебя не видя, умереть» - строка, вызывающая наибольшее сомнение. Однако, и это объяснить возможно: лирический герой указывает на то, что ещё не успел как следует узнать родную страну или просто надолго забыл про то, что нужно любить Россию (и теперь хочет оживить это чувство). Подтверждением того, что «Письмо матери» посвящено именно Родине, можно, например, считать то, что чуть раньше, в 1923 году было написано ещё одно стихотворения «Эта улица мне знакома». Там мы также видим любовь лирического героя к Родине: «Ах, и я эти страны знаю -/ Сам немалый прошёл там путь./ Только ближе к родимому краю/ Мне б хотелось теперь повернуть». В целом, хочу отметить, что данная точка зрения, конечно, является спорной, но имеет своё право на существование.

Также идеей стихотворения можно считать желание поэта обратить наше внимание на то, что мы не должны забывать своих матерей. Мы должны чаще навещать их, ухаживать за ними и просто любить их. Лирический герой сожалеет о том, что не делал так и хочет измениться.

А. Яшин в 1964 году написал стихотворение «С матерью наедине». Даже его название достаточно похоже на «Письмо матери». Однако идею А. Яшин невозможно истолковать неоднозначно. Это именно обращение к людям, призыв к тому, чтобы они прислушивались к мнению тех, кто подарил им жизнь, любили их. Ситуации, описанные в этих двух стихотворениях, также похожи. И в том и в другом случае лирический герой - это личность, из «которой ничего не вышло» (как говорится у А. Яшина). Также и в «Письме матери» и в стихотворении «С матерью наедине» отмечается, что «Ведь нет всё равно ничего на свете/ милей твоего немудрёного крова». Данным примером я хочу доказать то, что, действительно, тема любви к матери относится к вечным темам (также как и тема Родины, если брать данную интерпретацию «Письма матери»). Однако именно стихотворение С. Есенина, который к 1924 году, уже отточил своё мастерство (например, в его стихах появилась та «пушкинская» легкость и простота, которая воистину присуща и доступна только великим поэтам), кажется мне наиболее понятным и приятным для каждого русского человека. Потому что именно этот автор умел, как никто другой, проникнуться сам и передать своим читателям тот самый «русский дух», который столь нам дорог.

Есенин уехал в Ленинград, и я узнал о его выступлении в зале Ф.Лассаля (бывшей Городской думе) из писем членов «Воинствующего ордена имажинистов» (В.Эрлиха , В.Ричиотти, Г.Шмерельсона). Сергей пытался говорить о «мерзости в литературе», сделать «Вызов непопутчикам» и, кстати, во всеуслышание объявить о «Вольнодумце». Но его речь не имела того успеха, на который он рассчитывал, и, наоборот, чтение стихов было встречено грандиозной овацией. Рассказал ли Сергей о «Вольнодумце» ленинградским имажинистам? Как сообщил мне Вольф Эрлих , Есенин говорил ему о затеваемом журнале, но без особых подробностей. Может быть, это происходило потому, что сами ленинградские имажинисты собирались издавать свой журнал: «Необычайное свидание друзей». Однако, вернувшись в Москву, Сергей объяснил, что договорился кое с кем в Ленинграде, например, с Николаем Никитиным . Есенин после ссоры с Мариенгофом не дал своих стихов в четвертый номер «Гостиницы». На заседании «ордена» было решено, что журнал, как и сборники, будет редактировать коллегия. В неё избрали Мариенгофа , Шершеневича , Грузинова . Правое крыло явно теряло свое влияние. Грузинов сказал, чтоб я приготовил мою фотографию: Анатолий хочет поместить портреты всех имажинистов.
― Надо бы дать портрет Есенина! ― сказал я.
― А где его поместить? ― спросил Иван . ― Ведь стихов Сергея нет!
― Напиши о нем статью!
― Ладно! Поставлю вопрос на коллегии!
― Ставь! С Вадимом я потолкую!
Шершеневич согласился с моим предложением, но, когда этот вопрос возник на коллегии, Мариенгоф заупрямился. После выхода четвертого номера Грузинов ругался:
― Банный номер! Настоящий банный номер!
― Но ведь ты член редколлегии!
― Мариенгофа не переспоришь!
― Почему?
― Хочешь знать правду, тёща Мариенгофа управляет имажинизмом! Я знал эту безобидную старушку и удивился. Грузинов пояснил: у Анатолия большие расходы на семью, и ему нужно издаваться и издаваться.

«Нафталин образов» оказался не высшего качества

Начало прошлого столетия в мировой литературе прошло под знаком рождения и угасания многочисленных школ и направлений. Большинство из них получили серьезное развитие в России. К таким течениям следует отнести символизм, акмеизм и футуризм.

Правда, к моменту Октябрьской революции все модернистские школы практически закончили свое существование. Новой стране нужны были новые герои на литературном фронте. И они не преминули о себе заявить. Претензии на лидерство стали поступать от различных школ и объединений. В двери и даже в окна литературы ломились конструктивисты, пролеткультовцы, неоклассики, ничевоки и многие, многие. Практически все они враждовали друг с другом, отстаивая не только пером, но подчас и кулаком свое право на истину.

Однако, среди многообразия литературных амбиций, лишь «имажинизм» (от фр. и англ. image - образ) можно с большой натяжкой считать последней серьезной школой в русской поэзии XX века. Вообще само литературное направление зародилось немного ранее в Англии. В России же были подхвачены не столько идеи имажинизма, сколько его красивый бренд.

29 января 1919 года состоялся первый поэтический вечер имажинистов. На следующий день была опубликована Декларация нового объединения, где стояли подписи отцов русского имажинизма: Шершеневича, Мариенгофа, Есенина, Ивнева.

В своем первом документе русские имажинисты утверждали, что единственным выразительным средством литературы является образ: «только образ, как нафталин, пересыпающий произведение, спасает это последнее от моли времени».

По существу в этом лозунге не было ничего новаторского, тем более, революционного. Образ широко использовался и футуристами и символистами и даже классиками реализма. Новым было только завидное упрямство, с которым имажинисты приносили ему в дар и содержание и форму.

Интересно, что одним из организаторов русского имажинизма был экс-футурист Вадим Шершеневич. Это обстоятельство не мешало ему выливать ушаты помоев на представителей своей бывшей школы. Другой лидер Анатолий Мариенгоф, несмотря на свой эстетический нигилизм, в некоторых аспектах нового течения был более консервативен.

Вообще в группу имажинистов входили поэты столь различные, что многим современникам было сложно понять, что этих людей заставляет творить в рамках одной школы. Так, к примеру, Рюрик Ивнев, по словам Брюсова, явно стоял на пути от акмеизма к футуризму. Пожалуй, случайным следует признать и пребывание в этой среде великого русского поэта Сергея Есенина , чье творчество явно выходило из берегов узкого русла имажинизма.

Эти люди больше объединялись в силу каких-то дружеских симпатий и приятного времяпровождения, чем по серьезным теоретическим вопросам современной поэзии. Ведь не секрет, что имажинисты вели достаточно скандальную жизнь, за что нередко попадали в отделения милиции. Выручали в таких ситуациях связи с теми же чекистами. Они хорошо знали Ивнева, который работал личным секретарем Луначарского. Имажинисты поддерживали дружеские отношения с Троцким и Каменевым, эсером Яковом Блюмкиным.

Словом, организация была не сиротская, о чем свидетельствует наличие у имажинистов нескольких издательств: «Чихи-Пихи», «Сандро», кинотеатра «Лилипут». Им принадлежало также скандально известное кафе «Стойло Пегаса».

Со временем у русских имажинистов наметились серьезные разногласия. Они привели к тому, что школа разделилась на два крыла. В правое вошли: Ивнев, Грузинов, Кусиков, Ройзман и Есенин. Левое защищали Мариенгоф и Шершеневич. Стало понятно, что объединение обречено на недолгое существование. Начало концу положили Есенин и Грузинов. Они в газетной статье «распустили» группу «Имажинисты». Эта публикация вызвала бурю протеста других членов объединения, но повернуть историю вспять было уже невозможно.

В 1925 году имажинисты выпустили последний и очень неудачный сборник, вызвавший язвительные отзывы критиков. В одной статье, перефразируя слова из Декларации имажинистов, было колко подмечено, что «моль времени» оказалась живучее «нафталина образов».

Первых лет после Октябрьской революции 1917 года отмежевалось от футуризма и стало называться имажинизмом - от французского слова image, что означает "образ". Самые знаменитые имажинисты - это Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев.

Происхождение

Термин заимствован у имажистов - была такая авангардистская английская поэтическая школа. Русские читатели впервые увидели это слово в статье, которую З. Венгерова опубликовала в 1915 году. Автор рассказывала о Эзре Паунд и Уиндеме Льюисе - лондонских поэтах-имажистах, которые пытались сосредоточиться на тех образах, которые составила сама первозданная стихия поэзии. Русские имажинисты ничего похожего на стихи имажистов не писали, преемниками их не собирались быть изначально, заимствован был только термин.

Это была самая последняя поэтическая школа из тех, которые сколько-нибудь нашумели в первой половине двадцатого века. Несмотря на то что организовались поэты-имажинисты через два года после революции, ничего революционного они в поэзию не принесли. Хотя считали, что у них свой путь. Русские имажинисты - это небольшая группа поэтов, отошедших от футуризма, причём некоторые продолжали писать в прежней направленности. Все поэты были абсолютно разноплановы, задекларированных принципов стихосложения никто из них не придерживался. Первый имажинистов прошёл 29 января 1919 года в помещении Всероссийского союза поэтов.

Декларация и состав

На следующий день, 30 января, имажинисты опубликовали свою первую Декларацию с творческими принципами, подписанную Есениным, Ивневым, Мариенгофом и Шершеневичем, а также художниками Эрдманом и Якуловым. Исследователи и литературоведы до сих пор не определились, нужно ли поместить имажинизм в ряд с акмеизмом, символизмом и футуризмом. интересное явление на ниве литературного творчества, но рассматривать его нужно скорее как один из этапов развития постсимволизма, поскольку однозначно новой нагрузки для теории литературы это течение дать не смогло. По идее, имажинисты - футуристов, поскольку ни одного нового пути для развития поэзии ими открыто не было.

Страна в течение всего пред- и постреволюционного периода переживала творческий бум, в том числе и теоретический. Велись поиски рациональных и научных методов, плюсуя ремесло и мастерство, чтобы генерировать новую поэтическую систему. Имажинизм - это одна из таких попыток, и она, безусловно, жизнеспособна, как и любое течение, которое способно повлиять на развитие поэтического языка. Теоретики имажинизма провозгласили образность основным принципом поэзии. Не слово-символ, которое имеет бесконечное число значений, как у символистов, не слово-звук, как у кубофутуристов, не слово-название, как проповедовал акмеизм, а слово-метафора, причём с единственным определённым значением. Имажинизм в литературе - это образ и только образ, единственное орудие на производстве у настоящего мастера искусства.

Какой имажинисты видели образность

Поэты-имажинисты назвали образ нафталином, пересыпающим произведение, спасая его от времени, которое они отождествили с молью. Они считали, что поэтическая строка словно бронью покрывается от наличия образа, и словно панцирем защищена вся картина стихотворения. Для театрального действия стиха образ - крепостная артиллерия.

Относительно содержания художественного произведения имажинисты 20 века слегка ошиблись, впоследствии Мариенгоф поправил сказанное в Декларации абсолютно противоположным утверждением. А сначала было заявлено, что содержание - бессмысленная глупость. Развитие языка они видели только посредством метафоры. Конечно же, в этих приёмах не было нового: образность - прерогатива символизма, а использовали эти принципы и футуристы. Подчинение формы и содержания образу - это было ново, но довольно-таки глупо.

Преодоление футуризма

Развитие русской поэзии двух первых десятилетий двадцатого века можно охарактеризовать как непримиримую борьбу и бесконечное соперничество каждого с остальными. Как футуристы и акмеисты с криками рождались из символизма, так и - это преодоление футуризма.

Хотя и странно это так же, как убийство ближайшего родственника: футуризму пожелать футурьей смерти, написать некролог о том, что скончался десятилетний горластый парень (1909-1919) - издох футуризм... "Добрый" имажинизм, родного брата не пожалел.

Вадим Шершеневич

Идейным лидером и главным организатором имажинисты Серебряного века единогласно признавали Вадима Шершеневича. Он был и теоретиком нового течения, и его пропагандистом. То, что он начинал (да и продолжал) как футурист, не помешало ему стать яростным критиком и ниспровергателем собственной поэтической колыбели.

Причины наверняка были не столько политические, сколько личные, поскольку Шершеневич выражался однозначно, что, принимая футуризм, никак не принимает футуристов. Однако его дальнейшие поэтические и теоретические эксперименты подтверждают кровную связь с идеями Маринетти и творчеством Хлебникова с Маяковским. При таких обстоятельствах трудно верить утверждениям, что имажинисты - это совсем другие поэты.

Анатолий Мариенгоф

Тоже весьма активный член группы имажинистов, Мариенгоф теоретически был более консервативен, хотя и отличался эстетическим нигилизмом, превосходившим довольно часто все авангардные опыты футуристического Шершеневича. Мариенгоф - довольно неоднозначная фигура. Исследователи имажинизма то определяют его в последователи Есенина, учитывая факт их близких дружеских отношений, то противопоставляют Есенину, объединяя с Шершеневичем.

Будучи таким же теоретиком имажинизма, как и Шершеневич, Мариенгоф образу как таковому не уделяет столь огромного внимания, более того, он сосредоточен на содержании. Искусство он обозначает формой, а содержание - наполнением этой формы, и целое будет прекрасным только в одном случае: когда прекрасна каждая из этих частей.

Рюрик Ивнев

Что-то общее должно было объединять абсолютно разных и не похожих друг на друга поэтов. Что это было - исследователи так и не могут внятно объяснить. Дело в том, что эстетические позиции и вся творческая деятельность отдельного имажиниста имели не столь важное значение для соратников, сколько дружеские привязанности, чисто бытовое общение и внелитературные связи.

Так и русские имажинисты считали абсолютно своим, хотя даже Брюсов отметил, что Ивнев не только не имажинист, он вообще на полпути от акмеизма к футуризму. Но всё это не значит, что у Рюрика Ивнева стихи нехороши. Напротив - хороши, и очень.

Сергей Есенин - имажинист

Очень сильное влияние на теорию имажинизма оказали теоретические изыскания и всё поэтическое который являлся стержнем этого объединения поэтов. Ещё до создания группы он написал трактат "Ключи Марии" с размышлениями о сути творчества и словесного искусства. Органическая фигуральность языка - так он назвал образность - должна опираться на фольклор и национальную стихию, считал Есенин. Народная мифология и её параллель относительно природы и человека всегда были основой поэтического мироощущения поэта.

Это совсем не состыковывается с принципами имажинизма, но в ряды эти Есенин всё-таки вступил и подписался под Декларацией, то есть под мировоззренческими постулатами Мариенгофа и Шершеневича. Вспомним, что первый духовно тяготел к футуризму, а второй был выходцем из футуристических кругов. Их безусловно раздражал есенинский "национализм", однако они мудро пользовались громким именем истинно русского певца и несли его знаменем перед набирающим силу движением. Надо признать, что долго это делать они не смогли. Есенин - имажинист только по названию - отошёл от группы, назвав их деятельность кривлянием, а ёрничество - недостаточностью чувства родины.

Деятельность

Стихи имажинистов публиковались много и практически непрерывно. Этому способствовало то, что им принадлежали несколько издательств, знаменитое кафе "Стойло Пегаса" и собственный журнал. Эксплуатируя скандалы как путь к успеху, как когда-то футуристы, они и в этом не преуспели. Проходили диспуты, где имажинисты пробовали бузить, однако всё это было и наигранно, и вторично. Не хватило таланта. Хотя были акции если не забавные, то уголовные: то стены Страстного монастыря распишут богохульственными словами, то Тверскую улицу переименуют в Есенинскую, сменив таблички, то государство от искусства отделят...

Но издательское дело шло замечательно. Несколько постоянных издательств, два книжных магазина, а также кинотеатр принадлежали верхушке имажинистов. Они издавали столько книг, что современники изумлялись, откуда имажинисты берут столько бумаги. Даже недоразумения случались. Шершеневич в 1920 году издал книгу стихов "Лошадь как лошадь". Название и подвело: весь тираж ушёл на склад Наркомзема, чтобы распространить книгу про лошадей среди крестьянства. Факт был настолько вопиющ, что даже Ленину доложили.

Разногласия и распад

В компании столь разных по форме, принадлежности и качеству поэтов неминуемо случаются творческие разногласия. Сначала группа делится на два крыла - в левом оказались Мариенгоф, Шершеневич и Эрдман, а в правом - Есенин, Кусиков, Ивнев, Ройзман, Грузинов. Взгляды на содержание и форму поэзии, а также на её задачи - и задачи образа в том числе, - оказались диаметрально противоположными. А в 1924 году Есенин открытым письмом в газете объявил группу имажинистов более не существующей.

Остальные имажинисты такого шага никак не ожидали, пытались опровергнуть слова поэта-провидца, но всё случилось так, как он предрёк. Журнал закрылся, издаваться с учреждением Главлита стало уже почти невозможно, "Стойло Пегаса" тоже реанимировать не удалось. Без Есенина имажинизм действительно существовать перестал. "Моль времени" всё-таки почикала почти всё, что сочинили имажинисты, вместе с "нафталином образов". Ни одна формальная поэтическая школа выжить не может - корней под ней нет. "Националист" Есенин хорошо это понимал.

Имажинизм