Ками гарсия - непобедимые. Отдельные штурмовые стрелковые батальоны красной армии

Типовая штатная структура отдельного штурмового стрелкового батальона.
Командир батальона (подполковник/майор) и его заместители:
- заместитель командира по политической части (майор);
- заместитель командира по строевой части (майор);
- помощник командира батальона по хозяйственной части (майор/капитан);
- начальник интендантского снабжения (капитан);
- начальник артиллерийского снабжения (ст. лейтенант);
- начальник финансовой части (ст. лейтенант);
- писарь старший (сержант).
Штаб батальона включал:
- начальник штаба (майор);
- 1-й помощник начальника штаба (капитан);
- 2-й помощник начальника штаба (капитан);
- начальник химической службы (ст. лейтенант);
- писарь старший (сержант).
Стрелковая рота (три в батальоне) по 156 человек, включала:
- управление роты;
- три стрелковых взвода (по 31 человеку);
- взвод из трех 50 мм минометов (11 человек).
Рота автоматчиков из трех взводов (по 31 человеку).
Рота противотанковых ружей: 1-й взвод ПТР и 2-й взвод ПТР (18 ед. ПТР и 48 человек).
Минометная рота (76 человек): четыре минометный взвода (по три 82 мм миномета и 16 человек во взводе) и отделение связи и разведки (10 человек).
Пулеметная рота: три пулеметных взвода (по 4 пулемета «Максим» и 28 человек во взводе).
Взвод 45 мм пушек (2 пушки и 17 человек).
Саперный взвод (9 человек).
Взвод пеших разведчиков (34 человека).
Взвод связи (22 человека).
Санитарный взвод (13 человек).
Транспортный взвод (25 человек).
Всего в батальоне – до 927 человек личного состава.
ЗАМЕТНЫЕ ОТЛИЧИЯ В ВООРУЖЕНИИ «ПЕРЕМЕННОГО СОСТАВА» ШТРАФБАТОВ И АРМЕЙСКИХ ШТРАФНЫХ РОТ.
Александр Пыльцын - автор книги воспоминаний «Штрафной удар, или как офицерский штрафбат дошел до Берлина» (Пыльцин Александр Васильевич, старший лейтенант, затем капитан. С лета 1944 г. – командир стрелкового взвода в 8-м отдельном штрафбате 7-й Армии 1-го Белорусского Фронта. В мае 1945 г. – капитан, командир стрелковой роты 8-го ошбн в составе 447-го сп 397-й сд 61-й Армии 1-го Белорусского Фронта. Награжден тремя боевыми орденами. Был трижды ранен. В РККА состоял с июля 1941 г., в боевых действиях участвовал с января 1944 г.). Он с возмущением писал об авторах современных публикаций, не находящих «различий между фронтовыми офицерскими штрафными батальонами и армейскими штрафными ротами».
При этом в воспоминаниях этого настоящего боевого офицера, а не литературно-кинематографического «ветерана», о комплектовании штрафного батальона постоянно подчеркивается, что «переменный состав» штрафного батальона состоит исключительно из разных категорий наказанных офицеров. Так Александр Васильевич Пыльцын пишет: «Хочу обратить внимание читателя на то, что наш батальон (штрафной) постоянно пополнялся новым оружием в достаточном количестве. У нас уже были еще не широко применяемые в войсках новые автоматы ППШ вместо ППД. Получили мы и новые противотанковые ружья ПТР-С (т. е. «Симоновские») с пятизарядным магазином. И вообще недостатка в оружии мы никогда не испытывали. Об этом я говорю потому, что нередко в послевоенных публикациях утверждалось, будто «штрафников» гнали в бой без оружия или давали одну винтовку на 5–6 человек и каждый, кто хотел вооружиться, желал скорейшей гибели того, кому оружие досталось.
Как рассказывал уже через много лет после войны боевой офицер - Михайлов Владимир Григорьевич (гвардии капитан, командир 66-й оашр с декабря 1942 г. по май 1945 г., четырежды раненый, награжденный четырьмя боевыми орденами): «В армейских штрафных ротах, когда их численность превышала иногда тысячу человек, бывали случаи, когда просто не успевали подвезти нужное количество оружия и тогда, если перед выполнением срочно поставленной боевой задачи не оставалось времени на довооружение, одним давали винтовки, а другим - штыки от них».
Штрафные же батальоны, с их офицерским «переменным составом», вооружали хорошо.

5-й отдельный штурмовой батальон, созданный в августе-сентябре 1943 г. участвовал в следующих операциях на территориях Запорожской и Днепропетровской областей и республики Молдавия.

В ночь на 26 сентября 1943 г. на участке 203-й стрелковой дивизии, в 40–45 километрах севернее Запорожья, река Днепр уже была форсирована воинами 333-й стрелковой дивизии и захвачен плацдарм на правом берегу. Из запорожского хутора «Петро-Свистуново» был хорошо виден захваченный 333-й стрелковой дивизией плацдарм. Он имел ширину до 1000 и глубину до 600 метров. Командарм, генерал-майор Данилов, приказал 203-й стрелковой дивизии помочь 333-й сд расширить захваченный плацдарм, форсировать р. Днепр у хутора «Петро-Свистуново» (Запорожская обл.) на двух мотопаромах и лодках. 28 – 30 сентября 1943 г. 5-й ошбн, подчиненный тогда 203-й сд, форсировал залив (ширина реки в этом месте достигала 3 км) и начал боевые действия за расширение плацдарма на правом берегу р. Днепр в районе х. «Вовниги» и х. «Гроза» (территория Днепропетровской обл.). 5-й штурмовой батальон наступал в центре штурмующих плацдарм частей 203-й сд. 29 сентября противник направил против наступающих: авиацию, артиллерию, до 2000 солдат (частично на бронетранспортерах и автомашинах) и 40 танков, из них 15 тяжелых. В 5-м ошбн были очень большие потери. За расширение плацдарма в районе х. «Вовниги» и х. «Гроза» (правый берег р. Днепр) бои велись с 28.09.1943 г. по 05.10.1943 г. (см. «Карта 1» «Фотоальбом»).
Эвакуацию раненых и погибших военнослужащих 5-го ошсб осуществляли санинструкторы 254-го медико-санитарного батальона 203-й сд (п/п 22048) и 419-го медико-санитарного батальона 333-й сд (п/п 18893). По возможности, раненых и погибших переправляли через р. Днепр (на левый берег) и вывозили на х. Терновка, с. Петро-Свистуново, с. Петро-Михайловка (тогда Красноармейского/Софиевского р-на Запорожской обл.) :
- Вольнянский р-н, Петро-Михайловский с/с, с. Петро-Михайловка. Номер в ВМЦ - ЗУ380-08-640;
- Вольнянский р-н, Петро-Михайловский с/с, с. Петро-Свистуново. Номер в ВМЦ - ЗУ380-08-648;
- Вольнянский р-н, с. Терновка (2 км северо-западнее от х. «Днепрострой», который ныне называется с. Придолиновка Терновского с/с). Номер в ВМЦ - ЗУ380-08-187.
Погибшие на «Вовниговском плацдарме» и оставшиеся на поле боя, впоследствии были перезахоронены в:
- Днепропетровская обл., Солонянский р-н, с. Вовниги, гражданское кладбище. Номер в ВМЦ - ЗУ380-04-321;
- Днепропетровская обл., Солонянский р-н, с. Войсковое, центр села. Номер захоронения в ВМЦ - ЗУ380-04-253.

Командный состав 5-го ошбн:

Колношеев Андрей Фёдорович, 1916 г.р., подполковник, командир 5-го ошбн (на начало сентября 1943 г.).
Кантария Датико Сандрович, 1920 г.р., капитан, (командовал непродолжительно, до гибели 01.10.1943 г.).
Никитин Сергей Григорьевич, 1905. Майор, и. о. командира 5-го ошбн (был тяжело ранен 01.10.1943 г. во время боя в районе х. «Вовниги» - берег реки Днепр, севернее г. Запорожье.)
Пташкин Иван Фёдорович, 1901 г.р. Подполковник, командир 5-го ошбн (октябрь 1943 г.).
Степанов Михаил Кириллович, 1903. Подполковник (декабрь 1943 г. – сентябрь 1944 г.)
Татур Антон Брониславович, 1911. Майор, заместитель командира 5-го ошбн по строевой части (октябрь 1943 г. – август 1944 г.)
Беланов Георгий Никифорович, 1914 г. р. Майор, начальник штаба (на начало октября 1943 г.).
Ярокурцев Иван Павлович, 1919 г. р. Майор, начальник штаба (на начало августа 1944 г.). / старший лейтенант, помощник начальника штаба по оперативной части 5-го ошбн (на 02.10.1943 г.).
Мусиенко Анатолий Степанович, 1913. Старший лейтенант, командир взвода (с августа 1943 г. по март 1944 г.).

Отдельные штурмовые стрелковые (истребительные) батальоны или Офицерские штурмовые батальоны формировались исключительно из офицеров. Личный состав назывался "рядовые-офицеры".

Указанные батальоны формировались на 90% из офицеров РККА, ранее попадавших в окружение или плен. ОШСБ и ШОБ были, фактически, батальонами прорыва. Существовали не долго от 2 до 5 месяцев, поскольку личный состав в них должен был искупить свою вину.
Также в эти батальоны зачислялись офицеры войск НКВД (и погранвойск) отбывать наказание за плен или пассивное пребывание на оккупированной территории.
Личный состав таких батальонов штрафниками не считался, звания не лишался, но подобно штрафбатам бросался на самые трудные участки фронта. Четыре штурмовых офицерских батальона принимали участие в кровопролитном штурме Будапешта.

Поскольку ОШСБ и ШОБ составляли опытные офицеры-фронтовики, прошедшие путь с начала войны, эффективность применения таких батальонов была весьма высока. Однако и потери в этих батальонах были чрезвычайно высоки.
Так, к примеру, 12-й ОШСБ 3-го Прибалтийского фронта за несколько дней боёв выполнил свою задачу, но лишился 3/4 своего состава. Многие его бойцы были награждены орденами и медалями.

"В ночь на 20 марта 1945 года бронекатерам предстояло прорваться через линию фронта, пройти вверх по Дунаю более 40 километров и высадить 536 морских пехотинцев в тылу немецкой группировки.
Перед выброской в немецкий тыл к нам пришли три лейтенанта на поясах которых были закреплены боевые ножи "Труд-Вача". Мы знали, что в городе Вача была артель "Труд", снабжавшая фронтовиков отличными ножами. Правда, в основном они доставались разведчикам.
Но однажды во время штурма Будапешта мы увидели множество бойцов с такими ножами. Они оказались из офицерского штурмового батальона, куда попадали не те, кто был осуждён на фронте военным трибуналом, а офицеры, побывавшие в плену; такие батальоны формировались в специальных проверочных лагерях. Каждого проверенного пропускали ещё через одно проверочное чистилище - офицерский штурмовой батальон.

В их красноармейских книжках было записано - "красноармеец-лейтенант", "красноармеец-майор", "красноармеец-полковник". Всем им давалась возможность своей кровью смыть позор и вину перед Родиной. Ибо на войне "ничто и даже угроза смерти не должны заставить военнослужащего Красной Армии сдаться в плен". Так записано в Уставе.
Выяснилось, что этих бойцов вооружили дефицитными ножами потому, что им предстояло вступить в бой, где без поножовщины не обойтись. Перед атакой было объявлено, что гору Геллерт, за которой стоял Королевский дворец, надо взять одним броском. Кто во время атаки ляжет на землю, будет расстрелян как трус и паникёр.

Герой Советского Союза М. В. Ашек.

Гору вначале бомбили наши самолёты-штурмовики, а затем впереди наступавших пустили офицерский штурмовой батальон. Такое зрелище не для слабонервных. В дурманящем пороховом угаре офицеры-штурмовики гранатами давили всё, что оставалось от немецкой обороны, а когда надо, пускали в ход ножи, по лезвиям которых шла надпись "Труд-Вача".
Никто из них, несмотря на плотный огонь, не залёг, не остановился, не повернул назад. И награда не заставила себя ждать. На вершине оставшимся в живых офицерам-штурмовикам объявили, что своей храбростью они искупили перед Родиной все свои прегрешения.
И вот теперь передо мной три лейтенанта с боевыми ножами "Труд-Вача" на поясах.
- Такие мы видели у офицеров штурмового батальона, - сказал кто-то из морских пехотинцев.
- А мы как раз оттуда. Штурмовой батальон распустили. Командиры уехали за новыми офицерами...
Теперь эти лейтенанты шли в морской десант." - из воспоминаний ГСС М.В. Ашика.

Изучив опыт боев за крупные города и укрепленные районы обороны противника, командование Красной Армии пришло к выводу, что обычные методы наступления, применяемые в полевых условиях, не дают желаемого успеха при штурме городов и укрепрайонов. Мощные инженерно-оборонительные сооружения, разветвлённая сеть минных заграждений и большая плотность огня сводили на нет испытанные методы ведения боевых действий. Для этого Ставкой ВГК было принято решение о создании отдельных штурмовых стрелковых батальонов (ОШСБ), которые отличались от штрафных рот и штрафных батальонов.

1 августа 1943 года, спустя почти год после создания штрафных подразделений, вышел приказ Народного комиссара обороны о создании офицерских штурмовых батальонов.

Приказ народного комиссара обороны №ОРГ/2/1348
командующим войсками Московского, Приволжского и Сталинградского военных округов
о формировании отдельных штурмовых стрелковых батальонов

1 августа 1943 г.
Копии:
народному комиссару внутренних дел,
начальнику Главного политического управления Красной Армии,
начальнику Главного управления кадров Красной Армии,
командующему артиллерией Красной Армии,
начальнику тыла Красной Армии,
начальнику Главного артиллерийского управления Красной Армии,
начальнику финансового управления Красной Армии,
начальнику организационно-учётного управления Красной Армии

В целях предоставления возможности командно-начальствующего составу, находившемуся длительное время на территории, оккупированной противником, и не принимавшему участия в партизанских отрядах, с оружием в руках доказать свою преданность Родине приказываю:

1. Сформировать к 25 августа с.г. из контингентов командно-начальствующего состава, содержащегося в специальных лагерях НКВД:
1-й и 2-й отдельные штурмовые стр[елковые] батальоны - в Московском военном округе,
3-й отдельный штурмовой стрелковый батальон - в Приволжском военном округе,
4-й отдельный штурмовой стрелковый батальон - в Сталинградском военном округе.
Формирование батальонов произвести по штату № 04/331, численностью 927 человек каждый.
Батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта.
2. Укомплектование формируемых штурмовых батальонов произвести:
а) должностей командиров батальонов, зам. командиров батальонов по политической части, начальников штабов, командиров рот - за счёт лучшего, тщательно отобранного и хорошо подготовленного начальствующего состава, имеющего боевой опыт;
б) рядового, младшего начальствующего и остального начальствующего состава - за счёт среднего и старшего начальствующего состава спецконтингентов, находящихся в Люберецком, Подольском, Рязанском и Угольном спецлагерях НКВД, - для батальонов, формируемых в МВО; Калачёвском и Котлубанском спецлагерях НКВД - для батальона, формируемого в ПриВО; Сталинградском, Белокалитвенском, Георгиевском спецлагерях НКВД - для батальона, формируемого в Сталинградском военном округе.
Недостающий состав для штурмового стрелкового батальона, формируемого в ПриВО, выделить из Ханларского спецлагеря НКВД по заявке штаба округа в оргуправление Генерального штаба КА.
Назначение на должности начальствующего состава как младшего, так и среднего произвести после тщательного отбора командиров из спецконтингентов;
в) повозочных, кузнецов ковочных, портных, сапожников, поваров, шофёров - за счёт спецконтингентов, находящихся в Люберецком, Подольском и Рязанском спецлагерях НКВД, - для батальонов, формируемых в МВО; Калачёвском и Котлубанском спецлагерях НКВД - для батальона, формируемого в ПриВО, и Сталинградском, Белокалитвенском, Георгиевском спецлагерях НКВД - для батальона, формируемого в Сталинградском военном округе.
3. Срок пребывания личного состава в отдельных штурмовых стрелковых батальонах установить два месяца участия в боях, либо до награждения орденом за проявленную доблесть в бою или до первого ранения, после чего личный состав при наличии хороших аттестаций может быть назначен в полевые войска на соответствующие должности командно-начальствующего состава.
4. Всему личному составу, назначенному из спецлагерей НКВД, установить форму одежды соответственно занимаемым ими должностями в штурмовом батальоне.
5. Личному составу батальонов установить оклады содержания по занимаемым в батальоне должностям.
6. Семьям личного состава, назначенного в батальоны из спецлагерей НКВД, предоставить все права и преимущества, определённые законом для семей начальствующего состава.
7. Начальникам главных управлений НКО к 5.8.1943 г. обеспечить формируемые батальоны необходимыми кадрами, материальной частью, вооружением, имуществом и транспортом.
8. Об исполнении донести.

Народный комиссар обороны
Маршал Советского Союза И.Сталин
ЦАМО. Ф.З. ОП.11566. Д. 13. Л. 210–212.

За основу штатного расписания ОШСБ был взят штат стрелкового батальона, количество личного состава изменялось в зависимости от решаемых задач. В первую очередь в состав штурмовых батальонов предполагалось включать командно-начальствующий состав находившейся длительное время на территории, оккупированной противником, и не принимавший участия в партизанских отрядах. А так же из состава спец. контингента лагерей НКВД.
Личный состав таких батальонов штрафниками не считался, звания не лишался, но подобно штрафным батальонам бросался на самые опасные направления.
В начале было сформировано 4 таких штурмовых батальона численностью 927 человек каждый.

Согласно Переченю № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот и отрядов) со сроками вхождения их в состав действующей армии о годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (Приложение к директиве Генерального штаба от 2 июня 1962 г. № 203354. М., 1962, с. 110–111).
1-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 15.09.1943 - 3.11.1943
2-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 18.09.1943 - 13.11.1943
3-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 15.11.1943 - 6.01.1944 - Обращён на укомплектование 4-го ошсб 6.01.1944.
4-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 23.11.1943 - 21.03.1944
5-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 5.09.1943 - 30.10.1944
6-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 14.02.1944 - 29.03.1944
7-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 26.01.1944 - 10.03.1944
8-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 26.01.1944 - 22.03.1944
9-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 26.02.1944 - 30.03.1944
10-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 8.05.1944 - 10.10.1944
11-й отдельный штурмовом стрелковый батальон 16.05.1944 - 13.09.1944
12-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 17.05.1944 - 12.07.1944
13-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 20.06.1944 - 1.10.1944
14-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 21.07.1944 - 8.09.1944 - Обращён на доукомплектование 63-го отдельного полка резерва офицерского состава 8.09.1944.
15-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 9.08.1944 - 30.09.1944
16-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 26.06.1944 - 10.12.1944
17-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 28.08.1944 - 7.10.1944
18-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 30.09.1944 - 19.11.1944
19-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 13.10.1944 - 19.12.1944
20-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 15.10.1944 - 10.03.1945
21-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 30.09.1944 - 4.11.1944
22-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 16.11.1944 - 29.03.1945
23-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 3.12.1944 - 9.05.1945
24-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 25.12.1944 - 1.03.1945
25-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 3.12.1944 - 9.05.1945
26-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 14.01.1945 - 10.04.1945
27-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 31.01.1945 - 11.05.1945
28-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 3.02.1945 - 4.05.1945
29-й отдельный штурмовой стрелковый батальон 3.03.1945 - 9.05.1945.

«Штурмбат формировался только из бывшего комсостава. Могли только случайно «пропустить» на спецпроверке командира РККА, который у немцев служил в полицаях или был в лагерной полиции. Например, у нас в батальоне был обнаружен бывший полицай из Смоленска, числившийся под фамилией Иванов. Его опознал и разоблачил кто-то из бывших пленных, видевший этого полицая на немецкой службе.»

Поскольку основу таких батальонов составляли офицеры, имеющие не только военное образование, но и большой опыт ведения боевых действий, данные батальоны имели очень высокую эффективность. Однако стоит заметить, что и потери среди личного состава штурмовых стрелковых батальонов были очень высоки.
Ведь боевое применение ОШСБ в принципе не отличалось от боевого применения штрафников.
Согласно приказу: «…отдельные штурмовые стрелковые батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта…». Для «штурмовиков» это означало только одно - воевать на самых тяжелых участках огневого рубежа передовой и кровью искупать свою «вину». И своей крови офицеры воискупление «вины» не жалели и пролили её предостаточно. Как вспоминал впоследствии один из военнослужащих штрафного подразделения: - «…людей хватало на один-два, редко на три серьезных боя. Практически никто во время наступательных боев более месяца в строю не держался».

Так, к примеру, 12-й ОШСБ 3-го Прибалтийского фронта лишь за несколько дней боёв выполнил свою задачу, но лишился 75% своего личного состава.

Из воспоминаний Белкина Л.А.: «После боя нас осталось сто тридцать человек, включая легкораненых, не ушедших в санбат. Чуть больше десяти процентов от личного состава батальона, пошедшего в атаку 18 августа. Остальные были убиты или ранены. Нас вывели с передовой и отправили в 18-й ОПРОС, для восстановления в званиях и в правах. На всех штрафников командованием батальона были заполнены боевые характеристики. Потом мы сдавали экзамен на знание Боевого устава Красной Армии, и только после этого нам вернули звания и выдали офицерские документы и погоны.»

Офицеры штурмовых батальонов не были осуждены военным трибуналом и офицерских званий не лишались. Интересно, что в документах они значались как «рядовые-офицеры».
Из воспоминаний Ашика М.В.: " В их красноармейских книжках было записано - «красноармеец-лейтенант», «красноармеец-майор», «красноармеец-полковник».
«Нас в армии называли штрафниками. Не было такого термина - «штурмбатовцы».А в батальоне все бойцы были в одном звании - «товарищ рядовой», и у всех штрафников, кроме взводных командиров, на гимнастерках были погоны рядовых. Но я к своим пулеметчикам обращался по имени-отчеству.»

Срок пребывания в штурмовом батальоне отличался от штрафбата и составлял согласно приказа не более двух месяцев. Покинуть штурмовой батальон можно было и не дожидаясь двух месяцев, для этого «рядовой-офицер» должен проявить исключительную доблесть, либо быть представленным к ордену. Надо отметить, что многие офицеры ввиду своей исключительной отваги досрочно покидали штурмовые батальоны.

Из воспоминаний Белкина Л.А. : " Офицеров, направляемых в штурмовые батальоны, никто не ставил в известность, на какой срок они идут в эту часть. Нам никто из начальства, из постоянного состава батальона, ничего об этом конкретно не говорил. На уровне слухов муссировалась цифра - 6 месяцев, но мы знали, что воюем до первого ранения или до своей гибели.Ну и за взятого «языка» могли освободить из штурмбата, об этом, кстати, нас как-то предупреждали."

Вооружение данных подразделений ничем не отличалось от вооружения штатных стрелковых подразделений.Но были и исключения.
Из воспоминаний Ашика М.В. : «…Но однажды во время штурма Будапешта мы увидели множество бойцов с такими ножами(боевой нож «Труд –Вача» – ред.). Они оказались из офицерского штурмового батальона, куда попадали не те, кто был осуждён на фронте военным трибуналом, а офицеры, побывавшие в плену; такие батальоны формировались в специальных проверочных лагерях. Каждого проверенного пропускали ещё через одно проверочное чистилище - офицерский штурмовой батальон…
… Выяснилось, что этих бойцов вооружили дефицитными ножами потому, что им предстояло вступить в бой, где без поножовщины не обойтись. Перед атакой было объявлено, что гору Геллерт, за которой стоял Королевский дворец, надо взять одним броском. Кто во время атаки ляжет на землю, будет расстрелян как трус и паникёр…
… В дурманящем пороховом угаре офицеры-штурмовики гранатами давили всё, что оставалось от немецкой обороны, а когда надо, пускали в ход ножи, по лезвиям которых шла надпись «Труд-Вача».

У меня при себе была всего одна ценность.

Трясущимися руками я стащила с запястья мамин серебряный браслет и протянула его Аларе. За спиной у меня раздался треск рвущейся материи, и я, обернувшись, успела увидеть, как Джаред оторвал что-то от отцовской куртки. Он положил белую нашивку с его фамилией рядом со свечой.

Алара покачала головой:

– Боюсь, этого будет недостаточно.

Одна из девочек поменьше поднялась на ноги и скрылась за кроватью. Потом появилась с каким-то свертком с двумя кругами, нарисованными спереди, и обрывком пластиковой трубки, обвязанной вокруг нее. Это была самодельная кукла, сделанная из брезентового ремня. Она протянула игрушку Аларе.

В глазах Алары, когда она открыла свой дневник и принялась нараспев читать что-то на гаитянском креольском, языке лоа, блеснули слезы. Ребятишки внимательно слушали, и она перевернула страницу. Там был текст на английском – псалом 136.

Алара говорила негромко, и до меня долетали лишь обрывки ее слов.

Того, Который один творит чудеса великие, ибо вовек милость Его…

Рукою крепкою и мышцей простертою, ибо вовек милость Его…

Тела детей начали таять в воздухе, по два-три сразу, пока не осталось ничего, кроме нашивки, серебряного браслета и тряпичной куклы, лежащих на полу.

Поднявшись наверх, я задержалась перед входной дверью, пытаясь почувствовать произошедшую в доме перемену. Мне хотелось заглянуть в кладовку на кухне, чтобы проверить, остался ли там призрак маленькой девочки. Но я знала, что она – всего лишь энергетический отпечаток, а мне хотелось помнить настоящих призраков, которые наконец-то смогли покинуть этот мир.

Джаред стоял в центре ржавой карусельки и смотрел за ворота, слишком высокие, чтобы кто-то из ребятишек мог выглянуть наружу. С моего места весь мир казался расчерченным толстыми черными полосами решетки. До велось ли этим несчастным ребятишкам хоть раз увидеть мир без них? Смогут ли они увидеть его теперь?

– В детстве я хотел быть супергероем и защищать людей от злодеев, – произнес Джаред. – А сам даже от мертвого мальчишки не смог тебя защитить.

– Если ты говоришь о том, что случилось сегодня…

– Мы могли погибнуть, Кеннеди.

За спиной у меня хлопнула входная дверь.

– И кто был бы в этом виноват?

Лукас через двор направился к брату.

– Ты в самом деле хочешь обсудить этот вопрос прямо сейчас?

Джаред сошел с карусели, и она медленно принялась раскручиваться, опустев.

– Я хочу знать, сколько еще людей пострадает по твоей вине. Ты и ее тоже собираешься угробить? – осведомился Лукас.

Точно в замедленной киносъемке Лукас преодолел разделявшее их расстояние и бросился на Джареда. Они с размаху полетели наземь и принялись кататься по траве, пытаясь одолеть друг друга.

Джареду удалось подняться на ноги первым, и он, схватив Лукаса поперек пояса, оторвал его от земли и швырнул наземь, после чего придавил руки брата коленом.

Я слетела по ступеням и бросилась к ним. Джаред ударил брата в лицо.

– Хватит!

Джаред вскинул на меня глаза. Он оторвался от Лукаса всего на одну секунду, но тому хватило этого времени, чтобы высвободить руку и вцепиться Джареду в горло.

– В произошедшем ни Джаред, ни я не виноваты, – сказала я.

Всем троим было понятно, что я имею в виду не только то, что мы с ним оказались замурованными в стене.

Лукас ослабил хватку, и Джаред, давясь кашлем, отполз в сторону.

– Не волнуйся, Люк, я тебя понял.

Лукас поднялся на ноги и рукавом утер с лица кровь, прежде чем зашагать прочь.

Я упала на колени рядом с Джаредом, и он повесил голову:

– Люк прав.

– В чем именно?

– В том, что по моей милости мы оба чуть не погибли.

Мне не хотелось даже думать о том, что я пережила внутри стены.

– Но не погибли же.

Джаред старательно избегал смотреть на меня.

– Потому что Лукас нас спас.

– Ему помогли.

– Лукас и без помощи нашел бы тебя. Он защищает людей. – Джаред немного помолчал. – А я их гублю.

– Не казни себя так. Это была случайность.

Он вскинул голову. Его глаза были очень темными и очень блестящими.

– Пять человек погибли, и в их гибели нет ничего случайного. Я понимал, что подвергаю их риску, но все равно не прекращал поисков. И вывел Андраса прямо на них. – Джаред запрокинул голову и прижался затыл ком к стене. – Я не хочу, чтобы ты попала под огонь, когда я в следующий раз облажаюсь.

Сердце у меня ухнуло куда-то в бездну.

– Что ты такое говоришь?

Но, задавая этот вопрос, я уже сама знала ответ.

Он принялся разглядывать жухлую траву под ногами.

– Ты мне небезразлична…

– Но не настолько, чтобы быть рядом со мной, – сказала я.

– Ты не понимаешь.

Мои руки сами собой сжались в кулаки.

– Три часа.

– Что? – переспросил он.

– Ты продержался три часа, прежде чем уйти от меня.

Когда мне кто-то нравился, я представляла себе, как он уходит от меня: слова, которые он будет говорить, чувства, которые я буду испытывать. Мне казалось, если я подготовлюсь, мне будет легче, когда это в конце концов произойдет на самом деле. Я ошибалась.

– Кеннеди…

Я вскинула руку, прервав его:

– А теперь посмотрим, как быстро ты меня забудешь.

Глава 29. Сыны противления

Я смотрела на мелькающую за окном черную дорогу, ведущую нас к месту, координаты которого были вырезаны на ручке кувалды. Я пыталась занять себя рисованием, чтобы отвлечься и не думать о руках Джареда, обнимавших меня в стене, и о том, с какой легкостью он бросил меня, очутившись снаружи. После того как я оставила его стоять перед "Сострадательными Сердцами", мы с ним не сказали друг с другом ни слова.

О чем тут было говорить?

Я рисовала леса на границе штата Мэриленд, где исполинские дубы охраняли развалины обугленных кирпичных домов. Если верить рассказам, в этих домах жили ведьмы, пока их не сожгли дотла вместе с запертыми внутри женщинами. Теперь ходили слухи, что на пепелищах можно увидеть призрака.

Трудно было представить, что мы направляемся в место с более пугающей историей.

Лукас большую часть поездки просидел, уткнувшись в свой телефон, чтобы только не говорить с братом. Когда наконец пропал сигнал, он вернулся к изучению карты.

Он начертил линию, соединяющую между собой красные круги, а Джаред принялся крутить ручку радиоприемника в поисках какой-нибудь станции.

После работ у села Гура-Быкулуй, изучения документов, у меня из головы не выходил лежащий на подступах к селу штурмовой батальон, состоящий исключительно из офицеров:от младшего лейтенанта до полковника. И если, скажем, с офицерскими штрафбатами много загадок, но всё более или менее ясно, то со штурмовыми батальонами я раньше как-то не сталкивался. Вот что удалось отыскать:
Пыхалов и другие
"Штрафбаты. По обе стороны фронта".

Год спустя после приказа №227 в Красной Армии появилась ещё одна разновидность штрафных частей— отдельные штурмовые стрелковые батальоны.

Как известно, 27 декабря 1941 года И.?В. Сталин подписал постановление ГКО СССР №1069сс о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной Армии, бывших в плену или в окружении войск противника. Во исполнение его приказом наркома внутренних дел №?001735 от 28 декабря 1941 года были сформированы армейские сборно-пересыльные пункты (СПП) и организованы спецлагеря.

В самый разгар Курской битвы, 1 августа 1943 года вышел приказ народного комиссара обороны №Орг/?2/1348 «О формировании отдельных штурмовых стрелковых батальонов», в котором предписывалось:

«В целях предоставления возможности командно-начальствующего составу, находившемуся длительное время на территории, оккупированной противником, и не принимавшему участия в партизанских отрядах, с оружием в руках доказать свою преданность Родине приказываю:
1. Сформировать к 25 августа с.?г. из контингентов командно-начальствующего состава, содержащегося в специальных лагерях НКВД:
1 й и 2 й отдельные штурмовые стр [елковые] батальоны— в Московском военном округе, 3 й отдельный штурмовой стрелковый батальон— в Приволжском военном округе, 4 й отдельный штурмовой стрелковый батальон— в Сталинградском военном округе.
Формирование батальонов произвести по штату №04/?331, численностью 927 человек каждый.
Батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта.
…
3. Срок пребывания личного состава в отдельных штурмовых стрелковых батальонах установить два месяца участия в боях, либо до награждения орденом за проявленную доблесть в бою или до первого ранения, после чего личный состав при наличии хороших аттестаций может быть назначен в полевые войска на соответствующие должности командно-начальствующего состава». (Русский архив: Великая Отечественная: Курская битва. Документы и материалы 27 марта— 23 августа 1943г. Т.15 (4 4)Сост.: Соколов А. М. и др. М., 1997. С.70 71).

Впоследствии формирование штурмовых батальонов было продолжено. Их боевое применение в принципе не отличалось от штрафных батальонов, хотя имелись и особенности. Так, в отличие от штрафников те, кто направлялся в штурмовые батальоны, не были осуждены и лишены офицерских званий:

«6. Семьям личного состава, назначенного в батальоны из спецлагерей НКВД, предоставить все права и преимущества, определённые законом для семей начальствующего состава» (Там же. С.71).

Если в штрафбатах (как и в штрафных ротах) постоянный состав занимал все должности, начиная с командиров взводов, то в штурмовых батальонах к постоянному составу относились лишь должности командира батальона, его заместителя по политической части, начальника штаба и командиров рот. Остальные должности среднего начсостава занимали сами «штурмовики»:

«Назначение на должности начальствующего состава, как младшего, так и среднего произвести после тщательного отбора командиров из спецконтингентов» (Там же).

Срок пребывания в штурмовом батальоне составлял два месяца (в штрафбате— до трёх месяцев), после чего личный состав восстанавливался в правах. На практике это нередко происходило даже раньше.

Какой процент вернувшихся из плена советских военнослужащих побывал в штурмовых батальонах и вообще подвергался каким либо репрессиям? Вот результаты проверки бывших военнопленных, содержавшихся в спецлагерях в период с октября 1941 года по март 1944 года:

Всего поступило— 317?594
Проверено и передано в Красную Армию— 223281 (70,3?%)
в конвойные войска НКВД— 4337 (1,4%)
в оборонную промышленность— 5716 (1,8%)
Убыло в госпитали— 1529 (0,5%)
Умерло— 1799 (0,6%)
В штурмовые батальоны— 8255 (2,6%)
Арестовано— 11?283 (3,5%)
Продолжают проходить проверку— 61?394 (19,3%)
(Меженько А.?В. Военнопленные возвращались в строй…Военно-исторический журнал. 1997. №5. С.32).

Подобное соотношение сохранялось и к осени 1944 года:

«Справка о ходе проверки б/окруженцев и б\военнопленных по состоянию на 1 октября 1944г.
1. Для проверки бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену или окружении противника, решением ГОКО №?1069сс от 27. XII-41?г. созданы спецлагеря НКВД.
Проверка находящихся в спецлагерях военнослужащих Красной Армии проводится отделами контрразведки «Смерш» НКО при спецлагерях НКВД (в момент постановления это были Особые отделы).
Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобождённых из плена, 354?592 чел., в том числе офицеров 50?441 чел.
2. Из этого числа проверено и передано:
а) в Красную Армию 249?416 чел.
в том числе:
в воинские части через военкоматы 231?034 —»—
из них— офицеров 27?042 —»—
на формирование штурмовых батальонов 18?382 —»—
из них— офицеров 16?163 —»—
б) в промышленность по постановлениям ГОКО 30749 —»—
в том числе— офицеров 29 —»—
в) на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей 5924 —»—
3. Арестовано органами «Смерш» 11556 —»—
из них— агентов разведки и контрразведки противника 2083 —»—
из них— офицеров (по разным преступлениям) 1284 —»—
4. Убыло по разным причинам за всё время— в госпитали, лазареты и умерло 5347 —»—
5. Находятся в спецлагерях НКВД СССР в проверке 51?601 —»—
в том числе— офицеров 5657 —»—
…
Из числа оставшихся в лагерях НКВД СССР офицеров в октябре формируются 4 штурмовых батальона по 920 человек каждый» (Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко социологический аспект)Социологические исследования. 1991. №?7. С.4 5).

Поскольку в процитированном документе для большинства категорий указывается также и количество офицеров, подсчитаем данные отдельно для рядового и сержантского состава и отдельно для офицеров.

Направлено рядовых и сержантов:
в воинские части через военкоматы— 203992 (79,00%)
в штурмовые батальоны— 2219 (0,86?%)
в промышленность— 30720 (11,90%)
арестовано— 10272 (3,98?%)
Всего прошло проверку рядовых и сержантов— 258208.
Направлено офицеров:
в воинские части через военкоматы— 27?042 (60,38%)
в штурмовые батальоны— 16163 (36,09%)
в промышленность— 29 (0,06%)
арестовано— 1284 (2,87%)
Всего прошло проверку офицеров— 44?784.
Таким образом, среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95?% (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3?%, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля (36?%) направлялась в штурмовые батальоны. Тем самым как бы предполагалось, что с офицера спрос больше, чем с рядового красноармейца.