Когда открыли 2 фронт в вов. Второй фронт: правда и мифы

Политическая и стратегическая обстановка во время второй мировой войны существенно изменилась благодаря событиям во второй половине 1944-го года. Продолжалось укрепление союза государств и народов, которые сплотились в противостоянии общему врагу.

Ведущая роль в антигитлеровской коалиции принадлежала Советскому Союзу. СССР вносил решающий вклад в противостояние гитлеровским войскам.

Правительство Советского Союза надеялось на открытие второго фронта ВОв. Но союзные армии свои действия ограничивали воздушными тыловыми атаками, наступательными операциями в Италии. Страны-участницы конечно же, понимали, что в скором времени потребуется открытие второго фронта на Западе. В связи с этим вскоре Великобритания и Америка развернули крупномасштабную подготовку к этому.

Большое влияние на ускоренное открытие второго фронта оказала На ней главы США, Великобритании и СССР рассмотрели главные политические и стратегические вопросы продолжения союзных действий. Решилась и проблема открытия второго фронта.

Успешные наступательные операции высадка в Европе союзных войск способствовала ухудшению положения Открытие второго фронта стало главнейшим событием лета 1944-го года. С этого момента Германии пришлось вести войну в двух направлениях. При этом, по мнению ряда историков, открытие второго фронта (в связи со своей запоздалостью) имело в некоторой степени ограниченное значение в вопросе исхода войны в целом. США и Великобритания, как считают исследователи, преследовали преимущественно политические цели - укрепить свои позиции.

Тем не менее, 6-го июня англо-американские силы начали высадку с Британских островов в Северную Францию. Операция носила условное название "Оверлорд" (ее морская часть называлась "Нептун").

Экспедиционные силы союзных армий, высадившись на норманнском побережье, должны были захватить плацдарм, после чего, накопив и необходимые силы, двигаться дальше в восточном направлении, занимая северо-восточную территорию Франции.

Одновременно с движением морского десанта авиация союзников начала бомбардировку артиллерийских батарей, отдельных узлов сопротивления, тылов противника, штабов, а также скоплений войск. Достаточно сильными были удары в областях Булонь и Кале. Таким образом, внимание противника было отвлечено от действительного района высадки войск.

В результате к 24-му июля экспедиционные силы союзников, высадившись в Нормандии, заняли практически стокилометровый плацдарм по фронту. Однако план операции предусматривал размер в два раза больший. Полное господство союзных войск на море и в воздухе обеспечило высокую концентрацию ресурсов и сил.

Высадка союзников на норманнском побережье явилась самой крупномасштабной десантной операцией, имевшей стратегическое назначение. В процессе подготовки союзные войска смогли решить многие задачи. В результате была обеспечена внезапность наступления, четкость взаимодействия авиации и сухопутных сил, ВМФ и ВДВ.

Достаточно успешному осуществлению операции способствовали и летние военные действия советских войск. Наступление Красной Армии вынудило немецкое командование перебросить основные резервы на восточную часть фронта.

Во второй половине 1944 года военное сотрудничество заметно усилилось, расширилось стратегическое взаимодействие между советскими и англо-американскими войсками на территории Европы.

В результате совместных действий к завершению 1944-го года немецкая армия была полностью изгнана из Бельгии, Франции, Люксембурга, с некоторых итальянских областей и районов Голландии. Таким образом, действия объединенных сил позволили очистить от оккупантов территорию площадью порядка 600 тысяч километров.

Развернув за завтраком номер “Дейли Телеграф”, британские генералы облились горячим кофе. Ответом на вопрос в кроссворде было... Неужели? Военные бросились ворошить всю подшивку майских выпусков. В кроссворде от 20 мая обнаружилось “ЮТА”, от 22 мая - “ОМАХА”, от 27 мая - “ОВЕРЛОРД” (обозначение высадки в Нормандии), а в следующем номере от 30 мая вышел кроссворд с “МАЛБЕРРИ” (кодовое название грузового порта, выстроенного на пустом берегу в день начала операции).

Контрразведка немедленно вышла на автора кроссвордов, учителя-филолога мистера Доу. Однако тщательное расследование не нашло никаких связей Доу с Абвером или британским генштабом. После войны выяснилось, что немецкая сторона также ничего не знала про кроссворд “Оверлорд”.

Мистический паззл навсегда остался неразгаданным.

Распространенное мнение о том, что союзники намеренно затягивали открытие Второго фронта, несомненно, имеет под собой самые веские основания. В умах высшего руководства Великобритании и США наверняка возникала мысль: “Зачем рисковать жизнями наших парней, пусть коммунисты сами решают свои проблемы”. Кульминацией стала речь Г. Трумэна, в которой тот заявил: «Если мы увидим, что Германия побеждает, мы должны помогать России, а если будет побеждать Россия, мы должны помогать Германии. Надо дать им возможность убивать друг друга как можно больше…»

Однако, несмотря на болтовню Трумэна, который на момент произнесения речи (1941 г.) был лишь рядовым сенатором, существовали более серьезные основания, сделавшие невозможной высадку в Нормандии раньше лета 1944 года.

В этом легко убедиться, открыв любую книгу о Второй мировой. Только факты и даты!

22 июня 1941 г. - вероломное нападение Германии на Советский Союз, начало Великой Отечественной войны.

Упрекать Штаты в том, что те не бросились в тот же день готовить высадку в Европе, как минимум, странно. На тот момент США официально ни с кем не воевали и максимально оттягивали своё вступление в европейскую мясорубку, исповедуя традиционную политику изоляционизма. Америка объявит войну Германии и Японии лишь 7 декабря 1941 года, в день нападения японского флота на Перл-Харбор.

1942 год - Штаты полностью завязли на Тихом океане. О каких широкомасштабных высадках в Европе могла идти речь, если на всю американскую армию была всего одна бронетанковая бригада?

Японская авиация атакует авианосец "Энтерпрайз", бой у о. Санта-Крус (ноябрь 1942 г.)

Флот понес жестокие потери (Перл-Харбор, Мидуэй, погром в Яванском море и у о. Саво). На Филиппинах капитулировал 100-тысячный американский гарнизон. Морская пехота рассеялась по островам и атоллам в океане. Японские вооруженные силы победоносно шествовали по всей Юго-Восточной Азии и уже подбирались к Австралии. Под ударами пал Сингапур, премьер-министр У. Черчилль подал прошение об отставке.

В таких условиях требовать от США и Великобритании немедленно высадить миллионный десант в Западной Европе было совершенно бессмысленно.

1943 год - Нам хорошо известно, как это было. 10 июля 1943 г. союзники начали масштабную высадку на Сицилии. Данный факт может вызвать недоумение: для чего понадобилась какая-то Сицилия, если самый короткий маршрут - через Ла-Манш и северную Францию, что создало бы прямую угрозу для самого Фатерлянда?

С другой стороны - итальянская кампания являлась логическим продолжением африканской. Италия уже четыре года путалась под ногами более сильных игроков. Следовало как можно быстрее “выводить её из игры”, лишая Германию ближайшего союзника и морского плацдарма в центре Средиземного моря.

Единственное, что не учло англо-американское командование, это мощь и быстроту реакции Вермахта. В сентябре, когда войска союзников ворвались на Апеннинский полуостров, Италия уже была полностью оккупирована немцами. Начались затяжные бои. Лишь в мае 1944 г. союзнические силы сумели прорвать фронт южнее Рима и, соединившись с морским десантом, занять итальянскую столицу. Бои на севере Италии продолжались до самого конца войны.

Результаты итальянской кампании имеют двоякую оценку. С одной стороны, несомненный успех: Италия выведена из войны (официально - с 3-го сентября 1943 г.). Это не только лишило Германию главного союзника, но посеяло смуту среди стран-участников фашистской коалиции, приведя к кровавым разборкам между немецкими и итальянскими военнослужащими (бойня на о. Кефалиния, расстрел всего итальянского гарнизона г. Львова и т.д.).

Линкор "Рома", пораженный немецкой управляемой бомбой (9 сентября 1943 г.). После капитуляции Италии, линкор отправился сдаваться на Мальту, но немцы приняли превентивные меры, чтобы могучий корабль не достался союзникам.

С другой стороны, смогло ли это значительно ослабить напряжение на Восточном фронте? Вряд ли. Хотя известно, что половина изготовленных на тот момент “Пантер” не попала на Курскую дугу, а была отправлена в Грецию (где немцы ожидали высадку союзников), данный факт еще не повод для гордости. Уже в первые дни итальянской кампании немцы, разочарованные наступлением союзников, сняли с направления часть своих сил и перебросили их на Восточный фронт.

А драгоценное время было упущено. Теперь, несмотря на полную готовность десантных сил, проведение масштабной высадки с моря в период осенне-зимних штормов не представлялось возможным. Всем было ясно, что открытие второго фронта состоится не ранее весны-лета 1944 г.

Все части паззла встали на свои места.

Несмотря на явные просчеты 1943 года, простое сопоставление фактов и дат не дает каких-либо оснований для обвинений союзников в предательстве и нежелании открытия Второго фронта. По ряду объективных причин, высадка в Нормандии могла состояться не ранее конца лета - середины осени 1943 года, но никак не в 1942-ом или даже в 1941 году. Т.е. всего на полгода ранее, чем она состоялась в реальности. Притом, упущенное время не было потеряно зря.

Вторая мировая - слишком объемная тема для одной статьи, но лишь краткое перечисление широко известных (и не очень) фактов, дает обильную пищу для дискуссий. Так все же союзники - или “союзнички”?

15 июля 1941 года - на Северный флот прибывают адмиралы Майлс и Дэвис для оценки возможностей базирования в Полярном субмарин королевского флота. Первая британская лодка появится в составе Северного флота уже через месяц. Наибольших успехов добьется HMS Trident, потопившая транспорты с солдатами 6-й горнострелковой дивизии СС, тем самым сорвав третье, решительное наступление на Мурманск.

10 ноября 1941 года - Советский Союз официально внесен в программу ленд-лиза. Несмотря на отказ от прямого участия в боевых действиях, США с весны 1941 года развернула программу военной помощи странам, борющимся с фашизмом.

Условия: оплата (или возврат) уцелевших материалов и боевой техники после войны. Потерянная в боях техника оплате не подлежит.

Логика программы: если Британия и Союз продуют войну (что казалось весьма вероятным в 1941-42 гг.) США столкнутся с супер-врагом, получившим контроль над всеми ресурсами Евразии. Нужно делать все, для поддержки “на плаву” антигитлеровской Коалиции.

Значение ленд-лиза для Восточного фронта: спорное. Смог бы СССР победить без ленд-лиза или зарубежные поставки внесли важнейший вклад в Победу - неизвестно. Несомненно одно: цена ленд-лиза - это миллионы сохраненных жизней советских граждан, на фронте и в тылу.

Цифра: 450 тыс. американских грузовиков и джипов в рядах РККА. Для сравнения: советские заводы выпустили за годы войны 150 тыс. единиц автомобильной техники.

22 марта 1942 г. - рейд на Сен-Назер. Британский эсминец “Кэмблтаун” проломил ворота крупнейшего сухого дока на Атлантическом побережье, лишив Рейх возможности ремонтировать свои линкоры. А высадившиеся с него коммандос принялись крушить портовые сооружения. Спустя 10 часов после боя, при попытке вытащить обломки эсминца из ворот, сработал часовой механизм, 100 тонн взрывчатки убили всех, кто находился в окрестностях дока.

После дерзкого рейда немецкому командованию все-таки пришлось снять часть сил с Восточного фронта для охраны городов и важных военных объектов на Атлантическом побережье.

19 августа 1942 года - высадка десанта под Дьеппом (которую часто путают с Дюнкерком, хотя суть одна). Цель: разведка боем, попытка удержания плацдарма в Нормандии. Неофициальная цель: демонстрация советскому руководству невозможности проведения десантов в Европе ограниченными силами. Результат: спустя три часа после высадки 7-тысячный десант был сброшен в море.

8 ноября 1942 г. - операция “Факел”. Высадка 70-тысячного англо-американского контингента в Марокко. Союзники гордятся этим событием. Отечественные источники, напротив, насмехаются над “африканской песочницей”. Результат: спустя полгода германо-итальянские войска разбиты и изгнаны из Северной Африки. Страны Оси лишились ливийской нефти и потенциального выхода на нефтеносный Ближний Восток. Маленький, но полезный паззл в общей картине событий Второй мировой.

17 мая 1943 г. - операция “Большая порка”. Элитная бомбардировочная эскадра Королевских ВВС ("сквадрон 617") разрушила плотины на Мёне и Эдере. Это вызвало затопление Рурской долины и оставило всю промышленность в регионе без света на несколько месяцев.

К слову о стратегических бомбардировках территории Третьего рейха.

Результаты: спорные. Несмотря на массированные налеты тысяч “Летающих крепостей” и сожженные дотла немецкие города, объемы военного производства Третьего рейха неуклонно нарастали. Сторонники противоположной точки зрения объясняют парадокс сравнением темпов роста военного производства Германии с темпами роста в остальных странах мира. Они окажется меньше! Ежедневные налеты серьезно тормозили немецкую промышленность, вынуждая отнимать силы на восстановление разрушенных объектов, строительство подземных заводов и рассредоточение производств. Наконец, половина истребительных эскадр люфтваффе была снята с Восточного фронта и была вынуждена оборонять небо над Фатерляндом.

26 декабря 1943 г. - в сизом мраке полярной ночи британская эскадра догнала и уничтожила немецкий линкор “Шарнхорст” (бой у м. Нордкапп).

Ведение боевых действий на море было целиком возложено на плечи союзников, ввиду особого географического положения Советского Союза. Основная часть боевых действий на Восточном фронте велась исключительно на суше.

У союзников все было иначе. Ситуация на Западе ключевым образом зависела от морских перевозок. А впереди вставал мощнейший флот в истории - немецкие военно-морские силы, Кригсмарине.

В результате, союзники, затратив колоссальные усилия, перемололи в клочья своего врага. На дно Атлантического океана за годы войны легло 700 немецких подлодок (попробуйте перевести эту цифру в сталь и изготовленные из неё танки). Все эти “Бисмарки” - “Тирпицы”. Проведение арктических конвоев и перехват немецких караванов с никелем у побережья Норвегии...

Эпилог

Не стоит, уподобляясь “древним украм”, приписывать все свершения только себе.

Решающая роль в победе над фашизмом несомненно принадлежит Советскому Союзу. Но отрицать вклад союзников в нашу Победу было бы, как минимум, несправедливо.

Вопреки мнению, о том, что “союзники вступили в войну лишь в 1944 г.”, реальный Второй фронт в Западной Европе существовал с самого первого дня войны и продолжался до последнего издыхания фашистского рейха. Союзники делали то, что было в их силах. Там не было Сталинграда, но были тысячи мелких, ежедневных битв, многие из которых стали эталонными примерами военного искусства. И выматывали промышленность и вооруженные силы Третьего рейха едва ли меньше, чем Курская дуга.

И герои там свои тоже были. Как те, кто прыгал с борта разбитого эсминца в Сен-Назере, понимая, что назад, в Англию, им вернуться будет не суждено. Или те, кто сидел в кабинах “Ланкастеров”, мчащихся под ураганным огнем над водохранилищем, строго выдерживая высоту 18,3 метра: чтобы сброшенные бомбы срикошетили от воды, и, преодолев сеть, попали в рурские плотины…

Писал:

«Военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на севере (Арктика)».

Однако США и Англия, объявившие 22—24 июня 1941 г. о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу, не торопились принимать практические меры в этом направлении. В ответном послании Сталину от 21 июля 1941 г. Черчилль заявил, что «начальники штабов не видят возможности что-либо сделать в таких размерах, чтобы это могло принести Вам хотя бы самую малую пользу».

Такой ответ объясняется тем, что летом 1941 г. влиятельные круги Англии, взгляды которых разделял и Черчилль, и высшие военачальники, полагали, что разгром СССР войсками вермахта — дело нескольких недель. Они считали, что германо-советская война лишь на время отвлекла силы Германии от ее главного противника — Англии. Поэтому расчет строился на том, чтобы по возможности дольше «удержать Россию в войне», всячески поддерживая ее морально, но не связывая себя какими-либо военными обязательствами и материальной помощью, так как все равно вся посланная ей военная техника попадет к немцам и только усилит их. В то же время, по мысли британских стратегов, Англия должна была использовать время войны рейха с русскими для укрепления своего положения на Ближнем Востоке и подготовки к будущим боям против вторжения немцев на Британские острова.

Еще в 1940 г., когда британские войска покинули Европейский континент, Черчилль был полон энтузиазма продолжить действия англичан во Франции.

«Чрезвычайно важно, — писал он в июне 1940 г., — приковать как можно больше немецких войск к линии побережья захваченных ими стран, и мы должны приступить к организации специальных войск для совершения рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески…»

«Необходимо подготовить ряд операций, проводимых специально обученными войсками типа охотников, способных создать атмосферу террора вдоль этого побережья… Но позднее… мы могли бы нанести внезапный удар по Кале или Булони… и удерживать этот район… Войне пассивного сопротивления, которую мы так хорошо ведем, должен быть положен конец».

Тогда, в 40-м году, эти замыслы так и не были осуществлены. Теперь же, когда вермахт главными своими силами действовал против СССР, Черчилль вновь воспрянул духом:

«Сейчас, — писал он в первые дни вторжения германских армий в нашу страну, — когда враг занят в России, самое время «ковать железо, пока горячо»…»

Но вскоре эта идея перестала его волновать. Главным стратегическим направлением для Англии продолжал оставаться Ближний Восток . Там, на узкой прибрежной полосе в приграничных районах между Египтом, где находились английские войска, и Ливией, откуда наступали итальянские дивизии, с июня 1940 г. велись боевые действия. С начала 1941 г. к итальянским войскам присоединилось несколько германских соединений. Командовал итало-германской группировкой немецкий генерал Роммель, герой французской кампании вермахта.

Нападение третьего рейха на СССР могло изменить обстановку и на Ближнем и Среднем Востоке в пользу англичан. На это, по крайней мере, надеялись в Лондоне. В США вступление в войну СССР было воспринято несколько по-другому. Скептически относясь к средневосточной стратегии Черчилля, окружение Рузвельта — Дж. Маршалл, Г. Гопкинс и другие — считало нравственно необходимым оказать помощь СССР за счет американских ресурсов. Но у правительства США в первые недели войны не было уверенности, что СССР выдержит натиск гитлеровской Германии. Оптимистичнее были настроены только военные. Английский посол в Вашингтоне сообщал в Лондон:

«Американские высшие военные руководители полагают, что, хотя поражение нельзя исключить, ситуация на данную минуту и в ближайшем будущем представляется неплохой, и русские держатся просто замечательно».

Поэтому в начале июля 1941 г. начальнику штаба армии США Дж. Маршаллу удалось убедить Рузвельта, что средневосточная стратегия Черчилля недостаточно эффективна в войне с Германией и Италией. И когда руководство США получило из СССР перечень военных материалов, необходимых для Советского Союза, Рузвельт принял решение перераспределить поставки вооружения и оборудования, с тем чтобы часть из них была направлена в СССР. Черчилль, узнав о позиции американского президента и учитывая участившиеся сообщения английского посла в Москве С. Криппса и намеки посла СССР в Лондоне И. Майского о возможности сепаратного мира между СССР и Германией, решил, что какие-то практические меры помощи СССР теперь просто необходимы. Несмотря на сопротивление Адмиралтейства, стоявшего за максимальное увеличение морских сил на Ближнем Востоке, он приказал направить в Арктику небольшую эскадру кораблей для того, чтобы «установить взаимодействие и действовать вместе с военно-морскими силами России». Это отвечала интересам СССР. Как писал Черчиллю Сталин 18 июля, «легче создать фронт на севере: здесь потребуются только действия морских и воздушных сил без высадки войск и артиллерии».

Советское правительство видело тогда свою главную военно-политическую цель в том, чтобы надежнее обеспечить морские коммуникации между СССР, Англией и США как основу их военно-экономического сотрудничества. Это рассматривалось как неотложное дело: ведь в США, при всем их стремлении помочь Советскому Союзу, многие считали, что наша страна очень скоро потерпит поражение. Но вот после визита в Москву в конце июля советника президента США Гопкинса и оптимистического сообщения объединенного разведывательного комитета Англии о том, что СССР способен продолжать войну, на Западе стало ясно: «Советы выстоят».

В сложнейшей обстановке первых недель войны задачей советской внешней политики являлось налаживание боевого сотрудничества с союзниками, и в первую очередь с Англией (США не участвовали в войне), чтобы совместными усилиями сражаться против общего врага. Сталин в своих посланиях Черчиллю развивал и уточнял мысль о необходимости открытия союзниками второго фронта в Европе. 3 сентября в письме английскому премьеру, обрисовав ситуацию, в которой находился СССР, он писал:

«Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронт где-либо на Балканах или во Франции, могущий оттянуть с восточного фронта 30 —40 немецких дивизий…»

Вот тогда утвердилась идея создания мощного фронта во Франции. Через 10 дней Сталин в письме в Лондон несколько изменил постановку вопроса:

«Если создание второго фронта на западе в данный момент, по мнению английского правительства, представляется невозможным, — писал он, — то, может быть, можно было бы найти другое средство активной помощи Советскому Союзу против общего врага? Мне кажется, что Англия могла бы без риска высадить 25—30 дивизий в Архангельске или перевезти их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР».

Хотя, конечно, это предложение было неосуществимо — высадить 25—30 дивизий не только в Архангельске, но и в любом другом месте Англия в то время никак не могла, — в нем была идея Сталина о коалиционной стратегии: применять сообща крупные силы на жизненно важных для Германии направлениях, угрожая, например, с севера доставке шведской руды в Германию или поставкам ей нефти из стран Среднего Востока.

Черчилль в беседе с советским послом в Лондоне Майским отверг идею высадки английских войск во Франции как нереальную:

«Пролив, который мешает немцам перепрыгнуть в Англию, так же мешает англичанам перепрыгнуть во Францию. Делать же попытки десанта для того, чтобы он провалился, нет никакого смысла».

Такими вот теперь стали аргументы главы английского правительства, хотя год назад его взгляды на этот счет были совершенно иными. На второе предложение Сталина он вообще не ответил, по-видимому, полагая, что Сталину и самому ясна его невыполнимость в то время.

Действительно, второй фронт, с задачами широкого стратегического наступления в глубь Германии, как это будет в 1944—1945 гг., в 1941-м был невозможен. Однако реальная помощь могла быть оказана. Союзники могли провести на Европейском континенте хотя бы небольшие, отвлекающие силы рейха операции. Один из влиятельнейших членов английского правительства министр снабжения лорд Бивербрук, зная истинные возможности Великобритании, говорил в те дни:

«Сопротивление русских дает нам новые возможности… Оно создало почти 2 тысячи миль побережья для десанта английских войск. Однако немцы могут почти безнаказанно перебрасывать свои дивизии на восток именно потому, что наши генералы до сих пор считают континент запретной зоной для английских войск…»

Так же думал и посол Англии в СССР С. Криппс. Он горячо убеждал английское правительство оказать СССР военную помощь:

«Если мы окажем России всю поддержку, на которую способны, то, на мой взгляд, имеются все шансы, что к этому времени, через год, Германия будет разбита».

Но лидеры Англии и США в 1941 г. и не думали о быстром разгроме Германии. Они думали совсем о другом: удержится ли Советский Союз? А вдруг советское правительство пойдет на сепаратный мир с Германией. (Еще были свежи воспоминания о Пакте Риббентроп-Молотов 1939 года.)

Разгром немцев под Москвой похоронил мысль о блицкриге. Стало ясно, что Германия вступила в затяжную войну на востоке. Правительства США и Англии уже не сомневались в боевых возможностях Советов. Но встал другой вопрос: устоит ли Советский Союз, если вермахт в 1942 г. предпримет такой же мощный натиск на Красную Армию, как год назад? Разведка союзников давала малоутешительные сведения на этот счет:

«Положение дел, при котором ни одна из сторон не сможет рассчитывать на быструю и полную победу, по всей вероятности, приведет к русско-германскому соглашению в результате переговоров. Такое положение может возникнуть при разных обстоятельствах, начиная от равновесия сил и кончая бесспорным превосходством немцев».

Такая оценка обстановки привела руководство США и Англии к выводу: главное в 1942 году — удержать Советский Союз в войне на своей стороне. Как этого достичь? Нужны были неотложные и решительные меры, тем более что после нападения японцев на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор (Гавайские острова) США вступили в войну с Японией и Германией. Поэтому весной 1942 г. военное командование США подняло вопрос о высадке союзных войск на французском побережье. «Не открыть вовремя сильный западный фронт во Франции значило переложить всю тяжесть войны на Россию», — писал военный министр США Г. Стимсон. Стратегическую важность вторжения союзников в Западную Европу и открытие второго фронта, где могли бы действовать крупные силы сухопутных войск, лучше всего понимало командование армии США. Оно отдавало себе отчет в том, что в континентальной войне, какой, по сути, была Вторая мировая война, окончательная победа будет одержана на сухопутных фронтах, выводящих к жизненно важным районам Германии. Начальник штаба американской армии генерал Дж. Маршалл был за то, чтобы американские сухопутные войска как можно скорее вступили в сражение на наиболее ответственных направлениях и в возможно большем количестве.

А для Англии, как понимали это Черчилль и его окружение, главной задачей в ту пору было сохранить средиземноморские коммуникации Британии с Ближним и Средним Востоком и с Индией. Немецкая и японская угроза этим регионам создавала большую опасность британским интересам.

Второй фронт в Западной Европе, безусловно, сокращал время войны и отвечал интересам народов всех союзных стран. Второй фронт как воздух был необходим СССР, сражавшемуся с фашистским блоком на фронте протяженностью 6000 км. Но англичане были убеждены, что Красная Армия и одна в состоянии противостоять вермахту в 1942 г., а потому важнее будет укрепить военно-политическое положение союзников, и прежде всего Англии в Средиземноморье. И вот Черчилль во время своего визита в Вашингтон в декабре 1941 г. высказал мысль о высадке союзников в Северной Африке, зная наперед, что «мысль об американском вмешательстве в Марокко» интересна президенту США. Однако его предложение было отвергнуто как несвоевременное. Руководители министерства обороны США, американской армии и ВВС (Г. Стимсон, Дж. Маршалл, Д. Эйзенхауэр и Г. Арнольд) считали, что «первенство должно быть отдано скорейшему вторжению через Ла-Манш» в Западную Европу. Так думал и Комитет стратегического планирования Англии. 8 марта 1942 г. он представил английскому Комитету начальников штабов доклад с убедительными доводами в пользу высадки союзников на континенте. Недостаток судов, подчеркивалось в докладе, исключает такое стратегическое вмешательство где-либо, кроме Ла-Манша. В связи с вероятным обострением обстановки на советско-германском фронте в 1942 г. начальник штаба армии США Дж. Маршалл и начальник управления стратегического планирования генерал-майор Д. Эйзенхауэр подготовили в феврале 1942 г. меморандум о целесообразности вторжения союзных войск во Францию через Ла-Манш. Этот меморандум лег в основу американского плана высадки союзных войск во Франции весной 1943 г. силами 34 пехотных и 14 танковых дивизий (операция «Раундап»). Однако, по мнению Маршалла, «в случае (а) если на русском фронте сложится крайне неблагоприятная обстановка, т.е. если успех немецких войск будет настолько велик, что создастся угроза поражения России… (б) если положение Германии в Западной Европе резко ухудшится…», то возникла бы необходимость провести ограниченную операцию по высадке сил во Франции в сентябре— октябре 1942 г. (операция «Следжхаммер»). Таким образом упор делался на целеустремленную подготовку к открытию второго фронта в 1943 г. с тем, чтобы сделать этот план приоритетным по сравнению с другими операциями. А при экстремальной обстановке на советско-германском фронте планировалась дополнительная ограниченная десантная операция во Франции, и раньше — уже в 1942 г. с целью захвата плацдарма и удержания его, пока не начнется операция «Раундап».

Рузвельт после некоторого колебания согласился с этим вариантом. При начавшейся войне с Японией ему надо было убедить американскую общественность в том, что Европейский театр войны важнее Тихоокеанского и что войска США отнюдь не пассивны, а ведут активные действия против противника. «Я предполагаю направить Вам через несколько дней определенный план совместного выступления в самой Европе», — писал он Черчиллю 18 марта.

Но Черчилль и начальник имперского генерального штаба фельдмаршал А. Брук считали этот план невыгодным для Англии, хотя внешне поддержали идею вторжения в Европу через Ла-Манш. В то же время они убеждали американцев предпринять в 1942 г. высадку англоамериканских частей в Северной Африке, где находилось много частей вишистской Франции, не участвовавшей в войне.

Черчиллю после всех неудач английских вооруженных сил и в Северной Африке (не завершена наступательная операция зимой 1941/42 г.), и на Дальнем Востоке (падение Сингапура) нужна была легкая и убедительная победа, которая подняла бы моральный дух английского народа, обеспечила бы коммуникации с колониями и странами, связанными с Британской империей, упрочила бы положение Великобритании в Средиземноморье и лично его, Черчилля, влияние в мире политики.

Между тем весной 1942 г. казалось, что американская точка зрения торжествует. Черчилль 8 апреля 1942 г. согласился с американцами, что быстрое вторжение в Западную Европу целесообразно и необходимо. Тогда под понятием «второй фронт» однозначно подразумевалось именно вторжение англо-американских войск во Францию через Ла-Манш. Поэтому когда в мае — июне 1942 г. нарком иностранных дел В.М. Молотов вел в Лондоне и Вашингтоне переговоры об открытии второго фронта в 1942 г., ему было обещано такой фронт открыть. Этого требовала сложившаяся тогда обстановка. Поражение советских войск в Крыму и особенно под Харьковом могло, по мысли западных военных экспертов, создать угрозу поражению СССР.

«…Я серьезно считаю, что положение русских непрочно и может неуклонно ухудшаться в течение ближайших недель. Поэтому я более чем когда-либо хочу, чтобы в связи с операцией „Болеро“

были предприняты определенные действия уже в 1942 г. Все мы понимаем, что из-за погодных условий эта операция не может быть отложена до конца года… Объединенный штаб работает сейчас над предложением об увеличении числа транспортных судов для использовании операция «Болеро» путем сокращения значительной части материалов для отправки в Россию, кроме военного снаряжения, которое может быть использовано в боях в этом году… Это должно облегчить задачу вашего флота метрополии, особенно эскадренных миноносцев. Я особенно озабочен тем, чтобы он (Молотов. — А. О.) увез с собой некоторые реальные результаты своей миссии и сейчас дал Сталину благоприятный отчет. Я склонен думать, что сейчас русские несколько приуныли.

Однако важно то, что мы, может быть, окажемся и, вероятно, уже находимся перед реальными неприятностями на русском фронте и должны учитывать это в наших планах».

В коммюнике, опубликованном 11 —12 июня 1942 г. в Москве, Вашингтоне и Лондоне после советско-английских и советско-американских переговоров, было заявлено, что «достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в 1942 г.».

Но при подписании этого очень важного документа в Лондоне Черчилль вручил Молотову «памятную записку», в которой говорилось:

«…Невозможно сказать заранее, будет ли положение таково, чтобы сделать эту операцию осуществимой, когда наступит время. Следовательно, мы не можем дать обещание в этом отношении, но, если это окажется здравым и разумным, мы не поколеблемся претворить этот план в жизнь».

В этой записке уже просматривалась мысль Черчилля не допустить операцию по вторжению в Западную Европу. А заменить ее было чем — высадкой в Северной Африке.

В июне начальник управления морских десантных операций Великобритании адмирал Маунтбэттен, а затем и сам Черчилль едут в Вашингтон, чтобы убедить Рузвельта в преимуществе северо-африканской операции. К этому времени обстановка в Средиземноморье изменилась к худшему для Великобритании. Во время пребывания Черчилля в США немцы нанесли поражение английским войскам в Африке и овладели важной крепостью и портом Тобрук.

Падение Тобрука и капитуляция в нем английского гарнизона (33 тысячи человек) вызвало волну возмущения в Англии. В прессе открыто выражалось недовольство действиями правительства. В парламенте была вынесена резолюция с выражением вотума недоверия «центральному руководству войной» и лично Черчиллю.

«Ни один английский генерал, адмирал или маршал авиации не может рекомендовать „Следжхаммер“ в качестве осуществимой в 1942 году операции. И я уверен, что „Джимнаст“ (высадка в Северной Африке, позднее — „Торч“. — А. О.) — это гораздо более надежный шанс для эффективного облегчения действий на русском фронте в 1942 году. Это всегда соответствовало Вашим намерениям. Фактически это Ваша доминирующая идея. Это настоящий второй фронт 1942 года. Я советовался с кабинетом и комитетом обороны, и мы все согласились с этим. Это самый безопасный и в высшей степени полезный удар, который может быть нанесен этой осенью».

Позиция Черчилля летом 1942 г., к сожалению, стала решающей. Рузвельт уже в июне начал все более склоняться в пользу десантной операции в Северной Африке: ведь ему, как и Черчиллю, нужна была быстрая и убедительная победа американского оружия после ряда неудач в войне с Японией. Сражения с немцами во Франции, кроме трудностей и потерь, на первых порах ничего не сулили, а захват целого региона Африки в войне с германо-итальянской коалицией был позначительнее схваток с Японией и обещал быстрый и легкий успех. А это поднимало авторитет президента в глазах народа накануне выборов в конгресс в ноябре 1942 г. и — что, конечно, важнее — позволяло США укрепить свое влияние в таком важном регионе, как Северо-Западная Африка. Поэтому Рузвельт в июле, несмотря на резкие возражения Маршалла и его штаба, ряда крупных военных и политических деятелей (военного министра Г. Стимсона, советника президента Г. Гопкинса и др.) — поддержал идею Черчилля. Американских военачальников поддержал и Объединенный англо-американский комитет начальников штабов, но переубедить президента было уже невозможно. Маршалл писал, что с принятием плана операции «Джимнаст» было бы вообще отменено какое-либо вторжение на Европейский континент в 1943 г.

Оправдывая свой отказ открыть второй фронт в Европе, Рузвельт и Черчилль ссылались на военно-технические причины. Рузвельт говорил о нехватке трансокеанских транспортов для переброски войск в Англию. Черчилль невольно опровергал Рузвельта, говоря в беседе с Молотовым 9 июня, что «лимитирующим моментом при такой операции являются не большие суда, которые используются для конвоев, а плоские десантные суда».

Лидеры западных держав подменяли конкретные переговоры о сроке открытия второго фронта разного рода дипломатическими уловками и ничего не значащими — на словах — обещаниями.

Рассчитывало ли советское правительство на открытие второго фронта в 1942 г.? Верил ли Сталин обещаниям Рузвельта и Черчилля? Как свидетельствуют факты, документы и воспоминания участников тех событий, в Москве понимали, что руководители Англии и США вряд ли пойдут на такой бескорыстный шаг. Но и Сталину, и Рузвельту, и Черчиллю в тот момент нужны были прежде всего политические результаты. Это было политически необходимо для того, чтобы приободрить народы стран антигитлеровской коалиции после неудач 1941 — первой половины 1942 гг., вселить в них надежду на скорый перелом в войне.

Кроме того, Рузвельту и Черчиллю надо было «удержать Россию в войне», обещая в скором времени помощь. Не случайны слова Рузвельта о том, что он особенно озабочен тем, чтобы Молотов «дал Сталину благоприятный отчет».

Черчилль, уклонившись от ответственности перед СССР за невыполненное обещание своей «памятной запиской», рассчитывал, однако, что одна угроза вторжения во Францию в 1942 г. заставит немцев держать там значительные силы и не усиливать свою группировку в Африке.

Сталин, по словам Молотова, был уверен, что союзники не выполнят своего обещания, но сам факт их на весь мир провозглашенного обязательства первостепенной важности давал Советскому Союзу политический выигрыш. Общественность всего мира, с нетерпением ожидая открытия второго фронта, с негодованием видела, что западные державы нарушают свои обещания. Кроме того, этот документ — коммюнике об открытии второго фронта в 1942 г. — давал Москве возможность оказывать на союзников политическое давление, а также объяснять неудачи Красной Армии на фронтах отсутствием обещанного второго фронта.

Но помимо частных пропагандистских выгод членов Большой Тройки необходимо отметить, что тогда — весной и летом 1942 г. — решалась важнейшая общая военно-политическая проблема: будет ли стратегия государств антигитлеровской коалиции согласованной между США, СССР и Англией, подчиненной общим интересам быстрейшего разгрома врага и освобождения народов и стран, оккупированных фашистским режимом, или же она будет проводиться в угоду эгоистически понимаемым национальным интересам, когда каждая великая держава, входящая в коалицию, будет проводить свою линию, стремясь извлечь свою выгоду в ущерб общему делу: уничтожению фашизма, сокращению жертв и разрушений, спасению миллионов людей от гибели и лишений.

Советский Союз (а до июля 1942 г. и США), выступая за коалиционную стратегию с первых дней Великой Отечественной войны, конечно же, тоже исходил из своих национальных интересов: ведь война шла на его территории; но стремление нашего правительства ускорить открытие второго фронта и облегчить тем условия борьбы Красной Армии на главном фронте той мировой войны — советско-германском — объективно совпадало с действительными интересами всей коалиции и с жизненными интересами народов оккупированных стран. Моральные обязательства антигитлеровской коалиции, и прежде всего достижение победы в более короткие сроки, в полную меру сил исполнял только СССР.

И события войны и исследования после войны говорят определенно: в 1942 г. союзники имели все необходимое для того, чтобы совершить вторжение в Северо-Западную Францию в 1943-м.

Открытием второго фронта в 1943 г. союзники заставили бы фашистский блок рассредоточить свои вооруженные силы и громадные ресурсы между двумя фронтами и тем самым лишить Германию временных, но серьезных преимуществ, которые делали ее непобедимой в первые годы войны. Это позволило бы создать предпосылки для разгрома главных сил противника и значительно сократить путь к великой победе над фашизмом!

Но западные союзники вместо подготовки к высадке в 1943 г. мощной группировки сил во Францию, отделенную 30-километровым проливом, направили в ноябре 1942 г. весьма крупные силы в далекую Северную Африку. Они предпочли интересам коалиционной стратегии стратегию национальную, ради достижения узкопрагматических результатов.

Да, Северо-Африканская операция, безусловно, привела к распылению сил союзников: с одной стороны, сосредоточение американских войск в Англии («Болеро»), а с другой — посылка крупных сил в Африку. Это особенно проявилось в рассредоточении транспортно-десантных средств, на отсутствие которых ссылались, мотивируя вынужденность отказа от вторжения во Францию в 1943 г. Еще в марте 1942 г. Черчилль говорил Майскому о том, что в настоящее время проблема второго фронта «технически легче разрешима, чем в прошлом году, поскольку сейчас англичане гораздо сильнее, чем тогда, в воздухе, и располагают гораздо большим количеством специальных десантных судов».

Черчилль не зря говорил об этом. Он-то хорошо знал, что производство десантных транспортных судов для перехода через Ла-Манш было отлажено еще два года назад. 1 июля 1940 г. приказом премьер-министра было создано отдельное командование десантными операциями. А для этих операций стали строить десантные транспорты всех типов, и прежде всего танкодесантные плоскодонные баржи, способные перевозить через Ла-Манш и высаживать на побережье танковые подразделения. К октябрю 1940 г. было построено около 30 танкодесантных судов. И строили их не на государственных верфях, и без того загруженных работой судостроительных заводов, а на машиностроительных предприятиях, чтобы не мешать строительству и ремонту кораблей флота.

Но те танкодесантные баржи были пригодны только для перехода через пролив и совсем не годились для длительных переходов по морям. Поэтому десантные операции в Северной Африке потребовали создания транспортов больших размеров для перевоза танков через океан. Тогда и было разработано усовершенствованное судно для транспортировки танков и пехоты через океан. Но и технология выпуска малых десантных судов не была предана забвению. Для их массового выпуска в 1942— 1943 гг. требовалось всего лишь решение правительства Черчилля, но такого решения не последовало. Развернулось строительство «атлантических» танкодесантных судов (ЛСТ) и так называемых «пехотных барж» (ЛСИ), а также разборных десантно-высадочных средств. В США в 1941г. и до конца 1942 г. было построено более 4800 транспортных судов и десантно-высадочных средств различного назначения. Все суда за один рейс могли доставить к месту десантирования 2900 танков или 180 тысяч человек пехоты. Только этими средствами союзники в первом же эшелоне могли высадить во Франции 9 танковых или 12 пехотных дивизий.

С конца 1942 и до мая 1943 г. США построили еще 314 транспортов для пехоты и 341 транспорт для танков. Это позволило бы перебросить через Ла-Манш еще 6 танковых и 7,5 пехотных дивизий. Не следует забывать, что строительство судов велось тогда темпами, поразительно опережающими расчетные 6 месяцев. По технологии инженера-кораблестроителя Генри Кайзера этот срок был сокращен до 12 дней!

Были и хорошо подготовленные войска. Ведь англичане имели уже трехлетний опыт ведения боевых действий. А говоря об американской армии, Маршалл 29 мая 1942 г. заявил, что. Америка располагает боеприпасами, авиацией, бронетанковыми войсками и хорошо обученной пехотой. Черчилль, будучи в июне 1942 г. в США, совершил инспекционную поездку в Форт Джонсон (Южная Каролина) и дал потом высокую оценку подготовке американских войск.

Таким образом, силы и средства для второго фронта были или могли быть накоплены в достаточном количестве к весне 1943 г. Союзники попросту предпочли высадке в Западную Европу, где надо было вести очень тяжелые бои с главным противником, высадку в Африке, которая гарантировала легкий и быстрый успех в захвате стратегически и экономически важного региона. И тут они не ошиблись: их северо-африканская операция, начатая в ноябре 1942 г., развивалась успешно.

Более того, высадка в Африке «показала, — писал участник переговоров об открытии второго фронта известный политический деятель США А. Гарриман, — что западные союзники могли развернуть подобное наступление на побережье Нормандии или Бретани. Им не хватало лишь желания нанести удар на западе».

Действительно, летом 1942 г. в Англии и США пришли к заключению, что выгоднее применить к Германии стратегию «непрямых действий», рассчитанную на постепенное окружение континентальной Европы, предоставив прямые действия против основных сил фашистского блока в наиболее тяжкую пору войны нашей Красной Армии. Это позволило союзникам избежать и заметного снижения уровня жизни в своих государствах, и значительных потерь, неизбежных при вторжении в Европу.

Национальные интересы Англии и США, как их тогда понимали лидеры этих стран, подмяли интересы общего дела коалиции — более быстрого разгрома фашистов.

Черчилль, чтобы его доводы в пользу высадки союзников в Северной Африке в 1942 г. звучали более убедительно для американских политиков и военных — сторонников высадки во Францию, всячески подчеркивал свою горячую заинтересованность во вторжении в Западную Европу в 1943 г. Так, вспоминая свою первую встречу в июне 1942 г. с генералами Д. Эйзенхауэром и М. Кларком, участниками разработки американского плана десантной операции в Западную Европу, Черчилль писал:

«Мы почти все время говорили об основном вторжении через Ла-Манш в 1943 г., об операции „Раундап“, как она тогда называлась, на которой явно были сосредоточены их мысли… Чтобы убедить их в моей личной заинтересованности в этом проекте, я дал им копию документа, написанного мною для начальников штабов 15 июня… В этом документе я изложил свои первые мысли относительно метода и масштаба подобной операции. Во всяком случае, они, по-видимому, были очень довольны духом этого документа. В то время я считал, что датой этой попытки должна быть весна или лето 1943 года».

Черчиллю тогда надо было любой ценой склонить американцев к принятию его плана захвата Северной Африки. Зная, что Эйзенхауэр и начальник штаба армии США Маршалл за скорейшее вторжение во Францию, Черчилль убеждает их, что и он сторонник этой операции, но только не в 1942-м, а в 1943 г. Ему очень нужно, чтобы главная группировка вооруженных сил США поскорее была отправлена в Средиземноморье, чего требовали английские (но в гораздо меньшей мере американские) интересы. Когда подойдет 1943 год, он выдвинет совершенно другую идею.

«Не подлежит сомнению, — сообщал советский посол М.М. Литвинов из Вашингтона, касаясь проблемы второго фронта, —что военные расчеты обеих государств (США и Англии. — А. О.) строятся на стремлении к максимальному истощению и изнашиванию сил Советского Союза для уменьшения его роли при разрешении поставленных проблем. Они будут выжидать развития военных действий на нашем фронте».

Англо-американская конференция в Касабланке (Марокко, январь 1943 г.) ясно показала, что никакого серьезного наступления на Германию в 1943 г. союзники начинать не собираются. Фактически — это прямо не указывалось в решениях конференции — вторжение на севере Франции планировалось уже на 1944 г.

Совместное послание Черчилля и Рузвельта об итогах конференции, направленное 27 января главе советского правительства, было составлено в расплывчатых выражениях и не содержало какой-либо информации о конкретных операциях и тем более их сроках, а лишь выражало горячую надежду на то, что «эти операции вместе с вашим мощным наступлением могут наверное заставить Германию стать на колени в 1943 г.».

В Москве ясно видели подоплеку этой политики, о чем свидетельствует запрос Председателя Совета Министров СССР от 30 января 1943 г., направленный Черчиллю и Рузвельту:

«Понимая принятые вами решения в отношении Германии как задачу ее разгрома путем открытия второго фронта в Европе в 1943 г., я был бы признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намеченных сроках их осуществления».

В феврале 1943 г. после разговора с Рузвельтом английский премьер писал Сталину:

«Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции по форсированию канала (Ла-Манша. —А.О.) в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь также будут лимитирующим фактором. Если операция будет отложена из-за погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с учетом более крупных сил в сентябре».

Но и заверения союзников в начале 1943 г. оказались заведомым обманом. Они тянули с открытием второго фронта с целью переложить всю тяжесть войны на СССР и силами Красной Армии подорвать военно-экономическую мощь Германии, ну а заодно и предельно ослабить Советский Союз. «Я хочу видеть Германию в могиле, а Россию — на операционном столе», — зло шутил Черчилль. Вот так западные правящие круги берегли силы США и Англии почти до конца войны, чтобы, выступив в последний момент, присвоить себе лавры победителей и продиктовать свои условия по устроению послевоенного мира.

Ныне хорошо известно, что к концу 1942 г. США уже имели 10 тысяч боевых самолетов, 400 кораблей; сухопутные силы западных союзников насчитывали 138 дивизий, а Германия в то время держала во Франции, Бельгии и Голландии всего 35 дивизий. Еще большими возможностями располагали союзники в 1943 г. Буквально все военно-технические условия для второго фронта либо были уже, либо могли быть быстро обеспечены. Продолжая заявлять о своем намерении открыть второй фронт против Германии уже в 1943 г., правительства США и Англии на самом деле готовились к продолжению военных действий на весьма отдаленном от Германии Средиземноморском театре.

«Подавляющая часть английской армии находится в Северной Африке, на Среднем Востоке и в Индии, и нет физической возможности перебросить ее морем назад на Британские острова».

Вот как отразилось на ходе Второй мировой войны решение союзников высадиться в Африке в 1942 г. Теперь не хватало сил и средств для создания мощной группировки войск и сил флота для вторжения во Францию.

И что же, второй фронт в 1943 г. не мог бы быть открыт? Исторические изыскания последних лет, факты показывают, что теоретически силы и средства для этого западные державы имели. Для этого у них было как будто все: и значительное превосходство в силах в воздухе и на море, и достаточное количество войск для создания в Западной Европе плацдарма и последующего наращивания сил и средств, и требуемое количество транспортных и высадочных средств, и возможность не позволить противнику сосредоточить необходимые войска в районе десантирования для противодействия союзникам. К началу 1943 г. численность вооруженных сил США составляла 5,4 миллиона человек. Американская армия имела 73 дивизии и 167 авиагрупп, английская насчитывала 65 дивизий. (В июне 1944 г. союзные силы вторжения имели всего 39 дивизий и части специального назначения.) В то же время Германия в 1943 г. уже не имела возможности адекватно противостоять, кроме Красной Армии, еще одному мощному противнику на другом сухопутном фронте.

«1943 год показал, — признавали немецкие историки, — что Германия более не располагала силами для того, чтобы одержать решающий военный успех на каком-либо театре военных действий».

Но все эти силы и средства антигитлеровской коалиции надо было собрать в единый кулак, а начать такое сосредоточение еще в 1942 г. Теперь же эти силы и средства были разбросаны на огромных пространствах, а главная группировка войск оказалась в Северной Африке. Вместо 1 миллиона солдат и из США в Англию было направлено только 500 тысяч.

«Американские ресурсы, предназначенные ранее для осуществления плана „Болеро“, — писал английский историк М. Говард, — были направлены на Тихий океан, Средиземное море и даже Средний Восток, и потому предложенив о вторжений) в Европу в 1943 г. являлось нереальным… Теперь на руинах прежней стратегии предстояло создать новую».

Но «новой стратегии» в Касабланке не было создано. По мнению ряда западных историков, в начале 1943 г. союзники должны, обязаны были резко сменить цели своей стратегии и сделать все возможное, чтобы открыть второй фронт уже в 1943 году, понять наконец «неэффективность тактики проволочек с открытием второго фронта». Даже с точки зрения эгоцентрических национальных интересов Запада стоило поспешить: отвлекаясь на продолжение средиземноморской политики, Англия и США делали Россию, в будущем господствующей державой на Европейском континенте, лишали себя возможности ускорить свое влияние на ход борьбы между СССР и Германией и тщательно выбрать тот момент, когда можно было бы высадиться во Франции.

Открытие второго фронта в 1943 г. давало союзникам последний шанс остановить Красную Армию «на Висле, а не на Эльбе».

Но этого не произошло. 18—25 мая 1943 г. в Вашингтоне состоялась очередная конференция руководителей США и Англии.

Английская сторона настаивала на том, чтобы считать главной целью на осень 1943 г. вывод Италии из войны, ибо, по словам Черчилля, это будет «лучшим способом облегчить положение на русском фронте» в этом году. Рузвельт был за «использование против врага всех людских резервов и военного снаряжения». Он считал, что независимо от дальнейших операций в Средиземноморье союзники будут располагать там избытком военных средств и людских ресурсов, который должен быть использован для подготовки к вторжению на Европейский континент. При этом президент подчеркнул, что лучшим средством борьбы против Германии является проведение операции через Ла-Манш.

В вопросе о сроках открытия второго фронта разногласия сводились к следующему: англичане хотели отложить операцию по вторжению в Западную Европу на неопределенный срок, а американцы предлагали назначить конкретное для нее время, но не ранее весны 1944 г. Поэтому было решено продолжать сосредоточение сил и средств в Англии, чтобы «начать операцию 1 мая 1944 г. с плацдарма на континенте, с которого можно было бы вести дальнейшие наступательные действия». В операции предполагалось участие 29 дивизий. Предусматривалась переброска на территорию Великобритании 7 дивизий после 1 ноября 1943 г. из района Средиземного моря, а также 3—5 дивизий из США ежемесячно.

4 июня в Москве было получено послание Рузвельта, в котором от своего имени и от имени Черчилля он извещал советское правительство о принятых в Вашингтоне решениях. Сообщалось также о мерах, предпринимаемых на Дальнем Востоке и в Африке, об их стремлении вывести в ближайшее время Италию из войны. Относительно нового срока открытия второго фронта, в 1944 г., Рузвельт писал:

«Согласно теперешним планам на Британских островах весной 1944 г. должно быть сконцентрировано большое количество людей и материалов, для того чтобы позволить предпринять всеобъемлющее вторжение на континент в это время».

11 июня глава советского правительства направил президенту США ответ на его сообщение о решениях, принятых в Вашингтоне. Текст этого ответа был также направлен Черчиллю. В нем указывалось, что новая отсрочка англо-американского вторжения в Европу «создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитами с крайним напряжением всех своих сил, и представляет Советскую Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом».

«Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе —и в народе, и в армии —произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидаемой серьезной поддержки со стороны англо-американских армий…

Что касается Советского Правительства, то оно не находит возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны».

Английский премьер в ответном послании от 19 июня утверждал, что вывод Италии из войны позволит оттянуть с советско-германского фронта «гораздо больше немцев, чем при помощи какого-либо другого доступного средства».

Этот обмен посланиями еще более накалил обстановку: у западных союзников не было убедительных аргументов в оправдание нарушения ими обещания об открытии второго фронта в 1943 г. 24 июня Сталин писал У. Черчиллю (текст послания был направлен и Ф. Рузвельту):

«Должен Вам заявить, что дело идет здесь не только о разочаровании Советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать о том, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англоамериканских войск составляют небольшую величину».

Таким образом, летом 1943 г. вопрос об открытии второго фронта обозначил кризис отношений СССР с западными союзниками. А в это время на восточном фронте Красная Армия и вермахт готовились к решающей схватке 1943 года. В Москве понимали, что только крупный военный успех советских войск может, заставив союзников считаться с интересами СССР, создать предпосылки к скорейшему открытию второго фронта и к проведению согласованной коалиционной стратегии.

Таким грандиозным стратегическим событием стала Курская битва. Победа Красной Армии под Курском и выход на Днепр резко изменили стратегическую обстановку в пользу антигитлеровской коалиции, завершили коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Важным вкладом в этот процесс явились захват союзниками острова Сицилия и вторжение англо-американских войск на Апеннинский полуостров в августе — сентябре 1943 г.

Дальнейшее безостановочное продвижение советских войск к западным границам СССР не оставляло сомнений у мировой общественности, что вступление Красной Армии в страны Восточной Европы — дело недалекого будущего.

Стратегическая инициатива была окончательно закреплена за советскими вооруженными силами. Сложились благоприятные условия для развития общего стратегического наступления Красной Армии. Разгром вермахта на Курской Дуге до основания потряс третий рейх. Была похоронена вера в победу германского оружия. Усилились антифашистские настроения в стране. Упал международный престиж Германии. 25 июля в Италии был свергнут Муссолини. Другие сателлиты фашистской Германии начали лихорадочно искать выхода из войны или хотя бы ослабления связей с третьим рейхом. Испанский диктатор Франко спешно отозвал с восточного фронта остатки разбитой «Голубой дивизии». Маннергейм отклонил предложенную ему Гитлером должность главнокомандующего финскими и немецкими войсками в Финляндии. Венгерское правительство через своих представителей в Швейцарии начало искать контактов с Англией и США.

Победоносное наступление Красной Армии летом 1943 г. произвело большое впечатление на нейтральные страны, в частности, на Турцию, Швецию и Португалию. Правящие круги Турции окончательно убедились в том, что опасно связывать свою судьбу с Германией. Шведское правительство в августе объявило о запрете перевозок немецких военных материалов через Швецию. Португалия поспешила передать свои военные базы на. Азорских островах Англии.

Результаты Курской битвы, разумеется, изменили отношение союзников к СССР. Правящие круги США и Англии охватила паника: стало ясно, что «советские войска смогут самостоятельно… разгромить Фашизм и освободить Европу». А ведь беспокойство на этот счет началось еще раньше…

И только теперь, опасаясь выхода советских армий в Центральную и Западную Европу раньше их войск, западные союзники начали активную подготовку к вторжению в Северную Францию через Ла-Манш.

14—24 августа 1943 г. в Квебеке (Канада) собралась конференция глав правительств и представителей высшего командования США и Англии. Надо было избрать новый стратегический курс западных держав. Агентство Рейтер отмечало в те дни:

«Примечательно, что скорее летние победы Красной Армии, чем англо-американские успехи в Тунисе и на Сицилии, обусловили необходимость быстрого пересмотра планов союзников спустя всего десять недель после вашингтонской конференции».

Главным на конференции стал вопрос о времени открытия второго фронта. Черчилль не рискнул прямо выступить против известного ему мнения американцев о целесообразности вторжения во Францию в мае 1944 г. Но он сформулировал три основных условия, без которых, как он доказывал, эта операция невозможна:

1) значительно уменьшить мощь немецкой истребительной авиации в Северо-Западной Европе до начала наступления;

2) начать операцию только в том случае, если в Северной Франции будет не более 12 подвижных дивизий вермахта и немцы не смогут в ближайшие два месяца сформировать еще 15 дивизий;

3) для обеспечения снабжения через Ла-Манш иметь в начале операции хотя бы две плавучие гавани.

Эти условия, по существу, торпедировали идею открытия второго фронта в намеченные сроки. Американское руководство пришло к выводу о необходимости взять в свои руки стратегическое планирование предстоящих операций.

«Учитывая опыт 1942 г., когда решения, согласованные в апреле, были отменены в июле, — писал известный американский историк К.Р. Шервуд, — американские начальники штабов опасались, что Квебекская конференция закончится новым пересмотром уже принятого решения в пользу диверсионной, «эксцентрической операции» в районе Средиземного моря против «мягкого подбрюшья» Европы» (так Черчилль называл Балканы. — А.О.).

Был поднят также вопрос и о подготовке плана действий союзников на случай резкого ослабления сопротивления Германии на востоке или ее полного краха. Этот план (кодовое название «Рэнкин»), разработанный военными штабами союзников, был доложен главам правительств на конференции в Квебеке 13 августа 1943 г. Он предусматривал несколько вариантов незамедлительной высадки союзных войск в Западной Европе и ее быстрейшей оккупации в случае крупного стратегического успеха немцев или, наоборот, их резкого ослабления на восточном фронте.

Начальник штаба армии США Дж. Маршалл ставил тогда вопрос еще шире:

«В случае, если русские добьются подавляющего успеха, не окажут ли немцы содействия нашему вступлению в Германию для того, чтобы дать отпор русским?»

Там, в Квебеке, союзники впервые начали изыскивать ходы, «чтобы установить англо-американскую монополию на атомное оружие, которое в будущем должно быть направлено против СССР». Но там же они сами поставили вопрос и об открытии второго фронта в Северной Франции (если русские не одержат «самостоятельно полную победу раньше») в мае 1944 г. Предусмотрены были и операции в Италии с целью вывести ее из войны. Вопрос об открытии второго фронта был в центре внимания конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, состоявшейся в Москве в октябре 1943 г. Советские представители настояли на том, чтобы первым пунктом повестки дня стало «рассмотрение мероприятий по сокращению сроков войны против Германии и ее сателлитов». Но западные союзники упорно уклонялись от принятия каких-либо твердых обязательств перед СССР, в том числе и по открытию второго фронта в Европе весной 1944 г.

Вторжение в Западную Европу в районе, выходящем к границам Германии, конечно же, требовало согласованной с Советским Союзом стратегии в наступательных операциях Красной Армии и союзных сил. Операции следовало проводить в соответствии с единым стратегическим замыслом и по согласованным, хотя бы в общих чертах, планам. Все это могла решить окончательно только встреча глав правительств СССР, США и Великобритании.

Благодаря настойчивости советских представителей конференция все же завершилась подписанием «особо секретного протокола», в котором США и Великобритания подтвердили свое намерение осуществить наступление в Северную Францию весной 1944 г.

Однако вероятность новой отсрочки или каких-либо изменений в уже согласованной позиции оставалась. Это объяснялось стремлением британской стороны, и прежде всего Черчилля, сохранять свободу действий, не связывая себя какими-либо конкретными обещаниями. Согласно своей стратегии «непрямых действий», правительство Великобритании все равно было намерено главным направлением на весну и лето 1944 г. сделать Балканы, откуда оно планировало выйти к южным границам Германии. При этом, по мысли английского премьера, основную тяжесть сражений с немецкими войсками должны были взять на себя партизанские формирования Югославии и Греции, вооруженные американским оружием и сражающиеся под руководством английских военных инструкторов. Расчет был на то, что господство Британского флота на Средиземном море и англо-американской авиации позволило бы снабжать югославские и греческие партизанские силы вооружением и техникой и обеспечивать тыл со стороны Средиземного моря. Черчилль стремился таким образом установить английский контроль над Балканами.

Но не только о расширении влияния империи пеклись английские правящие круги. У них была еще одна цель: опередив Красную Армию, ослабить крепнущие связи народов Юго-Восточной Европы с Советским Союзом и установить в этих странах режимы с англо-американской ориентацией.

Особенно тревожили англичан события в Югославии и Греции: там освободительная борьба против фашистов сливалась с борьбой против монархических режимов, которые в статусе эмигрантских правительств пребывали пока в Лондоне.

Но правительство США считало, что средиземноморская стратегия Черчилля, которую оно поддерживало до середины 1943 г. — исчерпала свою эффективность. Вашингтон полагал, что войска западных союзников могут застрять на Балканах, в то время как Красная Армия освободит чуть ли не всю Европу. А второй фронт на Западе, писал американский историк Т. Хиггинс, как раз и давал возможность «не допустить Красную Армию в жизненно важные районы Рура и Рейна, чего никогда не достигло бы наступление со стороны Средиземного моря».

Окончательно вопрос о времени открытия второго фронта должен был решиться на конференции глав правительств СССР, США и Англии.

Но где проводить конференцию? Мнения глав правительств разделились. Черчилль предлагал провести ее на Кипре или в Северной Африке, Рузвельт называл Аляску. Сталин соглашался только на Москву, в крайнем случае — на Тегеран. Теперь он мог настаивать, а не просить. За летне-осеннюю кампанию советско-германский фронт отодвинулся на запад на 500—1300 км. Было освобождено две трети захваченной фашистами советской территории. Окреп советский тыл. Красная армия стала получать все необходимое для победоносного ведения войны. Она прочно удерживала стратегическую инициативу, проводила все новые и новые наступательные операции.

Для Сталина теперь было важно превратить военный успех в успех политический. Затем, надо было реализовать наконец то, над чем билась советская дипломатия вот уже два года: заставить союзников открыть второй фронт в Европе и признать границы Советского Союза 1941 г. Победная поступь Красной Армии позволяла уже не просить, не выражать пожелания, как в предыдущие годы, а требовать. Надо было показать и союзникам, и противникам, что СССР стал державой мировой величины, с которой нельзя не считаться.

Это понимал и президент США Рузвельт. Мотивируя насущную необходимость открытия второго фронта, он отмечал, что советские войска находятся всего лишь «в 60 милях от польской границы и в 40 милях от Бессарабии. Если они форсируют реку Бут, что они могут сделать в ближайшие две недели, — они окажутся на пороге Румынии».

Советское правительство знало, что шпаги интересов скрестятся на совещании «Большой тройки». Вот почему надо было выбрать такое выгодное для СССР место для переговоров, которое не помешало бы успеху советской политики. Таким местом Сталин избрал Тегеран. Иранская столица находилась в нескольких часах полета от Баку, и в Иране дислоцировалась достаточно крупная группировка советских войск. Посольство СССР в Тегеране, благоустроенное и расположенное рядом с английским посольством, создавало идеальные условия для переговоров. Ну а в случае изменения военной обстановки можно было бы быстро возвратиться в СССР. Несмотря на возражения Рузвельта и Черчилля, которых Тегеран устраивал меньше всего, Сталин настоял на своем.

Встреча глав правительств СССР, США и Великобритании состоялась в Тегеране с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. Черчилль продолжал превозносить «периферийную» стратегию. Рузвельт, будучи прежде всего за высадку на севере Франции и оккупацию совместно с Англией большей части Европы, не исключал и возможности проведения перед этим частной операции в районе Адриатического моря. Сталин твердо стоял на том, что «наилучший результат дал бы удар по врагу в Северной или Северо-Западной Франции», которая является «наиболее слабым местом Германии».

На Тегеранской конференции советская делегация добилась многого. Был решен важнейший вопрос об открытии в Западной Европе второго фронт в мае 1944 г., а «средиземноморская стратегия» Черчилля потерпела крах: Рузвельт поддержал Сталина. Было достигнуто взаимопонимание по советским предложениям о послевоенных границах СССР. Здесь главной проблемой были границы с Польшей. Советской делегации удалось добиться желаемого результата. Союзники согласились с тем, что советско-польская граница должна проходить по «линии Керзона», а западная граница Польши — по Одеру, как предложил Сталин.

В важнейшем итоговом документе «Военные решения Тегеранской конференции», не подлежавшем опубликованию, указывалось, что «операция „Оверлорд“ будет предпринята в течение мая 1944 г. вместе с операцией против Южной Франции. В этом документе было зафиксировано и заявление Сталина о том, что „советские войска предпримут наступление примерно в то же время с целью предотвратить переброску германских сил с восточного на западный фронт“.

Созыв конференции и ее итоги — свидетельство признания правительствами США и Англии того огромного вклада, который Советский Союз вносил в дело разгрома блока агрессоров, признания невиданно возросшей роли СССР в решении международных проблем.

Установление твердого срока открытия второго фронта в Западной Европе было существенным достижением советской дипломатии. Впервые за годы войны были согласованы основные планы действий вооруженных сил СССР, США и Великобритании в войне против общего врага.

Тегеранская конференция показала, что западные союзники полностью осознали первостепенную роль Советского Союза в общих действиях антигитлеровской коалиции. Стало ясно, что на авансцену истории вышла держава мирового значения. Стало ясно, что Москве уже нельзя диктовать свои условия, как это было в предыдущие годы. Нельзя потому, что Красная Армия доказала на деле на полях сражений свою решающую роль в борьбе с вермахтом, а Советский Союз как государство показал свои огромные возможности, стал одной из ведущих стран антигитлеровской коалиции. Стало ясно, что скорейшее открытие второго фронта— это последний шанс для США и Великобритании «встретиться с Красной Армией на Висле, а не на Эльбе». Совершенно очевидно было и то, что фронт в Западной Европе уже не сможет стать первым, главным, решающим. Он сможет сыграть лишь вторую, вспомогательную роль, ускоряющую победу над германским фашизмом.

Александр Орлов
ЗА КУЛИСАМИ ВТОРОГО ФРОНТА

Виктор Сапрыков

Утром 6 июня 1944 года после массированных ударов авиации и артиллерийского обстрела кораблей началась высадка союзных войск на нормандское побережье Франции. Так был открыт второй фронт.

Идея второго фронта возникла буквально в первые дни нападения фашистской Германии на Советский Союз. Руководители Англии, хотя на словах и заявили о своей поддержке СССР, на деле об открытии его и не помышляли. Считали неизбежным скорое поражение СССР в войне с Германией и стремились лишь к её затягиванию. Интересы английского руководства были направлены на Ближний Восток, где английские войска вели боевые действия против итало-германской группировки, возглавляемой немецким генералом Роммелем. Американские высшие военные руководители считали необходимым оказать помощь Советскому Союзу. В результате президент США Рузвельт принял решение о поставках в СССР вооружения и оборудования.

В 1942 году среди американского руководства созрела идея вторжения союзных войск через Ла-Манш в Западную Европу. Идею весной 1942 года поддержал и Черчилль. В коммюнике, опубликованном 11-12 июня 1942 года, после советско-английских и советско-американских переговоров, было заявлено о решении открыть второй фронт в 1942 году. Однако решение это так и осталось на бумаге. Черчилль и Рузвельт общим интересам антигитлеровской коалиции противопоставили свои особые интересы в Северной Африке, где положение английских войск ухудшилось. Руководители союзных держав ссылались при этом на военно-технические причины. А ведь экономический и военный потенциал их позволял осуществить вторжение в северо-западную Францию в 1942 году. Вместо открытия второго фронта союзники направили войска в далёкую Северную Африку, предав забвению коалиционные интересы ради интересов национальных. Они предпочли тяжёлым боям с главным противником в Европе быстрый и лёгкий успех в Африке, стремясь таким образом повысить свой авторитет среди англичан и американцев, ждавших от руководителей обеих стран хоть каких-то успехов в войне с фашистским блоком.

Карта наступления советских войск летом 1944 г.

По этой же причине второй фронт не был открыт и в следующем, 1943 году. В 1942 и 1943 годах основные силы Англии находились в Северной Африке и Средиземноморье. 60% сухопутных войск и авиации США оказались на Тихом океане, а группировка американских войск, рассчитанная на войну с Германией, - в Средиземноморье. Против союзников тогда сражались всего 15 дивизий вермахта, а на советско-германском фронте действовало 233 немецких дивизии.

В середине 1943 года отношение руководителей союзных держав к открытию второго фронта существенно изменилось. Этому способствовала победа Красной Армии в грандиозной Курской битве и выход её на Днепр. Стратегическая инициатива окончательно закрепилась за советскими вооружёнными силами. То был коренной перелом в ходе всей Второй мировой войны. Стало ясно не только что Советский Союз один в состоянии освободить свою территорию от оккупантов, но и что вступление его армий в Восточную Европу не за горами. Союзники гитлеровской Германии стали искать выхода из войны, 25 июля 1943 года в Италии был свергнут Муссолини.

Союзники побоялись, что Красная Армия самостоятельно разгромит фашистскую Германию и освободит страны Европы от гитлеровской оккупации. Вот тогда-то не на словах, а на деле они стали активно готовиться к вторжению в Северную Европу. Состоявшаяся 28 ноября - 1 декабря 1943 года в Тегеране конференция глав правительств СССР, США и Великобритании приняла решение открыть второй фронт в Западной Европе в мае 1944 года. Союзники не могли не считаться с тем, что за летне-осеннюю кампанию Красная Армия отбросила войска вермахта на запад на 500-1300 километров, освободив от захватчиков две трети занятой ими советской территории.

Для десантирования на континент англо-американское командование сосредоточило на Британских островах громадные силы. Союзные экспедиционные войска насчитывали 1,6 млн человек, тогда как им противостояли немецко-фашистские силы численностью 526 тысяч человек. Танков и САУ у союзников было 6600, у немцев - 2000, орудий и минометов соответственно 15 000 и 6700, боевых самолётов - 10 850 и 160 (превосходство более чем в 60 раз). Подавляющее преимущество было у союзников и по кораблям. К тому же немецкие войска были не лучшими, лучшие находились на Восточном фронте.

Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль. Тегеранская конференция. 1943 г. Фотохроника ИТАР-ТАСС.

Десантная операция была подготовлена скрытно и осуществлена внезапно для немцев. Причём противник не смог определить место высадки и не был готов встретить силы вторжения. Оборонявшие побережье немецкие войска, понёсшие значительные потери от бомбовых ударов и огня корабельной артиллерии союзников, оказывали незначительное сопротивление. И к исходу первого дня десантирования союзники создали несколько плацдармов, а к концу 12 июня они заняли побережье протяжённостью 80 километров по фронту и 13-18 километров в глубину. К 30 июня плацдарм союзников увеличился до 100 километров по фронту и 20-40 километров в глубину. Во Франции к тому времени находилось около 1 миллиона солдат и офицеров союзников.

Немецкое командование не могло усилить свои войска в Нормандии, так как в это время Красная Армия вела наступление в Белоруссии и основные силы Германии находились на Востоке. Более того. Для закрытия огромной бреши в центре советско-германского фронта немецкое командование вынуждено было перебросить туда с других участков Восточного фронта и из Западной Европы 46 дивизий и 4 бригады. В результате с обеих сторон в сражении участвовало 4 миллиона солдат и офицеров. На Западе же войска вермахта, находившиеся там ещё до начала операций в Нормандии, быстро оставляли территорию Франции, что позволило союзникам к концу августа выйти к границам Германии. Второй фронт, с открытием которого связывали надежды на оттягивание с Восточного фронта несколько десятков дивизий, ещё в 1944 году не оправдал этих надежд. Напротив, Красная Армия своими решительными наступательными действиями оказала помощь американо-английским войскам, находившимся на втором фронте.

В середине декабря 1944 года немецкие войска неожиданно для союзников начали наступление в Арденнах. Танковые части немцев быстро продвигались. Союзное командование буквально растерялось. К концу декабря немецкие войска продвинулись на запад на 110 километров. Для дальнейшего наступления им нужны были резервы. Однако окружение в декабре Красной Армией 188-тысячной группировки немецко-фашистских войск в Будапеште вынудило нацистское командование перебросить для их деблокады четыре дивизии и две бригады. Немецкие войска в Арденнах подкрепления не получили.

Советские войска в Берлине. Май 1945 г.

Тем не менее, наступление немецких войск в Арденнах продолжалось и в начале января 1945 года. Черчилль вынужден был направить телеграмму Сталину с просьбой о военной помощи. Советское руководство обещало английскому правительству начать крупное наступление советских войск против немцев не позже второй половины января. Красная Армия обрушила на войска вермахта удар огромной силы. Это заставило гитлеровское командование снять с Западного фронта 6-ю танковую армию СС и наиболее боеспособные дивизии и направить их на Восточный фронт. Мощное наступление советских войск в Польше и в Восточной Пруссии в январе 1945 года привело к провалу немецкого наступления на Западе. В результате в значительной степени было облегчено проведение американо-английскими войсками операций по форсированию Рейна и захвату Рура. Таков итог самого крупного сражения на втором фронте.

19 января войска 1-го Украинского фронта перешли довоенную германо-польскую границу. 29 января войска 1-го Белорусского фронта вступили на немецкую землю. Начало боёв на территории Германии стало предвестником её скорого краха.

Быстрое наступление Красной Армии подтолкнуло союзников к более эффективным действиям и на Западном фронте. Немецкие войска, ослабленные в Арденнах, практически не оказывали сопротивления союзникам. С 8 февраля по 25 марта их наступление завершилось выходом к Рейну. Они в нескольких местах форсировали реку и к концу марта в ряде мест продвинулись на 40-50 километров к востоку от Рейна. Война с Германией близилась к концу.

В этой обстановке остро встал вопрос, кто будет брать Берлин. Естественно, овладение столицей Третьего рейха имело огромное политическое и морально-психологическое значение. Черчилль очень хотел, чтобы Берлин захватили союзники, а встреча с русскими произошла бы как можно дальше на востоке. Однако надо было иметь в виду, что союзные армии к началу апреля находились в 450-500 километрах от столицы Германии, а советские войска стояли на Одере в 60 километрах от Берлина. Уже этим было предопределено, что Берлин будут брать советские войска. Кроме того, главы трёх правительств на Ялтинской конференции решили, что Берлин войдёт в советскую зону оккупации, но в самом городе будут расквартированы войска четырёх великих держав. Вопрос о взятии Берлина окончательно был решён начавшейся 16 апреля Берлинской операцией Красной Армии по взятию столицы Третьего рейха.

А тем временем союзные войска практически без сопротивления продолжали захватывать немецкие города. С 16 апреля началась массовая сдача в плен войск вермахта на западе. Во избежание официальной капитуляции командующий гитлеровскими войсками, противостоящими союзникам, генерал-фельдмаршал В. Модель отдал приказ о расформировании своих войск, а сам застрелился. С этого момента Западный фронт практически перестал существовать. Союзники пошли по Германии, где пушки уже молчали, свободным шагом. 17 апреля союзные войска окружили Рур и он сдался, в Рурской операции они взяли в плен 317 тысяч солдат и офицеров и устремились к Эльбе. Немцы сдавались союзникам целыми дивизиями, тогда как с Красной Армией сражались с остервенением. Но это была уже агония.

15 апреля Гитлер обратился со специальным воззванием к войскам Восточного фронта и издал приказ во чтобы то ни стало отразить наступление Красной Армии. По совету Йодля он решил снять с Западного фронта 12-ю армию Венка и направить её против советских войск. Но ничто уже не могло спасти фашистов от неминуемого разгрома. 24 апреля Красная Армия замкнула кольцо вокруг Берлина. На следующий день в районе Торгау на Эльбе встретились передовые отряды американской 1-й армии с частями 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта. В результате весь фронт немецко-фашистских войск был разорван: армии, находившиеся в Северной и Южной Германии, были отрезаны друг от друга. Третий рейх доживал последние дни.

В начале суток 2 мая 1945 года командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг заявил советскому командованию о согласии на безоговорочную капитуляцию. К 15 часам 2 мая сопротивление берлинского гарнизона полностью прекратилось. К исходу дня Красная Армия заняла весь город. 7 мая в Реймсе союзники подписали акт о капитуляции Германии с генералом Йодлем. На предварительном его характере настоял СССР. Советское Верховное Главнокомандование считало, что акт о безоговорочной капитуляции должен быть принят всеми великими союзными державами. Притом в Берлине, откуда начиналась фашистская агрессия.

Такой акт был принят в ночь с 8 на 9 мая 1945 года в предместье Берлина Карлсхорсте. Акт подписали: от Советского Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, Верховного командования Великобритании - главный маршал авиации А. Теддер, вооружённых сил Соединённых Штатов Америки - командующий стратегическими военными силами США генерал К. Спаатс, французских вооружённых сил - главнокомандующий французской армией генерал Ж.-М. де Латр де Тассиньи. Третий рейх прекратил своё существование.

Второй фронт ускорил победу над вермахтом и войсками союзников нацистской Германии. Однако решающий вклад в общую победу внёс Советский Союз. Свидетельство тому - факты. Второй фронт действовал 11 месяцев. За это время союзники освободили Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург, часть территории Австрии и Чехословакии, вступили в пределы Германии и дошли до Эльбы. Протяжённость второго фронта - от Балтики у Любека до швейцарской границы - составила 800-1000 километров.

Великая Отечественная война длилась 1418 дней и ночей - около четырёх лет. Протяжённость советско-германского фронта в разные годы войны составляла от 2000 до 6200 километров.

На советско-германском фронте находилось большинство войск вермахта и войск сателлитов Германии. В разное время здесь сражалось от 190 до 270 наиболее боеспособных дивизий гитлеровского блока, то есть до 78% всех его сил. Большую часть вооружения вермахт также использовал против Красной Армии. А именно: 52-81% орудий и миномётов, 54-67% танков и штурмовых орудий, 47-60% самолётов. Эти цифры говорят, какой фронт немцы считали основным, с действиями на каком они связывали судьбы Германии. И главное: на советско-германском фронте было перемолото большинство войск общего врага. 607 дивизий Третьего рейха и его сателлитов разгромили советские войска, союзники нанесли поражение 176 дивизиям противника.

Факты - самые убедительные свидетельства. Они неопровержимо свидетельствуют о вкладе союзников по антигитлеровской коалиции в победу над нацистской Германией.

Второй фронт — фронт вооруженной борьбы США, Великобритании и Канады против фашистской Германии в 1944-45 гг. в Западной Европе. Был открыт 6 июня 1944 г. высадкой англо-американских экспедиционных сил в Нормандии (северо-запад Франции).

Эта высадка получила название «Операция «Оверлорд» и стала самой крупной десантной операцией в истории войн. К участию в ней была привлечена 21-я группа армий (1-я американская, 2-я английская и 1-я канадская армии) в составе 66 общевойсковых дивизий, из них 39 дивизий вторжения, три воздушно-десантных дивизии. Всего 2 млн. 876 тыс. человек, около 10,9 тыс. боевых и 2,3 тыс. транспортных самолетов, около 7 тыс. кораблей и судов. Общее командование этими силами осуществлялось американским генералом Дуайтом Эйзенхауэром.

Экспедиционным союзным силам противостояла немецкая группа армий «Б» в составе 7-й и 15-й армий под командованием генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля (всего 38 дивизий, из которых только 3 дивизии находились на участке вторжения, около 500 самолетов). Кроме того, южное побережье Франции и Бискайского залива прикрывала группа армий «Г» (1-я и 19-я армии — всего 17 дивизий). Войска опирались на систему береговых укреплений, получивших наименование «Атлантический вал».

Общий фронт высадки делился на две зоны: западную, где должны были высаживаться американские войска, и восточную — для английских войск. Западная зона включала два, а восточная — три участка, на каждом из которых предполагалось высадить одну усиленную пехотную дивизию. Во втором эшелоне оставались одна канадская и три американские армии.

Подготовка операции осуществлялась в течение трех месяцев. В конце мая — начале июня 1944 г. десантные войска были сосредоточены в районе сбора, откуда последовательно выдвигались в пункты посадки на десантные суда.

Боевые действия начались c атаки авиационных сил союзных войск поздним вечером 5 июня 1944 г. В течение всей ночи до 2600 бомбардировщиков наносили последовательные удары волнами по 150-200 самолетов. Несмотря на то что союзникам было хорошо известно расположение войск неприятеля, его основные оборонительные сооружения, артиллерийские позиции, огневые точки и траншеи вдоль побережья, большого урона немцам авиационные и артиллерийские удары не нанесли.

6 июня в 6 часов 30 минут утра началась высадка морского десанта. Немецким войскам удалось отбить первые две волны десанта и лишь к вечеру союзники смогли овладеть несколькими районами в 10-15 км от берега и захватить переправы через реки Дув и Орн, что позволило приступить к выгрузке главных сил.

В течение 7-8 июня продолжалось накопление войск на плацдарме, а с утра 9 июня началось наступление для создания общего плацдарма. К 12 июня эта задача была выполнена. К 19 июня англо-американские войска заняли город Канн.

В конце июня и в течение всего июля союзные войска пытались развить свой успех, но немецкая армия блокировала их попытки.

25 июля 1944 года экспедиционные войска перешли в общее наступление. Используя значительное численное превосходство над противником, им удалось прорвать фронт немецкой обороны. В течение следующего месяца они овладели полуостровом Бретань, блокировали порты Сен-Мало, Брест, Сен-Назер и полуокружили крупную группировку немецких войск в районе города Фалез. И хотя противнику удалось выскользнуть из «мешка», к 25 августа основные силы 1-й американской, 2-й английской и 1-й канадской армий на широком фронте вышли к реке Сена, овладели Парижем и заняли всю северо-западную Францию.

К середине сентября союзные армии вышли к западной границе Германии и на ряде участков вклинились в линию Зигфрида, но прорвать ее сходу не смогли. В этих условиях союзное командование приняло решение наступать в обход линии Зигфрида через территорию Голландии.

Голландская наступательная операция началась 17 сентября и продолжалась почти до конца месяца. Вначале операция развивалась успешно, но затем наступление затормозилось, а 1-я английская воздушно-десантная дивизия оказалась 16 ноября 1944 г. в окружении и была разбита. 3-я американская армия, вышедшая к Рейну в районе Страсбурга, начала новую операцию для прорыва линии Зигфрида, но успеха не имела.

В начале декабря американские войска прекратили активные действия и приступили к планомерной подготовке прорыва укрепленной полосы. В этот момент немецко-фашистские войска силами трех армий (5-й и 6-й танковых, 7-й полевой), включавших 25 дивизий, нанесли внезапный удар в Арденнах с целью захватить Антверпен, отрезать американо-английские войска в Бельгии и Голландии и разгромить их по частям. Немецкое контрнаступление застало американские войска врасплох. Их фронт был прорван. К 20 декабря немецкие армии образовали клин до 100 км по фронту и до 90 км в глубину. Для союзников создалась критическая обстановка.

Для ликвидации прорыва англо-американское командование вынуждено было спешно перебрасывать крупные силы с других участков фронта, сосредоточить против наступающей группировки врага всю мощь своей авиации. Но только 26 декабря им удалось остановить продвижение противника.

В феврале-марте 1945 г. Американо-английские войска прорвали оборону немецких войск между Неймегеном и Ахеном, вышли к реке Рейн в его среднем течении сначала на ряде участков, а затем и на всем фронте и захватили несколько плацдармов на его восточном берегу.

С 24 марта началось решающее наступление трех групп армий союзников (95-100 дивизий): 21-я (9-я американская, 21-я английская и 1-я канадская армии), 12-я (1-я и 3-я американские армии) и 6-я (7-я американская и 1-я французская) с рубежа реки Рейн. По завершению авиационной и артиллерийской подготовки союзные армии на широком фронте форсировали реку и 1 апреля 1945 г. начали продвигаться вглубь Германии.

17 апреля 1945 г. союзные войска одержали важную стратегическую победу над группой немецких войск, оборонявших Рурский промышленный район. С этого момента западный фронт гитлеровских войск фактически распался, и союзные армии получили возможность продвижения на восток.

На севере Германии соединения 21-й группы армий захватили портовые города Шверин, Любек и Гамбург. 25 апреля 12-я группа армий вышла на реку Эльба и соединилась с передовыми частями советских войск, а на правом фланге вступила в Чехословакию. На юге 6-я группа армий к началу мая достигла австро-германской границы и вступила в Западную Австрию. Также было завершено освобождение Италии.

7 мая в г. Реймс, где располагался штаб Эйзенхауэра, прибыл представитель немецкого командования генерал Йодль с согласием на капитуляцию. В этот же день было подписано предварительное соглашение о капитуляции Германии.

9 мая в Карлхосте в Берлине германское Верховное командование подписало Акт о военной капитуляции. Война в Европе была закончена.

Второй фронт сыграл важную роль в борьбе за освобождение Европы от фашизма. Победа во Второй мировой войне не была бы возможна без совместно организованных действий антигитлеровской коалиции.