Комплексный анализ стихотворения В. Брюсова «Фонарики

Сочинение

Стихотворение В. Брюсова «Юному поэту» было написано 15 июля 1896 года. Уже название произведения указывает на его форму — посвящения.

Вообще, посвящение традиционно для русской классической поэзии. Вспомним хотя бы такие произведения, как «К кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину» В. А. Жуковского, «К другу стихотворцу», «Поэту» А. С. Пушкина, «Русскому писателю» Н. А. Некрасова. В. А. Брюсов продолжает в своем творчестве эту традицию.

Композиционнфо-сюжетную основу стихотворения составляют три завета, данные лирическим героем своему предполагаемому преемнику — будущему поэту. Эти советы переданы в форме повелительного наклонения (не живи настоящим, сам себя полюби, поклоняйся искусству). Лирический герой не просит, а требует, почти приказывает. Видно, как важно для него то, о чем он говорит. Герой искренне ратует за «свое дело» и за то, чтобы оно жило, продолжалось, развивалось.

Важно, что в трех заветах содержится, в лаконичной форме, программа символистов, символистского искусства:

Первый прими: не живи настоящим,

Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,

Сам же себя полюби беспредельно.

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно.

Лирический герой призывает юного поэта сделать объектом своих мыслей, чувств, творений будущее. Формировать грядущее — вот главная обязанность поэта-символиста. Областью искусства должно сделать свой внутренний мир, свои ощущения, эмоции, чувства, мысли. Потому как прежде всего ценен личный мир художника, его индивидуальность.

Смыслом жизни для поэта должно стать искусство. Только оно — сфера жизненных интересов, смысл и цель. Только ради искусства надо жить, творить, чувствовать и мыслить.

Интересно, что стихотворение «бедно» средствами художественной выразительности. Оно довольно сухо, лаконично. Данное произведение имеет форму поэтической программы, четко и ясно излагающей основные постулаты символизма. Стиль «Юному поэту» схож с публицистическим стилем поэтических программ.

В стихотворении можно выделить два «действующих лица». Это, прежде всего, лирический герой, поэт, дающий наставления новому поколению. Этот герой «проявляется» в речи, прежде всего, в заветах, которые он дает «юному поэту». Знаменательно также последние две строки стихотворения:

Молча паду я бойцом побежденным,

Зная, что в мире оставлю поэта.

Сравнение «бойцом побежденным» показывает, что лирический герой видит назначение поэта в борьбе за будущее, грядущее искусство. Он понимает, что труд его несовершенен. Может быть, герой и сам не всегда до конца выполняет заветы. Но он надеется, что следующее поколение будет более совершенным, более талантливым, более «дееспособным».

Каков же в представлении героя этот «поэт будущего»? Брюсов рисует романтический портрет: «юноша бледный со взором горящим». Важно, что в финале стихотворения, после произнесения поэтических заветов, описание юноши меняется — взор его смущен: «Юноша бледный со взором смущенным!» Ответственность, которую лирический герой возлагает на него, делает юношу неуверенным и растерянным. Он сомневается в своих силах. И, в то же время, полон решимости все изменить, совершить великое, создать гениальное.

Таким образом, данное стихотворение — это поэтическая программа символистов, отражение их взгляда на искусство. И, в то же время, это завещание потомкам. И синтаксический строй произведения, его ритмический рисунок отражает эту особенность. Стихотворение наполнено повелительными предложениями. В их составе имеются обращения и бессоюзные предложения. Последние придают стихотворению логичность, лаконичность, ясность. Лишь одно восклицательное предложение (в финале) показывает, насколько важно для лирического героя, чтобы его заветы были услышаны и усвоены.

Стихотворение «Всё кончено» было написано Брюсовым в 1895 г и вошло в сборник, название которого переводится с французского языка как «Шедевры». Он был издан в 1845 г., через год выдержал переиздание. Стихотворение вошло в цикл «Стихи о любви». Оно посвящено актрисе Наталье Александровне Дарузес, которая выступала под псевдонимом Раевская на сцене московского Немецкого клуба. Брюсов расстался с ней в 1895 г.

Литературное направление и жанр

Сам Брюсов относил это стихотворение к жанру интимной лирики, но в нём есть и философская составляющая. Лирический герой пытается понять философию любви и разлуки. Попытка анализа происходящего поднимает героя над личными переживаниями. Он находит закономерность в развитии событий и утешение в том, чем брошенный влюблённый утешится не может.

Такое обобщение, совершенная форма, высокий стиль, абстрактная лексика (всегда, никогда, восторги мечты) свойственны произведениям символизма.

Тема, основная мысль и композиция

Стихотворение написано тремя восьмистишьями (октетами), которые Брюсов не разделил пробелами. Очевидно, так он хотел передать непрерывность физического и интеллектуально-чувственного движения героя.

Эпиграфом стала первая строфа стихотворения Пушкина с одноименным названием: «Всё кончено. Меж нами связи нет». В нём лирический герой приходит к выводу, что любовь сотворена не для него, ведь он отвергнут возлюбленной и расстаётся с ней, продолжая любить и желая для любимой... новой счастливой любви. Лирический герой Брюсова тоже переживает расставание, но утешается по-другому.

Первое восьмистишье посвящено движению героя по ночному городу. Он чем-то возбуждён, но это счастливое возбуждение: он не может превозмочь восторга мечты, напевает. Второе восьмистишье звучит контрастом: лирический герой заявляет, что расстался с возлюбленной навсегда. Эта мысль кажется ему нелепой и странной, ведь девушка продолжает быть любимой и вечно желанной.

Третья строфа раскрывает суть переживаний лирического героя, именно в ней заключена философия стихотворения: мучение от расставанья может быть сладким, мука - вызывать восторг.

Наверное, это чувство знакомо многим влюблённым. Они решают расстаться, их муки искренни, но в глубине души они, как и лирический герой Брюсова, надеются, что не перейдут грань разлуки.

Композиция каждой строфы кольцевая. Первая начинается и заканчивается образом ночи. Вторая начинается с утверждения о разлуке навсегда, а в конце лирический герой ставит это утверждение под сомнение. Последняя строфа начинается и заканчивается утешением и забвением («восторгами сердце баюкаю»).

Тема стихотворения – расставание с возлюбленной и переживание этого чувства. Основная мысль: даже боль может быть сладкой, а мука рождает восторг. Когда человек влюблён, тогда и зло превращается в благо и источник вдохновения, энергии, жизни.

Тропы и образы

Основное средство передачи сумбурных мыслей бегущего человека – повторы слов (ночь, навсегда, восторги, мука), синонимов и однокоренных слов (несказанная, странная; спешу, бегу, убегаю; любимая, вечно желанная). Рефреном звучит: «Что за мысль несказанная, странная».

Брюсов использует восходящую градацию для нагнетания эмоционального возбуждения: спешу, бегу, убегаю прочь; сердце баюкаю, упиваюсь мукою, восторгов ищу, восторгами сердце баюкаю.

Город в первой строфе не враждебен герою, а, наоборот, помогает ему. Длинные узкие улицы, пустынные тротуары (эпитеты) помогают беспрепятственному перемещению героя в пространстве города, так ему необходимому в момент душевного смятения. Манящие длинные тени (эпитеты) соединяют лирического героя с пространством города, а старинные напевы (эпитет) – со всеми поколениями влюблённых. Инверсия акцентирует внимание на эпитетах.

Ночь, названная светлой и тихой (эпитеты) тоже способствует пешей прогулке. Оксюморон светлая ночь, прозрачная ночь наводит на мысль о весеннем Петербурге с его белыми ночами. Но стихотворение написано в ноябре, а Брюсов был москвичом. Эпитет светлая приобретает символический смысл: это ночь озарения, просветления, понимания.

Мир чувств лирического героя раскрывается с помощью метафор и эпитетов: неясно туманная вереница годов без любви, мысль несказанная , мукой мечты, «восторгами сердце баюкаю», родник красоты в муке, «упиваюсь изысканной мукою».

Возлюбленную герой называет любимой, вечно желанной (эпитеты). Грань перед вечной разлукою (метафора, эпитет) – переломный момент в жизни лирического героя. Он уже принял решение, но ещё этим вечером был рядом с возлюбленной, всё ещё переживает последний разговор и не верит, что он последний.

Лирический герой сумел соединить в едином миге счастливое прошлое и будущее, которое баюкает в своих мечтах.

Размер и рифмовка

Строфа, которой написано стихотворение - октет с рифмовкой абабабабаб, или сицилиана. Стихотворение написано разностопным анапестом. Мужская рифма чередуется с дактилической, что делает речь похожей на слова запыхавшегося, взволнованного человека.

• «Юному поэту», анализ стихотворения Брюсова

«Я погибаю из-за любви…» (по роману М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»)

(письмо Маргариты Мастеру)

Небо…Весеннее чистое небо…Спокойное, безмятежное…Оно вечно, потому что существует не для себя…Небеса дарят легкость перистых облаков, нескончаемый полет мыслей, надежду…Надежду встретить тебя, несмотря на то, что для этого нужно прожить целую жизнь в терзаниях и муках… Я уже не надеюсь увидеть тебя на земле этой, грешной, пошлой земле… Моя душа растаяла вместе со снегом, улетела с метелью в царство Вечных льдов, где злой северный ветер беспощадно «крутить» ее снежинкой… Но где-то в самом потаенном уголке моего сердца все же горит маленький огонек надежды, последний очаг борьбы с мраком одиночества, пустотой… « Я верую! Что-то произойдет! Не может не произойти, потому что за что же, в самом деле, мне послана пожизненная мука? Сознаюсь в том, что я лгала и обманывала и жила тайной жизнью, скрытой от людей, но все же нельзя за это наказывать так жестоко. Что-то случится непременно, потому что не бывает так, чтобы что-нибудь тянулось вечно». Ты исчез так внезапно, ничего не сказав, ничего не объяснив. И все же я знаю, ты не бросил меня, где-то бьется твое сердце в такт с моим… Поверь мне, я живу только ради тебя, я люблю только тебя и я найду тебя, мой Мастер, даже если мне придется продать душу дьяволу… Сделаю это, не задумываясь! Каждый день я выхожу на то место, где встретила тебя однажды. Помнишь, тогда был солнечный весенний день, я несла в руках отвратительные желтые цветы. Среди серой и ОБРЮЗГШЕЙ ТОЛПЫ, среди тысяч мрачных лиц я поймал твой взгляд и поняла: «Я всю жизнь любила именно этого мужчину…» Как же хочется вновь увидеть твои глаза, заметить твой испытывающий взгляд… Каждое утро я достаю старый альбом, в котором хранится твоя фотография, книжку сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на твое имя (Я не воспользовалась этими деньгами: они нам еще понадобятся. Искренне верю в это), распластанные между листками папиросной бумаги лепестки засохшей розы и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем. Это все, что оставил мне; все, что храню я по сей день… Память о тебе будоражит мое сердце, заставляет плакать… Воспоминания окутали мои мысли, словно туман… Я ни о чем не могу больше думать… Я лишь вспоминаю и мечтаю… Мне не известно, где ты. Все мои поиски закончились неудачей. Но расстояние и время не властны над истинным чувством. Испытания, посланные мне судьбой, закалили мой характер, моя любовь к тебе стала еще прочнее и глубже. Я чувствую, что-то должно случиться. И это что-то снимет оковы с моей души, мы снова будем вместе, мы обретем заслуженный покой… Вместе… И на сердце вновь распустятся твои любимые розы. Я пишу тебе эти строки, хотя знаю, что ты никогда не прочтешь их. Но что можно сделать с любящим страдающим сердцем? Оно верит и ждет… Господи, не губи мою душу, «я погибаю из-за любви», подари лишь одно мгновенье с ним, с Мастером… P.S: весенний ветерок, надежный мой дуг, если Мастер жив, шепни ему эти строчки, напомни ему, что я люблю его и свято храню любовь в своем сердце…

Юмакаева Я

Здравствуйте, Григорий Александрович! Сейчас я в замешательстве, ибо не знаю и боюсь того положения, в котором нахожусь и в котором непременно, совершено точно так окажется любой человек, имевший в своей жизни возможность узнать Вас. Прошу, не спишите ухмыляться и вызвать на своем лице грустную улыбку - я не упреками наполню это послание и не восторженными признаниями. Я та невидимка, которая совсем не имеет права вас судить. Что ж, вы наверняка желаете узнать причину, побудившую меня написать Вам. Извольте. Вы прекрасно понимаете людей: «Странная вещь – сердце человеческое, а женское в особенности». Вот только себя Вы понять никак не можете. Этого никто не может. Вы гадаете? Нет, я пишу не из сожаления, хотя Вы совершенно точно отмечали особенную неустойчивость, к сожалению, присущую женской душе. Вы точно так же были правы в том, что всегда имели над женщинами власть, не прилагая к этому никаких усилий. Любая будет любить Вас… О чем можно с Вами говорить? Не удивляйтесь, но Вас можно поразить лишь на время, я это понимаю. Вы думаете, что один такой, которому может надоесть всё? Да, Вы правы, это абсолютно невосполнимое занятие – угадывать Ваши мысли. Я хочу лишь узнать: как, почему, отчего появилось эта демоническая личность? Вы безнадежны? Не думаю. Вы смеётесь? Не стоит. Человек сам творит свою историю. Вы думаете, что ни к чему не можете привязаться? Да, в этом виноваты только Вы. Я уверена, в Вас осталось та самая живая часть сердца, иначе Вы бы не могли быть так исполнены страдания и боли. Вы чувствуете эту боль, а значит, живы, как живы те высокие идеалы, к которым всегда стремитесь. Нет предела совершенству, это верно. Если Вы перечитаете это письмо с самого начала, то не увидите в нем ничего особенного. Быть может, что-то покажется Вам наивным. Возможно, я попробую найти то, чего Вы боитесь, Вам страшно оттого, что Вы знаете, как вызвать любовь к себе, но боитесь именно того, что не чувствуете радости. Поэтому Вы не любите никого. Словно что-то устало, сломалось, упало и разбилось, а мысли продолжали ходить по единственному маршруту, наступая на осколки. Постоянная боль доводит до бесчувствия и вытесняет любовь. Но что поделать, на любви одной построен этот мир. Я написала Вам затем, чтобы… Чтобы знать, что Вы есть. Прошу простить меня, если растравила Вашу душу своими глупыми домыслами. Я знаю, Вы надеетесь. Не расставайтесь с надеждой, потому что она и есть та маленькая свеча в проклятой темноте безысходности. Прощайте.

P.S: Мы сами наводим фокус на нашу жизнь.

20.10.2010 г.

Чаркина У.

Куда: Где и блеск, и жизнь, и шум листов, Стозвучный говор голосов, Дыханье тысячи растений! И полдня сладострастный зной, И ароматною росой Всегда увлажненные ночи, И звезды яркие, как очи, Как взор грузинки молодой! Кому: Герою нашего времени Здравствуйте, любезнейший Григорий Александрович! Очень рада, что мне выпала возможность написать Вам письмо. Прочитав о Вас, узнав, какой Вы человек, я захотела непременно пообщаться с Вами. Как бы лестно это ни звучало, но поверьте, Вы мой самый любимый герой. Никогда не встречала такого человека, как Вы. Если позволите, давайте вместе пройдемся по страницам романа. Итак, я открываю книгу… Начинать всегда трудно, но еще труднее именно с первой главы. Простите меня, Григорий Александрович, что заставляю Вас погружаться в самые печальные и тяжелые воспоминания. Бэла… Не подумайте, что я собираюсь Вас судить или упрекать в чем-то, нет! Я уверена, что Вы сами себя уже «казнили». Первое впечатление, которое у меня сложилось о Вас после прочтения этой главы, что Вы – эгоист, каких еще на земле надо поискать. Прошу Вас, не обижайтесь на меня. Я думаю, лучше, если мы с Вами поговорим, не кривя душой. Вы знаете, именно Бэлу я понимаю больше, чем других девушек, с которыми нам еще с вами предстоит встретиться. Я тоже девушка другой (не русской) национальности, может, это звучит глупо, но я чувствую, что мы с Бэлой связаны глубокими корнями. Даже неудивительно, что Вы заинтересовались ею: ее загадочностью, неприступностью. Вы как маленькое дитя, увидевшее конфетку с блестящей этикеткой. Она любила Вас, боготворила… Грубо, конечно, сказано, но, я чувствую, рано или поздно она бы погибла… Подумайте, какая ее ждала бы жизнь? Постоянное одиночество, безответная любовь… Это все равно, что птица без крыльев. Пора заканчивать говорить об этой главе, так как я достаточно перевернула Вам душу; но перед тем, как я закончу, не терпится задать вопрос: хотели бы Вы увидеть ее снова, но уже в другом мире? На мой взгляд, Бэла была «дикой белой лошадкой», которую Вы смогли взять под уздцы. Открываю следующую страницу… Как же не сказать о Максиме Максимовиче, об этом добром и доверчивом штабс-капитане. Знаете, он чем-то напоминает мне Савельича из «Капитанской дочки», которую Вы, несомненно, прочитали. Такой же услужливый, безобидный человек. Он нам много рассказал о Вас. Он считал Вас приятелем, другом, а может, даже сыном. Хотя это только мои предположения.… Скажите, как Вы относитесь к тому, что Максим Максимыч отдал Ваш дневник создателю романа? Сердитесь ли Вы на него? Прочитав в конце эти строки «…слеза досады по временам сверкала на его ресницах, - конечно, мы были приятели, - ну, да что приятели в нынешнем веке!.. Что ему во мне?» - так хотелось обнять М. М. и тихо прошептать на ухо: « Все не так! Он Вас всегда уважал и никогда о Вас не забудет». Надеюсь, я не солгала бы ему? Вот мы и приблизились к Вашему журналу. Давно хотела спросить: а Вы с детства ведете дневник или с того момента, как побывали в Тамани? Недавно прочитала про бермудский треугольник, про который Вы, скорее всего, не знаете. Бермудский треугольник – это такое место в океане, где по необъяснимым причинам пропадают корабли и самолеты. Сразу пришла мысль, что Тамань – это прототип «треугольника», только здесь пропадают не корабли, а личные вещи. Мы знакомимся с ундиной, ундиной с «правильным носом». Вы не раз упоминаете про ее нос: «…и особенно правильный нос - все это было для меня обворожительно. Хотя в ее косвенных взглядах я читал что-то дикое и подозрительное, хотя в ее улыбке было что-то неопределенное, но такова сила предубеждений: правильный нос свел меня с ума…». Вы так тонко чувствуете женскую красоту. Откуда в Вас это? Может, от родителей? На этой череде вопросов давайте закончим эту главу. Впереди нас ждет встреча с княжной Мери… Если честно, не знаю, с чего или с кого начать. Попробую начать с Грушницкого. Я чувствую, сейчас Вы улыбнулись улыбкой, в которой отражается грусть и жалость, а в глазах сразу появилась картина дуэли. Не так ли? Славно и умело Вы посмеялись над ним. Грушницкий был Вашей тенью, он единственный видел Вас насквозь, и Вы ненавидели его за это. Так странно, он открылся Вам, рассказал о своих чувствах, просил совета. Неужели он не понимал, чем это кончится? Может, у него были свои злые намерения. Чужая душа – потемки… Постепенно мы переходим к главной героине этой главы. Мери…Какое нежное и милое имя, абсолютно подходящее молодой княжне. Она напоминает мне маленького пушистого котенка, которого Вы дразните ярким клубком; он сначала хмурится, показывает свои коготочки, старается поскорее отнять у вас клубок, а потом она привыкает к Вам, чувствует Вашу заботу, ласкается о Ваши теплые руки, мурлычет… А Вы наигрались им, отдали ему клубок и оставили его одного. Жестоко… Вот Вы говорите: « Другой бы на моем месте предложил княжне son сoeur et sa fortune; но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы то страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться,- прости любовь! Мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова…», - значит, Вы все-таки любили Мери? Неужели Вы так легко способны разлюбить?.. Чуть не забыла о докторе Вернере. У меня при слове доктор сразу возникает ассоциация со строгим и серьезным «дяденькой», но доктор Вернер – полная противоположность моим ассоциациям. Я почти ничего не знаю о его жизни, поэтому не рискую говорить о нем. Быть может, Вы сами в письме напишите мне про него? Как бы ни было жаль, но мы уже на последней главе. Я очень суеверная, верю в приметы, гадания. Я всегда задумываюсь о жизнь: когда она закончится? как я ее проживу? зачем я живу? Иногда мне хочется узнать дату своей смерти, а почему бы и нет? Почему мы должны бояться старухи с косой? Но я, наверное, никогда не посмела бы сама распорядиться своей судьбой. Я думаю, Вы понимаете, что я веду к Вуличу. Вулич - непредсказуемый человек, честный игрок. Сейчас не встретишь таких людей. Удивительно, как с первого взгляда определить день смерти человека? У меня дрожь по телу… Бывали у Вас подобные случаи в жизни? Видели ли Вы еще у кого-нибудь смерть на лице? Вы уже догадываетесь, кого я пропустила. Конечно, Вашу любовь, Вашу Веру… На днях слышала вот какое выражение: «- Как ваше имя? – Вера. – А полное? – Доверие…». Правда, красиво? В романе нам встречаются необычные имена: Бэла, Мери и ундина. В них будто скрыто что-то таинственное. А тут Вера… Ничего загадочного. Она полностью Вам раскрыла свои чувства, свою любовь, не винила Вас ни в чем, она просто верила Вам…Сейчас, я уверена, Вы вспомнили о письме и держите его в руках. Так могла написать несчастная женщина, которая всю свою жизнь любила только одного человека: «Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства, никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном». Я знаю, Вам трудно. Надо оставить Вас одного. Я заканчиваю свое письмо. Спасибо вам, Григорий Александрович, за проделанный со мною путь. Всего доброго… 21.11.2009г. С уважением Сабина

Болтаева С.

Анализ стихотворения К. Бальмонта «Лебедь»

Стихи Серебряного века отличаются напевностью и мелодичностью, они содержат в себе глубокий смысл, тайну, которую каждый раскрывает по-своему. Одним из ярких представителей поэтов-символистов Серебряного века является К.Бальмонт. В его стихах просматриваются характерные для символизма черты: описание внутреннего мира человека и его чувств, изображение действительности через образы. В стихотворении «Лебедь» Бальмонт раскрывает, возможно, чувства какого-то человека, а может быть, и состояние своей души через образ умирающего лебедя. Автором использован прием персонификации: лебедь мучается, страдает, словно человек: Это плачет лебедь умирающий Он со своим прошедшим говорит. Перед смертью лебедь думает о прожитой жизни, хочет «невозвратное вернуть», жалуется на свою судьбу догорающему вечеру: Отчего так грустны эти жалобы? Отчего так бьется эта грудь? Бальмонт в своем стихотворении создает единство природы и человека, ведь лебедь – лишь образ, с помощью которого раскрыта трагедия человеческой души. Все чувства и переживания лебедя перекликаются с природой:

Заводь спит. Молчит вода зеркальная.

Пение лебедя сопровождается шепотом камышей:

Лебедь пел все тише, все печальнее,

И шептались камыши.

Яркая антитеза («А в небе вечер догорающий / И горит и не горит».) показывает такую же неопределенность, такое же смятение в природе, как и в душе лебедя. Благодаря многочисленным эпитетам читатель может лучше понять душевное состояние лебедя («лебедь умирающий», «белый лебедь», «быстрое сновиденье», « в предсмертный час»). Для того, чтобы акцентировать внимание на отдельных словах и фразах, автор во всем стихотворении использует инверсию. Каждое четверостишие представляет собой период – ритмомелодическую конструкцию, в которой мысль нарастает, достигает вершины, после чего тема получает свое разрешение. Но в то же время все четверостишия составляют целостное произведение. С помощью однородных членов автор показывает, насколько сильные и разные чувства переполняют душу умирающего лебедя («Все, чем с тревогой, с наслажденьем…»). Борьба чувств также показана с помощью антитезы («не живой он пел, а умирающий…»). С помощью сравнительных оборотов автор отождествляет чувства лебедя с природой («Чья-то песня слышится, печальная, / Как последний вздох души».) Риторические вопросы показывают безысходность ситуации: Отчего так грустны эти жалобы? Отчего так бьется эта грудь? Автор задает вопросы, на которые никто не знает ответа, и это дает читателю возможность размышлять о жизни. С помощью оксюморона («невозвратное вернуть») и парадокса («Что перед смертью, вечной, примиряющий,/ Видел правду в первый раз».) Бальмонт хочет показать безжалостность этого мира, неумолимый бег времени. Гармоничность стихотворению придает анафора: Все, чем с тревогой, с наслажденьем, Все, на что надеялась любовь,

И когда блеснули звезды дальние, И когда туман вставал в тиши. Лексический повтор («Лебедь пел все тише, все печальнее…») автор использует для усиления эмоционального уровня произведения. Для того, чтобы сконцентрировать внимание читателя на отдельных фразах, автор использовал парцелляцию:

…:Точно он у озера любимого прощении молил.

И когда блеснули звезды дальние,… Автор красиво и лаконично изложил свои мысли, написав стихотворении амфибрахием с пиррихиями и использовав перекрестную рифму. К стихотворению Бальмонта «Лебедь» подошло бы название «Лебединая песня» - последняя песня, какое-то последнее важное дело в жизни. Своим стихотворением Бальмонт заставляет задуматься, для чего мы живем? Что ищем мы в этом мире? Эти философские вопросы пытались осветить многие поэты Серебряного века: А.Белый, А.Ахматова, А.Блок. Стихи Серебряного века – это бесценное наследие, которое будут помнить вечно.

Макурина Ю.

Анализ стихотворения В.Я Брюсова «Вечер после дождя»

От грязи весенних улиц, от суеты рабочих будней, от пустых разговоров и проблем люблю уйти в уединенный уголок природы, где все просто и понятно, где каждая травинка, каждый зверек живет в гармонии и покое, сохраняя чистоту и первозданную прелесть. Природа хранит те качества, которыми наделил ее Бог, когда создавал этот мир. Природа – божий храм, а человек – часть его. Эта идея звучит в стихотворении В.Я. Брюсова «Ветер после дождя». Автор использует эпитеты «печальный», «многострадальный» в сочетании со словом «ветер». Ветер как природное явление облетел каждый уголок планеты, узнал многое о другой жизни, понял, что не везде живут в мире и согласии, не везде царит порядок и нравственность. Человек отвернулся от чистого, божьего начала, окунулся во тьму. От этого «ветер, печальный, многострадальный». Но автор придает этому явлению особое значение. Ветер не только переживает, он пытается что-то исправить. В.Я. Брюсов использует олицетворение: «…сеял хрустальный дождь на меня», это означает, что ветер просвещает человека, рассеивая божественные дары с неба. Эпитет «хрустальный» употребляется в значении чистый, благородный. К тому же хрустальный – это не вода, он бьет больнее, тем самым, будто пытается «достучаться» до совести человека, пробудить его прекрасное начало, заложенное Богом. В.Я. Брюсов не случайно описывает весеннюю («…я, окропленный майским дождем») природу после дождя. Весна – время, когда все начинает жить заново, с чистого листа, на котором будет написана новая история, не связанная с прошлым. И чтобы эта история была началом чего-то вечного и прекрасного, нужно очиститься… Я, окропленный Майским дождем,- Жрец, преклоненный Пред алтарем. Пред алтарем человека встает на колени, когда просит у Бога прощение, просит отпустить грехи. И Бог всегда прощает, если просьба искренна, истинно раскаяние. Яркий эпитет «окропленный майским дождем» доказывает, что Бог смилостивился. В церкви, когда крестят младенца, священник окропляет его святой водой. Автор хотел сказать, что майский дождь, первый, чистый – это святая вода и что Бог заново крестил «погибшего» человека, подарив ему веру в прекрасное, закалив его дух. Становится понятными строчки из стихотворения «…первые тени в тихой дали». Это метафора. Автор хотел сказать, что в гармонии с природой, с собой, с Богом человека ждет светлое, тихое, безмятежное будущее. В.Я. Брюсов завершает стихотворение словом «…час примирений с миром земли!». То маленькое мгновение, когда все плохое смыто «святой водой», когда душа прощена, когда на чистом листе человек не успел еще поставить новую кляксу – это мгновение духовного единства Неба и Земли. Утопия, о которой думал, наверное, Бог, создавая этот мир. Религиозные мотивы прослеживаются в использовании автором таких слов, как «алтарь», «жрец» («…жрец, преклоненный пред алтарем»), «храм» (« …властвуй, как храм»). В стихотворении присутствуют нежные, теплые тона: зеленый («…тенью зеленой»), синий («…лип осененный»). Зеленый цвет, как известно, символ душевного спокойствия и гармонии. Синий цвет – символ неба, чего-то высокого и необъятного… Цветопись помогает автору показать единство Бога и природы, а значит и человека. Также в стихотворении встречаются риторические восклицания, которые выделяют основные мысли автора, заставляют читателя обратить на них внимание и задуматься… («…час примирений с миром земли!»).

Юмакаева Я.

Дневник Татьяны

Без любви жизнь теряет всякий смысл. Пройти отмеренное и ни в кого не влюбиться – значит и не жить вовсе. Попробуй. Не попробуешь – считай, что и не жил вовсе.

Энтони Хопкинс

Дневник Татьяны

Авлеева М.

Список литературы

Гранин А.Е., Шильникова О.Г. Сочинение по литературе. Методическое пособие.- Волгоград: издательство «Братья Гринины» 1998 г. Материалы сайта

«На всех словах – события печать…»

Сборник творческих работ.

Шамсутдинова Регина Юрьевна

Технический редактор:

Шамсутдинова Р.Ю.

Корректор:

Насибулина Э.А.

МОУ«Куединская средняя общеобразовательная школа № 2 – Базовая Школа»

617700, Пермский край,п.Куеда ул.Комсомольская, 13

Брюсова лучше начать с кратких сведений о поэте, тем более что он - личность незаурядная.

Валерий Брюсов ворвался в мир стихов в конце девятнадцатого столетия как представитель «молодой», новой поэзии (символизма), создаваемой им по примеру французов Верлена, Маларме и Рембо. Но не только символизм интересовал в то время молодого поэта. Как-то он озадачил публику своим эпатажным моностихом о бледных ногах, заявив тем самым о праве художника на не ограниченную творческую свободу.

На счастье ценителей поэзии, Брюсов не ограничился только экспериментами: он развивал свой поэтический талант, наполняя произведения историческими событиями и образами из собственной жизни. Зачастую героями своих стихов он делал персонажей истории или мифов, находясь под влиянием Появление все новых и новых сборников являлось иллюстрацией того, как росло и крепло поэтическое мастерство Брюсова.

Но свободу ценил поэт превыше всего. В его раннем стихотворении под названием «Творчество» конкретного героя нет, вернее, он - созерцатель. И его глазами читатель видит происходящее.

Но анализ стихотворения Брюсова «Творчество», как и всякого другого произведения, необходимо начать с указания дня и года его создания. Оно было написано первого марта 1895 года и вошло в сборник «молодых» стихов «Шедевры».

Анализ стихотворения Брюсова еще раз подтверждает основную мысль автора о том, что художник свободен в выборе темы, и ею может стать даже мистический процесс созидания.

О том, что произведение относится к символизму, говорит многое. Например, лексика, которую использует автор для изображения странных, необычных образов: лопасти латаний (растопыренные в виде пятерни листья), словно фиолетовые причудливые руки на стене эмалевой чертят не линии, а звуки, не нарушая при этом «звонко-звучной тишины».

Перед читателем предстает странный фантастический мир: возникают ниоткуда прозрачные беседки («киоски»), «несозданные» создания, блестящие в свете двух лун, вернее, лазоревой луны и «обнаженного» (без облаков) месяца. И весь этот процесс окутан тайнами и снами.

Анализ стихотворения Брюсова выявил использование таких выразительных средств, как цветопись и звукопись. В тексте будто бы присутствуют фиолетовый и лазоревый цвета, а эмалевая стена почему-то ассоциируется с белым, хотя, видимо, имелось в виду качество ее поверхности - гладкость. Сонорность часто повторяемых «л», «р», «м» и «н» призвана создать ощущение медленности, плавности движений, будто все происходит под водой. Музыка этого стихотворения завораживает!

Композиционно оно построено оригинально: последняя строка четверостишия становится второй в следующих четырех строках. Анализ стихотворения Брюсова показывает, что строки, повторяясь, сцепляются друг с другом, создавая сплошной поток фантастического сознания и чувств.

Брюсов стихотворение «Творчество» разворачивает медленно, как бы говоря, что ничто не создается сразу, никогда нельзя знать ничего наверняка. Образы зыбки, нечетки, они постепенно угадываются лирическим героем. Возможно, этот мучительный процесс исканий сути и называется «мукой творчества»?

Все стихотворения Брюсова, посвященные процессу творения, объединяет одна главная идея: творчество бесконечно и свободно, его нельзя постичь, оно боится ясности и громогласности. Как только иллюзорный образ оказывается на ярком свету под взором пытливого критика, он тот час же рассыпается, не давая никакой возможности пристально и внимательно его изучить. Такова его воздушная и хрупкая природа!

Созданное в 1895 году В.Я. Брюсовым стихотворение «Творчество» было единственным произведением, где он достиг идеального воплощения теории символизма. Сам Брюсов в письме к П.П. Первову выразил полнейший восторг по поводу своего же собственного стихотворения:

«…Дал я… два Ultra символических стихотворения»…

Но я не могу понять, почему он назвал его «ультрасимволическим »?
Ведь по теории символизма стихотворение должно содержать хотя бы зачаток мысли, а «Творчество» целиком состоит из одних повторов, чувств, эмоций. В нем нет даже намека на логические явления. Оно не вызвало у меня никакого настроения, ни определенного чувства, но привлекло, заворожило несоотносимостью словосочетаний. Например, словосочетание «звонко-звучная тишина » меня с самого начала чем-то заворожило.

Тишина – это ведь, когда нигде не слышится ни звука, ни шороха, а тут она становится «звонко-звучной». И, ввиду заинтересованности в дальнейшем развитии стихотворения, я продолжала чтение и, что же увидела: «Выходит месяц…при… луне ». Конечно, это противоречит логике и естественному ходу событий, но именно благодаря этим антитезам автор привлекает все наше внимание.

Читая стихотворение, я видела комнату с большим чуть растворенным окном, из которого чуть веял легкий весенний ветерок. Около окна дома растет дерево, которое легонько постукивает своими ветками по стеклу.

Каждое шорох, происходящий в стихотворении, мы слышим благодаря звучной аллитерации:

…Зв онко-зву чная тиш ина…
…С лов но лопаст и л ат аний.

Может антитезу «Звонко-звучная тишина » можно объяснить тем, что посвистывание ветра, проникшего в комнату, и стук веток по стеклу – это тоже звук. А в тишине даже такие незначительные звуки кажутся громкими.
С помощью ассонанса я почувствовала слегка уловимый аромат. Нет, это не духи, это что-то другое, что-то более легкое, неуловимое… Может аромат цветов, свежих дров, лежащих у камина или печки.

Тайна со зда нны х со зда ний
С ла ско й ла стя тся ко мне .

А из окна виднеется растущая луна. Почему именно растущая? Для меня она олицетворяет зарождение чего-то нового и надежду на лучшее будущее… Свет от луны льется в комнату и оставляет на кафеле камина или печке («эмалевой стене ») тени от веток дерева («лопасти латаний »).

В стихотворении преобладают существительные, что, по-моему, говорит о том, что Брюсов хотел показать не действие, происходящее в данный момент, а вещи, свои ощущения от окружающей действительности. Хотел показать, что ночь завораживает, что даже взрослый человек умеет мечтать.

Все в стихотворении символично, даже цвета, используемые автором. Например, лазоревый (красный), фиолетовый – насыщенные, яркие оттенки, которые надолго остаются в памяти читающего. А, как мы помним, это одно из главных требований для символического произведения – запоминаемость образов.

Для того, чтобы увеличить эстетическое воздействие на читателя, подчеркнуть великолепие языка, автор употребляет изобразительно-выразительные средства – тропы.

Понять и прочувствовать содержание помогают эпитеты: несозданные создания, фиолетовые руки, прозрачные киоски, лазоревая луна, месяц обнаженный .

Тень…, словно лопасти латаний
Киоски…, словно блестки.

Чтобы придать стихотворению наибольшую выразительность, легкость, мелодичность, Брюсов использует перекрестную рифму.

Тень несозданных созда´ний
Колыхается во сне´
Словно лопасти лата´ний
На эмалевой стене´

Многоточие, использованное в стихотворении, дает нам время, шанс увидеть то, как луна восходит на небосклон.

Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне…

У этого стихотворения есть одна особенность, характерная только для творчества Брюсова, в нем последняя строка становится второй в следующей строфе. Кроме того в нем использованы слова: «тень», «тайна», «тишина», «сон», «ночь», которые свойственны лексике символистов. Но, по-моему, чувствуется явный перебор. Может, поэтому Брюсов назвал стихотворение «Творчество» двойным Ultra символическим произведением.