Корреспондент: Лагерная постель. Нацисты заставляли женщин-заключенных заниматься проституцией - Архив

Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня у нас гость – Андрей Ильич Фурсов, директор Института системно-стратегического анализа, выдающийся российский историк и просветитель. Андрей Ильич, я хотел бы обсудить с вами тему, которая мне не дает покоя. Я знаю, что есть такая вещь – социальная инженерия. То есть это изменения при помощи разного рода информационных воздействий того, как человек думает, как он мыслит, как он себя ощущает. Причем изменения не только в части отдельно взятой личности, но и в части коллективов, даже целых народов. И я вижу вокруг себя вещи, которые очень сложно объяснить иначе, как применением этой самой социальной инженерии. На моих глазах очень большое количество моих знакомых приобрели позицию буквально за 10 лет, что если что-то кто-то где-то сказал про Россию малейшую гадость, то это абсолютная истина, которая не нуждается ни в каких доказательствах, потому что это плохо про Россию. Эти люди живут в Москве , они здесь родились, они ни минуты не хотят быть эмигрантами, им очень нравится здесь жить, но ощущение, что любая гадость про Россию правильна, потому что это гадость про Россию, это абсолютно органичное для них ощущение.

Я вижу совершенно потрясающие примеры на Западе . Когда, скажем, в Европе французы и немцы (извиняюсь за эту подробность, но я вынужден сказать), изнасилованные мигрантами, публично каются перед преступниками. Не перед мигрантами в целом и вообще, а конкретно перед людьми, которые совершили преступление против них. Причем каются добровольно, без принуждения, очень искренне. Действительно людям стыдно, что в отношении них совершили преступление. И они чувствуют вину перед преступниками.

Я помню, с чего для меня все началось. Наверное, в 2007 году обсуждали с немецкими коллегами, относительно молодыми, проблему сотрудничества, потому что гранты были выделены на российско-немецкое сотрудничество, нужно было придумать новые формы. И кто-то вдруг сказал с нашей стороны: а давайте сделаем историческую компьютерную игру, что было бы, если бы… Что было бы, если бы какой-то момент в истории был бы другой, как пошла бы история. Потом выяснилось, что в Америке такие игры есть, и в больших количествах. Но надо было посмотреть на наших немецких коллег. У них был ступор, они покраснели, они стали заикаться, они стали кричать в истерике, что это абсолютно недопустимо, и они никак не могли обосновать свою позицию. И только вечером того же дня, когда их допросили при помощи крепких спиртных напитков, один из них сказал: «Это может сыграть на руку не тем людям». Это был предел откровенности, на которую он был способен не в отношении нас, а в отношении себя самого. То есть это примеры другого типа сознания, которые в мою голову не укладываются, но, наверное, это действительно примеры применения социальной инженерии.

Фурсов:

Весь ХХ век – это развитие социальной инженерии. Развивалась она по-разному, развивалась она в таких довольно примитивных формах в Советском Союзе в 20-30-е годы, в Третьем рейхе. А вот сразу после войны за дело взялись англо-американцы, и социальная инженерия была поставлена на прочную научную основу. Тем более, что у этой инженерии был объект – немцы. И здесь решалось несколько задач. Дело в том, что еще в 40-м году Черчилль в письме одному из своих близких друзей писал, что Великобритания воюет не с Гитлером и даже не с национал-социализмом, она воюет с немецким духом, духом Шиллера , чтобы он никогда не возродился. Понятно, почему британцы боролись с духом Шиллера. Немцы единственные внутри ядра капиталистической системы, кто реально бросил вызов британцам, причем бросил до такой степени, что в 1871 году в Великобритании появился такой политико-фантастический рассказ полковника Чесни «Битва при Доркинге». Содержание рассказа очень простое. Немцы высаживаются в Великобритании и начинают ее завоевывать. Вот этот страх перед немцами двигал британцами лет 60-70. Потом к британцам присоединились американцы, и им нужно было вырубить внутри самого Запада своего противника. Что они и сделали во время Второй мировой войны, при активном участии Советского Союза, который решал свои задачи. Ну а потом, после окончания Второй мировой войны, началась кампания по изменению сознания немцев (потом все наработки были обращены против европейцев, уже в 90-е годы). Задача ставилась откровенная – изменить тип поведения, а в некоторых проектах – даже изменить наследственность немцев. Предлагалось, например, убрать 10-12 млн. немецких мужчин из побежденной Германии , завезти туда людей с Ближнего Востока и из США , чтобы дети, которые рождались бы, у них не было этой немецкой наследственности, якобы агрессивной. Это одна линия, она реализовалась, но уже в конце ХХ века, с помощью мигрантов.

А вот то, что делалось в 50-60-70-е годы, это чистая такая социально-психологическая инженерия. И центральным моментом ее была выработка комплекса исторической и психологической вины у немцев, причем коллективной вины. То есть немцам было предложено каяться за все, в конечном итоге – за то, что они немцы. Любая попытка фиксировать какие-то национальные достижения немцев приводила тут же к тому, что их обвиняли в склонности к национал-социализму, к нацизму, к шовинизму и т.д. То есть примерно в течение 30 лет после окончания Второй мировой войны (это жизнь одного поколения) немцев выдрессировали. Причем это не только социальная инженерия, это и психологическая инженерия, и информационная. Вот то, о чем вы говорите (немец говорит: об этом нельзя говорить), это очень жесткая система табу, о которых нельзя говорить. То есть это нарушение принципа свободы слова. То, что называется политкорректность, это, кстати, тоже одна из форм социальной инженерии, но это на самом деле и есть тоталитаризм в чистом виде.

Делягин:

То есть к немцам применили самые тоталитарные технологии, которые при Гитлере были в значительно более грубой форме?

Фурсов:

Геббельс отдыхает.

Делягин:

Вы цитировали Черчилля: уничтожить дух Шиллера и Гете . А в чем заключается этот дух, что конкретно было неприемлемо для Черчилля? Или просто самоуважение и способность противостоять экспансии?

Фурсов:

Способность противостоять, прежде всего, британской экспансии. Нужно сказать, что немцы бросили вызов британцам не только на уровне науки, не только на государственном уровне, но и на уровне закрытых наднациональных структур. После победы над Францией в 71-м году во Франко -прусской войне, все немецкие масонские ложи объединились в одну - Geheime Deutschland («Тайная Германия»), и это была небывалая вещь. Потому что либеральные масонские ложи, их должно быть много, и они не должны объединяться по национальному принципу. И это был страшный вызов. Ответом британцев стало лет через 7-8 создание группы Родса – Милнера . Это было тоже по этническому принципу, но только уже по такому англосаксонскому, англо-американскому. То есть немцы заставили британцев реагировать. Повторяю, при всем противостоянии Советского Союза и США после Второй мировой войны в период между Франко-прусской войной и Второй мировой главной угрозой для британцев, для их гегемонии, были немцы.

Делягин:

Я хочу уточнить, что 10-12 миллионов немецких мужчин, которых предлагалось удалить, это страх ответственности, который заставляет их избегать рождения детей.

Фурсов:

Нет. Просто у немецких женщин должны были быть партнеры не немцы.

Делягин:

План заключался в том, чтобы 10-12 млн. немецких мужчин удалить, и чтобы немецкие женщины рожали детей с мигрантами. Сейчас это пока не получилось. Но посмотрите, мигранты есть, причем приглашенные волевым решением, в нарушение всех европейских законов. А 10-12 млн. мужчин, которые выбывают из игры (это где-то около трети немецких мужчин до 40 лет), говорят: это слишком большая для нас ответственность – заводить семью.

Фурсов:

Они не хотят жениться. Они готовы завести собаку. Это потолок их ответственности. А жениться – это брать на себя большую ответственность и т.д. Здесь по другому пути пошло, но это имеет место быть.

Делягин:

Функционал тот же. На немцах отработали, потом, в 90-е годы, стали применять уже ко всей Европе. И какие результаты?

Фурсов:

Прежде всего, нужно сказать, как и почему начали применять. Уже в 70-е годы стало ясно, что мигранты, которых приглашают для работы, далеко не все хотят работать, они не хотят интегрироваться в европейскую систему. И чем дальше, тем больше. И европейские правительства ничего с этим не могли сделать. Они пошли по пути, который называется мультикультурализм. На самом деле за этим термином скрываются мультиэтничность, а не просто мультикультурализм. Они стали объяснять европейцам, что это хорошо, когда европейцами становятся, скажем, африканцы, арабы, турки. При этом никто никогда не ставит вопрос о том, что европеец может стать арабом, африканцев или турком. А вот европейцами может стать кто угодно. Один известный английский журналист сказал, что во времена Тэтчер Британия превратилась в ничейный дом. Она действительно превратилась в ничейный дом. И по всей Европе растет количество людей, родители которых являются мигрантами, которые не родились в этих странах. В Германии, например, их 23%. Статистика по таким странам, как Великобритания, Швеция , Франция, примерно такая же.

Иными словами, для того чтобы, с одной стороны, скрыть свой косяк, а с другой стороны, чтобы несколько разбавить население и создать такой андеркласс, которым легко манипулировать, с помощью которого можно давить на белые же низы, европейские правительства развернули ту самую программу социальной инженерии по отношению к своему населению, которая была отработана на немцах. Причем формы бывают совершенно разные. Крайние формы демонстрирует Швеция, где министры говорят о том, что надо учиться у курдов, у арабов, у них древняя культура, и шведы должны им завидовать, потому что у шведов культура очень слабенькая. Ну и та демографическая ситуация, которая складывается сейчас в Европе, она совершенно фантастичная. Например, самое большое количество иракцев за пределами Ирака живет всего лишь в одном шведском городе Седертелье, который известен своей хоккейной командой.

Делягин:

Иракцы там играют в хоккей?

Фурсов:

В известном смысле. Кроме того, Швеция, в которой еще лет 15-18 назад все было относительно благополучно с сексуальным насилием, сейчас она занимает второе место в мире после государства Лесото по количеству изнасилований на душу населения.

Делягин:

В Африке , кроме Лесото, есть Ботсвана , Свазиленд , Зимбабве , Конго , в конце концов, где порядка нет никакого.

Фурсов:

Тем не менее, первое место – Лесото, а второе – Швеция. И, что очень важно, шведская пресса, когда объектом насилия становится шведка, а субъектом насилия араб или африканец, они, как правило, стараются об этом не писать. Они просто говорят: насильник.

Делягин:

Как и у нас.

Фурсов:

Я думаю, мы до этого еще далеко не дошли.

Делягин:

У нас запрещено указывать национальность. Даже происхождение избегают указывать.

Фурсов:

Тем не менее, в интернете это все есть.

Делягин:

Интернет у нас еще не зачистили, но в средствах массовой информации… Обратите внимание, совершается преступление – редко-редко указывают: выходец из Средней Азии или что-нибудь еще. Только по имени жертвы можно понять, если ловят преступника. На самом деле это разжигает межнациональную ненависть. Потому что очень много преступлений, которые вообще никакой этнической подкладки не имеют, люди говорят: понятно, опять убили русского, опять убили таджика и т.д.

Фурсов:

Но есть одно существенное отличие в реакции населения на преступления пришлых у нас и в Европе. У нас люди не боятся давать отпор. Целый ряд ситуаций, начиная от Люберец и заканчивая Мурманском, продемонстрировали очень простую вещь. Население России ведет себя совершенно по-другому, когда пришлые люди начинают вести себя непотребно. Скажем, шведы и немцы этого очень боятся. Вспомните, когда была эта вакханалия в Кельне , что делали кельнские мужчины, вместо того, чтобы начистить хохотальники насильникам и тем людям, которые оскорбляют их женщин. Они бежали в полицию. У нас это невозможно. У нас все решится здесь и сейчас.

Делягин:

В экстремальной ситуации – да, безусловно. А насчет дискуссии… Я много раз видел, когда несет околесицу, причем такую русофобскую околесицу, выходец из другого государства, не из европейского (Закавказье , Средняя Азия), и сидят люди, и они понимают, если они ему что-нибудь возразят, то их запишут или в антисемиты, или в экстремисты, или в иные маргиналы. И люди молчат и кушают. Так что первый этап уже есть. У нас можно обвинить русский народ в преступности, в лени, в алкоголизме, во всех смертных грехах, которые только можно себе представить. Попробуйте только начать отлаиваться. Малейшее неаккуратное слово – 282-я статья.

Фурсов:

Я думаю, здесь нужно просто использовать ту же 282-ю статью для тех, кто поливает грязью русских. Просто у нас как-то вообще принято отбрехиваться. Возьмите любое ток-шоу. Приходит какой-нибудь урод из Украины или из Польши и начинает поливать Россию. Его начинают убеждать, какие мы хорошие и т.д.

Делягин:

Здесь есть сугубо юридическая проблема. Дело в том, что те, кто писал эти законы, они очень хорошо всё продумали. Суд не примет иск об оскорблении нации, потому что не установлен человек, которого оскорбили конкретно. Если вы скажете: я как русский оскорблен тем, что про меня такое говорят как про часть нации, - вам не скажут ничего. У нас только государство может возбуждать уголовные дела в отношении оскорблений по такому не конкретизированному до уровня личности признаку. Поэтому когда вы пойдете в государство, вас пошлют. А когда пойдет в государство, как в Перми пошел гражданин Израиля , все у него будет замечательно.

Фурсов:

Да, я знаю эту историю. Но это не значит, что надо пытаться бить противника его оружием.

Делягин:

Давайте вернемся к Европе. Про Швецию я могу сказать еще хуже. Там уже лет 7 реальная общественная проблема – убийства чести. Девочка-старшеклассница из фундаменталистской мусульманской семьи с кем-то даже не поцеловалась, а просто пошла погулять, и ее убивают за это. Причем убивает часто даже не отец семейства, а брат, и часто младший брат. Он несовершеннолетний, по шведским законам ответственность весьма и весьма относительная, очень мягкая. И эти люди в суде говорят: «А за что вы нас судите? Мы делаем все правильно, по закону. То, что вы нас сажаете, это преступление». С точки зрения их закона это действительно преступление. Но шведское государство не то что не может с этим ничего сделать, но оно не пытается с этим ничего сделать.

Фурсов:

Примерно такая же ситуация во Франции. Там есть вещи совершенно символично-курьезные. Есть такой 93-й район, по сути дела, это пригород Парижа . Там даже в католических школах 70% - мусульманские дети. Там находится усыпальница Сен-Дени.

Сен-Дени, пригород Парижа. Основная масса населения – арабы, африканцы. В этом районе находится базилика Сен-Дени, где похоронен Карл Мартелл, который в 732 году в битве при Пуатье остановил арабов. Движение их на север было остановлено.

Делягин:

И арабы взяли реванш.

Фурсов:

Не просто взяли реванш. Когда в этой базилике проводятся службы, туда приезжают французская армия, и они несут охрану. Потому что арабы прекрасно знают, кто там похоронен. Вот такие метаморфозы в европейской истории. Причем, хочу повторить, дело не только в том, что мигрантов тащили по экономическим причинам. Была причина чисто классовая - вот это создание самого нижнего класса, который можно натравливать на белые низы и создавать конфликт, решать классовые проблемы. Причем планы эти были уже в середине 70-х годов. Был такой руководитель французских спецслужб Де Маранш. Когда он ушел с французской службы, американцы его взяли, он работал по Афганистану очень активно против Советского Союза. Так вот, в мемуарах одного из сотрудников ЦРУ описывается, что де Маранш в середине 70-х годов участвовал с европейской стороны в закрытых переговорах с королем Марокко Хасаном II. Речь шла о строительстве подземного тоннеля под Гибралтаром для облегчения переброски мигрантов в Европу. Тогда не получилось. Но проблема все равно была решена, они пришли не по тоннелю, они пришли по-другому.

Делягин:

Тоннеля под Ла-Маншем тогда не было еще в задумках.

Фурсов:

А вот эта задумка уже была.

Делягин:

Кстати, Меркель ровно поэтому пригласила мигрантов. Логика была какая? Что беднеет средний класс, мы с этим ничего сделать не можем. И мы должны вытеснить из сознания народа мотив благосостояния мотивом безопасности. Я надеюсь, что Сара Вагенкнехт станет следующим канцлером Германии, желаем ей всяческих успехов в этой нелегкой работе. Ей предстоит тянуть из болота не бегемота, а нечто значительно более тяжкое и более серьезное. Но один из министров немецких земель (кстати, по делам интеграции) – тоже был применен допрос при помощи водки, естественно, потому что иначе немцы не разговаривают по-честному – я ему говорю: «Вот вы – министр по делам интеграции». – «Да. И у нас больше всего в процентном отношении доля мигрантов из всех земель Германии». – «Ваша политика интеграции работает?» Он смотрит на меня и говорит: «Нет, она вообще не работает». – «Она может работать?» - «Нет, она не может работать в принципе». «Что вы будете делать?» - спрашиваю я его. Он смотрит мне в глаза и отвечает: «Мы будем продолжать пытаться».

Это переформатирование сознания общества – понятно. Но уже вырос класс политиков, которые, с одной стороны, принципиально безответственны. Я очень люблю итальянских патриотов, но у меня ощущение, что итальянские патриоты, которые пришли к власти, такие же безответственные, как и их либеральные оппоненты. Они тоже не понимают, что что-то сказав, нужно потом что-то делать. А с другой стороны, они в принципе не хотят видеть реальные проблемы.

Фурсов:

Это пришло к власти поколение 68-го года. Это пришли к власти те троечники, которые бузили на баррикадах в Париже и на баррикадах других европейских городов. Классический персонаж – Йошка Фишер , гопник, потом стал министром. Но дело в том, что они пришли не только в качестве политиков, они пришли в качестве профессоров.

Делягин:

И они готовят такую политическую элиту как профессора.

Фурсов:

Сухим результатом событий 68-го года в Европе и в Америке стало резкое падение уровня образования. Троечники победили профессоров, троечники победили отличников. И вот теперь эти троечники и их ученики занимают ведущие позиции в интеллектуальном и политическом истеблишменте. А что такое был 68-й год? Это был апофеоз безответственности на самом деле. И вот эти социально безответственные люди пришли к власти. В Америке это поколение беби-бумеров… Есть замечательная книга, она вышла в прошлом году – «Беби-бумеры – поколение, которое предало Америку». Потому что это поколение и аналогичные поколения в Западной Европе, вот их родители пережили войну, трудности 30-х годов, и у них было чувство ответственности, чувство долга. Эти жили совсем в других условиях.

Делягин:

Как и у нас на самом деле.

Фурсов:

У нас в более мягкой форме проявилось. У нас те, которые относятся к поколению беби-бумеров… Вот я 51-го года рождения. Все-таки то, как мы жили материально в 60-е годы, в моем детстве, юности, жили в достатке, но очень скромно, не так, как американцы. Хотя параллель ваша понятна, она есть, безусловно. Только у нас слой этих беби-бумеров, которые предали, старшее поколение, он был значительно меньше, но…

Делягин:

Значительно более эффективным.

Фурсов:

Да. Как говорил Эйнштейн , мир – понятие не количественное, а качественное. Они оказались очень эффективными, горластыми. Это шестидесятники наши.

Делягин:

И как эта социальная инженерия работает у нас сейчас, как она применяется, кем, как?

Фурсов:

В конце 80-х годов эта перестроечная шпана во главе с Яковлевым попыталась реализовать этот социально-инженерный проект. Яковлев откровенно говорил: сначала ударить Лениным по Сталиным , потом Плехановым – по Ленину и по коммунизму. Такая многоступенчатая схема. Еще одна его фраза: «Мы ломали перестройкой не только Советский Союз, но и всю модель русского исторического развития за тысячу лет».

Делягин:

То есть Черчилль воевал с духом Шиллера и Гета…

Фурсов:

А этот воевал в духом Пушкина и Толстого .

Делягин:

Яковлев и прочие прорабы перестройки выполняли ту же самую функцию, только против нас.

Фурсов:

Совершенно верно. Все 90-е годы – это попытка заставить нас каяться за сталинизм, за коммунизм, за репрессии, за ГУЛАГ и т.д.

Делягин:

В то время, когда каяться нужно за Гайдара , Чубайса и Ельцина .

Фурсов:

Конечно. Но дело в том, что, как говорится, буржуины бились-бились, да только сами разбились. Вот 25 лет чернухи и полива грязью советского прошлого. В 90-е годы антисоветизм вообще был официальной идеологией. Тем не менее, нынешнее поколение, по опросам, по телевизионным передачам, особенно когорта от 18 до 24 лет, от 70 до 90% демонстрирует позитивное отношение и к советскому прошлому, и к Сталину. То есть эта попытка заставить нас каяться провалилась по целому ряду причин. Начиная с того, что мы – победители во Второй мировой, Великой Отечественной войне, мы ее не проиграли в отличие от немцев. Кстати, очень интересная вещь. Если сравнить западную и восточную, то есть бывшую социалистическую, часть Германии, то восточные немцы оказались значительно менее восприимчивы ко всей этой промигрантской вакханалии. В Восточной Германии значительно меньше мечетей, и там значительно большая сила сопротивления всему этому. Потому что там был социалистический патриотизм.

Делягин:

И там не ломали людям сознание все-таки.

Фурсов:

Совершенно верно. Там действительно не ломали людям сознание. Я не говорю про нас, потому что многие победители в Великой Отечественной войне еще были живы в 90-е годы. И вот здесь людей завести таким образом, как немцев, не получилось. Я не буду сейчас говорить о различиях в психологии русских и немцев. Но здесь есть еще один момент. Дело в том, что и история у нас очень специфическая, которая позволяет ставить под сомнения вообще любые попытки пропаганды. Кроме того, та социально-экономическая ельцинская политика, совершенно преступная, которая ломала страну, по контрасту люди сравнивали, что происходит в 90-е и что было при социализме. Ясно совершенно, что социализм и сталинская эпоха выигрывали.

Делягин:

Сейчас уже растет поколение людей, сдававших ЕГЭ и искренне верующих, что при социализме люди жили в дощатых бараках за колючей проволокой.

Фурсов:

Нет, далеко не все так полагают.

Делягин:

Но таких очень много, и таких очень много именно среди элиты. Вы говорите, что не получилось стандартную технологию, примененную к немцам, опробовать на нас. Наверное, опробуют какие-то другие, с той же самой историей.

Фурсов:

Знаете, чем хуже будут у нас отношения с Западом, тем привлекательнее в глазах даже тех, кто учился по ЕГЭ, будет советское прошлое.

Делягин:

Да, безусловно. Мне тут сейчас рассказали, какие у нас последние преобразования в области преподавания истории, сильно пугающие. Что у нас вроде бы прекращают защиту кандидатских и докторских наук по истории до Ивана Грозного …

Фурсов:

Надо это проверить, но я тоже слышал.

Делягин:

Вводится понятие «автоплагиат». Если вы умный человек и написали книжку, то вы не можете эту книжку защитить в качестве докторской.

Фурсов:

Это рушит, безусловно, систему защиты кандидатских и докторских…

Делягин:

Это рушит историю как науку.

Фурсов:

Но с точки зрения такого массового сознания все-таки у меня есть некий осторожный оптимизм. Например, есть сейчас группа такая в интернете, называется «Сталинский букварь». Они издают советские учебники 50-60-х годов. У них очень большое число подписчиков. Люди покупают эти книжки, учат детей по ним. Когда-то Победоносцев сказал: «Россия – вязкая страна, в ней ни революция, ни контрреволюция не проходят до конца».

Делягин:

Так оно и оказалось. Но пока у нас проходит, к сожалению, контрреволюция, причем в самой омерзительной и самой разрушительной ее форме. Народ, конечно, сохраняет здравый смысл. Знаете, в Америке тоже люди учат детей хорошо, просто потом эти дети в силу высокого качества образования не имеют возможности нормально работать. Эта партизанская субкультура может существовать, но она не влияет, к сожалению, на развитие общества в целом.

Фурсов:

Слава богу, что она есть.

Делягин:

Хорошо, что она есть. Ужасно, что это только субкультура.

С вторжением в СССР немцы и их союзники очень быстро поняли, что «здесь им не там» – такой самоотверженности и у противника, подчас граничащей с безумием, им не доводилось встречать ни в одной армии оккупированных им стран. Хотя за 2 года боевых действий в развязанной фашистской Германией Второй мировой войне нацисты захватили практически всю Европу.

Головокружение от успехов

Поначалу немцы, вдохновленные успехами на своих фронтах, скептически относились к возможностям Красной Армии. Именно поэтому у фашистской Германии была большая надежда на блицкриг. Сперва у вермахта даже были основания на успешную реализацию своих планов – внезапное нападение противника, сумятица и несогласованность в первые дни войны привели к массовому отступлению частей Красной армии.

Но уже через месяц начальник Генштаба Сухопутных войск Германии генерал Гальдер в своем дневнике отметит «своеобразие характера русских» и напишет, что вермахт «впервые столкнулся с серьезным противником».

Оголтелый пропагандист фашистской Германии Геббельс, специализировавшийся на производстве и внедрении в умы людей профессиональной лжи, – и тот очень быстро (спустя неделю после начала Великой Отечественной!) оценил достоинства русского солдата. В 1939 году он говорил о Красной Армии как о плохо руководимой, еще хуже оснащенной и вооруженной – в общем, «не имеющей ценности [в военном отношении]». А в июне 1941 года в его дневнике появляется совсем другая запись – об отважно защищающихся русских и их командовании, действующем лучше, чем в первые дни войны.

«Они дерутся как черти…»

Воспоминания о боевых качествах противника у немцев и советских солдат несколько разнятся. У оставшихся в живых гитлеровцев (или в найденных у мертвых письменных документах) сплошь и рядом упоминания о бесстрашии и стойкости русских, подчас безрассудной, по мнению немцев. Наши ветераны чаще вскользь отмечают хорошую подготовку и дисциплину немцев, но непременно добавляют, что этого на войне было мало для того чтобы одержать победу.

Немцы уважали русских (на самом деле представителей всех национальностей СССР, русские просто преобладали среди солдат и офицеров) за выносливость и смелость. От идеологического предрассудка о расовом превосходстве немецкой нации над другими народами гитлеровцы избавились практически в первые месяцы войны с Советским Союзом. Один отчаявшийся немец писал на родину о «… проклятых крестьянах, дерушихся как черти», другой сообщал о «новом поколении россиян, сильном и мужественном», третий горевал, что «под Сталинградом мы разучились смеяться», потому что «… Иван не отступал ни на шаг».

Как вспоминают наши ветераны, если немцы отступали в атаке советской пехоты, то они бежали до своей укрепленной оборонительной линии, не предпринимая попыток контратаковать. Гитлеровцы отмечали у противника обратную тенденцию – зачастую русские сражались до последнего патрона, даже будучи окруженными. Их презрение к смерти поражало немцев. Массированные атаки русских, когда, невзирая на потери, они раз за разом, лавиной, шли на вражеские позиции, сводили с ума пулеметчиков противника и наводили ужас на остальных «гансов».

Русские у себя на родине были дома, и лучше противника переживали голод, холод и разные бытовые сложности. Немецкие офицеры и солдаты восхищались умением русских буквально из ничего в короткие сроки сделать плавсредства для переправы через реку или навести мосты.

От пренебрежения к уважению

К 1943 году у немецких солдат и офицеров появилось еще больше причин для уважения русского солдата – поднаторев в сражениях, он уже ни в чем не уступал, а все чаще превосходил противника в боевых качествах. Выживший участник Сталинградской битвы писал, что «об Иванах с пренебрежением мы уже не говорили… – солдаты противника ежедневно совершенствуются в ближнем бою, уличных сражениях, искусно маскируются…».

Как потом отмечал немецкий генерал Блюментрит, роковой ошибкой германского командования при нападении на СССР было то, что немцы совершенно не имели представления, с кем они собрались воевать – не знали ни менталитета русского солдата, ни географических особенностей страны противника. Первые же сражения Великой Отечественной заставили гитлеровцев переосмыслить свое прежнее отношение к русским, как к никчемным воякам.

… Советский солдат, как пушкинский дядя, уважать себя заставил, и, действительно, «лучше выдумать не мог». Да ему и не надо было выдумывать – освобождая населенные пункты от гитлеровцев, бойцы и офицеры Красной Армии видели, как издевались над мирным населением оккупанты, расстреливая, вешая и сжигая заживо сотни, тысячи людей. Благородная ярость и жажда отмщения становились той движущей силой, которой не было и не могло быть у захватчиков.

ВИДЕО: как мигранты насиловали немок в Кельне

Очевидцы рассказали, как сотни пьяных мигрантов гонялись за немками по Кельну, домогались, грабили и насиловали. При этом будучи задержанными, мигранты нагло заявляли в лицо полицейским: "Вы должны быть дружелюбны со мной. Меня пригласила госпожа Меркель!".

Изнасилования жительниц Кельна шокировали Германию. Очевидцы сообщили, что новогодняя ночь-2016 оказалась для них настоящим кошмаром - сотни пьяных мужчин домогались, грабили и насиловали женщин.

"Такого кошмара я не видела ни разу в жизни. Толпы пьяных мужчин преследовали женщин, нападали на них, приставали, домогались, оскорбляли и унижали. Меня просто шокировало, как эти мертвецки пьяные звери обошлись с двумя женщинами, когда окружили их, беспомощных. Нападавшие прибыли из Северной Африки: марокканцы и алжирцы. Мы поняли это по их акценту. С ними были и приезжие из Сирии", - рассказала RT одна из свидетельниц произошедшего.

Между тем, в полицейском отчете сказано, что новогодняя ночь в Кельне прошла спокойно, за исключением нескольких незначительных происшествий. Впрочем, теперь власти назвали эти события невиданным разгулом преступности.

"Это ужасно. Люди пришли сюда развлечься, но вместо этого стали жертвами нападений. Жители негодуют, и их справедливый гнев ищет выхода", - подчеркнула жительница Кельна.

В Интернете также появилась видеозапись, на которой запечатлено нападение на немецкую женщину.

Пьяные мигранты со всех сторон обступили беззащитную немку, насильно содрали с нее одежду и совершили половой акт.

По словам немцев, миграционный кризис их чрезвычайно тревожит. Помощь беженцам необходимо соизмерять с опасностью, которая от них исходит, считают жители Германии.

Как стало известно, в новогоднюю ночь мужчины «африканской и арабской внешности» изнасиловали 90 девушек и молодых женщин Кельна. Разозлила немцев и мэр Кельна Генриетта Рекер, которая вчера сформулировала кодекс поведения девушек против сексуальных маньяков - вместо того, чтобы принять меры против насильников.

Позднее мэр Кельна Генриетта Рекер, попавшая под шквал критики за неуместные советы в адрес женщин, подвергшихся нападениям в новогоднюю ночь, признала свою неправоту и принесла извинения.

"Я обидела жертв сексуальных агрессоров, и очень сожалею об этом. Я не стану впредь давать женщинам советы касательно их поведения", - написала политик на своей странице в Facebook.

Говоря о нападениях на десятки женщин, которые устроили выходцы из Северной Африки и Ближнего Востока, Рекер отметила, что город может внести свой вклад в устранение последствий. В частности, она упомянула организации, которые оказывают помощь жертвам преступлений и членам из семей, такие, как "Белое кольцо".

"Безусловно, преступники, которые нарушили закон, должны понести наказание, а повторение подобных эксцессов должно быть исключено", - подчеркнула мэр Кельна.

Ранее она посоветовала женщинам не искать сближения с незнакомцами и сохранять дистанцию. Это заявление, направленное в адрес десятков женщин, переживших сексуальное насилие в новогоднюю ночь, и других жительниц Кельна, избежавших этой участи, вызвало шквал возмущения.

С критикой в адрес Рекер выступил в том числе министр юстиции Германии Хайко Маас.

Как пишет The New York Times, он напомнил, что ответственность за случившееся несут не женщины, а те, кто к ним приставал.

Как отмечает DW-World, Маас пообещал наказать каждого, кто считает, что может нарушать закон и порядок - вне зависимости от происхождения. По его словам, нападавшим грозит депортация, а также тюремное заключение на срок не менее одного года. Карательные меры будут применяться в том числе к беженцам, ожидающим решения о предоставлении в Германии убежища.

"Мы обязаны защитить интересы жертв прежде всего остального", - сказал министр.

Его коллега, глава МВД Германии Томас де Мезьер, поддержал намерение депортировать из страны тех, кто совершает тяжкие преступления, невзирая на статус. Он также намекнул на возможное изменение законодательства.

На произошедшее отреагировала и канцлер ФРГ Ангела Меркель.

Она назвала "мерзкие преступные деяния" совершенно неприемлемыми, пишет Spiegel. Подтвердив возможность высылки иностранных нарушений, канцлер обратила внимание на необходимость подачи четкого сигнала тем, кто полагает, что может не соблюдать требования германской правовой системы.

Меркель признала, что уязвимость женщин глубоко задевает ее лично, поэтому так важно довести расследование до конца. Она также отметила необходимость разъяснения мигрантам основ культурного сосуществования, указав на то, что кельнский инцидент не является единичным.

Все они задержаны по обвинению в карманных кражах. Всего в связи с беспорядками в новогоднюю ночь в Кельне подано 106 заявлений. Около 75% из них связаны с сексуальными домогательствами.

В первые часы нового года около 90 женщин были ограблены, запуганы или подверглись сексуальным домогательствам со стороны нетрезвых мужчин , столпившихся неподалеку от центральной станции и Кельнского собора. В одном случае речь идет об изнасиловании. Напомним, аналогичные случаи зарегистрированы в Гамбурге, Берлине, Дюссельдорфе и Штутгарте.

При этом полиция Северного Рейна - Вестфалии, где находится Кельн, считает, что злоумышленники действовали по предварительному сговору.

"Когда одна тысяча мужчин из Северной Африки собирается в одном месте, это не может быть случайностью", - считают стражи порядка. Источники в СМИ указывают, что процесс опознания серьезно затруднен - перепуганные жертвы не запомнили лиц агрессоров.

Немецкая полиция: мигранты вели себя вызывающе нагло

Скандал вокруг ситуации с массовыми нападениями на женщин в Кельне обрастает новыми подробностями. Немецкая газета Bild опубликовала доклад полиции, в котором подробно описывается, что именно произошло в городе в новогоднюю ночь.

Как сообщалось, десятки женщин подверглись нападениям, предположительно совершенным выходцами из Северной Африки и с Ближнего Востока. После инцидента туристические организации заявили о первых отказах туристов посещать Кельн из опасений также подвергнуться нападениям. Глава городской туркомпании Köln-Tourismus GmbH Йозеф Зоммер сказал газете Kölner Stadt-Anzeiger, что "имиджу Кельна нанесен серьезный ущерб".

Глава МВД Германии Томас де Мезьер в интервью немецкой газете Die Welt высказался за депортацию беженцев-преступников.

"Тот, кто совершает серьезные преступления, в каком бы статусе он ни был, должен ожидать депортации из Германии", - сказал министр, предложив обсудить возможное изменение существующего в данный момент правила, согласно которому за совершение преступления беженец может получить до трех лет тюрьмы и отбывать срок на территории Германии.

В докладе, который опубликовала Bild, рассказывается, что большинство нарушителей спокойствия, орудовавших на Новый год в Кельне, находились в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Они собрались на площади между зданием городского вокзала и Кельнским собором, умышленно запускали фейерверки в других собравшихся и в полицию, бросали бутылки.

"Даже появление полиции и принимаемые меры не заставили толпу прекратить то, чем она занималась, как перед вокзалом, так и непосредственно в здании вокзала" , - говорится в докладе. Сколько всего людей находилось в тот момент на площади, не указывается. Полицейских было от 150 до 200 человек.

Стражи порядка решили во избежание смертельных случаев зачистить площадь, однако беспорядки не прекратились, а лишь переместились в здание железнодорожной станции. При этом к представителям правоохранительных органов постоянно обращались девушки и заявляли о нападениях и сексуальных домогательствах, указывается в документе.

"Из-за большого количества таких деяний службы безопасности ограничились восстановлением спокойной обстановки, а также другими самыми необходимыми мерами. Так как невозможно было помочь каждой жертве и оперативно задержать злоумышленника, полицейские были на грани разочарования", - говорится в докладе.

В какой-то момент стражи порядка попросту не могли принимать новые заявления , пишет автор отчета.

К настоящему моменту из одного только Кельна в полицию поступило более 100 заявлений от пострадавших, они сообщают о домогательствах, изнасилованиях, оскорблениях и грабеже.

Около 50 заявлений обрабатывает полиция Гамбурга, есть аналогичные случаи в Берлине, Дюссельдорфе и Штутгарте, однако связаны ли они друг с другом, неизвестно.

Он пишет, что злоумышленники прямо на глазах у полиции уничтожали документы со словами, что завтра получат новые. Приводится цитата одного иностранца: "Вы должны быть дружелюбны со мной. Меня пригласила госпожа Меркель!" .

Нарушители спокойствия игнорировали запреты полицейских, справляли нужду в здании вокзала, спали на скамейках и на полу, перелезали с одного перрона на другой по железнодорожному полотну, угрожали свидетелям и пострадавшим, говорится в полицейском отчете.

Правоохранительные органы ведут расследование в отношении троих подозреваемых.

Ральф Егер, глава МВД федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия, не стал приводить детали в интересах следствия. Кроме того, известно, что полиция анализирует социальные сети, а также видеозаписи и фотографии, сделанные в новогоднюю ночь на площади. Однако идентифицировать в толпе злоумышленников крайне сложно, указывают стражи порядка.

При этом полиция Северного Рейна - Вестфалии, где находится Кельн, считает, что злоумышленники действовали по предварительному сговору. "Когда одна тысяча мужчин из Северной Африки собирается в одном месте, это не может быть случайностью", - считают стражи порядка.

Лишь недавно исследователи установили, что в десятке европейских концлагерей нацисты заставляли женщин-заключенных заниматься проституцией в специальных борделях, - пишет Владимир Гинда в рубрике Архив в № 31 журнала Корреспондент от 9 августа 2013 года.

Мучения и смерть или проституция - перед таким выбором нацисты ставили европеек и славянок, оказавшихся в концлагерях. Из тех нескольких сотен девушек, что выбрали второй вариант, администрация укомплектовала бордели в десяти лагерях - не только в тех, где узники использовались как рабочая сила, но и в других, нацеленных на массовое уничтожение.

В советской и современной европейской историографии эта тема фактически не существовала, лишь пара американских ученых - Венди Гертъенсен и Джессика Хьюз - поднимали некоторые аспекты проблемы в своих научных работах.

В начале XXI века немецкий культуролог Роберт Зоммер начал скрупулезно восстанавливать информацию о сексуальных конвейерах

В начале XXI века немецкий культуролог Роберт Зоммер начал скрупулезно восстанавливать информацию о сексуальных конвейерах, действовавших в ужасающих условиях немецких концлагерей и фабрик смерти.

Итогом девяти лет исследований стала изданная Зоммером в 2009 году книга Бордель в концентрационном лагере , которая шокировала европейских читателей. На основе этой работы в Берлине организовали выставку Секс-работа в концлагерях.

Постельная мотивация

“Узаконенный секс” появился в фашистских концентрационных лагерях в 1942 году. Дома терпимости эсэсовцы организовали в десяти учреждениях, среди которых были в основном так называемые трудовые лагеря, - в австрийском Маутхаузене и его филиале Гузене, немецких Флоссенбурге, Бухенвальде, Нойенгамме, Заксенхаузене и Дора-Миттельбау. Кроме того, институт подневольных проституток ввели еще и в трех лагерях смерти, предназначенных для уничтожения заключенных: в польском Аушвице-Освенциме и его “спутнике" Моновице, а также в немецком Дахау.

Идея создания лагерных борделей принадлежала рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Данные исследователей говорят, что он был впечатлен системой стимулов, применявшейся в советских исправительно-трудовых лагерях с целью повышения производительности труда заключенных.

Imperial War Museum
Один из его бараков Равенсбрюка, крупнейшего женского концлагеря нацистской Германии

Гиммлер решил перенять опыт, попутно от себя присовокупив к списку “стимулов” то, чего не было в советской системе, - “поощрительную” проституцию. Шеф СС был уверен, что право на посещение борделя наряду с получением прочих бонусов - сигарет, наличных или лагерных ваучеров, улучшенного рациона - может заставить узников работать больше и лучше.

На деле право посещения таких заведений было преимущественно у лагерных охранников из числа заключенных. И этому есть логичное объяснение: большинство мужчин-узников были измождены, так что ни о каком сексуальном влечении и не думали.

Хьюз указывает, что доля мужчин из числа заключенных, которые пользовались услугами борделей, была крайне мала. В Бухенвальде, по ее данным, где в сентябре 1943 года содержались около 12,5 тыс. человек, за три месяца публичный барак посетили 0,77% узников. Схожая ситуация была и в Дахау, где по состоянию на сентябрь 1944-го услугами проституток воспользовались 0,75% от тех 22 тыс. заключенных, которые там находились.

Тяжелая доля

Одновременно в борделях работали до двух сотен секс-рабынь. Больше всего женщин, два десятка, содержались в притоне в Освенциме.

Работницами борделей становились исключительно женщины-заключенные, как правило, привлекательные, в возрасте от 17 до 35 лет. Около 60-70% из них были немками по происхождению, из числа тех, кого власти Рейха называли “антиобщественными элементами”. Некоторые до попадания в концлагеря занимались проституцией, поэтому соглашались на схожую работу, но уже за колючей проволокой, без проблем и даже передавали свои навыки неискушенным коллегам.

Примерно треть секс-рабынь эсэсовцы набрали из узниц других национальностей - полек, украинок или белорусок. Еврейки не допускались к такой работе, а заключенные-евреи не имели права посещать публичные дома.

Эти работницы носили специальные знаки отличия - черные треугольники, нашитые на рукава их роб.

Примерно треть секс-рабынь эсэсовцы набрали из узниц других национальностей - полек, украинок или белорусок

Часть девушек добровольно соглашались на “работу”. Так, одна бывшая сотрудница медсанчасти Равенсбрюка - крупнейшего женского концентрационного лагеря Третьего рейха, где содержались до 130 тыс. человек, - вспоминала: некоторые женщины добровольно шли в публичный дом, потому что им обещали освобождение после шести месяцев работы.

Испанка Лола Касадель, участница движения Сопротивления, в 1944 году попавшая в этот же лагерь, рассказывала, как староста их барака объявила: “Кто хочет работать в борделе, зайдите ко мне. И учтите: если добровольцев не окажется, нам придется прибегнуть к силе”.

Угроза не была пустой: как вспоминала Шейна Эпштейн, еврейка из каунасского гетто, в лагере обитательницы женских бараков жили в постоянном страхе перед охраной, которая регулярно насиловала узниц. Налеты совершались ночью: пьяные мужчины ходили с фонариками вдоль нар, выбирая самую красивую жертву.

"Их радости не было предела, когда они обнаруживали, что девушка была девственницей. Тогда они громко смеялись и звали своих коллег”, - говорила Эпштейн.

Потеряв честь, а то и волю к борьбе, некоторые девушки шли в бордели, понимая, что это их последняя надежда на выживание.

“Самое важное, что нам удалось вырваться из [лагерей] Берген-Бельзен и Равенсбрюка, - говорила о своей “постельной карьере” Лизелотта Б., бывшая заключенная лагеря Дора-Миттельбау. - Главное было как-то выжить”.

С арийской дотошностью

После первоначального отбора работниц привозили в спецбараки в тех концлагерях, где их планировали использовать. Чтобы привести изможденных узниц в болееменее пристойный вид, их помещали в лазарет. Там медработники в форме СС делали им уколы кальция, они принимали дезинфицирующие ванны, ели и даже загорали под кварцевыми лампами.

Во всем этом не было сочувствия, а только расчет: тела готовили к тяжелому труду. Как только цикл реабилитации заканчивался, девушки становились частью секс-конвейера. Работа была ежедневной, отдых - только если не было света или воды, если объявлялась воздушная тревога или во время трансляции по радио речей германского лидера Адольфа Гитлера.

Конвейер работал как часы и строго по расписанию. Например, в Бухенвальде проститутки вставали в 7:00 и до 19:00 занимались собой: завтракали, делали зарядку, проходили ежедневные медосмотры, стирали и убирали, обедали. По лагерным меркам еды было так много, что проститутки даже меняли продукты на одежду и другие вещи. Все заканчивалось ужином, а с семи вечера начиналась двухчасовая работа. Не выходить на нее лагерные проститутки могли, только если у них были “эти дни” или они заболевали.

AP
Женщины и дети в одном из бараков лагеря Берген-Бельзен, освобожденные британцами

Сама процедура предоставления интимных услуг, начиная от отбора мужчин, была максимально детализирована. Получить женщину могли в основном так называемые лагерные функционеры - интернированные, занимавшиеся внутренней охраной и надзиратели из числа заключенных.

Причем поначалу двери борделей открывались исключительно перед немцами или представителями народов, проживавших на территории Рейха, а также перед испанцами и чехами. Позже круг посетителей расширили - из него исключили лишь евреев, советских военнопленных и рядовых интернированных. Например, журналы посещения публичного дома в Маутхаузене, которые педантично вели представители администрации, показывают, что 60% клиентов составляли уголовники.

Мужчины, желавшие предаться плотским утехам, сначала должны были взять разрешение у руководства лагеря. После они покупали входной билет за две рейхсмарки - это чуть меньше, чем стоимость 20 сигарет, продававшихся в столовой. Из этой суммы четверть доставалась самой женщине, причем лишь в том случае, если она была немкой.

В лагерном борделе клиенты, прежде всего, оказывались в зале ожидания, где сверяли их данные. Затем они проходили медобследование и получали профилактические инъекции. Далее посетителю указывали номер комнаты, куда он должен идти. Там и происходило соитие. Разрешена была только “поза миссионера”. Разговоры не приветствовались.

Вот как описывает работу борделя в Бухенвальде одна из содержавшихся там “наложниц” - Магдалена Вальтер: “У нас была одна ванная с туалетом, куда женщины шли, чтобы помыться перед приходом следующего посетителя. Сразу же после мытья появлялся клиент. Все работало как конвейер; мужчинам не разрешалось находиться в комнате больше 15 минут”.

За вечер проститутка, согласно сохранившимся документам, принимала 6-15 человек.

Тело в дело

Узаконенная проституция была выгодна властям. Так, только в Бухенвальде за первые шесть месяцев работы бордель заработал 14-19 тыс. рейхсмарок. Деньги шли на счет управления экономической политики Германии.

Немцы использовали женщин не только как объект сексуальных утех, но и как научный материал. Обитательницы борделей тщательно следили за гигиеной, ведь любая венерическая болезнь могла стоить им жизни: заразившихся проституток в лагерях не лечили, а ставили над ними эксперименты.

Imperial War Museum
Освобожденные узницы лагеря Берген-Бельзен

Ученые Рейха делали это, выполняя волю Гитлера: тот еще до войны назвал сифилис одной из самых опасных болезней в Европе, способной привести к катастрофе. Фюрер считал, что спасутся только те народы, которые найдут способ быстро излечивать недуг. Ради получения чудо-лекарства эсэсовцы и превращали зараженных женщин в живые лаборатории. Впрочем, живыми они оставались недолго - интенсивные эксперименты быстро приводили узниц к мучительной смерти.

Исследователи обнаружили ряд случаев, когда даже здоровых проституток отдавали на растерзание садистов-медиков.

В лагерях не жалели и беременных. Кое-где их сразу умерщвляли, кое-где делали им искусственное прерывание и через пять недель вновь отправляли “в строй”. Причем аборты производились на разных сроках и разными способами - и это тоже становилось частью исследований. Некоторым узницам разрешали рожать, но лишь затем, чтобы после экспериментальным путем определить, сколько может прожить младенец без питания.

Презренные узницы

По словам бывшего узника Бухенвальда голландца Альберта ван Дейка, лагерных проституток другие заключенные презирали, не обращая внимания на то обстоятельство, что выйти “на панель” их заставили жестокие условия содержания и попытка спасти свою жизнь. Да и сама работа обитательниц борделей была сродни ежедневному многократному изнасилованию.

Некоторые из женщин, даже оказавшись в борделе, пытались отстоять свою честь. Например, Вальтер попала в Бухенвальд девственницей и, оказавшись в роли проститутки, пыталась защититься от первого клиента ножницами. Попытка не удалась, и, согласно записям учета, в тот же день бывшая девственница удовлетворила шестерых мужчин. Вальтер вытерпела это потому, что знала: в противном случае ее ждет газовая камера, крематорий или барак для жестоких экспериментов.

Не у всех хватало сил пережить насилие. Часть обитательниц лагерных борделей, по данным исследователей, свели счеты с жизнью, некоторые потеряли рассудок. Кое-кто выжил, но на всю жизнь остался пленником психологических проблем. Физическое освобождение не избавило их от груза прошлого, и после войны лагерные проститутки вынуждены были скрывать свою историю. Поэтому и задокументированных свидетельств о жизни в этих домах терпимости ученые собрали немного.

“Одно дело говорить “я работала плотником” или “я строила дороги” и совсем другое - “меня вынудили работать проституткой”, - отмечает Инза Эшебах, руководитель мемориала бывшего лагеря Равенсбрюк.

Этот материал опубликован в №31 журнала Корреспондент от 9 августа 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться .

Стецько настаивал, что евреи — «шкурники, материалисты, эгоисты», «народ без героики жизни, без величественной идеи». Зато украинцы, по словам Стецько, «первыми в Европе поняли разложенческую работу еврейства», и в результате отмежевались от евреев века назад, таким образом сохраняя «чистоту своей духовности и культуры».

«Москва и жидовство — самые большие враги Украины, - писал Стецко. — Настаиваю на уничтожении жидов и целесообразности перенести на Украину немецких методов экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию».

Именно Стецько 30 июня 1941 г. зачитал акт провозглашения государственности, который украинские националисты называют Актом восстановления Украинского Государства:

«Восстановленное Соборное Украинское Государство будет тесно сотрудничать с Национал-социалистической Велико-Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации. Да здравствует Организация Украинских националистов, пусть живет Проводник ОУН Степан Бандера!»

И в тот же день начался трехдневный еврейский погром, который был организован «украинской народной милицией» при попустительстве и подстрекательстве немцев.

Формальным поводом к погрому стали расстрелы заключённых в тюрьмах Львова, которые НКВД провело при отступлении Красной армии. Немцы заставляли евреев извлекать трупы и выставляли тела для общественного осмотра, чтобы родственники заключенных могли найти и похоронить своих родных. Немецкая пропаганда заявляла, что погром - это акт «священной мести» украинцев за преступления «жидобольшевиков». В итоге бандеровцы убили около 4 000 евреев.

Во вторник 1 июля Львов стал свидетелем первого акта погрома. В тот день всех евреев — мужчин и женщин — выгнали убирать улицы. Как заметил один из выживших: «Это было очень унизительное ощущение — доктора и профессора чистили улицы с лопатами в руках …» По воспоминаниям одной девочки, ее соседку заставили взять свою зубную щетку и чистить ею улицу. Также заставили евреев убирать конский навоз шляпами. Судя по фотографиям, украинцев во Львове развлекало, как евреи чистят улицы.

Вот еврейские мужчины и женщины чистят улицу возле Оперы. Двое мужчин управляют процессом, пока зрители в толпе наслаждаются зрелищем.

Профессор Университета Альберты из Канады историк Джон-Пол Химки, написавший научную работу о Львовском погроме, приводит свидетельства выживших евреев: «Никто не пытался помочь, — вспоминала Тамара Браницкая. — Наоборот, толпа словно получала несказанное удовольствие от всего этого».

Лешек Аллерганд рассказывал, как десятки людей проползли на коленях три километра в тюрьму на Бригидках, и все это время их топтали и били.

Леопольд Иваньер узнал некоторых милиционеров: «Это были те же украинцы, служившие в советской милиции. Они заменили звезды на своих фуражках трезубцами. Мы знали, потому что они патрулировали в нашем районе».

«Один украинец особенно врезался в память Левина, — писал историк Джон-Пол Химки. — Элегантно одетый в красивую рубашку-вышиванку, он бил евреев железной палкой. С каждым ударом в воздух взлетали куски кожи, иногда — ухо или глаз».

Львовский погром был подробно задокументирован — в город из Берлина прибыла группа фотографов и кинооператоров, снимавших для Министерства пропаганды Третьего рейха, ведь этот материал в дальнейшем планировалось использовать в качестве агитационного материала для восточных территорий рейха. Также отличились стрелки 1-ой дивизии горных егерей «Эдельвейс», солдаты которой делавшие фото себе на память.

Над евреями издевались не только мужчины из «милиции», но и обычные подростки, и даже дети. Мария Гесиола вспоминает, как она и ее тетя пытались договориться с украинцами, пришедшими в к их квартиры. Мальчик девяти лет вышел вперед и решил дело, сказав дяде: «Пойдем, старый жид». Конечно, некоторые из детей присоединились к погрому в поисках приключений, а все остальные — это юные солдаты национальной революции.

Одной из характерных особенностей погрома было унижение еврейских женщин. Подобные прецеденты уже случались во время погромов в оккупированной нацистами Польше. В декабре 1939-го в Кракове насильно раздевали евреек — и многие члены ОУН (особенно те, которые вскоре стали костяком бандеровского движения) были в Кракове в то время, пережидая советскую оккупацию Западной Украины.

Во Львове 1941-го женщин пинали, били в лицо и другие части тела палками и подручными вещами, таскали за волосы, перекидывая от одного погромщика к другому. Многих прилюдно раздевали догола.

Школьная подруга Розы Московиц стала коммунистической активисткой. Толпа схватила ее, отрезала волосы и голую гнала по улицам. Девушка вернулась домой и покончила с собой.

Поляк, который спасал евреев, вспоминает о 12-летней еврейской девочке, которую избили цепью. Беременных били в живот. Участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, вонзили в ее влагалище палку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму.

Многих еврейских мужчин и женщин, которых набирали на работу в тюрьмах, убивали сразу после того, как они выполняли свою задачу. Многочисленные фотографии изображают жертв тюремных работ, хотя их временами ошибочно интерпретируют как снимки жертв НКВД. Пример - убитые евреи во дворе тюрьмы «Бригидки». На обороте фото есть надпись «Bluthof Lemberg», т.е. «Кровавый двор Львов». В отличие от трупов убийств НКВД, которые раскладывали аккуратными рядами, на этой фотографии тела просто хаотично набросаны в кучу. Особенно поражают белые рубашки, в то время как одежда на фотографиях жертв НКВД грязная и серая. На переднем плане на одном из убитых есть подтяжки — если бы это был узник НКВД, их бы не позволили носить.

Согласно еврейским источникам, погром был остановлен немецкими офицерами, хотя обезумевшая толпа требовала продолжения. Как вспоминал один из выживших, толпа на улице Лонницкого успокоилась только после вмешательства офицера гестапо, прокричавшего с упреком в голосе: «Мы же не большевики в конце концов!»

В последующие дни систематические убийства евреев осуществляла немецко-украинская команда «С» при местном гестапо (на фото: группа арестованных евреев). Следующий крупный погром во Львове прошел 25-27 июля 1941 года: это была «священная месть» в честь 15-летия убийства Петлюры в Париже Самуилом Шварцбартом; жертвами «дней Петлюры» во Львове пали еще 2 тысячи евреев.

Некоторое нынешние горе-историки в попытках обелить бандеровскую ОУН-УПА утверждают, что в погромах принимали участие не бандеровцы, а какие-то другие украинские националисты. Но сохранившиеся документы опровергают эти лживые домыслы. Вверху — удостоверение члена львовской «милиции». Внизу — справка о составе походных групп ОУН С. Бандеры.

Олесь Бандера — это родной брат Степана Бандеры, доктор общественно-политических наук. Нацисты своеобразно «отблагодарили» своих помощников: когда «очищение» Украины — будущего рейхскомиссариата — от евреев руками украинцев было закончено, лидеры украинских националистов, напрасно мечтавшие о независимом государстве, отправились в концлагеря. Оба брата Степана Бандеры были замучены в Освенциме. Интересно, вспоминают ли об этом факте нынешние украинские неонацисты?

Еще одно удостоверение «погромщика» и изобличающая его фотография (материалы из исследования Дж.П. Химки).

Карта Львовского гетто, которое по величине было третьим, после Варшавского и Лодзинского гетто. Гетто было организовано осенью 1941 года, и к началу 1942 года там насчитывалось более 100 000 евреев. К моменту освобождения Львова силами Красной армии из этих людей выжило 300 человек — остальные были либо отправлены в концлагеря, либо убиты на месте.