Космодемьянская повесть о зое и шуре. Убийственный диагноз зои космодемьянской

Дети Л.Т.Космодемьянской погибли в борьбе с фашизмом, защищая свободу и независимость своего народа. О них она рассказывает в повести. По книге можно день за днем проследить жизнь Зои и Шуры Космодемьянских, узнать их интересы, думы, мечты.

Вступление

Осиновые Гаи

Новая жизнь

Снова дома

Горькая весть

Брат и сестра

"Людей посмотреть, мир повидать!"

Неизгладимый след

В путь-дорогу

Год спустя

Все вместе

Праздник

Вечером...

По дороге в школу

Новоселье

Новая школа

Греческие мифы

Любимые книги

Новое пальто

"Челюскин"

Старшая и младший

Сергей Миронович

"А кто у нас был!"

Чудесное путешествие

"Взвейтесь кострами, синие ночи!"

Дневники

"Белая палочка"

Девочка в розовом

Татьяна Соломаха

Первый заработок

Вера Сергеевна

Высокая мера

"Отлично" по химии

Наедине с собой

"Само собой разумеется"

Дом по Старопетровскому проезду

Под Новый год

Тяжелые дни

Аркадий Петрович

Одноклассники

"Зеленый шум"

Двадцать второе июня

Военные будни

Первые бомбы

"Чем ты помог фронту?"

Прощанье

Записная книжка

В Петрищеве

Как это было

Рассказ Клавы

Со всех концов страны

"Пожелай мне доброго пути!"

Вести из Ульяновска

Военный корреспондент

Пять фотографий

"Я очень хочу жить!"

От всего сердца

Смертью героя

Они должны быть счастливыми!

ВСТУПЛЕНИЕ

Апрель 1949 года. Огромный зал Плейель в Париже. Конгресс защитников мира. Флаги всех наций украшают трибуну, и за каждым флагом - пароды и страны, человеческие надежды и человеческие судьбы.

Алый флаг нашей страны. На нем - серп и молот, символ мирного труда, нерушимого союза между теми, кто работает, строит, созидает.

Мы, члены советской делегации, все время ощущаем, что нас окружает горячая любовь участников конгресса. Нас встречают так сердечно, нас приветствуют так радостно! И каждый взгляд, каждое рукопожатие словно говорит: "Мы верим в вас. Мы надеемся на вас. Мы никогда не забудем того, что вы сделали..."

Как велик мир! Это с особенной, поражающей силой чувствуешь здесь, в просторном, высоком зале, глядя на белые, желтые, оливково-смуглые лица, лица всех цветов и оттенков - от молочно-белого до черного. Две тысячи человек со всех концов земли собрались сюда, чтобы от имени народа сказать свое слово в защиту мира, в защиту демократии и счастья.

Я смотрю в зал. Тут много женщин. На их лицах страстное, неотступное внимание. Да и может ли быть иначе! Призыв к миру несется поистине со всех концов земли, и в нем - надежда всех жен и матерей.

Сколько услышала я здесь рассказов о людях, которые пожертвовали жизнью для того, чтобы победить фашизм, чтобы минувшая война закончилась победой света над тьмой, благородного над подлым, человеческого над бесчеловечным!

И я думаю: неужели кровь наших детей пролилась напрасно? Неужели мир, добытый ценою жизни наших детей, ценою наших слез - слез матерей, вдов и сирот, - будет вновь нарушен по воле злобных и гнусных сил?

На трибуну конгресса поднимается наш делегат - Герой Советского Союза Алексей Маресьев. Его встречают бурей аплодисментов. Для всех присутствующих Алексей Маресьев олицетворяет русский народ, его мужество и стойкость, его беззаветную отвагу и выдержку.

Каждый человек должен спросить себя: "Что я делаю сегодня в защиту мира?" - несутся в зал слова Алексея Маресьева. - Нет сейчас более почетной, более благородной, более высокой цели, чем борьба за мир. Это обязанность каждого человека...

Я слушаю его и спрашиваю себя: что же я могу сделать сегодня для дела мира? И отвечаю себе: да, я тоже могу вложить свою долю в это великое дело. Я расскажу о своих детях. О детях, которые родились и росли для счастья, для радости, для мирного труда - и погибли в борьбе с фашизмом, защищая труд и счастье, свободу и независимость своего народа. Да, я расскажу о них...

ОСИНОВЫЕ ГАИ

На севере Тамбовской области есть село Осиновые Гаи. "Осиновый гай" значит "осиновый лес". Старики рассказывали, что когда-то здесь и вправду росли дремучие леса. Но в пору моего детства лесов уже не было и в помине.

Кругом далеко-далеко расстилались поля, засеянные рожью, овсом, просом. А у самого села земля была изрезана оврагами; с каждым годом их становилось все больше, и казалось - крайние избы вот-вот сползут на дно по крутому, неровному откосу. В детстве я побаивалась зимними вечерами выходить из дому: все холодно, неподвижно, всюду снег, снег без конца и края, и далекий волчий вой - то ли он слышится на самом деле, то ли мерещится настороженному детскому слуху...

Зато весной как преображалось все вокруг! Зацветали луга, земля покрывалась нежной, словно светящейся зеленью, и всюду алыми, голубыми, золотыми огоньками вспыхивали полевые цветы, и можно было целыми охапками приносить домой ромашки, колокольчики, васильки.

Село наше было большое - около пяти тысяч жителей. Почти из каждого двора кто-нибудь уходил на заработки в Тамбов, Пензу, а то и в Москву клочок земли не мог прокормить бедняцкую крестьянскую семью.

Я росла в большой и дружной семье. Мой отец, Тимофей Семенович Чуриков, был волостной писарь, человек без образования, но грамотный и даже начитанный. Он любил книгу и в спорах всегда ссылался на прочитанное.

А вот, помнится, - говорил он собеседнику, - пришлось мне прочитать одну книгу, так там насчет небесных светил объяснено совсем по-другому, чем вы рассуждаете...

Три зимы я ходила в земскую школу, а осенью 1910 года отец отвез меня в город Кирсанов, в женскую гимназию. Более сорока лет прошло с тех пор, но я помню все до мелочей, словно это было вчера.

Меня поразило двухэтажное здание гимназии - у нас в Осиновых Гаях не было таких больших домов. Крепко держась за руку отца, я вошла в вестибюль и остановилась в смущении. Все было неожиданно и незнакомо: просторный вход, каменный пол, широкая лестница с решетчатыми перилами. Здесь уже собрались девочки со своими родителями. Они-то и смутили меня больше всего, больше даже, чем непривычная, показавшаяся мне роскошной обстановка. Кирсанов был уездным купеческим городом, и среди этих девочек, пришедших, как и я, держать экзамены, мало было крестьянских детей. Мне запомнилась одна, по виду настоящая купеческая дочка - пухлая, розовая, с ярко-голубой лентой в косе. Она презрительно оглядела меня, поджала губы и отвернулась. Я прижалась к отцу, а он погладил меня по голове, словно говоря: "Не робей, дочка, все будет хорошо".

Потом мы поднялись по лестнице, и нас стали одну за другой вызывать в большую комнату, где за столом сидели три экзаменатора. Помню, что я ответила на все вопросы, а под конец, забыв все свои страхи, громко прочла:

Отсель грозить мы будем шведу,

Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу...

Внизу меня ждал отец. Я выбежала к нему, не помня себя от радости. Он сразу поднялся, пошел мне навстречу, и лицо у него было такое счастливое...

Так начались мои гимназические годы. Я сохранила о них теплое благодарное воспоминание. Математику у нас ярко, интересно преподавал Аркадий Анисимович Белоусов, русский язык и литературу - его жена, Елизавета Афанасьевна.

Космодемьянская Любовь Тимофеевна

Повесть о Зое и Шуре

Любовь Тимофеевна Космодемьянская

Повесть о Зое и Шуре

Вступление

Осиновые Гаи

Новая жизнь

Снова дома

Горькая весть

Брат и сестра

"Людей посмотреть, мир повидать!"

Неизгладимый след

В путь-дорогу

Год спустя

Все вместе

Праздник

Вечером...

По дороге в школу

Новоселье

Новая школа

Греческие мифы

Любимые книги

Новое пальто

"Челюскин"

Старшая и младший

Сергей Миронович

"А кто у нас был!"

Чудесное путешествие

"Взвейтесь кострами, синие ночи!"

Дневники

"Белая палочка"

Девочка в розовом

Татьяна Соломаха

Первый заработок

Вера Сергеевна

Высокая мера

"Отлично" по химии

Наедине с собой

"Само собой разумеется"

Дом по Старопетровскому проезду

Под Новый год

Тяжелые дни

Аркадий Петрович

Одноклассники

"Зеленый шум"

Двадцать второе июня

Военные будни

Первые бомбы

"Чем ты помог фронту?"

Прощанье

Записная книжка

В Петрищеве

Как это было

Рассказ Клавы

Со всех концов страны

"Пожелай мне доброго пути!"

Вести из Ульяновска

Военный корреспондент

Пять фотографий

"Я очень хочу жить!"

От всего сердца

Смертью героя

Они должны быть счастливыми!

ВСТУПЛЕНИЕ

ОСИНОВЫЕ ГАИ

В № 38 газеты «Аргументы и Факты» за 1991 год опубликована заметка писателя А. Жовтиса «Уточнения к канонической версии», посвященная обстоятельствам ареста Зои Космодемьянской. На нее последовал ряд читательских откликов. Один из них был подписан фамилиями врачей Научно-методического центра детской психиатрии. В нем утверждалось, что в 1938-1939 годах Зоя неоднократно находилась на обследованиях в этом центре, а также лежала в детском отделении больницы имени Кащенко с подозрением на шизофрению.

Однако никаких других свидетельств о том, что Зоя страдала психической болезнью или могла ею страдать, обнаружено не было. Правда, совсем недавно известный публицист Андрей Бильжо, по профессии врач-психиатр, заявил, что ему в свое время довелось лично ознакомиться в больнице имени Кащенко с историей болезни Зои Космодемьянской и что она была изъята из архивов во времена перестройки.

Что же было на самом деле? По официальной версии, в конце 1940 года Зоя заболела острым менингитом и попала в Боткинскую больницу. После этого она проходила реабилитацию в санатории «Сокольники», где, кстати, познакомилась с находившимся там же на лечении писателем Аркадием Гайдаром…

После перестройки стало модным развенчивать советских героев. Были сделаны и попытки опорочить имя мученически погибшей от руки фашистов Зои Космодемьянской, которая долгие годы считалась символом мужества советского народа. Так, писали, что многие поступки Зои объясняются тем, что она была психически нездорова.

Имеется в виду поджог трех домов, в которых остановились немцы, в подмосковной деревне Петрищево. Мол, девушка была пироманкой, у нее была страсть к поджигательству… Однако имелся подписанный лично Сталиным приказ о сожжении десяти населенных пунктов под Москвой, занятых фашистами. В их числе было и Петрищево. Зоя являлась вовсе не «самостийной» партизанкой, а бойцом разведывательно-диверсионной группы, и выполняла задание, данное ей командиром. При этом ее предупредили о возможности попадания в плен, пыток и смерти.

Вряд ли ее приняли бы в разведгруппу, если бы что-то было не так с психикой. В большинстве случаев добровольцы и призывники должны были представить медицинские справки о состоянии здоровья.

Да, после гибели именем Зои Космодемьянской воспользовались в пропагандистских целях. Но это не значит, что она не заслужила своей славы. Она была простой советской школьницей, которая предпочла пойти на муки и смерть ради победы над врагом.

23 января 2015 года Районная интернет-газета Марьина Роща СВАО Москвы

Зоя Космодемьянская ушла в диверсионный отряд из Марьиной рощи, с завода «Борец»

Вконтакте

Одноклассники

В конце лета-начале осени 1941 года Зоя Космодемьянская работала на Складочной улице, на заводе «Борец»

«Пойдем на «Борец» учениками токаря»

Завода «Борец» в Москве больше нет, в 2008 году он перебазирован в Краснодар. На Складочной остался лишь отдел приема заказов — несколько сотрудников. Мемориальную доску с именем Зои и Александра Космодемьянских с бывшей проходной планируют перенести на одно из почетных мест в районе.

— Это вторая по счету мемориальная доска «Борца» в честь Космодемьянских, ее поставили в 1976 году, — говорит бывший директор музея школы № 201 в Коптеве, где учились Зоя и и ее младший брат Александр. — Наталья Косова, которая долгое руководила – Первую доску установили к 20-летию со дня Победы, в 1965 году, за десять лет она пришла в негодность.

Если верить «Повести о Зое и Шуре», которая вышла из печати еще в сталинское время, инициатива пойти работать на «Борец» принадлежала 16-летнему Шуре. Вернувшись 22 июля 1941 года с рытья противотанковых рвов под Москвой, он про трудовой фронт ничего не рассказывал, но сказал сестре «Я знаю, что мы с тобой сделаем, пойдем на «Борец» учениками токаря».

Собирали желуди и варили кофе

— Все не совсем так, перед войной на заводе «Борец» около года проработала Любовь Тимофеева, — говорит историк, занимающаяся изучением героев Великой Отечественной войны, Екатерина Иванова. – После смерти отца – в 1933 году, от рака – семья Космодемьянских жила очень бедно. Иной раз нечего было есть, дети собирали желуди в Тимирязевском парке, из них варили кофе. Любовь Тимофеевна преподавала русский язык, работала сразу в двух школах, но учительской зарплаты на двух детей старшеклассников не хватало. К бытовым расходам добавилась еще одна статья: ввели плату за обучение в 8-10 классах. И женщина, которой было под сорок, решилась на отчаянный шаг: пошла на производство, освоила рабочую профессию – машиниста компрессора. «Я работала на заводах № 20, 330, «Красный металлист», «Борец»,- сказано в автобиографии Любови Тимофеевны, хранящейся в Центральном архиве общественно-политической документации.

Сегодня добираться от Александровского проезда (в 1970-м году его назвали улицей А. и З. Космодемьянских.) до Складочной долго и неудобно: через Ленинградский проспект, Третье транспортное кольцо или Бутырский вал. В конце 30-х – самом начале 40-х годов из Коптева в Марьину рощу ходил трамвай № 5. Чуть дальше, на Михалковском шоссе, можно было сесть на 12-й, 29-й, 41-й, которые ехали через Вятскую улицу и Бутырскую заставу до Сущевского вала. В первые же дни войны «Борец» вместо компрессоров начал выпускать мины крупного калибра и реактивные снаряды для «Катюш».

Для диверсионной работы нужна неброская внешность

На «Борце» Зоя работала недолго.

— Она рвалась на фронт и пошла в горком комсомола, где отбирали молодежь для заброски в тылу врага, — рассказывает Наталья Косова. — Сначала ее не хотели брать, она была очень привлекательная, для диверсионной работы предпочтительнее незаметная внешность. Но Зоя убедила в том, что справится, и первого секретаря МГК Александра Шелепина, который беседовал со всеми добровольцами, отправляющимися в тыл врага, и командира разведывательно-диверсионной части № 9903, куда ее зачислили. 31 октября новобранцев тут же отправили в Кунцево, где проходила Московская линия обороны. В тот же день началась военная подготовка.

Последний раз Зоя была в Москве 12 ноября 1941 года – бойцов отпустили повидаться с родными. Подруга Зои по военной службе Клавдия Милорадова вспоминала, что их на грузовике привели на Чистые пруды, к кинотеатру «Колизей», где позже разместился театр «Современник». До «Сокола» добрались на метро. Ни матери, ни Шуры дома не оказалось, комната была заперта. Зоя расстроилась, написала записку и положила ее на притолку, где обычно оставляли ключ, но в тот раз его не было. «Обратно ехали на трамвае, долго - вместо того, чтобы сойти у «Сокола», поехали до Белорусского вокзала, и всё молчали», — вспоминала Клавдия Александровна.

Квартиру на Звёздном дали в середине 60-х

Мать Зои и Шуры после войны жила в соседнем Останкине. В дом № 5 на Звездном бульваре она переехала в середине 60-х.

— В двухкомнатной квартире на третьем этаже все было очень скромно, — рассказывает Наталья Косова, ее мама – учительница той же 201-й школы — много раз бывала на Звездном. — Любовь Тимофеевна состояла в первичной парторганизации в нашей школе, с возрастом приезжать на собрания и для уплаты членских взносов ей становилось все труднее, и мама ездила к ней.

В квартире на Звездном почти каждый день были гости – люди приезжали поговорить с матерью героини, увидеть, выразить почтение и благодарность.

«Зачем ее как деревенскую рисуют»

Он же свидетельствовал о том, что Любови Тимофеевне не нравились многие портреты и изваянии дочери:

— Зачем они ее в платке рисуют, как деревенскую, она уходила ведь в шапке, значит, неправильно! И памятники все такие массивные, зачем, она худенькая была стройная.

Тем, кто просил — и, соответственно, знал о том, что он есть — Любовь Тимофеевна показывала альбом с вклеенными фотографиями. Он лежал в нижнем ящике, она отпирала его ключом. Пяти фотографий, найденных в вещах убитого немца, и тринадцать, сделанных корреспондентом газеты «Правда». Виселица с повешенной Зоей, голова свесилась на грудь; девушка лежит у могилы, тело исколото, фашисты продолжали издеваться над ней и после смерти; разрытая могила – в феврале 42-го года была эксгумация.

— Перелистывая страницы, Любовь Тимофеевна объясняла, что изображено на снимках и добавляла то, чего не знает никто, кроме матери, — вспоминал Николай Рымаранс. — Показывая рукой, она объяснила, что пять фотографий были маленькими в виде открыток, потом их увеличили.

«Фотографии страшные, те, что были напечатаны в газетах в январе 1942 года, щадили читателя», — писала в своих воспоминаниях Клавдия Милорадова.

— Пока позволяло здоровье, Любовь Тимофеевна выступала – в школах, вузах, пионерских лагерях, ездила по всей стране, вела переписку. Ходили слухи о больших гонорарах, но все деньги она отправляла в Фонд мира – общая сумма составила 4 тысячи рублей.

С возрастом она начала сдавать. Ухудшался слух, сдавало сердце, тяжелее было выходить на улицу. Но в квартире всегда был порядок. В особенности – в документах, письмах, архивах. По воспоминаниям близких, представители ЦК ВЛКСМ обещали Любови Тимофеевне, что впоследствии – когда ее не станет — в квартире на Звездном откроется музей Зои и Александра.

Обещали открыть музей

Любовь Тимофеевна умерла в канун 33–го дня Победы, 7 мая 1978 году. 3-го числа почувствовала стало плохо с сердцем, её положили в Боткинскую больницу. Через четыре дня её не стало. Хоронили 12 мая, на Новодевичьем кладбище, рядом с сыном. Прах Зои – ее кремировали — покоится напротив, через дорожку.

После поминок, на них была Валентина Терешкова, в квартиру пришли действительно «комсмольцы». Как вспоминает муж двоюродной сестры Любови Тимофеевны Константин Ланге, уже через три недели в комнатах оставалась лишь старая мебель, посуда, самовар и несколько сувениров. Все архивы отправили в ЦК ВЛКСМ. Что-то из вещей взяли родственники и знакомые.

Музей организовывать никто не стал.

Через некоторое время, путем сложного обмена в освободившуюся квартиру въехала семья из соседнего подъезда.

Биография

Любовь Тимофеевна Космодемьянская (1900-1978) известна как мать двух Героев Советского Союза, Александра и Зои Космодемьянских, погибших во время Великой Отечественной войны. Александр Анатольевич был танкистом, командиром батареи самоходных установок, и дошел с боями до Кёнигсберга, где был убит 13 апреля 1945 года - меньше чем за месяц до великой победы. А Зоя стала для всей огромной страны больше, чем бесстрашным бойцом - с её именем солдаты шли в атаку, её мужество было тем знаменем, которое подхватили другие бойцы, а её мученическая смерть в подмосковном Петрищево жгла сердце брата и всех советских воинов желанием отомстить.

Но до трагических дней войны семья Космодемьянских, скромная и интеллигентная, никак не выделялась среди других. Любовь Тимофеевна родилась в селе Чернавка Кирсановского уезда Тамбовской губернии, а вскоре, вместе с родителями, переехала в деревню Осиновые Гаи. Там она училась в земской школе, а после - в женской гимназии города Кирсанова.

Образование со временем позволило Любови Тимофеевне самой стать учительницей, работала она в начальной школе деревни Соловьянка и в Осиновых Гаях. Там, на родине отца и матери, в 1922 году Люба познакомилась с Анатолием Петровичем Космодемьянским. Её будущий муж был сыном убитого бандитами сельского священника. В Осиновых Гаях Анатолий Космодемьянский служил заведующим избой-читальней и сельской библиотекой.

13 сентября 1923 года у семейной пары родилась дочка Зоя, а 27 июля 1925 года − сын Александр. Космодемьянским не раз пришлось менять место жительства - возможно, из-за происхождения Анатолия Петровича, а может быть, потому, что он не раз высказывался против "перегибов" советской власти в селе. Некоторое время супруги с детьми жили в Сибири (д. Шиткино Енисейского округа), а потом переехали в Москву, где у Любови Тимофеевны были брат и две сестры.

Любовь Космодемьянская рано стала вдовой: Александр Петрович, работавший бухгалтером в Тимирязевской сельскохозяйственной академии, скоропостижно умер в 1933 году. Дети, Зоя и Шура, учились в одном классе, и Любовь Тимофеевна полностью посвятила себя им и работе в школе в две смены. Сына и дочь она воспитывала в патриотическом духе, и, когда началась Великая Отечественная война, оба ушли на трудовой фронт.

Восемнадцатилетней Зое этого казалось мало, и она настойчиво просила в военкомате, чтобы ее зачислили в разведывательно-диверсионную часть. Немцы подступали к Москве, и хрупкая девочка, которая совсем недавно тяжело болела менингитом, ушла вместе с группой диверсантов в морозный ноябрьский лес. Конец осени 1941 года был необычайно холодным, бойцы диверсионной группы ночевали на снегу, а их главным заданием любыми способами препятствовать приближению фашистов к столице. Зоя получила задание проникнуть в деревню Петрищево и сжечь дома, в которых квартировали немцы. 28 ноября 1941 года начался ее крестный путь...

О последних днях своей девочки Любовь Тимофеевна узнала из публикации в газете "Правда". Немцев отбросили от Москвы, Петрищево освободили, и фронтовой корреспондент П. Лидов во всех подробностях описал подвиг неизвестной комсомолки, назвавшейся Таней, которую во время выполнения боевого задания схватили немцы. Девушка перенесла нечеловеческие пытки, но никого не выдала и была повешена. Статью иллюстрировали фотографии, на которых была Зоя... В свой самый страшный час она назвалась именем Татьяны Соломахи, своей любимой героини, погибшей на Гражданской войне. Этот последний секрет разгадал Александр Космодемьянский. Вместе с матерью он побывал в Петрищево на опознании, и не осталось сомнений в том, что погибшая девушка - это Зоя.

Спустя много лет, развенчивая подвиги советских героев, пытаясь очернить тех, кто был символом той эпохи, злые языки скажут, что Любовь Тимофеевна поторопилась доказать, что убитая - ее дочь, добиваясь почета и социальных благ. Но это было абсурдом. Героем Советского Союза Зоя стала не до, а после опознания, а свой век её мать одиноко доживала в крохотной комнате в коммуналке, без особых привилегий. Она осталась совсем одна - сын, Шура, тоже ушел на фронт, и последняя встреча Любови Тимофеевны с ним была уже посмертной.

Зою и Александра похоронили на Новодевичьем кладбище, и с того дня Л. Космодемьянская жила только памятью о них. В 1949 году в свет вышла ее книга "Повесть о Зое и Шуре", которая была переведена на многие языки. Мать двух героев бесконечно просили выступать с рассказами о своих легендарных детях, Любовь Тимофеевна получала сотни писем, и никогда не отказывалась выступать, отвечать на вопросы - эта миссия стала смыслом ее существования.

7 мая 1978 года земной путь этой выдающейся женщины оборвался, и спустя несколько дней Любовь Тимофеевну Космодемьянскую похоронили рядом с ее детьми.
Библиография

Повесть о Зое и Шуре (1949 г.)