Крестоносцы: историческая правда и мифология. О крестоносцах начистоту: интересные факты о крестовых походах

У многих, наверное, остались в памяти учебники, по которым мы в школьные годы учили историю во времена, которые теперь называют застойными . Их выдачи мы, мальчишки, почему-то ждали с конца года, чтобы, перелистанный от корки до корки, он послужил бы нам неиссякаемым источником вдохновения в бесконечных играх в солдатики. Уже тогда возникало ощущение, что факты и сведения даются нам строго учтенной мерой и даже с какой-то долей нежелания. Нам видна была задача авторов заставить нас воспринимать историю именно так, как относились к ней они. То ли мы чувствовали фальшь, то ли инстинктивно сопротивлялись насилию, но именно потому мы всегда отдавали свое сочувствие не той стороне, на симпатии к которой подталкивала угадываемая авторская оценка событий. Как понимаешь теперь, сложности начинались у определенной черты - у христианского периода истории.

И в наших умах невольно вызревала потребность найти ту живую положительную силу, которая должна была, вопреки навязываемой нам картине происходящего, участвовать в созидании истории.
Примером образного, въедающегося в сознание и оставляющего в нем отпечаток события может служить упоминание о крестовом походе против катаров Южной Франции в начале XIII в., известном как Крестовый поход против альбигойцев, или Альбигойские войны. Учебник, выдержавший к 1982 г. двадцать одно издание (авторы Е. Агибалова и Г. Донской ), в разделе «Как Церковь боролась с еретиками» в подтверждение немилосердного отношения к ним Церкви ссылается на эпизод из этой войны: «В одном из городов католические воины истребили 20 тысяч человек. Когда папского посла спросили, как отличить еретиков от добрых католиков, он ответил: “Убивайте всех подряд. Бог на небе узнает Своих”». Образность и цинизм этого крохотного высказывания не могут не достигнуть своей цели, живым упреком западая в душу: вот такая была тогда вера и таким, конечно, может быть христианство.
Но какое значение могут иметь для нас сейчас строки, помещенные в учебник в другую эпоху, да еще к тому же и в прошлом веке? Оказывается, все то же. Зайдя недавно в книжный магазин и увидев знакомый учебник Е. Агибаловой и Г. Донского, я взял его в руки с явной неохотой, не ожидая в нем особых перемен. Даже с успокаивающей пометкой «рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации» и надписью в аннотации о том, что «данный учебник является новым» и в нем авторы «реализуют новые подходы», он почему-то совсем не внушал доверия. В знакомой главе «Как Церковь боролась с еретиками» стояли все те же слова: «В одном из городов, по словам хрониста, воины истребили до 20 тысяч человек. Когда папского посла спросили, как отличить еретиков от добрых католиков, он ответил: “Убивайте всех подряд. Бог на небе узнает Своих!”»
Какая же теперь возникла надобность заставлять детское сознание в одиночку справляться с этими жестокими сведениями? Чтобы школьник понял, «как Церковь боролась с еретиками»? Но тогда ради объективности и «новых подходов» следовало бы рассказать о том, как проповедовал перед этими еретиками святой Бернар, или о том, как папский легат Арнольд-Амори, которому и приписывают эти циничные слова, вместе с другими проповедниками и святым Домиником босиком исходили весь южный край Франции, призывая отпавших к покаянию. Можно было даже слегка коснуться преступлений и обмана, к которым приводила деятельность еретиков. Но главное - при упоминании тех трагических событий, на которые пожелали сослаться авторы, правила преподавания обязывают сделать понятными и эмоционально объяснимыми их истоки, а вместо этого наносится удар по детскому сознанию, тем более что среди детей обязательно найдутся те, кто воспримет все это с болью и растерянностью.

Поход, объявленный Иннокентием III, не был первым. Вопреки традиции представлять крестовые походы на юг Франции долгожданным дозволением на грабеж и убийства, которым алчные и жестокие рыцари-христиане не преминули воспользоваться, а Церковь их руками расправилась с конкурентами, - надо сказать, что эти походы никогда не были актом мести или расправы, но преследовали цель исправить и возвратить общество в доболезненное состояние путем насильственного принуждения к покаянию. Не лучший, но последний аргумент, к которому прибегали в самых безвыходных ситуациях.
В 1179 г. в земли одного из самых могущественных сеньоров Юга, виконта Рожера II Тренкавеля, по решению III Латеранского собора был направлен крестовый поход, которым руководил кардинал Генрих Клервосский. Походу предшествовали попытки увещевания, предпринятые прелатами во главе с папским легатом кардиналом Петром Хризогонским, в результате чего Рожер II был отлучен ими от Церкви за то, что заточил в тюрьму епископа города Альби (1178 г.). Причем виконт не только не соизволил встретиться с прибывшими к нему прелатами, но и отказался освободить заточенного епископа даже и после своего отлучения. Его жена, дочь Раймонда V виконтесса Аделаида, открыто исповедовавшая катарскую ересь, присутствовала на этой церемонии и на попытки прелатов убедить ее оставить заблуждения гордо отвечала, что останется верна своему учению. В 1181 г. крестоносцам пришлось осадить крепость Лавор, куда вместе с известными еретиками (в том числе знаменитыми катарскими епископами Валь-де-Арана и Тулузы Раймундом де Бемиаком и Бернаром Раймундом, которых до этого также пытались наказать отлучением от Церкви) скрылась виконтесса Аделаида. Об этом походе сохранилось мало сведений. Современники сообщают о знамениях, предвещавших победу христиан, и о чуде, способствующем взятию крепости. Катарские епископы «были заключены в тюрьму, отреклись от ереси и получили хорошие приходы в Тулузе», обессиленный Рожер со своими рыцарями принесли формальное покаяние.

Н о надежды Церкви на то, что виконт изменит свою политику, нисколько не оправдались, и единственным выходом оставалась смена властителей края, решение, естественное в те времена, когда узаконенное право на власть было неразрывно связано с обязанностью защищать христианскую веру. Это намерение и было реализовано во время крестового похода 1209 г., когда Тренкавели лишились права на свой домен, который, выражаясь юридическим языком того времени, «провозглашался добычей» тех, кто возьмет на себя труд отнять у них эти земли. Забегая вперед, следует сказать, что принять эту беспокойную добычу, связанную с обязанностью искоренять ересь, последовательно отказались все крупные сеньоры в лагере крестоносцев, пока Арнольд-Амори от имени Церкви не обязал уже отказавшегося Монфора принять на себя обязанность владеть этими землями.
В 1209 г. дом Тренкавелей возглавлял 24-летний Раймон-Роже Тренкавель, виконт Безьерский, Каркассонский, Альбигойский и Разесский. Он унаследовал огромное феодальное владение в возрасте девяти лет, чем не замедлили воспользоваться его вассалы, добившись для себя относительной независимости. Находясь в полной уверенности, что крестовый поход угрожает его дяде Раймонду VI, испортившему свои отношения с Церковью, он оказался застигнутым врасплох и совершенно не готовым к сопротивлению. О его религиозных убеждениях нам известно мало, видимо, он продолжал политику отца, либо не желая, либо не имея возможности переменить ее. Но то, что в семье Тренкавелей открыто исповедовали учение добрых людей, а при дворе постоянно находились проповедники и утешенные мужи катаров, и учитывая влияние его матери, - все это, по-видимому, не могло не отразиться на молодом виконте.

Сергей СЕМЕНИХИН

Девизы представляли как бы памятники храбрости, великодушия и вежливости
того или иного рыцаря и служили полезными уроками для его потомства; эти
девизы были как бы сокращением тех рифмованных рассказов, которые сочиняли
трубадуры, странствовавшие из одного замка в другой; эти рифмованные
рассказы они пели под аккомпанемент арфы, лиры и других инструментов
менестрелей; это, конечно, вполне согласовывалось с духом рыцарства.
Девизом часто являлась какая-нибудь пословица, согласная с духом и
наклонностью рыцаря, которому принадлежал герб. Слава и любовь создали
также множество таких девизов.
Девизы относились всегда к каким-либо эмблемам, и от этого они получали еще
большую силу. Например, изображали пустой колчан и ставили к нему девиз:
“Его стрелы в моем сердце”; или изображали бутон розы и к нему девиз:
“Меньше показываясь, становится прекраснее”; ласточку, перелетавшую море, и
к ней надпись: ”Чтобы найти солнце, покидаю отечество”; раковину,
обращенную к солнцу: “Ее красота нисходит с небес”; при изображении
горностая был такой девиз: ”Лучше умереть, чем посрамиться” (девиз
Франциска1, герцога Бретани); для бутона подсолнуха: “Лучами моей звезды
открою мое сердце”; если изображали гранатовое дерево в цвету, то ставили
девиз: “Каждый год новый венец”; раненый лев, изображенный спящим под
бальзамным деревом, на которого каплет целебный сок: “Его слезы меня
исцеляют”; лев, скованный пастухом: “Покорен и страшен”; смотрящий на
солнце орел: “Оно достойно моего благоговения”.
Девиз обыкновенно ставили под щитом; это было как бы воспоминанием о
славных подвигах какого-либо лица, о его героизме, великодушии, милосердии,
или же такой же девиз служил к побуждению проявлять эти доблести. В девизе
как бы объясняется идея герба или, лучше, причина, почему это лицо получило
именно такой герб, а не другой; девиз- это в одно и то же время и плоть, и
дух герба. Девизы часто бывали аллегорические, и потому существовали
девизы, состоявшие только из одной буквы. Главное их достоинство
заключалось именно в том смысле, который можно было придать девизу; вообще,
все девизы отличались краткостью и выразительностью.
Представители какого-либо семейства, обыкновенно старшие в роде, носили над
гербом так называемые cri de guerre или cri d’armes, то есть такое
выражение, какое употреблял на войне какой-либо знатный рыцарь для
возбуждения воинов к бою или к победе; этот известный клик, или клич,
отличал его от других рыцарей. Французы говорят: “Le cri suit la baniere”
(“Клич следует за знаменем”). Это означает, что военный сигнал там, где
знамя, потому что оно являлось средоточием военной силы, центром, к
которому стремились войска, за которым следили все воины и сердцем, и
глазами. Военные клики были известны в глубокой древности; у каждого
рыцаря, у каждого военачальника был свой особенный присвоенный ему клич,
которым он собирал своих воинов и с которым он бросался в самый кровавый
бой. Вот наиболее замечательные из кликов. Готфрид Бульонский во время
крестовых походов говорил: “Dieu le veut!’ (“Так угодно Богу!”)- и это
убеждение руководило как им самим, так и его войском. С этим кликом он вел
своих воинов в бой с неверными; этот клик воодушевлял их, поднимал их дух и
вселял в них мужество и храбрость. Французские короли считали святого
Дионисия своим покровителем, и потому, ведя своих воинов в бой, они
повторяли: “Montjoie et Saint Denis”; Монморанси повторял следующий клик:
“Dieu aide au premier baron Chretien” (“Да поможет Бог первому
христианскому барону”). Бурбоны же приняли клик: “Bourbon Notredame”, или
“Esperance”. У английских королей считался покровителем Святой Георгий, и
потому они говорили сначала: “St.Georges”, - а позднее: “God and my right!”
(“Бог и мое право!”).

В одной из легенд Артуровского цикла сообщается, что гербом герцога
Нортумберлендского был синий лев, а девизом – “Ударом львиной лапы
побеждаю”.
Интересно, что изображения животных и мифических чудовищ на гербах часто
восходят к образцам скифо-сибирского звериного стиля; поэтому очевидно
здесь влияние Великого Переселения народов, но также сыграли роль и более
поздние связи Западной Европы с Востоком. По мнению одного из крупных
специалистов в этой области искусства – Л.А.Лелекова “древние сюжеты и
образы звериного стиля в 10-13 веках наводнили весь средневековый мир и
образовали особый межнациональный изобразительный язык, понятный от Тянь-
Шаня до скандинавских фьордов.
Своеобразному возрождению звериного стиля не менее внешних способствовали
внутренние причины. Новые социально-политические идеи эпохи нуждались в
адекватном выражении.
Понятия господства и подчинения, геральдическая тематика…искали себе
общедоступного и вместе с тем яркого образного преломления”.
Действительно, изображение в гербе дракона, грифона, льва, орла, тура в
сопровождении девизов вроде “Берегись это – я”, “Бойся чёрного быка” и т.п.
должны были характеризовать могущество его носителя, внушать страх не
только безоружному виллану, но и серьезному противнику.

Простой девиз «Через» герцогов Тамильтонов изображен выше клейнода в типичной шотландской манере .

Древние боевые кличи
Девиз, вероятно, происходит от так называемого «cri-de-guerre», или боевого клича средневековых командиров, использовавшегося для сплочения их войск и внушения им чувства гордости и храбрости. Таковы, например, девизы великих ирландских семей Батлер и Фицджеральд, которые соответственно объединяли своих воинов криками «Butler a boo» и «Crom a boo». «A boo» - на ирландском гаэльском языке обозначает крик победы, а так как замок Сгоот был основным имением Фицджеральдов, его название появилось в боевом кличе. Шотландские девизы, которые располагаются над клейнодом, очень напоминают манеру древних боевых кличей. Среди наиболее известных следующие: «Иди осторожно» графов Перс, а также «Через» Гамильтонов. Есть и менее известные, но не менее любопытные: «Знай заранее» Ламсденов из Иннергелли или «Достаточно в моей руке» Каннингхэмов из Каннингхамхэда, который расположен под клейнодом, состоящим из руки, держащей верхнюю часть якоря.

Известный боевой клич герцога Аенстера, Crom a boo, позже был внесен в его герб как девиз.

Девиз других ветвей семьи Каннингхэм: «Over fork over», а герб украшен фигурами их знаменитых вил. Говорят, это было сделано в память об одном из членов семьи, который, спасаясь бегством от врагов, выдал себя за работника фермы, который скирдовал солому вместе с другими крестьянами. Загипнотизированный близостью противника, он почти себя выдал, но его товарищ прошептал ему в ухо те самые слова («Скирдуй! Скирдуй!»), которые теперь стали девизом всей семьи. Поразительно, как много существует других подобных весьма красочных историй, которые явно были придуманы для того, чтобы придать обыкновенной геральдической фигуре благородное звучание!
Среди многочисленных ссылок на кровавую историю шотландской короны в геральдике благородных семей этой нации особое место занимает интересная история нашлемника и девиза Киркпатриков. В клейнод помещена рука, держащая окровавленный кинжал, и девиз «I так sicker» («Я удостоверюсь»). Такое необычное сочетание относится к предполагаемому результату междоусобицы между Робертом Благочестивым и Редом Комином. Роберт Благочестивый смог ранить Комина, но дело было завершено приверженцем Благочестивого, Киркпатриком, который сделал смертельный выпад своим кинжалом, тем самым удостоверяя гибель врага.
Девиз Робертсонов из Струана - «Virtutis gloria merces» - переводится как «Слава - награда за смелость». В клейноде этого герба - рука, держащая корону. Композиция этого герба относится к захвату в 1437 году убийц короля Якова I главой клана Доннахайдов - Робертсоном. Нетрадиционная и необъяснимая фигура в гербе - это обнаженный и закованный в цепи человек, лежащий под щитом.


Два клейнода - стрелок и пантера - принадлежат Жиффардам из Чиллингтона

Любопытный случай послужил поводом к созданию другого девиза - «Prenez harleine tirez for» («Прицеливайся и стреляй решительно»), который до сих пор живет в древней семье Жиффард из Чил-лингтона (Стаффордшир), соседствуя с двумя клейнодами, на которых изображены голова пантеры и лучник с колчаном, полным стрел, и натянутым луком Они служат напоминанием о событиях, произошедших в имении Жиффарда, когда сэр Джон Жиффард учил своего маленького сына стрельбе из лука. Пантера, подарок хозяину дома, сбежала и собиралась напасть на жену сэра Джона и ее грудного ребенка Тот приказал старшему сыну, чтобы он прицелился и немедленно выстрелил в нее из лука. Юноша попытался это сделать, но с очевидной дрожью, поэтому сэр Джон прошептал ему слова, которые впоследствии и стали девизом семьи. Юноша прицелился, решительно выстрелил и, согласно легенде, смог застрелить пантеру одним выстрелом.


Гордый девиз испанской семьи Матрике де Лара

Благочестие и утверждение
Многие девизы побуждают и читающего их, и самого носителя придерживаться христианских добродетелей и ценностей или даже, как в девизе великой французской семьи Монморанси - «Dieu aide аи primer baron chrestien», - просить Господа помочь всей семье. Другие подтверждают дворянство родословной, среди таких - «Позвольте Курзону иметь то, что Курзон имел» семьи Курзон из Кедль-стона в Англии и великолепный «Nos поп venimos de reyes, que reyes vienen de nos» великой кастильской семьи Манрике де Лара, который убеждаетчто семья не посещает королей - короли приезжают к ним сами.

Геральдическое утверждение любви между Сигизмондо Малатеста, сеньором Римини, и его дамой, Изоттой дельи Атти

Надписи на щитах
Буквы и слова, использованные в качестве геральдических фигур на щите, не являются редкостью в гербах, но многие герольды считают их использование второсортной геральдикой. Тем не менее буквы и слова часто используются по самым разным и весьма почетным причинам, из которых самой известной является наличие аббревиатуры «SPR» (Senatus Populusque Romanus), восходящей к эпохе Римской Империи. Во времена Возрождения правители Северной Италии часто сочетали гербы своих семей, используя для этого собственные вензели, но наемный генерал Сигизмон-до Малатеста пошел в этом дальше всех. Он разделил свой гербовый щит на четверти, в двух из которых поместил собственные инициалы, а в двух других - инициалы своей возлюбленной, Изотты дельи Атти.

Утверждение независимости - Веспасиус Гонзага, герцог Саббионета, провозглашает свободу своего маленького государства от герцогства Мантуи

Любопытный щит с литерами использовался в качестве отмененного затем герба острова Сааремаа в Эстонии. В первой половине XVI столетия правитель острова, епископ Иоганн IV Кивель, попал в подданство герцога Фридриха III Саксонского, защитника Мартина Лютера. После этого епископ составил для Сааремаа щит с буквами DWGBE, указывавшими на начальные буквы личного девиза герцога Фридриха - «Das Wort Gottes bleibt ewiglich» («Слово Господа длится вечно»).

В подтверждение своей преданности епископ Иоганн IV Кивель использует девиз герцога Фридриха 111 Саксонского в гербе острова Сааремаа

Эпоха рыцарей воспета во многих произведениях их современников и в романах авторов последующих времен. Романтикой, а иногда мистикой, окутаны сам паладин, его рыцарский девиз, герб, образ жизни, служение прекрасной даме. Как правило, это были жестокие воины, но прекрасные произведения литературы сделали их образ неотразимым и нарицательным - когда хотят охарактеризовать настоящего мужчину, его называют рыцарем.

Девиз как кредо

И способствуют этому не только художественные произведения. Девизы рыцарей Средневековья, которые были важнейшим атрибутом всего образа, говорят сами за себя. Все они могут быть объединены под одним общим девизом - «Бог, женщина, король». Хотя существовало довольно много абстрактных и претенциозных девизов: «Другим не стану» или "Ни себе, ни людям" и так далее. Но в основном, рыцари Средневековья, как явление, символизируют благородство мыслей, чувств, поступков и декларируют то, что все силы и умения, сама их жизнь будут направлены на служение и защиту отечества, веры и любви.

Истоки рыцарского кодекса чести

Идеалы прекрасные, потому что в основе лежит легендарная речь наставляющего и напутствующего рыцарей короля Артура. Его прекрасные слова составили Кодекс чести рыцарства. Исходя из декларируемых, обязательных норм поведения, образ воина со временем стал весьма романтичным. Айвенго, Роланд, Сид, рыцари Круглого стола во главе с Тристан - перечислять эти замечательные образы можно долго. У каждого из них был свой рыцарский девиз, который, как правило, выбивался на гербе, но суть была одна - служение выбранному идеалу. Как любое явление, рыцарство появилось, достигло своего расцвета, исчезло за ненадобностью и даже впоследствии порицалось. Но оно сыграло свою историческую роль, особенно в деле распространения христианства.

Отдельная каста

И если мифические рыцари Круглого стола, или реальное окружение короля Ричарда Львиное Сердце, окутаны ореолом привлекательности, то мало чего хорошего можно сказать о тевтонских, ливонских и польских тяжеловооруженных конниках. Несмотря на весьма достойный рыцарский девиз последних - "Бог, честь, отчизна" - с ними больше связаны лицемерие, интриги и предательство.

Если вспомнить Ледовое побоище, то при слове «рыцари», перед глазами встают не прекрасные воины с а железяка, уходящая под воду. В средневековом рыцарстве привлекательным было и то, что это была отдельная каста людей, в которой все были равны, несмотря на происхождение. Ведь рыцарем мог стать только довольно обеспеченный человек, но доходы всех не были одинаковыми. В орден могли входить и крупные феодалы, и нищенствующие простолюдины. Но все они представляли собой братство.

Вечные идеалы

Как уже отмечалось, девизы рыцарей были разными, но изначально все воины присягали на верность какому-то идеалу, то есть цели, как правило, были благородными. Ведь мальчиков с детства отдавали сначала в пажи, затем в оруженосцы, и с юных лет они росли в атмосфере служения конкретным благородным целям. Идеология рыцарства формировалась столетиями, и основные ее постулаты не потеряют актуальности никогда. Собственно, идеал мужской добродетели присущ всем временам. Герои Древней Греции и Рима, русские богатыри, японские самураи, арабские воины - всем им присущ рыцарский девиз «честь и стыд». Емко и понятно. Краткими были и другие девизы, как например, «Я осилю». Более кратко, и главное - доходчиво, невозможно охарактеризовать человека, способного выполнить любое задание. Благородный и емкий девиз средневекового воина «Без лести предан» был так хорош, что император Павел I, присвоил его Аракчееву при пожаловании последнему графского титула. Это говорит о том, что идеалы рыцарства всегда современны.

Характерные черты

Рыцарство - эта особая прослойка средневекового общества. Оно имело свои атрибуты, неотъемлемые от образа - обеты, турниры, гербы и девизы рыцарей, военный клич, ритуалы, особенно посвящения, Кодекс чести, включающий в себя и нормы поведения в обществе. Внешний вид представителя этой касты тоже имеет свои, только ему присущие особенности, по которым безошибочно можно определить рыцаря. Разве можно представить себе паладина без коня, доспехов, меча и плаща? Без коня можно, когда он стоит на одном колене, склонив обнаженную голову перед Прекрасной дамой. Но как правило, если в одной руке у него шляпа, то в другой - поводья. Есть устоявшийся образ, и только ему присущие особенности.

Что такое девиз?

Как уже говорилось, девизы рыцарей Средневековья всегда были краткими и емкими. Иногда, если обладатель был оригиналом, девиз мог состоять из одной буквы. Братья по оружию были в курсе того, что она олицетворяет, а загадочность и мистика всегда были присущи этим воинам-романтикам без страха и упрека. По идее, в девизе выражалось кредо рыцаря, его жизненные принципы.
Например, "Блаженство в верности", «Ударом львиной лапы побеждаю», и так далее. Необходимо отметить, что сами девизы делились на три группы - фигурные, фигурно-словесные и собственно словесные, самые распространенные. Девизы были личные и родовые, передающиеся из поколения в поколение, и служащие нравственным и воспитательным символом для потомков. Бывают государственные девизы - в царской России это была фраза «С нами Бог», в Советском Союзе - «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Много стран имеют и сейчас свои государственные девизы.

Необходимый атрибут

У рыцарей Средневековья девиз был начертан на гербе, например, в Англии - сверху, в Шотландии - в нижней части герба, который, в свою очередь, тоже является важнейшим атрибутом рыцаря. Первые рыцарские гербы Средневековья появились уже в X веке, а в XII они уже были на многих рыцарских щитах. Они служили и опознавательными знаками в бою, а затем и признаками знатного происхождения, заслуг перед отечеством и личного мужества. Геральдическая наука изучает тонкости образования гербов, все присущие им аллегорические знаки, историю создания и возникновения тех или иных фамильных атрибутов рыцарства. В гербе нет ничего лишнего, никакого украшательского элемента.

Значимость каждой детали

Абсолютно все: форма, фон, расположение фигур, любой завиток - несет в себе смысловую нагрузку. Изображение может поведать знающему человеку все о хозяине: к какому клану принадлежит, в какой стране, или даже городе, он родился и чем знаменит.

Рыцарские гербы Средневековья - это своеобразные паспорта обладателей. Все поле герба делится на две части - верхнюю (главу) и нижнюю (подножие). Современной геральдикой выделяется несколько классов гербов - уступные и по супружеству или по преемству, протекционные и коронованных особ. Самый первый рыцарский герб с девизом, о котором есть исторические данные, принадлежит графу Анжуйсуому, Жоффрею из рода Плантагенетов. Он относится к 1127 году.

Прекрасная куртуазная эпоха

Появление рыцарства, как и его упадок, обусловлено исторической необходимостью. Средневековье - это феодализм. Земельные собственники нуждались в охране своих владений. Рыцари возникают как воины-охранники собственности сюзерена. Зародились они в государстве франков, хотя корнями уходят в конницу Древнего Рима. Исчезает рыцарство с появлением регулярной армии с жесткой дисциплиной и согласованностью действий. Однако рыцари Средневековья в соответствующий период были единственной реальной силой, способной как защитить государство, так и завоевать новые земли, примером чего могут служить крестовые походы, предпринимаемые с целью защиты Гроба Господня от турок-сельджуков. Кроме того, рыцари были украшением и опорой обществу. У них была своя культура, свои менестрели, своя манера поведения - все то, что подразумевается под прекрасным словом «рыцарь».

"D NE QVIA VIM PATIOR RESPONDE PRO ME" с латыни перевели так - "Господи! Чтобы я не терпел обиды, ответь за меня". Первая D - означает сокращённо DOMINE. Эта надпись производная от цитаты из Библии Libri Isaiae Capitis XXXVIII versum XIV
DOMINE VIM PATIOR RESPONDE PRO ME
Впрочем, часто надписи были сокращёнными, с начальными буквами религиозных изречений. Неграмотные рыцари, участвующие в крестовых походах заучивали слова молитв по первым буквам, выгравированных на их мечах. Таким образом они могли прочитать молитву перед боем. Допустим:
DIOLAGR читается так: "D(e)I O(mnipotentis) LA(us) G(enitricis) R(edemptoris)". В переводе с латыни это означает - "Бога всемогущего СЛАВА матери искупителя". Другая композиция ININININININ, несмотря на обилие знаков, значительно проще и означает: I(esu) N(omine), I(esu) N(omine), I(esu) N(omine) и еще три повторения. Текст переводится как "Во имя Иисуса, Во имя Иисуса, Во имя Иисуса…" и еще три раза. Тайнопись SNEMENTS означает: S(ankta) N(omin)E M(atris) E(nimo)N T(rinita)S - "Святая Во имя Богоматери во имя Троицы".
IHS (Jesus Homini Salvator) или употребляемые отдельно литеры S, О, X (Salvator - Спаситель, Omnipotentes - Всемогущий, Xristus -Христос).

IN NOMINE DOMINI (Во имя Господа)
SOLI DEO GLORIA (Только во славу Господа)
USSU TUO DOMINE (По приказу твоему, Господи)
IN TI DOMINI (Во имя твое, Господи)
IN DEO GLORIA (Во славу Божию)
PRO DEO ET RELIGIONE VERA (За Бога и истинную религию)
IVDICA DOMINE NOCENTES ME EXPUGNA IMPUGNATES ME, представляющие собой первую строфу 34 Псалма: «Суди, Господи, тяжущихся со мной, борись с борющимися со мной»
FIDE SED CUI VIDE (Верь, но смотри, кому веришь)
ELECTIS CANCIONATUR DEO GLORIA DATUR (Избранными воспевается и воздается слава Господу)
PAX PARTA TUENDA (Равный мир Должен быть сохранен)
ROMANIS SACRIFICATUR РАРАЕ GLORIA DATUR (Римлянами возносится молебен и славится Папа)

В дальнейшем, когда в обиход вошла шпага, как непременный атрибут знатного рода, который носился постоянно, и которая означала готовность в любую минуту защищать честь и достоинство появились другого рода надписи:
VINCERE AUT MORI (Победить или умереть)
INTER ARMA SILENT LEGES (Среди оружия молчат законы)
FIDE, SED CUI VIDE (Верь, но смотри, кому)

Некоторые латинские девизы можно отнести к разряду морально-этических наставлений. Допустим:
TEMERE NEC TIMIDE (Не оскорбляй и не бойся),
VIM SUPERAT RATIO (Разум одолевает силу)
HOCTANGI MORTI FERRUM (Касание этим железом смертельно)
RECTE FACIENDO NEMINEM TIMEAS (Ничего не бойся, правильно поступая)

Встречаются надписи на национальных европейских языках, часто имеющих значение девизов:
Ne те tire pas sans raison ne me remette point sans honneur (Нe обнажай меня без необходимости, не вкладывай в ножны без чести)
Honni soit qui mal у pense (Позор тому, кто дурно об этом подумает)
Dieu mon esperance, Iерёе pour та defence (Бог - моя надежда, шпага моя защита).

Часто надписи на оружии имеют смешанный характер, отражая новую идеологию абсолютистской монархии:
PRO GLORIA ЕТ PATRIA (За Славу и Отечество)
PRO DEO ЕТ PATRIA (За Бога и Отечество)
VIVAT REX (Да здравствует король)

Нередкими были и стихотворные надписи, характерные только для этих орудий казни: Die hersen Steiiren Demvnheil
Jch ExeQuire Jhr Vrtheil
Wandem sunder wirt abgesagt das leben
Sowirt er mir vnter meine handt gegeben
(Сердца правят несчастьем
Я исполняю ваш приговор
Грешник когда его лишают жизни
Тогда его передают мне в руки).

Другие надписи на клинках:
"Cuando esta vivora pica, No hay remedio en la botica" (от этой гадюки в аптеке нет лекарства). Надпись на навахе, подаренной Сталину испанскими республиканцами.

"Умри злодей от руки моей". Надпись на охотничьем кинжале. Златоуст, 1880-е годы.

"Meine Ehre heißt Treue" (Моя честь называется верность). девиз на кинжалах SS (Schutz Staffeln)

"Mort aux boches" (Смерть немчуре). Boche - французское пренебрежительное/матершинное название немцев. Надписи на клинках французского сопротивления.
"Ложных друзей берегись сам, а от недругов спасу тебя я." латинская надпись на сабле польского короля Яна Собеского
"В правде сила" надпись на сабле хромого Тимура
Melius non incipient, quam desinent -
Лучше не начинать, чем останавливаться на полпути
Serva me - servabo te - сохрани меня - сохраню тебя
Mehr sein als scheinen - Будь лучше, чем кажешься
Oderint, dum metuant. - Пусть ненавидят - лишбы боялись.
"Без нужды не вынемай, без славы не вкладывай"
"Без веры не присягай, присягнувши веруй" одни из многочисленных девизов на казачьих шашках.
«In hostem omnia licita».- По отношению к врагу всё дозволено.(лат.)
In omnia paratus – готов ко всему
Ultima ratio – последний довод