Крымские походы в голицына. Крымские и азовские походы

Вечный мир с Речью Посполитой был заключен 26 апреля 1686 г. Он предполагал возможность совместных действий России и Священной лиги в составе Речи Посполитой, Австрии, Святого престола и Венеции против османов. Номинальным главой Священной лиги считался Папа Иннокентий XI (понтификат 1676–1689). Присоединение России к борьбе Священной лиги стало поворотной точкой в истории русско-польских отношений: от вековой борьбы Россия и Речь Посполитая вплоть до разделов Польши конца XVIII в. перешли к союзу. Он в стратегическом плане оказался куда более выгодным для России, чем для Польши. Польский историк Збигнев Войчек, исследовавший развитие русско-польских отношений во II половине XVII в., констатировал, что война 1654–1667 гг. и Вечный мир 1686 г. завершились тем, «что Польско-Литовское государство, Швеция, Турция и eo ipso Крымское ханство утратили свои позиции по отношению к России», которая своими действиями завоевала «гегемонию среди славянских народов» . А профессор Лондонского университета Линдси Хьюз подытожила свой анализ внешней политики времен регентства Софьи выводом: «Отныне Россия заняла прочное положение в Европе, которое она уже никогда не теряла». Справедливо признать Вечный мир 1686 г. важнейшим вкладом регентства Софьи в долгосрочную стратегию превращения России в главный полюс геополитической силы в Восточной Европе и Великую европейскую державу.

К фактическому присоединению России к Священной лиге приложил усилия находившийся на русской службе Патрик Гордон. С 1685 г. по 1699 г. он стал одним из ведущих московских военачальников. Именно Гордон склонил главу правительства Софьи - Василия Васильевича Голицына к курсу на альянс со Священной лигой. Этот союз христианских государств против османов и Крыма возник в 1683-1684 гг. Гордон был сторонником общехристианского единства в отражении турецкой экспансии. (В жизни ревностный католик, Гордон всегда толерантно общался с православными и протестантами, если дело не касалось религиозного вопроса в Британии. Там Гордон желал остановить «протестантскую агрессию».) Идея союза России и Священной лиги пронизывает меморандум Гордона, поданный В.В. Голицыну в январе 1684 г.

Н.Г. Устрялов, приведя целиком меморандум Гордона 1684 г., заметил, что В.В. Голицын отнесся к нему «равнодушно». Это явное недоразумение, продиктованное, внушенное апологетикой Петру I, которая требовала воспринимать всех недавних предшественников или противников Петра I как недалеких и бесполезных для России. Другим объяснением вывода Устрялова может быть осмысление им факта неудачных русско-австрийских переговоров 1684 г. Имперские послы Иоганн Кристоф Жировский и Себастьян Блумберг не сумели в Москве в мае 1684 г. заключить союз Габсбургов и России. Действия Голицына в 1685–1689 гг., особенно заключение 26 апреля (6 мая по григорианскому стилю) 1686 г. Вечного мира с Речью Посполитой и Крымские походы 1687 и 1689 гг. полностью солидаризуются с предложениями шотландского генерала от 1684 г.

В меморандуме 1684 г. генерал-майор проанализировал все аргументы за мир с Османской империей и в пользу войны с ней в союзе со Священной лигой. Гордон, служивший одно время в Речи Посполитой, всегда отдавал должное польскому вольнолюбию, мужеству и радушию, но он предупреждал русское правительство, что только совместная борьба христиан с турками сделает опасение русских властей по поводу антирусских замыслов поляков «неразумными недоразумениями». «Подозрительность и недоверие между соседними государствами были, есть и будут продолжаться впредь, - замечал Гордон. - Даже священность столь тесной Лиги не может его устранить, и я не сомневаюсь, что поляки сохранят подобные мысли и обиды, ибо раздоры - сорняки, питаемые памятью о прошлом соперничестве, недружелюбии и оскорблениях. Однако учтите, что, делая одолжение и помогая им сейчас, вы сможете изгладить, хотя бы в большей мере смягчить гнев от былой вражды, а если они окажутся неблагодарными, тогда у вас будет преимущество правого дела, что и есть главное для ведения войны» .

Патрик Гордон настаивал на внушении русскому народу мысли о необходимости победы над Крымом, как и на продолжении совершенствования русского военного дела. «…Весьма ошибочно думать, будто вы сможете всегда или долго жить в мире среди стольких воинственных и беспокойных народов, ваших соседей», - предупреждает Гордон. Заканчивает он свое послание В.В. Голицыну словами: «Добавлю, что весьма опасно позволять солдатам и народу отвыкнуть от владения оружием, когда все ваши соседи столь усердно оное применяют». В меморандуме Гордона был предложен и план разгрома Крыма, который в 1687–1689 гг. неудачно пытался осуществить В.В. Голицын.

Гордон полагал, что ровная степная поверхность облегчит движение русской армии к Перекопу. «…С 40 000 пехоты и 20 000 конницы вы сможете легко сие осуществить за один или самое большее два года. Да и путь туда не так труден, только двухдневный марш без воды, даже настолько удобный, что всю дорогу можно идти в боевом строю, кроме очень немногих мест, да и там нет лесов, холмов, переправ или болот». «Легкость» походу должна была придать и международная обстановка. Османской экспансии в Центральную и Восточную Европу был положен предел. Осенью 1683 г. войска Священной Римской империи и армия Речи Посполитой во главе с королем Яном Собеским разгромили под Веной огромные турецкие силы. Как показала дальнейшая история, рост турецких владений в европейском пространстве прекратился. Османская империя перешла к удержанию своих завоеваний, но ее военно-экономическая отсталость, прогрессирующая на фоне быстрого развития европейских держав, обрекла Турцию на постепенное, но непрерывное ослабление ее позиций как империи и великой державы.

Это открывало России блестящие стратегические перспективы отвоевания османских владений в Причерноморье. Их и почувствовал шотландский военачальник. Но с «легкостью» он явно ошибся. Осуществить его план разгрома крымской армии и оккупации Крыма русские впервые сумели лишь в ходе очередной (5-й) Русско-турецкой войны 1735–1739 гг. в царствование племянницы Петра I - Анны Ивановны (1730–1740). Кампания 1735 г. под руководством генерала Леонтьева практически полностью повторила поход В.В. Голицына 1687 г. Русские войска дошли до Перекопа и вернулись. В 1736 г. уже фельдмаршал Миних, президент Военной коллегии, сам возглавивший войска, разгромил татар, вошел в Крым, взял и сжег Бахчисарай, но вынужден был покинуть Крымский полуостров. Не имея флота ни в Черном, ни в Азовском морях, русские силы в Крыму могли быть блокированы со стороны Перекопа спешно возвращающейся из персидского похода крымской конницей.

До присоединения Крыма к России в 1783 г. было еще далеко. Но эта цель, предложенная Гордоном в качестве ближайшей тактической задачи в 1684 г., с конца XVII в. стала стратегической для южного направления русской внешней политики.

Походы В.В. Голицына на Крым в 1687 г. и 1689 г. стали реальным подтверждением союза России с антитурецкой коалицией. Наступательные Крымские походы Голицына открыли новую эпоху во внешней политике России, которая продолжалась вплоть до Первой мировой войны включительно. Международный смысл тактики Крымских походов как части интернациональных действий Священной лиги состоял в недопущении татарской конницы на помощь туркам в их действиях в Центральной Европе. Внутренние задачи сводились к разгрому крымской конницы и оккупации Крыма. Если первая международная часть Крымских кампаний удалась, то со второй обстояло намного хуже.

Русское войско после военных реформ XVII в. было сильнее крымского. Крым не имел ни пехоты, ни современной артиллерии. Вся его мощь состояла в маневренной средневековой коннице, которая, не имея обозов, быстро перемещалась. Неожиданность нападения была ее главным козырем, а захват людей, скота и некоторой другой добычи - основной целью военных походов Крыма. Создание Россией в XVII в. четырех засечных оборонительных черт на южных рубежах сделало невозможным неожиданный глубокий прорыв крымской конницы в Россию. Совершались лишь пограничные рейды небольших крымских отрядов, а масштабы их добычи были несопоставимы с XVI столетием, когда крымцы доходили до Москвы. Надежность русской обороны в немалой степени спровоцировала крымскую и турецкую агрессию на более доступную Малороссию. Крымские походы явились первой попыткой больших наступательных операций с участием более 100 тысяч человек на чужой территории.

Костяк армии Голицына и в 1687 г. и в 1689 г. составляли полки нового строя. Двигалась армия вплоть до Перекопа под прикрытием «вагенбурга», передвижного укрепления из 20 тысяч подвод. Знаменательно, что татары не решились дать бой. В XVII в. они вообще без европейских союзников (к примеру, запорожских казаков) или своих покровителей турок не решались вступать в генеральные сражения. Неслучайно генерал Гордон отмечал по поводу крымцев: «Утрачена их былая отвага и забыты внезапные вторжения, коими они прежде подвергали великороссов…». Настоящими врагами русского воинства в походах 1687 и 1689 гг. стали жара и выжженная степь. Бескормица для лошадей оказалась большой проблемой русской армии. Испорченные от зноя продукты и вода, а также тяготы марша при высокой температуре и под палящим солнцем явились второй крупной проблемой. Второй Московский Бутырский выборный солдатский полк, отличавшийся безупречной дисциплиной и выучкой, потерял на марше еще к русской границе в апреле 1687 г. более 100 из 900 человек. (Кстати, потери на марше даже во времена Наполеоновских войн составляли большую часть потерь всех европейских армий, превышая часто боевые потери.) Третья группа проблем была следствием сохранения в русской армии многих средневековых пережитков. Сразу всплыло «нетство», т.е. невыход или дезертирство многих служилых людей. Вывод дворянами, особенно знатными, большого числа сопровождавшей их вооруженной, но на деле абсолютно бесполезной дворни только задерживал движение и без того огромного и медленного войска. Но это были уже второстепенные издержки. По сути же воинство Голицына сражалось не с врагом, а с климатом и рельефом. Оказалось, что в условиях Дикого поля это куда более мощные противники, нежели крымские татары.

Именно природный фактор не оценил в своем проекте Крымского похода в 1684 г. Патрик Гордон, а в 1687 г. его не учел и главный организатор русского наступления В.В. Голицын. И немудрено. Ведь это был первый крупномасштабный бросок русских через Дикое поле к Перекопу.

Выжженное Дикое поле встретило русских солдат совершенно невыносимыми для похода условиями. Это ярко отражено в письмах на родину Франца Лефорта, подполковника, участника событий. Лефорт указывает, что пограничная река Самара встретила русское воинство «не совсем… здоровою водою. Пройдя еще несколько речек, добрались до реки Конская вода, скрывающей в себе сильный яд, что обнаружилось тотчас же, как из нее стали пить… Ничего не могло быть ужаснее мною здесь виденного. Целые толпы несчастных ратников, истомленные маршем при палящей жаре, не могли удержаться, чтобы не глотать этого яда, ибо смерть была для них только утешением. Некоторые пили из вонючих луж или болот; другие снимали наполненные сухарями шапки и прощались с товарищами; они оставались там, где лежали, не имея сил идти от чрезмерного волнения крови… Мы достигли реки Ольбы, но и ее вода оказалась ядовитою, а все кругом было уничтожено: мы видели только черную землю, да пыль и едва могли рассмотреть друг друга. К тому же вихри свирепствовали постоянно. Все лошади были изнурены и падали во множестве. Мы потеряли голову. Искали повсюду неприятеля или самого хана, чтобы дать сражение. Захвачено было несколько татар и сто двадцать из них были истреблены. Пленные показали, что хан идет на нас с 80 000 тысячами татарами. Однако и его полчище жестоко пострадало, потому что до Перекопа было все выжжено».

Лефорт сообщает об огромных потерях русской армии, но не от сражений, которых не было по пути к Перекопу, и еще больших потерях при возвращении оттуда. Пали и многие немцы-офицеры. Смерть «похитила лучших наших офицеров, - констатирует Лефорт, - между прочим трех полковников: Во, Фливерса, Бальцера и до двадцати немецких подполковников, майоров и капитанов».

Вопрос, кто поджег степь, до сих пор спорный. Ряд исследователей полагают, что это сделали татары, не видя другой возможности остановить русских. Но пожар обрек самих крымцев на бездействие. Им тоже нечем было кормить коней, и они оказались запертыми на Крымском полуострове. Вторая версия идет от оценки происшедшего русскими властями и имеет ныне все больше сторонников. Пожар организовали запорожцы, незаинтересованные в этой войне, так как она вела к усилению позиций Москвы, ее диктату над казачьей старшиной, отвлечению запорожцев от обороны собственно украинских территорий.

Кроме того, многие украинцы видели главным своим недругом по-прежнему поляков, а Крымский поход 1687 г. предполагал и действия по защите Польши и Венгрии, где сражались с османами войска Священной лиги. О союзнических обязательствах России постоянно сообщает Гордон. К примеру, описывая отход русской армии в 1687 г., он утверждал: «Итак, мы неспешно пошли назад к реке Самаре, откуда послали 20 тысяч казаков за Борисфен, чтобы следить за действиями татар и стеречь, дабы те не вторглись в Польше или Венгрии, и для того крепко заградить все переправы». Антипольские настроения «русских запорожцев» были порождены не только старыми обидами и религиозной враждой. «Русские запорожцы» видели в грабеже польских владений свою «законную добычу», которой их явно лишал союз России и Священной лиги.

Патрик Гордон в одном из писем к графу Мидлтону, высокопоставленному вельможе при дворе английского короля Якова II, 26 июля 1687 г. писал: «Украинский гетман Иван Самойлович (человек с большой властью и влиянием), весьма противился миру с поляками и сему походу, всеми мерами препятствовал и замедлял наше продвижение». Это сообщение Гордона, прямого участника событий, чей «Дневник» подтверждается, как правило, информацией из других источников, является серьезным косвенным подтверждением вины Самойловича. Правда, именно в отношении гетмана Самойловича Патрик Гордон мог иметь предвзятое мнение. В свое время гетман обидел своего зятя киевского воеводу Ф.П. Шереметева, с которым был дружен Гордон. После смерти жены Шереметева, гетманской дочери, Самойлович требовал вернуть ему приданое дочери и отдать на воспитание внука.

Однако слухи о том, что именно украинские казаки при попустительстве, если не прямой команде со стороны гетмана Самойловича выжгли степь, кроме Гордона, сообщает и «нейтральный» Лефорт: «Не могли понять, как удалось татарам выжечь всю траву. Подозревали гетмана казаков в соумышлении с татарским ханом». К примеру, после прохода казаков по мостам через реку Самару мосты почему-то сгорели, и русским пришлось возводить новую переправу, чтобы двинуться дальше.

Так или иначе, но за возвращение русских войск без побед над татарами пришлось ответить гетману И.С. Самойловичу. Он был непопулярен среди украинцев. Сын гетмана Семен (умер в 1685) произвел в феврале-марте 1679 г. сгон населения «турецкой» Правобережной Украины за левый берег Днепра. Москва не оставила переселенцев под властью гетмана. Они скитались до 1682 г. по «русской» Слободской Украине, пока, наконец, в 1682 г. ни пришёл указ о выделенных им там местах расселения. Старшину напрягал деспотический нрав Самойловича. Утеряв поддержку Москвы, Ивану Самойловичу было не удержаться у власти. В.В. Голицын дал ход доносу запорожских генеральных старшин и ряда полковников о якобы измене гетмана России. В итоге Иван Самойлович лишился своей булавы, сына его Григория казнили в Севске за «воровские, затейные» речи о русских государях. Немалые богатства Самойловичей были конфискованы – половина пошла в царскую казну, половина – в казну запорожского войска. Сам гетман (без следствия по его делу) с сыном Яковом был отправлен в сибирскую ссылку, где и скончался в 1690 г.

Новым гетманом «русской Украины» стал Мазепа. Его Гордон характеризует, как большого сторонника союза России и Священной лиги. «Вчера некто по имени Иван Степанович Мазепа, - информировал Гордон Мидлтона, - бывший генерал-адъютантом, избран на его (Самойловича) место. Этот человек сильнее привержен Христианскому делу и, надеемся, будет более деятелен и усерден в пресечении татарских набегов на Польшу и Венгрию…» Имеется в виду участие казаков в операциях, направленных против участия крымских татар в действиях османов в Речи Посполитой или в Венгрии. Правительство Софьи имело некие сомнения в верности Ивана Мазепы России. Разведать на этот счет ездил на Украину доверенный сподвижник царевны думный дворянин Федор Леонтьевич Шакловитый. «Вернувшись, - сообщает Гордон, - он дал благоприятный отчет о гетмане, но с примесью кое-каких догадок и подозрений о нем по причине его происхождения (тот - поляк), а посему о его возможном доброхотстве, если не тайном сношении с оным народом».

Поход 1687 г. произвел должное впечатление на татар. Они не рискнули организовать масштабное контрнаступление в 1688 г., ограничившись традиционными для себя наскоками отдельных отрядов на русское пограничье. Засечные черты не допускали прорыва татар вглубь российской территории. Ввиду возможного нового русского наступления хан не решался уходить далеко от собственных границ.

Это, безусловно, внесло свой вклад в победы других участников Священной лиги в 1687–1688 гг. Гордон определял османское войско без крымской конницы, как «птицу без крыльев». После взятия Буды (1686) принц Людвиг Баденский с 3–4 тысячами своих людей разбил 15 тысяч турок в Боснии у деревни Тривенич в 1688 г. В том же году генерал фон Шерфен после 27-дневной осады захватил у османов Белград. Потери имперских войск были в разы меньше турецких. Хуже дела обстояли у поляков. Они потерпели поражение у Каменца, где османы действовали с крымскими татарами. Примечательно, что свое поражение поляки объясняли именно тем, что московиты не отвлекли в этот раз на себя татар. Того же мнения придерживался Гордон. Однако победа османов при Каменце не меняла кардинально картины неудач Турецкой империи в 1687–1688 гг. Еще в ноябре 1687 г. янычары свергли султана Мехмеда IV и возвели на престол его брата Сулеймана II. Турецкие послы прибыли в Братиславу в 1688 г. Формально они желали оповестить императора о своем новом властителе. Главная же цель была прозондировать вопрос о мире.

Слухи о возможном перемирии Священной лиги и Турции встревожили Россию. Она готовилась ко второму Крымскому походу. Правительство Софьи рассчитывало, что Священная лига также продолжит боевые действия. В 1688 г. император Священной Римской империи заверил русских царей, что так и будет. Императорское послание было передано русскому резиденту в Речи Посполитой Прокофию Богдановичу Возницыну (в будущем одному из трех «великих послов» 1697–1698 гг.). Победы австрийцев над турками были приостановлены не из-за их сговора с османами, а потому, что французы, давние европейские союзники турок и противники Империи, вторглись в её владения. Французский король Людовик XIV начал войну за «Пфальцское наследство» (1688–1698). Вскоре он захватил Филипсбург, город в Бадене.

Посольский приказ обязал П.Б. Возницына, а также православного ученого монаха грека И. Лихуда, посланного царским правительством в 1688 г. в Венецию, убедить имперское правительство в случае заключения мира учитывать и русские интересы. Забегая вперед, отметим, что точно так же поступит петровская дипломатия, обнаружив в 1697–1698 гг. невозможность для своих западных союзников продолжать войну с Турцией ввиду ожидания в Европе войны «за испанское наследство». Карловицкое перемирие 1699 г. будет представлено рядом отдельных договоров между участниками Лиги и Турцией. Россия сумеет закрепить за собой Азов, захваченный в 1696 г., а Константинопольский мир 1700 г. помимо Азова принесет России официальное прекращение платежей «поминков» Крыму и ликвидацию поднепровских турецких крепостей. Петровская политика на южных рубежах была не неким новым поворотом, а логичным продолжением курса, начатого правительством Софьи и Голицына.

Еще одним показателем этой преемственности может служить русская дипломатическая активность накануне Первого Крымского похода. Русский посол В.Т. Постников вел переговоры о расширении антитурецкого союза в Англии, Голландии, Браденбурге (Пруссии) и Флоренции. В Швецию и Данию с той же целью выехал Б. Михайлов; в Венецию - И. Волков, во Францию и Испанию - Я.Ф. Долгоруков и Я. Мышецкий, в Австрию - Б.П. Шереметев и И.И. Чаадаев. Все эти посольства имели те же официальные задачи, что и Великое посольство Петра I, - пытались расширить круг своих западных союзников по войне с Турцией.

Весной 1688 г. гетман Иван Мазепа и окольничий Леонтий Романович Неплюев настаивали на атаке полками Белгородского разряда Казы-Кермена. Назначить одним из главных военачальников они предлагали Патрика Гордона. Его авторитет возрос после похода 1687 г. В.В. Голицын отклонил это предложение, сделав упор на строительстве большой Новобогородицкой крепости на реке Самаре, которая усиливала систему порубежной обороны России. Василий Васильевич Голицын, бесспорно талантливый дипломат и администратор, не имел способностей крупного военачальника, хотя и провел большую часть жизни на военной службе. Старомосковское объединение военной и гражданской службы требовало, чтобы столь масштабную экспедицию российского войска в чужие пределы возглавлял глава правительства. Как опытный политик, Голицын не мог игнорировать это. Ряд историков, в частности Устрялов, высказывали предположение, что непомерное честолюбие заставило Голицына домогаться поста главнокомандующего. Между тем француз Невилль, посол Речи Посполитой, который был вхож в дом В.В. Голицына, полностью опровергает такую версию. «Голицын сделал все, - вспоминает Невилль, - чтобы отклонить от себя эту должность, т.к. он справедливо предполагал, что трудностей ему будет весьма много, и что вся ответственность за неудачу падет на него, какие бы меры предусмотрительности и предосторожности он ни предпринял, и что ему трудно будет сохранить свою славу, если поход окажется неудачным… Бывши более великим государственным мужем, нежели полководцем, он предвидел, что отсутствие его из Москвы причинит ему более вреда, нежели принесло бы славы самое завоевание Крыма, так как оно не поставило бы его выше, звание же начальника войск решительно ничего не прибавляло к его могуществу».

В.В. Голицын решил второй раз двигаться прежним маршрутом. Гордон в 1688 г. уже не находил прежний путь, им самим предложенный в 1684 г., удачным. Шотландец так описывает причины выбора старого маршрута: «Антоний, опытный казак, посланный на разведку в сторону Крыма, вернулся и донес, что на всем пути до Перекопа он обнаружил места, где можно брать воду либо из родников либо копая землю на локоть в глубь. Сие стало сильным побуждением для наших легковерных и полоумных людей, дабы предпринять еще одну кампанию тем же путем, что мы прошли прежде». Решено было увеличить число участников похода до 117,5 тысячи человек. Украинские казаки под командованием Мазепы выставили еще до 50 тысяч. Войска начали сбор в Сумах в феврале 1689 г. Был разослан указ, «…что у тех, кто не явится… земли будут отобраны на имя Их Величеств». Гордон командовал тремя солдатскими полками на левом фланге. Он уже распрощался, как видно из его «Дневника», с версией о легкости покорения Крыма. В марте 1689 г. Гордон советовал «генералиссимусу» Голицыну идти не через степь, как в прошлый раз, а вдоль Днепра, предварительно организовав там форпосты с надежными гарнизонами, «через четыре дня марша каждый». Полки нового строя Гордон советовал усилить ротами гренадер. Но В.В. Голицын не стал руководствоваться этими идеями Гордона.

Когда русская армия, совершив тяжелейший марш по жаре через степь, успешно добралась до Перекопа (20 мая 1689), Голицын не решился штурмовать его устаревшие укрепления, хотя стычки с татарами, состоявшиеся на этот раз, свидетельствовали о превосходстве русского оружия. 15 мая татарская конница пыталась атаковать русский правый фланг, но была отбита с большими для себя потерями огнем русской походной артиллерии. Хорошо зарекомендовали себя полки нового строя, что говорило о правильности курса на постепенную профессионализацию русской армии. У русских были шансы для успешного прорыва на Крымский полуостров, но В.В. Голицын предпочел переговоры. Он потребовал от хана капитуляции, а получив отказ, отдал приказ об отступлении ввиду больших потерь людей от зноя, болезней и тягот похода.

Это явилось роковой ошибкой главнокомандующего. Ходили даже слухи о подкупе его ханом. При отходе опять отличились полки нового строя. «…Была великая опасность и еще больший страх, как бы хан всеми силами не преследовал нас, - писал позже (28 января 1690 г.) в своем послании к графу Эрроллу Патрик Гордон, - так что я был отряжен с левого крыла с 7 региментами пехоты и несколькими конницы (хотя все спешились), дабы стеречь арьергард. Они преследовали нас весьма рьяно 8 дней кряду, однако мало чего достигли…»

Царевна Софья, как и в 1687 г., приказала встречать войска как победителей, каковыми, по сути, они и являлись. Второй раз в русской истории не крымцы атаковали русскую землю, а русские воевали в крымских пределах, внося свой вклад в общее дело Священной лиги. Именно так и оценивал Крымский поход 1689 г. А.С. Пушкин, собирая материал для своей «Истории Петра Великого». «Сей поход принес большую пользу Австрии, ибо разрушил союз, заключенный в Адрианополе между крымским ханом, французским послом и славным трансильванским принцем Текели. По сему союзу хан должен был дать 30 000 войска в помощь верховному визирю при вступлении в Венгрию; сам же хан с таковым же числом должен был напасть вместе с Текели на Трансильванию. Франция обязывалась помогать Текели деньгами и дать ему искусных офицеров».

Но все эти международные многоходовые комбинации были мало понятны населению России XVII в., особенно на фоне вступления в завершающую стадию конфликта двух придворных «партий» - Милославских и Нарышкиных. Без оккупации Крыма «партии Нарыщкиных» легко было представить поход В.В. Голицына неудачей. Неслучайно юный Петр, как сообщает «Дневник» Гордона, даже не допустил В.В. Голицына по его возвращению от Крыма к своей руке. Правда, такой признанный знаток истории Петра I, как Н.И. Павленко, на основании других источников утверждает, что Петр лишь «намеревался отказать Голицыну и его свите в аудиенции, но его с трудом отговорили от этого шага, означающего разрыв с Софьей. Скрепя сердце Петр принял Голицына и сопровождавших его лиц. Среди последних находился и полковник Франц Лефорт». Участник Крымского похода Лефорт наряду с Патриком Гордоном через несколько месяцев превратится в ближайшего друга и наставника Петра I. Колоссальные потери армии Голицына от жары, плохой воды, пищи и болезней произвели тяжелое впечатление на простых москвичей. У «партии Нарышкиных», в руководство которой входил кузен В.В. Голицына Б.А. Голицыным, появился хороший шанс для свержения Софьи, который и был реализован в ходе августовского переворота 1689 г.

В интересах победителей было всячески «чернить» историю с Крымскими походами, что не мешало Петру I 6 лет спустя продолжить начатое правительством его сестры наступление на южных рубежах России, как, впрочем, и на других рубежах, ибо за всю вторую половину XVII в. Россия не знала ни одного стратегического поражения. Она выиграла войну у Речи Посполитой, отняв у нее пол Украины и Киев. Свела «в ничью» войну с Швецией, не отвоевав, но и не потеряв никаких территорий, имевшихся у ней после Смуты. Заставила Турцию признать российское подданство Левобережной Украины, Запорожья и Киева и, наконец, дважды атаковала Крым, заставив его навсегда перейти от нападения к обороне. Петр учтет обнаруженные во время Крымских походов трудности пешего марша через Дикое поле и перенесет направление главного удара на юге непосредственно на турецкий форпост Азов, куда войска можно было подвозить по Дону. Среди главных руководителей Азовских походов 1695 и 1696 гг. мы увидим ближайших соратников В.В. Голицына по Крымским походам - «служилых немцев» Петра Ивановича Гордона и Франца Яковлевича Лефорта.

В XVII веке полуостров Крым оказался одним из обломков старой монгольской империи - Золотой Орды. Местные ханы несколько раз устраивали кровопролитные нашествия на Москву еще во времена Ивана Грозного. Однако с каждым годом им все сложнее было противостоять России в одиночку.

Поэтому стало вассалом Турции. Османская империя в это время достигла пика своего развития. Она простиралась на территории сразу трех континентов. Война с этим государством была неизбежной. Первые правители из династии Романовых присматривались к Крыму.

Предпосылки походов

В середине XVII века между Россией и Польшей вспыхнула борьба за Левобережную Украину. Спор вокруг этого важного региона перерос в долгую войну. В конце концов в 1686 году был подписан мирный договор. По нему Россия получала обширные территории вместе с Киевом. Одновременно с этим Романовы соглашались вступить в так называемую Священную лигу европейских держав против Османской империи.

Она была создана усилиями Папы Римского Иннокентия XI. Большую ее часть составляли католические государства. В лигу вступили Венецианская республика, а также Речь Посполитая. Именно к этому союзу примкнула Россия. Христианские страны договорились действовать сообща против мусульманской угрозы.

Россия в Священной лиге

Так, в 1683 году началась Великая Основные боевые действия происходили в Венгрии и Австрии без участия России. Романовы, со своей стороны, начали разрабатывать план по атаке на крымского хана - вассала султана. Инициатором похода стала царица Софья, которая в это время была фактической правительницей огромной страны. Малолетние царевичи Петр и Иван являлись лишь формальными фигурами, которые ничего не решали.

Крымские походы начались в 1687 году, когда на юг отправилось стотысячное войско под командованием князя Василия Голицына. Он был главой а значит, отвечал за внешнюю политику царства. Под его знаменами выступили не только московские регулярные полки, но также и вольные казаки из Запорожья и Дона. Ими руководил атаман Иван Самойлович, с которым русские войска соединились в июне 1687 года на берегах реки Самары.

Походу придавалось большое значение. Софья хотела с помощью военных успехов закрепить собственную единоличную власть в государстве. Крымские походы должны были стать одним из великих свершений ее правления.

Первый поход

Русские отряды впервые столкнулись с татарами после переправы на реке Конке (притоке Днепра). Однако противники подготовились к атаке с севера. Татары выжгли всю степь в этом регионе, из-за чего лошадям русского войска было просто нечего есть. Ужасные условия привели к тому, что за первые два дня позади осталось лишь 12 верст. Так, Крымские походы начались с провала. Зной и пыль привели к тому, что Голицын созвал совет, на котором было решено возвращаться на родину.

Чтобы как-то объяснить свою неудачу, князь начал искать виновных. В этот момент ему доставили анонимный донос на Самойловича. Атамана обвиняли в том, что именно он и его казаки подожгли степь. О доносе стало известно Софье. Самойлович оказался в опале и лишился булавы - символа собственной власти. Была созвана Рада казаков, где атаманом избрали Эту фигуру также поддерживал и Василий Голицын, под чьим руководством прошли Крымские походы.

Одновременно с этим начались военные действия на правом фланге борьбы Турции и России. Армия под руководством генерала Григория Косагова успешно захватила Очаков - важную крепость на побережье Черного моря. Турки начали беспокоиться. Причины крымских походов вынуждали царицу дать приказ об организации новой кампании.

Второй поход

Второй поход начался в феврале 1689 года. Дата была выбрана не случайно. Князь Голицын хотел добраться до полуострова к весне, чтобы избежать летней жары и Русское войско включало в себя около 110 тысяч человек. Несмотря на планы, оно продвигалось довольно медленно. Атаки татар были эпизодическими - генерального сражения не случилось.

20 мая русские подошли к стратегически важной крепости - Перекопу, который стоял на узком перешейке, ведшем в Крым. Вокруг нее был вырыт вал. Голицын не решился рисковать людьми и брать Перекоп штурмом. Но объяснял свой поступок тем, что в крепости практически не было питьевых колодцев с пресной водой. Армия после кровопролитного боя могла остаться без средств к существованию. К крымскому хану были отправлены парламентеры. Переговоры затягивались. Тем временем в русском войске начался падеж лошадей. Стало ясно, что Крымские походы 1687-1689 гг. ни к чему не приведут. Голицын решил во второй раз повернуть войско назад.

Так закончились Крымские походы. Годы стараний не дали России ощутимых дивидендов. Ее действия отвлекли Турцию, из-за чего европейским союзникам было проще воевать с ней на Западном фронте.

Свержение Софьи

В это время в Москве Софья оказалась в сложном положении. Ее неудачи настроили против нее множество бояр. Она пыталась делать вид, что все в порядке: поздравила Голицына с успехом. Однако уже летом произошел государственный переворот. Сторонники юного Петра свергли царицу.

Софья была пострижена в монахини. Голицын оказался в ссылке благодаря заступничеству его двоюродного брата. Многих сторонников старой власти казнили. Крымские походы 1687 и 1689 гг. привели к тому, что Софья оказалась в изоляции.

Дальнейшая политика России на юге

В дальнейшем также попытался воевать с Турцией. Его Азовские походы привели к тактическому успеху. У России появился первый морской флот. Правда, он был ограничен внутренней акваторией Азовского моря.

Это заставило Петра обратить внимание на Балтику, где хозяйничала Швеция. Так началась Великая Северная война, которая привела к строительству Санкт-Петербурга и преобразованию России в империю. Одновременно с этим турки отвоевали Азов. Россия вернулась к южным берегам только во второй половине XVIII века.

Первый Крымский поход

Выдвинутые из разных районов войска должны были собраться на южных рубежах страны к 11 марта 1687 года, однако из-за задержек сборы завершились позже этой даты, в середине мая. Основная часть армии собралась на реке Мерле и выступила в поход 18 мая. 23 мая она свернула к Полтаве , двигаясь на соединение с казаками Самойловича. К 24 мая войско гетмана прибыло к Полтаве. Как и было запланировано, оно насчитывало около 50 тыс. чел., из которых примерно 10 тыс. составляли специально набранные мещане и селяне. Казаков было решено отправить в авангарде армии. Дождавшись подхода всех войск, 26 мая князь Голицын провёл общий смотр своей армии, показавший, что под его командованием находилось 90 610 человек, что ненамного ниже списочной численности войска. 2 июня войска Голицына и Самойловича встретились у пересечения рек Отель и Орчик и, объединившись, продолжили продвижение, совершая небольшие переходы от одной речки до другой. К 22 июня войска достигли реки Конские воды. После переправы через реку Самарка снабжать громадную армию стало затруднительно - температура повышалась, широкие реки сменились маловодными ручьями, леса - небольшими рощами, но войска продолжали движение. Крымский хан Селим I Герай в это время находился на Молочных водах, татарских отрядов в пути встречено не было. Осознавая, что его войска уступают русской армии по численности, вооружению и выучке, он повелел всем улусам отступить вглубь ханства, отравить или засыпать источники воды и выжечь степь к югу от Конских Вод. Узнав о пожаре в степи и опустошении земель вплоть до Перекопа, князь Голицын решил не менять план и продолжил поход, к 27 июня достигнув реки Карачекрак, где был устроен военный совет. Несмотря на достаточные запасы провианта, продвижение по выжженной и опустошённой территории отрицательно сказалось на состоянии армии, лошади обессилели, обеспечение войска водой, дровами и конским кормом оказалось крайне затруднено, вследствие чего на совете было принято решение о возвращении армии к русским рубежам. Отступление началось 28 июня, войска отправились на северо-запад к Днепру, где русское командование ожидало найти уцелевшие источники воды и травы для лошадей.

Для борьбы с татарами было выделено ок. 20 тыс. казаков Самойловича и ок. 8 тыс. чел. воеводы Л. Р. Неплюева , которых предполагалось объединить с почти 6 тыс. чел. генерала Г. И. Косагова . В Москву отправили гонцов с известием о прекращении похода. Однако при отходе войска оказалось, что запасы воды и травы на пути отступления недостаточны, падеж скота усилился, в войске участились случаи болезней и тепловых ударов. Восполнить запасы и отдохнуть войско смогло лишь на берегах Самарки. В ходе отступления в русском лагере возникли слухи о причастности к поджогу степи гетмана Самойловича, и на него был направлен донос в Москву.

Когда воинство достигло Орели, к нему прибыл из Москвы глава Стрелецкого приказа Ф. Л. Шакловитый , выразивший поддержку решению Голицына об отступлении. Русское правительство, осознавая крайнюю опасность продолжения кампании в таких условиях и желая сохранить репутацию командования отступающей армии, предпочло объявить крымский поход успешным. В царских письмах говорилось, что Крымскому ханству была достаточно продемонстрирована огромная военная сила , что должно было предостеречь его от будущих нападений на русские земли. Впоследствии во избежание недовольства со стороны ратных людей им выдали денежные пособия и другие награды.

Пока армия Голицына переправлялась на правый берег Днепра, крымский хан решил воспользоваться разделением русского войска и ночью совершил нападение на войска Косагова, оставленные на левом берегу реки. Татары захватили часть обоза и угнали стада лошадей, однако их атака на лагерь армии была отбита. Более того, на помощь Косагову подоспели конные и пешие воины Неплюева, быстро обратившие татар в бегство и отбившие у них часть захваченного имущества. Татарская конница вновь появилась на следующий день, однако повторно атаковать русский лагерь не решилась, ограничиваясь нападениями на фуражиров и угоном нескольких небольших табунов лошадей.

В ответ на донос на гетмана Самойловича 1 августа из Москвы прибыл гонец с царским указом, в котором предписывалось избрать нового гетмана, более устраивающего малороссийское войско. Вместо Самойловича гетманом стал И. С. Мазепа , однако верные Самойловичу части воспротивились этому и подняли бунт, который прекратился после прибытия в казачий лагерь частей Неплюева.

13 августа армия Голицына достигла берега реки Мерлы, 24 августа получила царский указ о прекращении похода и роспуске участвовавшей в нём армии. По завершению кампании на южных рубежах государства были оставлены войска численностью в 5 и 7 тыс. человек «для бережения великороссийских и малороссийских городов». Для следующего похода в Крым было решено построить на реке Самарке укрепления, для чего там было оставлено несколько полков.

В крымскотатарской версии событий в изложении историка Халима Герая , представителя правящей династии Гераев , Селим Герай отдал приказ сжечь всю траву, солому и зерно, которые имелись на пути русских. 17 июля войско хана встретило русских у местности Кара-Йылга. Точное число его армии неизвестно, однако было меньше армии Голицына. Хан разделил свою армию на три части: одну возглавил сам, а две других возглавили его сыновья - калгай Девлет Герай и нуреддин Азамат Герай. Началась битва, которая длилась 2 дня и закончилась победой крымцев. Было захвачено 30 пушек и около тысячи пленных. Русско-казацкое войско отступило и построило у местечка Куяш за крепостью Ор укрепления. Ханская армия также построила укрепления у рва, находящегося перед русскими, готовясь к решающей битве. Русско-казацкая армия страдая от жажды, была не в состоянии продолжать бой, начались переговоры о мире. К утру крымцы обнаружили что армия русских и казаков бежала и они начали преследование. У местности Донузлы-Оба русско-казацкие войска было настигнуты крымцами и понесли потери. Главной причиной поражения было истощение русских войск вследствие подпала степи, но несмотря на это цель похода была выполнена, а именно: отвлечь Крымское ханство от войны со Священной Лигой. Об отступлении русской армии, начавшемся ещё в июне, до обрисованных им столкновений, в труде Герая не сообщается, внимание акцентируется на действиях хана Селима Герая, других Гераев и их войска, но отмечается, что русские не имели «провизии, фуража и воды».

Вопреки этой версии, как отмечалось и дореволюционными, и современными исследователями, до решения об отступлении русские войска не встретили на своём пути ни одного татарина; продвижение по выжженной степи остановилось лишь из-за распространившихся по ней пожаров и недостатка провианта, задолго до каких-либо столкновений с противником. Сами столкновения носили характер незначительных стычек, причём нападение хана на русские войска в середине июля было быстро ими отбито и привело татар к бегству, хотя они и успели захватить часть обоза.

В донесении кн. В. В. Голицына кампания представлена как успешная, отмечается характерное для обоих крымских походов отсутствие сколь-нибудь значительных сражений и уклонение татар от боя: «…хан с татары на себя… ратных людей наступления пришли в боязнь и ужас, и отложа обыклую свою дерзость, нигде сам не явился и юртов его татаровя… нигде не показались и бою не дали». По словам Голицына, ханское войско, избегая столкновения, ушло за Перекоп, русские войска тщетно надеялись встретить противника, после чего, изнурённые зноем, пылью, пожарами, истощением припасов и корма для лошадей, приняли решение покинуть степь.

На правом фланге был разгромлен турецкий вассал, Буджакская орда . Генерал Григорий Косагов взял крепость Очаков и некоторые другие крепости и вышел к Чёрному морю , где начал строительство крепостей. Об успехах Косагова восторженно писали западноевропейские газеты, а турки, опасаясь атаки Константинополя , стягивали к нему армии и флот .

Второй Крымский поход

Итоги

Крымские походы имели большое международное значение, смогли на время отвлечь значительные силы турок и крымских татар и весьма способствовали военным успехам европейских союзников России в борьбе против Османской империи, прекращению турецкой экспансии в Европе, а также распаду заключённого в 1683 году в Адрианополе союза между Крымским ханством, Францией и перешедшим в турецкое подданство Имре Текели. Вступление России в Священную Лигу спутало планы турецкого командования, вынудив его отказаться от наступления на Польшу и Венгрию и перебросить значительные силы на восток, что облегчило борьбу Лиги против турок. Однако, несмотря на значительное превосходство в силе, поход огромной армии закончился её исходом, сколь-нибудь значимого столкновения между противоборствующими сторонами не произошло, а Крымскому ханству не было нанесено поражение. Вследствие этого действия русской армии подверглись критике со стороны историков и некоторых современников. Так, в 1701 году знаменитый русский публицист И. Т. Посошков , лично не имевший отношения к обоим походам и опиравшийся на то, что слышал о них, обвинял войска в "страшливости", считая бесчестием, что огромное воинство не оказало помощи разбитому татарской конницей полку думного дьяка Е. И. Украинцева .

Рассуждая о причинах неудачи похода, историк А. Г. Брикнер , отмечал, что в ходе кампании столкновения между обеими сторонами носили характер лишь незначительных стычек, не доходя до настоящего сражения, а главными противниками русского войска были не столько собственно татары, число которых было невелико, сколько жаркий степной климат и проблемы обеспечения громадного войска в степи, усугубившиеся из-за охвативших армию болезней, степного пожара, оставившего лошадей без корма, и нерешительности командования.

О катастрофическом "безводье и безхлебье" в походе по жаркой степи сообщал и сам князь Голицын, говоря, что "лошади под нарядом пали, люди обезсилели", источников корма для лошадей не оказалось, а источники воды были отравлены, в то время как войска хана предали огню Перекопские посады и окружавшие их поселения и так и не появились для решающего сражения. В таком положении войско хотя и было готово "служить и кровь свою пролить", но посчитало разумным отступить, нежели продолжать действия. Татарскому мурзе, несколько раз приезжавшему в русский лагерь с предложением мира, было отвечено отказом на том основании, "что тот мир противен будет Польскому союзу".

В итоге Россия прекратила платить крымскому хану; международный авторитет России возрос после Крымских походов . Однако в результате походов цель обезопасить южные границы России так и не была достигнута. По мнению многих историков, неудачный исход крымских походов был одной из причин свержения правительства царевны Софьи Алексеевны . Сама Софья так писала Голицыну в 1689 году, полагая верными сообщения о его успехах:

Свет мой, Васенька! Здравствуй, батюшка мой, на многие лета! И паки здравствуй, Божиею и Пресвятой Богородицы милостию и своим разумом и счастьем победив агаряне! Подай тебе Господи и впредь враги побеждать!

Существует мнение, что неудачность Крымских походов сильно преувеличена после того, как Пётр I потерял половину всей армии во втором Азовском походе , хотя получил лишь выход ко внутреннему Азовскому морю . Как отмечал Н. И. Павленко , крымские походы не были бесполезны, поскольку основные их цели - выполнение обязательств перед Лигой и сковывание сил противника - были достигнуты, что имело важное дипломатическое значение в отношениях России с антиосманской коалицией.

ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПО МИРУ С ПОЛЬШЕЙ 1686 Г.

В 1686 г. Ян Собесский согласился на вечный мир, по которому навеки уступил Москве все, что она завоевала у Польши в XVII в. (важнее всего Киев). Этот мир 1686 г. была очень крупной дипломатической победой, которой Москва обязана была В.В. Голицыну. Но по этому миру Москва должна была начать войну с Турцией и Крымом, ей подчиненным. Решено было идти походом на Крым. Поневоле принял Голицын начальство над войсками и сделал на Крым два похода (1687–1689). Оба они были неудачны (только во второй раз, в 1689 г., русские успели дойти через степь до Перекопа, но не могли проникнуть далее). Не имея военных способностей, Голицын не мог справиться с трудностями степных походов, потерял много людей, возбудил ропот войска и навлек со стороны Петра обвинение в нерадении. Впрочем, до низвержения Софьи ее правительство старалось скрыть неудачу, торжествовало переход через степи к Перекопу как победу и осыпало наградами Голицына и войска. Но неудача была ясна для всех: ниже увидим, что Петр воспользовался ею и оставил в покое Крым в своем наступлении на юг.

[…] Присоединение Малороссии еще более подвинуло Москву к Крыму, и в самом конце XVII в. (1687–1689) московские войска впервые предпринимают походы на самый Крым. Однако удачи еще не было – мешала степь. На этом и остановилась московская политика перед Петром.

Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. СПб., 2000 http://magister.msk.ru/library/history/platonov/plats005.htm#gl2

ПОДОГОТОВКА К ПОХОДУ 1687 Г.

После долгих совещаний московиты решили в военном совете послать против малых татар значительное войско. Князя Голицына назначили воеводой Большого [полка], то есть главнокомандующим, боярина Алексея Семеновича Шеина - воеводой новгородским, то есть генералом новгородского войска, боярина князя Дмитрия Дмитриевича Долгорукова воеводой Казанским, то есть генералом казанского войска, князя Михаила Андреевича Голицына - воеводой Белгородским (это двоюродный брат великого Голицына. Он имел столь большую склонность к иностранцам, что, уезжая на воеводство, он взял всех тех, кто хотел следовать за ним, включая и француза, который выучил его языку за 6 месяцев), думного дворянина Ивана Юрьевича Леонтьева - воеводой ертаульным, то есть генералом небольшого казацкого войска и других вольнонаемных отрядов, которые всегда идут впереди войска главнокомандующего, и состоят из тех, кого можно назвать охотниками и окольничего Леонтия Романовича Неплюева - севским воеводой, то есть генералом севского войска.

Все войска Белой России были также снабжены начальниками, а у казаков был их обычный гетман, подумали также о способах иметь и получать боевые припасы и продукты. Все жители великой Империи Царей были принуждены заплатить рубль со двора, а рубль соответствует по стоимости почти пяти французским ливрам; по этому можно судить об огромных суммах, которые были собраны.

Де ла Невилль. Записки о Московии. М.. 1996 http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Nevill/frametext4.htm

ОБРАЩЕНИЕ ИГНАТИЯ РИМСКОГО-КОРСАКОВА\

Однако настоятель царской обители был не только талантливым полемистом, но и проповедником. […] 21 февраля 1687 г. архимандрит Новоспасского монастыря выступил перед войсками, отправляющимися в первый Крымский поход, с обширной проповедью: «Словом благочестивому и христолюбивому российскому воинству», а 14 марта богато оформленный экземпляр этого слова им был поднесен царевне Софье Алексеевне.

Этой же весной […] новоспасский проповедник, вручая огромному собранию войск в пригороде Москвы икону Божией Матери Одигитрии, выступил со «Словом православному воинству о помощи Пресвятой Богородицы...». […] В «Словах» автор убеждает своих слушателей в неотъемлемости помощи Божией в грядущей войне, доказывая это примерами из Ветхого Завета и русской истории.

Никулин И.А. Обзор жизни и деятельности митрополита Игнатия (Римского-Корсакова) до поставления на Тобольскую кафедру http://www.bogoslov.ru/text/774364.html

В состав 112-тысячной армии, какую в 1689 г. князь В. В. Голицын повел во второй крымский поход, входили те же 63 полка иноземного строя, как и по росписи 1681 г., только численностью до 80 тысяч, с убавившимся составом полков, хотя и дворянской конной милиции русского строя значилось не более 8 тысяч, в 10 раз меньше иноземного строя, а по росписи 1681 г. ее было всего в 5 - 6 раз меньше.

Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. М., 2004. http://magister.msk.ru/library/history/kluchev/kllec61.htm

КРЫМСКИЕ ПОХОДЫ 1687 и 1689 ГГ.

Заключив "Вечный мир" 1686 с Польшей, Россия вступила в коалицию держав ("Священная лига" – Австрия, Венеция и Речь Посполита), боровшихся против агрессии султанской Турции и ее вассала – Крымского ханства. Во главе русских войск был поставлен князь В.В. Голицын. Одновременно должны были наносить удары донские и запорожские казаки. В мае 1687 русское войско (ок. 100 тыс. чел.) выступило с Украины. После того как оно в середине июня перешло р. Конские Воды (совр. назв. – Конская, приток Днепра), крымские татары подожгли степь. Русское войско лишилось подножного корма для коней. 17 июня было принято решение о возвращении. Вскоре правительство по требованию казачьей старшины, поддержанному В.В. Голицыным, сместило гетмана И. Самойловича, отрицательно относившегося к войне с Турцией и Крымом. На его место был поставлен И.С. Мазепа. Неустойчивость положения правительства Софьи Алексеевны – Голицына вынуждала его продолжать военные действия. В 1688 шла подготовка к новому походу на юг. В этот период междунар. обстановка ухудшилась, т. к. Речь Посполита начала переговоры с Турцией о мире. На Россию легла главная тяжесть войны. Поход начался ранней весной 1689, на юг двинулось русское войско численностью ок. 150 тыс. чел. 15 мая в урочище Зеленая Долина (к северу от Перекопского перешейка) произошел упорный бой с напавшими на русское войско отрядами крымского хана, которые были отбиты. После боев с крымскими отрядами русское войско 20 мая подошло к крепости Перекоп, однако ввиду неблагоприятного соотношения сил не стало ее осаждать и 21 мая начало отход.

Крымские походы 1687 и 1689 оказали серьезную помощь союзникам России, т. к. отвлекли силы турок и крымских татар. Но Крымские походы 1687 и 1689 не привели к ликвидации опасного очага агрессии на Ю. и в целом окончились неудачей, что стало одной из причин падения правительства Софьи Алексеевны – Голицына.

Советская историческая энциклопедия http://dic.academic.ru/dic.nsf/sie/8966#sel=3:198,3:214

ВТОРОЙ ПОХОД ГОЛИЦЫНА

Наученный опытом Голицын хотел предпринять поход раннею весною, чтоб не иметь недостатка в воде и траве и не бояться степных пожаров. Ратным людям велено собраться не позже февраля 1689 года. 8 ноября был объявлен сбор с посадских и всех торговых людей десятой деньги на войско. Голицыну было необходимо победить татар, чтоб победить внутренних врагов, которые не переставали ему напоминать о себе. Рассказывают, что убийца бросился к нему в сани и едва был удержан слугами князя; убийцу казнили в тюрьме после пытки, без огласки; незадолго перед отправлением в поход у ворот Голицына найден был гроб с запискою, что если и этот поход будет так же неудачен, как первый, то главного воеводу ожидает гроб. […]

При таких-то неблагоприятных для главных вождей условиях начался второй крымский поход. В феврале 1689 года 112000 войска двигались в степь под главным начальством Оберегателя. 20 марта Голицын писал царям из Ахтырки, что "походу чинится замедление за великою стужею и за снегами, да и денежная казна по сие время в полк не присылана и ратным людям, рейтарам и солдатам дать нечего". Стужа и снега не остановили гетмана Мазепу, и первым делом его при свидании с Голицыным было челобитье, чтоб великие государи пожаловали его, гетмана, и все войско малороссийское, повелели в малороссийских городах на башнях и ратушах поставить государский герб. Голицын, разумеется, поспешил обнадежить Мазепу, что просьба его будет исполнена великими государями. В половине апреля получены были вести, что в степях нет пожаров, но что хан сбирается жечь траву в то время, как Голицын будет приближаться к Перекопи. Когда в Москве узнали об этом, то отправили Оберегателю грамоту, чтоб он, посоветовавшись с гетманом, послал знающих людей за Самару жечь степь вплоть до Перекопи и до турецких городков на Днепре: к приходу русского войска в те места поспеют новые травы. Голицын шел к Перекопи и в половине мая встретил хана с ордами. Варвары по своему обыкновению стремительно ударили на русское войско, но, обданные из пушек, ушли и не возобновляли более нападений, только на краю горизонта, спереди и сзади, как тучи, виднелись их толпы: хищники кружились над добычею, скифы заманивали врага в свои безвыходные степи.

Отбив хана, Голицын поспешил послать известие в Москву о своем торжестве, писал к правительнице, чтоб она помолилась о его благополучном возвращении. Софья отвечала: "Свет мой, братец Васенька! Здравствуй, батюшка мой, на многие лета! И паки здравствуй, божиею и пресвятые богородицы милостию и твоим разумом и счастием победив агаряне! Подай тебе, господи, и впредь враги побеждать! А мне, свет мой, не верится, что ты к нам возвратишься; тогда поверю, как увижу в объятиях своих тебя, света моего. Что же, свет мой, пишешь, чтобы я помолилась: будто я верно грешна перед богом и недостойна; однако ж, хотя и грешная, дерзаю надеяться на его благоутробие. Ей! Всегда прошу, чтобы света моего в радости видеть. Посем здравствуй, свет мой, на веки неисчетные".

[…] 20 мая войска подошли к знаменитой Перекопи, к укрепленному замку, защищавшему ров, который прорезывал перешеек: за Перекопью заветный Крым, цель похода. Но что такое Крым? Люди лучшие, опытнейшие, как, например, Гордон, давно уже толковали Голицыну, что завоевать Крым легко, только степная дорога к нему несколько трудновата. Голицын испытал эту трудность в первом походе, избежал ее во втором, достиг Крыма и тут только увидал, что не решен был заблаговременно главный вопрос: что такое Крым и как его завоевывать? Думали, что стоит только вторгнуться в Крым с большим войском, татары испугаются и отдадутся на волю победителя; не подумали об одном, что и за Перекопью та же безводная степь, как и на дороге к полуострову, что татары могут истребить все и заморить врага голодом и жаждою. Голицын стоял у Перекопи: надобно было брать крепость, а войско уже двое суток было без воды; спешили к Перекопи, думая, что тут-то будет конец лишениям, и что же увидели? С одной стороны Черное море, с другой Гнилое, везде вода соленая, колодцев нет, лошади падают, еще несколько дней - и как будет отступать, на чем везти наряд? Чтоб возвратиться с чем-нибудь назад, Голицын завел мирные переговоры с ханом в надежде, что тот, испугавшись нашествия, согласится на выгодные для России условия: но переговоры затянулись, а Голицыну ждать было больше нельзя. и он повернул назад без мира; рады были одному, что в степи, в страшный зной, при мучительном томлении жажды, татары преследовали легко, не всеми своими силами.

В 1684 году под патронатом римского папы Иннокентия XI в единую Священную Лигу против Османской империи объединяются Священная Римская империя, Венецианская республика и Речь Посполитая. Предлогом антиосманской коалиции послужили балканские народы, находившиеся под протекторатом османов.

Идея об освобождении христианских народов была лишь поводом к вооруженному конфликту, в результате которого европейские державы надеялись разделить между собой земли придунайских княжеств. Но вначале следовало отвлечь основные силы Крымского государства, выступавшего на стороне Порты. Для этого необходимо было искать союзника на севере. И очень скоро он сам себя обнаружил в лице Московского княжества.

Первый Крымский поход

К тому времени в Московии разгорались свои страсти. Стрельцы привели к власти Софью Алексеевну, царевну умную, властную и честолюбивую, а вместе с ней и ее фаворита – князя Василия Голицына, одного из образованнейших людей своего времени. В противовес боярской оппозиции его взгляды были слишком прогрессивными для Московского княжества. Князь стремился к Европе. Поэтому, едва в Кремле прослышали о создании Священной Лиги, тут же к римскому папе было направлено московское посольство, факт создания которого свидетельствовал о желании правительницы Софьи вступить в новую коалицию против османов. Однако европейские государства поначалу сомневались в решении принять в свой католический союз православную Московию и только спустя два года, когда созрела необходимость отвлечь от себя основные силы Крымского ханства, соблаговолили дать ей такое право.

6 мая 1686 года Московия подписывает с Речью Посполитой «Трактат о Вечном мире». Этот документ обязывал Москву привлечь к военным действиям казаков Левобережной Украины под началом гетмана Ивана Самойловича.

Сам гетман был против этих действий, считая, что новая война фактически разгорается «не из-за чего», что мир с крымскими татарами выгоден, а ханство «никакими мерами не завоюешь и не удержишь» и что нападение на Крым принесет больше вреда, чем пользы. Но сторонники войны были настроены решительно, и Самойловича никто не слушал. Ему было приказано готовить к войне 50000 казаков.

Как пишет историк Лев Гумилев, «Запад стремился привлечь русских к войне не столько с Османской империей, сколько с ее союзником Крымским государством, так как австрийцы и поляки больше опасались не регулярной османской армии, а стремительной крымскотатарской конницы».

Следовательно, русским отводилась роль отвлекать крымцев от основного театра военных действий. Конечно, не этого хотел князь Голицын, но для поддержания престижа следовало соглашаться и на такие условия.

К войне стали готовиться основательно. Ведь это был первый поход на Крымское ханство. По такому случаю собрали стотысячную армию, во главе которой встал сам князь. Талантами полководца он не отличался, да и стремлений воевать особых не имел, но этого требовала от него правительница Софья.

В поход выступили в мае 1687 года. На Полтавщине к князю присоединился гетман Самойлович.

К этому времени на крымском престоле находился Селим Гирай хан. Это был один из выдающихся крымских правителей. Историки оценивают его как человека умного, рассудительного, демократичного и гуманного. Селим Гирай не был властолюбив и не один раз добровольно порывался сложить с себя ханские полномочия. Однако османские султаны, крымская знать и народ четырежды призывали его на крымский трон.

На этот раз готовилась война со Священной Лигой и Селим Гирай должен был выступить во главе своего войска против Австрии. Но едва хан подошел к австрийским землям, как пришла весть о том, что армия численностью в 100 тысяч русских и 50 тысяч казаков под началом боярина Василия Голицына приблизилась к границам Крымского государства с целью вторгнуться в его пределы.

Спешно покинув Европу, Селим Гирай прибыл в Крым и уже 17 июля 1687 года в местечке Кара-Йылга встретился с русским войском.

По сравнению с русским войском крымская конница была малочисленна. Но это обстоятельство не смутило хана. Он разделил свою армию на три части, одну возглавил сам, а две другие поручил своим сыновьям – калге Девлету Гираю и нур-эд-дину Азамату Гираю.

Первая и единственная битва длилась с перерывами в несколько дней. Благодаря храбрости нур-эд-дина, который бросил свои основные силы в центр русского войска, ряды противника были расстроены. Крымские аскеры захватили 30 пушек и взяли в плен около тысячи человек. Одновременно аскеры под руководством хана перекрыли путь русским к отступлению. Спустя два дня Голицын принял решение заключить мир с крымским ханом. В ставку крымского хана были посланы русские парламентеры. Но соглашение о мире так и не было заключено в силу того, что князь приказал своим войскам в ночь перед заключением возможного мира спешно покинуть лагерь. С большими потерями русские вырвались из окружения. Они отступали, преследуемые крымскотатарской конницей вплоть до границ Гетманщины.

Всю вину за провал неудачного похода князь Василий Голицын взвалил на Ивана Самойловича. Князь открыто обвинил гетмана в том, что тот сорвал поход и что степь, по которой продвигалась русская армия, была выжжена якобы самими казаками по приказу гетмана, не желавшего войны с крымскими татарами. Без особых разбирательств Самойловича лишили гетманской булавы. Голицын за «предательство» казаков был обласкан царевной Софьей, которая ободрила его тем, что в следующем походе его будет сопровождать «преданный» царской короне новый гетман – Иван Мазепа.

Князь Голицын попытался сделать все, чтобы возложить командование второго похода в Крымское ханство на кого-нибудь другого. Но ему это не удается. Софья хотела, чтобы ее любимец взял реванш в новом походе, который должен принести ему победу. Оставалось только одно – предпринять все возможные меры, чтобы не допустить повторного поражения.

Второй Крымский поход

6 апреля 1689 года князь, переждав оттепель, с новой армией направился в Украину. Здесь, на реке Самаре, к нему присоединились казаки во главе с новым гетманом Иваном Мазепой. Спустя несколько дней русское войско вторглось в пределы Крымского государства.

Первое столкновение с крымской конницей произошло 14 мая на подступах к Ор-Капы. Голицын отдал приказ приготовиться к бою. Крымцы атаковали полк Шереметева, который почти сразу же обратился в бегство. Но после непродолжительного сражения крымцы отступили. Ретировались и русские. Они отошли от Ор-Капы и встали лагерем в местечке Черная Долина.

А уже 16 мая Селим Гирай с армией вышел навстречу неприятелю. Маневренная крымская конница окружила русскую армию. Голицын не торопился отдавать распоряжение переходить в наступление, несмотря на то, что этого требовали от него воеводы. Он приказал не сходить с места и выставить защиту. Вооруженная огнестрельным оружием пехота и вся артиллерия составили в поле надежную оборону. Однако когда было отдано распоряжение палить из мушкетов и пушек, оказалось, что не обученные такому оружию русские люди положили на поле битвы больше своих, нежели крымских аскеров, наблюдавших за этой возней со стороны. Первым в бой вступил нур-эд-дин Азамат Гирай. Он атаковал казаков, во главе которых стоял Емельян Украинцев, московский государственный секретарь. Неопытный в военном деле московит так стушевался, что не смог выдержать натиска крымцев. В результате оборона лагеря была прорвана и крымские татары в качестве трофея увезли с собой 30 пушек. Не повезло и воеводе Шереметеву, он был атакован другим крымским отрядом, которому удалось прорваться и захватить обоз с огнестрельным оружием. Посеяв панику в рядах русской армии, крымская конница закончила сражение и вместе с захваченными трофеями отступила.

На следующий день князь Голицын распорядился снять лагерь, объединить полки в одно войско и далее идти к крепости Ор. Не успели они двинуться, как вновь неожиданно появились крымцы и обошли всю армию по кругу, нагнали страх на московитов и снова исчезли. Весь следующий день русские на своем пути не встретили ни одного крымского татарина. Это придало им немного смелости. А 19 мая с переменным успехом приблизились прямо к Ор-Капы и стали лагерем на расстоянии пушечного выстрела от города.

Об этих же событиях чуть позже писал в Москву гетман Иван Мазепа: «…Мая в 15 день в тех полях диких близко урочища Зеленой долины неприятели басурманы хан Крымский и Калга и нур-эд-дин султаны также и Ширин бей со своими крымскими и белогороцкими ордами, маючи при себе черкесские и яман-сагайдацкие орды перешли нам дорогу, со второго часа дня всчали [начался] бой и сильно на войска их царского величества [русские войска] набегали и напирали до самого вечера, а войска их царского величества… храбро и мужественно с ними боем крепким и многих их побиваючи и ранами разячи пришли на Черную долину и тут заночевали». Согласно письму Мазепы на следующий день, 16 мая, крымцы вынудили русскую армию вступить в бой. Более того, крымцы согласно очевидцу гетману совершали непрерывные наскоки на лагерь московитян и прорывали обозы в разных местах. К вечеру крымские аскеры прекратили атаку. 17 мая русские подошли к Каланчаку: «… и там тогда-же неприятели, Хан, султаны, и все орды, заступивши перед и окруживши около обозов боронили дальнего войскам великих государей походу и через весь день чинили набеги и напуски…».

Голицын уже давно принял решение, что при малейшей возможности он отступит. Ему совершенно не хотелось вступать в бой с крымцами. И в том, что их так просто подпустили к крепости, он видел какой-то подвох. Однако чтобы не потерять свое лицо перед соотечественниками, он поспешил отправить в крепость парламентеров с ультиматумом, загодя зная, что хан никогда не согласится на его условия.

Ультиматум позабавил хана. В ответ он сообщил, что не хочет других условий мира помимо тех, на которых он ранее заключил мир с русскими царями. Этот ответ не понравился князю Голицыну, и, не считая более возможным стоять лагерем в степи, он задумался об отступлении, так как армия без фуража и воды долго бы не протянула.

Между тем русские воеводы надеялись ночью атаковать Ор-Капы. Но вечером, когда все пришли за приказом в походный шатер к князю, они были очень удивлены, узнав, что завтра предстоит возвращаться. Причины такого странного решения Голицын не пожелал объяснить. Он снова послал ультиматум хану, но на этот раз только для того, чтобы протянуть время. А наутро, когда хан подготовил ответ, он обнаружил, что русское войско, не дождавшись людей хана, начало отступать.

Между тем Голицын послал гонцов в Москву и к польскому королю с сообщением, что он разбил крымцев и преследовал их вплоть до их пределов. Но в Москве, благодаря гетману Мазепе, узнали об истинном положении дел, и Василий Голицын очень скоро отправился в Сибирь. А царевна в Новодевичий монастырь.

Гульнара Абдулаева