Главная Школьникам

Латышские стрелки вторая мировая война. Латышские красные стрелки

Латышским стрелкам было суждено сыграть эпохальную роль в революции и Гражданской войне в России. Именно они фактически превратились в «преторианскую гвардию» большевиков, которой Ленин и его ближайшие соратники доверяли безоговорочно. Железная дисциплина, преданность и самоотверженность отличали подразделения латышских стрелков в выгодную сторону от многих других частей Красной армии времен Гражданской войны. Национальный менталитет или политическая целесообразность? Что заставляло латышей из стрелковых полков, сформированных еще в царской России, верой и правдой служить большевикам?

Вплоть до начала Первой мировой войны латыши служили в русской императорской армии на общих основаниях. Прибалтика была довольно неблагонадежным в политическом отношении регионом, поэтому царское правительство изначально не было настроено на создание национальных вооруженных формирований, укомплектованных представителями прибалтийских народов. Ситуация изменилась с началом войны. Причем важнейшую роль сыграло не столько лоббирование идеи латышских формирований со стороны латышей – депутатов Государственной Думы Российской империи, сколько активное наступление германских войск на Лифляндию и Курляндию.

27 июля 1914 года в Вольмарском, Венденском и Валкском уездах начались мероприятия по призыву резервистов, проходивших службу в 1909-1913 гг., а уже 30 июля началась всеобщая мобилизация. Большинство латышей направляли в ХХ армейский корпус в Восточную Пруссию, в гарнизон Усть-Двинской крепости. В Восточной Пруссии оказалось примерно 20-25 тысяч латышских призывников. Тогда же в Усть-Двинской крепости началось формирование добровольных вооруженных дружин из числа этнических латышей. Когда 1 апреля 1915 года германские войска вошли на территорию Курляндии, захватывая один населенный пункт за другим, царское правительство осознало, что еще немного и немцы захватят Ригу. Для исправления ситуации командующий Северо-Западным фронтом генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев 1 августа (19 июля) 1915 года подписал указ о создании латышских стрелковых батальонов. С призывом к соплеменникам встать в строй под латышскими флагами выступили латыши – депутаты Государственной Думы Янис Голдманис и Янис Залитис.

Первоначально было решено сформировать 8 латышских стрелковых батальонов, частично укомплектовав их добровольцами из Усть-Двинской крепости. Уже 12 августа началось формирование первых батальонов. Латышские стрелки из 1-го Усть-Двинского латышского стрелкового батальона отправились на фронт 23 октября. Уже 25 октября произошли бои в районе Тирельских болот, а 29 октября латыши в районе Плаканциемса отбросили германские войска. 26 октября на фронт перебросили 2-й Рижский батальон, который спустя пять дней успешно отразил наступление германских частей. 5 ноября на фронт направили и 3-й Курземский батальон.

Успешные действия латышских батальонов на фронте окончательно убедили царское командование в надежности и боеспособности латышских стрелков, после чего была объявлена мобилизация латышского населения и созданы 5 латышских стрелковых батальонов и 1 запасный стрелковый батальон. Латышские стрелки внесли огромный вклад в защиту Риги от германского наступления, тем самым предохранив российскую столицу, которая бы в случае взятия Риги оказалась под ударом противника. В марте 1916 г. латышские батальоны вновь сражались в районе Риги, нанося новые удары по германским позициям.

Общая численность латышских стрелковых батальонов к лету 1916 года составляла уже 11,5 тысяч человек, среди которых большинство (10 278 человек) приходилось на латышей, а среди оставшихся 402 человека были эстонцами, 192 человека – русскими, 174 человека – литовцами, 128 человек – поляками и 25 человек – прибалтийскими немцами. 4 ноября 1916 года латышские батальоны были преобразованы в латышские стрелковые полки, вошедшие в состав двух латышских бригад.

Командиром 1-й Латышской стрелковой бригады был назначен генерал-майор Август Эрнест Мисиньш – участник русско-японской войны, с 1912 года командовавший 12-м Сибирским стрелковым полком, а затем бригадой в составе 79-й пехотной дивизии. Вышестоящее командование сочло, что латыш генерал-майор Мисиньш, уже командовавший бригадой, будет идеальной кандидатурой на роль командира латышских стрелков.

2-ю Латышскую стрелковую бригаду возглавил полковник Андрейс Аузанс, который после окончания Военно-топографического училища в 1895 г. служил на различных должностях в Корпусе военных топографов, а перед назначением в 1915 году командиром 7-го Баускского латышского стрелкового батальона занимал должность штаб-офицера для поручений и астрономических работ при Военно-топографическом отделении штаба Туркестанского военного округа и заведующего Ташкентской физической и астрономической обсерватории.

Латышские стрелковые бригады действовали в составе 12-й армии, вместе с сибирскими стрелковыми полками. Они участвовали в обороне рижского направления. Бригады были объединены в Латышскую стрелковую дивизию, которая очень хорошо зарекомендовала себя во время Митавской операции. К февралю 1917 г. в состав 1-й Латышской стрелковой бригады входили 1-й Латышский стрелковый Усть-Двинский полк, 2-й Латышский стрелковый Рижский полк, 3-й Латышский стрелковый Курземский полк, 4-й Латышский стрелковый Видземский полк, а в состав 2-й Латышской стрелковой бригады - 5-й Латышский стрелковый Земгальский полк, 6-й Латышский стрелковый Туккумский полк, 7-й Латышский стрелковый Баускский полк и 8-й Латышский стрелковый Вольмарский полк. Каждый латышский стрелковый полк по штату имел численность в 2497 человек, включая 1854 строевых нижних чина. В запасном полку в Вольмаре служили от 10 до 15 тыс. человек.
Февральская революция застала часть Латвии оккупированной немцами, а в другой части Латвии дислоцировались латышские стрелковые полки, которые, в отличие от многих других частей и соединений русской армии, сохранили дисциплину. Дезертировать латышским стрелкам было просто некуда.

С 27 по 29 марта (9 - 11 апреля) 1917 года в Риге прошел съезд, на котором был учрежден Исколастрел - Исполнительный комитет объединённого совета латышских стрелковых полков. К маю 1917 г. в Исколастреле окончательно возобладала большевистская позиция, после чего латышские стрелки превратились в один из главных оплотов большевистской агитации в рядах русской армии. После сдачи Риги латышские стрелки отступили под Петроград. Политическим комиссаром латышских стрелковых полков был избран член РСДРП (б) и уроженец Латвии Семен Нахимсон, служивший младшим врачом санитарного вагона в звании «зауряд- врач». 26 октября 1917 года военно-революционный комитет 12-й армии взял власть в прифронтовой полосе, где дислоцировались латышские стрелковые части, в свои руки. 22 ноября 6-й Туккумский полк был переброшен в Петроград для защиты большевистской власти. Сводная рота латышских стрелков начала службу по охране Совнаркома в Смольном. Именно латышские стрелки обеспечивали охрану переезда советских органов из Петрограда в Москву.

13 апреля 1918 года была сформирована Латышская стрелковая советская дивизия. Командиром дивизии был назначен 44-летний Иоаким Иоакимович Вацетис – сын латышского батрака, сумевший еще в Российской империи сделать впечатляющую для человека такого происхождения военную карьеру. Начав службу в 1891 году добровольцем в Рижском учебном унтер-офицерском батальоне, в 1897 г. Вацетис окончил Виленское пехотное юнкерское училище, а в 1909 г. отучился в Академии Генерального штаба. Иоаким Вацетис командовал ротой, учебной командой, а в 1912 г. в звании подполковника стал командиром батальона 102-го пехотного Вятского полка. С началом Первой мировой войны Вацетис участвовал в боях на территории Польши, получил тяжелое ранение, а после лечения осенью 1915 года был назначен командиром 5-го Земгальского стрелкового полка в звании полковника. Незадолго до революционных событий в Ставку Верховного главнокомандующего были направлены документы на присвоение полковнику Иоакиму Вацетису звания генерал-майора, однако последовавшие политические пертурбации уже не позволили командиру Земгальского стрелкового полка получить генеральские погоны. Генеральскую должность Вацетис занял уже в Красной армии, став командиром Латышской стрелковой советской дивизии.

9-й Латышский стрелковый полк был создан для несения комендантской службы по охране Кремля, привлекаясь и к операциям чекистов по борьбе с контрреволюционным подпольем и преступниками. Латышские стрелки под командованием Вацетиса сыграли ключевую роль в подавлении левоэсеровского мятежа, участвовали в боевых действиях против белогвардейцев в самых разных регионах России.

Эффективность латышских стрелков и их безоговорочная преданность советской власти способствовали дальнейшему укреплению доверия и симпатии к ним со стороны большевистского руководства. Иоакима Вацетиса в июле 1918 г. повысили до командующего Восточным фронтом РККА. Латышские стрелки воевали с Каппелем, Деникиным, Врангелем. К марту 1920 г. в состав Латышской стрелковой советской дивизии входили 9 латышских стрелковых полков общей численностью в 17 тысяч бойцов и командиров.

28 ноября 1920 года было принято решение о расформировании Краснознаменной Латышской стрелковой советской дивизии. Большая часть служивших в ней латышских стрелков, численностью около 12 тысяч человек, вернулась в независимую к тому времени от советской власти Латвию. Однако, основная часть командного состава дивизии осталась в Советской России, где очень многие латышские стрелки сделали серьезные карьеры на военной службе и в органах государственной безопасности.

Иоаким Вацетис дослужился до командарма 2-го ранга, хотя, как бывший царский полковник, был вскоре направлен на преподавательскую работу. Одним из самых известных командиров времен Гражданской войны был бывший старший унтер-офицер 1-го Латышского стрелкового полка Ян Фабрициус (на фото), командовавший затем 17-м и 4-м стрелковыми корпусами РККА, а затем служивший помощником командующего Кавказской Краснознамённой армией (ККА). Бывший прапорщик 4-го Видземского латышского стрелкового полка Эдуард Берзин (Берзиньш) с 1921 г. работал в системе ОГПУ, затем руководил «Дальстроем». Комдив Ян Алкснис возглавлял кафедру в Академии Генерального штаба РККА. Служивший в 7-м Латышском стрелковом полку Густав Бокис дослужился в РККА до звания комдива и должности начальника Автобронетанкового управления РККА.

Конец эпохи «латышских стрелков» произошел одновременно с масштабной чисткой советских властных структур от «ленинской гвардии». Уже к началу 1930-х гг. выходцев из латышских стрелковых полков стали постепенно задвигать на второстепенные позиции в армии и государственном аппарате. Подавляющее большинство видных латышских стрелков были репрессированы в 1937-1939 годах. Сталин не собирался учитывать их революционные заслуги – наступали новые времена, в которых «ленинские преторианцы» были уже не нужны. Кому-то, конечно, и повезло, как, например, Яну Калнберзину, который с 1940 по 1959 гг. был первым секретарем ЦК Компартии Латвийской ССР, а дожил до 1986 года, скончавшись уже в очень преклонном (92 года) возрасте.

Следует отметить, что другая часть латышских стрелков, не оставшаяся в Советской России и вернувшаяся в независимую Латвию, впоследствии также сделала военную или политическую карьеру уже в буржуазной Латвии. Например, Андрейс Аузанс, вернувшийся в 1923 г. в Латвию, в звании генерала продолжал службу начальником военно-топографического отдела латвийской армии, а в 1944 г. перебрался в Германию, откуда в 1948 г. переехал в Великобританию, где и скончался в 1953 году. Генерал Мисиньш вернулся в Латвию и с 1919 г. занимал должность начальника генерального штаба латвийской армии, а затем главного военного инспектора. Бывший депутат Госдумы Российской империи Янис Голдманис, которому и принадлежала инициатива создания латышских стрелковых формирований, вернулся в Латвию в 1918 году и дважды, в 1920-1921 и в 1925-1926 гг., возглавлял военное министерство Латвийской республики. Некоторые латышские стрелки, вернувшиеся в Латвию, в годы Второй мировой войны воевали против Советского Союза в составе латышских коллаборационистских формирований Третьего Рейха.

В современной Латвии, политики которой любят рассуждать о «советской оккупации» республики, почему-то предпочитают не вспоминать ту часть своей национальной , которая связана с красными латышскими стрелками и их огромным вкладом в защиту Октябрьской революции и победу Красной армии в Гражданской войне. Красные латышские стрелки, Вацетис и Фабрициус, чекисты и партийные деятели не вписываются в красивый миф о «демократической европейской Латвии и ужасах советской оккупации».

  1. После Октябрьской революции, в победу которой латышские стрелки внесли если не решающий, то очень значительный вклад, и до начала гражданской войны солдаты Латышской дивизии обеспечивали охрану и оборону Советского правительства.Начиная с января 1918 года, когда по всей России начинаются восстания, латышские стрелки всегда среди тех, кто эти восстания подавляет.Считается, что первый раз они принимают участие в боях только что начавшейся гражданской войны в городе Рогачёв, в Белоруссии, где 1 Даугавривский и 4 Видземский полки, вместе с отрядом матросов Балтийского флота, подавляет военный мятеж ряда частей. Командует революционными частями Иоаким Вациетис.Практически одновременно 3-й Курземский полк отправлен на юг, где он успешно рассеивает казаков генерала Каледина.Затем латышские красные стрелки воюют на стороне большевиков беспрерывно. До весны 1918 года они принимают участие в подавлении контрреволюционных выступлений всюду – в Пензе и Саратове, в Архангельске и Витебске, в Нижнем Новгороде и Ярославле, в Калуге и Вологде… Список городов очень длинный.13 апреля 1918 создана первая регулярная часть Красной Армии РСФСР – это Латышская стрелковая советская дивизия. Кроме дивизии, в России действуют отдельные латышские батальоны и отряды – практически по всей стране. Разумеется, нельзя забывать, что охрану правительства, Кремля, Москвы и лично Ленина обеспечивали тоже латышские стрелки.Начальником первой регулярной части Красной армии становится полковник Иоаким Вациетис, а военными комиссарами Карл Петерсон и Карл Дозит.В начале июля 1918 года в Москве проходит V Всероссийский съезд советов, который охраняют латышские стрелки. Когда левые эсеры поднимают военный мятеж 6 июля, арестовывают Дзержинского, его заместителя латыша Лациса и ряд других руководителей, именно латышские стрелки, с использованием артиллерии, уничтожают восставших.Перечислять боевой путь латышских красных стрелков мы не будем – это целая книга. Они сражались в Казани против Каппеля, где все русские отряды бежали, и только 5-й полк латышских стрелков не дал прорвать белым фронт и пойти на Москву. Все последующие версии о “сдаче латышского полка в плен”, хотя эти версии и признают упорное сопротивление латышей, всё же ошибочны. В плен попал не полк, а 137 человек, окруженных и сдавшихся, как и подобает, когда кончились патроны. Кстати – ложны данные и о том, что пленные были расстреляны. 120 из них вернулись в полк после освобождения лагеря для военнопленных, судьба 17 неизвестна, но они могли умереть от ран, не находиться в лагере, просто отказаться вернуться в полк. Наконец, если они (или часть их) и были расстреляны, это всё же далеко не “все пленные латышские стрелки”.Казань была отбита опять же латышскими стрелками под командованием Яна Юдиня, который погиб в этом сражении. В августе 1918 года за оборону Казани 5-й стрелковый полк был награждён Почётным революционным Красным Знаменем. Он стал первой частью Красной армии, получившей награду.Латышские стрелки воюют против Юденича, против Деникина, против Колчака, против Петлюры, против практически всех известных генералов и вождей антибольшевистских сил.Надо заметить, что белые признавали, что латышские части были зачастую единственными боеспособными частями Красной Армии. Но, одновременно, они были и единственными, кто не издевался над пленными, не расстреливал офицеров, не занимался пытками – все остальные, как красные, так и белые, зверств не чурались.Вторая награда частям в Красной армии была опять же вручена латышскому полку – за разгром Юденича под Петроградом. За взятие Перекопа – третье знамя.После гражданской войны часть красных латышских стрелков вернулась в Латвию, но большая часть осталась в России. Многие занимали важные военные и хозяйственные посты. Многие работали в ЧК и позже в НКВД.Имена Алксниса, Вацетиса, Эйхмана, Сиверса, Поля Армана, Косматова, Авен, Магула, Мартусевича, Калниньша, Берзиней, Лациса, Стуцки, Стучки, Эйдемана, Фабрициуса и многих других были известны в СССР каждому. Кто-то из них погиб в гражданскую войну или в 20ые годы. Остальные заняли руководящие посты. Впрочем, 1937-38 годы практически ни один этих руководителей Красной армии, ГПУ, НКВД и министров (народных комиссаров) не пережил. За что боролись, на то и напоролись…

    Латышские красные стрелки несомненно стремились к мировой революции: установить советскую власть, экспроприировать средства производства, построить социализм и максимально сблизить Латвию с Советской Россией. В первой половине 1919 года красным латышам не удалось это сделать. Под напором превосходящих сил противника они ушли в Россию, но надеялись на вторую попытку. Однако 11 августа 1920 года был подписан мирный договор между Латвией и Россией. Это "предательство" со стороны Ленина вызвало у красных латышей страшное разочарование. Как же так, вождь мирового пролетариата, а о Латвии не подумал!? Разочарование оказалось столь сильным, что большинство стрелков уволились из армии, сдали оружие и вернулись в Латвию. Правда, не сразу: сначала они исполнили свой революционный долг и завершили Гражданскую войну, сыграв большую роль в разгроме Врангеля.
    Латышский эмигрантский историк Эдгарс Андерсонс указывал, что в Латвию вернулись более 12 тысяч военных. Как же их приняли, и на каком основании вообще в Латвию впустили?
    Хвала "демонам"
    Латышских красных стрелков в Латвии приняли хорошо. Дело в том, что и тогда, когда они боролись против Деникина или Врангеля, у них существовала устойчивая правовая связь с Латвийской Республикой. ЛР признала их своими гражданами. А через некоторое время появилась "Черная книга". Ещё раз подчеркну, автор этой книги даже не пытался укорять тех стрелков, которые сражались за Советскую власть на фронте. Он возмущался лишь теми, кто, по его мнению, был непосредственно причастен к красному террору, а затем сделал карьеру в независимой Латвии. Кстати, бывшие красные стрелки-фронтовики делали карьеры в Латвии еще успешнее. Назову лишь два имени. Петерис Авенс был одним из высших военных руководителей Советской Латвии. В 1919 году он являлся заместителем командующего вооруженными силами большевистского правительства Петра Стучки. В 1921 году этот профессиональный военный не побоялся вернуться в Латвию и с 1926 года начал службу в организации айзсаргов. Правда, такого служебного роста, как при большевиках, не добился. Возможно, Авенсу даже обидно было после высоких должностей служить на старости лет помощником командира полка айзаргов. Но зарплату он получал исправно. Более успешной в латвийской армии оказалась карьера бывшего красного латышского стрелка Фрициса Вирсайтиса. В борьбе за власть Советов он карьеры не сделал, а вот в армии ЛР стал генералом.
    Теперь - о сегодняшнем, весьма странном отношении к стрелкам. Могу понять логику тех, кто восхищается ими и говорит: без красных латышей не было бы ни сверхдержавы, ни 9 мая, ни полета Юрия Гагарина. Не могу понять тех, кто готовит для Европарламента проекты резолюций о том, что коммунизм следует осудить в мировом масштабе. Ибо, прежде чем указывать другим, как жить, логично и естественно навести элементарный порядок в собственном доме. И каждый, кто считает большевизм вселенским злом, должен был бы первым делом указать на памятник латышским стрелкам в центре латвийской столице и крикнуть: "Вот они, демоны! Ату их!". Ссылки на новую надпись, на то, что это памятник стрелкам 1915-1920 годов, бессмысленны не только из-за советского ордена на каменной груди, но и из-за того, что "красные" сторонники советской власти составляли в 1917 году подавляющее большинство среди стрелков. Улица бывшего первого главкома Красной армии Юкума Вациетиса органично сочетается в Риге с улицей имени его противника латышского офицера-монархиста Фрициса Бриедиса. И никого не смущает ни памятник бывшим стрелкам российской армии, ни улица имени российского главкома.
    Напомню о малоизвестной странице в истории Гражданской войны. В октябре 1919 года Юденич наступал на Петроград, имея около 18 тысяч штыков и сабель. 16 октября он занял Гатчину, 17 октября орудия Юденича в состоянии были вести стрельбу по одной из окраин Петрограда. Юденич сообщал в свой тыл: "Петроград будет взят через несколько дней. Руководивший обороной города Троцкий смирился с поражением. Иного мнения придерживались солдаты лучшего во всей Красной армии 5-го латышского стрелкового полка (в 1918 году первым в Красной армии награжденного почетным Красным знаменем). Этот полк срочно перебросили под Петроград и сделали основой ударной группы. 21 октября латышские стрелки остановили наступление белогвардейского отряда князя Ливена. (Ирония истории: русский отряд князя Ливена был в начале 1919 года сформирован в Латвии). Реввоенсовет Западного фронта направил латышам телеграмму: "На вас смотрит вся Советская Россия, от вас зависит судьба Красного Петрограда ". Услышав такие слова, красные стрелки начали наступление, заняли город Павловск, отбили танковую контратаку противника и продолжили преследование подразделений Юденича. Вскоре его армия перестала существовать.
    История, как известно, не признает слова "если". Но можно предположить: не помешай 5-й полк Юденичу, не исключено, белые победили бы в Гражданской войне, Северо-Западное правительство стало бы правительством всей России, Латвия осталась бы независимой и никаких "событий 1940 года" не произошло бы.
    Но ради чего же тогда воевали латышские красные стрелки???

    Ещё можно по этой теме прочесть здесь:

  2. великолепная тема! Кстати мой прадед участвовал в штурме Казани, там латышам противостоял очень сильный и опасный противник чешский корпус. С вашего позволения немного уйду в отвлеченную теорию
    Восхищаться латышскими частями это то же самое что восхищаться войсками СС они сформированы и действовали по одному и тому же принципу, не удивлюсь что именно они и были прототипом черной гвардии. За что они воевали???- на самом деле думаю их мышление было вполне органично. Большинство латышского населения к началу 20 века жило на хуторах, и мало сталкивалось с царской администрацией. Отсюда некоторая ограниченность сознания и мировосприятия. о том что есть царь и Россия они в основном узнали с началом первой мировой когда в их сознание вторглась мысль что на них идут немцы, такие же как местные только хреновий ибо они теперь будут везде. Сие лат крестьянина не устраивало, нужно ему от жизни крайне немного хорошие цены на хлеб, рыбу и пром. товары и еще бы здорово всех немцев из Латвии выгнать а имущество поделить. Независимость и прочая хрень особо не интересовали даже нац. интеллигенцию типа Гольдманиса. Вспомните Огонь и Ночь Яниса Райниса там все просто сформулировано выгнать проклятых немцев с земли матери латвии и спокойно пахать дальше. Ну обвешали русские после победа автономию типа финской ну наверно не плохо дают бери. Но воевать шли не за это, а против немцев. После Рождественских боев уже и ежу стало ясно что с таким правительством войну России не выиграть, и тут появились большевики с новой идеей мир без аннексий и контрибуций, а значит немцы уйдут и это латов устраивало, а надо отметить что на тот момент большая часть населения, которая не бежала в Россию, была мобилизована или вступила добровольно в лат соединения. Потом немецкое наступление осени 17,оборона и падение Риги, русские просто бегут с фронта дивизиями, сражается за Латвию некому. Естественно они снимаются и уходят за большевиками, далее вся Прибалтика под оккупацией- стрелкам просто некуда возвращается, а тут осенью 18 года советская власть стала в Прибалтике зарождаться они туда и ломанулись, беляков добивать и немцев заодно вышвырнуть, но не срослось, причем на Советы навалились все и немцы, и улманисовцы (которых впрочем было довольно мало) , и беляки, и финны, и эстонцы, и Антанта флотом. Параллельно шла мобилизация беженцев в красную армию, на пополнение. Так что стрелки не отделимы от народа их породившего. Воюя долгие годы латыши образовали замкнутое общество отделенное от остальной России языковым барьером, большинство солдат русского языка просто не знали да и не нужен он им был. Это были своего рода опричники.
    Потом немцы ушли, а гражданская война в России закончилась, и красные лат стрелки в массе своей стали просто не нужны, те у кого карьера не сложилась вернулись, домой учитывая их колоссальный военный опыт, свое место желающие служить нашли. Вот и получается что несло их как щепку в водовороте истории
  3. Цитата(Svell @ 27 Декабря 2012, 22:25)
    великолепная тема! Кстати мой прадед участвовал в штурме Казани, там латышам противостоял очень сильный и опасный противник чешский корпус.

    Цитата
    Cражение затягивалось из-за упорнейшего сопротивления латышских стрелков (советский 5-й Латышский полк), начавших было даже теснить чехов обратно к пристани. Решающим оказался переход на сторону белых 300 бойцов Сербского батальона майора Благотича, размещавшихся в Казанском кремле, которые в решающий момент нанесли красным неожиданный фланговый удар. В результате сопротивление латышей было сломлено.
    5-й Латышский полк целиком, во главе с командиром его, сдался нам. Это был единственный случай за всю Гражданскую войну, когда латышские части сдавались
    Военно-полевой суд приговорил их как иностранцев к расстрелу.

    Каппель и каппелевцы. 2-е изд., испр. и доп. М.: НП «Посев», 2007 ISBN 978-5-85824-174-4, с. 364

  4. камрад Svell,прочёл твою точку зрения на те исторические события с интересом. вот прошло уже более 95-ти лет с Рождественских боёв,а ничего по сути не поменялось. я про неистребимый "хуторской" менталитет усреднённого латыша)

    Но с другой стороны Латышские стрелки,это по сути тогдашняя воинская элита. т.е. наиболее боеспособные и отлично обученые воинские формирования. причём хорошо вооружение и экипированые. надеюсь со мною вы согласны?

    Что камрады скажите?

  5. Финляндия гораздо богаче, но живет так же на задворках, у финов могучий комплекс по этому поводу, настоящая интелектуальная и культурная жизнь в стране не далеко поднялась от 0 отметки, кругозор обычного фина- пожрать поспать выпить и мыслящие фины это признают, в Прибалтеке полагаю та же ситуация. Боевые качества вещь сугубо инструментальная, возможно латышам лстила вовлеченность в действительно мирового масштаба события, но не думаю что они полностью осозновали весь смысл и глубину происходящего.
  6. zunder1 , Svell , уважаемые камерады, предлагаю вернутся в историческую плоскость, да бы не было межнациональных срачей на форуме.
    А что ещё дед рассказывал про штурм Казани?
  7. Прадед, соответственно я его не застал, со слов бабки очень мало известно,как советы скинули белочехи шарились по округе искали большивиков - все ныкались, эх маленький был не интресовался особо
  8. добавлю в тему:

    Красные латышские стрелки
    Н. А. Нефедов


    История России XX века. Латышские стрелки

    С сети попался интересный ресурс: Латышские стрелки

    Если есть время и главное желание,то приятного просмотра)

  9. Цитата(zunder1 @ 31 Декабря 2012, 12:25)
    Схема мест, где латышские стрелки подавляли
    восстания или воевали на фронтах против
    антисоветских войск, 1917-1920 гг.
    Есть отрывочная информация об участии латышских стрелков в подавлении крестьянских (дезертирских) выступлений на территории Смоленщины. Может камрады смогу побольше рассказать об этих событиях?


  10. Памятник латышским стрелкам в Риге.​

  11. Отличный музей Латышских стрелков в Риге, наверное уже стоит сказать был. В самом музее был в детстве в году так 88-90, до сих пор помню всяческие интересные поделки-окопное творчество из пуль и гильз были представлены широко. Уже тогда в Риге было неспокойно и заслышав русскую речь косились, а при обращении с просьбами как пройти туда-то? либо делали вид, что не знаю русского языка, либо отправляли в другую сторону. Тема оккупантов из СССР тогда была в Латвии на первом месте.
  12. Паша,музея такого больше нет,вернее само здание осталось,но содержимое сильно поменялось.Теперь там музей оккупации.
    http://d-stroz.livejournal.com/628898.html

    Теперь всё по лат. стрелкам в Военном музее (Пороховая башня)


  13. Латышские стрелки в кремле хроника 1918 год

    Латышские стрелки в арсенале хроника 1918 год

    Латышские красные стрелки в Кремле

    Латышские стрелки, прибывшие в распоряжение Военно-революционного
    комитета 12-й армии. 27 окт. (9 нояб.) 1917.

    Латышские стрелки были главной силой
    Красной армии в Казани

    Латышские стрелки в Москве. 1918 г.

    Латышские стрелки у захваченого врангелевского танка (сфинкс).
  14. Несгибаемый красный латыш

    Ян Берзин

    Бе́рзин (Бе́рзиньш), Ян Ка́рлович (Jānis Bērziņš; настоящие имя - Пе́терис Я́нович Кю́зис, партийная кличка - «Старик»). Родился 13 ноября 1889 года в Курляндской губернии (ныне Латвия) в семье батрака. Советский военный и политический деятель, один из создателей и руководитель советской военной разведки, армейский комиссар 2-го ранга (1937). В 1905 году вступил в РСДРП. Активный участник революции 1905-1907 гг. В 1907 году за убийство полицейского приговорён к 8 годам каторги, Во время первой мировой войны призван в армию, откуда дезертировал. Активно участвовал в Февральской революции. Во время Октябрьского вооружённого восстания 1917 года – член партийного комитета в Выборгском районе и член Петроградского комитета. С декабря 1917 года работал в аппарате НКВД РСФСР. В декабре 1920 года начал службу в Разведуправлении РККА. В марте 1924-апреле 1935 года – начальник всей системы военной разведки СССР. В 1936-1937 годах - главный военный советник в армии республиканской Испании. Арестован 27 ноября 1937 года по обвинению в «троцкистской антисоветской террористической деятельности». Расстрелян 29 июля 1938 года на полигоне «Коммунарка» по приговору Военной коллегии Верховного суда. Реабилитирован посмертно 28 июля 1956 года.
    Основатель советской военной разведки Ян Берзин родился 13 ноября 1889 года на хуторе Клингене Курляндской губернии Яунспилсской волости Рижского уезда в латышской безземельной крестьянской семье. Настоящее его имя Петер Кюзис. Не имея возможности поступить в реальное училище или в гимназию Петер Кюзис окончил учительскую семинарию где готовили преподавателей для начальных сельских школ. Учился Петер хорошо, но учебе мешало участие в революционном движении. Петер активно проводит протестные акции против монархически настроенных педагогов семинарии, распространяет среди учащихся запрещенную литературу.
    Когда из семинарии исключили всех «неблагонадежных» Петеру повезло, – его всего лишь занесли в черный список кандидатов на исключение. Революция 1905 года стала для Петера школой борьбы с оружием в руках. Лифляндия, Курляндия – все прибалтийские губернии Империи Российской охвачены протестной волной выступлений. Будучи социал-демократом Петер в составе отряда народной милиции принимает непосредственное участие в вооруженном нападении на подразделение казачьих войск, направленное властями для усмирения бунтовщиков. В этом отряде, будущий глава разведуправления РККА пробует себя как разведчик на поле боя. Здесь он усвоил главное правило военного разведчика: « О противнике надо знать как можно больше, при этом о тебе он должен знать, как можно меньше». Правило хорошее, но опыта мало. В результате предательства отряд милиции, в котором воевал Петер – разгромлен. Приходится скрываться в лесах. Это хорошая школа выживания. И снова предательство. Вместе с пятнадцатью бойцами народной милиции Петер схвачен царскими карателями. Двоих членов отряда тут же расстреляли в острастку остальным. Петер отведал шомполов, но выжил, смог сбежать из под стражи и снова укрылся в лесу. Из леса он периодически выбирался в Ригу к своему старшему брату, который вел активную анти-монархическую деятельность. Снова формируется отряд народных мстителей. Отличаются налетом на полицейский пост. Среди правительственных служащих есть убитые. Это уже серьезно!
    Боевики отряда перевозят запрещенную литературу, участвуют в нападениях на посты правительственных войск. В ходе большой облавы отряд вновь разгромлен. В коротком бою с казаками почти все боевики убиты. Петер трижды ранен в плечо, в ногу и в голову. Его приговаривают к смертной казни. Однако учитывая несовершеннолетний возраст подсудимого, смертный приговор заменен тюремным сроком. Причем весьма непродолжительным – всего четыре года. Освободившись из тюрьмы Петер, снова включается в подпольную работу. Надо сказать, что все родственники его и сестры и брат – активные революционеры. Вся семья Кюзисов под надзором полиции. Петера арестовывают и приговаривают уже к ссылке в Сибири. Там в Иркутской губернии Петер и раздобыл подложные документы на имя Яна Берзина, а весной 1914 года покинул пределы Сибири. За побег ему грозит каторга или даже смертная казнь, поэтому до февраля 1917 года он проживает на нелегальном положении в Риге, где работает слесарем. Полиция все же вышла на след беглеца, но он уже перебрался в Псков, а оттуда в охваченный волнениями Петроград.
    Берзин активно участвует и в февральской и в октябрьской революциях. Он руководит партийными структурами большевиков в Латвии, курирует партийную типографию и выпуск газеты. В возрасте 27 лет Берзин заместитель наркома внутренних дел Латвии. Гражданская война застала Берзина на посту начальника политического отдела дивизии латышских стрелков – ударной силы мировой революции. В боях против многочисленных врагов диктатуры пролетариата Берзин серьезно ранен. Подлечившись, он вступает в должность начальника особого отдела 15 армии. В декабре 1920 года по личному распоряжению Феликса Дзержинского Берзин переводится в Москву с назначением на должность начальника отдела Региступравления. Так называлось в ту пору первое в истории Красной Армии разведывательное управление. Работы много. Приходится успевать и против внешних вражеских поползновений и разоблачать контрреволюционные заговоры в Москве и Петрограде. Берзин осуществляет акцию по распространению дезинформационных материалов по каналам перевербованной агентуры монархических подпольных организаций, связанных с белогвардейскими центрами и разведками Польши, Румынии и Франции.

    Спустя непродолжительное время Берзин становится заместителем начальника уже полноценного Разведывательного управления. Коллеги за глаза называют его «Старик». Ранняя седина бывшего боевика и нелегала всем бросается в глаза. Он собран, немногословен как истинный прибалт, беспощаден и суров к врагам революции. В тоже время корректен и внимателен с коллегами по службе.
    Общеобразовательных знаний на новой работе ему явно не хватает, и Берзин, оканчивает Университет Пролетарской профессуры. Рассказывают, что среди слушателей этого уникального в своем роде высшего учебного заведения было немало лихих командиров из числа бывших подданных Германской и австро-венгерской империй. Берзин знакомится с такими известными личностями как Ярослав Гашек, Белла Кун, Матэ Залка и участник расстрела царской семьи в Екатеринбурге (много лет позже лидер анти-сталинской венгерской революции) Имре Надь. От этих товарищей по учебе Берзин узнает о быте и жизни Европейских столиц. Не обладая еще необходимым оперативным опытом, он все же направляется в поездку по странам, так или иначе представляющим интерес для разведки Советской России. Берлин, Прага, Варшава – в эти столицы Берзин прибывает под личиной, преуспевающего богача Дворецкого. Облик дополняют золотое пенсне и неограниченный запас наличности. В ходе этого вояжа Берзин узнает о направлениях деятельности немецкой, польской и французской разведок.
    В марте 1924 года он становится начальником Разведывательного управления Красной Армии. Коллеги его и по особому отделу и по разведуправлению отмечают странный для убежденного большевика гуманизм и человечность Берзина. В эти годы под наставнической рукой Берзина сформировались такие личности в истории разведки как Рихард Зорге и Лев Манивеч. Даже этих двух имен достаточно, чтобы по достоинству оценить вклад Яна Карловича (или Павла Ивановича) Берзина в работу советской военной разведки. В 1928 году за успехи на поприще разведывательной деятельности Берзин снова награжден Орденом Боевого Красного знамени.

    В 1935 году корпусной комиссар Берзин в должности заместителя командующего особой дальневосточной армией вместе с Блюхером отражает нападения японских милитаристов и вылазки отрядов белоэмигрантов.
    В 1936 году Берзин уже в Испании. Тут разворачивается сражение, в котором пробуют силы все участники предстоящей второй Мировой. Оперативный псевдоним Берзина Гришин и он в контакте со многими известными не только по гражданской войне в Испании личностями. Ким Филби, Эрнест Хемингуэй, Мате Залка, Михаил Светлов, Илья Эренбург все они участвуют в формировании интернациональных бригад. Проходят на земле Испании боевую обкатку новые советские, немецкие и итальянские танки. Участвуют в воздушных боях новейшие модели истребителей. Обо всем этом потом будет доложено «наверх» – лично товарищу Сталину. Правда и то, что товарищ Сталин «по своему» распоряжается полученной информацией. В основном через призму «поиска врага народа» среди участников боев на испанской земле.
    Генерал Гришин- Берзин главный военный советник Республиканского правительства Испании. Немалая его заслуга в том, что осажденный фалангистами Мадрид продержался достаточно долго. После падения Мадрида Берзин еще какое-то время воюет в Валенсии, но в мае 1937 года получает приказ: «Срочно возвращайтесь в Москву».
    По возвращении Берзин получает четвертый ромб в петлицы и звание армейского комиссара 2-го ранга, он начальник Разведуправления РККА. В ноябре 1937 года Берзин получает сведения о секретном совещании в ставке Гитлера, на котором в общих чертах
    принят план развертывания сил вермахта и начала полномасштабных боевых действий в Европе. Впереди Аншлюс Австрии и оккупация Судетов. В воздухе витает запах пороха и большой войны. Однако, товарищ Сталин больше заинтересован в устранении угрозы своей личной власти со стороны высших чинов в РККА, нежели в отражении угрозы войны с Гитлером.
    Напряжение внутри страны нарастает. Тезис вождя об усилении классовой борьбы и происках внутренних врагов служат сигналом для руководства НКВД. Разворачивается невиданная в истории «чистка рядов». Меч карателей Ежова сечет одну голову за другой.
    Особое подозрение вызывают те, кто бывал за рубежом и мог быть завербован вражеской разведкой. Уничтожаются профессиональные кадры и ценная агентура. Можно только предполагать, что творилось в душе пламенного революционера Берзина, когда под расстрел пошли все с кем он прошел фронтами Гражданской, все с кем был в Испании, все кого привлек к сотрудничеству с советской разведкой.
    Берзин прекрасно знал и о так называемом «Завещании Ленина» в котором вождь мирового пролетариата критически отзывался о человеческих качествах Сталина, предупреждая ЦК о недопустимости сосредоточения в руках «Кобы» всей полноты власти.
    Копия этого письма хранилась у Берзина в сейфе. Когда ежовские опричники пришли его арестовывать, то первое, что они сделали, – изъяли и тут же сожгли копию этого опасного для лучшего друга Чекистов письма.
    После пыток в застенках НКВД Ян Берзин был расстрелян 23 июля 1938 года.
    В истории военной разведки Ян Берзин остался профессионалом высочайшего класса, человеком сделавшим выбор в пользу неминуемой смерти перед лицом давления и попыток привлечь его к участию в компании массовых репрессий. Без сомнения Яна Берзина можно назвать и одним из первых в истории человечества воинов-интернационалистов. Именно к Берзину мы можем применить бессмертную цитату Эрнеста Хэмингуэя: «Не спрашивай – по ком звонит колокол. Потому, что может быть, он звонит по тебе!

    Доктор истории, генерал резерва Борис Гамурарь

    Латышские стрелки

    Красные латыши, специальные военные части национального состава (Latviešu strēlnieki) – одни из наиболее верных Советской власти и боеспособных воинских подразделений, сыгравших значительную роль в Гражданской войне. Личный состав стрелковых частей, сформированных в 1915 году во время первой Мировой войны из жителей Лифляндской, Курляндской и Витебской губерний, в 1916 году сведен в Латышскую стрелковую дивизию.
    После Октябрьской революции латышские стрелки перешли на сторону большевиков. Являлись самым крупным национальным военным образованием на службе в Красной армии. Использовались как исключительно боеспособная сила на службе революции. Общая численность 80 тысяч человек. Дивизии латышских стрелков широко применялись по всему фронту Гражданской войны. Части латышских стрелков отличались железной дисциплиной, использовались для подавления восстаний против большевиков в ряде городов (Ярославль, Муром, Рыбинск, Калуга, Саратов, Новгород и др.) Многие командиры латышских стрелков, занимали в СССР руководящие посты в Армии и Правительстве.

    Борис Гамурарь, история разведки, Ян Берзин

  15. Латышские красные стрелки 1917 - 1921
    В октябре 1917 года латышские стрелки отстояли важные железнодорожные узлы в Латвии и Эстонии. Они выполняли все приказы революционного комитета 12-й армии. Полки латышских стрелков стали главной вооруженной силой большевиков на оккупированной немцами территории Латвии. 25 декабря 1917 года
    6-й Тукумский стрелковый полк прибыл в Петроград для гарнизонной службы, а для охраны Смольного была сформирована объединенная рота латышских стрелков. В январе 1918 года Курляндский полк латышских стрелков был отправлен на Южный фронт и участвовал в разгроме калединщины, а 1-й Даугавпилский полк и один батальон 4-го Видземского полка латышских стрелков - в Белоруссию, где они принимали участие в ликвидации мятежа Ю.Довбор-Мусницкого.
    Во время наступления немецких войск в феврале 1918 года большая часть латышских стрелков отступила в Советскую Россию. Те, кто остался в Латвии (примерно 12 000 человек), были взяты немцами в плен. В Советской России в марте и апреле 1918 года из латышских стрелков были сформированы части Красной Армии, объединенные 13 апреля 1918 года в Латышскую советскую стрелковую дивизию (начальник дивизии Ю.Вациетис, военкомы К.Петерсон, К.Дозитис).
    В августе-сентябре 1918 года 1-й, 4-й, 5-й, 6-й полки сражались на Восточном фронте. В декабре того же года Латышская советская стрелковая дивизия была направлена в Латвию. С 12 января 1919 года она стала называться 1-й стрелковой дивизией Армии Советской Латвии, а с 26 июня 1919 года - Латышской стрелковой дивизией, которая сражалась с частями латышского национального войска и Латвийской армии. В сентябре стрелков направили в Белоруссию сражаться против Польской армии. В октябре-ноябре 1919 года они участвовали в Орловско-Курской операции против войск Деникина, освобождали Белгород, Харьков. В феврале-марте 1920 года дивизия вела борьбу с бандами Махно, а в апреле участвовала в боях за Крым, в августе-октябре - в захвате и обороне Каховского плацдарма, затем вела бои по ликвидации врангелевских войск в Советской Таврии и в Крыму. 28 ноября того же года Латышская стрелковая дивизия была расформирована. Часть стрелков вернулась в Латвию, другая - осталась служить в Красной Армии.
    В 1918-1919 гг. в ряды латышских красных стрелков вступает множество латышских беженцев и латышских солдатов из русских полков. Для большинства из них это было спасение от голода и бедности. В латышском корпусе, который потом был назван дивизией, было 9 полков. Кроме того во многих городах России были сформированы латышские вооруженные отряды, которые принимали участие в битвах. В революционной армии латышей было около 10 000.
    Когда началось вторжение советских вооруженных сил на территорию Латвии, начала формироваться еще одна латышская дивизия. Но работа по ее созданию так и не была завершена. В лето 1919 ряды красных полков заметно сократились. Не все стрелки перешли в национальную гвардию. Одним помешали страхи и сомнения, что их ждет дальше, другим связи с военными товарищами со времен Первой мировой войны. Один из стрелков писал: "У стрелков была традиция, можно сказать, психология, - если куда идти, то всем вместе".
    Две трети стрелков осталось в своих полках, хоть коммунистов среди них было только 6%. Обе латышские дивизии объединяются в одну и дополняются теми, кто остался в России. На латышском фронте стрелков больше нет, потому что советская власть им больше не доверяет, их отправляют воевать с белогвардейцами. Бывшие генералы царя с давних лет ненавидят стрелков, поэтому вступают в бой с ними так же отчаянно.
    Белые, чувствующие поддержку Великих держав, не хотят ничего слышать о независимости народов Российской империи - латышей, эстонцев, литовцев, украинцев, финнов и т.д. Их цель - не только разбить большевиков, но и присоединить все вновь образовавшиеся государства к России. Поэтому русским белым армиям и новым государствам невозможно договориться.

    Складывается странная ситуация. Латвия и ее соседи сражаются с большевиками, но в то же время опасаются победы белых. Если победят белые, нет надежды на помощь Запада молодым странам. Союзники лучше знают способности русских генералов. Это ошибка, имевшая судьбоносное значение.
    В решающих моментах гражданской войны много раз важную роль играли полки латышских стрелков. Как непревзойденных солдатов их всегда отправляли туда, где Красной Армии грозила опасность. Поэтому латышская дивизия - Латдивизия часто перемещалась по разным фронтам. Ее полки перебрасывались с одного места на другое, как спасательные команды. Очень часто хватало лишь упоминания о том, что идут латыши, и полки белых покидали поле боя.
    В октябре 1919, когда латышская армия сражалась с армией Бермонта у Риги, генерал Деникин победоносно шел из Украины в Москву. В тот момент против сил Деникина были брошены латышские полки. Судьба Москвы решалась недалеко от Орла и Кром. Вот что говорит об этом полковник Вациетис: "Этот важный исторический узел пришлось распутать латышским стрелкам, и они это сделали с большим самопожертвованием и с ни с чем не сравнимым геройством во время длившихся две недели сражений в окрестностях древнего города Кром". С поражением в битвах у Орла и Кром началась гибель всей деникинской армии, а вместе с ней и мечты о воссоздании Российской империи.
    13 октября 1919 года белые вступили в Орел. В городе наклеивались плакаты с изображением всадника-деникинца: задние ноги коня находились в Орле, передние - в Москве. В столице России большевики готовили явки и подпольные типографии на случай перехода на нелегальное положение. Ленин призвал: все на борьбу с Деникиным! С других фронтов под Орел срочно перебрасывались лучшие дивизии. Латыш Антон Мартусевич возглавил ударную группу, которой и надлежало разгромить белых. В этой группе не было русских дивизий. В нее входили Эстонская стрелковая дивизия, Латышская стрелковая дивизия, бригада червонных казаков с Украины и бригада Павлова, основу которой составлял Киевский полк. В этом соединении служило около 20 тысяч человек, объединенных в несколько бригад. Имелось почти полсотни орудий и более ста пулеметов.
    В середине октября латыши и эстонцы начали наступление на Орел. В изданной в Риге в 1972 году «Истории латышских стрелков» рассказывается, что латыши воевали отважно, упорно, а в плен не сдавались: если раненые понимали, что не могли добраться до своих, использовали последнюю пулю для себя...
    Командующий советским Южным фронтом Александр Егоров позднее вспоминал: «… Латышские стрелки своим героическим натиском… положили начало разгрому сил всей южной контрреволюции».
    После освободительных боев, когда 11 августа 1920 года был заключен мирный договор между Латвией и Советской Россией, приблизительно 13 000 латышских солдат вместе с беженцами вернулись в Латвию. Здесь 19 декабря 1923 года бывшие стрелки учредили Общество латышских стрелков.

Казалось бы, миф и миф — нам жалко, что ли? Разве кому-то мешает легенда о 300 спартанцах, например? Но проблема в том, что миф о стрелках построен не только на своих, но и на чужих костях и на чужой репутации — в данном случае на русской.

Это началось еще в годы Первой мировой, когда экзальтированная героизация "своих" в латышской печати сопровождалась полным молчанием о действиях русских полков. Так и продолжается до сих пор. Желающие могут посетить филиал Военного музея в Мангали, неподалеку от Пулеметной горки, и попытаться найти хоть какое-то упоминание о русских.

Воевали одни латышские стрелки, а русские отсиживались в окопах — эта нехитрая мысль рефреном звучит в большинстве латышских текстов, посвященных Первой мировой.

Учебники и книги изобилуют фразами типа: "Хотя сознательное предательство [русского командования] не было доказано, возмущение стрелков было понятно", "Плевать я хотел на ваше Курземе!" (слова, якобы произнесенные главнокомандующим русской армией), "Использовать только латышские стрелковые полки" (телеграмма, якобы присланная из Ставки).

И вся эта белиберда методично вдалбливается уже сто лет — включая и советское время. Давайте уже разберемся, кто там воевал у Пулеметной горки.

А русских что, не было?

Латышским стрелкам с самого начала повезло вдвойне.

Во-первых, они появились в нужное время. 1915-й был годом Великого отступления русской армии, на фоне тяжелых поражений военная пропаганда отчаянно искала героические примеры. И небольшие добровольческие, прекрасно мотивированные (еще бы — защищать родное Курземе!) латышские части смотрелись выигрышно на фоне измотанных непрерывными боями русских полков.

Во-вторых, латышей очень грамотно "обкатывали": сначала использовали в засадах, пикетах, небольших стычках, лишь постепенно втягивая в боевую работу. Попади латышские батальоны в крупную мясорубку, которыми в тот год изобиловал Восточный фронт, на этом их история и кончилась бы.

Так, к моменту, когда линия фронта под Ригой стабилизировалась, латышские стрелки стали любимцами не только рижской, но и столичной прессы — "на безрыбье", так сказать. Правда, в 1916-м в ходе мартовского, а затем июльского наступления под Ригой они больших успехов не добились. Заняли первую линию окопов, но это такая стандартная картина позиционных битв Первой мировой — как взяли, так и сдали.


"Все эти "взятия первой-второй-третьей линии окопов" оказываются мифом; ни мы, ни 6-й корпус не стронулись почти с места. Перед нами своего рода Верден!" — писал про июльские бои под Кекавой Кравков, врач 7-го Сибирского корпуса. Сами латыши в неудачах неизменно винили соседей — сибирские полки, не проявлявшие особого "энтузиазма" при атаках.

А затем грянули Рождественские бои в районе знаменитой Пулеметной горки, и легенда о непобедимых латышах окончательно воспарила. Что латышские полки проявили там мужество и героизм — никто не спорит. Другое дело, что русских-то забыли напрочь. А ведь ту же Пулеметную горку, вопреки расхожему мнению, брали вовсе не штурмом. Она была очищена немцами под угрозой готовящейся атаки. В атаку должны были идти 11-й и 12-й сибирские полки с фронта, 16-й и 53-й сибирские, 3-й и 7-й латышские полки с юга. Четыре сибирских и два латышских. Так кто взял горку?

Или вот отрывок из донесения командира 2-й латышской стрелковой бригады полковника Аузана: "Когда вверенная мне бригада прорвала проволочные заграждения противника, штабс-капитан Озолс повел в прорыв батальон 10-го сибирского стрелкового полка, что впоследствии спасло бригаду от окружения, так как противник повел ряд атак именно на этот батальон".

Но все эти первоисточники давно и прочно забыты, а остался лишь миф о непревзойденных боевых качествах латышей по сравнению с трусоватыми русскими солдатами.

Русские полки в 1916-м действительно не проявляли того порыва, как в начале войны. Почему? Объясню на примере самих латышей.

Полковник Бангерский, который после Рождественских боев получил под командование 4-й Видземский полк, вспоминал: "Я видел его перед этими боями. Это был цвет латышской нации: статные бойцы с открытыми, смелыми взглядами и прекрасной выправкой. Часть же, которую я теперь принял, была печальным обломком того полка.

Взгляды стрелков были полны растерянности. Было заметно, что моральный дух подорван и царящее настроение неблагоприятно для дальнейшей боевой работы".


Это "царящее настроение" после Февральской революции толкнуло латышских стрелков в объятия большевиков — латыши первыми перешли на их сторону и стали их самыми верными адептами. Ведь именно большевики предлагали немедленный мир. А дураков идти на немецкие пулеметы "Освобождать Курземе от немецкого рабства" (строки из приказа, которым их подняли в атаку в Рождественских боях) больше не было.

В мае 1917 года в Ригу приезжал военный министр Керенский, уговаривал армию начать новое наступление. "Гражданин министр! Латышскому стрелку не страшно умирать за идею, но, умирая на поле боя, он желает знать — за что, — ответили ему латыши. — Мы не верим, что в данный момент кровавое наступление по всему фронту спасет Российскую революцию и свободу".

То есть как только латыши понесли первые СЕРЬЕЗНЫЕ потери, они стали ровно такими же скептиками ("не верим!"), как и сибиряки. В Рождественских боях две латышские бригады, по подсчетам Аузана, из 12 159 человек потеряли убитыми и ранеными 4950. Почти 41% личного состава — да, это много. Но по сравнению русскими полками это еще очень щадящие цифры.

Возьмем, например, 17-й сибирский стрелковый полк, который только в летних боях 1916 года под Кекавой потерял 3216 человек — 80% личного состава! А к началу Рождественских боев его общие потери с начала войны составили 11 300 человек. Это значит, что при стандартном штате в 4 тысячи личный состав несколько раз полностью поменялся. И это обычное дело: 18-й сибирский полк потерял 9409 человек, 20-й — 11 248 человек.

Так если латышские стрелки, потеряв 40% личного состава, совершено охладели к освобождению родного Курземе, то что должны были ощущать терявшие по 300% сибирские полки, для которых это Курземе — вообще пустой звук?

Понятно, что и те и другие ухватились за обещания мира Лениным, только у латышей этот процесс шел куда быстрее, что сыграло с ними злую шутку в боях на Малой Югле.

Спартанцы Малой Юглы

В канонической латышской версии события на Малой Югле описываются так: 1 сентября 1917 года немцы форсировали Даугаву южнее Риги и хотели окружить здесь 12-ю русскую армию. Но на пути наступающих встала 2-я латышская стрелковая бригада. 2 сентября, окопавшись на речке Малая Югла, она продержалась целый день и дала возможность армии выскользнуть из кольца.

В целом все правильно, но дьявол кроется в деталях. Например, почему удар немцев пришелся именно по латышской бригаде? Да потому, что с утра 2 сентября они попытались атаковать позиции стоявшего рядом русского 129-го Бессарабского полка — и были отбиты.

После чего логично решили перенести главный удар на латышей: ведь они знали, что это самые большевизированные части армии — а такие, как правило, были и самыми нестойкими.

Командир 5-го Земгальского полка, вынесшего главную тяжесть боя, полковник Вацетис, писал, что его разведчики даже слышали разговоры немецких офицеров: "Da stehen Letten; das sind nicht Russen!" ("Здесь стоят латыши, это не русские").

Тут немцы ошиблись, латыши тоже устояли — при поддержке трех русских батарей, среди которых одна 8-дюймовая, это страшное оружие против наступающей пехоты. В этом бою 5-й Земгальский лишился 67% стрелков. Герои, нет слов. Но такие же чудеса героизма проявляли и русские полки. Например, в 1915 году, обороняясь под польским местечком Воля Шидловская, 98-й Юрьевский пехотный полк погиб вообще в полном составе вместе со своим командиром. "Понимаешь, ни души. Как в воду канул целый полк", — писал с передовой один из очевидцев.

То есть что мы имеем в итоге в лице латышских стрелков? Хороших, крепких вояк, гораздо более мотивированных, чем остальные (все же война идет непосредственно на родной земле), но в принципе ничем не оправдывающих то пренебрежительное отношение к русским солдатам, которое сквозит в латышских рассказах о Первой мировой.

Беда в том, что в СССР, где эта война была объявлена империалистической, некому было доносить до широкой общественности подвиги русских полков. А вот историю латышских стрелков и в ЛР (рассказывая про мировую войну), и в СССР (описывая Гражданскую) холили, лелеяли и вдалбливали школьникам в головы.

Гостья из прошлого

Но в Гражданскую-то, спросите вы, латышские стрелки действительно были непобедимы? Недаром же Демьян Бедный писал: "Любые фланги обеспечены, когда на флангах латыши!"

Куда же делась их "усталость от войны"?

Никуда. Просто, во-первых, помните, как у Шолохова в "Тихом Доне" рассуждали фронтовики про Гражданскую: "Рази это война? Так, одно подобие. В германскую, бывало, немец как сыпанет из орудий — полки выкашивал под корень. А тут зараз двоих из сотни поранют — урон, говорят!" По интенсивности боевых действий Гражданская с Первой мировой соотносится примерно так же, как нынешняя АТО в Донбассе — с Великой Отечественной. Для обычной воинской части, прошедшей Первую мировую, Гражданская — это "война-лайт".

И тут мы плавно переходим к "во-вторых"…

Представьте себя, что вчера в Донбассе каким-то чудом (провал во времени, например) материализовалась 24-я мотострелковая Самаро-Ульяновская, Бердичевская ордена Октябрьской Революции трижды Краснознаменная орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Железная дивизия Прикарпатского военного округа. Прямо из 1985 года. То есть перволинейная дивизия Советской армии, учившаяся военному делу "настоящим образом", регулярно проводившая масштабные учения, умеющая организовать патрульную службу, боевое охранение, взаимодействовать с соседями и родами оружия.

Выступив на любой стороне конфликта, она его тут же и закончит, в одиночку раскатав в блин хоть всю украинскую армию (забывшую, что такое не то что батальонные учения, а даже ротные тактические занятия), хоть ополчение. Кто сомневается в последнем, может вспомнить, как легко и непринужденно аналогичная по классу 3-я механизированная дивизия армии США взяла Багдад, намотав на гусеницы тамошних ополченцев и нацгвардейцев.

Так вот латышская стрелковая дивизия в 1919-1920 гг. и оказалась такой "гостьей из прошлого". Дело в том, что ВСЕ части русской армии большевики расформировали. Причем самые боеспособные — в первую очередь (чем боеспособнее была часть, тем хуже ее личный состав относится к большевикам).

Все — за единственным исключением: Латышской стрелковой дивизии. Это, как мы уже выяснили, было обычное соединение Первой мировой. Но на фоне создаваемых с полного нуля что красных, что белых частей она и впрямь смотрелась неимоверно круто.

Почему же большевики не расформировали и латышских стрелков?

А их-то им опасаться не приходилось — куда латыши на фиг денутся с подводной лодки? Это русские полки в любой момент могли перейти на сторону белых, поднять мятеж, а то и просто побросать винтовки да и разойтись по домам.

А латышам куда расходиться? Ведь Латвия по условиям Брестского мира осталась под немцами. Вернуться на родину они могли только после мировой революции, которую им обещал Ленин. К белым, ненавидевшим их лютой ненавистью как верных ленинцев, стрелкам тоже был путь заказан.

Так оторванная от родины и сплоченная дивизия латышских стрелков оказалась на фронтах Гражданской войны, где ей противостояли наскоро сколоченные и чаще всего не имеющие никакой мотивации мобилизованные части. Полный аналог армейских батальонов ВСУ в Донбассе с аналогичным же результатом.

Но как только с латышскими стрелками начинали воевать более-менее организованные части, то яркие успехи дивизии моментально кончались. Весной 1919 года под Ригой красных латышей разбила немецкая Железная дивизия. Осенью 1919-го под Орлом бои латышской дивизии с деникинской "гвардией" (1-й армейский корпус Кутепова) напоминали борьбу нанайских мальчиков: шаг вперед — два шага назад.

Красные выиграли операцию за счет общего превосходства сил на других участках, а не за счет какой-то феерической победы латышей.

Тут к чести латышских стрелков надо отметить, что, вопреки мнению об их запредельной жестокости, источники говорят иное.

Так, Александр Трушнович, командир одной из пулеметных команд Корниловской дивизии, вспоминал, как белые сначала были выбиты их Верхопенки латышами, а затем вернули ее контратакой. При отходе их раненые офицеры оставались в селе. "При повторном наступлении я увидел их лежащими так, как мы их оставили, — пишет Трушнович. — Латыши над ними не издевались и их не добили". Для Гражданской это был неординарный поступок.

* * *


Резюмирую цитатой из воспоминаний Генриха Гроссена о жизни довоенной Риги. Относится она к 1939 году:

"Между тем советские военные части разместились по своим базам. В Риге на улицах появились красноармейцы, которых нередко задевали латышские юнкера, воспитанные на идее великодержавности Латвии: им внушали, что латыши, которые в мировую войну разбили Германию и Россию и завоевали себе свободу, разобьют их и теперь. Отсюда такое заносчивое поведение латышской молодежи и страшное впоследствии разочарование ".

Видите, национальные мифы — в том числе миф о непобедимых стрелках — не так безобидны, как кажутся на первый взгляд. И знать, "как оно там было на самом деле", может оказаться очень небесполезно.

Это, впрочем, и к нам, русским, относится.



Во время событий Октября 1917 года именно латышские стрелки, действуя по указанию ЦК РСДРП, занимают важнейшие железнодорожные узлы вокруг Петрограда и тем самым не дают Временному правительству подтянуть верные ему войска. Латышские стрелки занимают важнейшие пункты и в самой столице России, блокируя мосты, телеграфные и телефонные станции, вокзалы, развилки. Пожалуй, из всех стратегических точек сопротивления Временного правительства только сам Зимний дворец – символическое местонахождение правительства – было занято (без боя) рабочей Красной гвардией и матросами после символического сигнального выстрела “Авроры”. Это позволило коммунистам в течение десятков лет рассказывать о том, как Октябрьскую революцию совершили революционные рабочие, солдаты и матросы (не имеет смысла оспаривать это утверждение, речь только о том, что в столице России практически все военные операции в ходе переворота были совершены латышскими стрелками. Они же через пару дней выехали в Москву и разогнали там юнкеров, которые достаточно успешно справлялись с местными красногвардейцами).

22 ноября 1917 года 6-й Тукумский полк 2ой Латышской дивизии в полном составе расквартировывается в Петрограде как основная воинская часть нового – большевистского – правительства. Им поручено поддерживать порядок в городе и ликвидировать любые очаги контрреволюционных мятежей.

С конца ноября 1917 года создается отдельная сводная рота латышских стрелков. Эта рота стала основным подразделением охраны правительства и лично В.И. Ленина. Её бойцы обеспечивают охрану во время эвакуации правительства из Петрограда в Москву. Там из латышских стрелков создается 9-й Латышский стрелковый полк, перед которым поставлена задача обеспечить охрану Кремля и членов Советского правительства. Никому больше большевики не доверяют.

Иногда рассказывают, что, мол, верность большевикам латышских стрелков объясняется просто – они не говорили по-русски, их семьи были далеко, их нельзя было купить, переубедить, запугать – они же не понимали по-русски, не знали, что творят…

Объяснение, конечно, абсурдно. Во-первых, в составе латышских стрелков были и русские жители Курляндии и Лифляндии, хотя их было мало, но они-то прекрасно по-русски понимали, что не мешало им быть верными ленинцами. Во-вторых, как и сегодня, латыши прекрасно понимали русский язык – многие стрелки были выходцами из студентов и интеллигенции, а уж все командиры прошли военную подготовку на русском языке. В-третьих, прекрасно латышские стрелки голосовали сразу после Февральской революции за эсеров и меньшевиков. А вот когда те, как и правые силы, отказались обещать независимость Латвии, то “не понимающие по-русски” латыши перешли на сторону большевиков.

Поэтому необходимо признавать два факта:

1) Военная победа большевиков, успех Октябрьской революции в Петрограде был, в основном, обеспечен латышскими стрелками.

2) Латышские стрелки пошли за той политической силой, которая обещала выполнить чаяния народа – предоставить Латвии независимость.

Ну, и, конечно, большевики еще много, чего обещали. А уж оценки этим фактам пусть читатели сами дают. Латышские стрелки и революция

Штраф за потерю исторической совести

Маленькая, но гордая своим членством в НАТО Латвия решила выкатить русским счет за “оккупацию”, раз эдак в пятьдесят превышающий ее собственный годовой бюджет. Латвийские власти, по-видимому, совершенно не осознают анекдотичность этой ситуации с точки зрения истории. Встречный счет, который будет им выставлен, имеет под собой куда более реальные основания, нежели мифы о “советской оккупации” и будет выражен суммой не несколько порядков превышающей размер латвийских притязаний.

С момента Октябрьского переворота 1917 г. латышские стрелки приняли сторону большевиков. В январе 1918 года в Белоруссии генерал Довбор-Мусницкий поднял вверенные ему части против узурпаторов. На подавление брошены латышские стрелки под командованием Лацетиса и красные матросы. Вспомним и про восстание генерала Каледина в конце 1917 года. Ростов-на-Дону брали латышские стрелки. По взятии города латышами были расстреляны даже все добровольцы-подростки из гимназистов и семинаристов — с четырнадцати лет.

Именно латыши явились основной силой осенью 1919 года при разгроме войск Деникина. Латыши в качестве “расстрельных отрядов”, зверствовали в Крыму. Летом 1918 года латышские стрелки участвовали в подавлении крестьянских бунтов против реквизиций хлеба в Саратовской губернии, в Псковской, в Новгородской губерниях. Каждое такое подавление мятежа — десятки тысяч убитых русских. Особой строкой будущего русского счета к Латвии станет участие латышей в большевистских карательных органах. В ВЧК борьбой с “контрреволюцией” занимался некто Лацис (Ян Судрабс), позже председательствовавш ий в Военном трибунале. На 1919 год три четверти сотрудников ВЧК были латышами. Петерс, зампред ВЧК, возглавлял в 1921 году в Ташкенте процесс против светила медицинской науки - В.Ф. Войно-Ясенецкого. Очень долго можно перечислять всех этих Берзеней, Лудри, Лонгва, Ленцманисов и т.п.

Откуда же взялись эти латышские стрелки? Оказывается, возникновению латышских национальных частей в Первую Мировую мы обязаны ненависти латышей к немцам. Остзейские немцы, как известно, были не самой мягкой частью землевладельцев. Однако народ, получивший, по меткому выражению одного из либеральных политиков, письменность “на пятьдесят лет раньше чукчей”, естественно должен был подчиняться какой-либо цивилизованной нации. Все средневековые архитектурные памятники Латвии, равно как и Эстонии, возведены немцами. Поэтому в 1915 году латыши охотно шли воевать против немцев в особые национальные свои формирования, чтоб сразу посчитаться за все — и за онемеченные фамилии школьников и за сами школы.

Но дальше “империалистическая война переросла в гражданскую” к пламенному одобрению Второго съезда делегатов латышских стрелковых полков. Однако ж установить свои порядки на родине не удалось — из Латвии революционных стрелков вышибли все те же германцы. После этого “дети батраков” принялись устанавливать советскую власть в России, благо в ней коммунисты уже развалили регулярную армию, а подвижники-добровольцы еще только подтягивались на Дон. Вот уж потом, наведя ревпорядок в России, можно и немцев выгнать из Латвии — навалившись всем интернациональным кагалом. Примерно так и было сделано. И стали латыши жить свободно, без хозяев. Целых двадцать лет жили, не тужили, и вдруг подлые коммунисты их, обросших жирком и реквизированным скарбом, вдруг взяли да оккупировали. Ну как тут в самом деле не возмутиться?

Совершенно понятно, почему германофобы первой половины XX столетия - эстонцы и латыши - дружно кинулись в батальоны СС. Для раба всегда плох и ненавистен тот хозяин, который есть сейчас. Хозяин, который может только стать таковым, да еще сулит какие-то пряники, давая при этом возможность поквитаться с хозяином прежним - хорош. К тому же роль надсмотрщиков над русскими была латышам безмерно соблазнительна.

Эстонцы и латыши практически никогда не имели своей государственности, они всегда были под кем-то. Эти нации не имели своего дворянства, своей управляющей элиты. Нация, не имеющая в прошлом своем аристократии, это нечто вроде человека, перемахнувшего во взрослый возраст сразу из детского, минуя отрочество. Он неполноценен, он нуждается в присмотре, а лучше бы в опеке. Именно в силу этого бессмысленно спорить с эстонцами и латышами, что-то им доказывать, взывать к их совести. Эстонец и латыш в жизни, конечно, может быть человеком порядочным, но исторической совести он лишен. У него атрофирован орган исторического стыда. И единственный понятный для наших балтийских соседей язык - язык санкций, жесткая политика безо всяких уступок. “империалистическая война переросла в гражданскую”


«Не ищи палача, а ищи латыша»

Прямо-таки огорошил местных националистов выдающийся латвийский композитор Раймонд Паулс, заявив, что главными «убийцами» в 1917-1918 годах были отнюдь не русские, а латыши. Так он прокомментировал газете Neatkarīgā обвинения в свой адрес в том, что он «продался русским» и является предателем латышского народа.

«Я немного изучал то, что происходило в 1917 и 1918 годах, - сказал Паулс . - Кто был главными убийцами? Наши соотечественники. Что они творили на Украине? Кто сформировал весь этот чекистский аппарат? В основном наши и евреи, хотя они и были потом сами ликвидированы. Кто отстаивал ту революцию? И кто служил в охране Кремля? Латышские стрелки.

Поэтому лучше уж помолчим об этих делах. Это история, и ничего тут не поделаешь. Что толку поднимать ее, лучше ведь не сделаешь. Мы сами всякого дерьма натворили, сами всюду лезли», - заявил Паулс.

«Советская власть держится на еврейских мозгах, латышских штыках и русских дураках!» — такая поговорка существовала в России в годы революции. Была тогда у простого народа в ходу и иная фраза: «Не ищи палача, а ищи латыша ».

Сперва их называли «железной гвардией Октября», пишет автор. Потом прежние фанфары сконфуженно умолкли. «Вдруг» обнаружилось, что на счету латышских стрелков сотни тысяч ни в чем не повинных жертв. Они положили начало большевистской диктатуре, а затем исправно топили страну в крови.

...Из резолюции собрания дружины Красной гвардии при Исполнительном комитете латышских объединенных секций Московской организации РСДРП (ноябрь 1917 г.): «Дружина Красной Гвардии... находит, что... освобождая юнкеров от ареста, Военно-революционный комитет вместе с тем дает им возможность снова встать против революционного народа. Мы, латышские стрелки и рабочие — члены Красной Гвардии, категорически требуем, чтобы все арестованные юнкера и прочая буржуазная сволочь были преданы властному революционному суду. ..»

Чекистское начальство в значительной мере состояло тоже из «земляков». И первым среди них вспоминается, конечно, Я. Петерс — заместитель председателя ЧК. Вот лишь несколько цитат из его публичных выступлений, относящихся к 1918—1919 годам:«Я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, что понимается под красным террором...» «...Произведена противозаразная прививка — то есть красный террор... Прививка эта сделана всей России...», писал Петерс о расстрелах сотен заложников после покушения на Ленина и убийства Урицкого в 1918 году.

После того, как части Красной Армии выбили деникинцев из Ростова-на-Дону, корреспондент газеты «Революционная Россия» писал:«Чрезвычайка, возглавляемая Петерсом, заработала. Очень часто сам Петерс присутствовал при казнях местных казаков... Красноармейцы говорят, что за Петерсом всегда бегает его сын, мальчик 8—9 лет, и постоянно пристает к нему: «Папа, дай я!»... Не отставал от своего коллеги-земляка и другой видный чекист —

руководитель Всеукраинской ЧК (к слову сказать, «органы» в Киеве чуть ли не наполовину состояли из латышей) — Лацис. Данный товарищ в своем «классовом подходе» переплюнул едва ли не всех других «рыцарей революции»: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов или доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить: какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого...»

Латышские полки поддержали большевиков и стали одними из первых воинских частей, стоявших у основания РККА . Являлись самым крупным национальным военным формированием на службе в Красной армии. Использовались как исключительно боеспособная сила на стороне большевиков. Общая численность около 80 тысяч человек. Полки латышских стрелков широко применялись по всему фронту Гражданской войны.

Части латышских стрелков отличались железной дисциплиной, использовались для подавления антибольшевистских восстаний в ряде городов (Ярославль, Муром, Рыбинск, Калуга, Саратов, Новгород и др.) . Многие командиры латышских стрелков впоследствии, уже после расформирования частей смогли достигнуть больших руководящих постов. Так, первым начальником ГУЛАГа был бывший латышский стрелок Ф. И. Эйхманс . Латышские стрелки также стали занимать значительные должности в Красной Армии .

Первая мировая война

Предыстория, образование

Несмотря на сопротивление курляндского и лифляндского губернаторов, в условиях немецкого наступления, оккупации Курляндии и угрозы захвата Риги, 1 августа (19 июля ст. ст.) командующий Северо-Западным фронтом генерал Алексеев подписал приказ № 322 (848-3287) об образовании латышских стрелковых батальонов . Одновременно депутатами Государственной Думы России Я. Голдманисом и Я. Залитисом в Петрограде было опубликовано обращение к соотечественникам: «Собирайтесь под латышскими флагами!». Они призвали добровольцев на службу в формирующиеся латышские батальоны. Было решено сформировать 8 стрелковых батальонов в основу каждого из которых планировалось определить некоторое количество стрелков из батальонов Усть-Двинской крепости. 12 августа в Риге началась запись добровольцев, в первый же день заявления подали 71 человек. 12 сентября немцы захватили Ней-Митау , а 23 октября - Иллукст . Русские смогли удержать за собой участок на левом берегу Западной Двины близ Икскюля , позже названный Островом смерти из-за больших потерь.

1915

В короткое время, вместо планировавшихся двух, было создано три батальона для защиты Риги . 23 октября 1-й Усть-Двинский латышский стрелковый батальон был послан на фронт - первая и четвёртая роты в район Олая , а вторая и третья - к югу от озера Бабит . Первые бои произошли 25 октября при Мангали, около Тирельских болот, и 29 октября у Плаканциемса, на берегах р. Миса , где латышам удалось отбросить немецкие войска назад, в Курляндию . 28 октября в доме Латышского общества Риги прошел траурный митинг, и состоялись похороны трех солдат, погибших у Тирельских болот, на новом Братском кладбище .

26 октября на передовую, в район Кеккау , направили также 2-й Рижский батальон, который был немедленно переброшен в окрестности Шлока , где 31 октября было отбито немецкое наступление. 5 ноября в бои вступил 3-й Курземский батальон. По окончании этих боев была объявлена всеобщая мобилизация латышей, в результате которой были созданы ещё 5 латышских стрелковых батальонов, а также один запасный батальон.

Главным достижением действий латышских стрелков в 1915 году явилась стабилизация линии фронта под Ригой. С захватом Риги для немцев открылся бы свободный путь на Петроград , столицу Российской империи .

1916

Активные военные действия в районе Риги возобновились 21 марта 1916 г., когда 1-й и 2-й батальоны латышских стрелков прорвали германские укрепленные позиции на шоссе Рига - Бауск в окрестностях Кеккау (Кекавы), но более масштабное наступление Российской армии не последовало вслед за этим. Бои под Кеккау снова начались 16 - 22 июля, в которых впервые участвовали все латышские батальоны, за исключением 5-го Земгальского, действовавшего в районе Олая (Олайне), и 3-го Курземского, сражавшегося на Острове смерти.

Состояние перед февралём 1917 года

К объединённым в дивизию бригадам был добавлен запасный полк, главным назначением которого был приём и обучение новобранцев, комплектация свободных из-за потерь мест в частях дивизии.

Штат каждого латышского стрелкового полка был установлен в 2497 человек (из них 1854 строевых нижних чина). В запасном полку, расположенном на тот момент в Вольмаре , численность личного состава колебалась от 10 до 15 тыс. человек.

В Латышской дивизии личный состав превышал количественно стандартную пехотную дивизию русской армии. Ставка готовила наступление в районе Митавы и предполагалось большое количество потерь.

Все стрелки имели на вооружении американские десятизарядные 7,62-мм винтовки системы Винчестера обр. 1895 года , изготовленные под русский патрон в США , с клинковыми штыками, в сентябре 1916 их заменили японские винтовки системы Арисака обр.1897 года. Под ружьё было поставлено большое количество призывников и всем уже не хватало привычных винтовок Мосина . Войска второго и третьего эшелона почти сплошь вооружались закупленным в США и Японии вооружением.

Между двумя революциями

Войска Северного фронта и особенно 12-й армии были наиболее развалившиеся из всех, и по логике вещей, не могли оказать врагу должного сопротивления… …В действительности, развращенный Северный фронт потерял всякую силу сопротивления. Войска его откатывались до того предела, до которого велось преследование передовыми немецкими частями, и затем подались несколько вперед только потому, что обнаружилась потеря соприкосновения с главными силами Гутьера, в намерения которого не входило продвижение далее определенной линии.

Большевики, мобилизовав все силы, помогли Керенскому подавить Корниловское выступление , распропагандировав войска генерала Крымова на подступах к Петрограду .

20 октября 1917 года политическим комиссаром латышских стрелковых полков (позже - Латышский корпус) был избран ставленник ЦК РСДРП(б) С. М. Нахимсон .

По указанию ЦК большевиков, латышские стрелки, блокировав стратегически важные железнодорожные узлы и станции, не позволили перебросить верные Временному правительству войска во время Октябрьского переворота .

Красные латышские стрелки

26 октября 1917 года военно-революционный комитет 12-й армии вышел из подполья, взяв власть в свои руки в прифронтовой полосе. ВРК выступил с обращением к армии с манифестом, в котором сообщил о Петроградском восстании и призывом поддержать революционный пролетариат. По его приказу 1-й Усть-Двинский и 3-й Курземский полки оставили позиции на фронте и выдвинулись на Венден , заняв железнодорожную станцию, 6-й Туккумский и 7-й Бауский полки заняли Вольмар .
22 ноября 6-й Туккумский полк (2,5 тыс. человек) в полном составе переводится в Петроград для защиты советской власти от возможной попытки её свержения. Менее недели спустя за ним отправляется сводная рота латышских стрелков, которой было поручено вместе с революционными матросами и красногвардейским отрядом охранять Совнарком в . В это время стрелки уже полностью попали под влияние большевиков, о чём свидетельствовали полученные ими 96,5 % голосов в полках латышских стрелков на выборах Учредительного собрания, прошедших 25 ноября .

Латышские стрелки обеспечили безопасность переезда большевистских руководителей (включая В. И. Ульянова (Ленина) и Я. М. Свердлова) из Петрограда в Москву 10-11 марта 1918 года (поезд № 4001), когда у них едва не возникла перестрелка с балтийскими матросами на станции Малая Вишера .

Как отдельное подразделение латышские стрелки были сведены приказом Совнаркома в Латышскую стрелковую советскую дивизию во главе с И. И. Вацетисом 13 апреля 1918 года. Теперь дивизия состояла из 3 бригад, по три стрелковых полка и два артиллерийских дивизиона в каждой. Кроме того - кавалерийский полк, инженерный батальон, батальон связи, авиационный отряд (18 аэропланов), тяжёлая гаубичная батарея (8 английских гаубиц «Виккерс»), зенитная батарея (4 зенитных орудия). Вместо офицеров, отказавшихся служить большевикам, дивизия была доукомплектована командирами - латышами из русских частей.

Развёрнутые в 9-й Латышский стрелковый полк, латышские стрелки становятся костяком комендантской службы в Кремле . Деятельность стрелков не ограничивалась несением караульной службы, по распоряжениям коменданта Кремля П. Д. Малькова латышские части использовались и во время совместных карательных операций, проводимых ЧК, а также в облавах против спекулянтов на Сухаревском рынке Москвы.

В сентябре 1918 года 9-й Латышский стрелковый полк в полном составе был отправлен на фронт .

К осени 1918 в рядах латышских стрелков числилось 24 тысячи человек.

Начдивы

  • И. И. Вацетис (13 апреля - 17 июля )
  • А. В. Косматов (исполняющий обязанности, 18 - 25 июля 1918)
  • П. Я. Авен (25 июля 1918 - 11 января )
  • Г. Г. Мангул (Мангулис) (12 января - 26 марта 1919)
  • А. А. Мартусевич (27 марта - 20 октября 1919)
  • Ф. К. Калнин (Калниньш) (20 октября 1919 - 4 июля 1920)
  • Я. Я. Лацис (4 - 15 июля 1920)
  • К. А. Стуцка 15 июля - 28 ноября 1920)

Откомандированный в это же время на юг России, 3-й Курземский полк сражался против казачьих частей генерала Каледина и 22 февраля 1918 года занял оставленный Добровольческой армией , ушедшей в «Ледяной поход » на Кубань, Ростов-на-Дону .

Бои за Казань

Летом 1918 года в ходе наступления войск Народной армии под командованием В. О. Каппеля и Чехословацкого корпуса для Красной армии возникла опасность сдачи Казани . Для организации обороны города по приказу главнокомандующего Восточным фронтом И. И. Вацетиса к концу июля в Казань прибыли 507 стрелков 5-го Земгальского латышского полка, ставшего одной из самых боеспособных частей казанского гарнизона , а также некоторое количество кавалерии и артиллерийские части. Гарнизон Казани составляла 1-я Латышская дивизия, матросский отряд в 1000 человек, отдельные красноармейские отряды - около 3000 человек. Стрелкам поручили охрану штаба Восточного фронта , пароходной пристани, Государственного банка, складов. Несмотря на численное превосходство красных, а также наличие серьёзных укреплений у обороняющейся стороны, 7 августа Казань была взята русско-чешским отрядом (около 2000 человек, в том числе кавалерийский полк при нескольких орудиях). Очевидцы событий свидетельствовали:

Сражение за Казань затягивалось из-за упорнейшего сопротивления советского 5-го латышского полка на южной окраине Казани, начавшего было даже теснить чехов обратно к пристани. Решающим оказался переход на сторону белых 300 бойцов Сербского батальона майора Благотича , размещавшихся в Казанском кремле и служивших ранее красным. Накануне сербы отказались выдать большевикам своих офицеров и ушли из города. В решающий момент батальон нанёс красным неожиданный фланговый удар . В результате сопротивление 5-го Латышского полка было сломлено. В. А. Зиновьев - офицер 5-го уланского Литовского полка, квартировавшегося в Симбирске, бывший очевидцем и участником событий свидетельствует в своих мемуарах:

По свидетельству современных историков, сопротивление 5-го латышского полка было сломлено, а сам он почти полностью уничтожен . При этом Талгат Насыров утверждает, что во время боев за Казань из более чем 500 бойцов личного состава полка 40 стрелков погибло, 137 попали в плен. Большая часть стрелков под командованием бывшего прапорщика Грегора через Царевококшайск вышла к Свияжску . После возвращения красными Казани 10 сентября 120 сдавшихся в плен стрелков вернулись в свой полк. По другим сведениям, полк потерял 350 бойцов, взятых каппелевцами в плен, и которых военно-полевой суд приговорил к расстрелу .

Значительная часть территории Латвии в январе 1919 года была освобождена от немецких войск, войска которых были сгруппированы в Лиепае и окрестностях. Дальнейшие попытки наступления красных латышских стрелков не увенчались успехом. В феврале 1919 года в Лиепае началось формирование добровольческих батальонов, сведённые затем в армию фон дер Гольца и насчитывающую к весне свыше 40 тысяч человек. С юга на Латвию началось движение польских войск, с севера - выступили эстонские войска. Все попытки красного командования противостоять наступлению «Железной» дивизии, ландесвера и эстонских национальных частей - не увенчались успехом. Под угрозой окружения латышские стрелки оставили Ригу и отошли в Латгалию .

После оставления центральных районов Латвии летом 1919 года латышские стрелки, понесшие большие потери, были вновь сведены в Латышскую стрелковую дивизию.

Борьба с Деникиным

Осенью 1919 года латышские полки как лучшие войска Красной армии принимают участие в боевых действиях против ВСЮР во время похода армии генерала Деникина на Москву. С других фронтов под Орёл стягивались войска для формирования ударной группы под командованием начдива Латышской дивизии А. А. Мартусевича (бывшего генерал-майора Императорской армии). В состав группы численностью около 20 тысяч человек с почти полусотней орудий и более ста пулеметов входили Эстонская стрелковая дивизия , Латышская стрелковая дивизия, бригада «червоных» казаков с Украины и бригада Павлова, основу которой составлял Киевский полк . 11 октября состоялось первое боестолкновение латышских стрелков с деникинцами. 27 октября наступил перелом, после которого стало ясно, что деникинский поход на Москву сорван . 19 декабря 1919 года латышские стрелки захватили Харьков . Историки полагают, что латышским стрелкам принадлежит решающая роль в отражении похода генерала Деникина на Москву. За это Латышская дивизия была награждена почетным Красным Знаменем.

Сохранились воспоминания офицера Корниловского Ударного полка - воинской части, чей фронт во время Орловско-Кромской операции противостоял фронту латышской дивизии. Александр Трушнович - командир одной из пулемётных команд корниловцев - вспоминал поступок латышей во время жестоких боёв с ними за село Верхопенка, когда непосредственно после уничтожения его пулемётной батареей целого батальона латышских стрелков, шедших в обход фланга Корниловской дивизии и напоровшихся на батарею Трушновича и последовавшем затем отходе белых частей с занимаемой ими улицы, они не смогли вынести нескольких своих раненых офицеров.

А. Трушнович оценивал описанный поступок бойцов 6-го или 7-го советского латышского полка как благородный - в истории Гражданской войны это было большой редкостью. Однако, чаще всего, латышские стрелки действовали как жестокие каратели, подавлявшие народные восстания в тылу большевиков. Известна поговорка времен Гражданской войны: «Не ищи палача - ищи латыша».

Расформирование

Белые латышские стрелки

Часть стрелков, отступивших из Латвии в феврале 1918 года, приняла решение не воевать на стороне красных и по возможности избежать участия в гражданской войне. У многих семьи, бежавшие от немецкой оккупации, были разбросаны по Украине , Заволжью , Уралу , Сибири . В общем в Белом движении воевало около 9500 бывших латышских стрелков. Заручившись поддержкой командующего войсками Антанты в Сибири генерала Жанена , латыши стали формировать воинские подразделения - Имантский полк и Троицкий батальон (вместе около 2000 штыков) - для участия в освобождении территории Латвии от немцев.

По приказу военного министра генерала Галкина от 1 октября 1918, в Троицке был организован Латышский батальон. В него вошли, кроме бывших стрелков, латыши - колонисты и беженцы. На первом этапе формирования старались не брать служивших в Красной армии и сочувствовавших большевикам . При желании иметь 10 000 штыков было разрешено формирование до 1000 человек, плюс возможность организовать во Владивостоке Латышский стрелковый Имантский полк .

Командирами назначались П. Дардзан (бывший командир 1-го Усть-Двинского полка) и Я. Курелис (бывший командир 5-го Земгальского полка).

Адмирал Колчак и его окружение не доверяли новым латышским частям, а японцы, доминировавшие на тот момент в регионе, расстреляли 31 добровольца, признав их большевиками. Позднее, под давлением, правительство Японии выплатило компенсации семьям убитых.

Понимание было найдено только с чехословаками . Благодаря их поддержке стало возможным обмундирование и вооружение батальона. Английские и французские военные представители финансировали это, договорившись об оплате с новым правительством Латвии.

После мобилизации, объявленной Верховным Главнокомандующим Русской армией адмиралом А. В. Колчаком латышские части отступали с частями Восточного фронта Русской армии и несли военную службу.

В условиях сибирской зимы 1919-1920 годов, морозов до минус сорока градусов, через Омск , Томск , Читу и Харбин , Троицкий батальон добрался до Владивостока и вместе с Имантским полком на судах союзников был доставлен 3 октября в латвийский порт Лиепаю , а через несколько дней - в Ригу. Прибыло более тысячи солдат с гражданскими лицами и детьми. За обеспечение полков Франция позже потребовала с Латвии 8,5 миллионов франков , а Великобритания - 130 тысяч фунтов стерлингов за их транспортировку на родину.

Хотя война на территории Латвии закончилась, батальон был включён в состав Латвийской армии, а из расформированного Имантского полка на службу взяли всех, выразивших желание.

Стрелки в художественной литературе

  • Александр Чакс - сборник поэм о латышских стрелках «Осенённые вечностью» (ч. 1-2, 1937-1939).


Последние материалы раздела:

Изменение вида звездного неба в течение суток
Изменение вида звездного неба в течение суток

Тема урока «Изменение вида звездного неба в течение года». Цель урока: Изучить видимое годичное движение Солнца. Звёздное небо – великая книга...

Развитие критического мышления: технологии и методики
Развитие критического мышления: технологии и методики

Критическое мышление – это система суждений, способствующая анализу информации, ее собственной интерпретации, а также обоснованности...

Онлайн обучение профессии Программист 1С
Онлайн обучение профессии Программист 1С

В современном мире цифровых технологий профессия программиста остается одной из самых востребованных и перспективных. Особенно высок спрос на...