Максим шолохов судьба человека. Михаил шолохов - судьба человека

Меню статьи:

Грустный рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека» берет за живое. Написанный автором в 1956 году, он открывает голую правду о зверствах Великой Отечественной войны и том, что довелось пережить в немецком плену Андрею Соколову, советскому солдату. Но обо всем по порядку.

Главные герои рассказа:

Андрей Соколов – советский солдат, которому пришлось в годы Великой Отечественной войны испытать много горя. Но, несмотря на невзгоды, даже плен, где герой терпел зверские издевательства от фашистов, он выстоял. Лучиком света в мраке безысходности, когда герой рассказа потерял на войне всю семью, засияла улыбка усыновленного мальчика-сироты.

Жена Андрея Ирина: кроткая, спокойная женщина, настоящая супруга, любящая мужа, которая умела утешить и поддержать в трудные минуты. Когда Андрей уезжал на фронт, была в огромном отчаянии. Погибла вместе с двумя детьми, когда снаряд попал в дом.

Встреча у переправы

Михаил Шолохов ведет свое произведение от первого лица. Стояла первая послевоенная весна, а рассказчику нужно было во что бы то ни стало попасть на станцию Букановская, до которой было шестьдесят километров. Переплыв вместе с водителем машины на другой берег реки под названием Епанка, он стал ждать отлучившегося на два часа шофера.

Вдруг внимание привлек мужчина с маленьким мальчиком, двигающиеся к переправе. Они остановились, поздоровались, и завязался непринужденный разговор, в котором Андрей Соколов – так звали нового знакомого – поведал о своей горькой жизни в годы войны.

Нелегкая судьба Андрея

Какие только мучения ни переносит человек в страшные годы противостояния между народами.

Великая Отечественная война покалечила, изранила людские тела и души, особенно тех, кому пришлось побывать в немецком плену и выпить горькую чашу нечеловеческих страданий. Одним из таких был и Андрей Соколов.

Жизнь Андрея Соколова до Великой Отечественной войны

Лютые беды постигали парня еще с юности: умершие от голода родители и сестра, одиночество, война в Красной Армии. Но в то нелегкое время отрадою для Андрея стала умница-жена, кроткая, тихая и ласковая.

Да и жизнь вроде бы стала налаживаться: работа шофером, хороший заработок, трое смышленых деток-отличников (о старшем, Анатолии, даже писали в газете). И наконец, уютный дом из двух комнат, который они поставили на скопленные деньги как раз перед войной… Она внезапно обрушилась на советскую землю и оказалась гораздо страшнее прежней, гражданской. И счастье Андрея Соколова, достигнутое с таким трудом, разбилось на мелкие осколки.

Предлагаем ознакомиться с , произведения которого являются отображением исторических переворотов, которые тогда переживала вся страна.

Прощание с семьей

Андрей уходил на фронт. Жена Ирина и трое детей провожали его со слезами. Особенно убивалась супруга: «Родненький мой… Андрюша… не увидимся… мы с тобой… больше… на этом… свете».
«До самой смерти, – вспоминает Андрей, – не прощу себя, что тогда её оттолкнул». Все помнит он, хоть и хочется забыть: и белые губы отчаявшейся Ирины, шептавшей что-то, когда сели они в поезд; и детишек, у которых, как они ни старались, не получалось улыбаться сквозь слезы… А эшелон уносил Андрея все дальше и дальше, навстречу военным будням и ненастьям.

Первые годы на фронте

На фронте Андрей работал шофером. Два легких ранения не шли ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить позже, когда, тяжело раненый, попал он в плен к фашистам.

В плену

Какие только издевательства ни довелось перенести от немцев по дороге: и прикладом били по голове, и на глазах у Андрея пристреливали раненых, а потом загнали всех в церковь ночевать. Еще больше страдал бы главный герой, если бы среди пленных не оказался военный врач, который предложил свою помощь и поставил на место вывихнутую руку. Сразу наступило облегчение.

Предотвращение предательства

Среди пленных оказался человек, который задумал на следующее утро, когда прозвучит вопрос, есть ли среди пленных комиссары, евреи и коммунисты, выдать немцам своего взводного. Сильно боялся за свою жизнь. Андрей, услышав разговор об этом, не растерялся и задушил предателя. И впоследствии ни капли не пожалел об этом.

Побег

Со времени пленения все более и более посещала Андрея мысль о побеге. И вот представился реальный случай совершить задуманное. Пленные копали могилы для своих же умерших и, увидев, что охранники отвлеклись, Андрей незаметно сбежал. К сожалению, попытка оказалась неудачной: после четырех дней поисков его вернули, спустили собак, долго издевались, на месяц посадили в карцер и, наконец, отправили в Германию.

На чужбине

Сказать, что жизнь в Германии была ужасной – не сказать ничего. Андрея, значившегося в плену под номером 331, постоянно били, очень плохо кормили, заставляли тяжело работать на Каменном карьере. А однажды за опрометчивые слова о немцах, произнесенные в бараке ненароком, вызвали к герр лагерфюреру. Однако, Андрей не струсил: подтвердил сказанное ранее: «четыре кубометра выработки - это много…» Хотели сначала расстрелять, и привели бы приговор в исполнение, но, увидев смелость русского солдата, не побоявшегося смерти, комендант зауважал его, изменил решение и отпустил в барак, даже при этом снабдив продуктами.

Освобождение из плена

Работая шофером у фашистов (он возил немецкого майора), Андрей Соколов стал подумывать о втором побеге, который мог оказаться удачнее предыдущего. Так оно и вышло.
По дороге в направлении Тросницы, переодевшись в немецкую форму, Андрей остановил машину со спящим на заднем сидении майором и оглушил немца. А затем свернул туда, где воюют русские.

Среди своих

Наконец-то, оказавшись на территории среди советских солдат, Андрей смог вздохнуть спокойно. Так соскучился он по родной земле, что припал к ней и целовал. Поначалу не узнали его свои, но потом поняли, что вовсе это не фриц заблудился, а свой, родной, воронежец сбежал из плена, да еще и документы важные с собой привез. Накормили его, в бане искупали, выдали обмундирование, но в просьбе взять в стрелковую часть полковник отказал: необходимо было подлечиться.

Страшное известие

Так Андрей попал в госпиталь. Его хорошо кормили, обеспечили уходом, и после немецкого плена жизнь могла бы показаться чуть ли не хорошей, если бы не одно «но». Истосковался душой солдат по жене и детям, письмо домой написал, ждал весточки и от них, а ответа все нет. И вдруг – страшное известие от соседа, столяра, Ивана Тимофеевича. Пишет он, что нет в живых уже ни Ирины, ни младших дочки и сына. В их избу попал тяжелый снаряд… А старший Анатолий после этого пошел добровольцем на фронт. Сжалось сердце от жгучей боли. Решил Андрей после выписки из госпиталя сам поехать на то место, где стоял когда-то его родной дом. Зрелище оказалось до того удручающим, – глубокая воронка и по пояс бурьян – что не смог бывший муж и отец семейства оставаться там ни минуты. Попросился обратно в дивизию.

Сначала радость, потом – горе

Среди непроглядной тьмы отчаяния блеснул лучик надежды – старший сын Андрея Соколова – Анатолий – прислал с фронта письмо. Оказывается, он закончил артиллерийское училище – и уже получил звание капитана, «командует батареей «сорокапяток», имеет шесть орденов и медали…»
Как же обрадовало отца это неожиданное известие! Сколько пробудило в нем мечтаний: вернется сын с фронта, женится и будет дедушка нянчить долгожданных внуков. Увы, и это кратковременное счастье разбилось вдребезги: 9 мая, как раз в День Победы убил Анатолия немецкий снайпер. И страшно, невыносимо больно было отцу видеть его мертвым, в гробу!

Новый сын Соколова – мальчик по имени Ваня

Словно что-то оборвалось внутри у Андрея. И не жил бы он вовсе, а просто существовал, если бы не усыновил тогда маленького шестилетнего мальчика, у которого на войне погибли и мать, и отец.
В Урюпинске (из-за обрушившихся на него несчастий главный герой повести не захотел возвращаться в Воронеж) приняла Андрея к себе бездетная пара. Работал шофером на грузовой машине, иногда возил хлеб. Несколько раз, заезжая в чайную перекусить, видел Соколов голодного мальчика-сироту – и прикипело его сердце к ребенку. Решил забрать его себе. «Эй, Ванюшка! Садись скорее на машину, прокачу на элеватор, а оттуда вернемся сюда, пообедаем» – позвал Андрей малыша.
– Ты знаешь, кто я такой? – спросил, узнав у мальчика, что он круглый сирота.
– Кто? – спросил Ваня.
– Я твой отец!
В ту минуту такая радость охватила и только что обретенного сына, и самого Соколова, такие светлые чувства, что понял бывший солдат: поступил правильно. И уже не сможет жить без Вани. С тех пор они уже не расставались – ни днем, ни ночью. Окаменелое сердце Андрея стало мягче с приходом в его жизнь этого озорного малыша.
Только вот в Урюпинске не пришлось долго задержаться – пригласил героя еще один приятель в Каширский район. Так и шагают теперь с сыном по русской земле, ведь не привык Андрей на одном месте засиживаться.

М.А. Шолохов написал рассказ о судьбе бывшего военнопленного, о трагедии и силе характера человека, на долю которого выпали тяжелейшие испытания. Во время и сразу после Великой Отечественной войны солдат, вернувшихся из плена, считали предателями, им не доверяли, и для выяснения обстоятельств проводилась тщательная проверка. Рассказ "Судьба человека" стал таким произведением, которое позволяет увидеть и понять жестокую правду войны.

Слово «судьба» может быть истолковано как «история жизни» или использовано в значении «участь, доля, стечение обстоятельств». В рассказе Шолохова мы находим и то и другое, но только герой оказался не из тех, кто безропотно принимает предназначенную ему участь.

Автор показал, как достойно и мужественно вели себя русские в плену. Предателей, «трясущихся за свою шкуру», было немного. Они, кстати, в плен сдавались добровольно, при первом удобном случае. Герой рассказа «Судьба человека» во время боя был ранен, контужен и в беспомощном состоянии взят немцами в плен. В лагере для военнопленных Андрей Соколов вынес немало страданий: издевательства, избиение, голод, смерть товарищей, «нелюдские муки». Например, комендант Мюллер, обходя строй пленных, бил кулаком (а точнее, куском свинца, заложенного в перчатку) каждого второго в нос, «пускал кровь». Такой у него был способ выражения арийского превосходства, подчёркивающий ничтожность человеческой жизни представителей всех наций (в отличие от немцев).

Андрею Соколову довелось лично противостоять Мюллеру, и автор показал этот «поединок» в одном из кульминационных эпизодов рассказа.
Разговор пленного солдата с комендантом состоялся потому, что кто-то донёс немцам про сказанные Андреем накануне слова о порядках в концлагере. Едва живые пленники вручную долбили камень, и норма на человека была четыре кубометра в день. Однажды после работы, промокший, измученный, голодный, Соколов сказал: «Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит». За эти слова он и должен был ответить коменданту.

В кабинете Мюллера за столом сидело всё лагерное начальство. Немцы отмечали очередную победу на фронте, пили шнапс, закусывали салом и консервами. И Соколова, когда вошёл, едва не вырвало (сказывалось постоянное голодание). Мюллер, уточнив слова, сказанные Соколовым накануне, пообещал, что окажет ему честь и сам лично расстреляет его. Кроме того, комендант решил проявить великодушие и предложил пленному солдату выпить перед смертью и закусить. Андрей уже взял стакан и закуску, но комендант добавил, что пить надо за победу немцев. Это очень задело Соколова: «Чтобы я, русский солдат, да стал пить за победу немецкого оружия?!» Андрей уже не боялся смерти, поэтому поставил стакан и сказал, что он непьющий. И Мюллер, улыбаясь, предложил: «Не хочешь пить за нашу победу, тогда выпей за свою погибель». Солдат, которому терять было нечего, смело заявил, что за избавление от мук он выпьет. Опрокинул залпом стакан, а закуску отложил, хотя есть хотелось смертельно.

Какова же сила воли была у этого человека! Он не только не унижался из-за крошки сала и кусочка хлеба, но и не терял своё достоинство, чувство юмора, и это давало ему ощущение превосходства над немцами. Он предложил Мюллеру идти во двор, где немец его и «распишет», то есть подпишет смертельный приговор, расстреляет. Мюллер позволил Соколову закусить, но солдат заявил, что после первой не закусывает. И после второго стакана объявил, что не закусывает. Сам он понимал: эту отвагу он проявляет не столько для удивления немцев, сколько для себя самого, чтобы перед смертью не трусом выглядеть. Своим поведением Соколов рассмешил немцев, и комендант налил ему третий стакан. Андрей закусил как бы нехотя; очень хотелось ему доказать, что есть у него гордость, «что в скотину фашисты его не превратили».

Гордость, смелость и юмор русского солдата немцы, на удивление, оценили, и Мюллер объявил ему, что уважает достойных противников, а потому не будет расстреливать. За смелость Соколову дали буханку хлеба и кусок сала. Солдат не очень поверил в великодушие фашистов, ждал выстрела в спину и жалел, что не донесёт голодным сокамерникам неожиданно свалившееся угощение. И опять не о себе думал солдат, а о тех, кто от голода умирал. Ему удалось принести эти «гостинцы» пленным, и они разделили всё поровну.

В данном эпизоде Шолохов поднял простого человека на пьедестал героя, несмотря на то что это был военнопленный. Не было вины Соколова в его пленении, не собирался он сдаваться. И в плену не пресмыкался, не предавал своих, не менял убеждений. Он оставался преданным гражданином своей Родины и мечтал вернуться в строй, чтобы снова воевать против фашистов. Этот случай из жизни солдата оказался решающим в его судьбе: мог быть Соколов расстрелян, но сам спас себя, потому что смерти боялся меньше, чем позора. Вот и остался жив.

А «сверхчеловек» Мюллер вдруг увидел в русском солдате гордость, стремление сохранить человеческое достоинство, смелость и даже презрение к смерти, так как пленный не желал хвататься за жизнь ценой унижения и трусости. Это была одна из побед Андрея Соколова в тех обстоятельствах, какие преподносила судьба.

Каким же характером нужно обладать, чтобы не покоряться обстоятельствам? Привычки, ставшие чертами характера, были у Андрея самыми обычными для людей того времени: трудолюбие, великодушие, стойкость, мужество, умение любить людей и Родину, умение жалеть человека, сострадать ему. И был он доволен своей жизнью, потому что имел дом, работу, его дети росли и учились. Только жизнь и судьбу людей могут легко поломать политики и милитаристы, которым нужны власть, деньги, новые территории и доходы. Способен ли человек выжить в этой мясорубке? Оказывается, иногда это возможно.

Судьба была безжалостна к Соколову: в его дом в Воронеже попала бомба, погибли дочери и жена. Последнюю надежду на будущее (мечты о женитьбе сына и о внуках) он теряет в самом конце войны, когда узнаёт о гибели сына в Берлине.
Бесконечные удары судьбы не уничтожили этого человека. Он не озлобился, никого не возненавидел, понимая, что проклинать можно только фашистов, погубивших миллионы человеческих жизней по всей земле. Теперь враг побеждён, и надо жить дальше. Однако тяжёлыми были воспоминания, трудно думать о будущем. Боль долго не отпускала, и появлялось иногда желание забыться с помощью водки, но и с этим справился, переборол слабость.
Встреча Андрея Соколова с мальчишкой, сиротой бесприютным, многое изменила в его жизни. Сердце мужчины сжалось от боли, когда он увидел того, кому живётся ещё труднее и хуже, чем ему самому.

Писатель не просто показывает нам повороты судьбы, которые или ломают, или закаляют человека, Шолохов объясняет, почему его герой поступает таким образом, что может изменить свою жизнь. Андрей Соколов дарит тепло своего сердца тому, кто в этом нуждается, и тем самым выражает протест судьбе, приговорившей его к одиночеству. Возродились надежда и воля к жизни. Он может сказать себе: отбрось свои слабости, перестань жалеть себя, стань защитником и опорой более слабому. В этом особенность созданного М.А.Шолоховым образа человека с сильным характером. Его герой поспорил с судьбой, сумел перекроить жизнь, направив её в нужное русло.

Писатель Шолохов рассказал не только о жизни конкретной личности, гражданина Советского Союза Андрея Соколова. Он назвал своё произведение «Судьба человека», подчёркивая тем самым, что всякий человек, если он духовно богат и силён, как его герой, способен выдержать любые испытания, создать новую судьбу, новую жизнь, где у него будет достойная роль. Видимо, в этом и заключается смысл названия рассказа.
А в современной обострившейся обстановке мог бы М.А.Шолохов напомнить нынешним русофобам и нацистам, что Соколовы среди русских людей не перевелись.

Рецензии

М. Шолохов - Великий русский писатель, слов нет! "Судьба человека" - яркий тому пример. Просто рассказ, о простом русском мужике, но, как написан! И фильм С. Бондарчука по этому произведению тоже великолепен! Как он сыграл Соколова! Эта сцена, когда он гранёными стаканами пьёт водку, просто бесподобна! И встреча с мальчишкой-беспризорником вернула его к жизни, когда, казалось, и смысла жить дальше просто нет... Спасибо, Зоя! Р.Р.

Судьба человека Шолохова — это произведение, где автор раскрывает на примере жизни героя тему судьбы человека. В работе автор показал жизнь героя, которому пришлось пережить годы войны.

Написал Шолохов свою работу быстро, а в ее основу лег рассказ одного человека, прототипа главного героя, который поделился своей историей из жизни. Эта история стала его исповедью, о которой не смог молчать писатель. Вот он и подарил миру произведение, где рассказал о пережитых страданиях, о непобедимости простого солдата, в чьем характере проявляются истинные русские черты. Мы же напишем на тему Судьба человека, которое поможет ученикам написать свою итоговую работу по литературе.

Судьба человека краткое сочинение рассуждение

М. А. Шолохов написал рассказ в 1956 году. Начинается произведение встречей автора с героем рассказа Соколовым. Это был человек, глаза которого словно засыпанные пеплом, наполнены смертной тоской. И Соколов увидел собеседника, которому захотелось излить душу и он рассказал о своей судьбе. При этом мы видим, что в судьбе одного героя отразилась судьба всего народа.

Прочитав произведение, хочется отметить, что это был обычный человек трудяга. Ему пришлось жить в период гражданской войны, пережил он и голодные двадцатые. После осел в Воронеже, встретил жену и мечтал о семье, где будет много детей. Но, пришла война и разрушила все его планы.

Отправился на фронт и Соколов. Однако попадает в плен к фашистам. Пришлось хлебнуть ему горькой судьбы, живя за колючей проволокой концлагеря. Слушая его рассказ о нечеловеческих условиях, в которых жили пленные, мы понимаем всю жестокость врага. Признается Соколов в своей исповеди и в убийстве человека. На врага, своего. Но своим его трудно назвать, ведь тот пошел на предательство. Даже истощенный голодом Соколов, думает прежде всего не о себе, а о своих товарищах, неся еду и разделяя ее пополам со своими товарищами.

Нашему герою удалось пережить плен, он вернулся домой. Только его никто не встречает. На месте его дома — теперь воронка от бомбы. Война не только принесла ему тяжелые испытания пленом, но и одиночество, боль, забрав навсегда жену, дом, надежду на счастье. Отстояв право на свободную жизнь, выборов независимость Родины, наш герой теряет сразу все.

Поражает то, что несмотря ни на что, этот человек не сломлен, не ожесточен, его добрая натура продолжала в нем жить и дальше. Да, он не может понять, за что судьба с ним так жестока, за что такие муки, но живая душа все равно стремится к жизни. И вот судьба, словно смилостивившись над ним, послала встречу с маленьким мальчиком, у которого война забрала родных и близких. Два одиночества встретились, чтобы воссоединиться. Соколов усыновил ребенка, подарив ему всю свою теплоту. И здесь мы видим истинное проявление человечности.

Шолохов Судьба человека: герои произведения

Главным героем рассказа Шолохова является Андрей Соколов — это добрый, умный и гуманный человек, который имел безграничную любовь к Родине и был привязан всей душой к родному краю. Этого человека не сломала война, не ожесточила, а его душа не очерствела. Он сумел выдержать все тяготы военного времени, сохранив отзывчивость души и свое человеческое достоинство. По одноименному рассказу Шолохова был снят фильм.

Сочинение на тему: «Судьба человека» М. Шолохова

На этой странице искали:

• судьба человека сочинение
• сочинение на тему судьба человека
• сочинение судьба человека
• Судьба человека
• Шолохов М Судьба человека вики

Эпизоды, наиболее важные для раскрытия характера Андрея Соколова «Судьба человека» Сочинение на тему: Проблема человека и власти в прозе А. И. Солженицына

Михаил Александрович Шолохов

Судьба человека

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Евгении Григорьевне Левицкой,

члену КПСС с 1903 года

Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.

В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое - всего лишь около шестидесяти километров, - но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.

Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.

Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды «виллис», оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:

Если это проклятое корыто не развалится на воде, - часа через два приедем, раньше не ждите.

Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.

Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка «Беломора» совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.

Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.

Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту - лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:

Здорово, браток!

Здравствуй. - Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.

Мужчина наклонился к мальчику, сказал:

Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.

Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:

Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?

С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.

Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные - снежки катал потому что.

Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:

Беда мне с этим пассажиром. Через него и я подбился. Широко шагнешь он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, - я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. - Он помолчал немного, потом спросил: - А ты что же, браток, свое начальство ждешь?

Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:

Приходится ждать.

С той стороны подъедут?

Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?

Часа через два.

Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить, и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.

Он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку малиновый шелковый потертый кисет, развернул его, и я успел прочитать вышитую на уголке надпись: «Дорогому бойцу от ученицы 6-го класса Лебедянской средней школы».

Михаил Александрович Шолохов

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Евгении Григорьевне Левицкой

члену КПСС с 1903 года

Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.

В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое - всего лишь около шестидесяти километров, - но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.

Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.

Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды «виллис», оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:

Если это проклятое корыто не развалится на воде, - часа через два приедем, раньше не ждите.

Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.

Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но, сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка «Беломора» совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.

Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.

Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту - лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:

Здорово, браток!

Здравствуй. - Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.

Мужчина наклонился к мальчику, сказал:

Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.

Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:

Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?

С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.

Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные - снежки катал потому что.

Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:

Беда мне с этим пассажиром! Через него и я подбился. Широко шагнешь - он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, - я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. - Он помолчал немного, потом спросил: - А ты что же, браток, свое начальство ждешь?

Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:

Приходится ждать.

С той стороны подъедут?

Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?

Часа через два.

Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.