Ненормативная лексика примеры слов. Официальный запрет на нецензурные выражения

Ненормативная лексика — это понятие, которое постоянно фигурирует в межличностном общении, средствах массовой информации, но при этом далеко не каждый может объяснить, что же это такое. О ненормативной лексике речь пойдет в этой статье.

Матерные оскорбления, арго и иные виды ненормативной лексики

Ненормативная лексика (обсценная лексика) — это такие речевые обороты, слова, выражения, которые имеют ярко выраженный негативный, агрессивный, непристойный, безнравственный оттенок. В большинстве случаев такая лексика употребляется как реакция на спонтанную ситуацию (как правило, негативную для говорящего). Сюда можно включить:

• матерные оскорбления ;
• арго (тип речи, свойственный ограниченным группам лиц и имеющий специфические черты);
• бранные выражения, слова, имеющие вульгарный, пошлый, непристойный смысл.

Следует отметить, что ученые, занимающиеся изучением ненормативной лексики (под которой в большинстве случаев понимается русский мат), отмечают, что появилась эта особенность русской речи очень и очень давно. По мнению некоторых авторов, ненормативная лексика изначально являлась обязательным атрибутом различных церемоний, в числе которых и свадебные обряды, и сельскохозяйственные, и иные повседневные ритуалы.

Оскорбление с матом. Ненормативная лексика с матом и без

Вне зависимости от того, какая ненормативная лексика употребляется — оскорбления с матом , бранные выражения, вульгарные слова — она всегда выполняет определенную функцию. В зависимости от контекста специалисты выделяют следующие назначения ненормативной лексики :

1. Средство установления контакта с другим человеком. При этом, в зависимости от статуса лиц, участвующих в разговоре, ненормативная лексика может сблизить собеседников (если они равны), унизить одного из них, уровнять говорящего и собеседника или возвысить одного из них.
2. Как средство проявления эмоций (агрессивности, дружелюбия, протеста, обиды, испуга и иных человеческих чувств и переживаний).
3. Как междометие. Эта функция ненормативной лексики , пожалуй, свойственна только нашему языку. Понять природу такого применения мата и иных «запрещенных» выражений достаточно трудно, но факт остается фактом: мы используем такие слова иной раз просто так, без какой-либо смысловой нагрузки.
4. Как способ обращения говорящего к себе самому в качестве самоуничижения или, наоборот, подбадривания.
5. Деление общества на своих и чужих, ритуальное (магическое) назначение, патологическое сквернословие и т. д.

Следует также отметить, что последние исследования ученых показывают, что ненормативная лексика влияет также на психическое и эмоциональное состояние говорящего. Так, например, люди, испытывающие стресс, страх, боль, легче переносят эти эмоции и чувства, если у них имеется возможность при этом браниться. Специалисты отмечают, что такое действие матерных выражений, скорее всего, связано с тем, что подсознательно человек, экспрессивно выражающий свои эмоции, чувствует себя спокойнее и комфортнее, чем тот, который вынужден сдерживаться.

Включает в себя и отношение к употреблению инвективной , обсценной, т.е . ненормативной лексики.

Происхождение обсценной лексики

Ученые считают, что происхождение такой лексики в русском языке связано с культом матери-земли, процессами зачатия и рождения. Т.е. можно говорить, что эта лексика достаточно древняя. Отмечается, что в русской жизни в период принятия христианства возможны были молебны о дожде и как молитвы, и как обращение к богу эмотивными словами. Рассмотрим этот феномен с нескольких позиций:

1.Психология. Психологи считают, что обсценнаялексика необходима человеку для снятия стресса. Причем не всякого стресса (вот если молотком по пальцу!)

2.Религия. Любая религия считает с квернословие грехом и пороком, что, впрочем, не мешает людям, относящим себя к верующим, сквернословить.

4.Люди, общество. Отношение общества и людей к таким словам разное и разнообразное. До 1917 года за сквернословие на улице околоточный мог отвести человека в участок. В художественных текстах такие слова заменялись многоточием. В знаменитой книге Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» одна из глав целиком состояла из матерных слов. В предисловии Ерофеев писал, что людям, которые не приемлют такую лексику, не надо читать эту главу, но этим он добился только обратного: начинали читать именно с этой главы, что привело впоследствии к тому, что автор снял эту главу вообще.

Анатолий Найман вспоминал, что Анна Андреевна Ахматова любила щеголять такими словами, говоря:

«Мы филологи, нам можно».

Не думаю, что это было через каждое слово. Борис Гребенщиков в одном из интервью сказал:

«Ненормативная лексика сопряжена с такой долей гнева, что при любом ее использовании даже в юмористических целях или для украшения речи рискуешь лишиться части собственной энергии. Иногда я этим грешил, но только не в песнях, песни – это слишком сильное оружие»

Как же относится к обсценной лексике?

Считаю, что это моральный выбор каждого. Задайте себе вопрос:

«Вы хотите, чтобы ваши дети ругались матом, или вам нравится, когда матом ругаются дети?».

На сто процентов взрослые относятся к этому отрицательно. Но дети не понимают значения это лексики, они ее используют, только когда так говорят взрослые.

Как бороться с этим у детей? – такой вопрос задают довольно часто. Ни в коем случае не фиксировать внимание детей на этих словах запретом

(запретный плод сладок),

постарайтесь отвлечь ребенка, переключить его внимание.

Один психолог рассказывал, что, когда его сын принес из сада такие слова, то этот психолог провел целую беседу (есть плохие слова, от них надо избавиться, иначе тебе будет плохо). Они пошли на берег реки, и когда отец сказал, что надо прокричать эти слова, чтобы от них избавиться, то сын спросил: «А что кричать?»

Итак, у Вас есть моральный выбор для себя и для своего окружения. Выбирайте!

Документ без названия

Почти три четверти наших сограждан (73 %) полагают, что нецензурные выражения недопустимы «ни при каких обстоятельствах». Особенно часто декларируют приверженность этой норме женщины (82 % — при 62 % среди мужчин), пожилые россияне (82 % среди тех, кому за 60 лет), обладатели вузовских дипломов (78 %), москвичи (78 %). Однако им приходится постоянно сталкиваться с пренебрежением ею (что очевидно и без всякого опроса), причем не только при контактах с «чужими». Более половины из числа респондентов, считающих сквернословие категорически недопустимым (53 %), заявляют, что большинство их знакомых употребляют в своей речи нецензурные выражения. Противоположный ответ дают 44 % этой группы опрошенных, что, впрочем, говорит вовсе не об отсутствии в их кругу людей, пользующихся обсценной лексикой, а лишь о том, что последние в нем не преобладают.

Почти две трети опрошенных признают, что иногда употребляют нецензурные выражения, причем 15 % — что делают это часто. И только треть (33 %) — никогда. Как нетрудно догадаться, чаще прочих говорят, что не пользуются такой лексикой, пожилые граждане (54 %), женщины (47 %), москвичи (47 %), граждане с высшим образованием (41 %). Между тем распределение ответов по одному социально-демографическому параметру не столь предсказуемо: оказывается, ненормативная лексика особенно широко применяется относительно состоятельными гражданами. Среди тех, чей ежемесячный доход, по их словам, превышает 20 тыс. рублей в месяц, ею пользуются 80 % (23 % — часто, еще 57 % — редко), тогда как по выборке в целом — 65 % (три группы с меньшими доходами, выделяемые на основании опроса, в этом отношении между собой почти не различают-

ся). Трудно сказать, чем это обусловлено. Но вряд ли материальное благополучие само по себе способствует склонности к ненормативной лексике. Скорее можно предположить обратную причинно-следственную связь: эта склонность чаще свойственна людям напористым, агрессивным — то есть носителям качеств, повышающих в нашем обществе шансы на успех.

Так или иначе, нельзя не обратить внимания на то, что внушительное большинство респондентов применяют нецензурные выражения, тогда как еще более внушительное, подавляющее большинство — считают это недопустимым «ни при каких обстоятельствах». Присмотримся к этому противоречию повнимательнее (табл. 1).

Таблица 1

данные в %

Как видим, люди, сквернословящие «редко», определенно склоняются к мнению, что ненормативная лексика недопустима — в соотношении 3: 1. А среди использующих такую лексику «часто» доли считающих это приемлемым и неприемлемым практически равны.

Отметим по ходу, что в данном случае представление участника опроса о «часто» и «редко», несомненно, очень сильно зависит от среды, к которой он принадлежит. И если в социальном окружении респондента матом, по известному выражению, не ругаются, а разговаривают, то он может искренне считать, что пользуется ненормативной лексикой «редко», хотя бы уже потому, что способен время от времени изъясняться без нее. Так что разница между представителями двух групп — не столько в количестве соответствующих терминов на единицу времени, сколько в том, выделяются ли они в этом плане, по их собственным ощущениям, на фоне окружающих. Но, так или иначе, очевидно, что среди пользующихся обсценной лексикой преобладает мнение о ее недопустимости.

Между тем трудно предположить, что матерщинники, осуждающие сквернословие, в массовом порядке терзаются своим моральным несовершенством. Надо полагать, в массовом сознании существует определенная система оправданий, скрадывающая, «снимающая» противоречие между признаваемой нормой и попирающей ее практикой, — подобные коллизии никогда без этого не обходятся. И первое, самое напрашивающееся оправдание — ссылка на разного рода стрессы: половина россиян, судя по данным опроса, используют ненормативную лексику исключительно под влиянием «сильных эмоций» (и лишь 12 % позволяют себе это без них). Причем среди тех, кто употребляет нецензурные выражения «редко», 84 % делают это, по их словам, исключительно под воздействием таких эмоций (среди тех, кто «часто» — 59 %). Излишне говорить, что поводы для «сильных эмоций» могут быть самыми разными — от внезапного падения метеорита или курса национальной валюты до нерасторопности продавца в магазине или непослушания собственных детей. Но важен сам принцип: использовать нецензурные выражения, конечно, нехорошо, но ежели сгоряча — то, пожалуй, простительно.

Как явствует из приведенной ниже таблицы (табл. 2) , выражать отрицательные эмоции посредством нецензурной речи принято у нас в гораздо большей мере, нежели сквернословить от восторга.

Таблица 2

данные в %

И вот что любопытно: респонденты, считающие использование ненормативной лексики категорически неприемлемым, почти так же часто говорят, что применяют ее при отрицательных эмоциях, как и люди, не видящие в ней ничего предосудительного (46 и 40 % от этих групп соответственно). Между тем противники такой лексики втрое реже, чем защитники, заявляют, что пользуются ею по преимуществу для изъявления положительных эмоций, а также что с равной охотой употребляют эту лексику для выражения позитивных и негативных эмоций. Иначе говоря, хотя большинство наших сограждан полагают, что «ни при каких обстоятельствах » нельзя применять нецензурные выражения, на деле расстройство чувств, гнев, разочарование являются для них весьма весомыми смягчающими обстоятельствами — в отличие от восхищения красотами природы или радости от встречи с другом.

Составить более или менее полное представление о механизме легитимации ненормативной лексики можно по ответам на открытый вопрос, в каких ситуациях допустимо употреблять нецензурные выражения . Вопрос этот задавался, конечно, лишь тем респондентам (21 % от всех опрошенных), которые в принципе считают допустимым использовать их. Но было бы очень большим упрощением считать, что аргументация защитников обсценной лексики совершенно чужда ее противникам: скорее всего, многие из них также согласились бы признать доводы, приводимые в поддержку этой лексики, — пусть и не настолько вескими, чтобы вынести оправдательный вердикт. Итак, что же это за доводы?

Чаще всего, как нетрудно догадаться, люди говорят, что употреблять нецензурные выражения допустимо, когда надо выплеснуть сильные эмоции (4 % от всех опрошенных): «чтобы сбросить отрицательную энергию»; «когда нервы не выдерживают»; «чтобы снять стресс»; «в запале»; «сброс адреналина»; «когда уже нет слов, а остались одни эмоции»; «молотком по пальцу»; «простыми словами эмоции не опишешь» , а также в конфликтных ситуациях (3 %): «когда доведут до точки кипения»; «когда спорные вопросы»; «в порыве гнева»; «в конфликтах».

Довольно часто употребление ненормативной лексики интерпретируется как экстремальная коммуникативная стратегия, способ добиться понимания (3 %): «облегчает понимание»; «когда не понимают русскую речь»; «это часть общения, человек не понимает по-другому иногда»; «такое общество. Для доходчивости»; «чтобы увеличить силу убеждения» .

Некоторые (3 %) полагают, что ненормативная лексика допустима при любых обстоятельствах («в любых»; «почти во всех» ), поскольку составляет неотъемлемую часть нашей культуры — «в нашей стране по-другому нельзя»; «мы родились и выросли с этим»; «это русская речь такая»; «без этого никак нельзя»; «вся Россия построена на нецензурных выражениях». Причем любопытно, что иногда респонденты апеллируют к устоям, традициям, не без пафоса провозглашая: «не нами придумано и не нам убирать»; «ведь и деды наши употребляли» . Но приводят — то ли в шутку, то ли всерьез — и вполне «либеральный» довод: «мы живем в свободной стране».

Нередко респонденты говорят, что употреблять нецензурные выражения можно дома, с родными, друзьями (2 %): «в своем круге общения»; «в кругу близких друзей»; «с подругами»; «со своими людьми»; «дома, когда на деда ругаюсь»; «с мужем, в ответ ему»; «в закрытом семейном кругу».

Кроме того, некоторые россияне считают, что ненормативная лексика допустима «для связи слов» (1 %), на работе — особенно «когда работа не ладится» (1 %), «между мужиками»; «при отсутствии женщин и детей» (1 %). Периодически звучит и еще один мотив — заставляют тяготы российской жизни (1 %): «при нашем государстве по-другому не получается»; «при нашей жизни — кругом обман»; «устал от нашего государства, от борьбы за существование; на все это хочется выругаться»; «при такой жизни все допустимо».

Нельзя сказать, что репертуар оправданий очень уж разнообразен и изощрен, но, похоже, вполне достаточен — и для тех, кто считает ненормативную лексику допустимой, и для тех, кто, не соглашаясь с ними, все же прибегает к ней в повседневной жизни.

Когда речь заходит о публичном пространстве, наши сограждане склонны не только демонстрировать нетерпимость к такой лексике, но и оправдывать запреты и санкции — в особенности если речь заходит о СМИ.

За запрещение художественных произведений, содержащих нецензурные выражения, высказываются 65 % россиян (среди женщин и пожилых граждан — по 70 %). Возражают — 23 %. Отметим, что наиболее толерантны здесь москвичи: в столице за запрет высказываются 52 % опрошенных, а против — 37 %. Штрафы за использование таких выражений в СМИ готовы поддержать уже 84 % опрошенных (в Москве — 69 против 15 %). Причем даже те, кто считает применение соответствующей лексики в обыденной речи допустимым, склоняются здесь на сторону ее противников: за запрет художественных произведений с обсценными вкраплениями высказываются 46 % защитников «бытового» сквернословия (против — 40 % этой группы), за штрафы в случаях таких вкраплений в СМИ — 70 % против 16 %.

При этом 74 % респондентов говорят, что нецензурные выражения в СМИ их лично раздражают (19 % — что не раздражают). Это, естественно, несколько меньше, чем доля считающих нужным штрафовать СМИ за сквернословие, поскольку некоторые готовы поддержать санкции, беспокоясь о воспитании детей, щадя чувства людей более «трепетных», чем они сами, полагая, что СМИ должны блюсти и транслировать определенные нормы речевого поведения, и т. д. Но даже среди тех, кто, по их собственной оценке, злоупотребляет крепкими словами, почти каждый второй (49 %) раздражается, услышав такие слова в теле- или радиоэфире или прочитав в прессе. Кстати, это раздражение скорее всего относится к числу «сильных эмоций» и выражается с помощью той же самой терминологии.

Вместе с тем можно предположить, что на деле значительная часть наших сограждан склонна применять к художественным произведениям и, в меньшей мере, к СМИ те же двойные стандарты, какие они применяют к себе. Если в художественном произведении персонаж испытывает сильные эмоции или расслабляется в кругу близких друзей, то, вероятно, крепкое выражение ему простится. Впрочем, это только предположение.

Что же касается повседневного сквернословия, то можно, видимо, заключить, что жесткость осуждающей его моральной нормы компенсируется необязательностью следования этой норме — подобно тому как суровость российских законов, по известному выражению, компенсируется необязательностью их исполнения. И это очень устойчивая ментальная конструкция.

Еженедельный опрос 9—10 февраля 2013 г., 43 субъекта РФ, 100 населенных пунктов, 1500респондентов ї Фонд «Общественное мнение»

Примечание относительно лексики

Примечание относительно лексики Есть два слова, которые я часто использую в этой книге и которые требуют некоторого разъяснения.Одно из них – «ниггер» («nigga»). Это слово получило широкое признание и повсеместное применение в сообществе молодых чернокожих посредством

Обзор ветхозаветной сексуальной лексики