П н ткачев был. Значение ткачев петр никитич в краткой биографической энциклопедии

Но вскоре был привлечён к одному из политических дел (так назыв. «делу Баллода»; за участие в студенческих беспорядках) и отсидел несколько месяцев в (Кронштадтской крепости?), сначала в виде ареста подследственного, потом по приговору . Когда университет был вновь открыт, Ткачев, не поступая в число студентов, выдержал экзамен на ученую степень (1868).

Писать Ткачев начал очень рано. Первая его статья («О суде по преступлениям против законов печати») была напечатана в № 6 журнала за 1862 год. Вслед за тем во «Времени» и в «Эпохе» помещено было в 1862-64 годах еще несколько статей Ткачев по разным вопросам, касавшимся судебной реформы. В 1863 и 1864 годах Ткачев писал также в «Библиотеке для чтения» П. Д. Боборыкина; здесь были помещены первые «статистические этюды» Ткачев (преступление и наказание, бедность и благотворительность). В конце 1865 года Ткачев сошелся с Г. Е. Благосветловым и стал писать в «Русском слове», а затем в заменившем его «Деле». За революционную пропаганду среди студенчества подвергался тюремному заключению, постоянно находился под надзором полиции. Во время студенческих волнений в Петербурге в 1868-69 годах вместе с С. Г. Нечаевым возглавлял радикальное меньшинство. Весною 1869 года он был вновь арестован и в июле 1871 года приговорен С.-Петербургской судебной палатой к 1 году и 4 месяцам тюрьмы. По отбытии наказания Ткачев был выслан на родину, в , откуда вскоре эмигрировал за границу.

Жизнь в эмиграции

Прерванная арестом журнальная деятельность Ткачев возобновилась в 1872 году. Он опять писал в «Деле», но не под своею фамилией, а под разными псевдонимами (П. Никитин , П. Н. Нионов , П. Н. Постный , П. Гр-ли , П. Грачиоли , Все тот же ). В эмиграции сотрудничал в журналом «Вперед!», примкнул к группе польско-русских эмигрантов, после разрыва с П. Л. Лавровым начал издавать журнал «Набат» (1875-81), совместно с К. М. Турским был одним из создателей «Общества народного освобождения» (1877), деятельность которого в России была незначительна. В середине 1870-х гг. сблизился с французскими , сотрудничал в их газете «Ni dieu, ni maitre» («Ни бога, ни господина»). Политические свои воззрения Ткачев развивал в нескольких брошюрах, изданных им за границею, и в журнале , выходившем под его редакцией в Женеве в 1875-76 гг. Ткачев резко расходился с господствовавшими тогда в эмигрантской литературе течениями, главными выразителями которых были и . Он являлся представителем так называемых «якобинских» тенденций, противоположных и анархизму Бакунина, и направлению лавровского «Вперед!». В последние годы своей жизни Ткачев писал мало. В конце 1882 года он тяжело заболел и последние годы провёл в психиатрической больнице. Скончался в 1885 году в Париже, 41 года от роду.

Литературная деятельность

Ткачев был очень заметною фигурою в группе писателей крайнего левого крыла русской журналистики. Он обладал несомненным и незаурядным литературным талантом; статьи его написаны живо, порою увлекательно. Ясность и строгая последовательность мысли, переходящая в известную прямолинейность, делают статьи Ткачев особенно ценными для ознакомления с умственными течениями того периода русской общественной жизни, к которому относится расцвет его литературной деятельности. Ткачев не договаривал иногда своих выводов только по цензурным соображениям. В тех рамках, которые допускались внешними условиями, он ставил все точки над и, как бы парадоксальны ни казались порой защищаемые им положения, Ткачев воспитался на идеях «шестидесятых годов» и оставался верен им до конца своей жизни. От других своих сотоварищей по «Русскому слову» и «Делу» он отличался тем, что никогда не увлекался естествознанием; его мысль всегда вращалась в сфере вопросов общественных. Он много писал по статистике населения и статистике экономической. Тот цифровой материал, которым он располагал, был очень беден, но Ткачев умел им пользоваться. Еще в 1870-х годах им подмечена была та зависимость между ростом и величиною земельного надела, которая впоследствии прочно обоснована (в его введении в «Статистике поземельной собственности в России»). Наибольшая часть статей Ткачев относится к области литературной критики; кроме того, он вел в течение нескольких лет отдел «Новых книг» в «Деле» (и ранее «Библиографический листок» в «Русском слове»). Критические и библиографические статьи Ткачев носят на себе чисто характер; это - горячая проповедь известных общественных идеалов, призыв к работе для осуществления этих идеалов. По своим социологическим воззрениям Ткачев был крайний и последовательный «экономический материалист». Едва ли не в первый раз в русской журналистике в его статьях появляется имя . Еще в 1865 году в «Русском слове» («Библиографический листок», № 12) Ткачев писал: «Все явления юридические и политические представляют не более как прямые юридические последствия явлений жизни экономической; эта жизнь юридическая и политическая есть, так сказать, зеркало, в котором отражается экономический быт народа… Еще в 1859 г. известный немецкий изгнанник Карл Маркс формулировал этот взгляд самым точным и определенным образом». К практической деятельности, во имя идеала «общественного равносилия» ["В настоящее время все люди равноправны, но не все равносильны, то есть не все одарены одинаковою возможностью приводить свои интересы в равновесие - отсюда борьба и анархия… Поставьте всех в одинаковые условия по отношению к развитию и материальному обеспечению, и вы дадите всем действительную фактическую равноправность, а не мнимую, фиктивную которую изобрели схоластики-юристы с нарочитою целью морочить невежд и обманывать простаков" (Русское слово. - 1865. - № XI, II отд. - 36-37 с.).], Ткачев звал «людей будущего». Он не был экономическим . Достижение социального идеала или, по крайней мере, коренное изменение к лучшему экономического строя общества должно было составить, по его воззрениям, задачу сознательной общественной деятельности. «Люди будущего» в построениях Ткачева занимали то же место, как «мыслящие реалисты» у . Перед идеей общего блага, которая должна служить руководящим началом поведения людей будущего, отступают на задний план все положения отвлеченной морали и справедливости, все требования кодекса нравственности, принятого буржуазною толпою. «Нравственные правила установлены для пользы общежития, и потому соблюдение их обязательно для каждого. Но нравственное правило, как все житейское, имеет характер относительный, и важность его определяется важностью того интереса, для охраны которого оно создано… Не все нравственные правила равны между собою», и притом «не только различные правила могут быть различны по своей важности, но даже важность одного и того же правила, в различных случаях его применения, может видоизменяться до бесконечности». При столкновении нравственных правил неодинаковой важности и социальной полезности не колеблясь следует отдавать предпочтение более важному перед менее важным. Этот выбор должен быть предоставлен каждому; за каждым человеком должно быть признано «право относиться к предписаниям нравственного закона, при каждом частном случае его применения, не догматически а критически»; иначе «наша мораль ничем не будет отличаться от морали фарисеев, восставших на Учителя за то, что он в день субботний занимался врачеванием больных и поучением народа» (Люди будущего и герои мещанства // Дело. - 1868. - № 3.).

Воззрения П. Н. Ткачева

Воззрения Ткачева сложились под влиянием демократической и социалистической идеологии 50-60-х годов XIX века. Ткачев отвергал идею «самобытности» русского общественного строя и утверждал, что пореформенное развитие страны совершается в сторону капитализма. Считал, что предотвратить победу капитализма можно лишь заменив буржуазно-экономический принцип социалистическим. Как и все народники, Ткачев связывал надежду на социалистическое будущее России с крестьянством, коммунистическим «по инстинкту, по традиции», проникнутым «принципами общинного владения». Но, в отличие от других народников, Ткачев полагал, что крестьянство в силу своей пассивности и темноты неспособно самостоятельно совершить социальную революцию, а община может стать «ячейкой социализма» лишь после того, как будет уничтожен существующий государственный и социальный строй. В противовес господствовавшему в революционном движении аполитизму Ткачев развивал идею политической революции как первого шага к революции социальной. Вслед за П. Г. Заичневским он считал, что создание тайной централизованной и законспирированной революционной организации является важнейшей гарантией успеха политической революции. Революция, по Ткачев, сводилась к захвату власти и установлению диктатуры «революционного меньшинства», открывающей путь для «революционно-устроительной деятельности», которая, в отличие от «революционно-разрушительной», осуществляется исключительно убеждением. Проповедь политической борьбы, требование организации революционных сил, признание необходимости революционной диктатуры отличали концепцию Ткачев от идей М. А. Бакунина и П. Л. Лаврова.

Свои философские воззрения Ткачев называл «реализмом», понимая под этим «… строго реальное, разумно научное, а потому самому и в высшей степени человеческое миросозерцание» (Избранные сочинения на социально-политические темы. Т. 4. - М., 1933. - С. 27). Выступая противником идеализма, Ткачев отождествлял его в гносеологическом плане с «метафизикой», а в социальном - с идеологической апологией существующего строя. Ценность любой теории Ткачев ставил в зависимость от её отношения к общественным вопросам. Под влиянием работ и отчасти К. Маркса Ткачев усвоил отдельные элементы материалистического понимания истории, признавал «экономический фактор» важнейшим рычагом социального развития и рассматривал исторический процесс с точки зрения борьбы экономических интересов отдельных классов. Руководствуясь этим принципом, Ткачев выступал с критикой субъективного метода в социологии П. Л. Лаврова и , их теорий социального прогресса. Однако в вопросе о роли личности в истории Ткачев склонялся к субъективизму. Качественная особенность исторической действительности состоит, по Ткачеву, в том, что она не существует вне и помимо деятельности людей. Личность выступает в истории как активная творческая сила и поскольку пределы возможного в истории подвижны, то личности, «активное меньшинство», могут и должны вносить «… в процесс развития общественной жизни много такого, что не только не обусловливается, но подчас даже решительно противоречит как предшествующим историческим предпосылкам, так и данным условиям общественности…» (Избранные сочинения на социально-политические темы. Т. 3. - М., 1933. - С. 193). Руководствуясь этим положением, Ткачев создал собственную схему исторического процесса, согласно которой источником прогресса является воля «активного меньшинства». Эта концепция стала философским обоснованием теории революции Ткачева.

В области литературной критики Ткачев выступал последователем Н. Г. Чернышевского, и Д. И. Писарева. Продолжая разработку теории «реальной критики», Ткачев требовал от художественного произведения высокой идейности и общественной значимости. Эстетические достоинства художественного произведения Ткачев зачастую игнорировал, ошибочно оценил ряд современных литературных произведений, обвинял И. С. Тургенева в искажении картины народной жизни, отвергал сатиру М. Е. Салтыкова-Щедрина, называл Л. Н. Толстого «салонным писателем».

Революционеры-народники конца 1860 - начала 1870-х годов, отрицавшие политическую революцию во имя социальной, отвергали доктрину Ткачева. Лишь в конце 1870-х годов логика исторического процесса привела народовольцев к прямому политическому выступлению против самодержавия.

Библиография

Сочинения

• Ткачев, П. Н. Сочинения: в 2 т. - М.: Мысль, 1975-76. - 2 т.
• Ткачев, П. Н. Избранные сочинения: в 6 т. - М., 1932-37. - 6 т.
• Ткачев, П. Н. Избранные литературно-критические статьи. - М.; Л., 1928.
• Ткачев, П. Н. Кладези мудрости российских философов / Вступ. статья, составление, подготовка текста и примечания Б. М. Шахматова. - М., Правда, 1990. - (Из истории отечественной философской мысли. Приложение к журналу «Вопросы философии»).

Литература о П. Н. Ткачеве

• Плеханов, Г. В. Наши разногласия // Избранные философские произведения. Т. 1. - М., 1956.
• Козьмин, Б. П. П. Н. Ткачев и революционное движение 1860-х гг. - М., 1922.
• Козьмин, Б. П. Из истории революционной мысли в России. - М., 1961.
• Козьмин, Б. П. Литература и история. - М., 1969.
• Реуэль, А. Л. Русская экономическая мысль 60-70-х гг. XIX в. и марксизм. - М., 1956.
• Шахматов, Б. М. П. Н. Ткачёв. Этюды к творческому портрету. - М.: Мысль, 1981 (1980?).
• Шахматов, Б. М. Русский Гракх - французский «Набат» (Новое о П. Н. Ткачеве) // Факел. 1989. - М., 1989.
• Шахматов, Б. М. Петр Никитич Ткачев // Ткачев, П. Н. Кладези мудрости российских философов / Вступ. статья, составление, подготовка текста и примечания Б. М. Шахматова. - М.: Правда, 1990. - (Из истории отечественной философской мысли. Приложение к журналу «Вопросы философии»).
• Седов, М. Г. Некоторые проблемы истории бланкизма в России. [Революционная доктрина П. Н. Ткачева] // Вопросы истории. - 1971. - № 10.
• Рудницкая, Е. Л. Русский бланкизм. Петр Ткачев. - М., 1992.
• П. Н. Ткачев // История русской литературы XIX в. Библиографический указатель. - М.; Л., 1962. - С. 675-76.
• П. Н. Ткачев // Народничество в работах советских исследователей за 1953-70 гг. Указатель литературы. - М., 1971. - С. 39-41.
• П. Н. Ткачев // История русской философии. Указатель литературы, изданной в СССР на русском языке за 1917-1967 гг. Ч. 3. - М., 1975. - С. 732-35.

Ссылки

– рус. мыслитель, идеолог бланкистского крыла в демократическом наpодничестве, публицист и лит. критик. Учился на юридич. ф-те Петерб. ун-та. С 1862 начал сотрудничать в журналах "Рус. слово", "Дело" и др. В 1869 впервые в легальной рус. печати опубликовал собств. перевод Устава 1-го Интернационала. Арестовывался за рев. пропаганду среди студентов, а также по делу С. Нечаева. В 1872 после окончания срока тюремного заключения был выслан на родину в Великолуцкий уезд, откуда в 1873 бежал за границу. В эмиграции Т. нек-рое время сотрудничал в лавровском печатном органе "Вперед"; после разрыва с Лавровым Т. вместе с группой русско-польских эмигрантов издавал журн. "Набат" (в 1875–81), на страницах к-рого развивал свою программу рев. борьбы. За границей Т. сблизился с бланкистами (см. Бланки), участвовал в их газ. "Ni Dieu ni ma?tre" ("Ни бог ни господин"). С 1882 Т. тяжело болел и в 1886 умер в психиатрич. клинике в Париже. Мировоззрение Т. сложилось под влиянием русской рев.-демократич. и социалистич. идеологии 50–60-х гг. и прежде всего Чернышевского. Вслед за Чернышевским Т. ставит задачу превратить теоретич. и революц. опыт прошлого в фактор ускорения историч. процесса. Однако в трудах Т. идея крест, социализма Чернышевского видоизменяется, развертываясь из общесоциологич. модели в программу непосредств. революц. действия. Гл. задача социалистич. доктрины в формулировке Т. состоит в том, чтобы "... указывать и разъяснять... те общественные данные, при помощи которых он (социализм – Ред.) может быть осуществлен" (Избр. соч. на социально-политич. темы, т. 4, 1932, с. 28–29). Рассматривая историч. действительность как объект политич. действия, Т. создал целую философию исторической инициативы, в к-рой воле и действию революционеров отведено центр. место. Вслед за Чернышевским Т. отвергает теорию "самобытности" историч. пути России. Констатируя тот факт, что пореформенное развитие страны идет "...в том же направлении, как и экономическое развитие западно-европейских государств" (там же, т. 3, 1933, с. 69), Т. отмечает рост русской городской и сельской буржуазии – консервативных сил, консолидация к-рых, по его мнению, может поставить под сомнение социалистич. перспективу России. Именно в этой связи фактор времени, идея немедленного рев. переворота, – играют в ткачевской концепции революции первостепенную роль. Предварит. условием социальной революции в России и гл. задачей момента является, по Т., объединение сознат. элементов переворота в конспиративную централистскую партию. Организация такой партии, по Т., не только восполнит нехватку рев. инициативы в народе, но и даст мощный импульс к усилению политич. активности "интеллигентного меньшинства". Используя такие формы борьбы, как заговор, дезорганизация гос. механизма и т.п., такая партия, по мысли Т., вызовет к жизни дремлющий в народе революционный, коммунистич. дух, превратит крестьянство из возможной рев. силы в действительную. Когда народ увидит, что "...та грозная власть, перед которой он привык трепетать и пресмыкаться..., поругана, расстроена, дезорганизована, бессильна, – о, тогда ему нечего и некого будет бояться, и... скрытое недовольство, его подавленное озлобление с неудержимою силою вырвется наружу..." (там же, с. 244, см. также с. 92). Революционизировать народ путем просвещения в нынешней ситуации невозможно. Не просвещение должно предшествовать революции, как утверждал Лавров, а революция – просвещению, – делает вывод Т. В отличие от бакунистов (см. Бакунин), Т. утверждал, что государство, реорганизованное в орган рев. диктатуры, сохранится и после переворота с тем, чтобы "интеллигентное меньшинство" смогло осуществить социалистич. переустройство всей жизни. Свое мировоззрение Т. называл "реализмом", понимая под ним "...такое трезвое отношение к вопросам жизни, которое так же далеко от отвлеченного идеализма, как и от узкого филистерства" (там же, т. 1, 1932, с. 131). В понятие "реализма" Т. включал элементы материалистич. трактовки истории, в частности, признавая вслед за Марксом и Чернышевским экономич. фактор в качестве "рычага" социального движения и рассматривая историч. процесс с т. зр. борьбы экономич. интересов различ. классов. "Реализм" Т. имел четко выраженную "антиметафизическую" направленность. Противопоставляя, вслед за Писаревым, свой "реализм" всякой философии, Т. считает, что "... философия не имеет ничего общего с положительною наукой", поскольку ставит "...неразрешимые задачи, блуждая в неведомом мире "причин и сущностей", недоступных человеческому пониманию..." (там же, т. 5, 1935, с. 173–74). Будучи в его понимании синонимом идеологии, философия, по Т., всегда есть обоснование политич. конформизма, всегда – апология существующего порядка вещей. Напротив, "реализм" по своему определению критичен и революционен; связывая будущее с настоящим, сущее с должным, он указывает пути преобразования мира. Т. одним из первых в России выступил против неокантианской и махистской ревизии материализма. Социально-политич. реальность, по Т., есть динамический результат приложения воли к совокупности обстоятельств. Поэтому "исходить из реальности" означает не приспосабливаться к ней, а, напротив, учитывать возможности, возникающие из сознат. вмешательства в нее. Качеств. особенность историч. действительности состоит в том, что она не существует вне и помимо деятельности людей; личность выступает здесь как существ. момент процесса. Историч. детерминизм, по Т., включает в себя значит. "степень свободы"; пределы возможного в истории настолько подвижны, что личности, активное меньшинство, могут вносить "... в процесс развития общественной жизни много такого, что не только не обуславливается, но подчас даже решительно противоречит как предшествующим историческим предпосылкам, так и данным условиям общественности" (там же, т. 3, с. 193). Сознание, воля и страсть людей творят действительность. С позиций материалистич. антропологизма Т. подверг критике лавровскую (см. Лавров) теорию прогресса, однако ему не удалось полностью преодолеть недостатки старого, идеалистич. понимания истории. Освобождаясь от абстрактного противопоставления человека окружающему его миру, выступая против историч. фатализма, провиденциализма, критикуя "субъективный метод" в социологии, – Т. создает собственную субъективную и волюнтаристскую схему историч. процесса, согласно к-рой источником прогресса является воля отд. личностей. Отрицание к.-л. непреложных законов, жестко определяющих социальные отношения, сплошь и рядом переходит у Т. в апологетику историч. случайности. Ни в одной из своих работ Т. не поднимается до осмысления историч. необходимости как той реальной предпосылки, в к-рой уже заключены условия для проявления коллективной (и индивид.) воли. Социологич. схема Т. подвергалась критике со стороны Энгельса, а также Плеханова и др. рус. марксистов. В области эстетики и лит. критики Т. вслед за Чернышевским, Добролюбовым и Писаревым утверждает принципы реализма, высокой идейной остроты и обществ. значимости художеств. произведений. Доктрина Т. имела трудную судьбу в истории рус. рев. движения. Не понятая и не принятая народнич. интеллигенцией конца 60-х – сер. 70-х гг., отрицавшей "политическую революцию" во имя "социальной", она пробивает себе дорогу только в самом конце 70-х гг. в связи с переходом народовольцев к прямому наступлению на самодержавие. Разгром "Народной воли" и наступившая в связи с этим эпоха политич. реакции означали по существу поражение ткачевской доктрины и одновременно – крах бланкистских тенденций в русском освободит. движении. Соч.: Избр. соч., т. 1–6, М., 1932–37; Избр. литературно-критич. статьи, М.–Л., . Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 18, с. 518–48; т. 22, с. 438–53; Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 5, с. 477; т. 10, с. 319; т. 16, с. 76; ?леxанов Г. В., Избр. филос. произв., т. 1, М., 1956, с. 51–370; Козьмин Б. П., П. Н. Т. и рев. движение 1860-х гг., М., 1922; его же, П. Н. Т. и его роль в истории русской рев. мысли 60-х годов, "Вестник труда", 1922, No 2(17); его же, Ткачев и Лавров, в сб.: Воинствующий материалист, кн. 1, М., 1924; его же, П. Н. Т. и народничество, "Каторга и ссылка", 1926, кн. 22; его же, Вступит. статьи, в кн.: Ткачев П. Н., Избр. соч., т. 1, 5, М., 1932–35; его же, Вступит. статья, в сб.: Ткачев П. Н., Избр. литературно-критич. статьи, M.–Л., ; его же, К вопросу об отношении П. Н. Т. к марксизму, в кн.: Лит. наследство, т. 7–8, М., 1933; его же, Рус. секция I Интернационала, М., 1957; его же, Народничество на бурж.-демократич. этапе освободит. движения в России, в кн.: Историч. записки, т. 65, , 1959; Батурин Н., О наследстве "рус. якобинцев", "Пролетарская революция", 1924, No 7(30); его же, Еще о цветах рус. якобинства, там же, 1925, No 8 (43); Ульман Г., К выходу в свет избранных соч. П. Н. Ткачева под ред. Б. П. Козымина, "Проблемы марксизма", 1933, No 7; ?еуэль?., Русская экономич. мысль 60–70-х гг. 19 в. и марксизм, М., 1956, с. 148–63; Левин Ш. М., Обществ. движение в России в 60–70-е годы 19 в., М., 1958; История философии в СССР, т. 3, М., 1968, гл. 4. И. Пантин. Москва.

В отличие от других народников Ткачев полагал, что крестьянство не может самостоятельно провести революцию. По его мнению, революция должна принять форму переворота, который совершит строго законспирированная организация революционеров, члены которой прошли строгий отбор и подчиняются железной дисциплине. Но эта организация должна была с помощью террора заранее «расшатать» существующую власть. Выступая против анархизма Бакунина, Ткачев считал невозможным разрушение государства. В ходе революции, по его мнению, должна была произойти замена старых государственных институтов на новые, революционные.

Биография Ткачева

Ткачев Петр Никитич (1844, д. Сивцево Псковской губ. - 1885, Париж) - идеолог рев. народничества. Род. в мелкопоместной дворянской семье, но по условиям жизни был типичным разночинцем. Учился дома и во 2-й Петербург. гимназии. В гимназические годы Ткачев познакомился с оказавшей на него большое влияние соц. лит-рой: сочинениями А.И. Герцена, Н.П. Огарева, Н.Г. Чернышевского, П. Прудона и др. Его кумиром и духовным наставником стал французский теоретик и практик заговора Огюст Бланки. В 1861 Ткачев поступил на юридический ф-т Петербург, ун-та, но учиться ему не пришлось. Как активный участник студенческих волнений Ткачев был заключен в Петропавловскую крепость, откуда выпущен через мес. на поруки матери. В 1868 Ткачев сдал экстерном экзамены за полный университетский курс и получил степень кандидата права, к-рая ему не пригодилась. Выйдя из крепости, Ткачев сблизился с участниками рев. кружков и неоднократно подвергался арестам. Его публицистическая деятельность в журн. "Русское слово", "Дело" и др. носила оппозиционный, революционно-демократический характер, преследовалась цензурой. В 1869 был арестован, в 1871 осужден по делу С. Г. Нечаева. Сосланный в 1872 в Псковскую губ., в 1873 бежал за границу. Работал в журн. П.Л. Лаврова "Вперед!", затем разошелся с Лавровым, полемизировал с Ф. Энгельсом. Издавал журн. "Набат", сотрудничал в газ. О. Бланки. Считая, что "для обновления России необходимо уничтожить всех людей старше 25 лет", последовательно исповедовал радикализм, утверждая относительность морали и провозглашая возможность захвата власти заговорщической интеллигентной группой.

Ткачев считал возможной и близкой социальную рев. в России, т.к. самодержавное государство "не воплощает в себе интересов никакого сословия" и поэтому не имеет опоры. Рус. якобинство и бланкизм имели в России глубокую национальную почву в виде традиций бунтов и дворцовых переворотов, самодержавно-абсолютистского режима и появления широкого слоя разночинцев, что и отразилось в рев. борьбе народничества в последующем. В 1882 Ткачев заболел и умер в психиатрической больнице.

Ткачев Петр Никитич - Ткачев (Петр Никитич) - писатель.

Родился в 1844 г. в Псковской губернии, в небогатой помещичьей семье. Поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но, вскоре, за участие в студенческих беспорядках, попал в Кронштадтскую крепость, где просидел несколько месяцев.

Когда университет был вновь открыт, Ткачев, не поступая в число студентов, выдержал экзамен на ученую степень.

Привлеченный к одному из политических дел (так называемому "делу Баллода"), Ткачев отсидел несколько месяцев в Петропавловской крепости, сначала в виде ареста подследственного, потом по приговору Сената.

Писать Ткачев начал очень рано. Первая его статья ("О суде по преступлениям против законов печати") была напечатана в ¦ 6 журнала "Время" за 1862 г. Вслед затем во "Времени" и в "Эпохе" помещено было, в 1862 - 64 годах, еще несколько статей Ткачева по разным вопросам, касавшимся судебной реформы.

В 1863 и 1864 г. Ткачев писал также в "Библиотеке для Чтения" П.Д. Боборыкина; здесь помещены были, между прочим, первые "статистические этюды" Ткачева (преступление и наказание, бедность и благотворительность).

В конце 1865 г. Ткачев сошелся с Г.Е. Благосветловым и стал писать в "Русском Слове", а затем в заменившем его "Деле".

Весной 1869 г. он был вновь арестован и в июле 1871 г. приговорен санкт-петербургской судебной палатой к 1 году и 4 месяцам тюрьмы (по так называемому "Нечаевскому делу").

По отбытии наказания Ткачев выслан был в Великие Луки, откуда вскоре эмигрировал за границу.

Прерванная арестом журнальная деятельность Ткачева возобновилась в 1872 г. Он опять писал в "Деле", но не под своей фамилией, а под разными псевдонимами (П. Никитин, П.Н. Нионов, П.Н. Постный, П. Гр-ли, П. Грачиоли, Все тот же). Ткачев был очень заметной фигурой в группе писателей крайнего левого крыла русской журналистики.

Он обладал несомненным и незаурядным литературным талантом; статьи его написаны живо, порой увлекательно.

Ясность и строгая последовательность мысли, переходящая в известную прямолинейность, делают статьи Ткачева особенно ценными для ознакомления с умственными течениями того периода русской общественной жизни, к которому относится расцвет его литературной деятельности.

Ткачев не договаривал иногда своих выводов только по цензурным соображениям.

В тех рамках, которые допускались внешними условиями, он ставил все точки над i, как бы парадоксальны ни казались порой защищаемые им положения.

Ткачев воспитался на идеях "шестидесятых годов" и оставался верен им до конца своей жизни. От других своих сотоварищей по "Русскому Слову" и "Делу" он отличался тем, что никогда не увлекался естествознанием; его мысль всегда вращалась в сфере вопросов общественных.

Он много писал по статистике населения и статистике экономической.

Тот цифровой материал, которым он располагал, был очень беден, но Ткачев умел им пользоваться.

Еще в 70-х годах им подмечена была та зависимость между ростом крестьянского населения и величиной земельного надела, которая впоследствии прочно обоснована П.П. Семеновым (в его введении в "Статистике поземельной собственности в России").

Наибольшая часть статей Ткачева относится к области литературной критики; кроме того он вел в течение нескольких лет отдел "Новых книг" в "Деле" (и ранее "Библиографический листок" в "Русском Слове").

Критические и библиографические статьи Ткачева носят на себе чисто публицистический характер; это - горячая проповедь известных общественных идеалов, призыв к работе для осуществления этих идеалов.

По своим социологическим воззрениям, Ткачев был крайний и последовательный "экономический материалист".

Едва ли не в первый раз в русской журналистике в его статьях появляется имя Маркса.

Еще в 1865 г. в "Русском Слове" ("Библиографический листок", ¦ 12) Ткачев писал: "Все явления юридические и политические представляют не более как прямые юридические последствия явлений жизни экономической; эта жизнь юридическая и политическая есть, так сказать, зеркало, в котором отражается экономический быт народа...

Еще в 1859 г. известный немецкий изгнанник Карл Маркс формулировал этот взгляд самым точным и определенным образом".

К практической деятельности, во имя идеала "общественного равносилия"*), Ткачев звал "людей будущего".

Он не был экономическим фаталистом.

Достижение социального идеала или, по крайней мере, коренное изменение к лучшему экономического строя общества должно было составить, по его воззрениям, задачу сознательной общественной деятельности.

"Люди будущего" в построениях Ткачева занимали то же место, как "мыслящие реалисты" у Писарева. Перед идеей общего блага, которая должна служить руководящим началом поведения людей будущего, отступают на задний план все положения отвлеченной морали и справедливости, все требования кодекса нравственности, принятого буржуазной толпой.

"Нравственные правила установлены для пользы общежития и потому соблюдение их обязательно для каждого.

Но нравственное правило, как все житейское, имеет характер относительный и важность его определяется важностью того интереса, для охраны которого оно создано....

Не все нравственные правила равны между собой" и притом "не только различные правила могут быть различны по своей важности, но даже важность одного и того же правила, в различных случаях его применения, может видоизменяться до бесконечности".

При столкновении нравственных правил неодинаковой важности и социальной полезности не колеблясь следует отдавать предпочтение более важному перед менее важным.

Этот выбор должен быть предоставлен каждому; за каждым человеком должно быть признано "право относиться к предписаниям нравственного закона, при каждом частном случае его применения, не догматически, а критически"; иначе "наша мораль ничем не будет отличаться от морали фарисеев, восставших на Учителя за то, что он в день субботний занимался врачеванием больных и поучением народа" ("Дело", 1868, ¦ 3, "Люди будущего и герои мещанства").

Политические свои воззрения Ткачев развивал в нескольких брошюрах, изданных им за границей, и в журнале "Набат", выходившем под его редакцией в Женеве, в 1875 - 76 годах. Ткачев резко расходился с господствовавшими тогда в эмигрантской литературе течениями, главными выразителями которых были П.Л. Лавров и М.А. Бакунин.

Он являлся представителем так называемых "якобинских" тенденций, противоположных и анархизму Бакунина, и направлению Лавровского "Вперед".

В последние годы своей жизни Ткачев писал мало. В 1883 г. он заболел психически и скончался в 1885 г., в Париже, 41 года от роду. Статьи Ткачева, более характеризующие его литературную физиономию: "Дело", 1867 - "Производительные силы России.

Статистические очерки" (1867, ¦ 2, 3, 4); "Новые книги" (¦ 7, 8, 9, 11, 12); "Немецкие идеалисты и филистеры" (по поводу книги Шерра: "Deutsche Cuktur und Sittengeschichte" ¦ 10, 11, 12). 1868 - "Люди будущего и герои мещанства" (¦ 4 и 5); "Подрастающие силы" (о романах В.А. Слепцова, Марко Вовчка, М.В. Авдеева - ¦ 9 и 10); "Разбитые иллюзии" (о романах Решетникова - ¦ 11, 12). 1869 - "По поводу книги Дауля "Женский труд" и статьи моей "Женский вопрос" (¦ 2). 1872 - "Недодуманные думы" (о сочинениях Н. Успенского, ¦ 1); "Недоконченные люди" (о романе Кущевского: "Николай Негорев", ¦ 2 - 3); "Статистические примечания к теории прогресса" (¦ 3); "Спасенные и спасающиеся" (по поводу романа Боборыкина: "Солидные добродетели", ¦ 10); "Недокрашенная старина" (о романе "Три страны света", Некрасова и Станицкого, и о повестях Тургенева, ¦ 11 - 12). 1873 - "Статистические очерки России" (¦ 1, 4, 5, 7, 10); "Тенденциозный роман" [по поводу "Собрания Сочинений" А. Михайлова (Шеллера) , ¦ 2, 6, 7]; "Больные люди" (о "Бесах" Ф.М. Достоевского, ¦ 3, 4); "Тюрьма и ее принципы" (¦ 6, 8). 1875 - "Беллетристы-эмпирики и беллетристы-метафизики" (о сочинениях Кущевского, Гл. Успенского, Боборыкина, С. Смирновой, ¦ 3, 5, 7); "Роль мысли в истории" (по поводу "Опытов истории мысли" П. Миртова, ¦ 9, 12). 1876 - "Литературное попурри" (о романах: "Два мира", Алеевой, "В глуши" М. Вовчка, "Подросток" Достоевского и "Сила характера", С.И. Смирновой, ¦ 4, 5, 6); "Французское общество в конце XVIII в." (по поводу книги Тэна, ¦ 3, 5, 7); "Поможет ли нам мелкий кредит" (¦ 12). 1877 - "Идеалист мещанства" (по поводу сочинения Авдеева, ¦ 1); "Уравновешенные души" (по поводу романа Тургенева "Новь", ¦ 2 - 4); "О пользе философии" (по поводу сочинений А.А. Козлова и В.В. Лесевича, ¦ 5); "Эдгар Кинэ, критико-биографический очерк" (¦ 6 - 7); 1878 - "Безобидная сатира" (о книге Щедрина: "В среде умеренности и аккуратности", ¦ 1); "Салонное художество" (об "Анне Карениной" Толстого, ¦ 2 и 4); "Кладези мудрости российских философов" (по поводу "Писем о научной философии" В.В. Лесевича, ¦ 10, 11). 1879 - "Мужик в салонах современной беллетристики" [по поводу сочинений Иванова (Успенского), Златовратского, Вологдина (Засодимского) и А. Потехина, ¦ 3, 6, 7, 8, 9]; "Оптимизм в науке. Посвящается Вольному Экономическому Обществу" (¦ 6); "Единственный русский социолог" (о "Социологии" Де-Роберти, ¦ 12). 1880 - "Утилитарный принцип в нравственной философии" (¦ 1); "Гнилые корни" (о сочинении В. Крестовского, ¦ 2, 3, 7, 8). Н.Ф. Анненский.

Революционер XIX века - П.Н. Ткачев.

Фамилия этого человека дала название целому направлению в революционном движении России XIX века.
Впрочем и в ХХ веке "ткачевщина" продолжает означать заговорщескую тактику, как средство для свершения революции, а также строительство нового общества под руководством революционной организации.
Это не является новостью...
Но вот то, что некоторые теоретики, как прошлого так и настоящего времени, считают Ленина и большевиков, на деле, последователями Ткачева - это уже заслуживает того, чтобы изучить идейное наследие самого П.Н.Ткачева.
„Ткачев считал политическую борьбу необходимой предпосылкой революции, но недооценивал решающую роль народных масс. По мнению Ткачева, революционное меньшинство должно захватить политическую власть, создать новое государство и провести революционные преобразования в интересах народа, которому остается лишь воспользоваться готовыми результатами. . ."
Именно так характеризовали взгляды Ткачева советские историки. С критикой мелкобуржуазных воззрений Ткачева в статьях “Эмигрантская литература" выступал и Ф. Энгельс.
Но в чем же Ленин и большевики стали "продолжателями" ткачевской доктрины?
В основном в том, как отмечают их критики, что большевистская партия изначально строилась как организация "профессиональных революционеров". После Октябрьской революции именно партия большевиков сосредоточила в своих руках политическую (а значит и экономическую) власть, которая использовалась ими для "проведения революционных преобразований в интересах народа, которому остается лишь воспользоваться готовыми результатами..."
Примерно так рассуждают те, кто отождествляют теорию Ткачева с большевистской практикой.
Но правы ли они?
Предоставим читателю самому сделать соответствующий вывод.
С этой целью редакция веб сайта МРП начинает публикацию материала о Ткачеве и его революционной теории.

Петр Никитич ТКАЧЕВ

Философы, теоретики и практические деятели должны бы быть по-настоящему связаны друг с другом тесными, неразрывными узами. Пока будет продолжаться их антагонизм, человечество не может подвигаться вперед.

П. Н. ТКАЧЕВ

Ближайшая цель революции должна заключаться в захвате политической власти, в создании революционного государства. Но захват власти, являясь необходимым условием революции, не есть еще революция. Это только ее прелюдия. Революция осуществляется революционным государством.

П. Н. ТКАЧЕВ

Петр Никитич Ткачев, идеолог русского революционного народничества, родился 29 июня (11 июля) 1844 г. в селе Сивцово Великолуцкого уезда Псковской губернии в семье мелкопоместных дворян… Он воспитывался во 2-й Петербургской гимназии, из 5-го класса которой поступил в 1861 г. на юридический факультет Петербургского университета. Однако учиться ему не пришлось: начались студенческие волнения, университет был закрыт, а Ткачев в числе активных участников волнений был заключен в октябре сначала в Петропавловскую, а затем в Кронштадтскую крепость, из которой был выпущен в декабре и по повелению царя оставлен в столице на поруках матери. Не имея возможности продолжать учебу в университете, он все же спустя семь лет сдал экстерном экзамены за полный его курс, представил диссертацию и получил степень кандидата права. Позже, критикуя Лаврова за оторванность от практики революционного движения, Ткачев так писал о себе: “С гимназической скамьи я не знал другого общества, кроме общества юношей, то увлекающихся студенческими сходками, то таинственно конспирирующих, то устраивающих воскресные школы и читальни, то заводящих артели и коммуны, то опять хватающихся за народное образование, за идею сближения с народом и опять и опять конспирирующих; я всегда был с ними и среди них - всегда, когда меня не отделяли от них толстые стены каземата Петропавловской крепости” (2. Т. 2. С. 10). Эта нацеленность на немедленное практическое решение задач революционного движения обусловила характерные черты социалистической концепции Ткачева.

Еще в гимназические годы Ткачев знакомится с социалистической литературой и прежде всего с изданиями Герцена и Огарева, со статьями Чернышевского и Добролюбова. Уже в юношеских стихах I860-62 гг., некоторые из которых (“14 декабря 1861 г. Памяти М. Л. Михайлова” и др.) ходили в списках, он проповедует идею крестьянской революции. С 1861 года вступив на революционный путь, Ткачев принимал активное участие в студенческом движении, в деятельности подполья 60-х годов, вследствие чего неоднократно подвергался обыскам, арестам, допросам, постоянно находился под надзором полиции, почти ежегодно отбывал тюремное заключение. В 1862 г. была обнаружена его причастность к кружку Л. Ольшевского, готовившемуся выпустить несколько прокламаций с призывом к свержению царизма, в 1865-бб гг. он был близок к организации Н. А. Ишутина - И. А. Худякова, в 1867-68 гг.- к “Рублевому обществу”, имевшему целью пропаганду в народе под видом странствующих учителей, в 1868 г. - к коммуне “Сморгонь” - предшественнице организации С. Г. Нечаева, в 1868-69 гг. он входил вместе с Нечаевым в руководящий комитет студенческого движения в Петербурге.

Литературная деятельность Ткачева началась в июне 1862 г., в 60-е годы раскрылся его литературный талант. Как один из идеологов революционного народничества, блестящий публицист и литературный критик, он сотрудничал в ряде прогрессивных журналов. Уже первые его статьи (в журналах “Время” и “Эпоха” братьев Ф. М. и М. М. Достоевских, в “Библиотеке для чтения” П. Д. Боборыкина), посвященные критике предполагающейся судебной реформы правительства, носили оппозиционный, революционно-демократический характер. В 1862-64 гг. в ряде статей Ткачев выдвигает идею изменения социальных отношений в России на социалистических началах с помощью устройства сети земельческо-промышленных воспитательных ассоциаций (особенно на незаселенных землях). Приблизительно к этому времени относится его знакомство и с некоторыми работами К. Маркса.

В декабре 1865 г. в “Русском слове” (в это время он был уже постоянным сотрудником демократических журналов “Русское слово” и “Дело” и фактически занял место Писарева, заключенного в Петропавловскую крепость) Ткачев впервые в русской легальной печати (в рецензии на книги Ю. Г. Жуковского) излагает основной тезис материалистического понимания истории К. Маркса из предисловия к его “К критике политической экономии”, пропагандируя его и в дальнейшем в своей упрощенной трактовке. В 1868 г. в приложении к книге Бехера печатает перевод устава I Интернационала вместе с уставом народного банка Прудона. К концу б0-х годов взгляды Ткачева складываются в концепцию политико-социальной революции в России, нашедшей выражение в “Программе революционных действий”, вышедшей из кружка Нечаева и Ткачева. Вообще многое из написанного Ткачевым или запрещалось, или не могло увидеть света по цензурным условиям, или отбиралось при арестах, поэтому когда в марте 1869 г. во время студенческих волнений Ткачев был снова арестован, следствие велось сразу по трем литературным обвинениям: за написание и издание воззвания “К обществу!”, содержащее требования студентов, за издание сборника “Луч” (выпущенного взамен запрещенного “Русского слова”) и за издание книги Э. Бехера “Рабочий вопрос”. На этот раз он провел в заключении в Петропавловской крепости почти четыре года, а в начале 1873 г. был отправлен в ссылку на родину, в Великие Луки, откуда в конце 1873 г. с помощью революционера М. В. Куприянова бежал за границу.

В Женеве и Лондоне Ткачев некоторое время пытался сотрудничать с П. Л. Лавровым в издании журнала “Вперед!”. Однако уже первые шаги Ткачева в эмиграции были отмечены резкой полемикой с Лавровым и Ф. Энгельсом (“Задачи революционной пропаганды в России. Письмо к редактору журнала “Вперед!” и “Открытое письмо Фридриху Энгельсу”, изданные в виде брошюр в Лондоне и в Цюрихе в 1874 г.), которая сразу же поставила его в изолированное положение в эмиграции.

„Ткачев считал политическую борьбу необходимой предпосылкой революции, но недооценивал решающую роль народных масс. По мнению Ткачева, революционное меньшинство должно захватить политическую власть, создать новое государство и провести революционные преобразования в интересах народа, которому остается лишь воспользоваться готовыми результатами. Он ошибочно считал, что самодержавное государство не имеет в России социальной почвы и не выражает интересы какого-либо класса. Ф. Энгельс выступил с критикой мелкобуржуазных воззрений Ткачева в статьях “Эмигрантская литература”“ ,- так характеризовал взгляды Ткачева советский Институт марксизма-ленинизма в комментариях к ПСС В.И. Ленина.

Выйдя из “Вперед!”, Ткачев нашел сторонников среди небольшого кружка русско-польских эмигрантов под названием “Cercle Slave” (“Славянский кружок”), с помощью которых в конце 1875 г. начал издавать в Женеве журнал “Набат”, заняв в нем положение редактора. “Набат” стал органом нового, близкого к бланкизму якобинского направления в революционном народничестве. В этот период Ткачев открыто излагал свои социалистические взгляды, рассматривая проблемы теоретического обоснования социалистического идеала, стратегии и тактики революционной борьбы. На страницах “Набата” он вел полемику с М. А. Бакуниным и П. Л. Лавровым. Идеи Ткачева, вначале не имевшие влияния и даже вызывавшие раздражение, к концу 70-х годов стали находить сторонников, по мере того как совершался в среде русских революционеров поворот к политико-социальным требованиям и методам революционной борьбы. Ткачеву и его приверженцам в 1877 г. удалось создать с помощью французских коммунаров-бланкистов (Э. Вайян, Е. Гранже, Ф. Курне и др.) строго законспирированное “Общество народного освобождения”, опиравшееся на некоторые кружки в России (в частности, Заичневского в Орле, И. М. Ковальского в Одессе). В 1880 году Ткачев сотрудничал а газете О. Бланки “Ni Dieu, ni Maitre” (“Ни бога, ни господина”),

Однако предубеждение против Ткачева оставалось настолько сильным, что “Народная воля”, деятельность которой, по словам В. И. Ленина, была подготовлена теоретической проповедью Ткачева (см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 173), отвергла предполагавшийся союз с “Набатом” и последний, после кратковременного выпуска в 1881 г. в виде газеты, перестал выходить. П. Н. Ткачев умер в 1885/86 году в Париже.

Идеология П.Н.Ткачева

Теоретические идеи Ткачева развивались в русле революционно-демократической материалистической традиции. Свою систему взглядов он называл “критическим реализмом”. Характерной особенностью отношения мыслителя к философии являлось стремление видеть в ней инструмент для реализации практических задач общественного движения. Философия, по его мнению, должна не уводить, не отвлекать от реальной жизни, а раскрывать суть происходящих процессов. Отсюда резкое неприятие идеалистической философии. Так, по мысли Ткачева, философия Гегеля кроме чисто исторического не имеет никакого значения, ставя “себе неразрешимые задачи, блуждая в неведомом мире “причин и сущностей”, недоступных человеческому пониманию, философия, очевидно, не имеет ничего общего с положительной наукой” (2. Т. 1. С. 112).

Позитивизм, получивший распространение в 60-е и 70-е годы, не остался без внимания Ткачева. Отношение мыслителя к этому направлению философии было неоднозначно; несомненно ему импонировала опора позитивизма на науку и научное знание, в нем он видел философию, противостоящую объективно-идеалистическим концепциям. В то же время по сравнению с П. Л. Лавровым в восприятии позитивизма П. Н. Ткачевым было больше критического отношения и по мере развития этого направления в России мыслитель все больше акцентировал внимание на его реакционном, идеалистическом характере.

Философские взгляды Ткачева объективно опирались на антропологический материализм, хотя сам он не причислял себя к этому направлению.

Большое влияние на Ткачева оказал марксизм, он воспринял его, как и другие идеологи революционного народничества, в форме экономического материализма, метафизически понятой обусловленности всех явлений общественной жизни экономическими отношениями, экономическим фактором. “Формы общежития вообще сведены к формам экономической жизни; доказано, что последние обусловливают собой первые, что каковы экономические отношения, таковы будут и отношения социальные, политические, нравственные и всякие другие; доказано, что экономические отношения в свою очередь обусловливаются отношениями труда к производству. Таким образом, социальный вопрос со всей его запутанной сложностью свелся к вопросу об отношениях труда к производству, т.е. к рабочему вопросу” (2. Т. 1. С. 303-304). Однако диалектически применить этот принцип в рамках антропологической философии и метафизического мышления Ткачев не мог. Отсюда непоследовательность, возможные исключения, предполагающие, что в определенных конкретно-исторических условиях исходными могут быть психологические, нравственные, т.е. идеальные, факторы общественного развития.

Следует отметить, что Ткачев чаще и настойчивее других идеологов революционного народничества обращался к экономическому принципу, который в ряде случаев приводил к определенным результатам. Опираясь на анализ экономического развития, он с материалистических позиций раскрывал процесс перехода от феодальных к капиталистическим общественно-экономическим отношениям в Европе, верно раскрывал противоречия капитализма. “Коллективный труд многих является теперь главным и даже единственным средством увеличения средств к существованию немногих, поэтому само собой понятно, что возможно выгоднейшая для моего и наименее выгоднейшая для твоего эксплуатация этого труда служит для “немногих” самым надежным и могущественным орудием взаимной борьбы”, - делал вывод мыслитель (3. Т. 4. С. 295).

Концепция общественного развития.

Теория прогресса Ткачева есть, по сути, теоретическое обоснование его социализма. Теорию прогресса мыслитель разрабатывал как результат анализа социальных явлений, полемики с позитивистской социологией, с концепцией прогресса Лаврова.

Ткачев стремился к материалистическому пониманию общественного развития. Опираясь на экономический принцип, он критиковал идеализм теории исторического развития О. Конта. “Исходная точка зрения Конта приводит его к тому заключению, что законы мышления суть в то же время и законы социального развития” (2. Т. 1. С. 202). Природа и общество, по мнению Ткачева, развиваются в рамках объективного, закономерного процесса. Однако законы развития имеют свои специфические особенности. Он критиковал органицизм Спенсера, полагая, что отождествление законов природы и общества приводит к фаталистическому пониманию общественного развития. Если законы природы вечны, однообразны, строго детерминированы, то, “напротив, законы, которыми управляется общество, не отличаются ни одним из этих свойств, являясь всегда продуктами самого общества, т.е. продуктами человеческой воли и человеческого расчета” (2. Т. 1. С. 183-184).

В раскрытии специфики общественных законов очевидно стремление мыслителя выйти за рамки механистического детерминизма, раскрыть специфику общественного развития, обосновать активную роль человека как субъекта, наделенного сознанием, волей. Человек потому значителен, что он “не ящера и не муравей, что он не должен быть ослом, что он всегда может по своему произволу изменять условия окружающей его жизни, что законы развития гражданского общества не имеют не единой черты той непреложности, вечности и неизменности, которой запечатлены законы природы” (2. Т. 1. С. 385). Проблема для Ткачева заключалась в том, чтобы преодолеть фатализм в понимании общественного развития, обосновать роль человека как субъекта в рамках закономерного процесса общественного развития.

Эту проблему Ткачев пытался решить полемизируя, с одной стороны, с органицизмом и социал-дарвинизмом, с другой - с “субъективной” социологией Лаврова. Ткачев отрицал возможность применения к обществу предлагаемого органицистами критерия развития органического мира - дифференцирования органов. Он утверждал, что общество, “доведя специализацию труда до известного пункта (в период мануфактурной промышленности), стремится затем обобщить, ободноформить специализированный труд, сделать разделение между людьми ненужным, излишним” (2. Т. 1.С. 390). Хотя Ткачев критиковал органицизм, он в то же время испытал его влияние.

По-своему он относился и к социал-дарвинизму. Борьба за существование применительно к обществу, считал Ткачев, есть борьба за обладание средствами производства, за капитал, она “составляет такую же выдающуюся и характеристическую черту в истории гражданского общества, как борьба за существование в истории органической природы” (2. Т. 1. С. 432). Если в природе борьба за существование является источником прогресса, то в обществе она не выходит за “юридические рамки”, которые позволяют эксплуатировать чужой труд, приводят к деградации человека как вида. “В самом деле, среди рабочего населения антагонизм индивидуальности и генезис распадается, как мы видим, в регресс индивидуальности, в вырождение расы; он приводит к истощению физических и психических сил организма, к бедности, болезням и чрезмерной смертности” (2. Т. 1. С. 450). Следовательно, в эксплуататорском обществе борьба за существование приводит к регрессу человека как вида.

В природе, по мнению мыслителя, борьба за существование есть регулятор индивидуальных потребностей особей. В обществе эту функцию должно взять само общество, “тогда не будет повода к борьбе, потому что каждый будет и - что главное - будет желать иметь только столько, сколько он может иметь, не нарушая ничьих прав, не посягая на доли своих ближних” (2. Т. 1.С. 459). Значит, прогресс в обществе, по мысли Ткачева, возможен только в результате устранения борьбы за капитал, в результате социальной революции и реализации социалистического идеала.

Антагонистическое общество регрессивно, общественный прогресс может быть только в социалистическом обществе, в котором исчезнет борьба за капитал.

“...Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, - писал В. И. Ленин,- недиалектично, ненаучно, теоретически неверно” (1. Т. 30. С. 6). Ткачев верно констатировал противоречивость общественного развития, рост материального производства, усиление эксплуатации. Однако под прогрессом он понимал постепенную эволюцию индивидуума, отсюда отрицание материального производства как критерия прогресса, неприятие прогресса как противоречивого процесса, проявляющегося в форме социальной борьбы.

Ткачев выделял три элемента прогресса - движение, определенное направление и цель. В неорганической природе присутствуют только первые два элемента, цель отсутствует. Но уже на уровне биологического развития присутствуют все три элемента, включая цель. “Иными словами, жизнь есть некоторое движение частиц организма, постоянно следующее по известному направлению с целью сохранить свое подвижное равновесие, приспособиться к движеньям внешних частиц, окружающих организм” (2. Т. 1. С. 485). Для исследования общественного развития необходимо “найти критерий исторического, социального процесса, нам нужно знать только цели социальных форм, а не законы их движения” (2. Т. 1.-С. 496). Ткачев полагал, что в общественном развитии только цели могут быть известны, а законы развития - нет, значит, критерий прогресса идентичен его цели. То есть Ткачев, принимая за критерий общественного прогресса его цель, рассматривал прогресс не как сущее, объективно необходимое, а как должное, как идеал, выработанный личностью.

Пытаясь преодолеть субъективизм, Ткачев утверждал, что цель, являющаяся критерием прогресса, должна иметь объективный характер. Такой объективной основой может быть стремление человека к счастью. “Все согласны также в том, что совокупность всех этих жизненных целей человека может быть сведена, или лучше сказать, заключена в одной цели - в стремлении человека к счастливой жизни, к счастью” (2. Т. 1. С. 499). В свою очередь, возникал вопрос: в чем заключается объективная основа человеческого счастья? Ткачев отвечал на него: “Человеческое общежитие не может иметь другой задачи, как способствовать осуществлению жизненных целей образующих его индивидов. Жизненная цель каждого индивида состоит в сохранении и поддержании своей индивидуальности” (2. Т. 1. С. 507). Таким образом, он опирался на идеи органицизма Спенсера. Объективным критерием общественного прогресса выступает не уровень развития материального производства, а натуралистически понимаемое поддержание и сохранение индивидуума, удовлетворение его потребностей.

С методологических позиций антропологического материализма, опираясь на натуралистически понимаемые потребности человека, теоретически преодолеть субъективизм в понимании общественного развития было невозможно. Критикуя субъективизм Лаврова, Ткачев оставался в его рамках; критикуя органицизм Спенсера, Ткачев вынужден опираться на его понятия. “Итак, установление возможно полного равенства индивидуальностей (это равенство не должно смешивать с равенством политическим и юридическим или даже экономическим - это равенство органическое, физиологическое, обусловленное единством воспитания и общностью условий жизни) и приведение потребностей всех и каждого в полную гармонию со средствами к их удовлетворению - такова конечная, единственно возможная цель человеческого общества, таков верховный критерий исторического социального прогресса”,-делал вывод мыслитель (2. Т. 1. С. 508).

Было бы неверно на основании вышеизложенного делать однозначное заключение о субъективизме Ткачева, хотя методологическая база для этого очевидна. Однако необходимо отметить, что тенденция к реализму, к объективному анализу, к материалистическому пониманию общественного развития выражена у него достаточно четко. Констатируя антагонизм частных интересов в капиталистическом обществе как регрессивное явление, Ткачев выделял также и прогрессивные элементы. “Таким элементом является в экономической области пролетариат, в политической и юридической - те институты, которые основываются на понятии юридической и политической равноправности всех граждан. Наконец, одним из таких элементов можно считать стремление масс развить в себе некоторые умственные способности - стремление, логически вытекающее из того положения, в которое новейшая промышленность ставит городских рабочих” (2. Т. 1. С. 511). Здесь явственно прослеживается тенденция представить общественное развитие как диалектически противоречивый процесс - тенденция, ориентировавшая мыслителя на преодоление социального утопизма.

Анализируя теорию общественного развития Ткачева, можно сделать вывод о том, что из-за ограниченности методологической базы он не смог преодолеть критикуемый им субъективизм. Значит, тенденция, ведущая к волюнтаризму, безусловно была, отрицать ее нельзя, и она в значительной степени определяла его учение о социальной революции, хотя безусловно прав Б. М. Шахматов в том, что отождествлять Ткачева и Бланки неправомерно (4. С. 219-222). Однако Ткачев под влиянием марксизма стремился раскрыть объективную основу общественного развития, рассматривать его как объективно обусловленный, закономерный, диалектически противоречивый процесс, но, повторяем, не смог преодолеть субъективизм.

(Продолжение следует).