Первое польское восстание. Страницы истории

Какое-то одно определяющее событие в своих историях обычно находят моло-дые и не очень большие страны, и это, как правило, обретение независимости. Но Польша — страна с очень богатой историей, и применительно к ней скорее правильно говорить не о событии, а о ключевом мотиве, который определяет то, как поляки думают об истории. И для польской культурной памяти таким ключевым вопросом является отношение к повстанческой традиции.

В конце XVIII века территория Речи Посполитой была разделена тремя сосед-ними империями — Пруссией, Австрией и Россией. Первое время польская шляхта хоть и была очень этим расстроена, в первую очередь пыта-лась как-то приспособиться к новой ситуации. В начале XIX века она было начала связы-вать надежды на возрождение Польши с Наполеоном, но он по-тер-пел пораже-ние, и шляхте снова пришлось приспосабливаться к сложив-шимся условиям. Надо сказать, что условия эти были не такими трагическими. Так, на террито-рии России существовало царство Польское, или, как любят говорить поляки, королевство Польское, — практически отдельное государство со своей консти-ту-цией, своим бюджетом, своей армией, связанное с Россий-ской империей своего рода персональной унией.

Но в ноябре 1830 года в Варшаве началось восстание. Подняли его молодые люди, которые учились в школе для подхорунжих (это что-то вроде кадетской школы), и польские элиты поддержали их далеко не сразу: первое время они сомневались, стоит ли это делать. Восстание было подавлено и привело к очень серьезным последствиям: царство Польское было лишено автономии, очень много людей, до 200 тысяч человек, ушли в эмиграцию, многие оказались в Си-бири, многие погибли. На Польшу были наложены контрибуции, над Вар-шавой построили крепость, пушки которой смотрели на город, и так далее. Фактически русская армия оккупировала Польшу: Николай I говорил, что теперь, после восстания, он имеет право вести себя там как в завоеванной стране.

В 1840-х годах было проведено несколько попыток восстаний на польских тер-риториях, которые отошли к Австрии и Пруссии, и в Кракове, который к этому времени обладал статусом вольного города, находившегося под попе-чением всех трех государств, — и в результате, утратив этот статус, оказался в составе австрийской провинции Галиции.

В начале 1860-х годов в России начали разворачиваться реформы и было от-ме-нено крепостное право. Петербург был очень озабочен тем, чтобы не допу-стить нового польского восстания, и попытался договориться с поляками. Для этого были заново восстановлены некоторые элементы польской автоно-мии: им раз-ре-шили открыть университет, поменять русских чиновников на поль-ских и так далее. Но в 1863 году в царстве Польском все-таки произошло восста-ние. Оно развивалось иначе, чем восстание 1830 года: у Польши уже не было авто-но-мии — и, соответственно, теперь там сражались не две армии, а российская армия и партизаны. Восстание снова было жестко подавлено.

Таким образом, в 1860-х годах повстанческая эпоха закончилась и вопрос о том, надо ли было вообще восставать, стал ключевым для поль-ского общества.

Критика

В качестве реакции возникли две школы размышления об истории и, соот-вет-ственно, о будущем Польши. Во-первых, так называемый варшавский пози-ти-визм — школа, к которой принадлежали писатели Болеслав Прус, Генрик Сен-кевич, Элиза Ожешко и другие. С их точки зрения, восстания поставили поль-скую нацию на грань выживания: огромное количество польской молоде-жи было сослано в Сибирь, отправилось на Кавказ воевать в рядах русской армии, уехало в эмиграцию или погибло на полях сражения. Они считали, что с этим надо решительно завязывать, а сосредоточиться следует на том, что они назы-вали «органической работой»: то есть работать, учиться, развивать пред-при-нимательство и экономику, науку и образование, таким образом увели-чи-вая «органическую силу» польского общества, и тогда свобода придет сама, без отчаянных и безрассудных порывов.

Эта идея становилась популярной не только в российской Польше, но и в дру-гих ее частях. Во-первых, там тоже происходили восстания, которые не помог-ли ничего добиться, а во-вторых, там поляки находились под очень жестким давлением формирующегося немецкого капитализма и подъема — полякам было страшно, что их сейчас просто задавят.

Второй вариант реакции на восстание 1863 года возник в Галиции и получил название «краковская историческая школа».

Галиция — это самый отсталый в экономическом смысле район Польши, но весь пропитанный историей, с очень сильной шляхетской традицией. А повстанческая идея была очень тесно с этой традицией связана. При этом одним из отличий польской шляхты от русского дворянства была ее много-численность: если русские дворяне составляли 1-2 % населения, то польская шляхта — около 10 %, а в некоторых регионах, в том числе в Галиции, до 15 %. И в 1860-е годы там появилась партия, члены которой стали называть себя станчиками. Станчик — это имя шута, который в конце XV — начале XVI века жил при дворе польского короля и все время говорил королю и польской шлях-те неприятные вещи — издевался над их гонором, тщеславием и безрассуд-ством. Станчики, как бы продолжая такую критическую традицию, ставят под сом-нение повстанческую идею, считая ее безрассудной и воплощающей все отри-цательные черты польской шляхты. При этом, в отличие от варшав-ских пози-ти-вистов, которые придерживались либеральных взглядов, станчики были консерваторами: для них капитализм был чем-то чуждым, они воспри-ни-мали его как непонятную гнилую силу, лишающую человека субъектности. Из их сре--ды вышли два величайших польских историка XIX века — Юзеф Шуй-ский и Михал Бобжиньский, которые описывали историю Польши как историю недостатка трезвости, расчета, сдержанности, систематического усилия, исто-рию шляхетского эгоизма и заносчивости.

Героизация

Традиция героизации повстанческого движения тоже существовала, но скорее на индивидуальном уровне. Увидеть это можно, например, на знаменитом поль-ском Лычаковском кладбище, которое находится во Львове: там есть уча-сток, заставленный одинаковыми небольшими железными крестами, которые стоят рядами, как шеренги солдат. Под этими крестами похоронены люди, которые участвовали в восстании 1830-1831 годов. Если посмотреть на даты, написанные на этих крестах, мы увидим, что многие из этих людей умерли гораздо позже — скажем, в 1880-е годы. То есть после восстания про-шло уже 50 лет, а человека хоронят как повстанца — его идентичность свя-зана исклю-чительно с этим событием. И фактически в каждом следующем поко-лении поляков рождалось какое-то количество людей, идентифицирую-щих себя с этой повстанческой традицией.

Артур Гротгер. На поле боя. Из цикла «Полония». 1866 год

Артур Гротгер. Ковка кос. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Оборона поместья. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Приют. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Траурные вести. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Сразу после восстания 1863 года яркие трагические образы восставших создал польский художник Артур Гротгер. Сам он в восстании не участвовал и жил в это время в Вене, но после помогал спасавшимся от властей повстанцам, а сцены восстания рисовал на гравюрах — то есть произведениях, предназна-ченных для тиражирования.

На территории Российской империи проявления этой традиции были прак-тически невозможны, в первую очередь из-за более жесткой, чем в Австрии, цензуры, поэтому напрямую художники и писатели о восстаниях не высказы-вались. Но сюжеты, напоминающие о героическом прошлом Речи Посполитой и былом триумфе польского оружия, возникали очень часто. Например, на кар-тине художника Яна Матейко русские бояре во время Ливонской войны кла-ня-ются польскому королю и великому князю Литовскому Стефану Баторию, оса-дившему Псков. Конечно, в 1872 году, когда эта картина была написана, уви-деть ее было очень приятно: она напоминала о том, что когда-то поляки были сильнее и должны стать сильнее в будущем.

Восстание 1944 года

После окончания Первой мировой войны Польша была восстановлена и полу-чила независимость. После этого идея о том, что именно борьба — то есть пов-станческая традиция — привела к восстановлению независимой Польши, стала важным мотивом исторического воспитания молодежи. При этом никто не за-давал вопроса, почему чехи, которые никогда не восставали, получили незави-симость в том же 1918 году В 1918 году Австро-Венгерская империя распалась; было восстановлено или создано множество независимых государств. В том числе 28 октября было провозглашено созда-ние Первой Чехословацкой Республики, а 6 ноября объявлено о воссоздании Польши. .

Во время Второй мировой войны в Польше было одно из наиболее развитых движений Сопротивления: польская Армия крайова все время активно боро-лась с немецкой оккупационной армией. В 1944 году, когда советские войска уже подходили к Варшаве, руководители этой армии решили поднять в городе антинемецкое восстание. Оно было таким же или даже более безрассудным, чем восстания XIX века: поляки были очень плохо вооружены и рассчитывали только на то, что Красная армия продолжит наступление, немцы будут про-дол-жать отступать и повстанцы встретят Красную армию как хозяева Варшавы. Но Красная армия остановилась на берегу Вислы, и немцы стали систематиче-ски уничтожать повстанцев и Варшаву. В результате город, который к лету 1944 года оставался более или менее целым, через два месяца, к концу вос-ста-ния, был разрушен более чем на 90 %, погибло 200 тысяч мирного населения.

Польское восстание 1830-1831 годов. Часть I

Восстание 1830 года, Ноябрьское восстание, Русско-польская война 1830—1831 годов (польск. Powstanie listopadowe) — «национально-освободительное» (термин польской и советской историографии) либо «антирусское восстание» (термин русской дореволюционной историографии) против власти Российской империи на территории Королевства Польского, Литвы, частично Белоруссии и Правобережной Украины — то есть всех земель ранее входивших в Речь Посполитую. Происходило одновременно с так называемыми «холерными бунтами» в центральной России.

Началось 29 ноября 1830 года и продолжалось до 21 октября 1831 года. Велось под лозунгом восстановления «исторической Речи Посполитой» в границах 1772 года, то есть не просто сецессия территорий с преимущественно польским населением, но полная сецессия всех территорий, населенных белорусами и украинцами, а также литовцами.

Польша под властью Российской империи

После наполеоновских войн по решению Венского конгресса было создано Королевство Польское(неправильно на русский язык переводимое как "Царство Польское" - термин получивший широкое хождения уже после подавления восстания. (польск. Królestwo Polskie) — государство, находившееся в личной унии с Россией.

Венский конгресс 1815 года

Государство представляло собой конституционную монархию, управлявшуюся двухгодичный сейм и королём, которого в Варшаве представлял наместник. В Королевстве имелась своя армия, укомплектованная приемущественно из "легионеров"-ветеранов польских легионов, воевавших в период наполеоновских войн против России, Австрии и Пруссии. Должность наместника занял соратник Костюшко дивизионный генерал французской императорской армии Зайончек, тогда же главнокомандующим польской армией стал брат российского императора великий князь Константин Павлович, после смерти Зайончека (1826) ставший также и наместником.

Константин Павлович Романов

Александр I, относившийся к польскому национальному движению с большой симпатией, дал Польше либеральную конституцию, но с другой стороны сам же начал нарушать её, когда поляки, осуществляя свои права, стали сопротивляться его мероприятиям. Так, второй сейм в 1820 году отклонил законопроект, упразднявший суды присяжных (введённые в Польше Наполеоном); на это Александр заявил, что он, как автор конституции, имеет право быть её единственным толкователем.

Александр I

В 1819 году была введена предварительная цензура, которой до сих пор Польша не знала. Созыв третьего сейма долгое время оттягивался: избранный в 1822 году, он был созван только в начале 1825 года. После того, как Калишское воеводство избрало оппозиционера Винцента Немоевского, выборы там были кассированы и назначены новые; когда же Калиш вновь избрал Немоевского, он был лишён права избирать вообще, а Немоевский, приехавший чтобы занять свое место в Сейме, был арестован на варшавской заставе. Царским указом была отменена публичность заседаний сейма (кроме первого). В такой ситуации третий сейм беспрекословно принял все законы, представленные в него императором. Последовавшее затем назначение на должность русского наместника, Константина Павловича, встревожило поляков, опасавшихся ужесточения режима.

С другой стороны, нарушения конституции были не единственной и даже не главной причиной недовольства поляков, тем более что поляки в остальных областях бывшей Речи Посполитой, то есть Литве и Руси (так называемые «восемь воеводств»), не имели никаких конституционных прав и гарантий (при том, что сохранили полное земельное и экономическое главенство). Нарушения конституции накладывались на патриотические чувства, протестовавшие против чужеземной власти над Польшей и чаявшие возрождения независимого польского государства; кроме того, так называемая «конгрессовая Польша», детище Александра I на Венском Конгрессе, бывшее "Герцогство Варшавское", созданное Наполеоном, занимала лишь небольшую часть исторических земель Речи Посполитой, являющихся этнической Польшей. Поляки же (плюс "литвины":ополяченная шляхта Западной Руси, то есть Беларуси, Украины и Литвы), со своей стороны, продолжали воспринимать свою родину в границах 1772 года (до разделов) и грезили наяву прогнать вон русских, надеясь на помощь Европы.

Патриотическое движение

В 1819 году майор Валериан Лукасиньский, князь Яблоновский, полковники Кржижановский и Прондзинский основали Национальное масонское общество, членами которого были около 200 человек, в основном офицеров; после запрета масонских лож в 1820 году оно было преобразовано в глубоко законспирированное Патриотическое общество. Одновременно существовали тайные общества и за пределами конгрессовой Польши: патриотов, друзей, променистов (в Вильне), тамплиеров (на Волыни) и др. Особенно широкую поддержку имело движение среди офицеров. Содействовало движению и католическое духовенство; в стороне от него оставалось лишь крестьянство. Движение было неоднородно по своим социальным целям и разделилось на враждебные партии: аристократическую (с князем Чарторыйским во главе) и демократическую, главой которой считался профессор Лелевель, лидер и кумир университетской молодёжи;

Адам Адамович Чарторыйский Иоахим Лелевель

её военное крыло впоследствии возглавил подпоручик гвардейских гренадер Высоцкий, инструктор Школы подхорунжих (военного училища), создавший законспирированную военную организацию уже внутри самого национального движения. Однако их разделяли лишь планы о будущем устройстве Польши, но не о восстании и не о её границах. Двукратно (во время киевских контрактов) представители Патриотического общества пытались войти в сношения с декабристами, но переговоры не привели ни к чему. Когда заговор декабристов был открыт и была обнаружена связь с ними некоторых поляков, дело о последних было передано Административному совету (правительству), который после двухмесячных совещаний постановил освободить обвиняемых. Надежды поляков немало оживились после объявления Россией войны Турции (1828). Обсуждались планы выступления, ввиду того, что основные силы России были задействованы на Балканах; возражение состояло в том, что такое выступление может помешать освобождению Греции. Высоцкий, как раз тогда создавший свое общество, вошёл в сношения с членами других партий и назначил сроком восстания конец марта 1829 года, когда, по слухам, должно было состояться коронование императора Николая I короной Польши. Было решено убить Николая, причём Высоцкий вызвался лично осуществить акцию.

Коронация, однако, состоялась благополучно (в мае 1829 года); план не был осуществлён.

Подготовка восстания

Июльская революция 1830 года во Франции привела польских националистов в крайнее возбуждение. 12 августа состоялось собрание, на котором обсуждался вопрос о немедленном выступлении; выступление однако было решено отсрочить, так как следовало склонить на свою сторону кого-нибудь из высокопоставленных военных. В конце концов заговорщикам удалось склонить на свою сторону генералов Хлопицкого, Станислава Потоцкого, Круковецкого и Шембека.

Иозеф Гжегож Хлопицкий Ян Стефан Круковецкий

Станислав Иосифович Потоцкий

Движение охватило почти всех армейских офицеров, шляхту, женщин, ремесленные цехи, студенчество. Был принят план Высоцкого, по которому сигналом для восстания должно было послужить убийство Константина Павловича и захват казарм русских войск. Выступление было назначено на 26 октября.

В первых числах октября на улицах были расклеены прокламации; появилось объявление, что Бельведерский дворец в Варшаве (местопребывание великого князя Константина Павловича, бывшего наместником Польши) с нового года отдается внаймы.

Бельведерский дворец

Но великий князь был предупрежден об опасности своей женой-полькой (княгиней Лович) и не выходил из Бельведера.

Последней каплей для поляков явился манифест Николая по поводу бельгийской революции, после чего поляки увидели, что их армия предназначена быть авангардом в походе против восставших бельгийцев. Восстание было окончательно назначено на 29 ноября. У заговорщиков было 10 000 солдат против примерно 7000 русских, из которых однако многие были уроженцами бывших польских областей.

«Ноябрьская ночь»

С наступлением вечера 29 ноября вооруженные студенты собрались в Лазенковском лесу, а в казармах вооружались полки. В 6 часов вечера Пётр Высоцкий вошёл в казарму подхорунжих и сказал: «Братья, час свободы пробил!», ему отвечали криками: «Да здравствует Польша!». Высоцкий во главе 150 подхорунжих напал на казарму гвардейских улан, тогда как 14 заговорщиков двинулись к Бельведеру. Однако в момент, когда они ворвались во дворец, обер-полицмейстер Любовицкий поднял тревогу и Константин Павлович успел бежать в одном халате и спрятаться. Впрочем, эта неудача не оказала влияния на дальнейший ход событий, так как Константин, вместо того чтобы организовать с помощью наличных сил энергичный отпор восставшим, проявлял полную пассивность.

Нападение Высоцкого на казарму улан также провалилось, однако вскоре к нему пришли на подмогу 2000 студентов и толпа рабочих. Восставшие убили шесть польских генералов, сохранявших верность царю (включая военного министра Гауке). Был взят арсенал. Русские полки были окружены в своих казармах и, не получая ниоткуда приказов, деморализованы. Большинство польских полков колебалось, сдерживаемое своими командирами (командир гвардейских конных егерей Жимирский даже сумел заставить свой полк вести боевые действия против повстанцев в Краковском предместье, а затем с полком присоединился к Константину, ночью покинувшему Варшаву). Константин вызвал к себе русские полки, и к 2 часам ночи Варшава была очищена от русских войск. После этого восстание разом охватило всю Польшу.

Константин, объясняя свою пассивность, говорил: «Я не хочу участвовать в этой польской драке», имея в виду, что происходящее — конфликт исключительно между поляками и их королём Николаем. Впоследствии, во время войны, он даже демонстративно проявлял пропольские симпатии. С ним начали переговоры представители польского правительства (Административного совета), в результате чего Константин обязался отпустить бывшие при нём польские войска, не призывать к себе войск Литовского корпуса (подчинённых ему русских войск Литвы и Руси) и уйти за Вислу. Поляки, со своей стороны, обещали не тревожить его и снабдить припасами. Константин не просто ушёл за Вислу, а вовсе покинул Царство Польское — крепости Модлин и Замостье были сданы полякам, и вся территория Царства Польского была освобождена от русской власти.

Организация правительства. Низложение Николая I

Николай I сообщает гвардии о восстании в Польше

На следующий день после начала восстания, 30 ноября, собрался Административный совет, бывший в растерянности: в своём воззвании он определил переворот как событие «столь же прискорбное, сколь и неожиданное», и пытавшийся делать вид, что управляет от имени Николая. «Николай, король Польский, ведёт войну с Николаем, императором всероссийским» — так охарактеризовал обстановку министр финансов Любецкий.

Николай I

В тот же день образовался Патриотический клуб, потребовавший чистки совета. В результате ряд министров был изгнан и заменён новыми: Владиславом Островским, генералом К. Малаховским и профессором Лелевелем. Генерал Хлопицкий был назначен главнокомандующим.

Сразу же обозначились резкие разногласия между правым и левым крылом движения. Левые склонны были рассматривать польское движение как часть общеевропейского освободительного движения и были связаны с демократическими кругами во Франции, совершившими Июльскую революцию; они мечтали об общенародном восстании и войне против всех трёх монархий, разделивших Польшу, в союзе с революционной Францией. Правые были склонны искать компромисс с Николаем на основе конституции 1815 года. При этом, впрочем, в необходимости возвращения «восьми воеводств» (Литвы и Руси) они также не сомневались. Переворот организовали левые, но по мере присоединения к нему элиты влияние переходило на сторону правых. Правым был и генерал Хлопицкий, назначенный главнокомандующим армии. Впрочем, он пользовался влиянием и среди левых, как соратник Костюшко и Домбровского.

4 декабря было сформировано Временное правительство из 7 членов, включая Лелевеля и Юлиана Немцевича. Возглавил совет князь Адам Чарторыйский — таким образом, власть перешла к правым. Наиболее деятельных левых лидеров, Заливского и Высоцкого, Хлопицкий удалил из Варшавы, первого — для организации восстания в Литве, второго — капитаном в армию. Он даже пытался отдать под суд подхорунжих. 5 декабря Хлопицкий обвинил правительство в пустых разглагольствованиях и попустительстве насилиям клубов, и провозгласил себя диктатором. При этом он выразил намерение «управлять именем конституционного короля», который как раз тогда (17 декабря) издал манифест к полякам, клеймивший бунтовщиков и их «гнусное предательство», и объявил о мобилизации армии. Сейм, состоявший в большинстве своём из левых, отнял у Хлопицкого диктатуру, однако затем, под давлением общественного мнения (Хлопицкий был крайне популярен, и в нём видели спасителя Польши), вернул её, после чего Хлопицкий добился приостановления заседаний сейма.

заседание сейма

В Петербург были посланы делегаты (Любицкий и Езерский) для переговоров с русским правительством. Польские условия сводились к следующему: возвращение «восьми воеводств»; соблюдение конституции; вотирование налогов палатами; соблюдение гарантий свободы и гласности; гласность заседаний сейма; охрана королевства исключительно собственными войсками. За исключением первого, эти требования были в рамках Венской конвенции 1815 года, гарантировавшей конституционные права Польши. Николай, однако, не обещал ничего, кроме амнистии. Когда 25 января 1831 года вернувшийся Езерский сообщил об этом сейму, последним немедленно был принят акт о низложении Николая и запрете представителям династии Романовых занимать польский престол. Ещё раньше, под впечатлением первых известий о военных приготовлениях России, сейм опять отнял диктатуру у Хлопицкого (который, отлично понимая, что Европа Польшу не поддержит и восстание обречено, категорически настаивал на компромиссе с Николаем). Сейм был готов оставить ему командование, но Хлопицкий отказался и от него, заявив, что намерен служить только простым солдатом. 20 января командование было поручено князю Радзивиллу, совершенно лишённому военного опыта.

Михаил Гедеон Радзивилл

С этого момента, исход польского восстания должно было решить единоборство русского и польского оружия.

Начало военных действий. Грохов

К ноябрю 1830 года польская армия состояла из 23.800 пехотницев, 6.800 кавалеристов, при 108 орудиях. В результате активных мероприятий правительства (набор рекрутов, зачисление добровольцев, создание отрядов косиньеров, вооруженных поставленных торчком на древко косами) в марте 1831 года армия имела 57.924 человека пехоты, 18.272 кавалерии и 3000 волонтеров — всего 79.000 человек при 158 орудиях. В сентябре, к концу восстания, армия насчитывала 80.821 человек.

гвардия Яна Зигмунда Скржинецкого

Это почти равнялось выставленной против Польши русской армии. Тем не менее, качество состава армии сильно уступало русскому: в основном это были недавно призванные и неопытные солдаты, в массе которых растворялись ветераны. Особенно уступала польская армия русской в кавалерии и артиллерии.

Эмилия Плятер (командир отряда косиньеров)

Для русского правительства польское восстание было неожиданностью: русская армия была расположена частью в западных, частью во внутренних губерниях и имела мирную организацию. Численность всех войск, которые предполагалось употребить против поляков, доходила до 183 тыс. (не считая 13 казачьих полков), но для сосредоточения их требовалось 3—4 месяца. Главнокомандующим назначен был граф Дибич-Забалканский, а начальником полевого штаба — граф Толь.

Иван Иванович Дибич-Забалканский

К началу 1831 года поляки имели совершенно готовыми около 55 тыс.; с русской же стороны один лишь барон Розен, командир 6-го (Литовского) корпуса, мог сосредоточить около 45 тыс. в Брест-Литовске и Белостоке. Благоприятным моментом для наступательных действий Хлопицкий по политическим соображениям не воспользовался, а расположил свои главные силы войск эшелонами по дорогам из Ковна и Брест-Литовска к Варшаве. Отдельные отряды Серавского и Дверницкого стояли между реками Вислой и Пилицей; отряд Козаковского наблюдал Верхнюю Вислу; Дзеконский формировал новые полки в Радоме; в самой Варшаве было под ружьем до 4 тыс. национальной гвардии. Место Хлопицкого во главе армии занял князь Радзивилл.

К февралю 1831 года сила русской армии возросла до 125,5 тысяч. Надеясь окончить войну сразу, нанеся противнику решительный удар, Дибич не обратил должного внимания на обеспечение войск продовольствием, особенно на надежное устройство перевозочной части, и это вскоре отозвалось для русских крупными затруднениями.

5-6 февраля (24-25 января по старому стилю) главные силы русской армии (I, VI пехотный и III резервный кавалерийский корпуса) несколькими колоннами вступили в пределы Царства Польского, направляясь в пространство между Бугом и Наревом. 5-й резервный кавалерийский корпус Крейца должен был занять Люблинское воеводство, перейти за Вислу, прекратить начавшиеся там вооружения и отвлечь внимание противника. Движение некоторых русских колонн к Августову и Ломже заставило поляков выдвинуть две дивизии к Пултуску и Сероцку, что вполне соответствовало планам Дибича — разрезать неприятельскую армию и разбить её по частям. Неожиданно наступившая распутица изменила положение дел. Движение русской армии (достигшей 8 февраля линии Чижев-Замбров-Ломжа) в принятом направлении признано было невозможным, так как пришлось бы втянуться в лесисто-болотистую полосу между Бугом и Наревом. Вследствие этого Дибич перешёл Буг у Нура (11 февраля) и двинулся на Брестское шоссе, против правого крыла поляков. Так как при этой перемене крайняя правая колонна, князя Шаховского, двигавшаяся к Ломже от Августова, слишком отдалялась от главных сил, то ей предоставлена была полная свобода действий. 14 февраля произошло сражение при Сточеке, где генерал Гейсмар с бригадой конноегерей был разбит отрядом Дверницкого.

Юзеф Дверницкий

сражение при Сточеке

Это первое сражение войны, оказавшееся удачным для поляков, чрезвычайно подняло их дух. Польская армия заняла позицию при Грохове, прикрывая подступы к Варшаве. 19 февраля началась первая битва — битва при Грохове.

Сражение при Грохове 13 февраля. Гроховская позиция находилась на обширной низменной равнине, пересеченной болотами и осушительными канавами. От М. Грохова мимо Кавенчина и Зомбки к Бялоленке тянется болотистая полоса 1-2 версты шириною.
К югу от Б. Грохова расположилась дивизия Шембека, в роще были устроены засеки. Дивизия Жимирского заняла Ольховую рощу, к северу от М. Грохова (около 1 версты по фронту и 3/4 версты в глубину, прорезана саженным рвом). Болотистая почва подмерзла и допускала движение. Бригада Роланда рассыпала по опушке густую цепь застрельщиков с сильными резервами сзади. Главная масса бригады стояла за рвом в развернутом строю с интервалами между частями так, что опрокинутые передние войска могли пройти назад и устроиться под прикрытием батального огня и штыков развернутых частей. Другая бригада Чижевского стояла сзади, в резерве. Вблизи за рощею накопаны эполементы для батарей, пронизывавших всю рощу. 2 батареи обстреливали территорию влево от рощи до Кавенчина. За дивизией Жимирского стоял Скржинецкий, предназначенный также для обороны рощи.
Кавалерия Лубенского стала между шоссе и д. Таргувек. Кавалерийский корпус Уминского (2 дивизии с 2 конными батареями) — у кол. Эльснера. Круковецкий действовал против Шаховского у Брудно; вблизи Праги — ополченцы с косами (косиньеры) и парки. Общего резерва не было, потому что нельзя же за него считать косиньеров.
Выгоды позиции: русские войска не имели достаточного пространства для развертывания и должны были исполнять его при выходе из леса под артиллерийским и даже ружейным огнем. Недостатки: левый фланг висел на воздухе, что и дало Дибичу основание к его обходу этого фланга корпусом Шаховского, однако неудавшемуся — в тылу большая река с одним мостом, так что отступление опасно.
Силы поляков — 56 тысяч; из них 12 тысяч кавалеристов; без Круковецкого — 44 тысячи; русских — 73 тысячи, из них 17 тысяч кавалеристов; без Шаховского — 60 тысяч.

В 9 1/2 часа русские начали канонаду, а затем их правый фланг стал подаваться вправо, чтобы атаковать Ольховую рощу. Атаки ведены были неправильно: войска вводились в бой по частям, не было подготовки артиллерийской и посредством окружения. Сперва 5 батальонов ворвались в опушку, но наткнулись на резервы за канавой и вытеснены из рощи батальонами Роланда. Подкрепили 6 батальонами. Снова русские ворвались, но Чижевский вместе с Роландом (12 батальонов) вновь заставил их отступить. Русские вводят еще 7 батальонов. Длинная линия (18 батальонов) русских стремительно бросается на поляков и выбивает около 11 часов утра всю дивизию из рощи. Сам Жимирский смертельно ранен. Но, не поддержанные достаточно артиллерией, русские сильно терпели от польской картечи. Хлопицкий вводит в дело дивизию Скриженецкого. 23 польских батальона овладевают рощей.
В 12 часов дня Дибич усиливает атаку еще 10 батальонами, начинает окружать рощу справа и слева, где по флангам выставлены новые батареи. Успешно вытеснив с опушки, русские справа могли дойти только до большого рва; зато слева свежие полки 3-й дивизии обогнули рощу и пошли далеко вперед, но попали под самый близкий огонь батарей.

Хлопицкий, желая воспользоваться этой минутой, вводит в дело обе дивизии (Жимирского и Скржинецкого) и 4 свежих батальона гвардейских гренадер, которых лично ведет в атаку. Видя посреди себя любимого своего вождя, — спокойного, с трубкою в зубах, — поляки с пением «Еще польска не згинела» с неудержимой силой нападают на русские утомленные, расстроенные полки. Последние начинают отступать. Поляки постепенно захватывают всю рощу, колонны их подходят к самой опушке, застрельщики выбегают вперед.
Прондзинский, указывая на русскую батарею, кричит: «Дети, еще 100 шагов — и эти орудия ваши». Два из них взяты и направлены на ту высоту, где стоял Дибич.
Это было последнее отчаянное усилие поляков. Фельдмаршал направляет в рощу что только можно из пехоты (2-ю гренадерскую дивизию); усиливает артиллерию: более 90 орудий действовали по сторонам рощи и, продвинувшись вперед с правой стороны (с севера), сильно поражали польские батареи за рощей; для обхода справа рощи двинута 3-я кирасирская дивизия с лейб-гвардии уланским его высочества полком и 32 орудиями, чтобы содействовать овладению рощей, а вместе с тем разорвать фронт отступающих поляков и попытаться отбросить к болотам у Брестского шоссе хоть правый их фланг. Еще правее Литовская гренадерская бригада Муравьева с уланской дивизией заняла колонии Меценаса и Эльснера, наступала вперед, связываясь левым флангом с кирасирами.
Взволнованный Дибич дал шпоры лошади и, подскакав к отступающим войскам, громко крикнул: «Куда вы, ребята, ведь неприятель там! Вперед! Вперед!» — и, став перед полками 3-й дивизии, повел их в атаку. Огромная лавина со всех сторон обрушилась на рощу. Гренадеры, не отвечая на огонь поляков и наклонив штыки, врываются в рощу; за ними пошла 3-я дивизия, далее — 6-й корпус Розена. Тщетно Хлопицкий, уже раненный в ногу, лично обходит передовую линию и старается воодушевить поляков. По грудам тел русские переходят через ров и окончательно овладевают рощей.

Хлопицкий приказывает Круковецкому перейти к роще, а Лубенскому с кавалерией — поддержать предстоящую атаку. Лубенский отвечал, что местность неудобна для действий кавалерии, что Хлопицкий — пехотный генерал и не понимает кавалерийского дела, а что приказание он исполнит, лишь получив его от официального главнокомандующего Радзивилла. Вот в какую критическую минуту сказалась неправильность положения Хлопицкого. Он отправился к Радзивиллу. На пути граната попала в лошадь Хлопицкого, разорвалась внутри и поранила ему ноги. Деятельность его прекратилась. Все дело поляков пришло в расстройство, общее управление исчезло. Радзивилл совершенно растерялся, шептал молитвы и на вопросы отвечал текстами из Священного писания. Малодушный Шембек плакал. Уминский ссорился с Круковецким. Один Скржинецкий сохранил присутствие духа и обнаружил распорядительность.

Руководство действиями кавалерийской массы Дибич поручил Толю, который увлекся частностями и свою кавалерию разметал по полю, лишь один кирасирский принца Альберта полк, имея во главе дивизион подполковника фон Зона, бросился преследовать беспорядочно отходящих поляков. Полк прошел весь боевой порядок неприятеля, и только у самой Праги 5 польских уланских эскадронов взяли Зона во фланг. Но он ловко вывел своих кирасир на шоссе и ушел из-под огня пехоты и ракетной батареи. Атака продолжалась 20 минут на протяжении 2 1/2 версты. Хотя потери кирасир доходили до половины состава (Зон смертельно ранен и взят в плен), однако нравственное действие атаки громадно. Радзвилл со свитой ускакал в Варшаву.

Ольвиопольские гусары лихо атаковали Шембека, приперли два полка к Висле и рассеяли. Поляки был оттеснены повсюду. Скржинецкий собрал и устроил остатки сзади на позиции, на песчаных холмах.
Около 4 часов дня показался наконец Шаховский, который проявил в этот день полную бездеятельность. Обрадованный Дибич не сделал никакого упрека, только объявил, что честь довершения победы принадлежит им, и сам стал во главе гренадер. Но когда они подошли к неприятельской позиции, то было 5 часов, день клонился к вечеру. Фельдмаршал задумался и после некоторого колебания приказал прекратить бой.
Потери поляков — 12 тысяч, русских 9400 человек.
Между тем у поляков господствовал страшный беспорядок. Войска и обозы столпились у моста, лишь к полуночи окончилась переправа, под прикрытием Скржинецкого
При таких условиях русским нетрудно было бы справиться с Скржинецким, а затем и штурмовать Пражский тет-де-пон. Совершенно непонятно, почему этого не сделал Дибич. Его план и заключался в том, чтобы покончить с восстанием одним ударом и притом возможно скорее. Случай как раз представлялся, и фельдмаршал им не воспользовался. Темный вопрос о причинах до сих пор не разъяснен историей

Первые атаки русских были отбиты поляками, однако 25 февраля поляки, потерявшие к тому времени командующего (Хлопицкий был ранен), оставили позицию и отступили к Варшаве. Поляки понесли серьёзные потери, но и сами нанесли таковые русским (они потеряли 10 000 человек против 8000 русских, по другим данным 12 000 против 9400).

Польские территории, после вхождения в состав Российской Империи, стали постоянным источником нестабильности для российских властей. Император Александр, дав после Венского конгресса в 1815 года, Царству Польскому значительную автономию совершил большую ошибку. Царство Польское получило конституцию раньше, чем Россия. Было учреждено особое польское войско и сейм. В Польше широко развивали высшее и среднее образования, пополняя ряды врагов Российской Империи представителями польской интеллигенции. Либеральное отношение к полякам позволило возникнуть и укрепить как легальной, так и тайной оппозиции, которая мечтала не только о широкой автономии и независимости, но и о восстановлении польского государства в прежних его пределах, от моря до моря, с включением литовских, белорусских, малорусских и великорусских земель. Царство Польское за годы нахождения в Российской Империи благоденствовало, росло население, быстрыми темпами развивались культура и экономика. Польское население жило в более свободных условиях, чем население других имперских территорий.

Результатом стало польское восстание 1830-1831 годах. Николай I не стал церемониться с поляками и «завинтил гайки». Жесткий режим наместника князя Паскевича не допускал серьёзных осложнений в Царстве Польском. Устремления к независимости раздувались из-за границы, куда выехали главные деятели восстания: князь Адам Чарторыйский, Лелевель и другие. Ситуация стала осложняться во время Крымской войны, когда западные державы стали более заинтересованы в польских сепаратистах. Однако во время самой войны вызвать восстание не удалось.

Император Александр II смягчил режим, что вызвало необоснованные надежды у поляков. Молодежь была вдохновлена объединение Италии и либеральными реформами в Австрии. Многие, начитавшись Герцена и Бакунина, полагали, что Российская Империя накануне революции, толчком к которой может стать польское восстание. Кроме того, польские сепаратисты надеялись на поддержку тогдашнего «мирового сообщества». В частности, большие надежды возлагались на Наполеона III, который объявил о том, что желает видеть идею национальности руководящим международным принципом. К тому же ослаб контроль со стороны имперских наместников, после Паскевича, в Польшу назначались слабые управленцы - князь Горчаков, Сухозанет, граф Ламберт.

В Царстве Польском начались манифестации и разного рода акции по всякому важному поводу из польской . Так, значительная демонстрация произошла 29 ноября 1860 года в годовщину Восстания 1830 года. Польские студенты и городская беднота совершали акты вандализма на православных кладбищах. С магазинов срывали русские вывески, на русских жителей посыпались письменные и устные угрозы. Дошло до того, что осенью, оскорблению был подвергнут сам русский государь. В театре в императорской ложе был испорчен бархат, а во время торжественного представления разлили вонючую жидкость. Волнения продолжались и после отъезда императора. Александр II потребовал ужесточить меры и ввести военное положение, но Горчаков уговорил его этого не делать, думая успокоить поляков уступками. В годовщину смерти Тадеуша Костюшко в 1861 году костелы наполнились молящимися, певшими патриотические гимны. Это вызвало столкновение с войсками. Появились первые жертвы.

Российское правительство только усугубило ситуацию, решив пойти навстречу польским требованиям. 26 марта 1861 года вышел указ о восстановлении государственного совета, учреждены губернские, уездные и городские советы, решено открыть высшие учебные заведения и реформировать средние школы. Итогом реформирования стало предоставление Царству Польскому полной автономии. Государь назначил наместником своего либерально настроенного брата, великого князя Константина Николаевича, Велёпольский стал его помощником по гражданским делам, барон Рамзай – командующим войсками. Однако уже и эти значительные уступки не успокоили аппетит оппозиции. «Белые» - умеренная оппозиция, требовали соединения всех земель Речи Посполитой в одно целое с конституционным устройством. «Красные» - радикал-демократы, шли дальше и требовали полной независимости, перейдя к актам террора. За время революционного террора было произведено до 5 тысяч политических убийств, множество людей были ранены. В июне 1862 года было совершено покушение на наместника Лидерса. Во время прогулки в парке, неизвестный выстрелил в него сзади из пистолета. Пуля пробила генералу шею, челюсть и щеку, но Лидерс выжил. Покушались и на Константина Николаевича, он получил лёгкое ранение. Дважды пытались убить и главного реформатора Велёпольского.

Подготовка к восстанию шла весьма энергично, чему способствовали неразумные действия правительства Александра II. Центральные власти сделали буквально всё, чтобы «помочь» польским сепаратистам. Так, по ещё случаю коронации из Сибири были возвращены в Царство Польское ссыльные поляки, в том числе участники восстания 1830-1831 г. Естественно, что большинство этих лиц пополнили и усилили ряды заговорщиков. Одновременно правительство заменило твердых управленцев в Варшаве, Киеве и Вильне на слабых и неудачных.

В концу 1862 года конспиративная организация, которая готовила восстание, насчитывала уже около 20-25 тыс. активных членов. Вооруженное восстание планировалось на весну 1863 года. С лета 1862 года подготовкой к восстанию руководил Центральный национальный комитет, который был создан в октябре 1861 года под началом Ярослава Домбровского. Подготовкой восстания на белорусских и литовских территориях руководил Литовский провинциальный комитет, под началом Константина Калиновского. Революционные подпольные группы создавались по системе троек. Каждый рядовой заговорщик знал только членов своей тройки и десятника, что исключало возможность разгрома всей организации.

Ситуация дошла до того, что Сераковский, закончивший курс Академии Генерального штаба в 1859 г., вместе со своим товарищем по университету, Огрызко, бывшим крупным чиновником министерства финансов в российской столице, стал организовывать польские кружки и вербовал в них не только поляков, но даже и русских. Надо отметить, что в Академии Генерального штаба среди администрации и профессуры польский элемент имел довольно сильные позиции. К примеру, Спасович был преподавателем законоведения и прямо с кафедры учил, что огромное государственное тело Российской Империи не может уже существовать в своей целостности, а должно быть разделено на свои «естественные» составные части, которые создадут союз независимых государств. Среди слушателей Академии Генштаба было значительное число поляков, которые по окончании курса составили кадровую базу для командиров повстанческих банд.

Начало восстания

Поводом к восстанию стал рекрутский набор, объявленный на начало 1863 года. Его инициатором выступил глава администрации в Царстве Польском Александр Велёпольский, который таким образом хотел изолировать опасные элементы и лишить повстанческую организацию её основных кадров. Всего в рекрутские списки внесли около 12 тыс. человек, которых подозревали в принадлежности к революционным организациям.

В декабре 1862 г. в Варшаву на съезд приехали «белые» и «красные» польские революционеры. На этом собрании были назначены руководители восстания: на левом берегу Вислы - Лангевич, на правом - Левандовский и Чапский, в Литве - Сераковский, который приехал из Франции, куда он был командирован на счет военного ведомства с научными целями; в юго-западном крае - Ружицкий (штаб-офицер русской армии). В начале января 1863 года центральный комитет был преобразован во временное народное правительство - народный ржонд (от польск. rząd - правительство). В его первый состав вошли Бобровский (председатель) и Авейде, Майковский, Микошевский и Яновский. В Париж к Людвику Мерославскому послана делегация, которая вручила ему титул диктатора. Мерославский был сыном полковника польских легионов императора Наполеона и адъютанта генерала Даву, с детства впитав вражду к русским. Участвовал в восстании 1830 года и после его поражения скрылся в австрийской Галиции, затем уехал во Францию. В 1845-1846 годы пытался организовать польское восстание в Пруссии, но был арестован и осуждён на смертную казнь. Его спасло восстание 1848 года в Берлине. Он продолжил борьбу в Пруссии и потерпел поражение. Был помилован благодаря вмешательству французских дипломатов. Затем ещё раз воевал против пруссаков, но был разбит и уехал во Францию. Мерославский принимал активное участие и в итальянских делах, командуя интернациональным легионом в армии Гарибальди, руководил польско-итальянской военной школой в Генуе. С началом восстания Мерославский прибыл в Царство Польское.

Революционное правительство разделило Царство Польское по старинному делению на 8 воеводств, которые были разделены на уезды, округа, сотни и десятки. Во французской столице была учреждена комиссия для вербовки офицеров и закупки вооружения, поставки которого ожидались к концу января.

10 (22) января временное народное правительство издало воззвание, в котором призвало поляков поднять . Восстание началось с нападения отдельных отрядов на русские гарнизоны в Плоцке, Кельцах, Лукове, Курове, Ломазы и Россош и др. Нападения были плохо подготовлены, польские отряды были плохо вооружены, действовали разрозненно, поэтому результат их действий был незначителен. Однако повстанцы, а за ними и заграничная пресса заявили о большой победе в борьбе «русскими оккупантами». С другой стороны эти нападения стали ушатом холодной воды для русских властей и привели к пониманию, что уступки только усугубляют ситуацию. Нужны были жесткие меры, чтобы успокоить Царство Польское.

Силы сторон

Русские войска. Первые меры. В Варшавском военном округе было около 90 тысяч человек, и ещё около 3 тысяч в пограничной страже. Пехотные полки состояли из 3 батальонов, по 4 роты в каждом. Кавалерийские дивизии состояли из 2 драгунских, 2 уланских и 2 гусарских полков, по 4 эскадрона в каждом. Расположены войска были исходя из удобства проживания военных, а не возможных боевых действий.

Было немедленно восстановлено военное положение. Царство Польское было разделено на военные отделы: Варшавский (генерал-адъютант Корф), Плоцкий (генерал-лейтенант Семека), Люблинский (генерал-лейтенант Хрущов), Радомский (генерал-лейтенант Ушаков), Калишский (генерал-лейтенант Бруннер). Специально для охраны путей сообщения были учреждены особые отделы: Варшавско-Венской железной дороги, Варшавско-Бромбергский и Варшавско-Петербургский. Начальники военных отделов получили чрезвычайное право судить взятых с оружием в руках повстанцев военно-полевым судом, утверждать и приводить в исполнение смертные приговоры. Были учреждены военно-судные комиссии, назначены военные начальники.

Части получили приказ создать автономные отряды из всех родов войск и стянуться в наиболее важные населённые пункты, занять пути сообщения, выслать подвижные колонны для уничтожения бандформирований. Этот приказ был выполнен к 20 января, но вскоре выяснилось, что он имеет негативные стороны. Без охраны русских войск были оставлены многие уездные города и промышленные центры. В результате в них началась сильная антирусская пропаганда, стали создавать бандформирования, на предприятиях прекратили обычную работу, на некоторых стали производить оружие для повстанцев. Польские шайки получили возможность улучшить свою организацию, вооружение, пользуясь свободой в тех местах, которые оставили русские войска. Русская пограничная стража, не усиленная армейскими частями, в ряде мест не смогла сдержать натиск противника. Польские отряды смогли очистить от пограничников южную, а несколько позже и часть западной границы России. Таким образом, был открыт свободный путь из австрийской Галиции, частично также из Познани. Повстанцы получили возможность получать свежие подкрепления, различную контрабанду, уходить от преследования в Галицию.

Повстанцы. В восстание приняло участие около 25 тыс. участников заговора и несколько тысяч учащихся и городских низов. Активно поддерживало восставших католическое духовенство, пропагандируя идеи освобождения и даже участвуя в схватках. Однако они составляли ничтожный процент от населения Царства, миллионы крестьян предпочли остаться в стороне, с подозрением относясь к «инициативе» дворянства и интеллигенции. Крестьян старались привлечь обещая даровой земельный надел, и насильно заставляя входить в состав бандформирований. Но в целом большинство населения сохранило нейтралитет, интересы шляхетства и польской интеллигенции были далеки от интересов народа, который предпочитал жить в мире, постоянно повышая своё благосостояние.

Вооружение повстанцев было слабым. Пистолеты, револьверы, винтовки были у дворян, представителей богатых слоёв населения. Основная масса была вооружена охотничьими ружьями, переделанными косами, длинными ножами которые изготавливали на местных предприятиях. В Льеже было заказано 76 тыс. ружей, но во время доставки почти половина была перехвачена русскими и австрийскими властями. Да и из оставшейся части, много ружей была захвачено русскими войсками. У восставших было несколько пушек очень низкого качества, которые портились после нескольких выстрелов. Кавалерии была мало, она была плохо вооружена, её в основном применяли для разведки и при внезапных нападениях. Слабость вооружения старались компенсировать тактикой партизан, неожиданными нападениями, чтобы начать бой на близкой дистанции.

Продовольствие, одежду, лошадей, подводы и другое необходимое имущество повстанцы отбирали у населения, что также не добавляло им популярности. Правда, людям выдавались квитанции, но было очевидно, что с имуществом люди расстаются навсегда. Ещё одним шагом, который «порадовал» местное население стал сбор податей за два года в пользу «народного правительства». Также повстанцы занимались вымогательством у состоятельных лиц, грабежом касс и почт. В июне 1863 года с помощью поддерживающих повстанцев чиновников было похищено 3 млн. рублей в Варшаве из главной кассы Царства Польского. В других местностях награбили ещё около 1 млн. рублей.

Общей армии у повстанцев не было. Отдельные бандформирования собирались в различных местностях, где были наиболее благоприятные условиях для их деятельности. Организация каждой банды зависела от знаний и опыта её командира. Но обычно «полевая бригада» состояла из трёх частей: стрелков, косинеров – пехотинцев вооруженных переделанными косами и конницы. Обоз использовали не только для перевозки имущества, но часто и для перевозки пехоты, особенно при отступлении.

Отношение западных держав

Европейские державы отнеслись к польскому восстанию по-разному. Уже 27 января (8 февраля) 1863 года между Пруссией и Российской Империей было заключено соглашение - конвенция Анвельслебена. Договор позволял русским войскам преследовать польских повстанцев на территории Пруссии, а прусским частям на русской территории. Конвенция была подписана в Петербурге российским министром иностранных дел князем А. М. Горчаковым и генерал-адъютантом прусского короля Густавом фон Альвенслебеном. Пруссаки педантично охраняли свою границу, чтобы восстание не распространилось на польские области в составе Пруссии.

Австрийское правительство относилось к русским враждебно и было не прочь использовать это восстание в своих интересах. Венский двор в начале восстания явно не препятствовал полякам в Галиции, которая стала базой повстанцев, и долгое время его подпитывала. Австрийское правительство даже вынашивало идею учредить польское государство с одним из Габсбургов на престоле. Враждебную позицию в отношении России естественно заняли Англия и Франция. Они поддерживали повстанцев ложными обещаниями, давая им надежду на иностранное вмешательство в конфликт, по примеру Крымской кампании. В реальности Лондон и Париж в это время не хотели воевать с Россией, поляков просто использовали в своих целях, подрывая их руками мощь Российской Империи.

Продолжение следует…

Поляки стремились к восстановлению независимой Польши в границах до 1772 г. (до первого раздела). 29 ноября 1830 г. группа польских офицеров ворвалась в резиденцию вел. Князя Константина Павловича, наместника российского императора, с целью убить его и захватить власть. Рабочие, студенты, овладев арсеналом, складом с оружием, начали вооружаться. Восставшие создалиВременное правительство . 25 января 1831 г. Польский сейм провозгласил независимость Польши. НиколайIотправил в Польшу армию в 120 тыс. человек под командованием Дибича. Польские войска насчитывали 50-60 тыс. человек. Силы были неравны. Польские войска оказывали упорное сопротивление, но терпели поражение.

В сентябре 1831 г. царская армия штурмом взяла Варшаву. Восстание было подавлено. Тысячи поляков были отправлены в ссылку.

Николай уничтожил польскую конституцию. В феврале 1832 г. был опубликован Органический статут. Согласно ему, Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи, а польская корона – наследственной в русском императорском доме. Управление Польшей возлагалось наАдминистративный совет с наместником императора во главе. Сейм был ликвидирован. Русское дворянство поддержало карательную политику николаевского правительства.

После подавления восстания в Польше лозунгом внутренней политики Николая сталаохрана самобытного русского строя .

После революций 1848 – 1849 гг. Николай отказался от проведения каких-либо преобразований. 1848 – 1855 гг. характеризуют как «мрачное семилетие » правления Николая:

Русские войска в 1849 г .подавили восстание в Венгрии . После этого Россия получила в Европе репутацию «жандарма Европы ».

В 1848 г. Николай отказался от своегонамерения освободить крестьян . Он заявил: «Некоторые лица приписывают мне по сему предмету самые нелепые и безрассудные мысли и намерения. Я ихотвергаю с негодованием ».

Был запрещен въезд в Россию французам, а затем всем европейцам. Выезд за границу был предельно ограничен, IIIотделение выдавало заграничные паспорта только лицам, нуждающимся в лечении.

Цензурный гнет достиг в эти годы своего апогея. В 1848 г. был создан чрезвычайный цензурный орган, названный в народе Бутурлинским комитетом по фамилии его начальника. Он просматривал издания, уже пропущенные цензурой к печати.

В правящих кругах обсуждался вопрос о закрытии университетов. В 1849 г. Уваров опубликовал статью в защиту университетов. Николай отправил его в отставку.

Усилились гонения на университеты, усилился контроль за преподаванием профессоров. От Грановского потребовали представить конспекты лекций в Министерство народного просвещения.

А.В. Никитенко , цензор, профессор, писал об этом времени в воспоминаниях: «Варварство торжествует там дикую победу над умом человеческим».

Т.Н. Грановский писал об этом времени: «Пусть будет проклято настоящее, может быть будущее будет светло» (1849 год). «Много порядочных людей впали в отчаяние и с тупым спокойствием смотрят на происходящее, - когда же развалится этот мир».

А.И. Кошелев : «особенно тяжело и удушливо было николаевское царствование с 1848 года».

Чичерин Б.Н .: «В последние годы царствования деспотизм достиг самых крайних размеров, и гнет сделался совершенно невыносимым. Всякий независимый голос умолк; университеты были скручены; печать была подавлена; о просвещении никто не думал. В официальных кругах водворилось безграничное раболепство, а внизу закипала затаенная злоба. Все, по-видимому, повиновались беспрекословно; все ходило по струнке. Цель монарха была достигнута: идеал восточного деспотизма водворился на русской земле».

А.И. Герцен: «Быстро на нашем севере дикое самовластие изнашивает людей… точно на поле сражения – мертвые да изуродованные».

События Крымской войны стали тяжелым испытанием для общества и самого Николая. Николай искренне верил в творимый им миф о военно-политическом могуществе России .А.Ф. Тютчева писала: «…несчастный император увидел, как под нимрушились подмостки того иллюзорного величия, на которые, он воображал, что поднял Россию ».

Николай Iне смог перенести позора поражения России в Крымской войне. В начале февраля 1855 г. Николай заболел гриппом. Он находился в состоянии тяжелой депрессии: отказывался принимать министров, отправляя их к наследнику Александру Николаевичу, много молился перед иконами, почти никого не принимал, Николая мучила бессонница, он плакал. 18 февраля 1855 г. НиколайIумер, а 19 февраля 1855 г на престол вступил АлександрII.

Как восприняло русское общество известие о смерти Николая? Как свидетельствовал Кошелев , известие о смерти императора не многих огорчило, так как люди устали от административно-полицейского произвола .

19 февраля 1855 г. встретились Грановский и Соловьев на паперти церкви. Соловьев сказал лишь слово: «Умер!», а Грановский ответил ему: «Удивительно не то, что он умер, а то что мы с вами живы».

Ф.И. Тютчев написал следующие строки:

«Ты был не царь, а лицедей,

Не Богу ты служил и не России,

Служил ты суете своей».

Кропоткин записал в воспоминаниях: интеллигентные люди, узнав о смерти Николая, на улицах Петербурга обнимались, сообщая друг другу приятную новость. Все предчувствовали, что наступает конец как войне, так и ужасным условиям, созданным железным тираном».

Говорили о том, что Николай принял яд.

Одна гласила, что Николай не мог пережить неудачи Крымской войны и покончил с собой;

Другая обвиняла лейб-медика Мандта, иностранца, в том, что он «уморил царя». Легенды эти распространились с молниеносной быстротой». Правительству потребовалось издать (24 марта 1855 г.) книгу «Последние часы жизни императора Николая Первого» (в типографии IIIотделения). Она была написана Д.Н. Блудовым, главноуправляющимIIотделения. В книге была представлена официальная версияестественной смерти Николая от гриппа .

Существует группа мемуарных источников, в которых развивается версия отравления Николая .

В начале февраля 1855 г. Николай заболел гриппом. Наиболее точную датировку развития болезни дает камер-фурьерский журнал, в котором по окончании дня записывался распорядок дня Николая. По журналу, 5 февраля монарх почувствовал себя несовершенно здоровым. Император проболел 5 дней, явно окреп. Записи журнала не передают тревоги по случаю болезни Николая. 12 февраля Николай получил донесение из Евпатории о поражении русских войск.. Императору стало ясно, что война проиграна. В камер-фурьерском журнале отмечено, что в ночь на 14 февраля государь мало спал. Вероятно, бессонница была вызвана тяжелыми раздумьями Николая, признаки нездоровья были незначительными. Записи из камер-фурьерского журнала: «13 февраля. Лихорадка менее, голова свободна. 14 февраля. Лихорадка почти перестала. Голова свободна. 15 февраля. Пульс удовлетворителен. Кашель, извержение мокроты несильные. 16 февраля. Голова не болит, извержение мокроты свободно, лихорадки нет». Как видно, состояние здоровья Николая постепенно улучшалось.

Николай переживал душевный кризис. По свидетельству Мандта, известие из-под Евпатории «убило его». С 12 февраля Николай перестал принимать с докладами, он отсылал дела к наследнику; отказывался от пищи, страдал бессонницей. Двор был обеспокоен затворничеством царя. П.Д. Киселев вспоминал: Николай «сколько ни желал преодолеть душевное беспокойство – оно выражалось на лице его более, чем в речах, которые при рассказе о самых горестных событиях заключались одним обычным возгласом «Твори, Бог, волю свою». Состояние душевных терзаний было необычно для государя, гордившегося своей невозмутимостью.

Наследник, императрица, двор, широкая публика не подозревали о возможности скорого смертельного исхода.

В ночь на 18 февраля 1855 г. Мандт, согласно его воспоминаниям, получил записку Блудовой с просьбой «не терять времени ввиду усиливающейся опасности». В третьем часу ночи Мандт поспешил к Николаю и после осмотра его убедился в том, что его положение крайне опасно, что у него начало паралича. Николай мужественно выслушал диагноз Мандта и попросил позвать наследника. Причина паралича не вполне понятна. Сохранилось свидетельство некоего неизвестного лица, написанное со слов доктора Карелля – коллеги Мандта. Это лицо рассказывало, что Карелль 17 февраля «был потребован к императору Николаю ночью и нашел его в безнадежном состоянии и одного Мандта при нем не было. Император желал уменьшить свои сильные страдания и просил Карелля облегчить их, но было уже поздно, и никакое средство не могло спасти его. … Карелль, зная. Что не только в городе, но даже во дворце никому неизвестно об опасности, отправился на половину наследника и потребовал, чтобы его разбудили. Пошли разбудить и государыню и немедленно отправили напечатать два бюллетеня за два предшествующих дня». Все бюллетени о болезни Николая были вписаны в камер-фурьерский журнал на полях другими чернилами, до этого дня поля оставались пустыми. Возникает предположение, что эти бюллетени были вписаны в журнал позднее с целью создать картину усиливавшейся болезни императора.

О смерти императора Мандт позже написал брошюру и намеревался издать ее в Дрездене, но московское правительство, узнав об этом, пригрозило ему лишением солидной пенсии, если он немедленно не уничтожит написанное. Мандт выполнил это требование, но рассказал о случившемся избранному кругу людей. Одними из них были Пеликан Венцеслав Венцеславович – председатель медицинского совета, директор медицинского департамента военного министерства, президент Медико-хирургической академии, и Савицкий Иван Федорович, адъютант цесаревича Александра Николаевича по части Генерального штаба. Пеликан не раз рассказывал своему внуку А. Пеликану со слов Мандт обстоятельства смерти Николая. А. Пеликан - дипломат, позже - цензор. Согласно записке А. Пеликана, Мандт дал желавшему во что бы то ни стало покончить с собой яд. Кроме того, Пеликан привел сведения о том, что профессор анатомии Грубер также утверждал, что Николай отравился. Грубер был приглашен на работу в Медицинскую академию из Вены. Груберу, знаменитому анатому, было поручено бальзамировать тело усопшего императора. Грубер отпечатал протокол о вскрытии тела в Германии. За это он был посажен в Петропавловскую крепость, где и содержался некоторое время, пока его заступникам не удалось доказать отсутствие у него умысла. В других работах есть данные, что бальзамирование тела императора производилось дважды: первый раз Грубером, второй Енохиным и Нарановичем. По другим источникам подтверждается бальзамирование тела Груббером и давление на него. Савицкий в свите цесаревича был на правах друга с детских лет вел. КН. Александра. Он многое видел. Позже он вышел в отставку, участвовал в польском восстании 1863 г., остался в эмиграции, писал воспоминания, совершенно свободный от внутренней и внешней цензуры. Он был осведомленным свидетелем многих событий. В своих воспоминаниях Савицкий писал о Николае: «Окруженный лжецами, льстецами, не слыша правдивого слова, не слыша правдивого слова, он очнулся только под гром орудий Севастополя и Евпатории. Гибель его армии – опоры трона - раскрыла царю глаза, обнаружив всю пагубность, ошибочность его политики. Но для одержимого непомерным тщеславием, самомнением деспота легче оказалось умереть, наложить на себя руки, чем признать свою вину. И хотя война еще длилась, ее исход был ясен даже и для Николая. Немец Мандт, вынужденный спасаться бегством за границу, так мне поведал о последних минутах великого повелителя. После получения депеши о поражении под Евпаторией, вызвал Мандта к себе и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно – ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем». «Ваше величество», - отвечал я ему. – Всевышний дал Вам крепкое здоровье, и у Вас есть силы и время, чтобы поправить дела». Николай: «Нет… Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков). … повелеваю и прошу тебя во имя твоей преданности выполнить мою последнюю просьбу». Далее Савикий дополнил этот рассказ описанием того, что видел и слышал сам. Савицкий писал, что Александр, узнав о том. Что отец при смерти, поспешил к отцу, рухнул к нему в ноги и обливался слезами. Николай слег и уже более не вставал. В ту же ночь во дворце узнали, что царь тяжело занемог. Вызвали придворных лекарей Карелля, Рауха и Маркуса на консилиум, признаки отравления были так явны, что врачи отказались подписать заготовленный ранее бюллетень о болезни. Тогда обратились кнаследнику и по его повелению придворные врачи скрепили своими подписями бюллетень, отослали его к военному министру». (Подробнее см. статью А.Ф. Смирнова «Разгадка смерти императора» // Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990.). Николай Iбыл погребен 5 марта 1855 г.

Большинство историков приводят официальную версию смерти Николая от гриппа.

Российский император Александр II.
Портрет из Военной энциклопедии издательства И.Д Сытина

В ночь с 10 на 11 января 1863 года по всей Польше зазвонили колокола. Это был сигнал к началу нового восстания против российских властей за возрождение Речи Посполитой, утратившей независимость и поделенной между Россией, Австрией и Пруссией на исходе XVIII столетия.

БОРЬБА ЗА ФЕОДАЛЬНЫЕ ПРАВА

Тогда, напомним, России не отошло ни пяди земли собственно исторической Польши. Лишь после окончания Наполеоновских войн большая ее часть была передана Российской империи. После чего в ноябре 1815 года Александр I подписал Конституцию образованного в ее составе Царства Польского. Высшую законодательную власть осуществляли сейм, собиравшийся раз в два года, и Государственный совет, действовавший постоянно. Все административные должности в Царстве Польском могли занимать только поляки. Конституция вернула многие польские исторические традиции: деление на воеводства, коллегиальность министерств (их функции выполняли правительственные комиссии) и воеводских властей.

Согласно Конституции формировалось польское войско, административное и судебное делопроизводство должно было осуществляться на польском языке. Провозглашались неприкосновенность личности, свобода слова и печати. Военную службу следовало отбывать в пределах Царства Польского, то же положение распространялось и на тюремное заключение.

В Царстве Польском правом голоса обладали около ста тысяч человек, то есть больше, чем было избирателей во Франции времен Реставрации. Польская Конституция в ту пору оказалась самой либеральной в Европе. В 1815–1831 годах Царство Польское было дотационным регионом Российской империи.

И тем не менее вспыхивает восстание 1830–1831 годов. В чем же дело? А может, паны из принципа не желали быть под властью русского царя: мол, подавай короля-поляка? Увы, Речь Посполитая с конца XVII века управлялась саксонскими курфюрстами из Дрездена, которые по совместительству являлись и польскими королями.

Подлинная причина – это лишение польских панов самодержавной, то есть анархической, свободы. Пан мог безнаказанно отчеканить золотые монеты с изображением польского короля, где вместо подписи «Божьей милостью король» красовалось «Божьей милостью дурак». Пан мог явиться на бал к королю в кафтане, сшитом из листов пергамента с текстом приговоров королевский судей, суливших ему тюрьму и изгнание. Пан мог напасть и ограбить своего соседа-помещика, да что соседа – мог и начать свою частную войну с соседней державой. Несколько панов, объединив свои частные армии, могли организовать конфедерацию и объявить войну собственному королю.

Ну а о таких мелочах, как казнь крестьян, и говорить не приходится. Ясновельможный пан мог повесить своего холопа, посадить на кол, содрать с живого кожу. Еврей-шинкарь или ремесленник формально не был крепостным пана, но зарубить его саблей или утопить не только считалось не зазорным, а наоборот – проявлением особой удали.

И всего этого панство лишили проклятые москали. Да кто они такие? Объединившись с Великим княжеством Литовским, поляки получили власть над Малой и Белой Русью. Там проживало православное русское население, управляемое удельными князьями – потомками Рюрика и Гедимина. Поляки за полвека полностью полонизировали и окатоличили тамошний правящий класс. А крестьянство попало под жестокий гнет помещиков – как этнических поляков, так и полонизированных русских дворян. Его паны не только эксплуатировали, но и презирали, православие называли «мужицкой верой». А уже с XIV века распускали в Европе слухи, что русские – это дикие племена схизматиков, находившиеся под властью литовских князей и польских королей.

Даже в XIX веке знаменитый польский историк Казимир Валишевский, оправдывая зверства своих соотечественников на Руси в Смутное время, писал, что поляки считали себя конквистадорами, несущими свет веры Христовой невежественным индейцам, то есть православным русским людям.

А почему вспыхнуло еще одно восстание в январе 1863-го? Формальным поводом стал очередной рекрутский набор. Но истинные причины очень четко сформулировал тайный советник В.В.Скрипицын в письме военному министру Д.А.Милютину: «Дворянство польское составляло тогда (в период существования Речи Посполитой – А.Ш.) род коллективной царствующей династии; а теперь оно представляет коллективного претендента, который, подобно всем претендентам, никогда не откажется от утраченного им права и не подчинится искренно никакой верховной власти, не исходящей из него самого».

Нельзя также не сказать о том, что борьбу панства с Российской империей активно поддерживала католическая церковь. В Риме папа Пий IX часами стоял на коленях с распростертыми руками перед толпами верующих, вознося молитвы за «несчастную Польшу». Ксендзы на местах действовали более решительно. Так, в феврале 1863 года части 7-й пехотной дивизии у местечка Келец разбили отряд пана Мариана Лангевича, присвоившего себе чин генерала. Было найдено сто трупов повстанцев, среди них четыре ксендза с оружием.

КРЕСТЬЯНСТВО – ПРОТИВ

Русское командование учло уроки 1830 года, и все крепости и большие города Царства Польского в течение всего восстания 1863–1864 годов оставались в руках правительственных войск. Не удалось организаторам нового выступления и устроить польскую Варфоломеевскую ночь. Даже небольшие группы русских солдат и чиновников храбро защищались. Успехи повстанцев были ничтожны. Например, в окрестностях города Седлица им удалось сжечь заживо два десятка солдат, запершихся в деревянном доме. Восстание превратилось в борьбу больших и малых партизанских отрядов с регулярными войсками.

Говоря о том восстании, не нужно забывать, что оно происходило в самый разгар реформ Александра II. В 1861 году в России было покончено с крепостным правом (в Польше к 1863 году оно только начало отменяться), шли судебная, административная и другие реформы.

Объективно говоря, в ходе восстания 1863 года в роли революционеров выступили не паны и ксендзы, а Александр II и его сановники. Так, 1 марта 1863 года Александр II объявил указ Сенату, которым в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской и в четырех уездах губернии Витебской прекращались обязательные отношения крестьян к землевладельцам и начинался немедленный выкуп их угодий при содействии правительства. Вскоре это распространилось и на другие уезды Витебской губернии, а также на губернии Могилевскую, Киевскую, Волынскую и Подольскую. Таким образом, царь резко ускорил ход реформ в губерниях, охваченных восстанием. Подавляющее большинство польских крестьян оставалось в стороне от восстания, а многие помогали русским войскам.

Вдобавок повстанцы отбирали у польского населения под «квитанцию» лошадей, подводы, одежду и продовольствие. Деньги приобретались сбором податей за два года вперед, вымогательством у состоятельных лиц, грабежом и другими подобными способами. Сначала повстанцы набрали 400 тыс. злотых (1 злотый = 15 коп.), потом, в июне 1863 года, в Варшаве из главной кассы Царства было похищено три миллиона рублей и в других местах – еще около миллиона.

Повстанцам приходилось сражаться не только с царскими войсками, но и с собственными крестьянами. Вот, к примеру, 13 апреля 1863 года из Динабурга в Дисну был отправлен транспорт с оружием. Телеги сопровождал конвой из восьми солдат. Польские помещики собрали челядь (свыше ста человек) и овладели транспортом. Местные крестьяне, узнав об этом, напали на помещичьи усадьбы и привели панов к властям. Среди мятежников оказались даже два графа – Александр Моль и Лев Плятер (их повесили 27 мая 1863 года в Динабургской крепости).

В районе Владимира-Волынского свыше полутора тысяч крестьян с косами и рогатинами присоединились к русским войскам, проводившим зачистку местности от повстанцев.

Русское командование не только не понуждало крестьян бить панов, а наоборот, всячески окорачивало их. Генерал-адъютант И.И.Анненков испуганно доносил военному министру: «К сожалению, ненависть народа к полякам переходит иногда меру и при вкоренившихся в массе преданиях о гайдамаках, о кровавых борьбах с поляками увлекает их до своеволия, буйства и неповиновения. Были уже примеры того, доходившие до жестокости и зверства».

ЗАПАД НЕ ПОМОГ

30 июня 1863 года, в самый разгар восстания, британская газета Morning Standart проболталась: «Польский мятеж прекратился бы сам собой, если бы его вожди не рассчитывали на военное вмешательство западных держав». Что ж, паны в конфронтациях с Россией каждый раз были уверены: «заграница нам поможет». Они надеялись то на короля Карла XII, то на Людовика ХV и Людовика ХVI, то на императора Наполеона I и Наполеона III.

В конце концов, нашим генералам и адмиралам надоела финансовая и военная поддержка Запада польским мятежникам, а также наглые дипломатические демарши Лондона и Парижа. И вот пока канцлер Горчаков отвечал им уступчивыми нотами, 24 сентября 1863 года в нью-йоркском порту бросила якорь эскадра адмирала С.С.Лесовского. А еще через три дня эскадра адмирала А.А.Попова прибыла в Сан-Франциско. В Средиземном море фрегат «Олег» и корвет «Сокол» вышли на британские коммуникации. А еще раньше оренбургский губернатор, генерал от артиллерии А.П.Безак, приступил к формированию экспедиционного корпуса для движения в Афганистан и Индию. Держалось сие действо в секрете, но как-то произошла утечка информации в британскую прессу.

На западных биржах началась паника. Судоходные компании резко подняли стоимость фрахтов, страховые компании начали менять правила страховок. Затем общественность Англии и Франции перестала призывать к нападению на Россию. Унялись и буйные паны. На целых 50 лет.