Почему польская шляхта не считала себя славянами.

Шляхтичи – особая каста поляков, обосновывавшая свою уникальность не только статусностью, внешним видом или манерами, но и происхождением. Славянским корням в шляхетской родословной места не нашлось.

Другие славяне

События, происходящие в последнее время в Украине, возобновили оживленные дискуссии на тему межславянских взаимоотношений. Сегодня идеи панславизма, родившиеся в XVIII и окрепшие в XIXстолетии, как никогда поверглись девальвации. А ведь еще в середине XIX века чехи видели в объединении славян мощную политическую силу, способную противостоять германизму.

Чешская инициатива была поддержана Россией, однако Польша отнеслась к ней как минимум прохладно. Союз славян при доминирующей роли русского царя означал крах надежд на польское независимое государство. Свою роль в сопротивлении поляков идеям панславизма сыграла и религия: Католическая Польша традиционно выступала антагонистом православной Руси.

В Королевстве Польском, конечно, были свои славянофилы. С энтузиазмом идею славянского объединения воспринял князь Адам Чарторыйский, а декабрист Юлиан Любиньский и вовсе возглавил Общество объединенных славян - первую организацию, которая открыто провозглашала идеи панславизма.

Тем не менее, в части польской элиты всегда существовали идеи об особом статусе польского народа, что во многом мешало найти точки соприкосновения с соседями-славянами. Этнолог Станислав Хатунцев отмечал, что в ходе своего исторического бытия поляки во многом утратили многие ментальные свойства, компоненты духовного и материального уклада того старинного племени и приобрели вместо них черты психической организации, материальной и духовной культуры, типичные для кельто-романских и германских народов.

Польский историк Францишек Пекосинский, к примеру, выдвинул теорию о династическом происхождении польской шляхты, связывая это с выявленным им воспроизведением старых скандинавских рун в польских гербах, а также со скандинавскими выражениями, встречающимися в так называемых «заволанях». Однако в свое время и сами шляхтичи приложил руку, чтобы доказать уникальность своей родословной.

Мы сарматы

В XV – XVII столетиях, когда происходил завершающий этап формирования европейских народов, в Старом Свете набирает силу интерес к античной литературе. В древних книгах мыслители раннего Нового времени вели поиски истоков своих государств и наций. Романские страны видели свои корни в Римской империи, немцы – в древнегерманских племенах, на далеком Востоке нашли своих предков и поляки.

Одним из первых идею сарматизма выдвинул польский историк Ян Длугош (1415-1480). Он утверждал, что древними писателями и историками территория Польши называлась Европейской Сарматией, а поляки именовались «сараматами».

Позднее эта мысль была закреплена астрологом Мацеем Карпигой из Мехова (1457-1523) в его знаменитом трактате «О двух Сарматиях», выдержавшем в XVI веке 14 изданий. В своей работе автор обосновывал существенное отличие поляков, как потомков доблестных сарматов от московитов, произошедших от варварского племени скифов.

Следующие несколько столетий идея сарматизма была господствующей среди польской аристократии, превратившись из модного романтизированного увлечения в консервативный политический идеал – Шляхетскую Республику, где широкие демократические свободы доступны только для избранных.

Краеугольным камнем шляхетского сарматизма стала «золотая вольность», которая противопоставлялась как раболепной деспотичной Азии, так и буржуазной деловитой Европе. Впрочем, это не мешало шляхтичам сочетать в себе и восточную любовь к роскоши, и сугубо европейскую предприимчивость.

Отголоском идеологии сарматизма стал так называемый «польский мессианизм», развившийся в XVII-XVIII столетиях, согласно которому поляки в силу своего происхождения должны играть особую роль в судьбах мира, а Речь Посполитая должна стать «оплотом христианства, убежищем свободы и житницей Европы».

Подчеркивая уникальность

Сарматский миф всегда был важной идеологической базой для Польши, выступая в роли неофициальной национальной идеи. Польские историки сделали многое, чтобы укрепилось представление о том, что сарматские племена действительно проживали на территории Польши и заложили основы польской государственности.

Сарматское прошлое служило своего рода эталоном, по которому кроился образ идеального шляхтича. Он, как и его предок сармат – мужественный воин, беспощадный к врагам, но в то же время рыцарь, для которого честь и справедливость не пустой звук. Другая ипостась шляхтича – поляк-магнат, хранитель традиций патриархальной старины, гармонично вписывающийся в лоно сельской идиллии.

Важная особенность польского сарматизма – это культивирование рыцарского отношения к женщине, одной из составляющих которого был галантный обычай целования женской руки. Сторонники сарматской теории ссылались на то, что высокое положение женщины в обществе было несвойственно иным славянским народам. По мнению историков, на особый статус женщины в шляхетской культуре повлиял миф о сарматских амазонках.

Образ идеального шляхтича со временем прочно вошел в геном польской идентичности. «Бесстрашие, граничащее с почти безумием, когда человек идет на верную смерть в белом мундире, в гордо сдвинутой набекрень конфедератке, с розой в зубах, он знает, что он будет через минуту расстрелян, но он не позволяет себе ни на минуту выйти из этого образа идеального рыцаря-сармата, - это реалия польского национального характера вплоть до XX века», – пишет журналист Тамара Ляленкова.

Нельзя забывать и о другой стороне шляхетского мировоззрения – неуемном высокомерии, которым гоноровый шляхтич дистанцировал себя от литовцев, белорусов, украинцев, русских и даже значительной части поляков, проживавших на территории Речи Посполитой. В терминологическом смысле это выглядело как противопоставление сарматской элиты крестьянскому «быдлу» (Bydło – рабочий скот), с которым ассоциировалось, в том числе, и славянство.

Мало общего

Сарматизм и сегодня существует в польской культуре, правда, являясь скорее формой иронической самоидентификации. Иногда это слово употребляют, чтобы подчеркнуть уникальность польского характера, любые отличия от соседей-славян.

В наши дни разногласия внутри славянской семьи очевидны, и на то есть множество причин социально-политического и культурного характера. Одна из них ведет свой отсчет примерно с VI века нашей эры – именно тогда, по мнению исследователей, начал выходить из употребления общий для всех славян праславянский язык. Как выразился один из мыслителей, «славяне использовали национальные языки, скорее, для разделения, чем для объединения».

Однако различия между славянами объясняются не только посредством истории или языка. Польский антрополог и биоархеолог Януш Пионтек пишет, что с биологической точки зрения к славянам можно отнести разные группы, которые изначально населяли Южную, Центральную и Восточную Европу, и они заметно отличаются друг от друга.

«Славян с поляками связывает многое. Поляков со славянами - ничего. Им неуютно в своем славянстве, неуютно осознавать, что они из той же самой семьи, что украинцы и русские. То, что мы оказались славянами - это случайность», - констатирует польский писатель Мариуш Щигел.

События Второй мировой войны, последствия развала СССР во многом отдалили поляков не только от всего советского, но и в какой-то степени, от того, что является основой славянской идентичности. Тенденция последних десятилетий, когда ситуация заставляет граждан Польши искать работу и лучшие условия существования на Западе, приводит к тому, что поляки стали чувствовать больше общего с жителями Великобритании и Германии, чем с белорусами или украинцами.

Журналист Кшиштоф Василевский в статье «Славяне против славян» постсоветский период в истории Польши называет годами трансформации, когда поляки «любой ценой старались стать похожими на Запад, отмежевываясь от всего, что носило отпечаток Востока».

Вполне закономерно, что польские историки выискивают теории общих корней с кем угодно – с германцами, скандинавами, сарматами, с брезгливостью относясь к словам автора древнейшей польской хроники Галла Анонима: «Польша - часть славянского мира».

Шляхта - это польское дворянство, куда входила вся знать и аристократия, как магнаты и родовые князья, так и мелкопоместное.

Своё начало это сословие берёт со времён рыцарства, которое по присуждению «ius militare» и по праву наследования «ius hereditarium» считалось благородным (nobilis).

Истоки шляхетства следует поискать в привилегиях, предоставленных между 1333 и 1370 гг. в Королевстве Польском королём Казимиром Великим. Эта тема остаётся открытой и оставляет богатые возможности для спекуляций и разнообразных теорий.

Ведь историкам, как известно, присущи два недостатка: они используют мелкие примеры для масштабных обобщений и бессовестно неубедительны в своих предположениях. Если бы инженеры работали со своим материалом на тех же принципах, то человечество никогда бы не смогло построить даже мост через речку.

Со временем расширение и увеличение количества привилегий и свобод шляхты достигло таких масштабов, что страна стала неуправляемой и это привело к печально известным разделам Речи Посполитой.

Карта трёх разделов Речи Посполитой с указанием дат:

Первый раздел 1772 г. Россия возвращает утраченные прежде в результате войн и межусобиц территории - Мстиславль (под Смоленском), Полоцк, Витебск, Могилев, Гомель.
Второй раздел - 1793 г. Присоединение к Российской империи Минска, Бобруйска, а также значительной части украинского Правобережья - Подолья, Полесья и Приднепровщины с городами Житомир, Черкассы и др.
Третий раздел - 1795 г. В результате подавления российскими войсками польского восстания, под контроль империи переходят западная Беларусь и Волынь: Брест, Гродно, Владимир-Волынский, Луцк. А также Вильно и Курляндия.

А когда же собственно Варшава и ряд других, действительно исконно польских земель, вошли в состав Российской Империи?

В 1806/07 гг. Наполеон Бонапарт разгромил Пруссию и развеял пепел её государственности, создав из части прусских земель марионеточное Герцогство Варшавское. Оно просуществовало крайне мало, но успело и с Австро-Венгерской империей повоевать (и даже отбить у неё старую столицу своего королевства - Краков). А в 1812 г. Герцогство, в коалиции с наполеоновской армадой, напало на Россию. После окончательного разгрома Наполеона в 1815 г. на Венском конгрессе державы победительницы (в т.ч. две империи - Российская и Австро-Венгерская) вершили долю Европы после эпохи Наполеона. Во Франции состоялась реставрация Бурбонов и было ещё три короля (Людовик XVIII, Карл X и Луи-Филипп), а Герцогство Варшавское прекратило своё недолгое существование, войдя в состав России, на особых условиях.

До разделов Речь Посполитая была густонаселённой и крупной европейской державой с населением в 11 млн жителей и территорией в 733 тыс. кв. км. По итогам трёх разделов к Российской империи отошло 62% площади и 45% населения; к Австро-Венгрии - 18% земли и 32% людей; а к Пруссии - 20 и 23%, соответственно.

Золотая вольность (польск. Złota Wolność ) - уникальное явление в политической системе Королевства Польского и более позднего образования - Речи Посполитой (после Люблинской унии 1569 г.), учитывая то обстоятельство, что такое равенство соседствовало с присущей почти всей Европе того времени абсолютной монархией. Речь идёт о т.н. шляхетской демократии, когда вся шляхта обладала равными и обширными правами и привилегиями. Эта мелкопоместная знать заседала в польском сейме (парламенте) и выбирала короля. Каждый шляхтич в сейме обладал правом вето и мог заблокировать любое решение, чем и пользовался при каждом удобном случае.

«Свободное вето» (лат. Liberum veto ) - принцип парламентского устройства в Речи Посполитой, который позволял любому депутату сейма прекратить обсуждение вопроса и, при желании, заблокировать работу сейма вообще, выступив против.

Для этого было достаточно встать и произнести: «Не позволям!». Страной стало невозможно управлять, королевская власть пришла в полный упадок, что позволило могущественным соседям (России, Австро-Венгрии и Пруссии) постепенно, в три приёма, разделить между собой её территорию и население.

Шляхта была очень разной по составу. Например, Станислав Любомирский (1719-1783) владел латифундией из 1071 поместья. По-польски усадьба называется "maetok" и тянулись эти поместья через девять южных воеводств: от родового гнезда Веснич под Краковом до Тетиева под Киевом. А обрабатывало панскую землю до 1 млн крепостных. Вероятно, в ту пору Любомирский являлся самым крупным европейским землевладельцем.

Причём нередкими были случаи, что мелкая обедневшая шляхта отдавала свои земли в аренду богатым представителям своего же сословия, а сами прислуживали магнатам или, что случалось гораздо реже, даже обрабатывали землю, наравне с крестьянами. Однако, никакая крайняя степень нужды и экономическое неравенство не могли лишить их гонора - шляхетской крови, родового герба, юридического статуса дворянина и права наследования. Вся шляхта обращалась к равным себе "пан" или "пани", а к крестьянам - нарочито презрительно на "ты" и называли их "хлоп". Даже нищий шляхтич считал всю польскую аристократию равной себе, а остальных - низшим сословием. Выражение "пся крев" (песья кровь или незнамо чья, полукровка) и поныне - одно из самых страшных оскорблений в Польше.

Термин магнат происходит от лат. "magnus ", что значит великий, большой. В Королевстве Польском таковыми являлись очень состоятельные люди из крупных и знаменитых родов, чья история прослеживалась на сотни лет.

Многие шляхетские роды, хотя и не имели княжеского титула, но обладали настолько крупными землевладениями, что сравнились по политическому влиянию с княжескими родами (Чарторыйськие, Понятовские, Замойские, Конецпольские, Потоцкие, Мнишеки, Собеские, Лещинские, Ходкевичи и пр.). Обе группы, - княжих фамилий по праву рождения и магнатов, - связанные родственными узами, составляли единую аристократическую элиту Речи Посполитой, основывая своё могущество на обладании почти суверенных магнатских панств и на занятии наиболее почётных должностей. У знаменитых династических объединений были собственные армии, огромные поместья (майетки) и прибыль со своих владений, которая нередко превышала королевскую, им прислуживали десятки и сотни обедневших шляхтичей, образуя кланы.

Польская мелкопоместная знать (drobna szlachta ) была крайне разобщена и абсолютно несравнима между собой. Количественно, она была самой многочисленной в Европе. Например, в Мазовии шляхта составляла около четверти всего населения. Несмотря на крайнюю бедность, каждый шляхтич стремился попасть на воинскую службу или управлять имениями более богатого и успешного представителя своего сословия. В город шляхтич въезжал верхом, пусть даже на старой кляче, и всегда имел при себе оружие, хотя бы ржавую, кривую саблю.

Шляхта не признавала чужеземных титулов и званий: не было польских баронов и маркизов.

После разделов Речи Посполитой 80-85% шляхты утратило свой дворянский статус и пополнило деклассированный резервуар "бывших" и неблагонадёжных, накапливая антиправительственные настроения и неудовольствие в своих новых отчизнах.

Лишь в 1921 г. после восстановления Польской Республики, вновь избранный демократическим голосованием польский сейм упразднил аристократические привилегии. Свойственное польской шляхте осознание особенностей своей социальной идентичности пережило все катастрофы и испытание временем: даже в 50-х годах социологи находили в Мазовии среди селян и колхозников, группы и семьи, которые чурались своих соседей, одевались и вели себя иначе, избегали смешанных браков. Уже в 90-х годах, после падения "железного занавеса" и краха коммунизма, ещё встречались молодые поляки, которые носили перстни-печатки, с рельефным изображением родового герба (для того, чтобы показать кто они).

В истории Европы только одна нация вела себя похожим образом. Испанская аристократия тоже была равной, хотя зажиточные гранды и идальго из славных семей Ламанчи, Астурии, Кастилии или Андалусии, нередко платили по счетам за мелкую и нищую богему востока - Арагона и Каталонии.

Этот термин появился во времена Речи Посполитой. «Шляхтой» назывались дворяне. Синонимами слова являются «дворянство», «знать». Это название свойственно польской культуре, хотя и встречалось в граничащих государствах и на тех землях, которые ранее были в составе Речи Посполитой.

Русское слово «шляхта» произошло от польского «szlachta», которое произошло от немецкого термина «Schlacht».

Еще одна версия появления слова: «шляхта» - это старонемецкое слово Slacht, значение которого «порода, род».

Обе версии имеют право на существование, поскольку какая из них правдива доподлинно неизвестно, ведь первые упоминания о происхождении слова датируются XV веком. Само понятие «шляхта» появилось примерно в ХІ веке.

Шляхтич: кто это?

Шляхта – это обобщённое название представителей польской аристократии. "Шляхтичами" называли мужчин из благородного рода, а женщин называли "шляхтянка".

Еще во время существования Королевства Польского этот титул мог быть присвоен обычным людям за проявленную отвагу в бою. Поэтому изначально польская шляхта была практически равнозначна европейским рыцарям.

Со временем получение титула осложнилось, подвиги в бою перестали играть решающую роль. Но при этом ответственность за целостность границ государства лежала на шляхтичах всю историю их существования.

Польские историки выделяют более десятка разновидностей шляхты, жившей в XVI-XVIII веках.

Критерии разделения:

◘ по древности рода;

◘ по финансовой состоятельности;

◘ по наличию родового герба;

◘ по количеству земель;

◘ по количеству крестьян;

◘ по месту жительства;

◘ по происхождению и прочее.

Невзирая на такое разнообразие, шляхта всегда была элитой общества. Даже небогатый шляхтич был наделен большими вольностями и правами, чем самый заможный простолюдин.

Большинство дворян Речи Посполитой не имели ничего и своим главным богатством считали достоинство и честь (honor i godnośc).

Существует ложное мнение, что шляхтичи были католической веры. Это заблуждение даже несмотря на то, что вопрос веры был важным для Речи Посполитой. Среди шляхты были представители разных религиозных конфессий.

История возникновения этого сословия

В XI веке появились первые рыцари-шляхтичи. Дворянского титула мог быть удостоен каждый, кто проявил себя в бою. Такая политика привела к тому, что в XI веке довольно большое количество дворян, без земельных владений и родовых гербов, содержало государство.

Землевладельческим сословием шляхта стала с XII века. В этот период польские аристократы поэтапно взяли контроль над всеми сферами жизнедеятельности государства. За пару десятков лет крестьянство полностью было порабощено. Сельские общины потеряли право на самоуправление, поскольку начал действовать закон о крепостном праве.

В городской черте ситуация была также печальна. Так как горожане не участвовали в войнах, дворяне забрали у них право на владение землей. Промышленность государства практически развалилась после того, как дворяне обложили горожан налогами и постоянно контролировали их действия.

Золотая вольность

В Королевстве Польском, а затем и в Речи Посполитой была система управления под названием «шляхетская демократия» или Złota Wolność (Золотая вольность). Ее смысл таков, что в управлении государством участвовал каждый дворянин.

Формально государством управлял король, за избрание которого отвечал Сейм. На королевский трон мог претендовать любой состоятельный дворянин.

Король выбирался пожизненно, но по закону шляхта могла сместить его с трона. Помимо этого все члены Сейма были наделены правом вето. В Речи Посполитой большая часть законов принимались шляхтой, а не королем.

Была и негативная сторона у прогрессивной политической системы. Постоянные междоусобные войны ослабили страну, это привело к тому, что в XVIII веке Речь Посполитую завоевали Пруссия, Российская империя и Австрия.

Упразднение

После падения Речи Посполитой в XVIII веке большая часть земель перешла к Российской империи. Новое правительство стремилось поставить шляхту вровень с русскими дворянами. По факту оказалось, что польская шляхта многочисленна.

Для уменьшения ее количества в Российской империи принимались законы, требующие от шляхты документального подтверждения своего рода. Найти подтверждения мог не каждый, поэтому большая часть дворян была переведена в класс простолюдинов.

Подобные действия властей привели к многочисленным бунтам, которые лишь негативно влияли на положение шляхтичей.

После 1917 года на территории бывшей Речи Посполитой и Российской империи пытались возродить шляхту как сословие, но результатов этого не дало. А в 1921 году в Польше, Западной Белоруссии и Украине дворянство было упразднено как класс.

В Российской империи лица иудейского вероисповедания имели возможность получения российского дворянства несколькими способами:.

Пожалованием императора (в том числе, и титулованного - обычно баронами); выслугой соответствующих чинов; получением российского ордена; подтверждением права пользования иностранным дворянством или дворянским титулом.

Евреев в исторической (доимперской) России не знали, поскольку еще в 1113 году совместным решением русских князей жизнь и имущество евреев лишилось всякой охраны, и они были вынуждены вплоть до XVIII покинуть нашу землю.

Но память о них осталась. Ни Петр Первый, ни Анна Иоанновна, ни Елизавета Петровна, радея об интересах нации как они их понимали, не позволяли евреям селиться и даже вести дела в России, несмотря на все усилия еврейской предприимчивости.

Что же касается новых территорий на Западе, приобретенных Петром, там евреев, напротив, знали, и достаточно хорошо, а потому тоже принимали от них защитные меры.

Как указывает осведомленный В.С. Мандель, «в то время, и еще много позже, до сороковых годов XIX столетия, рижско - немецкое бюргерство, имевшее европейский облик, вело борьбу за недопущение поселения евреев в Риге и за разрешение приезжающим на время в Ригу евреям проживать “только в одном заезжем доме” на московском форштадте».

В век Екатерины Второй эта благоразумная охранительная традиция оказалась, однако, нарушена по причине территориальных приобретений российской короны.

Это произошло не сразу. Екатерина не была осведомлена в еврейском вопросе и не имела по нему эксперта возле трона. Когда вскоре после переворота 1762 года ее пытались склонить к дозволению евреям въезжать в Россию, она сказала, что «начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным - невозможно.

Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Екатерина потребовала доклад и прочла: "от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли". Обратясь к генерал - прокурору, она сказала: "Я желаю, чтоб это дело было отложено"».

Хрестоматийная фраза Елизаветы, стойко высказанная в ответ на очередную порцию увещеваний (на первый план, как обычно, выдвигалась коммерческая «польза» от еврейской активности), увы, недолго служила маяком для Екатерины. Завоевание Новороссии и Польши положили конец ее колебаниям.

«Екатерина II вскоре после восшествия на престол решила вызвать в Россию колонистов, в особенности для южных губерний, с целью оживления торговли, промышленности и земледелия. Для этого именным указом от 22 июня 1763 года была создана “Канцелярия Опекунства иностранных”, во главе которой императрица поставила наиболее близкого ей человека Григория Орлова. И вот, наперекор всем существовавшим в ее время предрассудкам, она решила включить в число этих “иностранных” также евреев. Однако, открыто это высказать она опасалась...

Вследствие этого, только гораздо позже, в ноябре 1769 года, в указе киевскому генерал - Воейкову впервые было официально разрешено евреям поселиться во вновь созданной Новороссийской губернии. До того же это намерение императрицы пустить в Россию евреев выразилось, так сказать, в заговоре ее с приближенными лицами, отразившемся в переписке с рижским генерал - губернатором Брауном, в коей всему делу и был придан конспиративный характер.

В письме, доставленном Брауну секунд - майором Ртищевым, значилось: когда от канцелярии опекунства будут рекомендованы некоторые иностранные купцы Новороссийской губернии, то им разрешить проживание в Риге для производства торговли на таких же основаниях, как это дозволено законом купцам других русских губерний в Риге.

Ежели, далее, эти купцы отправят для поселения в Новороссию своих приказчиков, уполномоченных и рабочих, то выдавать им для безопасного пути, “независимо от их вероисповедания”, надлежащие паспорта и давать им провожатых. Ежели, наконец, из Митавы прибудут три или четыре человека, которые пожелают отправиться в Петербург из за требований к казне, то выдать им паспорта, “без указания их национальности и не наводя справок об их вероисповедании”, а обозначить в паспортах только их имена. Для удостоверения своей личности эти люди предъявят письмо находящегося в Петербурге купца Левина Вульфа.

Таким - то таинственным образом начато было водворение евреев в России. В письме тщательно избегается даже слово “еврей”. Однако, Браун, очевидно, понял желание Екатерины, или же ему объяснил его на словах Ртищев. Последний был немедленно командирован в Митаву к русскому посланнику при герцогском дворе фон Симолину с секретным поручением и 7 - го мая 1764 года вернулся от Симолина с семью евреями».

Еврейский припек к польскому пирогу

Радикально ситуация изменилась после первого и второго раздела Польши и присоединения к России древних земель Киевской Руси, долгое время находившихся под властью Литвы и Речи Посполитой, изрядно ополяченных и окатоличенных и насквозь инфильтрованных евреями.

После разделов Польши 1772, 1793 и 1795 годов в российском подданстве оказалось свыше 800 тыс. евреев. Проживая массово в Польше с 1098 года (если верить чешским летописям Козьмы Пражского), евреи сумели добиться для себя множества льгот и привилегий. Одно время они даже чеканили свою монету, а в конце концов добились права приобретать недвижимое имущество наравне с польским дворянством.

На землях, перешедших к России, власть евреев установилась издавна; она держалась, главным образом, на откупах, аренде, ростовщичестве и корчмарстве.

Не так страшен был для батрака или крепостного крестьянина пан, как еврей - арендатор, откупщик, ростовщик.

Об этом пространную записку царю и высшим сановникам («Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, об их преобразовании и прочем») написал еще Гавриил Державин, инспектировавший присоединенные земли.

Он обвинил евреев в том, что евреи «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое: кто же из них того не исполнит, бывают наказаны…отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми».

Современный историк еврейства Исраэль Шахак описывает ситуацию еще более бескомпромиссно: «До 1939 года население многих польских городов к востоку от Буга было как минимум на 90% еврейским, и это было еще более верно в областях, отошедших к царской России при разделе Польши.

Вне городов очень многие евреи по всей Польше, и особенно на востоке, служили прямыми надсмотрщиками и угнетателями крепостного крестьянства. Они управляли целыми уделами (имея всю полноту помещичьей власти) или арендовали отдельные монополии феодалов, как мельница, винокуренный завод, кабак (с правом вооруженных обысков крестьянских домов в поисках самогонщиков), или пекарня.

Они собирали феодальные платежи всех видов. Короче говоря, под властью магнатов и феодалов - церковников, также происходивших от знати, евреи были одновременно непосредственными эксплуататорами крестьян и практически единственными горожанами».

В специальной литературе можно найти такую оценку: накануне первого раздела Польши, свыше трети польских евреев были так или иначе связаны с арендаторской деятельностью. Больше того. Поскольку на исконно русских западных землях господствующий слой - поляки - исповедовали католичество, они, преследуя свои выгоды, передавали евреям право взимать с подневольного православного населения (малороссов, белорусов) даже сборы за церковные обряды - крестины, свадьбы, похороны и т.д. В связи с чем в местном фольклоре появился выразительный образ еврея - арендатора, держащего в руке ключи от церкви.

Особое положение евреев в Польше влекло за собой весьма важные последствия. Как писал изучавший этот вопрос Михаил Меньшиков: «Евреи были только арендаторами, но раз им было дано право на землю и на людей, приписанных к земле, они были настоящим дворянством Польши. В то время как доступ в дворянство был закрыт для христианских подданных, еврею стоило креститься, чтобы приобрести шляхетские права.

Целых два тома занимает одно перечисление польских родов, пошедших от еврейских выкрестов.

И так как одновременно польская шляхта женилась на богатых жидовках, то в течение пятисот лет евреи успели в значительной степени испортить самую расу польского дворянства. Приглядитесь к простому народу польскому и к шляхте - до сих пор это две расы, заметно отличные».

Этот вывод разделяет и Исраэль Шахак, утверждая, что польские дворяне 18 - го века непрерывно вступали в брак с крещеными евреями. Обильный подмес еврейской крови к польской дворянской, подобно тому, как это происходило в Испании и Португалии под властью мавров, - есть давно установленный наукой факт.

Итак, следует отметить и подчеркнуть, что положение евреев на присоединенных к России в ходе раздела Польши землях, их фактическое влияние и власть над местным населением - не есть результат российских порядков, установленных властью. Нет, перед нами лишь унаследованный русскими завоевателями порядок вещей, установившийся под крылом польского Белого Орла.

Для Польши же вхождение евреев в состав правящего класса, породнение с польским дворянством и обретение дворянского статуса давно не было ни новостью, ни редкостью к моменту ее первого раздела.

Присоединяя к России новые земли, Екатерина Вторая не принимала в соображение подобных обстоятельств. Неудивительно, что на новых российских территориях сохранялись старые порядки. В России первым законодательным актом, регламентировавшим еврейское землевладение, стало лишь «Положение о евреях» 1804 года, официально дозволившее евреям покупку, владение и передачу в наследство земли. Без крепостных, естественно.

Но вот что касается владения крепостными в России, тут закон высказывался вполне жестко и определенно. Именным указом императрицы от 22 февраля 1784 года был наложен однозначный запрет: «Никто в империи, не будучи в христианском законе, пользоваться не может правом покупать, приобретать и иметь крепостных». Данное положение невозможно толковать двояко.

Известно, что евреи в России постоянно пытались торпедировать это законоположение. Они не только предпринимали усилия по легализации и укреплению еврейского землевладения, но и предлагали предоставить евреям право владения крепостными.

Подчеркну: богатые, влиятельные евреи на вновь присоединенных территориях пытались проэксплуатировать хоть кого - нибудь, даже своих же соплеменников на худой конец. Так, Минский кагал в 1804 году направил в межминистерский Еврейский комитет, учрежденный Александром I для подготовки нового законодательства о евреях, свои предложения по еврейскому землевладению. Кагал предложил «позволить достаточным из евреев купцам покупать земли» и заводить на них фабрики, на которых работали бы бедные евреи. Предполагалось, что когда они «привыкнут к работе» и «поправят свое состояние», то их можно будет там же перевести на земледельческую работу.

В сущности, как отмечает исследователь, «фактически выделяется сословие своего рода “еврейских дворян”, тогда как статус низших слоев еврейского общества снижается еще больше - вплоть до возможного закрепощения».

Пытались евреи добиться и права на владение крепостными вообще, безотносительно к национальности. Так, в 1799 году купец второй гильдии Гецель Лейзарович из Белицы в прошениях в Сенат и на высочайшее имя добивался разрешения на покупку двухсот крестьян для работы на кожевенном заводе.

Однако из всех подобных попыток ни у кого ничего не получалось, и тому же Лейзаровичу было отказано именно на основании вышеупомянутого указа 1784 года.

Исключением стали лишь упомянутые Миллером (а за ним - Соловьями и Сергеевым) Нота Ноткин (он же Натан Шкловер) и Иошуа Цейтлин (он же Цетлис), а также еще несколько счастливцев, о которых речь ниже.

«Потемкинские евреи»

В чем тут было дело? Оба названных были евреями именно из Шклова, представителями самого еврейского из всех еврейских локусов на вновь приобретенных Россией землях польской короны. Это был в полном смысле слова национальный еврейский центр на белорусской земле, со своим традициями и порядками и со своими взаимоотношениями с польским королевским двором. Еще Георг Корб, секретарь австрийского посольства при дворе Петра I, в записке, относящейся к 1699 г., отмечал, что шкловские евреи составляли в «городе богатейшее и влиятельнейшее сословие».

И Цейтлин, и Ноткин, богатые купцы, получили от польского короля чин надворного советника еще до раздела Польши. Затем польская власть поменялась на русскую, но чин у оных евреев, формально дававший российское дворянство и с ним право приобретать земли, остался.

Как понимает читатель, для крестьян Могилевской губернии, присоединенной к России именно в царствие Екатерины, никаких перемен в положении не произошло. Традиционная власть и влияние евреев в этом специфическом регионе, отделенном от всей России чертой оседлости, учрежденной Екатериною, не изменилась. Она просто несколько поменяла формат.

И Ноткин, и Цейтлин действительно владели здесь поместьями и крестьянами, преуспев в этом благодаря, во - первых, заблаговременно сделанной карьере, а во - вторых - особым отношениям со светлейшим князем Григорием Потемкиным - Таврическим. Подобные отношения, однако, распространялись вовсе не на всех знакомых Потемкину евреев: оба названных коммерсанта так и остались почти единственным исключением как среди российских дворян, так и среди новоприобретенных еврейских жителей России.

В современной Польше её граждане уравнены в правах и сословных различий не имеют. Однако каждый поляк хорошо знает значение слова привилегированное сословие существовало в государстве почти тысячу лет, начиная с 11 века и по начало 20, когда в 1921 году были упразднены все привилегии.

История возникновения

Существуют две версии возникновения верховного дворянства Польши, шляхты.

По первой, считающейся более правдоподобной и принятой официально, считается, что польская шляхта возникла эволюционно в результате социально-экономических преобразований.

Разрозненные славянские племена, жившие на территории Восточной Европы, постепенно разрастались и объединялись в союзы. Самый крупный получил название ополе. Первоначально во главе ополя стоял совет старейшин, избиравшийся из представителей самых сильных и уважаемых родов. В дальнейшем управление отдельными территориями ополя было разделено между старейшинами и стало передаваться по наследству, а сами старейшины стали называться князьями.

Постоянные войны и конфликты между князьями привели к необходимости создания воинских подразделений. Воины набирались из числа свободных людей, не привязанных к земле. Из этого-то класса и выросло новое привилегированное сословие - шляхта. В переводе с немецкого языка слово «шляхта» означает «сражение».

А вот что представляет собой вторая версия возникновения сословия. Она принадлежит профессору Краковского университета, Францишеку Ксаверию Пекосинскому, жившему в 19 веке. По мнению учёного, польская шляхта не была рождена эволюционно в недрах польского народа. Он убеждён, что первые шляхтичи были потомками полабов, воинственных славянских племён, вторгшихся на территорию Польши в конце 8 - начале 9 века. В пользу его предположения говорит тот факт, что на родовых гербах самых древних шляхетских семей изображены славянские руны.

Первые летописи

Первое упоминание о польских рыцарях, ставших родоначальниками дворянского сословия, сохранилось в летописи Галла Анонима, умершего в 1145 году. Несмотря на то, что составленная им «Хроника и деяния князей и правителей польских» подчас грешит историческими неточностями и пробелами, она всё же стала главным источником сведений о формировании польского государства. Первое упоминание о шляхте связано с именами Мешко 1 и его сына, короля Болеслава 1 Храброго.

В правление Болеслава было установлено присвоение статуса «владыки» каждому воину, оказавшему королю значительную услугу. Об этом есть запись, датируемая 1025 годом.

Король польских рыцарей

Болеслав 1 Храбрый жаловал почётное звание не только князьям, но и рабам, хотя первые вытребовали себе особый статус - «можновлады», чем гордились особо. Вплоть до конца 11 века владыки, они же - рыцари, они же - родоначальники шляхетского сословия, не имели своих земельных владений.

В 12 веке, при Болеславе Кривоустом, рыцарское сословие из перекати-поле превратилось в землевладельцев.

Европа середины прошлого столетия знает рыцарей как воинов церкви, несущих христианскую веру язычникам. Польские же рыцари начинались не как воины церкви, а как защитники князей и королей. Болеслав 1 Храбрый, учинивший это сословие, и был сначала князем Польши, а потом самопровозглашённым королём. Он правил почти 30 лет и остался в истории как очень умный, хитрый и смелый политик и воин. При нём Королевство Польское значительно расширилось за счёт присоединения чешских территорий. Болеслав ввёл в состав Польши часть Великой Моравии. Благодаря ему город Краков, столица Малой Польши, навсегда вошёл в Королевство Польское. Долгое время он был столицей государства. Это и по сей день - один из самых крупных городов страны, важнейший культурный, экономический и научный её центр.

Пясты

Династия Пястов, к которой принадлежал король Болеслав, правила страной четыре века. Именно при Пястах Польша пережила период наиболее бурного развития во всех областях. Основы современной культуры Польши были заложены именно тогда. Не последнюю роль в этом сыграла христианизация страны. Процветали ремёсла и сельское хозяйство, были установлены прочные торговые связи с приграничными государствами. Шляхетское сословие активно участвовало в процессах, способствующих развитию и возвеличиванию Польши.

Разделение шляхты и рыцарства

К польская шляхта представляла собой довольно многочисленное и очень влиятельное сословие. Теперь вступить в него просто так, за рыцарский подвиг, стало нельзя. Были приняты законы об индигенате, адопции и нобилитации. Шляхтичи отгораживались от прочих сословий, оказывая давление на короля. Они могли себе это позволить, так как за несколько столетий стали самыми крупными землевладельцами в государстве. А в правление короля Людовика Венгерского добились неслыханных доселе привилегий.

Кошицкий привилей

Людовик не имел сыновей, а его дочери не имели права на престол. Чтобы получить для них это право, он пообещал дворянам-шляхтичам отмену почти всех обязанностей по отношению к монарху. Так, в 1374 г. вышел знаменитый Кошицкий привилей. Теперь все важные государственные должности занимала польская шляхта.

В соответствии с новым договором, дворянство существенно ограничивало власть королевской семьи и верховного духовенства. Шляхтичи освобождались ото всех налогов, за исключением земельного, но и он был мизерным - с одного поля в год взималось всего 2 гроша. При этом дворяне получали жалованье, если участвовали в боевых действиях. Они не были обязаны строить и ремонтировать замки, мосты, городские здания. Во время поездок королевской особы по территории Польши шляхтичи уже не сопровождали ее в качестве охраны и почётного эскорта, с них также была снята обязанность обеспечивать короля продовольствием и жильём.

Речь Посполитая

В 1569 году Королевство Польское объединилось с Великим Княжеством Литовским в единое государство, Речь Посполитую. Политический строй в новом государстве принято называть шляхетской демократией. На деле же никакой демократии не было. Во главе Речи Посполитой стоял избираемый пожизненно король. Его титул не передавался по наследству. Вместе с монархом управление страной осуществлял Сейм.

Сейм состоял из двух палат - Сената и Посольской избы. Сейм состоял из высших государственных чиновников и верховного духовенства, а Посольская изба - их выборных представителей шляхетского сословия. По сути дела, история Речи Посполитой - это история того, как дворянство самовластно и неразумно управляло собственным государством.

Власть шляхты над Польшей

При слабой монархии польские шляхтичи добились огромного влияния на законодательные и исполнительные органы власти. Историками шляхетское самоуправление оценивается как предпосылка к анархии.

Данное заключение построено на неограниченном влиянии шляхтичей на политические и экономические процессы в стране. Шляхта имела право вето, если король намеревался созвать ополчение, принять какой-либо закон или установить новый налог, последнее слово, быть этому или не быть, всегда стояло за шляхтой. И это при том, что само шляхетское сословие было защищено законом о личной и имущественной неприкосновенности.

Взаимоотношения шляхты с крестьянами

После присоединения в 14-15 вв. к Польше малозаселённой Червонной Руси польские крестьяне начали переселяться на новые территории. С развитием торговли сельхозпродукция, произведённая на этих землях, стала пользоваться за рубежом повышенным спросом.

В 1423 году свободы общин крестьян-переселенцев ограничили очередным законом, введённым под давлением шляхетского сословия. По этому закону крестьяне были обращены в крепостных, обязывались исполнять панщину и не имели права покидать местность, на которой проживали.

Взаимоотношения шляхты с мещанами

История Речи Посполитой помнит и то, как шляхта третировала городское население. В 1496 году вышел закон, запрещающий мещанам покупать земельные участки. Причина выглядит надуманной, так как аргументом в пользу принятия данного постановления было лишь то, что горожане имеют тенденцию уклоняться от воинских обязанностей, а закреплённые за землёй крестьяне - потенциальные рекруты. И их городские хозяева-мещане будут препятствовать призыву своих подданных на военную службу.

По этому же закону работа промышленных предприятий и торговых заведений контролировалась старостами и воеводами, назначаемыми из числа шляхтичей.

Шляхетское мировоззрение

Постепенно польская шляхта начала воспринимать себя высшим и лучшим из польских сословий. Несмотря на то, что в общей массе шляхтичи не были магнатами, а имели довольно скромные владения и не отличались высоким уровнем образования, они имели чрезвычайно высокую самооценку, ведь шляхтич - это прежде всего гонор. В Польше слово «гонор» до сих пор не имеет негативного подтекста.

На чём же зиждилось столь необычное мировоззрение? В первую очередь на том, что каждый дворянин, избранный в Правительство, имел право вето. Тогдашняя шляхетская культура подразумевала даже пренебрежительное отношение к королю, которого избирала по своему усмотрению. Рокош (право непослушания королю) ставил монарха на одну ступень с подданными из шляхетского сословия. Шляхтич - это человек, одинаково презирающий все сословия, кроме своего, и уж если сам король для шляхтича - не авторитет и тем более не то что говорить про крестьян и мещан? Их шляхтичи именовали холопами.

Чем же занимала своё время эта праздная часть населения Речи Посполитой? Любимыми занятиями шляхтичей были пиры, охота и танцы. Нравы польских дворян красочно описаны в исторических романах Генрика Сенкевича «Пан Володыевский», «Огнём и мечом» и «Потоп».

Однако всё когда-то кончается. Закончилось и самовластие шляхты.

Польша в составе Российской империи

В конце 18 века часть территорий Речи Посполитой вошла в Вот тогда и начались так называемые разборы шляхты. Под этим термином понимается комплекс мероприятий, проведённых российским правительством. Они были направлены на ограничение безраздельной и нецелесообразной, в рамках государственного развития, власти польского дворянства. К слову сказать, в то время процент дворянского населения в Польше составлял 7-8%, а в Российской империи едва достигал 1,5%.

Имущественный статус шляхтичей не дотягивал до принятого в России. По государеву Указу от 25 сентября 1800 года к дворянскому сословию можно было отнести тех жителей Привислинских губерний (так назывались польские земли в составе России), которые смогут в течение двух лет представить документальные доказательства своего статуса, датируемые шляхетскими 1795 года. Всех остальных распределят по иным сословиям - крестьянскому, мещанскому и вольнохлеборобскому. Во время шляхетского самоуправления в Речи Посполитой шляхетское сословие активно пополнялось новыми членами. К моменту присоединения к Российской империи среди шляхтичей были те, кто успел получить этот статус от Дворянского депутатского собрания, но не имел подтверждения из Герольдии Сената. Эта категория была исключена из списка рассматриваемых на причисление к дворянству.

После польского восстания 1830-1831 годов Сенатом было принято Постановление об упорядочении поляков, относящих себя к шляхте, и о разделении их на три категории с последующим причислением к дворянскому сословию.

С момента вступления в силу данного Постановления Дворянским собраниям запрещалось выдавать полякам свидетельства о дворянстве, если названный статус не был заверен в Герольдии.

Поляки-шляхтичи, представившие документы на предоставление дворянства, были записаны гражданами или однодворцами. Все остальные записывались в государственные крестьяне.

Шляхтичи, не утверждённые в не имели права покупать землю с крестьянами. В конечном итоге они пополнили мещанский класс и крестьянство.

Конец шляхетского сословия

Закончилась эпоха польской шляхты с обретением Польшей (в начале 20 века) независимости от Российской империи. В новой Конституции от 1921-1926 гг. ни разу не упоминаются слова "шляхта" или "дворянство". Отныне и навсегда в новопровозглашённой Польской Республике все её граждане были уравнены в правах и обязанностях.