Повседневность гаргантюа и пантагрюэль. «Гаргантюа и Пантагрюэль

Вы, кто прочтете эту книгу, знайте,

Что от нее в восторг вы не придете,

Но и краснеть себя не принуждайте -

Ни зла, ни яда в ней вы не найдете.

Ее вы руководством не считайте,

– Пожалуй, только в области смешного

(Мне не придумать ничего иного).

Я вижу, горе вас угрозой давит,

Так пусть же смех, не слезы, сказ мой славит

Смех людям свойственней всего другого.

Блистательнейшие из пьяниц и вы, изысканнейшие из венериков (ибо вам, а не кому другому, посвящаются мои писания)! Алкивиад в диалоге Платона, под названием «Пир», восхваляя своего наставника Сократа, бесспорного князя философов, между прочим говорит, что он похож на Силена. Силенами назывались когда-то ларчики в роде тех, что мы ныне встречаем в лавках аптекарей: сверху нарисованы всякие веселые и игривые изображения – в роде гарпий, сатиров, гусей с уздечкой, зайцев с рогами, уток под вьюком, козлов с крылами, оленей в упряжке – и другие такие картинки, придуманные, чтобы возбуждать смех у людей (таков был Силен, учитель доброго Бахуса). Но внутри этих ларчиков сберегали тонкие снадобья: мяту, амбру, амом, мускус, цибет; порошки из драгоценных камней и другие вещи. Вот таков-то, говорят, был и Сократ, потому что, взглянув снаружи и судя по внешности, вы за него не дали бы и луковицы, – так некрасив он был телом и так смешон манерами: нос острый, взгляд быка, лицо дурака; в привычках простой; в грубой одежде; бедный имуществом; несчастливый в женщинах; не способный ни к какой службе; всегда смеющийся, всегда выпивающий, как и всякий другой; всегда насмешливый, всегда скрывающий свое божественное знание. Но откройте этот ларец – и найдете внутри небесное, неоценимое снадобье: разумение более чем человеческое, добродетели изумительные, мужество непобедимое, трезвость несравненную, довольство стойкое, уверенность совершенную, презрение невероятное ко всему, из-за чего люди столько заботятся, бегают, работают, плавают и воюют.

К чему, по вашему мнению, ведет это предисловие и предварение? А к тому, что вы, мои добрые ученики и прочие бездельники, читая веселые заголовки некоторых книг нашего сочинения, как-то: «Гаргантюа», «Пантагрюэль», «Феспент» , «О достоинствах гульфиков» , «Горошек в сале» с комментарием, и т. д., слишком легкомысленно судите, будто в этих книгах только и трактуется о нелепостях, глупостях и веселых небылицах, потому что по внешнему признаку (то есть по заголовку), не поискав, что будет дальше, обычно начинаете смеяться и потешаться. Но с таким легкомыслием не подобает судить человеческие творения.

Ведь сами вы говорите, что платье не делает монахом, и что иной хоть и в монашеском платье, а меньше всего монах, – другой и в испанском плаще, а по своей храбрости далек от испанца. Вот почему следует раскрыть книгу и старательно взвесить, что в ней выводится. Тогда вы узнаете, что снадобье, в ней содержимое, совсем другого качества, чем обещал ларец, – то есть, что предметы, в нем трактуемые, совсем не столь глупы, как утверждается в заглавии.

А в случае, если вы даже найдете в буквальном смысле вещи забавные, вполне соответствующие названию, – все-таки не нужно останавливаться на этом, как при пении сирен, а в высшем смысле толковать то, что считаете сказанным в сердечной радости.

Случалось вам когда-нибудь откупоривать бутылку? Черт возьми! Припомните удовольствие, которое вы получали при этом.

А видели вы когда-нибудь собаку, нашедшую мозговую кость? Это, как говорил Платон (см. кн. 2-ю «О государстве»), самое философское в мире животное. Если вы видели, вы могли заметить, с каким благоговением она ее сторожит, с какой заботой охраняет, с каким жаром ее держит, как осторожно раскусывает, с какой любовью разгрызает, как тщательно высасывает. Что заставляет ее делать это? На что она надеется от своих стараний? Какого блага ждет она? Ничего, кроме капельки мозга. Правда, что эта капелька слаще, чем многое другое, ибо мозг есть пища, в совершенстве приготовленная природой, как говорит Гален (см. гл. III «Прирожд. способн.», и XI – «Употр. част.»).

По примеру сей собаки, нужно быть мудрыми, чтобы уметь вынюхать, прочувствовать и оценить эти прекрасные книги высокого вкуса, нужно быть легкими в преследовании, смелыми в нападении, потом, тщательно читая и постоянно размышляя, разломать кость, высосать оттуда мозговую субстанцию, – то есть то, что я разумею под этими пифагорейскими символами, – в верной надежде сделаться благодаря чтению и благоразумнее и сильнее; ибо в нем найдете вы удовольствие особого рода и учение более сокровенное, которое раскроет перед вами высочайшие таинства и страшные мистерии – как в том, что касается нашей религии, так и в области политики и экономики.

Верите ли вы, что Гомер, некогда написавший «Илиаду» и «Одиссею», думал о тех аллегориях, что выискали там Плутарх, Гераклит, Понтик, Евстатий и Форнут, и что Полициан у них украл?

Если верите, то вы ни на фут, ни на локоть не приближаетесь к моему мнению, согласно которому Гомер так же мало думал об этих аллегориях, как Овидий в своих «Метаморфозах» о таинствах евангелия, что брат Любен , истинный лизоблюд, силился бы доказать, если бы встретил олухов вроде себя, или, как говорится в поговорке, нашел бы крышку по котлу.

Если не верите, то есть ли причина, по которой вам не поступить бы так же и с этими веселыми новыми повествованиями, хотя, диктуя их, я не думал об «этом больше, чем вы, которые, пожалуй, умеете выпить, как я? Ибо на сочинение знатной этой книги я не потерял и не употребил иного времени, чем то, которое положено для принятия моей трапезы, то есть еды и питья. Это самое подходящее время для писания о таких высоких материях и глубоких учениях, как умел делать Гомер, образец всех филологов, и Энний, отец латинских поэтов, как об этом свидетельствует Гораций, хотя какой-то невежда выразился, что от его стихов больше пахнет вином, чем елеем.

Какой-то оборванец говорит то же и о моих книгах; ну и черт с ним! Запах вина, – сколь он вкуснее, веселее и ценнее, нежнее и небеснее, чем запах елея! И я так же буду гордиться, когда обо мне скажут, что на вино я тратил больше, чем на масло, – как Демосфен гордился, когда про него говорили, что он на масло тратил больше, чем на вино. Мне только честь и слава, если про меня говорят, что я хороший товарищ и собутыльник; и при такой славе я всегда желанный гость во всякой хорошей компании пантагрюэлистов. Демосфена один придира упрекнул, что от его речей пахнет как от фартука грязного торговца маслом. Однако прошу истолковывать поступки мои и речи в лучшую для них сторону, имейте уважение к сыровидному моему мозгу, который питает вас этими милыми пустячками, и, сколько можете, поддерживайте мое веселое настроение.

Итак, забавляйтесь, друзья, веселитесь, читая, – телу на удовольствие и почкам на пользу! Только слушайте, бездельники, – не забудьте за меня выпить, а уж за мной дело не станет.

Я отсылаю вас к великой Пантагрюэльской хронике для ознакомления с происхождением и древностью рода, от коего произошел наш Гаргантюа. Из нее вы более пространно узнаете, как первые великаны зародились на этом свете и каким образом по прямой линии от них произошел отец Пантагрюэля, Гаргантюа; вы не сердитесь, если я теперь отклонюсь от этой истории, хотя она такова, что чем чаще ее вспоминать, тем она больше будет нравиться вашим милостям. Это подтверждено авторитетом Платона в «Филебе» и «Горгии», а также Флакка, который говорит, что есть такие вещи (таковы, без сомнения, и мои), которые тем усладительнее, чем чаще их повторяют.

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

✪ аудиоспектакль, Франсуа Рабле, Гаргантюа и Пантагрюэль

✪ Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. Игра в бисер (все выпуски)

✪ Загадка Рабле

✪ Профессор МГУ о Рабле и Бахтине

Субтитры

Концепция романа

Основным объектом для сатиры Рабле является церковь, белое духовенство и монашество . Автор «Гаргантюа и Пантагрюэля» в молодости сам был монахом, однако иная жизнь пришлась ему не по душе, и с помощью своего покровителя Жоффруа д’Этиссака Рабле смог без каких-либо последствий покинуть монастырь.

В романе Рабле высмеивает, с одной стороны, многочисленные притязания церкви, а с другой - невежество и лень монахов (зная последний предмет не понаслышке). Рабле красочно показывает все пороки католического духовенства, которые вызывали массовый протест во время Реформации - непомерное стремление к наживе, претензии попов на политическое господство в Европе, ханжеское благочестие, прикрывающее развращённость служителей церкви. Сильно достаётся средневековой схоластике - оторванным от реальной жизни размышлениям о месте Бога в земном бытии - и известным философам-схоластам в частности:

«И напрасно вы думаете, будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По‑моему, все дело в том, что они подтираются гусятами, и таково мнение ученейшего Иоанна Скотта ».
Книга первая, глава XIII.

Отдельных насмешек удостоены некоторые места из Библии . Например, эпизод с воскрешением Эпистемона Панургом пародирует библейское сказание о воскрешении Лазаря Иисусом Христом , а рассказ о великане Хуртали высмеивает легенду о Ноевом ковчеге . Рождение Гаргантюа через левое ухо матери Рабле объясняет всемогуществом Господа Бога, а тех, кто отказывается этому верить, объявляет еретиками (здесь пародируется религиозный фанатизм и слепая вера в евангельские чудеса, восходящие к Тертуллиану - «верую, ибо абсурдно »). Неудивительно, что все книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» были осуждены богословским факультетом Сорбонны как еретические .

В своём романе Рабле не только борется со «старым миром» при помощи сатиры и юмора, но и провозглашает новый мир так, как он его видит. Средневековой косности и бесправию Рабле противопоставляет идеалы свободы и самодостаточности человека. Наиболее полно своё видение этих идей на практике автор «Пантагрюэля» изложил в эпизоде с Телемским аббатством, которое брат Жан организует с разрешения Гаргантюа. В аббатстве отсутствуют принуждение и предрассудки и созданы все условия для гармоничного развития человеческой личности. Устав аббатства состоит из одного правила: «Делай что хочешь» (фр. Fais ce que voudras ).

Значение подобного устройства обители брата Жана Рабле объясняет так:

«…людей свободных, происходящих от добрых родителей, просвещенных, вращающихся в порядочном обществе, сама природа наделяет инстинктом и побудительною силой, которые постоянно наставляют их на добрые дела и отвлекают от порока, и сила эта зовется у них честью. Но когда тех же самых людей давят и гнетут подлое насилие и принуждение, они обращают благородный свой пыл, с которым они добровольно устремлялись к добродетели, на то, чтобы сбросить с себя и свергнуть ярмо рабства, ибо нас искони влечет к запретному и мы жаждем того, в чем нам отказано».
Книга первая, глава LVII.

Главы о Телемском аббатстве, а также о воспитании Гаргантюа под руководством Понократа, являются законченным воплощением принципов гуманизма . В этом отношении «Гаргантюа и Пантагрюэль» - ярчайший литературный памятник эпохи Возрождения , когда происходил слом одной культурной парадигмы - средневековой, и возникновение другой - ренессансной.

Стилистика романа

Излюбленный приём Рабле - гротеск , гипербола («супергипербола», по выражению А. Дживелегова). Это связано с личностями главных героев - великанов Гаргантюа и Пантагрюэля. Подчас они спокойно уживаются с обычными людьми (едят с ними за одним столом, плывут на одном корабле), но далеко не всегда. Гаргантюа садится отдохнуть на собор Парижской Богоматери и принимает пушечные ядра за мух, Пантагрюэля приковывают к колыбели цепями, служащими для перекрытия гаваней. Кульминации этот приём достигает, когда Пантагрюэль, высунув язык, укрывает от дождя свою армию, а один из его приближённых случайно попадает в рот своему господину и обнаруживает там города и деревни.

Много места в романе уделяется грубоватому юмору, связанному с человеческим телом , много говорится об одежде, вине, еде и венерических заболеваниях (пролог первой книги начинается со слов «Достославные пьяницы и вы, досточтимые венерики (ибо вам, а не кому другому, посвящены мои писания)! »). Это совершенно нетипично для средневековой романистики, считавшей перечисленные темы низкими и не достойными упоминания.

Характерная особенность «Пантагрюэля» - обилие крайне подробных и в то же время комичных перечислений блюд трапез, книг, наук, законов, денежных сумм, животных, смешных имён воинов и тому подобного. Объёмные и скрупулезные перечни порой образуют целые главы (книга IV, глава LX «О том, какие жертвы приносили своему богу гастролатры в дни постные» и т. д.).

«Гаргантюа и Пантагрюэль» неразрывно связан с народной культурой Франции позднего Средневековья и Возрождения. Из неё Рабле позаимствовал и своих главных героев, и некоторые литературные формы (например, блазоны или так называемые coq-à-l"âne - словесные бессмыслицы), и, главное, сам язык повествования - со множеством непристойных словесных оборотов и комических аллюзий разнообразных священных текстов, язык, проникнутый атмосферой весёлого народного праздника, откуда гонят всякую серьёзность. Этот язык разительно отличался от того, которым были написаны средневековые схоластические трактаты или латинизированные богемные сочинения некоторых современников Рабле (подражание латыни высмеяно в главе о лимузинце второй книги романа).

После Рабле его основные приёмы использовали французские писатели XVI века Бонавентура Деперье , Ноэль дю Файль, и другие.

История публикации

В 1533 году 39-летний лионский врач, бакалавр медицины Франсуа Рабле опубликовал книгу о добродушном великане Пантагрюэле, которая содержала описание его «ужасающих и устрашающих деяний и подвигов». В следующем году Рабле выпускает сочинение об отце Пантагрюэля - Гаргантюа . Таким образом, хронологически первой частью романа является «Пантагрюэль». Однако уже в 1542 г., когда Рабле опубликовал обе книги вместе, они стояли в другом порядке: сначала «Гаргантюа», потом «Пантагрюэль»; с тех пор такая последовательность считается традиционной.

Третья книга опубликована в 1546 году. В следующем году в Гренобле , а ещё через год - в Лионе , был издан фрагмент четвёртой книги из пролога и 11 глав (в окончательном варианте они составили 25 глав, а пролог Рабле переписал заново). Целиком четвёртая книга увидела свет в 1552 году.

В 1562 году, девять лет спустя после смерти Рабле, появился отрывок из пятой книги романа под названием «Остров Звонкий», состоявший из 16 глав. В 1564 году книга была опубликована полностью. Большинство исследователей творчества великого писателя сходятся на том, что перу Рабле принадлежит лишь часть пятой книги.

Две первые книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» впервые издавались в Лионе под псевдонимом Алькофрибас Назье (фр. Alcofribas Nasier - анаграмма имени Франсуа Рабле). Остальные - в Париже , подписанные настоящим именем автора.

Первая книга

«Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции» (1534)
Гаргантюа, юный сын короля-великана Грангузье и его жены Гаргамеллы, поступает в обучение к ученым богословам, в результате чего становится намного глупее, чем был до того. Раздосадованный Грангузье даёт сыну нового наставника и отправляет его в Париж. Там Гаргантюа устраивает наводнение («мочепотоп») и забирает себе большие колокола с собора Парижской Богоматери, чтобы повесить их на шею своей кобыле. Мето́да же воспитания, применяемая Понократом, даёт совсем иные плоды - Гаргантюа становится разносторонне образованным человеком, не забывая и о физическом развитии.

Тем временем на королевство Грангузье нападает его сосед, король Пикрохол. Гаргантюа возвращается домой и при помощи своих друзей, а также брата Жана - монаха-бенедиктинца из Сейи, разбивает войско Пикрохола.

За заслуги в войне против захватчиков Гаргантюа разрешает брату Жану устроить монастырь на его вкус - Телемское аббатство , устав которого разительно отличается от уставов всех других монастырей.

Вторая книга

«Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде, со всеми его ужасающими деяниями и подвигами» (1533)
У Гаргантюа рождается сын - Пантагрюэль. Повзрослев, он отправляется учиться в разные университеты Франции и в конце концов попадает в Париж. Получив письмо от отца, в котором тот писал о большом значении образования в жизни человека, Пантагрюэль с ещё большим усердием принимается за науки; а разрешив великую тяжбу между сеньором Пейвино и сеньором Лижизад, он получает всеобщее признание своего ума и талантов.

В Париже Пантагрюэль встречает Панурга , который становится его самым близким другом. Вскоре Пантагрюэль получает известие о том, что на его родину напала армия великанов под предводительством короля Анарха. Пантагрюэль спешит на выручку отцу и побеждает врагов.

Третья книга

«Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля» (1546)
В королевстве Гаргантюа установлен мир. Панург, получив от Пантагрюэля кастелянство Рагу и промотав все доходы от него на несколько лет вперёд, принимает решение жениться. Однако при этом он терзается сомнениями - будет ли он счастлив в браке или быть ему рогатым, битым и обворованным? Чтобы разрешить подобный вопрос, Панург обращается к колдунье, юродивому, поэту, врачу, богослову, шуту Трибуле , прибегает к гаданиям. Все предсказания и советы Пантагрюэль толкует в дурную сторону, а Панург - в хорошую. Не добившись ничего определённого, Пантагрюэль, Панург, брат Жан, Эпистемон и их друзья решают отправиться в путешествие к оракулу Божественной Бутылки.

Четвёртая книга

«Четвёртая книга героических деяний и речений доблестного Пантагрюэля» (1552)
Путешествие начинается. Эскадра Пантагрюэля посещает множество островов (среди них острова папоманов и папефигов и остров Диких Колбас), попадает в сильную бурю . Эпизоды с островами Рабле использует для сатиры на церковные порядки (чего, впрочем, с избытком хватает и во всех предыдущих книгах), а в сцене с бурей раскрываются характеры каждого из героев.

Пятая книга

«Пятая и последняя книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля» (1564)
Путешествие продолжается. Мореплаватели пристают к острову Звонкому (новая сатира на церковь), острову Застенок (сатирическое изображение современного Рабле суда и царившего там произвола) и острову апедевтов (пародия на фискальное ведомство). В итоге они приплывают на Фонарный остров и слышат священное слово Бутылки: «Тринк!» («Пей!»)

Главные герои

Гаргантюа (фр. Gargantua ) - король государства Утопия из рода великанов. Появляется в первой и эпизодически во второй и третьей книгах романа. Образ Гаргантюа - символ Ренессанса, символ отказа от традиционных жизненных установок Средневековья и возрождающегося интереса к светскому искусству и познанию мира, свободному от догм и ограничений.

Пантагрюэль (фр. Pantagruel ) - сын Гаргантюа, принц королевства Утопия. Появляется в романе начиная со второй книги. Представляет собой тип передового человека эпохи Возрождения, который интересуется сразу несколькими научными дисциплинами и видами искусства.. Появляется начиная со второй книги. Сходится с братом Жаном в неистощимом жизнелюбии и пристрастии к разного рода весёлым проделкам («Панург был мужчина… с крючковатым, напоминавшим ручку от бритвы носом, любивший оставлять с носом других, в высшей степени обходительный, впрочем, слегка распутный и от рождения подверженный особой болезни, о которой в те времена говорили так: Безденежье - недуг невыносимый »). Правда, в отличие от монаха, Панург слегка трусоват («…я не боюсь ничего, кроме напастей »).

Эпистемон (фр. Epistémon ) - бывший наставник Пантагрюэля. Как и Панург, появляется в романе начиная со второй книги. Из всех друзей Пантагрюэля наиболее образован, часто пускается в различные рассуждения отвлечённого характера, что не мешает ему быть верным товарищем и добрым собутыльником.

Карла V , долгие годы воевавшего с Францией.

Имена героев романа

Имена персонажей «Гаргантюа и Пантагрюэля» подобраны почти всегда не случайно, они служат для характеристики своих носителей. Панург в переводе с греческого означает «пройдоха, ловкач», Понократ - «сильный, неутомимый», Эпистемон - «опытный, сведущий», Эвдемон - «счастливый», Карпалим - «стремительный», Эвсфен - «крепыш». Происхождение имён Гаргантюа и Пантагрюэля подробно объясняется в главах, посвящённых их рождению.

Имена могут содержать и отрицательно-насмешливую оценку. Имя короля-завоевателя Пикрохола составлено из греческих слов «пикрос» - горький и «холе» - желчь. Трипе (военачальник Пикрохола) в переводе с французского означает «шкалик», а Жобелен Бриде (богослов, один из наставников Гаргантюа) - «дурачина-простофиля». В некоторых вариантах перевода романа на русский такие имена приводятся на французском языке, в некоторых - по-русски: так, например, в некоторых переводах имя упомянутого магистра приведено во французском варианте (Жобелен Бриде

В Викитеке

«Гаргантюа́ и Пантагрюэ́ль» (фр. La vie très horrifique du grand Gargantua, père de Pantagruel ) - сатирический роман французского писателя XVI века Франсуа Рабле в пяти книгах о двух добрых великанах-обжорах, отце и сыне. Роман высмеивает многие человеческие пороки, не щадит современные автору государство и церковь. На русском языке наиболее известен в переводе Николая Любимова (1961).

Концепция романа

Основным объектом для сатиры Рабле является церковь, белое духовенство и монашество . Автор «Гаргантюа и Пантагрюэля» в молодости сам был монахом, однако иноческая жизнь пришлась ему не по душе, и с помощью своего покровителя Жоффруа д’Этиссака Рабле смог без неприятных последствий покинуть монастырь.

В романе Рабле высмеивает, с одной стороны, многочисленные притязания церкви, а с другой - невежество и лень монахов (зная последний предмет не понаслышке). Рабле красочно показывает все пороки католического духовенства, которые вызывали массовый протест во время Реформации - непомерное стремление к наживе, претензии пап на политическое господство в Европе, ханжеское благочестие, прикрывающее развращённость служителей церкви. Сильно достаётся средневековой схоластике - оторванным от реальной жизни размышлениям о месте Бога в земном бытии - и известным философам-схоластам в частности:

«И напрасно вы думаете, будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По‑моему, все дело в том, что они подтираются гусятами, и таково мнение ученейшего Иоанна Скотта ».
Книга первая, глава XIII.

Отдельных насмешек удостоены некоторые места из Библии . Например, эпизод с воскрешением Эпистемона Панургом пародирует библейское сказание о воскрешении Лазаря Иисусом Христом , а рассказ о великане Хуртали высмеивает легенду о Ноевом ковчеге . Рождение Гаргантюа через левое ухо матери Рабле объясняет всемогуществом Господа Бога, а тех, кто отказывается этому верить, объявляет еретиками (здесь пародируется религиозный фанатизм и слепая вера в евангельские чудеса, восходящие к Тертуллиану - «верую, ибо абсурдно»). Неудивительно, что все книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» были осуждены богословским факультетом Сорбонны как еретические .

В своём романе Рабле не только борется со «старым миром» при помощи сатиры и юмора, но и провозглашает новый мир так, как он его видит. Средневековой косности и бесправию Рабле противопоставляет идеалы свободы и самодостаточности человека. Наиболее полно своё видение этих идей на практике автор «Пантагрюэля» изложил в эпизоде с Телемским аббатством, которое брат Жан организует с разрешения Гаргантюа. В аббатстве отсутствуют принуждение и предрассудки и созданы все условия для гармоничного развития человеческой личности. Устав аббатства состоит из одного правила: «Делай что хочешь» (Fais ce que voudras).

Значение подобного устройства обители брата Жана Рабле объясняет так:

«…людей свободных, происходящих от добрых родителей просвещенных, вращающихся в порядочном обществе, сама природа наделяет инстинктом и побудительною силой которые постоянно наставляют их на добрые дела и отвлекают от порока, и сила эта зовется у них честью. Но когда тех же самых людей давят и гнетут подлое насилие и принуждение, они обращают благородный свой пыл, с которым они добровольно устремлялись к добродетели, на то, чтобы сбросить с себя и свергнуть ярмо рабства, ибо нас искони влечет к запретному и мы жаждем того, в чем нам отказано».
Книга первая, глава LVII.

Главы о Телемском аббатстве, а также о воспитании Гаргантюа под руководством Понократа, являются законченным воплощенем принципов гуманизма . В этом отношении «Гаргантюа и Пантагрюэль» - ярчайший литературный памятник эпохи Возрождения , когда происходил слом одной культурной парадигмы - средневековой, и возникновение другой - ренессансной.

1. Крупнейшим представителем французского гуманизма и одним из величайших французских писателей всех времён являлся Француа Рабле (1494-1553). Родился в семье зажиточного землевладельца, учился в монастыре где с жаром изучал древних писателей и юридические трактаты. Покинув монастырь он занялся медициной, стал врачом в Лионе, совершил две поездки в Рим в свите парижского епископа, где изучал римские древности и восточные лекарственные травы. После этого состоял два года на службе у Франциска1, разъезжая по южной Франции и практикуя медицину, получил звание доктора медицины, ещё раз побывав в Риме и возвратившись, получил два прихода, но священнических обязанностей не исполнял. Умер в Париже. Учёные труда Рабле свидетельствуют об обширности его познаний, но не представляют большого интереса (комментирование античных работ по медицине).

2. Главное произведение Рабле – роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», в котором под покровом шуточного повествования о всяких небылицах он дал необычайно острую и глубокую критику учреждений и обычаев средневековья, противопоставив им систему новой, гуманистической культуры. Толчком к созданию романа послужила вышедшая анонимная книга «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа», где пародировались рыцарские романы. Вскоре Рабле выпустил продолжение к этой книге под названием «Страшные и ужасающие деяния и подвиги прославленного Пантагрюэля, короля дипсодов, сына великого великана Гаргантюэля». Эта книга, выпущенная под псевдонимом Алькофрибас Назье, и составлявшая впоследствии вторую часть его романа, выдержала в короткое время ряд изданий и даже несколько подделок. В этой книге ещё преобладает шуточное над серьёзным, хотя уже слышны ренессансные мотивы. Вдохновлённый успехом этой книги, Рабле выпускает под тем же псевдонимом начало истории, долнжествовавшее заменить собой народную книгу, под заглавием «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», которое составило первую книгу всего романа. Из своего источника Гаргантюа заимствовал лишь некоторые мотивы, остальное – его собственное творчество. Фантастика уступила место реальным образам, а шуточная форма прикрыла очень глубокие мысли. История воспитания Гаргантюа вскрывает различия между старым схоластическим и новым гуманистическим методами и педагогике. «Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля» вышла в свет спустя много времени под настоящим именем автора. Она существенно отличается от двух предыдущих книг. В это время абсолютно изменилась политика Франциска, участились казни кальвинистов, восторжествовала реакция, возникла стражайшая цензура, которая вынудила Рабле сделать свою сатиру в «Третьей книге» более сдержанной и прикрытой. Рабле переиздал свои первые две книги, упразднив места, выражавшие сочувствие кальвинистам и смягчив выпады против сарбоннистов. Но, несмотря на это, его три книги были запрещены богословским факультетом Парижа. В «третьей книге» излагается философия «пантагрюэлизма», который для Рабле – во многом разочаровавшегося и сделавшегося теперь более умеренным – равнозначен внутреннему спокойствию и некоторому равнодушию ко всему, что его окружает. Первая краткая редакция «Четвёртой книги героических деяний и речей Пантагрюэля», также носит сдержанный характер. Но 4 года спустя, под покровительством кардинала дю Белле, Рабле выпусти расширенное издание этой книги. Дав волю своему негодованию против королевской политики, поддерживающей религиозный фанатизм, и придал своей сатире исключительно резкий характер. Через 9 лет после смерти Рабле была издана его книга «Звонкий остров», а ещё через два года под его же именем – полная «пятая книга», являющаяся наброском Рабле и подготовленная к печати одним из его учеников. Источником идей сюжетного замысла романа-эпопеи являлись: народная книга, богатая гратескно-сатирическая поэзия, развившаяся незадолго перед тем в Италии, Теофило Фоленго (автор поэмы «Бальдус»), который масерски прикрыл шутовской формой не только пародию на рыцарские романы, но иострую сатиру на нравы своего времени, на монахов, учёных педантов. Главный итсочник Рабле – народное творчество, фольклорная традиция (фаблио, вторая часть «Романа о Розе», Вийон, обрядово-песенная образность).

3. Все протесты против отдельных сторон феодализма, подняты Рабле на уровень сознательной, систематической критики феодального строя и противопоставлены продуманной и целостной системе нового гуманистического миропонимания. (античность). К народно-средневековому началу восходят также многие черты художественной техники Рабле. Композиция романа (свободное чередование эпизодов и образов) близка к композиции «Романа о Розе», «Романа о Лисе», №Большом завещании» Вийона + стихи гротеска, наполняющие роман. Хаотическая форма его повествования = выход человека Ренессанса на исследование действительности, чувствуется безграничность мира и таящихся в нем сил и возможностей (путешествие Панурга). Язык Рабле причудливый и полон синонимических повторов, нагромождений, идиом, народных пословиц и речений, он также имеет своей задачей передать всё богатство оттенков, свойственное ренессансному материально-чувственному восприятию мира.

4. Гротескног-комическая струя в романе Рабле имеет несколько задач: 1) заинтересовать читателя и облегчить ему понимания глубоких мыслей в романе 2) маскирует эти мысли и служит щитом от цензуры. Исполинские размеры Гаргантюа и всего его рода в первых двух книгах = символ влечения человека (плоти) к природе после оков средневековья + приближение к первобытным существам. За 20 лет, в течении которых писался роман, взгляды Рабле переменились (чувствуется при переходе после 2 книги), но основным свои идеям он остался верен: осмеяние средневековья, новый путь человека в гуманистическом мире. Ключ ко всяким наукам и всякой морали для Рабле – возвращение к природе.

5. Огромное значение у Рабле принимает плоть (физическая любовь, пищеварительные акты и т.д.). Рабле утверждает первенство физического начала, но требует, чтобы его превосходило интеллектуальное (картина невоздержанности в пище у Рабле носит сатирический характер. Особенно начиная с 3й книги звучит призыв к умеренности. Вера в естественную доброту человека и благость природы чувствуется на протяжении всего романа. Рабле считает, что естественные требования и желания человека нормальны если их не насиловать и не неволить (телемиты)., он утверждает доктрину «естественной нравственности» человека, не нуждающийся в религиозном обосновании. Но и вообще в понимании мира для религии нет места. Рабле практически исключает религиозную догматику. Всё что связано с католицизмом подергается жестокому осмеянию (сравнивает монахов с обезьянами, насмешка о непорочном зачатии Христа – рождение Гаргантюа). Но и кальвинизм Рабле недолюбливал. Евангелие Рабле приравнивает к античным мифам. Презирая всякое насилие над чеовеком, Рабле высмеивает теорию благородных родов и «благородства по наследству», выводя в своём романе «простых людей», а людей из высшего общества (исключая сказочных королей) наделяет саркастическими именами (герцог де Шваль, военоначальник Малокосос и т.д.). Даже в описании загробного мира, где побывал Эпистемон, царственных особ Рабле принуждает выполнять самые унизительные работы, тогда как бедняки наслаждаются прелестями загробного существования.

6. В романе Рабле выделяются три образа: 1) образ доброго короля в его трёх вариантах, по существу, мало отличавшихся друг от друга: Грангузье, Гаргантюа, Пантагрюэль (=утопическому идеалу государственного правителя, короли Рбле не управляют народом, а позволяют ему свободно действовать и абстрагируются от влияния герцогов-феодалов). После наступившей реакции образ короля пантагрюэля тускнет, в последних книгах он почти не показан правителем, а только путешественником, мыслителем, воплощающим философию «пантагрюэлизма». 2) Образ Панурга плут и остроумный насмешник, знающий 60 способов получения денег, из них саамы безобидный – кража исподтишка. Перенесённое Возрождением освобождение человеческого ума от старых предрассудков лишь в немногих случаях сочеталось с высоким моральным сознанием. Панург сочетает в себе образ шекспировского Фальстафа, острый ум разоблачающий все предрассудки, с абсолютной моральной беспринципностью. 3) брат Жан, безрелигиозный монах, любитель выпить и поесть, скинувший рясу и побивший древком от креста в винограднике солдат Пикрохола – воплащение народной мощи, народного здравого смысла и нравственной правды. Рабле не идеализирует народ. Брат Жан для него – не совершенный тип человека, но у брата Жана огромные возможности дальнейшего развития. Он – самая надёжная опора нации и государства.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» - самое демократическое и острое по мысли произведение французского Возрождения. Обогатил французский язык. Рабле не создал литературной школы и почти не имел подражателей, но влияние его на французскую лтературу огромно. Его гротескный гуманистический юмор чувствуется в творчестве Мольера, Лафонтена, Вольтера, Бальзака; за пределами Франции – Свифта и Рихтера.

На первый взгляд роман Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» кажется простым, забавным, комическим и одновременно фантастическим произведением. Но на самом деле в нем скрыт глубокий смысл, отражающий взгляды гуманистов того времени.

Это и проблемы педагогики на примере обучения Гаргантюа, и политические проблемы на примере отношений между двумя государствами. Не обошел стороной автор и актуальные для той эпохи общественные и религиозные вопросы.

«Гаргантюа и Пантагрюэль»: краткое содержание I книги

Автор знакомит читателя с родителями главного героя и рассказывает историю его появления на свет. После того как его отец Грангузье женился на Гаргамелле, она проносила ребенка в чреве целых 11 месяцев и родила его через левое ухо. Первым словом младенца было «Лакать!» Имя ему дали по восторженному выкрику отца: «Ке гран тю а!», что в переводе означает: «Ну и здоровая же она (глотка) у тебя!» Далее следует рассказ о домашнем обучении Гаргантюа, о продолжении образования в Париже, о его битве с королем Пикрохолом и возвращении домой.

«Гаргантюа и Пантагрюэль»: краткое содержание II книги

В этой части произведения речь идет о женитьбе главного героя на Бадбек, дочери короля Утопии. Когда Гаргантюа было 24 года, у них появился сын - Пантагрюэль. Он был настолько огромным, что во время родов мать умерла. В положенное время Гаргантюа тоже отправил сына получать образование в Париже. Там Пантагрюэль подружился с Панургом. А после удачного разрешения спора между Пейвино и Лижизадом он прослыл великим ученым. Вскоре Пантагрюэль узнал о том, что Гаргантюа отправился в страну фей. Получив известие о нападении дипсодов на Утопию, он немедленно отправился домой. Вместе со своими друзьями он быстро разгромил врагов, а затем еще и покорил столицу амавротов.

«Гаргантюа и Пантагрюэль»: краткое содержание III книги

Дипсодия полностью покорена. Чтобы возродить страну, Пантагрюэль поселил в ней часть жителей Утопии. Панург задумал жениться. Они обращаются к разным гадалкам, пророкам, богословам, судьям. Но те не могут помочь, так как Пантагрюэль и Панург понимают все их советы и предсказания совершенно по-разному. В конце концов шут предлагает им отправиться к Оракулу Божественной Бутылки.

«Гаргантюа и Пантагрюэль»: краткое содержание IV книги

Подготовленные корабли вскоре вышли в море. На своем пути Пантагрюэль и Панург посещают несколько островов (Макреонов, Папефигов, Воров и разбойников, Руах, Папоманов и другие). Там с ними происходит немало фантастических историй.

«Гаргантюа и Пантагрюэль»: краткое содержание V книги

Следующим по курсу был остров Звонкий. Но посетить его путешественники смогли только после соблюдения четырехдневного поста. Затем были еще острова Плутней, Железных изделий. На острове Застенок Пантагрюэль и Панург еле вырвались из лап населяющих его чудовищ Пушистых Котов, живших одними взятками, получаемыми в необъятных количествах. Предпоследней остановкой путешественников стала гавань Матеотехния, на которой королева Квинтэссенция питалась только абстрактными категориями. И вот, наконец, друзья высадились на том острове, где обитал оракул Бутылки. После радушного приема принцесса Бакбук отвела Панурга в часовню. Там в фонтане лежала Бутылка, наполовину погруженная в воду. Панург исполнил песню виноградарей. Бакбук сразу бросила что-то фонтан, в результате чего в Бутылке послышалось слово «тринк». Принцесса достала книгу, обрамленную серебром, которая на самом деле оказалась Бакбук приказала Панургу немедленно осушить ее, так как «тринк» означает «Пей!» Напоследок принцесса передала Пантагрюэлю письмо для отца и отправила друзей домой.