Предоставление автономии университетам. В автономном плавании

Смотря что понимать под государством. Если поставить вопрос широко и посмотреть, например, как складывались отношения университетов с политической властью в Средние века, когда никакого государства ещё в помине не было, то даже тут не всё просто. Да, первые средневековые университеты возникали не по воле светских владык – они складывались сами собой как сообщества учащихся и учащих, причем кое-где (например, в Болонье) первую скрипку играли именно студенты, а не преподаватели. Привилегии этих сообществ гарантировал Рим, но это не значит, что в Средневековье университеты не сталкивались со злоупотреблениями королей и других светских владык. Коронные власти вмешивались в университетские дела постоянно, особенно в Англии и во Франции, где уже в Средние века сложилась система колледжей: монархи стремились контролировать производство знания в своих владениях, тем более что в XIV – первой половине XV века обе страны вели изнурительную Столетнюю войну. Тьерри Куаме обстоятельно описывает , какие последствия для университетов имело такое вмешательство.

Если речь идёт о государстве, оформившемся в раннее Новое и Новое время, то у него с университетом отношения были очень сложные – стремления ограничить автономию встречаем постоянно : в Испании в 1845 и 1857 годах, в Великобритании в 1850-м, в Румынии в 1864-м и 1898-м, в Италии в 1859-м. Вместе с самоуправлением, атаке подвергались и академические свободы, при том что в ряде стран они были гарантированы университетам национальными конституциями (например, венгерской, принятой в 1848 году). В 1819 году, через четыре года после победы над Наполеоном, по инициативе реакционного австрийского канцлера Клеменса Меттерниха германские государства приняли печально известные Карлсбадские декреты, вводившие жесткую цензуру на территории немецкоязычной Европы и устанавливавшие за университетами строгий правительственный контроль вплоть до увольнения профессоров, если правительства земель подозревали их в пагубном влиянии на студентов.

Современные европейские и американские университеты имеют куда больше свободы. Они получили её в ХХ столетии, причем не в последнюю очередь благодаря протестным движениям 1968 года, под воздействием которых в европейских университетах пошла волна демократических реформ. Но и в современных западных странах университеты не могут чувствовать себя в безопасности. Наглядный пример – атака Виктора Орбана на Центрально-европейский университет в Будапеште, после чего Фонд Сороса заявил о намерении переехать из Венгрии в Австрию.

Так что я бы сказал, что университет, полностью автономный от политической власти, – это утопия, но утопия светлая и благородная, – идеал, к достижению которого можно и нужно стремиться.

Сегодня "РГ" публикует Федеральный закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности федеральных университетов".

В документе утверждается ряд поправок в законы "Об образовании", "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", "О науке и государственно-технической политике", "Об автономных учреждениях". В минобрнауки пояснили, что поправки связаны с тем, что в системе образования появились новые категории вузов - федеральный университет и национальный исследовательский университет.

В законе дано определение этим видам вузов. Федеральный университет - высшее учебное заведение, которое реализует инновационные программы высшего и послевузовского профобразования, интегрированные в мировое пространство, выполняет фундаментальные и прикладные исследования по широкому спектру наук, обеспечивает интеграцию науки. И, что важно, доводит результат своей интеллектуальной деятельности до практического применения. На статус "национального исследовательского" может претендовать университет, который в равной степени эффективно занимается образовательной деятельностью и научной, как и федеральный университет, выполняет фундаментальные и прикладные исследования по широкому спектру наук.

В минобрнауки пояснили, что федеральные университеты должны занять верхнюю позицию в иерархии российских вузов. Они будут создаваться в форме автономных учреждений, это значит, что получат право самостоятельно распоряжаться своими доходами, распределять средства так, как сочтут нужным. В состав таких университетов могут включаться не только вузы, но и научные организации, которые находятся в ведении федеральных органов исполнительной власти, государственных академий наук, их региональных отделений. Ректора назначит правительство на срок до 5 лет. Кроме того, в университете должны быть президент и попечительский совет. Попечительские советы, как сказано в законе, создаются в целях привлечения дополнительных финансовых ресурсов и контроля за их использованием.

Статус федерального университета предоставляется бессрочно, а "национального исследовательского" - на срок до 10 лет, причем отбор идет по конкурсу программ развития. И если вуз в какой-то момент перестает соответствовать столь высокому статусу, то может по решению правительства лишиться категории "национальный исследовательский университет".

И федеральным, и национальным исследовательским университетам дано право учить по собственным программам и стандартам - главное, чтобы они были не ниже федеральных. Порядок поступления в эти вузы такой же, как и в обычные. Выпускники школ, колледжей, техникумов сдают ЕГЭ. Тот, кто уже имеет высшее образование, проходит вступительные испытания, которые устанавливает вуз. Как и абитуриенты, имеющие среднее профобразование и поступающие в вуз на профильную сокращенную программу бакалавриата.

Это один из основополагающих принципов, проходящих через все документы Болонского процесса, начиная со Всеоб­щей хартии университетов. В ней он выражен наиболее вы­пукло, вплоть до независимости «университетов от политической и экономической власти».

Напомним, в Болонской декларации подчеркивается её преемственность с этой хартией.

Концепция европейских высших учебных заведений, при­нятая в Саламанке 29-30 марта 2001г. включает в понятие автономии университетов:

университеты должны иметь право формировать свою стратегию;

выбирать свои приоритеты в обучении и проведении на­учных исследований;

расходовать свои ресурсы;

профилировать свои программы;

Устанавливать свои критерии для приема профессоров и

учащихся;

Закон «О высшем и послевузовском образовании» вклю­чает в себя статью 3 «Автономия высших учебных заведений и академические свободы» В ней под автономией высшего учебного заведения понимается его самостоятельность в под­боре и расстановке кадров, осуществлении учебной, научной, финансово-хозяйственной и иной деятельности в соответствии с законодательством и уставом высшего учебного заведения, утвержденным в установленном законодательством порядке» С Болонским процессом эта статья имеет общим только постановку вопроса, потому что содержание большей части статьи (кроме подбора и расстановки кадров) ничего общего с Болонским процессом не имеет. Вся остальная «автономия» снимается фразой «утвержденным в установленном законо­дательством порядке» Но если бы законодательством!

Автономия снимается простыми ведомственными инструк­циями.

Единственный вуз, например, который не подчинился ве­домственным указаниям об обязательности приема по ЕГЭ - МГУ им. М.В. Ломоносова. И то просто потому, что не вхо­дит в систему Минобразования России.

О какой самостоятельности в формировании стратегий можно говорить, если вузы финансируются не больше, чем на треть, а по некоторым расчетам, как ранее отмечалось, и на четверть!

Как известно, статьи 42 и 43 закона «Об образовании» оп­ределяют полную самостоятельность вузов в использовании финансовых средств. На необходимость укрепления «самосто­ятельности высших учебных заведений и других организаций системы образования в осуществлении их уставной деятельно­сти» обращает внимание Федеральная программа развития образования. Так чем же тогда объяснить, что вузы ныне ли­шены Правительством права самостоятельности использовать бюджетные средства даже в пределах кодов бюджетной клас­сификации? Это переходит границы даже доперестроечных отношений.

Как заметил на VII съезде ректоров В.А.Садовничий, «фак­тически все средства вузов стали бюджетными. Казначейство разрешает использовать внебюджетные средства только в порядке, определенном им».

В настоящем времени ограничения в использовании бюд­жетных средств доходят до абсурда. Так вузам было предло­жено к 6 ноября 2002 г. израсходовать все выделенные за предыдущий период бюджетные средства, а к 20 декабря - все годовые средства. Вузы предупреждены: все неизрасхо­дованное будет перечислено в бюджет, хотя статья 28 п. 4 ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образова­нии» гласит: «Не использованные в текущем периоде (год, квартал, месяц) средства не могут быть изъяты у государ­ственных высших учебных заведений или зачтены в объем финансирования этих высших учебных заведений на после­дующий период».

Выступая на VII съезде ректоров я вынужден был спро­сить у присутствующего в президиуме М.Э. Дмитриева, пер­вого заместителя министра Минэкономразвития, не является ли это огромным желанием возродить порядок, в свое время обыгранный А.И.Райкиным, дающему в конце года указания работнику базы: «раз нет другой тары, покупай рояли. У них ящик большой, можно хранить овощи» (2, с. 150)

Удивительно то, что на встрече ректоров вузов в июле 2002 г. с М.М.Касьяновым, у него не нашла поддержки просьба рек­торов вернуться к ранее существующей практики открытия счетов в коммерческих банках и дано поручение заместителю министра финансов, начальнику Федерального Казначейства Т.Г.Нестеренко «решить вопрос по ускорению подготовки до­кументов и по повышению самостоятельности учебного заве­дения».

О том, какова степень «самостоятельности вузов» в насто­ящее время очень ярко заметил В.М.Филиппов, отвечая на вопросы журналистки после этой встречи... «Скажем, вдруг передумал ректор стулья покупать, решил приобрести крес­ла - для этого сегодня надо менять смету и снова утверждать ее в казначействе»(63)

Вообще о каком поручении могла идти речь. Есть норма закона (статьи 42 и 43 ранее названные) и их надо выполнять!

Кстати, никакого решения по поручению М.М.Касьянова так и не принято.

Не хотелось бы, но приходится делать предположение о том, что резкое ограничение Правительством РФ самостоя­тельности вузов в использовании финансовых средств, вопре-

ки законам об образовании и статье 7 закона «О введении в действие бюджетного кодекса РФ», имеет одну цель: добиться отказа вузов от статуса государственных учреждений и приня­тия ими статуса государственных или муниципальных неком­мерческих образовательных организаций, которые будут финансироваться по одной статье и в которых якобы не будет всех вышеназванных ограничений. Этот вывод четко следует из выступлений на VII съезде ректоров первого заместителя министра Минэкономразвития М.Э.Дмитриева., призывавше­го, по существу, вузы бежать к этой новой организационно-правовой форме, ибо она, по его мнению, «в гораздо большей степени приспособлена для решения тех задач ориентации на потребителя, работы в конкурентной среде, подчинения по­требностям общества и экономики, чем существующая форма учреждения». Специальный законопроект разработан и согла­сован с Минэкономики и Минобразования.

Цель же этой новой организационно-правовой формы, на мой взгляд, можно определить кратко как попытку уход го­сударства от субсидиарной ответственности за состояние дел в высшей школе, к которой его обязывает статус государ­ственных учреждений. Это же и путь к последующей прива­тизации высшей школы.

Нельзя не обратить внимание и на резкое несоответствие между Налоговым Кодексом РФ и законами об образовании.

Налоговый Кодекс РФ полностью игнорирует льготы по налогообложению, предоставленные вузам Законами об об­разовании. До введения главы 25 Налогового кодекса РФ образовательные учреждения имели льготы по налогу на при­быль, которая позволяла все доходы от предпринимательс­кой и иной приносящей доход деятельности направлять на нужды обеспечения, развития и совершенствования образо­вательного процесса, в том числе на приобретение основных средств, малоценных предметов и на все виды ремонта.

С введением в действие главы 25 части второй Налогового кодекса РФ эта льгота отменена. Теперь расходы из внебюд­жетных средств на приобретение основных фондов, капиталь­ные и текущие расходы не считаются расходами на образование (!), поэтому образовательные учреждения обязаны выплатить 24% налога на прибыль, из которой, якобы, и осуществляются эти расходы. То есть возможности вуза уменьшаются почти на

четвертую часть! Ориентировочные расходы показывают, что потери образовательных учреждений с введением этого нов­шества составляли ежегодно 2,4 млрд. руб.

Мнение Президента РФ В.В. Путина высказанное на VII съезде РСР том, «что нужно подумать о совершенствова­нии налогового законодательства применительно к сфере об­разования» дает надежду на положительное решение вышеназ­ванных проблем, также как на предложение съезда разрешить образовательным учреждениям использовать самостоятельно средства, полученные от предпринимательской и иной прино­сящей доход деятельности, и хранить их по усмотрению обра­зовательного учреждения на счетах казначейства, банков и иных кредитных организаций. Предлагаемый порядок сохранить до момента достижения доли расходов федерального бюджета на финансирование высшего образования до уровня, предусмот­ренного Законом Российской Федерации «Об образовании».

23 декабря прошлого года подписано постановление Правительства России №1109, согласно которому Высшая школа экономики стала автономным учреждением. О том, какие новые возможности и новые обязательства появляются в связи с этим у Вышки, рассказывает проректор ГУ-ВШЭ Борис Рудник.

- Борис Львович, что означает переход в статус ?

Это означает, что Вышка изменила свой тип как федеральное учреждение: с бюджетного на автономное. При этом наш университет остается государственным учреждением. Хочу заметить, что этим же постановлением утвержден новый устав университета, и теперь полное официальное название Вышки - федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"».

Теперь о типах государственных учреждений. Главное отличие между двумя названными типами учреждений в степени их свободы в расходовании финансовых средств. Будучи бюджетным учреждением, Вышка финансировалась по смете и использовала свои средства в соответствии с этой сметой: столько-то должно быть израсходовано на заработную плату, столько-то - на оплату коммунальных услуг, столько-то - на оплату услуг связи и так далее. Переброска средств из одной расходной статьи в другую строго ограничивалась учредителем. Автономное же учреждение получает средства единой суммой - субсидией - и самостоятельно в соответствии с разработанным финансовым планом их расходует. То есть сам университет, как в нашем случае, планирует использование своих денег, как заработанных, так и полученных из бюджета, без вмешательства учредителя, без сметы расходов.

- Какие еще преимущества дает статус автономного учреждения кроме финансовой самостоятельности?

Законы, установившие типы государственных и муниципальных учреждений, носят экономический характер. Основной их предмет - вопросы экономической самостоятельности, продвижения в этом направлении. Наряду с большими правами автономного учреждения по расходованию финансов отмечу также еще такие наиболее важные права, как право размещать свои деньги на счетах в банках, а не на счетах федерального казначейства, право автономного учреждения создавать другие, в том числе коммерческие, организации, право привлекать кредиты, переносить расходование средств, полученных из бюджета на выполнение государственного задания, на следующий год. То есть автономному учреждению не нужно в конце года лихорадочно «распихивать» остатки таких средств, как это нередко случается сегодня, чтобы они не ушли обратно в бюджет.

Еще одна важная особенность автономного учреждения - право не руководствоваться в своей закупочной деятельности пресловутым законом № 94-ФЗ. Это не означает, что в такой деятельности наступит хаос. Готовясь к переходу в новый статус, наш университет разработал собственное положение о закупках. Недавно оно одобрено Ученым советом. Это положение достаточно полно регламентирует закупочную деятельность Вышки, обеспечивает ее прозрачность и на основе конкуренции поставщиков - эффективность. Вместе с тем в отличие от закона № 94-ФЗ оно учитывает специфику таких особо значимых для университета закупок, как закупки научно-технической продукции и консалтинговых услуг.

Высшая школа экономики по многим вопросам была и остается экспериментальной площадкой. Означает ли переход в автономное учреждение своего рода обкатку новшеств в законодательстве?

Так и есть. Получить статус автономного учреждения - это еще половина дела. Теперь надо принятое правительством постановление реализовать. Многое предстоит изменить в деятельности университета. Изменения коснутся всех его основных «блоков»: учебного, научного, финансового, административного и хозяйственного. Сейчас завершается подготовка соответствующего плана нашей работы. Он включает около 40 позиций, большинство из которых не носят чисто формального характера, связанного, например, с изменением названия университета. Естественно, хотелось бы опереться на имеющийся опыт, посмотреть, что и как делали другие. Но по большинству вопросов мы являемся первопроходцами. Думаю, что многие наши решения (не только положение о закупках), будут носить модельный характер и помогут коллегам из других вузов.

- И каковы границы «переходного периода»?

Они законодательством не установлены. Но мы, разумеется, планируем завершить все переходные процедуры в максимально короткие сроки, чтобы уже в первом полугодии воспользоваться преимуществами нового статуса.

- Что еще даст Высшей школе экономики такой переход?

Главное, как я уже говорил, - большую экономическую самостоятельность. И она особенно необходима нашему университету. Вышка постоянно развивается, вводит новации в содержание и организацию образовательно-научной деятельности, что, естественно, должно находить отражение в ее финансовом плане. Понятно, что в такой ситуации проще принимать финансовые решения самостоятельно, чем доказывать учредителю, почему нам необходима именно такая структура затрат, существенно отличающаяся от структуры затрат многих российских университетов. Вообще, широкие права в области образовательно-научной и экономической деятельности - вещи взаимосвязанные. Одно без другого не может быть реализовано в полной мере.

- Появление новых возможностей подразумевает и новые обязательства…

Это очень важный вопрос. Одна из главных обязанностей автономного учреждения - обеспечить прозрачность, открытость своей деятельности для общественности. Вышка и без этого всегда демонстрировала открытость. Например, на нашем сайте уже многие годы публикуется финансовый план, чего я не видел на сайтах других вузов. Тем не менее, для выполнения требований законодательства необходимы будут дополнительные шаги в этой области. Потребуется ежегодно публиковать в средствах массовой информации отчет о деятельности университета и об использовании его имущества. Должен быть также сформирован наблюдательный совет Вышки, через который в той или иной форме будут проходить все ключевые вопросы функционирования и развития университета и в состав которого войдут представители общественности.

Андрей Щербаков, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ

В 1905 году Вернадский вышел и на другую общероссийскую — публицистическую арену. Когда его записка о реформе высшей школы осталась без ответа, Вернадский решил действовать по примеру земского съезда — самочинно.

20 ноября 1904 года в газете “Наши дни” он публикует статью “О профессорском съезде”, где поставил вопрос о созыве съезда деятелей просвещения со всей страны помимо министерства. К нему присоединяются в печати А.К. Тимирязев, А.П. Павлов, С.С. Салазкин{{1}}, С.Н. Трубецкой, И.М. Гревс и другие профессора. В Петербурге опубликована “Записка 342-х”, названная “Нужды образования”. Здесь говорилось о свободе преподавания и создания новых учебных заведений любого уровня без разрешения министерства.

В марте 1905 г. созывается делегатский съезд. От Московского университета на нем выступает Вернадский, от Петербургского — Гревс. В августе состоялся второй съезд профессоров, на котором была принята резолюция о свободе собраний и союзов, в том числе и Академического союза. В те же дни под давлением общественности и по записке С.Н. Трубецкого царь издал “Временные правила”, согласно которым в университетах вводилась автономия, устав 1884 отменялся. Так завершилась победой борьба демократической профссуры за свои права.

3 сентября 1905 года Совет Московского университета собрался на историческое заседание первых выборов ректора. Из 77 голосов 56 было отдано за Сергея Николаевича Трубецкого. Однако его ректорство было недолгим. 29 сентября друг Вернадского, замечательный человек и глубокий философ, имевший общероссийский авторитет, князь Трубецкой внезапно скончался от кровоизлияния в мозг. Его похороны в Москве вылились в грандиозную манифестацию.

В статье “О професорском съезде” 20 ноября 1904 г. Вернадский писал: “Надо создать единение профессорских коллегий организацией профессорских съездов, созданием “Ассоциации для достижения академической свободы и для улучшения академической жизни”. Идея съездов на каждом шагу вызывается современной русской жизнью. Съезды земцев, адвокатов, городских представителей проложили путь, по которому должны пойти пофессора, если они хотят, чтобы их нужды были услышаны, чтобы положение их стало более достойным и правильным, чтобы университетские порядки были улучшены.”

Затем после серии статей других профессоров последовал громкий вызов — записка “Нужды образования”, опубликованная в той же газете “Наши дни” 19 января 1905 г. и подписанная 342 видными учеными и преподавателями. Среди них было 16 академиков С.-Петербургской Академии наук, в том числе и Сергей Федорович Ольденбург (он стал членом академии в 1900 г.). В “Записке” энергично и кратко обрисовывалось ухудшающееся положение низшей, средней и высшей школ и делался вывод о связи академической и политической свободы: “Присоединяясь к этим заявлениям мыслящей России (имелся ввиду 2-й земский съезд), мы, деятели ученых и высших учебных заведений, высказываем твердое убеждение, что для блага страны безусловно необходимо установление незыблемого начала законности и неразрывно с ним связанного начала политической свободы”.

В газету со всех сторон посыпались письма с просьбами присоединить их подписи к заявлению. Уже через месяц число подписавших достигло 1500. Это был цвет российской интеллигенции.

Когда в марте Николай II принимал депутацию 12 общественных деятелей в Фермерском дворце Петергофа, он спросил у Трубецкого, чего хотят профессора, почему идут толки об этой автономии? Трубецкой вкратце обрисовал положение. “Подайте мне записку об этом, — предложил царь. — Только напрямую, через министра двора, а не через наших министерских бюрократов.” Сергей Трубецкой немедленно начал писать проект и в июне такую записку подал. Он предлагал ввиду полной дезорганизации учебного процесса закрыть университеты на полгода, за это время передать власть Советам профессоров и провести реформу, а в январе возобновить занятия. Суть реформы заключалась бы в том, чтобы возложить всю организацию внутренней жизни на Советы, упразднить инспекцию, вернуть уволенных преподавателей, разрешить студенческие организации.

Надо сказать, что ответ не заставил себя ждать. Уже в августе 1905 г. были изданы “Временные правила”, повторяющие все главные пункты записки Трубецкого. Поэтому естественно, что первым выборным ректором Московского университета коллеги избрали его как одного из самых активных борцов за автономию высшей школы. Поблагодарив их за оказанную ему честь, Сергей Николаевич обратился к ним со словами надежды: “ Мы отстояли университет. Чего боятся нам? Университет одержал великую нравственную победу. Мы получили разом то, чего желали. Мы победили силы реакции. Неужели боятся нам общества, нашей молодежи? Ведь не останутся они слепыми к торжеству светлого начала в жизни университета”.

Слова о молодежи были не лишними, ибо университет находился в центре революционной Москвы, во дворе шныряли личности явно не студенческого типа, они подогревали студентов, пытались сагитировать их на крайние формы протеста. Трубецкой обращался к студентам напрямую, говорил, что они добились автономиии университета, но не свободы митингов и демонстраций в университете, который является учебным заведением, а не народной площадью. Его речи возымели действие и если бы не внезапная и совершенно безвременная смерть, неизвестно, каким путем пошла бы история страны в эти революционные месяцы.

Вернадский узнал о смерти Трубецкого в Тамбове, на земском собрании. “Невольно расплакался, — вспоминал он через много-много лет. — Эта смерть, мне кажется, смела человека, который мог бы направить в другую сторону ход событий”. Он имел ввиду огромный авторитет Трубецкого не только среди демократической общественности, но и при дворе (царь лично позвонил и выразил соболезнование вдове князя и прислал огромный венок из живых лилий на похороны) и в правительстве. Он олицетворял моральную высоту в обществе.

Через три года после этих событий в университете открылся философский кружок и Вернадский выступил на нем с речью памяти своего друга. Он назвал ее “Черты мировоззрения князя С.Н. Трубецкого”. Если наука безлична, старается построить объективное знание, имея своим предметом пределы объективного мира, то философия изучает мышление человека. Она субъективна, безгранична как внутренний мир человека и неповторима; самые древние создания человеческой мудрости свежи для нас, они живут и не устаревают. “Изучая эти филсофоские системы, мы как бы охватываем различные проявления человеческих личностей, каждая из которых бесконечна и бессмертна”.

Трубецкой знал древнегреческую философию и был влюблен в древнюю Элладу (в 1903 году он устроил даже экскурсию для студентов в Грецию), в области собственного философского мышления был мистик. Часто под этим понимают всякие внешние символы. “Для того, чтобы дойти до мистики, — говорил Вернадский, — надо прорвать этот туман мистических наваждений, надо подняться над всей этой сложной, временами грубой, иногда изящной и красивой символики… Трубецкой стоял выше этой символики. Он переживал слияние с Сущим, он исходил из мистического мировосприятия”.

Вернадский по-своему выразил тот трепет, которые чувствовали многие при встрече с этой необыкновенной личностью, они как бы прикасались к другому порядку бытия. И недаром его сестра княжна Ольга Трубецкая уже после революции писала, что ее брат видел два вещих сна, которые с пугающей точностью осуществились. В 1903 году он увидел гибель всего русского флота в Японском море, а незадолго до смерти — исход из страны всей интеллигенции.

Салазкин Сергей Сергеевич (1862-1932) — биохимик, профессор Женского медицинского института в Петербурге (1898-1911), Таврического (потом Крымского) университета в Симферополе (1918-1925), Ленинградского медицинского института (1925-1931), министр просвещения Временного правительства в сентябре-октябре 1917 г., у него был товарищем (заместителем) Вернадский.