Русская поэзия 60 х годов. Кто такие поэты-шестидесятники

С 16 ноября 2015 года во Владимирской областной научной библиотеке работает книжно-иллюстрированная выставка «Образ века своего …»: отечественная поэзия 60-90 годов XX века.

Отечественная поэзия 60-90-х годов достаточно точно и ярко выражает душевное состояние, психологию настроений и чувств людей второй половины XX века – сложнейшего общественно-исторического этапа развития нашей страны. Поэтому без изучения русской поэзии этого периода невозможно постичь историческое прошлое нашей страны и понять состояние русской литературы на современном этапе. Представленный на выставке материал раскрывает лишь некоторые направления развития русской поэзии последних десятилетий XX века и знакомит с наиболее значимыми и самобытными авторами этого периода. Выставка «Образ века своего…» состоит из 3-х разделов: «О поэзии 60-90-х годов XX века», «Стихи не пишутся, случаются…», «Поющие поэты».

О поэзии 60-90-х годов XX века

Поэзия послевоенных десятилетий отмечается необычайным богатством и разнообразием творческих исканий и открытий. Это интересный и сложный период развития советской поэзии. Его изучение интенсивно ведется и по сегодняшний день. Общий раздел выставки «О поэзии 60-90-х годов XX века» содержит публикации по истории советской литературы, и прежде всего, по истории поэзии и о выдающихся поэтах того времени.

В «Малое собрание сочинений» И. Бродского вошли поэтические сборники «Остановка в пустыне», «Конец прекрасной эпохи», «Часть речи», «Новые стансы к Августе», «Урания», и «Пейзаж с наводнением», выпускавшиеся американским издательством «Ардис» с 1970 по 1996 годы, а также пьеса «Мрамор» и эссе.

… Плывет в глазах холодный вечер,

дрожат снежинки на вагоне,

морозный ветер, бледный ветер

обтянет красные ладони,

и льется мед огней вечерних,

и пахнет сладкою халвою;

ночной пирог несет сочельник

над головою.

Твой Новый Год по темно-синей

волне средь моря городского

плывет в тоске необъяснимой,

как будто жизнь начнется снова,

как будто будет свет и слава,

удачный день и вдоволь хлеба,

как будто жизнь качнется вправо,

качнувшись влево.

(Рождественский романс: [отрывок] // Малое собрание сочинений / Р. И. Рождественский. СПб., 2012. С. 7-8.)

На выставке находится сборник стихотворений выдающегося лирического поэта XX века Н. М. Рубцова «Той девушке, которую люблю» . Его «тихая лирика» проникает в душу, а многие строки так и просятся на музыку и звучат – уже много лет – в наших любимых песнях: «Плыть, плыть, плыть…», «Я буду долго гнать велосипед…», «В горнице моей светло…».

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…

Красные цветы мои

В садике завяли все.

Лодка на речной мели

Скоро догниет совсем.

Дремлет на стене моей

Ивы кружевная тень.

Завтра у меня под ней

Будет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,

Думать о своей судьбе,

Буду до ночной звезды

Лодку мастерить себе…

(В горнице моей светло… // Той девушке, которую люблю: [стихотворения] / Н. М. Рубцов. М., 2008. С. 10) .

«Поющие поэты»

Раздел выставки «Поющие поэты» знакомит с особым видом поэтического творчества, зародившегося еще в 50-е годы XX века и, наверняка, многим знакомым — жанр авторской песни, когда автор сочиняет слова, музыку и сам представляет публике результаты своего творчества.

Авторская песня для второй половины XX века стала символом альтернативной культуры. Дело в том, что «глянцевая» эстрадная культура не отвечала требованиям и острым вопросам времени, поэтому авторы старались донести мысли и чаяния современных людей до общества. Так возникает современный монотеатр, в котором автор должен выполнят одновременно роли поэта, композитора и исполнителя.

Одним из основателей жанра авторской (бардовой) песни считается Булат Окуджава , он заявил о себе, прежде всего, как романтик, дал в своем творчестве идеал нравственно прекрасной личности, определяющие качества которой – способность к возвышенным переживаниям. У Окуджавы очень много песен о любви. В своей любовной лирике он стремился возродить культ Прекрасной Дамы, вызвать преклонение перед женщиной.

«Для меня авторская песня - это прежде всего стихи. Поющий поэт», - так сам Булат Окуджава определяет специфику жанра. Булат Окуджава редко пишет песни «от первого лица», но поет их всегда «от себя»: «Мне важно, чтобы те самые чувства, которые владеют мною, автором песни, в момент ее исполнения завладели бы и слушателями…» По мнению Булата Окуджавы, искусство исполнения произведений этого жанра заключается в умении выразить авторский замысел или хотя бы приблизить к нему, а не в мастерстве интерпретации.

О нынешней жизни Юлия Кима Вы можете узнать, прочитав беседу Светланы Новиковой с популярнейшим автором песен и стихов в журнале Современная драматургия «Юлий Ким: «Музыка приподнимает действие над обыденностью»» .

Также немаловажный интерес представляет сборник песен Юлия Кима , где представлены не только песни, но и ноты.

Завершает представленный раздел выставки литература о Юрии Визборе – одном из талантливейших представителей поколения советской интеллигенции золотого века «Шестидесятники», которая познакомит Вас с его биографией и творческим наследием. Студенческие туристические песни Визбора переписывались магнитофонным самиздатом, лились из окон квартир сначала Москвы, а затем и всей страны, а его самого стали называть туристским поэтом и композитором. Но период романтичных, походных песен прошел, и поэт увидел другие песни - негромкие, лиричные, иногда грустные, но светлых и чистых тонов, с легко запоминающимися мелодиями, которые уверенно потеснили своих предшественниц.

Что касается духовных факторов, в той или иной мере определявших художественные вкусы Визбора, то это были не теряющие ценности в любое время народные песни, песни военных и послевоенных лет (он прямо-таки с благоговением относился к замечательному поэту-песеннику Алексею Фатьянову), наконец, дворовые песни.

На выставке представлена первая подробная биография Ю. И. Визбора – «Визбор» А. В. Кулагина из серии «Жизнь замечательных людей» . Автор книги на основе многочисленных свидетельств, привлечения разных источников, всестороннего анализа творчества Визбора, раскрывает непростую и в то же время цельную во всех своих проявлениях личность этого человека. Биография прекрасно вписана в контекст той исторической эпохи, в которую жил и творил поэт, которую он запечатлел в своих песнях, стихах, прозе, фильмах, ролях и репортажах.

В книгах Юрия Визбора «Я сердце оставил в синих горах» и «Ты у меня одна» собраны повести, рассказы, очерки, статьи, песни и стихотворения автора, которые ярко отражают творчество самобытного «барда».

Выставка «Образ века своего…» представляет «живые голоса поэзии» — , на которых звучат стихотворения 60-90-х гг. XX в. в исполнении авторов и профессиональных актеров.

Стрельцова Анна

Реферат посвящён эпохе 60-х годов, знаменитому спору физиков и лириков, раскрывает настроение, новые веяния в области поэзии,объясняет возникновение нового жанра -бардовской песни.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Время хрущёвской "Оттепели " отстоит от сегодняшнего дня на полвека, но споры, проблемы, взаимоотношения между "физиками"(а ныне технарями) и лириками, гуманитариями актуальны и сейчас. Наверное потому, что спор этот - о пользе тех и других- вечен и неразрешим. Ещё тургеневский Базаров произвёл своеобразный "бум", отвергая значение искусства для человека и провозглашая только материальную пользу науки: "Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта". Но жизнь всё расставляет по своим местам. В своё время знаменитый Эйнштейн сказал о Ф.Достоевском, что он(Достоевский) дал ему «больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс».

Самым близкий по времени к нашим дням был бум конца 50-х – начала 60-х. Не случайно именно тогда впервые прозвучали новые поэтические имена. И не случайно концертные залы, где выступали тогда молодые Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский, штурмовали людские толпы, еле сдерживаемые нарядами конной милиции.

То время поражало наивной открытостью и человечностью. Людям разрешали быть просто людьми. “Шестидесятники” считали, что “режим можно очеловечить, что он сам хочет очеловечиться”. Советский строй казался непоколебимым, надо только снять с него коросту сталинизма. Таким образом, духовное раскрепощение советских людей в годы “оттепели”, либеральные настроения – все это подготовило почву для грядущей перестройки.

Сам дух времени был “оттепельным”. Об этом вспоминал Олег Ефремов, известный актер и режиссер: “Создавая “Современник”, мы чувствовали себя вместе – не только внутри коллектива, но и вне его. Значит, моему поколению помогало обрести голос некая общественная атмосфера. От нас чего-то ждали, сейчас я понимаю – нас прямо – таки подталкивали вперед и требовали, чтобы мы удержались вместе. И каждый чувствовал – душой, телом, локтем, нервами: я не один!”

Такая атмосфера способствовала рождению значительных произведений во всех видах искусства. Был издан роман "Мастер и Маргарита", вышел в свет 9-томник И.Бунина, появилось первое достоверное произведение о лагере "Один день Ивана Денисовича" А.Солженицына, перед глазами читателей предстала и "окопная правда" Ю.Бондарева "Батальоны просят огня", К Воробьёва "Убиты под Москвой".1 декабря 1956 года и 1 января 1957 года в главной газете Советского Союза «Правде» был опубликован рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека». Рассказ вызвал широкий резонанс в стране, что собственно не удивительно, ведь главным героем в нем был человек, который еще несколько назад был бы однозначно причислен к врагам народа – бывший военнопленный Андрей Соколов. Однако теперь ситуация в стране значительно изменилась. Фильм С.Бондарчука, режиссера-дебютанта, стал легендой советского кино. Народное признание совпало с официальным, несмотря на то что герой фильма - человек, побывавший в плену, и в картине не выражена коммунистическая идеология. Даже у самых ярых неприятелей последующих фильмов С.Бондарчука «Судьба человека» отложилась в сознании как бесспорная удача - и режиссерская, и актерская (Бондарчук сыграл в своем фильме главную роль). В этот период резко возросла роль так называемого "самиздата"- объединённой авангардной поэзии. Это было появление серии художественных произведений, утверждавших новый тип взаимосвязей писателя и общества, право писателя видеть мир таким, каков он есть.

В 60-е годы страна переживала поэтический “бум”. Поэзия “оттепели” стала для русской поэзии не только временем возрождения, но и временем расцвета. С появлением блестящих поэтических дарований интерес к стихам многократно возрос. Громадные залы Лужников, концертного зала им. П. И. Чайковского, Политехнического музея в Москве, театральные и концертные залы Ленинграда и других городов страны заполнялись до отказа, когда объявлялся вечер поэзии. Долгие часы благодарные слушатели внимали голосам любимых поэтов. С книжных прилавков буквально сметались поэтические сборники. Заметно увеличилась площадь, какую отдавали стихам “толстые” журналы и альманахи. Был основан и в течение ряда лет выходил пользовавшийся колоссальной популярностью альманах “День поэзии”. Пафосом поэзии тех лет было утверждение ценности, неповторимой человеческой личности, человеческого достоинства:

Уходят люди... Их не возвратить.
И тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
От этой невозможности кричать.
(Е. Евтушенко)

Один поэт негодовал по поводу общества, где человеком распоряжаются как винтиком, другой был убежден: “Людей неинтересных в мире нет”, третий провозглашал: “Все прогрессы реакционны, если рушится человек”. Поэзия 60-х годов решительно уходила от идеологических штампов, обретала полемичность, совершала художественные открытия. Выдающиеся успехи науки и техники: запуск первых спутников, выход человека в космическое пространство – оказали влияние на общественное сознание:

Что-то физики
В почете,
Что-то лирики
В загоне,
– писал Слуцкий.

Некоторые поэты попытались осмыслить эту ситуацию по-другому:

И пусть электронному зренью
Доверено многое, но
Все грани любого явленья
Искусству лишь видеть дано.

* * *
И где-то в работе бессрочной,
Что к легким успехам глуха,
С наукой смыкается точной
Точеная точность стиха.
(В. Шефнер)

Благоприятная обстановка сотворила истинное чудо.

Известные поэты 1920–1930-х годов, давно уже либо замолчавшие, либо забывшие вкусы настоящих творческих побед, вновь обрели голос: М. Светлов – сборник “Охотничий домик” (1961), Н. Асеев – сборник “Лад” (1961), Л. Мартынов – сборник “Первородство” (1965) и др.

Но главная роль в поэтическом буме 60-х годов, конечно же, принадлежала молодым.

Вот когда сбылась мечта В. Маяковского: “Чтоб больше поэтов, хороших и разных”

Современники выделяли в поэзии 1960-х две ветви.

Одни поэты, продолжают традиции В. Маяковского, нашли себя на эстраде, служа так называемой громкой поэзии: Р. Рождественский, Б. Ахмадулина, Е. Евтушенко, А. Вознесенский и др.

Следуя русской философской и пейзажной лирике, их оппоненты использовали “тихую” поэзию: А. Жигулин, Н. Рубцов, В. Соколов, Я. Смеляков и др.

Время заставило отказаться от этой искусственной классификации, основанной на упрощенном понимании творческой манеры многих поэтов.

В 50-е годы возник и в дальнейшем приобрел широкую популярность жанр авторской песни – Б. Окуджава, А. Галич, Ю. Визбор, В. Высоцкий и др.

Если говорить о поэтической технике мастеров того времени, то в основном они оставались в русле традиций классической русской поэзии.

Но в 60-е годы возрождается и авангардистская поэзия (И. Бродский, А. Вознесенский, Г. Сапгир и др.), хотя в печать прорваться, за немногими исключениями, ей не удавалось.

Ведущим жанром в поэзии 60-х была лирика – гражданская, философская, любовная, пейзажная.

Примитивный спор шестидесятых годов между «физиками» и «лириками» шел под знаком взаимного недоверия. «Физики» считали «лириков» мечтателями и глотателями пустот, людьми, оторванными от жизни. Себя считали людьми «конкретными», умеющими «делать железо», воплощать идеи в жизнь. «Лирики» говорили об опасности инерции неосмысленного технического прогресса. Короче, «лирики» были пессимистами и скептиками, чуть ли не деградантами, «физики» оптимистами и дельцами.

У лириков был всегда комплекс их недооценки. Сложившиеся государственные мифы делали неинтересной и неприбыльной гуманитарную сферу. Что тут можно производить, если все есть, какие знания нужны, если есть «Философские тетради» Ленина, исчерпывающие все вопросы и давшие все ответы?

Достаточно было в любом городе страны зайти в любой технический ВУЗ и тут же гуманитарный, чтобы понять всю разницу отношения государства к первым и вторым. Здания-колоссы для «физиков», оборудованные по последнему слову всего и вся, и ветхое старье с падающими потолками для гуманитариев. Далеко можно не ходить. Даже в МГУ эта сегрегация бросается в глаза: для «физиков» главное здание, известное на весь мир, для «лириков»-гуманитариев – стеклянное плоское убожество, известное только поступающим в МГУ на филологический, исторический, философский.

Нам говорили: обороноспособность это - главное. Гонка вооружений, нужно больше ракет, хороших и дальнолетящих.

И все кивали головами.

«Крушение коммунизма - на 50 процентов заслуга «Битлз», другие 50 процентов принадлежат Солженицыну».

Знаковым явлением в споре «физиков» и «лириков» было появление в 1968 году стихотворения молодого поэта Юрия Кузнецова «Атомная сказка».

Эту сказку счастливую слышал
Я уже на теперешний лад,
Как Иванушка во поле вышел
И стрелу запустил наугад.
Он пошел в направленье полета
По сребристому следу судьбы.
И попал он к лягушке в болото,
За три моря от отчей избы.
- Пригодится на правое дело! -
Положил он лягушку в платок.
Вскрыл ей белое царское тело
И пустил электрический ток.
В долгих муках она умирала,
В каждой жилке стучали века.
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.

Конечно, удивительно, как в маленьком стихотворении можно было сформулировать труднейшую проблему.

Начнем с названия.

Во-первых, это сказка, в которой ложь с намеком. Иначе говоря, читать текст без смысловой дешифровки о том, что «лягушку жалко» - значит увидеть ложь и не увидеть намек.

Это первое.

Второе. Сказка – форма почвенного мышления народа, прошедшее через века, утвердившее свой концептуально-мифологический синкретизм. Иначе говоря, главными фигурами сказки являются фигуры переноса, тяготеющие к символичности (воспроизводимости в сознании как устойчивые знаки). Иначе говоря, речь идет не просто лягушке, а сказочном обобщении.

Говоря о незаслуженном отвержении полезности лирики, Б.А.Слуцкий выразил общее мнение, моментально приобретшее известность и ставшее почти афоризмом:

Что-то физики в почёте. Что-то лирики в загоне. Дело не в сухом расчёте, Дело в мировом законе .

А какими же они были, лирики, глашатаи свободы в период "Оттепели, забрезжившей впереди свободой слова?"

Вознесенский: Мы были поющими и уже тогда ничего не боялись. Все мы тогда распевали Окуджаву. Он не написал еще песню “Про дураков”, но они считали его песни опасными.

Б. Ахмадулина: Я водила “Москвич”. Мое лицо светилось музыкой.

Евтушенко: Я первый в Москве ходил в нейлоновом костюме.

Рождественский: У меня был лыжный свитер, но я пламенно читал с эстрады гражданские стихи.

Ярким явлением 60-х годов, тем самым "БУМом", стало явление авторской песни.

Среди поэтов, стоявших у истоков жанра авторской песни, необходимо назвать имена Михаила Анчарова, Юрия Визборна, Ады Якушевой, Юлия Кима, Александра Вертинского.

Однако настоящими основоположниками, ключевыми фигурами по праву являются Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Александр Галич.

Будучи одним из ярких проявлений роста духовного самосознания в пору "оттепели", которую Булат Окуджава определил как "время ожидания перемен", авторская песня стала на протяжении 1960-1970х годов действительной формой противоборства с официозом, казёнщиной, догматизмом.

Возникнув в 1950-е на основе разнообразных, в первую очередь фольклорных традиций, включающих городской романс, студенческие. туристические, "дворовые" песни, она в дальнейшем потерпела существенные изменения в содержательном и с художественно-стилевом аспектах.

Отмечая, что творец авторской песни "сочетает в себе, как правило, автора мелодии, автора стихов, исполнителя и аккомпаниатора", что "доминантой здесь является стихотворный текст, ему подчинена и музыкальная сторона, и манера исполнения", Вл. Новиков вместе с тем остерегается в связи с ней употреблять слово "жанр".

Однако, он все же считает возможным уже сегодня заняться "рассмотрением авторской песни как сугубо литературного явления, как факта русской поэзии второй половины ХХ века"

Заметим, кстати, что Б. Окуджава. употребляя в связи с нею слова "явление", "движение", "направление", не раз говорил и о своеобразном жанре, неоднократно подчеркивая, что в основе её прежде всего лежат стихи: "Это ведь не просто песня. -это исполнение стихов".

Творцы авторской песни, при всем жанровом своеобразии создаваемых ими произведений, ориентировались не на массу слушателей, а на отдельного человека. Для них характерно пристальное внимание к обыкновенному, рядовому, даже "маленькому" человеку. Именно благодаря обращению не ко всем, но к каждому в отдельности. авторская песня получила широчайшую, а в случае Высоцкого поистине всенародную известность.

Как правило, создатели авторской песни стремились уйти от открытой гражданственности, тем более патетики, неизменно смягчая ее иронией. Обращаясь к внутреннему миру личности, к заветным струнам человеческой души, они вносили в исполнение и содержание песен ноты интимности, лиризма, искреннего и доверительного разговора о самом глубинном и важном. Это была интонация беседы, дружеского общения, обусловливающая атмосферу "искреннего человеческого внимания, общения и взаимопонимания"

Отсюда подкупающая естественность чувства, слова, образа, непосредственность переживаний, обращение к реальной повседневности, обыденному и сегодняшнему существованию, а вместе с тем, через это нынешнее, обыкновенное- к вечному, глубинному, главным жизненным, духовным ценностям. которые человек носит в душе: родине и природе, дружбе и любви, вере и надежде, чести и совести.

В отличие от эстрадной песни, в авторской важнейшую, доминирующую роль играет сама поэзия, стихи, поэтическое слово, а музыка, мелодия, которая обычно обусловлена смысловым интонационным звучанием поэтического текста и передает его тончайшие оттенки. служит средством усиления воздействия слова поэта. Это была опирающаяся на давнюю историко-культурную традицию звучащая поэзия, звучащее слово.

Булат Окуджава, хоть и завил о себе впервые в конце 50-х годов вместе с поэтами "оттепельной поры"-"шестидесятниками" (Е. Евтушенко, А. Вознесенским, Б. Ахмадулиной,...), но по сути он все же один из поэтов военного или фронтового поколения-тех, чей талант формировался в жестоких испытаниях, на переднем крае, по артиллерийским и пулеметным обстрелом, в окопах и землянках Отечественной войны.

Выступая пере слушателями еще 1961 году, поэт отмечает: "Большинство стихов моих- и те, которые читаю, и те, которые пою- на военную тему Когда мне было 17 лет, я из девятого класса ушел на фронт. И я тогда стихов не писал, а потом, очевидно, эти впечатления юности были настолько сильны, что они до сих пор идут за мной по пятам. Вот чтоб вас не удивляло преобладание военной темы у меня"

Для поэта и его героя характерно острое неприятие, отрицание войны- именно как о гибели и разрушения, и в то же время-утверждение жизни, вера в ее торжество, в победу над смертью:

"Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,

Не жалейте ни пуль, ни гранат

И себя не щадите,

И все-таки

Постарайтесь вернуться назад"

Но тематический и образный диапазон песен Окуджавы никак не исчерпывается войной. В его лирике утверждается красота, поэзия обычной будничной жизни. В ней хорошо ощутима земная основа, жизненная почва, на которой вырастает чувство- переживание, и вместе с тем -романтическая окрыленность в восприятии и творческом воссоздании самых обыденных явлений.

" Мы земных земней. И вовсе

к черту сказки о богах!

Просто мы на крыльях носим

то. что носят на руках.

Просто нужно очень верить

этим синим маякам,

и тогда нежданный берег

из тумана выйдет к вам."

В художественной системе Окуджавы будничное и земное буквально на наших глазах претворяется в необычное и возвышенно-романтическое, образуя " свой поэтический мир, свой поэтический материк"

Несомненная роль тропов и сотворении этого поэтического мира у самого Окуджавы. В его песнях перед нами предстает "Женщина, ваше величество", чьи глаза- "словно неба алмазного свод", "две холодных звезды голубых", они подобны "синим маякам", напоминают "нежданный берег", который становится "близким берегом". То есть необычное оказывается рядом: "она на нашей улице живет", у нее "обветренные руки и старенькие туфельки", "пальтишко...легкое на ней"..

В метафорах Окуджавы сливается, сопрягается обыденное, земное и романтическое, устремленное ввысь и вдаль, небесное и морское. В его стихах обычная московская улица течет, "как река", ее асфальт прозрачен, "как в реке вода".

В поэтическом мире Окуджавы важнейшее место занимает тема и образ родины, родного дома и дороги, мотив движения и связанной с ним надежды, нравственно-философское осмысление жизни, самых основ бытия, и- уже как форма воплощения всего этого- музыкальное и живописное начало. Все это вместе и образует живую, целостную, движущуюся художественную систему.

"Моя историческая родина- Арбат", - говорил Б. Окуджава. Он пояснял: " Арбат для меня не просто улица, а место, которое для меня как бы олицетворяет Москву и мою родину"

"Пешеходы твои- люди не великие,

каблучками стучат- по делам спешат

Ах, Арбат, мой Арбат, ты- моя религия,

мостовые твои подо мной лежат.

От любови твоей вовсе не излечишься,

сорок тысяч других мостовых любя.

Ах, Арбат, мой Арбат, ты- мое отечество,

никогда до конца не пройти тебя!"

"У Арбата нет задворок, а есть вообще Арбат- район, страна. живая, трепещущая история, наша культура.. Я даже подозреваю, что у него есть душа и она вот уже несколько столетий источает невидимые волны, благотворно действующие на наше нравственное здоровье".

В стихах и песнях Окуджавы всегда темно переплетается социально-историческое и вечное, общечеловеческое. Его тяга к гармонии, к высветлению прекрасного в жизни и человеке, связанного с верой, надеждой и любовью, неотделима от ощущения драматизма и трагедийности бытия в мире.

В одном из поздних стихотворений, посвященных Новелле Матвеевой, Окуджава так характеризовал время "оттепельных" надежды, породивших, в частности, и такое явление, как авторская песня:

"Мы- романтики старой закалки

Из минувшей и страшной поры.

Мы явились на свет из-под палки,

чтоб воспеть городские дворы"

Романтическое ощущение молодости, естественно. претерпело существенные изменения, впитав печаль и горечь "музы иронии", побуждающей переосмыслить образы собственных стихов:

"Покосился мой храм на крови,

впрочем, так же, как прочие стройки.

Новогодняя ель- на помойке.

Ни надежд, ни судьбы, ни любви."

В основе лирического творчества Булата Окуджавы его нераздельность с народной жизнью и судьбой, органично впитанные опыт и традиции русской поэзии и, конечно же, фольклорные истоки.

Владимир Высоцкий на одном из концертов говорил: "...когда я услышал песни Булата Окуджавы, я увидел, что можно свои стихи усилить еще и музыкой, мелодией, ритмом. Вот я и с тал сочинять музыку к своим стихам".

О рождении нового жанра авторской песни, своеобразии этого художественного феномена у Высоцкого свидетельствуют его собственные слова, а так же высказывания и характеристики современников. В своих выступлениях В. Высоцкий неоднократно подчеркивал отличие авторской песни от эстрадной, а с другой стороны- от "самодеятельной", считая, что в основе первой всегда лежит собственное оригинальное поэтическое творчество, неотделимое от сугубо индивидуального, авторского, "живого" исполнения, выделяющего тончайшие смысловые и музыкально-ритмические оттенки стихов.

Что же касается специфики песенного творчества В. Высоцкого, то, по верному замечанию Р. Рождественского, он создавал "песни-роли", органически вживаясь в образы персонажей- героев его стихотворений.

"Каждая его песня-это моноспектакль, где Высоцкий был и драматургом, и режиссером, и исполнителем."

Высоцкому не нравилось. когда о его ранних песнях говорили, как о блатных, дворовых, он предпочитал связывать их с традицией городского романса.

"Начинал я с песен, которые многие почему-то называли дворовыми, уличными. Это была такая дань городскому романсу, который в то время был совершенно забыт. И у людей, вероятно, была тяга к такому простому, нормальному разговору в песне, тяга не к упрощенной, а именно простой человеческой интонации. Они были бесхитростны, эти первые песни, была в них она. но пламенная страсть; извечное стремление человека к правде, любовь к его друзья, женщине, близким людям."

Говоря о песенном творчестве Высоцкого как о своеобразной художественно-философской и поэтической системе, о путях объединения отдельных стихотворений в тематические группы, о путях циклизации. следует особо остановиться на стихах военного цикла и своеобразии решения автором этой темы.

Среди ключевых стихотворений военного цикла- "Он не вернулся из боя". В нем трагическая смерть одного из бесчисленных рядовых Великой войны осмысляется как обыденный факт, приобретающий символическое звучание. Гоечь утраты, кровная связь живых и погибших по контрасту оттеняются здесь картиной столь безмятежной на фоне людской трагедии вечной и прекрасной природы:

"Нынче вырвалась, словно из плена, весна.

По ошибке окликнул его я:

"Друг, оставь покурить!"- а в ответ- тишина...

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде.

Наши павшие- как часовые..

Отражается небо в лесу, как в воде, -

И деревья стоят голубые."

В стихах военного цикла поэт достигает особой емкости в создании поэтического образа. Таков символ Вечного огня в стихотворении " Братские могила", которым Высоцкий обычно открывал свои выступления-концерты.

Помимо военной- или, быть может, точнее, антивоенной- темы важное место в творчестве поэта занимает тема Родины-России в ее сегодняшнем дне и ее историческом прошлом.

Что касается любовной лирики, то Высоцкому принадлежат великолепные ее образцы, созданные на разных этапах творческого пути и в самых различных формах.

"Я поля влюбленным постелю-

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит- я люблю!

Я люблю, и значит- я живу! "

Важно отметить жанровое многообразие, специфику форм и модификации стихов-песен Высоцкого. В его собственных жанровых обозначениях нередко фигурируют слова песня, песенка , и, пожалуй, чаще других в их названиях возникает слово баллада .

Сам Высоцкий всегда выделял эпическую, сюжетно-повествовательную основу своего песенного творчества: " Я вообще все песни стараюсь писать как песни-новеллы - чтобы там что-то происходило". А с другой стороны. вслед за слушателями он обращал внимание на лирическую, неповедальную ноту своих произведений, в тоже время подчеркивая, что их исполнение предполагает непременный контакт и взаимодействие с теми, кому они адресованы.

Стремясь вступить в диалог с людьми, которым адресована песня, поэт подчас использовал традиционную форму лирического, иронического. сатирического письма-обращения к различным адресатам. Таковы, например, "Письмо к другу, или Зарисовка о Париже", "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное-невероятное" из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи", "Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям".

И при всей, быть может, размытости жанровых границ многих произведений Высоцкого его жанрово-тематические циклы складываются в художественное целое, в сложный и целостный художественный мир. Откликаясь в своих песнях на "злобу дня", поэт видел и осмыслял ее масштабно, исторично и даже космически: Земля и небо, природные стихии, время, вечность, мирозданье живут в его стихах, нынешний день нерасторжим в них с историей, сиюминутное- с вечным. Отсюда- пространственно-временная распахнутость, широта и масштабность его поэтического мира.

Для Высоцкого характерно особое ощущение обстоятельств быта. деталей человеческого поведения и психологии, чувств и переживаний, жестов и поступков, а главное- предельная достоверность воссоздания живой разговорной речи многочисленных персонажей его стихов-песен. Каждый раз все это мотивировано конкретным образом, характером, душевным складом, состоянием действующего лица песни-монолога и находит выражения в неповторимом лексическом. фразеологическом, интонационно-синтаксическом строе речи.

Примеры оттенков живой разговорной интонации, определяющей синтаксические особенности высказывания, находим в обрывистой речи "Разведки боем" :

"кто со мной? С кем идти?

Так, Борисов.. Так, Леонов..

и мягкой раздумчивости "Горной лирической" :

" А день, какой был день тогда?

Ах да- среда!"

в сатирическом звучании восклицаний и вопросов "Диалога у телевизора" :

" Ой, Вань гляди -кось, попугайчики!

Нет, я ей-богу закричу!

А это кто в короткой маечке?

Я, Вань, такую же хочу."

в экспрессивных обращениях программного стихотворения "Натянутый канат" :

" Посмотрите- вот он

без страховки идет.

Чуть правее наклон-

упадет, пропадет!

Чуть левее наклон-

Все равно не спасти...

Но замрите, - ему остается пройти

не больше четверти пути! "

Что касается особенностей поэтики и стиля, то для Высоцкого характерна тенденция к взаимодействию и синтезу различных стилевых начал: реалистичности и романтики, сказочной условности и фантастики, естественной простоты и вместе- предельной напряженности, экспрессивности в использовании художественно-изобразительных, речевых, стиховых средств. Поиски художественного синтеза реализуются, вбирая опыт смежных искусств. Как многократно отмечалось, Высоцкий был одновременно поэтом и композитором, автором стихов и музыки, режиссером-постановщиком и актером-исполнителем своих произведений перед зрителями и слушателями.

Появление новых поэтических форм, новых тем. обращение к внутреннему миру человека, новое осмысление судьбы страны и личности - это достижение поэтического бума 60-х годов. Всё это оказалось в итоге самым знаменательным, судьбоносным сдвигом, мощной поэтической волной, умножившей запас духовной высоты. В этой поэзии жил более многогранный, духовно более сложный образ Родины.

Список использованной литературы:

1.В.А.Чалмаев, С.А.Зинин "Литература" 11класс, учебник для общеобразовательных учреждений, ООО "ТИД "Русское слово"2008г.

2.В.А.Зайцев "Окуджава, Высоцкий, Галич. Поэтика, жанры, традиции" 2003г ГКЦМ В.С.Высоцкого

3. http://1001material.ru

4. http://www.computerbooks.r

5. http://ishevelev.narod.ru/ipavlova.htm

Игорь ШЕВЕЛЁВ.

Московский
андеграунд.

6. Стихи В.Высоцкого, Б.Окуджавы.

7. http://ivancgalina.ya.ru/replies.xml?item_no=1300

В.Н. Бараков

Поэзия 60-х годов

Большинство исследователей считало и продолжает считать, что на рубеже 50-х - 60-х годов наступил новый этап в истории поэзии, связанный с социальными изменениями: с разоблачением культа личности и последовавшей за ним "оттепели". Литература после небольшой паузы отреагировала на эти события всплеском творческой активности. Своеобразной "визитной карточкой" того времени стала поэма А. Твардовского "За далью - даль" (1953-1960), тогда же Б. Пастернак создал цикл стихотворений "Когда разгуляется" (1956-1959), вышли сборники Н. Заболоцкого: "Стихотворения" (1957) и "Стихотворения" (1959); Е. Евтушенко: "Шоссе энтузиастов" (1956); В. Соколова: "Трава под снегом" (1958). Всенародная любовь к поэзии - "примета времени середины пятидесятых: литературные альманахи издавались едва ли не в каждом областном городе." (386,С. 80). Большую роль в этом сыграла "реабилитация" С. Есенина: "Память народа и время сняли запрет с имени поэта. И точно плотину прорвало!" (386,С. 82). Вот что писал в то время о С. Есенине Н. Рубцов (он искал следы пребывания поэта в Мурманске): "Что бы там ни было, помнить об этом буду постоянно. Да и невозможно забыть мне ничего, что касается Есенина". (386,С. 83).

60-е годы для советской поэзии - время расцвета. Внимание к ней необычайно велико. Выходят книги Е. Евтушенко: "Нежность" (1962), "Идут белые снеги" (1969), особенную известность приобрели его поэма "Бабий Яр" (1961) и стихотворение "Наследники Сталина" (1962); растет слава А. Вознесенского (Сб."Антимиры",1964 и др.). "Второе дыхание" открывается и у признанных "мэтров": "Лад" (1961-1963) Н. Асеева, "Однажды завтра" (1962-1964) С. Кирсанова, "Послевоенные стихи" (1962) А. Твардовского, "Первородство" (1965) Л. Мартынова, "Совесть" (1961) и "Босиком по земле" (1965) А. Яшина, "День России" (1967) Я. Смелякова. Выходит итоговый сборник А. Ахматовой "Бег времени" (1965).

"Громкая" и "тихая" лирика становятся не только литературным явлением, но и приобретают общественное значение. И "тихие", и "громкие" поэты выпускают многочисленные сборники, которые не остаются незамеченными. В первой половине 60-х "эстрада" бьет все рекорды популярности. Вечера в Политехническом музее, в которых принимают участие А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский, собирают полные залы. Открытая публицистичность у "эстрадников" уже тогда переходила все пределы. Даже в своих поэмах, посвященных прошлому ("Лонжюмо" А. Вознесенского, "Казанский университет" Е. Евтушенко и т. п.), собственно истории было мало. Зато много было попыток "приспособить" ее к нуждам дня сегодняшнего, не особо беспокоясь об исторической правде. Другим их "грехом" стала безудержная страсть к экспериментаторству. В начале шестидесятых это увлечение было повальным не только у поэтов, но и у музыкантов, художников, архитекторов. К слову, даже Н. Рубцов пережил, хотя и недолгий, период "словотворчества" - вот один из примеров:

Сакс фокс рубал, дрожал пол
От сумасшедших ног.
Чувак прохилял
в коктейль-холл
И заказал рок.(906, С 125)

Во всем этом не было ничего плохого, это была обычная болезнь роста. Так, А. Вознесенский строил свои декларации из гротеска, многочисленных гипербол и абстракций. Все его действительно прекрасные находки ("Я счастлив, что я русский, Так вижу, так живу, И воздух, как краюшку Морозную, жую") терялись под нагромождением словесных конструкций.

Действительной ошибкой поэтов "эстрадного" направления было безоглядное прославление эпохи НТР. Техника не несла и не могла нести людям духовные ценности, зато помогала их разрушать. Единственное, что можно было сделать художнику слова, - это облагородить, очеловечить ее, наконец, выстрадать ("Я выстрадал, как заразу, Любовь к большим городам", - писал Рубцов). На этом пути подстерегали поэтов откровенные провалы: "Я люблю тебя заржавленным трамваем" (В. Соколов), но другого выхода не было, любая другая дорога вела к эклектике1

"Вина” "эстрадников" состояла в том, что в погоне за "злобой дня" они теряли вечное, непреходящее. Так, лучшие стихотворения Е. Евтушенко ("Свадьбы", "Идут белые снеги...", "Заклинание" и др.) так и остались в "меньшинстве", - поэт стремился к масштабности (увы, только внешней), к эпохальному осмыслению истории (поэмы "Братская ГЭС", "Казанский университет") и более всего - к публицистичности, "бегущей за фактами действительности. Он поэт "моментальной фотографии" жизни. В этом "тайна" привлекательности его злободневных стихов, согласных с его афоризмами, которые могут затрагивать сознание, останавливать внимание на том или ином факте. Но не более. Здесь нет глубины поэтического осмысления этих фактов, ибо поэт видит их сугубо авторским "оком". Но далеко не весь мир живет, мыслит и видит по-евтушенковски. В этом же и "тайна" недолговечности, даже информационной ценности его стихотворных лозунгов, призывов и лирических откровений". (589, С. 184-185). В поэзии Евтушенко "почти физически ощущается его лихорадочная торопливость - успеть сделать все как надо, - пишут П. Вайль и А. Генис. - Не завтра, не для завтра, а сейчас и для сейчас. Хрущев с поэтическим легкомыслием разрешал все проблемы посадками кукурузы, а за ним уже спешил Евтушенко:

Весь мир - кукурузный початок,
похрустывающий на зубах!

Оба они были соратники и соавторы - поэт-преобразователь Хрущев и поэт-глашатай Евтушенко." (379,С. 36). Поэтому после смещения Хрущева, когда изменилась ситуация в обществе, Евтушенко стал "угасать". Подобными же качествами обладало и романтически-пафосное творчество Р. Рождественского (поэмы "Реквием", "Письмо в XXX век"). Много и плодотворно работал Р. Рождественский и как поэт-песенник. Впрочем, поэты-"эстрадники" 50-х - 60-х годов внесли неоценимый (и по-настоящему еще не оцененный) вклад в обновление стиха, они широко использовали "мнимые неправильности" (Ю. Минералов), ассонансные и корневые рифмы, сложные метафоры, ассоциации и другие средства изображения.

Подлинным "открытием жанра" стала в те годы так называемая "авторская песня". Изначальная камерность исполнения в эпоху советской массовости отодвинула ее на второй план официальной культуры, но только не в сердцах людей. Песни военных лет - самое яркое тому подтверждение. Кстати, первая "авторская песня" появилась в 1941 году ("О моем друге-художнике" М. Анчарова). Начиная со второй половины 50-х годов песни М. Анчарова, Ю. Визбора, А. Галича, А. Городницкого, А. Дулова, Ю. Кима, Н. Матвеевой, Б. Окуджавы, А. Якушевой и других "бардов" пользовались огромным успехом, особенно у молодежи. Расцвет "авторской песни" пришелся на 60-е - 70-е годы. Их социальный подтекст был понятен всем. Важнейшее в этом ряду, бесспорно, творчество В. Высоцкого. Он стал "поэтом нового русского национализма" (П. Вайль и А. Генис). "Герой его песен противопоставляет империи свое обнаженное и болезненное национальное сознание. Высоцкий, заменивший к концу 60-х Евтушенко на посту комментатора эпохи, открывает тему гипертрофированного русизма. Антитезой обезличенной, стандартизованной империи становится специфически русская душа, которую Высоцкий описывает как сочетающую экстремальные крайности." (379,С. 290-291).

Среди поэтов 60-х - 80-х годов Высоцкий и Рубцов пользуются подлинной, не навязанной "сверху" популярностью. Существует обширнейшая библиография авторских произведений и публикаций об их жизни и творчестве, открываются все новые и новые музеи и памятники, выходят книги, газеты, альманахи, журналы, посвященные им ("Вагант" в Москве и "Николай Рубцов" в Санкт-Петербурге); живет и особое, "самодеятельное" литературоведение, создаваемое самыми настоящими "фанатами" их поэзии.

Н. Рубцов и В. Высоцкий - люди одного поколения "шестидесятников", лучшие их произведения написаны в конце 60-х годов: "Банька по-белому" (1968), "Охота на волков" (1968), "Он не вернулся из боя" (1969), "Я не люблю" (1969) - у Высоцкого и "До конца" (1968), "У размытой дороги" (1968), "Под ветвями больничных берез..." (1969), "Поезд" (1969) - у Рубцова. В середине 60-х годов Николай Рубцов вместе со студентами-однокурсниками Литинститута ходил в Театр на Таганке, однажды после спектакля за кулисами состоялась встреча будущих поэтов и прозаиков с актерами, в том числе и с Высоцким. Н. Рубцов любил слушать песни Владимира Семеновича, после гибели Рубцова в 1971 году в Вологде в числе личных вещей были обнаружены магнитофонные ленты с записями барда. Позже писатель Герман Александров вспоминал: "В другой раз, когда я пришел к Николаю вечером, он сидел на полу, тут же рядом стоял проигрыватель, звучали песни Высоцкого. Одну из них он проигрывал снова и снова, внимательно вслушиваясь в одни и те же слова, а потом спросил:

Ты бы так смог?

И как бы сам себе ответил: - Я бы, наверное, нет..." (386,С. 266). Высоцкий был за пределами "советской" поэзии, Рубцов - все-таки в ней, хотя и с большими оговорками.

Одной из главных тем у В. Высоцкого была тема "маленького" человека, и социальный подтекст его лирики был во многом сходен с подобным подтекстом в поэзии Н. Рубцова. Их объединяла и общая боль, трагизм (в частности, трагический конфликт между властью и личностью), и ориентация на определенного читателя (слушателя) "из народа". "Высоцкий, - пишет В. Бондаренко, - почвенник барака, его почва - "лимита" семидесятых годов, обитатели "хрущоб", архаровцы поселков городского типа. Хоть и слабые - в отличие от крестьянских - но живые корни живого народа." (375,С. 68).

Обращение к народной жизни неизбежно приводит к фольклору. Владимир Высоцкий, опираясь на народную песню, внес в ее традиционную тематику укрупненное социальное содержание, раздвинул границы поэтического языка русской лирики, широко используя разговорную и жаргонную лексику. В. Высоцкий ввел в художественный оборот считавшиеся "непристойными" в поэзии фольклорные жанры "блатной" и "тюремной" песни, жестокого романса, создал новые их разновидности: песню-хронику, песню - ролевой монолог, песню-диалог, песню-басню. Любимыми жанрами Высоцкого стали, помимо "блатной" песни и "жестокого" романса, т.е. жанров городского фольклора, и лирическая песня, баллада, сказка. Но традиционные персонажи сказок, к примеру, Высоцкий модернизировал - Баба Яга, Змей Горыныч и др. пародировали определенные социальные явления.

Н. Рубцов обращался к "блатному" фольклору в своей ранней лирике:

Сколько водки выпито!
Сколько стекол выбито!
Сколько средств закошено!
Сколько женщин брошено!
Где-то дети плакали...
Где-то финки звякали...

Эх, сивуха сивая!
Жизнь была... красивая!
("Праздник в поселке")

Но в зрелом творчестве Рубцов ориентировался преимущественно на жанр "крестьянской" лирической песни и классические жанры, например, элегию.

Общим в стиле Рубцова и Высоцкого стало введение в художественный текст пословиц, поговорок, использование фольклорных эпитетов, иронии (в раннем творчестве), песенный параллелизм, а также широкое применение разговорной лексики. Но Н. Рубцов редко использовал, в отличие от В. Высоцкого, сатиру и пародию, у него не так четко выражено ролевое и авторское начало, нет такого обилия действующих лиц, как у Высоцкого, такого строфического многообразия (тут Рубцов более традиционен), совсем нет социальной фантастики.

И в поэзии Высоцкого, и в лирике Рубцова отражены определенные мифологические образы и представления, их художественному мышлению свойствен своеобразный мифологизм. Прежде всего он выразился в перенесении в текст древнейшей системы бинарных оппозиций (верх - низ, белый - черный, Запад - Восток и т.д.), а также в символичности значений многих образов их поэзии, в том числе общих. Так, корабль в стихах Высоцкого - средство переправы в иной мир; лодка у Рубцова - символ погибшей любви, несбывшихся надежд и, в конечном счете, гибели; конь у того и у другого символизирует собой трагизм времени и судьбы. Например, у Высоцкого читаем:

Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там - в галоп, под пули в лоб...

У Рубцова об этом сказано более мягко, элегично: "Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны..." Обьединяет двух поэтов и общее стремление использовать библейскую лексику и фразеологию, хотя не она определяет их стиль. Одна из составляющих их поэтической образности - славянская и мировая мифология и русский фольклор, но образы-символы в поэзии Высоцкого не так многочисленны и не всегда соответствуют мифологическим и фольклорным значениям, у Рубцова же они стали основой его образной системы.

Во второй половине 60-х годов в СССР стала развиваться подпольная "самиздатовская" поэзия "неофициальной" или "параллельной" культуры. Эта поэзия была обречена на преследования и безвестность: "Дух культуры подпольной - как раннеапостольский свет" (В. Кривулин). Широко известными (в узком кругу) были следующие группы: СМОГ (Смелость Мысль Образ Глубина или Самое Молодое Общество Гениев) - она возникла в середине 60-х в Москве, в нее входили В. Алейников, Л. Губанов, Ю. Кублановский и др. ; Лианозовская поэтическая группа (В. Некрасов, Я. Сатуновский, В. Немухин, Б. Свешников, Н. Вечтомов и др.); Ленинградская школа (Г. Горбовский, В. Уфлянд, А. Найман, Д. Бобышев, И. Бродский и др.); группа "Конкрет" (В. Бахчанян, И. Холин, Г. Сапгир, Я. Сатуновский и др.).

В 1991 году М. Айзенберг в статье "Некоторые другие..." ("Театр",№ 4) предпринял первую попытку полного описания пути внеофициальной поэзии последних десятилетий. Он перечисляет множество имен, но упомянуть всех не представляется возможным, тем более, что многие переходили тогда из одних групп или школ в другие.

Наиболее крупная фигура в этом списке - И. Бродский. Хотя подлинным его предшественником "следует считать одну из наиболее загадочных фигур "параллельной культуры" - Станислава Красовицкого. Анализ стихов Красовицкого позволяет сделать вывод, что именно он первым из стихотворцев своего поколения "сменил союзников", то есть обратился не к традиционному для России опыту французской и немецкой поэзии, но к опыту поэзии английской, подразумевающей декларируемый впоследствии Бродским "взгляд на вещи "со стороны". (470,С. 6). Весной 1960 года Анна Ахматова "говорила о небывалом расцвете поэзии, сравнимом, пожалуй, лишь с началом нашего века. "Я могу назвать, - это ее подлинные слова, - по крайней мере десять поэтов молодого поколения, не уступающих высокой пробе "серебряного века". Вот их имена: Станислав Красовицкий, Валентин Хромов, Генрих Сапгир и Игорь Холин в Москве, а в Ленинграде - Михаил Еремин, Владимир Уфлянд, Александр Кушнер, Глеб Горбовский, Евгений Рейн и Анатолий Найман." (769,С. 187). Станислав Красовицкий стоял в этом списке первым. И не случайно: за пять лет работы он, признанный лидер "непризнанной" поэзии, "заложил основы нового поэтического языка, нового взгляда на место человека в мире." (769). Михаил Айзенберг вспоминает: "Я знаю, что многие его считали поэтом гениальным. Трудно применять такие эпитеты к современникам, но и первых читателей трудно упрекнуть в излишней экзальтации. Стихи Красовицкого и сейчас поражают, а тогда, казалось, что они как с неба упали..." (659). В 1962 году С. Красовицкий совершает поступок, на который и ныне не решится, пожалуй, ни один из сложившихся поэтов: он сжег рукописи, проклял свое творчество, посчитав это занятие безнравственным и, оставив Москву и карьеру, уехал в глухую деревню, посоветовав друзьям сделать то же самое. Только в середине 80-х годов Красовицкий вернулся в поэзию (но не в Москву) как автор религиозных по содержанию стихотворений.

В изгнании Бродский и Рубцов невероятно много пишут (И. Бродский в это время переживает кратковременное увлечение русским фольклором), работают, иногда выезжают по делам в города (по отдельным сведениям, Бродский в тот год ездил в Вологду(767)). И в дальнейшем совпадения продолжаются!..

"У Бродского своя судьба, а у Рубцова - своя, - пишет Н. Коняев. - Незачем насильственно сближать их, но все же поражает, как удивительно совпадает рисунок этих судеб. Одни и те же даты, похожие кары, сходные ощущения. Даже география и то почти совпадает.” (459,С. 126).

Разные истоки питали творчество этих поэтов (Бродского - англо-американская традиция и русская классика, Рубцова - фольклорная и классическая традиции), двигались они в разных направлениях, тем более поразительны не только (и не столько) совпадения географические и хронологические (как будто сама судьба сверяла их жизненные часы), но схождения прежде всего поэтические. Общим в их творчестве было: 1) мотив одиночества, мотив сна, подобного смерти; 2) подчеркнуто диалогическая структура лирики; 3) разработка элегических жанров: "Большая элегия Д. Донну" (1963), "Новые стансы к Августе"(1964), "Письмо в бутылке" (1964) - у Бродского и "Я буду скакать..." (1963), "Мачты" (1964), "Осенние этюды" (1965) - у Рубцова. Самое главное в поэзии Бродского и Рубцова - общее мироощущение, исповедальность, верность классическому стиху.

П. Вайль и А. Генис называют Бродского Овидием, изгнанником: "Изгнание из реального времени и пространства" (лирический герой Рубцова - "неведомый отрок". - В.Б.), но "миросозерцание "римского" Бродского - всегда взгляд из провинции, с края ойкумены, из места, географические и культурные координаты которого несущественны." (379,С. 289). У Рубцова же - это Россия (общим для них было неприятие времени, но не пространства).

Для героев Достоевского понятия "уехать" (в Америку) и "погибнуть" - были синонимами. И. Бродский, покинув Россию, порвал не только с национальной традицией. Разрыв с Родиной был более существенным, дальнейшее его отношение к ней (до призывов бомбить не только Сербию, но и Россию, демонстративный отказ от встречи с русскими писателями-демократами, сознательное игнорирование всех приглашений посетить Петербург) приобрело болезненный характер. Может быть, за этой "ненавистью" скрывались непреодоленная любовь и страх признаться себе в этом? Тем более, что за границей И. Бродский постоянно обращался к произведениям, написанным в России, как к источникам нового содержания. К примеру, "Часть речи" уходит корнями в "Песни счастливой зимы", "Осенний крик ястреба" вытекает из "Большой элегии Дж. Донну", "Мрамор" - из "Горбунова и Горчакова". В. Куллэ называет путь Бродского "идеальной судьбой "поэта-изгнанника", "стоика и космополита"(470,С. 1). Путь Рубцова, "иностранца в своей стране", "стоика и почвенника", был таким же "идеальным" и трагическим. И тот факт, что у таких разных поэтов в 60-х годах мироощущение было сходным, говорит о многом.

Во второй половине 60-х годов в поэзии господствовали "тихие" лирики: А. Жигулин (Сб. "Полярные цветы" (1966)); В. Казанцев ("Поляны света" (1968)); А. Передреев ("Возвращение" (1972)); А. Прасолов ("Земля и зенит" (1968); В. Соколов ("Снег в сентябре" (1968)) и др. В 1967 году увидела свет знаменитая книга Н. Рубцова "Звезда полей". Одно из стихотворений поэта "Тихая моя родина" и дало повод критикам назвать поэтическое направление "тихой" лирикой. Она привлекла внимание углубленным анализом человеческой души, обращением к опыту классической поэзии. В. Соколов, например, заявлял об этом ясно и определенно: "Со мной опять Некрасов и Афанасий Фет". Тонкий психологизм, соединенный с пейзажем, был характерен не только для лирики В. Соколова, но во многом он здесь был впереди других "тихих" поэтов, хотя бы потому, что в 50-х годах выпустил сборник с превосходными стихотворениями ("Трава под снегом" (1958)).

В 1974 году В. Акаткин задал риторический вопрос: "Нет ли в этом факте опровержения механической схемы движения поэзии как простой замены "громких" "тихими", нет ли указания на единство (выделено мной. - В. Б.) происходящих в ней процессов?" (660, С. 41).

И "тихие" и "громкие" поэты объективно подняли русскую поэзию на новый художественный уровень. О значении "тихой" лирики уже говорилось выше, "эстрадники" же не только "расширили диапазон художественных средств и приемов" (644, С. 30), но и выразили, пусть и поверхностно, те настроения, чаяния и надежды, которыми тоже жил в то время народ.

Слишком узкое понимание развития поэзии в 60-х годах как борьбы двух направлений давно отвергнуто литературоведами (В. Оботуров, А. Павловский, А. Пикач и др.). Ведь в эти годы не только у поэтов, попавших в "тихую" обойму", но и во всем "почвенном" направлении прочно устанавливается исторический подход в художественном осмыслении действительности, усиливается стремление понять национальные и социальные истоки современности, происходит органичное слияние этих двух начал. Целое созвездие поэтических имен дало поколение, ставшее широко известным в эти годы.

К концу 60-х поэтов этого направления "все чаще будут объединять под условным и неточным наименованием "деревенские поэты." Здесь имелось в виду как их происхождение, так и приверженность к теме природы и деревни, а также определенный выбор традиций, идущих от Кольцова и Некрасова до Есенина и Твардовского. Одновременно с термином "деревенские" поэты возник термин "тихая поэзия", позволивший включить в один ряд как "деревенских" поэтов, так и "городских", но сходных с первыми по вниманию к миру природы, а также по регистру поэтического голоса, чуждающегося громких тонов и склонного к элегическому тембру, простоте звучания и ненавязчивости слова. Надо вместе с тем сказать, что внимание к миру природы у наиболее талантливых поэтов этого направления не замыкалось в рамках поэтического живописания, но, как правило, было пронизано интенсивным духовным и философским началом, т.е. осознанно или нет, но имело, так сказать, концептуальный характер."(444,С. 207).

Начиная с 1965 года поэзия была прихвачена "общим похолоданием"(И. Шайтанов), но главное - кризис переживала сама наднациональная объединительная идея: "общая цель - построение коммунизма"(П. Вайль, А. Генис) - была дискредитирована, "полюс объединения располагался ретроспективно - в русском прошлом. (не в прошлом, а в вечных ценностях этого прошлого. - В.Б.) Путь к нему совершался исподволь, в стороне от космополитического напора начала 60-х. После устранения западника Хрущева - этот путь оказался столбовым... Обращение к корням стало естественной реакцией на кризис либеральной идеологии... Советский народ - общность, накрученная на стержень общей идеи и цели, - расслоился на нации." (379,С. 236-237). У русских в СССР почвенничество проявилось и в кино ("Андрей Рублев" А. Тарковского), и в живописи (И. Глазунов, К. Васильев), и в музыке (Г. Свиридов), и в общем интересе к истории (труды Д.С. Лихачева, сохранение памятников старины, расцвет исторической романистики), но особенно в "большой литературе" ("деревенския" проза и поэзия). Популярность "почвенных" поэтов мало в чем уступала популярности "эстрадников". Так, творческая судьба Бориса Примерова складывалась - "удачнее не придумаешь: его выступления в Политехническом, Театре эстрады, в Большом зале ЦДЛ вызывали бури аплодисментов. Его стихи читали с эстрады, по радио. Среди чтецов был и замечательный артист Дмитрий Журавлев. Творчеством и судьбой молодого поэта, как свидетельствовал А. Калинин на страницах "Огонька", интересовался М.А. Шолохов. В общежитии Литинститута им. М. Горького сокурсники повесили шутливый, но не лишенный смысла транспарант: "В поэзии для нас примером является Борис Примеров!" (803,С. 164). Правительство Франции приглашало его в свою страну как "самобытного национального поэта России", лик Примерова послужил прообразом для портретов Ильи Глазунова "Русский Икар" и "Борис Годунов". Его признавали "одним из вождей" молодой поэзии, с ним считались. На вечере в Доме пионеров в начале 60-х Примеров что-то сказал о Боге... Вскоре его вызвал "на ковер" сам Суслов. Поэта спасла находчивость: "Если Бога нет, почему вы тогда с ним боретесь?"

Во второй половине 60-х годов в связи с идеологическим кризисом объективно нужна была "более действенная система ценностей. Бог стал насущной необходимостью, и его нашли... - в России, в народе, в православии". (379,С. 267). Глубины вначале не было, особенно у интеллигенции: "Книга В. Солоухина "Черные доски" объяснила, что коллекционировать предметы старины означает "собирать душу народную". Новое хобби завоевывало страну. Иконы или прялки, лапти или сундуки, подковы или горшки - что-нибудь собирали все. Хотя сам Солоухин к богоискательству не призывал, очень скоро интерес к крестьянскому быту связался с увлечением народной верой. Православие из дореволюционного крестьянского обихода попадало к интеллигенции вместе с иконой и лампадой." (379,С. 268). Литература, "выдвинувшая на первый план Матрену Солженицына вместо Павки Корчагина, конечно, не стала христианской, но подготавливала почву для того, что потом назвали религиозным возрождением". (379,С. 272). Тем более, что у истоков этого явления стояла не интеллигенция, "эта истина существовала, лежала в глубинных слоях, таилась в подводной части айсберга до того, как ее поняли шестидесятники..." (671,С. 336). Вспоминает Валентин Распутин: "Это было естественное возвращение на русскую почву, совпавшее как раз с гибелью старой деревни."(888). И потому открыто выступать против этого процесса было уже нельзя. Не случайно А. Яковлев, осудив "идеализацию крестьянства" в поэзии, тут же был вынужден оговориться: "Нам дорого присущее трудовому крестьянству чувство любви к земле, к родной природе, чувство общности в труде, отзывчивость к нуждам других людей... Мы столь же осуждаем космополитическое небрежение народными традициями." (986,С. 4). Но о чем же тогда велся спор? О различиях в "классовом подходе" или о чем-то ином? Яковлев в этой пространной статье намекнул лишь однажды: "Во многих стихах мы встречаемся с воспеванием церквей и икон, а это уже вопрос далеко не поэтический." (986,С. 4). Спор велся на уровне подтекста, открыто говорить не решалась ни та, ни другая сторона, тем более, что и сам "подтекст" понимался больше интуитивно, чем осознанно. Так, О. Михайлов терялся в догадках: "Отчего же теперь, без видимого побуждения, с новой силой ширится неподдельное, искреннее и истовое влечение к нашим богатым традициям? Вероятно, тому есть свои, но уже чисто внутренние причины, вызревавшие подземно, незаметно, но и неодолимо... Есть мода на прошлое, и есть живой, животворный интерес к Родине, идущий "от глубоких потребностей нашего времени". (851,С. 19). "Фигура умолчания" была здесь более чем красноречивой, но все опять решалось на субьективном уровне. Впрочем, слово в качестве символа-шифра было найдено: "Духовность... Кажется, наши дни снова возвращают его в строй, чувствуя (выделено мной. - В.Б.), что им лучше определяется вся умственная и нравственная жизнь человека, чем его модным собратом - "интеллектуальностью". (765,С. 207). Читатель быстро "расшифровал" значение этого слова, получив не только эстетическое наслаждение: "Внутренним содержанием эзоповского произведения является катарсис, переживаемый читателем как победа над репрессивной властью." (483,С. 5). Все эти изменения были настолько серьезными, что остаться в стороне от них не могли даже признанные "советские" поэты, например, представитель "фронтовой" лирики С. Орлов

Сергей Орлов известен прежде всего как автор проникновенных стихотворений и поэм о войне. "Фронтовая" тема, бесспорно, основная в его творчестве, однако и произведения военных лет, и стихи, написанные в послевоенные годы, "почти всегда отличались масштабностью поэтической мысли и чувства... это не лишало их реалистической конкретности, трезвости взгляда, земной почвы" (432, С. 65). Еще в 1945 году в родном Белозерске демобилизованный после тяжелого ранения Орлов создал поэтический цикл, главенствующим мотивом которого стал традиционный в русской лирике мотив возвращения (ст-я "Деревня Гора", "Облако за месяц зацепилось...", "Осень", "Светлый Север, лес дремучий..." и др.). Но провинциальную деревенскую Россию поэт видел пока в свете блоковской лирики:

В последующие десятилетия Сергей Орлов, при всем жанрово-тематическом разнообразии своего творчества, вдохновение искал в любви к родной земле, понимая, что любовь к земле -"традиция, поэтические корни которой теряются в дымке исторических далей" (174, т. 2, С. 207). От обычной пейзажной лирики (ст-я 1961 года: "Пейзаж", "Бывает так: уже пришла весна...", "Весна" и т. п.) он шел к лирическому постижению истории России ("Сказы о Дионисии", 1962), к постижению ее масштабных философских открытий, устремленных в космос.

"Я до сих пор твой сын, деревня...", - признавался поэт, и хотя она была потеряна в смутах XX века ("Моей деревни больше нету..."), поэзию он нашел в своем краю.

Во второй половине 60-х - первой половине 70-х годов С. Орлов уже не мог не учитывать новых поэтических тенденций, особенно опыта "тихой лирики", выступавшей против разрушения деревенского лада.

Большинство стихотворений этого периода написаны в жанре элегии ("Летят на юг под небом птицы...", "Как будто древних царств реликт...", "Прощание с летом" и др.). Эти элегии и стали основой последнего прижизненного поэтического сборника С. Орлова - "Белое озеро" (1975). Центральное стихотворение сборника:"Мне нынче снится край родной ночами..." (1975) - символично, множество значений можно выделить из его подтекста: и итог жизни поэта, и огромная трагедия, постигшая деревенскую, (и не только деревенскую) Россию, и философский итог и т. д... Речь в нем идет о затопленной водами одного из бесчисленных гигантских водохранилищ деревеньке Мегра - родине лирика. Обращает на себя внимание и мифологический прием создания символической ситуации: лирический герой во сне возвращается в исчезнувшую деревню, а ведь еще в мировой мифологии считалось, что душа спящего человека покидает тело и посещает родные места. Те же древние истоки - в символической картине стихотворения: затопленная водой земля означала забвение, а в русском фольклоре символизировала собой горе, печаль.

"В лирике С. Орлова, - пишет Е. Бень, - образ земли присутствует чуть ли ни в трети стихотворений". (684, С. 65). По частоте употребления с ним может соперничать только образ неба. Притяжение земли и стремление к небу - две важнейшие составляющие его поэтического мира. "...У каждого истинного поэта своя "почва", своя земля, свое небо, из которых они создают стихи", - считал сам Орлов (174, т. 2, С. 194). Хрестоматийное стихотворение "Его зарыли в шар земной..." (1944) - яркое подтверждение его слов. "Космический размах мысли поэта ("миллион веков", "Млечные Пути"), - отмечает В. Зайцев, - не противостоит земной конкретности образа павшего воина..." (432, С. 67). Следует добавить, что у Орлова "шар земной" - это одновременно и земля людей, и космическое тело. В бинарной оппозиции "земля - небо" эти понятия сблизились, стали зависимыми друг от друга, но не равноправными. Эта мировоззренческая вертикаль и в фольклоре, и в Библии, и в "Философии общего дела" Н. Федорова, и в трудах К. Циолковского, которыми так был увлечен С. Орлов, приобретает символический смысл только в сопряжении образов земли и неба. В древности человек поднимал глаза и руки к небу, надеясь на помощь сверхчеловеческих сил. Христос своим рождением на Земле и вознесением на Небо придал человеческой жизни божественный смысл. И даже в такой сугубо материалистической мечте человечества, как полет к звездам, поиск "братьев по разуму", легко заметить стремление к бессмертию (поиск потерянного рая) - центральный религиозный (и религиозно-философский, а значит, и поэтический) мотив. "Не может разум согласиться На одиночество Земли", - писал С. Орлов (174, т. 2, С. 54). В бинарной оппозиции "земля - небо" присутствуют и эсхатологические мотивы: частный - душа умершего человека покидает землю, а тело в ней остается, - и всеобщий: конец земной истории, Страшный Суд. Жесткая связь этих двух оппозиций предполагается и в дальнейшем: воскрешение в новых телах праведников, рай (утверждение неба) на новой Земле, и ад, "тьма внешняя" (по отношению к "небесной" земле) для грешников. Без сомнения, в лирике С. Орлова небесная слава имеет вполне зримые земные приметы, и элегическое настроение в его последнем стихотворении "Земля летит, зеленая, навстречу..." точно расставляет ее важнейшие этико-эстетические акценты:

Прости, земля, что я тебя покину,
Не по своей, так по чужой вине,
И не увижу никогда рябину
Ни наяву, ни в непроглядном сне…

Алексей Прасолов еще в 60-х годах серьезно и вдумчиво обратился к лучшим образцам русской лирики Х1Х и ХХ веков - к А. Пушкину, Ф. Тютчеву, А. Блоку, Н. Заболоцкому. Его лирика - это "философская лирика всерьез" (755, С. 5).

Поэтическая зрелость пришла к Прасолову в 33 года - в 1963 г. им было написано более 30 стихотворений, которые стали основой его сборников. Для широкой читающей публики Прасолова открыл А. Твардовский,- сначала по личному его ходатайству поэт летом 1964 года был досрочно освобожден из тюрьмы, затем в восьмом номере "Нового мира" за тот же год был напечатан цикл "Десять стихотворений" никому не известного тогда автора. При жизни поэта вышли четыре его сборника: "День и ночь" (1966), "Лирика" (1966), "Земля и зенит" (1968), "Во имя твое" (1971). Уже в рецензии на первый сборник была определена ведущая интонация в творчестве Прасолова - "драматичность жизни", отмечено "единство состояния лирического героя" (893, С. 300). Это состояние было тревожным и грозным, но не переходило в угрюмость. Внешне поэт не выходил из тех узких рамок "тихой" лирики, в которые втискивали многих использовавшие этот термин критики. "Тихие" приметы были видны в обращениях к дому, к земле: "Земля моя, я весь - отсюда, И будет час - приду сюда...", но Прасолов шел дальше, он стремился найти высокий смысл бытия прежде всего в душе человеческой, он и говорил "словом высоким, торжественным, нередко архаичным: вечность, мирозданье, вещий, небеса, высь, незабвенный, подобъе, тьма, свет и т. д."(661, С. 151). Его лирика стала "поэзией расколотого мира", "поэзией мысли"1"печатного слова", по выражению Ю. Кузнецова; действительно, тихой, "недосказанной вслух": "И был язык у тишины - Сводил он нынешнее с давним". Как и поэзия Рубцова, она строилась на контрастах, но на контрастах статических, недвижных; поэт не отдавался звукам стихий, он был верен диалектике человеческой мысли, которая органически соединялась с черно-белой графикой его пейзажей:

А мое ведь иное - в нем поровну мрака и света,
И порой, что ни делай,
Для него в этом мире как будто два цвета -
Только черный и белый.
("В час, как дождик короткий и празднично чистый...)

Его "душа мысли" была видна и в любовной лирике, необычайно чистой, возвышенно-трагичной в своей неизбывной боли, стремящейся к вечности:

Но отрезвляющая воля
Взметнула душу круче, выше, -
Там нет сочувствия для боли,
Там только правда тяжко дышит.
("Померк закат, угасла нежность...")

Судьба А. Прасолова была такой же трудной, как и у Н. Рубцова; оба поэта получили образование довольно поздно, сравнительно поздно стали и публиковаться. Ушли они из жизни примерно в одинаковое время: Н. Рубцов - в 1971, А. Прасолов - в 1972 году, и примерно в одни и те же сроки, постепенно стала приобретать всеобщее признание их поэзия. Мироощущение этих чрезвычайно чутких лириков, действительно, сходно1, но способы передачи его - различны. Сравнение их творческих манер может много дать для понимания тех процессов в поэтическом осмыслении современности, которые происходили в 60-70-е годы.

Поэзия 60-х годов

«Колоссальнейшая эпоха!» - так охарактеризовал Андрей Вознесенский 50-60-е годы XX века. Это время отмечено небывалым всплеском поэзии и - главное - интересом к ней массового читателя. Учреждается и начинает свою работу Союз писателей Российской Федерации. Появляются такие журналы, как «Иностранная литература», «Вопросы литературы», «Москва», «Нева» и, конечно, «Юность» - журнал молодых, талантливых авторов.

Это было уникальное, необыкновенное время, когда продолжают творить поэты, чьи имена связаны с Серебряным веком, - Анна Ахматова и Николай Асеев; возвращается к читателю поэзия Марины Цветаевой и Осипа Мандельштама; становятся известными Николай Заболоцкий, Леонид Мартынов, Арсений Тарковский; входит в литературу целое поколение поэтов, прошедших Великую Отечественную войну: Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий, Евгений Винокуров, Юлия Друнина, Юрий Левитанский и другие.

«Достаточно заглянуть в толстые журналы, в альманахи, чтобы увидеть, как ожила наша поэзия... Настало время стихов», - пишет Илья Эренбург в 1956 году. В 1954 году в Москве прошёл первый День русской поэзии. 29 июля 1958 был открыт памятник В. Маяковскому. Площадь Маяковского с тех пор стала излюбленным местом встреч московской интеллигенции. По субботам у памятника поэту встречались молодые литераторы, философы, историки. Встречались и читали стихи. Финский писатель Мартти Ларни, побывав в Москве в 1962 году, восторженно писал о спонтанных поэтических чтениях, когда любой желающий мог прочесть там свои стихи. Но больше всего его поразило то внимание, с которым эти стихи слушали люди.

В начале шестидесятых власти запретили собрания, но было уже поздно: новое поколение обрело своё место в литературе, заставило прислушаться к своему голосу. После запрета публичных уличных выступлений начал активно развиваться самиздат.

Самиздат - от словосочетания «самостоятельно издавать» - перепечатанные на пишущей машинке копии литературных произведений, по каким-либо причинам не издающихся в официальной печати.
Эти копии передавали из рук в руки хорошим знакомым, которые, в свою очередь, также делали нелегальные копии и распространяли их. Обычным делом было получить на одну ночь почитать, к примеру, отпечатанный экземпляр романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

В 1959-1960 годах молодым поэтом Аликом Гинзбургом был основан первый самиздатовский журнал «Синтаксис», в котором были опубликованы ранее запрещённые стихи Б. Ахмадулиной, А. Ахматовой, Б. Окуджавы, В. Некрасова, В. Шаламова.

Однако особенно был велик интерес к звучащему, живому слову - в Политехническом институте регулярно проводятся поэтические вечера, пусть уже несколько «облагороженные», находящиеся под присмотром власти, но всё же необходимые читателям и слушателям: практически всю аудиторию составляли молодые люди. Они определяли для себя смысл жизни, внимая предельно искренним, полным внутренней энергии строкам Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Беллы Ахмадулиной. Слово было наделено особой силой, поэзия - особой властью: лирика определяла идеалы, лирика внушала желание переустроить мир, сделать его светлее и лучше.

Тогда как в Москве в Политехническом регулярно проводятся литературные вечера, в Ленинграде открывается «Кафе поэтов», аналог знаменитой «Бродячей собаки» акмеистов. Там впервые со своими стихами выступает юный Иосиф Бродский.

Поэты шестидесятых, в отличие от представителей литературных течений начала века, собирают тысячные залы, стадионы: молодёжь всеми правдами и неправдами старается попасть на поэтический вечер. Люди стремились не в театр или в кино, не на футбол, а на публичное чтение стихов. Пожалуй, нигде в мире и никогда ранее не возникало подобного феномена.

Поколение литераторов, начавших свою творческую деятельность в это время, в истории русской литературы принято называть «шестидесятниками».

«Объединяло их одно - время. Империя как-то в одночасье одряхлела, всюду в мире подняла головы молодёжь... Эти поэты собирали полные залы клубов, театров. Целые стадионы. Причём во многих городах... Как во времена Маяковского и Есенина, поэтическое слово зазвучало громко и стало всем: политикой, философией, свободой и непререкаемой истиной - для миллионов», - вспоминал Г. Сапгир в книге «Поэты-шестидесятники».

«Эстрадная» лирика

«Эстрадниками» стали называть поэтов, громко провозгласивших своё поэтическое кредо со сцены Политехнического, тех, чьи стихи были как раз рассчитаны на произнесение и непосредственное восприятие «с голоса». Кроме того, пафос «эстрадной» поэзии - пафос отрицания старого и созидания нового, а лирический герой - геройпреобразователь.

А первый День поэзии -

в том перевальном -

пятьдесят четвёртом,
когда на смену словесам затёртым
слова живые встали из могил,
а новые великие слова
ходить учились,

но едва-едва...

Кто временем рождён -

рождает время.

хлестали по лицу,
и магазины книжные ревели:

«На у-ли-цу!»...

А что у меня было, кроме глотки?

Но молодость не ставилась в вину,
и я тычком луконинского локтя
был вброшен и в эпоху,
и в страну...

Карандаши ломались о листочки -
студенты,

Происходило чудо оживанья
доверия,

рождённого строкой.

Поэзию рождает ожиданье
поэзии -

и страной.

Е. Евтушенко.

«Первый День поэзии»

Основная тема новой поэзии - конфликт старого и нового. Обновлению подвергается и поэтическая система. Молодые поэты ломают традиционный ритм - поэтическая фраза становится похожа на выкрик, призыв. Их стихи нередко напоминают публицистические зарисовки «на злобу дня». «Эстрадники» способствовали дальнейшей демократизации русского стиха, который откликается на все запросы современности. В их лирике отрицаются косность, мещанство, консерватизм; воспеваются свобода, научно-техническая революция, прогресс, вера в будущее. В будущем все помыслы «эстрадной» поэзии: сегодняшний день - лишь начало новой замечательной эпохи. А чтобы это будущее было прекрасным, нужно требовательнее относиться к себе и другим.

Ситуация ошарашивает.

невозможно молчать!

Надо нам научиться

спрашивать.

А тем более -

отвечать!

Научиться -

и нощно, и денно,

будто в самом последнем бою,
отвечать

за конкретное дело,
отвечать
за работу свою!

Отвечать,

на любое мгновенье

собственную печать,
за порученное,

доверенное
и обещанное
отвечать!

Р. Рождественский.

«Отвечать!»

Молодые поэты не отрицали традиции - они утверждали пафос новаторства, обновления, коренного переустройства мира. Преобразование жизни - вот основная цель поэтического творчества, а сам поэт - не пророк, не учитель, он такой же, как все, может быть, чуть талантливее: только ему дано озвучить то, о чём думает каждый.

Какой безумец празднество затеял
и щедро Днём поэзии нарёк?

По той дороге, где мой след затерян,
стекается на празднество народ.

О славный день, твои гуляки буйны.

И на себя их смелость не беру.

Ты для меня - торжественные будни.

Не пировать мне на твоём пиру.

А в публике - доверье и смущенье.

Как добрая душа её проста.

Великого и малого смешенье
не различает эта доброта.

Пока дурачит слух её невежда,
пока никто не видит в этом зла,
мне остаётся смутная надежда,
что праздники случаются не зря.

Не зря слова поэтов осеняют,
не зря, когда звучат их голоса,
у мальчиков и девочек сияют
восторгом и неведеньем глаза.

Б. Ахмадулина.

«День поэзии»

«Эстрадники» и себя называли великими, необыкновенными людьми и всячески подчёркивали величие и неординарность каждого отдельного человека. Между сценой и зрительным залом не было непреодолимого пространства. Молодые поэты были ровесниками зрителей, им было что сказать людям. Словом «мы», как когда-то футуристы, они объединяли себя с аудиторией. Поэт представал оратором, выразителем настроения, идей и желаний масс, а в лирическом герое каждый из слушателей узнавал себя.

Да разве святость - влезть при жизни в святцы?

В себя не верить - всё-таки святей.

Талантлив, кто не трусит ужасаться
мучительной бездарности своей.

Неверие в себя необходимо,
необходимы нам тиски тоски,
чтоб тёмной ночью небо к нам входило
и обдирало звёздами виски,
чтоб вваливались в комнату трамваи,
колёсами проехав по лицу,
чтобы верёвка страшная, живая,
в окно влетев, плясала на лету.

Необходимо бредить неулёжно,
проваливаться, прыгать в пустоту.

Наверно, лишь отчаявшись, возможно
с эпохой говорить начистоту.

Какая низость - самоуваженье...

Создатель поднимает до высот

лишь тех, кого при крошечном движеньи

ознобом неуверенность трясёт.

Уж лучше вскрыть ножом консервным вены,
лечь забулдыгой в сквере на скамью,
чем докатиться до комфорта веры
в особую значительность свою.

Е. Евтушенко.

«Неверие в себя необходимо»

«Тихая лирика»

Однако время, стремительный бег которого воспевали в своей поэзии «эстрадники», шло своим чередом. Повзрослело поколение поэтов, повзрослело поколение читателей. Декларативность и публичность поэзии, её гражданский пафос постепенно уступает место вдумчивому, внимательному взгляду в душу человека. В середине шестидесятых место «эстрадной» поэзии занимает «тихая лирика», во многом противопоставленная «эстрадной».

Постоянный новаторский поиск сменился обращением к традициям русской лирической поэзии. Первыми почувствовали сами это «эстрадники».

На смену социальной активности, потребности постоянного поиска новых тем и форм возвращается стабильность классической традиции русской поэзии, глубокий, задумчивый лиризм.

Владимир Соколов, Анатолий Жигулин, Николай Рубцов, Глеб Горбовский - поэты того же поколения, что и «эстрадники». Однако за громкими восклицаниями «эстрадной» поэзии до некоторого времени не было слышно их тихого, проникновенного голоса.

В минуты музыки печальной
Я представляю жёлтый плёс,

И шум порывистых берёз,

И первый снег под ветром серым
Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Но всё равно в жилищах зыбких -

Попробуй их останови! -

Перекликаясь, плачут скрипки
О жёлтом плёсе, о любви.

И всё равно под небом низким
Я вижу явственно, до слёз,

И шум порывистых берёз.

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чём...

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чём.

Н. Рубцов. «В минуты музыки»

Исповедальность, проникновенность «тихой лирики» позволяет увидеть тайну, скрытую от человеческих глаз, познать загадку человеческой души.

На смену герою-преобразователю приходит герой-созерцатель, любующийся закатом и восходом, первым снегом и последними жёлтыми листьями; герой, размышляющий о тайнах бытия. Пейзаж в «тихой лирике» всегда созвучен движениям души лирического героя, он дан как бы вне времени. Человек замедлил своё непрекращающееся движение к прогрессу, в будущую эпоху торжества науки и техники и задумался о прошлом и настоящем, поразился красоте сегодняшнего дня. По словам Л. Аннинского, «откровенный человек уступил место человеку сокровенному».

«Эстрадная» лирика была обращена ко множеству людей, «тихая лирика» находила путь к сердцу каждого отдельного читателя, пробуждая в нём не гражданскую ответственность за судьбы целого мира, не социальные чувства, а воспитывая стремление к заботе, справедливости, отзывчивость и любовь к людям, ко всему живому на родной земле.

«Тихая лирика» возвращается к традиционной ритмической системе и точным рифмам, к национальным истокам образов.

Мои рифмы - обычны,
как на грузчике ноша.

Мои ритмы - типичны,
потому что похожи
на дыхание моря,
где лежат пароходы,
на прикрасы и горе,
на леса и народы.

Мои строки поточны,
мои буквы буквальны;
песни, -
как бы нарочно,
нарочито нормальны.

Потому что стихия -
та же песня простая.

Потому что стихи я не пишу, а рождаю.

Г. Горбовский

Лирика второй половины XX века не ограничивалась «эстрадной» поэзией и «тихой лирикой». Продолжая традиции классической поэзии, создавали свои стихи Ю. Кузнецов, Ю. Левитанский, А. Кушнер. Необыкновенный отклик в обществе нашла и бардовская поэзия (творчество Б. Окуджавы, В. Высоцкого). Время действительно требовало новой поэзии, разнообразной в своих проявлениях, - и 60-70-е годы XX столетия по праву можно считать новой эпохой в развитии русской поэзии.

«Лианозовская школа» - неофициальная литературно-художественная группа 60-х годов XX века. Названа по месту встреч художников (В. Кропивницкая, Л. Кропивницкий, О. Рабин, Н. Вечтомов, В. Немухин, Л. Мастеркова) и поэтов (Е. Кропивницкий, И. Холин, Г. Сапгир, Вс. Некрасов, Я. Сатуновский) в барачном посёлке Лианозово (ныне район Москвы). Сперва на квартире художника и поэта Е. Кропивницкого в посёлке Долгопрудный, а позднее - у его дочери В. Кропивницкой и её мужа О. Рабина проходили неофициальные выставки живописи, на которых также читались стихи. Термин «лианозовская группа» впервые прозвучал в 1963 году в официальном обвинении Е. Кропивницкому при исключении его из Союза художников СССР.

Повторяем пройденное

Вспомните, что такое модернизм. Что вам известно о литературных направлениях Серебряного века и поэзии 1960-1970-х годов? Творчество каких поэтов и почему вам особенно близко?

Вспомните традицию литературных кафе Серебряного века. В чём, по-вашему, достоинство подобных поэтических собраний? Считаете ли вы, что чтение стихов возможно только в небольшой аудитории, среди избранной публики?

С. Чупринин. Крупным планом (Поэзия наших дней).

Выскажите своё отношение к прочитанному

Читали ли вы какой-нибудь из литературных журналов? Что вы можете о нём сказать?

Как вы думаете, что послужило причиной «литературной свободы» в 60-е годы? Что вы знаете об эпохе «оттепели»?

Существует ли в наши дни самиздат?

Чем вызвано разделение поэзии 1960-х на «тихую» и «эстрадную» лирику? Связано ли это, на ваш взгляд, только с манерой исполнения произведений?

Каково ваше отношение к «эстрадной поэзии»? Близка ли вам лирика поэтов-«эстрадников»? Какие стихотворения и почему привлекли ваше внимание?

Как вы понимаете определение «тихая лирика»? Чего вы ожидали от этой поэзии и оправдались ли ваши ожидания? Познакомьтесь с «тихой лирикой» по поэтическим сборникам и ресурсам электронных библиотек. Какие стихотворения произвели на вас наибольшее впечатление и почему?

Как проявляется в стихотворении Н. Рубцова «В минуты музыки» мотив лирического раздумья? Как бы вы определили основную интонацию стихотворения? С помощью каких художественных приёмов создаётся его напевность, музыкальность?

Какая поэзия вам ближе - «эстрадная» или «тихая» лирика? Почему? Прочитайте выразительно ваше любимое стихотворение, прокомментируйте его.

Решаем читательские задачи

Каково, по-вашему, основное настроение стихотворения Е. Евтушенко «Первый день поэзии»? С помощью каких художественных приёмов оно создаётся? Какие фразы напоминают лозунги, девизы? К чему, по-вашему, призывает читателей автор? Прочитайте это стихотворение так, чтобы передать ораторское начало «эстрадной» лирики.

За что, как вы считаете, чувствует себя в ответе лирический герой стихотворения Р. Рождественского «Отвечать!»? Только ли о работе идёт речь в этом стихотворении? Какова его тема?

Как характеризуется читательская и зрительская аудитория в стихотворении Б. Ахмадулиной «День поэзии»? Можем ли мы говорить о традиционном конфликте «поэт и толпа»? Как он трансформируется в поэзии «шестидесятников»?

Каким перед нами предстаёт поэт в стихотворении Ахмадулиной? В чём его отличие от обыкновенного молодого человека своего времени? С помощью каких художественных приёмов это подчёркивается?

Как вы думаете, какое значение обретают слова «неверие» и «вера в себя» в контексте стихотворения Е. Евтушенко «Неверие в себя необходимо»?

Проанализируйте самостоятельно стихотворение А. Вознесенского «Пожар в Архитектурном». В чём заключается новаторство образной системы и необычность метафор? Как вы понимаете смысл последней строки?

Прочитайте самостоятельно стихотворение А. Вознесенского «Я - Гойя!». Какова, на ваш взгляд, тема этого произведения? С помощью каких художественных средств создаётся интонационная инструментовка стихотворения? Каким представляется вам лирический герой? Объясните своё понимание его признания, вынесенного в заглавие.

Опираясь на приведённые в учебнике стихотворные фрагменты и самостоятельно прочитанные стихотворения, ответьте на вопрос: как относятся молодые поэты-«шестидесятники» к классическим традициям русской поэзии?

В чём простота и сложность образной системы стихотворения Г. Горбовского?

Давайте поспорим

«Молодым поэтам той поры, конечно же, неслыханно повезло.

Повезло со временем - людям, как никогда, пожалуй, хотелось новых „песен”...

Повезло с литературой, в которую они вступили, - поэтам в России привыкли верить...

Повезло с возрастом, - двадцатилетние, они могли отвечать лишь за будущее...

Повезло с талантом...» (С. Чупричин. Крупным планом (Поэзия наших дней)).

Как вы понимаете слова литературоведа? Что, на ваш взгляд, определило успех «эстрадной» поэзии - новые темы, новаторская образная и ритмическая система, «обыкновенный» лирический герой? Предложите своё объяснение этого феномена.

«„Тихая лирика" вернула современной русской поэзии то сосредоточенное тепло, ту трогающую душу интимность, которой так недоставало блестящей, но холодноватой и несколько рассудочной поэзии эстрады» (С. Чупринин). Подтвердите или опровергните мнение литературоведа, обратившись к стихотворениям Н. Рубцова, В. Соколова, Г. Горбовского, А. Жигулина.

«Молодость - вот что было паролем времени, вот что питомцами Политехнического воспринималось как единственный реальный капитал и как первейшая добродетель» (С. Чупринин). Подберите синонимы к слову «молодой». Можно ли, по-вашему, утверждать, что ведущий конфликт «эстрадной» поэзии, «века нынешнего и века минувшего» определён прежде всего молодостью и юношеским максимализмом «шестидесятников»?

Сравните прочитанные вами стихи «эстрадников» и поэтов «тихой лирики». Как проявилась разница в тематике, образе лирического героя, языке и стиле, интонации произведений? Согласны ли вы с мнением критика, что, «ориентируясь на классические образцы, „тихая лирика" противостояла чрезмерной „прозаизации" и чрезмерному „разбалтыванию" российского лирического стиха, активизировала интерес к традициям отечественной поэзии XIX века, щедро ввела в современный литературный обиход дары национального фольклора» (С. Чупринин)? При ответе можете использовать самостоятельно подобранные поэтические тексты.

Обсудим вместе

Вспомните, какое литературное направление начала XX века утверждало отказ от традиций и принцип преображения действительности с помощью поэзии. Каковы его основные черты? Что роднит это направление с «эстрадной» поэзией? Подтвердите свою точку зрения, используя фрагменты поэтических произведений.

На примере стихотворения Е. Евтушенко «Первый День поэзии» покажите, как изменяется ритмическая система новой лирики. Сравните её со знаменитой «лесенкой» В. Маяковского. Какой эффект достигается при переносе слов на другую строку? Укажите неточные и составные рифмы.

В чём парадоксальность заявлений Е. Евтушенко в стихотворении «Неверие в себя необходимо»? Как она реализуется на уровне лексики, метафор? Попробуйте дать своё толкование данного стихотворения.

Какая антитеза лежит в основе фрагмента стихотворения Евтушенко «Как-то стыдно изящной словесности...»? Прочитайте стихотворение полностью. К какому выводу приходит поэт?

С помощью каких микрообразов и эпитетов создаётся образ «старинной поэзии» в стихотворении Б. Ахмадулиной «Свеча»? Каким настроением проникнуто это стихотворение? Свой ответ аргументируйте.

Вспомните, что такое элегия. Можно ли сказать, что «тихая лирика» элегична? В чём это проявляется? Подтвердите свою точку зрения, обращаясь к поэтическим текстам.

Что является предметом изображения в стихотворении Н. Рубцова «В минуты музыки»? С помощью каких изобразительно-выразительных средств создаётся образ русской природы?

Каким вы представляете себе лирического героя стихотворения Рубцова? Какую роль играет пейзаж в передаче его чувств и мыслей? Сравните его с лирическим героем «эстрадной» лирики. Как вы понимаете слова Л. Аннинского об откровенном и сокровенном человеке в лирике 60-х годов?

Каково, на ваш взгляд, поэтическое кредо «тихой лирики»? Каким предстаёт перед нами поэт и процесс рождения стихотворения?

Сопоставьте стихотворения Ахмадулиной и Евтушенко о Дне поэзии? Какие черты, общие для «эстрадной» поэзии, вы можете отметить? В чём различие авторских поэтических индивидуальностей?

Прочитайте самостоятельно стихотворение Е. Евтушенко «Идут белые снега». Чем необычно это стихотворение для «эстрадной» лирики? Какая тема в стихотворении является центральной, с помощью каких образов она раскрывается? Как вы думаете, почему поэт выбирает устаревшую и очень редкую грамматическую форму слова - «снега»? Какова, на ваш взгляд, роль рефрена?

Прочитайте самостоятельно стихотворения Н. Рубцова «Звезда полей», «В горнице». Вспомните также знакомое вам стихотворение «Тихая моя родина». Какая тема, на ваш взгляд, является ведущей в его лирике? Традиции какого поэта начала XX века продолжает Н. Рубцов? Докажите свою точку зрения, обратившись к другим стихотворениям поэта-«шестидесятника»: обратите внимание на тематику, образ лирического героя, образную систему и язык стихотворений.

Творческое задание (на выбор)

Предложите свою интерпретацию любого стихотворения поэта«шестидесятника». Можете проанализировать самостоятельно прочитанное вами стихотворение.

Создайте литературный портрет поэта-«шестидесятника», используя дополнительную литературу и ресурсы Интернета. Можете оформить свой проект в виде презентации или веб-странички. Включите в свою работу фотоматериалы и видеофрагменты и представьте её одноклассникам на читательской конференции. Выберите автора, творчество которого вас особенно заинтересовало: это может быть «эстрадник», представитель «тихой лирики», поэт-реалист или бард; ваша задача - рассказать о жизни и творчестве этого поэта, подчеркнуть его творческую индивидуальность. При защите проекта прочитайте наизусть наиболее понравившиеся вам строки.

Напишите исследовательскую работу «Традиции поэзии С. Есенина в творчестве Н. Рубцова». Разместите свою работу в Интернете.

Напишите исследовательскую работу «Поэзия футуристов и „эстрадная” лирика». Представьте свою работу одноклассникам и разместите её в Интернете вместе с отзывами на неё.

Составьте электронный сборник наиболее понравившихся вам стихотворений поэтов-«шестидесятников» с аннотацией к нему.

Темы сочинений

Тема Родины в поэзии И. Рубцова.

Образ поэта в «эстрадной» лирике.

Тема поэта и поэзии в лирике поэтов-«шестидесятников».

Шестидесятые годы 20 века — это время подъема российской поэзии. Наконец наступила оттепель, были сняты многие запреты и авторы смогли открыто, не боясь репрессий и изгнаний, выражать свое мнение. Сборники стихов стали выходить настолько часто, что, пожалуй, такого «издательского бума» в области поэзии не было никогда ни до, ни после. «Визитные карточки» этого времени — Б.Ахмадулина, Е.Евтушенко, Р.Рождественский, Н.Рубцов, и, конечно же, бард-бунтарь В.Высоцкий.

Одно из главных направлений поэзии 60-х годов 20 века — это так называемая «есенинская лирика». Именно в это время был снят запрет на творчество поэта в России и последователи его заметно воодушевились. Пожалуй, главным среди них можно смело назвать Н.Рубцова. При жизни «певец тихой Родины» не был по достоинству оценен соотечественниками. Ведь он не выступал с трибун, не собирал полные залы и даже несколько потерялся среди поэтического бума шестидесятых. Романтизм в то время на пике моды не был. А лирический герой Рубцова, человек с твердым характером и русской душой, ищет смысл как бы неспешно и рассуждает о судьбе страны без лозунгов и транспарантов. Однако время всё расставило на свои места, поместив Николая Михайловича в один ряд с А.Фетом, Ф.Тютчевым и С.Есениным.

Еще одно популярное направление поэзии шестидесятых годов 20 века — это трибунное следование традициям В.Маяковского. Самые яркие имена в этой области — Е.Евтушенко и Р.Рождественский. Они, не боясь за свою судьбу, высказывались о стане резко и категорично. Их лирический герой готов сражаться до последнего, разоблачая культ личности и отстаивая правду. Не удивительно, что такая поэзия нашла отклик в массах. Новшество этого времени — так называемые поэтические встречи. Роберт Иванович, Евгений Александрович и их соратники были не просто популярны На их вечера было невозможно приобрести билеты, а книги, выпущенные миллионными тиражами, расходились с полок магазинов практически мгновенно. Правда, находились и критики. До сих пор некоторые их них не признают «маяковщины» шестидесятых, считая это направление в поэзии — дилетантским. Но сам Евгений Александрович оценивает свое творчество весьма оптимистично и в одной из своих книг утверждает, что обязательно прорвется в 21 век. Что ж, уже прорвался и даже в нем прочно обосновался.

Отдельной строкой стоит отметить творчество И.Бродского. Его вклад в мировую литературу переоценить невозможно. Не случайно в 1987 ему была присуждена Нобелевская премия. О том, кто же такой Иосиф Бродский критики и публицисты спорят и рассуждают по сей день.

Ну и наконец еще одно направление поэзии шестидесятых годов 20 века — это поющие поэты. Самые яркие из них — Б.Окуджава и В.Высоцкий. О последнем можно говорить бесконечно. Не признающий никаких авторитетов, никогда не считавший себя бардом, Владимир Семенович без страха, с присущими только ему бунтарским духом и артистизмом всегда открыто высказывал свое мнение. Его творчество — это прорыв в поэзии 20 века. Сегодня остается только радоваться тому, что звезда В.С. Высоцкого зажглась в шестидесятых, а не в сталинскую эпоху.

Вот такая она — поэзия шестидесятых. Разная, но неизменно рвущаяся в массы и стремящаяся к светлому будущему.