Шерлок холмс горбун краткое содержание.

Благодаря этому человеку и его фантазии мы все страстно полюбили детективы. Легендарный Артур Конан Дойл и его Шерлок Холмс полностью изменили мир литературы и пристрастия читателей. Рассказы об известном сыщике, жившем на Бейкер-стрит, 221b, настолько интересные и увлекательные, что можно напрочь забыть обо всем на свете. А их очень много создал Артур Конан Дойл: «Горбун», «Пёстрая лента», «Собака Баскервилей», «Этюд в багровых тонах», «Союз рыжих», «Голубой карбункул» и так далее. Хочется немного рассказать об этом необычном человеке.

Краткая биография

Родился будущий писатель 22 мая 1859 года в Эдинбурге. Учился в школе-интернате, где впервые обнаружил у себя талант к сочинению и рассказам увлекательных историй. Выбрав профессию врача, он изучает медицину и параллельно знакомится со многими литераторами того времени. Попробовав опубликовать свои рассказы, Артур понимает, что может зарабатывать своим талантом. Трудясь корабельным врачом, он изучает нелегкое морское ремесло. Затем Конан Дойл открывает собственную практику, посвящая некоторое время и литературе. Жизнь наладилась: Артур женился, работал по специальности и регулярно публиковал свои сочинения в популярных журналах.

Болезнь супруги обусловила переезд семьи, а материальные трудности заставили много писать. Но все же Луиза умерла от туберкулеза. Писатель женился на своей новой возлюбленной - Джин Леки. К слову, хоть он давно ее любил, но не позволял себе уйти от супруги. Как доктор он принимал участие в англо-бурской войне, а в 1902 году Конан Дойлу присвоили титул рыцаря. Умер гениальный писатель 7 июля 1930 года.

В 1887 году читатели познакомились с Шерлоком Холмсом - героем произведения «Этюд в багровых тонах». И он так полюбился требовательной публике, что Артур был вынужден на ходу сочинять новые приключения своего протеже. За такую популярность автор возненавидел своего персонажа, но продолжал писать, поскольку это было выгодно: редакция соглашалась на любые условия писателя. Но когда знаменитый сыщик «погиб» в пучине водопада, публика сильно возмутилась, продажи журнала «Стрэнд», где печатались рассказы Конан Дойла, существенно упали. И только финансовые трудности заставили писателя воскресить надоевшего ему Шерлока Холмса. И если бы не они, читатель многое бы потерял, поскольку эти рассказы можно смело называть шедеврами литературы. «Горбун» (Конан Дойл), краткое содержание которого мы приведем ниже, как раз относится к ним. Поэтому мы рекомендуем всем прочесть эту историю самостоятельно в полном варианте.

«Горбун» (Конан Дойл): краткое содержание

Это один из самых интересных рассказов о знаменитом сыщике. Поэтому чуть ниже вы сможете прочитать его краткое содержание. «Горбун» - жизненная драма маленького человека, которому испортили жизнь завистники и предатели.

Рассказ повествует о жизни в небольшом городке Ольдершот, где базировалась военная часть. Там убили доблестного полковника Джеймса Барклея. Он был образцовым семьянином, не чаял души в своей жене-красавице Нэнси. Перед тем роковым вечером миссис Барклей ушла с подругой в благотворительное общество, а вернулась очень расстроенной. Слуги слышали, как она ругалась с мужем, называла его трусом. Но когда они добрались в комнату после истошного крика, застали ее без чувств, а мистера Джеймса - мертвым. Кто-то из челяди слышал, как женщина произносила

Продолжаем рассказывать краткое содержание. «Горбун» - это произведение, которое все же стоит прочитать целиком. Полиция зашла в тупик: миссис Барклей была без сознания, ее муж скончался на месте от проломленного массивной дубинкой черепа (орудие обнаружили в комнате), а подруга женщины ничего не знала. Шерлок Холмс взялся расследовать это дело, заинтересовавшись тем, что на лице покойника застыл невероятный ужас, а ключ от двери бесследно пропал. Также сыщик обнаружил следы на газоне и пришел к выводу, что в комнате был кто-то еще.

Шерлок берется за дело

Допросив еще раз подругу Нэнси, Холмс узнал, что та случайно встретилась со своим давним знакомым - бродячим калекой-горбуном. Мисс Моррисон оставляла их наедине, после чего видела, как расстроилась миссис Барклей. Хотя об этой встрече она попросила подругу никому не говорить. Прославленный детектив быстро находит этого свидетеля, и он открывает правду о роковом вечере и о своей судьбе.

Оказывается, горбун - это Генри Вуд, блестящий офицер в прошлом, красавец, который должен был жениться на Нэнси Барклей. Но как раз тогда в стране произошел бунт, и их полк попал в осаду. Генри вызвался пойти в разведку, а Джеймс Барклей решил стать его проводником. Последний был сам влюблен в Нэнси, он предал друга и завел его в засаду. В плену Генри искалечили, но ему удалось остаться живым. И только теперь, на склоне лет, странствующий фокусник решился посетить родину.

Что рассказал калека?

Произведение «Горбун» (Конан Дойл), краткое содержание которого мы рассказываем читателю, имеет совершенно непредсказуемый конец. После разговора с Нэнси неудавшийся жених пошел за ней тайком. Увидев, как та ссорится с супругом, он зашел в дом. Увидев Генри, мистер Барклей испугался и упал, ударившись головой о камин, его жена потеряла сознание. Генри сначала хотел позвать на помощь и взял ключ, но потом решил, что его обвинят в убийстве. Поэтому мужчина сбежал, оставив свою дубинку в комнате. Рассказ горбуна подтвердила медицинская экспертиза, которая признала, что мистер Барклей умер в результате удара головой. Дело закрыли. Остался только непонятный вопрос о том, почему женщина звала какого-то Давида, ведь калеку звали Генри, а ее мужа - Джеймсом. На что гениальный сыщик ответил, что Нэнси использовала это имя как упрек, проводя параллель с библейским царем.

Анализ рассказа и отзывы

«Горбун» (Конан Дойл), краткое содержание которого читателю уже известно, - рассказ непростой. Он показывает драму человека, его бессилие перед окружающим миром, выставляет напоказ пороки, с которыми нужно бороться. Ведь если бы полковник Джеймс не вмешался в течение событий, Нэнси и Генри поженились и были бы счастливы. Он своим предательством хоть и добился благосклонности девушки, но сделал несчастливой и ее, и ее возлюбленного. Да и сам, наверное, потерял покой, стыдясь своего преступления. И вот от таких роковых ошибок пытается предостеречь Конан Дойл. «Горбун», главные герои которого - сыщик и его друг Ватсон, рассказывает об отношениях людей, сложных и непредсказуемых, учит быть ответственным за свои деяния.

Рассказ написан увлекательно, легким и понятным языком, которым в совершенстве владел автор. Все уже знают, что создателем этого творения является Артур Конан Дойл. «Горбун» отзывы получает самые положительные до сих пор. Современники считают писателя истинным мастером своего дела, ведь придумать сюжет и развить его таким образом очень сложно. Ну а Шерлок Холмс - это лучший образ сыщика всех времен и народов. Приятного чтения!

Артур Конан Дойл

Однажды летним вечером, спустя несколько месяцев после моей женитьбы, я сидел у камина и, покуривая последнюю трубку, дремал над каким-то романом - весь день я был на ногах и устал до потери сознания. Моя жена поднялась наверх, в спальню, да и прислуга уже отправилась на покой - я слышал, как запирали входную дверь. Я встал и начал было выколачивать трубку, как раздался звонок.

Я взглянул на часы. Было без четверти двенадцать. Поздновато для гостя. Я подумал, что зовут к пациенту и чего доброго придется сидеть всю ночь у его постели. С недовольной гримасой я вышел в переднюю, отворил дверь. И страшно удивился - на пороге стоял Шерлок Холмс.

Уотсон, - сказал он, - я надеялся, что вы еще не спите.

Рад вас видеть. Холмс.

Вы удивлены, и не мудрено! Но, я полагаю, у вас отлегло от сердца! Гм… Вы курите все тот же табак, что и в холостяцкие времена. Ошибки быть не может: на вашем костюме пушистый пепел. И сразу видно, что вы привыкли носить военный мундир, Уотсон. Вам никогда не выдать себя за чистокровного штатского, пока вы не бросите привычки засовывать платок за обшлаг рукава. Вы меня приютите сегодня?

С удовольствием.

Вы говорили, что у вас есть комната для одного гостя, и, судя по вешалке для шляп, она сейчас пустует.

Я буду рад, если вы останетесь у меня.

Спасибо. В таком случае я повешу свою шляпу на свободный крючок. Вижу, у вас в доме побывал рабочий. Значит, что-то стряслось. Надеюсь, канализация в порядке?

Нет, это газ…

Ага! на вашем линолеуме остались две отметины от гвоздей его башмаков… как раз в том месте, куда падает свет. Нет, спасибо, я уже поужинал в Ватерлоо, но с удовольствием выкурю с вами трубку.

Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись напротив, некоторое время молча курил. Я прекрасно знал, что привести его ко мне в столь поздний час могло только очень важное дело, и терпеливо ждал, когда он сам заговорит.

Вижу, сейчас вам много приходится заниматься вашим прямым делом, - сказал он, бросив на меня проницательный взгляд.

Холмс усмехнулся.

Я ведь знаю ваши привычки, мой дорогой Уотсон, - сказал он. - Когда у вас мало визитов, вы ходите пешком, а когда много, - берете кэб. А так как я вижу, что ваши ботинки не грязные, а лишь немного запылились, то я, ни минуты не колеблясь, делаю вывод, что в настоящее время у вас работы по горло и вы ездите в кэбе.

Превосходно! - воскликнул я.

И совсем просто, - добавил он. - Это тот самый случай, когда можно легко поразить воображение собеседника, упускающего из виду какое-нибудь небольшое обстоятельство, на котором, однако, зиждется весь ход рассуждений. То же самое, мой дорогой Уотсон, можно сказать и о ваших рассказиках, интригующих читателя только потому, что вы намеренно умалчиваете о некоторых подробностях. Сейчас я нахожусь в положении этих самых читателей, так как держу в руках несколько нитей одного очень странного дела, объяснить которое можно, только зная все его обстоятельства. И я их узнаю, Уотсон, непременно узнаю!

Глаза его заблестели, впалые щеки слегка зарумянились. На мгновение на лице отразился огонь его беспокойной, страстной натуры. Но тут же погас. И лицо опять стало бесстрастной маской, как у индейца. О Холмсе часто говорили, что он не человек, а машина.

В этом деле есть интересные особенности, - добавил он.

Я бы даже сказал - исключительно интересные особенности. Мне кажется, я уже близок к его раскрытию. Остается выяснить немногое. Если бы вы согласились поехать со мной, вы оказали бы мне большую услугу.

С великим удовольствием.

Могли бы вы отправиться завтра в Олдершот?

Конечно. Я уверен, что Джексон не откажется посетить моих пациентов.

Поедем поездом, который отходит от Ватерлоо в десять часов одиннадцать минут.

Прекрасно. Я как раз успею договориться с Джексоном.

В таком случае, если вы не очень хотите спать, я коротко расскажу вам, что случилось и что нам предстоит.

До вашего прихода мне очень хотелось спать. А теперь сна ни в одном глазу.

Я буду краток, но постараюсь не упустить ничего важного. Возможно, вы читали в газетах об этом происшествии. Я имею в виду предполагаемое убийство полковника Барклея из полка «Роял Мэллоуз», расквартированного в Олдершоте.

На вопрос «Краткое содержание рассказа Артура Конана Дойла Горбун» заданный автором Просвечивать лучший ответ это Краткого содержания нет, но я нашла удобочитаемый рассказ. http://www.rulit.net/books/gorbun-read-107560-1.html Однaжды летним вечером, спустя несколько месяцев после моей женитьбы, я сидел у кaминa и, покуривaя последнюю трубку, дремaл нaд кaким-то ромaном весь день я был нa ногaх и устaл до потери сознaния. Моя женa поднялaсь нaверх, в спaльню, дa и прислугa уже отпрaвилaсь нa покой - я слышaл, кaк зaпирaли входную дверь. Я встaл и нaчaл было выколaчивaть трубку, кaк рaздaлся звонок. Я взглянул нa чaсы. Было без четверти двенaдцaть. Поздновaто для гостя. Я подумaл, что зовут к пaциенту и чего доброго придется сидеть всю ночь у его постели. С недовольной гримaсой я вышел в переднюю, отворил дверь. И стрaшно удивился - нa пороге стоял Шерлок Холмс. - Уотсон, - скaзaл он, - я нaдеялся, что вы еще не спите. - Рaд вaс видеть. Холмс. - Вы удивлены, и не мудрено! Но, я полaгaю, у вaс отлегло от сердцa! Гм... Вы курите все тот же тaбaк, что и в холостяцкие временa. Ошибки быть не может: нa вaшем костюме пушистый пепел. И срaзу видно, что вы привыкли носить военный мундир, Уотсон. Вaм никогдa не выдaть себя зa чистокровного штaтского, покa вы не бросите привычки зaсовывaть плaток зa обшлaг рукaвa. Вы меня приютите сегодня? - С удовольствием. - Вы говорили, что у вaс есть комнaтa для одного гостя, и, судя по вешaлке для шляп, онa сейчaс пустует. - Я буду рaд, если вы остaнетесь у меня. - Спaсибо. В тaком случaе я повешу свою шляпу нa свободный крючок. Вижу, у вaс в доме побывaл рaбочий. Знaчит, что-то стряслось. Нaдеюсь, кaнaлизaция в порядке? - Нет, это гaз... - Агa! нa вaшем линолеуме остaлись две отметины от гвоздей его бaшмaков... кaк рaз в том месте, кудa пaдaет свет. Нет, спaсибо, я уже поужинaл в Вaтерлоо, но с удовольствием выкурю с вaми трубку. Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись нaпротив, некоторое время молчa курил. Я прекрaсно знaл, что привести его ко мне в столь поздний чaс могло только очень вaжное дело, и терпеливо ждaл, когдa он сaм зaговорит. - Вижу, сейчaс вaм много приходится зaнимaться вaшим прямым делом, скaзaл он, бросив нa меня проницaтельный взгляд. - Дa, сегодня был особенно тяжелый день, - ответил я и, подумaв, добaвил: - Возможно, вы сочтете это глупым, но я не понимaю, кaк вы об этом догaдaлись. Холмс усмехнулся. - Я ведь знaю вaши привычки, мой дорогой Уотсон, - скaзaл он. - Когдa у вaс мaло визитов, вы ходите пешком, a когдa много, - берете кэб. А тaк кaк я вижу, что вaши ботинки не грязные, a лишь немного зaпылились, то я, ни минуты не колеблясь, делaю вывод, что в нaстоящее время у вaс рaботы по горло и вы ездите в кэбе. - Превосходно! - воскликнул я. - И совсем просто, - добaвил он. - Это тот сaмый случaй, когдa можно легко порaзить вообрaжение собеседникa, упускaющего из виду кaкое-нибудь небольшое обстоятельство, нa котором, однaко, зиждется весь ход рaссуждений. То же сaмое, мой дорогой Уотсон, можно скaзaть и о вaших рaсскaзикaх, интригующих читaтеля только потому, что вы нaмеренно умaлчивaете о некоторых подробностях. Сейчaс я нaхожусь в положении этих сaмых читaтелей, тaк кaк держу в рукaх несколько нитей одного очень стрaнного делa, объяснить которое можно, только знaя все его обстоятельствa. И я их узнaю, Уотсон, непременно узнaю! Глaзa его зaблестели, впaлые щеки слегкa зaрумянились. Нa мгновение нa лице отрaзился огонь его беспокойной, стрaстной нaтуры. Но тут же погaс. И лицо опять стaло бесстрaстной мaской, кaк у индейцa. О Холмсе чaсто говорили, что он не человек, a мaшинa. - В этом деле есть интересные особенности, - добaвил он. - Я бы дaже скaзaл - исключительно интересные особенности. Мне кaжется, я уже близок к его рaскрытию. Остaется выяснить немногое. Если бы вы соглaсились поехaть со мной, вы окaзaли бы мне большую услугу. - С великим удовольствием. - Могли бы вы отпрaвиться зaвтрa в Олдершот? - Конечно. Я уверен, что Джексон не откaжется посетить моих пaциентов...

Однажды летним вечером, спустя несколько месяцев после моей женитьбы, я сидел у камина и, покуривая последнюю трубку, дремал над каким-то романом - весь день я был на ногах и устал до потери сознания. Моя жена поднялась наверх, в спальню, да и прислуга уже отправилась на покой - я слышал, как запирали входную дверь. Я встал и начал было выколачивать трубку, как раздался звонок.

Я взглянул на часы. Было без четверти двенадцать. Поздновато для гостя. Я подумал, что зовут к пациенту и чего доброго придется сидеть всю ночь у его постели. С недовольной гримасой я вышел в переднюю, отворил дверь. И страшно удивился - на пороге стоял Шерлок Холмс.

Уотсон, - сказал он, - я надеялся, что вы еще не спите.

Рад вас видеть. Холмс.

Вы удивлены, и не мудрено! Но, я полагаю, у вас отлегло от сердца! Гм… Вы курите все тот же табак, что и в холостяцкие времена. Ошибки быть не может: на вашем костюме пушистый пепел. И сразу видно, что вы привыкли носить военный мундир, Уотсон. Вам никогда не выдать себя за чистокровного штатского, пока вы не бросите привычки засовывать платок за обшлаг рукава. Вы меня приютите сегодня?

С удовольствием.

Вы говорили, что у вас есть комната для одного гостя, и, судя по вешалке для шляп, она сейчас пустует.

Я буду рад, если вы останетесь у меня.

Спасибо. В таком случае я повешу свою шляпу на свободный крючок. Вижу, у вас в доме побывал рабочий. Значит, что-то стряслось. Надеюсь, канализация в порядке?

Нет, это газ…

Ага! на вашем линолеуме остались две отметины от гвоздей его башмаков… как раз в том месте, куда падает свет. Нет, спасибо, я уже поужинал в Ватерлоо, но с удовольствием выкурю с вами трубку.

Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись напротив, некоторое время молча курил. Я прекрасно знал, что привести его ко мне в столь поздний час могло только очень важное дело, и терпеливо ждал, когда он сам заговорит.

Вижу, сейчас вам много приходится заниматься вашим прямым делом, - сказал он, бросив на меня проницательный взгляд.

Холмс усмехнулся.

Я ведь знаю ваши привычки, мой дорогой Уотсон, - сказал он. - Когда у вас мало визитов, вы ходите пешком, а когда много, - берете кэб. А так как я вижу, что ваши ботинки не грязные, а лишь немного запылились, то я, ни минуты не колеблясь, делаю вывод, что в настоящее время у вас работы по горло и вы ездите в кэбе.

Превосходно! - воскликнул я.

И совсем просто, - добавил он. - Это тот самый случай, когда можно легко поразить воображение собеседника, упускающего из виду какое-нибудь небольшое обстоятельство, на котором, однако, зиждется весь ход рассуждений. То же самое, мой дорогой Уотсон, можно сказать и о ваших рассказиках, интригующих читателя только потому, что вы намеренно умалчиваете о некоторых подробностях. Сейчас я нахожусь в положении этих самых читателей, так как держу в руках несколько нитей одного очень странного дела, объяснить которое можно, только зная все его обстоятельства. И я их узнаю, Уотсон, непременно узнаю!

Глаза его заблестели, впалые щеки слегка зарумянились. На мгновение на лице отразился огонь его беспокойной, страстной натуры. Но тут же погас. И лицо опять стало бесстрастной маской, как у индейца. О Холмсе часто говорили, что он не человек, а машина.

В этом деле есть интересные особенности, - добавил он. - Я бы даже сказал - исключительно интересные особенности. Мне кажется, я уже близок к его раскрытию. Остается выяснить немногое. Если бы вы согласились поехать со мной, вы оказали бы мне большую услугу.

С великим удовольствием.

Могли бы вы отправиться завтра в Олдершот?

Конечно. Я уверен, что Джексон не откажется посетить моих пациентов.

Поедем поездом, который отходит от Ватерлоо в десять часов одиннадцать минут.

Прекрасно. Я как раз успею договориться с Джексоном.

В таком случае, если вы не очень хотите спать, я коротко расскажу вам, что случилось и что нам предстоит.

До вашего прихода мне очень хотелось спать. А теперь сна ни в одном глазу.

Я буду краток, но постараюсь не упустить ничего важного. Возможно, вы читали в газетах об этом происшествии. Я имею в виду предполагаемое убийство полковника Барклея из полка «Роял Мэллоуз», расквартированного в Олдершоте.

Нет, не читал.

Значит, оно еще не получило широкой огласки. Не успело. Полковника нашли мертвым всего два дня назад. Факты вкратце таковы.

Как вы знаете, «Роял Мэллоуз» - один из самых славных полков британской армии. Он отличился и в Крымскую кампанию и во время восстания сипаев. До прошлого понедельника им командовал Джеймс Барклей, доблестный ветеран, который начал службу рядовым солдатом, был за храбрость произведен в офицеры и в конце концов стал командиром полка, в который пришел новобранцем.

Полковник Барклей женился, будучи еще сержантом. Его жена, в девичестве мисс Нэнси Дэвой, была дочерью отставного сержанта-знаменщика, когда-то служившего в той же части. Нетрудно себе представить, что в офицерской среде молодую пару приняли не слишком благожелательно. Но они, по-видимому, быстро освоились. Насколько мне известно, миссис Барклей всегда пользовалась расположением полковых дам, а ее супруг - своих сослуживцев-офицеров. Я могу еще добавить, что она была очень красива, и даже теперь, через тридцать лет, она все еще очень привлекательна.

Полковник Барклей бы, по-видимому, всегда счастлив в семейной жизни. Майор Мерфи, которому я обязан большей частью своих сведений, уверяет меня, что он никогда не слышал ни о каких размолвках этой четы. Но, в общем, он считает, что Барклей любил свою жену больше, чем она его. Расставаясь с ней даже на один день, он очень тосковал. Она же, хотя и была нежной и преданной женой, относилась к нему более ровно. В полку их считали образцовой парой. В их отношениях не было ничего такого, что могло бы хоть отдаленно намекнуть на возможность трагедии.

Характер у полковника Барклея был весьма своеобразный. Обычно веселый и общительный, этот старый служака временами становился вспыльчивым и злопамятным. Однако эта черта его характера, по-видимому, никогда не проявлялась по отношению к жене. Майора Мерфи и других трех офицеров из пяти, с которыми я беседовал, поражало угнетенное состояние, порой овладевавшее полковником. Как выразился майор, средь шумной и веселой застольной беседы нередко будто чья-то невидимая рука вдруг стирала улыбку с его губ. Когда на него находило, он помногу дней пребывал в сквернейшем настроении. Была у него в характере еще одна странность, замеченная сослуживцами, - он боялся оставаться один, и особенно в темноте. Эта ребяческая черта у человека, несомненно обладавшего мужественным характером, вызывала толки и всякого рода догадки.

Первый батальон полка «Роял Мэллоуз» квартировал уже несколько лет в Олдершоте. Женатые офицеры жили де в казармах, и полковник все это время занимал виллу Лэчайн, находящуюся примерно в полумиле от Северного лагеря. Дом стоит в глубине сада, но его западная сторона всего ярдах в тридцати от дороги. Прислуга в доме - кучер, горничная и кухарка. Только они да их господин с госпожой жили в Лэчайн. Детей у Барклеев не было, а гости у них останавливались нечасто.

А теперь я расскажу о событиях, которые произошли в Лэчайн в этот понедельник между девятью и десятью часами вечера.

Миссис Барклей была, как оказалось, католичка и принимала горячее участие в деятельности благотворительного общества «Сент-Джордж», основанного при церкви на Уот-стрит, которое собирало и раздавало беднякам поношенную одежду. Заседание общества было назначено в тот день на восемь часов вечера, и миссис Барклей пообедала наскоро, чтобы не опоздать. Выходя из дому, она, по словам кучера, перекинулась с мужем несколькими ничего не значащими словами и обещала долго не задерживаться. Потом она зашла за мисс Моррисон, молодой женщиной, жившей в соседней вилле, и они вместе отправились на заседание, которое продолжалось минут сорок. В четверть десятого миссис Барклей вернулась домой, расставшись с мисс Моррисон у дверей виллы, в которой та жила.

Артур Конан Дойл

Однажды летним вечером, спустя несколько месяцев после моей женитьбы, я сидел у камина и, покуривая последнюю трубку, дремал над каким-то романом - весь день я был на ногах и устал до потери сознания. Моя жена поднялась наверх, в спальню, да и прислуга уже отправилась на покой - я слышал, как запирали входную дверь. Я встал и начал было выколачивать трубку, как раздался звонок.

Я взглянул на часы. Было без четверти двенадцать. Поздновато для гостя. Я подумал, что зовут к пациенту и чего доброго придется сидеть всю ночь у его постели. С недовольной гримасой я вышел в переднюю, отворил дверь. И страшно удивился - на пороге стоял Шерлок Холмс.

Уотсон, - сказал он, - я надеялся, что вы еще не спите.

Рад вас видеть. Холмс.

Вы удивлены, и не мудрено! Но, я полагаю, у вас отлегло от сердца! Гм… Вы курите все тот же табак, что и в холостяцкие времена. Ошибки быть не может: на вашем костюме пушистый пепел. И сразу видно, что вы привыкли носить военный мундир, Уотсон. Вам никогда не выдать себя за чистокровного штатского, пока вы не бросите привычки засовывать платок за обшлаг рукава. Вы меня приютите сегодня?

С удовольствием.

Вы говорили, что у вас есть комната для одного гостя, и, судя по вешалке для шляп, она сейчас пустует.

Я буду рад, если вы останетесь у меня.

Спасибо. В таком случае я повешу свою шляпу на свободный крючок. Вижу, у вас в доме побывал рабочий. Значит, что-то стряслось. Надеюсь, канализация в порядке?

Нет, это газ…

Ага! на вашем линолеуме остались две отметины от гвоздей его башмаков… как раз в том месте, куда падает свет. Нет, спасибо, я уже поужинал в Ватерлоо, но с удовольствием выкурю с вами трубку.

Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись напротив, некоторое время молча курил. Я прекрасно знал, что привести его ко мне в столь поздний час могло только очень важное дело, и терпеливо ждал, когда он сам заговорит.

Вижу, сейчас вам много приходится заниматься вашим прямым делом, - сказал он, бросив на меня проницательный взгляд.

Холмс усмехнулся.

Я ведь знаю ваши привычки, мой дорогой Уотсон, - сказал он. - Когда у вас мало визитов, вы ходите пешком, а когда много, - берете кэб. А так как я вижу, что ваши ботинки не грязные, а лишь немного запылились, то я, ни минуты не колеблясь, делаю вывод, что в настоящее время у вас работы по горло и вы ездите в кэбе.

Превосходно! - воскликнул я.

И совсем просто, - добавил он. - Это тот самый случай, когда можно легко поразить воображение собеседника, упускающего из виду какое-нибудь небольшое обстоятельство, на котором, однако, зиждется весь ход рассуждений. То же самое, мой дорогой Уотсон, можно сказать и о ваших рассказиках, интригующих читателя только потому, что вы намеренно умалчиваете о некоторых подробностях. Сейчас я нахожусь в положении этих самых читателей, так как держу в руках несколько нитей одного очень странного дела, объяснить которое можно, только зная все его обстоятельства. И я их узнаю, Уотсон, непременно узнаю!

Глаза его заблестели, впалые щеки слегка зарумянились. На мгновение на лице отразился огонь его беспокойной, страстной натуры. Но тут же погас. И лицо опять стало бесстрастной маской, как у индейца. О Холмсе часто говорили, что он не человек, а машина.

В этом деле есть интересные особенности, - добавил он.

Я бы даже сказал - исключительно интересные особенности. Мне кажется, я уже близок к его раскрытию. Остается выяснить немногое. Если бы вы согласились поехать со мной, вы оказали бы мне большую услугу.

С великим удовольствием.

Могли бы вы отправиться завтра в Олдершот?

Конечно. Я уверен, что Джексон не откажется посетить моих пациентов.

Поедем поездом, который отходит от Ватерлоо в десять часов одиннадцать минут.

Прекрасно. Я как раз успею договориться с Джексоном.

В таком случае, если вы не очень хотите спать, я коротко расскажу вам, что случилось и что нам предстоит.

До вашего прихода мне очень хотелось спать. А теперь сна ни в одном глазу.

Я буду краток, но постараюсь не упустить ничего важного. Возможно, вы читали в газетах об этом происшествии. Я имею в виду предполагаемое убийство полковника Барклея из полка «Роял Мэллоуз», расквартированного в Олдершоте.

Нет, не читал.

Значит, оно еще не получило широкой огласки. Не успело. Полковника нашли мертвым всего два дня назад. Факты вкратце таковы.

Как вы знаете, «Роял Мэллоуз» - один из самых славных полков британской армии. Он отличился и в Крымскую кампанию и во время восстания сипаев. До прошлого понедельника им командовал Джеймс Барклей, доблестный ветеран, который начал службу рядовым солдатом, был за храбрость произведен в офицеры и в конце концов стал командиром полка, в который пришел новобранцем.

Полковник Барклей женился, будучи еще сержантом. Его жена, в девичестве мисс Нэнси Дэвой, была дочерью отставного сержанта-знаменщика, когда-то служившего в той же части. Нетрудно себе представить, что в офицерской среде молодую пару приняли не слишком благожелательно. Но они, по-видимому, быстро освоились. Насколько мне известно, миссис Барклей всегда пользовалась расположением полковых дам, а ее супруг - своих сослуживцев-офицеров. Я могу еще добавить, что она была очень красива, и даже теперь, через тридцать лет, она все еще очень привлекательна.

Полковник Барклей бы, по-видимому, всегда счастлив в семейной жизни. Майор Мерфи, которому я обязан большей частью своих сведений, уверяет меня, что он никогда не слышал ни о каких размолвках этой четы. Но, в общем, он считает, что Барклей любил свою жену больше, чем она его. Расставаясь с ней даже на один день, он очень тосковал. Она же, хотя и была нежной и преданной женой, относилась к нему более ровно. В полку их считали образцовой парой. В их отношениях не было ничего такого, что могло бы хоть отдаленно намекнуть на возможность трагедии.

Характер у полковника Барклея был весьма своеобразный. Обычно веселый и общительный, этот старый служака временами становился вспыльчивым и злопамятным. Однако эта черта его характера, по-видимому, никогда не проявлялась по отношению к жене. Майора Мерфи и других трех офицеров из пяти, с которыми я беседовал, поражало угнетенное состояние, порой овладевавшее полковником. Как выразился майор, средь шумной и веселой застольной беседы нередко будто чья-то невидимая рука вдруг стирала улыбку с его губ. Когда на него находило, он помногу дней пребывал в сквернейшем настроении. Была у него в характере еще одна странность, замеченная сослуживцами, - он боялся оставаться один, и особенно в темноте. Эта ребяческая черта у человека, несомненно обладавшего мужественным характером, вызывала толки и всякого рода догадки.