Силезия - уральский государственный военно-исторический музей.

Выполняя указание Ставки, о котором сказано выше, командующий фронтом принял решение уничтожить неприятеля перед центром и левым крылом и отбросить его в Судетские горы. Наступление планировалось провести силами 5-й гвардейской, 21, 59, 60-й общевойсковых и 4-й танковой армий . Планом предусматривалось окружить и уничтожить оппельнскую группировку противника и выдвинуться на линию Штрелен, Мюнстерберг, Троппау. Начало действий намечалось на 15 марта .
Для достижения намеченной цели создавались группировки: оппельнская в составе 21-й общевойсковой и 4-й танковой армий , стрелкового корпуса из 5-й гвардейской армии и 4-го гвардейского танкового корпуса для удара из района Гротткау на юго-запад в направлении Нойштадт и ратиборская в составе 59-й и 60-й армий, 7-го гвардейского механизированного, 31-го танкового корпусов, которой предстояло наступать навстречу оппельнской группировке в западном в северо-западном направлениях.
8 марта 1945 г. военный совет 4-й танковой армии получил директиву командующего 1-м Украинским фронтом, которой предписывалось: «Командарму 4-й танковой армии с участка прорыва 21-й армии нанести удар в направлении Нейсе, Нойштадт и по взаимодействии с 21-й и 59-й армиями уничтожить противостоящую группировку противника. В первый день операции овладеть районом Нейсе, во второй день - захватить Нойштадт и Зюльц и соединиться с частями 7-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майора И. П. Корчагина». Он наступал навстречу нам с участка 59-й армии генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова, в состав которой входил.
Перед 4-й танковой армией оборонялись части 45, 344, 20-й СС и 168-й пехотных дивизий противника. В глубине находились его 10-я моторизованная и 100-я легкопехотная дивизии. Оперативные резервы: 16, 17, «Герман Геринг» танковые дивизии располагались южнее г. Нейсе.
Первая позиция главной полосы обороны гитлеровцев была оборудована окопами полного профиля и проволочными заграждениями, вторая проходила в глубине 3-5 км от переднего края.
С 10 по 12 марта двумя ночными переходами 4-я танковая армия была перегруппирована из лесов севернее Любена в район Олау (40 км юго-восточнее Бреслау) в исходный район для наступления.
На планирование операции мы имели 7 дней. Штаб армии под руководством К. И. Упмана работал как часовой механизм. На должном уровне были осуществлены материальное обеспечение операции и партийно-политическая работа под руководством А. К. Яркова и Н. Г. Кладового.
Напряженная творческая работа всего полевого управления позволила своевременно поставить задачи войскам.
6-му гвардейскому механизированному корпусу совместно с 118-м стрелковым корпусом 21-й армии предстояло наступать в направлении Калькау, к исходу первого дня овладеть районом Отмахау, на второй день - районом Нойштадта.
10-й гвардейский танковый корпус со 117-м стрелковым корпусом 21-й армии наносил удар в направлении г. Нейсе. К исходу первого дня он должен был овладеть районом этого города, а частью сил совместно с 93-й отдельной танковой бригадой захватить переправы через р. Нейсе (южная) в районе Ротхауса, на следующий день соединиться с 7-м гвардейским механизированным корпусом. Одна бригада корпуса должна оставаться в районе г. Нейсе до подхода пехоты 21-й армии. 22-я самоходно-артиллерийская бригада в. качестве армейского резерва следовала за 6-м гвардейским механизированным корпусом.
Задачи войск в Верхне-Силезской операции отличались от предыдущих тем, что нашей танковой армии предстояло прорывать оборону противника совместно с пехотой с самого начала и только после прорыва ее на всю ее тактическую глубину оторваться от стрелковых частей и стремительно выйти в район Нойштадт, Зюльц и совместно с 59-й армией генерала И. Т. Коровникова завершить окружение вражеской группировки. Такой метод взаимодействия командующий фронтом применил, видимо, для того, чтобы как можно быстрее прорвать всю глубину обороны противника, которая, кстати сказать, была сравнительно небольшой, но сильной.
Бои начались 15 марта 1945 г. 21-я армия генерал-полковника Д. Н. Гусева и 4-я танковая армия перешли в наступление одновременно после 40-минутной артиллерийской подготовки.
Нам видно было с наблюдательного пункта, как войска, преодолевая упорное сопротивление врага и отражая неоднократные контратаки его тактических резервов, взломали передний край его обороны и пошли вперед. 4-я танковая армия к исходу первого дня во взаимодействии с пехотой Гусева прорвала 2 укрепленные позиции противника на 8-километровом участке фронта и продвинулась на 9 км в глубину его обороны.
На второй и третий день наступление наших войск шло успешно. В связи с улучшением погоды авиация 1-го Украинского фронта стала оказывать активную помощь наземным войскам, нанося бомбовые и штурмовые удары по опорным пунктам, штабам и узлам связи гитлеровцев.
17 марта 6-й гвардейский механизированный корпус, прорвавшись в оперативную глубину вражеских войск, овладел населенным пунктом Штефансдорф. 10-й гвардейский танковый корпус форсировал р. Нейсе у Ротхауса и развил успех на Нойштадт. Здесь, под Ротхаусом, в бою погиб командир 10-го гвардейского танкового корпуса полковник Нил Данилович Чупров, прошедший славный боевой путь с начала войны. Это была для нас очень тяжелая утрата. Вместе с Чупровым погиб его адъютант лейтенант Базылев, контужен был командир бронетранспортера сержант А. В. Ченчиков. В командование корпусом вновь вступил генерал-майор Е. Е. Белов - заместитель командующего 4-й танковой армией.
17 марта мы с оперативной группой находились в расположении 10-го гвардейского танкового корпуса на переправе через р. Нейсе (южная) у Ротхауса. В этот момент противник подтянул танки и из-за перелесков повел прицельный огонь бронебойными снарядами по нашим танкам, которые выходили к понтонному мосту, наведенному нами через р. Нейсе. Я тут же дал указание Белову прикрыть фланг и усилить темп движения. Уже через 3 часа 2 бригады были на восточном берегу Нейсе. Огонь противника по мосту стал ослабевать, видимо, он начал отходить. Приступили к форсированию реки остальные 2 бригады 10-го корпуса.
В это время к нам подъехал командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев. Я доложил обстановку. Иван Степанович стал наблюдать за переправой войск. Неожиданно с противоположного берега со свистом пролетел снаряд и ударил под автомашину «виллис», на которой находилась охрана командующего фронтом. Машина подскочила, но все обошлось благополучно, снаряд не разорвался, вероятно, он был бронебойный. Вскоре И. С. Конев выехал к Д. Н. Гусеву.
Через 1,5 часа реку форсировал уже весь 10-й гвардейский танковый корпус и двинулся на Нойштадт, а частью сил - на Зюльц, навстречу 7-му гвардейскому механизированному корпусу Корчагина. Мы вместе с Беловым двигались в боевых порядках его главных сил, руководя войсками, чтобы как можно быстрее завершить окружение оппельнской группировки врага.
Наша 93-я отдельная танковая бригада А. А. Дементьева, продвигавшаяся вдоль восточного берега р. Нейсе, натолкнулась на ожесточенное сопротивление 20-й пехотной дивизии СС. Все же 18 марта бригаде удалось сломить сопротивление эсэсовцев и выйти в район восточное Ротхауса. К вечеру того же дня 61-я гвардейская танковая бригада В. И. Зайцева с ходу овладела г. Нойштадт, где было очень много фашистов, вооруженных фаустпатронами. Пришлось принять должные меры. Главные силы 10-го гвардейского танкового корпуса во главе с Е. Е. Беловым вышли в район Зюльца, где соединились с частями 7-го гвардейского механизированного корпуса генерала И. П. Корчагина, наступавшими с востока, завершив окружение оппельнской группировки противника. В котле оказались и были разгромлены 4 немецко-фашистские дивизии, несколько отдельных полков и отдельных батальонов, артиллерийский полк, 9 артиллерийских дивизионов и другие части.
Было очевидно, что противник будет пытаться деблокировать окруженную группировку, и нами были приняты меры по усилению внешнего фронта окружения. Эта задача выпадала на 6-й гвардейский механизированный корпус. Предположение подтвердилось: в ночь на 18 марта враг ввел в действие свой резерв: 16, 17, 20-ю танковые и 45-ю пехотную дивизии, дивизию «Герман Геринг» и 184-ю бригаду штурмовых орудий в направлении городов Нейсе в Ротхаус. С утра 18 марта с этими соединениями вступил в ожесточенное сражение наш 6-й гвардейский механизированный корпус В. Ф. Орлова. Для подкрепления сюда была направлена армейская артиллерийская бригада. Схватка продолжалась 2 дня. Враг предпринимал непрерывно одну за другой яростные атаки. Отдельные населенные пункты и рубежи неоднократно переходили из рук в руки. Однако, несмотря на все старания, деблокировать свою группировку фашистам не удалось, и их части были отброшены назад с большими потерями.
В этих кровопролитных боях были тяжело ранены командир 6-го гвардейского механизированного корпуса полковник Василий Федорович Орлов и командир 17-й гвардейской механизированной бригады полковник Леонид Дмитриевич Чурилов, но они не ушли с поля боя и продолжали управлять войсками. Через несколько часов после ранения отважный воин, талантливый командир, любимец всей армии 28-летний командир корпуса коммунист Василий Федорович Орлов скончался. Его воины поклялись отомстить врагу за гибель своего командира. В командование 6-м гвардейским механизированным корпусом вступил начальник штаба корпуса полковник Василий Игнатьевич Корецкий.
Напряженные бои продолжались. Мы теснили врага на запад.
В самый разгар Верхне-Силезского сражения была получена весть, взволновавшая всех бойцов и командиров. В 3 час. 10 мин. 18 марта на имя командующего 1-м Украинским фронтом и командующего 4-й танковой армией поступила телеграмма, подписанная народным комиссаром обороны CCCР И. В. Сталиным:
«В боях за нашу Советскую Родину против немецких захватчиков 4-я танковая армия показала образцы мужества и стойкости, отваги и смелости, дисциплины и организованности.
За время боев на фронтах Отечественной войны с немецкими захватчиками 4-я танковая армия своими сокрушительными ударами, уничтожая живую силу и технику врага, нанесла большие потери фашистским войскам. За проявленную отвагу в боях за отечество, стойкость, мужество, смелость, дисциплину, организованность и умелое выполнение боевых задач преобразовать 4-ю танковую армию в 4-ю гвардейскую танковую армию и... преобразованной танковой армии вручить гвардейское знамя».
Радостное известие вызвало новый прилив сил у всего личного состава армии. Накоротке во всех частях были проведены митинги.
События на фронте развивались успешно.
19 марта 10-й гвардейский танковый корпус с 93-й отдельной танковой и 22-й артиллерийско-самоходной бригадами во взаимодействии с 7-м гвардейским механизированным корпусом И. П. Корчагина и стрелковыми дивизиями 21-й и 59-й армий расчленили на части неприятеля, попавшего в котел, и к утру 22 марта окруженная группировка была полностью ликвидирована.
После уничтожения противника в районе Нойштадт и выхода наших войск на рубеж Нейсе, Леобшютц угроза левому флангу фронта была в основном устранена. Однако в районе Ратибор, Егерндорф, Троппау противник силами 78-й и 75-й пехотных, 100-й легкопехотной и 8-й танковой дивизий, имея в глубине обороны резерв в составе дивизии «Охрана фюрера» и остатков 16-й и 17-й танковых дивизий, продолжал удерживать занимаемый участок, прикрывая западную часть Верхне-Силезского района.
Должен был последовать еще один удар по врагу в Верхней Силезии. Перед рассветом 24 марта нами была получена директива командующего фронтом о подготовке к новой операции. В ней говорилось, что в составе 5-го гвардейского механизированного и 10-го гвардейского танкового корпусов во взаимодействии с 60-й армией предстояло разгромить ратиборскую группировку противника и к исходу 25 марта овладеть районом Егорндорф, Троппау, Штойбервитц, а удар главными силами нанести в направлении Троппау.
С 24 марта 1945 г. в состав 4-й гвардейской танковой армии включался 5-й гвардейский механизированный корпус. Он главными силами должен был наступать в направлении Троппау, а частью сил овладеть Егерндорфом. 10-му гвардейскому танковому корпусу в ночь на 25 марта приказывалось сосредоточиться в районе Леобшютца в готовности развить удар в направлении Троппау. Для 6-го гвардейского механизированного корпуса задача оставалась прежней (он вместе с 21-й армией очищал район от остатков противника). Начало операции намечалось на 12 час. 30 мин. 25 марта . Включение в состав нашей армии еще больше подняло дух гвардейцев-танкистов. Я давно добивался того, чтобы в танковой армии иметь третий корпус, но самым важным было именно то, что в состав армии был введен механизированный корпус. Это повышало боеспособность, а главное живучесть армии за счет артиллерии, мотопехоты и танков. Два механизированных и один танковый корпус - по тем временам самая выгодная, с моей точки зрения, организация танковой армии.
В составе 5-го гвардейского механизированного корпуса помимо артиллерии и мотопехоты имелось 150 танков. Командовал корпусом генерал-майор Борис Михайлович Скворцов, а с 14 апреля - генерал-майор Иван Прохорович Ермаков, начальником политотдела был полковник Леонид Иванович Охлопков, начальником штаба Иван Васильевич Шабаров, а с 14 апреля полковник Александр Павлович Рязанский. Опыта действий в составе танковой армии корпус еще не имел. С декабря 1944 г. по февраль 1945 г. он находился в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, а с февраля по март 1945 г. - в резерве 4-го Украинского фронта и ранее придавался общевойсковым армиям.
В состав корпуса входили: 10-я гвардейская механизированная бригада полковника В. Н. Буслаева (начальник политотдела майор А. И. Панченко), 11-я гвардейская механизированная бригада полковника И. Т. Носкова (начальник политотдела майор Т. А. Богданов), 12-я гвардейская механизированная бригада полковника Г. Я. Борисенко (начальник политотдела подполковник А. С. Дмитриев), 24-я гвардейская танковая бригада полковника В. П. Рязанцева (начальник политотдела подполковник Н. В. Орлов).
Любопытная деталь - в корпусе было много матросов-добровольцев Тихоокеанского флота, пожелавших сражаться с врагом на сухопутных боевых «кораблях», и они не уронили достоинства моряков, показали высокую доблесть в Берлинской и Пражской операциях.
Выполняя приказ, 5-й гвардейский механизированный корпус в 8 час. утра 24 марта 1945 г. атаковал противника в направлении Леобшютц - Троппау. Справа по г. Егерндорф наносила удар 93-я отдельная танковая бригада, а на г. Бискау наступала 22-я самоходно-артиллерийская бригада подполковника Н. Ф. Корнюшкина.
10-й гвардейский танковый корпус, составляя второй эшелон армии, развивал успех 5-го гвардейского механизированного корпуса в направлении Троппау. Однако первые атаки имели лишь ограниченный успех. Опираясь на заранее подготовленные позиции, гитлеровцы фанатично сопротивлялись. На участке 5-го гвардейского механизированного корпуса нам удалось продвинуться всего на 3-4 км.
Воины 5-го [гвардейского механизированного] корпуса ревностно относились к выполнению своей задачи. 24 марта командир танкового взвода 24-й гвардейской танковой бригады лейтенант Н. X. Хазипов первым ворвался в боевые порядки неприятеля при овладении д. Владей и уничтожил там 3 вражеские боевые машины и до взвода пехоты. На следующий день, развивая наступление, гвардейцы Хазипова сожгли танк «тигр» и самоходную установку, уничтожили до роты гитлеровцев. Выдающуюся отвагу и боевое мастерство в этом бою показали танкисты В. Я. Иксар, Г. С. Гороховский, А. Коловертных, Л. И. Салюков и Г. Д. Волков. При выполнении воинского долга Волков погиб смертью героя. Вскоре вражеский снаряд попал в командирский танк. Весь экипаж был ранен. Хазипов, истекая кровью, помог эвакуировать своих подчиненных. Потом, собрав последние силы, вернулся в танк и из пулемета уничтожил еще более взвода пехоты; коммунист Назип Хазипович Хазипов пал смертью храбрых. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Для наращивания удара левее 5-го [гвардейского механизированного] корпуса 25 марта нами был введен в бой 10-й гвардейский танковый корпус. Командование противника, в свою очередь, направило сюда свои 16-ю и 17-ю танковые дивизии против нашей 93-й отдельной танковой бригады, а дивизии «Охрана фюрера» приказало вклиниться между 5-м гвардейским механизированным и 10-м гвардейским танковым корпусами. Обстановка осложнилась, нужно было безотлагательно принимать необходимые меры.
Воспользовавшись тем, что 27 марта 6-й гвардейский механизированный корпус после выполнения боевой задачи передал занимаемый им участок близ г. Нейсе 21-й армии, к утру следующего дня сосредоточился в районе Штейна (в 9 км северо-восточнее Леобшютца), решаю 28 марта ввести корпус в бой в направлении Штойбервитца, где враг совершенно не ожидал нашего удара. Эта был выход в тыл дивизии «Охрана фюрера».
Для того чтобы огонь поддерживающей артиллерии был наиболее эффективным, в танки были посажены артиллерийские корректировщики. Тяжелые танки ИС и самоходные установки СУ-122 прикрывали фланги. Это сыграло весьма важную роль в прорыве вражеской обороны на всю ее глубину. Неприятель, пытавшийся нанести контрудар по флангам 6-го гвардейского механизированного корпуса, наталкивался на заслоны нашего артиллерийского огня, мощные танки и самоходные артиллерийские установки. Успеху наших действий способствовала авиация генерал-полковника С. А. Красовского. Наш маневр дал результаты. 6-й гвардейский механизированный корпус продвинулся на 10 км в глубь обороны противника и создал непосредственную угрозу окружения танковой дивизии «Охрана фюрера», сдерживавшей до этого времени продвижение 10-го гвардейского танкового корпуса. Вражеская оборона стала разваливаться, и хваленые телохранители фюрера начали поспешно ретироваться.
В последующие 3 дня мы завершили окружение противника и в районе Бискау. 6-й гвардейский механизированный корпус продолжал наступление в промежутке между Ратибором и Бискау на Штойбервитц и далее на Реснитц. Этим ударом боевые порядки неприятеля рассекались на части: его 97-я горнострелковая дивизия отбрасывалась на восток и там уничтожалась войсками нашей 60-й армии, а 8-я танковая и 75-я пехотная вражеские дивизии прижимались к Бискау, где их окружали части 10-го гвардейского танкового и 5-го гвардейского механизированного корпусов нашей армии. 6-й корпус перехватил основные коммуникации врага между Ратибором и Моравско-Островой, 93-я отдельная танковая и 22-я самоходно-артиллерийская бригады теснили противника с севера.
1 апреля заходящими флангами соединилась в Реснитце и приступила к уничтожению бискауской группировки противника. Окруженный противник и здесь был рассечен на 2 части. 2 и 3 апреля соединения 4-й гвардейской танковой и 60-й армий уничтожили эту группировку врага.
В итоге двух операций в Верхней Силезии 4-я гвардейская танковая армия во взаимодействии с 21, 59 и 60-й армиями и другими войсками внесли свой вклад в освобождение западной части Верхне-Силезского промышленного района. Крупная вражеская группировка, нависавшая над левым флангом 1-го Украинского фронта, теперь была полностью ликвидирована. Вот что говорил о значении Верхне-Силезского промышленного района для фашистской Германии гитлеровский генерал К. Типпельскирх:
«17-я армия вступила в ожесточенные бои за Верхне-Силезский промышленный район. А в это время под землей еще продолжалась работа, и поезда с углем ежедневно отправлялись на запад. Армия лишь шаг за шагом сдавала последнюю действующую немецкую кузницу вооружения. С потерей Верхней Силезии у рейха также и в области вооружения была отнята последняя возможность продолжать борьбу в течение сколько-нибудь продолжительного времени».
В Верхней Силезии войска левого крыла 1-го Украинского фронта, в составе которых 4-я гвардейская танковая армия играла важную роль, нанесли серьезное поражение противнику, уничтожили около 40 тыс. его солдат и офицеров, взяли в плен 14 тыс., уничтожили и захватили около 80 танков, тысячи орудий и минометов, более 1000 пулеметов и много другой боевой техники.
Мы обогатили свой боевой опыт. Прорыв тактической обороны противника осуществлялся как во взаимодействии с общевойсковыми соединениями, так и самостоятельно.
Глубина операции была небольшой. Она определялась замыслом командования, характером местности и системой неприятельской обороны. Враг, стремясь удержать западную часть Верхне-Силезского бассейна - единственную оставшуюся у него в руках после потери Рура угольную и металлургическую базу, плотно насыщал оборону танками, артиллерией и пехотой, широко применял фаустпатроны. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, цепляясь за каждый населенный пункт и рубеж. Они подтянули сюда несколько соединений, снятых с других участков фронта, в том числе 16-ю, 17-ю танковые дивизии, танковую дивизию «Охрана фюрера» и др.
Наши командиры и штабы приобрели навыки в управлении войсками в специфических условиях боя, обусловленных характером местности, где было много населенных пунктов с каменными зданиями, оврагов, рек, ручьев, перелесков.
За время боев, начиная от Вислы, т.е. с 12 января по 15 февраля 1945 г., 4-я танковая армия прошла более 600 км, а с учетом Силезской операции - свыше 800 км. Но далось это нелегко. Пополнение все еще не поступало. Назревала необходимость сделать паузу, чтобы подтянуть резервы и пополнить войска личным составом, боевой техникой и всеми видами довольствия, прежде всего боеприпасами и горючим. К тому же войска 1-го Украинского фронта слишком растянулись (на расстояние около 400 км) от Губена на Одере до Верхней Силезии. Примерно такое же положение складывалось и у соседей.
Между тем все мы, от солдата до генерала, чувствовали, что для окончательного разгрома врага и захвата фашистского логова - Берлина потребуются еще солидные силы и средства, предельное напряжение, а следовательно, нужно как следует подготовиться.
Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение сделать паузу.
За месяц 4-я танковая армия уничтожила 780 вражеских танков, 378 бронетранспортеров, 385 орудий и минометов, 47 самолетов, 35 тыс. солдат и офицеров противника, захватила исправных 84 танка, 62 бронетранспортера, 288 самолетов, взяла в плен 6779 гитлеровцев (без учета Силезской операции).
Совместно и во взаимодействии с другими армиями войска 4-й гвардейской танковой разгромили 31-ю СС, 45, 68, 168, 29, 291, 408-ю пехотные дивизии, 16, 17, 25-ю танковые, 20-ю моторизованную дивизии, десятки батальонов фольксштурма и нанесли тяжелые поражения 6, 73, 76, 158 и 214-й пехотным дивизиям, танковой дивизии «Герман Геринг», моторизованной дивизии «Бранденбург» и др.
Военный совет армии, командиры соединений, штабы и политорганы умножили опыт стремительного развития успеха в оперативной глубине обороны противника с открытыми флангами, в отрыве от общевойсковых армий, а также надежного управления войсками в этих условиях, удержания захваченных рубежей до подхода общевойсковых армий. Средний темп продвижения на первом этапе операции (при окружении и уничтожении кельце-радомской группировки врага) составлял 23-25 км в сутки. На втором этапе (в ходе преследования разгромленного врага до рек Одер и Нейсе) - до 50 км в сутки, а в отдельных случаях и до 70 км.
Форсированы были крупные водные преграды: Чарна Нида, Пилица, Варта, Просна, Одер, Бобер, обе Нейсе. Многие из них были преодолены с ходу по захваченным мостам и переправам, например, 17 января 93-й отдельной танковой бригадой р. Пилица у г. Сулейюв, 19 января р. Варта у г. Осякув, 20 января 61-й гвардейской танковой бригадой р. Варта у г. Бурзенин, 11 февраля 29-й гвардейской стрелковой бригадой р. Бобер, 14 февраля 49-й механизированной бригадой р. Нейсе у г. Гросс-Гастрозе, 17 марта 10-м танковым корпусом р. Южная Нейсе.
Успешный захват мостов, как правило, осуществлялся благодаря стремительным ночным атакам. Там, где не удавалось захватить исправные переправы, форсирование рек совершалось на подручных средствах или с использованием паромов и наведенных мостов.
Войска армии во взаимодействии с другими частями штурмом взяли десятки городов на территории фашистской Германии. Там мы встретились с широким применением нового неприятельского оружия, представлявшего серьезную угрозу для танков, особенно при ведении боя в населенных пунктах, - так называемых фаустпатронов. Гитлеровское командование в массовом порядке вооружало фаустпатронами не только войска, но и население, главным образом подростков, объединенных в организации фольксштурма. Это требовало особой бдительности, постоянного напряжения и тактического искусства.
Применявшиеся нами обходные маневры создавали угрозу окружения города. При необходимости действовать в городе мы применяли такую тактику: подразделения с автоматами и противотанковыми ружьями следовали впереди, поддерживаемые отдельными танками; они прочесывали все подозрительные места, уничтожая гнезда фаустников. При надобности создавались штурмовые группы.
Накапливался опыт действий танковых соединений и всей армии ночью. Более четкой стала работа тыловых учреждений по боевому обеспечению войск в условиях быстрого продвижения танковых и мотострелковых частей.
Большая глубина операции и наступление войск стремительным темпом явились серьезным экзаменом живучести танков Т-34 и ИС. Танкотехническая служба была на должной высоте. Боеспособность танков в ходе месячных боев поддерживалась прежде всего самими экипажами, а также работниками ремонтных подразделений. Так, большинство поврежденных танков было восстановлено силами армии.
В условиях динамичных действий танковой армии на территории Польши и фашистской Германии политорганы и партийные организации обогатили опыт политико-воспитательной работы в войсках. Непрерывно росли партийные и комсомольские организации. Только в январе 1945 г. по сравнению с декабрем 1944 г. ряды коммунистов увеличились более чем в 1,5 раза, а комсомольцев - вдвое.
Успешные действия войск 4-й гвардейской танковой армии в составе 1-го Украинского фронта 6 раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего по 1-му Украинскому фронту: 15 января - за овладение узлом коммуникаций и опорным пунктом обороны гитлеровцев, крупным административно-хозяйственным центром Польши - г. Кольце; 18 января - за овладение городом и железнодорожной станцией Пётркув (Петроков) - важным узлом коммуникаций и опорным пунктом обороны гитлеровцев на лодзинском направлении; 23 января - за овладение городами Милич, Бернштадт; 24 января - за овладение городами Равич, Трахенберг; 15 февраля - за овладение городами Зоммерфельд, Зорау; 22 марта - за овладение г. Нойштадт.
Несколько тысяч солдат, сержантов и офицеров армии за героизм, проявленный в боях, были награждены орденами и медалями, а 72 воинам присвоено звание Героя Советского Союза.
За доблесть и подвиги получили почетные наименования Келецких 62-я гвардейская танковая, 71-я легкоартиллерийская бригады, 241-й гвардейский минометный и 2 полка 68-й зенитный артиллерийской дивизии; Петроковских - 63-я гвардейская танковая бригада 10-го гвардейского корпуса, 17-я гвардейская механизированная бригада 6-го гвардейского корпуса и 2 полка 68-й зенитной артиллерийской дивизии.
Присвоение нашей армии звания гвардейской еще выше подняло боевой дух воинов накануне Берлинской операции.
Висло-Одерская операция, осуществленная силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, является одной из выдающихся в Великой Отечественной войне. Фашистский генерал Ф. Меллентин вынужден признать:
«Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью. Было ясно, что их Верховное Главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления огромных армий... Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа еще не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи». Это признание битого генерала не на пользу тем буржуазным историкам, которые пытаются умалить значение Висло-Одерской операции и сознательно умалчивают в своих трудах о ее решающей роли в избавлении союзных войск от катастрофы в Арденнах.

Во второй половине февраля 1945 г. армии правого крыла 1-го Украинского фронта с выходом на реки Одер и Нейсе почти на 200 км опередили объединения, действовавшие на его левом крыле. Сложившаяся на линии соприкосновения сторон обстановка позволяла противнику нанести контрудар из района оппельнского выступа, что ставило под вопрос перспективы дальнейшего наступления на берлинском направлении. Для того чтобы исключить подобное развитие событий, командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И.С. Конев решил окружить представлявшие серьезную опасность соединения немецких 17-й армии и армейской группы «Хейнрици», сосредоточенные юго-западнее Оппельна, и после их разгрома выйти на рубеж Штрелен, Патшкау, Опава, то есть в предгорья Судет.

Замыслом операции предусматривалось нанести удар по сходящимся на Нойштадт направлениям силами двух группировок - оппельнской (северная) и ратиборской (южная). В состав первой из них вошли 21-я и 4-я (с 17 марта 1945 г. - 4-я гвардейская) танковая армии генерал-полковников Д.Н. Гусева и Д.Д. Лелюшенко, 34-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской армии (генерал-полковник А.С. Жадов) и 4-й гвардейский танковый корпус (генерал-лейтенант П.П. Полубояров). Основу южной группировки составили 59-я и 60-я армии генерал-лейтенанта И.Т. Коровникова и генерал-полковника П.А. Курочкина, 7-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта И.П. Корчагина и 31-й танковый корпус генерал-майора Г.Г. Кузнецова. Поддержка наземных войск возлагалась на 2-ю воздушную армию генерал-полковника авиации С.А. Красовского. Всего к наступлению привлекались 31 стрелковая дивизия (средняя численность - 3-5 тыс. человек), 5640 орудий и минометов, 988 танков и САУ, более 1700 самолетов.

Советским войскам противостояли до 15 дивизий, свыше 1420 орудий и минометов, 94 танка и штурмовых орудия, действовавшие при поддержке сил 4-го воздушного флота. Учитывая неглубокое построение обороны врага, а также большое превосходство фронта над ним в боевой технике и вооружении, Маршал Советского Союза И.С. Конев планировал достичь цель операции в короткие сроки. Поэтому основная роль в наступлении отводилась соединениям 4-й танковой армии, 7-го гвардейского механизированного и 31-го танкового корпусов. Они должны были совместно со стрелковыми частями прорвать оборону противника, после чего стремительно продвигаться в глубину с тем, чтобы лишить немецкое командование возможности своевременно реагировать на изменения обстановки.

15 марта после артиллерийской подготовки соединения двух ударных группировок атаковали передний край вражеской обороны. Однако с самого начала свои коррективы в планы фронтового командования внесла непогода. Из-за плохих метеоусловий авиация начала действовать только после полудня. Из общего количества 2995 самолето-вылетов, запланированных на день, она смогла произвести лишь 1283. В период подготовки атаки и с ее началом огневое поражение противника осуществляла только артиллерия, которая не смогла уничтожить большинство противотанковых средств. В таких условиях расчет на применение подвижных соединений в первом эшелоне для прорыва обороны себя не оправдал. Танковые корпуса понесли большие потери. Так, например, в 31-м танковом корпусе они составили более 30 % боевых машин.

Действия танков, к тому же, значительно усложняла весенняя распутица. Они вынуждены были двигаться, в основном, по дорогам, на которых немецкие подразделения заблаговременно подготовили сильные узлы сопротивления и засады. Бои шли за каждую высоту, узел дорог, населенный пункт. В результате к исходу дня северная ударная группировка смогла прорвать только две позиции обороны врага. Успешнее действовала южная группировка, которая преодолела от 8 до 10 км.

Медленное продвижение советских войск позволило командованию противника принять меры к усилению угрожаемых направлений. В течение 15-16 марта оно начало перебрасывать на них моторизованную, танковую и пехотную дивизии. Чтобы упредить их в занятии оборонительных рубежей, Маршал Советского Союза И.С. Конев приказал не прекращать наступления ночью, для чего ежесуточно выделять по одному усиленному стрелковому батальону от каждой дивизии. В результате принятых мер соединения двух ударных группировок завершили прорыв тактической зоны обороны и 18 марта установили соприкосновение в районе Нойштадта. В окружении оказались части 20-й пехотной дивизии СС, 168-й и 344-й пехотных дивизий, 18-й моторизованной дивизии СС, несколько отдельных полков и батальонов.

Содержание избранного командующим войсками фронта способа разгрома врага заключалось в том, чтобы без дополнительной подготовки сразу же нанести несколько ударов, рассечь окруженную группировку на части, изолировать их друг от друга, нарушить взаимодействие и дезорганизовать управление. Выполнение этих задач он возложил на 21-ю и 59-ю армии, одновременно приказав 4-й гвардейской танковой армии исключить подход резервов противника из района западнее г. Нейссе. В течение 19-20 марта эта армия сорвала все попытки немецкого командования деблокировать свои войска и создала условия для их ликвидации стрелковыми соединениями.

В последующем наступление велось по отдельным направлениям с целью выхода в предгорья Судет. Наиболее благоприятная обстановка для преследования врага сложилась в полосе 21-й армии. Здесь 24 марта ее части совместно с подразделениями 4-й гвардейской танковой армий после напряженных уличных боев овладели крупным узлом железных и шоссейных дорог - г. Нейссе. Тем самым они лишили командование противника возможности эксплуатировать рокадную железную дорогу, соединявшую группы армий «Центр» и «Юг».

В более сложных условиях на завершающем этапе операции пришлось действовать 60-й армии, которая наносила удар в направлении Ратибор, Опава. В случае ее выхода к Опаве создавалась угроза тылу вражеской группировки, прикрывавшей Моравска-Остравский промышленный район. Поэтому немецкое командование всячески стремилось задержать дальнейшее продвижение армии, для чего перебросило против нее дополнительно две танковые дивизии. С целью сломить усилившееся сопротивление противника Маршал Советского Союза И.С. Конев принял решение вывести из сражения 4-ю гвардейскую танковую армию в полосе 21-й армии и перегруппировать ее в полосу 60-й армии.

Прибытие танковых соединений позволило нарастить общие темпы наступления. 27 марта дивизии 60-й армии освободили г. Рыбник, но на подступах к Ратибору были остановлены. Перелом в ходе боевых действий наступил после сосредоточения здесь двух артиллерийских дивизий прорыва и большей части армейской артиллерии. Их массированное применение не оставило врагу шансов на успех. 31 марта советские войска завершили освобождение города.

В результате проведенной операции армии левого крыла 1-го Украинского фронта овладели юго-западной частью Верхней Силезии и заняли выгодное положение для последующих ударов на дрезденском и пражском направлениях. Они уничтожили более 40 тыс. солдат и офицеров противника, пленили 14 тыс. человек, вывели из строя 280 танков и штурмовых орудий (с учетом прибывших в ходе боевых действий), до 600 полевых орудий, большое количество другой военной техники. При этом потери фронта в людях составили 66 801 человек, из них 15 876 - убитыми, умершими и пропавшими без вести.

Анатолий Борщов,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института (военной истории) Военной академии
Генерального штаба ВС РФ,
кандидат исторических наук

70 лет назад, 8 февраля 1945 г., началась Нижне-Силезская наступательная операция. Удар по противнику нанёс 1-й Украинский фронт под командованием Ивана Степановича Конева. Нижне-Силезская наступательная операция по сути была продолжением Висло-Одерской операции и непосредственно примыкала к ней по времени. Войска Конева должны были взять или блокировать сильно укрепленный город Бреслау, а затем наступать на берлинском направлении.

Ситуация перед сражением

В ходе Висло-Одерской операции войска 1-го Украинского фронта на широком фронте вышли к реке Одер и, форсировав реку, захватили несколько плацдармом. На этом операция была приостановлена, так как для продолжения наступления на берлинском направлении необходимо было дождаться успехов правого фланга стратегического фронта в Восточной Пруссии и Померании.

При этом на отдельных направлениях бои продолжались. Так в начале февраля войска 3-й гвардейской армии Гордова и соединения 4-й танковой армии Лелюшенко ликвидировали окруженную вражескую группировку южнее Рютцена. В этих боях 13 тыс. солдат и офицеров противника были ликвидированы, около 3 тыс. человек взяли в плен. Тяжелые бои шли и в районе города Бриг, который стоял на правом берегу Одера и был превращен в мощный опорный пункт. 5-я гвардейская армия Жадова и 21-я армия Гусева захватили южнее и севернее города плацдармы и стремились соединить их. Сначала они соединили плацдармы, и окружили город, а затем взяли его, создав один большой плацдарм, на правом берегу Одера. Бои в районе Брига завершились только перед самым началом новой операции. Кроме того, шли бои локального характера, советские войска расширяли плацдармы, ликвидировали остатки разрозненных и окруженных в тылу немецких частей и т. д.

Тем временем германское командование огромными усилиями подготовило новый оборонительный рубеж, который опирался на мощные города-крепости: Бреслау, Глогау и Лигниц. Не имея возможности создать несколько сплошных глубоко эшелонированных оборонительных рубежей, какие были на Висле, германское командование сделало ставку на города-крепости с двойным - внутренним и внешним - оборонительным обводом, опорные пункты. Старые крепости, замки, казармы, железнодорожные депо, вокзалы, мощные каменные здания превращались в узлы обороны, улицы перегораживались сильными баррикадами, перед ними рыли противотанковые рвы. Баррикады занимали отдельные подразделения вооруженные пулеметами, ПТР и фаустпатронами. Все небольшие гарнизоны были связаны с друг другом коммуникациями, в том числе и подземными, бетонированными, стараясь поддерживать друг друга. Гитлер приказывал оборонять крепости до последнего солдата. Немцы были серьёзным противником и бились не только под угрозой целой системы карательных мер, но и будучи патриотами своей страны. В гарнизоны входили не только регулярные войска, но войска СС, различные учебные, специальные подразделения, батальоны ополчения (фольксштурма).

Немецкая САУ «Хуммель», уничтоженная советскими войсками в польском городе Бриг

План операции

Нижне-Силезская операция была спланирована в конце января 1945 г. командованиеи 1-го Украинского фронта ещё в ходе Висло-Одерской операции. Ставка Верховного Главнокомандования утвердила представленный план. Согласно первоначальному замыслу, операция должна была быть проведена на значительную глубину. Однако ход операции внёс свои коррективы, и план изменили по ходу наступления.

Советское командование надеялось, пока противник не стабилизировал фронт, продолжить наступление и продвинуться как можно ближе к Берлину. Основной удар планировали нанести с двух плацдармом на Одере - севернее и южнее города Бреслау. На первом этапе операции войска фронта должны были взять или осадить Бреслау, а на втором - преодолеть рубеж реки Нейсе и развить наступление на берлинском направлении. Кроме того, войска левого крыла 1-го Украинского фронта должны были развить наступление на дрезденском направлении, разгромив противника во взаимодействии с 4-м Украинским фронтом.

Войска 1-го Украинского фронта наступали на трёх направлениях. Первая самая мощная ударная группировка, наступающая с плацдарма северо-западнее Бреслау (3-я гвардейская, 13-я, 52-я и 6-я, 4-я танковая, 3-я гвардейская танковая армии, 25-й танковый, 7-й гвардейский механизированный корпуса), должна была нанести удар в общем направлении на Котбус. При этом часть группировки должна была принять участие в окружении и захвате Бреслау. Вторая группировка, наступающая с плацдарма юго-Восточнее Бруслау (5-я гвардейская и 21-я армии, 31-й танковый, 4-й гвардейский танковый корпуса), наносили удар в общем направлении на Гёрлиц. Войска левого крыла фронта (59-я и 60-я армии, 1-й гвардейский кавкорпус) наступали с плацдарма севернее Ратибора вдоль северных склонов Судетских гор с целью содействия наступления основных ударных группировок фронта. Позднее часть сил левого крыла перебросили на правый фланг фронта (1-й гвардейский кавкорпус).

Силы сторон

В состав 1-го Украинского фронта входили: 3-я гвардейская армия Василия Гордова, 13-я армия Николая Пухова, 52-я армия Константина Коротеева, 6-я армия Владимира Глуздовского, 4-я танковая армия Дмитрия Лелюшенко, 3-я гвардейская танковая армия Павла Рыбалко, 5-я гвардейская армия Алексея Жадова, 21-я армия Дмитрия Гусева, 59-я армия Ивана Коровникова и 60-я армия Павла Курочкина. Кроме того, в составе фронта были 25-й и 31-й танковые корпуса, 4-й гвардейский танковый корпус, 7-й гвардейский механизированный корпус и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. С воздуха войска фронта поддерживала 2-я воздушная армия Степана Красовского. Всего: около 980 тыс. человек, около 1300 танков и САУ, около 2400 самолетов.

Советским войскам противостояли соединения 4-й танковой армии, 17-й армии, армейской группы «Хейнрици» (часть 1-й танковой армии) из состава группы армий «Центр». С воздуха немецкие войска поддерживал 4-й воздушный флот. Всего немецкая группировка насчитывала 25 дивизий (включая 4 танковые и 2 моторизованные), 7 боевых групп, 1 танковую бригаду, корпусную группу «Бреслау». Уже в ходе сражения германское командование перебросило для противодействия наступающим советским войскам ещё несколько дивизий. Кроме того, имелось значительно число отдельных, специальных, учебных частей и подразделений, ополченческих батальонов.

Сражение

Первый этап операции. Наступление началось в 6 часов утра 8 февраля 1945 года после пятидесятиминутной артиллерийской подготовки. Чтобы с самого начала увеличить ударную силу общевойсковых армий и добиться решительной победы в первые же дни сражения, обе таковые армии должны были наступать в первом эшелоне. Утомленные долгими боями и в значительной мере обескровленные стрелковые дивизии необходимо было подкрепить танками, чтобы не завязнуть в немецкой обороне. На двух направлениях главного удара было создано значительно превосходство в силах: в пехоте в 2:1, в артиллерии - в 5:1, в танках - 4,5:1.

Несмотря на нехватку боеприпасов, что не позволило провести более длительную артподготовку и плохую погоду, помешавшую работе авиации, в первый же день советские войска прорвали оборону противника. На направлении главного удара была создана брешь шириной до 80 км и в глубину до 30-60 км. Однако дальше темпы наступления резко упали. В последующую неделю, до 15 февраля, армии правого крыла фронта сумели пройти с боями лишь 60-100 км. Немцы упорно сопротивлялись. Советские дивизии были утомлены. Среднесуточный темп наступления пехоты составлял теперь всего 8-12 км, и большего требовать было просто нельзя. Кроме того, весенняя распутица также снизила темпы наступления. Местность была лесистой, местами болотистой, наступать можно было в основном только вдоль дорог.

Советские войска вышли к реке Бобер, на которой немцы имели тыловой рубеж обороны и, форсировав реку на ряде участков, завязали бои за расширение плацдармов. Танкисты Лелюшенко прорвались далее, за реку Квейс и вышли к Нейсе. Однако части 13-й армии Пухова не поспели за танкистами. Немецкие войска смогли замкнуть брешь за 4-й танковой армией, и она несколько дней была отрезана от пехоты, которая завязла в немецкой обороне. Коневу пришлось выехать в расположение армии Пухова. Встречными ударами 13-й общевойсковой армии и 4-й танковой армии, которая повернула назад, немецкую оборону прорвали. Большую роль в успехе операции сыграла авиация. Погода в эти дни исправилась и советские ВВС нанесли мощные удары по противнику.

В это же время 3-я гвардейская армия Гордова, частью сил блокировав значительную группировку противника в крепости Глогау (около 18 тыс. содат), к 15 февраля также вышла к реке Бобер. Мощная крепость Глогау была взята только 1-2 апреля. Таким образом, несмотря на некоторые сюрпризы, правое крыло фронта продолжало успешно продвигаться.

В центре и на левом фланге ситуация была сложнее. Упорное сопротивление немецких войск в районе укрепрайона Бреслау задерживало дальнейшее продвижение на запад войска второй ударной группы фронта - части 5-й гвардейской и 21-й армий. Да и 6-я армия генерала Глуздовского, наступавшего непосредственно на Бреслау, которая сначала успешно прорвала оборону противника, затем распылила силы и завязла. На левом фланге наступление не привело к успеху. Левофланговые 59-я и 60-я армии, против которых стояли примерно равные по силам немецкие соединения, не сумели прорвать оборону противника и 10 февраля Конев приказал им перейти к обороне. Это осложнило положение армий центра, которым приходилось оглядываться на положение на левом крыле.

Германское командование, чтобы предотвратить угрозу окружения города, усилило бреславскую группировку. Сначала сюда перебрасывали отдельные части и маршевые пополнения. Затем перебросили с других направлений 19-ю и 8-ю танковые и 254-ю пехотную дивизии. Немцы непрерывно ходили в контратаки. Так, 6-я армия Глуздовского только за один день отразила двенадцать атак. Тяжело приходилось и 5-й гвардейской армии Жадова. Армия вела тяжелые бои, отбивая ожесточенные контратаки противника, и продолжая наступления, ломая заслоны противника вдоль дорог и штурмуя опорные пункты, в которые были превращены поселения. Чтобы усилить ударную мощь армии Конев придал ей из фронтового резерва 3-ю гвардейскую дивизию тяжелых реактивных установок.

Советское командование, чтобы активизировать наступление фронта, попыталось решить проблему Бреслау. Город надо было взять или хотя бы окружить, освободив войска для наступления на запад. Для этого Конев растянул фронт 52-й армии Коротеева, чтобы усилить удар 6-й армии и подкрепил 5-ю гвардейскую армию 31-м танковым корпусом. А для того чтобы противник не мог деблокировать гарнизон Бреслау снаружи, комфронта развернул в сторону Бреслау 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко. Два гвардейских танковых корпуса, которые вышли в это время к Бунцлау, были направлены на помощь войскам 5-й гвардейской и 6-й армий.

13 февраля подвижные соединения общевойсковых армий соединились западнее Бреслау, окружив большую 80-тыс. немецкую группировку. Это была большая победа. Одновременно танковые корпуса армии Рыбалко западнее Бреслау нанесли мощный удар прямо во фланг 19-й танковой дивизии противника. Это лишило германское командование возможности сразу бросить войска на прорыв кольца окружения, пока оно ещё не было стабилизировано.

Практически сразу было создано плотное кольцо окружения, что сорвало попытки прорваться некоторых окруженных частей и деблокировать «котёл» извне. Конев решил не связывать войска штурмом крепости, оставив осаждать город войска только 6-й армии, которая не превышала по своей численности немецкий гарнизон Бреслау. Город, гарнизон которого опирался на мощную оборону, капитулировал только в самом конце войны - 6 мая 1945 г. 5-я гвардейская армия была выведена из боёв за Бреслау и укрепила внешний фронт кольца окружения.

Таким образом, несмотря на некоторые огрехи, первый этап Нижне-Силезской операции завершился полным успехом. С 8 по 15 февраля войска правого крыла и центра фронта прорвали оборону противника, продвинулись на запад до 110 км, вышли на реку Бобер и захватили плацдармы на западном берегу. Советские войска захватили ряд важных административных и промышленных центров Нижней Силезии, включая Бунцлау, Лигниц, Зорау и др. Группировки противника в крепостях Глогау и Бреслау были полностью окружены и обречены на поражение. Особенно большой гарнизон был в Бреслау - 80 тыс. солдат. Крепости были отлично подготовлены к круговой обороне и внутригородскому бою с учетом битвы за Сталинград, поэтому советское командование не стало тратить силы на штурм, ограничившись блокадой и постепенным уничтожением вражеских позиций. 4-я немецкая танковая армия была разгромлена, всё, что от неё осталось, бежало за реки Бобр и Нейсе.

Это были впечатляющие результаты. Однако они были достигнуты на максимуме физических и моральных усилий командиров и солдат 1-го Украинского фронта. В дивизиях осталось в среднем по 4,5 тыс. человек, подвижные соединения потеряли до половины парка (не только из-за потерь в боях, но и по техническим причинам, ресурс техники был выработан, а запчастей не было). Железные дороги не успевали восстанавливать. Отрыв от передовых баз снабжения ещё больше увеличился. Норма боеприпасов и горючего в частях снизилась до «голодного» минимума. Авиация также не могла действовать в полную силу. Погодные условия по-прежнему были сложными. Весенняя распутица привела в негодность полевые аэродромы, бетонные полосы почти все остались далеко в тылу. Самолетам приходилось действовать на пределе своих лётных возможностей. 2-я воздушная армия (более 2 тыс. машин) в среднем с утки делала примерно по 500-550 самолетовылетов, что при ширине фронта в 520 км позволяло обеспечить, по сути, только функции разведки. За всё время операции было всего 4 лётных дня.

При этом соседние фронты не могли поддержать наступление 1-го Украинского фронта. 4-й Украинский фронт по-прежнему не имел успеха, а 1-й Белорусский фронт вёл упорные бои в Померании, а на стыке с войсками Конева перешёл к обороне. В результате немецкое командование смогло принять меры для стабилизации фронта на силезском направлении. В полосу наступления 1-го Украинского фронта были переброшены войска с более спокойных участков фронта и резервы. Постепенно соотношение сил стало меняться в пользу немецкой группировки. Советские войска по-прежнему имели преимущество, но уже не такое очевидное.

2 этап операции. Командование фронта пришло к вводу, что наступление на Берлин в этих условиях невозможно и приведёт к бессмысленным потерям, и к 16 февраля откорректировало план операции. Ставка утвердила новый план. Главная ударная группировка фронта должна была выйти к реке Нейсе и захватить плацдармы на западном берегу; 6-я армия - взять Бреслау; левый фланг фронта - отбросить противника в Судетские горы. В этот же период планировали восстановить железные дороги, подтянуть базы снабжения, привести в нормальное состояние тылы и т. д.

Тем временем на правом фланге фронта шли тяжелые бои в районе городов Губен, Христианштадт, Заган, Зорау, где противник имел ряд важных военных заводов, в том числе и подземных. 4-я танковая армия Лелюшенко вышла к реке Нейсе. За ней к этой реке вышли части 3-й гвардейской армии Гордова и 52-й армии Коротеева. Это заставило германское командование окончательно оставить разрушающийся рубеж обороны на реке Бобер и занять новую линию оборону от устья реки Нейсе до города Пенциг. Попытки советских войск с ходу форсировать Нейсе и захватить плацдармы провалились.

В результате командование фронта отказалось от попыток с ходу форсировать реку. Войска правого крыла фронта получили приказ перейти к обороне. Небольшие занятые на западным берегу реки плацдармы были эвакуированы. Командование фронта вывело в резерв фронта на пополнение и приведение в порядок танковую армию Лелюшенко.

Тем временем 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко возвращалась в район Бунцлау. По пути один из корпусов вступил в бой с немецкой 8-й танковой дивизией. Рыбалко, имея задачу выйти к Нейсе и захватить Гёрлиц, решил осуществить смелый двойной охват всей гёрлицкой группировки противника двумя корпусами армии. Это оказалось не лучшее решение. 6-й гвардейский танковый корпус уже вёл безуспешные бои на этом направлении и был истощён, потеряв ударную мощь. А 7-й гвардейский танковый корпус получил задачу форсировать реку Квейс и взять город Лаубан, заходя на Гёрлиц с юга.

В это время германское командование организовало контрудар в районе Лаубана. Передовые части 7-го танкового корпуса прямо на марше вступили в бой с танковыми резервами противника. Немцы перебросили сюда части 8-й танковой, 10-й моторизованной и 408-й пехотных дивизий. В результате немецкие войска вышли на тылы и фланг нашего 7-го и отчасти 6-го гвардейского танковых корпусов и попытались охватить армию Рыбалко с востока. Бои шли очень упорные. Только перегруппировав силы трех корпусов и получив поддержку 52-й армии Коротеева, Рыбалко к 22 февраля удалось разбить атакующую группировку противника и отбросить её на юг. Опасный замысел немецкого командования был разрушен. Однако армия Рыбалко не смогла выполнить поставленную задачу - взять Гёрлиц.

В последующие дни на гёрлицком и лаубанском направлениях продолжались упорные встречные бои. Как вспоминал Конев: «Некоторые населенные пункты, высоты и рубежи по нескольку раз переходили из рук в руки». Хотя существенных изменений в ходе этой операции на этом участке уже не произошло. Вскоре армию Рыбалко также вывели в резерв фронта, на пополнение. В бригадах осталось всего по 15-20 танков. На этом операция была завершена.

Итоги операции

В результате Нижне-Силезской операции советские войска прорвали оборону противника на реке Одер, Бобер и Квейс, продвинулись вглубь территории Германии на 150 км и на широком участке вышли к реке Нейсе. Была занята Нижняя Силезия - одни из важнейших военно-промышленных районов Германской империи. Выход на Нейсе на уровень позиций 1-го Белорусского фронта имел большое оперативно-стратегическое значение, так как теперь войска двух крупнейших советских фронтов заняли удобные позиции для броска на Берлин.

Кроме того, своим левым крылом войска 1-го Украинского фронта нависли над верхне-силезской группировкой противника и стали готовиться к её уничтожению. Появилась возможность атаковать противника на дрезденском направлении и освободить центральные районы Чехословакии.

Нижне-Силезская операция оказала влияние на ход боевых действий на других стратегических направлениях. Войска 1-го Украинского фронта оттягивали силы противника на себя и способствовали войскам 1-го и 2-го Белорусских фронтов в разгроме восточно-померанской группировки противника и войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов в деле ликвидации угрозы прорыва вермахта к Дунаю.

Потерпела поражение 4-я немецкая танковая армия, в Глогау и Бреслау были окружены гарнизоны противника. Потери германских войск неизвестны, однако они были значительными. Кроме того, в Глогау и Бреслау было блокировано около 100 тыс. немецких солдат и офицеров, целая армия. Общие потери советских войск составили около 100 тыс. человек (из них безвозвратно - 23 577).

Из-за ряда причин фронту пришлось отказаться от первоначального плана операции, откорректировав задачи фронта. Как отмечал Конев, среди причин, почему фронт не смог выполнить поставленные задачи целиком, следует выделить три. Во-первых, для мощного удара требовалась оперативная пауза и соответствующая подготовка. Войска фронта без передышки после первой стратегической операции (Висло-Одерской) сразу приступили ко второй. В результате войска 44 дня (с 12 января по 24 февраля 1945 г.) непрерывно вели бои и наступали, пройдя от 500 до 700 км. Солдат были утомлены, дивизии нуждались в пополнении живой силой (в дивизиях было 5 тыс. человек) и техникой. Коммуникации были сильно растянуты, железные дороги не успевали восстанавливать. К 8 февраля ближайшие станции снабжения были удалены от дивизий первого эшелона 500 км. Это привело к нехватке боеприпасов, горючего и других необходимых войскам припасов и материалов.

Во-вторых, когда планировали операцию, считали, что дальнейшее наступление 1-го Украинского фронта на запад будут проходить одновременно с продолжающимся наступлением войск 1-го Белорусского фронта на правом фланге и 4-го Украинского фронта на левом фланге. Однако 1-й Белорусский фронт должен был решать проблему угрозы со стороны Померании и временно отказался от наступления на Берлин. На левом фланге 4-й Украинский фронт вёл тяжелые бои в Чехословакии и почти не продвигался. Отсутствие серьёзных подвижек у соседей оказало своё влияние и на операцию 1-го Украинского фронта.

В-третьих, советское командование недооценило противника. Германское командование, используя тыловые резервы, довольно быстро смогло восстановить боеспособность разгромленных на Висле и Одере частей и создать новую сильную линию обороны. Немцы сделали это довольно быстро и решительно. Несмотря на близость поражения, германская военная машина оставалась серьёзным противником, которого нельзя было недооценивать.

Верхне-Силезская операция

Отдохнуть и восстановить силы 1-му Украинскому фронту перед последним броском на Берлин не дали. В то время как войска Жукова и Рокоссовского бились за Данциг, альтдаммский плацдарм и Кюстрин, несколько армий Конева провели последнее перед Берлином сражение на своем левом фланге. Наступательная операция была инициирована Ставкой. Верховное Главнокомандование еще в ходе февральского наступления войск 1-го Украинского фронта в Нижней Силезии неоднократно обращало внимание И.С. Конева на серьезное отставание войск левого крыла фронта. Оно подчеркивало, что это обстоятельство в последующем может затруднить подготовку и проведение операции войсками фронта на берлинском направлении.

Если быть точным, то отставал не столько фланг 1-го Украинского фронта, сколько 4-й Украинский фронт И.Е. Петрова, наступавший в Верхнюю Силезию с востока. Еще 13 февраля 1945 г. И.Е. Петров представил в Ставку доклад с планом операции по овладению Моравско-Остравским промышленным районом. Цель операции в докладе формулировалась так: «нанося сосредоточенный удар силами двух армий (38 и 1 гв. А) в направлении Оломоуц, Пардубице, разбить противостоящего противника и, выйдя главными силами на рубеж р. Влтава, овладеть Прагой». Для проведения операции 4-му Украинскому фронту передавались 126-й и 127-й легкие горнострелковые корпуса и 5-й гв. механизированный корпус. Директивой Ставки ВГК № 11029 от 17 февраля представленный командованием 4-го Украинского фронта план был утвержден. И.Е. Петрову было рекомендовано: «Операцию начать не позднее 10 марта». В плане мартовских наступлений отчетливо просматривается стремление советского командования провести согласованную операцию смежными флангами двух фронтов. Наступая в Верхнюю Силезию с севера, войска 1-го Украинского фронта выходили во фланг и тыл армейской группы Хайнрици, оборонявшейся перед войсками 4-го Украинского фронта.

Выполняя указания Ставки, командующий 1-м Украинским фронтом разработал план наступления в Верхней Силезии и 28 февраля представил его на утверждение. В своих мемуарах Конев описал свой замысел следующим образом: «Планируя Верхне-Силезскую операцию, мы рассчитывали прежде всего на окружение той части немецко-фашистских войск, которые располагались на самом оппельнском выступе и непосредственно в Оппельне». 1 марта представленный в Ставку план был утвержден.

Для решения задачи, поставленной Ставкой, И.С. Конев решил использовать нависающее положение захваченного советскими войсками плацдарма в районе Гротткау. В какой-то мере она повторяла операцию по окружению Бреслау, проведенную в феврале 1945 г. В Верхней Силезии также предполагалось нанести удары по сходящимся направлениям с двух плацдармов на Одере. В соответствии с общим замыслом на операцию командующий фронтом создал две ударные группировки – оппельнскую (в выступе северо-западнее Оппельна) и ратиборскую (на плацдарме севернее Ратибора).

Обстрел Гдыни ведет 203-мм гаубица Б-4.

В состав оппельнской группировки вошли 21-я общевойсковая и 4-я танковая армии, 34-й гв. стрелковый корпус 5-й гв. армии и 4-й гв. танковый корпус. Она должна была нанести удар в общем направлении Гротткау, Нейсе, Нойштадт, где и соединиться с ратиборской группировкой. В ратиборскую группировку входили 59-я и 60-я армии, 7-й гв. механизированный и 31-й танковый корпуса. Эта группировка имела задачу нанести удар с плацдарма севернее Ратибора в западном направлении навстречу войскам оппельнской группировки и к исходу третьего дня операции соединиться с ней в районе Нойштадта и Зюльца.

Владея стратегической инициативой, советское командование могло сосредотачивать танковые тараны на любом направлении, обеспечивая себе, по крайней мере, преимущество первого удара. 4-я танковая армия, только что действовавшая в западном направлении между реками Бобер и Нейсе, перемещалась далеко на юго-восток. В частности, 6-й гв. механизированный корпус 4-й танковой армии снялся с плацдарма у Штейнау 4–6 марта и отправился ночными маршами мимо окруженного Бреслау на юго-восток. Он сосредоточился в назначенном районе к 10 марта. Потрепанный в февральских боях корпус оставил 49-ю гв. механизированную бригаду в прежнем районе дислокации. В ней оставалось всего 4 танка Т-34. Но в целом в 1945 г. пополнение техникой происходило регулярно. В период подготовки к операции 4-я танковая армия получила на доукомплектование 159 Т-34-85, 45 ИС-2, 21 СУ-100 и 2 °CУ-76. Новейшие СУ-100 были получены в виде свеженького, с иголочки 1727-го самоходно-артиллерийского полка. Всего к 14 марта в армии Д.Д. Лелюшенко насчитывалось боеготовыми 302 Т-34-85, 11 Т-34-76, 47 ИС-2, 2 СУ-122, 21 СУ-100, 5 СУ-85, 52 СУ-57, 38 СУ-76 и 4 «Валентайна» Mk.IX/X. Еще 6 машин (2 Т-34-85, 3 ИС-2 и 1 СУ-85) находились в текущем ремонте по небольшим неисправностям и были введены в строй к утру 15 марта.

Пережившая в начале марта мясорубку у Лаубана 3-я гв. танковая армия не была готова к новой операции. Поэтому вторую «клешню» в операции на окружение составляли отдельные подвижные соединения фронта. Окружавшие в феврале Бреслау 7-й гв. механизированный и 4-й гв. танковый корпуса перемещались вместе с 4-й танковой армией на юг и сосредотачивались на плацдарме у Ратибора. Этот маневр позволял советскому командованию достичь превосходства в силах в выбранном районе операций. Противник мог лишь реагировать перемещениями резервов на возникающий кризис уже после успеха первого удара советских войск.

«Котел» на берегах Одера

Сведения о готовящемся советском наступлении просочились к немцам в начале марта 1945 г. Из допросов пленных были даже получены данные о примерной дате начала наступления – 10 марта. Генерал-полковник Хайнрици решил нанести упреждающий удар по советскому плацдарму между Козелем и Ратибором. Контрударом по стартовой площадке советского наступления необходимо было нанести поражение сосредотачивающимся войскам и уменьшить плацдарм. Программой-максимум была ликвидация плацдарма. Для контрудара была создана егерская боевая группа в составе 97-й егерской дивизии и части 1-й лыжно-егерской дивизии. Она сосредотачивалась против южного фаса плацдарма. Возглавил боевую группу генерал-лейтенант фон Паппенхайм. Также в наступлении должны были участвовать оборонявшиеся по периметру плацдарма соединения XI армейского корпуса генерала фон Бюнау – 371-я пехотная дивизия, 18-я дивизия СС «Хорст Вессель». Поскольку немцы считали датой начала операции советских войск 10 марта, контрудар предполагалось нанести в ночь на 8 марта.

Немецкое контрнаступление началось в назначенное время. Егерская боевая группа наступала на север вдоль берега Одера. 371-я пехотная дивизия наступала навстречу егерям с запада. Две ударные группировки должны были соединиться и окружить советские части в южной части плацдарма. Поначалу наступление развивалось успешно, но после трех дней боев выдохлось. Добиться окружения хотя бы части советских войск на плацдарме немцам не удалось. Было отвоевано лишь несколько километров на южном фасе плацдарма. После остановки контрнаступления немцами были перегруппированы части по периметру плацдарма. Им оставалось ждать его «вскрытия» советскими войсками.

Наступление войск 1-го Украинского фронта началось 15 марта действиями передовых батальонов 21-й и 5-й гвардейской армий из района Гротткау. Артиллерийская подготовка началась в 7.00 и продолжалась 1,5 часа. В 8.40 в наступление перешли главные силы 21-й и 4-й танковой армий. Преодолевая упорное огневое сопротивление противника и отражая неоднократные контратаки его тактических резервов, соединения армий к исходу первого дня наступления прорвали две укрепленные позиции противника на 8-километровом фронте и продвинулись в глубину вражеской обороны также на 8 км.

Войска 59-й и 60-й армий, наступавшие с плацдарма севернее Ратибор в направлении Нойштадта, перешли в наступление после 80-минутной артиллерийской подготовки. Сломив сопротивление противника, они прорвали главную полосу его обороны на 12-километровом фронте и за день боев продвинулись на 6–8 км.

Сравнительно низкие темпы наступления в первый день операции объяснялись целым рядом причин. Во-первых, артиллерийской подготовкой не была полностью подавлена система обороны противника. Авиационная подготовка 15 марта вследствие плохой погоды оказалась менее интенсивной, чем планировалось. До 12.00 из-за плохой погоды советская авиация боевых вылетов не производила. Только с 12.00 по мере улучшения погоды авиация начала наносить бомбо-штурмовые удары по опорным пунктам, штабам и узлам связи противника. Однако вместо 2995 самолето-вылетов, запланированных на первый день операции, авиация произвела лишь 1283 самолето-вылета. Во-вторых, на боевые действия неизбежно оказывала влияние весенняя распутица. В журнале боевых действий 6-го гв. механизированного корпуса отмечалось: «Местность в районе действия средне-пересеченная открытая. Почва суглинистая и местами супесок, весеннее время сделало почву рыхлой и топкой, в результате танки могли действовать только лишь по дорогам, что лишало корпус основного элемента в наступлении – маневра на поле боя». Строить оборону направлений вдоль дорог противнику было значительно легче, чем удерживать сплошной фронт. Также в наступлении проявился «краевой эффект» – продвижение находившегося на правом фланге оппельнской группировки фронта 4-го гв. танкового корпуса в первый день операции было незначительным. Однако в целом советское наступление развивалось успешно: оборона 45-й пехотной дивизии в районе Гротткау была взломана, и полки дивизии утратили связь друг с другом.

Самоходная установка СУ-85 на подступах к Гдыне.

Несмотря на полученные от пленных данные о готовящемся советском наступлении, немцы явно недооценили его размах. Поэтому до начала операции ими не было накоплено резервов в непосредственной близости к советским плацдармам. Действительные масштабы советского наступления были осознаны немецким командованием только после его начала. 16 марта в журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта появилась запись: «Южнее Гротткау противнику удалось вбить глубокий клин. Здесь появилась 4-я танковая армия, местопребывание которой оставалось неизвестным». «Палочкой-выручалочкой» могли стать механизированные соединения. 20-я танковая, 10-я танко-гренадерская и 19-я танковая дивизии были сняты из района Штрелена и Шведница и поспешили на помощь. Они все еще сохраняли боеспособность. На 15 марта в 20-й танковой дивизии насчитывалось 9 Pz.V «Пантера», 21 Pz.IV, 13 САУ StuGIII, 10 PanzerjaegerIV/70 и 2 FlakpanzerIV, в 10-й танко-гренадерской дивизии – 29 САУ StuGIII и StuGIV и 9 PanzerjaegerIV/70, в 19-й танковой дивизии – 17 Pz.V «Пантера», 20 Pz.IV и 11 PanzerjaegerIV/70. Не все эти дивизии по названию являлись танковыми в действительности. 10-я танко-гренадерская дивизия просела в численности до боевой группы. Само по себе название «боевая группа» обозначало временное объединение танковых, мотопехотных, саперных и артиллерийских частей под единым командованием для решения тактической задачи. Как правило, танковая, танко-гренадерская или пехотная дивизия дробилась на две-три боевые группы. Тот факт, что дивизия стала «боевой группой», означал, что от соединения осталась половина, треть или даже меньшая доля ее состава. Другими словами, оставшихся от дивизии частей хватало только для создания одной типовой боевой группы. Для отражения советского наступления также выдвигались отдельные части. Из района Штригау была переброшена 300-я бригада штурмовых орудий.

Прибытие резервов противника неизбежно осложняло обстановку на фланге оппельнской группировки 1-го Украинского фронта. В связи с этим нельзя не отметить продуманное построение Коневым правофланговой ударной группировки фронта в Верхне-Силезской операции. Два танковых и механизированный корпуса шли параллельными маршрутами и в глубине обороны противника стали двигаться уступом. 4-й гв. танковый корпус и 6-й гв. механизированный корпус 4-й танковой армии действовали на внешнем фронте намечающегося окружения, 10-й гв. танковый корпус – на внутреннем. Движение уступом приводило к тому, что возможный контрудар во фланг 10-му гв. танковому корпусу в направлении с запада на восток неизбежно попадал под удар 6-го гв. механизированного корпуса, двигавшегося с севера на юг. Удар во фланг всей танковой армии оказывался под ударом с севера 4-го гв. танкового корпуса. Немцы оправдали ожидания командующего 1-м Украинским фронтом и действовали именно так, как он предполагал. Поэтому наибольшая нагрузка в операции легла на 4-й гв. танковый и 6-й гв. механизированный корпус. Они должны были предотвратить непосредственное воздействие немецких резервов на обходной маневр и отражать деблокирующие удары.

16 марта стало днем борьбы наступающих с прибывшими механизированными соединениями противника. Как это обычно происходит, резервы вводились в бой по частям. Первыми вступили в бой 19-я танковая дивизия и 10-я танко-гренадерская дивизия. Заполнить разорванный на лоскуты фронт они не могли. Поэтому 10-й гв. танковый корпус 4-й гв. танковой армии быстро нащупал брешь в построении противника и продвинулся далеко вперед, начав маневр на окружение противника. Два других корпуса оппельнской группировки 1-го Украинского фронта втянулись в бои с резервами противника. Боевая группа 10-й танко-гренадерской дивизии прикрыла город Нейсе с севера. 19-я танковая дивизия столкнулась с плотным заслоном в основании прорыва, созданным 4-м гв. танковым корпусом и 34-м гв. стрелковым корпусом. 6-й гв. механизированный корпус тем временем нащупывал промежутки в восстанавливаемой обороне для прорыва на юго-запад. 16-я и 17-я гв. механизированные бригады стали обходить Нейсе с запада. Противодействие оказывали контратаки частей 10-й танко-гренадерской дивизии и артиллерия 405-го народно-артиллерийского корпуса. Интенсивность боев резко возросла. Если 15 марта 6-й гв. механизированный корпус потерял 7 человек убитыми и 18 ранеными, 16 танков сгоревшими и подбитыми, то 16 марта потери корпуса составили 149 человек убитыми и 247 ранеными, 36 танков и 2 СУ-100. Численность танков в 16-й и 17-й гв. механизированных бригадах корпуса упала до 16 машин.

Уличные бои в Гдыне. Для 1-й гв. танковой армии они стали репетицией боев за Берлин.

17 марта стало днем метаний. В предыдущий день 10-й гв. танковый корпус успешно наступал к р. Нейсе к востоку от города Нейсе. В 3.00 ночи Д.Д. Лелюшенко приказал 6-му гв. механизированному корпусу разворачиваться вслед своему быстрее наступавшему соседу и форсировать Нейсе у Роттхауса. Однако командир корпуса мог направить к Роттхаусу только одну 16-ю гв. механизированную бригаду. 17-я гв. механизированная бригада была оставлена на захваченном в предыдущий день рубеже в качестве флангового прикрытия. В 8.20 командующий 4-й танковой армией изменил свое решение и приказал 6-му гв. механизированному корпусу овладеть городом Оттмахау, а 10-му гв. корпусу – городом Нейсе.

10-й гв. танковый корпус в 13.00 17 марта форсировал р. Нейсе у Роттхауса силами 61-й гв. танковой бригады и развил успех на Нойштадт. 62-я гв. танковая бригада была поставлена во фланговый заслон во избежание контратак со стороны Нейсе. В тщетной попытке остановить продвижение советских танков навстречу частям 10-го танкового корпуса были брошены полицейские из Нейсе, вооруженные только легким стрелковым оружием. Это привело к немедленному уничтожению нейсенской городской полиции. Естественно, что люди, отправлявшиеся в бой с неподходящим оружием и без надежды на успех, пытались искать для себя лучшей судьбы. Однако Шернер наводил порядок драконовскими мерами: дезертиры безжалостно расстреливались.

Нельзя сказать, что преодоление 10-м гв. танковым корпусом реки Нейсе прошло безболезненно. Под Роттхаусом в бою погиб командир 10-го гв. танкового корпуса полковник Н.Д. Чупров. В командование корпусом вступил генерал-майор Е.Е. Белов – заместитель командующего 4-й танковой армией. 6-му гв. механизированному корпусу пришлось днем 17 марта пожинать последствия метаний между двумя направлениями. Камнем преткновения стал населенный пункт Штефансдорф на пути к Оттомахау. В середине дня его штурмовала 17-я гв. механизированная бригада, а во второй половине дня – возвращенная от Роттхауса 16-я гв. механизированная бригада. 17-я гв. механизированная бригада во второй половине дня оборонялась фронтом на запад – к полю сражения подтянулись передовые части 20-й танковой дивизии противника.

В разгар сражения в Верхней Силезии, 17 марта 1945 г. 4-я танковая армия Д.Д. Лелюшенко получила звание гвардейской. Из шести существовавших на тот момент советских танковых армий армия Д.Д. Лелюшенко получила гвардию последней. Сформированная в 1944 г. 6-я танковая армия А.Г. Кравченко получила гвардейское звание в сентябре того же года. Сформированная практически одновременно с 4-й танковой армией 2-я танковая армия стала гвардейской в ноябре 1944 г. 1-я танковая армия М.Е. Катукова вошла в советскую гвардию в апреле 1944 г. 3-я и 5-я танковые армии носили гвардейское звание с весны 1943 г.

ИСУ-122 в Данциге.

Присвоение гвардейского звания 4-я танковая армия отметила успехами на поле боя. Задача замыкания кольца вокруг соединений LVI танкового корпуса была успешно решена 10-м гв. танковым корпусом. В конце дня 18 марта 61-я гв. танковая бригада корпуса и 93-я отдельная танковая бригада вышли в район Бухенсдорфа, где соединились с частями 7-го гв. механизированного корпуса и 31-го танкового корпуса, наступавшими с востока. Крышка «котла» для четырех немецких дивизий захлопнулась. В окружение попали: 20-я пехотная дивизия СС (1-я эстонская), 168-я и 344-я пехотные дивизии, часть сил 18-й дивизии СС «Хорст Вессель».

Ожидавшиеся И.С. Коневым контрудары уже не могли помешать замыканию кольца. Они были проведены соединениями группы армий «Центр», переброшенными с других участков фронта. Опоздание было вызвано необходимостью совершать длительные марши до выхода в район Нейсе. Уже в первый день советского наступления, 15 марта 1945 г., 1-я парашютно-танковая дивизия «Герман Геринг» получила приказ на выдвижение в новый район сосредоточения. К тому моменту дивизия была выведена с плацдарма у Мускау и находилась на отдыхе в районе Герлица. Первые части «Германа Геринга» были выгружены из эшелонов в Оттмахау 17 марта. Дивизия получила задачу атаковать растянутый фланг «клешни» советских войск, окружавших LVI танковый и XI армейский корпуса. Исходными позициями для контрудара был район юго-восточнее города Нейсе. Однако наступление советских войск привело к нарушению сосредоточения «Германа Геринга» на исходных позициях для контрнаступления. Если бы не метания 6-го гв. механизированного корпуса между двумя направлениями 17 марта, исходные позиции для контрудара были бы просто захвачены советскими войсками.

18 марта брошенные немцами в бой резервы столкнулись с агрессивным прикрытием фланга оппельнской группировки 1-го Украинского фронта. 6-й гв. механизированный корпус наступал в юго-западном направлении. Задачей корпуса было овладение Оттмахау – той самой станцией, на которой выгружался «Герман Геринг». Ранним утром 18 марта 16-я и 17-я гв. механизированные бригады совместными усилиями захватили узел дорог Штефансдорф, который штурмовали поодиночке в предыдущий день, и продолжили наступление на Оттмахау. Однако передовые отряды корпуса были встречены засадами, и дальнейшее продвижение остановилось. Советский механизированный корпус вытянулся клином в направлении Оттмахау.

Середина дня прошла в отражении контратак прибывших частей «Германа Геринга» и 20-й танковой дивизии. 6-й гв. механизированный корпус создавал непосредственную угрозу флангу «Германа Геринга» и тем самым препятствовал нанесению действенного контрудара. Сопротивление с фронта было слабым, но угроза флангу вынудила немцев остановить наступление на восток и заниматься устранением угрозы с севера. Массированным огнем 17-й гв. механизированной бригады, а также всей артиллерии 16-й гв. механизированной бригады и корпусной артиллерийской группы все контратаки частей «Германа Геринга» были отбиты. Также безуспешным было наступление 20-й танковой дивизии во фланг 6-му гв. механизированному корпусу. В отражении атак противника участвовали полученные 4-й гв. танковой армией незадолго до операции в Верхней Силезии самоходки СУ-100. Осознавая важность прикрытия фланга, командующий 4-й гв. танковой армии также направил на поддержку мехкорпуса части армейского подчинения: 22-ю самоходно-артиллерийскую бригаду на ленд-лизовских СУ-57 и 57-й мотоциклетный батальон.

Командир 6-го гв. механизированного корпуса полковник В.И. Корецкий.

Отражением немецких контратак руководил лично командир 6-го гв. механизированного корпуса. Однако прекрасный обзор поля боя с передовой имел и оборотную сторону – риск попасть под огонь противника. Разорвавшимся на командном пункте снарядом были смертельно ранены командир 6-го гв. механизированного корпуса генерал В.Ф. Орлов, начальник разведотдела корпуса майор Чернышев и командир 17-й гв. механизированной бригады Герой Советского Союза подполковник Л.Д. Чурилов. В командование корпусом вступил начальник штаба гвардии полковник В.И. Корецкий. Несмотря на достаточно спокойное развитие событий, Верхне-Силезская операция стала для 4-й гв. танковой армией периодом потерь командного состава. Общие потери 6-го гв. механизированного корпуса за 18 марта составили 99 человек убитыми, 318 ранеными, 8 танков сожженными.

Командир дивизии «Сопровождение Фюрера» Отто-Эрнст Ремер (на фото в звании подполковника).

Переброшенные с других участков фронта группы армий «Центр» соединения были также введены в бой непосредственно к югу от только что сформированного «котла». В район Леобшютца выдвигался хорошо знакомый войскам 1-го Украинского фронта противник – XXIV танковый корпус Неринга. Ему были подчинены 16-я и 17-я танковые дивизии, 78-я штурмовая дивизия и дивизия «Сопровождение Фюрера». На 15 марта 16-я танковая дивизия насчитывала боеготовыми 14 Pz.V «Пантера» и 31 САУ «Хетцер», дивизия «Сопровождение Фюрера» – 10 Pz.V «Пантера», 7 Pz.IV, 2 °CАУ StuGIII, 12 PanzerjaegerIV/70 и 2 FlakpanzerIV. Состояние всех этих соединений было далеко не блестящим, но сыграть свою роль в сражении они еще могли.

Однако окруженные немецкие дивизии не стали дожидаться деблокирования. Во второй половине войны ожидание помощи извне уже могло привести к фатальным последствиям. Воспоминания о судьбах уничтоженных «фестунгов» заставляли нервничать. Командир 344-й пехотной дивизии генерал Йолассе вспоминал: «Ответы на все запросы дивизии, касающиеся возможного прорыва на юг через Дойч-Рассельвиц, тормозились XXIV танковым корпусом». В 15.00 19 марта Йолассе решил «перед лицом быстро ухудшающейся ситуации действовать самостоятельно». Он подписал приказ на прорыв, который был первоначально назначен на 17.00. Генерал в своих воспоминаниях настаивал, что принял решение на прорыв самостоятельно. Прорыв начался в 19.00 того же дня. На прорыв пошли 18-я дивизия СС и 344-я пехотная дивизия. Если называть вещи своими именами, то немецкие войска к юго-западу от Оппельна (севернее позиций дивизии Йолассе) бросались этим прорывом на произвол судьбы. Они вскоре оказались в обособленном «котле» без надежды на спасение. Когда командиры соединений все меньше верили обещаниям командования о скором деблокировании, неизбежно начинал действовать принцип «каждый сам за себя».

Целью прорыва была деревня Дойч-Рассельвиц. Местность была открытая, без каких-либо естественных укрытий. В результате огонь советских орудий и минометов пробивал бреши в рядах идущих на прорыв немецких частей, перемешанных с беженцами. Отчаянный рывок проложил дорогу к спасению немногим счастливчикам. Дойч-Рассельвиц был захвачен около 22.00. В 2 км от деревни была река, но мост через нее был взорван. Кто-то искал спасения вплавь, кто-то дождался, когда будет найден брод. Следующим пунктом прорыва стала деревня Хотценплоц на берегу одноименной речушки. Здесь мосты через реку тоже были предусмотрительно взорваны советскими саперами. Генерал Йолассе вспоминал: «Берег реки был превращен в сплошное грязное месиво и находился под непрерывным обстрелом артиллерии противника. Здесь мы понесли чувствительные потери. Многие машины, орудия и последние самоходки застряли в попытке пересечь Хотценплоц. Все они были взорваны и брошены». Те, кто смог прорваться через Хотценплоц, вскоре достигли позиций частей XXIV танкового корпуса.

Если угрозу с запада со стороны «Германа Геринга», 19-й и 20-й танковых дивизий удалось парировать 4-м гв. танковым и 6-м гв. механизированным корпусами, то XXIV танковый корпус Неринга вполне мог нанести сильный деблокирующий удар. Однако, не дожидаясь помощи извне, остатки окруженных войск пошли на прорыв. Поэтому XXIV танковому корпусу пришлось восстанавливать целостность фронта, в котором после окружения LVI танкового корпуса образовалась обширная брешь.

Пока окруженные немецкие части прорывались из окружения, к северо-западу от города Нейсе советские войска отражали контратаки противника. 6-й гв. механизированный корпус сам не продвигался вперед, но удержал захваченные в предыдущие дни позиции. В журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта ситуация на 20 марта был обрисована следующим образом: «Войска, отрезанные между плацдармами, отходят. Удары дивизии «Герман Геринг» не удались. Противнику удалось окончательно связать плацдармы и образовать большой плацдарм на западном берегу [Одера]».

Танк Т-34-85 с десантом пехоты в районе Данцига.

В течение пяти дней войсками 1-го Украинского фронта была окружена и ликвидирована крупная группировка противника на западном берегу Одера. В результате этого была ликвидирована возможность флангового удара противника по войскам фронта из Верхней Силезии в ходе Берлинской операции. Советское наступление также заставило немецкое командование снять сосредоточенные в районе Цобтена и Швейдница механизированные соединения и бросить их в бой в районе Нейсе. Тем самым были сорваны планы деблокирования Бреслау. 5 марта комендантом Бреслау был назначен генерал-лейтенант Герман Нихофф. Он прилетел в крепость на самолете с обещанием Шернера прорваться к окруженному городу извне. Это обещание осталось невыполненным. Потери 1-го Украинского фронта на первом этапе операции можно оценить как умеренные. Безвозвратные потери бронетехники в войсках фронта за период с 15 по 20 марта составили 259 бронеединиц (196 танка и 63 САУ).

Потери техники 4-й гв. танковой армии за период 15–22 марта и их распределение по характеру повреждений показаны в таблице. Потери от авиации и от фаустпатронов в частях армии Лелюшенко в этот период отсутствовали. Это объясняется господством в воздухе советских ВВС и отсутствием уличных боев. Выход из строя по техническим неисправностям в основном падал на отработку моторесурса в метаниях по дорогам Польши и Германии. К началу операции в 4-й танковой армии было 123 танка, отработавших по 1,5–2 нормы.

Таблица

ПОТЕРИ 4-й гв. ТАНКОВОЙ АРМИИ В ПЕРИОД С 15 ПО 22 МАРТА 1945 г. И ИХ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ПРИЧИНАМ ПОВРЕЖДЕНИЙ

Точно так же как Восточно-Померанская операция 1-го и 2-го Белорусских фронтов, Верхне-Силезская операция проходила в условиях весенней распутицы. Это неизбежно сказывалось на потерях. В отчете управления бронетанкового снабжения и ремонта 4-й гв. танковой армии указано, что «операция в период с 15.3 по 22.3.45 г. проходила во время весенней распутицы, движение вне дорог было невозможное даже для танков, чем объясняется большое количество застрявших танков, застрявшие танки, как правило, поражались противником».

Неудача И.Е. Петрова и ее последствия

Если наступление войск 1-го Украинского фронта проходило вполне успешно, то 4-й Украинский фронт никак не мог похвастаться сколь-нибудь весомыми достижениями. Амбициозный замысел И.Е. Петрова начал рушиться, не успев достичь даже целей первого этапа операции. Армиями на направлении главного удара командовали будущие сановники верхнего эшелона власти Советского Союза брежневской эпохи. 38-ю армию возглавлял К.С. Москаленко, 1-ю гвардейскую армию – А.А. Гречко. На вспомогательном направлении была на 70-километровом фронте развернута 18-я армия генерал-лейтенанта А.И. Гастиловича. Как и большинство советских армий на советско-германском фронте, они не могли похвастаться хорошей комплектностью стрелковых соединений. Численность личного состава стрелковых дивизий 18-й и 38-й армий колебалась от 3 до 4 тыс. человек. Только две дивизии 38-й армии имели по 5 тыс. человек. Численность стрелковых дивизий 1-й гвардейской армии колебалась от 4 до 5,5 тыс. человек.

Причины неудач были достаточно тривиальными. Во-первых, был воспринят как незыблемый срок начала операции – 10 марта. Возможно, здесь сыграл свою роль тот факт, что членом Военного совета фронта был печально известный Л.З. Мехлис. Именно его давлением можно объяснить безукоризненное выполнение указания Ставки «операцию начать не позднее 10 марта». Вследствие этого наступление началось в условиях незавершенности подготовки войск к нему. Вместо того, чтобы сообщить наверх о неготовности войск к наступлению, командование фронта предпочло умолчать о возникших трудностях.

Во-вторых, против ударной группировки 4-го Украинского фронта сработал прием с отводом войск из первой траншеи. Сведения о советском наступлении просочились к немцам. Стала известна дата его начала – 10 марта. Вечером 9 марта оборонявшиеся на направлении предполагаемого удара советских войск немецкие части получили приказ на отход во вторую линию траншей. Отход был выполнен перед рассветом 10 марта. Производившийся под прикрытием начавшейся метели отвод не был замечен и удар артиллерии пришелся практически по пустому месту. Результаты этого промаха не замедлили сказаться. Вместо прорыва на глубину 23–25 км войска армии 10 марта вклинились в оборону противника на 3–4 км на фронте 15 км. Вклинение советских войск в оборону группы Хайнрици притянуло подвижные резервы в лице 8-й танковой дивизии. На 15 марта в составе этой дивизии насчитывалось 42 Pz.IV (из них 11 исправных), 10 Pz.V «Пантера» (из них 9 исправных) и 30 PanzerjaegerIV/70 (из них 6 исправных). К исходу 17 марта на направлении главного удара войскам 4-го Украинского фронта удалось продвинуться всего лишь на 12 км.

За очевидной неудачей, как обычно, последовали оргвыводы. Директивой Ставки ВГК № 11045 И.Е. Петров 25 марта был снят с должности командующего 4-го Украинского фронта с формулировкой: «за попытку обмануть Ставку насчет истинного положения войск фронта, не готовых полностью к наступлению в назначенный срок». Место И.Е. Петрова занял А.И. Еременко. Несколько дней спустя был сменен начальник штаба фронта: генерала Ф.К. Корженевича сменил генерал-полковник Л.М. Сандалов.

Брошенный на берегу Данцигской бухты командирский бронетранспортер SdKfz.251. Обратите внимание на «метелку» антенны мощной радиостанции.

Для вывода наступления 4-го Украинского фронта из кризиса был применен испытанный метод – перенос направления главного удара. К.С. Москаленко, командовавший 38-й армией, так описал в мемуарах свои впечатления от наблюдения за передним краем на новом направлении:

«В полутора километрах к югу от высоты находился небольшой город Зорау. Он был невелик, но являлся узлом семи шоссейных и трех железных дорог, лучами расходившихся во все стороны. Еще ближе, непосредственно у скатов высоты, протекала небольшая речка. Ее долина до 500 м шириной представляла собой заболоченную местность с множеством искусственных прудов и прикрывала Зорау с северо-востока. Мы подошли к городу еще ближе, насколько позволяла линия фронта. Теперь от Зорау нас отделяло расстояние до 1 км. Отчетливо были видны улицы, тихие, спокойные. По ним неторопливо и так же спокойно расхаживали солдаты. Казалось, они не ожидали удара. Между тем нанести его следовало именно здесь. Тем более что к северо-востоку от Зорау виднелся лесной массив, который мог обеспечить скрытное сосредоточение войск и техники» (Москаленко К.С. На юго-западном направлении. М.: Наука. С. 568).

Решение о наступлении через Зорау было одобрено еще И.Е. Петровым, но пожинать его результаты пришлось уже А.И. Еременко. Для прорыва были сосредоточены 95-й стрелковый и 126-й легкий горнострелковый корпуса 38-й армии. Каждый из них получил по танковой бригаде. Наступление на новом направлении началось 24 марта и развивалось намного успешнее, чем 10 марта. На главном направлении 95-й стрелковый и 126-й легкий горнострелковый корпуса в тот день продвинулись на глубину до 7 км, а 101-й стрелковый корпус на вспомогательном направлении – на 4 км.

Немецкое командование попыталось заткнуть образовавшийся у Зорау прорыв прибывшей по железной дороге 715-й пехотной дивизией генерала фон Рора. Дивизия прибыла из Италии, и ее солдаты и офицеры были совершенно не подготовлены к реалиям Восточного фронта. Попав под удар горнострелковых частей 38-й армии, она была разметана на части и понесла большие потери. За неудачу своей дивизии ее командир был мгновенно понижен в звании до полковника «по приказу фюрера». Также по приказу Гитлера солдаты и офицеры 715-й пехотной дивизии лишались всех наград и знаков отличия.

В течение 25–28 марта войска 4-го Украинского фронта продвигались вперед со среднесуточным темпом 4–5 км. К 28 марта они находились в 20 км от Моравской Остравы. На этом рубеже они встретили возросшее сопротивление противника и дальше продвинуться не смогли. Осознавая значимость Моравско-Остравского промышленного района, противник выдвинул на его защиту 16-ю и 19-ю танковые дивизии, 10-ю танко-гренадерскую дивизию. Сюда же выдвинулась 8-я танковая дивизия, успешно участвовавшая в отражении советского наступления 10–18 марта. Боевые действия здесь замерли до середины апреля.

Вторая фаза Верхне-Силезской операции

Поскольку 4-й Украинский фронт безнадежно застрял, после окружения и разгрома дивизий LVI танкового и XI армейского корпусов операция 1-го Украинского фронта не остановилась. Обвал фронта противника позволил выдвинуть вперед стрелковые дивизии общевойсковых армий и усилить ими механизированные и танковые бригады. 6-й гв. механизированный корпус во взаимодействии с 382-й и 72-й стрелковыми дивизиями должен был наступать на город Нейсе с севера, очистить от противника северный берег реки Нейсе. Следующей задачей было наступление по северному берегу реки на Оттмахау. Задача флангового прикрытия перепоручалась 128-й стрелковой дивизии. Замыкавший окружение 10-й гв. танковый корпус разворачивался и во взаимодействии с 55-м стрелковым корпусом должен был наступать на обойденный несколько дней назад город Нейсе с юго-востока.

СУ-76 входят на улицы города Нейсе.

23 марта 6-й гв. механизированный корпус и подошедшие стрелковые дивизии решали одновременно две задачи: оборонялись фронтом на запад и наступали на юг. Лежавшая на северном берегу Нейсе часть города Нейсе была захвачена. К 20.00 23 марта на восточную окраину Нейсе вышли 10-й гв. танковый и 55-й стрелковый корпуса. У защитников города остался только один путь к бегству – на запад.

Когда-то город Нейсе был крепостью, но в 1945 г. уже был совершенно непригоден для этой роли. Как выразился командующий 17-й армией генерал Шульц, «укрепления Нейсе были пригодны для боя во времена Фридриха Великого, но не во время Второй мировой войны». Основной проблемой был недостаток и ограниченные возможности защитников. В городе Нейсе в конце января были сформированы 273-й и 274-й батальоны фольксштурма. Но их возможности были просто ничтожными. Каждый состоял из четырех рот численностью около 60 человек. В каждой роте был один станковый пулемет и до 15 фаустпатронов. Запас патронов у фольксштурмистов был около 60 штук на карабин. Кроме того, обстоятельства не позволили «фольксштурму» использовать преимущества боя на улицах города. 273-й батальон «фольксштурм Нейсе» был выведен из города и принял бой на открытой местности. В этих условиях исход борьбы за Нейсе был предрешен. К исходу дня 24 марта южная часть города была очищена от немецких войск силами 10-го гв. танкового и 55-го стрелкового корпусов.

Фольксштурмист рассматривает пробоины от фаустпатронов в бортах башни и корпуса советского танка Т-34-85.

После сдачи Нейсе командующий группы армий «Центр» Шернер потребовал смертного приговора его коменданту полковнику Георгу Шпарре. Нейсе, как и многие другие немецкие города, был объявлен «фестунгом» (крепостью). Шпарре сумел спасти свою жизнь только с помощью блефа, сообщив, что он является шурином рейхсляйтера Бормана. Услышав фамилию одного из высших сановников Третьего рейха, судья остановил процесс с заранее известным результатом. Поэтому вместо того, чтобы предстать перед отделением солдат с винтовками, полковник Шпарре отправился в крепость Глатц для дальнейшего разбирательства. Там он из заключенного вскоре стал военнопленным советских войск.

Тем временем потребовалось гальванизировать наступление 1-го Украинского фронта в районе Ратибора. Здесь наступала 60-я армия П.А. Курочкина. В первый день наступления она продвинулась на 8 км. В мемуарах И.С. Конев писал: «Такие темпы наступления нас никак не устраивали, и я на помощь 60-й армии ввел два корпуса 4-й гвардейской танковой. Танкисты должны были нанести дополнительный удар с севера». Если быть точным, то на новое направление поначалу выводились армейские части и один из корпусов армии. Утром 24 марта 10-му гв. танковому корпусу 4-й гв. танковой армии было приказано продолжать бои за южную часть Нейсе во взаимодействии с 55-м стрелковым корпусом. Корпусу Е.Е. Белова также передавался 1727-й самоходно-артиллерийский полк на СУ-100. Остальные силы армии Д.Д. Лелюшенко предполагалось вывести из района Нейсе и уже 25 марта перейти в наступление на новом направлении.

Подбитая СУ-85М. Силезия, март 1945 г.

Кроме того, 4-я гв. танковая армия получила новое соединение, с которым ей предстояло завершать войну. С 24 марта 1945 г. в состав танковой армии включался 5-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора танковых войск Б.М. Скворцова. Первоначально он входил в состав 4-го Украинского фронта, но неудача в проведении наступательной операции привела к передаче корпуса в подчинение результативнее наступавшего 1-го Украинского фронта. Комплектность 5-го гв. мехкорпуса можно оценить как высокую. К моменту перехода в подчинение Д.Д. Лелюшенко мехкорпус Б.М. Скворцова насчитывал исправными 171 танк и САУ (116 Т-34-85, 17 ИС-2, 18 СУ-85, 2 °CУ-76). Корпус Скворцова с июня 1944 г. находился в резерве Ставки ВГК, к 7–8 февраля 1945 г. полностью укомплектован танками. Однако корпусу катастрофически не хватало автотранспорта. Командующий 4-м Украинским фронтом И.Е. Петров в феврале досадовал: «5 мк, сосредоточившись в районе Дембицы, укомплектован полностью личным составом и танками, но не имеет автомашин – некомплект выражается в 1243 шт. 800 запланированных машин для корпуса находятся в пути и частью еще не отгружены. Доставка их в корпус запланирована к 20.02.1945 г.». Вследствие этого в бой корпус пошел только 10 марта и успел безвозвратно потерять только 35 Т-34-85. Поэтому 5-й гв. мехкорпус хорошо сохранился к моменту, когда большинство подвижных соединений 1-го Украинского фронта были основательно побиты в боях. Вводом управления, армейских частей и одного сильно потрепанного корпуса 4-й гв. танковой армии командующий фронтом не столько усиливал 60-ю армию, сколько стремился повысить уровень управления войсками в районе Ратибора.

Новое соединение 4-й гв. танковой армии первым начало наступление на новом этапе операции. 5-й гв. механизированный корпус в 8.00 24 марта перешел в наступление в направлении Леобшютц-Троппау. В первый день наступления к корпусу Б.М. Скворцова присоединились только отдельные части армейского подчинения: 93-я отдельная танковая и 22-я самоходно-артиллерийская бригады. Однако вместо бреши в рухнувшем фронте части 4-й гв. танковой армии встретились с обороной XXIV танкового корпуса. В результате продвижение советских войск составило всего 3–4 км.

Упорное сопротивление вместо рыхлых руин обороны на месте ликвидированного «котла» стало неприятной неожиданностью. Вывод 4-й гв. танковой армии на новое направление последовал в измененном относительно первоначального плана порядке. Первым был выведен из захваченного города Нейсе 10-й гв. танковый корпус. Корпус Е.Е. Белова был введен в бой 25 марта для наращивания удара левее 5-го гв. мехкорпуса. Но по стечению обстоятельств на запланированном направлении удара было собрано сразу несколько немецких танковых соединений, направленных к Оппельну и Ратибору как «пожарная команда»: 16-я и 17-я танковые дивизии, дивизия «Сопровождение Фюрера», 254-я пехотная и 78-я штурмовая дивизии. Несмотря на то что 17-я танковая дивизия находилась в статусе «боевой группы», она могла похвастаться на 15 марта 14 PzKpfw.IV (из них 10 исправных), 23 PzKpfw.V «Пантера» (из них только 4 исправных), 19 PanzerjaegerIV/70 (из них 18 исправных) и 3 зенитных Flakpanzer.IV.

Захваченные советскими войсками в Данциге недостроенные подводные лодки XXI серии – предмет беспокойства союзников.

Однако немецкие резервы в 1945 г. не могли быть вездесущи. Путь к успеху лежал в прощупывании ударами новых направлений. 6-й гв. механизированный корпус сдал позиции пехоте после двухдневной паузы. Передача корпусом позиций соединениям 21-й армии происходила в ночь на 27 марта, а уже с утра 28 марта необходимо было перейти в наступление. Свое решение Д.Д. Лелюшенко в своих мемуарах объяснил так: «решаю 28 марта ввести корпус в бой в направлении Штойбервитца, где враг совершенно не ожидал нашего удара». К тому моменту 6-й гв. мехкорпус насчитывал 15 Т-34 в 16-й гв. механизированной бригаде, 16 Т-34 в 17-й гв. механизированной бригаде, 9 ИС-2 в 28-м гв. тяжелом танковом полку, 17 Т-34 в 95-м отдельном мотоциклетном батальоне и 14 СУ-76 в 1433-м самоходно-артиллерийском полку. По сравнению с массой танков в мехкорпусе Скворцова оставшийся в двухбригадном составе мехкорпус Корецкого был гораздо слабее. Но даже две бригады в нужное время в нужном месте могли сыграть весомую роль. Брешь в обороне противника должна была пробить 107-я стрелковая дивизия, а 6-му гв. механизированному корпусу была поставлена задача наступать на Троппау с северо-востока. Этот удар выводил мехкорпус в тыл XXIV танковому корпусу противника. По плану части 6-го гв. мехкорпуса должны были ворваться в Троппау уже вечером 28 марта. 5-й гв. механизированный и 10-й гв. танковый корпус должны были наступать в прежнем направлении, выводившем к Троппау с севера. Тем самым войска 1-го Украинского фронта должны были образовать еще один «котел» в Верхней Силезии.

Операция началась в 12.00 28 марта с наступления 107-й стрелковой дивизии и 31-го танкового корпуса. В 18.00 к нему присоединились части 6-го гв. механизированного корпуса. Наступление развивалось в целом успешно, но темпы были все же сильно ниже запланированного стремительного броска к Троппау. Подступы к лежащему на пути наступления бригад корпуса узлу дорог Штольмотц были густо заминированы, а мост через реку Цинна – взорван. Огнем из Штольмотца противник также препятствовал обходному маневру. Разминирование дорог, поиски брода и форсирование Цинны заняли время, и Штольмотц был взят 17-й механизированной бригадой к 1.00 29 марта. Оборона Штольмотца была сдана 95-му мотоциклетному батальону, а две механизированные бригады продолжили наступление.

К вечеру 29 марта 31-й танковый корпус овладел Ратибором и соединился с частями 60-й армии, наступавшими на город с востока. Следует отметить решающую роль артиллерии в боях за Ратибор. В течение нескольких дней войска 60-й армии безуспешно пытались овладеть этим сильным узлом сопротивления противника. Тогда И.С. Конев приказал сосредоточить в районе Ратибор 17-ю артиллерийскую дивизию прорыва, только что прибывшую в состав фронта 25-ю артиллерийскую дивизию прорыва, а также большую часть войсковой артиллерии армии. Массированным огнем этой артиллерии сопротивление противника было быстро сломлено, и советские войска овладели городом.

Захватом Ратибора был надежно прикрыт левый фланг 6-го гв. механизированного корпуса. Напротив, остальные соединения 4-й гв. танковой армии пока не могли похвастаться громкими успехами. Правый фланг 10-го гв. танкового корпуса и левый фланг 5-го гв. механизированного корпуса продвинулись всего на 2 км. В 18.00 Д.Д. Лелюшенко приказал командующему 6-м гв. мехкорпусом создать подвижный отряд и выбросить его вперед для перехвата коммуникаций окружаемого противника. Отряд был создан из 95-го отдельного мотоциклетного батальона, батальона 17-й гв. мехбригады и двух танков ИС-2 28-го гв. тяжелого танкового полка. Всего в составе отряда было 14 Т-34 и 2 ИС-2. Возглавил отряд командир 17-й гв. механизированной бригады гвардии майор Бушмакин. Отряд получил приказ наступать через Рейснитц на Пильтш.

Однако момент для внезапного прорыва в глубину был упущен. На направление удара 6-го гв. механизированного корпуса была переброшена дивизия «Сопровождение Фюрера». Отряд Бушмакина 30 марта попал под контрудары вновь прибывших частей, потерял 10 танков и 110 человек пехоты и отступил. Две бригады 6-го гв. мехкорпуса продолжили пробиваться вперед.

Сандомирско-Силезская наступательная операция (12 января – 3 февраля 1945 г.)В главе «Первая гвардейская танковая армия» подробно говорится о планах Верховного Главнокомандования вермахта и советской Ставки Верховного Главнокомандования на зимнюю кампанию 1945 года. Ее