Смерть карла 12 король швеции. Поход в Россию

Кандидат исторических наук И. АНДРЕЕВ.

В российской истории шведскому королю Карлу XII не повезло. В массовом сознании он представлен почти карикатурно-сумасбродным, тщеславным королем-юношей, который сначала побеждал Петра, а потом был бит. "Погиб, как швед под Полтавой" - это, собственно, и о Карле, хотя, как известно, под Полтавой король не погиб, а, избежав плена, еще почти десять лет продолжал борьбу. Угодив в могучую тень Петра, Карл не то чтобы померк, а потерялся, съежился. Он, как статист в плохой пьесе, должен был изредка появляться на исторической сцене и подавать реплики, призванные выгодно высветить главного героя - Петра Великого. Не избежал искушения именно так преподнести шведского короля и писатель А. Н. Толстой. Дело не в том, что Карл появляется на страницах романа "Петр Первый" эпизодически. Существенно другое - мотивация поступков. Карл легкомыслен и капризен - этакий коронованный эгоцентрист, который рыщет по Восточной Европе в поисках славы. Он абсолютно противоположен царю Петру, пускай и вспыльчивому, и неуравновешенному, но денно и нощно думающему об Отечестве. Трактовка А. Н. Толстого вошла в кровь и плоть массового исторического сознания. Талантливое литературное произведение в своем влиянии на читателя почти всегда перевешивает тома серьезных исторических сочинений. Упрощение Карла - одновременно и упрощение самого Петра и масштабов всего того, что произошло с Россией в первой четверти XVIII столетия. Уже одного этого достаточно, чтобы попытаться осмыслить происшедшее через сопоставление этих двух личностей.

Петр I. Гравюра Е. Чемесова, сделанная с оригинала Ж.-М. Натье 1717 года.

Карл XII. Портрет неизвестного художника начала XVIII века.

Молодой Петр I. Неизвестный художник. Начало XVIII века.

Офицер лейб-гвардии Семеновского полка. Первая четверть XVIII века.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Личные вещи Петра I: кафтан, нагрудный офицерский знак и офицерский шарф.

Бюст Петра I, созданный Бартоломео Карло Растрелли. (Раскрашенные воск и гипс; парик из волос Петра; глаза - стекло, эмаль.) 1819 год.

Вид на Архангельск с залива. Гравюра начала XVIII века.

Книга Карла Алларда "Новое голанское корабельное строение" по указу Петра была переведена на русский язык. В библиотеке Петра находилось несколько экземпляров этого издания.

Чарка, выточенная Петром I (золото, дерево, бриллианты, рубин) и подаренная им М. П. Гагарину за организацию праздника в Москве в честь победы над шведами под Полтавой. 1709 год

Токарно-копировальный станок, созданный мастером Францем Зингером, который долгие годы работал у флорентийского герцога Козимо III Медичи, а затем приехал в Петербург по приглашению русского царя. В России Зингер возглавил токарную мастерскую царя.

Медальон с рельефным изображением Гренгамского боя на Балтике 27 июля 1720 года (работа токарной мастерской).

Петр I в Полтавском сражении. Рисунок и гравюра М. Мартена (сына). Первая четверть XVIII века.

Петр и Карл никогда не встречались. Но в продолжение многих лет вели заочный спор друг с другом, а значит, примерялись, присматрива лись друг к другу. Когда царь узнал о гибели Карла, он вполне искренне огорчился: "Ах, брат Карл! Как мне тебя жаль!" Можно лишь гадать о том, какие именно чувства стояли за этими словами сожаления. Но кажется - нечто большее, чем просто монаршая солидарность... Их спор был столь долог, царь так проникся логикой нелогичных поступков своего коронованного оппонента, что, кажется, со смертью Карла Петр утрачивал как бы часть самого себя.

Люди разных культур, темпераментов, менталитета, Карл и Петр были одновременно удивительно схожи. Но эта схожесть особого свойства - в непохожести на других государей. Заметим, что обрести подобную репутацию в век, когда экстравагантное самовыражение было в моде, - задача не из легких. Но Петр и Карл затмили многих. Их секрет прост - оба вовсе не стремились к экстравагантности. Они жили без затей, выстраивая свое поведение в соответствии с представлениями о должном. Поэтому многое, что казалось другим столь важным и необходимым, для них почти не играло никакой роли. И наоборот. Их поступки воспринимались большинством современников в лучшем случае как чудачество, в худшем - как необразованность, варварство.

Английский дипломат Томас Вентворт и француз Обри де ля Мотрэ оставили описания "готского героя". Карл в них статен и высок, "но крайне неопрятен и неряшлив". Черты лица тонкие. Волосы светлые и сальные и, кажется, не каждый день встречаются с гребнем. Шляпа смята - король часто отправлял ее не на голову, а под мышку. Мундир рейтарский, только сукно лучшего качества. Сапоги высокие, со шпорами. В итоге все, кто не знал короля в лицо, принимали его за рейтарского офицера, причем не самого высокого чина.

Петр был столь же невзыскателен в одежде. Носил платье и башмаки подолгу, иногда до дыр. Привычка французских придворных ежедневно появляться в новом платье вызывала у него лишь насмешку: "Видно, молодой человек никак не может найти портного, который одел бы его вполне по вкусу?" - дразнил он маркиза Либуа, приставленного к высокому гостю самим регентом Франции. На прием к королю Петр явился в скромном сюртуке из толстого серого баракана (род материи), без галстука, манжет и кружев, в - о ужас! - ненапудренном парике. "Экстравагантность" московского гостя так потрясла Версаль, что на время вошла в моду. Придворные щеголи с месяц смущали придворных дам диковатым (с точки зрения французов) костюмом, получившим официальное название "наряд дикаря".

Разумеется, при необходимости Петр представал перед подданными во всем блеске царского величия. В первые десятилетия на троне это был так называемый Большой государев наряд, позднее - богато убранное европейское платье. Так, на церемонии венчания Екатерины I титулом императрицы царь появился в кафтане, расшитом серебром. К сему обязывала и сама церемония, и то, что над вышивкой прилежно трудилась виновница торжества. Правда, при этом государь, не любивший лишних расходов, не удосужился сменить свои стоптанные башмаки. В таком виде он и возложил на коленопреклоненную Екатерину корону, обошедшуюся казне в несколько десятков тысяч рублей.

Под стать одежде были и манеры двух государей - простые и даже грубоватые. Карл, по замечанию современников, "ест, как конь", углубившись в свои мысли. В задумчивости он может размазать пальцем масло по хлебу. Пища самая простая и, кажется, ценится главным образом с точки зрения насыщения. В день своей гибели Карл, отобедав, хвалит своего повара: "Ты кормишь так сытно, что придется назначить тебя старшим поваром!" Петр столь же невзыскателен в пище. Главное его требование - все должно подаваться с пылу-жару: в Летнем дворце, например, было устроено так, что блюда попадали на царский стол прямо с плиты.

Непритязательные в еде, государи сильно разнились в отношении к крепким напиткам. Максимум, что позволял себе Карл, - слабое темное пиво: то был зарок, который дал юный король после одного обильного возлияния. Зарок необычайно крепкий, без отступлений. Петровское необуздан ное пьянство ничего, кроме горького вздоха сожаления, у его апологетов не вызывает.

Трудно сказать, кто повинен в этом пагубном пристрастии. Большинство близких к Петру людей страдали этим пороком. Умный князь Борис Голицын, которому царь был стольким обязан в борьбе с царевной Софьей, по словам одного из современников, "пил непрестанно". Не отставал от него и знаменитый "дебошан" Франц Лефорт. А ведь он - едва ли не единственный человек, которому молодой царь старался подражать.

Но если окружение и втянуло Петра в пьянство, то сам царь, повзрослев, уже не пытался положить конец этой затянувшейся "службе кабаку". Достаточно вспомнить "заседания" знаменитого Всешутейшего и Всепьянейшего собора, после которых у государя припадочно тряслась голова. "Патриарху" шумной компании Никите Зотову приходилось даже предостерегать "герра протодьякона" Петра от чрезмерной удали на поле брани с "Ивашкой Хмельницким".

Удивительно, но даже шумное застолье царь оборачивал на пользу своего дела. Его Всешутейший собор не просто способ дикого отдохновения и снятия стресса, но форма утверждения новой повседневности - ниспровержение старого с помощью смеха, беснования и надругательства. Петровская фраза о "старинных обычаях", которые "всегда лучше новых", наиболее удачно иллюстрирует суть этого замысла - ведь царь хвалил "святорусскую старину" на шутовском кривлянье "сумасброднейшего собора".

Несколько наивно противопоставлять трезвый образ жизни Карла петровскому пристрастию "быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда" (главное требование устава Всешутейшего собора). Внешне это не особенно отражалось на течении дел. Но только внешне. Темным пятном на историю Петра ложатся не только факты необузданного пьяного гнева, гнева до смертоубийства, утраты человеческого облика. Формировался "хмельной" стиль жизни двора, новой аристократии, прискорбный во всех отношениях.

Ни Петр, ни Карл не отличались тонкостью чувств и изысканностью манер. Известны десятки случаев, когда царь своими поступками вызывал легкое оцепенение у окружавших. Немецкая принцесса София, умная и проницатель ная, так изложила свои впечатления после первой встречи с Петром: царь высок, красив, быстрые и верные ответы его говорят о живости ума, но "при всех достоинствах, которыми его одарила природа, желательно было бы, чтобы в нем было поменьше грубости".

Груб и Карл. Но это скорее подчеркнутая грубость солдата. Так он ведет себя в поверженной Саксонии, давая понять Августу и его подданным, кто проиграл войну и кто должен платить по счетам. Однако, когда дело касалось близких людей, оба могли быть внимательны и даже по-своему нежны. Таков Петр в письмах к Екатерине: "Катеринушка!", "Друг мой", "Друг мой сердешнинь кий!" и даже "Лапушка!". Заботлив и предупредителен и Карл в письмах к родным.

Карл избегал женщин. Он был ровно холоден со знатными дамами и с теми, кто на правах женщин "для всех" сопровождал в обозах его воинство. По признанию современников, король в обхождении со слабым полом был похож "на парня из захолустной деревни". Такая сдержанность со временем стала даже тревожить его родных. Они не раз пытались склонить Карла к браку, но тот с завидным упорством избегал брачных уз. Особенно пеклась о семейном счастье внука и преемственности династии вдовствующая королева-бабушка Хедвига-Элеонора. Именно ей Карл обещал "остепениться" к 30 годам. Когда по достижении срока королева напомнила внуку об этом, Карл в коротком письме из Бендер объявил, что он "совершенно не в состоянии припомнить своего обещания подобного рода". К тому же до окончания войны он будет "перегружен сверх меры" - вполне весомое основание для отсрочки матримониальных планов "дорогой госпожи Бабушки".

"Северный герой" ушел из жизни, не вступив в брак и не оставив наследника. Это обернулось для Швеции новыми трудностями и дало Петру возможность оказывать давление на заупрямившихся скандинавов. Дело в том, что племянник Карла, Карл Фридрих Гольштейн-Готтор пский, сын умершей сестры короля, Хедвиги-Софьи, претендовал не только на шведский престол, но и на руку дочери Петра, Анны. И если в первом случае шансы его были проблематичны, то в последнем - дело быстро шло к свадебному столу. Царь не прочь был воспользовать ся ситуацией и поторговаться. Сговорчивость несговорчивых шведов ставилась Петром в зависимость от их отношения к миру с Россией: станете упорствовать - поддержим претензии будущего зятя; пойдете на подписание мира - отнимем руку свою от герцога Карла.

Обхождение Петра с дамами отличалось нахрапистостью и даже грубостью. Привычка повелевать и бурный темперамент не способствовали обузданию его клокочущих страстей. Царь был не особенно разборчив в связях. В Лондоне девицы легкого поведения обиделись по поводу совсем не царской оплаты их услуг. Петр отреагировал немедля: какова работа, такова и плата.

Следует заметить: то, что осуждалось православной церковью и именовалось "блудом", в европеизированной светской культуре почиталось чуть ли не нормой. Петр как-то быстро запамятовал о первом и легко принял второе. Правда, на истинно французский "политес" у него никогда не хватало времени и денег. Он поступал проще, отделяя чувства от связей. Эту точку зрения пришлось принять Екатерине. Бесконечные походы царя к "метрессам" стали в их переписке предметом шуток.

Необузданность Петра не мешала ему мечтать о доме и семье. Отсюда вырастали его привязанности. Сначала к Анне Монс, дочери немецкого виноторговца, осевшего в Немецкой слободе, затем к Марте-Екатерине, которую царь впервые увидел в 1703 году у Меншикова. Начиналось все, как обычно: мимолетное увлечение, каких было множество у не терпевшего отказа государя. Но шли годы, а Екатерина не исчезала из жизни царя. Ровный нрав, веселость и душевное тепло - все это, по-видимому, привлекало к ней царя. Петр везде был как дома, что означало - у него не было дома. Теперь же он обзавелся домом и хозяйкой, давшей ему семью и ощущение семейного уюта.

Екатерина такая же недалекая, как и заточенная в монастырь первая супруга Петра, царица Евдокия Лопухина. Но Петру и не нужна была советчица. Зато, в отличие от опальной царицы, Екатерина могла запросто сидеть в мужской компании или, покидав вещи в повозку, мчаться за Петром на край света. Она не задавалась пустяшным вопросом: пристоен или непристоен подобный поступок. Такой вопрос просто не приходил ей в голову. Державный суженный позвал - значит, надо.

Даже при очень большой снисходительности Екатерину трудно назвать умным человеком. Когда после смерти Петра ее возвели на престол, то выявилась полная неспособность императрицы заниматься делами. Строго говоря, именно этими качествами она, видимо, и угодила своим сторонникам. Но ограниченность Екатерины-императрицы стала одновременно сильной стороной Екатерины-подруги, а потом и жены царя. Она была по-житейски умна, что требует вовсе не высокого ума, а лишь умения приспосабливаться, не раздражать, знать свое место. Петр ценил непритязательность Екатерины и умение, если того требовали обстоятельства, терпеть. По сердцу государю пришлась и ее физическая сила. И верно. Надо было обладать немалой силой и недюжинным здоровьем, чтобы поспевать за Петром.

Личная жизнь Петра оказалась богаче и драматичнее, чем личная жизнь Карла. В отличие от своего противника царь познал семейное счастье. Но ему же пришлось в полной мере испить чашу семейных невзгод. Он прошел через конфликт с сыном, царевичем Алексеем, трагическая развязка которого возложила на Петра клеймо сыноубийцы. Была в жизни царя и темная история с одним из братьев Анны Монс, камергером Виллимом Монсом, уличенным в 1724 году в связи с Екатериной.

Петр, мало считавшийся с человеческим достоинством, когда-то прилюдно измывался над неким кухмистером Екатерины, которого обманывала жена. Царь даже распорядился повесить над дверью его дома оленьи рога. А тут сам угодил в двусмысленное положение! Петр был вне себя. "Он был бледен, как смерть, блуждающие глаза его сверкали... Все, увидев его, были охвачены страхом". Банальная история обманутого доверия в исполнении Петра получила драматическую окраску с отзвуками, потрясшими всю страну. Монса арестовали, судили и казнили. Мстительный царь, прежде чем простить супругу, заставил ее созерцать отрубленную голову несчастного камергера.

В свое время Л. Н. Толстой намеревался написать роман о времени Петра. Но стоило ему углубиться в эпоху, как множество подобных случаев отвратили писателя от его замысла. Жестокость Петра поразила Толстого. "Осатанелый зверь" - вот те слова, которые великий писатель нашел для царя-реформатора.

В адрес Карла подобные обвинения не звучали. Шведские историки даже отмечали его решение запретить применять во время следствия пытки: король отказывался верить в достоверность полученных таким образом обвинений. Факт примечательный, свидетельствующий о различном состоянии шведского и российского общества. Однако чувство гуманизма в соединении с протестантским максимализмом носило у Карла избирательный характер. Оно не мешало ему чинить расправы над русскими пленными, взятыми в боях в Польше: их убивали и калечили.

Современники, оценивая поведение и манеры двух государей, были снисходительнее к Петру, чем к Карлу. От русского монарха иного и не ждали. Грубость и бесцеремонность Петра для них - экзотика, которая должна была непременно сопутствовать поведению повелителя "варваров -московитов". С Карлом сложнее. Карл - государь европейской державы. А пренебрежение манерами непростительно даже для короля. Между тем мотивации поведения Петра и Карла были во многом схожи. Карл отбросил, Петр не перенял то, что мешало им быть государями.

Шведский и русский монархи отличались трудолюбием. Причем это трудолюбие сильно разнилось от трудолюбия Людовика XIV, в свое время гордо заявлявшего, что "власть королей приобретается трудом". Едва ли оба наши героя стали бы оспаривать в этом французского монарха. Однако трудолюбие Людовика было очень специфическое, ограниченное тематикой, временем и королевским капризом. Людовик не допускал не только туч на Солнце, но и мозолей на ладонях. (В свое время голландцы выпустили медаль, на которой тучи заслоняли Солнце. "Король-солнце" быстро разобрался в символике и воспылал гневом к неустрашимым соседям.)

Трудолюбие Карлу XII досталось от отца, короля Карла XI, ставшего для юноши образцом поведения. Пример был закреплен усилиями просвещенных воспитателей наследника. С раннего детства день короля-викинга был заполнен трудами. Чаще всего то были ратные заботы, тяжелая и хлопотливая бивачная жизнь. Но даже по окончании военных действий король не позволял себе послаблений. Карл подымался очень рано, разбирал бумаги, а затем отправлялся с инспекцией в полки или учреждения. Собственно, сама простота в манерах и в одежде, о которой уже говорилось, идет во многом от привычки трудиться. Изысканный наряд здесь - лишь препятствие. Манера Карла не отстегивать шпор родилась не от невоспитанности, а от готовности по первому зову вскочить на коня и мчаться по делам. Король не раз это демонстрировал. Самая впечатляющая демонстрация - семнадцатичасовая скачка Карла из Бендер к реке Прут, где турки и татары окружили армию Петра. Не вина короля, что ему пришлось увидеть лишь столбы пыли над колоннами уходивших в Россию войск Петра. Карлу не повезло с "капризной девкой Фортуной". Неслучайно ее изображали в XVIII столетии с бритым затылком: зазевался, не схватил вовремя за волосы спереди - поминай как звали!

"Врачую свое тело водами, а подданных - примерами", - объявлял Петр в Олонце (Карелия, почти в 150 километрах от Петрозаводска) на марциальных источниках. Во фразе ударение делалось на слово "воды" - Петр был несказанно горд открытием собственного курорта. История справедливо перенесла ударение на вторую часть. Царь в самом деле преподал подданным пример неустанных и бескорыстных трудов на благо Отечества.

Больше того, с легкой руки московского государя сформировался образ монарха, достоинства которого определялись не молитвенным рвением и несокрушимым благочестием, а трудами. Собственно, после Петра труд был вменен в обязанность подлинного правителя. На труд завелась мода - не без участия просветителей. Причем почитался труд не просто государственный, каким он был по долгу. Государю вменялся в обязанность еще и труд частный, труд-пример, во время которого монарх нисходил до своих подданных. Так, Петр плотничал, строил корабли, работал в токарне (историки сбились со счета, исчисляя ремесла, которые освоил русский государь). Австрийская императрица Мария Терезия потчевала придворных отменным молоком, собственноручно подоив коров на императорской ферме. Людовик XV, оторвавшись от любовных утех, занимался обойным ремеслом, а его сын Людовик XVI с ловкостью полкового хирурга вскрывал механические чрева часов и возвращал их к жизни. Справедливости ради надо все же отметить отличие оригинала от копий. Для Петра труд - необходимость и жизненная потребность. У его эпигонов - скорее утеха и потеха, хотя, конечно, стань Людовик XVI часовым мастером, жизнь кончил бы в постели, а не на гильотине.

В восприятии современников трудолюбие обоих государей, естественно, имело свои оттенки. Карл представал перед ними прежде всего как король-солдат, помыслы и труды которого вращались вокруг войны. Деятельность Петра разнообразнее, и его "имидж" более полифоничен. Приставка "воитель" реже сопутствует его имени. Он тот государь, который принужден заниматься всем. Разносторонняя, кипучая деятельность Петра нашла свое отражение в переписке. Вот уже больше ста лет историки и архивисты издают письма и бумаги Петра I, а между тем до завершения еще далеко.

Замечательный историк М. М. Богословский, чтобы проиллюстрировать масштабы царской переписки, взял для примера один день из жизни Петра - 6 июля 1707 года. Простой перечень затронутых в письмах тем внушает уважение. А ведь царь-реформатор касался их по памяти, демонстрируя огромную осведомленность. Вот круг этих тем: уплата в Московскую ратушу сумм из адмиралтейского, сибирского и поместного приказов; перечеканка монеты; комплектование рекрутами драгунского полка и его вооружение; выдача хлебного провианта; сооружение оборонительной линии в дерптском обер-комендантстве; перевод Митчелова полка; предание суду изменников и преступников; новые назначения; устройство подкопов; предание суду астраханских мятежников; присылка в Преображенский полк писаря; пополнение офицерами полков Шереметева; контрибуции; поиск переводчика для Шереметева; высылка беглых с Дона; посылка обозов в Польшу к русским полкам; расследование конфликтов на Изюмской линии.

Мысль Петра охватывала в указанный день пространство от Дерпта до Москвы, от польской Украины до Дона, царь наставлял, вразумлял множество близких и не очень близких сотрудников - князей Ю. В. Долгорукого, М. П. Гагарина, Ф. Ю. Ромодановского, фельдмаршала Б. П. Шереметева, К. А. Нарышкина, А. А. Курбатова, Г. А. Племянникова и других.

Трудолюбие Петра и Карла - оборотная сторона их любознательности. В истории преобразований именно любознательность царя выступала своеобразным "первотолчком" и одновременно perpetuum mobile - вечным двигателем реформ. Удивляет неиссякаемая пытливость царя, его не утраченная до самой смерти способность удивляться.

Любознательность Карла более сдержанна. Она лишена петровской пылкости. Король склонен к холодному, систематическому анализу. Отчасти в этом сказывалась разность образования. Оно просто несопоставимо - разный тип и направленность. Отец Карла XII руководствовался европейскими понятиями, лично разрабатывая для сына план обучения и воспитания. Гувернер принца - один из самых толковых чиновников, королевский советник Эрик Линдшельд, учителя - будущий епископ, профессор теологии из Упсальского университета Эрик Бенцелиус и профессор латыни Андреас Норкопенсис. Современники говорили о склонности Карла к математическим наукам. Его дарование было кому развивать - наследник престола общался с лучшими математиками.

На этом фоне скромная фигура дьяка Зотова, главного учителя Петра, сильно проигрывает. Он, конечно, отличался благочестием и до поры до времени не был "бражником". Но этого явно недостаточно с точки зрения будущих реформ. Парадокс, впрочем, заключался в том, что ни сам Петр, ни его учителя не могли даже предположить, какие знания нужны будущему реформатору. Петр обречен на отсутствие европейского образования: во-первых, его просто не существовало; во-вторых, оно почиталось за зло. Хорошо еще, что Зотов и иже с ним не отбили у Петра любознательности. Петр всю жизнь будет заниматься самообразованием - и его итоги окажутся впечатляющими. Однако царю явно не хватало систематического образования, восполнять которое придется за счет здравого смысла и великими трудами.

Карл и Петр были людьми глубоко верующими. Религиозное воспитание Карла отличалось целенаправленностью. В детстве он даже писал рефераты на придворные проповеди. Вера Карла носила налет истовости и даже фанатизма. "В любых обстоятельствах, - замечали современники, - он остается верным своей непоколебимой вере в Бога и Его всемогущую помощь". Не в этом ли отчасти можно найти объяснение необыкновенной храбрости короля? Если, по божественному промыслу, ни один волос раньше времени не слетит с головы, то для чего беречься, кланяться пулям? Как истовый протестант, Карл ни на минуту не оставляет упражнений в благочестии. В 1708 году он четырежды перечитал Библию, возгордился (даже записывал дни, когда открывал Святое писание) и тут же осудил себя. Записи полетели в огонь под комментарий: "Я этим похваляюсь".

Упражнение в благочестии - это еще и ощущение себя проводником божественной воли. Король не просто воюет с Августом Сильным или Петром I. Он выступает карающей дланью Господа, наказывая этих названных государей за клятвопреступление и вероломство - мотив чрезвычайно важный для Карла. Необыкновенное упорство, точнее, упрямство "готского героя", не желавшего ни при каких обстоятельствах идти на мир, восходит к его убежденности в избранности. Поэтому все неудачи для короля - лишь ниспосланное Богом испытание, проверка на прочность. Вот один маленький штрих: Карл в Бендерах вычертил планы двух фрегатов (не один Петр этим занимался!) и неожиданно дал им турецкие названия: первому - "Йылдерин", второму - "Ярамас", что вместе переводится как "вот я приду!" Чертежи отправлены в Швецию со строгим приказом немедленно приступить к строительству, чтобы всем было ведомо: ничто не потеряно, он еще придет!

Религиозность Петра лишена истовости Карла. Она более низменна, более прагматична. Царь верит, потому что верит, но еще и потому, что вера всегда оборачивается к видимой пользе государства. Существует рассказ, связанный с Василием Татищевым. Будущий историк по возвращении из-за границы позволил себе язвительные выпады в адрес Святого писания. Царь вознамерился проучить вольнодумца. "Учение", помимо мер физического свойства, было подкреплено наставлением, очень характерным для самого "учителя". "Как же ты осмеливаешься ослаблять такую струну, которая составляет гармонию всего тона? - ярился Петр. - Я тебя научу, как должно почитать оное (Святое писание. - И. А. ) и не разрывать цепи, все в устройстве содержащей".

Оставаясь глубоко верующим, Петр не испытывал никакого пиетета к церкви и церковной иерархии. Оттого он без всякой рефлексии принялся переделывать церковное устроение на нужный лад. С легкой руки царя в истории русской церкви наступил синодальный период, когда высшее управление церкви было, по сути, низведено до простого ведомства по духовным и нравственным делам при императоре.

Оба любили военное дело. Царь с головой окунулся в "Марсовы и Нептуновы потехи". Но очень скоро он перешагнул границы игры и принялся за кардинальные военные преобразования. Карлу не пришлось устраивать ничего подобного. Вместо "потешных" полков он сразу получил в "собственность" одну из самых лучших европейских армий. Неудивительно, что у него, в отличие от Петра, почти не было паузы ученичества. Он сразу стал знаменитым полководцем, проявив на поле боя незаурядное тактическое и оперативное мастерство. Но война, всецело захватившая Карла, сыграла с ним злую шутку. Король очень скоро перепутал цель и средства. А если война становится целью, то итог почти всегда оказывается печальным, порой - самоуничтожением. Французы после бесконечных наполеоновских войн, выбивших здоровую часть нации, "уменьшились" в росте на два дюйма. Не знаю точно, во что обошлась рослым шведам Северная война, но определенно можно утверждать, что сам Карл сгорел в огне войны, а Швеция надорвалась, не выдержав бремени великодержавия.

В отличие от "брата Карла" Петр никогда не путал цели и средства. Война и связанные с ней преобразования остались для него средством возвышения страны. Приступая по окончании Северной войны к "мирным" реформам, царь так декларирует свои намерения: земские дела надо "в такой же порядок привесть, как и воинское дело".

Карл любил рисковать, обыкновенно не задумываясь о последствиях. Адреналин кипел в крови и давал ему ощущение полноты жизни. Какую бы страницу биографии Карла мы ни взяли, какой бы большой или малый эпизод ни подвергли пристальному рассмотрению, везде видны безумная храбрость короля-героя, неостывающее стремление проверить себя на прочность. В молодости он охотился на медведя с одной рогатиной, а на вопрос: "Не страшно ли?" - отвечал без всякой рисовки: "Ничуть, если не бояться". Позднее он, не кланяясь, ходил под пулями. Бывали случаи, когда те "жалили" его, но до определенной поры везло: или пули оказывались на излете, или ранение было несмертельным.

В любви Карла к риску - его слабость и сила. Точнее, если следовать хронологии событий, надо сказать так: сначала - сила, потом - слабость. В самом деле, эта черта характера Карла давала ему видимое преимущество над противниками, поскольку те почти всегда руководствовались "нормальной", исключающей риск логикой. Карл же появлялся там и тогда, когда и где его не ждали, поступал так, как никто и никогда не поступал. Подобное произошло под Нарвой в ноябре 1700 года. Петр покинул позиции под Нарвой за день до появления шведов (он отправился торопить резервы) не потому, что испугался, а потому, что исходил из положенного: шведы после марша должны отдохнуть, обустроить лагерь, разведать, а уж потом наступать. Но король все сделал наоборот. Отдыха полкам не дал, лагерь не устроил и с рассветом, едва развиднелось, очертя голову кинулся в атаку. Если вдуматься, все эти качества и характеризуют истинного полководца. С той оговоркой, что существует некое условие, выполнение которого отличает великого полководца от обыкновенного военачальника. Это условие: риск должен быть оправдан.

Король с этим правилом не желал считаться. Он бросал вызов судьбе. И если судьба отворачивалась от него, то, по его убеждению, пускай будет хуже... судьбе. Стоит ли удивляться его реакции на Полтаву? "У меня все хорошо. И только совсем недавно случилось по причине одного особого события несчастье, и армия понесла урон, что, я надеюсь, вскоре будет исправлено", - писал он в начале августа 1709 года своей сестре Ульрике-Элеоноре. Это "все хорошо" и небольшое "несчастье" - о разгроме и пленении всей шведской армии под Полтавой и Переволочной!

Амплуа Карла в истории - герой. Петр таким храбрецом не выглядел. Он осмотрительнее и осторожнее. Риск - не его стихия. Известны даже минуты слабости царя, когда он терял голову и силы. Но тем ближе нам Петр, способный преодолевать себя. Именно в этом находит свое проявление одно из самых главных различий между Карлом и Петром. Они оба - люди долга. Но каждый из них понимает долг по-своему. Петр ощущает себя слугою Отечеству. Этот взгляд для него - и нравственное оправдание всего им совершенного, и главный мотив, побуждающий преодолевать усталость, страх, нерешительность. Петр мыслит себя для Отечества, а не Отечество для себя: "А о Петре ведайте, что ему житие свое недорого, только б жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего". Эти слова, сказанные царем накануне Полтавской битвы, как нельзя точно отражали его внутреннюю установку. У Карла все иначе. При всей любви к Швеции он превратил страну в средство реализации своих честолюбивых замыслов.

Судьба Петра и Карла - история извечного спора о том, какой правитель лучше: идеалист, ставивший превыше всего принципы и идеалы, или прагматик, твердо стоявший на земле и предпочитающий реальные, а не призрачные цели. Карл в этом споре выступил как идеалист и проиграл, поскольку его идея наказать, вопреки всему, вероломных противников из абсолюта превратилась в абсурд.

Карл чисто по-протестантски был уверен, что человек спасается одной верой. И верил в это непоколебимо. Символично, что самое раннее сохранившееся из написанного Карлом - цитата из Евангелия от Матфея (VI, 33): "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам". Карл не просто следовал этой заповеди, он "насаждал" ее. В восприятии своего предназначения шведский король более средневековый государь, чем царь "варваров-московитов" Петр. Он охвачен искренним религиозным благочестием. Протестантское богословие для него вполне самодостаточно в обосновании его абсолютной власти и характера взаимоотношений с подданными. Петру же было совершенно недостаточно прежнего "идеологического оснащения" самодержавия, покоившегося на теократических основах. Он обосновывает свою власть шире, прибегая к теории естественного права и "всеобщего блага".

Как это ни парадоксально, Карл в своем невероятном упрямстве и в своей талантливости немало поспособствовал реформам в России и становлению Петра как государственного деятеля. Под водительством Карла Швеция не просто не желала расстаться с великодержавием. Она напрягла все силы, мобилизовала весь потенциал, включая энергию и интеллект нации, чтобы сохранить свои позиции. В ответ это потребовало невероятных усилий Петра и России. Уступи Швеция раньше, и кто знает, насколько сильными оказались бы "накат" реформ и имперские амбиции русского царя? Конечно, не приходится сомневаться в энергии Петра, едва ли отказавшегося бы от понукания и пришпоривания страны. Но одно дело проводить реформы в стране, которая ведет "трехмерную войну", другое - которая завершает войну после Полтавы. Словом, Карл, при всех своих умениях выигрывать сражения и проигрывать войну, был достойным соперником Петра. И хотя в числе плененных на Полтавском поле короля не было, заздравный кубок за учителей, поднятый царем, несомненно имел к нему прямое отношение.

Интересно, согласился бы Карл - присутствуй он при этом - со своим фельдмаршалом Реншильдом, пробормотавшим в ответ на тост Петра: "Хорошо же вы отблагодарили своих учителей!"?

Решающая роль в достижении победы под Нарвой в 1700 году несомненно принадлежала королю Карлу XII. Он осуществил неожиданное для русских прибытие шведской армии под Нарву. Он главный организатор сражения. Своей безмерной жаждой боя и храбростью, личным примером он вдохновлял своих воинов. Они верили в него и преклонялись перед ним. Давно известно: смелость - начало победы. В бою под Нарвой 18-летний шведский король блеснул талантом полководца, необыкновенным военным успехом и счастьем, он покрыл славою шведское оружие.

В 1700 году Дания, Польша и Россия начали Северную войну против Швеции. 28-летний русский царь Петр I привел под Нарву 32-тысячное войско и осадил город.

Шведский трон тогда занимал 18-летний король Карл XII - личность незаурядная и далеко неоднозначная. Родился он 17 июня 1682 года. Его отец Карл XI оставил своему сыну перворазрядное европейское королевство с крепкой экономикой, отличной системой государственного управления, сильной армией и флотом, обширными заморскими владениями за пределами митрополии. Умер он в 1697 году, когда сыну исполнилось 15 лет.

Став королем, Карл XII через 7 месяцев избавился от опеки и стал полновластным монархом. Молодой король по призванию был воином, уже в 7-летнем возрасте мечтал о военных походах, завидовал славе Александра Македонского и настойчиво готовил себя к этому поприщу. Роскошь презирал, ходил без парика, в простом синем мундире, соблюдал солдатский режим, гимнастикой развил в себе силу необыкновенную, особое внимание уделял военному искусству, владению всеми видами оружия, любил охоту на медведей и других зверей, был горяч и вспыльчив, воспламенялся, как порох.

Его не испугал тройственный союз государств и предстоящая война. 13 апреля 1700 года король покинул Стокгольм, объявив родственникам, что едет веселиться в замок Кунгсер, а сам с 5-тысячной армией на кораблях устремился к датским берегам. Данию он застал врасплох, и под угрозой разрушения Копенгагена датский король Фредерик IV был вынужден заключить мир. Дания вышла из войны.

Расправившись с одним неприятелем, король устремился к осажденной Риге. Польский король Август II, опасаясь приближающихся шведов, 15 сентября снял осаду с города и отступил без боя.

Теперь шведов ждала осажденная русскими войсками Нарва. 20 сентября 1700 года шведская флотилия в составе 9 кораблей и двух фрегатов подняла паруса в Карлскроне и двинулась к берегам Эстляндии. 25 сентября эскадра прибыла в порт Пернов (ныне Пярну). Приближаясь к берегу на яхте "София", король так возгорелся желанием побыстрее достичь его, что потерял осторожность и чуть было не утонул. Спас его отважный генерал Реншильд.

Жажда боя и самоуверенность молодого короля не знала границ.

Неужели вы думаете, что 8 000 храбрых шведов не справятся с 80000 московских мужиков? - заявил он своему окружению.

19 ноября 1700 года к полудню шведы развернули свои боевые порядки перед позициями русских, осаждавших Нарву. Перед боем, на виду своей армии, Карл XII слез с коня, преклонил колени, произнес молитву о даровании победы, обнял стоявших вблизи генералов и солдат и, облобызавшись с ними, сел на коня. Ровно в 2 часа с криками:

С нами Бог! - шведы ринулись в атаку.

Соотношение сил было таково: русских - 32 000, шведов - 8 000. В самом начале боя центр русских был смят, началось их беспорядочное отступление, бегство. На левом фланге дивизия Вейде, отступая, стала теснить к водопадам конное ополчение Шереметева. Бурная Нарова и ее водопады поглотили более 1000 всадников и лошадей. На правом фланге дивизия Головина, отступая в панике, устремилась на наплавной мост. Он не выдержал нагрузки и разорвался. И здесь волны Наровы поглощали свои жертвы массами. На это король презрительно заметил:

Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, как другие, а бегут.

Стойко отражали атаки шведов лишь полки Преображенский, Семеновский и Лефортов да пушкари-артиллеристы. Король был неустрашим, бой был его стихией. Туда, в самую гущу сражения, он сам несколько раз водил в атаку своих воинов. В ходе боя король попал в болотину, завяз с конем в трясине, потерял сапог и шпагу, спасла свита. Пуля на излете угодила ему в галстук. Пушечное ядро убило под ним лошадь. Удивившись стойкости трех русских полков, король воскликнул:

Каковы мужики!

Потери молодой, недостаточно обученной, в боях необстрелянной русской армии были огромны: 6 000 убитых, 151 знамя, 145 орудий, 24 000 ружий, денежная казна и весь обоз. Многие генералы и офицеры-иноземцы во главе с командующим герцогом де Круа сдались Карлу XII. Шведы потеряли 1200 человек.

Победу, как известно, всегда приписывают таланту полководца и мужеству солдат, а поражение объясняют роковой случайностью. Решающая роль в достижении победы под Нарвой в 1700 году несомненно принадлежала королю Карлу XII. Он осуществил неожиданное для русских прибытие шведской армии под Нарву. Он главный организатор сражения. Своей безмерной жаждой боя и храбростью, личным примером он вдохновлял своих воинов. Они верили в него и преклонялись перед ним. Давно известно: смелость - начало победы. В бою под Нарвой 18-летний шведский король блеснул талантом полководца, необыкновенным военным успехом и счастьем, он покрыл славою шведское оружие.

22 ноября 1700 года в сопровождении блестящей свиты Карл XII и войска торжественно вступили в Нарву. В храме состоялся благодарственный молебен. Торжество победителей сопровождалось пальбой из пушек и ружей. Возглавлявший оборону Нарвы Гентинг Рудольф Горн был произведен в генералы. В честь победы было выбито 14 медалей, в т.ч. две сатирические. На одной из них изображен бегущий от Нарвы плачущий царь Петр I, шапка падает с головы, меч отброшен, надпись: "Изошед вон, плакался горько".

Победа вскружила голову юному королю-победителю, он уверовал в Божий промысел. В спальне у него висела карта России, и он показывал своим генералам дорогу на Москву, рассчитывая скоро и легко добраться до сердца России. Генерал Стенбок:

Король ни о чем больше не думает, как только о войне, он уже больше не слушает советов; он принимает такой вид, как будто Бог непосредственно внушает ему, что он должен делать.

Карл XII ошибочно считал Россию выведенной из войны, от выгодного мира с ней отказался.

В 1701 году Карл XII решал, кем из недобитых врагов заняться, поскольку победа в бою - это еще не победа в войне. Выбор пал на короля Польши, саксонского курфюрста Августа П. Одержав несколько побед в боях, ему удалось вытеснить Августа II из Польши, лишить его королевской короны, навязать полякам нового короля Станислава Лещинского, ранее бывшего познаньским воеводой. Польша после этого стала союзником Швеции. На все это ушло несколько лет.

В это время, оправившись от нарвского поражения, русская армия стала одерживать на берегах Балтийского моря победу за победой (Эрестфер близ Дерпта, Нотебург, Ниеншанц, Дерпт, Нарва и др.). Несмотря на это, самоуверенность Карла XII продолжала оставаться безграничной. Получив весть о строительстве. Петром I Петербурга, король усмехнулся:

Пусть строит. Все равно будет наш.

После ряда побед в Польше и Саксонии отдохнувшая армия Карла XII весной 1708 года вторглась на территорию России. Он намеревался одним сражением разбить русскую армию, овладеть Москвой и принудить Петра I к заключению выгодного мира. Но не королевской воле следовала русская армия. Уклоняясь от генерального сражения, она отходила на восток, имея целью "томить неприятеля" нападениями мелких отрядов, уничтожением провианта и фуража.

Неудачи стали следовать одна за другой. Большие надежды на украинского гетмана Мазепу не оправдались. 16-тысячный корпус Левенгаупта, шедший из Прибалтики на пополнение армии Карла XII, был разбит 28 сентября 1708 года у деревни Лесное, русским же достались все 8 тысяч повозок с продовольствием, порохом, пушками и фуражом. По армии распространился недобрый, но пророческий слух: "Карл ищет смерть, потому что видит дурной конец".

"Непобедимые господа шведы скоро хребет показали", - писал Петр I с поля боя. На месте сражения шведы оставили 9 тысяч трупов, 20 тысяч сдались в плен. Накануне раненный в ногу Карл XII вместе с Мазепой в сопровождении небольшого отряда едва спаслись от плена, укрывшись в турецких владениях.

Еще 6 лет гордость не позволяла недобитому королю возвратиться в свое отечество. Он безуспешно пытался покончить с Россией чужими руками, мечтая войти в Москву во главе турецкой конницы. Однако, турецкий султан Ахмед III довольствовался возвращением Азова, и 12 июля 1711 года русско-турецкая война кончилась подписанием мира.

Капризы, претензии и амбиции короля-нахлебника султану надоели, и он повелел "железную башку" отправить домой. Но не привык король Швеции выполнять чужие повеления. Тогда султан послал янычар. Король с горстью своих телохранителей отбивался от целого войска. Янычары подожгли дом. Из горящего дома Карл XII решил пробиться в соседний дом. С пистолетом в одной руке, со шпагой - в другой, на выходе он зацепился шпорами на пороге и упал. Тут янычары его и схватили.

Наконец, в 1715 году воинственный король-скиталец возвратился в Швецию. Когда-то он мечтал вернуться с триумфом великого полководца и победителя. Тогда у него было основание заявить:

Бог, мой меч и любовь народа - мои союзники.

Однако в итоге былые победы и понесенные жертвы оказались бесплодными. После 15-летнего отсутствия страна встретила своего короля разоренной, обезлюдившей, без армии, флота и союзников, потерявшей все свои заморские владения. Бедственное положение усугубили неурожай и чума. Пришлось увеличить налоги, выпустить медные деньги - "монеты нужды".

Выход из создавшегося положения король видел в создании новой армии и новых войнах. Но к тому времени уже и Швеция была не та, что прежде, да и король - не тот. 30 ноября 1718 года Карл XII был убит при осаде норвежской крепости Фредерикхалль. Откуда прилетела пуля, убившая короля, чья она была - то ли норвежская, то ли шведская - и до сих пор неясно.

Датская кампания

В 1700 году антишведская коалиция развернула военные действия в Прибалтике. Польша с Саксонией , Дания с Норвегией и Россия заключили союз накануне Северной войны . Но 18-летний Карл XII оказался проницательнее, чем могли предположить его более великовозрастные монархи-противники.

Первая военная кампания Карла была направлена против Дании, королём которой был в то время его кузен Фредерик IV Датский , летом 1700 года напавшей на шведского союзника Фридриха IV Гольштейн-Готторпского (другого кузена Карла XII, женатого на его сестре Хедвиг-Софии). Карл с экспедиционным корпусом неожиданно высадился у Копенгагена , и Дания запросила мира, однако возвышение Швеции на Балтике вызвало недовольство у двух крупных соседей: у русского царя Петра I , а также у польского короля Августа II (он приходился кузеном и Карлу XII и Фредерику IV Датскому; ещё в феврале его саксонские войска осадили центр Шведской Прибалтики - город-крепость Ригу , но известия о поражении Дании заставили Августа II отступить).

Северная война

Битва при Нарве

Вторгнувшись в Шведскую Прибалтику летом 1700 года, русские войска под командованием Петра I осадили стоящие рядом крепости Нарва и Ивангород с единым гарнизоном. В ответ на это ведомый Карлом шведский экспедиционный корпус, так удачно выведший из войны Данию, морем переправился в Пярну (Пернов) и двинулся на помощь осаждённым. 30 ноября Карл решительно атаковал русскую армию с оставленным Петром I на командование фельдмаршалом де Круа при Нарве . В этом упорном сражении русское войско почти троекратно превосходило шведскую армию (9-12 тысяч при 37 пушках у шведов против 32-35 тысяч русских при 184 орудиях). Наступая под прикрытием снежной пурги, шведы вплотную подошли к русским позициям, растянувшимся тонкой линией перед стенами Нарвы, и короткими ударами прорвали их в нескольких местах. Командующий де Круа и многие иностранные офицеры, спасаясь от избиения собственными солдатами, сдались шведам. Центральная часть русских войск начала беспорядочный отход к своему правому флангу, где находился единственный понтонный мост, который не выдержал большого скопления людей и рухнул, многие утонули. Преображенский полк и другие полки гвардии на правом фланге сумели отбить атаки шведов, устояла и пехота на левом фланге, сражение завершилось капитуляцией русских войск ввиду их полного разгрома. Потери убитыми, утонувшими в реке и ранеными составили около 7000 человек (против 677 убитых и 1247 раненых у шведов). Была потеряна вся артиллерия (179 пушек), в плен попало 700 человек, в том числе 56 офицеров и 10 генералов. По условиям капитуляции (русским частям, кроме сдавшихся в плен во время боя, было разрешено переправиться к своим, но без оружия, знамён и обоза) шведам досталось 20 тысяч мушкетов и царская казна в 32 тысячи рублей, а также 210 знамён.

Польская кампания

Затем Карл XII повернул армию против Польши, разбив Августа II и его саксонскую армию (Август Сильный, будучи избранным польским королём, остался наследственным курфюрстом Саксонии) в битве при Клишове в 1702 году. После смещения с польского престола Августа II Карл заменил его своим ставленником Станиславом Лещинским .

Поход в Гетманщину и Полтавское поражение

Бендерское сидение. Кризис

Памятник Карлу XII в Стокгольме. Король показывает в сторону России.

Несостоявшиеся браки

Король Швеции мог вступить два раза в брак, в истории известны две претендентки:

Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская - жена царевича Алексея Петровича. Её дед Антон Ульрих Брауншвейг-Вольфенбюттельский сначала собирался её выдать во время Северной войны, но этим планам не суждено было сбыться, так как он решил, что если царь Пётр будет побеждать - то свою внучку выдать за его сына Алексея
Мария Казимира Собеская была обручена с Карлом XII. Мария была дочерью Якуба Людвика Собеского и внучкой короля Речи Посполитой Яна III , а также приходилась родственницей английскому дому Стюартов и была на 14 лет младше Карла.

Оценочные характеристики потомков

Военные преступления

Образ в культуре

В кинематографе

Эдгар Гаррик («Пётр Первый », СССР, 1937).
Даниэль Ольбрыхский («Графиня Коссель », Польша, 1968).
Эммануил Виторган («Дмитрий Кантемир », СССР, 1973).
Кристоф Айххорн («Пётр Великий », США, 1986).
Никита Джигурда («Молитва о гетмане Мазепе », Украина, 2001).
Эдуард Флёров («Слуга государев », Россия, 2007).
Виктор Джилленберг («

Михаил Дубинянский

КАРЛ XII: СЕВЕРНЫЙ АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ

«Его политика лишила Швецию прежнего международного положения, расстроила ее финансы и привела в полный беспорядок управление. Тем не менее, благодаря жизни, полной героических приключений, он до сих пор остается самым популярным королем Швеции», - так характеризует шведский учебник истории этого неординарного монарха. Карл XIIхорошо известен и нашим соотечественникам. Правда, знают его главным образом как противника Петра I и союзника гетмана Мазепы. А между тем, он был одной из самых ярких личностей своего времени

Сын шведского короля Карла XI и королевы Ульрики Элеоноры, Карл XII родился в Стокгольме 17 июня 1682 года. У его родителей было шестеро детей, но три младших сына умерли еще в младенчестве. Отец часто брал единственного наследника в поездки по стране, знакомя его с будущими владениями. Кумирами шведского принца были знаменитые цари и полководцы древности. Прочитав жизнеописание Александра Македонского, Карл воскликнул: «Я стану таким же, как он!» Учитель заметил, что Александр прожил лишь 33 года. «А разве этого мало для покорителя стольких царств?» - отвечал наследник.

При поддержке придворных Карлу удалось добиться своего - в ноябре 1697-го он был признан совершеннолетним и коронован. Торжественная церемония ознаменовалась одной из тех дерзких выходок, которые в дальнейшем неизменно сопровождали правление нового монарха: Карл выхватил из рук архиепископа королевскую корону и с вызывающим видом сам возложил ее себе на голову. Чудесное перевоплощение беззаботного гуляки в умелого военачальника обнаружилось в апреле 1700 года.

Однажды юный шведский монарх попрощался с бабушкой и сестрами, сказав, что отправится поразвлечься в загородный дворец Кунгсер. Карл XII действительно выехал из Стокгольма, но в Кунгсер так и не прибыл. Находчивому королю удалось собрать 15 тысячную армию, не привлекая излишнего внимания погрузить ее на корабли и высадить десант у стен беззащитного Копенгагена, захватив датчан врасплох. Под угрозой бомбардировки города он заставил Фредерика IVкапитулировать. Дания была выведена из войны. Боевые победы окрылили Карла XII. Война перестала быть для него инструментом политики, превратившись в самоцель.

Будучи всецело предан ратному делу, шведский монарх вел образ жизни простого солдата. Ходил он в мундире голубого сукна, и все, кто не знал его в лицо, принимали его за обычного рейтарского офицера, причем не самого высокого звания. Король месяцами не снимал грязных ботфорт, спал одетым - в походной кровати или просто на голой земле. Слабый пол не пользовался ни королевской благосклонностью, ни его доверием. «Любовь испортит любого героя!» - утверждал Карл.

Полтавская битва свела на нет все прежние победы шведов: Август II вернул себе польскую корону и опять выступил против Швеции, Дания также возобновила военный союз с Россией. Зато турки встретили Карла XII как почетного гостя. Султан Ахмед IIIпредоставил шведскому королю резиденцию в Бендерах, на территории современной Молдовы. Здесь Карл провел около четырех лет. Все это время шведский монарх, надеясь взять реванш за полтавское фиаско, пытался вовлечь Османскую империю в войну против русского царя. Присутствие беспокойного гостя вскорее начало тяготить Ахмеда III, и он стал деликатно намекать Карлу XII, что пора бы и честь знать. Осознав, что выпроводить Железную Башку по-хорошему не удастся, Ахмед III вынужден был пойти на крайние меры.

К резиденции шведского монарха подошло 14-тысячное турецкое войско. Рассчитывая взять засидевшегося гостя измором, султан запретил доставку продовольствия в шведский лагерь. Но Карл XII решил держаться до последнего и с готовностью окунулся в родную военную стихию. В его лагере находилось около 700 человек, включая свиту и прислугу. По приказу Карла все шведы, вплоть до последнего поваренка, вооружились. При этом, Карла ничуть не волновало то обстоятельство, что родная Швеция годами остается без монарха.

Как-то раз шведский сенат осмелился посетовать на долгое отсутствие главы государства. Когда об этой жалобе доложили Карлу XII, дерзкий король послал сенаторам полномочного заместителя - свой грязный солдатский сапог... Карл XII прожил только на два года дольше своего кумира Александра Македонского. Швеция потерпела поражение в Северной войне, потеряла целый ряд территорий и навсегда лишилась статуса великой державы.

Отказавшись от имперских амбиций, шведы перековали мечи на орала и вскоре превратили свою родину в одну из самых благополучных европейских стран. Король-сорвиголова, одержимый войной, научил своих соотечественников по достоинству ценить мирную жизнь и простое человеческое счастье.

Помня о своем нелегком детстве, отец Карла постарался дать сыну хорошее классическое образование. К тому же принц овладел несколькими иностранными языками. К государственным делам юный принц стал привлекатся ещё при жизни .

Он взошел на престол после смерти отца в апреле 1697 года; в ноябре месяце того же года, в возрасте 15 лет, Карл XII был провозглашен совершеннолетним. Он правил как самодержавный монарх, при коронации сам возложил на себя корону и в отличие от своих предшественников не принес клятвы соблюдать законы Швеции. Карл XII продолжил абсолютистскую великодержавную политику своего отца, опираясь на экономическое и политическое могущество Швеции. К моменту восшествия на престол он располагал лучшими в Европе армией и флотом.

В первые годы правления Карл XII занимался внутренними делами страны. В области внешней политики шведский король поддерживал стремление мужа своей сестры Хедвиги Софии - гольштейн-готторпского герцога , освободиться от сюзеренитета Дании. Но основная деятельность Карла XII связана с руководством военными действиями шведской армией в Северной войне 1700-1721 годов.

В самом начале 18 века против Швеции образовалась враждебная коалиция держав, включавшая Россию, Речь Посполитую, Саксонию, Данию. Противники Карла XII рассчитывали, что юный и неопытный шведский король не сможет противостоять их многочисленным армиям. Однако Карл XII быстро овладел стратегической инициативой. Сильный шведский флот доминировал на Балтике и шведский король в полной мере использовал это преимущество. Уже в апреле 1700 года, возглавив небольшую по численности, но хорошо подготовленную армию, Карл XII форсировал Зунд и высадился в Гольштейне. При поддержке англо-голландского флота он осадил Копенгаген, датчане капитулировали и 18 августа 1700 г. подписали Травендальский мир, выйдя из войны.

Надо заметить, что, выступив в поход, Карл больше так и не вернулся в Стокгольм. Все последующие годы он управлял Швецией через посланников.

Драгуны Карла XII
Картина Александра Аверьянова

Стремительно перебросив войска из-под Копенгагена на восточное побережье Балтики, шведский король 19 (30) ноября 1700 года разгромил русские войска под Нарвой, осаждавшие город, несмотря на четырехкратное численное преимущество русских. Отказавшись от преследования , Карл двинулся на Польшу, где застрял на целых пять лет. В 1701 году Карл XII двинулся на юг против польско- саксонской армии. В ходе затяжной борьбы он нанес ей ряд поражений, в том числе в решающем стражении при Клишове в 1702 году. Король Речи Посполитой, саксонский куфюрст был изгнан из Польши. В 1704 году на польский престол был посажен шведский ставленник . Оккупировав Польшу, Карл XII вторгся через Силезию в Саксонию, разгромил саксонские войска в сражении при Фрауштадте и в 1706 году навязал саксонскому курфюрсту Альтранштедский мир.

Но пока главные силы шведской армии были заняты в Польше, русский царь сумел создать новую сильную армию, очистить от шведских гарнизонов Ингерманландию и часть Эстляндии. На берегу Балтийского моря был основан славный град Петров - город Санкт-Петербург, куда из Москвы была перенесена столица.

Победа шведов в войне могла быть обеспечена только после окончательного разгрома русских войск. Карл XII стремился к решающей битве, но уклонялся от открытого столкновения, берег свою неопытную армию, опасаясь возможного поражения. В 1707 году, одержав над русскими частную победу в сражении при Головчине, Карл XII вытеснил противника из Польши. Летом 1708 года он пересек границы России, однако его попытки углубиться на ее территорию на смоленском и брянском направлениях, были отражены русскими войсками.

Швеции, с ее сравнительно небольшими материальными и людскими ресурсами, было не под силу вести изнурительную и многолетнюю войну. Между тем, неустанно укреплял свою армию, строил мощный военный флот. В сентябре 1708 года у деревни Лесная был разбит корпус Левенгаупта, шедший из Прибалтики на укрепление главных сил шведской армии.

В это время Карл XII вступил в тайные переговоры с украинским гетманом Иваном Мазепой. В обмен на обещание предоставить Украине независимость Мазепа соглашался поднять восстание против России и стать союзником шведского короля. Рассчитывая на поддержку украинских казаков, в октябре 1708 года Карл XII вторгся в пределы Украины. Кроме того, он полагал, что появление шведской армии на южных границах России, подвигнет вступить в войну и турецкого султана. Однако заговор Мазепы был раскрыт. Хотя он успел с немногими сторонниками перебежать к шведам, большинство украинцев остались верными союзу с Россией и оказали агрессору ожесточенное сопротивление.

Русские войска применяли тактику "выжженой земли". Вскоре им удалось напасть на обоз шведской армии и захватить его. Карлу пришлось провести тяжелую зиму 1708-1709 годов, понеся серьезный урон в людях и лошадях.

В апреле 1709 Карл XII начал осаду украинского города Полтава, но его ослабшая армия никак не могла подавить сопротивление немногочисленного полтавского гарнизона. Угадав благоприятный момент, двинул под Полтаву основные силы своей армии. Наконец 27 июня 1709 г. под осажденной шведами Полтавой состоялось генеральное сражение. Полководческий талант Карла не смог компенсировать превосходство русских в людях и пушках. Шведская армия потерпела сокрушительное поражение и бежала по единственному доступному для неё направлению, вниз, по правому берегу реки Ворсклы, к Переволочне, рассчитывая в окрестностях последней переправиться через Днепр и избавиться от преследования противника.

Мазепа и Карл XII после Полтавской битвы
Картина Густава Седерстрёма

Подчинившись просьбам своих генералов, раненый шведский король Карл XII в ночь на 30 июня «с великой трудностью на малом челне» переправился через Днепр. Вместе с ним удалось переправиться гетману Мазепе, генералам Спарре и Лагеркруне, а также двухтысячному отряду шведов и казаков, которые двинулись степью к турецкой границе. Командование остатками армии было поручено генералу Левенгаупту, который сам выпросил командование ею и остался на левом берегу Днепра. Карл XII приказал ему переправляться через Ворсклу и двигаться во владения крымского хана. Но шведская армия, загнанная в стрелку Днепра и Ворсклы, брошенная своим королём, не имеющая боеприпасов и продовольствия, лишённая путей отступления, потрясённая нравственно недавним поражением, значительно утратила свою боеспособность и, блокированная русскими войсками, капитулировала.

Несмотря на потерю армии, обосновавшийся в Бендерах Карл XII, поначалу благосклонно принятый турками, не оставлял надежд на выигрыш войны. Он рассчитывал организовать одновременное нападение на Россию турецкой армии с юга и шведской армии с севера. В 1711 году началась русско- турецкая война, но Карл XII не сумел оказать поддержку османам силами шведской армии в Польше. После подписания выгодного для Турции Прутского мира с Россией интриги Карла XII стали раздражать султана , и тот, утомленный назойливостью шведского короля, приказал арестовать его. 12 февраля 1713 г. между отрядом Карла и войском султана произошло настоящее побоище (так называемый "калабалык"), в результате которого Карл был взят под стражу и препровожден в Эдирне (Адрианополь). Там на протяжении десяти месяцев Карл пролежал в постели, не вставая с нее, надеясь, что турки переменят решение и нападут на Россию. За свою назойливость Карл получил от турков прозвище "Демирбаш Шарл", т.е. "Карл - Железная Башка".

Осенью 1714 турки дали возможность Карлу XII уехать, и так ничего и не добившись, после шести лет пребывания в Турции, в парике, с паспортом на чужое имя он отправился восвояси. За 16 дней, в сопровождении одного офицера, Карл добрался верхом кружным путем, минуя Пруссию и Саксонию, до Штральзунда, центра Шведской Померании. Около года он командовал обороной этого города, осажденного датчанами и пруссаками. Шведская армия находилась в плачевном состоянии. Отстоять город не удалось. 24 декабря 1715 г. Штральзунд капитулировал, а вскоре за этим Швеция потеряла и остальные владения в Северной Германии.

В декабре 1715 года Карл XII вернулся в Швецию, измученную многолетней войной. Он провел ряд внутренних реформ, направленных на мобилизацию сил страны для продолжения войны. Но в 1717 году Карл XII начал переговоры с Россией на Аландских островах, соглашаясь уступить прибалтийские владения в обмен на принадлежавшую датской короне Норвегию. Одновременно он дважды пытался захватить юго-восточную часть Норвегии. Во время осады норвежской крепости Фредрикстен он был убит шальной пулей. Впрочем, обстоятельства его гибели довольно туманны, и долгое время ходили слухи, что он был намеренно убит кем-то из своих людей. Когда до столицы России дошла весть о гибели Карла XII, объявил в Петербурге траур по одному из самых опасных и отважных своих противников.

Карл XII заслуженно считается выдающимся полководцем. Избегая алкоголя и женщин, он прекрасно чувствовал себя на поле боя и в походе. По оценкам современников, он очень мужественно переносил боль и лишения и умел сдерживать свои эмоции. Исключительно храбрый воин, он отличался внезапностью и быстротой действий, добивался побед меньшими, чем у противника силами. Руководя армией, Карл XII умело использовал формы организации войск и тактические приемы своего великого предшественника .

Однако как политик и стратег Карл XII был склонен к авантюризму. Его победы были бесплодными для Швеции. Около пятнадцати лет король был вне пределов своей страны, что дезорганизовало управление государством, не позволило координировать действия шведских войск на огромном пространстве от Норвегии до Украины, от Ладожского озера до Саксонии.

Король привел Швецию к вершине могущества, обеспечив огромный престиж государственной власти через свои блестящие военные кампании. Однако его честолюбивое вторжение в Россию, которая была поддержана восстановившейся антишведской коалицией, принесло Швеции поражение.

С гибелью Карла XII абсолютизм в Швеции пал, и в 1719 - 1721 годах война была окончена с большими территориальными потерями для Швеции в Прибалтике и Северной Германии. С тех пор Швеция утратила статус великой державы.

Компиляция: (vkuznetsov)