Советское образование не было лучшим. Советская система образования: достоинства и недостатки образования в ссср
В последнее время многие частенько задают себе вопросы: почему у нас такой низкий уровень образования и почему многие выпускники не могут ответить даже на самые простые вопросы из школьной программы? Что сделали после развала СССР с предыдущей системой образования? В советские годы кадровая подготовка будущих специалистов кардинально отличалась от той, которая сегодня воцарилась на всём постсоветском пространстве. А ведь советская система образования всегда была конкурентноспособной. Благодаря ей СССР вышёл в 1960-ых годах на первые строчки в рейтинге самых образованных государств мира. Страна занимала лидирующее место по востребованности своих людей, чьи знания, опыт и навыки на благо родной страны всегда ценились. Какими же они были, советская наука и советское образование, если кадры действительно должны решать все? В преддверии нового учебного года поговорим о плюсах и минусах советской системы образования, о том, как советская школа формировала личность человека.
«Овладеть наукой, выковать новые кадры большевиков — специалистов по всем отраслям знаний, учиться, учиться, учиться упорнейшим образом, — такова теперь задача» (И.В.Сталин, Речь на VIII съезде ВЛКСМ,1928 год)
Не один раз разные люди по своему интерпретировали слова Бисмарка, который по поводу победы в битве при Садовой в 1866 году в войне Пруссии против Австрии сказал, что её одержал прусский народный учитель. Имелось в виду, что солдаты и офицеры прусской армии на тот момент были лучше образованы, чем солдаты и офицеры армии противника. Перефразировав его президент США Дж.Ф. Кеннеди, 4 октября 1957 года в день запуска СССР первого искусственного спутника Земли, сказал:
«Космос мы проиграли русским за школьной партой».Советская школа подготовила огромное количество молодых людей, которые смогли освоить сложную боевую технику в кратчайшие сроки, смогли за короткое время пройти ускоренные курсы в военных училищах и стать хорошо подготовленными командирами Красной Армии и патриотами своего социалистического Отечества.
Запад неоднократно отмечал успехи и достижения советского образования, особенно в конце 50-х годов.
Аналитическая записка НАТО об образовании в СССР (1959 год)
В мае 1959 года доктор Ц.Р.С. (C.R.S. Congressional Research Service — Исследовательская Служба Конгресса США) Мэндэрс подготовил для комитета по вопросам науки НАТО доклад на тему «Научно-техническое образование и кадровые резервы в СССР». Далее приводятся выдержки из данного доклада, примечания в квадратных скобках — наши.
«Когда Советский Союз был образован немногим более 40 лет назад, государству пришлось столкнуться с огромными трудностями. Урожай советского юга был уничтожен нашествием саранчи, в результате чего отмечался дефицит продовольствия и низкий моральный дух населения [заметьте — ни слова о так называемом «голодоморе»]. Обороне не способствовало ничего, кроме рационального использования территориальных и климатических условий. Государство отставало в образовании и других социальных сферах, неграмотность была широко распространена, и спустя почти 10 лет [а это 1929 год] советские журналы и печатные издания по-прежнему сообщали о том же уровне грамотности. Сорок лет назад безнадежно не хватало обученных кадров, чтобы вывести советский народ из трудной ситуации, а сегодня СССР оспаривает право США на мировое господство. Это достижение, которое не знает равных в современной истории…».
«На протяжении многих лет значительная доля обученных кадров возвращается обратно в систему образования, чтобы подготовить ещё больше специалистов. Преподавание — хорошо оплачиваемое и престижное занятие. Чистый ежегодный прирост обученных кадров составляет 7% в СССР (для сравнения, в США — 3,5%, в Великобритании 2,5 — 3 %)».
«С каждым новым этапом научно-технического прогресса начинается соответствующая программа подготовки преподавателей. С 1955 года в Московском государственном университете готовят преподавателей программирования».
«На уровне постдипломного образования СССР не испытывает нехватки в профессионалах, способных управлять государственными проектами. В высшем и школьном образовании всё указывает на то, что количество профессионально подготовленных выпускников не только без труда останется на прежнем уровне, но может быть увеличено».
«Западные эксперты, как правило, завидуют количеству и качеству оборудования в советских учебных заведениях».
«На Западе существует значительная тенденция придерживаться крайних взглядов в отношении Советского Союза. Его граждане, однако, не супермены и не второсортный материал. На самом деле, это люди с такими же способностями и эмоциями, как и все остальные. Если 210 миллионов человек на Западе будут слаженно работать с такими же приоритетами и таким же рвением, как их коллеги в Советском Союзе, они добьются похожих результатов. Государства, самостоятельно соревнующиеся с СССР, впустую растрачивают свои силы и ресурсы в попытках, обречённых на провал. Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьёз задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов».
И вот ещё одно мнение западного политика и бизнесмена о политике Сталина:
«Коммунизм при Сталине завоевал аплодисменты и восхищение всех западных наций. Коммунизм при Сталине дал нам пример патриотизма, которому трудно найти аналогию в истории. Преследование христиан? Нет. Там нет религиозного преследования. Двери церквей открыты. Политические репрессии? Да, конечно. Но теперь уже ясно, что те, кого расстреляли, предали бы Россию немцам».
Теперь можно с уверенностью утверждать, что образование в СССР было на высшем уровне, что подтверждается заключением западных аналитиков. Оно, конечно, во многим не соответствовало мировым стандартам. Но теперь-то мы хорошо понимаем, что это проблема «стандартов». Ибо сейчас имеем те самые мировые стандарты. Только вот самые способные представители нашей молодёжи, обученные в соответствии с этим стандартами, по нашим советским меркам вообще не тянут на грамотных. Так себе… твёрдые троечники. Поэтому нет сомнения, что дело не в министрах Фурсенко или Ливанове, что современная проблема кроется сугубо в самой системе.
Что же представляла собой советская система образования, о которой так уважительно говорили на Западе, и методы которой были заимствованы как в Японии, так и других странах?
До сих пор идут споры о том, действительно ли систему образования в СССР можно считать лучшей в мире. Кто-то с уверенностью соглашается, а кто-то говорит о губительном воздействии идеологических принципов. Без сомнения, пропаганда существовала, но в том числе благодаря пропаганде в рекордно сжатые сроки была ликвидирована безграмотность населения, образование стало общедоступным, а такого количества Нобелевских лауреатов и победителей международных олимпиад, сколько их насчитывалось ежегодно в советское время, не было до сих пор. Советские школьники побеждали на международных олимпиадах, в том числе и по естественнонаучным дисциплинам. И всё эти достижения возникали несмотря на то, что общее образование в СССР утвердилось позднее чем в западных странах практически на целый век. Известный педагог-новатор Виктор Шаталов (родился в 1927 году) говорил:
«В послевоенные годы в СССР возникла космическая, поднялась оборонная промышленность. Всё это не могло вырасти из ничего. Всё основывалось на образовании. Поэтому можно утверждать, что наше образование было неплохим».
Плюсов действительно было много. Не будем говорить о массовости и доступности школьной ступени образования: сегодня этот принцип сохраняется. Поговорим о качестве обучения: это достояние советского прошлого любят сравнивать с качеством обучения в современном обществе.
Доступность и всеохватность
Одним из самых значительных преимуществ советской системы школьного образования являлась его доступность. Это право было закреплено конституционно (статья 45 Конституции СССР 1977 года). Главное отличие советской системы образования от американской или британской заключалось в единстве и согласованности всех звеньев образования. Чёткая вертикальная система (начальная, средняя школа, техникум, вуз, аспирантура, докторантура) позволяла точно спланировать вектор своего обучения. Для каждой ступени были выработаны единые программы и требования. При переезде родителей или смены школы по каким-либо иным причинам не было необходимости заново изучать материал или пытаться вникнуть в систему, принятую в новом образовательном учреждении. Максимум неприятностей, который мог доставить переход в другую школу, — необходимость повторять или догонять 3 —- 4 темы по каждой дисциплине. Учебники в школьной библиотеке выдавались бесплатно и были доступны абсолютно всем.
Ошибочно полагать, что в советской школе у всех учеников был одинаковый уровень знаний. Безусловно, общая программа должна быть усвоена всеми. Но если подросток интересуется каким-то отдельным предметом, то ему давались все возможности для его дополнительного изучения. При школах были математические кружки, кружки любителей словесности и так далее.
Однако, существовали и профильные классы, и профильные школы, где дети получали возможность углубленно изучать те или иные предметы, что было поводом особенной гордости родителей дети, которых обучались в математической школе или школе с языковым уклоном. Это воспитывало и в родителях и детях чувство собственной исключительности, «элитарности». Именно такие дети во многом стали «идейным костяком» диссидентского движения. К тому же даже в обычных школах к концу 1970-х сложилась практика скрытой сегрегации, когда наиболее способные дети попадают в «А» и «Б» классы, а класс «Г» является своего рода «отстойником», какая практика в сегодняшних школах уже считается нормой.
Фундаментальность и разносторонность знаний
Несмотря на то, что в советской школе выделился мощный ряд ведущих предметов, среди которых был русский язык, биология, физика, математика — изучение дисциплин, дающих системное представление о мире, было обязательным. В результате ученик покидал школьную скамью, имея практически энциклопедические знания. Эти знания становились тем крепким фундаментом, на котором можно было впоследствии воспитать специалиста почти по любому профилю.
Залогом качественного образования была синхронизация получаемых знаний по разным предметам посредством идеологии. Факты, узнаваемые учениками на уроках физики, перекликались со сведениями, полученными при изучении химии и математики, увязывались через доминирующие в обществе идеи. Таким образом, новые понятия и термины вводились параллельно, что помогало структурировать знания и формировать у детей целостную картину мира, хоть и идеологизированную.
Наличие стимула и вовлечённости в учебный процесс
Сегодня педагоги бьют тревогу: у школьников отсутствует мотивация к учёбе, многие старшеклассники не ощущают ответственности за собственное будущее. В советское время создать мотивацию удавалось благодаря взаимодействию нескольких факторов:
- Оценки по предметам соответствовали полученным знаниям. В СССР не боялись ставить двойки и тройки даже за год. Статистика по классам, конечно, играла роль, но не имела первостепенное значение. Двоечника могли оставить на второй год: это был не только позор перед другими детьми, но и мощный стимул взяться за учёбу. Оценку нельзя было купить: приходилось учиться, ведь по-другому заработать отличный результат было невозможно.
- Система шефства и опеки в СССР была неоспоримым преимуществом. Слабый ученик не оставался один на один со своими проблемами и неудачами. Отличник брал его под свое попечение и занимался, пока двоечник не добьётся успехов. Для сильных детей это тоже была хорошая школа: чтобы объяснить предмет другому ученику, им приходилось детально прорабатывать материал, самостоятельно учиться применять оптимальные педагогические методы. Система шефства (а вернее помощи старших младшим) воспитала множество советских учёных, педагогов, которые впоследствии стали лауреатами престижных международных премий.
- Равные условия для всех. Общественный статус и материальное положение родителей ученика никак не влияло на результаты в школе. Все дети находились в равных условиях, учились по одной программе, поэтому дорога была открыта для всех. Школьных знаний было достаточно, чтобы поступить в ВУЗ, не нанимая репетиторов. Обязательное распределение после института хоть и воспринималось как нежелательное явление, но гарантировало работу и востребованность полученных знаний и навыков. Такое положение после государственного переворота 1953 года начало медленно меняться и уже к 1970-ым более «равными» стали дети партократии — «те, кто равнее» получали места в лучших заведениях, многие физико-математические, языковые школы таким образом стали вырождаться в «элитарные», откуда уже нельзя было нерадивого ученика просто так убрать, поскольку его папа был «большой человек».
- Упор не только на обучение, но и на воспитание. Советская школа охватывала свободное время ученика, интересовалась его увлечениями. Секции, внеурочные занятия, которые были обязательными, почти не оставляли времени на бесцельное времяпровождение и порождали интерес к дальнейшему обучению в различных областях.
- Наличие бесплатных факультативных занятий. В советской школе, кроме обязательной программы, регулярно проводились факультативы для желающих. Занятия по дополнительным дисциплинам были бесплатными и доступными для всех, у кого было время и интерес их изучать.
- Материальная поддержка студентов — стипендии составляли почти треть от средней заработной платы страны.
Совокупность указанных факторов порождала огромный стимул к учёбе, без которого советское образование не было бы таким эффективным.
Требования к педагогам и уважение к профессии
Педагог в советской школе — это образ с высоким социальным статусом. Учителей уважали и относились к их профессии как к ценному и общественно значимому труду. О школе снимали фильмы, слагали песни, представляя в них педагогов как интеллигентных, честных и высоконравственных людей, на которых нужно равняться.
Быть учителем считалось почётно
Для этого были основания. К личности учителя в советской школе предъявлялись высокие требования. Преподавать шли люди, окончившие ВУЗы и имевшие внутреннее призвание обучать детей.
Такая ситуация сохранялась до 1970-х годов. Учителя имели сравнительно высокие зарплаты даже по сравнению с квалифицированными рабочими. Но ближе к «перестройке» ситуация стала меняться. Снижению авторитета личности учителя способствовало развитие капиталистических отношений. Установка на материальные ценности, которые теперь стали достижимыми, сделали профессию педагога малоприбыльной и непрестижной, что повлекло за собой нивелирование истинной ценности школьных отметок.
Итак, советское образование базировалось на трёх основных «китах»:
- энциклопедические знания, достигаемые путём разностороннего обучения и синхронизации сведений, получаемых в результате изучения различных предметов, пусть и через идеологию;
- наличие мощного стимула у детей к учебе, благодаря шефству старших над младшими и бесплатным внешкольным занятиям;
- уважение к учительскому труду и институту школы в целом.
Глядя на советскую систему образования с «колокольни» современности можно отметить некоторые недостатки. Можно сказать, что они являются чем-то вроде кирпичика, который мы, спустя много лет, могли бы добавить в храм науки, выстроенный страной.
Давайте рассмотрим некоторые недостатки, которые лучше видятся на расстоянии..
Упор на теорию, а не на практику
Известная фраза А. Райкина: «Забудьте всё, чему вас учили в школе, и слушайте…» родилась не на пустом месте. За ней скрывается усиленное изучение теории и отсутствие связей полученных знаний с жизнью.
Если говорить о системе всеобщего обязательного образования в СССР, то она превосходила системы образования зарубежных стран (и прежде всего — развитых капиталистических) по широте тематического спектра и глубине изучения предметов (в особенности — математики, физики, химии, других отраслей естествознания). На основе среднего образования очень высокого качества (по мировым меркам той эпохи) вузы СССР давали студентам знания не непосредственно прикладного характера, а большей частью знания фундаментального характера, из которых проистекают все непосредственно прикладные знания и навыки. Но советским вузам был свойственен и общий порок системы образования западного типа, характерный для неё со второй половины XIX века
Отсутствие «философий отраслей»
Общий порок советской и западной систем образования — это утрата канонов профессиональной деятельности: поэтому того, что можно назвать «философия проектирования и производства» тех или иных техносферных объектов, «философия эксплуатации» тех или иных устройств, «философия здравоохранения и оказания медицинской помощи» и т.п. прикладных философий, — в учебных курсах советских вузов не было. Имевшиеся курсы под названием «Введение в специальность» в своём большинстве не освещали проблематики такого рода философий, а дойти до её понимания, как показывает практика, самостоятельно смогли только единицы из всей массы выпускников вузов и то — только спустя многие годы после получения дипломов.
Но понимание ими этой проблематики в подавляющем большинстве случаев не находило выражения в общедоступных (хотя бы в среде профессионалов) текстах:
- отчасти потому, что малочисленные понимавшие эту проблематику в большинстве своём были заняты своим профессиональным делом и не находили времени для того, чтобы написать книгу (учебник для студентов);
- но среди понимавших были и те, кто осознанно поддерживал свою монополию на знания и сопряжённые с ними навыки, поскольку такой монополизм лежал в основе их высокого статуса в социальной иерархии, в иерархии соответствующего профессионального сообщества и обеспечивал ту или иную неформальную власть;
- а отчасти и потому, что этот жанр «абстрактной литературы» не был востребован издательствами, тем более, что такого рода «философии работы» могли во многом противоречить идеологическим установкам аппарата ЦК КПСС и дурости вышестоящих по иерархии власти (в профессиональной сфере) бюрократов-руководителей.
Кроме того, те, кто был способен написать такого рода книги, в своём большинстве не занимали высоких руководящих должностей, вследствие чего писать на такого рода темы в условиях родоплеменного строя послесталинского СССР им было не всегда «по чину». А те, кому было «по чину», в послесталинские времена были в большинстве своём карьеристами-бюрократами, не способными написать такого рода жизненно состоятельные книги. Хотя за авторством бюрократов иногда издавались книги, которые претендовали на то, чтобы заполнить этот пробел, но они были по сути графоманством.
Примером такого рода графоманства является рекламируемая по настоящее время многими недотёпами книга главкома ВМФ СССР с 1956 по 1985 год С.Г. Горшкова (1910 — 1988) «Морская мощь государства» (Москва: Воениздат. 1976 г. — 60 000 экз., 2-е дополненное издание 1979 г. — 60 000 экз.). Судя по её тексту, она написана коллективом узких специалистов (подводниками, надводниками, авиаторами, оружейниками и представителями других родов сил и служб флота), которые не воспринимали развитие Флота в целом как построение сложной системы, предназначенной для решения определённых задач, в которой все элементы должны быть представлены в необходимых количествах и взаимосвязях возлагаемых на каждый из них функций; системы, которая взаимодействует с другими системами, порождёнными обществом, и с природной средой.
С.Г. Горшков сам вряд ли прочитал «свою» книгу, а если и прочитал, то по слабоумию карьериста не понял жизненной несостоятельности и взаимной несовместимости многих положений, высказанных в ней авторами разных разделов.
До понимания проблематики развития военно-морской мощи страны, выраженной в произведениях Адмирала Флота Советского Союза И.С. Исакова (1894 — 1967), С.Г. Горшкову было весьма далеко, что оказало крайне вредное воздействие на обороноспособность СССР и развитие его Военно-морского флота на протяжении тех 30 лет, когда С.Г. Горшков возглавлял ВМФ СССР.
Те, кто предубеждён, что под руководством С.Г. Горшкова был построен могучий флот, должны понять, что всякий флот — это собрание кораблей, береговых сил и служб, но не всякое собрание кораблей, береговых сил и служб даже при их многочисленности и разнообразии является действительно Флотом. Последнее и имело место в СССР, когда главкомом ВМФ был С.Г. Горшков, и это было весьма разорительно для страны и не очень эффективно в военном отношении.
Невмешательство в технические вопросы идейной бюрократии
«Как могло случиться, что вредительство приняло такие широкие размеры? Кто виноват в этом? Мы в этом виноваты. Если бы мы дело руководства хозяйством поставили иначе, если бы мы гораздо раньше перешли к изучению техники дела, к овладению техникой, если бы мы почаще и толково вмешивались в руководство хозяйством, — вредителям не удалось бы так много навредить.
Надо самим стать специалистами, хозяевами дела, надо повернуться лицом к техническим знаниям, — вот куда толкала нас жизнь. Но ни первый сигнал, ни даже второй сигнал не обеспечили ещё необходимого поворота. Пора, давно пора повернуться лицом к технике. Пора отбросить старый лозунг, отживший лозунг о невмешательстве в технику, и стать самим специалистами, знатоками дела, стать самим полными хозяевами хозяйственного дела».
Лозунг о невмешательстве в технические вопросы в практике управления времён гражданской войны и 1920-х годов означал, что «политически идейный», но малограмотный и не знающий техники и технологий, человек мог быть назначен руководителем, в результате чего под его руководством оказывались «политически незрелые» и потенциально контрреволюционные профессионалы. Далее такой руководитель ставил перед подчинёнными ему профессионалами задачи, которые перед ним поставили вышестоящие руководители, а его подчинённые, в свою очередь, опираясь на свои знания и профессиональные навыки, должны были обеспечить их решение. Т.е. за «политически идейным», но не сведущем в деле руководителем оказывались первые этапы полной функции управления предприятием (либо структурой иного назначения), а за подчинёнными ему профессионалами — последующие этапы.
- Если руководитель коллектива и профессионалы были добросовестны или хотя бы честны, и как следствие — этически совместимы в общем деле, то в таком варианте система управления предприятием была работоспособной и приносила пользу обеим сторонам: руководитель учился делу, подчинённые профессионалы расширяли кругозор, втягивались в политическую жизнь и становились гражданами СССР (в смысле слова «гражданин», понятном из стихотворения Н.А. Некрасова «Поэт и гражданин») де-факто, а не только де-юре.
- Если руководитель или профессионалы оказывались этически несовместимы в силу недобросовестности и бесчестности хотя бы одной из сторон (хоть «идейного» руководителя, хоть профессионалов), то система управления предприятием в большей или меньшей мере утрачивала работоспособность, что влекло за собой последствия, которые могли юридически квалифицироваться как вредительство либо руководителя, либо профессионалов, либо всех вместе (такая статья была в уголовных кодексах всех союзных республик).
Как такая система работала на практике в военном деле, см. рассказ писателя-мариниста, а ранее — профессионального военного моряка Л.С. Соболева (1898 — 1971, был беспартийным) «Экзамен». В этом рассказе «дух эпохи» представлен во многих аспектах точно, но с точки зрения либералов — клеветнически. Однако этот же «дух эпохи» был и «на гражданке», потому примерно так же система «политически-идейный руководитель — подчинённые профессионалы-специалисты, аполитичные и безыдейные» (такие же как профессор Николай Степанович из повести А.П. Чехова «Скучная история») работала и на гражданке.
По сути И.В. Сталин в цитируемом выступлении поставил задачу: поскольку одной «идейной убеждённости в правоте социализма» для руководителей-хозяйственников — недостаточно, то их идейная убеждённость должна практически выражаться в освоении ими соответствующих технических знаний и применении этих знаний для выявления и разрешения проблем экономического обеспечения политики Советского государства во всех её составляющих: в глобальной, внешней, внутренней; в противном случае они — лицемеры, прикрывающие своей «идейной убеждённостью» — пустословием — реальное вредительство.
А теперь обратимся к выступлению И.В. Сталина «Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства» на совещании хозяйственников 23 июня 1931 года (выделения жирным — наши):
«…мы не можем уже обходиться тем минимумом инженерно-технических и командных сил промышленности, которым мы обходились раньше. Из этого следует, что старых очагов формирования инженерно-технических сил уже недостаточно, что необходимо создать целую сеть новых очагов — на Урале, в Сибири, в Средней Азии. Нам нужно теперь обеспечить себя втрое, впятеро больше инженерно-техническими и командными силами промышленности, если мы действительно думаем осуществить программу социалистической индустриализации СССР.
Но нам нужны не всякие командные и инженерно-технические силы. Нам нужны такие командные и инженерно-технические силы, которые способны понять политику рабочего класса нашей страны, способны усвоить эту политику и готовы осуществить её на совесть » .
При этом И.В. Сталин не признавал за партией и её членами монополии на обладание совестью и деловыми качествами. В этом же его выступлении есть такой фрагмент:
«Некоторые товарищи думают, что на руководящие должности на фабриках, на заводах можно выдвигать лишь партийных товарищей. На этом основании они нередко оттирают способных и инициативных беспартийных товарищей, выдвигая на первое место партийцев, хотя и менее способных и неинициативных. Нечего и говорить, что нет ничего глупее и реакционнее такой, с позволения сказать, «политики». Едва ли нужно доказывать, что такой «политикой» можно лишь дискредитировать партию и оттолкнуть от партии беспартийных рабочих. Наша политика состоит вовсе не в том, чтобы превратить партию в замкнутую касту. Наша политика состоит в том, чтобы между партийными и беспартийными рабочими существовала атмосфера «взаимного доверия», атмосфера «взаимной проверки» (Ленин). Партия наша сильна в рабочем классе, между прочим, потому, что она проводит такую именно политику».
В послесталинские времена, если соотноситься с этим фрагментом, кадровая политика была глупа и реакционна, и именно в результате неё на вершинах власти оказались М.С. Горбачёв, А.Н. Яковлев, Б.Н. Ельцин, В.С. Черномырдин, А.А. Собчак, Г.Х. Попов и прочие активисты перестройки реформаторы и не способные поставить их на место В.С. Павлов, Е.К. Лигачёв, Н.В. Рыжков и многие другие «противники перестройки» и буржуазно-либеральных реформ.
Упоминание совести как основы деятельности каждого человека, и прежде всего — управленцев — в условиях строительства социализма и коммунизма контрастирует с высказыванием другого политического деятеля той эпохи.
«Я освобождаю человека, — говорит Гитлер, — от унижающей химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит человека. У меня то преимущество, что меня не удерживают никакие соображения теоретического или морального порядка» .
Сама цитата из доклада И.В. Сталина на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся 6 ноября 1941 года, посвящённого 24-й годовщине Великой октябрьской социалистической революции.
Но А. Гитлер не новатор в отрицании совести. Ницше
«Испытывал ли я когда-нибудь угрызение совести? Память моя хранит на этот счёт молчание» (Т. 1. С. 722, «Злая мудрость», 10).
«Угрызение совести — такая же глупость, как попытка собаки разгрызть камень» (Там же. С. 817, «Странник и его тень», 38)»
Вследствие этого Ф. Ницше и кончил жизнь в дурдоме.
Коммунизм в переводе с латыни на русский язык — общинность, общность; кроме того в латинском языке это слово однокоренное с «коммуникацией», т.е. со связью, в том числе и с информационной связью между людьми и не только между ними, а корнем слова «совесть» является та же «коммуникация» — «весть». Иначе говоря:
«Коммунизм — общность людей на основе совести: всё остальное в коммунизме — следствие единства совести у разных лиц».
Низкий уровень обучения иностранным языкам
Отсутствие опыта общения с носителями порождало изучение языков на основе штампов, которые не менялись в учебниках из года в год. Советские школьники после 6 лет изучения иностранного так и не могли разговаривать на нём даже в пределах бытовых тем, хотя прекрасно знали грамматику. Недоступность учебной иностранной литературы, аудио- и видеозаписей, отсутствие необходимости общения с иностранцами отводило изучение зарубежных языков на второй план.
Отсутствие широкого доступа к зарубежной литературе
Железный занавес создал ситуацию, при которой ссылаться на зарубежных учёных в студенческих и учёных работах стало не только стыдно, но и опасно. Недостаток свежей информации породил некоторую консервацию методов обучения. В связи с этим в 1992 году, когда западные источники стали доступными, школьная система показалась устаревшей и требующей реформации.
Отсутствие домашнего образования и экстерната
Сложно судить, хорошо это или плохо, но отсутствие возможности у сильных учеников сдать предметы экстерном и перейти в следующий класс тормозило развитие будущих передовых кадров, уравнивало их с основной массой школьников.
Безальтернативное совместное обучение мальчиков и девочек
Одной из сомнительных советских новаций в образовании стало обязательное совместное обучение мальчиков и девочек вместо дореволюционного раздельного образования. Тогда этот шаг был оправдан борьбой за права женщин, нехваткой кадров и помещений для организации отдельных школ, а также широким распространением практики совместного обучения в некоторых ведущих странах мира, в том числе в США. Однако новейшие исследования в тех же США показывают, что раздельное обучение повышает результаты учащихся на 10 — 20 %. Всё достаточно просто: в совместных школах мальчики и девочки отвлекаются друг на друга, заметно больше возникает конфликтов и инцидентов; мальчики вплоть до последних классов школы отстают в обучении от девочек-одногодок, так как мужской организм развивается медленнее. Напротив, при раздельном обучении появляется возможность лучше учитывать поведенческие и когнитивные особенности разных полов для повышения результативности, самооценка подростков в большей мере зависит от успеваемости, а не от каких-то других вещей. Интересно, что в 1943 году в городах было введено раздельное обучение мальчиков и девочек, которое после смерти Сталина вновь было ликвидировано в 1954 году.
Деградация системы среднего профессионального образования в позднем СССР
Хотя в СССР всячески превозносили человека труда и пропагандировали рабочие профессии, в 1970-е годы система среднего профессионального образования в стране начала явно деградировать, даже несмотря на то заметное преимущество, которое было у молодых рабочих по части зарплат. Дело в том, что в СССР пытались обеспечить всеобщую занятость, и поэтому в ПТУ массово брали не поступивших в вузы двоечников и троечников, а также принудительно помещали туда малолетних уголовников. В результате среднее качество контингента учащихся в ПТУ резко упало. Кроме того, карьерные перспективы ПТУ-шников были гораздо хуже, чем в предыдущую эпоху: огромное число квалифицированных рабочих было подготовлено в ходе индустриализации 1930—1960-х годов, лучшие места были заняты, и молодёжи стало труднее пробиться наверх. При этом в СССР была крайне слабо развита сфера услуг, что было связано с серьёзными ограничением предпринимательства, а ведь именно сфера услуг создаёт наибольшее количество рабочих мест в современных развитых странах (в том числе и мест для людей без высшего или профессионального образования). Таким образом, альтернатив в трудоустройстве, как в нынешнее время, тогда не было. Культурная и воспитательная работа в ПТУ оказалась поставлена плохо, учащиеся «ПТУшники» стали ассоциироваться с хулиганством, пьянством и общим низким уровнем развития. «Будешь плохо учиться в школе — пойдёшь в ПТУ!» (профессиональное техническое училище) — примерно так говорили родители нерадивым школьникам. Негативный образ профессионального образования по рабочим специальностям держится в России до сих пор, хотя квалифицированные токари, слесари, фрезеровщики, сантехники относятся сейчас к числу высокооплачиваемых профессий, представители которых в дефиците.
Возможно, настанет время, и мы вернёмся к опыту СССР, освоив его положительные стороны с учётом современных требований общества, то есть — на новом уровне.
Заключение
Анализируя текущую культуру нашего общества в целом, можно прийти к выводу, что исторически сложившиеся на земле общества порождают три уровня несвободы людей.
Уровень первый
На нём пребывают люди, освоившие некий минимум общеупотребительных социально значимых знаний и навыков, не умеющие самостоятельно осваивать (на основе литературы и иных источников информации) и производить «с нуля» новые для них знания и навыки. Такие люди способны работать только в профессиях, не требующих какой-либо специализированной квалификации, или в массовых профессиях, которые можно без особых затрат труда и времени освоить на основе всеобщего образовательного минимума.
Они — наиболее несвободны, поскольку практически не имеют свободного времени и не способны войти в иные сферы деятельности кроме тех, которые так или иначе освоили и в которых оказались, возможно, не по своей воле.
Уровень второй
Освоившие знания и навыки «престижных» профессий, в которых относительно непродолжительная занятость (каждодневная или эпизодическая) обеспечивает достаточно высокий доход, что позволяет иметь некоторое количество свободного времени и распоряжаться им по своему усмотрению. Они в своём большинстве также не умеют самостоятельно осваивать и производить «с нуля» новые для них знания и навыки, в особенности вне сферы их профессиональной деятельности. Поэтому их несвобода начинается тогда, когда освоенная ими профессия обесценивается, а они, не умея быстро освоить какую- либо иную достаточно высокодоходную профессию, скатываются в первую группу.
На этом уровне в культурах большинства цивилизованных обществ индивидам предоставляется доступ к знаниям и навыкам, которые позволяют им войти в сферу управления общественной в целом значимости, оставаясь при этом концептуально безвластными. Термин «концептуальная власть» следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти, который даёт обществу концепцию его жизни в преемственности поколений как единого целого (т.е. определяет цели бытия общества, пути и средства их достижения); во-вторых, как власть самой концепции над обществом.
Уровень третий
Умеющие самостоятельно осваивать ранее выработанные и производить «с нуля» новые для них и общества знания и навыки общественной в целом значимости и эксплуатировать их на коммерческой или какой-либо иной социально-статусной основе. Их несвобода начинается тогда, когда они, не задумываясь об объективности Добра и Зла, о различии их смысла, впадают осознанно или неосознанно во вседозволенность и начинают творить объективно недопустимое Зло, в результате чего сталкиваются с потоком сдерживающих их активность тех или иных неподвластных им обстоятельств — вплоть до убийственных. Эти факторы могут быть как внутрисоциальными, так и общеприродными, и могут иметь масштаб как личностный, так и более широкий — вплоть до глобального.
Выход на этот уровень обусловлен освоением в том числе и управленческих знаний и навыков, включая и те, которые необходимы для обретения и осуществления концептуальной властности. В условиях обществ, в которых население подразделяется на простонародье и правящую «элиту», в которой из поколения в поколение воспроизводится ещё более узкая социальная группа, несущая ту или иную внутреннюю закрытую традицию управления, выход на этот уровень блокируется системой как всеобщего, так и «элитарного» образования. Выход на него возможен либо самочинно (к этому способны редкие самоучки), либо вследствие принадлежности к определённым кланам тех, кто несёт внутренние традиции управления или избрания этими кланами индивида для включения его в свои ряды. Эта блокировка носит не спонтанно-естественный характер, а представляет собой целенаправленно выстроенный системообразующий культурологический фактор, в действии которого выражается защита своей монополии на концептуальную властность тех или иных клановых группировок, которая позволяет им эксплуатировать остальное — управленчески недееспособное — общество в своих интересах.
Уровень обретения свободы
Уровень обретения свободы — один единственный: человек, действуя по совести, осознаёт объективное различие Добра и Зла, их смысл, и на этой основе, приняв сторону Добра, обретает способность осваивать самостоятельно и производить «с нуля» новые для него и общества знания и навыки заблаговременно или же в темпе развития ситуации. По этой причине он обретает независимость от корпораций, монополизировавших те или иные социально значимые знания и навыки, на которых основывается социальный статус их представителей. Отметим, что в религиозном миропонимании совесть — врождённое религиозное чувство человека, «подключённое» к его бессознательным уровням психики; на её основе строится диалог человека и Бога, если человек не уклоняется от этого диалога сам, и в этом диалоге Бог даёт каждому доказательство Своего бытия в полном соответствии с принципом «практика — критерий истины». Именно по этой причине совесть в религиозном миропонимании является средством разграничения объективных Добра и Зла в конкретике непрестанно текущей жизни общества, а добрый человек — человек живущей под властью диктатуры совести.
В атеистическом миропонимании природа и источник совести не познаваемы, хотя факт активности её в психике многих людей некоторыми школами атеистической психологии признаётся. О совести и свободе в указанном смысле можно говорить как о само собой разумеющемся факте, не вдаваясь в обсуждение вопросов богословских традиций исторически сложившихся концепций вероисповедания, если обстоятельства к этому не располагают; либо если приходится объяснять эту проблематику атеистам-материалистам, для которых обращение к богословским вопросам — заведомый признак неадекватности собеседника, или атеистам-идеалистам, для которых несогласие собеседника с принятой ими традицией вероисповедания — заведомый признак одержимости и сатанизма.
Соответственно этой — внеэкономической и невоенно-технической по её существу задаче — задаче смены действующей концепции глобализации на праведную концепцию система всеобщего обязательного и профессионально специализированного образования в стране была сориентирована под руководством И.В. Сталина на то, чтобы все, кто способен и желает учиться, обретали знания, позволяющие им выйти как минимум на третий уровень несвободы, включая и обретение концептуальной властности.
Хотя градация уровней несвободы, показанная выше, и феномен концептуальной власти в эпоху И.В. Сталина не осознавались, тем не менее, именно об этом он писал прямо в терминологии той эпохи, и это можно однозначно понять из его слов:
«Необходимо … добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития…» .
«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно дальше коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и особенно путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.
Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму».
Реальное народовластие, в основе которого лежит доступность для освоения знаний и навыков, позволяющих осуществлять полную функцию управления в отношении общества, невозможно без освоения достаточно широкими слоями во всех социальных группах искусства диалектики (как практического познавательно-творческого навыка) как основы для выработки концептуальной властности.
И соответственно диалектический материализм входил в СССР стандарт как среднего (впоследствии ставшего всеобщим), так и высшего образования, в силу чего некоторое количество учащихся в процессе знакомства с «диаматом» вырабатывало в себе какую ни на есть личностную культуру диалектического познания и творчества, даже при том, что диалектика в «диамате» была покалечена Г.В.Ф. Гегелем: сведена к трём «законам» и подменена некой логикой, в каком виде её восприняли классики марксизма — К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин, Л.Д. Бронштейн (Троцкий).
Однако выход на уровень свободы система образования СССР не обеспечивала в силу тоталитарного господства марксизма, извращавшего миропонимание и вводившего его в конфликт с совестью, чему также способствовал принцип «демократического централизма», лежавший в основе внутренней дисциплины ВКП (б) — КПСС, комсомола и пионерской организации, советских профсоюзов, ставший инструментом подчинения большинства не всегда праведной воле и по сути мафиозной дисциплине руководящего меньшинства.
Но и при этих пороках система образования в СССР всё же не препятствовала в осуществлении прорыва на свободу тем, кто жил под властью диктатуры совести и относился к марксизму и внутренней дисциплине партии и подконтрольных руководству партии общественных организаций как к исторически преходящему обстоятельству, а к совести — как к непреходящей основе, на отношении к которой строится суть и судьба всякой личности и всякого общества.
А обеспечение эффективности системы образования в качестве средства инновационного развития экономики опережающими темпами и экономического обеспечения обороноспособности страны — это средство решения вышеназванной И.В. Сталиным главной задачи: чтобы все могли стать активными деятелями общественного развития.
Если же говорить о развитии системы образования России в перспективе, то — на основании сказанного выше — оно может выражаться только в построении системы всеобщего обязательного образования, способной вывести учащегося на единственный уровень свободы в определённом ранее смысле и мотивирующей на достижение этого результата всех, кому проблемы со здоровьем не мешают освоить учебные программы.
При этом образование (в смысле предоставления доступа к освоению знаний и навыков и помощь в их освоении) безальтернативно оказывается связанным с воспитанием подрастающих поколений, поскольку выход на единственный уровень свободы это — не только владение определёнными знаниями и навыками, но и безусловное самоподчинение воли личности её совести, а это — тематика воспитания каждого ребёнка персонально соответственно конкретике обстоятельств его жизни.
Послесловие
Педагоги советской школы давали базовые знания по своим предметам. И их вполне хватало, чтобы выпускник школы самостоятельно (без репетиторов и взяток) поступил в высшее учебное заведение. Тем не менее советское образование считалось фундаментальным. Общеобразовательный уровень подразумевал широкий кругозор. В СССР не было ни одного выпускника школы, который бы не читал Пушкина или не знал, кто такой Васнецов.
В конце хочется привести сочинение советского школьника о Родине. Посмотрите! Так умели писать наши мамы и бабушки. 1960-70 годы в СССР… И это написано не шариковой ручкой, а перьевой!
Поздравляем Вас всех с Днём Знаний!
Потому что вот так, без дураков, сформированное утверждение вызывает слепую ярость у русофобов, раздражение у критиков советского периода и удовлетворение у его почитателей. Чтобы избежать кривотолков я сразу заявлю, что я почитатель. Поэтому в части системы советского образования я не отрицаю его из-за того, что в советском периоде имели место политические репрессии. Как минимум такое отрицание глупо. Но чтобы не уподобляться русофобам и не ссылаться на мнение некой цивилизованной части человечества, попробую обосновать своё утверждение доступными мне, дилетанту в данной области, способами.
Для этого поставлю вопросы: что такое образование и что такое система образования, каковы их структура и цели, каковы их доступность и результаты.
Образование — это целенаправленная познавательная деятельность людей по получению знаний, умений, либо по их совершенствованию. Получить образование возможно путём самообразования или путём использования государственной системы образования. Касаемо меня надо признать, что я сторонник разумного симбиоза этих путей.
Государственная система образования включает в себя системы дошкольного образования, начального школьного, основное общее образование (или нижний уровень вторичного (среднего) образования), среднее (полное) общее образование в общеобразовательной школе и учебных заведениях повышенного уровня (верхний уровень вторичного (среднего) образования),начальное профессиональное образование на базе полной средней школы,среднее профессиональное образование, высшее профессиональное образование (подготовка бакалавров, специалистов, магистров) или третичное образование и, наконец,послевузовское образование — аспирантура, докторантура.
Самую неинтересную часть завершили. Дополню только, что бакалавры, специалисты, магистры как и тестовые результаты проверки полученных знаний взяты из сегодняшней системы, слизанной с западных образцов и как раз подчёркивающих проигрышные позиции по сравнению с советской системой.
Какая первая отличительная черта советского образования? Его обязательность. За отказ от получения образования было реально попасть под политические репрессии. До этого было известно только добровольное образование.
Из первой отличительной черты органически вытекала вторая, самая важная для рядового обывателя - доступность образования на всех его ступенях. Мало того, получение высшего образования поощрялось законодательно, посредством выплат стипендий и, даже, с элементом рыночным, когда студент дополнительно финансировался за свёт предприятия, заинтересованного в нём.
Затраты, вложенные в него, студент обязан был возместить работой по приобретённой специальности для чего он распределялся на предприятия соответствующегого его образованию профиля. Это распределение для либеральствующих русофобов является красной тряпкой для быка. Как же так? Ущемлена свобода выбора! Вот ведь какая халявная суть либерала - бесплатно образовываться это айс, а отработать - не айс. Гнило.
Наконец послевузовское образовние, аспирантура и докторантура. Так же оплачиваемое. Так же обеспеченное рабочим местом и проверенное независимой высококвалифицированной некоррумпированной системой.
Что было целью советского образования? Слушайте экс-министра образования РФ Фурсенко: "Нам не нужна творческая личность, нам нужен грамотный потребитель".
Эти его слова в первую очередь оценивают советское образование как образование удачное, гармоничное, сумевшее создать творческую личность.
Опередил его с блестящей оценкой советского образования президент США Эйзенхауэр, которую он дал ему по результатам отставания США от СССР в космической области. Он не стал глупо считать количество советских и американских нобелевских лауреатов, оставив это несуразное занятие русофобам от либерализма, а заявил о необходимости перенимать советский опыт.
Да оно как-то стрёмно выглядит это субъективное мнение. Вот Горький у нас не лауреат только номинант, а Бродский - лауреат. Василий Аксёнов писал, что Иосиф Бродский — «вполне середняковский писатель, которому когда-то повезло, как американцы говорят, оказаться «в верное время в верном месте».
Но оставим это. Давайте лучше поговорим о функциональной грамотности школьников. Какова она в России мы видели в знаменитом интервью Жирковой. А какова же она у флагмана западного мира - США?
20% американцев считают, что Солнце вращается вокруг Земли. 17% верят, что Земля совершает оборот вокруг Солнца за один день (The Week, 7 января 2005). Лишь 13% молодых американцев, способных служить в армии, смогли найти на карте Ирак, а 83% не обнаружили Афганистан, где войска США находятся с октября 2001г. При этом только 89% американцев знают, где находится их страна. Вообще, 55% американцев патриотично считают, что США расположены в самом центре Земли. А Рональд Рейган, вернувшись из поездки по Латинской Америке, заявил: \"Соотечественники, вы будете не только удивлены, но и поражены узнав, что Латинская Америка - это не одна страна, а несколько\".
Печально, но не смертельно. В США к образованию другой подход. Он основан на скупке мозгов. Национальная Академия Наук США\National Academy of Sciences обращает внимание на обескураживающую статистику: на средства, необходимые компании в США, чтобы нанять одного инженера, возможно нанять пять инженеров в Китае и 11 инженеров в Индии. В 2004 году в США было подготовлено около 70 тыс. инженеров, в Китае - 600 тыс., в Индии - 350 тыс.
Только и здесь надо обратить внимание на то, что иностранные заявки в аспирантуры США сократились на 28%. В США число китайцев-выпускников аспирантур упало на 56%, индусов - на 51%, южных корейцев - на 28% (New York Times, 21 декабря 2004).
На этом фоне доступное бесплатное советское образование выглядит маяком, указывающим верный курс. Давно нет СССР, но его система образования и по сей день благотворно влияет на положение России в мировой табели о рангах образования. Доля лиц с третичным образованием (все уровни) в населении страны в возрасте 25-64 года (данные 2005 г.) в России составляет 55%. У ближайших в этом показателе соседей Канады и Израиля имеется по 46%. Надеюсь и российского образования достаточно для того, чтобы понять - 25-64 года это самый кондовый советский период получения знаний?
Министр образования и науки , что российским школам необходимо вернуться к лучшим традициям советского обучения - «лучшего в мире». По ее словам, образование многое потеряло за последние годы, отказавшись от консервативной линии поведения. На ее призыв откликнулись учителя из Екатеринбурга. Там разработали проект, согласно которому в школы необходимо вернуть классическую советскую методику преподавания, а также «проверенные годами» советские учебники. О том, насколько хорошо учили школьников во времена СССР и стоит ли нам сегодня равняться на советскую школу, рассказал сотрудник отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки , историк российского образования, руководитель гуманитарной магистратуры Университета
«Лента.ру»: Правда ли, что советское образование было самым лучшим, как и все в СССР?
Любжин : Не заметил я этого. Если бы мнение о превосходстве советского образования было хоть сколько-нибудь близко к действительности, логично предположить, что страны Запада должны были бы устроить у себя образовательную реформу по примеру СССР. Но ни одно из европейских государств - ни Франция, ни Англия, ни Италия - никогда не думало заимствовать советские модели. Поскольку они их невысоко ценили.
Как же Финляндия? Говорят, что в свое время она заимствовала свои методики у нас. При этом считается, что сегодня по школьному обучению равных этой стране нет.
Я не могу согласиться, что Финляндия вне конкуренции. Это связано с особенностями местного образования, которое рассчитано не на высокие результаты отдельных индивидуумов, а на то, чтобы поднять средний уровень образованности каждого гражданина. Им это действительно удается. Во-первых, Финляндия - маленькая страна. То есть там все легче организовать. А во-вторых, в учителя там идет очень доброкачественный народ. Так что вытянуть ребят финнам удается за счет сильных преподавателей, а вовсе не за счет хорошей программы. Но при этом там серьезно проседает высшая школа.
Многие считают, что устройство советского образования уходит своими корнями в образовательную систему царской России. Много ли мы взяли оттуда?
Ровно наоборот - советское образование полный антипод имперского. До революции в России существовало много типов школ: классическая гимназия, реальное училище, кадетский корпус, духовная семинария, коммерческие училища и т.д. Учиться мог практически каждый, кто к этому стремился. Была «своя» школа для любых способностей. После 1917 года вместо образовательной многоукладности стал внедряться единый тип школ.
Еще в 1870 году в книге русского историка Афанасия Прокопьевича Щапова «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа» была высказана мысль, что школа должна быть единой для всех и что она должна основываться на естественных науках. Что большевики и осуществили. Наступил всеобуч.
Это плохо?
В концепцию всеобуча хорошо укладывалась именно начальная школа, где учили начальной грамотности. Она была в СССР организована на уровне. Все, что шло дальше, - уже фикция. Программа средней школы предлагала всем один и тот же набор предметов, не считаясь ни со способностями, ни с интересами ребят. Для одаренных детей планка была слишком низкой, им было не интересно, школа им только мешала. А отстающие, наоборот, с нагрузкой не справлялись. По качеству подготовки выпускник средней советской школы равнялся выпускнику императорского высшего начального училища. До революции в России были такие школы. Обучение в них опиралось на начальную школу (от 4 до 6 лет, в зависимости от школы) и продолжалось четыре года. Но это считалось примитивным уровнем образования. И диплом высшего начального училища не давал доступа в университеты.
Уровень знаний недотягивал?
Главные умения выпускника высшего начального дореволюционного училища: чтение, письмо, счет. Кроме того, ребята могли нахвататься зачатков разных наук - физики, географии… Иностранных языков там не было, потому что составители программ понимали, что это будет фикция.
Подготовка выпускника советской школы была примерно такой же. Советский старшеклассник владел письмом, счетом и отрывочными сведениями по другим предметам. Но эти знания наполняли его голову, как чердак. И в принципе человек, интересующийся предметом, мог самостоятельно усвоить эту информацию за день-два. Иностранные языки хоть и преподавались, но выпускники их практически не знали. Одна из вечных печалей советской школы - то, что знания, полученные в рамках одной дисциплины, ученики не умели применить к другой.
Как тогда получилось, что «чердачные» советские люди изобрели космическую ракету, вели разработки в атомной отрасли?
Все разработки, прославившие Советский Союз, принадлежат ученым еще с тем, дореволюционным образованием. Ни Курчатов, ни Королев никогда не учились в советской школе. И их коллеги-ровесники тоже никогда не учились в советской школе либо учились у получивших дореволюционное образование профессоров. Когда инерция ослабела, запас прочности истощился, то все и посыпалось. Собственных ресурсов в нашей системе образования не было тогда, не появилось и сегодня.
Вы сказали, что главное достижение советской школы - это началка. Но многие говорят, что в СССР было достойно организовано математическое образование. Это не так?
Это так. Математика - единственный предмет в школах Советского Союза, который соответствовал требованиям императорской средней школы.
Почему именно она?
У государства была потребность делать оружие. Кроме того, математика была как отдушина. Ею занимались люди, которым было противно в других научных областях из-за идеологии. Только математика и физика могли спрятать от марксизма-ленинизма. Поэтому и получилось, что интеллектуальный потенциал страны постепенно искусственно смещался в сторону технических наук. Гуманитарные науки в советское время вообще не котировались. В результате Советский Союз развалился из-за неумения работать с гуманитарными технологиями, что-то объяснять населению, договариваться. Мы и сейчас видим, насколько чудовищно низок уровень гуманитарной дискуссии в стране.
Можно ли сказать, что имперское дореволюционное образование соответствовало международным нормам?
Мы были интегрированы в мировую систему образования. Выпускницы гимназии Софьи Фишер (основательница частной женской классической гимназии) без экзаменов принимались в любой немецкий университет. У нас было очень много учеников, которые учились в Швейцарии, Германии. При этом они были далеко не самые состоятельные, иногда наоборот. Это еще и фактор национального богатства. Если брать низшие слои населения, уровень жизни в императорской России немного превосходил английский, немного уступал американскому и был вровень с европейским. Средние зарплаты меньше, но жизнь здесь была дешевле.
А сегодня?
По уровню образования, по уровню знаний россияне неконкурентоспособны в мире. Но «отставание» было и во время СССР. Историк отмечает, что в отличие от других стран советская элита обладала худшим образованием среди интеллигентных слоев. Она уступала не только академическим кругам, но и любым, где было нужно высшее образование. В отличие от Запада, где странами управляли выпускники лучших университетов. А после распада СССР модель советского всеобуча перестала иметь смысл. Если ученику не интересно, поскольку предметы преподавались поверхностно и ради галочки - нужно какое-то социальное давление, чтобы дети все же учились. В раннее советское время сама обстановка в стране заставляла человека становиться лояльным членом социума. А потом давление ослабло. Шкала требований поползла вниз. Чтобы не иметь дела со второгодниками, учителям приходилось заниматься чистым рисованием оценок, и дети могли совершенно спокойно ничего не учить. То есть образование не гарантирует карьеры. В других странах такого практически нет.
У меня, как у мамы четвероклассницы, складывается ощущение, что сегодня по сравнению с советским периодом в школе вообще не учат. Ребенок приходит домой после занятий - и начинается «вторая смена». Не просто домашнее задание делаем, а изучаем материал, который вроде бы должны усвоить на уроке. У знакомых та же картина. Неужели программа настолько усложнилась?
Просто школа перешла от нормального обучения к контролирующему. В 1990-е годы это был вынужденный шаг со стороны педагогического сообщества. Тогда учителей оставили в полной нищете. И метод «не учить, но спрашивать» для них стал единственным способом гарантированного заработка. За репетиторскими услугами своего ученика отправляли к коллеге. А тот соответственно поступал так же. Но когда в той же Москве преподавательские зарплаты выросли, учителя уже не смогли и не захотели избавиться от этой методики. По-видимому, вернуть их к прежним принципам образования уже и не получится.
Я по опыту своего племянника вижу, что его в школе ничему не учат и ничему не научили, но аккуратно про все спрашивают. В школах распространено репетиторство с пятого класса, чего не было в советской школе. Поэтому, когда проверяют школу и говорят: результаты хорошие, то верить этому особо нельзя. У нас уже в принципе нельзя вычленить школьную и репетиторскую работу.
После распада СССР в России едва ли не каждый год идут реформы по улучшению образования. Неужели никаких положительных сдвигов не случилось?
Копья ломались вокруг важных вопросов, но второго порядка. Система проверки знаний очень важна. Но гораздо важнее - программа и набор предметов для изучения. А мы сейчас думаем над тем, что ужесточение экзаменов может улучшить обучение. Никоим образом. В результате у сложного ЕГЭ есть только два пути: либо мы должны снизить планку, чтобы практически все смогли получить аттестат. Либо экзамен просто превратится в фикцию. То есть мы опять возвращаемся к концепции всеобуча - чтобы исключительно все смогли получить среднее образование. А так ли уж оно необходимо для всех? Среднее образование в полноценном объеме способно освоить примерно 40 процентов населения. Ориентиром для меня служит императорская школа. Если мы хотим охватить «знаниями» всех - уровень обучения, естественно, будет низким.
Почему тогда в мире необходимость всеобщего среднего образования не только не подвергается сомнению, но даже появился новый тренд - всеобщее высшее для всех?
Это уже издержки демократии. Если мы простые вещи назовем высшим образованием - почему бы и нет? Можно дворника назвать менеджером по клинингу, сделать его оператором сверхсложной метлы на колесиках. Но скорее всего не будет разницы - проучится он где-то пять лет или сразу на месте начнет учиться обращаться с пультом этой метлы. Формально Институт стран Азии и Африки и Урюпинский сталелитейный университет дают одни и те же права. И тот и другой предоставляет корочки о высшем образовании. Но реально на некоторые работы одного выпускника возьмут, а другого - нет.
Родителям что делать, если они хотят нормально выучить ребенка? Куда бежать, какую школу искать?
Нужно понять, что нет сейчас сегрегации школ по программам. Сегрегация существует по тому, что в школе есть - бассейн или лошадь. У нас есть 100 лучших школ, которые всегда на первых местах в образовательных рейтингах. Сегодня они замещают собой отсутствующую систему среднего образования, поскольку доказывают на олимпиадах свое преимущество. Но нужно понимать, что учиться там непросто. Туда как раз всех не берут. Я не думаю, что с сегодняшней образовательной системой в России можно что-то сделать. Сегодня российское образование - это больной, нуждающийся в очень тяжелой операции. Но на самом деле его состояние столь фатально, что никаких вмешательств он просто не перенесет.
Миф первый: советское образование было лучшим в мире. Когда мы говорим о советском образовании, мы представляем нечто монолитное, статичное, неизменное на всем своем протяжении. На самом деле – это было не так. Советское образование, как любая социальная система, конечно же менялось, подвергалось определенной динамике, то есть менялась логика этого образования, изменялись цели и задачи, которые перед ним стояли. И когда мы вообще говорим слово «лучшее», оно очень нагружено эмоциональной оценкой. Что значит «лучшее», по сравнению с чем лучшее, где критерии, где оценки, почему мы так считаем?
На самом деле, если мы берем советское образование с начала 1920-х годов, когда собственно говоря большевики окончательно приходят к власти и до распада Советского союза, мы видим, что оно существенным образом менялось. Например, в 1920-е годы для советского образования главной задачей была ликвидация безграмотности. Большая часть населения – это почти 80% и не только среди крестьянского населения, но и некоторые люди в городах, практически не умели, или совсем не умели читать и писать. Соответственно нужно было их этому научить. Создавались специальные школы для взрослых граждан от 16 до 50 лет, создавались специальные курсы для подрастающих поколений и там была вполне понятная задача – ликвидация безграмотности.
Если мы берем более позднюю эпоху 1930-1940-е годы, то там разумеется самая главная задача была – создавать кадры для ускоренной натурализации, подготовить конкретные технические кадры, которые будут обеспечивать форсированную модернизацию промышленности. И эта задача тоже понятна. Соответствующим образом были построены школьные курсы, соответствующим образом были построены техникумы, училища и так далее. И с этой задачей тоже советское образование справилось, курсы были подготовлены и как мы с вами знаем, сталинская индустриализация была в кратчайшие сроки проведена.
Если мы берем послевоенную эпоху 1950-1960-е годы, то здесь самая главная задача для советского образования – обеспечить опять же научно-техническими кадрами для большого рывка в космосе, в военно-промышленной сфере и опять же с этой задачей советское образование справилось, мы с вами помним слова Джона Кеннеди о том, что космическую гонку мы проиграли русским за школьной партой. То есть с теми задачами, которые стояли перед советским образованием, оно в принципе справлялось. Но мы с вами уже видим, что оно было неоднородным и эти задачи менялись.
Однако, мы говорим преимущественно о физико-математическом образовании, то есть советское образование было направлено на конкретные магистральные задачи. Все остальные сферы, а в первую очередь сфера гуманитарная, соответственно находились в совершенно ином состоянии, фактически отсутствовали иностранные языки, а в том уровне, на которым они преподавались, тем людям, которым посчастливилось вырваться за границу, констатировали, что их мало кто понимает. Более того, само гуманитарное знание было зашорено идеологическими клише. И в общем, и целом эта сфера законсервировалась и ее развитие было поставлено под большой вопрос.
Почему же в основном была ориентация на математику, физику и точные науки? Здесь были и объективные, и субъективные причины. Объективные причины состояли в том, что необходимо было готовить кадры, как я уже сказал, для ВПК, нужны были инженеры, инженеры, квалифицированные в первую очередь. Не просто человек, который бы умел бы работать за станком, а человек, который понимал бы, как это все работает. А субъективные причины заключались в том, что постольку поскольку гуманитарная сфера была полностью идеологизирована и пространства для научной мысли, как таковой в гуманитарной сфере развернуться было негде, все было под запретом. Поэтому тот человек, который хотел относительно свободно заниматься именно наукой, мог себе позволить такое сделать в сфере математики, в сфере физики – в сфере точных наук. И характерно, что будущие философы логики вышли в основном из советских математических школ. А если мы берем гуманитарную сферу, классический пример с нашим философом Алексеем Федоровичем Лосевым, которому запретили заниматься философией, и он под видом философии занимался эстетикой, хотя практически занимался тем же самым.
Для точных наук, физико-математических советское образование действительно было очень хорошим. Но дело в том, что, когда в 1943 году советские войска начали теснить немцев к границам советского союза и освобождались новые города и веси, вставал вопрос о том, кто будет это все восстанавливать. Разумеется, выбор был сделан в пользу старшеклассников и будущих студентов технических ПТУ. Но оказалось, что уровень грамотности этих людей на нижайшем уровне, они не могут поступить даже в техникум на первый курс, настолько был низкий уровень образования.
В дальнейшем стало происходить постепенное повышение образовательного уровня. Сначала обязательная семилетка, потом с 1958 года восьмилетка, с 1964 года десятилетка и с 1984 года одиннадцатилетка. К чему это приводило – это приводило к тому, что те двоечники, которые раньше могли уйти на работу, или скажем, на фабрику, или на фабричное училище, там получить некое образование, не отрываясь от практики и стать хорошим рабочим, или просто могли уйти сразу работать, не повышая свой образовательный уровень, теперь вынужденно остались в школе. И те, кого не смогли сплавить в ПТУ, вынуждены были держаться в школе и учителям нужно было что-то с этим делать. Более того, поскольку это все делалось стихийно и наш образовательный уровень повышался быстро, то есть вчерашним днем, очень большое количество учителей не успевали освоить этот повышенный уровень, то есть пройти курсы повышения квалификации, понять, что от них требуется.
И поэтому получалась очень некрасивая ситуация – то, что мы называем выбраковкой, когда большая часть учеников не могло поступить никуда и формализация образования, когда учитель делал вид, что он учит, дети делали вид, что они учатся, чтобы дотянуть до конца школы, нарисовать тройки и выпустить их с миром в большую жизнь. И получилась ситуация сегрегации, когда ВУЗы в среднем в 1960-1970-е годы в ВУЗы поступало 20-30% выпускников школы. Оставшиеся 70-80% выбраковывались, они никуда не поступали, они шли на производство, но те 20%, которые поступали, получали хорошее академическое образование в школе, они могли это получать и хотели. Они потом получали очень хорошее образование в ВУЗах и потом сделали славу советской науке, в первую очередь фундаментальной физико-математической науке. Они потом будут запускать ракеты в космос и так далее. Но оставшиеся 80% остались за бортом и их во внимание не принимают, а уровень грамотности среди них был очень низок. То есть они умели читать, писать, считать и в общем, после этого сразу шли на производство.
Советские школьники в массе обладали достаточно неплохим набором отрывочных знаний по предметам, но, во-первых, они не умели применять эти знания в жизни, во-вторых, они не представляли, как можно перенести знания из одной предметной области в другую. Классический пример с математикой и физикой – любой учитель физики знал, что, если физика западает, скорее всего надо искать проблемы в математике. Но это было более проблематично для других предметов, например, химия и биология, или история и литература. И самое главное, когда говорят про лучшую образовательную систему в Советском союзе, забывают о том, что эту систему практически никто не копировал. Мы сейчас знаем лучшие образовательные системы в мире – в Финляндии, в Сингапуре, туда стремятся люди со всего мира. Эта система востребована, ее покупают за большие деньги. Советскую систему никто не покупал и даже бесплатно по большому счету никому она не была нужна. Диплом выпускника советского ВУЗа среднестатистического нигде в Европе и в мире не котировался. Я сейчас не говорю про те светлые умы, которые уезжали за границу и получали потом хорошие деньги, в первую очередь – это опять же физики и математики, кто-то даже мог стать Нобелевским лауреатом. Но вопрос, сколько сама система образования вложила в этих людей, насколько это от системы и насколько это результат от них самих, от этих выдающихся людей.
Если следовать логике советских патриотов о том, что советская система образования была лучшей, чем при царе, то тогда те люди, которые ни в какой царской гимназии не обучались, а обучались в советских школах, или кто обучался в ВУЗах не у бывших царских профессоров, а у самых то ни на есть советских, должны показать не меньшие, а, пожалуй, даже большие результаты, чем те люди, которых я перечислил выше. То есть люди, рождённые в каких-нибудь советских 50-х годах (апофеоз «советской» науки), отучившиеся в 60-х в советских средних школах и получившие высшее образование в советских ВУЗах в 70-х, должны были бы показать всему миру нечто новое неординарное. Ну и где эти новые Курчатовы, Келдыши, Капицы, Ландау, Туполевы, Королёвы, Лебедевы, Ершовы? Нету их почему-то.
То есть на самом деле любой непредвзятый человек может увидеть, что взрыв научной и конструкторской мысли в СССР базировался на людях, основу своего образования получивших в царское время или, во всяком случае, обучавшимся у царских специалистов. Их дело продолжали их ученики, но по мере ухода из жизни первых и вторых, т.н. «советская наука и техника» становятся всё более и более унылой. В 80-е года XX века и советская наука, и советская конструкторская мысль уже мало кого поражает и плеядами имён мирового уровня похвастаться не может. То есть советская система обучения по любому показала себя более ущербной, чем система обучения «лапотной» царской России. Академиков-то в 80-е было как кур нерезаных, но вот только чем обогатили науку эти академики – вопрос открытый.
Таким образом можно утверждать, что тот научно-конструкторский прорыв, который характеризовал СССР 30-60-х годов, стал возможен не благодаря, а вопреки советской системе. Вопреки уродующей души и мозги людей советской власти творили Ландау, Туполев, Иоффе, Ляпунов, Рамеев, Королёв. Конечно, ряд этих людей благодаря военным амбициям коммунистов в какие-то моменты получали в свои руки колоссальные человеческие и материальные ресурсы, однако только совсем уж зарвавшийся коммунистический агитатор может утверждать, что такие люди, как Капица, Ландау или Курчатов в другой политической и экономической системе организации жизни, не смогли бы достигнуть результатов мирового уровня.
Наука не бывает советской или капиталистической, или царской. Наука – это мысль, идея и беспрепятственный обмен этими идеями. Поэтому до 1917 года российская наука была полноценной составляющей европейской науки. Например, Попов и Маркони были составной частью единой науки, пусть и с национальным колоритом. А когда большевики решили создать какую-то отдельную «советскую науку», то первоначально показалось, что опыт удался, поскольку во имя развития военных отраслей большевики в самом деле вложили очень много средств в научно-техническое развитие некоторых отраслей (в ущерб многим другим). Однако изолированность «советской науки» неминуемо вела к регрессу и застою, явным красноречивым свидетельством чего явился факт исчезновения русского языка, как второго обязательного языка для учёных мира на международных симпозиумах. И это случилось уже в 70-е годы XX века. Мировая наука перестала говорить на русском языке, поскольку ничего интересного уже от «советской науки» не ожидала. Времена воспитанных в царских гимназиях Иоффе, Ландау и Курчатовых закончились, когда начались времена рядовых «советских учёных», взращённых в советской системе образования.
