Телесное наказание в школах является оправданным. Телесные наказания в семье и школе

Телесные наказания применялись в школах во многих частях света, но в последние десятилетия они были запрещены в большинстве стран мира. Но они все ещеостаются остаются обычным явлением во многих странах Африки, Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке.

Одной из стран, куда стремятся послать родители своих чад для получения хорошего образования и воспитания — Великобритания. Впервые телесные наказания в английской школе упоминаются в седьмом веке нашей эры. Монах Эдмир писал, что в первой «грамматической школе», основанной при Кентерберийском аббатстве, «За пять дней до Рождества все мальчики по традиции секлись связанными в узел бичами из бычьих шкур...». За малейший проступок: за кляксу, ошибку в произношении, неправильный результат в математике, учеников школы могли наказывать поркой.

Нельзя сказать, что они всегда безропотно сносили наказания. Они бунтовали, но их выступления жестко подавлялись поркой. Правда, были редкие исключения. Так, в 1851 году взбунтовался прославленный Мальборо-колледж, в результате чего в отставку вышел жестокий ректор, а пришедший на его место новый молодой и прогрессивный стал первым педагогом Британии, который узаконил организованные игры школьников как альтернативу дракам и хулиганским выходкам. До того времени игры в большинстве школ запрещались. Революционные новации Мальборо-колледжа на этом не закончились: много позже именно эта школа первой выступила с требованием запретить дисциплинарное битье розгами младших учеников старшими - иначе говоря, потребовала отменить узаконенную «дедовщину» в школьных казармах.

В английских школах как средство наказания был не только кнут, но и сам образ жизни в пансионах, особенно в духовных школах. Вот коротко описание нравов одной из бурс прошлого столетия: «Никогда не выходить за ворота в одиночестве; не разговаривать во время обеда; не оставлять на тарелке ни крошки; носить одежду без какого-либо орнамента, цветастости и прочих украшательств» и т.д. и т.п. Справедливости ради надо заметить, что воспитывать палкой принято было не только детей обыкновенных граждан, обучавшихся в государственных бесплатных школах, но и отпрысков привилегированного сословия, обучавшихся в элитных частных пансионах.

В ХХ веке, когда обучение стало совместным для мальчиков и девочек, из соображения приличия показательное наказание ремнем или розгами переместилось в кабинеты классных наставников или наставниц (в зависимости от пола провинившихся); в классе же стали практиковаться «легкие» наказания, вроде ударов линейкой по пальцам.

В государственных учебных заведениях в Англии телесные наказания практиковались с середины ХIХ века и до 1987 года, но в частных школах экзекуции формально позволялись до самого недавнего времени. Любопытно, что только в конце ХХ столетия министерство образования Великобритании своим постановлением отменило любых телесные наказания во всех без исключения школах королевства с перевесом всего лишь в три голоса.

По результатам проведенного среди британских учителей в 2008 году опроса, спустя более чем 20 лет после запрета телесных наказаний в государственных школах, оказалось, что каждый пятый учитель хотел бы вернуть практику использования трости в крайних случаях. А многие британцы, как показало проведенное правительственное исследование, считают, что отмена телесных наказаний в школах стала существенным фактором общего ухудшения поведения детей.

В разных странах отмена телесных наказаний происходила на протяжении длительного отрезка времени: Польша стала первой страной Европы, запретившей их в 1783 году, в Нидерландах запрет на телесны наказания существует с 1920 г, а в Канаде - с 2004 года. В настоящее время теоретически все государства-члены Совета Европы приняли меры для того, чтобы покончить с телесными наказаниями в школе. Во многих странах они были отменены также и во всех других учебно-воспитательных учреждениях и альтернативных группах продленного дня, вне зависимости от того, имеют ли они государственный, частный или общественно-добровольный статус. А вот в Израиле телесные наказания в любой форме строжайше запрещены Верховным судом Израиля. В прецедентном решении суда от 25 января 2000 года любое физическое наказание, включая даже «лёгкий удар по ягодицам или руке» со стороны родителей, признаётся уголовным преступлением, наказываемым двумя годами тюремного заключения. Этим решением суд усилил предыдущие прецедентные решения в том же духе от 1994 и 1998 годов

В ряде стран мира все еще практикуется наказание битьем палкой и применение других унизительных форм, которые запрещены законом в государственных школах. Многие школы Сингапура и Малайзии , как и некоторых африканских стран, используют наказание палкой (для мальчиков) в качестве обычного официального наказания за плохое поведение. В некоторых странах Ближнего Востока в таких случаях применяется бичевание.

В Индии нет школьных телесных наказаний в западном смысле. По определению, школьные телесные наказания «нельзя путать с обычными побоями, когда учитель набрасывается на ученика при внезапной вспышке ярости, что является не телесным наказанием, а жестокостью »". Верховный суд Индии запретил жестокость такого типа в школах с 2000 года, но введение его в действие идет вяло.

В США ситуация с телесными наказаниями в школах такова: отдельные штаты США имеют власть на их запрет. В 1867 году Нью-Джерси стал первым из американских штатов, запретившим телесные наказания в школах. Вторым был Массачусетс 104 года спустя, в 1971 году. Последним запретившим школьные телесные наказания стал в 2009 году штат Огайо .

В настоящее время такие наказания запрещены в государственных школах 30 штатов. В 20 штатах, в которых телесные наказания не запрещены, расположены в основном на юге страны. Частные школы большинства штатов свободны от этого запрета и могут избрать орудием воспитания специально изготовленным для этого деревянным паддлом . В основном, это христианскиеевангелические или фундаменталистские школы . Большинство публичных школ имеет детальные правила, по которым проводятся такие церемонии, и в некоторых случаях эти правила напечатаны в школьных руководствах для учеников и их родителей .

Многие школы предлагают родителям возможность разрешить или запретить телесные наказания к своим сыновьям или дочерям. Как правило, родители заполняют соответствующий формальный документ в школьном офисе. Во многих школьных управлениях такие наказания не применяются, если родители прямо не разрешили их. В других, наоборот, ученики наказываются телесно, если родители не запретили это прямо.

Одним из аргументов против телесных наказаний является то, что некоторые исследования показали их не настолько эффективными при управлении поведением учеников, как считают их сторонники. Эти исследования связывают телесные наказания с рядом неблагоприятных физических, психологических и образовательных последствий, включая « повышенную агрессивность и деструктивное поведение, повышенно деструктивное поведение в классе, вандализм, нежелание идти в школу, невнимательность, повышенный уровень количества бросающих школу, избегание школы и боязнь школы, низкую самооценку, боязливость, соматические заболевания, депрессию, самоубийства и месть учителю ».

На правленная против порки кампания Центра эффективной дисциплины , основываясь на данных федеральной статистики, оценивает количество выпоротых или избитых паддлом учеников в 2006 году в государственных школах США примерно в 223,000. Статистика показывает, что чернокожие ученики и ученики латиноамериканского происхождения избиваются паддлом чаще, чем белые.

Противники телесного наказания в США ведут борьбу за его полный запрет, но попытки принятия соответствующего закона на федеральном уровне пока успеха не приносят. Последние 14 лет по инициативе центра за эффективную дисциплину 30 апреля отмечается в США, как “день без порки”.

Введенная ювенальная юстиция в западных странах вообще запрещает какое-либо наказание ребенка. Но, с другой стороны, свобода в европейских странах внедряет в средние школы систему полового воспитания учащихся, по сути заключающаяся в натуралистическом описании половых отношений, включая и гомосексуальные. При этом ориентирована программа не столько даже на старшеклассников, сколько на малолетних детей.

В научном исследовании, проведенным проф. Ю.В.Пыльневым ("История народного образования Воронежского края. Конец XVII-начало XX века". Калининград, Аксиос, 2012) приводятся примеры наказаний в учебных заведениях дореволюционной России.

«Следуя старине, гимназическое начальство крепко верило в спасительную силу розги, хотя частый опыт и должен бы, кажется, в этом его разуверить. Это наказание приносило одни пагубные плоды: раздражая одних до неестественного в ребенке ожесточения и ненависти и пробуждая в нем отчаянную решимость, оно в других подавляло всякий стыд о очевидно развращало их нравственное чувство. То же можно сказать и о других наказаниях, придуманных хотя близорукими, но зато длиннорукими педагогами» (А.Афанасьев. «Народ-художник», М., 1986)

Дети оставались беззащитны перед системой наказаний. Очень немногие решались на протест, а основная масса школьников терпеливо ждала окончания учебы.

Какие же наказания применялись и за какие провинности? Вот что следует из выписки из штрафного журнала учеников гимназии и воспитанников пансиона, где указаны лишь виды взысканий, наложенных в 1851 г.

Розги:

присвоение чужих вещей;

мена книг без дозволения;

леность, слабые успехи в науках;

уклонение от классов, отлучка из кассов;

курение табака;

пьянство;

драка в классе, драка с учениками уездного училища на улице;

обман отца;

нескромность в классе, свист на уроке.

Карцер:

неаккуратное исполнение обязанностей старшего (на 3 дня);

неточное выполнение обязанностей ученика;

леность, упорная леность (на праздник);

грубость учителю, дерзость (на хеб и воду на 3 дня);

курение табака (на 1 день), изготовление папирос, имение в кармане табака и трубки (на 1 день), нахождение в квартире табака;

неприличное и дерзкое обращение с учениками младших классов;

злоба против сотоварища;

поздние прогулки, самовольная отлучка в город (на 1 день и на колени на 3 дня); будучи наказан, ушел, будучи отведен в карцер, сказал, что ушел бы, если бы был не заперт (на целый день);

несознание в проступке, шум и пр.; вынув билет, сказал другой номер;

посылка за вином и питье вина в пансионе, распитие водки в пансионе;

нехождение в церковь к обедне;

сделание неприличного изображения на книге;

затвор ставней в классе, чтение романа в классе (на праздничный день);

брошение шинели в грязь и отказ ее поднять, изрезание скамьи (до 6 часов вечера);

несоблюдение формы в одежде.

Также применялись и другие наказания, такие как, стоять на коленях, остаться на занятиях без места, вынесение выговора, в основном, за проявление лености. Как суровая мера наказания — увольнение из гимназии. Как видим, основным, было наказание за леностьненость и нарушение дисциплины. Несмотря на строгость в отношении проступков, дисциплина в уездных школах «хромал».

К акой-либо шкалы взысканий, в зависимости от проступков, не существовало. Мера и степень наказания определялись учителем по его усмотрению и немедленно. Грубые нравы, царившие в обществе, одинаков были присущи и учителям, и учащимся, вызывали взаимное озлобление.

Но особенно жестокими телесными наказаниями учеников отличались духовные училища. Семинаристов пороли нещадно. Об этом художественно ярко и исторически достоверно описал в «Очерках бурсы» Н. Г. Помяловский (1835-1863), который во время обучения в церковной школе сам был наказан 400 раз и даже задавал себе вопрос: «Пересечен я или еще недосечен?»

В России физические наказания в русских школах были полностью отменены в 1917 году. Официальная советская педагогика с самого начала считала телесные наказания детей независимо от их пола и возраста неприемлемыми и недопустимыми. Даже в военные годы, когда проблемы школьной дисциплины, особенно в мужских школах, стали чрезвычайно острыми, они были категорически запрещены.

Вот что было написано о применении наказаний в инструкции, разработанной Управлением начальных и средних школ на основе приказа Народного Комиссариата Просвещения РСФСР N 205 от 21 марта 1944 года "Об укреплении дисциплины в школе".

«.... поощрения и наказания рассматриваются как средства воспитания, применяемые лишь в сочетании с другими, при этом нравственному влиянию личности самого учителя придается решающее значение..... У учителей должна быть разумная строгость и требовательность, педагог сам должен быть последовательным до конца и действительно добиваться со всей терпеливостью и настойчивостью, чтобы требования были выполнены. При дерзких выходках ученика, при грубости и других крупных нарушениях дисциплины педагог имеет право выразить свое возмущение повышением голоса, но без крикливости. Нужно всегда говорить с учениками так, чтобы в словах учителя чувствовалось достоинство.

В начальных, семилетних и средних школах допускаются следующие меры наказания: замечание учителя, выговор перед классом, приказание провинившемуся встать, удаление из класса, оставление после уроков, снижение балла по поведению, вызов для внушения на Педагогический совет, исключение из школы (временно - на не свыше трех недель, на срок от года до трех лет), направление в школу с особым режимом.

Назначение наказания производится учителем, зав. учебной частью, директором и Педагогическим советом в зависимости от тяжести совершенного учеником проступка и от условий, его вызвавших. … необходимо соблюдать индивидуальный подход к учащимся: учитывать возраст ученика, общий характер его поведения до совершения данного проступка, в первый раз совершен проступок или повторно, случайно или с умыслом, каковы последствия проступка, затрагивает ли проступок одного ученика или целую группу учащихся, есть ли раскаяние у ученика, чувство огорчения и стыда, имело ли место добровольное признание или сокрытие и пр.»

Виды наказаний в школе: удаление с занятий, оставление после уроков как мера наказания за опоздание на уроки, за пропуск уроков по неуважительным причинам, снижение балла по поведению (является очень строгим наказанием), временное исключение из школы на срок не свыше двух недель, исключение из школы на срок от года до трех лет и направление ученика в школу с особым режимом являются крайними мерами наказания. Кроме применения указанных выше мер наказания, учителем, классным руководителем, зав. учебной частью, директором (заведующим) школы, поведение ученика может быть подвергнуто обсуждению в ученических организациях. Каждому педагогу очень важно обладать умением находить в любом ученике хорошие стороны, и, вызывая у воспитанника чувство достоинства и чести, опираться на положительные черты его характера, чтобы помогать ему изживать недостатки в его поведении.

Однако на практике эти нормы применялись далеко не всюду и не всегда. Хотя полномасштабной «ритуальной» порки в советской школе не было и быть не могло, подзатыльники, щипки и шлепки раздавались учителями и воспитателями довольно часто (особенно грешили по этой части военруки и физруки). Многое зависело от особенностей учебного заведения, социального происхождения учащегося и от того, готовы ли были родители его защищать.

Фото с сайтов: http://etsphoto.ru

Традиции

Наиболее разработанная система телесных наказаний детей, вошедшая в традицию и сохранившаяся в течение всего Нового времени, существовала в Великобритании (см.: Chandos, 1984; Gathorne-Hardy, 1977; Gibson, 1978; Raven, 1986).

Первое, с чем английский мальчик сталкивался в школе, – это жестокость и злоупотребление властью со стороны учителей. Особенно изощренным ритуалом телесных наказаний, которые здесь называли «битьем» (beating) или «экзекуцией», славился основанный в 1440 г. Итонский колледж. Некоторые его учителя, например возглавлявший Итон в 1534–1543 гг. Николас Юдалл (1504–1556), были самыми настоящими садистами, которым избиение мальчиков доставляло сексуальное удовольствие. Английская эпиграмма XVII в. гласит: «Почесывая в штанах у школьника, педант удовлетворяет свой собственный зуд».

Связи Юдалла были настолько высоки, что даже после того, как его уволили и осудили за содомию, он через несколько лет возглавил другой, Вестминстерский колледж.

Воспитанников пороли буквально за все. В 1660 г., когда школьникам в качестве средства профилактики чумы предписали курение, одного итонского мальчика выпороли, «как никогда в жизни», за… некурение. В Итоне с родителей учеников дополнительно к плате за обучение взимали по полгинеи на покупку розог, независимо от того, подвергался ли их отпрыск наказанию или нет.

Следует подчеркнуть, что дело было не только и не столько в личных склонностях воспитателей, которые, как и всюду, были разными, сколько в общих принципах воспитания.

Самый знаменитый «палочник», возглавлявший Итон с 1809 до 1834 г. доктор Джон Кит (John Keate) (1773–1852), который однажды за один только день собственноручно высек розгами 80 (!!!) мальчиков, отличался добрым и веселым нравом, воспитанники его уважали. Кит просто старался поднять ослабленную дисциплину, и это ему удалось. Многие наказываемые мальчики воспринимали порку как законную расплату за проигрыш, за то, что не удалось обмануть учителя, и одновременно – как подвиг в глазах одноклассников.

Избегать розог считалось дурным тоном. Мальчики даже хвастались друг перед другом своими рубцами. Особое значение имела публичность наказания. Для старших, 17-18-летних мальчиков унижение было страшнее физической боли. Капитан итонской команды гребцов, высокий и сильный юноша, которому предстояла порка за злоупотребление шампанским, слезно умолял директора, чтобы тот высек его наедине, а не под взглядами толпы любопытных младших мальчиков, для которых он сам был авторитетом и даже властью. Директор категорически отказал, объяснив, что публичность порки – главная часть наказания.

Ритуал публичной порки был отработан до мелочей. Каждый «Дом» в Итоне имел собственный эшафот – деревянную колоду с двумя ступеньками (flogging block). Наказываемый должен был спустить брюки и трусы, подняться на эшафот, стать на колени на нижнюю ступеньку и лечь животом на верхнюю часть колоды. Таким образом, его попа, расщелина между ягодицами, чувствительная внутренняя поверхность бедер и даже гениталии сзади были полностью обнажены и доступны для обозрения, а если осуществляющему порку учителю будет угодно, и для болезненных ударов березовыми прутьями. Это хорошо видно на старинной английской гравюре «Порка в Итоне». В таком положении мальчика удерживали два человека, в обязанности которых входило также держать полы рубашки, пока провинившийся не получит всех назначенных ему ударов.

Какие переживания это зрелище вызывало у мальчиков, подробно описано в знаменитой итонской поэме Алджернона Суинберна (1837–1909) «Порка Чарли Коллингвуда». Поскольку русский перевод поэмы отсутствует, а я на это не способен, ограничусь кратким пересказом.

Чарли Коллингвуд – семнадцатилетний красавец, высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой и копной рыжих волос на голове. Он отлично играет во все спортивные игры, зато стихи и сочинения ему не даются. Поэтому пять, а то и шесть дней в неделю он оказывается жертвой, а затем его наказывают. Для младших мальчиков видеть порку Чарли Коллингвуда – настоящий праздник; следов березы на его заднице больше, чем листьев на дереве, такую попу приятно видеть. Но Чарли ничего не боится. Он идет со спущенными штанами, не издавая ни звука. Зрители переводят взгляд с красной розги директора на красный зад школьника: шрам на шраме, рубец на рубце. Директор выбивается из сил, но Чарли не впервой. Розга жжет все чувствительнее, по белым бокам Чарли, как змеи, ползут березовые узоры. На его голом белом животе видны красные узоры, а между белыми ляжками приоткрывается нечто волосатое. Учитель выбирает самые чувствительные места, как будто хочет разрубить Чарли на куски. «Конечно, ты слишком большой для порки, в твоем возрасте подвергаться порке стыдно, но пока ты здесь, я буду тебя сечь! Мальчик никогда не бывает слишком большим для битья!» Извиваясь от боли, Чарли в конце концов вскрикивает: «Ох!» – и младшие мальчики смеются, что розга таки заставила кричать большого парня. Но второго такого удовольствия они не дождутся. Учитель устает раньше. Чарли Коллингвуд поднимается с эшафота, краснолицый, со спутанными рыжими волосами, багровой поротой задницей, полными слез голубыми глазами и взглядом, который говорит: «Наплевать!» Затем он натягивает штаны и выходит из школы, окруженный толпой мальчишек, которые идут следом за своим героем и гордятся тем, что они видели порку Чарли Коллингвуда…

Тут есть все: учительский садизм, безусловная покорность и отчаянная бравада наказуемого, жестокий смех и одновременная героизация жертвы, с которой каждый из этих мальчиков по-своему идентифицируется. И прежде всего – табуируемый секс…

Из воспоминаний бывших итонцев:

«Меня поймали в часовне за распеванием грубых, непристойных стихов на мотив псалма и вызвали на расправу к Младшему Мастеру (нечто вроде заместителя директора. – И. К.). Ты должен был снять брюки и трусы и стать на колени на колодку. Двое служителей тебя держали. Тебя пороли розгами по голой попе. Я все время дрожал, белый, как лист бумаги, абсолютно напуганный. Получил шесть ударов, в результате появилась кровь. Когда я вернулся обратно в класс, все закричали: “А где кровь, где кровь?” Мне пришлось задрать подол рубашки и показать кровавые пятна».

«Порка была просто частью жизни. После вечерней молитвы старшие мальчики официально вызывали тебя в Библиотеку. Хотя за мной не числилось особых провинностей, Капитан Дома решил, что я веду себя вызывающе и заслуживаю избиения. Это было чрезвычайно больно – настоящая старомодная порка до крови».

«Не помню, чтобы когда-нибудь в жизни я был так напуган, чем когда сидел в своей комнате, зная, что мне предстоит порка. Мой фаг-мастер сказал мне утром: “Боюсь, что ты заслуживаешь побоев”, и весь день я ожидал этого наказания. Будучи маленьким и хилым, я боялся особенно сильно. – “Спускайся к Библиотеке и подожди”. – Они заставили меня ждать четыре или пять минут. – “Входи”. – Ты входишь и видишь, что вопрос решен, никакие оправдания тебя не спасут. Капитан Дома уже стоит со своей палкой. – “Это непростительно, ты трижды не зажег свет у своего фагмастера. Выйди”. – И снова ты должен ждать. Это была изощренная пытка. – “Входи!”-А затем они бьют тебя палкой, как будто выколачивают ковер».

«Моих деда и прадеда одинаково пороли в школе, причем… на одном и том же эшафоте. Учитывая, что их школьные годы разделяют 29 лет, мне это всегда казалось забавным. Ни мой дед, ни мой прадед не испытывали никаких сожалений или отрицательных чувств по поводу наказания, оно тогда было нормальной частью жизни. Как говорил мой дед, береза была способом “настройки духа”; хотя результаты могли выглядеть плачевно, кожа через три недели заживала…»

Замечательные порочные традиции существовали в основанной в 1179 г. Вестминстерской школе. Самый знаменитый ее директор (он занимал эту должность 58 лет) Ричард Басби (1606–1695) хвастался, что собственноручно перепорол 16 будущих епископов англиканской церкви и что лишь один из его воспитанников не был выпорот ни разу. По мнению доктора Басби, порка формирует у мальчика здоровое отношение к дисциплине. Между прочим, его учительская карьера началась со скандала: Басби уличили в сексуальном совращении одного из учеников. В 1743 г. знаменитый поэт Александр Поп сатирически изобразил его в поэме «Новая Дунсиада». Но ценили Басби «не только за это»: ни одна английская школа не могла похвастаться таким количеством знаменитых выпускников, как Вестминстер эпохи Басби (архитектор Кристофер Рен, естествоиспытатель Роберт Хук, поэты Джон Драйден и Мэтью Прайор, философ Джон Локк и многие другие). Разве это не доказывает успехов порки? Кроме того, Басби собрал и подарил школе богатую библиотеку.

Традиции Басби бережно сохранялись. Весной 1792 г. на волне либерализма (в соседней Франции происходила революция) группа учеников Вестминстерской школы два с половиной месяца издавала сатирический журнал «Флагеллант». Вышло девять номеров, в общей сложности полторы сотни страниц, после чего журнал был запрещен, а его инициатор, будущий знаменитый поэт-романтик Роберт Саути (1774–1843), исключен из школы.

Двести лет спустя с журналом ознакомился русский писатель Игорь Померанцев, и вот что он пишет (Померанцев, 1998):

«Юноши спешили. Я буквально слышу, как неутомимо скрипят их перья весной 1792 года. В конце мая. В ту пору буйно цвел готический роман, входил в моду романтизм, но вестминстерские старшеклассники модой пренебрегали. Их не зря учили риторике, так что писали они в духе трактатов Цицерона: доказывали свое, опровергали оппонента, точно выбирали слова, соразмерно строили фразы. В их сочинениях не различаешь тупого удара палки, нету в них пятен крови, ручейков слез. Но все же…

“У меня нет сомнений, что рука учителя не потянется к розге, если он уразумеет, что она изобретена дьяволом!!! Я взываю к вам, профессора порки! Кто был божеством античного язычества? Дьявол! Католический Рим – это рассадник предрассудков и суеверия. Разве протестант будет отрицать, что дикости монахов, и среди этих дикостей бичевание, от дьявола? Мы сбросили ярмо Рима, но розга еще властвует над нами!”

“Достопочтенные отцы! Дозвольте мне из отдаленного края оповестить вас об отношении к “Флагелланту”. Несовершенство моего стиля, чаятельно, загладится существом моего послания. Знайте же, праведные братья, что я пребываю под покровительством учителя господина Тэкама, чья рука тяжелей головы и почти столь же сурова, сколь его сердце. Когда мы получили первый нумер “Флагелланта”, педагог осведомился, что за ахинею мы читаем. Мы ответствовали. Он схватил журнал и, сунув его в карман, воскликнул: “Ну и времена! Мальчишкам дозволено размышлять о себе!” Я часто слыхивал о праве помазанника божьего, монарха, и, признаюсь, испытывал сомнения. Но о том, что учитель – это тоже помазанник божий, я что-то не слыхивал!”

А вот воспоминания вестминстерского школяра из середины XIX в.:

“Наказывали за неуважение к старшеклассникам, за то, что не сдержал слова или свалил на кого-то вину за содеянное, за карточное шулерство. Били рукояткой розги по ногам. Били по рукам. О, эти зимние утра! Я вытягиваю обветренные руки в цыпках, сейчас по ним полоснут линейкой. Как-то я приехал на каникулы домой, и мой отец отвел меня в ванную, долго мыл мне руки горячей водой и мылом, щеткой вычистил траур из-под ногтей, смазал жиром и дал пару лайковых перчаток. Я не снимал их двое суток, все раны затянулись, кожа стала мягкой, бледной… Во время порки было принято улыбаться. Никогда не слышал ни стона, ни всхлипа…

В Вестминстере почти не издевались попусту. Но все же случалось. Порой заставляли растопырить пальцы и положить ладонь тыльной стороной вверх на парту. После мучитель пером или перочинным ножиком часто-часто скакал между пальцами. Некоторые делали это мастерски, туда-назад, туда-назад. Но кончалось всегда одним: кровью”».

Все телесные наказания учащихся тщательно оформлялись. В школьной «Книге наказаний», которую вели старосты-старшеклассники, сохранились имена всех наказанных, даты, мера и причины экзекуции. Игорь Померанцев цитирует некоторые записи 1940-х годов:

«М. наказан за сквернословие. Староста Стэмбургер сделал замечание классу, чтоб не орали. Когда Стэмбургер кончил, М. встал и сказал: “Пойду-ка посру»’. Ему сказали, чтоб он придержал язык. Но вскоре все это повторилось. Я сказал М., что он заработал три удара. Он опротестовал решение. Мы обговорили это с директором и решили, что наказать надо не просто за сквернословие, а за все вкупе. Правда, сошлись на двух ударах…»

Порка была органической частью школьной традиции, многие воспитанники на всю жизнь становились ярыми ее поклонниками. Бывший ученик школы Чартерхаус (основана в 1612 г.) вспоминает, что, когда в 1818 г. тогдашний ее директор доктор Рассел решил заменить телесные наказания штрафом, школа взбунтовалась:

«Розга казалась нам совершенно совместимой с достоинством джентльмена, а штраф – это постыдно! Школа восстала под лозунгом “Долой штраф, да здравствует розга!”, и старый порядок был торжественно восстановлен».

Конечно, не все ученики были поклонниками порки. Будущий премьер Уинстон Черчилль (1874–1965), который плохо учился в школе и к тому же отличался редким упрямством, был совсем не в восторге от своей подготовительной школы Сент-Джордж:

«Порка розгами по итонской моде была главной частью учебной программы. Но я уверен, что ни один итонский мальчик, ни, тем более, мальчик из Харроу не подвергался таким жестоким поркам, какие этот директор готов был обрушить на доверенных его попечению и власти маленьких мальчиков. Они превосходили жестокостью даже то, что допускалось в исправительных учебных заведениях… Два или три раза в месяц вся школа загонялась в библиотеку. Двое классных старост вытаскивали одного или нескольких провинившихся в соседнюю комнату и там пороли розгами до крови, а в это время остальные сидели, дрожа и прислушиваясь к их крикам. Как я ненавидел эту школу и в какой тревоге прожил там больше двух лет! Я плохо успевал на уроках, и у меня ничего не получалось в спорте» (Churchill, 1941).

Не испытывает ностальгии по порке и знаменитый оксфордский философ Алфред Джулс Айер (1910–1989). В его начальной школе «дисциплина была очень строгой. Палкой наказывал только директор, матрона распоряжалась розгами. Я получил одну или две порки розгами и один раз, в мой последний школьный год, за озорство в спальне, – порку палкой. Не помню, чтобы палок давали много, зато они были очень чувствительны. После этого жертвы собирались в уборной, демонстрируя друг другу следы палок на своих задницах».

Об Итоне, где Айер учился в 1923–1928 гг., ему тоже есть что вспомнить:

«Обычным наказанием на невыполненные задания была порка капитаном спортивной команды… Виновного мальчика вызывали в комнату, в которой ужинали шестиклассники. Если он видел в центре комнаты кресло, он уже знал, зачем он тут. После того, как ему, без всякой необходимости, говорили, что предстоит порка, он снимал верхнюю одежду, становился на колени на кресло и получал положенные ему семь крепких ударов… Удары, особенно если их наносили сильные спортсмены, были очень болезненными, но ты должен был перенести их не плача и не дергаясь, а одевшись, попрощаться без дрожи в голосе…

Директорские порки были торжественными. При них присутствовали два отвечавших за дисциплину шестиклассника, они назывались praepostors. Виновника приводили со спущенными брюками, привратник укладывал его на специальную колоду. Затем директор складывал розги в пучок и обычно наносил не меньше шести ударов. Я присутствовал при одной такой порке и был рад, что мне не пришлось пережить ее самому» (Ayer, 1979).

Ритуалы порки менялись. В 1964 г. тогдашний директор Итона Энтони Ченевикс-Тренч (Anthony Chenevix-Trench, 1919–1979) заменил полупубличные порки розгами или тростью по голой попе приватным наказанием тростью в своем кабинете. Кстати, сделал он это не из гуманных соображений, а скорее по личным пристрастиям. Один ученик школы Шрусбери, где Тренч директорствовал раньше, рассказывал, что тот предлагал провинившимся на выбор: четыре удара тростью, что очень больно, или шесть ударов ремнем, что не так больно, зато со спущенными штанами. Несмотря на унизительность процедуры, чувствительные мальчики часто выбирали ремень, экзекуция явно доставляла Тренчу сексуальное удовольствие. Возглавив Итон, Тренч отменил традиционное право старших мальчиков публично наказывать младших через штаны (провинившемуся даже предлагали являться на порку в старых штанах, потому что трость могла их порвать, сделав наказание еще более жестоким). Преемник Тренча эти реформы продолжил: сохранив обычай приватной порки мальчиков директором, он отменил необходимость спускать при этом штаны и трусы. Благодаря этому порка стала не только менее болезненной, но и менее унизительной и сексуальной. Но ведь на дворе были уже 1970-е годы…

В 1950-1960-е годы телесные наказания еще процветали в большинстве английских публичных школ:

«Меня побили палкой за то, что я был не в школьном головном уборе. Это было в трех милях от школы и в двадцати ярдах от моего дома, на меня донес мой брат, который был старостой».

«Директор наказал меня палкой, потому что ему не нравилось, как я пишу букву “f’».

«Учитель музыки наказал меня палкой как часть еженедельного ритуала; в начале урока он порол весь класс, говоря: “Я знаю, что некоторые из вас будут безобразничать и не будут замечены. Однако наказания вы все равно не избежите!”»

Известный актер Адриан Эдмондсон (род. в 1957 г.) рассказал газете «Таймс», что за шесть лет (1964–1970) своего обучения в Поклингтонской школе (Восточный Йоркшир) он получил в общей сложности 66 палочных ударов. Директор бирмингемской Королевской школы для мальчиков заставлял каждого провинившегося лично пойти и купить трость, которой он будет высечен. Впрочем, наказывал только сам директор, исключительно за дело и без всякого садизма; большей частью наказание ограничивалось двумя ударами.

В 1950-1960-х годах наказание палкой или гибкой ратановой (бамбук для этого слишком жесткий) тростью (caning) постепенно стало уступать место порке резиновой спортивной туфлей или тапочкой (slippering). Это болезненно и одновременно звучно. В совместных школах мальчиков чаще наказывали тростью, а девочек – тапочкой, в женских школах вообще предпочитали тапочку.

Характер наказаний зависел от типа учебного заведения. В государственных школах телесные наказания осуществлялись исключительно директором или его помощником и были сравнительно мягкими. В публичных школах, с их древними традициями, поддержание дисциплины, включая раздачу палок, было возложено на старшеклассников, капитанов «домов» или спортивных команд, «префектов» или «мониторов» (надзирателей). Число ударов зависело не только от серьезности проступка, но и от возраста воспитанника. Первоклассник мог получить четыре удара, второклассник – шесть, шестиклассник – до десяти ударов. Наказание было, как правило, публичным. В одной школе, прославившейся своими учебными достижениями, префекты вплоть до 1965 г. имели право наказывать спортивной туфлей провинившихся младшеклассников, но порой этого унизительного наказания не избегали даже 18-19-летние шестиклассники, которые могли быть по возрасту старше префектов.

Питер Таунсенд, муж принцессы Маргарет, ради которого она пожертвовала своим титулом, вспоминает школу Хейлсбери 1920-х годов:

«Меня били за пустяковые проступки шесть раз. Однажды, поняв, что мне предстоит, я, чтобы уменьшить боль, подложил под брюки шелковый платок. После беседы с директором, которая закончилась приказом “Приготовь спальную комнату!” – я побежал вдоль комнаты и заметил, что мой шелковый платок болтается, как вымпел, в одной из моих штанин. Этим я заработал лишний удар палкой.

Приговоренный сам готовил комнату. Это было, как рыть собственную могилу. Ты сдвигал всю мебель к одной стене, за исключением двух деревянных стульев, которые ставил спинками друг к другу, чтобы твоим палачам было удобнее тебя пороть. Для жертвы порка префектами была испытанием характера. Ты ожидал своих палачей; когда они прибывали и командовали: “Нагнись!” – ты, следуя благородной традиции множества смелых мучеников, подымался на эшафот, становился коленями на один стул и наклонялся так, чтобы твоя голова касалась сиденья другого. Ты держал сиденье руками и ждал, пока разбежится первый из палачей, затем второй, третий и четвертый (максимальное число ударов, дозволенное префектам дома). Затем раздавалась команда: “Можешь идти!” Ты подымался со всем достоинством, какое мог собрать, и с высоко поднятой головой покидал комнату, с уверенностью, что если ты не вздрогнул, ты успешно выполнил еще одно упражнение на выживание» (Townsend, 1979).

В Королевской школе Кентербери, расположенной рядом со знаменитым собором (она была основана в 597 г. как церковная, а в 1541 г. Генрих VIII преобразовал ее в публичную; среди знаменитых ее воспитанников писатели Кристофер Марло и Сомерсет Моэм, физик Уильям Гарвей, фельдмаршал Монтгомери), в 1940-х годах все наказания распределяли капитан школы и мальчики-старосты. Старосты ловили нарушителей и затем, после вынесения приговора, били их палкой. Порка считалась ответственной экзекуцией: «Знаешь, это не просто так, ударить его палкой!» К ней заранее готовились. Старосты обычно собирались за пять минут до назначенного времени, надевали парадную красную мантию и тщательно изучали списки провинившихся, которые ждали своей очереди в соседней комнате. Шутить и смеяться в это время было запрещено. Порол нарушителя обычно тот староста, который заметил нарушение. Большинство старост откровенно наслаждались своей властью. Когда провинившийся входил в комнату, староста говорил ему: «Джонс, я накажу тебя за то, что ты бегал по коридору. Ты хочешь что-нибудь сказать?» Затем, не обращая внимания на слова осужденного, он приказывал ему стать на колени на кресло, лечь животом на его спинку, выпятить зад, приподнять и раздвинуть фалды пиджака и разгладить брюки. Младший староста ощупывал, хорошо ли натянуты брюки, после чего начиналась порка. При первом ударе наказываемый лишь молча вздрагивал, после третьего или четвертого удара он не мог не вскрикивать. Если мальчик молчал, подозревали, что он подложил что-то под свои штаны, надел дополнительные трусы и т. п. Опытные старосты могли определить жульничество даже по звуку ударов. В этом случае количество ударов увеличивалось. По завершении экзекуции староста говорил: «Теперь ты можешь идти», на что выпоротый должен был ответить «спасибо!» или «спасибо, Симпсон!». Любое лишнее слово расценивалось как дерзость и могло повлечь дополнительное наказание.

Многих старост экзекуция сексуально возбуждала. Чтобы скрыть свою эрекцию, они прикрывали переднюю часть брюк мантией или держали руки в карманах, а после порки приватно «разряжались» в туалете. То же делали и некоторые наказанные. Не удивительно, что «старый мальчик», описавший практику Кентерберийской школы полвека спустя, не видит в ней ничего особенно жестокого и считает, что она «определенно улучшила» его характер и сделала его лучшим человеком и гражданином, чем он мог бы стать без нее.

Подтверждала ли это мнение педагогическая статистика? Первую попытку ответить на этот вопрос британская педагогика предприняла в 1845 г., когда школьный инспектор священник Фредерик Уоткинс представил Совету по воспитанию официальный отчет о телесных наказаниях в школах Северного округа. Из 163 обследованных школ телесные наказания практиковались в 145, отсутствовали в 18. Почти все школы второй группы были исключительно девичьими, «младенческими» (для детей от 4 до 7 лет) или смешанными (разнополыми) и к тому же маленькими. Несмотря на отсутствие телесных наказаний, в школах для девочек и в младенческих школах существовала превосходная дисциплина и высокая успеваемость. В других типах школ с тем и с другим были проблемы.

Когда же добросовестный Уоткинс отдельно проанализировал состояние 27 школ, в которых телесные наказания применялись чаще всего и были самыми жестокими, результат оказался вовсе плачевным. В 20 из этих школ дисциплина была значительно хуже средней, а то и самой плохой в округе. В 15 школах моральная атмосфера и успеваемость также были плохими. Из остальных 7 школ, 3 были в хорошем состоянии и 4 – в посредственном. Как заключил инспектор, «дисциплина страха, а не любви» не способствует ни умственному, ни нравственному развитию.

Это было особенно верно для мужских школ:

«Среди обездоленных, некультурных и почти звероподобных обитателей наших школ для мальчиков есть натуры, которые подчиняются исключительно силе; но задача учителя состоит в том, чтобы попытаться завоевать их всеми другими средствами; очевидно, что чем чаще применяется розга, тем менее привлекательной она становится» (How They Were Taught, 1969).

Однако время отмены телесных наказаний еще не пришло. Известный британский педагог, директор Харлоу сэр Сирил Норвуд (1875–1956) писал об учителях XIX в.:

«Они “пропарывали” свой путь семестр за семестром, с высоким чувством исполненного долга. Пороли за незнание урока, за невнимательность, за порок. Часто учителя не знали ни мальчиков, которых пороли, ни за что они их пороли» (Norwood, 1929).

Заметное влияние на изменение отношения британской общественности к телесным наказаниям оказали два трагических случая.

Первый – смерть в 1846 г. в результате жестокой «военной порки» 27-летнего рядового гусарского полка Фредерика Джона Уайта. За нанесение в пьяной драке удара металлической палкой своему сержанту Уайт был приговорен к 150 ударам плетью. Порка прошла «нормально», в присутствии трехсот солдат, полковника и полкового хирурга; десять из присутствовавших на экзекуции рядовых, включая четверых опытных солдат, от этого жуткого зрелища потеряли сознание. В больнице, куда, в соответствии с инструкцией, сразу же отвезли Уайта, его исполосованная спина благополучно зажила, но почему-то у него появились боли в области сердца и через три недели после экзекуции рядовой умер. Полковой врач признал смерть естественной, не связанной с поркой, но однополчане Уайта в этом усомнились, возникло настолько сильное напряжение, что полковнику пришлось на всякий случай даже отобрать у солдат патроны. Местный викарий разделил сомнения солдат и отказался разрешить похороны без вскрытия тела, а когда его провели, суд присяжных постановил, что рядовой Уайт умер в результате жестокой порки. К этому присяжные добавили следующий текст:

«Вынося этот вердикт, суд не может удержаться от выражения своего ужаса и отвращения к тому, что в стране существуют законы или правила, допускающие применение к британским солдатам возмутительного наказания в виде порки; жюри умоляет каждого человека в этом королевстве не пожалеть сил на то, чтобы написать и отправить в законодательные органы петиции с требованием, в самой настоятельной форме, отмены любых законов, порядков и правил, которые допускают, что позорная практика порки остается пятном на человечестве и на добром имени народа этой страны».

Несколько писем с аналогичными примерами опубликовала газета «Таймс». Петиция, требующая отмены порки, поступила в Палату лордов, которая 14 августа 1846 г. обязала правительство серьезно обсудить этот вопрос. По совету военного министра герцога Веллингтона, максимальное количество плетей было уменьшено до пятидесяти. Однако полного запрета порки не произошло, провалились эти попытки и в 1876–1877 гг.

Второй случай, гибель в 1860 г. от рук садиста-учителя 13-летнего школьника, выглядит еще более жутко (Middleton, 2005). Школьный учитель в Истборне Томас Хопли (1819–1876) был недоволен успехами «заторможенного мальчика» Реджиналда Кэнселлора и написал его отцу, попросив разрешения наказывать школьника «так сильно и так долго, как это необходимо, чтобы заставить его учиться». Отец согласие дал. Хопли привел мальчика поздно ночью в пустой класс и в течение двух часов избивал его тяжелым медным подсвечником, после чего ребенок умер. Скрыть преступление учителю не удалось, его признали виновным в человекоубийстве. Суд постановил, что хотя Хопли имел законное право физически наказывать ученика, тем более с согласия отца, примененное им наказание было чрезмерным, по закону оно должно быть «умеренным и разумным». Но как определить грани того и другого?

Эволюция британской педагогики по этому вопросу была долгой и трудной. Первые голоса в пользу более гуманного воспитания раздавались в Англии еще в Средние века. Архиепископ Ансельм Кентерберийский (1033–1109), причисленный позже клику святых, призывал к «умеренности в наказаниях» и осуждал злоупотребления телесными наказаниями детей. В эпоху Возрождения эти голоса усиливаются.

В XVI в. на английскую, как и на всю европейскую, педагогическую мысль оказал влияние Эразм Роттердамский (1469–1536). В книге «О достойном воспитании детей с первых лет жизни» (1529) он писал, что полностью «согласен с Квинтилианом в осуждении порки при любых условиях». «Не следует приучать ребенка к ударам… Тело постепенно становится нечувствительным к тумакам, а дух – к упрекам… Будем настаивать, повторять, твердить! Вот какою палкой нужно сокрушать детские ребра!»

Автор трактата «Школьный учитель» Роджер Эшем (1515–1568) писал, что многие мальчики убегают из Итона, потому что боятся порки, и что «любовь подстегивает детей к хорошей учебе лучше битья». Впрочем, сам Эшем в школе не работал, у него были только частные ученики. В XVII в. английская педагогика испытала благотворное гуманизирующее влияние Яна Амоса Коменского (1592–1670).

В конце XVII в. критический настрой по отношению к телесным наказаниям усилился, а к дидактическим доводам добавились социально-нравственные. Джон Локк в знаменитом трактате «Некоторые мысли о воспитании» (1693), выдержавшем до 1800 г. 25 изданий, не отрицая правомерности телесных наказаний в принципе, требовал применять их умеренно, так как рабская дисциплина формирует рабский характер. «Этот метод поддержания дисциплины, который широко применяется воспитателями и доступен их пониманию, является наименее пригодным из всех мыслимых» (Локк, 1988. Т. 3).

Вместо убеждения порка «порождает в ребенке отвращение к тому, что воспитатель должен заставить его полюбить», исподволь превращая ребенка в скрытное, злобное, неискреннее существо, чья душа оказывается, в конечном счете, недоступна доброму слову и позитивному примеру.

____________________

Современность

Проблема дисциплины в британских школах давно стала настоящей головной болью для учителей и родителей Соединенного Королевства. Согласно последнему соцопросу, значительный процент британцев выступает за возобновление телесных наказаний в учебных заведениях страны. Как ни странно, сами школьники также считают, что утихомирить их не в меру агрессивных одноклассников может только палка.

В британских школах в скором времени могут вновь ввести телесные наказания. По крайней мере, результаты проведенного компанией Times Educational Supplement в 2012 году социологического опроса показывают, что жители Туманного Альбиона не видят иного способа утихомирить своих не в меру распоясавшихся детей. По данным социологов, опросивших более 2000 родителей, 49% взрослых мечтают вернуть те времена, когда в школах активно применялись публичные порки и другие телесные наказания.

Более того, каждый пятый из 530 опрошенных детей заявил, что вполне солидарен с родителями, выступающими за возвращение столь «драконовских»мер наведения порядка. Как оказалось, от хулиганов устали не только учителя, но и сами школьники, которым их агрессивные одноклассники мешают учиться. Введение телесных наказаний в школах Англии вскоре может стать реальностью, так как эту программу активно поддерживает британский министр образования Майкл Гоув, который считает, что «неспокойным»детям давно пора показать «кто в доме хозяин».

По данным чиновника, почти 93% родителей и 68% школьников страны считают, что учителям необходимо развязать руки в плане ужесточения наказаний. Впрочем, не все британские преподаватели солидарны с министром образования. Так, глава Национальной ассоциации женщин-учителей Крис Китс считает, что «в цивилизованном обществе бить детей недопустимо»

Подростки почувствовали себя хозяевами школ и стали безнаказанно нарушать дисциплину в классах. В 2011 году преподавателям все-таки разрешили физически предотвращать действия подростков, если они угрожают общественному порядку.

«Если какой-то родитель теперь слышит в школе: «Извините, мы не имеем права применять к учащимся физическую силу», то эта школа не права. Просто не права. Правила игры поменялись», - заявил министр.

Также глава образовательного ведомства страны предполагает, что в школе должно работать больше мужчин. И предлагает нанимать для этого военных-отставников, которые будут иметь авторитет у самых пассионарных учеников.

В Британии официально отказываться от рукоприкладства в школах стали только в 1984 году, когда такие способы установления порядка в учебных заведениях были признаны унижающими человеческое достоинство. Причем это касалось только государственных школ. В 1999 году телесные наказания были запрещены в Англии и Уэльсе, в 2000 году - в Шотландии и в 2003 году - в Северной Ирландии.

Основным орудием наказания во многих государственных и частных школах Англии и Уэльса являлась (и является) гибкая ротанговая трость, которой наносятся удары по рукам или ягодицам. Кое-где вместо трости использовался ремень. В Шотландии и ряде британских школ большой популярностью пользовалась кожаная лента с ручкой - тоуси.

Распространенным инструментом является паддл (рaddle - весло, лопатка) - специальная шлепалка в виде вытянутой пластины с рукоятью из дерева или кожи.

Еще один лидер мировой демократии - США, также не спешили отказываться от практики телесного внушения. Опять же, не следует путать систему частных школ и государственного образования.

Запрет на применение физических мер воздействия принят только в 29 штатах страны, причем только в двух из них - Нью-Джерси и Айова - телесные наказания запрещены законом и в частных школах тоже. При этом в 21- ом штате наказывать в школах не возбраняется. В основном, эти штаты расположены на Юге США.

Однако частные школы, в том числе и престижные, оставили этот инструмент воздействия на учащихся в своем арсенале. Преподавательскому составу негосударственных учебных заведений было лишь рекомендовано перестать бить учеников. Впрочем, отжимания от пола и иная дополнительная физическая нагрузка для особо активных учеников в армейском духе, кажется, вполне успешно пережили период запретов.

Кстати, полностью отменены физические наказания в русских школах были в 1917 году. В начале прошлого века постепенно отказываться от этой практики стали в других европейских странах - Австрии и Бельгии. Также были отменены наказания в принадлежащей России Финляндии.

____________________________

«Мальчик для битья»

В период монархии 15 и 16 веков мальчиком для битья (a whipping boy) был ребенок, приставленный к молодому принцу. Детей назначали на эту должность судом Англии, а само это звание создали на основе так называемого права Божьего помазанника, утверждавшего, что никто кроме монарха не может наказывать королевского сына. А так как собственноручно король мог выпороть ребенка крайне редко, учителям было очень сложно преподавать хулиганистым принцам.

На этом основании и было организовано звание «мальчик для битья». Такие дети по большей части принадлежали семьям, занимающим высокое положение в обществе, и обучались они вместе с принцом со дня его появления на свет. Благодаря тому, что принц и мальчик для битья росли плечом к плечу, они обыкновенно испытывали сильнейшую эмоциональную привязанность друг к другу. При этом у ребенка монарха по сути не было другого друга или партнера по играм, как это бывает у обычных детей.

Именно эту сильную привязанность и эксплуатировали учителя, наказывая самого близкого человека вместо провинившегося принца. Мальчиков для битья пороли или избивали на глазах у будущего монарха в уверенности, что подобное непослушание впреть уже не повторится.

Кстати, в романе Марка Твена «Принц и нищий» одним из персонажей также был мальчик для битья, который, не подозревая, что принц - самозванец, помогал ему выучиться заново тонкостям придворного этикета.

Телесные наказания девушек в школах

С сайта Spanking facts & research

Наказания школьниц в Великобритании

Сечение использовалось в различных школах Великобритании прежде, чем это наконец было запрещено в государственных школах перевесом в один голос при голосовании в парламенте в 1987 году. Запрет, правда, не включал общественные школы, но многие из них решили прекратить сечение вскоре сами. Множество смешанных школ и почти все школы для девушек освободили последних от розог и любого телесного наказания. Некоторые школы продолжали использовать только кожаные шлепалки для девочек. И только всего не более десяти школ продолжали применять розги к девушкам. Розгой ударялись ладони рук или ягодицы.

«The Rodney» - это общеобразовательная школа-интернат в Ноттингемпшире, Англия. Здесь имела место последняя публичная сцена сечения школьниц, поскольку это заведение продолжало использование розги и после общего запрета. В 1998 году директор школы высек несколько мальчиков, а принципал миссис Джоан Томас секла девушек. В марте 1991 года пять 11-12 летних девчонок были пойманы в то время, как ночью крались в общежитие мальчиков. Родители девочек подтвердили свое согласие выбрать для них розги в качестве наказания. Миссис Томас связывала руки девушкам и секла по нижнему месту. Зачинщица получила более серьезное наказание - ей было дано 7 ударов вместо 5, как у других.

В 1984 воскресная газета «Таймс» опубликовала статью про трех школьниц, которым было дано по восемь ударов розги от их хэдмистрессы при поднятых юбках. Когда девушкам возрастом в двенадцать лет было предложено выбрать между исключением из школы и розгой, все три выбрали розгу.

В 1986 году газета«Телеграф» сообщила о четырнадцатилетней девушке в норвичской грамматической школе девушек, которой дали три удара розгой за то, что она хрустела чипсами на уроке. В сообщении о высеченной девушке, Линни Симмонс, было сказано, что перед ее раздеванием и наклоном для сечения приговоренную осматривал доктор.

В 1990 году было возбуждено судебное дело против Николсона, который особенно пристрастно 9 лет (с 1979-го по 1988-й) сек Элизабет Бондари и двух ее братьев в школа-интернате Морландс. Элизабет упомянула, что «розга в эти годы все еще использовалась для девушек, а также и для мальчиков, без их согласия». Учитель был оправдан, так как брат Элизабет, Ховард, показал: «Благодаря наказаниям мы научились поведению, вежливости, дисциплине. Нас не били ни за что».

Наказания школьниц в США

Деревянная шлепалка все еще используется изредка в школах США - но только в южных штатах, в селе. Там девушки бывают наказаны так же, как и мальчики. Даже ученицы по 16 и 17 лет могут быть отшлепаны. Шлепалка является плоской дощечкой, различающейся по форме, длине и толщине. Некоторые шлепалки имеют дыры, чтобы сделать их более аэродинамичными. Шлепалкой наказывают только по ягодицам.

В 1981 году в средней школе Данн в Северной Каролине семнадцатилетняя темнокожая Шелли Гасперсон получила шесть сильных шлепков по ее ягодицам - за игру в футбол и пропуск школы в течение шести дней.

В 1991 году четырнадцатилетняя, Рене Ламарк из школы в Техасе была наказана пятью шлепками деревяшки за систематическое опоздание в школу. Рене отказалась наклоняться для наказания, но учителя вызвали помощь - и девушку держали над столом еще два лица из персонала школы.

В 1996 году мать ученицы Энн Торберт вызвали в штате Луизиана в школу, так как просто необходимо было наказать 13-летнюю девочку. Миссис Торберт в конечном счете согласилась, что ее дочь заслужила наказание и пришла после уроков с толстым кожаным ремнем. Дочери были даны десять хороших тумаков ремнем по ягодицам. Одна из школьных принципалов прокомментировала: «Я думала, что Энн лучше было бы воспринять шлепки от нас, а то мама чересчур больно и долго стегала ее этим ремнем».

Штаты Америки, где все еще используются деревянные шлепалки в школах:

Алабама, Аризона, Колорадо, Флорида, Канзас, Луизиана, Миссури, Нью-Мексико, Северная и Южная Каролина, Огайо, Оклахома, Теннеси и Техас.

(Перевел с английского Вовчикъ)

На эту пятницу я приберегла те еще страсти-мордасти, а именно - рассказ про телесные наказания в школе и дома в Англии 19го века. Если интересно, в следующий раз я напишу непосредственно про "английский порок", сиречь про садомазохизм в 19м веке. Но в случае наказаний, описанных здесь, никакой добровольности не было и в помине. Поэтому все это просто ужасно (причем самые жуткие случаи я все же решила не приводить, даже меня покоробило).

А поскольку тема телесных наказаний детей по сути своей флеймогонная, сразу скажу, каких комментов мне тут даром не нужно:
1) Даже если вы считаете, что пороть детей - это полезно и очень здорово, не обязательно делиться со мной своим мнением. Для этого существует масса специальных коммьюнити, форумов и т.д. Мою уютную жежешку флейм на тему "Бить или не бить?" вовсе не украсит. 2) Пожалуйста, не надо постить в комментах двусмысленные картинки на тему ТН детей. Потому как это все же исторический очерк, не не торжественное открытие тусовки педофилов.
А вменяемые комменты я всегда привествую и очень благодарна всем, кто делится со мной информацией.

Изучение телесных наказаний в Англии 19го века отчасти напоминает ту пресловутую температуру по больнице. Если в некоторых семьях детей драли как сидоровых коз, то в других и пальцем не трогали. Кроме того, анализируя воспоминания викторианцев о телесных наказания в детстве, нужно отделять зерна от плевел. Далеко не все источники, в красках и со смаком повествующие о телесных наказаниях, являются достоверными. Некоторые — всего лишь плод эротических фантазий, которые цвели и благоухали в 19м веке (как, впрочем, и сейчас). Именно такую работу с источниками и проделал Ян Гибсон. Плодом его многолетнего анализа мемуаров, газетных статей, юридических документов и эротической литературы стала книга «The English Vice» (Английский Порок), некоторые главы которой я вкратце перескажу здесь. Хотя выводы автора, особенно что касается этиологии садомазохизма, могут показаться спорными, его историография телесных наказаний в 19м веке вполне убедительна.

Оправдывая применения телесных наказаний в отношении детей и преступников, англичане 19го века зачастую ссылались на Библию. Разумеется, не на те эпизоды, где Христос проповедовал любовь к ближнему и просил апостолов пустить к нему детей. Гораздо больше сторонникам порки нравились Притчи Соломона. Помимо всего прочего, там содержатся и следующие сентенции:

Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его. (23:24)
Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его. (19: 18)
Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней. (23: 13 - 14)
Глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него. (22:15).

Все доводы о том, что притчи Соломона не стоит воспринимать так уж буквально, а упоминаемая там розга — это, возможно, какая-нибудь метафорическая розга, а не пучок прутьев, сторонники телесных наказаний игнорировали. К примеру, в 1904 году вице-адмирал Пенроуз Фитцджеральд вступил в полемику с драматургом Джорджем Бернардом Шоу, яростным противником телесных наказаний. Яблоком раздора послужили наказания во флоте. Адмирал, как водится, закидал Шоу цитатами из Соломона. На это Шоу ответил, что как следует изучил биографию мудреца, а так же взаимоотношения в его семье. Картина вырисовывалась невеселая: к концу жизни сам Соломон впал в идолопоклонство, а его хорошо выпоротый сын так и не смог сохранить отцовские земли. По мнению шоу, пример Соломона как раз и является лучшим аргументом против воплощения его принципов в жизнь.

Помимо Притч, у сторонников порки была еще одна любимая поговорка - «Spare the rod and spoil the child» (Пожалеешь розгу — испортишь ребенка). Мало кто знал, откуда она вообще появилась. Считалось, что откуда-то из Библии. Там же много всего написано. Наверняка и эта поговорка затесалась. Где-нибудь. На самом же деле, это цитата из сатирической поэмы Сэмюэля Батлера Hudibras, опубликованной в 1664м году. В одном из эпизодов, дама требует от рыцаря, чтобы он принял порку в качестве испытания его любви. В принципе, ничего странного в этом нет, дамы над рыцарями как только не издевались. Но сама сцена весьма пикантна. После уговоров, дама сообщает рыцарю следующее: «Love is a boy, by poets styled/ Then spare the rod and spoil the child» (Любовь — это мальчишка, созданный поэтами/ Пожалеешь розгу — испортишь дитя). В данном контексте, упоминание порки скорее связано с эротическими игрищами и, вероятно, с пародией на религиозных флагеллянтов. По крайней мере, сама идея преподносится в насмешливом ключе. Кто бы мог подумать, что суровые мужья от образования будут цитировать эти шутливые вирши?

У себя дома эти господа, не колеблясь, следовали указаниям Соломона а том виде, в котором они их понимали. Причем если в рабочих семьях родители могли попросту накинуться на ребенка с кулаками, детишек из среднего класса чинно секли розгами. В качестве орудия наказания могли применяться и трости, щетки для волос, тапки и так далее в зависимости от родительской изобретательности. Нередко детишкам доставалось и от нянек с гувернантками. Далеко не в каждом доме гувернанткам позволяли бить своих воспитанников - некоторые в таких случаях призывали на помощь папаш, - но там, где позволяли, они могли лютовать по-настоящему. Например, некая леди Энн Хилл так вспоминала свою первую няньку: «Один из моих братьев до сих пор помнит, как она уложила меня к себе на колени, когда я еще носила длинную рубашку (тогда мне было от силы 8 месяцев) и со всей силы била меня по заду щеткой для волос. Это продолжалось и когда я стала старше.» Няня лорда Курзона была настоящей садисткой: однажды она приказала мальчику написать письмо дворецкому с просьбой подготовить для него розги, а потом попросила дворецкого зачитать это письмо перед всеми слугами в людской.

Настоящий скандал, связанный с жестокой гувернанткой, разразился в 1889 году. В английских газетах нередко встречались объявления вроде «Холостяк с двумя сыновьями ищет строгую гувернантку, которая не погнушается поркой» и дальше в том же развеселом духе. По большей части, так развлекались садомазохисты в эпоху, когда не было еще ни чатов, ни форумов специфической направленности. Каково же было удивление читателей «Таймс», когда одно из этих объявлений оказалось подлинным!

Некая миссис Уолтер из Клифтона предлагала свои услуги в воспитании и обучении неуправляемых девочек. Предлагала она и брошюрки по воспитанию молодежи, по шиллингу за штуку. Редактор газеты «Таймс,» где и было опубликовано объявление, уговорил свою знакомую связаться с загадочной миссис Уолтер. Интересно было разузнать, как именно она воспитывает молодежь. Находчивая леди написала, что ее малолетняя дочь совсем от рук отбилась и попросила совета. Воспитательница клюнула. Сообщив свое полное имя — миссис Уолтер Смит — она предложила взять девочку к себе в школу за 100 фунтов в год и как следует ее там обработать. Более того, она готова была показать рекомендательные письма от духовенства, аристократов, высоких военных чинов. Вместе с ответом, миссис Смит прислала и брошюрку, где описывала свой метод воздействия на неуправляемых девиц. Причем так красочно описывала, что за неимением другого дохода, она могла бы писать садомазохистские романы и грести деньги лопатой. Как жаль, что именно эта идея не постучалась ей в голову!

Журналистка решила встретиться с ней лично. Во время интервью, миссис Смит — высокая и крепкая дама — сообщила, что в ее академии есть и двадцатилетние девицы, причем одной из них пару недель назад она нанесла 15 ударов розгой. При необходимости, воспитательница могла приехать и на дом. Например, к тем особам, которые нуждались в дозе английского воспитания, а матери-ехидны никак не могли организовать им порку своими силами. Этакая тетенька-терминатор. Будучи дамой пунктуальной, все свои встречи она заносила в записную книжку. За прием она брала 2 гинеи. Судя по всему, среди ее клиентов было немало и настоящих мазохистов.

Как только интервью миссис Смит было опубликовано, в редакцию хлынул поток писем. Громче всех надрывались те дамы и господа, кого добрая гувернантка упомянула среди своих поручителей. Выяснилось, что миссис Смит была вдовой пастора, бывшего директора школы Всех Святых в Клифтоне (что касается порки, наверняка муж не раз показывал ей мастер-класс). После его смерти, миссис Смит решила открыть школу для девочек и попросила у знакомых рекомендательные письма. Те с радостью согласились. Потом все как один уверяли, что знать не знали и ведать не ведали про воспитательные методы миссис Смит. Открестилась от нее бакалейщица миссис Клапп, которая, судя по брошюрке, поставляла ей розги, костюмы из латекса, кляпы, пушистые розовые наручники. Таким образом, хотя многие англичане и поддерживали порку, но связываться с такой скандальной и откровенно неприличной историей никому не хотелось. Да и к порке девочек относились далеко не с тем же энтузиазмом, как к порке мальчиков.

Телесные наказания были распространены как дома, так и в школах. Нелегко отыскать средневековую гравюру с изображением школы, где учитель не держал бы в руках целую охапку розог. Такое впечатление, что весь учебный процесс сводился к порке. В 19м веке дела обстояли не многим лучше. Основные аргументы в пользу школьной порки сводились к тому что:

1) так завещал нам Соломон
2) школьников всегда драли и ничего, столько поколений джентльменов выросло
3) такая вот у нас хорошая традиция, а мы, англичане, традиции любим
4) меня тоже драли в школе и ничего, заседаю в Палате Лордов
5) если в школе 600 мальчишек, то с каждым не побеседуешь по душам — проще выдрать одного, чтоб другие боялись
6) с мальчишками вообще иначе нельзя
7) а вы гуманисты-пацифисты-социалисты, что предлагаете, а? А? Ну и молчите тогда!

Учеников элитных учебных заведений били не в пример сильнее и чаще, чем тех, кто посещал школу в родной деревне. Особый случай — работные дома и исправительные школы для юных правонарушителей, где условия были совершенно кошмарными. Комиссии, инспектировавшие такие заведения, а так же школы при тюрьмах, упоминали о различных злоупотреблениях, как то чересчур тяжелые трости, а так же розги из терновника.

Несмотря на заверения порнографов, девочек в английских школах 19го века секли гораздо реже, чем мальчишек. По крайней мере, это относится к девочкам из среднего класса и выше. Несколько иной была ситуация в школах для бедных и приютах. Судя по отчету 1896 года, в исправительных школах для девочек применяли розги, трость и ремень-тоуз. По большей части, девочек били по рукам или плечам, лишь в некоторых случаях с воспитанниц снимали панталоны. Вспоминается эпизод из романа Шарлотты Бронте "Джен Эйр":

"Бернс немедленно вышла из класса и направилась в чуланчик, где хранились книги и откуда она вышла через полминуты, держа с руках пучок розог. Это орудие наказания она с почтительным книксеном протянула мисс Скетчерд, затем спокойно, не ожидая приказаний, сняла фартук, и учительница несколько раз пребольно ударила ее розгами по обнаженной шее. На глазах Бернс не появилось ни одной слезинки, и хотя я при виде этого зрелища вынуждена была отложить шитье, так как пальцы у меня дрожали от чувства беспомощного и горького гнева, ее лицо сохраняло обычное выражение кроткой задумчивости.
- Упрямая девчонка! - воскликнула мисс Скетчерд. - Видно, тебя ничем не исправишь! Неряха! Унеси розги!
Бернс послушно выполнила приказание. Когда она снова вышла из чулана, я пристально посмотрела на нее: она прятала в карман носовой платок, и на ее худой щечке виднелся след стертой слезы."

Одной из самых престижных школ в Англии, если не самой престижной, в 19м веке был Итон — пансион для мальчиков, основанный еще в 15м веке. Итонский колледж воплощал суровое английское воспитание. В зависимости от объема знаний, учеников определяли в Младшее или Старшее Отделение (Lower/Upper School). Если предварительно мальчики занимались с репетитором или прошли подготовительную школу, они попадали в Старшее Отделение. В Младшее обычно поступали ученики, еще не достигшие 12ти. Иногда случалось, что и взрослый парнишка попадал в Младшее Отделение, что было особенно унизительно. При поступлении в колледж, ученик попадал под опеку наставника (tutor), в апартаментах которого он проживал и под началом которого обучался. Наставник был одним из учителей в колледже и надзирал в среднем за 40 учениками. Вопрос об оплате родители решали напрямую с наставником.

Поскольку наставник фактически выступал в роли опекуна по отношении к ученику, он же имел право его наказывать. Для проведения наказаний, учителя обращались за помощью и к старшим ученикам. Так, в 1840х на 700 учеников в Итоне приходилось всего 17 учителей, так что старосты были просто необходимы. Таким образом, старшие ученики могли официально бить младших. Естественно, санкционированными порками дело не обходилось, имела место и дедовщина. Один из выпускников Итона впоследствии вспоминал, как старшеклассник однажды принялся избивать его друга прямо во время ужина, колотил его по лицу и голове, в то время как остальные старшеклассники как ни в чем не бывало продолжали трапезу. Таких происшествий было великое множество.

Кроме того, имела место быть квази-феодальная система, так называемый fagging. Ученик из младших классов поступал в услужение к старшекласснику — приносил ему завтрак и чай, зажигал камин и, если потребуется, мог сбегать в табачную лавку, хотя такие эскапады карались суровой поркой. В идеале эти отношения напоминали связь сеньора и вассала. В обмен на услуги, старшеклассник должен был защищать своего подчиненного. Но детскую жестокость никто не отменял, так что старшие ученики очень часто вымещали свои обиды на младших. Тем более, что обид накапливалось не мало. Жизнь в Итоне была не сахар даже для старшеклассников. Подвергнуться порки могли и 18ти — 20летние юноши, фактически, молодые мужчины, завтрашние выпускники. Для них наказание было особенно унизительным, учитывая его публичный характер.

Как же проходили телесные наказания в Итоне? Если учитель жаловался на одного из учеников директору колледжа или заведующему Младшим Отделением, - в зависимости от отделения ученика, - имя провинившегося вносили в особый список. В назначенный час ученика вызывали для порки. В каждом отделении была колода для порки (среди учеников считалось особы шиком украсть ее, а так же розги, и спрятать где-нибудь). Несчастный становился на колени возле колоды и перегибался через нее. Секли в Итоне всегда по обнаженным ягодицам, так что штаны тоже приходилось снимать. Возле наказуемого становились двое учеников, которые заворачивали ему рубашку вверх и удерживали его во время порки. Иными словами, наказания в Итоне были ритуализированные, что заводило мазохистов вроде Суинберна как валерьянка кошку.

Что касается итонских розог, то они вселяли страх в ученические сердца. Напоминали они метелку с ручкой длиною в метр и пучком толстых прутьев на конце. Заготавливал розги директорский слуга, каждое утро приносивший в школу целую дюжину. Иногда ему приходилось пополнять запас в течение дня. Сколько деревьев на это изводили, страшно и подумать. За обычные провинности, ученик получал 6 ударов, за более серьезные проступки их число возрастало. В зависимости от силы удара, на коже могла выступать кровь, а следы от порки не проходили неделями. Розга была символом Итона, но в 1911 году директор Литтелтон совершил святотатство — упразднил розгу в Старшем Отделении, заменив ее тростью. Бывшие ученики Итона пришли в ужас и наперебой уверяли, что теперь образование пойдет псу под хвост. Родную школу без розог они просто не могли вообразить!

Экзекуции в Старшем Отделении проводились в кабинете директора, так же известного как библиотека. Впрочем, как в Младшем, так и в Старшем Отделении, экзекуции были публичными. Любой из учеников мог на них присутствовать. В этом, собственно, и заключался эффект порки — чтобы одним махом напугать как можно больше народа. Другое дело, что зачастую итонцы приходили на порки как на шоу, скорее злорадствовать чем на ус мотать. Впрочем, ученики, которых никогда не секли дома, приходили в шок от такого зрелища. Но и они вскоре привыкали. Судя по воспоминаниям выпускников, со временем они переставали бояться или даже стыдиться порки. Выдержать ее без криков было своего рода бравадой.

Посылая сыновей в Итон, родители отлично знали, что порки их отпрыскам не избежать. Многие сами были выпускниками Итона и считали, что розги пошли им только на пользу. В этом плане, интересно происшествие с мистером Морганом Томасом из Сассекса в 1850х. Когда его сыну-ученику Итона исполнилось 14, мистер Томас заявил, что отныне он не должен подвергаться порке. В его возрасте, это наказание слишком унизительно. Сообщил он это сыну в частном порядке, администрация колледжа ничего не знала об этих инструкциях. Четыре года юный Томас протянул без серьезных нарушений. Но когда ему стукнуло 18, юношу заподозрили в курении и приговорили к телесному наказанию. Тогда-то он и открыл своему наставнику, что отец строго-настрого запретил ему подчиняться итонским правилам в этом случае. Директор не стал писать отцу ученика - просто исключил юного Томаса за неповиновение. Тогда мистер Томас затеял кампанию в прессе с целью отмены телесных наказаний в Итоне. Ведь согласно парламентскому акту от 1847 года, преступников старше 14 лет запрещено было пороть розгами (на протяжение всего 19го века, эти правила менялись, становясь то мягче, то жестче). Но если закон щадил филеи юных правонарушителей, то почему же можно было сечь 18летних джентльменов за такие мелкие проступки? К сожалению, разгневанный отец так ничего и не добился.

Время от времени вспыхивали и другие скандалы, связанные с жестокостью в школах. Например, в 1854м году староста в школе Хэрроу нанес другому ученику 31 удар тростью, в следствие чего мальчику понадобилась медицинская помощь. Об этом происшествии раструбили в «Таймс,» но никаких последствий скандал не повлек. Директор школы доктор Чарльз Воган был ярым сторонником порки, а бывшие ученики с дрожью вспоминали школьные наказания. Лишь в 1859 году, после 15 лет в этой должности, его наконец попросили уйти в отставку. Не из-за изуверских методов воспитания, а потому что Воган проявлял излишнее внимание к некоторым ученикам. Педерастия директора стал последней каплей. В 1874м году преподобный Мосс, директор школы в Шрусберри, нанес ученику 88 ударов розгами. По свидетельству врача, осмотревшего мальчика через 10 дней после происшествия, его тело все еще было покрыто рубцами. Невероятнее всего то, что о жестокости директора читатели «Таймс» узнали из его же письма! Раздосадованный Мосс написал в газету, жалуясь, что отец мальчишки растрезвонил о наказании на всю округу. Как будто что-то серьезное произошло! Обычное ведь дело. Разумеется, директора с должности не сняли, лишь попросили впредь считаться с общественным мнением и не наказывать учеников столь сурово.

Настоящим адом на земле была школа-интернат Christ"s Hospital в Лондоне. После того, как в 1877 году 12летний ученик Уильям Гиббз повесился, не выдержав издевательств, школа попала в поле зрения Парламента. Выяснилось, что с восьми вечера до восьми утра никто из учителей не присматривал за воспитанниками. Власть была сосредоточена в руках старост, т.е. старших учеников, а те творили, что хотели. У Уильяма Гиббза был конфликт с одним из старост. Мальчик уже сбегал из школы однажды, но его вернули и жестоко высекли. А когда и повторный побег не увенчался успехом, Уильям предпочел самоубийство еще одной порке. Вердикт врача - «самоубийство в состоянии временного помешательства.» Порядки в школе остались прежними.

Напоследок хочется процитировать пронзительный отрывок из воспоминаний Джорджа Оруэлла. В возрасте 8ми лет он поступил в подготовительную школу Св. Киприана. Задачей подготовительных школ было натаскать мальчиков для поступления в престижные учебные заведения, в тот же Итон. Частью такой подготовки были и регулярные телесные наказания. В нижеприведенном отрывке маленького Джоржа вызвали к директору, чтобы высечь за тяжкий проступок — во сне он мочился в постель.

«Когда я явился, Флип чем-то занималась за длинным полированным столом в прихожей кабинета. Ее рыскающие глаза меня тщательно осмотрели. Мистер Уилкес, по прозвищу Самбо, ждал меня в кабинете. Самбо был сутулый, неуклюжий мужчина, небольшой, но ходивший вперевалку, круглолицый, похожий на огромного младенца, обычно находившийся в хорошем расположении духа. Конечно, он уже знал, зачем я к нему явился, и уже вынул из шкафа наездничий кнут с костяной рукоятью, но частью наказания было вслух объявить свой проступок. Когда я это сделал, он прочитал мне короткую, но напыщенную нотацию, после чего схватил меня за шкирку, согнул, и начал бить наездничим кнутом. В его привычках было продолжать читать нотацию во время битья; я запомнил слова «ты гряз-ный маль-чи-шка», произносимые в такт ударам. Мне не было больно (наверное, он меня не очень сильно бил, так как это был первый раз), и я вышел из кабинета, чувствуя себя гораздо лучше. То, что после порки мне не было больно, было в некотором смысле победой, частично стершей стыд от мочения в постель. Возможно, я по неосторожности даже позволил себе улыбнуться. В коридоре перед дверью прихожей собрались несколько младших мальчиков.
— Ну как — пороли?
— Даже больно не было, — с гордостью ответил я.
Флип все слышала. Незамедлительно послышался ее крик, обращенный ко мне.
— А ну, иди сюда! Немедленно! Что ты сказал?
— Я сказал, что мне не было больно, — пробормотал я, запинаясь.
— Как ты смеешь такое говорить! Думаешь, это пристойно? ЕЩЕ РАЗ ЯВИСЬ в кабинет.
В этот раз Самбо на меня поналег по-настоящему. Порка продолжалась поразительно, ужасно долго — минут пять — и закончилась тем, что наездничий кнут сломался, и костяная рукоять полетела через комнату.
— Видишь, к чему ты меня вынудил! — сказал он мне рассерженно, подняв сломанный кнут.
Я упал в кресло, жалко хныча. Помнится, это был единственный раз за все мое детство, когда битье меня довело до слез, причем даже сейчас я плакал не из-за боли. И в этот раз мне особенно не было больно. Страх и стыд имели обезболивающий эффект. Я плакал отчасти оттого, что от меня это ожидалось, отчасти из искреннего раскаяния, и отчасти из глубокой горечи, которую трудно описать словами, но которая присуща детству: чувства заброшенного одиночества и беспомощности, чувства, что ты оказался не просто во враждебном мире, но в мире добра и зла с такими правилами, которые невозможно исполнять.»

Телесные наказания в английских государственных школах, а так же в частных школах, получающих государственные субсидии, запретили в 1987 году. В оставшихся частных школах телесные наказания отменили еще позже — в 1999м году в Англии и Уэльсе, в 2000м году — в Шотландии, и в 2003м — в Северной Ирландии. В некоторых штатах США телесные наказания в школах разрешены до сих пор.

Наказание Купидона - распространенный сюжет в живописи. Собственно, с этим сюжетом скорее всего и ассоциируется поговорка Spare the rod and spoil the child.

Наказание в школе

Картина немецкого художника Хансенклевера "Первый День в Школе" - мальчик попал, что называется, в самый разгар веселья.

Очень часто в газетах 19го века можно встретить живописания порок в пансионах для девочек. Судя по шокированным отзывам других читательниц, большая часть этих историй является плодом фантазий. Но порнографов эти фантазии вдохновляли.

Скамейка для порки малолетних преступников в тюрьме Клеркенуэлл

Колода и розги в Итоне

Итонская розга

Итонские розги (слева) по сравнению с розгами из обычной школы. Что тут скажешь? Отпрыски богатых семей и образование получали более качественное, более английское.

Итонец в 20м веке

Источники информации
Ian Gibson, «The English Vice»
http://www.orwell.ru/library/essays/joys/russian/r_joys
http://www.corpun.com/counuks.htm
http://www.corpun.com/counuss.htm
http://www.usatoday.com/news/education/2008-08-19-corporal-punishment_N.htm
http://www.cnn.com/2008/US/08/20/corporal.punishment/

Поддерживать дисциплину — сложное занятие, и не каждый сможет справиться с этой задачей. Куча неугомонных детей способны свести с ума любого и разрушить школу за считанные минуты. Именно поэтому и были придуманы наказания, а о самых ужасных мы сегодня поговорим.

Китай

В Китае наказывали нерадивых учеников тем, что били их по рукам бамбуковым прутиком. Это только кажется нестрашным, если не знать сколько раз школьники им получали… Самое интересное, что родители только поддерживали такой метод воспитания детей. Отменили это всего 50 лет назад.

Россия

В России использовали розги, для того чтобы вбивать в детей истину. В духовных семинариях розгами могли побить за чрезмерное усердие в еде или за незнание по имени всех 12 апостолов.

Вот так, кстати, они выглядели. Розги — это прутики, для упругости вымоченные в воде. Били они сильно, и оставляли следы.

Великобритания

В Великобритании школьников ставили на горох. Да, именно оттуда пошла эта традиция, и довольно быстро докатилась до нас, у нас тоже практиковали такое наказание. На рассыпанный горох ставили голыми коленками. Поверьте, это не больно только первые 30 секунд, а русские школяры иногда стояли на горохе часа по 4. Телесные наказания были отменены только в 1986 году.

Бразилия

Детям Бразилии запрещают играть в футбол. Как бы просто для нас это ни казалось, для любого бразильского ребёнка это смерти подобно, ведь все играют в футбол даже на переменах!

Либерия

В Либерии до сих пор наказывают детей с помощью плети. Недавно Президент Либерии Чарльз Тэйлор собственноручно отвесил 10 ударов плетью своей 13-летней дочери, за недисциплинированность.

Япония

Вот кто искушён в пытках, так это японцы. Наказаний у них было множество, но самые зверские были эти два: стоять с фарфоровой чашкой на голове, выпрямив одну ногу под прямым углом к туловищу и лежать на двух табуретках, держась за них только ладонями и пальцами на ногах, то есть, собственно, получается – между табуретками.
Кроме того, в японских школах нет уборщиц, там убираются наказанные ученики.

Пакистан

В Пакистане за двухминутное опоздание вам придётся 8 часов читать Коран.

Намибия

Несмотря на запреты, в Намибии провинившимся ученикам приходится стоять под осиным гнездом.

Шотландия

Стандартный шотландский школьный ремень делают из толстой жесткой кожи по специальному заказу органов образования. Используют его обычно сложенным вдвое, и, говорят, лучше этого на себе не пробовать.

Непал

Непал. Самое страшное наказание там – когда мальчика переодевают в женское платье и, в зависимости от степени провинности, заставляют ходить в нем от одного до 5 дней. Вообще-то, девочек в Непале в школы не отдают, их считают исключительно обузой и очень плохо кормят. Мальчики такой диеты не выдерживают и начинают просить прощения примерно на вторые сутки.

Тема школьных наказаний очень стара. Многие художники писали об этом свои картины, что позволяет сделать нам вывод,что волновало это людей во все времена.

Но не смотря на прогресс, даже сейчас учителя позволяют себе поднимать руку на учеников, и наказывать их изощрёнными способами.

Этот учитель за опоздание заставил держать стул над головой, пока «он не расшибёт пустую башку»

А этот учитель совсем потерял самообладание и еле сдерживал себя. Ученица старших классов довела его тем, что высказывалась о его жене.