Теория языка язык и культура. Язык и его роль в культуре

Язык - это то, что лежит на поверхности бытия человека в культуре, поэтому начиная с XIX в. (Я. Гримм, Р. Раек, В. Гумбольдт, А. А. Потебня) и по сей день проблема взаимосвязи, взаимодействия языка и культуры является одной из центральных в языкознании. Первые попытки решения этой проблемы усматривают в трудах В. Гумбольдта (1985), основные положения концепции которого можно свести к следующему:

1) материальная и духовная культура воплощаются в языке; 2) всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого народа внутренняя форма (ВФ); 3) ВФ языка - это выражение «народного духа», его культуры; 4) язык есть опосредующее звено между человеком и окружающим его миром. Концепция В. Гумбольдта получила своеобразную интерпретацию в работе А. А. Потебни «Мысль и язык», в работах Ш. Балли, Ж. Вандриеза, И. А. Бодуэна де Куртэне, Р. О. Якобсона и других исследователей.

Мысль о том, что язык и действительность структурно сходны, высказывал еще Л. Ельмслев, отмечавший, что структура языка может быть приравнена к структуре действительности или взята как более или менее деформированное ее отражение. Как именно связаны язык, действительность, культура?

Е. Ф. Тарасов отмечает, что язык включен в культуру, так как «тело» знака (означающее) является культурным предметом, в форме которого опредмечена языковая и коммуникативная способность человека, значение знака - это также культурное образование, которое возникает только в человеческой деятельности. Также и культура включена в язык, поскольку вся она смоделирована в тексте.

Вместе с тем взаимодействие языка и культуры нужно исследовать крайне осторожно, помня, что это разные семиотические системы. Справедливости ради нужно сказать, что, будучи семиотическими системами, они имеют много общего: 1) культура, равно как и язык, - это формы сознания, отображающие мировоззрение человека; 2) культура и язык существуют в диалоге между собой; 3) субъект культуры и языка - это всегда индивид или социум, личность или общество; 4) нормативность - общая для языка и культуры черта; 5) историзм - одно из сущностных свойств культуры и языка; 6) языку и культуре присуща антиномия «динамика-статика».

Язык и культура взаимосвязаны: 1) в коммуникативных процессах; 2) в онтогенезе (формирование языковых способностей человека); 3) в филогенезе (формирование родового, общественного человека).

Различаются эти две сущности следующим: 1) в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре ценится элитарность; 2) хотя культура - знаковая система (подобно языку), но она неспособна самоорганизовываться; 3) как уже отмечалось нами, язык и культура - это разные семиотические системы.

Эти рассуждения позволяют сделать вывод о том, что культура не изоморфна (абсолютно соответствует), а гомоморфна языку (структурно подобна).

Маслова В.А. Лингвокультурология — М., 2001 г.

Уже не одно столетие проблема соотношения языка и культуры занимает умы многих известных ученых, но по сегодняшний день этот вопрос остается дискуссионным: одни полагают, что язык относится к культуре как часть к целому, другие - что язык лишь форма выражения культуры, третьи - что язык не является ни формой, ни элементом культуры. В качестве примера можно привести слова двух крупнейших ученых, основателей американской и русской школ этнолингвистики. Так, по мнению Э. Сепира, «культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думает». «Отношения между культурой и языком, - пишет Н.И. Толстой, - могут рассматриваться как отношения целого и его части. Язык может быть воспринят как компонент культуры или орудие культуры (что не одно и то же), в особенности, когда речь идет о литературном языке или языке фольклора. Однако язык в то же время и автономен по отношению к культуре в целом, и его можно рассматривать отдельно от культуры (что и делается постоянно) или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом».

Понимание вопроса о культуре связано с изменяющимся отношением к языку. К началу ХХI в. лингвистика прошла путь от полного игнорирования внеязыковых влияний – «язык в себе самом и для себя» - до осознания необходимости тщательного анализа социально-культурных, коммуникативных, психологических, ситуативно-контекстных условий языкового общения и помещения их «в светлую точку лингвистического сознания» (Л. В. Щерба). Заметим, что если 70-е годы ХХ в. были "штурмом семантики", 80-е года - расцветом коммуникативного подхода к языку, конец XX в. - когнитивным бумом, то начало нынешнего века значительно расширило эти границы лингвистики. На первый план вышли те изменения в современном языке, которые были вызваны к жизни «сменой социально-культурных парадигм", общественно-политическими движениями в странах и другими внешними, экстралингвистическими факторами, которые часто становятся определяющими в языковых изменениях. В свою очередь, новые языковые контексты рождают новые культуры в обществе.

Проблема взаимоотношения языка и культуры всегда вызывала неподдельный интерес ученых различных областей: философов, социологов, лингвистов, психологов, лингвокультурологов и др. И неудивительно – каждая культура имеет свою языковую систему, с помощью которой ее носители имеют возможность общаться друг с другом, поэтому значение языка в культуре любого народа трудно переоценить.

Еще в начале XIX в. ее пытались решить немецкие ученые – братья Гримм, идеи которых нашли свое развитие в России в 60 – 70-х годах XIX в. в трудах Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. Потебни и др. Нам видится целесообразным подчеркнуть, что взаимодействие языка и культуры нужно рассматривать крайне осторожно, помня, что это разные семиотические системы, хотя и имеют много общего. Они взаимосвязаны: 1) в коммуникативных процессах; 2) в онтогенезе (формирование языковых способностей человека); 3) в филогенезе (формирование родового, общественного человека).

Различаются же эти две сущности следующим:

– в языке как в феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре ценится элитарность;
– хотя культура – знаковая система (подобно языку), но она не способна самоорганизовываться;
– язык и культура – разные знаковые системы.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что культура не изоморфна (абсолютно соответствует), а гомоморфна (структурно подобна) языку.

На сегодняшний день в решении проблемы соотношения языка и культуры выделяется несколько подходов.

Приверженцами первого подхода являются, в основном, отечественные философы – С.А. Атановский, Г.А. Брутян, Е.И. Кукушкин, Э.С. Маркарян. Суть этого подхода заключается в следующем: взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, с которой сталкивается человек, то и язык – простое отражение культуры.

Иными словами, при изменении действительности меняются и культурно-национальные стереотипы, а, следовательно, и сам язык. Одна из попыток ответить на вопрос о влиянии отдельных фрагментов (или сфер) культуры на функционирование языка оформилась вфункциональную стилистику Пражской школы (В. Матезиус, Я. Мукаржовский, Б. Трнка, Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон и др.) и современную социолингвистику.

Таким образом, если воздействие культуры на язык вполне очевидно, то вопрос об обратном воздействии языка на культуру интересует сторонников второго подхода.

Наиболее ярким представителем этого подхода является В. Гумбольдт , основные положения, концепции которого можно свести к следующему:

1) материальная и духовная культура воплощаются в языке;
2) всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого народа внутренняя форма (ВФ);
3) ВФ языка – это выражение «народного духа», его культуры;
4) язык есть опосредующее звено между человеком и окружающим его миром.

Следовательно, будучи средой нашего обитания, язык не существует вне нас самих, в нашем сознании, нашей памяти; он меняет свои очертания с каждым движением мысли, с каждой новой социально-культурной ролью.

Концепция В. Гумбольта получила своеобразную интерпретацию в работах еще одного последователя данного подхода – А.А. Потебни, который различал в языке три аспекта: 1) речевую организацию; 2) речевую деятельность; 3) языковую систему.

В рамках второго подхода проблему соотношения языка и культуры исследовала также школа Э. Сепира и Б. Уорфа, считавшие, что люди видят мир по-разному – сквозь призму своего родного языка. Для сторонников данной гипотезы реальный мир существует постольку, поскольку он отражается в языке. Но если каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира». «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы – участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка».

Согласно третьему подходу язык является фактом культуры, потому что:

1) он составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков;

2) язык – основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру;

3) язык – важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо если мы хотим понять сущность культуры – науку, религию, литературу, то должны рассматривать эти явления как коды, формируемые подобно языку, т. к. естественный язык имеет наиболее разработанную модель. Поэтому концептуальное осмысление культуры может произойти только посредством естественного языка.

Все вышеизложенное позволяет нам сделать вывод о том, что язык – составная часть культуры и ее орудие, это действительность нашего духа, лик культуры; он выражает в обнаженном виде специфические черты национальной ментальности, Язык есть механизм, открывший перед человеком область сознания (Н.И. Жинкин).

Как заметил К. Леви-Строс, «язык есть одновременно и продукт культуры, и ее важная составная часть, и условие существования культуры, Более того, язык – специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов». Иными словами, отношения между языком и культурой могут рассматриваться как отношения части и целого. Язык может быть воспринят как компонент культуры и как орудие (что не одно и то же). Однако язык в то же время автономен по отношению к культуре в целом, и он может рассматриваться отдельно от культуры, как независимая, автономная семиотическая система.

Введение 3
1. Сущность антропоцентрической парадигмы языка 4
2. Взаимосвязь языка и культуры 6
3. Язык и культура как базовые понятия лингвокультурологии 9
Заключение 16
Список литературы 17

Введение

Переход лингвистики на антропологическую парадигму, совершившийся в последние десятилетия XX в., стимулировал быстрое развитие междисциплинарных областей гуманитарных исследований, в основе которых лежит триединство «человек - язык – культура».
Актуальность работы заключается в рассмотрении лингвокультурологии как комплексной научной дисциплины, изучающей взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании. Как часть науки о человеке, лингвокультурология ориентирована, с одной стороны, на человеческий фактор в языке, с другой ― на языковой фактор в человеке.
Цель работы состоит в изучении языка и культуры.
Достижение цели предполагает решение ряда задач:
1) определить сущность антропоцентрической парадигмы языка;
2) рассмотреть взаимосвязь языка и культуры;
3) охарактеризовать язык и культуру как базовые понятия лингвокультурологии.
Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры. Это определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как выразитель особой национальной ментальности. Все языкознание пронизано культурно-историческим содержанием, ибо своим предметом имеет язык, который является условием, основой и продуктом культуры.

1. Сущность антропоцентрической парадигмы языка

Идею антропоцентричности языка в настоящее время можно считать общепризнанной: для многих языковых построений представление о человеке выступает в качестве естественной точки отсчета. Данная научная парадигма, сложившаяся на рубеже тысячелетий, поставила новые задачи в исследовании языка, требует новых методик его описания, новых подходов при анализе его единиц, категорий, правил.
Антропоцентрическая парадигма ― это переключение интересов исследователя с объектов познания на субъекта, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке, поскольку, по словам И.А. Бодуэна де Куртэне, «язык существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, составляющих данное языковое общество».
Идея антропоцентричности языка ― ключевая в современной лингвистике. В наше время целью лингвистического анализа уже не может считаться просто выявление различных характеристик языковой системы.
Язык ― «многомерное явление, возникшее в человеческом обществе: он и система и антисистема, и деятельность и продукт этой деятельности, и дух и материя, и стихийно развивающийся объект и упорядоченное саморегулирующееся явление, он и произволен и произведен и т.д.» . Характеризуя язык во всей его сложности с противоположных сторон, мы раскрываем самую его сущность.
Чтобы отразить сложнейшую сущность языка, Ю.С. Степанов представил его в виде нескольких образов, ибо ни один из этих образов не способен полностью отразить все стороны языка:
1) язык как язык индивида;
2) язык как член семьи языков;
3) язык как структура;
4) язык как система;
5) язык как тип и характер;
6) язык как компьютер;
7) язык как пространство мысли и как «дом духа» (М. Хайдеггер), т.е. язык как результат сложной когнитивной деятельности человека .
Соответственно, с позиций седьмого образа, язык, во-первых, ― результат деятельности народа; во-вторых, результат деятельности творческой личности и результат деятельности нормализаторов языка (государства, институтов, вырабатывающих нормы и правила).
К этим образам в самом конце XX в. прибавился еще один: язык как продукт культуры, как ее важная составная часть и условие существования, как фактор формирования культурных кодов.

На современном этапе развития науки все очевиднеестановится необходимость комплексного изучения языковых и социокультурныхпроцессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развитияобщества. Целесообразность подобного подхода обусловлена, в частности,невозможностью рассмотрения целого ряда важнейших языковых явлений в отрыве отусловий функционирования общества, развития его культуры. Соответственно учетязыкового контекста имеет большое значение для адекватного освещения вопросов,находящихся в поле зрения таких смежных научных дисциплин, как культурология,социология, история и т.д.

Изучение вопроса о соотношениифеноменов «язык» и «культура» во многом затруднено отсутствием четкого инепротиворечивого определения понятия «культура», разработанногопонятийно-терминологического аппарата. Специалисты насчитали не менее 600определений культуры, однако разброс в интерпретации объема понятия «культура»в них настолько велик, что некультурологу весьма непросто сориентироваться вэтом море дефиниций, в силу чего зачастую ему приходится в конечном итогедовольствоваться обыденным представлением о культуре. Не вдаваясь в детали этихопределений, отметим, что культура в них нередко отождествляется либо со всейсовокупностью духовных и материальных ценностей, созданных человеком, и т.п.Соответственно варьируется и представления о роли языка в культурном процессе (ср.:часть/ элемент/ инструмент/ форма и пр. культуры). В целом диапазон оценоквключает либо полное растворение языка в культуре (причем языку нередконеправомерно приписывается лишь сугубо инструментальная роль), либо, напротив,отрицание прямой взаимосвязи обоих феноменов. Не можем не заметить, что ведущиесяпо этому поводу дискуссии зачастую носят схоластический характер.

Из широкого круга вопросов,охватываемых проблемой «Язык и культура», наиболее разработанными в настоящеевремя являются лишь некоторые аспекты, касающиеся, например, роли языка вхудожественном творчестве, а также «отражательной» или «познавательной» функции языка. В последнем случае исследователи обычно оперируют расширительнымпониманием культуры как совокупности материальных и духовных ценностей,созданных человеком. Причем язык рассматривается как своего рода «слепок» тогоили иного культурного слоя, как исторически изменчивый набор обозначений,фиксирующих культурный прогресс общества, его историческую эволюцию. Инымисловами, язык фиксирует цивилизационные напластования, многие из которыхявляются предметом специальных этимологических разысканий.

При написании настоящей работы мыставим перед собой задачу рассмотреть в определенном ракурсе проблемувзаимодействия языка и культуры в истории этноса, отнюдь не претендуя насколько-нибудь исчерпывающее освещение этой комплексной и многоаспектной темы.При этом особый интерес для нас представляли вопросы, существенные дляпонимания рада конвергентных и дивергентных процессов, сопровождающихформирование поли- и монокультурных этнических общностей.

Исходным был системно-функциональныйподход к феноменам «язык» и «культура». В своем понимании феномена культуры мыруководствовались концепцией, согласно которой культура является системой духовногоосвоения действительности, включающей производство, хранение, распределение и потреблениедуховных ценностей.

При сравнении обеих систем мыобращали особое внимание на их сущностные, т.е. субстанциональные, ифункциональные параметры.

В нашем представлении обафеномена - язык и культура - являются автономными, но вместе с тем тесновзаимодействующими знаковыми системами, соотнесенными с мышлением икоммуникацией. Следует, однако, подчеркнуть несколько важных моментов:

ü обе системы имеют комплексныйхарактер, так как они используют некоторое множество знаковых систем;

ü знаковые системы, характерные дляязыка, являются изофункциональными, однородными. Они манифестируются в видеразличных форм существования этнического языка (литературный язык, обиходно-разговорнаяречь и пр.), используемых как в звуковой, так и в графической реализации. Всилу этого можно говорить о гомогенности языка как системы в целом;

ü знаковые системы, используемые вкультуре, весьма разнообразны и неоднородны, они существенно отличаются друг отдруга. Так, в работах М. Кагана называются как рядоположенные (что, на нашвзгляд, весьма спорно, если учесть несопоставимую значимость сравниваемыхкомпонентов) такие «языки», как кинетический, звукоинтонационный, вербальный,звуковая сигнализация, иконический язык. Разнородность этих «языков» позволяетговорить о гетерогенности культуры как феномена;

ü оба феномена, как уже отмечалось,тесно связаны с мышлением и коммуникацией, однако значимость этой взаимосвязи,ее удельный вес существенно отличаются друг от друга. Так, коммуникативная функциябезусловно превалирует в языке, является его доминирующим функциональнымназначением. В культуре, напротив, преобладает функция эстетическая, преждевсего это установка на эстетическое самовыражение личности, творца. В каком-тосмысле автор может быть индифферентен к тому, как будет воспринято современныммассовым потребителем его произведение, найдет ли оно своих почитателей либо,напротив, предвосхитит будущий виток в развитии культуры и соответственно небудет понято современниками. Таким образом, с определенной долей условностиможно говорить о том, что в языке как феномене преобладает установка намассового адресата, в то время как в культуре более ценится элитарность, а немассовость (ср. отношение к массовой культуре, тиражирующей некоторыестереотипы на «потребу» публике). Справедливости ради следует, впрочем,отметить, что оппозиция «массовость-элитарность» в какой-то мере правомерна идля языка как токового. Мы имеем в виду особую престижность, элитарностьлитературного языка, изначально имевшего узкую социальную базу. Так, например,в древнечешский период, по мнению ученых, всего лишь два-три процента носителейчешского языка были грамотными, т.е. могли в той или иной мере владеть нормойлитературного идиома: это было духовенство, позже к их числу присоединились феодалы,высшее бюргерство и т.п. Далее, культивирование литературного языка,целенаправленно осуществляемое его кодификаторами, также отражает своеобразныйязыковой эстетизм (языковая культура), принципы которого меняются в зависимостиот действующих речевых канонов. Так, в эпоху чешского Возрождения намереннокультивировалось значительное отличие поэтического языка (как в прозе, так и впоэзии) от языка разговорного, языка «улицы». Впоследствии на протяжениидлительного времени, во всяком случае вплоть до первой половины XX в., действовало правило следованияобразцовой речи так называемого хорошего автора. Примечательно, что по словамчешского реализма, Я. Неруда, настойчиво добивался от чешской общественнойэлиты, чтобы она использовала в своем непринужденном общении отнюдь необиходно-разговорный, а литературный язык со всеми его атрибутами. Практикасовременной языковой коммуникации убедительно показывает, насколько безуспешнымибыли эти попытки: языковая эстетика все в большей степени тяготеет кразговорности, экспрессивности, а отнюдь не к рафинированной литературнойнорме. Ныне практически во всех славянских языках в качестве своего рода«эталонной речи» утверждается язык средств массовой коммуникации, публицистики.Проявлением элитарности, своего рода социальной маркированности было инамеренное использование иностранного языка, скажем французского, варистократической среде России, немецкого - в среде чешской знати и богатогомещанства. Впрочем, с течением времени использование социально маркированныхидиомов стало утрачивать свою кажущуюся притягательность. Социальная база литературного языка существенно расширилась;

ü как в языке, так и в культуредействует сходная коммуникативная цепочка: генератор (коммуникатор),порождающий определенный текст (причем, как справедливо отмечает П. Зима, невсякий порождаемый текст есть произведение культуры и не всякое произведениекультуры воплощается с помощью языковых средств) – каналы коммуникативнойсвязи, обусловливающие как синхронную, так и диахронную трансляцию текста, - адресат/ реципиент/ коммуникант как финальный пункт коммуникативной цепочки.Несмотря на то что технические возможности современных каналов коммуникативнойсвязи допускают использование для фиксации, хранения и передачи информации различныхсемиотических систем, а также их комбинаций, преимущества языковой знаковойсистемы неоспоримы. Это обусловлено такими ее свойствами, как универсальность,способность к постоянному развитию, совершенствованию, стабильность (гибкая),полисемантичность (что важно для экономии языковых знаков), богатсвовыразительных средств, высокая степень аналогичности в репродукции схем, что способствуетоперативной «расшифровке» информации, и т.п. Важно, однако, подчеркнуть, чтопри коммуникативном, осуществляемом с помощью языковых средств, особое значениеимеет соответствие языковой компетенции обоих участников коммуникативного акта,предполагающей не только знание нормы употребляемого языкового идиома, но иумение его адекватно использовать сообразно существующему коммуникативномустандарту. В противном случае может возникнуть коммуникативный сбой, своегорода коммуникативный шок у адресата, которому предназначается информация (чаще всегоэто происходит при необоснованном нарушении нормы в случаях престижного, эталонногоречевого употребления: ср. ошибки в речи дикторов радио- и телевещания, впубличных высказываниях государственных деятелей и т.п.) Иными словами,коммуникатор «кровным образом» заинтересован в том, чтобы порождаемая иминформация быстро, без потерь, с адекватной реакцией была воспринята адресатом.Напомним, что в культуре, как уже отмечалось, фактор подобной взаимной компетентностине столь актуален.

Квалифицируя язык и культуру какавтономные системы, отличающиеся друг от друга как в субстанциональном, так и вфункциональном отношении, следует иметь в виду их тесное взаимодействие, какопосредованное, так и непосредственное. В первом случае мы имеем в виду, чтооба феномена соотнесены с мышлением и соответственно через эту связь соединеныопосредованно друг с другом. Являясь неотъемлемым компонентом мышления, т.е.логико-рационального осмысления мира. Язык принимает участие во всех видах духовногопроизводства, независимо от того, используют ли они слово в качественепосредственного орудия творчества. Материализуя общественное сознание,языковая знаковая система является носителем, а следовательно, и хранителеминформации, т.е. тех или иных понятий и суждений об окружающем мире. Заметим,что диапазон этой информации практически безграничен: от логико-рациональногодо чувственно-эмоционального восприятия мира. Появлению соответствующегоязыкового наименования, т.е. знака, предшествует сложный процесс препарации иклассификации понятия в соответствии с выразительными возможностями конкретногоязыка.

Тесно взаимодействуя друг с другом, оба феномена имеют большую зону пересечения в силу того, что язык являетсяодним из важнейших способов объективации, экстериоризации культуры, выполняет вней существеннейшую эстетическую функцию. Следует, однако, учесть, что равнокак и культура имеет неязыковую сферу ее реализации, так и язык используется нетолько в культуре, но и гораздо шире - в системе общественной коммуникации вцелом.

В культурологической литературе, какуже отмечалось, превалирует квалификация языка как инструмента культуры. Врядли нужно специально доказывать, что это обедняет значимость языка вхудожественной творчестве, где его роль куда более сложна и многогранна. Преждевсего язык делает возможным полное протекание культурного цикла, то естьупомянутую выше коммуникативную цепочку: духовное производство - хранение итрансляцию (как по горизонтали, так и по вертикали) духовных ценностей – и,наконец, их потребление. Особенно очевидна значимость языка в вербальных видатворчества, и прежде всего в художественной литературе, где языковые средствавыполняют важную эстетическую функцию, являются органичной составной частьюструктуры произведения, играют важную роль при воплощении художественногообраза.

Язык и культура – вот чтохарактеризует любой этнос, на какой бы стадии эволюции он ни находился. Ониобъединяют и роднят членов этноса перед силами природы и перед другимиэтносами. Язык и культура отличают один этнос от другого, и вместе с тем черезних открываются способы общения и даже сближения разных этносов.

До сих пор язык и культура никогда небыли единообразными сущностями. Они жили вместе со своими народами. Онипостепенно изменялись, превратившись у современных народов в иерархии или всистемы разновременных состояний.

Обычно попытки решить проблему взаимоотношения языка икультуры в лингвистике опираются на частнонаучные методологическиепредставления языковедов и на частнонаучные представления культурологов.

Традиционным способом решения этойпроблемы является подход к чисто лингвистическим задачам при использованиинекоторых представлений о культуре. Первой попыткой такого рода были работыА.А. Потебня, особенно его книга «Мысль и язык», затем следует назвать работы Ш. Балли и Ж. Вандриеса. Результаты попыток решения проблемы языка и культуры впервую очередь зависят от представлений о языке и культуре, которыми обладаетисследователь. Обычно разобраться в этой проблеме пытались лингвисты, длякоторых культурологические знания были всегда в известной мере периферийными. Попыткаодновременного использования и лингвистического и культурологического подходовдля выработки общеметодологических целей можно назвать совместную работу,проведенную под эгидой Мичиганского университета в 1951/52 учебных годах 16специалистами, руководимыми Ч. Стивенсоном, итогом которой была коллективнаямонография «Язык, мышление, культура» под редакцией П. Хенле.

Одна из попыток ответить на вопрос овлиянии отдельных фрагментов (или сфер) культуры на функционирование языка вобществе оформилась в функциональную стилистику Пражской школы и современнуюсоциолингвистику. Другая частная задача, решаемая в рамках проблемы языка икультуры, - влияние культурного окружения личности на формирование ее языка вонтогенезе. Различное владение литературной нормой национального языкаопределяет место на социальной лестнице. В этой связи нужно упомянуть работы Б.Бернстайна.

Решение проблемы влияния культуры наречевой онтогенез личности путем сопоставления национальных культур инациональных языков аналогично тому, которое предлагается теориейлингвистической относительности Сепира-Уорфа. В последнее времяэтнопсихолингвистика, возникшая в психолингвистике как ее специализированнаячасть, пытается предложить решения национально-культурной специфики речевого инеречевого общения.

Психолингвистика изучаетуниверсальный внутренний психический механизм производства и восприятия речи, аэтнопсихолингвистика пытается исследовать наблюдаемые формы функционированияэтого механизма, реализуемые всегда в национальном языке и национальнойкультуре.

Стремление рассматривать язык икультуру в их единстве, точнее, в их взаимосвязи основывается на их явно илинеявно постулируемом онтологическом единстве. Для решения проблемы языка икультуры в общем виде или в форме частных задач необходимо установить формыобъективного единства языка и культуры. Представляется возможным проблемуонтологического единства языка и культуры решить в виде ряда подпроблем:интегративные связи языка и культуры

ü в коммуникативных процессах;

ü в онтогенезе(формирование языковой способности в системе высших психических функций,передача человеческих способностей в пространстве и времени);

ü в филогенезе (формированиеобщественного, родового человека).

В качестве исходного положения длярешения онтологического единства языка и культуры можно взять утверждение, чтоинтеграция языка и культуры осуществляется при помощи некоторого промежуточногообразования, входящего как в язык, так и в культуру. Такой промежуточныйэлемент, обеспечивающий онтологические единство языка и культуры, имеется – этоидеальное, входящее в язык в виде значения языковых знаков и существующее вкультуре опосредованно (превращенно) – в форме предметов культуры, т.е. вопредмеченной форме, и в деятельностной форме, т.е. в форме деятельности, инепосредственно – в образе результата деятельности и в образе адекватнойдеятельности, ведущей к этому результату. Итак, идеальное - это интегрирующееязык и культуру образование, это форма существования объективного единстваязыка и культуры.

Прежде чем рассмотретьметодологические схемы решения проблемы языка и культуры, укажем на частныевопросы, в которые эта проблема трансформируется в лингвистике. Эти вопросы вобобщенном (и неизбежно огрубленном) виде могут быть сформулированы так:включен ли язык в культуру, и если да, то как? Включена ли культура в язык, иесли да, то как?

На первый вопрос можно ответитьутвердительно, так как тело знака (означающее) является культурным предметом, вформе которого опредмечена языковая и коммуникативная способность человека,значение знака – это также культурное образование, которое возникает только вчеловеческой деятельности. Язык, с одной стороны, артефакт, используемый вонтогенезе для формирования языковой и коммуникативной способности в речевойдеятельности, которая представляет собой единство процессов опредмечивания этихспособностей в форме тел языковых знаков и рапредмечивания, когда на телаязыковых знаков направлена адекватная форме тел знаков речевая деятельность(говорение, слушание, письмо, чтение). С другой стороны, в ходе многократныхповторений распредмечивания тел языковых знаков, в форме которых опредмеченыязыковая и коммуникативная способности, последние, переходя в деятельностнуюформу, закрепляются в теле человека (не опредмечиваясь, так как форма телачеловека при этом не изменяется) как умение и навыки осуществления речевыхдействий. Следовательно, язык не целиком входит в культуру, нуждаясь в такомприродном предмете, как тело человека. Иначе говоря, язык для своего существования,т.е. для передачи от одного поколения к другому умений и навыков говорения ислушания, нуждается во внешних по отношению к телу человека культурныхпредметах, в форме которых застыли (опредметились) эти умения и навыки.Следовательно, язык, существуя в опредмеченном виде в телах языковых знаков и вформе умений и навыков в теле человека, имеет две формы проявления: культурную- тело языкового знака и природную- тело человека.

На второй вопрос также можно ответитьутвердительно, так как содержание коммуникации - это знания о культурныхпредметах; если это будут не культурные, а природные предметы, не вовлеченныенепосредственно в деятельность, можно легко показать, что они становятся предметамикоммуникации, только будучи познанными (в той или иной форме), т.е.соотнесенные с эталонами восприятия, сформированными в культуре. Кроме того,цели коммуникантов - производное их деятельности. И, наконец, культура включенав язык в том смысле, что вся культура может быть отображена (смоделирована) втексте.

Итак, онтологическое единство языка икультуры обеспечивается идеальным, входящим как в язык, так и в культуру. Таккак идеальное возникает только в деятельности человека, то онтологическая картина,в которой может быть вычленено и исследовано идеальное - звено, интегрирующееязык в культуру, - может быть только деятельностной онтологической картиной. Всоответствии с деятельностной онтологией идеальное возникает только у человека,совершающего определенную деятельность, и возникает в форме образа результатадеятельности, т.е. в форме, которую примет объект деятельности в процессе воздействияна него.

Такое представление об идеальном какнеобходимом элементе любой целенаправленной деятельности было обосновано А.Н.Леонтьевым и Э.В. Ильенковым. Понимание идеального связано у них с предметнойдеятельностью, в которой идеальное возникает как ее необходимый момент.Потребление и производство предмета в производственной деятельности связано снеобходимостью его идеального представления как результата деятельности. Э.В.Ильенков писал по этому поводу: «В виде активной, деятельной способностичеловека как агента общественного производства предмет как продукт производствасуществует идеально, т.е. как внутренний образ, как потребность, как побуждениеи цель человеческой деятельности. Идеальное есть поэтому не что иное, как формавещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной деятельности».

Общественному человеку идеальный образ задан обществом какобраз потребности, потребного результата, продукта деятельности, т.е. идеальноесуществует для человека как момент деятельности. Здесь можно опереться на мысльК. Маркса: «И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешнейформе, то столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеальнокак внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель».

Итак, деятельность в начале своегоразвертывания содержала идеальное только в форме образа результата, и этотобраз был достоянием сознания субъекта деятельности. В процессе достижениярезультата субъект приспосабливает деятельность к свойствам субстанцииприродного объекта, превращаемого в культурный предмет, ориентируясь при этомтакже и на образ результата. Эти два ограничения - свойство субстанцииприродного объекта и образ результата - вынуждают субъекта использоватьадекватную этим ограничениям форму деятельности. Следовательно, уже в процесседеятельности в сознании субъекта формируется представление об адекватнойдеятельности, т.е. формируется ее идеальный образ. Очевидно, что таким путем впроцессе деятельности у субъекта сформировался новый образ сознания. Если доначала деятельности в сознании субъекта был уже один идеальный образ (кстати,сформированный также в деятельности, но в другой, ранее совершенной) о предметекультуры, то в самой деятельности формируется еще один новый образ сознания вдеятельностной форме существования предмета культуры.

Э.В. Ильенков показал, что идеальноекак образ потребного результата существует в общественно-определенной формедеятельности, направленной на достижение этого результата: «Идеальноенепосредственно существует только как форма (способ, образ) деятельностиобщественного человека (т.е. вполне предметного, материального существа),направленной на внешний мир». Кроме того, идеальное существует и какопирающаяся на слова, язык деятельностная способность воссоздать потребныйпредмет, а также как внутренний образ, зафиксированный в теле человека (втелесно- вещественных структурах мозга) и в теле языка.

Важно подчеркнуть, что мир идеальныхобъектов, т.е. мир значений, формируемый в деятельности, не существует нетолько вне общественного человека, но он не существует также и вне системыдругих форм проявления деятельности. Именно поэтому мир идеальных объектов,существуя при опоре на тела языковых знаков (т.е. как мир языковых значений),умопостижим при восприятии речи только как реальный мир, преобразованный вчеловеческой деятельности.

Деятельность, направленная наприродный предмет, превращает его в продукт (культурный предмет) и начинаетсуществовать в нем в снятой, опредмеченной форме, т.е. деятельность существуеткак процесс, как продукт и идеально как представление о форме деятельностиобщественного человека, застывающей в продукте, как образе результата.

Продукт труда - это суть предметакультуры. Развивая это положение, В.М. Межуев обосновывает связь деятельности икультуры: «Согласно марксистскому пониманию деятельности какчувственно-практической деятельности, любая историческая форма этойдействительности должна рассматриваться не как независимое от человекаприродное тело, а как предметное воплощение его субъективности, то естьисходящей от него как от субъекта деятельности активности. Именно в этом своемкачестве (в качестве предмета, средства и результата человеческой деятельности)действительность и раскрывается в историческом познании как особая сфера - сфера культуры».

Для нас из анализа связи деятельностии предметной культуры самый важный вывод состоит в том, что и деятельность, ипредметы культуры содержат в себе идеальное в прямом или снятом виде.

Форма предмета культуры,существовавшая перед началом деятельности идеально в виде образа результата,может также существовать идеально в виде значения слова, опираясь на другойчувственно воспринимаемый предмет (например, слово). В анализе связидеятельности, культуры и языка существенно, что идеальное, возникнув вдеятельности культуры и языка существенно, что идеальное, возникнув вдеятельности (а для формирования способностей ее совершения у каждого поколениялюдей нужны культурные предметы), начинает использоваться в общении,ассоциируясь с другими предметами, которые употребляются не в своей предметной,а в символической, знаковой функции. Таким образом, идеальное являясь вдеятельности, «передается» языку для обеспечения общения: общность значения укоммуникантов позволяет им указывать при помощи тела знака, произнесенного илинаписанного, на это значение, находящееся в сознании каждого общающегося.

Общность деятельности и культуры,создаваемая идеальным, обосновывается также в представлении о культуре каксредстве саморазвития человека и о деятельности как единстве опредмечивания/распредмечивания. Предмет культуры, т.е. природный предмет, ставший продуктомдеятельности, наряду «со своими полезными свойствами одновременно сохраняет всебе, предметно воспроизводит и саму человеческую способность, создавшую его».Предмет культуры может быть потреблен, т.е. просто использован благодаря своимполезным свойствам, а может быть распредмечен, в результате чего у человекаформируется способность создавать подобные предметы, которая для передачи еевнегенетическим путем в пространстве и времени была опредмечена в конкретнойформе.

Процессы производства и потребленияпредметов культуры описываются категориальной парой понятий опредмечивания/распредмечивания.

Человеческая способность, которая впроцессе деятельности переходит в свое деятельностное состояние, т.е. в формуопределенной деятельности, затем застывает в снятом, непрямом, превращенномвиде в форме предмета - продукта деятельности. В такой опредмеченной формеспособность человека как общественного человека транслируется в пространстве ивремени и может быть сформирована у другого человека в ходе деятельностираспредмечивания. Распредмечивание застывшей в форме предмета человеческойспособности происходит тогда, когда на предмет направлена так называемаяадекватная форме предмета деятельность, в которой только и может бытьсформирована человеческая способность.

Эти процессы опредмечивания ираспредмечивания человеческих способностей включают в себя и язык, так каквсегда происходят в общении, опирающемся на связь идеального с телами языковыхи неязыковых знаков.

Речевые тексты как знаковые носителиидеального всегда сопровождают его существование в предметной деятельности.Введение деятельностной, предметной и знаковой форм существования идеальногоусложняет представления лингвистов о функциях речевых текстов, позволяетсоздать методологические основания для решения проблемы языка и культуры.

Речевые тексты, объясняемые впонятиях опредмечивания/ распредмечивания, представляют собой сложнейшиеобразования. С одной стороны, они суть предмета, в форме которых опредмеченынекоторые способности человека, а с другой - это знаковые образования, вкоторых зафиксированы, но не опредмечены, не запечатлены в самой форме знаковидеальные образования, на которые языковые знаки только указывают косвенно,непрямо, превращенно. Для распредмечивания речевого текста необходимылингвистические знания, а для распредмечивания предметов, на которыеуказывается в тексте, требуются также и энциклопедические знания. Различиедвух видов знаний, необходимых для понимания текста уже давно в разной формеосознается в лингвистике. Эта двойственная противоречивая характеристикаречевых текстов, впрочем, свойственна всем знакам.

Какие же способности человекаопредмечены в речевых текстах? В текстах опредмечены речевые умения и навыки(говорение, слушание, письмо, чтение). Овладевая отдельными видами речевойдеятельности, человек переводит в действующую форму человеческие способности,опредмеченные в речевых текстах, и присваивает эти способности в виде речевыхумений и навыков. Совершенно очевидно, что распредмечивание речевых текстов сцелью присвоения человеческих способностей происходит на стадии формированияумений и навыков, когда тексты служат учебным материалом, а затем речевыетексты, вернее, их формы служат скорее предметом потребления (а не распредмечивания),в процессе которого только поддерживаются сформированные речевые умения инавыки.

В качестве предварительного выводапредставляются обоснованными следующие утверждения.

Тела языковых знаков (означающие) вустной и письменной форме являются культурными предметами, в форме которыхопредмечены способности человека к производству и восприятию языковых знаков.

Идеальное в качестве побочногопродукта деятельности генетически не связано с языком, но обусловливаетонтологическое единство языка и культуры, будучи “передано” из деятельности вобщение, для которого оно создает предпосылку (в виде общности сознанийкоммуникантов) взаимопонимания в ходе манипулирования телами знаков вмежсубъектном пространстве в качестве средств указания на общие для обоихкоммуникантов образы сознания. Речевые высказывания (тексты) являютсякультурными предметами в своей субстанциональной форме (и звуковой, иписьменной). В текстах опредмечены способности строить речевую цепочку испособности организовать речевые общение (привлечь внимание собеседника;сориентироваться в нем, в его качествах; ориентировать собеседника в себе, всвоих качествах, целях и мотивах общения; заинтересовать сообщением;сориентировать его в совместной посткоммуникативной деятельности, ради которойосуществлялось общение, и мотивировать ее). Функция текстов в общении (икультуре в целом) - задать слушающему (читающему) некоторую совокупность правилих смыслового восприятия, точнее, дать для распредмечивания культурный предметпобочным продуктом этого распредмечивания является образ текста, проекциятекста, т.е. ментальное образование, называемое обычно содержанием текста,которое к языку никакого отношения не имеет, а является идеальной формойсуществования культурных предметов, описанных в тексте.

До этого шла речь о текстах, в которыхотображались идеальные образования, возникающие в процессах опредмечивания/распредмечивания, т.е. в деятельности. Но кроме деятельности есть активность,когда люди воздействуют не на предметы, - это общение. Здесь передаются отодного человека к другому способности к общению, закрепляющиеся в теле человекав виде умений и навыков общения. В отличие от предметов, в форме которыхзастывает действующая способность, в человеке способность к общению нефиксируется в изменениях формы его тела в однозначном виде, хотя такого влиянияполностью отрицать нельзя. Поэтому человек не может служить для другогочеловека в качестве объекта для распредмечивания; передача способности кобщению чаще всего происходит путем демонстрации действующей способности, т.е.образцов общения, в виде описания этих образцов в знаках, хотя частоиспользуется способ передачи способности, заимствованный из предметнойдеятельности: путем создания «искусственного тела» человека, путем созданиякостюма, форма и отдельные элементы которого играют ту же роль, что формапредмета в деятельности; эта форма сигнализирует о необходимости использованияадекватного ей общения и адекватного способа производства речевых высказываний.

В обществе существует институт,специализирующийся на передаче в пространстве и времени способности к общению,- это институт праздника (и в первую очередь институт театра), основная функциякоторого - формировать навыки общения и способ формирования этих навыков - демонстрация образцов общения, демонстрация действующей способности.

В пространстве и времени человеческиеспособности к предметной деятельности передаются как опредмеченные в формеобъекта деятельности и описанные при помощи знаков; точность восприятияописания этих человеческих способностей жестко контролируется формой предмета.

Человеческие способности к общению,не опредмеченные в форме тела человека, но зафиксированные в его теле в видеумений и навыков общения, передаются от человека к человеку путем демонстрацииобразцов общения, путем показа действующей способности и в форме описания припомощи знаков; точность восприятия описания человеческих способностей кобщению нежестко контролируется демонстрацией образцов общения, котораяпринципиально вариативна, так как точность демонстрации зависит от конкретногоисполнителя.

Иначе говоря, существуют речевыетексты, описывающие человеческую деятельность, и речевые тексты, гдеописывается общение; точность восприятия текстов первого типа контролируетсяжестко, высокая точность восприятия текстов второго типа не может бытьобеспечена. Эти два типа текстов образуют две крайние точки континуума, междукоторыми могут быть размещены все мыслимые в обществе тексты; критерийразмещения текстов между этими крайними точками - практикуемая в обществестепень точности восприятия. На одном конце располагаются тексты с описаниемтехнологических процессов производственной деятельности, а на другом - текстытеатральных пьес, поэтические тексты.

Таким образом, в настоящее времяодним из наиболее адекватных способов формирования методологических схеманализа проблемы языка и культуры являются попытки установления связи языка икультуры на основе их онтологической общности, объективной формойсуществования которой является идеальное.

Несомненно, что такие явления, как культура и язык, тесно связаны. Однако следует сказать, что эта взаимосвязь не так проста, как кажется на первый взгляд.

• Во-первых, и язык, и культура — это формы сознания, отражающие мировоззрение человека,
• Во-вторых, они существуют, тесно взаимодействуя.
• В-третьих, субъект этих феноменов — это всегда человек (индивид) или общество (социум),

• В-четвертых, характерными чертами обоих явлений являются стремление к нормативности и историзм.
• В-пятых, оба явления с одной стороны, постоянно изменяются, с другой — стремятся к стабильности, закрепленности достигнутого.

Язык и культура тесно связаны с процессами коммуникации (), с формированием личности человека, а также общества в целом.

Различие языка и культуры как явлений

Точки их соприкосновения как явлений предполагают и существование различий.

Существуют теории, в основе которых лежит следующее положение: язык обусловливает способ мышления говорящего на нем народа. Так, например, у народов севера есть достаточно много слов, которые обозначают такое явление, как снег. Как мы знаем, в русском языке для этого существует только одно слово. Из существования подобных фактов делается вывод о том, что разные народы по-разному видят одни и те же предметы, один и тот же мир.

Считается, что у каждого народа есть так называемые (они наиболее часто употребляются, используются в пословицах и поговорках), в которых отражается дух народа. Например, для немецкой культуры такими словами являются

внимание, порядок, точность.

Полный список ключевых слов русского языка еще не установлен, но хорошо известно, какую важную роль в нашем языке играют слова

душа, судьба, тоска, интеллигенция.

Итак, язык представляет собой самобытную систему, которая накладывает свой отпечаток на сознание людей, говорящих на нем, формирует их картину мира.

Наша презентация по этой теме

Может ли незнание лингвокультурных особенностей того или иного языка стать препятствием в общении?

Знание таких особенностей того или иного языка не только желательно, но и необходимо. Например, общение англичан (бытовое общение, например в семье) предполагает при просьбе обязательное употребление слова пожалуйста

(Передай мне соль, пожалуйста. Пожалуйста, еще чаю, и так каждый раз, о чем бы вы ни просили).

В русском языке тоже есть слово пожалуйста, однако в бытовом общении оно не столь частотно. Мы говорим так не всегда и не так уж часто. У англичан это считается невоспитанностью.

Сопоставьте синонимичные пословицы разных народов, сделайте вывод о том, как отражается менталитет в этих пословицах:

Дышать одной ноздрей (кит.), Идти в одну ногу (рус.).

При том, что эти синонимичны, мы можем сказать, что сопоставление слов дышать — идти, ноздря — нога, можно сделать вывод о том, что для китайцев важнее не единство движение, как для русских, а единство духа.

Сопоставьте синонимичные пословицы разных народов, сделайте вывод о том, как отражается менталитет в этих пословицах

А. По песне узнаешь птицу (франц.), Птица узнается по тому, как она клюет (исп.), Птицу узнают по полету (рус.)

Б. И хороший стрелок может промахнуться (англ.), И хороший конь спотыкается (араб.), Тигр и тот иногда может задремать (кит.), И обезьяна падает (вьетн.), И на старуху бывает проруха (рус.)