Террорист каляев убил. Нравственный террорист

8 июня 2017 года один из руководителей общества «развития русского исторического просвещения» «Двуглавый орел» Леонид Решетников, экс-сотрудник КГБ и генерал СВР в отставке, призвал «к очищению России от навязчивой героизации террористов, заговорщиков, разрушителей государственного порядка и традиционных устоев русской жизни, <…> отказаться от прославления имени террориста и переименовать разбросанные во множестве по всей стране улицы, связанные своим названием с деятельностью Каляева ».

10 июля 2017 года на сайте администрации города Новочеркасска было опубликовано уведомление Управления архитектуры и градостроительства «о рассмотрении вопроса на комиссии по топонимике о переименовании улицы Каляева в улицу Антоновскую или присвоении ей нового наименования ».

В октябре 2017 года власти Пермского края создали общественную консультативную комиссию по вопросам присвоения наименований территориям общего пользования, которая первым своим решением предложила переименовать, в том числе, пермскую улицу Ивана Каляева.

«Двуглавый орел» - организация, именующая себя «общественной» и якобы занимающаяся «русской историей», именует Ивана Каляева «террористом». Ей, как по указке свыше, вторят местные комиссии (по переименованиям) по топонимике и другие российские монархические организации (да, они в России есть). Ничего более внятного и исторически достоверного про Ивана Каляева кроме проклятий и ярлыков эти «историки», «этнографы» (иногда, по-совместительству, «власовцы» и сторонники коллаборационостов) не могут из себя извлечь. Исправим эту ошибку «господ монархистов » и разъясним обществу, кто такой Иван Каляев, на каких позициях стоял и почему.

Эсер Иван Каляев известен тем, что 4 февраля 1905 года он взорвал бомбой карету, в которой находился великий князь Сергей Романов. Князь погиб на месте, кучер скончался через несколько дней. Более при покушении никто не пострадал, Иван Каляев сдался властям.

Почему Иван Каляев покушался именно на Сергея Александровича Романова? Великий князь родился 29 апреля 1857 года. Получил хорошее образование, в двадцать лет получил чин полковника, воевал в русско-турецкую войну (1877-1878), показал себя хорошим командиром. К слову, одни из немногих, сожалевших о гибели князя, были болгары. Занимался покровительством искусств, археологии, московской академии коммерции и даже российскому обществу рыбоводства и прочее, и прочее...

Вот что писал о великом князе С.А. Романове другой великий князь, Александр Михайлович Романов (г.ж. 1866-1933, «Воспоминания Великого князя». Москва, 2001): «При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере я не могу ее найти. Будучи очень посредственным офицером, он тем не менее командовал л.-гв. Преображенским полком — самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, великий князь Сергей был тем не менее московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю с очень большим опытом. … Некоторые генералы, которые как-то посетили офицерское собрание л.-гв. Преображенского полка, остолбенели от изумления, услыхав любимый цыганский романс великого князя в исполнении молодых офицеров. Сам августейший командир полка иллюстрировал этот любовный романс, непринужденно раскинувшись и обводя всех блаженным взглядом! »

Чрезвычайно «преуспев» на военной службе князь Сергей Романов в звании генерал-адъютанта получил пост генерал-губернатора Москвы, 6 декабря 1894 года стал членом Государственного совета, в мае 1896 года стал командующим Московским военным округом, куда входило 13 центральных губерний. Как мы видим, уже в конце 19 века князь Сергей Романов — один из высший должностных лиц в Российской Империи, именуемый в некоторых источниках «серым кардиналом» при Николае 2-м.

Как глава Москвы, князь Сергей Романов более других виновен в ходынской трагедии, случившейся 18 мая 1896 года, когда при коронации Николая 2-го погибли несколько тысяч человек.

Уже задолго до трагедии окружение сомневалось в организационных способностях великого князя, но никто почему-то не вмешался. Случившееся превзошло самые мрачные прогнозы. На место события приехал сам Николай II. Молодые князья и мать-императрица потребовали отставки Сергея Александровича, но Николай II согласился со старшими князьями, защищавшими московского генерал-губернатора. Мало того: несмотря на весь ужас создавшегося положения, царь решил торжества по случаю коронации завершать на следующий день.

Но вечером того же дня, 18 мая, «Император Николай II присутствовал на большом балу, данном французским посланником. Сияющая улыбка на лице великого князя Сергея Романова заставляла иностранцев высказывать предположения, что Романовы лишились рассудка » . На следующий день великий князь Сергей Александрович организовал еще один бал, гремевший в то самое время, когда в московский церквях шло отпевание погибших на Ходынском поле.

Погибших в давке опевали, великий князь, как нас пытаются сейчас уверить «набожный христианин» праздновал. Народ догадался об истинном виновнике трагедии, и великий князь Сергей Романов получил прозвище «Князь Ходынский»

«Высокий» моральный уровень князя проявился и на другом «поприще». Приведем несколько свидетельств:
- князь Кропоткин: «Великий князь Сергей Александрович прославился пороками »;
- левый кадет Обнинский: «Этот сухой, неприятный человек… носил на лице резкие знаки снедавшего его порока, который сделал семейную жизнь жены его, Елизаветы Феодоровны, невыносимой... Позорному пороку предавались и многие известные люди Петербурга, актёры, писатели, музыканты, великие князья. Имена их были у всех на устах, многие афишировали свой образ жизни. <…> Курьёзно было и то, что пороком страдали не все полки гвардии. В то время, например, когда преображенцы предавались ему, вместе со своим командиром (вел. кн. К.К.Романовым), чуть ли не поголовно, лейб-гусары отличались естественностию в своих привязанностях ».
- генеральша А.Богданович (1888 год), близкая к царской семье: «в Царском Селе всем известно, что Сергей Александрович живет со своим адъютантом Мартыновым, что жене не раз предлагал выбрать себе мужа из окружающих ее людей »;
- «Известен один случай с человеком, знакомым довольно многим, преподавателем латыни и греческого, любовником московского губернатора, вел. кн. Сергея Александровича (брата Александра Третьего), которого судили и которому дали три года „изгнания“ в Саратов, а затем вернули в Москву » (Берберова Н. Н. Чайковский, история одинокой жизни. — Берлин: Петрополис, 1936).

Свидетельств гомосексуальных наклонностей князя Сергей Романова предостаточно, но он был только «самым ярким» персонажем подобного рода. Аналогичным поведением отличались несколько великих князей: «Тогда было по крайней мере семь Великих князей-гомосексуалистов (дяди, племянники и кузены двух последних царей). Самым ярким в этой групп был Великий князь Сергей Александрович, дядя Николая II. Он регулярно появлялся в театре и в других публичных местах со своим очередным любовником. Родственников-гомосексуалистов имела не только царская семья, но и многие русские семьи высшего общества. В воспоминаниях Владимира Набокова о детстве в России "Говори, память" сообщается, что каждый из его родителей имел по одному брату, которые были гомосексуалистами ». (Саймон Карлинский. Гомосексуализм в русской литературе и культуре).

История учит, что все государства, подошедшие к своему закату, характеризуются распутством элиты. Такова была Римская империя периода упадка, такова была империя Российская... Но зачем же из гомосексуалиста князя Сергей Романова создавать образ «благочинного христианина» и причислять к лику святых? Пусть церковь даст ответ на этот вопрос, а мы идем далее.

Князь Сергей Романов был ярым сторонником монархии и противником либерализма и всего подобного. Некоторые историки указывают, что либерализм стал ненавистен князю по причине либеральных наклонностей его отца, Александра II-го, и его связи с любовницей (уже имевшей в годы незаконной связи трех детей от Александра II-го), позже ставшей женой отца-императора незадолго до его убийства. В ходе всего этого великий князь «испытал невиданную травму »... Что же, это — лишний повод не брать на ответственную работу психологически неустойчивых персонажей, что, согласитесь, невозможно в условиях монархии.

Сами его сторонники пишут, что Сергей Романов «был непримирим к бунтовщикам и революционерам, считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к террористам... Он писал Николаю II, умоляя его быть более решительным и жестким, действовать, принимать меры ».

Будучи генерал-губернатором Москвы и «предпринимая меры», например, против революционного еврейства (начиналась т.н. «первая революция»), Сергей Романов выселил из города в соответствии с законом о черте оседлости тысячи евреев и закрыл синагогу. 15 октября 1892 года им было издано высочайшее повеление: «...Евреям отставным нижним чинам, служившим по прежнему рекрутскому набору, и членам их семейств, приписанным к городам внутренних губерний, а также тем, кои по выходе в отставку, не приписались ещё ни к какому обществу» воспрещалась приписка к податным обществам и причисление к ремесленным цехам Москвы и Московской губернии; вышеозначенным лицам, а также «тем, которые приписаны к обществам в черте еврейской оседлости», воспрещалось как временное, так и постоянное жительство в Москве и Московской губернии... повеление предписывало все перечисленные категории евреев... удалить, с членами их семейств, из названных местностей ».

Еще пример, 5 и 6 декабря 1904 года в Москве прошли демонстрации, решительно и жестоко разогнанные властями. Очевидцы позже писали, что «по приказанию Сергея Александровича Трепов спустил против русских граждан, требовавших земли и воли для разоренного народа, всю свору полицейских, жандармов, казаков ».

Как мы видим, не только революционеры, противники монархии и её сторонники, но и действия великого князя Сергея Романова определяли его, как самого реакционного, самого непримиримого монархиста, имевшего огромное влияние на Николая 2-го. Напомню тем, кто не знает, что с конца 19 века царскими властями было заведено правило расстреливать и рубить шашками казачков не только восстания, но и мирные демонстрации. Мирные безоружные жители империи, крестьяне и рабочие, женщины и дети умирали под царским свинцом и сталью. С конца 19 века до падения своей власти Романовы расстреляли несколько десятков народных выступлений, многие их которых носили безоружный характер и убили десятки тысяч своих граждан. Как это называется? Во всем мире с древних времен это называется — тирания.

9 января 1905 года в Санкт-Петербурге царскими солдатиками была расстреляна безоружная демонстрация рабочих и их семей, от 130 до 200 человек погибли сразу, от 400 до 800 были ранены. Великий князь Сергей Романов, как мы уже знаем, наиболее яростно требовал жесточайших мер к всяческим выступлениям, а значит был виновен в жертвах среди мирных граждан. Это стало последней каплей и эсеры, ранее запланировавшие покушение на великого князя, активизировали свои действия и пришли к результату. Бомба Ивана Каляева прервала жизненный путь великого князя С.Романова. Как Иван Каляев пришел к этому?

Иван Платонович Каляев родился в 1877 году в польско-русской семье, его мать была обедневшей дворянкой, отец — крестьянином. Учился в Варшаве, Москве и Санкт-Петербурге, весной 1899 года за участие в студенческих беспорядках был арестован и выслан в Екатеринослав, где примкнул к социал-демократам. Напомню, что в Российской империи, в отличие от стран Европы, социал-демократическая партия была запрещена, даже за участие в ней предусматривалась пятилетняя ссылка или тюрьма. Именно поэтому Иван Каляев был арестован в ходе учебы во Львовском университете и выслан снова уже в Ярославль. Царские жандармы, как глупая и бешеная свора собак, гнали бывшего студента Каляева к бомбе и к своему начальнику. Система, созданная и С.Романовым, сама создавала себе непримиримых врагов.

В Ярославле Иван Каляев вступил в партию эсеров и уехал за границу: «С тех пор до последнего дня я искал случая выйти в качестве террориста (это понятие в то время имело другое значение, чем сегодня — прим мой). Мои мысли... питались вопиющими бедствиями, выпавшими на долю моей родины... Позор моей родины, это — чудовищная война, внешняя и внутренняя, открытый союз царского правительства с врагом народа — капитализмом — есть следствие той злостной политики, которая вытекает из вековых традиций самодержавия ».

Покушение на князя С.Романова должно было случиться 2 февраля 1905 года, когда он ездил в Большой театр. Но Иван Каляев, уже подняв бомбу, увидел, что в карете сидит не только князь, но и его жена и дети. Каляев опустил бомбу и спрятал её, «террористы» того времени не воевали с женщинами и детьми. Говоря современным языком, они занимались политическими убийствами, казня виновных в бедах народа и умирая за народ.

Как мы увидим ниже, различные слои народных масс поддержали Ивана Каляева, понимая его правоту. Ниже привожу высказывания москвичей различных сословий об убийстве С.Романова согласно сведений Московского охранного отделения:
- мещанка Е.К.Сиволапова: «Давно пора, так как из-за него пострадали на Ходынке, это так не окончится, будет еще »;
- мещанин Д.Н.Николаев: «Если бы его не убил [Каляев], убил бы я »;
- группа студентов: «Ну, и этот готов! »;
- крестьянин П.Ф.Ушаков: «Ему, сукину сыну, надо давно быть убитым! »;
- крестьянин И.В. Бояркин: «...мы их всех перебьем »;
- горничная А.Маркова: «... скоро всех [Романовых] перебьют »;
- Офицер и чиновник при встрече: «Слава богу, Сережку убили »;
- потомственный дворянин А.А.Зыбин по телефону: «так его великого князя и надо, нужно еще убить его друга »;
- дворянин В.М. Саблин: «Слава богу, радость, Сережку убили... еще нужно убить Трепова, Булыгина, Владимира и наконец дойдет до Николки »;

Крестьяне тоже радовались убийству С.Романова, разграбив его имение и завод в Орловской губернии и побив управляющего. Да, и документы со всеми вышеприведенными цитатми есть в госархиве РФ.

В конце рассказа про Ивана Каляева нужно упомянуть, что «святая православная» жена С.Романова участвовала в провокации царской охранки с целью склонить Ивана Калаева к покаянию и помилованию, которое предлагал ему Николай 2-й. Эсер отказался, не предав своих убеждений, не захотел сохранить себе жизнь и был повещен в Шлиссельбургской крепости.

Может ли кто-либо в здравом моральном и умственном состоянии судить Ивана Каляева с позиций его времени? Нет не может, ведь народ уже «осудил» «террориста», оказав ему 4 февраля 1905 года свою поддержку. Поддержка народа Ивану Каляеву была оказана и тем, что народ организовал две русские революции (1905 и 1917 годов) и сверг режим, который народ угнетал, стрелял и вешал.

Да, Иван Каляев совершил не непонятный «террор», а конкретное политическое убийство человека, пусть виновного, и сам, по своей воле и разумению, принял смерть от родственников убитого им великого князя. И мы не призываем к любым, в том числе политическим убийствам, так как за всё будет наказание.

Но мы призываем вспомнить, что власти Московского царства и Российской империи (в т.ч. Романовы) сами не чурались политических убийств. Не будем вспоминать убитого боярами Дмитрия, сына Ивана Грозного, не будем вспоминать смерти родственников Петра 1-го. Мы вспомним Екатерину 2-ю, которая для восхождения на трон убила (руками своих приближенных) Петра 3-го, императора Всероссийского, помазанника Божия. Как ни крути, Екатерина 2-я — политическая убийца, не понесшая наказания. Будем улицы и города переименовывать, господа монархисты и переименователи? Или уличим вас в двойных стандартах?

Её внук, Александр 1-й взошел на престол аналогичным образом. Он знал о заговоре против своего отца, Павла 1-го, но не предотвратил этот заговор. Павла 1-го убили. Что будем делать с Александром 1-м? Да мало ли имен во власти, которых можно назвать убийцами? Всех будем перечислять и вымарывать? И куда этот убийственный путь войны с собственной историей приведет наш народ и Россию?

С позиции современности Ивана Каляева судить вообще невозможно. Почему?

Во-первых , понятие «терроризм» за сто лет изменилось диаметрально. «Террорист» начала 20 века убивал политиков и чиновников, виновных в терроре против народа. Он казнил виновного именем народа и народ «террориста» в большинстве своем поддерживал. Современный террорист убивает мирных жителей, пытаясь сеять в обществе страх, но получая ненависть со стороны общества. Иван Каляев и другие революционеры к такому террору не имеют никакого отношения.

И главное, во-вторых . Со времен античности известно право народа на восстание против тиранов. Это право — естественное и не нуждается в формальном документальном закреплении. Согласно этого гражданин имеет право любыми средствами защищать свои права и свободы от узурпаторов. Формально это право закреплено и в Декларации независимости США 1776 года, и в 2 статье Декларации прав и свобод человека и гражданина Франции 1789 года. И в всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 году, где говорится, что

«принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения ».

Романовская монархия, убивая мирных жителей свинцом и сталью на протяжении десятков лет, была несменяемой тиранией и не оставляла никаких вариантов народу, кроме вооруженного восстания.

Иван Каляев — не террорист, а борец за свободу народов Российской империи от власти тиранов.

К слову, господа из «общественной организации» «Двуглавый орел» публично заявляют о своих политических планах по установлению монархии в России к 2024 году на основах «русского исторического самодержавия». И именно для этого им нужно, чтобы народ публично отрекся от своих героев (переименовав улицы), а значит и от своего неотъемлемого права защищаться от тиранов и диктаторов.

При социологической поддержке монархии в 8% (они видят себя новыми дворянами???), монархия может быть установлена в РФ только диктаторскими методами. А значит, новоиспеченный «монарх» и его окружение при попытке государственного переворота, который они уже запланировали, увидит вокруг себя тысячи и сотни тысяч «Иванов Каляевых». И будет удивлен «до боли»!

Иван Каляев — не террорист, а народный герой. Народ будет помнить своих героев, если народ хочет быть свободен от тиранов.

4 (17 февраля, по новому стилю) 1905 года на территории московского Кремля членом боевой организации эсеров Иваном Каляевым был убит московский генерал-губернатор, младший брат покойного Александра III, дядя царствующего императора Николая II, великий князь Сергей Александрович Романов .

Сама личность этого великого князя у всех, кто интересовался историей России того времени, вряд ли может вызвать что-либо, кроме омерзения. Достаточно сказать, что его терпеть не могли практически все члены семьи Романовых. Во многом именно поэтому, еще в 1891 году, его "сплавили" из Петербурга в Москву, чтобы не мозолил глаза остальным представителям династии, для которых вопросы нравственности все же были не на последнем месте в их системе ценностей.
Да и после того, как он погиб в результате теракта, вопреки сложившейся традиции, его похоронили не в Петропавловском соборе Петербурга, а в московском Чудовом монастыре.
Отзывы даже родственников о великом князе Сергее Александровиче говорят о многом. Например, его троюродный брат в. к. Александр Михайлович Романов, издавший в 1933 году в Париже свои мемуары, писал о нем так: "При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу ее найти" .

Я, разумеется, не являюсь сторонником террора, считая его совершенно ничем не оправданным злом. Но иногда просто удивляешься тому факту, что в нашей истории, люди, действующие на стороне этого зла, оказывались намного честнее и порядочнее тех, кто должен был, казалось бы, выступать на стороне добра. Конечно же, понятия добра и зла не могут являться абсолютными, как и любые этические понятия. Было ли убийство Сергея Александровича, совершенное Иваном Каляевым актом со стороны зла против добра? У меня в этом возникают очень большие сомнения. Особенно если учитывать личность убийцы.

Я не собираюсь здесь пересказывать биографию Ивана Каляева (любой может ознакомиться с ней, например, в википедии). Но я категорически против того, чтобы считать этого эсера-террориста человеком, одержимым манией убийства, из-за которой он будто бы и пошел в террор.
Был ли Каляев одержимым? Да, безусловно! Но причины его одержимости объяснялась другими факторами, а именно манией справедливости и неприятием несправедливо устроенного общества, а также жаждой самопожертвования во имя социальной революции, которую его личный вклад - собственная жизнь - должны были приблизить.

Просто один факт: если бы Иван Каляев был простым жаждующим убийства ради убийства маньяком, то вряд ли он остановился бы перед тем, чтобы бросить бомбу, которая уже была в его руках, в экипаж в.к. Сергея Александровича, приговоренного к смерти ПСР, двумя днями раньше - 2 февраля. Его остановило то, что в этом экипаже вместе с московским генерал-губернатором находились его супруга Елизавета Федоровна и малолетние племянники. Он не смог выполнить приказ боевой организации, поскольку считал недопустимым убийство, с его точки зрения, ни в чем не виновных людей (в особенности детей и женщины). Каляев считал, что его товарищи по боевой группе его осудят за малодушие, но получил от них полное одобрение своему решению. И на теракт 4 февраля он пошел с чистой совестью и убежденностью в том, что он служит правому делу.

Задание боевой организации ПСР было выполнено. Великий князь Сергей Александрович был убит.
Так художник В. С. Сварог в 1926 г. изобразил момент покушения:

Ивана Каляева судили в особом присутствии Сената 5 апреля 1905 года . Перед вынесением приговора подсудимому было предоставлено последнее слово. Прочитайте его. Возможно, тогда вы несколько иначе посмотрите на историю русской революции (к тем, кто продолжает грезить в "России, которую мы потеряли" и о "хрусте французских булок", мой призыв не относится, поскольку к их здравому смыслу взывать бесполезно в связи с отсутствием оного).

Речь Ивана Каляева на суде, проговорившем его к смертной казни:

"Предже всего, фактическая поправка: я - не подсудимый перед вами, я ваш пленник. Мы - две воюющие стороны. Вы представители императорского правительства, наемные слуги капитала и насилия. Я - один из народных мстителей, социалист и революционер. Нас разделяют горы трупов, сотни тысяч разбитых человеческих существований и целое море крови и слез, разлившихся по всей стране потоками ужаса и возмущения. Вы объявили войну народу, мы приняли вызов. Взяв меня в плен, вы теперь можете подвергнуть меня пытке медленного угасания, можете меня убить, но над моей личностью вам не дано суда. Как бы вы ни ухищрялись властвовать надо мной, здесь для вас не может быть оправдания, как для меня не может быть осуждения. Между нами не может быть почвы для примерения, как нет ее между самодержавием и народом. Мы все те же враги, и если вы, лишив меня свободы и гласного обращения к народу, устроили надо мной торжественное судилище, то это еще нисколько не обязывает меня признать в вас моих судей. Пусть судит нас не закон, обличенный в сенаторский мундир, пусть судит нас не рабье свидетельство сословных представителей по назначению, не жандармская подлость. Пусть судит нас свободно и нелицеприятно выраженная народная совесть. Пусть судит нас эта великомученница истории - народная Россия.

Я убил великого князя, члена императорской фамилии, и я понимаю, если бы меня подвергли фамильному суду членов царствующего дома как открытого врага династии. Это было бы грубо и для ХХ века дико. Но это было бы по крайней мере откровенно. Но где же тот Пилат, который, не омыв еще рук своих от крови народной, послал вас сюда строить виселицу? Или, может быть, в сознании предоставленной вам власти, вы овладели его тщедушной совестью настолько, что сами присвоили себе право судить именем лицемерного закона и в его пользу? Так знайте же, я не признаю ни вас, ни вашего закона. Я не признаю централизованных государственных учреждений, в которых политическое лицемерие покрывает нравственную трусость правителей и жестокая расправа творится именем оскорбленной человеческой совести ради торжества насилия.

Но где ваша совесть? Где кончается ваша продажная исполнительность и где начинается бессребренность вашего убеждения, хотя бы враждебного моему? Ведь вы не только судите мой поступок, вы посягаете на его нравственную ценность. Дело 4 февраля вы не называете прямо убийством, вы именуете его преступлением, злодеянием. Вы дерзаете не только судить, но и осуждать. Что же вам дает это право? Не правда ли, благочестивые сановники, вы никого не убили и опираетесь не только на штыки и закон, но и на аргумент нравственности? Подобноодному ученому профессору времен Наполеона III, вы готовы признать, что существуют две нравственности. Одна для обыкновенных смертных, которая гласит: "не убий", "не укради", а другая нравственность политическая для правителей, которая им все разрешает. И вы действительно уверены, что вам все дозволено и что нет суда над вами...

Но оглянитесь: всюду кровь и стоны. Война внешняя и война внутренняя. И тут и там пришли в столкновение два мира, непримиримо враждебные друг другу.: бьющая ключом жизнь и застой, цивилизация и варварство, насилие и свобода, самодержавие и народ. И вот результат: позор неслыханного поражения военной державы, финансовое и моральное банкротство государства, политическое разложение устоев монархии внутри наряду с естественным развитием стремления к политической самостоятельности на так называемых окраинах и повсюду всеобщее недовольство, рост оппозиционной партии, открытые возмущения рабочего народа, готовые перейти в затяжную революцию во имя социализма и свободы, и - на фоне всего этого - террористические акты... Что означают эти явления?

Это - суд истории над вами. Это - волнение новой жизни, пробужденной долго накопившейся грозой, это - отходная самодержавию... И революционеру наших дней не нужно быть утопистом-политиком для того, чтобы идеал своих мечтаний сводить с небес на землю. Он суммирует, приводит к одному знаменателю и облекает в плоть лишь то, что есть готового в настроениях жизни, и, бросая в ответ на вызов в бою свою ненависть, может смело крикнуть насилию: я обвиняю!

Великий князь был одним из видных представителей и руководителей реакционной партии, господствующей в России. партия эта мечтает о возвращении к мрачнейшим временам Александра III, культ имени которого она исповедует. Деятельность, влияние великого князя Сергея тесно связаны со всем царствованием Николая II, от самого начала его. Ужасная ходынская катастрофа и роль в ней Сергея были вступлением в это злосчастное царствование. Расследовавший еще тогда причины этой катастрофы граф Пален сказал в виде заключения, что нельзя назначать безответственных лиц на ответственные посты. И вот боевая организация партии социалистов-революционеров должна была безответственного перед законом великого князя сделать ответственным перед народом.

Конечно, чтобы попасть под революционную кару, великий князь Сергей должен был накопить, и накопил, бесчисленное количество преступлений перед народом. Деятельность его проявлялась на трех различных поприщах. Как московский генерал-губернатор он оставил по себе такую память, которая заставляет бледнеть даже воспоминания о пресловутом Закревском. Полное пренебрежение закону и безответственность великого князя сделали из Москвы поистине какое-то особое великокняжество. Преследование всех культурных начинаний, закрытие просветительных обществ, гонения на бедняков-евреев, опыты политического развращения рабочих, преследование всех протестующих против современного строя - вот в какого рода деяниях выражалась роль убитого как маленького самодержца Москвы.
Во-вторых, как лицо, занимающее видное место в правительственном механизме, он был главой реакционной партии, вдохновителем всех репрессивных попыток, покровителем всех наиболее ярких и видных деятелей политики насильственного подавления всех народных и общественных движений. Еще Плеве заезжал к великому князю Сергею за советами перед своей знаменитой поездкой в Троицкую лавру, за которой последовала поездка на усмирение полтавских и харьковских крестьян. Его другом был Сипягин, его ставленником был Боголепов, затем Зверев. Все политическое направление правительства отмечено его влиянием. Он боролся против слабой политики смягчения режима Святополк-Мирским, объявляя, что "это - начало конца". Он привел на место Святополка своих ставленников - Булыгина и Трепова, роль которого в кровавых январских событиях слишком известна.
Наконец, третье поприще его деятельности, где роль его была наиболее значительна, хотя и наимеее известна: это - личное влияние на царя. "Дядя и друг государев" выступает здесь как наиболее беспощадный и неуклонный представитель интересов династии.

Мое предприятие окончилось успехом. И таким же успехом увенчается, несмотря на все препятствия, и деятельность всей партии, ставящей себе великие и исторические задачи. Я твердо верю в это, - я вижу грядущую свободу возрожденной к новой жизни трудовой, народной России.
И я рад, я горд возможности умереть за нее с сознанием исполненного долга.

Я счастлив вашим приговором, надеюсь, что вы решитесь его исполнить надо мной так же открыто и всенародно, как я исполнил приговор партии социалистов-революционеров. Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции".

Вечером 10 мая 1905 года Иван Каляев был повешен во дворе Шлиссельбургской крепости.

Иван Платонович Каляев (24 июня (6 июля) 1877, Варшава - 10 (23) мая 1905, Шлиссельбургская крепость) - российский революционер, террорист, эсер, поэт.

Биография

Родился в Варшаве в многодетной семье отставного полицейского (околоточного надзирателя) Платона Каляева и Софии Каляевой (урожденной Пиотровской), польки, дочери разорившегося шляхтича. Детство Ивана прошло в предместье Варшавы. В десять лет он поступил в варшавскую Первую Образцовую Апухтинскую гимназию, в аттестате зрелости поровну троек и четверок, а единственная пятерка - по предмету «Закон Божий». В гимназии Каляев подружился с учившимся там же Борисом Савинковым, ставшим впоследствии руководителем Боевой организации партии эсеров.

В 1897-1899 годах студент Императорских Московского и Петербургского университетов.

С 1898 года член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». За участие в 1899 в организационном комитете студенческой забастовки был выслан в Екатеринослав, где также состоит в местной социал-демократической организации. Его членство в социал-демократических организациях было формальным: нет никаких указаний на его активную деятельность ни в Петербурге, ни в Екатеринославе. Пытаясь восстановиться в университете, неоднократно обращался к местным и центральным властям, однако все его прошения были отклонены. После отбытия ссылки ему также не позволили восстановиться в университете. 2 февраля 1902 года из Варшавы поехал учиться за границу во Львов, находившийся в то время на территории Австро-Венгрии, но 2 августа того же года был задержан на германо-австрийской границе с грузом нелегальных русских изданий. Был неофициальным путём выдан российским властям и, несмотря на заключение министерства юстиции Российской Империи об отсутствии в действиях И. П. Каляева состава преступления, после 2-месячного заключения в Варшаве выслан в Ярославль, работал в газете «Северный Край», где печатались Н. А. Бердяев, Б. В. Савинков, А. Ремизов, П. Е. Щеголев, А. В. Луначарский и другие, которые отбывали ссылку в Вологде, а последний в Тотьме переписывался с поэтом В. Я. Брюсовым

Осенью 1903 года был выявлен полицией во Львове, что может указывать на то, что он все ещё надеялся на восстановление в университете и продолжение образования. 16 декабря 1903 года выехал в Женеву, где вступил в Боевую организацию эсеров. Летом 1904 года в Петербурге участвовал в покушении на министра внутренних дел В. К. Плеве.

Осенью 1904 года было решено организовать покушение на Великого князя Сергея Александровича, дядю императора Николая II, бывшего московского генерал-губернатора и командующего Московским военным округом. Великий князь считался главой дворцовой закулисы и серым кардиналом империи, и был одним из тех, кто настоял на вооруженном разгоне шествия 9 января 1905 года в Петербурге.

2 февраля 1905 Каляев не бросил бомбу в карету, потому что увидел, что рядом с Великим князем сидят его жена и малолетние племянники. Знаменитая фраза Каляева о том, что в случае решения организации он бросит бомбу в карету, не считаясь с тем, кто в ней будет находиться, была продиктована необходимостью отдать должное партийной дисциплине; И. П. Каляев хорошо понимал, что решение убить всю великокняжескую семью организацией принято никогда не будет.

4 февраля 1905 в Москве, на территории Кремля, он бомбой убил Великого князя Сергея Александровича и был задержан полицией.

Эсеры использовали убийство великого князя для развёртывания широкой агитационной кампании. В свою очередь, 7 февраля 1905 года директор Департамента полиции Алексей Лопухин по инициативе вдовы великого князя Елизаветы Фёдоровны организовал её встречу с Каляевым. Великая княгиня в тюрьме передала ему прощение от имени Сергея Александровича, оставила ему Евангелие. Более того, она подала прошение императору Николаю II о помиловании террориста, но оно не было удовлетворено. Содержание разговора Лопухину стало известно в тот же вечер, и описание визита великой княгини было через Российское телеграфное агентство передано в газеты. Каляев так оценивал это посещение: «Правительство решило не только убить меня, но и скомпрометировать… показать, что революционер, отнявший жизнь у другого человека, сам боится смерти и готов… [любой ценой] купить себе дарование жизни и смягчение наказания. Именно с этой целью Департамент Полиции подослал ко мне вдову убитого».

4 февраля, когда московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович ехал к себе на Тверскую, Каляев, одетый для маскировки в крестьянское платье, совершил покушение, окончившееся смертью великого князя.

Иван Платонович Каляев родился 6 июля 1877 года в Варшаве (Польша входила тогда в состав Российской империи). Отец его происходил из крепостных крестьян Рязанской губернии и служил в полиции околоточным надзирателем, а затем артельщиком в управлении завода. Мать была полькой. Учился Каляев в единств

енной в Варшаве русской гимназии. Семья жила бедно, братья Каляева стали рабочими, и только ему одному удалось уехать для продолжения образования в Москву.

В 1897 году он поступил в Московский университет, а затем перевелся в Петербургский. Впрочем, учился он недолго. В 1898 году Каляев вступил

в Петербургский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса", и в следующем году за участие в студенческом движении был из университета исключен и на два года выслан в Екатеринослав, под надзор полиции. Эти два года Каляев сотрудничал в местных газетах, изучал хозяйственный быт России. Близость к

социал-демократам и народническая литература привели его к идеям вооруженной борьбы с самодержавием. В 1901 году Каляев поступил во Львовский университет, но и здесь проучился недолго, решив стать профессиональным революционером. Летом 1902 года во время поездки в Берлин Каляева, имевшего при себе н

елегальную литературу, арестовала немецкая таможенная полиция и передала русским властям. Однако под суд Каляев не попал и в следующем году получил возможность уехать за границу.

В 1903 году в Женеве он вступил в боевую организацию (БО) партии эсеров. В Париже под руководством Максимилиана Швей

цера изучал взрывчатые вещества и технику обращения с динамитом, готовясь мстить "врагам рабочего класса". (М.И. Швейцер /1881 -1905/ - студент-химик, эсер, входил в тройку (вместе с Савинковым и Азефом) руководителей боевой организации эсеров. Погиб от взрыва бомбы, которую он заряжал.)

у террориста Каляев начал с участия в покушениях на Плеве. Из пяти покушений, подготовленных БО в 1905 году, удалось последнее, состоявшееся 15 июля 1905 года. Но убийцей был не Каляев, а другой боевик - Егор Созонов. (В.К. Плеве /1846-1902/ - государственный деятель, в апреле 1902 года был назначен

министром внутренних дел и шефом жандармов.)

Каляев сделался фанатиком террора. Он считал, что террор является задачей номер один, перед которой блекнут все другие задачи революционной борьбы. Когда ЦК партии эсеров публично осудил терроризм в парламентских странах Европы, Каляев говорил Савин

кову: "Я не знаю, что бы я делал, если бы родился французом, англичанином, немцем. Вероятно, не делал бы бомб, вероятно, я бы вообще не занимался политикой... Но почему именно мы, партия социалистов-революционеров, т.е. партия террора, должны бросить камнем в итальянских и французских террористов? П

очему именно мы отрекаемся от Лункена и Равашоля? К чему такая поспешность? К чему такая боязнь европейского мнения? Не мы должны бояться, - нас должны уважать. Террор - сила. Не нам заявлять о нашем неуважении к ней... Я верю в террор больше, чем во все парламенты мира. Я не брошу бомбу в cafe, но

и не мне судить Равашоля".

Вместе с тем Каляев был скорее романтиком, чем прагматиком. Некоторые товарищи по организации называли его "поэтом".

В июле 1905 года в Париже состоялся ряд совещаний боевого комитета партии эсеров, на которых было решено совершить несколько покушений на царских

сановников, в т.ч. на великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора. Его очень не любили революционеры не только за преследования, но прежде всего за "Ходынку" - организацию празднеств по случаю коронации Николая II на Ходынском поле. Тогда из-за давки при раздаче царских под

арков погибло свыше 1300 человек.

Подготовка к покушению на великого князя для Каляева началась с того, что он выправил себе фальшивый паспорт на имя подольского крестьянина Осипа Коваля и занялся извозом. Вел себя робко и застенчиво, с извозчиками был тих, перед дворником заискивал. Когда его

расспрашивали о жизни, говорил, что до того, как заняться извозом, работал лакеем в петербургском трактире. Если не мог дать точного ответа, прикидывался недоумком. Помимо того, Каляев-Коваль надевал маску человека скупого и очень набожного, постоянно жаловался на убытки. На извозчичьем дворе он слы

л недалеким, но трудолюбивым: сам ходил за лошадью и мыл сани, выезжал на работу первым и возвращался последним.

Роль извозчика была идеальной для слежки за великим князем. Вместе с Каляевым тоже под видом извозчика наблюдение вел другой член боевой организации эсеров, Опанас Моисеенко. За неск

олько месяцев они изучили маршруты поездок великого князя, его привычки, его лошадей и кареты, его кучеров.

В период непосредственной организации покушения Каляев, обычно спокойный и хладнокровный, испытывал большой нервный подъем. Его переполняли предчувствия скорой гибели.

"В последний р

аз, - вспоминает Савинков, - я видел его извозчиком в конце января, когда покушение было уже решено. Мы сидели с ним в грязном трактире в Замоскворечье. Он похудел, сильно оброс бородой, и его лучистые глаза ввалились. Он был в синей поддевке, с красным гарусным платком на шее. Он говорил:

ень устал... устал нервами... Ты знаешь - я думаю, - я не могу больше... но какое счастье, если мы победим. Если Владимир будет убит в Петербурге, а здесь, в Москве, - Сергей... Я жду этого дня... Подумай, 15 июля, 9 января, затем два акта подряд. Это уже революция. Мне жаль, что я не увижу ее..."

В случае же неудачного покушения Каляев намеревался покончить жизнь самоубийством.

Наступил решающий этап подготовки. Каляев продал лошадь и сани и уехал в Харьков, чтобы заменить паспорт и скрыть следы своей деятельности.

ом должен был состояться благотворительный спектакль в Большом театре в пользу Красного Креста, находившегося под патронажем Елизаветы Федоровны, жены великого князя Сергея Александровича.

Получив от Савинкова бомбу, Каляев встал на Воскресенской площади, у здания городской Думы. Был сильный мо

роз, дымила вьюга. Заговорщик основательно продрог, пока, наконец, в начале девятого часа у Никольских ворот показалась карета Сергея Александровича. Когда карета свернула на площадь, Каляев бросился навстречу, но при свете фонарей увидел, что рядом с великим князем сидят жена и дети. Террорист дрог

"От волнения он не мог продолжать, - вспоминает Савинков. - Он понимал, как много он своей

властью поставил на карту, пропустив такой единственный для убийства случай: он не только рискнул собой - он рискнул всей организацией. Его могли арестовать с бомбой в руках у кареты, и тогда покушение откладывалось бы надолго. Я сказал ему, однако, что не только не осуждаю, но и высоко ценю его по

ступок. Тогда он предложил решить общий вопрос, вправе ли организация, убивая великого князя, убить его жену и племянников. Этот вопрос никогда не обсуждался нами, он даже не подымался. Каляев говорил, что если мы решим убить всю семью, то он, на обратном пути из театра, бросит бомбу в карету, не сч

итаясь с тем, кто будет в ней находиться. Я высказал ему свое мнение: я не считал возможным такое убийство".

Террористам пришлось дожидаться другого удобного случая. При этом их задача осложнилась тем, что второй, резервный метальщик Куликовский "вышел из дела". Но Каляев был уверен, что справи

тся и один.

4 февраля, когда великий князь ехал в генерал-губернаторский дом на Тверской, Каляев, одетый для маскировки в крестьянское платье, совершил наконец покушение, окончившееся смертью великого князя.

Сидя в тюрьме, в одном из писем товарищам Каляев описал, как это произошло:

отив всех моих забот я остался 4 февраля жив. Я бросал на расстоянии четырех шагов, не более, с разбегу, в упор, я был захвачен вихрем взрыва, видел, как разрывалась карета. После того, как облако рассеялось, я оказался у остатков задних колес. Помню, в меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо. Пот

ом увидел шагах в пяти от себя, ближе к воротам, комья великокняжеской одежды и обнаженное тело... Шагах в десяти за каретой лежала моя шапка, я подошел, поднял ее и надел. Я огляделся. Вся поддевка моя была истыкана кусками дерева, висели клочья, и она вся обгорела. С лица обильно лилась кровь, и я

понял, что мне не уйти, хотя было несколько долгих мгновений, когда никого не было вокруг. Я пошел... В это время послышалось сзади: "Держи, держи", - на меня чуть не наехали сыщичьи сани, и чьи-то руки овладели мной. Я не сопротивлялся. Вокруг меня засуетились городовой, околоток и сыщик противный

... "Смотрите, нет ли револьвера, ах, слава Богу, и как это меня не убило, ведь мы были тут же", - проговорил, дрожа, этот охранник. Я пожалел, что не могу пустить пулю в этого доблестного труса. "Чего вы держите, не убегу, я свое дело сделал", - сказал я... (и понял тут, что я оглушен). Давайте изв

озчика, давайте карету. Мы поехали через Кремль на извозчике, и я задумал кричать: "Долой проклятого царя, да здравствует свобода, долой проклятое правительство, да здравствует партия социалистов-революционеров!" Меня привезли в городской участок... Я вошел твердыми шагами. Было страшно противно сре

ди этих жалких трусишек... И я был дерзок, издевался над ними. Меня перевезли в Якиманскую часть, в арестный дом. Я заснул крепким сном..."

Каляева почти сразу перевели в Бутырскую тюрьму, где его через несколько дней ждал сюрприз - посещение великой княгини Елизаветы Федоровны, жены убитого им

Сергея Александровича.

"Мы смотрели друг на друга, - писал об этом свидании Каляев, - не скрою, с некоторым мистическим чувством, как двое смертных, которые остались в живых. Я - случайно, она - по воле организации, по моей воле, так как организация и я обдуманно стремились избежать лишнего кров

опролития. И я, глядя на великую княгиню, не мог не видеть на ее лице благодарности, если не мне, то, во всяком случае, судьбе за то, что она не погибла.

Я прошу вас, возьмите от меня на память иконку. Я буду молиться за вас.

И я взял иконку.

Это было для меня символом признания с ее стор

оны моей победы, символом ее благодарности судьбе за сохранение ее жизни и покаяния ее совести за преступления великого князя.

Моя совесть чиста, - повторил я, - мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, а

не только одну.

Великая княгиня встала, чтобы уйти. Я тоже встал.

Прощайте, - сказал я. - Повторяю, мне очень больно, что я причинил вам горе, но я исполнил свой долг, и я исполню его до конца и вынесу все, что мне предстоит. Прощайте, потому что мы с вами больше не увидимся".

Характер

но, что Каляев не задумывался о судьбе прислуги великого князя, которая тоже могла погибнуть при теракте. Например, кучеру Сергея Александровича, Андрею Рудинкину, при взрыве были нанесены многочисленные тяжкие телесные повреждения. Весьма забавно: великую княгиню террорист щадит, а жизнь кучера, че

ловека из народа, - не ставит ни в грош.

Защищали Каляева присяжный поверенный В.А. Жданов, тесно связанный с эсерами и помогавший им материально, а позднее, в 1907 году, осужденный на четыре года каторжных работ п

о делу социал-демократов, и присяжный поверенный Мандельштам. Но все их усилия пропали даром, поскольку никто, в том числе и подсудимый, не верил в наказание, не связанное с лишением жизни. Речь Каляева на суде была довольно патетической, он скорее обвинял, чем оправдывался, а последние слова звучал

Мое предприятие окончилось успехом. И таким же успехом увенчается, несмотря на все препятствия, и деятельность всей партии, ставящей себе великие и исторические задачи. Я твердо верю в это, - я вижу грядущую свободу возрожденной к новой жизни трудовой, народной России.

И я рад, я горд

возможностью умереть за нее с сознанием исполненного долга.

В тот же день Каляева приговорили к смертной казни через повешение.

Хотя он и был готов умереть, но все же подал кассационную жалобу. Сенат ее рассмотрел и отклонил.

ержался во время суда, в тюремные застенки Шлиссельбурга. Вечером к нему пришел священник отец Флоринский, предложил исповедаться и причаститься. Каляев сказал, что в Бога верит, но обрядам никакого значения не придает. Во втором часу ночи, когда начало светать, за узником пришли. Во дворе, где была

построена виселица, стояли представители тюремной администрации, команда солдат и офицеры, свободные от службы. Каляев появился в фетровой шляпе, но без пальто. Он молча выслушал приговор. Еще раз пришел священник и поднес к губам Каляева крест. Тот отрицательно покачал головой.