Тимофеев ресовский биография краткая. Именем Тимофеева-Ресовского названы

1900. — Родился в Москве. Отец - Владимир Викторович Тимофеев-Ресовский (р. 1850), инженер путей сообщения. Мать - Надежда Николаевна, урожденная Всеволожская (1868-1928).

1908. — Переезд семьи в г. Киев.

1911-1913. — Учеба в I Императорской Александровской гимназии.

1913. — Смерть отца.

1914. — Переезд семьи в Москву.

1914-1918. — Учеба в Московской Флеровской гимназии.

1916-1918. — Учеба в Московском городском народном университете имени А.Л. Шанявского.

1918. — Поступление на естественное отделение физико-математического факультета Московского государственного университета.

1919-1920. — Служба в Красной Армии в 117-м стрелковом батальоне 12-й армии.

1921-1925. — Работа преподавателем биологии на Пречистенском рабочем факультете; преподавателем зоологии на биотехническом факультете практического института; ассистентом на кафедре зоологии профессора Н.К. Кольцова Московского медико-педологического института. Окончание МГУ (1925).
Брак с Еленой Александровной Фидлер (р. 1898). Рождение сына Дмитрия (1923).

1925. — Получение приглашения от известного немецкого ученого морфолога-невролога Оскара Фогта на работу научным сотрудником в Институт исследования мозга Общества содействия наукам им. Кайзера Вильгельма в Германии. Получение разрешения Наркомздрава РСФСР на научную командировку. Переезд с семьей в Германию. Жизнь в Берлине. Работа по проведению генетических исследований.

1927. — Рождение сына Андрея.

1929-1945. — Работа руководителем отдела генетики и биофизики Института мозга Общества кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе (Германия). Организация и проведение международных семинаров для обсуждения широкого круга проблем теоретической биологии.

1937. — Отказ советского консульства в продлении Н.В. Тимофееву-Ресовскому и его жене визы на пребывание в Германии. Решение Н.В. Тимофеева-Ресовского остаться в Германии после получения нелегального письма от его учителя Н.К. Кольцова с рекомендацией не возвращаться в СССР. Получение от германских властей паспорта для иностранцев.

1938. — Избрание почетным членом Итальянского общества экспериментальной биологии, членом германского Общества содействия наукам им. Кайзера Вильгельма.

1940. — Избрание действительным членом Германской академии естествоиспытателей Леопольдина в Галле.

1943. — Арест сына Дмитрия как участника антифашистской организации (погиб в концлагере Маутхаузен 1 мая 1945).

1945, 10 октября (13 сентября?). — Арест Н.В. Тимофеева-Ресовского сотрудниками советских спецслужб. Отправка под конвоем в Советский Союз.
Прибытие в Москву. Лубянская тюрьма. Следствие. Перевод в Бутырскую тюрьму. Знакомство в камере с А.И. Солженицыным. Взаимоотношения с сокамерниками. Организация в камере научного коллоквиума.

1945, 4 июля. — Окончание следствия. Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР: 10 лет ИТЛ, 5 лет поражения в правах с конфискацией имущества. Отправка этапом по железной дороге к месту отбытия наказания. Петропавловская пересылка, затем Карабас - пересылка Карагандинского лагеря (Карлага).

1946, 30 августа. — Прибытие в Самарское отделение Карлага. Взаимоотношения с уголовниками. Голод. Болезнь - пелагра.

1946, зима. — Отправка под конвоем в Москву. Помещение в больницу МВД. Выздоровление. Отправка в Сунгуль Челябинской области для работы на атомном объекте.

1947. — Приезд из Германии жены и сына Андрея.

1947, апрель - 1955. — Работа заведующим биофизическим отделом и биофизической лабораторией объекта 0215.

1951. — Освобождение от отбытия наказания «за большие успехи в научно-исследовательской работе».

1955-1964. — Работа заведующим лабораторией, затем - отделом биофизики Института биологии Уральского филиала АН СССР (г. Свердловск).
Награждение Академией наук ГДР Дарвиновской медалью (1959).
Защита диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук.

1964-1969. — Работа заведующим отделом радиобиологии и генетики Института медицинской радиологии АМН СССР (г. Обнинск, Калужская область). Избран почетным членом Британского генетического общества в Лидсе (1966). Присуждение международной Кимберовской премии и золотой медали "За выдающийся вклад в генетику" (1966).

1969-1981. — Работа консультантом Института медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР.
Награждение Академией "Леопольдина" (ГДР) медалью Г. Менделя (1970). Избрание почетным членом Менделевского общества в Лунде (Швеция) (1970).

1974. — Избрание Н.В. Тимофеева-Ресовского иностранным почетным членом Американской академии наук и искусств в Бостоне.

1981, 28 мая. — Посмертное избрание Н.В. Тимофеева-Ресовского иностранным членом Лондонского Линнеевского общества.

* сведения, выходящие за рамки воспоминаний, выделены курсивом

Родители:

Отец - Владимир Викторович Тимофеев-Ресовский (1850-1913), инженер путей сообщения.

Мать - Надежда Николаевна, урожденная Всеволожская (1868-1928).

Род Тимофеевых-Ресовских по одной линии восходит к петровским дворянам «8-го класса» Тимофеевым, по другой линии - Ресовских (Рясовских) - происходит из духовенства.

Учёба:

1911-1913 - в Киевской I Императорской Александровской гимназии.

1914-1917 - в Московской Флёровской гимназии.

1916-1917 - в Московском свободном университете имени А. Л. Шанявского.

1917-1922 - в Первом Московском государственном университете. Диплома об окончании университета не получил.

В годы гражданской войны учился нерегулярно, поскольку воевал в составе Красной армии, болел тифом.

В 1920-1925 годах был преподавателем биологии на Пречистенском рабочем факультете в Москве.

В 1922-1925 годах работал исследователем в институте экспериментальной биологии под руководством Н. К. Кольцова. Преподаватель зоологии на биотехническом факультете Практического института в Москве.

1924-1925 Ассистент на кафедре зоологии у проф. Н. К. Кольцова в Московском медико-педагогическом институте.

1921-1925 Научный сотрудник Института экспериментальной биологии в составе Государственного Научного Института при Наркомземе (ГИНЗ).

Работа:

С начала 20-х годов участвовал в работе неформального семинара, организованного группой С. С. Четверикова в институте Н. К. Кольцова («Дрозсоор», или «совместное орание по поводу дрозофилы»), из которого вышли многие советские генетики.

Через год работы в генетической лаборатории Института экспериментальной биологии Николай Владимирович получил интересные научные результаты: изучая механизмы проявления генов, он пришел к выводу, что единичная мутация может вызывать множественные изменения во внешнем облике организма.

Как талантливый и перспективный исследователь в 1925 году был рекомендован Н. К. Кольцовым и Н. А. Семашко Оскару Фогту для работы в созданной им в Берлине лаборатории исследования мозга.

В 1925 году по приглашению германского Общества кайзера Вильгельма Тимофеев-Ресовский с супругой переехал на работу в Берлин. Вначале он работал научным сотрудником, но вскоре стал руководителем отдела генетики и биофизики в Институте исследований мозга в пригороде Берлина Бухе.

В 1930-е годы совместно с будущим лауреатом Нобелевской премии Максом Дельбрюком Тимофеев-Ресовский создал первую биофизическую модель структуры гена и предлагал возможные способы его изменения. В конце 1930-х годов он принимал участие в семинарах группы Нильса Бора и, совместно с Б. С. Эфрусси (при поддержке Рокфеллеровского фонда), собрал небольшой международный семинар физиков, химиков, цитологов, генетиков, биологов и математиков, занимавшихся обсуждением фундаментальных проблем генетики и теоретической биологии. Позже неформальные школы по генетике проходили везде, где он работал.

Весной 1937 года советское консульство отказалось в очередной раз продлевать Тимофеевым-Ресовским паспорта - тем самым настоятельно предлагая им вернуться в СССР. Однако, по словам Тимофеева-Ресовского, Н. К. Кольцов предупредил его, что по возвращении их скорее всего ждут "большие неприятности". В 1934, 1937 и 1938 годах двое братьев Николая Владимировича - Дмитрий и Владимир - были по разным делам арестованы и расстреляны в 1938 г.

Тимофеев-Ресовский отказался вернуться в Советский Союз и продолжал жить и работать в гитлеровской Германии, за что после Второй мировой войны он был в сталинском СССР осуждён за измену Родине как невозвращенец.

Научно-исследовательская деятельность Тимофеева-Ресовского в предвоенной Германии внесла фундаментальный вклад в ряд областей современной биологии. Здесь он открыл и обосновал фундаментальные положения современной генетики развития и популяционной генетики. Он также принял участие в создании основ современной радиационной генетики.

Во время Второй мировой войны сын Тимофеева-Ресовского Дмитрий стал членом подпольной антинацистской организации под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», созданной Н.С.Бушмановым. Дмитрий был арестован гестапо и погиб в концлагере. Сам Николай Тимофеев-Ресовский выдавал различные справки "остарбайтерам", бежавшим с фабрик.

Весной 1945 года Тимофеев-Ресовский отказался от предложения перевести свой отдел на запад Германии и сохранил весь коллектив и оборудование до прихода советских войск. В апреле 1945 года советская военная администрация назначила его директором Института исследований мозга в Бухе (после бегства весной 1945 года прежнего директора профессора Шпатца).

13 сентября 1945 года Тимофеев-Ресовский был задержан опергруппой НКВД города Берлина, этапирован в Москву и помещен во внутреннюю тюрьму НКГБ.

4 июля 1946 года военная коллегия Верховного суда РСФСР приговорила его к 10 годам лишения свободы по обвинению в измене Родине.

Он отбывал срок в одном из уральских лагерей ГУЛага. Но в 1947 году в связи с советскими работами по созданию атомной бомбы как специалиста по радиационной генетике Тимофеева-Ресовского перевели из лагеря на «Объект 0211» в Челябинской области (теперь - город Снежинск) для работы по проблемам радиационной безопасности. К этому времени он был при смерти от голода. С 1947 года Тимофеев-Ресовский заведовал биофизическим отделом «Объекта 0211», в 1951 году он был освобожден из заключения, а в 1955 году с него была снята судимость. В 1955 году он подписал «Письмо трёхсот».

В 1955-1964 годах Тимофеев-Ресовский заведовал отделом биофизики в Институте биологии УФАН СССР в Свердловске. Одновременно он читал несколько циклов лекций по влиянию радиации на организмы и по радиобиологии на физическом факультете Уральского университета и работал на биостанции, основанной им на озере Большое Миассо́во в Ильменском заповеднике.

Докторскую диссертацию Тимофеев-Ресовский смог защитить в Свердловске только в 1963 году, а докторский диплом получил в 1964 году после смещения Хрущёва и реабилитации генетики.

В 1964-1969 годах Николай Владимирович заведовал отделом радиобиологии и генетики в .

С 1969 года Тимофеев-Ресовский работал в Институте медико-биологических проблем в Москве.

Его невероятно сложная и уникальная биография была положена в основу документального романа «Зубр» Даниила Гранина. История лаборатории в Берлин-Бухе положена в основу романа Элли Вельт (Elly Welt) Berlin Wild, где все участники, хотя и вполне узнаваемые, выведены под вымышленными именами. В фонотеке в городе Пущино-на-Оке хранится собрание магнитофонных записей с устными рассказами Н. В. Тимофеева-Ресовского, часть которых опубликована в виде воспоминаний.

В 1987 году после публикации романа Даниила Гранина младший сын Тимофеева-Ресовского Андрей и представители научной общественности потребовали реабилитации выдающегося ученого-генетика. Но Главная военная прокуратура после проведения дополнительного расследования вместо реабилитации ученого выдвинула новое обвинение, не вменявшееся ему ни следствием, ни Военной коллегией в 1946 году, - переход на сторону врага - и в июле 1989 года вынесла постановление о прекращении производства в связи с отсутствием оснований для реабилитации Тимофеева-Ресовского. В постановлении утверждалось, что Тимофеев-Ресовский лично сам и совместно с сотрудниками активно занимался исследованиями, связанными с совершенствованием военной мощи фашистской Германии, чем совершил измену Родине в форме перехода на сторону врага.

4 февраля 1991 года Прокуратура СССР отменила это постановление Главной военной прокуратуры на том основании, что вывод о проведении Тимофеевым-Ресовским научных исследований, имеющих военное значение, недостаточно аргументирован и поручила Следственному управлению КГБ СССР провести ещё одно дополнительное расследование. Как следует из справки Следственного управления КГБ от 16 октября 1991 года, по его результатам «дополнительных сведений в отношении инкриминируемого Тимофееву-Ресовскому состава преступления получено не было».

16 октября Генеральным прокурором СССР был внесён по делу протест в Пленум Верховного Суда СССР на предмет прекращения дела за отсутствием в действиях Тимофеева-Ресовского состава преступления. Однако протест не был рассмотрен в связи с ликвидацией Верховного Суда СССР. Тимофеев-Ресовский был реабилитирован лишь в июне 1992 года Верховным судом РФ.

Медаль, учреждённая в память о выдающемся естествоиспытателе, присуждается Учёным советом Центра российским и иностранным учёным за достижения в области радиобиологии, радиационной генетики, эволюционного учения и охраны окружающей среды. Почётный список награждённых медалью насчитывает 35 фамилий. В соответствии с решением Генеральной конференции (11 ноября 1999 года) ЮНЕСКО принял участие в праздновании 100-летия со дня рождения Н.В. Тимофеева-Ресовского в 2000 году.

Особо следует отметить заслуги Тимофеева-Ресовского в области генетики, радиобиологии, локальной и континентальной радиоэкологии, а также эволюционного учения. Эти области знания получили широкое признание у учёных всего мира. Вместе с тем до настоящего времени вне поля зрения продолжает оставаться поднятый им пласт естественнонаучного знания в области теоретической биологии и космических экосистем. Особого внимания заслуживает проблема вечности, характеризующая взаимодействие биосферы и человечества. Николай Владимирович сформулировал её во время работы в ИМР АМН СССР (1968) и до настоящего времени она привлекает умы человеческие, предоставляя необозримое поле для исследований. В 2000 году имя Н.В. Тимофеева-Ресовского, в связи со 100-летием со дня рождения, по решению Генеральной конференции ЮНЕСКО вошло в летопись международных памятных дат на 2000-2001 годы.

Членство в научных обществах и научные награды:

Действительный член (академик) Германской академии естествоиспытателей в Галле (ГДР) - Леопольдина.

Почётный член Американской академии искусств и наук в Бостоне (США).

Почётный член Итальянского общества экспериментальной биологии (Италия).

Почётный член Менделевского общества в Лунде (Швеция).

Почётный член Британского генетического общества в Лидсе (Великобритания).

Почётный член и член-учредитель Всесоюзного общества генетиков и селекционеров им. Н. И. Вавилова (СССР).

Научный член Общества Макса Планка (ФРГ).

Действительный член Московского общества испытателей природы, Всесоюзного географического общества, Всесоюзного ботанического общества.

Лауреат медалей и премий Ладзаро Спалланцани (Италия), Дарвиновской (ГДР), Менделевской (ЧССР и ГДР), Кимберовской (США).

Тимофеев-Ресовский (Тимофеев) Николай Владимирович (1900-1981), биолог, биофизик, генетик, доктор биологических наук (1962). Родился в Москве. Учился в Народном университете им. А. Л. Шанявского (1916-1918) и 1-м МГУ (1917-1922). В 1917 вахмистр казачьего полка на русско-германском фронте, с 1919 в РККА. С 1920 преподавал на Пречистенском рабфаке , одновременно с 1922 - на Биотехническом ф-те Практического ин-та , с 1921 нс Ин-та экспериментальной биологии Наркомздрава РСФСР, с 1924 ассистент Московского медико-педагогического ин-та. В 1925 Об-вом содействия наукам им. кайзера Вильгельма приглашен в Германию для работы в Ин-те по изучению мозга в Берлине-Бухе (с 1936 директор Отделения генетики и биофизики). В 1945 арестован в Берлине. С 1946 зав. отделом Лаборатории «Б» МВД СССР (с 1948 ПГУ) под г. Касли (Челябинская обл.). Освобожден в 1955 (реабилитирован в 1992), работал зав. отделом Ин-та биологии УФАН в Свердловске, с 1964 - Ин-та медицинской радиологии АМН в Обнинске, в 1969-1981 консультант Ин-та медико-биологических проблем АМН в Москве. Работы в области популяционной динамики, радиационной и экспериментальной генетики, феногенетики дрозофилы, эволюционной проблематики. Выдвинул и обосновал теорию мишени для радиационных повреждений хромосом и генов. Член многих АН и научных об-в. Серебряная медаль им. Л. Спалланцани (1939), медаль им. Ч. Дарвина (1959) и др.
Тимофеев-Ресовский работал на Урале в одном из таких мест, где был создан исследовательский центр , но занимался он тогда другим делом. Это была биологическая очистка уран-содержащих вод от радиоактивных веществ.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский

Биолог, генетик.

В роду Тимофеевых-Ресовских было немало знаменитых личностей. Родственниками, например, приходились будущему биологу сразу три российских адмирала – Сенявин, Головнин и Невельской.

Юные годы Тимофеева-Ресовского совпали с революцией, с гражданской войной. Он успел повоевать, чуть не умер от сыпняка, побывал в плену у анархистов и у зеленых, тем не менее, то попадая на фронт, то возвращаясь, в 1925 году окончил Московский университет, где его учителями были замечательные генетики С. С. Четвериков и Н. К. Кольцов.

Москва тех лет вообще была полна замечательными людьми.

Тимофеев-Ресовский, человек темпераментный, увлекающийся, активно занимался в логико-философском кружке, руководимом Г. Г. Шпетом и Н. Н. Лузиным, часто посещал выступления известных поэтов, художественные выставки. Казалось, он сам скоро уйдет в область искусств, но университетские учителя оказались сильнее. Впрочем, сдавать государственные экзамены по окончании университета Тимофеев-Ресовский не пошел: дипломы в то время не считались чем-то обязательным.

В том же 1925 году в совместный германо-советский научно-исследовательский институт, созданный в городке Бух под Берлином, понадобился знающий биолог.

Но ехать в Бух Тимофеев-Ресовский отказался. Он был уверен, что самое интересное происходит в России. Ему не хотелось оставлять Москву, где в то время работали многие крупные ученые. И не только русские. В 1922 году, например, в Москву приехал американский генетик Герман Мёллер. Он привез с собой двадцать лабораторных линий дрозофилы, чем сильно поддержал замечательные исследования С. С. Четверикова.

Все-таки Кольцов уговорил Тимофеева-Ресовского поехать в Германию, чем, несомненно, спас его от репрессий, в скором времени прокатившихся по всей стране. А отсутствующий университетский диплом Тимофееву-Ресовскому вполне заменила рекомендация Кольцова.

С 1925 по 1945 год Тимофеев-Ресовский работал в Германии.

Здесь он сделал многие работы по популяционной генетике, активно занимался феногенетикой, привлек к биологическим исследованиям известных физиков М. Дельбрюка (будущего Нобелевского лауреата) и К. Циммера. Развивая идеи С. С. Четверикова, занялся радиационной генетикой – исследованиями мутаций, вызываемыми облучением. Он первый понял, что в скором времени эта тема может стать одной из самых животрепещущих, – в конце тридцатых годов эксперименты с расщеплением атомного ядра уже начались. Тимофеев-Ресовский помнил слова Кольцова, сказанные в адрес венского зоолога-экспериментатора П. Каммерера: «Я думаю, что его экспериментальный метод – влияние на животных такими обычными факторами, как тепло, свет и влажность, вряд ли приведет к цели, вряд ли вызовет стойкие видовые изменения. Ведь все эти факторы встречаются в жизни животного, и если они до сих пор никаких изменений не вызвали, то не вызовут и впредь… Наиболее надежный путь к разрешению задачи намечается, по-моему, мутационной теорией».

Тимофеев-Ресовский первый указал на важное следствие, вывести которое мог, конечно, только биолог, прекрасно ориентирующийся в физике. Следствие это гласило: единичный квантовый скачок, приводящий к мутациям, может существенно изменять свойства и структуру как отдельного организма, так и всей популяции, что может приводить к событиям глобального масштаба.

«Этот принцип, – писал биолог Б. М. Медников, – названный Н. В. Тимофеевым-Ресовским „принципом усиления“, можно продемонстрировать на таком примере. В результате мутации появляется новый штамм вируса гриппа, против которого бессильны защитные системы человеческого организма. Возникает эпидемия, прокатывающаяся по городам и селам, странам и континентам. Участковые врачи, подобно почтальонам, заходят в каждую квартиру, не успевая выписывать бюллетени, падает выработка национального продукта, отменяются многие планы, снижается эффективность хозяйства – и все это всего лишь следствие мутации, вызванной, например, одним-единственным квантом ультрафиолетового излучения Солнца».

Работа в Германии дала Тимофееву-Ресовскому замечательную возможность общаться с лучшими умами того времени. Он создал научный семинар, который по составу и по идеям, развиваемым в нем, с самого начала стал звездным. Встречались на семинаре и обсуждали новости генетик Дельбрюк, цитолог Касперсон, биологи Баур, Штуббе, Эфрусси, Дарлингтон, физики Гайзенберг, Йордан, Дирак, Бернал, Ли, Оже, Астон. Все они были в то время молоды. Их головы не всегда были заняты только вопросами науки.

«…На этих биотрепах, – писал один из биографов Тимофеева-Ресовского писатель Д. Гранин, – надумали вычерчивать изолинии. Вайскопф и Гамов разработали так называемые изокалы, кривые женской красоты, наподобие изотерм, температурных кривых. Вычерчивали их на карте Европы. Каждый научный сотрудник, куда бы он ни приезжал, должен был выставлять отметки местным красавицам. Задача была выявить, как по Европе распределяются красивые женщины, где их больше, где меньше. Сбор сведений шел повсюду. Розетти присылал их из Италии, Чедвик – из Англии, Оже – из Франции. Большей частью наблюдения велись на улицах. Встречным женщинам выставляли отметки по пятибалльной системе. Наблюдатель прогуливался с друзьями, которые помогали вести подсчеты и придерживаться объективности. Отметку „четыре“ ставили тем, на кого наблюдатель обращал внимание приятелей; отметку „пять“ – тем, на кого он не обращал внимания приятелей; отметку «три» – тем женщинам, которые обращали внимание на них. Собирались данные, допустим, на тысячу встреченных женщин, обрабатывались статистически и наносились изокалы. Максимум красавиц приходился на Далмацию, Сербию, в Италии – на Болонью, Тоскану. В Средней Европе особых пиков не было. У Розетти висела большая карта, на которой вычерчены были изокалы за несколько лет энергичных наблюдений».

В 1933 году к власти в Германии пришел Гитлер.

Но Тимофеева-Ресовского в это время гораздо больше волновали новости, приходившие из России. Он уже знал, что с 1929 года там начались жестокие притеснения генетиков. Разгромили лабораторию Четверикова, сам Четвериков был выслан в Свердловск и уже никогда не вернулся к работам с дрозофилой. Шли нападки на лучших генетиков, многие были арестованы. Некоторым, правда, повезло. Добржанский, например, смог вырваться из страны и уехал в Америку, где скоро стал одним из самых знаменитых генетиков мира. Кольцов, умеющий находить язык с властями, какое-то время держался, но и он в конце тридцатых был лишен возможности работать. Рассеянные по стране, чудом не попавшие в лагеря генетики, занимались агрономией, орнитологией, ботаникой, – всем, чем угодно, только не научной работой. Кстати, от возвращения в Москву, о котором в то время подумывал Тимофеев-Ресовский, его отговорил Кольцов, переслав предостерегающие письма через шведа Кюна и физиолога Макса Хартмана, перед этим побывавших в СССР.

Возможно, Тимофеев-Ресовский все-таки вернулся бы в Россию, но сыграл свою роль случай. Сразу после Олимпийских игр, проведенных в Германии, выезд из страны был практически закрыт. Как это ни парадоксально, даже в годы войны научно-исследовательский институт в Бухе продолжал числиться германо-советским и Тимофеев-Ресовский жил там, имея в кармане советский паспорт. Несколько раз Тимофееву-Ресовскому предлагали принять германское гражданство, но он отказался. Его интересовала только работа.

В 1945 году в Берлин вошли части Советской армии.

Тимофеев-Ресовский был незамедлительно арестован и отправлен в Карлаг, – как пособник фашистов. Из Карлага, где он умирал от пеллагры, в 1947 году его вытащил заместитель наркома внутренних дел генерал-полковник НКВД А. Завенягин, хорошо знавший от специалистов, чего может стоить такой ученый. Вылечив, подняв на ноги, Тимофеева-Ресовского отправили на Урал в закрытую лабораторию. Работали там в основном немцы, тоже попавшие туда не по своей воле.

«…Подбирали штат лабораторий, специалистов, дозиметристов, радиологов, химиков, ботаников, – писал Д. Гранин. – Естественно, Зубр (прозвище Тимофеева-Ресовского) больше знал немцев, тех, с кем приходилось сотрудничать все эти годы, но собирались и русские специалисты, которых удавалось разыскать, что было в ту послевоенную пору куда как не просто. Когда молоденькая выпускница МГУ Лиза Сокурова приехала на объект, ее неприятно поразила немецкая речь, которая звучала в лабораториях, в коридорах. Не мудрено, что она потянулась к Николаю Владимировичу. Если он говорил по-немецки, это все равно было по-русски. Он всех приглашал на свои лекции. Заставлял учиться радиобиологии, биологическому действию разных излучений. Никакого серьезного опыта тогда не было ни у нас, ни у американцев. Набирались ума-разума опытным путем, искали средства защиты от радиоактивности, пробовали; не мудрено, что сами „мазались“, „хватали дозы“ – несмотря на все предосторожности, болели. Предостерегаться тоже надо было учиться. Работы, которыми они занимались в Бухе – биологическое действие ионизирующих излучений на живые организмы, – вдруг, после атомных взрывов, обрели грозную необходимость».

Как раз в эти годы генетика в СССР была окончательно разгромлена, но это никак не коснулось работ Тимофеева-Ресовского. В лаборатории, отделенной от внешнего мира колючей проволокой, он свободно занимался официально отвергнутой в стране генетикой, правда, никто при этом ни в мире, ни в СССР не знал, жив ли он? Официально вне стен лаборатории Тимофеева-Ресовского не существовало. Его как бы попросту не было на свете, поэтому ему не были страшны нападки лысенковцев.

«…Казалось бы, вот после лагеря заточили его в ссылку, в глушь, изолировали от академической, институтской ученой среды, а что получилось? – писал Д. Гранин. – После сессии ВАСХНИЛ Лысенко и его сторонники громят генетику, крупнейших ученых-биологов, которые не желают отрекаться от генетики, лишают лабораторий, кафедр, а в это время Зубр в своем никому не ведомом заповеднике преспокойно продолжает генетические работы на дрозофилах. Само слово „дрозофила“ звучало в те годы как криминал. Дрозофильщики чуть ли не вредители, фашисты – что-то в этом роде, страшное, враждебное советской жизни. В „Огоньке“ печатают статью „Мухолюбы – человеконенавистники“. Дрозофила была как бы объявлена вне закона. Антилысенковцы изображались в ку-клукс-клановских халатах. Если бы Зубр вернулся в те годы в Москву, то по неудержимой пылкости характера он, конечно, ввязался бы в борьбу, и кончилось бы это для него непоправимо плохо, как для некоторых других ученых. Судьба же упрятала его в такое место, где он мог оставаться самим собой – самое, пожалуй, непременное условие его существования. Везение заключалось и в том, что заниматься выпало ему самой жгучей, самой наинужнейшей на многие годы проблемой. Во всем мире развернулись работы с радиоактивными веществами. Создавали атомную бомбу, атомные реакторы, атомные станции. Защита среды, защита живых организмов, защита человека – все это вставало перед наукой впервые. Надо было обеспечить безопасность работ, безопасную технологию. Молодая атомная техника и промышленность ставила многие проблемы. Даже ученые-физики не представляли себе толком нужных мер защиты при пользовании радиоактивными веществами. У Е. Н. Сокуровой работала препаратором пожилая женщина. Прежде, чем дать мыть чашки из-под радиоактивных веществ, Елизавета Николаевна подробно инструктировала ее: нужно надеть двойные перчатки, потом обмыть их, проверить на счетчике и так далее. Смотрит однажды, а она моет чашки голыми руками. „Что вы делаете?“ – „А я, – отвечает она, – уже мыла так, без перчаток, и ничего мне не стало, так что зря ты кричишь…“

Никто не знал, жив ли Тимофеев-Ресовский, но на Западе на его довоенные работы продолжали ссылаться. Физик Э. Шредингер в знаменитой книге «Что такое жизнь. С точки зрения физика» писал:

«…В работе Н. В. Тимофеева-Ресовского содержится практический намек.

В наши дни у человека много возможностей подвергнуться облучению рентгеновскими лучами. Опасность их действия хорошо всем известна. Медицинские сестры и врачи-рентгенологи, постоянно имеющие дело с рентгеновскими лучами, обеспечиваются специальной защитой в виде свинцовых ширм, фартуков и т. д. Дело, однако, в том, что даже при успешном отражении этой неизбежной опасности, грозящей индивидууму, существует косвенная опасность возникновения небольших вредных мутаций в зачатковых клетках, мутаций таких же, как и те, с которыми мы встречались, когда речь шла о неблагоприятных результатах родственного скрещивания. Говоря более ясно, хотя, возможно, это звучит и немного наивно, опасность брака между двоюродным братом и сестрой может быть значительно увеличена тем, что их бабушка в течение долгого времени работала медсестрой в рентгеновском кабинете. Это не должно быть поводом для беспокойства отдельного человека. Но всякая возможность постепенного заражения человеческого рода нежелательными скрытыми мутациями должна интересовать общество».

Когда лабораторию расформировали и немцы были отпущены на родину, Тимофееву-Ресовскому предоставили право набрать собственную научную группу и перевели в Уральский филиал Академии наук СССР. Там, с 1955 по 1963 год, он руководил отделом Института биологии.

В 1956 году Тимофееву-Ресовскому разрешили вернуться в Москву.

«Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский – человек с вулканической нормой реакции, – писал В. М. Полынин. – В эксперименте, там он корректен, осторожен, хотя и решителен в выводах. Но за пределами лаборатории он дает своей натуре неограниченный простор. Привычный мыслить широко, он не знает снисхождения к тем из ученых, кто страдает боязнью „пространства“. Он любит при этом повторять поговорку одного очень уважаемого им математика: „Встречаются люди, радиус кругозора которых равен нулю, и это они называют своей точкой зрения“. Действительно, блестящее математическое определение человеческой ограниченности, инвариантное, как скажут физики, то есть пригодное для всех систем отсчета, или как скажут не физики – истинное со всех точек зрения. Если попытаться охарактеризовать математически норму реакции Николая Владимировича, можно сказать, что его оценки, будучи высказаны вслух, иногда выглядят возведенными в степень. Однако, если из них извлечь корень, число все равно получается целым и только со знаком плюс. Так вот, Николай Владимирович говорит, что в науке теорий вообще не существует. Существуют идеи. И уже в зависимости от литературных способностей автора, облекающего идею формой теории, и решается историей вопрос: кто создал теорию. И если Дарвину в глазах человечества как „теоретику“ повезло, то лишь потому, что гениальную идею о существовании естественного отбора он оформил в виде теории, буквально истязая свое слабое здоровье титаническим трудом, когда последовательно показывал, как воплощается его идея на многочисленных примерах эволюции отдельных видов растений и животных».

Шла оттепель, повеяло новыми ветрами.

На перроне в Москве Тимофеева-Ресовского встречали люди, высоко ценившие его как ученого, и крайне пораженные тем, что он оказался жив. К тому же – формально – Тимофеев-Ресовский был никто: он не имел никакой ученой степени.

Попытка изменить такую ситуацию была предпринята, но не принесла никаких результатов. Кандидатуру Тимофеева-Ресовского – «пособника фашистов» – даже не допустили до выборов в Академию наук СССР.

Правда, в 1966 году Тимофеев-Ресовский был избран членом президиума Всесоюзного общества генетиков и селекционеров им. Н. И. Вавилова, в 1969 году – членом Академии «Леопольдина» (ГДР), в 1973 году – членом Академии искусств и наук США. В ГДР вклад Тимофеева-Ресовского в науку был отмечен Дарвиновской медалью, в США – Кимберовской премией по генетике и Золотой медалью «За выдающийся научный вклад в генетику». Наконец, в Чехословакии работы Тимофеева-Ресовского были удостоены Менделевской медалью.

С 1964 по 1969 годы Тимофеев-Ресовский работал в Институте медицинской радиологии АМН СССР в Обнинске. С 1969 года числился консультантом Института медико-биологических проблем Минздрава СССР. Это не было официальной синекурой, – на свой страх и риск пригласил ученого академик О. Г. Газенко.

Основные труды Тимофеева-Ресовского посвящены проблемам генетики, радиобиологии, биогеоценологии, эволюционной теории. Он один из основоположников количественной радиационной генетики и автор капитальных исследований, посвященных генетическому действию излучений. Совместно с физиком М. Дельбрюком Тимофеев-Ресовский создал первую биофизическую модель структуры гена и предложил возможные пути его изменения. Изучая начальные этапы внутривидовой дифференциации, сформулировал и развил учение о микроэволюции.

Умер ученый в 1981 году.

Своим ученикам он не уставал повторять: «Ты равен тому, кого понимаешь». Ученики согласно кивали. Они, как никто другой, знали, что Кольцов, Четвериков, Бор, Гейзенберг, Шредингер, многие другие великие ученые были друзьями Тимофеева-Ресовского и он их (так же, как они его) всегда понимал.

В середине 30-х годов была сформулирована теория, описывающая кинетические зависимости ни активирующего и мутагенного эффекта ионизирующих излучений - так называемая "теория мишени". Важнейшие эксперименты, ставшие основой этой теории, были проведены в период 1931 - 1937 гг. несколькими исследователями, среди которых был и Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, ставший одним из основателей количественной биофизики ионизирующих излучений.

Тимофеев-Ресовский развивал идеи Н. Кольцова, предполагавшего, что молекулярные наследственные структуры образуются посредством матричного синтеза. Он вел исследования по биофизическому анализу мутационного процесса, впоследствии приведшие к формированию молекулярной биологии как новой синтетической дисциплины. Тимофеев-Ресовский показал, что мутационные изменения затрагивают относительно ограниченную группу атомов в хромосоме. Это открытие впервые переводило мутационный процесс на молекулярный уровень понимания.

Также Николай Владимирович считается одним из основоположников радиобиологии. Ему удалось установить, как влияет доза излучения на интенсивность мутационного процесса. Он обнаружил явление радиостимуляции малыми дозами и провел анализ первичных пусковых механизмов возникновения мутаций под влиянием излучений.

Этот исследователь первым указал на то, что помимо прямых последствий воздействия ионизирующего излучения (т. е. злокачественных новообразований, ожогов, лучевой болезни) существует серьезная опасность возникновения вредных мутаций и накопления их в популяциях.

Одной из важнейших составных частей количественной теории мутационного процесса стали исследования русского ученого по вероятностям возникновения прямых и обратных мутаций.

В 1934 году Тимофеев-Ресовский провел ряд блестящих экспериментов, впервые показавших, что сочетание нескольких рецессивных мутаций, каждая из которых порознь снижает жизнеспособность, может привести к повышению жизнеспособности особей -- носителей этих комбинаций. Данные исследования позволили в полной мере понять эволюционное значение явлений рецессивности и доминантности.

Совместно с М. Дельбрюком (впоследствии лауреатом Нобелевской премии) Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский провел работы по моделированию структуры генов. В тот же период в соавторстве с физиком Р. Ромпе он открыл и описал «принцип усилителя» в биологии, ставший одним из общих важнейших принципов современной теоретической биологии. Согласно этому принципу, единичное изменение способно изменить свойства целой особи и привести в действие силы, на несколько порядков большие по затрачиваемой энергии.