Внеклассное мероприятие "русский колумб". Кто был русским колумбом

Несмотря на то, что я всегда любил историю, тяготея к ней, как к самой таинственной и одновременно насущной из наук, ведь она призрачное отражение нашей цивилизации и всех наук в целом, не смог сходу припомнить больше пары-тройки отечественных мореплавателей. Конечно, маринистика и картография не моя страсть, но стало как-то не по себе. Да что там - стыдно!

Стыдно от того, что прикрученное намертво к нашему сознанию имя Христофора Колумба стало нарицательным, поскольку он открыл именно Америку, и имена российских первопроходцев чуть ли не канули в бытие, утонув в прахе пыльных архивов российских библиотек и музеев. Многие ли из читателей не смогут укорить себя в том же - сомневаюсь. И ведь сам Колумб, как известно, ни в чём не виноват, а вот держатели американского национального бренда постарались на славу - фильмы, книги, пьесы, памятники, названия улиц и штатов. И всё это насаждалось повсеместно. На фоне достопочтенного Христофора из Генуи померкли даже такие известнейшие путешественники, как Фернандо Магеллан и Джеймс Кук. Что там их проливы к Тихому океану и пресловутые кругосветки - Америка же открыта не ими! А о наших первооткрывателях и вспоминать не пристало. Мы решили на страницах журнала исправить это недоразумение, и в разделе «история и география» нашего сайта публиковать сведения о самоотверженных людях, подаривших нам ценой собственных жизней, лишений и непосильного труда самую большую страну на планете. И оказавших немало бесценных услуг другим странам в области картографии, навигации, этнографии, и повлиявших на развитие ещё многих и многих мировых наук в целом.

И начать нужно не с Никитина, Дежнёва или Пржевальского (хотя о них, безусловно, есть что сказать, и мы обязательно дойдём до этих фамилий), а с тех, чьи подвиги даже мельком не попадают в современные учебники. С тех, чьи имена даже ответственный старшеклассник или студент ист.фака не назовёт невзначай, не почитав специальной литературы.

Для современной молодёжи, в век авиации и железнодорожного транспорта, такие события, как пеший или морской поход в другую страну подвигом не кажутся и слух не задевают. А теперь представьте, что все путешествия, сухопутные и морские, были смертельной лотереей, где человек надеялся лишь на себя, своих товарищей и волю судьбы. Ведь происходили они при полном отсутствии средств коммуникаций, медикаментов, консервов, современного оружия и навигационного оборудования. Люди шли в неизвестность и проводили годы в незнакомой местности, среди враждебных полудиких племён и хищных животных.

Иван Петлин.

Побывал в Китае вместе с отрядом, по разным данным из дюжины человек, имена двух из которых также известны - Петунька Киселёв и Андрей Мундов. Поход состоялся в 1618-1619 годах из Тобольска (сами путешественники были казацкого рода, происхождением из Томска). В походе и большей частью по прибытии на родину сделал письменное описание своего путешествия. Петлин был назначен руководителем похода по причине большой грамотности. Он знал несколько языков, имел должность учителя, и опыт зарубежных поездок. Он составил карты рек, пройденных дорог, виденных мест и встреченных народов. Путь их экспедиции лежал через Саяны, Абаканский Хребет, Туву, Монголию, бассейн реки Енисея и истоки реки Обь, Хангайский хребет и пустыню Гоби. Отряду удалось дойти до Пекина и через представителей императорской династии получить от императора Чжу Ицзюня грамоту. Официальный документ обеспечивал экспедиции беспрепятственный обратный проход, а также в ней говорилось об установлении торговых отношений с русскими землями в дальнейшем. По возвращении грамота долгое время хранилась при дворе без надобности, так как переводчиков с письменного китайского попросту не было. Да и государство было занято войнами с Поляками и Османами.

Имя казака Ивана Петлина, жившего при Михаиле Фёдоровиче, первом царе из рода Романовых, неоднозначно упоминается различными историками. Так Николай Карамзин проводил сравнительный анализ записей и отчётов этого путешественника, подготовленных им для воеводы князя С. Куракина и государя, с записями его предшественников, и уверял, что Петлин списал у них большую часть подчистую. Одновременно с этим русский историк и академик немецкого происхождения Эбергард Фишер утверждал, что в письменных работах Ивана Петлина есть немало новшеств, не встречавшихся ранее в литературе того времени. Многое тогда утверждалось напрасно или ошибочно принималось на веру. Так путаницу вносили мелочи, ставшие известными лишь в наше время. Например, тогда китайский император Чжу Ицзюнь правил под псевдонимом-девизом «Ваньли». А Иван Петлин и члены его отряда думали, что в Китае правит женщина и именно она велела им выдать грамоту. Лично они императора не видели, так как не знали о китайской традиции дарить дорогие подарки при дворе и не были подготовлены.

В наше время доподлинно известно, что в год экспедиции правил именно Ваньли. Кроме того, отряду Петлина действительно удалось найти истоки реки Обь и нанести их на карту, отразив в своей походной «Росписи» (отчёте). А также привезти грамоту, до сих пор хранящуюся в Московском архиве. Именно этот документ дал жизнь крылатой фразе «китайская грамота». Будучи долгое время не переведенным, он раскрыл свой секрет только через пол века, когда Николай Спафарий был назначен новым послом в Китай и проявил интерес к бумагам предшественников. Копии отчётов Петлина были украдены из Посольc кого приказа англичанами, и использовались в нуждах многих европейских государств наравне с записями о Китае знаменитого путешественника Марко Поло.

Иван Петлин был не единственным русским путешественником в Азию и на край нашего континента. О них мы расскажем в следующих статьях.

М. Паршин /сайт /

Всегда интересно представить себе, каким путем могла бы пойти история, если бы… Если бы полуостров Аляска не был продан фактически за бесценок американцам в 1867 году, то вполне возможно, что это оказалась бы единственная территория царской России, избежавшей революционных потрясений начала двадцатого века – просто из-за огромного отдаления от метрополии. Тогда столицей стал бы город Анкорридж, расположенный примерно на широте Санкт-Петербурга, а сама территория Аляски – была бы заселена куда более плотно.
Не случилось… Но вот что интересно: самый крупный остров - Ка;дьяк, - в одноименном архипелаге, расположенного у южного побережья полуострова, отделен от него проливом Шелихова, названного так в честь русского исследователя, мореплавателя, промышленника и купца, который, начиная с 1775 года, занимался обустройством коммерческого торгового судоходства между Курильской и Алеутской островными грядами, в чем весьма преуспел. И не только в этом.
Но – обо все по порядку.

В 1742 - 1743 гг. на картах российских мореплавателей впервые появились очертания берегов северо-западной Америки, остров Кадьяк, мыс Св. Ильи. Эти карты составили оставшиеся в живых после плавания в 1741 году к американским берегам штурманы Второй Камчатской экспедиции, которые даже и предположить не могли, что этим названиям суждено навечно войти в историю географических открытий и освоения Русской Америки.
Экспедицией В. Беринга был открыт путь к островам и землям, изобиловавшим ценным пушным зверьем, и, начиная с 1743 года, по нему устремились многочисленные купеческие компании. За 50 лет ими было добыто 62 952 бобра, 491 532 морских котика, 60 805 голубых песца, 56 552 лисицы (черно-бурой, красной, сиво-душки), меха других зверей, также 893 пуда моржовой кости общей стоимостью 7 802 304 руб.
Но все это были лишь единичные «вылазки», полувоенные набеги с целью получить ценные трофеи. С местным населением купцы-охотники практически не сталкивались и, по-видимому, искренне считали, что ведут промысел на диких, пустынных просторах. Что их, строго говоря, вполне устраивало.
Но в середине восемнадцатого века, в 1747 году в зажиточной купеческой семье города Рыльска Курской губернии, родился мальчик, получивший в святом крещении имя Георгий. На радость родителям, мальчик рос смышленым и бойким, с ранней юности проявил интерес к торговле и выказал недюжинную практическую сметку. Во всяком случае, в двадцать с небольшим лет он уже был правой рукой отца в его торговых отношениях с Сибирью.
В 24 года пытливый приказчик уезжает в Сибирь, где вовсю процветала торговля мехами с купцами «Поднебесной империи». На месте он основательно изучил торговлю не только с Китаем, но и мировую. Затем из Кяхты уезжал в Охотск, где впоследствии, уже в 34 года на паях с охотскими купцами основал «Американскую, Северо-Восточную, Северную и Курильскую компанию».
В Рыльске молодому предпринимателю было тесно, и почти сразу после смерти родителей он перебрался в Сибирь на постоянное жительство. Однако еще в 1781 году он ошарашил родной город Рыльск, заявив в магистрате собравшимся купцам:
"Имею я торг в Сибири, в Иркутской губернии и составляю компанию в Северо-восточном Тихом океане для поисков неизвестных островов и земель и сыскания необитаемых диких народов, которых собственными трудами и капиталом из усердия к отечеству стараюсь сыскать и подводить под высокосамодержавную российского императорского престоловластия, а затем и для собственной пользы через посредство промысла на тех островах и землях дорогих зверей".
В Сибири внимание двадцативосьмилетнего коммерсанта почти немедленно привлекли недавно открытые острова в Тихом океане, где добывали морских бобров, от которых компаньоны-торговцы, отправлявшие суда, при счастливом возвращении последних, получали значительную прибыль. Человек с другим складом характера сидел бы себе смирно и складывал прибыль в кубышку. Но не Шелехов.
Он лично отправился «в Камчатку» - практически почти неизвестную россиянам территорию - и там, в товариществе с еще одним купцом, отправил свое первое судно за шкурами бобров, песцов и морских котиков, которое и вернулось в 1780 году с большим грузом этих мехов. Но еще за три года до этого он в 1777 году снарядил судно к Курильским островам и берегам Японии, а затем - к Алеутским островам, причем штурман экспедиции Прибылов открыл там неизвестную гряду островов, получивших по его фамилии название «Прибыловых».
Наконец, Шелехов составил компанию с двумя братьями-купцами Голиковыми и отправился к берегам Америки с тремя кораблями. 22 июля 1784 года корабли пристали к большому острову Кадьяку. Здесь Шелехов в гавани, названной им Трехсвятительской, основал постоянное поселение – Кадьяк - и, таким образом, положил начало русским колониям в Америке.
При этом Шелехову пришлось столкнуться с воинственными туземцами, но благодаря сравнительно хорошо вооруженной команде, а главное, богатым подаркам местным вождям, он быстро и легко покорил пытавшихся было сопротивляться жителей.
Утвердившись на этом острове, Шелехов на следующий год, оставив вместо себя на острове Кадьяке своего помощника Самойлова, отправился в Иркутск, куда и прибыл в 1787 году и был обласкан генерал-губернатором Якоби.
По совету и с благословения губернатора, Шепелев отправился в Петербург и представил высшему начальству донесение о своих действиях во время пребывания на Кадьяке, за что удостоился высочайшего внимания государыни-императрицы Екатерины Второй, мгновенно сообразившей, какие выгоды может принести России практически бескровная и не требующая больших вложений из казны колонизация Америки.
По повелению Екатерины правительствующему сенату, в 1788 году Шелехов был пожалован золотой медалью, осыпанной алмазами, для ношения на шее на голубой ленте, шпагой и похвальной грамотой, дозволявшей продолжать начатые подвиги на пользу торговли. После этого Шелехов большей частью жил в Иркутске, как сборном пункте всех товаров, откуда и распоряжался действиями компании.
В последующие годы он продолжал посылать к берегам Северной Америки свои суда и основал селение в Кенайской губе. В 1793 году на остров Кадьяк, по его ходатайству, была отправлена духовная миссия и послано несколько десятков ссыльных ремесленников и хлебопашцев для заведения ремесел и земледелия.
Сам остров Кадьяк, как впоследствии выяснилось, являлся самым крупным (после Гавайев) островом возле американского континента. Его аборигены – племя кониага - жили за счёт охоты, рыболовства, земледелия и собирательства, и были не так воинственны и свирепы, как индейцы континентальной Америки, с которыми довелось столкнуться европейцам. Хотя в самом начале все складывалось не слишком идиллически.
Шелихов намеревался не давать местным «эскимосам» ни малейшего повода для враждебных действий, желая сделать их российскими подданными не посредством страха, а добром и к их собственной выгоде. Он принял первых, кто осмелился наведаться в русское поселение, очень дружелюбно, накормив и одарив подарками.
Однако, к несчастью для русских, во время визита случилось то, чего никто не мог предугадать – солнечное затмение. Жители острова очень испугались и восприняли это как недобрый божественный знак. Следующей ночью они напали на русский лагерь, который несмотря на превосходящее оружие лишь с трудом смог отразить натиск.
На следующее утро с соседнего острова стали подходить лодки, наполненные воинами, шедшие на подмогу кадьякским эскимосам. Было понятно, что русские не смогут долго противостоять этой превосходящей силе. Поэтому Шелихов отдал приказ обстрелять поселение туземцев из пушек, после чего сотни из них сразу сдались из страха перед неизвестным оружием.
Наиболее воинственных Шелихов приказал казнить. Остальные должны были оставить своих детей в качестве заложников и были отпущены на свободу. Эти дети были воспитаны вместе с русскими детьми, ходили в школу и изучали русский язык. Несмотря на трудности, русским в итоге удалось установить мирные отношения с индейцами, но колонизация материка по соображениям безопасности откладывалась.
Свое путешествие Шелехов описал в книге: «Странствование российского купца Григория Шелехова в 1783 г. из Охотска по Восточному океану к Американским берегам, с обстоятельным уведомлением об открытии новообретенных им островов Кыктака и Адюгнака и пр. 2 ч. с чертежом и с изображением самого мореходца и найденных им диких людей». Книга выдержала два издания: СПб. 1791-1795 г. и СПб. 1812 г. и даже была переведена на немецкий язык.
Перед возвращением в Охотск в мае 1786 года Шелихов составил главному правителю Северо-восточной компании К. А. Самойлову программу действий из 32 пунктов. Он должен был не только организовать промысел пушнины (в его ведении находилось 163 русских промышленника), ведать сооружениями и судами, но и «поступать расселением российских артелей для примирения американцев и прославления Российского государства по изъясненной земле Америке и Калифорнии до 40 градусов», в том числе и построить крепость за мысом Св. Ильи.
Грандиозным планам Шелихова суждено было в значительной степени осуществиться. Полуостров Аляска был осмотрен и найден удобный проход в Бристольский залив, в Кенайском заливе артель промышленников вела не только промысел, но и активно торговала с жителями. В Чугацком заливе также работала промысловая артель.
В 1794 году здесь было построено три судна: фрегаты «Феникс», «Пегас» и «Олег» (всего Шелихов построил 11 судов). На острове Монтагю, на мысе Св. Ильи, была построена крепость. На Кадьяке заведена школа, где американские мальчишки учились читать по-русски, писать, считать и осваивать навигацию. Исследованы заливы Якутат и Льтуа, во многих местах зарыты в землю медные доски с надписью «Земля российского владения».
Благодаря его кипучей энергии и неустанной заботе, дети аборигенов Аляски стали изучать по русским книгам мореходное дело, горную науку, разные ремесла, историю России. В Русской Америке зазвучали стихи Ломоносова и Державина, Пушкина и Крылова.
Шелихов хорошо понимал роль и значение православной церкви в нравственном и духовном просвещении аборигенов Аляски и сам просил Екатерину II направить в Русскую Америку Духовную миссию. Это было сделано в 1794 году. И поныне православные храмы украшают поселки Алеутов, эскимосов, тлинклитов. Недаром аборигенам он оставался в памяти, как Отец.
Летом 1794 года Шелехов образовал Северо-Американскую компанию с центром на островах Прибылова. Как писала в 1797 году его вдова,
«… его намерение в учреждении сей компании состояло в том, чтобы захватить все Алеутские острова и в севере к Берингову проливу лежащие острова и оба противолежащие друг другу азиатской Чукотской земли и американские матерые берега, завести с тамошними народами торговлю, и, где можно, крепосцы и поселения, и тем самым предупредить приходивших туда иностранцев...»
Умер Шелехов совсем молодым, готовясь к плаванию к берегам Японии: проблема ранних российско-японских торговых и политических контактов неоднократно поднимались отечественными историками и географами. Однако далеко не все её аспекты в равной степени изучены.
Ещё в 1738-1742 гг. отряд М.П.Шпенберга обследовал острова Курильской гряды и собрал первые сведения об Японии. Чуть позднее были установлены первые контакты с японскими торговцами на Кунашире, которые стремились к прямой торговле с русскими.
В 1750 году сын М.П.Шпанберга - А.М.Шпанберг представил в Адмиралтейц-коллегию рапорт с новым проектом установления торговых отношений с Японией, но не был тогда поддержан. Тем не менее, спустя десятилетия на основании его проекта Ф.И.Соймонов представил в правительство записку «О позволении купцам собственным их иждивением открывать Курильские острова».
В 1761 году последовал соответствующий указ сената. На основании его иркутский губернатор предписал главному командиру Камчатки К.М.Бему предпринять более решительные шаги к организации плаваний на Курилы. В частности, было предложено отправить секретно одно частное судно под видом промыслов вплоть до Матсмая (Хоккайдо), но первая попытка, предпринятая купцом А.Толстых, оказалась неудачной.
С 1774 года за дело взялись компаньоны П.С.Лебедев-Ласточкин и Г.И.Шелехов. один за другим ими были отправлены два судна «Св. Николай» и «Св. Наталия». Руководителям этих экспедиций предписывалось вступить с японцами в переговоры и попытаться установить торговые связи. Им дважды удалось встретиться с японскими торговцами, а на северо-восточной оконечности Хоккайдо провести переговоры с представителем местной администрации. В ходе переговоров последний заявил, что для торговли есть порт Нагасаки, «где со всех сторон собираются и торги производят, куда можете ходить и вы».
Эти первые контакты были положительно оценены и самими купцами и правительством. П.С.Лебедев-Ласточкин писал позднее, что «двоекратно с епонцами компания наша виделась и менялась малым ещё количеством, а время от времени начало бы преумножаться».
Все материалы о плаваниях к Японии он представил в правительство и получил высочайшее одобрение, а Иркутску выпала честь стать инициатором первого российского посольства в Японию.
В августе 1783 года у берегов Камчатки потерпело крушение японское судно «Синсемару». Спасшихся моряков только в 1789 году перевезли в Иркутск. Заботу о них приняли на себя иркутский генерал-губернатор И.А.Пиль, учёный натуралист Э.Г.Лаксман, Г.И.Шелехов и ряд иркутских купцов. В их среде и возник проект установления постоянных торговых связей с Японией.
Разработан он был Э.Г.Лаксманом и Г.И.Шелеховым и с представлением И.А.Пиля был направлен Екатерине. В сентябре 1791 года появился именной указ «Об установлении торговых отношений с Японией», в котором отмечалось, что «в случае возвращения сих японцев в их отечество укрывает надежду завести с оными торговые связи». Экспедиция должна была отправиться в Японию от имени иркутского генерал-губернатора.
Сделано это было, очевидно, для того, чтобы не уронить престиж императрицы в случае неудачи посольства и не возбудить подозрение Англии и Голландии в отношении целей российской политике на Тихом океане. Надо сказать, что в Петербурге довольно скептически смотрели на возможность установления достаточно прочных взаимоотношений с Японией.
« ... Не токмо все иностранные купцы,- писал Э.Г.Лаксман, - но и большая часть господ сие японское предприятие яко невозможно всячески критиковали, так что я в Петербурге столько же был предметом насмешки, как сдесь ненависти и гонения».
Последние строчки связаны с конфликтом Лаксмана с Шелеховым и иркутскими купцами. Шелехов не мог простить ему того, что в итого правительство поддержало планы Лаксмана, направленные на более сдержанное, скорее научное и политическое развитие отношений с Японией. Шелехов же на первый план выдвигал чисто коммерческие задачи. Лаксмана пугало, что Шелехов «... ныне монополистическим оком взирает на будущую первоначальную японскую торговлю»
Посольство Лаксмана длилось около года и в целом выполнило намеченную программу. Япония уклонилась от подписания дипломатических и торговых договоров, но оставила надежды на продолжение диалога. Русскому послу был вручён письменный лист, разрешающий русским торговым судам посещать порт Нагасаки.
Кроме того, были собраны новые сведения об Японии, описаны и положены на карты Хоккайдо и другие южные острова Курильской гряды, привезены коллекции образцов флоры и фауны, семена сельскохозяйственных культур.
Политические результаты посольства вызвали в правительстве противоречивые оценки. Екатерина Вторая ожидала от него большего и в ряде писем не скрывала своего разочарования итогом.
В 1796 года по распоряжению Екатерины начинается подготовка новой экспедиции в Японию. Но последовавшие одна за другой неожиданные смерти Г.И.Шелехова, Э.Г.Лаксмана, а затем и самой императрицы, остановили эти приготовления.
Скончался Шелихов в июле 1795 года в Иркутске и был похоронен на территории Знаменского женского монастыря. На памятнике его высечены известные стихи, сложенные в честь его Державиным. В 1903 году на родине Г. И. Шелехова, в городе Рыльске ему был воздвигнут памятник.
По смерти Шелехова, Императрица Екатерина II даровала его жене и потомству права российского дворянства, с предоставлением, впрочем, производить торговлю, а Император Павел I, покровительствуя составившейся в 1798 году Российско-Американской Компании, повелел, чтобы из семейства Шелехова назначен был первенствующий директор ее.
Могила Шелехова - памятник истории федерального значения, охраняется государством. Он изготовлен на Екатеринбургской камнерезной фабрике из серого уральского мрамора по заказу наследников, установлен в 1800 году.
Текст на восточной грани:
«Здесь в ожидании пришествия Христова погребено тело по прозванию Шелихова, по деяниям бесценнаго, по промыслу гражданина, по замыслам мужа почтеннаго, разумом обширнаго и твердаго, ибо в царствование Екатерины Вторыя, императрицы и самодержицы всероссийской, Государыни властной и великой, разширившей свою империю победами врагов ея на западе и на полудне, он отважными своими морскими путешествиями на востоке нашел, покорил и присовокупил державе ея не только острова: Кыктак, Афогнак и многия другия, но и самую матерую землю Америки, простираясь к северо-востоку, завел в них домостроительство, кораблестроение и хлебопашество и испрося Архимандрита с братью и клиросом провозгласил в грубом народе, неслыханным невежеством попранном. неведомое там имя Божие и во имя святыя Живоначальныя троицы насадил православную христианскую веру в лето 1794-е. Христе Спасителю! причти его к лику благовестников твоих, возжегших на земле свет Твой пред человеки. Гаврила Державин».
Текст на северной грани:
«Григорей Иванович Шелихов Рыльской имянной гражданин родился года 1748, вступил в супружество года 1775, начал торговлю свою во окраинах Сибири в 1773 году. Морския путешествия свершил в 1783, 1784 и 1785 годах, скончался 1795 июля 20 дня», «Колумб здесь Росский погребен, преплыл моря, открыл страны безвестны, и зря, что все на свете тлен, направил парус свой во океан небесный искать сокровищ горних, неземных, сокровище благих. Его ты, Боже, душу упокой. Гаврила Державин».
Текст на западной грани:
«Поставила сие надгробие в память почтенному и добродетельному супругу горестная вдова, с пролитием горячих слез и с сокрушенным вздыханием ко Господу».
Текст на южной грани:
«Как царства падали к стопам Екатерины, Росс Шелихов без войск, без громоносных сил, притек в Америку чрез бурные пучины, и нову область Ей и Богу покорил. Не забывай, потомок, что росс, твой предок, и на Востоке громок».
* * *
Давно уже идет спор: как следует правильно писать ШелЕхов или ШелИхов. Сам «Колумб Росский» (так его назвал поэт Р. Державин, использовав слова М. В. Ломоносова) употреблял оба варианта, но чаще всего «Шелихов».
Но практически во всех документах девятнадцатого века потомки и родственники «Колумба Росского» именовались «ШелЕховыми», а город спутник Иркутска стал именоваться «Шелеховым», хотя другие географические объекты, названные в его честь, именовались через «И»: залив Шелихова в охотском море, гора, мыс и залив на острове Парамушир, ряд других наименований в бывшей русской Америке и др.
В возникшем противоречии легче всего разобраться при знакомстве с малоизвестной историей выработки указа Павла I об утверждении «герба Шелеховых». Вот подлинный текст малоизвестного указа:
«Его величество государь император Павел Первый обращал монаршее внимание на заслуги умершего гражданина Шелехова, жертвовавшего жизнью в присоединении к скипетру его императорского величества обитающих в Северной Америке народов и положившего в том краю основание греко-кафолической христианской вере и прочыя разным для государства полезным заведениям: начала 1797 года ноября в 10 день всемилостливейше пожаловать соизволил жене его вдове Наталье Шелеховой, разделявшей с ним труды в странствиях и рожденным от них детям дворянское Российской империи достоинство, представляя при этом свободу продолжать торговлю на первобытном их праве»…
И в заключительной части сообщалось об утверждении 1 апреля «герба Шелехова» В указе описывался этот герб:
«В Щите, имеющем голубое поле, изображены два серебреных Креста, один вверьху, а другой внизу, и между ими находится серебреная Полоса. Щит увенчан обыкновенным дворянским Шлемом, с дворянскою на нем Короною и тремя Строусовыми Перьями. Намет на Щите голубой, подложенный серебром. По сторонам два Американца, держащие в руках с правой стороны Меркурьев жезл, а с левой Якорь, под Щитом Девиз ВЕРОЮ и УСЕРДИЕМ».
Именно из-за этого указа Павла I в XIX веке и стали потомки "Коломба Росского" именоваться «Шелеховыми». Но показательно, что уже после указа был опубликован новый портрет «Коломба Росского», под которым дан миниатюрный герб 1797 года, но в овале большими буквами было написано: «Григорий Иванович Шелихов. Родился 1748, скончался 1795 года».
На могиле «Колумба Росского» в Иркутске на самом памятнике так же он назван «ШелИховым». Почему же в таком случае герб был составлен для «ШелЕховых»?
В первую очередь в этом виноваты те лица, которые самовольно опубликовали его труды под фамилией «ШелЕхов»: трижды на русском языке - в 1791, 1792 и 1793 гг., дважды - в немецком переводе (1793 год). После выхода этих книг и решили сохранить в гербе транскрипцию «Шелехов».
После обнаружения документов Г. И. Шелихова в архиве Воронцовых стало очевидным, что главным виновником публикации книг Г. И. Шелихова был президент Коммерц-коллегии А. Р. Воронцов, который постоянно получал из Иркутска различные отчеты о развитии торговли и торгового мореходства на Тихом океане. Воронцов считал, что в конце XVIII в. наступил новый этап, когда России уже стало опасным оставлять в секрете свои открытия в Америке. Для закрепления этих территорий за Россией важно было, чтобы замечательные русские открытия в этих далеких районах получили международное признание. Необходимо было, чтобы об этих открытиях узнал как можно скорее весь мир. Вот почему Воронцов вполне сознательно передал эти секретные документы для опубликования В. С. Сопикову.
Именно Сопиков, заметив, что в документах фамилия «Колумба Росского» писалась по-разному - то Шелихов, то Шелехов, решил ввести единообразие. Зная, что в русском языке существовало слово «шелег» или «шелих» в значении «фишка в игре, металлический кружок в виде монеты, но без цены», Сопиков предпочел назвать Григория Ивановича «Шелеховым». Тогда в России широко было распространено выражение, что «воры унесли все до шелеха», то есть все до последней безделицы. Иногда тогда же миниатюрных детей нежно называли «шелехами». Так возникло прозвище, от которого в дальнейшем и родилась фамилия «Шелехов». Но подобно тому, что на Руси издавна существовали «Мелеховы» и «Мелиховы», точно также с давних времен были и «ШелИховы», к которым и принадлежал род Григория Ивановича.

P.S. После продажи Аляски в 1867 году остров перешёл во владение США.

Жизнь Григория Шелихова не раз привлекала к себе внимание исследователей и литераторов. Но до сих пор в ней остаётся много тайн и противоречий. Иной раз нелегко бывает отделить подлинные факты от наслоившихся позднее легенд и мифов. В каком году родился Григорий Иванович? Кем были его родители: бедные мещане, богатые купцы или, быть может, дворяне? Каковы его родственные связи? Что повлекло его в Сибирь, а затем и далее - в Америку? При каких, наконец, обстоятельствах он умер и не было ли в его смерти чьего-то злого умысла? Да и вообще, кем был Колумб российский: просвещённым гуманным мореплавателем, дальновидным политиком и радеющим о благе Отечества коммерсантом или жестоким колонизатором, алчным и беспринципным стяжателем? Что же это за человек, которому посвящали стихи Державин и Дмитриев? Ни современники, ни позднейшие исследователи так и не смогли придти к единому мнению.

Шелеховы (или Шелиховы) - весьма распространённая в старом Рыльске фамилия. Встречается она уже в документах XVII века. Среди носителей её - и стрелец, и пушкарь, и мелкий торговец, посадский человек. Пушкарём был и Киприян Шелихов, от которого и ведётся отсчёт рода Григория Ивановича. Отец его, Иван Афанасьевич, будучи рыльским мещанином (в купеческое сословие сумел записаться он много позже), тем не менее обладал вполне приличным состоянием. Григорий был старшим сыном в семье. Вопрос о дате рождения самого Григория более сложен. Но анализ сохранившихся в Курском архиве документов позволяет придти к мнению, что родился и был крещён Григорий Шелихов, скорее всего, во второй половине января 1749 года, на праздник Трёх Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста (отмечался 30 января).

Подробностей того, как протекала жизнь молодого купеческого сына в Вознесенском приходе Рыльска, не сохранилось. Фактически его биография начинается в 1773 году, когда он появился в Охотске в качестве приказчика вологодского купца М. Оконишникова. Вряд ли стоит искать некие экстраординарные причины для поездки молодого купца в Сибирь. В своём стремлении побывать в Сибири и далее - в Америке Григорий Шелихов был тогда не одинок. Более того, он не был даже в числе первых. Путь этот задолго до него проторили многие выходцы из Курской губернии. Сам Григорий Шелихов, проработав некоторое время у Оконишникова, перебирается на службу к земляку - курскому купцу Ивану Голикову, который с 1774 года держал винные откупа в Иркутской губернии.

Сотрудничество с богатым и влиятельным Голиковым помогло ему. Переломным же в его жизни стал год 1775: тогда он предпринял первые самостоятельные шаги в сибирской коммерции и, наконец, женился. Его супруга, Наталья Алексеевна, оказалась во многом подстать своему мужу. Это была женщина умная, энергичная и властная, способная успешно вести дела, несмотря на то, что до конца жизни она так и осталась абсолютно неграмотной. К сожалению, сохранившиеся документы не сообщают никаких деталей её ранней биографии, даже её девичьей фамилии. Известно, что 1782 году ей исполнилось 20 лет и она была уже матерью троих детей. Таким образом, получается, что в 1775 году 26-летний купец женился на 13-летней девочке, родившей ему первого ребёнка спустя два года. Впрочем подобные ранние браки не были чем-то диковинным для России того времени.

В течение следующих восьми лет Шелихов участвует в деятельности десяти промысловых компаний. Его состояние и влияние растут. Иван Ларионович, чьим приказчиком он оставался до 1781 года, относился к нему со всё возрастающим уважением. Наконец, они становятся полноправными партнёрами, и Григорий Иванович отправляется в своё знаменитое плавание к берегам Америки. В 1783 году было выстроено и снаряжено три галиона: "Три Святителя", "Святой Симеон Богоприимец и Анна Пророчица", "Святой Архистратиг Михаил". Причём одно судно было выстроено Шелиховым исключительно на собственные средства.

В первых числах августа 1784 года экспедиция прибыла на остров Кадьяк, который пользовался дурной славой среди русских мореходов. Несколько попыток закрепиться на нём оканчивались неудачей. С Шелиховым было 130 человек. Население Кадьяка насчитывало более 5 000 душ. Соотношение было отнюдь не в пользу пришельцев. Островитяне объединились в одном селении на высоком утёсе, чтобы оказывать сопротивление пришельцам. Отсюда они совершили вылазку, атаковав ночью лагерь Шелихова. Нападение удалось успешно отбить. Утром 13 августа 1784 года Григорий Иванович повёл семьдесят человек на приступ. Русские прибегли к помощи пяти пушек. Шелихов велел наводить их на скалы и жилища: каменные осколки, разлетаясь, увеличивали поражающую силу огня. Потери осаждающих во время штурма составили всего шесть человек раненых. Куда хуже пришлось осаждённым. Их погибло более 300. Этот утёс - место учинённой Шелиховым бойни - до сих пор считается среди аборигенов Кадьяка гиблым местом, населённым душами убитых, которое они предпочитают никогда не посещать.

Григорий Иванович прекрасно понимал, что малочисленные колонисты не смогут удержаться на острове одной лишь силой оружия. Мирное сотрудничество и постепенное подчинение себе "дикарей", превращение их в работных людей компании - таковы были его далеко идущие замыслы. Опорой его в этих планах должны были стать дети-заложники, получавшие новое воспитание в русской школе. Уже покидая Кадьяк, Шелихов оставил там "учащихся грамоте 25 мальчиков, которые гораздо охотнее желают быть с россиянами, нежели с дикими их отцами".

Наконец, в мае 1786 года Шелихов отплыл обратно в Охотск. На борту "Трёх Святителей" находилось пушнины на 56 000 рублей, а в голове самого Григория Ивановича роилось множество новых планов. Вернувшись, он тотчас включился в работу: вел деловую переписку с приказчиками, проверял документацию, составлял рапорт генерал-губернатору И. Якоби, писал Ивану Голикову, посылая ему отчёт о своих достижениях и карту плавания.

Когда 13 июня 1787 года, возвращаясь из своего путешествия в Крым, императрица Екатерина II посетила Курск, Иван Голиков как городской голова встречает её у спешно возведённых по такому случаю Херсонских ворот во главе почётных курских граждан, членов городского магистрата, учеников и преподавателей Главного народного училища. Среди прочих даров он подносит ей карту "Шелехова странствия". Вслед за этим успехом в 1788 году оба компаньона отправляются в Санкт-Петербург с Прошением на царское имя, чтобы ходатайствовать о привилегиях и государственной ссуде для своей компании. Рассмотрение проекта "Голикова и общников" продолжалось в столице с февраля по сентябрь 1788 года. Екатерина II отнеслась к проекту резко отрицательно. Она утверждала, что "многое распространение в Тихом море не принесёт твёрдых польз. Торговать дело иное, завладеть дело другое". Ей вообще было не до Америки: шла очередная война с Турцией. "Монаршая милость" в итоге сказалась лишь в награждении И. Голикова и Г. Шелихова золотыми медалями, серебряными шпагами и похвальными грамотами. С тем компаньоны и покинули столицу.

Однако, хотя проекты Шелихова и были отвергнуты, положение его после визита ко двору немало упрочилось. Он приобрёл известность. Многие столичные коммерсанты без колебаний предоставляли ему солидные кредиты. В родном Рыльске он затеял строительство на принадлежащем ему участке.

Последние годы жизни Григория Шелихова были заполнены бурной деятельностью. Он регулярно посылает экспедиции к американским берегам, борется с конкурентами, выживая их из промысловых угодий. В 1794 году стараниями его и Голикова на Кадьяк была направлена, наконец, первая православная миссия во главе с архимандритом Иоасафом. Тогда же было по лучено разрешение правительства на посылку в Америку ремесленников и хлебопашцев. Шелихов строит планы высадки поселенцев на Курильских островах. С помощью младшего брата Василия он осуществляет торговые операции практически на всех сибирских ярмарках, торгует с китайцами через Кяхту. Важных союзников Шелихов приобрел путём родственных связей, упрочая тем самым своё положение при дворе и в коммерческих кругах.

Смерть застала Григория Ивановича в разгаре дел, не дав завершить множество планов. Он внезапно скончался 20 июля 1795 года "посреде толико важных для него упражнений при полном здоровье своем и средних летах жизни своей". Наталья Алексеевна объявила причиной смерти мужа "простудную горячку", которая якобы терзала его целых 25 дней и свела, наконец, в могилу. Однако, по словам очевидца, у него "сделалась чрезвычайная боль в животе и такое воспаление, что он, дабы хоть на мгновение утолить огонь, можно сказать, глотал льду по целой тарелке" - симптомы довольно нетипичные для простуды. Внезапность и неясные обстоятельства смерти видного купца, оставившего немалое наследство, вызвали в Иркутске разнообразнейшие толки. Поговаривали даже об отравлении, намекая на причастность к этому его собственной жены. И по сей день смерть Григория Ивановича окутана покровом тайны.

Григорий Шелихов был погребен в Иркутске в Знаменском женском монастыре против церковного алтаря. В 1800 году на могиле стараниями супруги был установлен мраморный памятник с бронзовым барельефом покойного. Но главным памятником Григорию Ивановичу, его жизни и трудам стала созданная на основе его замыслов Российско-Американская компания.

Текст выбитый на плите:

Геннадий Невельской родился в 1813 году в Костромской губернии. Судьба мальчика была фактически предрешена — его отец был потомственным морским офицером. Невельской закономерно поступил в Морской корпус — главное учебное заведение в Петербурге, где из дворянских детей готовили первоклассных мореходов.

«Среди кадет петербургского морского училища можно было видеть в двадцатых годах худенького, на первый взгляд болезненного, очень нервного мальчика, который сильно выделялся из среды своих товарищей молодостью лет и серьёзным выражением глаз, вдумчиво глядевших из-под тёмных больших бровей. Вокруг него шумят, резвятся, а он сидит и оторваться не может от книжки, описывающей какое-нибудь путешествие», — напишет позже, ориентируясь на мемуары отца и рассказы матери, дочь Невельского Вера.

У Невельского фактически не было выбора — он должен был стать моряком

После окончания Морского корпуса Невельской целых 10 лет — с 1836 по 1846 годы — ходил по разным морям: от Балтийского до Средиземного. Во время своей службы на флоте ему поручили следить за Великим князем Константином Николаевичем — цесаревича ещё в совсем юном возрасте назначили генерал-адмиралом и отправили в плавание. И, хотя на протяжении всей жизни высокопоставленные чиновники Невельского не жаловали, он почти всегда мог рассчитывать на поддержку императора Николая I, который с уважением относился к наставнику своего сына.

Транспортный корабль «Байкал». Источник: trip-dv.ru

Между тем Невельского не покидала мысль о том, что он должен исследовать морские рубежи Дальнего Востока. «Когда случалось ему бывать в Петербурге, он с жадностью набрасывался на книги, рылся в архивах, но постоянно находил ответ: устье Амура неизвестно; предполагают, на основании достоверных свидетельств великих мореплавателей, что река теряется в прибрежных песках океана», — описывает этот период жизни Невельского его дочь.

Описание экспедиции оставил как сам Невельской, так и его дочь

Удивлению сотрудников морского министерства не было предела, когда однажды перспективный офицер Невельской изъявил желание взять под управление простой парусный транспортный корабль и отправиться на нем на Камчатку. Его убеждали бросить эту мысль и строить себе карьеру, поджидая назначения, но Невельской не отступился. Очевидно, экспедицию, в которую офицер отправился в 1849 году, он рассматривал как возможность подтвердить свои догадки о географии Дальнего Востока. Проблема была лишь в том, что для исследования устья Амура нужно было заручиться разрешением императора. Получить его Невельской даже не рассчитывал, потому что Николай I был убежден, что в русло этой «никому не нужной и бесполезной» реки входить могут только небольшие лодки.

Транспортное судно «Байкал» вышло из Кронштадта в конце лета 1848 года. Команда состояла из нескольких офицеров, 80 моряков и 40 рабочих. Маршрут путешествия Невельской выбрал просто фантастический: на его пути в Петропавловск лежали Портсмут, Рио де Жанейро и Гавайские острова. Так, по воспоминаниям участников экспедиции, Пасху русские моряки встретили в порту гавайского города Гонолулу. Почти через год после отплытия «Байкал» вошел в порт Петропавловска: команда аккуратно разгрузила весь привезённый с собой товар, а Невельской решил действовать на свой страх и риск — офицер без разрешения отправился исследовать устье Амура.

Утро в проливе Невельского. Источник: trip-dv.ru

Судно Невельского достигло Сахалина, который в ту пору считался полуостровом. Уже здесь офицеру предстояло сделать первое из своих великих открытий: он обнаружил глубокий пролив, отделявший Сахалин от материка. Этот факт опровергал все доводы предыдущих исследователей и наглядно доказывал, что Сахалин всё-таки остров. Дальше команда Невельского начала пробираться — то пешком, то в шлюпках — вдоль побережья континента. В какой-то момент изнуренные долгим походом моряки добрались до огромной мели, закрывавшей устье Амура. Именно она ввела в заблуждение и сбила с толку всех тех, кто пытался обнаружить устье до Невельского. Моряки смогли обнаружить теперь широкий и совершенно свободный проход в устье реки.

Невельской доказал, что Сахалин — это остров

«Вышел навстречу нам на катере генерал-губернатор со всем своим штабом. Не приставая еще к транспорту, он спросил меня, откуда я явился. На это я отвечал: «Сахалин остров, вход в лиман и р. Амур возможны для мореходных судов с севера и юга! Вековое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась; доношу об этом Его Светлости для представления Государю, а ныне Вашему Превосходительству». В маленькой моей каюте собрались около генерал-губернатора все его спутники и с любопытством слушали меня о нашем плавании и сделанных нами открытиях, которые были совершенно противоположны показаниям карты, имевшейся тогда в Аяне», — напишет в своей книге «Подвиги русских офицеров на крайнем востоке Росси» Геннадий Невельской.

Картина «Стакан амурской воды» художника В. И. Шиляева. Источник: trip-dv.ru

Впрочем, в Петербурге реакция на открытия Невельского была самая противоречивая: император назвал поступки офицера «храбрыми и заслуживающими одобрения», но другого мнения придерживалась специально собранная по этому делу комиссия — там считали, что что Невельской нарушил дисциплину и теперь должен подвергнуться суровому наказанию. Мнение Николая I всё же сыграло главную роль: на следующий год Невельского послали в ещё одну экспедицию с задачей основать зимовья где-нибудь на юго-восточном берегу Охотского моря, но «ни в коем случае не в лимане, а тем более на реке Амуре».

Николай I оправдал Невельского за все нарушения дисциплины

В принципе, уже понятно, как Невельской относился к предписаниям чиновников. Офицер, повышенный до капитана 2-го ранга, опять переусердствовал: он решил навсегда закрепить за Россией открытый им край. Для этого Невельской взял с собой на шлюпку двух местных жителей — тунгуза и гиляка — и вместе с ними добрался до устья Амура. Там он убедил племена в том, что теперь они находятся под защитой русского императора, и вручил им специальную грамоту, которую те обязаны были показывать всем иностранцам.

Памятник Невельскому в Николаевске-на-Амуре.

Мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке… Бродя по Памиру и Бухаре, приходилось не раз бывать на краю гибели, было жутко не раз… И как-то было даже, в общем, приятно рисковать.

Вавилов Н.И.

Их всегда манит линия горизонта, бесконечной полосой уходящая в даль. Их верные друзья - ленты дорог, ведущие в неизвестное, загадочное и таинственное. Они первыми раздвинули границы, открыв человечеству новые земли и удивительной красоты метрики. Эти люди - путешественники.

Именно этим людям был посвящен познавательный географический час «Русские Колумбы». Гости Центральной городской библиотеки - учащиеся 8-го класса школы №2 дополнили знания по школьной программе, узнали много интересных фактов о знаменитых русских путешественниках, посвятивших свою жизнь науке.

Миклухо-Маклай Н.Н., Пржевальский Н.М., Дежнев С.М., Никитин А. - об этих великих первооткрывателях подготовили материал сотрудники библиотеки, сопроводив рассказ слайд - презентацией.

Ребята узнали, что Миклухо-Маклай был не только успешным путешественником, но и зоологом, этнографом и общественным деятелям. Им впервые освещены многие вопросы антропологии коренного населения Юго-Восточной Азии, Океании и Австралии. Он совершил ряд походов, занимался этнологическими исследованиями ближайших племен, изучением мозга позвоночных, анатомией сумчатых и метеорологией. Прожив больше года в Новой Гвинее, он не только открыл новые земли, но и научил туземцев выращивать кукурузу, тыкву, бобы и плодовые деревья.

Не менее интересной была информация о первом русском путешественнике, посетившем Индию - Афанасии Никитине. Никитин оказался первым европейцем, который дал ценное описание средневековой Индии, обрисовав ее просто и правдиво. Его записки «Хождение за три моря» стали ценным историко-литературным пособием.

Еще одна страничка мероприятия была посвящена Николаю Пржевальскому. Путешественник посвятил длительным экспедициям 11 лет своей жизни. В частности, он руководил двухгодичной экспедицией в Уссурийский край, а в период в 1870 по 1885 годы провёл четыре экспедиции в Центральную Азию. Джунгарский скакун, открытый Пржевальским, назван в честь ученого.

В заключение познавательного географического часа ребята познакомились с биографией Семена Дежнева. Путешественник проплыл от устья Колымы в Тихий океан, обогнул Чукотский полуостров. Дежнев открыл пролив между Азией и Америкой на 80 лет раньше В. Беринга. Его именем назван мыс - крайняя северо-восточная оконечность Азии.

Русские ученые обогатили науку важнейшими географическими открытиями, совершили подвиг во имя России. Нынешнее поколение может по праву гордиться своими соотечественниками. Такой вывод был сделан в конце встречи.