Внеклассное мероприятие "русский колумб".

Необычна судьба автора приводимой здесь трилогии. Один журналист дал точную характеристику этому человеку: «Русский по рождению, иностранец по паспорту, "из духовных лиц" по происхождению, российский писатель по духу, американский ученый по профессии, бродяга по натуре». К этому следует добавить, что В. П. Петров - иностранный член Центра по изучению Русской Америки и русско-американских отношений при Институте всеобщей истории Российской Академии наук (Москва, 1994), введен в Палату славы Конгресса русских американцев (Вашингтон, 1994), которая чествует самых выдающихся деятелей русской национальности; внесших большой вклад в литературу, искусство, науку и общественную жизнь США. До В. П. Петрова этой чести удостаивались: 3. К. Зворыкин - «отец телевидения» (1978); A. Л. Толстая - писатель и гуманист (1979); В. В. Леонтьев - экономист, лауреат Нобелевской премии (1980); С. А. Жаров - основатель и руководитель всемирно известного казачьего хора (1981); А. Д. Данилова - «прима балерина абсолюта» (1983); маэстро М. Ж. Ростропович (1985); М. А. Вербоз - художник (1988); Е. Т. Федукович - ученый, врач-офтальмолог (1992).

Виктор Порфирьевич Петров родился в 1907 году в семье священника в Харбине, где окончил реальное училище и юридический факультет русского университета. 1928-1929 годы он работал репортером в англоязычной газете «Харбин Дейли Ньюс». В 1930 году В. П. Петров переехал в Шанхай. Здесь с дипломом правоведа в поисках хлеба насущного он переменил ряд профессий: был музыкантом в китайском похоронном оркестре, телохранителем китайского генерала, потом устроился репортером в русской газете.

20-30-е годы - расцвет русской культурной жизни в Харбине и Шанхае. В. П. Петров живой свидетель того времени. Он хорошо знал С. Г. Петрова-Скитальца, который одно время жил в доме его отца в Харбине, встречался с С. И. Гусевым-Оренбургским.

В. П. Петров знал многих участников литературного объединения «Молодая Чураевка» в Харбине. Позже был одним из создателей литературного объединения «Шанхайская Чураевка», а в 1933 году русского содружества «ХЛАМ», объединявшим людей искусства: художников, литераторов, артистов, музыкантов. В Шанхае вышли первые книги В. П. Петрова: сборник рассказов «Под американским флагом» (1933); роман «Лола» (1934), повествующий о жизни молодых русских эмигрантов в Китае; а в 1937 году «В Маньчжурии. Рассказы».

В 1940 году В. П. Петров переезжает в Америку. Позже он вспоминал о забавном случае в консульстве США. «Чиновник в американском консульстве, - говорил писатель, - заполняя визу, спросил меня, где я родился. Я ответил, что в Китае. Он записал: "китаец". Потом посмотрел на меня внимательно и дописал сверху: "белый". Так что сейчас я единственный белый китаец в Америке».

В Америке В. П. Петров не оставил литературный труд. Он писал рассказы, очерки. Сотрудничал с известным нью-йоркским журналом «Новоселье» и двумя русскими газетами. В США В. П. Петров продолжил и свое образование. В Американском университете в Вашингтоне он получил дипломы: бакалавра экономики, магистра истории и доктора географических наук. В. П. Петров - автор восьми научных книг на английском и одной книги на японском языках, а также около ста статей в научных журналах США, Англии, Германии, Греции и Японии.

Известен В. П. Петров и как писатель. Он автор двадцати шести книг на русском языке, более трехсот статей в периодической печати русского зарубежья: об истории Русской Америки, о Китае и о своих путешествиях по земному шару.

Судьбой русских за океаном В. П. Петров заинтересовался давно. Еще в 1945 году он опубликовал свою первую статью «О Русской Америке». В последующие годы появились его книги: «Сага Форта Росс», «Столетняя годовщина прихода русских эскадр в Америку» (соавтор), «Колумбы российские», «Камергер двора», «Завершение цикла», «Русская Америка», «Краткий очерк о пребывании русских в Калифорнии в начале прошлого столетия», «Форт Росс и его культурное значение», «Русские в истории Америки» (книга издана в США и в России), «Русские в Америке, XX век».

В своих книгах писатель рассказывает об участии русских в культурном развитии Америки. «С русскими именами, - говорит он, - связаны многие значительные страницы истории американского континента "…" Я верю, - продолжает он, - русская молодежь будет узнавать из моих книг много интересного о своих соотечественниках, прославивших имя России в веках».

В далекие 30-е годы В. П. Петров дружил с А. Н. Вертинским, который, по словам писателя, «заставил» его своими песнями поехать на Огненную Землю. «Прихожу как-то, - вспоминал В. П. Петров, - Вертинский сидит в минорном настроении и напевает:

В тихом и далеком океане,
Где-то возле Огненной Земли
Плавают в сиреневом тумане
Мрачные седые корабли.

Я-таки поехал на Огненную Землю через пятьдесят лет».

Результатом этой поездки явилась книга В. Петрова «От Восточной Африки до Огненной Земли» (Вашингтон, 1989). «На Огненной Земле все было именно так, как я представлял себе, не раз вспоминая слова песенки Вертинского», - говорил писатель.

В. Александров

КОЛУМБЫ РОССИЙСКИЕ

Посвящаю моей жене, чье терпение и помощь в неутомимых поисках исторических материалов были краеугольным камнем этого труда

Колумб здесь росский погребен;
Преплыл моря, открыл страны безвестны;
Но, зря, что все на свете тлен,
Направил паруса во океан небесный.

Г. Р. Державин «Надгробие Шелихову»

ГЛАВА ПЕРВАЯ: НА ДАЛЬНЕМ СЕВЕРЕ

1

Еще одна весна осветила бледным светом угрюмый, почерневший, намокший остров Кадьяк. Приближалась Пасха 1802 года, и изголодавшиеся, измученные жители острова стали готовиться к тому, чтобы достойно и торжественно отпраздновать Святой праздник. Трудно им двигаться на ногах, мало осталось сил; одолела нужда и недостаток самых необходимых продуктов, но праздник должен быть отмечен как следует!..

По-прежнему яростно бросаются громадные волны на берега острова; гигантские валы пытаются смыть, снести с лица земли жалкое селение Святого Павла, носящее громкое название главной конторы компании Шелихова в Русской Америке. По-прежнему бурный океан бурлит пенистыми гребнями вечно движущихся, неумолчно рокочущих водных масс.

Русские работники - «промышленные» - и алеуты радостно подставляют свои усталые, изможденные тела с каждым днем все более теплеющему солнцу, точно пытаются как можно скорее запастись энергией, прогреться и возобновить потерянные силы, если не пищей, которой было мало, то по крайней мере теплом солнечных лучей.

«Колумб здесь Росский погребён:
Преплыл моря, открыл страны безвестны;
И зря, что всё на свете тлен,
Направил паруса во океан небесный,
Искать сокровищ горных, не земных,
Сокровище благих!
Его Ты душу, Боже, упокой!»
Гавриил Державин

«Как царства падали к стопам Екатерины,
Росс Шелихов, без войск, без громоносных сил,
Притёк в Америку чрез бурные пучины,
И нову область ей и Богу покорил,
Не забывай, потомок,
Что Росс твой предок был и на Востоке громок! »
Действительный Статский Советник Иван Дмитриев

Эти строки содержаться в эпитафии на могиле русского исследователя, мореплавателя, промышленника и купца Григория Ивановича Шелихова.

Григория Иванович родился в 1747 году, в городе Рыльске в семье зажиточного купца. И уже в юном возрасте был приучен к коммерческой и хозяйственной деятельности. Когда ему было около 28 лет, его родители умерли, и Шелихов принял решение навсегда переехать в Сибирь, ведь ранее, по поручению отца, он начал вести торговые дела с сибиряками.

В 1773 году он приехал в Иркутск и годом позже организовал свое первое собственное дело в товариществе с купцом из Якутии. Купцы, торговавшие в Сибири, к тому времени уже начали осваивать острова в Тихом океане, где водился морской бобр. Их примером вдохновился и Григорий Иванович, отправившись на Камчатку, и вернувшись оттуда с большим грузом мехов.

В 1783 году Шелихов, вместе с компаньонами братьями Голиковыми, отправился к берегам Аляски. В то время там жило местное население, которое успело убить группу русских охотников. Ввиду этого Григория Ивановича отговаривали от затеи располагаться на берегу и близлежащих островах. Но «Русский Колумб» был непреклонен. Он основал первое поселение на острове Кадьяк, и планировал в будущем колонизировать материк. Шелихов и его люди не планировали вести вражду с местным населением. Более того, он не раз наведывался к ним в гости. Однако по каким-то причинам (указывают на солнечное затмение как дурное для эскимосов предзнаменование) местное население напало на колонизаторов. Лагерь с трудом отразил натиск туземцев, захватив некоторых в плен.

Корабли экспедиции на Аляске

В 1791 году Шелиховым была основана «Северо-Восточная компания», позже преобразованная в Русско-Американскую торговую компанию.

Деятельность Григория Ивановича Шелихова была признана. Он был награждён золотой медалью и серебряной шпагой «за открытие островов в Восточном океане». Участвовал в строительство новых школ, музеев и церквей Установил хорошие отношения со многими государственными деятелями и исследователями. Постоянно расширял свое дело и планировал начать торговать с Китаем.

Григорий Иванович Шелихов умер в Иркутске на 47-ом году в жизни и был похоронен у Знаменского женского монастыря. Его вдова, Наталья Шелихова, установила на его могиле мраморный памятник. Он внес огромный вклад в освоение новых территорий, развитие купеческого дела, и в становлении города Иркутска, как центра торговли и культуры.

В честь Шелихова названы залив в Охотском море, пролив между Аляской и островом Кадьяк, бухта на острове Парамушир, город Шелехов в Иркутской области.

Памятники в Шелехове и Рыльске

Ровно 90 лет назад русским полярником было сделано крупнейшее в XX веке и последнее великое географическое открытие. 20 сентября 1916 года Министерство иностранных дел Российской империи специальной нотой сообщило, что в результате гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана 1913-1915 годов под руководством капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого открыт архипелаг из четырех крупных островов, названный Землей Императора Николая II. МИД России, говорилось в ноте, "имеет честь нотифицировать настоящим правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской империи". Собственно, открытие было сделано еще в 1913 г., задержка с его объявлением произошла из-за начавшейся войны.

Два судна "Таймыр" и "Вайгач" упорно пробивались на север. 20 августа на горизонте, там, где на карте была сплошная голубизна, открылась узкая полоска земли. Мифическая Земля Санникова? Нет, ибо район, где промышленник Яков Санников в 1811-м и полярник барон Эдуард Толль в 1885 году видели загадочную сушу, полярники миновали давно. Выходит - открытие? Положив на карту неизвестный остров, моряки назвали его именем наследника Цесаревича Алексея (шел 1913-й год - год 300-летия дома Романовых) и двинулись дальше на север. Утром 22 августа прямо по курсу открылись контуры высокого берега. И вновь на карте в этом месте - водная пустыня.

Высадились на берег, и командир "Вайгача" П.А. Новопашенный определил координаты: 80 градусов 04 минуты северной широты и 97 градусов 12 минут восточной долготы. На флагштоке взвился и под дружное "ура" захлопал на ветру русский флаг. Вилькицкий зачитал приказ об открытии новых земель и присоединении их к российским владениям. Главный результат гидрографической экспедиции был без преувеличения уникальный. При встрече первопроходцев в Архангельске Бориса Вилькицкого провозгласили русским Колумбом.

Архипелаг, состоящий из четырех крупных островов, имел площадь в 38 тысяч квадратных километров - чуть меньше Дании. Блестящие результаты гидро-графической экспедиции власть и научное сообщество оценили по достоинству. Вилькицкий был пожалован аксельбантом флигель-адъютанта Его Императорского Величества, Русское географическое общество удостоило полярника своей высшей награды - Константиновской медали.

После октября 1917 года, когда "отречение от старого мира" приобрело масштабы национального бедствия, судьба открытия Б.А. Вилькицкого оказалась печальной

"В 1918 г. в Советской России была опубликована карта Северного Ледовитого океана, на которой открытый всего пять лет назад архипелаг не был указан вовсе, - рассказывает сотрудник Государственного центрального музея современной истории России В.К. Рыков, предпринявший длительный и трудоемкий поиск в картографическом фонде Российской государственной библиотеки. - Правда, когда в 1924 г. Соединенные Штаты Америки попытались поднять в этом районе свой флаг, советское правительство в меморандуме, подписанном наркомом иностранных дел Чичериным, напомнило о своих правах на земли, открытые Вилькицким. Причем они были названы именно так, как это было нотифицировано царским правительством в 1916 г., то есть Землей Императора Николая II".

На этом топонимические казусы не закончились. Хотя в конце 20-х годов архипелаг все же появился на советских картах, он стал носить иные названия - сначала Северная Земля, потом Таймырский. И только после экспедиции Г.А. Ушакова и Н.Н. Урванцева в 1930-1932 гг. окончательно приобрел современное название - Северная Земля.

На протяжении многих десятилетий официальная пропаганда противопоставляла советского ученого Георгия Ушакова его предшественникам, приписывая ему "открытие огромной полярной страны". А деятельность "русского Колум-ба" замалчивалась, - не в последнюю очередь из-за того, что многие участники полярной экспедиции 1913-1915 годов, в том числе и сам Б. Вилькицкий, оказались после революции в эмиграции.

С нансеновским паспортом беженца Борис Андреевич очутился в Бельгийском Конго, работал гидрографом. Семья распалась: жена и сын Андрей осели в Германии. В 1929 г. Вилькицкий перебрался в Бельгию, трудился (он, обладатель высшей награды Русского географического общества!) на фабрике канцелярских товаров. Делу, ставшему для него на всю жизнь главным, - приведению в порядок материалов давней экспедиции отдавал вечера да редкие выходные дни.

Не станем повторять привычное: дескать, как мы расточительны в отношении к своему наследию, сколько мог бы еще сделать для нашей страны Вилькицкий, останься он на родине, - ведь судьба отмерила ему немалый жизненный срок (он умер в Бельгии в 1961 году). А мог ли он остаться? Мог ли, следуя кодексу офицерской чести, сотрудничать с режимом, замолчавшим его открытие? Думаю, не мог.

И все же, расходясь с советской властью политически, известный полярник не изменил объективности. Размышляя о проблемах изучения и освоения Русского Севера, Вилькицкий занимал позицию ученого и гражданина. Об этом говорит и статья, опубликованная в парижской газете "Возрождение" к 20-летию его полярной экспедиции. Да, он не приемлет советскую власть, осуждает ее за расточительную трату ресурсов и страсть к "шумливым рекордам". Но не может не радоваться "такому неожиданному оживлению в изучении наших полярных вод", тому, что "Советская Россия размахом своего участия в плане международных исследований оставила далеко позади любую другую державу".

Родственники похоронили Вилькицкого в Брюсселе. И лишь спустя 35 лет хлопотами потомков Бориса Андреевича прах выдающегося русского полярни-ка навечно лег в родную землю на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга рядом с останками отца и брата.

Однако, для увековечения памяти о русском Колумбе не сделано главное - на географические карты не вернулись исконные названия, данные Вилькицким тем землям, которые открыла его экспедиция. Несколько лет назад Российское дворянское собрание обращалось по этому вопросу даже к Президенту РФ. Безрезультатно. Межведомственная комиссия по географическим названиям по поручению из Кремля рассмотрела предложение дворян, но не поддержала его, объяснив тем, что названия архипелага Императора Николая II и острова Цесаревича Алексея "практически не употреблялись", к тому же переименование, мол, вызовет путаницу на картах и в справочных изданиях...

И все же мы убеждены: предсказание Бориса Андреевича Вилькицкого, адресованное нам из 30-х годов и частично уже сбывшееся, обязательно сбудется полностью: "Пройдут годы, забудутся ужасы революции и гражданской войны... исчезнут одиозные народу имена, рассеянные по необъятному простору России, как уже исчезли улицы и заводы с именем Троцкого; вернется Ленинграду имя великого Петра, как и другим городам их исторические названия, обретут вновь и эти земли имена покойных Государя и Цесаревича, имена, принадлежащие им по праву истории".

http://www.fondsk.ru/article.php?id=254

Геннадий Невельской родился в 1813 году в Костромской губернии. Судьба мальчика была фактически предрешена — его отец был потомственным морским офицером. Невельской закономерно поступил в Морской корпус — главное учебное заведение в Петербурге, где из дворянских детей готовили первоклассных мореходов.

«Среди кадет петербургского морского училища можно было видеть в двадцатых годах худенького, на первый взгляд болезненного, очень нервного мальчика, который сильно выделялся из среды своих товарищей молодостью лет и серьёзным выражением глаз, вдумчиво глядевших из-под тёмных больших бровей. Вокруг него шумят, резвятся, а он сидит и оторваться не может от книжки, описывающей какое-нибудь путешествие», — напишет позже, ориентируясь на мемуары отца и рассказы матери, дочь Невельского Вера.

У Невельского фактически не было выбора — он должен был стать моряком

После окончания Морского корпуса Невельской целых 10 лет — с 1836 по 1846 годы — ходил по разным морям: от Балтийского до Средиземного. Во время своей службы на флоте ему поручили следить за Великим князем Константином Николаевичем — цесаревича ещё в совсем юном возрасте назначили генерал-адмиралом и отправили в плавание. И, хотя на протяжении всей жизни высокопоставленные чиновники Невельского не жаловали, он почти всегда мог рассчитывать на поддержку императора Николая I, который с уважением относился к наставнику своего сына.

Транспортный корабль «Байкал». Источник: trip-dv.ru

Между тем Невельского не покидала мысль о том, что он должен исследовать морские рубежи Дальнего Востока. «Когда случалось ему бывать в Петербурге, он с жадностью набрасывался на книги, рылся в архивах, но постоянно находил ответ: устье Амура неизвестно; предполагают, на основании достоверных свидетельств великих мореплавателей, что река теряется в прибрежных песках океана», — описывает этот период жизни Невельского его дочь.

Описание экспедиции оставил как сам Невельской, так и его дочь

Удивлению сотрудников морского министерства не было предела, когда однажды перспективный офицер Невельской изъявил желание взять под управление простой парусный транспортный корабль и отправиться на нем на Камчатку. Его убеждали бросить эту мысль и строить себе карьеру, поджидая назначения, но Невельской не отступился. Очевидно, экспедицию, в которую офицер отправился в 1849 году, он рассматривал как возможность подтвердить свои догадки о географии Дальнего Востока. Проблема была лишь в том, что для исследования устья Амура нужно было заручиться разрешением императора. Получить его Невельской даже не рассчитывал, потому что Николай I был убежден, что в русло этой «никому не нужной и бесполезной» реки входить могут только небольшие лодки.

Транспортное судно «Байкал» вышло из Кронштадта в конце лета 1848 года. Команда состояла из нескольких офицеров, 80 моряков и 40 рабочих. Маршрут путешествия Невельской выбрал просто фантастический: на его пути в Петропавловск лежали Портсмут, Рио де Жанейро и Гавайские острова. Так, по воспоминаниям участников экспедиции, Пасху русские моряки встретили в порту гавайского города Гонолулу. Почти через год после отплытия «Байкал» вошел в порт Петропавловска: команда аккуратно разгрузила весь привезённый с собой товар, а Невельской решил действовать на свой страх и риск — офицер без разрешения отправился исследовать устье Амура.

Утро в проливе Невельского. Источник: trip-dv.ru

Судно Невельского достигло Сахалина, который в ту пору считался полуостровом. Уже здесь офицеру предстояло сделать первое из своих великих открытий: он обнаружил глубокий пролив, отделявший Сахалин от материка. Этот факт опровергал все доводы предыдущих исследователей и наглядно доказывал, что Сахалин всё-таки остров. Дальше команда Невельского начала пробираться — то пешком, то в шлюпках — вдоль побережья континента. В какой-то момент изнуренные долгим походом моряки добрались до огромной мели, закрывавшей устье Амура. Именно она ввела в заблуждение и сбила с толку всех тех, кто пытался обнаружить устье до Невельского. Моряки смогли обнаружить теперь широкий и совершенно свободный проход в устье реки.

Невельской доказал, что Сахалин — это остров

«Вышел навстречу нам на катере генерал-губернатор со всем своим штабом. Не приставая еще к транспорту, он спросил меня, откуда я явился. На это я отвечал: «Сахалин остров, вход в лиман и р. Амур возможны для мореходных судов с севера и юга! Вековое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась; доношу об этом Его Светлости для представления Государю, а ныне Вашему Превосходительству». В маленькой моей каюте собрались около генерал-губернатора все его спутники и с любопытством слушали меня о нашем плавании и сделанных нами открытиях, которые были совершенно противоположны показаниям карты, имевшейся тогда в Аяне», — напишет в своей книге «Подвиги русских офицеров на крайнем востоке Росси» Геннадий Невельской.

Картина «Стакан амурской воды» художника В. И. Шиляева. Источник: trip-dv.ru

Впрочем, в Петербурге реакция на открытия Невельского была самая противоречивая: император назвал поступки офицера «храбрыми и заслуживающими одобрения», но другого мнения придерживалась специально собранная по этому делу комиссия — там считали, что что Невельской нарушил дисциплину и теперь должен подвергнуться суровому наказанию. Мнение Николая I всё же сыграло главную роль: на следующий год Невельского послали в ещё одну экспедицию с задачей основать зимовья где-нибудь на юго-восточном берегу Охотского моря, но «ни в коем случае не в лимане, а тем более на реке Амуре».

Николай I оправдал Невельского за все нарушения дисциплины

В принципе, уже понятно, как Невельской относился к предписаниям чиновников. Офицер, повышенный до капитана 2-го ранга, опять переусердствовал: он решил навсегда закрепить за Россией открытый им край. Для этого Невельской взял с собой на шлюпку двух местных жителей — тунгуза и гиляка — и вместе с ними добрался до устья Амура. Там он убедил племена в том, что теперь они находятся под защитой русского императора, и вручил им специальную грамоту, которую те обязаны были показывать всем иностранцам.

Памятник Невельскому в Николаевске-на-Амуре.