Всеобщий закон развития природы карл бэр. Медико-биологические и сельскохозяйственные науки

Бэр Карл Максимович (Карл Эрнст) (1792-1876) — естествоиспытатель, основатель эмбриологии, один из учредителей Русского географического общества, иностранный член-корреспондент (1826), академик (1828-1830 и 1834- 1862; почетный член с 1862 г.) Петербургской АН. Работал в Австрии и Германии; в 1829-1830 и с 1834 г. — в России. Открыл яйцеклетку у млекопитающих, описал стадию бластулы; изучил эмбриогенез цыпленка. Установил сходство эмбрионов высших и низших животных, последовательное появление в эмбриогенезе признаков типа, класса, отряда и т. д.; описал развитие всех основных органов позвоночных. Исследовал Новую Землю, Каспийское море. Редактировал серии изданий по географии России. Объяснил закономерность подмыва берегов рек (закон Бэра)

Карл Эрнст, или, как его называли в России, Карл Максимович Бэр, родился 17 февраля 1792 г. в дворянской семье в Германии (Эстляндии). В августе 1807 г. мальчика отвезли в дворянскую школу при городском соборе в Ревеле. В первой половине 1810 г. Карл окончил курс школы и поступил в Дерптский университет. В Дерпте Бэр решил избрать медицинскую карьеру. В 1814 г. Бэр выдержал экзамен на степень доктора медицины. Им была представлена и защищена диссертация «Об эндемических болезнях в Эстляндии».

Бэр отправился за границу, избрав для продолжения своего медицинского образования Вену. В качестве прозектора Кенигсбергского университета Бэр открыл курс сравнительной анатомии беспозвоночных животных, носивший прикладной характер, так как он состоял преимущественно из показа и объяснения анатомических препаратов и рисунков. В 1826 г. Бэр был назначен ординарным профессором анатомии и директором анатомического института с освобождением от лежавших до сих пор на нем обязанностей прозектора.

В 1828 г. появился в печати первый том знаменитой «Истории развития животных». Бэр, изучая эмбриологию цыпленка, наблюдал ту раннюю стадию развития, когда на зародышевой пластинке образуются два параллельных валика, впоследствии смыкающиеся и образующие мозговую трубку. Бэр считал, что в процессе развития каждое новое образование возникает из более простой предсуществующей основы. Таким образом, в зародыше появляются сначала общие основы, и из них обособляются все более и более специальные части. Этот процесс постепенного движения от общего к специальному известен под именем дифференциации. В 1826 г. Бэр открыл яйца млекопитающих. Это открытие было им обнародовано в форме послания на имя Санкт-Петербургской академии наук, которая избрала его своим членом-корреспондентом.

Другая очень важная находка, сделанная Бэром, — открытие спинной струны, основы внутреннего скелета позвоночных. В конце 1834 г. Бэр жил уже в Петербурге. Из столицы ученый летом 1837 г. совершил путешествие на Новую Землю, где до него не бывал ни один натуралист.

С 1841 г. был назначен ординарным профессором сравнительной анатомии и физиологии в Медико-хирургической академии. В последующие годы внес огромный вклад в развитие российской географии и естествознания. С 1857 г. Бэр занимался преимущественно антропологией. Он привел в порядок и обогатил коллекцию человеческих черепов в анатомическом музее академии, постепенно превращая его в антропологический музей. В 1862 г. он вышел в отставку, при этом был избран почетным членом академии.

18 августа 1864 г. в Санкт-Петербургской академии наук состоялось торжественное празднование его юбилея. После юбилея Бэр посчитал свою петербургскую карьеру окончательно завершенной и принял решение перебраться в Дерпт. В начале лета 1867 г. он переселился в родной университетский город, где 16 ноября 1876 г. Бэр скончался.

Крупнейшего биолога первой половины XIX в., основоположника современной эмбриологии. Правнука зовут Макс фон Линген. Он в прошлом году был в нашем городе и участвовал в семинаре, проводимом БАН, посвященном памяти его великого прапрадеда.

Карл Эрнст фон Бэр
Karl Ernst von Baer

Карл Максимович Бэр (1792-1876) - выдающийся ученый-естествоиспытатель, стоит по оценке В.И.Вернадского в ряду величайших умов человечества. Во всём мире Карл Бэр считается практически основателем эмбриологии - как науки. Ему же принадлежит открытие географического феномена в прикаспийской низменности, которое теперь называю Бэровы холмы. В море Лаптевых находится остров Бэра. Карл Бэр впервые установил существование такого явления, как вечная мерзлота. Энтомолог и антрополог. Исследователь произведений Гомера, на практике доказавший, что путешествие Одиссея на самом деле имело место и проходило от Итаки до восточных берегов Чёрного моря. Историк написавший труд о полярных экспедициях Петра Первого. Антрополог. Энтомолог. Зоолог. Ботаник. Ихтиолог. Анатом. Врач. Дарвинист ещё до появления трудов Дарвина. Поэт. Полярный исследователь. Один из основателей Русского Географического общества.
Как получилось, что интересы и, главное - успехи, одного учёного так разнообразны?

Рассказ о нем начнем с кратной справки о том, что же такое Эмбриология, к создателям которой причисляют Бэра.

Эмбриология (от древнегреческого ἔμβρυον , зародыш , «эмбрион»; и -λογία , -логия ) — это наука, изучающая развитие зародыша. Интересна История эмбриологии . Эмбриологические исследования в Индии, Китае, Египте и Греции до 5 в. до н. э. в значительной мере отражали религиозно-философские учения. Однако сложившиеся в то время взгляды оказали известное влияние на последующее развитие Э., основоположниками которой следует считать Гиппократа (а также примыкавших к нему авторов т. н. «Гиппократовского сборника») и Аристотеля. Гиппократ и его последователи наибольшее внимание уделяли изучению развития зародыша человека, рекомендуя лишь для сравнения изучать формирование цыплёнка в яйце. Аристотель широко пользовался наблюдениями и в дошедших до нас сочинениях «История животных» и «О возникновении животных» сообщил данные о развитии человека, млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и рыб, а также многих беспозвоночных. Наиболее подробно Аристотель изучал развитие куриного зародыша. Эмбриологические воззрения Аристотеля сохранялись в течение всего средневековья вплоть до 16 в. без существенных изменений. Важным этапом развития Э. явился выход в свет трудов голландского учёного В. Койтера (1573) и итальянского учёного Фабриция из Аквапенденте (1604), содержащих новые наблюдения над развитием куриного зародыша. Существенный сдвиг в развитии Э. наступил только с середины 17 в., когда появилось сочинение У. Гарвея (См. Гарвей) «Исследования о зарождении животных» (1651), материалом для которого послужило изучение развития цыплёнка и млекопитающих. Гарвей обобщил представления о яйце как источнике развития всех животных, однако, как и Аристотель, считал, что развитие позвоночных происходит в основном путём эпигенеза, утверждал, что ни одна часть будущего плода «не существует в яйце актуально, но все части находятся в нём потенциально»; впрочем, для насекомых он допускал, что их тело возникает путём «метаморфоза» изначально предшествующих частей. Яйца млекопитающих Гарвей не видел, так же как и голландский учёный Р. де Грааф (1672), принявший за яйца фолликулы яичника, получившие впоследствии название граафовых пузырьков. Итальянский учёный М. Мальпиги (1672) с помощью микроскопа обнаружил органы на тех стадиях развития цыплёнка, на которых ранее не удавалось видеть сформированные части зародыша. Мальпиги примкнул к преформистским представлениям, господствовавшим в эмбрионологии почти до конца 18 в.; главными их защитниками выступали швейцарские учёные А. Галлер и Ш. Бонне. Решительный удар представлениям о преформации, неразрывно связанным с идеей неизменности живых существ, нанёс К. Ф. Вольф в диссертации «Теория зарождения» (1759, издана на русском языке в 1950). В России влияние идей Вольфа сказалось в эмбриологических исследованиях Л. Тредерна, Х. И. Пандера и К. М. Бэра.

Основатель современной Э. К. М. Бэр открыл и описал в 1827 яйцо в яичнике млекопитающих животных и человека. В классическом труде «Об истории развития животных» Бэр впервые детально описал главные черты эмбриогенеза ряда позвоночных. Он развил понятие о зародышевых листках как основных эмбриональных органах и выяснил их последующую судьбу. Сравнительные наблюдения над эмбриональным развитием птиц, млекопитающих, пресмыкающихся, земноводных и рыб привели Бэра к теоретическим заключениям, важнейшим из которых является закон сходства зародышей, относящихся к разным классам позвоночных; это сходство тем более, чем моложе зародыш. Бэр связывал этот факт с тем, что в зародыше по мере его развития раньше всего появляются свойства типа, затем класса, отряда и т. д.; видовые и индивидуальные особенности появляются последними.

Карл Бэр в своих трудах по эмбриологии сформулировал закономерности, которые позднее были названы «Законами Бэра» :

наиболее общие признаки любой крупной группы животных появляются у зародыша раньше, чем менее общие признаки;
после формирования самых общих признаков появляются менее общие и так до появления особых признаков, свойственных данной группе;
зародыш любого вида животных по мере развития становится все менее похожим на зародышей других видов и не проходит через поздние стадии их развития;
зародыш высокоорганизованного вида может обладать сходством с зародышем более примитивного вида, но никогда не бывает похож на взрослую форму этого вида.

В книге “Об истории развития животных. Наблюдения и размышления”, вышедшей в Кенигсберге в 1837 году, Карл Бэр пришел к выводу, что “история природы - только лишь история продолжающейся победы духа над веществом... индивидуумы и ряды существ она заставляет исчезать с лица Земли и заново выстраивает современность на обломках непомерного прошлого”.

Карл Эрнст, или, как его называли в России, Карл Максимович Бэр, родился 17 (28) февраля 1792 года в местечке Пип, в Гервенском округе Эстляндской губернии. Отец Бэра, Магнус фон Бэр, принадлежал к эстляндскому дворянству и был женат на своей двоюродной сестре Юлии фон Бэр.

Маленький Карл рано начал интересоваться разными предметами природы и нередко приносил домой разные окаменелости, улиток и тому подобные вещи. Семилетним мальчиком Бэр не только не умел ещё читать, но и не знал ни одной буквы. Впоследствии он очень был доволен тем, что «не принадлежал к числу тех феноменальных детей, которые из-за честолюбия родителей лишаются светлого детства».
В 1810 он поступил в Дерптский (Тарту) университет, который окончил в 1814 году. Бэр выдержал экзамен на степень доктора медицины. Им была представлена и защищена диссертация «Об эндемических болезнях в Эстляндии» (Dissertatio inaugurales medica de morbis inter esthonos endemicis. Auctor Carolus Ernestus Baer. Dorpat, litteris Schummanni. 1814. 88 c.).

В недрах Интернета нашел любопытную информацию об эстонцах, якобы взятую из материалов этой диссертации:

« Все они до последнего являются крепостными немцев - бедны и в использовании многих дел занудливы… Эстонцы весьма жадны. Уже сама северная страна позволяет легко это предположить; однако же своих соседей на одной географической широте они в этом далеко превосходят. Отсюда и причины того, что с самого детства излишне набивают желудок и растягивают его… Сей народ также стремится к более радостному настроению, дабы хоть на мгновение забыть давящие условия жизни, хотя их грубая душа находит утешение лишь в диком и буйном веселье, и ей чужда спокойная веселость…Что касается духовной культуры, то большинство европейских народов превосходит их значительно, ибо очень мало эстонцев выучилось письму…Из недостатков, кои никак отрицать невозможно, перечислил бы оные: лень, нечистоплотность, излишнее подобострастие перед сильными и жестокость, дикость в отношении более слабых…»

Тем не менее, эстонцы в Тарту через 10 лет после смерти Бэра 16 ноября 1886 года на народные деньги поставили памятник великому ученому (скульптор Опекушин).

И на 2-х кроновой эстонской купюре эстонцы изобразили тоже портрет Бэра.

Окончив Дерптский университет, Бэр отправился за границу, избрав для продолжения своего медицинского образования Вену, где преподавали такие тогдашние знаменитости, как Гильдебранд, Руст, Беер и другие. Осенью 1815 года Бэр прибыл в Вюрцбург к другому известному учёному — Деллингеру, которому вручил, вместо рекомендательного письма, пакетик мхов, объяснив своё желание заниматься сравнительной анатомией. Уже на следующий день Карл под руководством старого учёного принялся за препарирование пиявки из аптеки. Таким путём он изучил самостоятельно строение различных животных. Всю свою жизнь Бэр хранил живейшую благодарность Деллингеру, который не жалел ни времени, ни труда для его обучения.С этих пор преподавательская и научная деятельность Бэра вошла в свою постоянную колею. Он руководил практическими занятиями студентов в анатомическом театре, читал курсы по анатомии человека и антропологии и находил время подготавливать и публиковать специальные самостоятельные работы.

В 1819 году он стал экстраординарным профессором зоологии Кенигсбергского университета с поручением приняться за устройство при университете зоологического музея. Вообще, этот год был счастливым в жизни Бэра: он женился на одной из жительниц Кёнигсберга Августе фон Медем. Постепенно в Кёнигсберге Бэр сделался одним из видных и любимых членов интеллигентного общества — не только в кругу профессоров, но и во многих семействах, не имевших прямого отношения к университету.

Прекрасно владея немецким литературным языком, Бэр писал иногда и немецкие стихи, притом весьма недурные и гладкие. «Я должен покаяться, — говорит Бэр в своей автобиографии, — что однажды мне не на шутку пришло в голову, не сидит ли во мне поэт. Но попытки мои выяснили мне, что Аполлон не сидел у моей колыбели. Если я писал не юмористические стихи, то смехотворный элемент всё-таки невольно вкрадывался в форме пустого пафоса или раздирательной элегии».

Осенью 1829 года Бэр отправился в Россию. Но после короткого пребывания в Петербурге, который произвёл на него неблагоприятное впечатление, учёный опять поселился в Кёнигсберге, к великой радости его семьи и друзей. Положение его продолжало улучшаться: правительство ассигновало средства на устройство нового здания для зоологического музея, в котором Бэру была отведена квартира.

Научные занятия Бэр продолжал с необыкновенным рвением. Он сидел над микроскопом целыми днями и, в конце концов, сильно расстроил своё крепкое от природы здоровье. Пока Бэр раздумывал, как бы ему изменить своё положение, непредвиденное событие повлекло за собою новый поворот в его карьере. Старший брат Людвиг заболел и умер; управляемое им фамильное имение в Эстляндии было обременено долгами и требовало хорошего управления, которого более неоткуда было ожидать, кроме как от Карла. Таким образом, Бэру пришлось ехать снова в Эстляндию.

Он решается послать запрос в Петербургскую академию наук: не найдётся ли в ней для него свободного места? Академия отвечала избранием Бэра вновь в свои члены, и, таким образом, окончательное переселение Бэра в Россию было решено. В конце 1834 года Бэр жил уже в Петербурге.

Из столицы учёный летом 1837 года совершил путешествие на Новую Землю, где до него не бывал ни один натуралист. Бэр был в восторге от обилия и новизны впечатлений, произведённых на него этою бедною и до свирепости суровою страной.

Это путешествие повлекло за собою стремление к новым подобным же предприятиям. В 1839 году Бэр совершил со старшим сыном Карлом поездку для исследования островов Финского залива, а в 1840 году вместе с будущим знаменитым путешественником Миддендорфом посетил Кольский полуостров. Таким образом, Бэр всё более и более втягивался в изучение географии, и с 1840 года начал издавать, вместе с Гельмерсеном, особый журнал при академии, под названием «Материалы к познанию Российской империи».

Путешествия его, однако, были на время прерваны новыми обязанностями, возложенными на него. С 1841 года учёный был назначен ординарным профессором сравнительной анатомии и физиологии в Медико-хирургической академии. Но должность профессора, хотя и значительно увеличивала содержание, настолько тяготила его, не оставляя в то же время никаких удобств для самостоятельных зоологических работ, что Бэр в 1852 году сложил с себя это звание.

В 1851 году Бэр представил Академии наук большую статью «О человеке», предназначенную для «Русской фауны» Семашко и переведенную на русский язык.

С 1851 года начинается ряд путешествий Бэра в разные места России, предпринятых с практическими целями и вовлёкших Бэра, кроме географических и этнографических исследований, в область прикладной зоологии. Он провёл экспедиции на Чудское озеро и берега Балтийского моря, на Волгу и Каспийское море. Его «Каспийские исследования» в восьми частях, весьма богаты научными результатами. В этом сочинении Бэра более всего интересна восьмая часть — «О всеобщем законе образования речных русел ». Речь идет о замечательном явлении, получившем впоследствии название закона Бэра, под этим именем оно вошло в учебники географии. Бэр при своих многочисленных путешествиях не мог не заметить, что у русских рек правый берег (если смотреть по направлению течения реки) обыкновенно высок, а левый низок. Думая о причине этого явления, он пришёл к следующей теории. Если текущая вода направляется приблизительно параллельно меридиану, от экватора к полюсу, то вследствие вращения земного шара от запада к востоку вода, принося с собою большую скорость вращения, чем в северных широтах, будет с особенной силой напирать на восточный, то есть правый берег, который поэтому и будет более крутым и высоким, чем левый.

К.М. Бэр известен и как один из крупнейших антропологов своего времени, как организатор антропологических и этнографических исследований в России. Особый интерес представляет его работа "О происхождении и распространении человеческих племен" (1822 г.), в которой развивается взгляд о происхождении человечества из общего корня, о том, что различия между человеческими расами выработались после их расселения из общего центра, под влиянием различных природных условий в зонах их обитания. Пожалуй, эта работа впервые представляет собой не просто сборник антропологических сведений, и не сводится к простому постулированию некоторой идеи, а является попыткой доказательного логического вывода определенной гипотезы. В 1824 г. К.М. Бэр опубликовал свои лекции по антропологии. Из трех задуманных автором частей была напечатана только первая - антропография, излагающая основы анатомии и физиологии человека. Другие две части должны были быть посвящены сравнению человека с животными, его положению в системе животного мира, а также описанию различий внутри человечества, вопросу о подразделениях внутри вида, о влиянии климатических факторов и условий жизни на строение человека. К сожалению, в завершенном виде работа так и не увидела свет. Частично свои идеи К.М. Бэр изложил в ряде популярных статей, опубликованных в 50-60-х гг. в Петербурге.
С 1842 г. К.М. Бэр возглавляет Анатомический кабинет Академии наук в Петербурге, где хранилась небольшая краниологическая коллекция , знаменитая Петровская коллекция уродов и анатомические препараты, приобретенные Петром I у голландского анатома Рюйша. Благодаря Бэру этот кабинет становится основой будущего крупного музея. Бэр руководил им и отдал много сил пополнению и систематизации в первую очередь его краниологических коллекций. В процессе их изучения Бэр опубликовал ряд статей по краниологии. Первая из них относится к 1844 г. и посвящена описанию карагасского черепа, который он сравнивает с самоедским и бурятскими черепами. Это не только первая в России краниологическая работа, но, несомненно, одно из первых краниологических исследований, в котором поставлены многие методические и общие вопросы антропологии.
К 1859 г. относится статья К.М. Бэра "О папуасах и альфурах", в которой подробно изложены его взгляды на происхождение человеческих рас. Ему принадлежат и специальные работы - о деформированных черепах, о краниологическом типе славян и ряд других. К.М. Бэр был основоположником изучения антропологического типа курганного славянского населения России и прямым предшественником выдающихся работ А.П. Богданова в этой области.
Следует особо отметить заслуги Бэра в разработке программы и методики антропологических, в первую очередь краниологических исследований . Уже в работах 40-х и 50-х гг., он указывает на необходимость выработать единые принципы измерений человеческого тела (прежде всего, черепа). К.М. Бэр явился инициатором Конгресса антропологов, который состоялся в Геттингене в 1861 г. Предложенные им на конгрессе методика и программа краниологических исследований легли в основу дальнейших работ краниологов как в России, так и за рубежом.
Из теоретических проблем антропологии наибольшее внимание К.М. Бэра привлекали вопросы происхождения человеческих рас, факторы возникновения расовых особенностей. Основное положение, которое он развивал в своих работах, состоит в том, что различия, как в физическом типе, так и в культуре народов обусловлены особенностями географической среды, влиянием климата и рельефа местности (традиция Ж.Б. Ламарка). Им последовательно развивается гипотеза единого происхождении человечества и расселении его из единого центра (теория моноцентризма ). Эти взгляды вытекали из признания изменяемости форм в животном мире и общности происхождения родственных видов. На протяжении всей своей деятельности К.М. Бэр придерживался теории трансформизма .

В 1835 году К.М. Бэр, кроме своей основной деятельности в Академии, проявил желание заняться Библиотекой. Он был назначен директором Иностранного отделения академической библиотеки и пробыл на этом посту вплоть до выхода в отставку в 1862 году.

Крупнейшим мероприятием по улучшению организации книжных фондов и каталогов явилось создание новой научной библиотечной классификации, благодаря которой библиотечные фонды стали формироваться и расставляться в соответствии с уровнем развития точных естественных и гуманитарных наук. В соответствии с этой схемой все иностранные книги и журналы шифровались и расставлялись вплоть до 1929 года. В настоящее время этот фонд входит в состав основного иностранного фонда БАН и носит название «Бэровский фонд», являясь действующим, активно используемым книжным собранием.

Огромный вклад сделал Бэр в решение практических задач по изучению и рационализации рыболовства на Чудском озере, на Каспийском и Азовском морях. 4 года (1853-1856) провел он экспедиции на Каспийском море. Хишнический лов рыбы частными промышленниками в устье Волги и на Каспии-основном районе рыбной продукции тогдашней России привел, как и сегодня, к катастрофическому падению улова рыбы и грозил потерей этой главнейшей рыбопромысловой базы. Чтобы выполнить поставленную задачу Бэр решил предварительно провести детальное исследование гидрологических и гидробиологических особенностей Каспия, которые до него были совершенно не изучены. При этом. он избороздил Каспий в нескольких направлениях от Астрахани до берегов Персии. Он установил, что причина падения улова вовсе не в оскуднении природы, а в стяжательских и корыстолюбивых интересах частных рыбопромышленников, хишнических способах лова рыбы и нерациональных примитивных способов ее обработки, которые он назвал «безумным расточением даров природы». Нельзя вылавливать рыбу до нереста и во время него, нельзя не заниматься репродукцией рыбы искусственными методами: природа не бездонная бочка. Бэр выступил с требованием введения государственного контроля за охраной рыбных запасов и их восстановления.

Уникальное издание обнаружил в недрах Интернета: Бэр, Карл Максимович «Рисунки к исследованию Каспийского рыболовства» . Изданы министерством государственных имуществ. СПБ., в типографии В. Безобразова, 1861.Многочисленные цветные и тоновые литографии, кроме научного, имеют и художественное значение. Редкость!

Хотя Бэр и пользовался общим уважением и не имел недостатка в дружеском обществе, но жизнь в Петербурге была ему не особенно по душе. Поэтому он и искал возможности оставить Петербург и уехать куда-нибудь доживать на покое остаток своей жизни, отдаваясь исключительно своим научным склонностям, без всяких официальных обязанностей. В 1862 году он вышел в отставку, при этом был избран почётным членом академии.

18 августа 1864 года в Санкт-Петербургской академии наук состоялось торжественное празднование его юбилея. Император пожаловал юбиляру пожизненную ежегодную пенсию в 3 тысячи рублей, а при Академии наук была учреждена Бэровская премия за выдающиеся исследования по естественным наукам.

Бэр был очень остроумен, и его меткий, весело-незлобивый юмор сквозил как в речах его, так и в сочинениях, иногда даже в статьях специального характера. Для образчика этого юмора нелишне привести следующую выдержку из его речи, сказанной в ответ на приветствие Миддендорфа во время торжества пятидесятилетия ученой деятельности Бэра:

"В заключение, - сказал Бэр, - позвольте мне еще раз поблагодарить всех присутствующих за их участие и попытаться отплатить им за это новою теорией. Смерть, как известно каждому, доказана опытом, и этот опыт повторялся весьма часто, но необходимость смерти все-таки еще ничуть не доказана. Низшие организмы живут часто лишь в течение одного определенного времени года, и за эти пределы жизнь их не простирается, разве лишь они оставляют зародышей новых индивидов; таковы, например, однолетние растения. Но чтобы организмы, переживающие зиму и лето и имеющие средства накоплять пищевые материалы, чтобы эти организмы обязательно должны были умирать, - это, повторяю, не доказано. Знаменитый Гарвей анатомировал однажды мужчину, который умер на 152-м году своей жизни, и нашел все его органы совершенно здоровыми, так что этот человек, вероятно, мог бы жить еще долее, если бы его не переселили из деревни, ради лучшего ухода за ним, в столицу, где он и умер от слишком хорошего ухода. Я склонен поэтому считать смерть лишь за проявление подражательности, за нечто вроде моды, - и моды совершенно ненужной. В этом убеждении меня укрепляет и философия Шопенгауэра, которая рассматривает все существующее как проявление воли. Если камень падает, то это является лишь следствием присущей ему воли, заставляющей его падать, точно так же, как я иду вследствие моей воли, побуждающей меня идти. И вот я поставил себе задачею не желать смерти и, если мои органы не захотят исполнять свои обязанности, то я их воле противопоставлю мою волю, которой они должны будут подчиниться. Я советую и всем присутствующим поступить точно так же и приглашаю вас всех на мой вторичный докторский юбилей через 50 лет на этом же месте и прошу только оказать мне честь дозволением принять вас, как гостей, в качестве хозяина".

Эти слова, исходившие из уст 72-летнего старика, столько же поражают своим остроумным юмором, сколько и жизнерадостностью, какую нечасто можно встретить и в молодом человеке. Они красноречиво свидетельствуют о полноте душевных сил и ясности ума, свойственных Бэру и в его преклонные годы!

Карл Бэр принадлежал к тем ученым, вдохновение которых роднит науку с поэзией.

После юбилея Бэр посчитал свою петербургскую карьеру окончательно завершённой и принял решение перебраться в Дерпт, так как, уехав за границу, он был бы слишком удалён от своих детей. Семья Бэра к этому времени сильно сократилась: единственная дочь его Мария вышла замуж в 1850 году за доктора фон Лингена, а из шести его сыновей остались в живых лишь трое; жена Бэра умерла весной 1864 года. В начале лета 1867 года он переселился в родной университетский город.

Престарелый учёный продолжал и здесь, на покое, интересоваться наукой. Он готовил к печати свои неопубликованные работы и по возможности следил за успехами знания. Ум его был всё так же ясен и деятелен, но физические силы стали всё более и более изменять ему. 16 (28) ноября 1876 года Бэр скончался тихо, как будто уснул.

Карл Максимович Бэр (Карл Эрнст) (1792-1876) - естествоиспытатель, основатель эмбриологии, один из учредителей Русского географического общества, иностранный член-корреспондент (1826), академик (1828-30 и 1834-62; почетный член с 1862) Петербургской АН. Родился в Эстляндии. Работал в Австрии и Германии; в 1829-30 и с 1834 - в России. Открыл яйцеклетку у млекопитающих, описал стадию бластулы; изучил эмбриогенез цыпленка.

Алкоголь уносит больше человеческих жизней, чем самая тяжелая эпидемия.

Бэр Карл Эрнст фон

Карл Бэр установил сходство эмбрионов высших и низших животных, последовательное появление в эмбриогенезе признаков типа, класса, отряда и т. д.; описал развитие всех основных органов позвоночных. Исследовал Новую Землю, Каспийское море. К. Бэр - редактор серии изданий по географии России. Объяснил закономерность подмыва берегов рек (закон Бэра: реки, текущие в направлении меридиана, в Северном полушарии подмывают правый берег, в Южном - левый. Объясняется влиянием суточного вращения Земли на движение частиц воды в реке.).

Карл Эрнст, или, как его называли в России, Карл Максимович Бэр, родился 17 февраля 1792 года в местечке Пип, в Гервенском округе Эстляндской губернии. Отец Бэра, Магнус фон Бэр, принадлежал к эстляндскому дворянству и был женат на своей двоюродной сестре Юлии фон Бэр.

Маленький Карл рано начал интересоваться разными предметами природы и часто приносил домой разные окаменелости, улиток и тому подобные вещи. Семилетним мальчиком Карл Бэр не только не умел еще читать, но и не знал ни одной буквы. Впоследствии он очень был доволен тем, что «не принадлежал к числу тех феноменальных детей, которые из-за честолюбия родителей лишаются светлого детства».

Наука вечна в своем источнике, не ограничена в своей деятельности ни временем, ни пространством, неизмерима по своему облику, бесконечна по своей задаче...

Бэр Карл Эрнст фон

Затем с Карлом занимались домашние учителя. Он обучался математике, географии, латинскому и французскому языкам и прочим предметам. Одиннадцатилетний Карл уже ознакомился с алгеброй, геометрией и тригонометрией.

В августе 1807 года Карла отвезли в дворянскую школу при городском соборе в Ревеле. После расспросов, имевших вид экзамена, директор школы определил его в старший класс (прима), приказав ему посещать в младших классах лишь уроки греческого языка, в котором Бэр был совсем не подготовлен.

В первой половине 1810 года Карл окончил курс школы. Он поступает в Дерптский университет. В Дерпте Бэр решил избрать медицинскую карьеру, хотя, по собственному признанию, он сам хорошо не знал, почему Делает этот выбор.

Когда в 1812 году последовало вторжение Наполеона в Россию и армия Макдональда угрожала Риге, многие из дерптских студентов, в том числе и Бэр, отправились, как истинные патриоты, на театр военных действий в Ригу, где в русском гарнизоне и в городском населении свирепствовал тиф. Заболел тифом и Карл, но перенес болезнь благополучно.

Я всегда был преисполнен желания - не говорить ничего такого, чего бы я не мог доказать.

Бэр Карл Эрнст фон

В 1814 году Карл Бэр выдержал экзамен на степень доктора медицины. Им была представлена и защищена диссертация «Об эндемических болезнях в Эстляндии». Но все же осознавая недостаточность полученных знаний, он попросил отца отправить его для довершения медицинского образования за границу. Отец дал ему небольшую сумму, на которую, по расчетам Бэра, он мог прожить года полтора, и такую же сумму предоставил ему заимообразно его старший брат.

К.Бэр отправился за границу, избрав для продолжения своего медицинского образования Вену, где преподавали такие тогдашние знаменитости, как Гильдебранд, Руст, Беер и другие. Осенью 1815 года Бэр прибыл в Вюрцбург к другому известному ученому - Деллингеру, которому вручил, вместо рекомендательного письма, пакетик мхов, объяснив свое желание заниматься сравнительной анатомией. Уже на следующий день Карл Бэр под руководством старого ученого принялся за препарирование пиявки из аптеки. Таким путем он изучил самостоятельно строение различных животных. Всю свою жизнь Бэр хранил живейшую благодарность Деллингеру, который не жалел ни времени, ни труда для его обучения.

Денежные средства Карла Бэра между тем подходили к концу, потому он обрадовался предложению профессора Бурдаха поступить к нему прозектором на кафедру физиологии в Кенигсбергском университете. В качестве прозектора Бэр тотчас же открыл курс сравнительной анатомии беспозвоночных животных, носивший прикладной характер, так как он состоял преимущественно из показа и объяснения анатомических препаратов и рисунков.

С этих пор преподавательская и научная деятельность Карла Бэра вошла в свою постоянную колею. Он руководил практическими занятиями студентов в анатомическом театре, читал курсы по анатомии человека и антропологии и находил время подготавливать и публиковать специальные самостоятельные работы.

В 1819 году Карлу Бэру удалось получить повышение: его назначили экстраординарным профессором зоологии с поручением приняться за устройство при университете зоологического музея. Вообще, этот год был счастливым в жизни Бэра: он женился на одной из жительниц Кенигсберга Августе фон Медем.

Постепенно в Кенигсберге Бэр сделался одним из видных и любимых членов интеллигентного общества - не только в кругу профессоров, но и во многих семействах, не имевших прямого отношения к университету. Прекрасно владея немецким литературным языком, Карл Бэр писал иногда и немецкие стихи, притом весьма недурные и гладкие. «Я должен покаяться, - говорит Бэр в своей автобиографии, - что однажды мне не на шутку пришло в голову, не сидит ли во мне поэт. Но попытки мои выяснили мне, что Аполлон не сидел у моей колыбели. Если я писал не юмористические стихи, то смехотворный элемент все-таки невольно вкрадывался в форме пустого пафоса или раздирательной элегии».

В 1826 году Бэр был назначен ординарным профессором анатомии и директором анатомического института с освобождением от лежавших до сих пор на нем обязанностей прозектора. То было время подъема в творческой научной деятельности ученого. Помимо лекций по зоологии и анатомии, читавшихся им в университете, он написал целый ряд специальных работ по анатомии животных, сделал множество докладов в ученых обществах по естественной истории и антропологии. Автором теории типов, основанной на сравнительно-анатомических данных, по праву приоритета, считается Жорж Кювье, опубликовавший свою теорию в 1812 году. Бэр самостоятельно пришел к подобным же выводам, но напечатал свой труд лишь в 1826 году. Однако теория типов имела бы значительно меньшее значение, если бы она основывалась исключительно на анатомии и не была подкреплена данными истории развития организмов. Последнее и было сделано Бэром, и это дает ему право считаться наряду с Кювье основателем теории типов.

Но самый большой успех принесли Бэру эмбриологические исследования. В 1828 году появился в печати первый том его знаменитой «Истории развития животных». Бэр, изучая эмбриологию цыпленка, наблюдал ту раннюю стадию развития, когда на зародышевой пластинке образуются два параллельных валика, впоследствии смыкающиеся и образующие мозговую трубку. Ученого осенила мысль, что «тип руководит развитием, зародыш развивается, следуя тому основному плану, по которому устроено тело организмов данного класса». Он обратился к другим позвоночным животным и в развитии их нашел блестящее подтверждение своей мысли.

Громадное значение «Истории развития животных», опубликованной Бэром, состоит не только в отчетливом выяснении основных эмбриологических процессов, но, главным образом, в гениальных выводах, представленных в конце первого тома этого сочинения под общим названием «Схолии и короллярии». Известный зоолог Бальфур, говорил, что все исследования по эмбриологии позвоночных, которые вышли после Карла Бэра, могут рассматриваться как дополнения и поправки к его труду, но не могут дать ничего столь нового и важного, как результаты, добытые Бэром.

Задавая себе вопрос о сущности развития, Карл Бэр отвечал на него: всякое развитие состоит в преобразовании чего-либо ранее существующего. «Это положение так просто и безыскусно, - говорит другой ученый - что оно кажется почти бессодержательным. И, однако, оно имеет большое значение». Дело в том, что в процессе развития каждое новое образование возникает из более простой предсуществующей основы. Таким образом, выясняется важный закон развития - в зародыше появляется приблизительно параллельно меридиану, от экватора к полюсу, то вследствие вращения земного шара от запада к востоку вода, принося с собою большую скорость вращения, чем в северных широтах, будет с особенной силой напирать на восточный, то есть правый берег, который поэтому и будет более крутым и высоким, чем левый.

Весною 1857 года Карл Бэр возвратился в Петербург. Он чувствовал себя уже слишком старым для долгих и утомительных странствований. Теперь Бэр отдался преимущественно антропологии. Он привел в порядок и обогатил коллекцию человеческих черепов в анатомическом музее Академии, постепенно превращая его в антропологический музей. В 1858 году он ездил летом в Германию, принял участие в съезде естествоиспытателей и врачей в Карлсруэ и занимался краниологическими исследованиями в базельском музее.

Кроме антропологии, Карл Бэр не переставал, однако, интересоваться и другими отраслями естествознания, стараясь содействовать их развитию и распространению в России. Так, он принимал деятельное участие в создании и организации Русского энтомологического общества и стал его первым президентом. Хотя Бэр и пользовался общим уважением и не имел недостатка в дружеском обществе, но жизнь в Петербурге была ему не особенно по душе. Поэтому он и искал возможности оставить Петербург и уехать куда-нибудь доживать на покое остаток своей жизни, отдаваясь исключительно своим научным склонностям, без всяких официальных обязанностей. В 1862 году он вышел в отставку, при этом был избран почетным членом Академии

После юбилея Карл Бэр посчитал свою петербургскую карьеру окончательно завершенной и принял решение перебраться в Дерпт, так как, уехав за границу, он был бы слишком удален от своих детей. Семья Бэра к этому времени сильно сократилась: единственная дочь его Мария вышла замуж в 1850 году за доктора фон Лингена, а из шести его сыновей остались в живых лишь трое; жена Бэра умерла весной 1864 года. В начале лета 1867 года он переселился в родной университетский город.

Престарелый ученый продолжал и здесь, на покое, интересоваться наукой. Он готовил к печати свои неопубликованные работы и по возможности следил за успехами знания. Ум его был все так же ясен и деятелен, но физические силы стали все более и более изменять ему. 16 ноября 1876 года Карл Бэр тихо скончался. (Самин Д. К. 100 великих ученых. - М.: Вече, 2000)

Еще о Карле Бэре:

Бэр (Карл Максимович, Карл Эрнест) - один из самых многосторонних и выдающихся естествоиспытателей нового времени, в особенности знаменитый эмбриолог, Он родился 28 февраля 1792 г. в отцовским имении Пин, Эстляндской губернии; посещал ревельскую гимназию; в 1810 - 1814 изучал в дерптском университете медицину и в 1812 - 13 г. имел возможность заняться ею практически в большом военном лазарете в Риге.

Для дальнейшего усовершенствования в науках Карл Бэр поехал в Германию, где под руководством Деллингера занимался в Вюрцбурге сравнительною анатомию; в это время он познакомился с Неес фон Эзенбеком и знакомство это оказало большое влияние на его умственное направление. С 1817 г. Бэр состоит прозектором Бурдаха в Кенигсберге, в 1819 г. назначен экстраординарным, а вскоре после того ординарным профессором зоологии; в 1826 г. принял вместо Бурдаха и руководство анатомическим институтом, а в 1829 был приглашен академиком в петербургскую Акад. наук; но уже в 1830 по семейным обстоятельствам сложил с себя звание академика и возвратился в Кенигсберг.

Приглашенный снова в Академию Карл Бэр через несколько лет опять переехал в Петербург и с тех пор оставался и был здесь одним из самых деятельных членов Академии наук. Он предпринял на счет правительства несколько путешествий для исследования России, и результаты их публиковал частью в «Memoires», частью в «Bulletin» петербургской Академии наук. В 1851 - 56 г. он по поручению правительства занялся исследованием рыболовства на озере Пейпусе, на русских берегах Балтийского моря и на Каспийском море, и результаты изложил во втором томе сочинения «Исследования о состоянии рыболовства в России» (Спб, 1860); в 1862 г. он вышел из Академии и был избран почетным членом ее.

Карл Бэр умер в Дерпте 28 ноября 1876 г. Сочинения его отличаются философскою глубиною и по своему ясному и точному изложению настолько же привлекательны, на сколько и общепонятны. Он занимался преимущественно эмбриологию, и наука обязана ему главнейшими данными по истории развития органических тел. Начиная с «Epistola de ovi mammalium et hominis gеnesi» (Лейпциг, 1827), Бэр продолжал свои исследования по этому предмету. «Entwickelungsgeschichte der Thiere» (2 тома, Кенигсберга, 1828 - 37) - сочинение, составляющее эпоху в эмбриологии; «Untersuchungen Uber die Entwickelung der Fische» (Лейпц., 1835).

Позднее он издал сочинение «Ueberdoppelleibige Missgeburten» (С. Петербург, 1845). Потом, кроме ряда статей по антропологии и особенно по краниологии, Карл Бэр издал еще «Selbstbiographie» (Петербург, 1866 г.) и «Reden, gehalten in wissenschaftlichen Versammlungen und kleine Aufsatze vermischten Inhalts» (3 тома, 1864 - 75). В издававшихся им и Гельмерсеном «Beitrage zur Kenntniss des Russischen Reichs» (томы 1 - 26, Петербург, 1839 - 68) находятся многие работы Бэра, особенно отчеты о научных путешествиях для исследования Poccии (т. 9, Петербург, 1845 - 55).

После смерти Карла Бэра, Штида издал его сочинение «Ueber die homerischen Localitaten in der Odyssee» (Брауншвейг, 1877); О Бэре можете узнать так же из Штида «К. Е. von Baer. Eine biographische Skizze» (Брауншвейг, 1877).

Кроме поименованных, Карл Бэр оставил множество сочинений, из которых более других важны следующие: «Ueber Medusa aurea» (Meckel"s Archiv, 1823. Bd. VIII); «Ueber die Kiemen und Kiemengefasse in den Embryonen der Wirbelthiere» (там же, 1827); «Untersuchungen uber die Gefassverbindung zwischen Mutter und Frucht» (Лейцциг, 1828); «Noch ein Wort uber das Blasen der Cetaceen» (Isis, 1828); «Ueber die Wanderungeu der Zugvoegel» (Preuss. Prov. Blatt, 1834, Bd. IX и XII); «Beitrag zur Entwickelungsgeschichte der Schildkroeten» (Muller"s Arch. 1834); «Ueber das Grefassystem des Braunfisches» (Nova Act. Acad. C. L. naturae curios. 1834. Bd. XVII); «Bemerkungen ueber die Entwickelungesgeschichte der Muschein» (Froriep"s Notiz., Bd. XIII); «Entwickelungsgeschichte der ungeschwanten Batrachier» (Bull. sc. I. № 1);»Delphini phocaena anatome Sectio prima» (там же, I №. 4. 1836); «Expedition nach Lappland und Nowaja Semlja» (там же III т.); «Ueber das Skelet der Navaga» (там же, III т. 1838); «Anatomische und Zoologische Untersuchungen ueber das Wallross». (Mem. VI Ser. T. IV 1838); «Ueber das Aussterben der Thierarten» (Bull. de l"Acad. de S. Petersb. T. VI); «Ueber ein neues Projekt Austern-Banke an der Russischen Ostsee-Kuste anzulegen» (там же, т. IV); «Ein Wort uber einen blinden Fisch» (там же, т. IV); «Человек в естественно-историческом отношении» («Русская фауна» Юл. Симашко, С. Петербург, 1851); «О каспийском рыболовстве» (Журн. Мин. Гос. Им. 1853. ч. I); «Почему у наших рек, текущих с севера на юг, правый берег высок, а левый низмен?» («Морской Сборник» 1858 кн. 5,); «Crania selecta» (Mem. Ac. S. Petersb. VI Ser. T X. 1858); «Действительно ли киты выбрасывают водяные столбы?» («Натуралист», 1864); «Место человека в природе» (там же, 1865 г.).

Карл Эрнст фон Бэр - цитаты

Алкоголь уносит больше человеческих жизней, чем самая тяжелая эпидемия.

Я всегда был преисполнен желания - не говорить ничего такого, чего бы я не мог доказать.

Знаменитый натуралист-естествоиспытатель, основоположник научной эмбриологии, географ-путешественник, исследователь производительных сил России Карл Максимович Бэр родился 28 февраля 1792 г. в небольшом местечке Пипа Иервинского округа Эстонской губернии (ныне Эстонской Советской Социалистической Республики).

Его родители, числимые дворянами, были выходцами из мещанской среды. Раннее детство К. М. Бэр провёл в имении своего бездетного дяди, где он был предоставлен самому себе. До 8 лет он не был знаком даже с азбукой. Когда ему исполнилось восемь лет, отец забрал его в свою семью, где он в течение трёх недель догнал своих сестёр по чтению, письму и арифметике. К 10 годам под руководством гувернёра он освоил планиметрию и научился составлять топографические карты; 12 лет он умел пользоваться определителем растений и приобрёл солидные навыки в искусстве гербаризации.

В 1807 г. отец отвёз его в дворянскую школу в Ревеле (Таллин), где его после испытаний приняли сразу в высший класс. Прекрасно успевая в учении, юноша увлекался экскурсиями, составлением гербариев и коллекций.

В 1810 г. К. М. Бэр поступил на медицинский факультет Дерптского (Юрьевского) университета, готовясь к карьере врача. Пребывание в университете было прервано в 1812 г. вторжением Наполеона в Россию. К. М. Бэр отправился в русскую армию в качестве врача, но вскоре заболел тифом. Когда армия Наполеона была изгнана из пределов России, К. М. Бэр вернулся в Дерпт продолжать учение.

Дерптский университет К. М. Бэр закончил в 1814 г. и защитил диссертацию "Об эпидемических болезнях в Эстляндии". Однако, не считая себя достаточно подготовленным к ответственной и высокой роли врача, он отправился совершенствоваться за границу, в Вену. Но те медицинские светила, ради которых молодой врач приехал в Вену, ни в какой мере не могли удовлетворить его. Самый знаменитый из них - терапевт Гильденбрандт - прославился, между прочим, тем, что не прописывал своим больным каких-либо лекарств, так как испытывал "методу выжидательного лечения".

Разочаровавшись в медицине, К. М. Бэр решил покончить с врачебной профессией. В нём пробуждается страсть натуралиста, и он намеревается стать зоологом, сравнительным анатомом. Собрав пожитки, К. М. Бэр пешком отправился в Вюрцбург к известному сравнительному анатому - профессору Деллингеру. При первом же свидании Деллингер в ответ на высказанное Бэром желание совершенствоваться в зоотомии (анатомии животных) сказал: "В этом семестре я её не читаю... Но к чему Вам лекции? Принесите сюда какое-нибудь животное, потом другое, анатомируйте его и исследуйте его строение". К. М. Бэр купил в аптеке пиявок и начал свой зоотомический практикум. Он быстро усвоил и технику исследования и содержание существа сравнительной анатомии, - этой своего рода "философии зоологии".

К зиме 1816 г. К. М. Бэр остался совершенно без средств. Счастливый случай выручил его: он получил от дерптского профессора Бурдаха предложение занять место прозектора-ассистента анатомии при кафедре физиологии в Кёнигсберге, куда Бурдах к этому времени переехал. К. М. Бэр ухватился за его предложение и отправился на предложенное место пешком.

Как заместитель профессора К. М. Бэр стал читать с 1817 г. самостоятельный курс с прекрасно поставленными демонстрациями и сразу же завоевал себе известность; сам Бурдах неоднократно посещал его лекции. Вскоре К. М. Бэр организовал прекрасный анатомический кабинет, а затем и большой зоологический музей. Слава его росла. Он стал знаменитостью, и Кёнигсбергский университет избрал его ординарным профессором и директором Анатомического института. К. М. Бэр проявил исключительную творческую плодовитость. Он прочёл ряд курсов и провёл ряд исследований по анатомии животных. Он не только повторил многие работы Пандера (впоследствии академика Российской Академии) по развитию цыплёнка, но и перешёл к исследованию индивидуального развития млекопитающих. Эти классические исследования увенчались в 1826 г. блестящим открытием, "завершившим многовековую работу естествоиспытателей"(акад.Вернадский): он открыл яйцо млекопитающих и публично демонстрировал его в 1828 г. на съезде естествоиспытателей и врачей в Берлине. Для того, чтобы составить себе представление о значении этого открытия, достаточно сказать, что научная эмбриология млекопитающих, а, следовательно, и человека, была совершенно невозможна до того времени, пока не было открыто то исходное начало - яйцо, из которого развивается зародыш высшего животного. В этом открытии - бессмертная заслуга К. М. Бэра в истории естественных наук. Мемуар об этом открытии он в соответствии с духом времени написал на латинском языке и посвятил Российской Академии наук в благодарность за избрание его в 1827 г. членом-корреспондентом. Много лет спустя по случаю 50-летнего юбилея научной деятельности К. М. Бэра Российская Академия наук преподнесла ему большую медаль с барельефным изображением его головы и надписью вокруг неё: "Начав с яйца, он показал человека - человеку".

В Кенигсберге К. М. Бэр получил признание всего учёного мира, здесь же он обзавёлся семьёй, но его тянет в родные края.

Он ведёт переписку с Дерптом и Вильно, где ему предлагают кафедры. Он мечтает о большом путешествии по северу России и в своём письме к первому русскому кругосветному мореплавателю знаменитому адмиралу Ивану Фёдоровичу Крузенштерну просит его дать ему "возможность бросить якорь в своём отечестве".

Вскоре он получил предложение от Российской Академии наук приехать на работу в Петербург, однако полнейшая неустроенность академических учреждений того времени не позволила ему сразу принять это предложение, и он временно возвращается в Кёнигсберг, где ведёт, по его же выражению, жизнь "рака-отшельника", погрузившись всецело в науку. Напряжённые многолетние занятия сильно подорвали его здоровье. Прусское министерство народного просвещения придиралось к нему буквально по каждому поводу. Министр фон Альтенштейн официально попрекал его тем, что его научные исследования обходятся дорого, так как К. М. Бэр израсходовал на свои бессмертные исследования по истории развития цыпленка... 2 000 яиц. Конфликты с "власть предержащими" росли. К. М. Бэр запросил Петербург о возможности его приезда на работу в Академию наук и в ответ на это в 1834 г. избирается её членом. В том же году он с семьёй покидает Кёнигсберг. Как он сам писал, "решив променять Пруссию на Россию, был одушевлён только желанием принести пользу своей родине".

Что же сделал Бэр в эмбриологии? Несмотря на то, что в XVII и XVIII веках в разработке учения о зародышевом развитии животных приняли участие такие крупнейшие исследователи, как Гарвей, Мальпиги, Сваммердам, Спалланцани и др., фактическая основа этих исследований была крайне незначительна, а построенные на ней теоретические обобщения схоластичны и сумбурны. Было принято считать, что в половых клетках предсуществует готовый зародыш с совершенно развитыми частями тела - своего рода микроскопическая миниатюра взрослого организма - и что зародышевое развитие есть не что иное, как простой рост, увеличение этой приуготованной миниатюры до взрослого состояния; никакого преобразования при этом не происходит, происходит только увеличение существующего. Отсюда был сделан ещё один шаг к теории "вложения"; если не происходит новообразований, а всё приуготовлено, то не только взрослый организм содержит в себе зародыш, но и эти зародыши содержат в себе, в свою очередь, готовые зародыши будущих поколений. Подобные взгляды особенно отстаивал влиятельнейший авторитет того времени Альбрехт Галлер, а досужие его сторонники "подсчитали" даже, что в яичнике нашей общей "прародительницы Евы" должно было находиться около 300 000 миллионов таких вложенных один в другой приуготованных зародышей.

Однако не все эмбриологи того времени соглашались с тем, что организм приуготован в яйце, но усматривали его в живчике. Шёл долгий спор о том, из какого полового элемента - яйца или живчика вырастает зародыш. Так называемые овисты (ovo - яйцо) считали, что яйцо и есть зародыш, а живчик выполняет лишь роль толчка при оплодотворении; анималькулисты (animalculus - животное, живчик), наоборот, считали, что зародыш заключён в живчике, а яйцо доставляет зародышу только питательный материал. Члены Российской Академии наук К. Вольф и X. Пандер впервые в своих работах стремились показать, что развитие особи не есть рост приуготовленных элементов, а является развитием в истинном смысле этого слова, т. е. последовательным формообразованием различных частей зародыша из более простой однородной массы половых клеток. Но только К. М. Бэр представил исчерпывающие доказательства этих идей и этим окончательно похоронил старые схоластические представления в этой области и создал подлинно научную эмбриологию. Его "История развития животных", по отзыву выдающегося соратника Дарвина - Томаса Гексли, представляет "сочинение, которое содержит самую глубокую философию зоологии и даже биологии вообще", а известный зоолог Альберт Келликер утверждал, что эта книга является "самым лучшим из всего, что есть в эмбриологической литературе всех времён и народов". К. М. Бэр не только ясно и отчётливо осознал, что история развития особи животного есть процесс новообразования, процесс последовательного формообразования различных частей организма из более простой однородной массы половых клеток, но он первый полностью проследил этот процесс на конкретном материале и наметил его основные закономерности. Всё ценное, что было сделано эмбриологами до К. М. Бэра, касалось развития отдельных деталей, частностей. Это не была эмбриология организма в целом, это была эмбриология отдельных, далеко не всех признаков организма, да и то не всегда прослеженных полностью.

Исследуя день за днём, а нередко и час за часом развитие цыплёнка, К. М. Бэр шаг за шагом проследил картину его развития. Он наблюдал формирование бластомеров - первичных эмбриональных клеток в образовательной части рубчика желтка яйца, их последовательное умножение путём дробления и образование бластулы - одностенной пузырчатой стадии в развитии всякого животного зародыша. Он значительно углубил и уточнил наблюдения Пандера об образовании двух зародышевых листков, наружного и внутреннего; эти зародышевые листки и являются теми первичными тканями, из которых в дальнейшем процессе развития дифференцируются все органы взрослой особи. К. М. Бэр проследил как формирование из наружного зародышевого листка первичной нервной трубки, так и образование из переднего конца этой трубки, путём её расширения, головного мозгового пузыря (будущего головного мозга) с последующим выпячиванием из него глазных пузырей (будущих глаз). К. М. Бэр детально проследил развитие сердца, имеющего вначале вид небольшого расширения сосудистой трубки, а затем превращающегося в четырёхкамерное образование. Он описал возникновение первичной спинной струны - основы осевого скелета всех позвоночных животных, а также развитие позвонков, рёбер и прочих костей. Он проследил развитие кишечного канала, печени, селезёнки, мышц, околоплодных оболочек и другие стороны развития организма. Процесс зародышевого развития впервые предстал перед изумлёнными взорами натуралистов во всей своей простоте и величии. Такова фактическая сторона содержания "Истории развития животных" К. М. Бэра.

Сопоставляя развитие ряда позвоночных, К. М. Бэр подметил, что чем моложе эмбрионы различных животных, тем более они обнаруживают сходство между собой. Особенно это сходство поразительно на одной из самых ранних стадий - однослойного зародышевого пузыря - бластулы. Отсюда К. М. Бэр сделал вывод о том, что развитие протекает так, что простой по структуре зародыш, дифференцируясь, сначала обнаруживает признаки того типа, к которому принадлежит взрослая особь, затем формируются признаки класса, позднее отряда, семейства, рода, вида и в последнюю очередь индивидуальные признаки особи. Развитие есть процесс дифференциации от общего к конкретному.

К. М. Бэр, представляя себе развитие как процесс подлинно исторический, ставил вопрос об единстве животного мира и его происхождения из "одной общей исходной формы", "из которой развились все животные, и не только в идеальном смысле, но и исторически". И если К. М. Бэр не мог дать удовлетворительного решения столь прозорливо поставленной им проблемы, то не следует забывать, что он её сформулировал ещё в 1828 г., т. е. задолго до обнародования клеточной теории (Шлейден и Шванн - 1839), учения Дарвина (1859) и основного биогенетического закона (Мюллер - 1864, Геккель - 1874).

Другим фундаментальным обобщением К. М. Бэра являются его представления о сущности и природе типа и о процессе изменяемости видов, которые в своё время сыграли большую роль в подготовке рационального истолкования этих основных вопросов науки о животных.

Понятие о типе как высшей систематической единице было введено основоположником сравнительной анатомии Ж. Кювье и венчало собой здание искусственной системы животного мира, воздвигнутое Линнеем. Независимо от Кювье к этому же представлению пришёл и К. М. Бэр. Но в то время как Кювье построил свою теорию четырёх типов (лучистых, членистых, моллюсков и позвоночных) исключительно на учёте сугубо морфологических признаков - взаимного расположения частей в организме, так называемых "планов строения" и, в частности, нервной системы, - К. М. Бэр в своих построениях исходил из данных истории развития. История развития даёт возможность точно выявить тот тип, к которому относится данное животное, поскольку уже на самых ранних стадиях развития прежде всего, выявляются признаки типа. К. М. Бэр говорил, что "эмбриология является настоящим светочем при выяснении истинного отношения животных и растительных форм". К. М. Бэр явился, наряду с Кювье, основателем теории типов.

Но ещё больше К. М. Бэра от Кювье отличает его взгляд на изменчивость видов. Кювье был одним из "последних могикан" "метафизического периода" в биологии, являясь столпом догмата постоянства видов. К. М. Бэр держался иных взглядов. Он считал, что виды могут изменяться, что они возникали последовательно и развивались постепенно на протяжении истории Земли. Точно так же, как позднее Дарвин, К. М. Бэр отправлялся в своих суждениях от того, что понятие вида не может быть точно определено, поскольку виды со временем трансформируются и изменяются, в доказательство чего он приводит много данных из различных областей биологии. Именно на догмате постоянства видов основывал Кювье свою веру в их творение. К. М. Бэр решительно отметал "чудо творения", так как он "не может и не должен верить в чудо. Допущение чуда упраздняет законы природы, между тем как назначение естествоиспытателя как раз и состоит в том, чтобы в "чудесах" раскрывать законы природы". Какой контраст во взглядах на коренной вопрос биологии между этими двумя величайшими учёными начала XIX столетия!

Правда, трансформистские взгляды К. М. Бэра были непоследовательны и половинчаты. Он полагал, что организмы былых геологических эпох развивались более быстрыми темпами, а современные формы каждого типа постепенно обрели "большую устойчивость" и "незыблемость". Исходя из подобного представления о "затухании" и "консервации" эволюционного процесса, К. М. Бэр занял неправильную позицию "ограниченной" эволюции, признавая её проявление в отношении низших систематических единиц и отрицая в отношении высших. Эти взгляды К. М. Бэра, изложенные им в статье "Всеобщий закон природы, проявляющийся во всяком развитии", вышедший в 1834 г., всё же были для того времени прогрессивными. Они были высказаны ровно за 25 лет до появления книги Дарвина, когда почти все натуралисты уверовали в то, что Кювье в своём знаменитом диспуте с Сент-Илером в 1830 г. окончательно и бесспорно "ниспроверг" идею эволюции.

Несмотря на то, что после опубликования Дарвином "Происхождения видов" (1859) К. М. Бэр выступил противником естественного отбора, противопоставляя ему в качестве определяющего фактора эволюции идеалистический принцип - особое целеустремлённое начало (статья "Об учении Дарвина" - 1876), всё же следует признать, что его роль в подготовке восприятия учения Дарвина о развитии органического мира была весьма значительной.

Основоположник научного социализма Фридрих Энгельс так расценивал биологические воззрения К. М. Бэра и их значение в развитии идеи эволюции: "Характерно, что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К. Ф. Вольф произвёл в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным предвосхищением, приняло определённую форму у Окена, Ламарка, Бэра и было победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г., Дарвином" ("Диалектика природы", 1941, стр. 13).

С переездом в Петербург молодой академик резко изменил как свои научные интересы, так и образ жизни. На новом месте его влекут и манят беспредельные просторы России. Громадная, но мало исследованная Россия того времени требовала всестороннего изучения. До того биолог, К. М. Бэр становится географом-путешественником и исследователем природных богатств страны. Смысл географического познания он видел в изучении производительных сил природы с целью их более рациональной и эффективной эксплоатации на благо хозяйствующего человека.

За всю свою жизнь К. М. Бэр совершил множество путешествий в пределах России и за границей. Его первое путешествие на Новую Землю, предпринятое им в 1837 г., продолжалось всего четыре месяца. Обстоятельства были крайне неблагоприятными для путешествия. Капризные ветры задерживали плавание. Парусная шхуна "Кротов", предоставленная в распоряжение К. М. Бэра, была чрезвычайно мала и вовсе не приспособлена для экспедиционных целей. Топографические изыскания и метеорологические наблюдения экспедиции К. М. Бэра дали представление о рельефе и климате Новой Земли. Было установлено, что возвышенность Новой Земли в геологическом отношении представляет собой продолжение Уральского хребта. Особенно много сделала экспедиция в области познания фауны и флоры Новой Земли. К. М. Бэр был первым натуралистом, посетившим эти острова. Он собрал ценнейшие коллекции обитающих там животных и растений.

В последующие годы К. М. Бэр совершил десятки путешествий и экспедиций не только "по градам и весям" России, но и за границу. Вот далеко не полный перечень главнейших из этих путешествий. В 1839 г. вместе с сыном он совершил экспедицию на острова Финского залива, а в 1840 г. в Лапландию. В 1845 г. совершает поездку на Средиземное море с целью изучения морской фауны беспозвоночных. За промежуток 1851-1857 гг. предпринял ряд экспедиций на Чудское озеро и Балтику, в дельту Волги и на Каспий с целью изучения состояния рыболовства в этих районах. В 1858 г. К. М. Бэр вновь ездил за границу на съезд естествоиспытателей и врачей. В последующие годы (1859 и 1861) он вновь путешествует по континенту Европы ив Англии.

В промежутке между этими двумя заграничными путешествиями он был в 1860 г. на реке Нарове и Чудском озере с целью проведения опытов по пересадке лососей. В 1861 г. он ездил на Азовское море для выяснения причин прогрессирующего его обмеления, причём он опроверг версию, раздуваемую в меркантильных целях каботажной компанией о том, что будто это обмеление происходит за счёт балласта, выбрасываемого с приходящих кораблей. Страсть к путешествиям у К. М. Бэра была неуёмной, а "привычка к перемене мест" сопровождала его до самых глубоких лет, и, будучи уже восьмидесятилетним старцем, он мечтал о большой экспедиции на Чёрное море.

Самой продуктивной и наиболее богатой по своим последствиям являлась его большая экспедиция на Каспий, которая продолжалась с небольшими перерывами 4 года (1853-1856).

Хищнический лов рыбы частными промышленниками в устье Волги и на Каспии - основном районе рыбной продукции тогдашней России, дававшем 1/5 всей рыбодобычи страны, привёл к катастрофическому падению улова рыбы и грозил потерей этой главнейшей рыболовческой базы. Для исследования рыбных богатств Каспия была организована большая экспедиция, во главе которой встал шестидесятилетний К. М. Бэр, с энтузиазмом откликнувшийся на это большое народнохозяйственное дело. Чтобы выполнить задание, К. М. Бэр решил предварительно провести детальное исследование гидрологических и гидробиологических особенностей Каспия, которые были совершенно не изучены. Осуществляя его, К. М. Бэр избороздил Каспий в нескольких направлениях от Астрахани до берегов Персии. Он установил, что причина падения улова вовсе не в оскудении природы, а в стяжательских и корыстолюбивых интересах частных рыбопромышленников, хищнических способах лова рыбы и нерациональных примитивных методах её обработки, которые он назвал "безумным расточением даров природы". К. М. Бэр пришёл к выводу, что причиной всех бедствий является непонимание того, что существующие способы лова не давали рыбе возможности размножаться, так как вылавливали её до нереста (икрометания) и этим обрекали промысел на неизбежное падение. К. М. Бэр выступил с требованием введения государственного контроля за охраной рыбных запасов и их восстановления, подобно тому, как это делается в рациональном лесоводстве.

Практические выводы, основанные на работах этой экспедиции, К. М. Бэр изложил в своих известных "Предложениях для лучшего устройства каспийского рыболовства", в которых он разработал ряд правил к "выгоднейшему употреблению продуктов рыболовства". В частности, ему принадлежит инициатива заготовки впрок каспийской бешенки (черноспинки), которая до сего времени шла лишь на вытопку жира. Рыбопромышленники, находясь в плену старых привычек, сопротивлялись всеми силами этому новшеству, но К. М. Бэр собственноручно произвёл засол бешенки и при первой же дегустации убедил маловеров в исключительной её доброкачественности. Эта новая каспийская сельдь пришла на смену "голландской" сельди, ввоз которой к нам прекратился из-за Крымской кампании. Научив заготовлять каспийскую сельдь, К. М. Бэр на миллионы рублей увеличил национальное богатство страны.

Из географических открытий К. М. Бэра необходимо отметить его знаменитый закон - "закон Бэра", по которому все реки северного полушария перемещают свои русла в сторону своего правого берега, который в силу этого постоянно размывается и становится крутым, тогда как левый берег остаётся пологим, исключая места крутых поворотов; в южном полушарии отношения будут обратные. Это явление асимметрии берегов рек К. М. Бэр поставил в связь с суточным вращением Земли вокруг своей оси, увлекающим и отклоняющим движение воды в реках к правому берегу.

К. М. Бэр был одним из инициаторов и учредителей Русского географического общества, которое существует до сих пор и в котором он был выбран первым вице-президентом. Он организовал при Академии наук издание специального периодического органа "Материалы к познанию Российской империи", которые сыграли исключительную роль не только в развитии описательной географии нашей родины, но и в познании её природных ресурсов. Он был также организатором Русского энтомологического общества и первым его президентом.

К. М. Бэр много занимался также антропологией и этнографией. Как высоко он расценивал эти науки - видно из следующих его слов, которые он произнёс на своих лекциях по антропологии: "Как можно продолжать требовать от образованного человека знать подряд всех семерых царей Рима, существование которых безусловно проблематично, и не считать позором, если он не имеет понятия о строении собственного тела... я не знаю задачи более достойной свободного и мыслящего человека, как исследование самого себя".

Как и всё, к чему прикасался его удивительный ум, К. М. Бэр понимал антропологию широко и всеобъемлюще, - как познание всего, что касается физической природы человека, его происхождения и развития человеческих племён. Сам К. М. Бэр много работал в области физической антропологии и, в частности, в области краниологии - учения о черепе, а предложенная им унифицированная система измерений и краниологической терминологии позволяет считать его "Линнеем краниологии". Он же положил начало краниологическому музею Академии наук, который является одной из богатейших коллекций этого рода в мире. Из всех остальных его антропологических работ мы остановимся только на его исследованиях, посвящённых папуасам и альфурам, которые в свою очередь вдохновили нашего выдающегося исследователя и путешественника Миклухо-Маклая на изучение этих народов в Новой Гвинее. К. М. Бэр был ярым противником термина "раса", считая его по отношению к человеку "неблаговидным" и принижающим человеческое достоинство. Он был последовательным моногенистом, то есть сторонником единства происхождения человеческого рода. Человечество он считал единым по своему происхождению и равным по своей природе. Учение о неравноценности человеческих рас и их неодинаковой одарённости к культуре он решительно отвергал. Он считал, что "полигенистов привели к выводу о множественности человеческих видов побуждения другого порядка - стремление считать, что негр заведомо должен отличаться от европейца... может быть, даже желание поставить его в положение человека, лишённого влияния, прав и притязаний, присущих европейцу". Как выдающийся антрополог-моногенист К. М. Бэр успешно способствовал укреплению учения Дарвина.

К. М. Бэр был убеждённым гуманистом и демократом. Он ратовал за общий культурный подъём широких народных масс. Он читал лекции по сравнительной анатомии в Медико-хирургической академии (ныне Военно-медицинская академия имени Кирова) и организовал при ней в целях рациональной подготовки врачей Анатомический институт. В качестве руководителя его он привлёк нашего знаменитого соотечественника, выдающегося хирурга и гениального анатома - Н. И. Пирогов. К. М. Бэр являлся прекрасным популяризатором науки и, в частности, антропологии и зоологии. Он написал ряд блестящих популярных статей для широкой публики.

К. М. Бэр был чрезвычайно жизнерадостный человек, очень любивший общение с людьми и сохранивший эту черту до самой смерти. Несмотря на всеобщее преклонение и восхищение перед его дарованием, он был чрезвычайно скромен и многие свои открытия, как, например, открытие яйца млекопитающих, приписывал исключительно острому зрению в годы своей юности. Внешние почести его не прельщали. Он был убеждённым врагом титулов и никогда не именовал себя "тайным советником". За время его долгой жизни ему пришлось поневоле присутствовать на многих юбилеях и торжествах, организуемых в честь него, но всегда он был ими недоволен и чувствовал себя жертвой. "Гораздо лучше, когда тебя бранят, тогда по крайней мере можно возражать, а при похвалах это невозможно и приходится выносить всё, что над Вами делают", - сетовал К. М. Бэр. Зато он очень любил устраивать празднества и юбилеи другим.

Заботливое отношение к чужим нуждам, помощь в несчастье, участие в восстановлении приоритета забытого учёного, восстановление доброго имени несправедливо пострадавшего человека, вплоть до помощи из личных средств, - были обычным явлением в жизни этого большого человека. Так, он взял под свою защиту Н. И. Пирогова от нападок прессы и личными средствами помог венгерскому учёному Регули закончить свои научные работы. К. М. Бэр был большим врагом чиновничьей бюрократии. Его всегда возмущало барское снисходительное и кичливо-спесивое, презрительное отношение к "простолюдину". Он всегда пользовался случаем, чтобы оттенить заслуги простого народа в деле научного исследования своей страны. В одном из своих писем к адмиралу Крузенштерну он писал: "Простонародье почти всегда пролагало путь научным изысканиям. Вся Сибирь с её берегами открыта таким образом. Правительство всегда только присваивало себе то, что народ открывал. Таким образом присоединены Камчатка и Курильские острова. Только позже они были осмотрены правительством... Предприимчивые люди из простонародья впервые открыли всю цепь островов Берингова моря и весь русский берег Северо-Западной Америки. Смельчаки из простонародья впервые прошли морской пролив между Азией и Америкой, первыми нашли Ляховские острова и много лет посещали пустыни Новой Сибири до того, как об их существовании что-либо знала Европа... Всюду со времён Беринга научное мореходство только следовало по их стопам...".

К. М. Бэр очень любил цветы и детей, о которых он говорил, что их голоса "для меня прекраснее, чем музыка сфер". В личной жизни он отличался большой рассеянностью, с чем связано много анекдотических случаев в его жизни. Однако в своих научных занятиях он отличался исключительной тщательностью и требовательностью.

Он был большим знатоком истории и литературы и написал даже несколько статей по мифологии.

В 1852 г. К. М. Бэр в связи с преклонным возрастом вышел в отставку и переселился в Дерпт.

В 1864 г. Академия наук, празднуя пятидесятилетний юбилей его научной деятельности, преподнесла ему большую медаль и учредила Бэровские премии за выдающиеся заслуги в области естественных наук. Первыми лауреатами этой премии были молодые русские эмбриологи А. О. Ковалевский и И. И. Мечников - гениальные создатели сравнительной эволюционной эмбриологии.

До последнего дня К. М. Бэр интересовался наукой, хотя глаза его так ослабели, что он вынужден был прибегать к помощи чтеца и писца. Умер Карл Максимович Бэр 28 ноября 1876 г. тихо, точно уснув. Ровно через 10 лет, 28 ноября 1886 г., граждане города, в котором родился, учился, жил и умер великий учёный, воздвигли ему памятник работы академика Опекушина, копия которого находится в бывшем здании Академии наук в Ленинграде.

К. М. Бэр был одним из крупнейших зоологов мира. Своей деятельностью он положил начало новой эры в науке о животных и этим оставил неизгладимый след в истории естественных наук.

Главнейшие труды К. М. Бэра : De ovi mamalium et hominis genesi, 1827; История развития животных (Entwicklungsgeschichte der Tiere), 1828 (т. I), 1837 (т. II); Речи и мелкие статьи (Reden und kleinere Aufsätze), Спб., 1864, тт. I, II и III; Учёные записки о Каспийском море и его окрестностях, "Записки Русского географического общества", 1856, т. IX; Отчётные очерки об экспедиции на Новую Землю (Tableaux des contrèes visitèes), Спб., 1837; Избранные работы (ряд глав из "Истории развития животных" и "Всеобщий закон природы, проявляющийся во всяком развитии"), Л., 1924; Автобиография (Nachrichten über Leben und Schriften Dr. K. v. Baer mitgeteilt von ihm selbst), Спб.,1865.

О К. М. Бэре : Овсянников Ф. В. , Очерк деятельности К. М. Бэра и значение его трудов, "Записки Академии наук", Спб., 1879; Павловский Е. Н., К. Бэр как академик и профессор, "Наша искра", 1925, № 77-78; Первый сборник памяти Бэра (статьи В. И.Вернадского, М.М.Соловьёва и Э. Л. Радлова), Л., 1927; Соловьёв М. М., Карл Бэр, "Природа", 1926, № 11-12; Его же, Бэр на Новой Земле, Л, 1934; Его же, Академик Карл Максимович Бэр, "Природа", 1940, № 10; Его же, Бэр на Каспии, М.-Л., 1941; Xолодковский Н. А., Карл Бэр. Его жизнь и научная деятельность, Гиз, 1923; Райков Б. Е., Последние дни Бэра. Труды Института истории естествознания Академии наук СССР, т. II, 1948 г.

Камчатка поход к подножью Авачинского вулкана, незабываемое путешествие вместе с КСП Спутник

(1792-1876) русский естествоиспытатель, основатель эмбриологии

Карл Максимович Бэр родился 28 февраля 1792 г. в местечке Пипа Эстонской губернии, в небогатой многодетной семье отставного поручика. Первоначальное образование мальчик получил дома, после чего четыре года учился в средней школе в Ревеле (Таллине), окончив которую поступил на медицинский факультет университета в Дерите (Тарту). Студенческие годы Карла Бэра совпали с Отечественной войной 1812 г.

Молодой человек, охваченный патриотическим порывом, принял в ней участие в качестве добровольца-медика. В 1814 г. он заканчивает университет в звании доктора медицины, защитив диссертацию на тему о заболеваниях, распространенных в Эстонии. Считая университетское образование недостаточным для самостоятельной врачебной деятельности, Карл Бэр отправляется в Вену, а затем в Германию с целью приобретения практических медицинских познаний.

В 1817 г. его приглашают на работу в Кенигсберг, к профессору К. Ф. Бурдаху, а в 1819 г. он становится профессором зоологии в Кенигсбергском университете. Именно здесь в 1819-1830 гг. Карл Максимович Бэр проводит свои работы по эмбриологии, снискавшие ему мировую славу. Он начинает с изучения развития куриного зародыша. Менее чем за 4 года ученый исследовал более двух тысяч эмбрионов, распластывая их в воде при помощи тонких игл и рассматривая под лупой и микроскопом. Позже таким же образом изучаются зародыши ракообразных, насекомых, млекопитающих.

Труды Карла Бэра богаты новыми открытиями. К их числу прежде всего относится открытие яйца у млекопитающих, в частности у человека, открытие спинной струны у позвоночных. Кроме того, именно он сумел в своих исследованиях расширить знания о формировании зародышевых пластов в процессе индивидуального развития животных.

Особого интереса в биологии заслуживает так называемый закон зародышевого сходства, сформулированный Бэром. Сущность этого закона заключается в следующем. В ранней фазе развития эмбрионы всех позвоночных, независимо от их принадлежности к тому или иному классу, настолько сходны между собой, что их трудно отличить друг от друга. Позднее в определенной последовательности у эмбрионов начинают проявляться признаки класса, отряда, семейства и рода. Видовая специфика проявляется только в конце эмбриогенеза. Эти выводы, опиравшиеся на богатый экспериментальный материал, убедительно опровергали господствовавшее в начале XIX века положение о том, что зародыши высших животных проходят в своем развитии стадии, соответствующие взрослым формам низших организмов.

Закон зародышевого сходства был взят на вооружение Чарльзом Дарвином при обосновании теории эволюции.

В 1834 г. Карл Максимович Бэр возвращается в Россию, в Санкт-Петербург. С переездом у молодого академика резко меняются научные интересы и образ жизни. На новом месте его влекут беспредельные просторы России. Огромная, но мало исследованная Россия того времени требовала всестороннего изучения. И биолог становится географом-путешественником и исследователем природных богатств страны. Он возглавляет экспедиции на Новую Землю, острова Финского залива, Кольский полуостров, Поволжье. Изучает географию, флору и фауну Черного, Азовского, Каспийского морей.

Исследуя закономерности формирования речных долин, ученый установил, что у рек, текущих по меридиану, западный берег всегда более крутой из-за того, что его размывает течение, которое отклоняется под воздействием вращения Земли. Это положение известно в географии как закон Бэра. Карл Бэр был одним из инициаторов и учредителей Русского географического общества, которое существует до сих пор и в котором он был выбран первым вице-президентом.

С начала 50-х годов Карл Максимович Бэр увлекается этнографией и антропологией, в особенности краниологией (учение о черепе). Применив усовершенствованные методы измерения черепов, позволившие объективно сопоставлять краниологические признаки людей разных рас, ученый пришел к важным, принципиальным выводам о природе расовых различий. Основным его заключением было утверждение единства происхождения всех человеческих рас, несомненно принадлежащих к одному виду. Существующие расовые признаки - цвет кожи и волос, различие черт лица и формы черепа, по его мнению, малосущественны и не дают основания для разделения человеческого рода на разные виды.

В 1864 г. Петербургская Академия наук, празднуя 50-летний юбилей научной деятельности ученого, преподнесла ему большую медаль и учредила Бэровские премии за выдающиеся заслуги в области естественных наук. Первыми ее лауреатами стали молодые русские эмбриологи А. О. Ковалевский и И. И. Мечников - гениальные создатели сравнительной эволюционной эмбриологии.

Именем Карл Максимовича Бэра названы мыс на Новой Земле, остров в Таймырском заливе, гряда холмов в Прикаспийской низменности (Бэровские бугры).