Юный герой повторивший подвиг ивана сусанина. Дед Кузьмич-Иван Сусанин - Герой Сов

Матвей Кузьмин: как крестьянин повторил подвиг Сусанина в 1942 году Со школьных лет все мы помним имя Ивана Сусанина –костромского крестьянина, который завел в глушь поляков и спас этим жизнь царю. В 1942 году подвиг Сусанина повторил другой русский крестьянин – Матвей Кузьмин. Бирюк Матвей Кузьмич Кузьмин родился 21 июля 1858 года в деревне Антоново-Куракино Псковской губернии. Его родители Косьма Иванович и Анастасия Семеновна были крепостными крестьянами помещика Болотникова. После революции Кузьмин не стал вступать в местный колхоз «Рассвет», остался, как тогда говорили, единоличником. Промышлял охотой и рыбной ловлей. По свидетельствам, был он угрюм и нелюдим, за что односельчане прозвали его Бирюком. А кое-кто и вовсе подозревал его в контрреволюционных настроениях. Тем не менее в суровые 30-е годы Кузьмина не тронули. Доносы на него, может, и были, но, вероятно, в НКВД решили: какой враг народа из 80-летнего старика. Свои первые официальные документы Кузьмин получил только в 74 года. Фамилию ему записали по отцу - Кузьмин. До этого все звали его просто Кузьмичом. «Сотрудничество» с оккупантами С началом Великой Отечественной войны многие соседи Кузьмина уехали в эвакуацию, но сам он с семьей решил остаться в родной деревне. В августе 1941 года Псковскую область оккупировали гитлеровцы. В Куракино устроили комендатуру, в доме Кузьминых поселился комендант. Хозяевам пришлось жить в сарае. Узнав, что Кузьмин не коммунист и не член колхоза, немцы предложили ему должность деревенского старосты. Поблагодарив за доверие, старик отказался – мол, куда ему, и глуховат уже стал, и подслеповат. Он произвел на фашистов впечатление полностью лояльного к новым порядкам человека, и в знак доверия они даже не стали конфисковывать у него старое охотничье ружье. В начале февраля 1942 года после завершения Торопецко-Холмской операции части советской 3-й ударной армии заняли оборонительные позиции в деревне Першино, расположенной в 6 километрах от Куракино, куда в это время был переброшен из Баварии батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии, перед которым гитлеровское командование поставило задачу выйти в тыл советским войскам в ходе планирующегося контрнаступления в районе Малкинских высот и произвести прорыв. Для этой операции требовался проводник из местных, и немцы вспомнили о 83-летнем Матвее Кузьмине. 13 февраля 1942 года командир фашистского батальона обратился к нему с предложением ночью лесными тропами проводить немецких солдат в Першино. За это немец пообещал старику и его семье дать денег, муки, керосина и даже подарить охотничье ружье марки «Зауэр». Кузьмин ответил согласием, только попросил показать маршрут на карте. Взглянув, сказал, что прекрасно знает эти места, – не раз там охотился. Односельчане, узнав, что Кузьмин нанялся к оккупантам проводником, с ненавистью смотрели ему вслед: еще бы, «контрик», единоличник, чего же от него ожидать! Они не ведали, что старик, придя домой, тут же послал в Першино 14-летнего внука Васю, чтобы тот предупредил советских солдат и предложил устроить засаду для немцев у деревни Малкино. Подвиг старого крестьянина В ночь на 14 февраля батальон «горных егерей» двинулся в путь. Кузьмин долго водил фашистов окольными тропами. К рассвету они вышли к Малкино, где их уже поджидал 2-й батальон 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады во главе с полковником Степаном Горбуновым, немедленно открывший по немцам пулеметный огонь. Более 250 фашистских солдат были убиты, десятки попали в плен. Самого же Кузьмина пристрелил командир немецкого батальона, поняв, кому они обязаны такой «теплой» встречей. Матвея Кузьмина похоронили в родной деревне. О подвиге его впервые стало известно из статьи журналиста Бориса Полевого в газете «Правда». 24 февраля 1942 года о нем сообщило Советское информбюро. Были выпущены листовки с рассказом о подвиге Кузьмина. В советской прессе стали появляться очерки, рассказы, стихи о нем. В 1954 году останки героя торжественно перезахоронили на братском кладбище города Великие Луки. 8 мая 1965 года указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, М. К. Кузьмину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза и присужден орден Ленина. Он стал самым пожилым Героем Советского Союза в истории. Впоследствии его именем были названы улицы в разных городах страны. В Великих Луках, а также в Москве, на станции метро «Измайловская» (ныне - «Партизанская»), были установлены памятники Кузьмину, а на месте его гибели у деревни Малкино – обелиск.

Станцию московского метро "Партизанская" украшает скульптура пожилого бородатого мужчины. Он одет по-зимнему, а в руках держит дубину. Звали этого человека Матвей Кузьмич Кузьмин. Он не был генералом, не выигрывал сражений, не принимал парадов. Не был он даже солдатом, воевавшим на фронтах.
Под статуей мраморная доска, говорящая нам о том, что это Герой Советского Союза. Так что же статуя простого крестьянина из деревни делает на станции метро и за что Матвею Кузьмичу присвоено такое почётное звание? Да и надо сказать больше - перед нами самый пожилой обладатель этого звания. Свой подвиг Кузьмин совершил в 83 года.
Дело в том, что этот человек во время Великой Отечественной войны повторил подвиг Ивана Сусанина.

1. Матвей Кузьмич родился в 1858 году в селе Куракино Псковской губернии. Происходил из крепостных крестьян. Был дважды женат. Первая жена - Наталья - родила ему двоих детей, но рано умерла. Вторая - Ефросинья Ивановна Шабанова - подарила шестерых. Младшую дочку - Лидию - аж когда Матвею Кузьмичу было уже 60 лет, в 1918 году.

Кузьмич, как все его звали, был нелюдимым. Соседи и окружающие звали его "бирюком". Он любил рыбачить и охотился. Вступить в колхоз не захотел, решил остаться крестьянином-единоличником. Чудом его не тронули за это упорство. Наверное посчитали, что сделать из старика "врага народа" было бы уже слишком

2. Когда началась Великая Отечественная война, Матвею Кузьмичу было уже почти 83 года. Эвакуироваться с семьёй он не стал, решил остаться. Немцы пришли в деревню уже в августе 1941 года. В доме Кузьмина стал жить комендант, а хозяева вынуждены были переехать в сарай. Правда враги не тронули старика, посчитали его надёжным, подарили охотничье ружьё и даже предложили стать старостой. Кузьмин же отказался, сославшись на возраст.

В начале 1942 года неподалёку от деревни Матвея Кузьмича заняла оборону часть 3-й советской ударной армии. В феврале в деревню был переброшен вражеский батальон, который должен был нанести контрудар и отбросить советские войска. Немцам было необходимо тайно выйти в тыл нашим войскам и внезапным нападением разбить их.

13 февраля 1942 года Матвея Кузьмича попросили вывести гитлеровский отряд к советским частям. Обещали деньги, муку, керосин и дорогое немецкое охотничье ружьё. Старый охотник согласился, сказав, что отлично знает местность. В ночь на 14 февраля немецкий отряд, который вёл Матвей Кузьмин, под осуждения односельчан вышел из деревни. Шли всю ночь. Дорогу знал только Кузьмин.
На рассвете старый охотник вывел немцев к деревне

3. Однако случилось неожиданное. По врагу со всех сторон был открыт огонь. Оказывается, после заключения договора с немцами, Кузьмич послал к нашим своего внука Василия. Он и предупредил советские части о гостях. Дед же просто выигрывал время, водя немцев по кругу и ожидая, когда можно будет вывести их на засаду.

Немецкий командир, поняв, что его перехитрили, застрелил Матвея Кузьмича. Правда и сам вражеский отряд не надолго пережил своего проводника. Как итог - 50 убитых и 20 пленных.

Слава о 83-летнем крестьянине разлетелась по стране. Первым о Кузьмине рассказал военный корреспондент и писатель Борис Полевой, бывший на его похоронах (Героя сначала похоронили в родном селе Куракино, но в 1954 году останки перезахоронили в Великих Луках).

4. Подвиг Кузьмина был широко известен. О нём писались рассказы и стихи, но наградить героя в течение 20 лет забывали. Только в мае 1965 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Кузьмину Матвею Кузьмичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.
83-летний Матвей Кузьмин стал самым пожилым обладателем этого звания.

Кузьмин Матвей Кузьмич - колхозник колхоза «Рассвет» Великолукского района Псковской области; старейший (по году рождения) Герой Советского Союза.

Родился 21 июля (3 августа) 1858 года в деревне Куракино ныне Великолукского района Псковской области в семье крепостного крестьянина. Русский. Жил охотой и рыбной ловлей на территории колхоза «Рассвет».

В ночь на 14 февраля 1942 года 83-летний Матвей Кузьмич Кузьмин был схвачен гитлеровцами, потребовавшими от него указать путь в тыл позиций советских войск на Малкинских высотах, в 6 километрах юго-восточнее города Великие Луки. Под угрозой смерти старик «согласился» быть проводником...

Предупредив через 11-летнего внука Сергея Кузьмина войсковую часть Красной Армии, М.К. Кузьмин вывел к утру вражеский отряд к деревне Малкино под пулемётный огонь советских воинов. Отряд был уничтожен. Проводник погиб от рук гитлеровцев, выполнив свой патриотический долг и повторив подвиг костромского крестьянина Ивана Осиповича Сусанина, который зимой 1613 года, спасая царя Михаила Фёдоровича, завёл отряд польских интервентов в непроходимое лесное болото, за что был замучен.

Похоронен на военном кладбище города Великие Луки.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., Кузьмину Матвею Кузьмичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Награждён орденом Ленина.

В городе Москве на станции метро «Измайловский парк» (в 2006 году переименована в «Партизанскую») установлен его памятник, а на месте подвига патриота - обелиск. В городе Великие Луки именем Героя Советского Союза Матвея Кузьмина названы школа и улица. Деревня Малкино - памятное место.

Борис Полевой. "ПРЕДМЕТНЫЙ УРОК" :

Наступление войск нашего фронта успешно развивалось. Каждый день сводка Советского Информбюро перечисляла всё новые и новые отбитые у противника населённые пункты. Появилось Великолукское направление. Великолукское! Что это значило - было легко понять, взглянув на карту, ибо от Калинина, где фронт начинал наступление, до Великих Лук было без малого четыреста километров. Каждый день наступления приносил новые удивительные примеры народного героизма. Давно ли я писал о подвиге Лизы Чайкиной , которую немецкие солдаты из Эльзаса называли Жанной д Арк. И вот с самой западной точки нашего наступления пришло сообщение о том, что старый крестьянин из колхоза "Рассвет" по фамилии Кузьмин повторил подвиг костромского мужика Ивана Сусанина и вывел батальон немецких альпийских стрелков на нашу пулемётную засаду.

У офицера связи, прилетевшего из дивизии, сражающейся уже на реке Ловать, узнал я об этом, упросил его захватить меня обратным рейсом. Он знал, где произошло это событие. Лётчик, как оказалось, тоже знал, и мы садимся прямо на снег в приречной пойме недалеко от Ловати, там, где по решению командования армии должен быть похоронен с воинскими почестями старый патриот. Правда, самого Кузьмина мне даже мертвым видеть не удалось. Самолёт подрулил к месту похорон, когда комендантский взвод уже давал прощальный салют. Но люди из колхоза "Рассвет" во главе с председательницей, угрюмой, крупной женщиной, были ещё возле бугорка мёрзлой земли, над которым сапёры водружали маленький фанерный обелиск. И от них узнал я историю жизни и смерти старого крестьянина, которого звали Матвеем. Чуть по привычке не написал "колхозника". Нет, в колхозе, как оказалось, он не состоял. Он был, по словам председательницы, последним единоличником в районе. Земли даже на приусадебном участке возле своей избы не обрабатывал. Жил охотой, рыбной ловлей, а нужные ему продукты - хлеб, крупу, картошку - выменивал на свои рыболовные и охотничьи трофеи.

Бирюком жил, ни с кем не водился. При встречах: здравствуй, прощай - и весь разговор. Отдельно от всех жил, и, что там греха таить, не любили мы его, считали, тёмен он мыслями, - рассказывала председательница.

Так вот, когда расквартированная в селе рота горнолыжников из баварского егерского батальона, находившаяся, по-видимому, в резерве командования, получила приказ сделать по лесам обходный манёвр и вырваться в тылы наших наступающих частей, командир этой роты, знавший о старом охотнике, посулил ему деньги, охотничье ружьё и предложил Кузьмину провести его егерей лесом в назначенный пункт, расположенный на пути наступающих наших частей. Поторговавшись, старик согласился. Ружьё со знаменитой маркой "Три кольца" было его давней мечтой, и, когда на леса опустились сумерки, он повёл горнолыжников по знакомым только ему охотничьим тропам, и они пошли, разумеется, не зная, что ещё засветло старик послал внучонка через фронт с поручением найти какого-нибудь командира постарше, предупредить его о готовящемся ночном походе и попросить устроить в назначенном немцами месте пулемётную засаду.

И это было сделано. После долгих ночных скитаний по лесам Кузьмин вывел егерей прямо на засаду. Некоторые из них погибли тут же под кинжальным огнём пулемётов, не успев даже оказать сопротивления. Другие, поняв безнадежность борьбы, подняли руки. Командир батальона, разгадав замысел старика, тоже погиб, успев, однако, перед этим застрелить своего проводника.

Мне в этот день привалило редкостное корреспондентское счастье - удалось поговорить о Кузьмине и с председательницей колхоза "Рассвет", и с командиром полка, майором, люди которого устроили столь удачную засаду, и с одиннадцатилетним внуком старого охотника Серёжей Кузьминым, тем самым, кого старик послал через фронт к своим. Удалось даже получить пачку писем из Германии и в Германию, извлечённых из планшета погибшего командира егерей.

Золотой, ну просто золотой попал мне в руки материал. Он жёг мою душу, тем более что я знал: вечером Евнович должен передать сообщение о Кузьмине в Советское Информбюро. Но самолёт армейской связи, естественно, уже улетел. Единственное, чем мог мне помочь командир полка, в распоряжении которого я оказался, были саночки с резвой заиндевевшей лошадкой, на которых я и добрался до штаба дивизии. Там пересел на обратный грузовик полевой почты, привозившей армейскую газету. Потом, когда грузовик свернул с нужного мне маршрут, меня подвезли на тракторных санях, тащивших боеприпасы, а до деревни, где был размещён штаб армии и узел связи, я дошёл уже пешком.

Зимний день угасал. Для передачи оставались считанные часы. Корреспонденция о Матвее Кузьмине уже сложилась в голове. Написал я её в закутке у дежурного связи под аккомпанемент потрескивающих по соседству, за занавеской аппаратов Бодо. Написалось необыкновенно легко. Даже усталости не чувствовал. Усталость пришла и одолела меня разом, когда я, закончив очерк, попросил полковника Лазарева дать мне немедленное уведомление о приёме. Получив из узла связи Генштаба извещение о том, что корреспонденция принята и к адресату поступила, я, сломленный весёлой усталостью, пришедшей от ощущения удачно завершённой работы, тут же, в закутке дежурного связи, заснул на полу, положив голову на полушубок.

Ну а по возвращении "домой", то есть в деревню, в наш "Корреспондентенхауз" я уже ходил, применяя охотничий термин, держа хвост пистолетом. Меня ждало телеграфное извещение, что корреспонденция о Кузьмине напечатана в один день с сообщением Совинформбюро, что считалось особым шиком.

Через некоторое время, когда наступление приостановилось и части фронта начали перегруппировываться для нового рывка, я получил возможность вылететь в Москву. Полковник Лазарев, добрейший человек с очень сердитой внешностью, как всегда, обозрел мою деятельность "на данном отрезке времени" со всеми её достоинствами и недостатками. Трудно доставшаяся мне корреспонденция о героической гибели Матвея Кузьмина была весьма похвалена и за тему и за оперативность её передачи. Помню, я почувствовал себя именинником, а тут мне как раз сообщили, что меня хочет видеть сам редактор.

Как загорится первая полоса, так к нему и зайдешь, - сказал мне его помощник Лев Толкунов, глядя на меня чёрными, живыми и очень весёлыми глазами.- Будет разговор.

О чём разговор?

Там увидишь, - таинственно заявил Толкунов, щуря насмешливые глаза. - Доживёшь - увидишь, готовься ко всему.

Пётр Николаевич Поспелов, мой земляк из старых тверских большевиков, человек долга, умеющий поощрять хорошую инициативу, ценящий журналистское мастерство, был в то же время совершенно нетерпим к поверхностности, верхоглядству, к любому проявлению невежества и лени. Так о чём же будет разговор? Что таится за хитрым, насмешливым взглядом Толкунова, слывущего в коллективе мастером розыгрыша?

В те дни весь сузившийся до предела коллектив "Правды", занимавший лишь два этажа огромного здания, обитал по своим кабинетам. Кабинет, который мне определили под жильё, был в нескольких метрах от редакторского. По логике вещей я должен был с дороги хотя бы вздремнуть на диване на свежих простынях, которые мне выдали. А вот не спалось. Редактора мы любили и побаивались. Так о чём же будет разговор? До того момента, когда "загорелась", то есть была направлена в стереотип, последняя страница завтрашнего номера, я так и не сомкнул глаз и сразу же, как только это произошло, постучал в дверь редакторского кабинета.

Вы меня звали, Пётр Николаевич?

Да, да, конечно... Садитесь, пожалуйста. - Редактор указал на кресло, стоявшее перед его обширным столом. Сам сел напротив, из чего я заключил, что, несмотря на поздний, точнее, ранний час, ибо в целях светомаскировки не было видно, что за окном загорается утро, разговор будет длинным.

Садясь, я заметил на редакторском столе газету с моей корреспонденцией о Матвее Кузьмине, вышедшей под заглавием "Подвиг Матвея Кузьмина". Заметил. Успокоился. Даже взыграл духом: ну, будут хвалить. Ан вышло не так. Редактор взял газету, похлопал ею по моему колену.

Интересная корреспонденция. Спасибо. На летучке высоко оценили и тему и оперативность. Но вы же, Борис Николаевич, не хроникёр. Вы писатель. Разве так вы могли бы, вы обязаны были, слышите, уважаемый товарищ Полевой, именно обязаны были об этом рассказать?

В огромном, облицованном тёмным деревом кабинете редактора было холодно, как на передовой, где из-за близости противника нельзя зажигать костёр. Редактор, человек крупного сложения, профессорской внешности, был в полной партизанской справе: в стёганой фуфайке и штанах, заправленных в валенки. Слова вылетали у него изо рта комочками пара. Он зябко подышал в сложенные ладони и продолжал:

Я историк и могу вам совершенно ответственно сказать, что история не знала таких войн, какую мы вынуждены вести. Сражаются не только полки, дивизии, корпуса, армии, сражаются, и яростно сражаются, две идеологии, два диаметрально противоположных мировоззрения. Сражаются не на жизнь, а на смерть, и вы, военные корреспонденты, свидетели и участники этих сражений.

Он снял очки, начал их протирать, и светлые глаза его, только что смотревшие зорко и остро, стали как бы незащищёнными, беспомощными. Но только на миг. Очки были вновь водружены на место, и он снова смотрел зорко и требовательно.

Вот ваша корреспонденция, - он опять похлопал меня по колену свёрнутой газетой, - вот он, этот Кузьмин, советский человек, как бы повторивший подвиг русского крестьянина, совершенный более двух веков назад. Но ведь Кузьмин не Сусанин. Он не за батюшку-царя, не за дом Романовых, он за мать-Родину жизнь свою отдал. Подчёркиваю: сознательно отдал. Он от нацистского нашествия Советскую власть спасал, хотя вы тут вскользь упоминаете, что он был единоличником, в колхоз не шёл. Следовательно, до войны в чем-то был с нами не согласен, на что-то был в обиде...

Редактор встал, подышал в сложенные ладони, греясь, прошёл по кабинету, неслышно ступая валенками по паркету.

Как историк заверяю вас, что ни в древней, ни в средней, ни в новейшей истории не знал мир еще такого упорства, такого героизма, такого самоотвержения, какие проявляет сейчас наш народ... Да, были богатыри Пересвет и Ослябя, был Иван Сусанин, были Минин и Пожарский, был матрос Кошка, было множество безвестных героев. Но теперь это массовое явление. Массовое!.. Вот только на вашем фронте: Лиза Чайкина , Александр Матросов , кстати, мне говорили, что Матросов -то именно на вашем фронте был не один, ведь так? Ведь подвиг его повторялся?

Да, ещё в дни битвы за Калинин такой же подвиг совершил Яков Падерин на Волге, в районе Рябинихи. Тоже бросился на амбразуру, на вражеский пулемёт. Я тогда написал о нём в своей корреспонденции, точнее, упомянул.

Упомянул! То ли это слово? Ведь человек отдал самое дорогое, что есть у людей, - свою жизнь. Об этом не упоминать, об этом рассказывать, об этом песни петь надо.

Редактор сел в кресло, придвинулся ко мне поближе.

Сколько таких нравственных богатств могут остаться незамеченными, затеряться, забыться в катаклизмах этой огромной, нечеловечески трудной войны! И в этом будете виноваты вы, военные корреспонденты, которые, так сказать, пишут беглый черновик будущей военной истории, да, да, именно черновик истории. Записывайте, тщательно записывайте все такие случаи. Всем говорю и вам вот повторяю: заведите специальную тетрадь и записывайте - с именами, с фамилиями, с точным местом действия, а если выйдет, и с гражданскими адресами героев. Записывайте впрок. Не войдет в корреспонденцию - пригодится потом. Для истории. Для ваших же собственных будущих рассказов, повестей, а может, и мемуаров. - Он усмехнулся: - А что? Может быть, когда-нибудь засядете за мемуары?.. Записывайте - это ваша обязанность. Если хотите, ваш партийный долг. А за это, - он хлопнул ладонью по газете, лежавшей на столе, - за это спасибо. Но как бы вы могли написать об этом, товарищ писатель! Берите пример с Николая Тихонова. Его корреспонденции из блокированного Ленинграда - это и информация, и предмет для глубоких философских раздумий, и настоящая - да, настоящая - литература...

Очень хорошо помню эту беседу. Это был урок, предметный урок, который я получил в "Правде". Редактор тогда словно бы провидел сквозь годы. Есть сейчас в старом городе Великие Луки улица Матвея Кузьмина, поставлен ему памятник. И самодеятельный хор его земляков поёт о нём сложенные на месте песни...

Ну а я после этой беседы взял себе за правило писать дневник. Вёл его всю войну, вёл в немецком городе Нюрнберге, где судили главных военных преступников второй мировой войны, и из тетрадей этих в послевоенное время вышли герои моих рассказов, повестей, даже романов, вышли на подмостки театров и даже на оперную сцену.

Всегда, всегда вспоминаю с благодарностью давнюю свою ночную беседу с редактором П.Н. Поспеловым в его огромном, облицованном черным деревом кабинете, где в ту пору было холодно, как на передовой.

Полевой Б.Н. "Самые памятные: Истории моих репортажей". - М.: Мол. гвардия, 1980, стр. 173-179.

Тихон Баран: За маму, за сестер, за родную деревню…

Тихон был обыкновенным мальчишкой, каких было много в деревни - учился, играл с ребятами, помогал маме ухаживать за младшими сестрами, был скромным и серьезным, как отец. Тихон во всем старался быть похожим на него.

В классе стояла тишина, у доски отвечал Тихон. Учитель Иван Петрович задавал ему все новые и новые вопросы о его любимом герое Александре Невском. О нем Тихон мог рассказывать сколько угодно, и когда он ответил на последний вопрос, Иван Петрович сказал:

Молодец. Я ставлю тебе «отлично». Скажи Тихон, а какая черта характера Александра Невского тебе ближе всего?

Никогда не сдаваться, идти до конца и любить свою Родину! - ответил мальчик……

Прошло всего несколько месяцев и на нашу Родину напали немецко-фашистские захватчики, началась Великая отечественная война. Когда фашисты захватили деревню Байки в Белоруссии, семья Тихона в полном составе - 6 детей и родители - ушла в партизаны. Тихон с мамой и двумя сестрами стали связными, они приходили в деревню и получали от помощников партизан сведения, о передвижении фашистов, о количестве солдат, о технике и передавали эти сведения в партизанский отряд. Вся деревня как могла, помогала партизанам, потому что у каждого в партизанском отряде были родственники. Им передавали продовольствие и иногда оружие.

Однажды Тихон с сёстрами и матерью пришёл в родную деревню, чтобы взять одежду и пополнить запасы продуктов. Но в деревне жил предатель, который рассказал фашистам, что мать Тихона знает, где искать партизанский отряд. Больше месяца их продержали в тюрьме, допрашивали, мучили, но так ничего и не добились. Маму Тихона отправили в концлагерь в Германию, а его с сестрами отпустили. Измученные дети вернулись в родную деревню, где их приютили соседи. Через некоторое время, Тихон снова ушел в партизанский отряд.

Партизаны постоянно атаковали фашистов. То тут, то там горели дома с немцами, подрывались склады с оружием. Фашисты несли большие потери, но ничего не могли с этим поделать. Они знали, что вся деревня помогает партизанам и решили учинить расправу над ее жителями….

21 января 1944 года, выполняя задание командования, Тихон вновь пробрался в родную деревню, которую на рассвете окружили фашисты и решили стереть с лица земли вместе с жителями как опорную базу партизан. Всех жителей в трескучий мороз согнали за околицу деревни и заставили копать огромную яму. Деревню подожгли, а жителей начали расстреливать. Тихон успокаивал и прижимал к себе сестёр. Гестаповец, который командовал расстрелом, ещё в тюрьме приметил мальчишку и догадался, что тот является партизанским связным. Его связали, через час все девятьсот пятьдесят семь жителей деревни и маленькие сестры, были расстреляны, а оцепеневшему от ужаса Тихону, которого держали два дюжих солдата, гестаповец приказал:

Ты поведешь нас к партизанам! Ты знаешь, где они? - обратился к мальчику немец.

Я никогда там не был и дороги не знаю, - пробовал отказаться паренек.

Но фашист грозно крикнул:

Тогда мы тебя тоже расстреляем! Нам известно, что твой отец и братья партизаны, - и он, не целясь, выстрелил раз, другой.

Тихон побелел и пошатнулся. Горячий воздух ударил ему в лицо.

Это я пошутил, - засмеялся офицер. - Но если ты нас не проведешь к партизанам, я тебя расстреляю.

Тихон молчал.

«Там, в лесу, вместе с сотнями других партизан - его отец и братья. Разве можно изменить им, предать фашистам? Нет! Никогда этого не будет! Я сделаю по-другому…», - подумал мальчик

Ты боишься, что тебе будут мстить партизаны? Не бойся. Мы отправим тебя в Германию, сделаем настоящим человеком, - и он протянул Тихону плитку шоколада.

Тихон еле удержался, чтобы не бросить ее в лицо фашисту. Однако поблагодарил и коротко сказал:

Хорошо. Поведу вас к партизанам.

Сурово шумят деревья, нещадно бьют своими ветвями по лицам, рвут одежду кусты, снег заметает следы. Всю дорогу, глаза Тихона заливали слезы: он вспоминал, что произошло сегодня в деревне. Но он уверенно вел фашистов знакомой только ему одному тропкой, туда откуда нет выхода, туда где он отмстит фашистам за смерть своих близких. Тихон сжал кулаки и зашагал быстрее. Лес становился все гуще, страшнее. Немцы встревожились.

Далеко ли до партизан? - грозно спросил офицер, пристально глядя ему в лицо.

Уже близко, - как можно спокойней ответил мальчик и зашагал дальше.

Начало смеркаться. Деревья черной стеной перегородили путь.

Тихон привел немецких солдат в непроходимые болота, которые и зимой не замерзали. Вскоре, когда солдаты один за другим стали проваливаться по грудь в трясину, офицер заподозрил неладное.

Где же твои партизаны?! - взбешенно закричал фашист, хватаясь за пистолет. - Веди нас обратно! Это какое-то болото. Куда ты нас привёл?!

Туда, откуда вы не выйдете, - гордо ответил Тихон. - Это вам за всё, гады: за маму, за сестёр, за родную деревню!

Потом глянул на плитку шоколада, которую держал в руке, и бросил ее в лицо фашиста.

Прогремел выстрел. Тихон упал на снег, хватаясь за куст. Собрав последние силы, он приподнял голову и тихо прошептал:

Папа... мамочка!.. Не обижайтесь на меня: я не предал!.. Они не выйдут отсюда... Нет...

Тихон погиб, а фашисты в панике метались по болоту, которое их засасывало все глубже и глубже. Погибло более двухсот фашистов.

О подвиге 12-летнего пионера Тихона Барана узнали случайно, когда нашли дневник оставшегося в живых немецкого солдата. Потрясённый подвигом мальчика, он написал: "Мы никогда не победим русских, потому что дети у них сражаются, как герои".

Миша Куприн

Юного героя Мишу Куприна с любовью вспоминают все жители Брянщины. Чем же заслужил такое уважение пионер из села Званки Брянской области?

В партизанские отряды косиловцы вступали целыми семьями. Такой была семья Куприных, которая проживала в небольшой деревушке Званка в полутора километрах от Косилова. Первым ушёл в партизаны Григорий Иванович, туда же следом рвался его внук Михаил, но дед просил его повременить, так как отряду нужны были зоркие глаза разведчика в селе. Миша согласился.

Вместе со своими товарищами Василием Колмыковым и Сашей Никишиным стал помогать партизанам отряда "Слава". На полях, где шли бои, собирали оружие, патроны и переправляли в отряд, сообщали о перемещениях немцев. С таким заданием и шёл в сторону Косилова мальчик лет 14 с лукошком в руках. И вдруг оклик: "Хальт!" Перед ним вражеский солдат. Мальчик не дрогнул. На вопрос: "Где партизаны?" - уверено отвечал: "Я собирал ягоды". Фашисты озверели, били по голове, выкручивали руки, а затем потащили в свой штаб в Бацкино. Бросили на ночь в подвал. А утром опять: "Ты поведёшь к партизанам?". Ответ уверенный: "Идёмте. Поведу!"

Миша повёл немцев в противоположную сторону, где течёт Ветьма. Знакомый родной лес! Вот здесь он с дедушкой белку поймал, здесь грибы собирал. А вот и болото Грязка. Здесь калина росла и топко очень. Долго кружили немцы по следам Миши, а потом, все, осознав, озверели. Две женщины спрятались в кустах и были случайными свидетелями этой жестокой расправы. Они слышали как, умирая, Миша кричал: "Бейте, гадюки, но Родину я не предам!" - такими были последние слова 14-летнего героя. Палачи бросили замученного Мишу в лесу. Через несколько дней его тело нашли партизаны.

Хоронили Мишу Куприна на Косиловском кладбище, со всеми боевыми почестями.

12-летний мальчик повторил подвиг Ивана Сусанина спустя три столетия Тихон был обыкновенным мальчишкой, каких было много в деревне – учился, играл с ребятами, помогал маме ухаживать за младшими сестрами, был скромным и серьезным, как отец. Тихон во всем старался быть похожим на него.В классе стояла тишина, у доски отвечал Тихон. Учитель Иван Петрович задавал ему все новые и новые вопросы о его любимом герое Александре Невском. О нем Тихон мог рассказывать сколько угодно, и когда он ответил на последний вопрос, Иван Петрович сказал:- Молодец. Я ставлю тебе «отлично». Скажи Тихон, а какая черта характера Александра Невского тебе ближе всего?- Никогда не сдаваться, идти до конца и любить свою Родину! – ответил мальчик…Прошло всего несколько месяцев и на нашу Родину напали немецко-фашистские захватчики, началась Великая отечественная война. Когда фашисты захватили деревню Байки в Белоруссии, семья Тихона в полном составе - 6 детей и родители - ушла в партизаны. Тихон с мамой и двумя сестрами стали связными, они приходили в деревню и получали от помощников партизан сведения, о передвижении фашистов, о количестве солдат, о технике и передавали эти сведения в партизанский отряд. Вся деревня как могла, помогала партизанам, потому что у каждого в партизанском отряде были родственники. Им передавали продовольствие и иногда оружие.Однажды Тихон с сёстрами и матерью пришёл в родную деревню, чтобы взять одежду и пополнить запасы продуктов. Но в деревне жил предатель, который рассказал фашистам, что мать Тихона знает, где искать партизанский отряд. Больше месяца их продержали в тюрьме, допрашивали, мучили, но так ничего и не добились. Маму Тихона отправили в концлагерь в Германию, а его с сестрами отпустили. Измученные дети вернулись в родную деревню, где их приютили соседи. Через некоторое время, Тихон снова ушел в партизанский отряд.Партизаны постоянно атаковали фашистов. То тут, то там горели дома с немцами, подрывались склады с оружием. Фашисты несли большие потери, но ничего не могли с этим поделать. Они знали, что вся деревня помогает партизанам и решили учинить расправу над ее жителями….21 января 1944 года, выполняя задание командования, Тихон вновь пробрался в родную деревню, которую на рассвете окружили фашисты и решили стереть с лица земли вместе с жителями как опорную базу партизан. Всех жителей в трескучий мороз согнали за околицу деревни и заставили копать огромную яму. Деревню подожгли, а жителей начали расстреливать. Тихон успокаивал и прижимал к себе сестёр. Гестаповец, который командовал расстрелом, ещё в тюрьме приметил мальчишку и догадался, что тот является партизанским связным. Его связали, через час все девятьсот пятьдесят семь жителей деревни и маленькие сестры, были расстреляны, а оцепеневшему от ужаса Тихону, которого держали два дюжих солдата, гестаповец приказал:- Ты поведешь нас к партизанам! Ты знаешь, где они? - обратился к мальчику немец.- Я никогда там не был и дороги не знаю, - пробовал отказаться паренек.Но фашист грозно крикнул:- Тогда мы тебя тоже расстреляем! Нам известно, что твой отец и братья партизаны, - и он, не целясь, выстрелил раз, другой.Тихон побелел и пошатнулся. Горячий воздух ударил ему в лицо.- Это я пошутил, - засмеялся офицер. - Но если ты нас не проведешь к партизанам, я тебя расстреляю.Тихон молчал.«Там, в лесу, вместе с сотнями других партизан - его отец и братья. Разве можно изменить им, предать фашистам? Нет! Никогда этого не будет! Я сделаю по- другому…», – подумал мальчик- Ты боишься, что тебе будут мстить партизаны? Не бойся. Мы отправим тебя в Германию, сделаем настоящим человеком, - и он протянул Тихону плитку шоколада.Тихон еле удержался, чтобы не бросить ее в лицо фашисту. Однако поблагодарил и коротко сказал:- Хорошо. Поведу вас к партизанам....Сурово шумят деревья, нещадно бьют своими ветвями по лицам, рвут одежду кусты, снег заметает следы. Всю дорогу, глаза Тихона заливали слезы: он вспоминал, что произошло сегодня в деревне. Но он уверенно вел фашистов знакомой только ему одному тропкой, туда откуда нет выхода, туда где он отмстит фашистам за смерть своих близких. Тихон сжал кулаки и зашагал быстрее. Лес становился все гуще, страшнее. Немцы встревожились.- Далеко ли до партизан? - грозно спросил офицер, пристально глядя ему в лицо.- Уже близко, - как можно спокойней ответил мальчик и зашагал дальше.Начало смеркаться. Деревья черной стеной перегородили путь.Тихон привел немецких солдат в непроходимые болота, которые и зимой не замерзали. Вскоре, когда солдаты один за другим стали проваливаться по грудь в трясину, офицер заподозрил неладное.- Где же твои партизаны?! - взбешенно закричал фашист, хватаясь за пистолет. - Веди нас обратно! Это какое-то болото. Куда ты нас привёл?!- Туда, откуда вы не выйдете, - гордо ответил Тихон. - Это вам за всё, гады: за маму, за сестёр, за родную деревню!Потом глянул на плитку шоколада, которую держал в руке, и бросил ее в лицо фашиста.Прогремел выстрел. Тихон упал на снег, хватаясь за куст. Собрав последние силы, он приподнял голову и тихо прошептал:- Папа... мамочка!.. Не обижайтесь на меня: я не предал!.. Они не выйдут отсюда... Нет...Тихон погиб, а фашисты в панике метались по болоту, которое их засасывало все глубже и глубже. Погибло более двухсот фашистов. О подвиге 12-летнего пионера Тихона Барана узнали случайно, когда нашли дневник оставшегося в живых немецкого солдата. Потрясённый подвигом мальчика, он написал: "Мы никогда не победим русских, потому что дети у них сражаются, как герои".