Здравоохранение осетинцев. Фольклор и литература

13.10.2015

Основоположник осетинской литературы, великий поэт, художник и общественный деятель Хетагуров Коста Леванович родился 15 октября 1859 года в с. Нар Северной Осетии в семье офицера русской армии.

Поэт неизменно питал к отцу глубокое уважение. «Отца я не только любил, но обоготворял». Влияние отца на будущего поэта было чисто нравственным, о культурно – идеологической преемственности не могло быть и речи. А матери своей Коста не помнил совсем. Мать Коста умерла, когда мальчику было два года. Будущий поэт учился в Ставропольской гимназии. Здесь он впервые познакомился с творчеством русских писателей, стал заниматься живописью, писать стихи.

В 1881 г. К. Хетагуров с помощью учителя рисования В. И. Смирнова поступил в Петербургскую Академию художеств, где учился до лета 1885 года. Годы учебы в столице сыграли большую роль в формировании Коста Хетагурова как поэта и революционного демократа. Он был связан с тайными молодежными кружками, деятельность которых была направлена против существующего строя. Окончить Академию художеств Коста не удалось из-за крайне бедственного положения. Он возвращается на Кавказ и до 1891 года живет и работает во Владикавказе. Пишет стихи, поэмы, публицистические статьи, которые печатаются не только в кавказских газетах, но и в периодических изданиях столицы. Поэт разоблачает колонизаторскую политику царских властей, выражает сокровенные мысли и чувства народа, зовет его к борьбе за свободу. За это К. Хетагуров подвергался постоянным преследованиям со стороны Терской администрации.

Писал поэт на русском и осетинском языках. Первый сборник его русских стихов вышел в 1895 г. в Ставрополе, а в 1899 году во Владикавказе был издан его знаменитый «Ирон фандыр» («Осетинская лира») - книга стихов, написанных на осетинском языке. Эта книга, по меткому выражению Н. Джусойты,- «самое полное и самое блестящее проявление духовных сил, художественного гения осетинского народа».

Произведения К. Хетагурова неоднократно издавались и переиздавались как на осетинском, так и на языках многих народов нашей страны и за рубежом.

В 1959-1961 гг. издательство АН СССР выпустило собрание сочинений поэта в 5-ти томах. Это наиболее полное издание литературного наследия Коста Хетагурова.

Сиротское детство, как неизбывная боль, навсегда осталось в памяти поэта. Образ матери и не согретого материнской лаской детства лейтмотивом проходит через все его творчество. Нравственное, психологическое и первоначальное эстетическое формирование его художнической индивидуальностью произошло здесь, в горской среде, в Нарской котловине. Тончайшее ощущение родного языка и интуитивное и культурное развитие его проходило за пределами Осетии и не на осетинской почве.

С 1 ноября 1871 года Коста был зачислен в подготовительный класс Ставропольской мужской классической гимназии и определен в пансион при ней. Десять лет учился Коста в этой гимназии, затем поступил осенью 1881 года в Петербургскую академию художеств, получив одну из двух стипендий, которые выплачивались администрацией Кубанской области из горских штрафных сумм. Закончить академию Коста не удалось: в январе 1884 года выдачу стипендии власти Кубанской области прекратили. Коста еще 2 года посещал занятия в академии вольнослушателем, но летом 1885 года был вынужден, вернутся в отчий дом. Не закончив полного курса обучения.

Деятельная натура молодого поэта и художника искала сферу приложения пробудившимся в нем талантам, и он переехал во Владикавказ. Переезд Коста был связан и тем, что он долгие годы провел вдали от родного края и теперь его потянуло на родину, к родной языковой и культурной стихии. Во Владикавказе он пробыл почти шесть лет. Но по – настоящему проявить, свои разносторонни способности не мог. Коста писал стихотворения, поэмы преимущественно на русском языке. Работал он и как живописец, выставлял свои картины вместе с русским художником А. Г. Бабичем, рисовал театральные декорации, устраивал любительские литературно – музыкальные вечера, изредка печатал свои русские произведения в ставропольской частной газете «Северный Кавказ». В газетных отчетах выступление Коста выглядело как наиболее яркий эпизод всего праздника, но стихотворение, посвященное памяти Лермонтова, цензура не пропустила на страницы печати, оно было опубликовано, да и то анонимно, лишь десять лет спустя. Реакция цензуры понятна: остенинский поэт видел в Лермонтове «предвестника желанной свободы», «благородную мощную силу», поднимающую людей «на бой за великое, честное дело», а организатором торжеств хотелось славословиями заглушить протестующий голос Коста как организатор борьбы за осетинскую школу, был выслан по распоряжению начальника Терсой области за пределы родного края сроком 5 лет. В июне 1891 года Коста выехал из Владикавказа в село Георгиевско – Осетинское к своему престарелому отцу. Началось, может быть, самое трудное время в жизни поэта. Теперь он вовсе был выключен из общественной среды и обречен вести жалкое существование: простым крестьянином он уже не был и не мог быть, а приложить свои знания и талант к какому – либо важному и достойному его делу не имел никакой возможности. В Сватовство к давно и горячо любимой девушке Анне Александровне Цаликовой завершилось вежливым отказом. Скончался отец поэта. В дебрях Карачая Коста провел почти 2 года. Только в феврале 1893 года удалось ему перебраться в Ставрополь и стать постоянным сотрудником газеты «Северный Кавказ». В этой редакции Коста работал до 1897 года. И эти годы были временем самой интенсивной творческой и общественной деятельности остенинского поэта. За четыре года он из провинциального безвестного поэта превратился в видного литературного деятеля своего времени. Все эти годы Коста писал не только на русском языке. Его осетинские произведения в основном были написаны в это же время, но публиковать их он не мог, – не было еще осетинской прессы, ни осетинского книгоиздательства. Однако поэт упорно работал над совершенствованием своих произведений, вошедших в книгу «Ирон фадыр». В июле 1897 года Коста Хетагуров принужден был сделать операцию. Она прошла удачно, но туберкулез тазобедренной кости не был побежден. В октябре поэту пришлось выехать в Петербург и вновь обратиться к врачам. 25 ноября он перенес тяжелейшую операцию, после которой шесть месяцев не вставал с койки. В июне 1898 года Коста вернулся на родину, где и продолжил лечение. В. И. Абаев, большой знаток жизни и творчества поэта, сказал о нем: «У Коста был свой Бенкендорф – генерал Каханов». Первое выселение поэта за пределы Терской области было дело рук этого провинциального Бенкендорфа. Коста обжаловал самоуправство зарвавшегося чиновника. А он стал искать повод для новой ссылки Коста, немало досаждавшему всевластному начальнику своими статьями и сатирическими произведениями.

26 мая 1899 г. Коста был уже на пути следования к месту новой ссылки. По возвращении на Кавказ в марте 1900 г. Коста вновь стал сотрудничать в периодике Ставрополя. Пятигорска и Владикавказа. Публицистика его стала еще более острой и проблемной. Выступал он не менее активно, чем в пору расцвета своей журнальной деятельности. И, казалось, наступил новый, более зрелый период его творчества, но вскоре обнаружилось, что силы поэта были на исходе, что здоровье его непоправимо надломлено.

В декабре 1901 г. Коста переехал во Владикавказ, решив поселиться здесь навсегда. Он принимает деятельное участие во всех местных культурно-просветительских мероприятия. Занимается живописью. Публицистикой, продолжает работу над поэмой «Хетаг», пытается открыть школу рисования для одаренных детей, предполагает взять на себя редактирование газеты «Казбек». Однако все эти начинания остались незавершенными или неосуществленными. К концу 1903 г. Коста. Больной и одинокий, провел в нетопленой квартире, лишенный не только медицинской помощи, но и элементарного присмотра.

В январе 1892 году Коста предстояло пережить еще более тяжелые удары судьбы.

Материальные затруднения были столь беспросветны, что гордому Коста приходилось порой просить у друзей на хлеб. Летом за ним приехала сестра и увезла его в родное село. Поэт прожил еще три года. Но вернуться к творческой и общественной деятельности уже не мог. 19 марта 1906 г. перестало биться его благородное сердце. При жизни поэта мало кто понимал подлинное значение художественного творчества и общественной деятельности Коста. Но когда его не стало, то со всей очевидностью обнаружилось, что ушел человек необыкновенного таланта, мудрости и мужественного характера.

Стихи Коста стал писать еще на школьной скамье, писал на русском и осетинском языках, а в годы юношества преимущественно на русском. Осетинской действительности он не знал. Не мог о ней судить и жить ее тревогами. Зрелый период в творчестве Коста наступил вскоре после возвращения его на родину в 1885 г.. Это было время прямого столкновения поэта с ужасающей осетинской действительностью. Нищета и бесправие. Вековое невежество и духовная подавленность народа привели его в отчаяние.

Поэмы «Фатима», «Перед судом», «Плачущая скала», этнографический очерк «Особа» – все эти произведения посвящены анализу и оценке противоречий недавнего прошлого осетинского народа.

В своих мыслях о прошлом Коста был всегда последователен, а позиция его строго продумана. Патриархально-феодальное прошлое горцев не содержало в себе свободы – это основная его посылка, и она утверждается им и в публицистике, и в целом ряде художественных произведений. В этом смысле поэмы «Перед судом» и «Плачущая скала» близки «Фатиме»

Поэт отвергал клевету на национальный характер горцев и защищал их от произвола колониальной администрации и «неблаговидной эксплуатации» капитала. А защищал горские народы Коста всеми доступными ему средствами – поэтическим словом, публицистической статьей., прошениями в официальные инстанции и т.д. . Но ярче и полнее позиция Коста в оценке современной деятельности проявилась в его сатирической и обличительной поэзии, прежде всего в поэме «Кому живется весело».

Сатирических мотивов немало и в лирической поэзии Коста. Правда, объектом обличения в его лирике выступают не чиновники. А нравственный и психологический мирок воинствующего мещанства. Противопоставления поэта толпе, ее образу жизни и мещанским идеалам счастья – таков смысл обличительных стихов в лирике Хетагурова. И эта позиция отчетливо прослеживается не только в обличительных, но даже в ряде интимно-лирических произведений. И выражается она двояко:поэт либо открыто развенчивает мещанский образ жизни. Либо противопоставляет ему собственный идеал. Тема народа – магистральная тема всего творчества Коста, широко развернутая в его поэмах. Она объединяет и небольшое количество стихотворений на русском языке. Однако они далеко уступают в достоверно-реалистическом изображении народной судьбы «Ирон фардыру» – самому зрелому творению Коста.

«Ирон фандыр» – единственная книга стихов на осетинском языке. Она писалась им всю жизнь. В нее вошли произведения, созданные с лета 1885 г. до конца творческого пути поэта. Писались они в разное время и по различным поводам. Публиковать их было негде, – в Осетии в ту пору не было периодической печати. Стихи расходились в списках, некоторые становились народными песнями, некоторые попадали в школьные учебники. Но шли годы, и у автора возник замысел отдельной книги.

Однако лишь 3 сентября 1898 г. появилась первая беловая рукопись с подзаголовком: «Думы сердца. Песни. Поэмы и басни».

Выход «Ирон фандыр» в мае 1899 г. явился исключительным по своей значимости и последствиям событием в истории осетинской национальной культуры в целом. Осетинская профессиональная поэзия получила всенародное признание и стала крупнейшим явлением в духовной жизни нации.

Все произведения Коста разделил на 3 тематических раздела: лирику в широком смысле слова, басни и сказки в стихах, стихи для детей и о детях, которые в начале предполагалось издать отдельно под названием «Мой подарок осетинским детям»

Конечно, и до Коста Хетагурова осетины располагали богатым и разнообразным искусством народной поэзии. До него на родном языке создавал свои песни Мамсуров Темырболат, хотя они остались неизвестными Коста, поэтому ему пришлось самому заново создавать основы национальной профессиональной поэзии. Осетинская народная поэзия была той вековой традицией, которую он был призван обновить, реформировать, поднять на художественный уровень развитых литератур. Опыт русской поэзии служил для него образцом. Но он тонко учитывал в своем искусстве своеобразие обеих этих традиций.

Антология осетинской поэзии

В Парламенте Южной Осетии на втором заседании десятой сессии Председатель Парламента РЮО Петр Гассиев внес предложение, чтобы первую медаль Кулумбегова Т. Г вручить его семье. Гассиев отметил, что Парламент учредил медаль Тореза Кулумбегова в прошлом году. «Торез Кулумбегов заслуживает этого, он был одним из самых авторитетных политических и общественных деятелей нашей страны. С медалью вы ознакомились, она изготовлена из чистого серебра. Эта медаль не будет раздаваться массово, и получить ее будет...

28.02.2019

Состоялось второе заседание десятой сессии Парламента Республики Южная Осетия. Вел заседание Председатель Парламента Петр Гассиев. В начале заседания Петр Гассиев наградил Почетными грамотами Парламента РЮО директора Цхинвальской средней школы – интернат Роланда Тедеева, «За большой личный вклад в дело воспитания подрастающего поколения, за чуткое внимательное отношение к детям, отзывчивость и милосердие» и начальника отдела аналитики информационно-аналитического управления Парламента РЮО Елену Кулумбегову, «За добросовестное выполнение своих обязанностей и содействие в оказании...

28.02.2019

Прокомментировать события, происходящие за последнее время в Венесуэле, специально для МИА «Южная Осетия сегодня» согласилась Ольга Воронова, член Общественной палаты Российской Федерации, доктор филологических наук, профессор, член Российского военно-исторического общества, автор книги «Современные информационные воины: типология и технологии». - В событиях в Венесуэле отчетливо просматриваются все признаки классического сценария «цветных революций». Напомню, что «цветные революции» – это разработанная в США технология государственных переворотов в условиях искусственно созданной нестабильности. В соответствии с этой...

В здании Юго-Осетинского государственного университета им. А. Тибилова состоялся круглый стол, посвященный проблемам безопасности дорожного движения. В мероприятии приняли участие Министр МЧС РЮО Алан Тадтаев, Начальник ГИБДД РЮО Алан Джиоев, Председатель Общественной палаты РЮО Анатолий Джиджоев, Ректор ЮОГУ Вадим Тедеев, директора школ, представители общественности и другие заинтересованные лица. Главными темами дискуссии стали организация комплексной безопасности детей на дорогах, необходимость установления видеокамер и видеорегистраторов в местах наибольшего скопления людей, ужесточение наказания за...

27.02.2019

Сегодня Нафи Джусойты исполнилось бы 94 года
Когда в исторической общей нашей судьбе вновь и вновь возникает необходимость выбора пути, а на исхоженных траекториях дорог вновь и вновь потери, неужели не время спросить у поколений и предыдущих и нынешних - ЧТО наследуем и КАК мы это делаем? Механизмы сохранения традиций и их обновления всякий раз сбиваются, когда истончается и так очень тонкий, элитарный пласт органики метатекста Хранителей культуры. Об этом...

Известный осетинский поэт Коста Хетагуров, биография которого приведена в этой статье, жил и творил в конце XIX века. Также был публицистом, драматургом и живописцем. Считается основоположником всей осетинской литературы.

Значение творчества поэта

Коста Хетагуров, биография которого полна интересных фактов, родился в 1859 году в горном селении Нар на территории Северной Осетии.

Он - признанный основоположник осетинского литературного языка. Для этого народа имеет такое же значение, как Александр Пушкин для русской литературы.

Его первый знаменитый сборник увидел свет в 1899 году. Он назывался "Осетинская лира". В нем впервые в истории были опубликованы стихи для детей, написанные на осетинском языке.

При этом много писал и на других языках Коста Хетагуров. Биография поэта интересна и русскому человеку, поскольку он сочинил множество произведений на русском. Он активно сотрудничал с периодическими изданиями Северного Кавказа. Большой популярностью пользовался его очерк по этнографии под названием "Особа".

Первый осетинский поэт

Сразу стоит оговориться, что лидерство этого осетинского поэта не раз оспаривалось. Краткая биография Косты Хетагурова содержит информацию о том, что первое крупное стихотворное произведение на осетинском издал Александр Кубалов. Он был на 12 лет младше Хетагурова.

В 1897 году Александр написал поэму "Афхардты Хасана". Это произведение по духу и стилю близко к фольклору, устному народному творчеству. Оно посвящено популярному среди горных народов обычаю кровной мести. Причем в поэме эта традиция осуждается. На протяжении многих лет именно это произведение считалось лучшим из того, что написано на осетинском языке.

Кубалов был представителем осетинского романтизма. Переводил стихи Байрона и Лермонтова. Судьба его оборвалась внезапно и трагично. В 1937 году, в период сталинских репрессий, его арестовали. Считается, что он умер в заключении в 1941-м.

При этом главным осетинским литератором официально остается Коста Хетагуров. Биография его доказывает, что он внес значительно больший вклад в дальнейшее развитие осетинской литературы.

Детство Хетагурова

Биография Косты Хетагурова берет начало в семье прапорщика российской армии Левана Елизбаровича Хетагурова. Свою мать герой нашей статьи практически не помнит. Мария Губаева умерла вскоре после родов. Воспитанием мальчика занималась родственница его отца Чендзе Дзепарова.

Через пять лет после смерти жены привел в дом новую женщину отец Косты Хетагурова. Биография поэта кратко рассказывает о его мачехе, которая была дочерью местного батюшки и не любила приемного сына. Поэтому о новой жене своего отца мальчик отзывался холодно, часто убегал из дома к дальним родственникам, с которыми у него были более искренние отношения.

Образование поэта

Чрезвычайно популярен у себя на родине Коста Хетагуров. Биография на осетинском языке подробно рассказывает, какое образование получил герой нашей статьи.

В школу он пошел в родном поселке Нар. Вскоре переехал во Владикавказ, где начал учиться в прогимназии. В 1870 году вместе с отцом перебрался в Кубанскую область со столицей в Екатеринодаре (сегодня это Краснодар). Леван Хетагуров перевез на Кубань все Нарское ущелье, он был лидером местной династии осетин. На новом месте переселенцы основали село Георгиевско-Осетинское. Сегодня оно переименовано в честь Хетагурова-младшего.

Биография Косты Левановича Хетагурова содержит один удивительный факт. Как-то он настолько соскучился по отцу, что сбежал к нему из Владикавказа в далекое кубанское село. После этого отец смог устроить его только в начальное станичное училище в Каланджинске. И то с большим трудом.

В 1871 году Коста поступил в губернскую гимназию в Ставрополье. Здесь он проучился десять лет. Из этого периода его жизни до нас дошли несколько ранних текстов поэта. Стихотворение "Вере", написанное на русском языке, и два поэтических опыта на осетинском - "Новый год" и "Муж и жена".

Успехи в творчестве

Биография Косты Хетагурова на осетинском повествует о том, как его художественный талант был оценен еще в начале 1880-х годов. В 1881-м его приняли в престижную академию художеств в Петербурге. Он занимался у мастера жанровой и портретной живописи Павла Чистякова.

Однако учеба складывалась не совсем удачно. Через два года его лишили стипендии, в результате он остался практически без средств к существованию. Ему пришлось бросить академию, а вскоре вернуться в Осетию.

Хетагуров начинает постоянно жить во Владикавказе. До 1891 года создает большинство своих знаменитых текстов. В основном на осетинском языке. Печатается во всероссийской и местной прессе, в частности, в газете "Северный Кавказ", которая выходила в Ставрополе.

Ссылка

Чем еще известен Хетагуров Коста Леванович? Биография его схожа с историей Пушкиным. Оба считаются основателями литературного языка своего народа, оба за излишне свободолюбивые стихи были отправлены в ссылку.

Герой нашей статьи оказался в изгнании в 1891 году. Его выдворили за пределы Осетии. К 1895 году он обосновался в Ставрополе. При газете "Северный Кавказ" издал собственный сборник сочинений на русском языке.

Болезнь и смерть

В те же годы врачи ставят Хетагурову неутешительный диагноз - туберкулез. Он переносит две операции. В 1899 году прибывает на место официальной ссылки в Херсон. В здешнем климате чувствует себя очень плохо, постоянно жалуется на пыль и духоту. А также на то, что здесь не с кем общаться, невозможно встретить ни одного интеллигентного человека. По словам Хетагурова, на улицах только торговки и купцы.

В связи с этим он просит о переводе в Одессу. Ему в этом отказывают, соглашаясь отпустить в Очаков. Это городок в Николаевской области (Украина). Хетагуров находит пристанище в семье рыбака Осипа Данилова. Его покоряет море, которое видно уже из окон хаты. В эти месяцы герой нашей статьи сожалеет только о том, что не взял с собой краски, чтобы запечатлеть красоту здешних мест.

В Очакове до него доходят слухи, что на родине издан его сборник "Осетинская лира". Правда, не в том виде, в каком предполагалось. Царские цензоры не могли позволить, чтобы эти стихи напечатали так, как есть. В результате многие тексты сократили или изменили до неузнаваемости, другие вовсе не вошли в стихотворный сборник. Цензоров смутило их революционное содержание.

Состояние Хетагурова не улучшалось. В том числе и из-за того, что закончился срок его пребывания в Очакове, и пришлось возвращаться в ненавистный ему Херсон.

В декабре 1899 года ссылка была, наконец, отменена. Столкнувшись с транспортными проблемами, Коста выехал из Херсона только в марте следующего года. Для начала он остановился в Пятигорске, а затем перебрался в Ставрополь, чтобы возобновить издание газеты "Северный Кавказ".

Тяжелая болезнь поразила Хетагурова в 1901 году. Она помешала ему закончить его важные поэмы - "Хетаг" и "Плачущая скала". В конце года он перебрался во Владикавказ. Здесь самочувствие его резко ухудшилось, и Коста оказался прикованным к кровати.

Все друзья и знакомые Хетагурова отмечали, что всю жизнь он мало заботился о себе, о своем благополучии. Только в конце жизни попытался завести семью, построить дом, но ничего не успел.

1 апреля 1906 года он умер в селе Георгиевско-Осетинское, сраженный тяжелой болезнью и постоянными преследованиями властей. Позже, по настоянию осетинского народа, его прах был перевезен и перезахоронен во Владикавказе.

Ключевые произведения

Первое крупное произведение, которое заставило критиков и читателей обратить внимание на молодого писателя, Хетагуров написал, когда учился в академии художеств. Это была пьеса "Поздний рассвет", чуть позже вышло еще одно драматическое произведение - "Чердак". Правда, современники отмечали, что обе пьесы были не совершенны по своей художественной форме. Это был один из первых литературных опытов автора.

В "Позднем рассвете" на первом плане оказывается начинающий художник Борис. Он молод, настроен прогрессивно и даже революционно. Свою жизнь он решает посвятить освобождению народа. Ради этого он даже отвергает возлюбленную, объясняя свой выбор тем, что желает служить народу. Для этого он стремится уехать из Петербурга, чтобы работать исключительно на общее благо. Его невеста Ольга пытается отговорить своего возлюбленного, считая мечту о всеобщем равноправии утопическим бредом. Ольга убеждает Бориса, что его долгом является служить обществу своими талантами. В конце пьесы Борис все же покидает город на Неве. Он уходит в народ.

"Мать сирот"

Для понимания проблематики лирики Хетагурова хорошо подходит стихотворение "Мать сирот" из сборника "Осетинская лира". Это яркий пример осетинской поэзии в исполнении Косты.

В тексте он описывает один из обычных вечеров простой многодетной горянки, оставшейся вдовой. Она уроженка его родного села Нар.

Вечером женщине приходится возиться с костром в то время, как вокруг нее резвятся пятеро голодных и босых детей. Мать утешает только то, что совсем скоро будет готов ужин, на который каждый получит свою порцию бобов. Вместо этого замученные и уставшие дети засыпают, даже не дождавшись еды. Мать рыдает, так как знает, что в конце концов они все погибнут.

В этом произведении ярко показана нищета и обездоленность, в которой живут обычные осетины. Это была одна из главных тем творчества Хетагурова.

Утрата собственной культуры во все эпохи происходит с забвения, прежде всего, языковой культуры. Без языка, как известно, нет нации. И постепенное исчезновение языка - опасная тенденция. Тем более, для народа, претендующего на свою государственность, имеется в виду Республика Южная Осетия.

События новейшей истории осетинского народа тесно связаны с борьбой за сохранение родного языка. Достаточно отметить, что конфликт с Грузией в 1988 году начался с репрессивной по отношению к нацменьшинствам политики грузинского правительства. По свидетельствам осетинских общественных деятелей и филологов того времени, государственная программа развития грузинского языка, опубликованная в газете «Комунисти» (орган ЦК КП Грузинской ССР), неизбежно привела бы к исчезновению осетинского языка, а Южная Осетия бы перестала существовать даже как культурная автономия в составе Грузии.

Культурное и духовное возрождение нации, сохранение языка, противостояние насильственной ассимиляции - такова была программа первого гражданского движения Южной Осетии «Адæмон Ныхас», в которое трансформировался студенческий кружок по изучению осетинского языка и культуры в 1989 году.

К сожалению, правительство Грузии не прислушалось к мнению осетинской общественности и продолжило свою репрессивную политику, результатом которой стал 25-летний период противостояния, в том числе военного. В 1992 году республика провозгласила независимость. В 2008 году ее признала РФ.

15 мая - День осетинского языка и литературы отмечают как в Северной (субъект РФ), так и в Южной Осетии с 2003 года. Дата связана с днем выхода в свет в 1899 году книги основоположника осетинского литературного языка Коста Хетагурова «Ирон фæндыр» («Осетинская лира»).

По официальным данным, на сегодняшний день осетинским языком владеет более 500 тысяч человек. Однако некоторые эксперты утверждают, что количество завышено. Также они констатируют, что несмотря на введение новых программ по изучению осетинского языка, ситуация, тем не менее, ухудшается. В 2009 году ЮНЕСКО включила осетинский язык в список «вымирающих». В минувшем столетии в мире исчезли несколько десятков языков. Эксперты считают, что примерно из 6−7 тысяч языков и диалектов современного мира через 100 лет останется только половина. Согласно Национальному географическому обществу США, наибольший языковой удар придется на места традиционного сосредоточения многоязычной среды, например, Кавказ или Сибирь.

На днях осетинская общественность во главе с советником главы РСО-Алания по вопросам национально-культурного развития Тамерланом Камболовым обратилась к президенту России Владимиру Путину . В обращении выражается несогласие с законопроектом о внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании» в части, касающейся добровольности изучения родных языков народов РФ и государственных языков республик в составе РФ. На протяжении последних лет под руководством Камболова осетинский язык стали изучать в дошкольных и школьных образовательных учреждениях, открыта Аланская гимназия. Принятие нового закона может усложнить работу по развитию осетинского языка, считают подписанты.

Что происходит с осетинским языком? Есть мнение, что осетинский язык глубоко архаичен, в нем нет терминов, соответствующих современной жизни, в результате чего он выходит из употребления. Сфера его применения очень ограничена. В основном осетинский язык является средством общения в кругу семьи или друзей. Очень мало современной кино- мульт- или музыкальной продукции, которая бы соответствовала современным требованиям молодежи и звучала на родном языке. Также он неприменим в работе, осетинский вытеснен русским и иностранными языками.

Для спроса на язык существует всего две мотивации, считает доктор исторических наук Алан Чочиев , автор книги «Нартиада - дописьменная история цивилизации».

«Первая, - отмечает Чочиев, - физическая выживаемость, то есть если народ добывает пищу, используя определенный язык. Когда народ уже не голоден, вторая мотивация - она самая главная - удовлетворение, которое люди получают, кроме еды. Это - культура, все ее виды. Человек так устроен. Он хочет гордиться чем-то. Ему нужна самоидентификация. Как правило, эту самоидентификацию дает история народа, которому он принадлежит. Это еще называется - патриотизм».

«Протяженность осетинского языка проходила этногенетические стяги, получая отовсюду вкрапления - от Атлантического до Тихого океана. В осетинском языке есть масса заимствований, но при всем при этом он остался осетинским языком. Это означает, что осетинский язык заключает в себе всю лингвистическую информацию последних 12 тысячелетий истории языка и культуры», - говорит Чочиев.

Осетинский язык относится к иранской группе индоевропейской языковой семьи. Является единственным преемником скифо-сармато-аланского языка, что делает его уникальным памятником самобытности, истории и культуры осетинского народа. В языке два диалекта - иронский и дигорский. Иронский подразделяется на три говора.

Фундаментом осетиноведческих исследований стали дневники путешественников XVIII века. Наиболее значимым в теоретической базе осетиноведческой науки стал труд «Путешествие на Кавказ и в Грузию» немецкого ориенталиста Юлиуса фон Клапрота , изданный в 1812 году. Фон Клапрот выдвинул предположение о преемственности аланского и осетинского языков. Российский исследователь финского происхождения Андреас Шёгрен глубоко изучил осетинский язык (иронский диалект), а также дигорский диалект, установив архаичность форм. Основные результаты исследований Шёгрена были опубликованы в Санкт-Петербурге в 1844 году. В трудах Всеволода Миллера («Осетинские этюды»: 1881, 1882, 1887) окончательно установлен иранский характер осетинского языка и его место среди индоевропейских языков. Им заложены научные основы истории осетинского языка и создана база изучения осетинского фольклора. Венцом изучения осетинского языка стал труд академика Васо Абаева - «Историко-этимологический словарь осетинского языка».

Синтаксис осетинского языка, отмечают ученые, уникален - он включает в себя смычно-гортанные согласные, агглютинативную систему падежей, беззакузативную парадигму склонения и т. д. В осетинском языке прослеживаются связи с финно-угорскими, славянскими, германскими, тюркскими языками. Богатство языка и его глубокая архаичность дали повод некоторым ученым полагать, что древний язык асов является родоначальником индоевропейских языков, а не наоборот, как принято считать в науке.

Наиболее похожим на осетинский является язык венгерских ясов (потомки аланов, переселившихся в Венгрию в XIII веке), из-за чего в англоязычной литературе ясский язык (ныне мёртвый) часто называется диалектом осетинского языка.

На протяжении последних 150 лет алфавит для осетинского языка менялся несколько раз. В XIX веке была найдена зеленчукская надпись (X век) с текстом на осетинском языке греческими буквами. В настоящее время могильная плита утеряна. Затем была введена латиница, позже - грузинский алфавит и в 1938 году - кириллица, которой в Осетии пользуются до сих пор. До 1937 года дигорский диалект осетинского языка в РСФСР считался языком, для него был разработан специальный алфавит, основана литературная традиция. Однако в 1937 году дигорский алфавит был объявлен «контрреволюционным», а дигорский язык был вновь признан диалектом осетинского языка.

Для изучения языка, считает историк Чочиев, школьное образование - недостаточный стимул. «Единственный и самый главный методологический ресурс обучения родному языку - приобщение молодежи к удовольствиям с использованием этого языка, и это, прежде всего, музыкальная подача этого самого языка», - заявляет он.

«Осетинский язык сохранился исключительно благодаря тому, что Сырдон (герой Нартского эпоса ) пел кадæги (сказания ) под арфу. А сегодня фæндыр (лира ) - это гитара. И на сегодня эту функцию гитарной осетинской песни выполняет такое музыкальное направление как - зармон. Существует это течение в Южной Осетии. Но его, к сожалению, никто не стимулирует. Нужно, чтобы зармон стал частью государственной программы», - считает Чочиев.

Терминологические комиссии, усердно создаваемые на протяжении многих лет, к сожалению, также не дали пока ощутимых результатов. Создание современного осетинского языка в соответствии с правилами осетинского словообразования - работа не из легких.

Еще одной проблемой осетинского языка, создающей определенные трудности, является то, что до сих пор осетины не пришли к общему знаменателю по вопросу литературного языка. Официально литературным языком принято считать язык Коста Хетагурова, однако на севере и юге по-разному трактуют произношение, при том, что в написании разногласий нет.

Исследование осетинского языка продолжается. В мире интерес к его изучению проявляют не только представители осетинских диаспор, но также ученые и студенты, занимающиеся вопросами иранистики, сарматоведения и других научных направлений.

Многочисленные программы по развитию осетинского языка не могут дать положительных результатов, пока осетинский язык не станет необходимостью, не расширит ареал своего применения в современной жизни. Современный ритм жизни требует максимальной сосредоточенности на профессиональном развитии, поиске заработка, а изучение осетинского языка не является необходимостью. Нелепо требовать от молодежи изучения осетинского языка, взывая только к патриотическим чувствам.

Анна Чочиева (Цхинвал) , специально для

«Wer das Dichten will verstehen, Muss ins Land der Dichtung gehen; Wer den Dichter will verstehen, Muss in Dichters Lande gehen» (Goethe, Noten und Abhandlungen zu besserem Verständnis des West-östlichen Divans)

«Коста – поэт, теряющий в переводе независимо от ранга переводчика столько, что он начинает походить на Антея, оторванного от матери-земли» .

Предварительные заметки

Общеизвестно, что перевод стихо­творных произведений представляет собой чрезвычайно трудоемкую и отчасти неблагодарную задачу; в случае Коста Левановича Хетагурова (далее Коста) дело еще осложняется тем, что он является не только основоположником современного осетинского литературного языка, но и первоисточником осетинской художественной традиции, тесно связанной с устной народной культурой . Как осетинский поэт Коста самобытен, он «вырос на почве фольклора и народного языка» ; когда его стихи читаются на осетинском языке, – продолжает Дзахов,– «…почти не возникает ассоциаций с какими-либо другими стихами… основная задача переводчика – перенести произведение так, чтобы русский читатель ощутил психологическое своеобразие оригинала» .

К тому же, поэтические произведения Коста стали сразу народным достоянием : они очень быстро распространялись по всей стране , их исполняли во всех уголках Осетии под аккомпанемент лиры . Показательно в этом отношении то, что в собрании осетинских текстов, изданном датским ученым А. Кристенсеном на основе материалов, предоставленных ему, во время первой мировой войны, осетинскими военнопленными, бежавшими из немецкого лагеря в Данию, стихо­творение Коста «Ныфс» приводится как народная песня (chanson populaire), без авторского заголовка . Подобную судьбу разделил, за несколько лет до него, и выдающийся немецкий кавказовед А.М. Дирр , записавший у своих информантов в Даргавсе поэму Фсаты, полностью совпадающую с одноименным произведением Коста .

Нельзя при всем этом пренебрегать тем важным историко-культурным обстоятельством, что для Коста «русская литература была верной опорой в создании самобытных произведений на своем родном языке» 1 .

Во всяком случае, при попытке найти подходящие лексические и языковые приемы, по сути дела, нужны глубокие знания осетинского языка и особое поэтическое чутье, которыми мы, увы, далеко не обладаем. Кроме этого, необходимо также умение адекватно и художественно передавать форму и содержание подлинника средствами переводящего языка, не говоря уже о трудностях, связанных с ритмикой и силлабо-тонической структурой осетинского стихосложения, чья традиция была создана и прочно утверждена именно поэтическим творчеством Коста .

Для наглядности изложенного возьмем несколько тривиальных, но очень показательных случаев лексического характера, имеющихся в русских переводах стихотворений Коста 2 .

Автохтонные слова и выражения

В стихотворении «Чи дæ?» – «Кто ты?», например, выступает осетинское слово æрчъитæ, обозначающее «горную обувь (верх из цельного куска, подошва из переплетенных ремешков, предохраняющих от скольжения)» (s.v. ærk’ī | ærk’e – см.: ; см. также ).

Оно оставлено непереведенным и подано в легко русифицируемой обложке во всех русских переводах, принадлежащих перу Е. Благининой, А. Ахматовой 3 и Л. Озерова:

Осетинский оригинал

Нымæт худ, æрчъитæ,

Мæ ронбаст – уæрдæх...

Фæрсыс ма мæ: чи дæ?

Уæд байхъус дзæбæх!..

Перевод Л. Озерова

Арчита, заботы

Несносного дня.

Спросил меня: кто ты? –

Так слушай меня.

Перевод А. Ахматовой

Ношу я арчита,

И пояс мой – прут,

Но кто я, – прослушай

Внимательно тут.

Другой перевод А. Ахматовой

Прутом подпоясан,

Арчита ношу...

А кто я? Ну, слушай –

Вниманья прошу. (; см. также )

В переводе Е. Благининой в форме арчиты бросается в глаза русское окончание множественного числа на -ы, тогда как А. Ахматова и Л. Озеров приводят осетинскую лексему в форме (среднего рода?), которая фонетически стоит ближе к оригиналу:

Перевод Е. Благининой

Мой пояс из прутьев

Арчиты просты.

Узнать обо мне

Любопытствуешь ты?

Сохранение осетинской лексемы объясняется не только отсутствием лексического соответствия в русском языке, но, возможно, и желанием придать переводу национальный колорит исходного текста . Следует при этом иметь в виду, что русский язык, благодаря своей особой, исторически обусловленной роли средства межнационального общения (lingua franca) дореволюционного и советского пространства, всегда являлся весьма восприимчивым по отношению к языкам других народов, проживающих на Северном Кавказе и прилегающих к нему территориях.

Нет нужды указывать на то, что подобное решение в случае перевода на итальянский язык было бы весьма затруднительным; отметим только, что и автор венгерского перевода 2009 г. (Kakuk Mátyás), в отличие от своих русских предшественников, выбрал более нейтральный термин bakancs .

В стихотворении «Чи дæ?» представлена проблема любви между представителями разных социальных сословий. Христофор Джиоев, первый рецензент «Осетинской лиры», в сжатой форме изложил содержание стихотворения в своем рапорте, отправленном 25 октября 1898 г. попечителю Кавказского учебного округа: «Круглый сирота, вскормленный на милость одной сердобольной женщиной, переносит массу невзгод в борьбе с нищетой. Наконец, благодаря неимоверному трудолюбию и трезвости, достигает полного материального благосостояния и хочет жениться на одной девушке. Родители, вопреки желанию самой девушки не соглашаются выдать дочь за человека безродного. В конце стихотворения этот юноша с болью в сердце произносит: “Я одинокий, горький сирота!”»

Слово «уздень» (горский дворянин на Кавказе) представляет собой ино­язычное заимствование тюркского происхождения (s.v. уздéнь – см.: ). Как отмечает В.И. Абаев, «в феодальной Осетии wæzdan’ы занимали среднее положение между алдарами-князьями, с одной стороны, и простыми крестьянами – с другой… После монгольских нашествий с их катастрофическими последствиями для Осетии (Алании) сословные различия утратили былое значение. Но вплоть до революции в каж­дом из ущелий Осетии было несколько фамилий, претендовавших на звание wæzdan и пользовавшихся известными признанными царской властью привилегиями» (s.v. wæzdan | wezdon – см.: ; см. также: ).

Как и в предыдущем случае, при русской лексеме уздень речь идет о фонетически адаптированном заимствовании, придающем переводу некую «экзотическую» силу:

Перевод А. Ахматовой

Не спрашивай, кто я?

Ведь я не уздень.

Я не из красавцев,

Хоть в шелк разодень.

Перевод Л. Озерова

Не спрашивай, кто я.

Ведь ясно, как день, –

И это не скрою, –

Что я не уздень.

В переводе Е. Благининой, напротив, выступает более понятный термин «дворянин»:

Перевод Е. Благининой

Не спрашивай – кто ты?

– Я не из дворян...

И я не красавец, –

Обычен мой стан.

То же обнаруживается и в венгерском переводе, в котором употреблен обычный термин nemes для обозначения дворянина: nem vadyok nemes .

Перейдем теперь к области фразеологии. Описывая грубый, хитрый и коварный характер отца невесты, всеми силами сопротивляющегося сватовству со стороны жениха, поэт прибегает к образному сравнению с известным героем нартовского эпоса по имени Сыр­дон, который отличается «хитростью, находчивостью и остроумием, но также злоязычием и склонностью ко всяким козням. Его отравленный язык сеял повсюду вражду и раздоры» (s.v. Syrdon |

Sirdon – см.: ; см. также: ):

Осетинский оригинал

Мæгуыр лæгмæ – схъæлдзырд,

Æнæбарвæссон;

Хъæубæсты – хъæды сырд,

Хæдзары – Сырдон.

Упоминание нартовского героя сохраняется в переводах А. Ахматовой и Л. Озерова, несмотря на тот очевидный факт, что «понятное для читателя, знакомого с Нартовским эпосом, упоминание в стихотворении Сырдона ни о чем не говорит человеку, не знающему героев Нартиады. Тем не менее, маститые переводчики не стали искать адекватной замены Сырдону, очевидно, предполагая, что любознательный читатель при желании сможет узнать о том, кто назван в стихотворении Коста Хетагурова» :

Перевод А. Ахматовой

Пред бедными гордый

И замкнутый он,

С соседями грубый,

А дома – Сырдон.

Другой перевод А. Ахматовой

И горд, и надменен

Пред бедными он;

С соседями груб он,

А дома – Сырдон.

Перевод Л. Озерова

Он высокомерен

Всегда с батраком.

Сырдоном и зверем

Входил он в свой дом.

В переводе Е. Благининой, полностью отказавшейся от поиска подходящего эквивалента в славянской мифологической традиции, употребляется русское разговорное слово сумасброд:

Старик этот злою

Гордыней живет.

В ауле он зверь,

А в семье – сумасброд.

Венгерский переводчик оставил в стороне проблему адекватного перевода фразеологической единицы: A lányom nem adom – szólt fennhéjázón, т.е. «Свою дочь не даю – сказал он высокомерно» .

Коста, к тому же, использует этимологическую игру слов, так как личное имя Сырдон произведено от имени существительного сырд, обозначающего «зверь»; подобная игра слов, основанная на словообразовательном соотношении исходного и производного слов, не поддается переводу на другой язык.

Здесь, однако, напрашивается более существенный вопрос о передаче личного имени Сырдон. Оставлять его как в оригинале нет смысла, так как средний итальянский читатель вряд ли знаком с нартовским эпосом, и, следовательно, не сможет понять ясный намек на сугубо отрицательные качества отца невесты. На наш взгляд, чтобы обеспечить пассажу присущие ему яркость и выразительность, необходимо заменить нартовкого героя более близкой к западной культуре фигурой из античной мифологии. Элегантным выходом из переводческого тупика могло бы стать функциональное отождествление

Сырдона с трехголовым псом Цербером, вызывающим подобную отрицательную ассоциацию.

На данном этапе поиск лексически и стилистически подходящего эквивалента выходит за рамки нашей более скромной, но, тем не менее, важной задачи: сделать текст «Осетинской лиры» доступным западному читателю, не владеющему русским языком. Несмот­ря на непреодолимые трудности, с которыми мы постоянно сталкивались при чтении и анализе текстов, нами было принято смелое решение озвучить некоторые предварительные выводы, вытекающие из совместной работы последних лет. Сначала мы представим первоначальный проект полного перевода «Осетинской лиры» на немецкий язык, затем перейдем к изложению нового варианта издания и в заключении сделаем некоторые выводы обобщающего характера.

Первоначальный проект

Материал подан в трехстрочном виде. В верхней строке стоит осетинский текст в современной орфографии; в средней строке, более мелким шрифтом, применяется латинская транслитерация из кириллического алфавита, причем текст разбивается на морфологические единицы, снабженные, в третьей и последней строке, поморфемной лексической и грамматической аннотацией; принципы глоссирования и сокращения в основном следуют лейпцигской системе правил :

Скъолайы лæппу – Der Schüler

Der Schüler

Wessen Sohn bist du?

Jeden Tag bin ich dort.

(die Buchstaben) A-B,

Oft schreibe ich

(die Buchstaben) B-V,

При переводе на немецкий язык мы сравнивали полученный текст с русским и русско-немецким переводами, взятыми из словарей В.И. Абаева (1958, 1973, 1979, 1989) и В.Ф. Миллера (1927, 1929, 1934). В них довольно часто приводятся отдельные выражения или даже целые пассажи из «Осетинской лиры». Мы нередко обращались к этим дословным переводам с целью проверить и, по необходимости, уточнить или исправить свой перевод. Иногда мы обнаруживали неточности в переводе, имеющемся в словаре Миллера:

(Стихотворение «Ныфс», цит. по: .)

Немецкий рабочий перевод: Selten entspricht der Sohn dem Wunsch seines Vaters; wer in seiner Jugend Fehler begeht, (der) ist (als Erwachsener) nicht schlecht.

Ошибочный перевод Миллера: плохой не бывает ошибающимся в юности / der Schlechte irrt nicht in seiner Jugend (s.v. рæдīін – см.: .

Правильный перевод Абаева: «кто ошибается в молодости, не бывает плохим (в зрелом возрасте)» (s.v. rædyjyn – см.: ).

Подобные случаи в словаре Миллера подтверждают в определенной степени правильность жесткой критики Абаева в отношении редакторской работы А.А. Фреймана: «Отмеченные В.И. Абаевым недостатки в двух изданных томах «Осетинско-русско-немецкого словаря» заслуживают внимания, однако приговор, вынесенный рецензентом, представляется слишком резким» 5 .

Новый вариант перевода

Важным событием в деле изучения «Осетинской лиры» явилось недавно вышедшее издание Т.А. Гуриева, в котором предлагается английский перевод нескольких стихотворений из сборника Коста, выделяющийся своей близостью к осетинскому подлиннику . Как подсказывает уже само название книги, дословный (интерлинеарный) перевод, по замыслу автора, служит удобным средством интерпретации каждого отдельного слова осетинского подлинника; поэтому мы решили воспользоваться этим счастливым случаем, легко изменив собственную издательскую концепцию.

Согласно новой издательской концепции, в левом столбце помещен осетинский текст (в современном кириллическом алфавите), в правом – английский перевод, строка в строку, по изданию Гуриева; внизу дается перевод на итальянский язык, который никак не претендует на поэтическое достоинство. В самом конце еще раз предлагается осетинский текст, но уже в латинской транслитерации, с англоязычной подстрочной глоссой, которая в основном лексически совпадает с английским переводом Гуриева. Таким образом, текст может восприниматься разными пользователями на разных уровнях и с разными целями:

Ныстуан
Ныббар мын, кæд-иу дæм мæ зарæг,
Кæуæгау фæкæса, мийаг,–
Кæй зæрдæ нæ агуры хъарæг,
Уый зарæд йæхи фæндиаг!..
Æз дзыллæйæ къаддæр куы дарин,
Куы бафидин искуы мæ хæс,
Уæд афтæ æнкъардæй нæ зарин,
Нæ хъуысид мæ кæуын хъæлæс...

Request
Forgive me if my song
Sounds (will sound) like a dirge.
Whose heart doesn’t want weeping
May sing to his heart’s content.
Where my duties less to the people,
Were I able to pay my debt, –
Then I’d not sing so sadly,
My tearful voice wouldn’t be heard...

Testamento
Perdonami, se il mio canto
ti pare, forse, un lamento, –
chi nel cuore non cerca il pianto
canti pure a suo piacimento!
Se dovessi meno alla (mia) gente,
se mai potessi il mio debito pagare,
non si udrebbe la mia voce gemente,
(e) le mie note non suonerebbero
amare...

Выводы

Итак, наша главная цель – предоставить возможность итальянской пуб­лике и всем тем, кто интересуется осетинской культурой и языком, ближе и подробнее ознакомиться с шедевром мировой литературы, поэтической энциклопедией жизни осетинского народа , сокровищем древней народной традиции, каким и является «Осетинская лира» Коста.

Дословный перевод на английский и итальянский языки позволяет глубже проникнуть в особенности текста, тогда как подстрочная глосса может использоваться для лингвистического анализа или даже в дидактических целях.

Здесь стоит подчеркнуть еще раз двоякую роль русского языка: он, с одной стороны, выполняет функцию ключа-паспарту, с помощью которого открывается огромное культурное пространство, обычно ускользающее из поля зрения специалистов по русской культуре, не очень заинтересованных, как правило, в изучении «периферийных» явлений; с другой стороны, именно из-за своей посреднической роли русский язык становится препятствием для прямого и непосредственного восприятия других культур и языков, отражающихся более или менее четко именно в русском зеркале.

Итальянский перевод, как мы надеемся, восполнит такой пробел, освобождая, так сказать, восприятие осетинской культуры от благотворного, но одновременно ограничительного влияния русского языка.

Когда мы начинали читать и переводить «Осетинскую лиру», мы преследовали цель заниматься изучением грамматики осетинского языка на примере конкретных и представительных текстов. В ходе работы мы все больше и больше осознавали узкие рамки первоначального замысла, который теперь необходимо уже расширять и обогащать в плане культурного пространства, с добавлением вводных заметок о возникновении и содержании каждого стихотворения. На данный момент наш вклад в изучение творчества великого осетинского поэта слишком скромен и ограничен; мы еще далеки от выполнения главных задач, поставленных Дзаховым :

а) точная передача смысла;
б) передача образной системы национального своеобразия стихов Коста;
в) точное нахождение соответствий идиоматическим выражениям, идиоматической фразеологии;
г) передача звукописи стихов Коста;
д) соблюдении эквиритмии, эквилинеарности и строфики «Осетинской лиры».

Тем не менее, мы питаем надежду, что наш замысел будет дальше развиваться и постоянно совершенствоваться, «иу абонæй иннæ абонмæ». Это, вероятно, дело необозримого будущего.

1. В сталинское время, когда упорно создавалась или развивалась культура осетинского и других народов бывшей царской империи, национальная по форме и социалистическая по содержанию, постоянно подчеркивалась «идейная и художественная связь Коста Хетагурова с лучшими представителями русского народа» (из выступления А.А. Фадеева на юбилейных торжествах 1939 г., посвященных 80-летию со дня рождения поэта (цит. по: ; см. также: ).
2. Краткий обзор о переводчиках Коста Хетагурова предлагает М.Л. Чибирова .
3. На существование разных вариантов ахматовского перевода впервые указывала (; по поводу переводческой деятельности А. Ахматовой по отношению к стихотворению «Чи дæ» см. также: ). Пользуюсь случаем выразить свою искреннюю благодарность Ф. Найфоновой, оказавшей мне огромную, бесценную и бескорыстную помощь в организации моей первой и незабываемой поездки во Владикавказ в 2006 г. (В.Т.)
4. Нельзя при этом забывать о важности изу­чения авторского варианта (рукописного автографа), свободного от редакторских правок, как убедительно показал А.А. Туаллагов при анализе стихотворения «Салам» .
5. Любопытно, что в осетиноведении до сих пор не обращалось должного внимания ни на реплику А.А. Фреймана, ни на еще более острый ответ самого же В.И. Абаева спустя несколько лет . Попытка интерпретировать резкую критику Абаева в адрес Фреймана в рамках эпистемологического дискурса советской науки тридцатых годов, когда велась ожесточенная борьба между приверженцами марризма и представителями традиционной школы сравнительного языкознания, предпринята одним из авторов (см.: ).

__________________________________________

1. Джусойты Н. Коста Хетагуров // Коста Хетагуров. Стихотворения и поэмы. Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания Н. Джусойты. Л., 1976. С. 5-48.
2. Епхиев Т. О творчестве Коста Хетагурова (Предисловие к изданию) // К. Хетагуров. Собр. соч. в 3-х томах. М., 1951. Т. I. Ирон фæндыр / Осетинская лира. С. 5-58.
3. Салагаева З.М. Коста Хетагуров и осетинское народное творчество. Орджоникидзе, 1959.
4. Дзахов И.М. О переводах «Осетинской лиры» Коста. Владикавказ, 1996.
5. Абаев В.И. Осетинский народный поэт Коста Хетагуров // Избранные труды. Владикавказ, 1990. Т. I. Религия, фольклор, литература. С. 542-551.
6. Хадарцева А. Творческая история «Осетинской лиры». Орджоникидзе, 1955.
7. Дзасохов Г. Коста Хетагуров. Критико-биографический очерк. Стихотворения. Письма и воспоминания. Документы к биографии. Портреты. Ростов-на-Дону, 1909.
8. Хетагуров К.Л. Собр. соч. в пяти томах. М., 1959. Т. I. Ирон фæндыр / Осетинская лира.
9. Christensen A. Textes ossètes, recueillis par Arthur Christensen avec un vocabulaire. København, 1921.
10. Темирболатова А.И. Проблемы языковой политики и языкового строительства на Северном Кавказе (на материале рукописей архивного фонда Р-1260 Государственного архива Ставропольского края – «Северо-Кавказский горский историко-лингвистический научно-исследовательский институт имени С.М. Кирова» (1926-1937). Ставрополь, 2012.
11. Сабаев С.Б. К.Л. Хетагуров и русская литература. Орджоникидзе, 1989.
12. Коста Хетагуров: [сайт]. . URL: http://hetagurov.ru/po_kosta/perevody/if/ir_mag/ (дата обращения: 13.07.2013).
13. Каргинова-Кайтукова С.Н. Судьба горянки в поэмах «Плачущая скала», «Перед судом», «Фатима» // Вестник Владикавказского научного центра. 2009. Вып. 9, 5. С. 54-59.
14. Чибирова М.Л. К истории художественного перевода в осетинском литературоведении // Вопросы литературы и фольклора: Сборник научных статей. Владикавказ, 2010. Вып. IV. С. 158-175.
15. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь русского языка. М.-Л., 1958. Т. I.
16. Найфонова Ф. Анна Ахматова – переводы из осетинской поэзии [электронный ресурс]. URL: http://byloe.h1.ru/anna_ahmatova.shtml (дата обращения: 10.07.2013).
17. Tomelleri V.S. Anna Achmatova e K’osta Chetagurov. La genesi del testo poetico. 2014. (in print)
18. Хетæгкаты Къоста. Уацмысты æххæст æмбырдгонд фондз томæй. Дзæуджыхъæу, 1999. Фыццаг том.
19. Осетинская литература. М., 1952.
20. Ахматова А. Собрание сочинений. М., 2005. Т. 8. Переводы. 1950-1960-е годы.
21. Хетагуров К.Л. Избранные стихи. М., 1939.
22. Бигулаева И.С. Пора Джиоев – первый цензор сборника Коста Хетагурова «Ирон фæндыр». Владикавказ, 1999.
23. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х томах / Пер. с немецкого и дополнения чл.-корр. АН СССР О.Н. Трубачева. Москва, 1987. Т. IV.
24. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь русского языка. Л., 1989. Т. IV.
25. Khodarkovsky M. Of Christianity, enlightenment, and colonialism: Russia in the North Caucasus // The journal of modern history. 1999. Vol. 71, 2. P. 394-430.
26. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь русского языка. Л., 1979. Т. III.
27. Абаев В.И. Нартовский эпос осетин // Избранные труды. Владикавказ, 1990. Т. I. Религия, фольклор, литература. С. 142-242.
28. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976.
29. Абисалова Р.Н. Аллюзии Нартовского эпоса в творчестве Коста Хетагурова // Материалы Международной юбилейной научной конференции «Россия и Кавказ», посвященной 235-летию присоединения Осетии к России, 150-летию со дня рождения К.Л. Хетагурова, 225-летию основания г. Владикавказ (Владикавказ, 6-7 октября 2009 г.). Владикавказ, 2010. С. 140-147.
30. Туаллагов А.А. Всеволод Федорович Миллер и осетиноведение. Владикавказ, 2010.
31. Миллер В.Ф. Осетинско-русско-немецкий словарь / Под ред. и с доп. А.А. Фреймана. Л., 1929. Т. II.
32. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь русского языка. Л., 1973. Т. II.
33. Абаев В.И. Отзыв о словаре Миллера 1927 и 1929 // Язык и мышление. 1934. Вып. 2. С 169-173.
34. Гуриев Т.А. Из истории осетинского языкознания // Проблемы осетинского языкознания / Ирон æвзагзонынады фарстатæ. Орджоникидзе, 1987. Вып. 2. С. 3-22.
35. Фрейман А.А. Об осетинском словаре // Известия Академии Наук СССР. Отделение общественных наук. Вып. 3. С. 297-304.
36. Абаев В.И. Отзыв о словаре Миллера 1934 // Известия Юго-Осетинского института языка, литературы и истории. 1941. Вып. 4. С. 246-261.
37. Tomelleri V.S. V.I. Abaev contro A.A. Frejman. Un paragrafo di storia della linguistica sovietica fra lessicografia osseta e ideologia // Rivista italiana di linguistica e dialettologia. 2013. Vol. 15. (in print).
38. Guriev T.A. Kosta. Selected poems, interlinear translations by T.A. Guriev. Vladikavkaz, 2009.

Осетинский язык принадлежит к иранской группе индоевропейских языков. К северной части их восточной подгруппы, которая на сегодняшний день практически полностью исчезла: живыми представителям северных восточно-иранских языков остаются только осетинский и ягнобский (один из малых языков Таджикистана ; этот ближайший по генетической классификации язык осетины не понимают).

Осетинский восходит к языкам скифов-саков-сарматов-аланов, которые жили к северу от Чёрного и Каспийского морей, а также в предгорьях Кавказа (конечно, наряду с другими кочевыми и полукочевыми племенами). Письменных памятников на аланском языке практически не сохранилось — наиболее известна Зеленчукская надпись X века, выполненная греческими буквами - её можно понять на дигорском диалекте осетинского языка. Информацию о языке скифов черпают в основном из описаний иноземных авторов — прежде всего по именам видных скифов, каковые имена часто были «мотивированными» словами. Есть исторические и этимологические доказательства тесных контактов скифских племён (и, в более позднее время, аланов) с предками современных венгров и славян, других народов.

Современный осетинский язык сложился в результате смешения аланского населения, ушедшего от нашествий монголов и Тамерлана в горы Центрального Кавказа, с уже проживавшим в этом районе аборигенным населением. При этом местные перешли на язык пришлых - минуя, видимо, этап продолжительного двуязычия. В результате язык обогатился непривычными для индоевропейских языков явлениями в фонологии (появление смычно-гортанных согласных), в морфологии (развитая агглютинативная падежная система), в лексике (слова с тёмной этимологией и явно заимствованные из адыгских, нахско-дагестанских и картвельских языков; заимствования затронули в том числе базовую лексику, при обычных контактах не заимствуемую).

Современная осетинская письменность восходит к алфавиту, созданному академиком Шёгрéном в 1844 году. Тогдашний алфавит был основан на русской графике, но имел много дополнительных символов, благодаря которым достигался, в общем, эффект «одна фонема — одна графема». В 20-х годах ХХ-го века был введён латинский алфавит (в рамках большой моды на латинизацию и планировавшегося перевода русского языка на латиницу). В 1938 году в связи с отменой курса на мировую революцию был осуществлен возврат к русской графике, причём в новом варианте помимо «базовой кириллицы» осталась одна лишь дополнительная буква æ (слитное написание a и е ). Этот символ можно встретить в датском и исландском языках, поэтому он есть в Ворде — меню Вставка/Символ — и может использоваться в интернете при помощи мнемонической подстановки XHTML — æ (также во многих программах - непосредственно со специальной раскладки клавиатуры). Все остальные «дополнительные» звуки передаются «диграфами» («двузначными» буквами, состоящими из двух символов: дз , дж , гъ , цъ и др.). С тех пор письменность оставалась без изменений. В Южной Осетии в 30-х годах с латиницы был осуществлен перевод на «грузиницу», т. е. письменность на основе грузинской графики … Однако в 50-х и там был введён кириллический алфавит, что обеспечило единство письменной традиции на Севере и Юге. У нас на сайте есть полная таблица соответствий между различными системами осетинского письма .

Диалектная раздробленность незначительна. Традиционно выделяют два диалекта: дигорский (распространённый в районе г. Дигора и с. Чикола на западе РСО-А) и иронский (на всей остальной территории). можно условно поделить на дигорский и чиколинский говоры. Иронский диалект в свою очередь делится на несколько говоров — условно три: северный (большинство говорящих), кударский или южный (бóльшая часть осетинского населения Южной Осетии и внутренних районов Грузии, беженцы-южанцы в Северной Осетии, в том числе, большинство жителей селения Ногир под Владикавказом, где проживают потомки переселенцев 20-х годов), ксанский или чсанский (Ленингорский район Южной Осетии, т. е. долина реки Ксани). Различие между иронским и дигорским довольно значительно, говорящие зачастую не понимают друг друга (впрочем, дигорцы обычно владеют и иронским, но не наоборот). Различия между говорами затрагивают фонологическую систему (как правило, регулярные перебои согласных, изменение качества гласных), в некоторой степени — лексику (в южных говорах больше грузинских заимствований, в северных на месте тех же заимствований — русские корни), грамматику (в кударском говоре особая парадигма будущего времени глагола, частица нæма употребляется с дополнительным отрицанием и так далее). Предположительно наиболее распространённой является северная форма иронского диалекта.

Литературный осетинский язык сформировался на основе иронского диалекта (с незначительными лексическими заимствованиями из дигорского). Основоположником осетинской литературы считается поэт Константин (Коста) Леванович Хетагуров (Хетагкаты) . Своя литературная традиция есть и на дигорском диалекте, причём в ней нередко называют диалект дигорским языком .

Число говорящих оценивается в 400–600 тысяч. Возможно, цифры несколько завышены, но назвать осетинский исчезающим никак нельзя. Особенно сильны позиции этого языка в Южной Осетии и в ряде сёл на Севере. На осетинском языке ведётся радио- и теле-вещание, выходят газеты (в том числе полноценная ежедневная газета «Рæстдзинад» («Правда») — ок. 15 тыс. экземпляров), издаются книги (по большей части художественная литература и фольклор), ставятся спектакли, развивается Википедия. В последнее время на республиканском уровне развивается и дигорский диалект: на нём выходит газета, образован Дигорский театр, ведётся обучение специалистов по диалекту в Северо-Осетинском государственном университете им. К. Л. Хетагурова и преподавание на дигорском ряда предметов в школах Дигорского и Ирафского районов.

Примеры текстов на осетинском языке можно найти в разделе нашего сайта, посвящённом короткому устному рассказу .

Краткое пособие по чтению текстов:

В фактической (северной) литературной норме буква с читается как русское ш , но несколько более свистяще. Соответственно, з — ж .

Лигатура æ читается как русские безударные а или о . Соответственно а всегда читается четко, открыто и достаточно протяженно.

Буква ы не имеет никакого отношения к русской похожей букве (до реформы 20-х годов этот звук передавался через v ) означает неопределенный звук («shwa»), слышимый, например, в русском «ноябрь» между б и рь . Фысс — пиши. Тынг — очень.

У перед гласной и между гласными произносится как губно-губной полугласный (ср. англ. w ). Уарзон — любимый, любимая; О, мæ уарзон — о, моя любимая! (или «мой любимый»). Mind your «a»!

Буквы ц и дз (диграфы входят в алфавит как буквы, ср. испанскую ch ) читаются близко к русским с и з соответственно (но, на мой взгляд, явно короче и с более четкой артикуляцией).

Глухие смычные согласные с последующим твердым знаком читаются как смычно-гортанные, т. е. артикуляционный аппарат принимает позицию для произнесения согласной, одновременно в гортани образуется повышенное давнление воздуха и, когда смычка прорывается, образуется звук: пъ , тъ , цъ , къ и чъ .

Диграф хъ читается как арабская q в Qaddafi, как карачаевско-балкарская къ — звук образуется как [к], но активными органами тут являются не язык и нëбо, а корень языка и увула (язычок). Хъ учат произносить через х: попробуй протянуть долгую кавказскую х , в какой-то момент остановить воздух, а потом произнести из этой позиции хъ .

Диграф гъ читается как звонкое соответствие х . Мæ зынаргъ æмбал — мой дорогой друг/товарищ. Звонкие гласные на конце слова не оглушаются (во всяком случае, не как в русском языке).

Ударение в осетинском языке падает на первый слог, если он образован «сильной» гласной (о , у , е , а ) и на второй, если в первом — «слабая» (ы , æ ). Ударение силовое, качества гласного не меняет. Ср. слово «салам» («привет»; с читается ближе к рус. ш !), где обе гласные а читаются открыто и для привычного к русскому языку уха обе звучат как ударенные.

Притяжательные частицы (мæ — мой, нæ — наш и др.) входят в синтагму и лишены ударения; таким образом «мæ зынаргъ æмбал» произносится в просодическом смысле как одно слово («акцентное слово»); основное ударение я бы поставил в этом словосочетании на а в «зынаргъ», но природа осетинского ударения делает его почти неуловимым для русского слуха. Вообще, можно говорить о фразовом ударении в осетинском скорее, чем об ударении в каждом слове.

Несколько фраз: