Три екатерины петра багратиона. Потаённая любовь князя Петра Багратиона

Черным кажется, влажным, ночным,

И чего на лету ни коснется —

Все становится сразу иным.

И такая могучая сила

Будто там впереди не могила,

А таинственной лестницы взлет.

А.Ахматова

Екатерина Павловна Багратион, урожденная Скавронская

Портрет работы Жана-Батиста Изабе (1820)

Едва эта восемнадцатилетняя красавица появилась в све­те, как за ней утвердилась слава отчаянной кокетки. В го­лубых, из-за близорукости по-детски беспомощных глазах отражалось совсем не то, что было в сердце. Однако да­леко не все могли вовремя заметить расставленные силки и попадались, и страдали.

Встретившись с Екатериной Скавронской на балу в 1800 году, Багратион поначалу сторонился слишком рос­кошной дочери знаменитой потемкинской племянницы Ека­терины Васильевны Скавронской-Литта.

Графиня Екатерина Васильевна Скавронская (1761-1829) с одной из дочерей

Петр Иванович был уже далеко не мальчик. Он отлич­но понимал, что для него, солдата, нужна совсем иная по­друга жизни. Наверное, тихая и терпеливая, которая спо­собна отрешиться от всего: дворцовой круговерти, разговор­чивых флигель-адъютантов, легкомысленных подружек, ра­ди него, которого надо ждать с полей сражений, проводя одинокие вечера у колыбели.

Багратион подозревал, что молоденькую Скавронскую это не может устроить. Танцуя с ней, он старался унять предательски громко стучавшее сердце, был на глазах у нее очень любезен с другими дамами. Его хитрость от­страниться от кокетливой красавицы, должно быть, при­несла бы свои плоды. Но на горе Багратиона Екатерина Павловна решила затеять свою игру.

Княгиня Екатерина Павловна Багратион, урождённая графиня Скавронская.Портрет работы Жана-Батиста Изабе 1817

Ее увлекла мысль, от которой, кажется, кровь в жилах бежала быстрее: завладеть сердцем человека прославлен­ного и известного, вскружить голову, заставить страдать того, кто презирал все опасности на свете.

...«Уже один швейцарский поход мог бы составить сла­ву Багратиона — без него померкла бы слава Суворова и его чудо-богатырей», — писали о князе Петре Ивановиче. Но все слова меркли перед теми превосходными характе­ристиками, которые ему давал сам великий генералисси­мус. Чуть ли не в каждой реляции с театра военных дей­ствий он подчеркивал личное мужество своего молодого сподвижника. Все понимали, на ратном небосклоне России появилась яркая полководческая звезда. Имя тридцатипя­тилетнего генерал-майора, овеянного романтической сла­вой, было у всех на устах.

Петр Иванович Багратион

Уязвленная упорным нежеланием Багратиона идти на сближение, Скавронская перешла в решительное наступление. На одном из балов она сама подошла к Петру Ивано­вичу и сказала, что храброму воину не к лицу избегать сла­бой женщины.

Перчатка была брошена. Багратион принял вызов. В этом поединке он оказался безоружен и влюбился в моло­дую красавицу, не подозревая подвоха, со всем пылом и безоглядностью темпераментного южанина.

Как только Екатерина Павловна поняла, что цель до­стигнута и герой у ее ног, азартное чувство охотника оста­вило ее. Она дала понять Петру Ивановичу, что рассчи­тывать на взаимность тот не может.

Удар был неожиданным, коварным, а доверчивый Ба­гратион выглядел слишком ошеломленным, чтобы этого не заметили другие.

Слухи о сердечной ране, нанесенной генералу, дошли до Павла I, и он решил дело без долгих церемоний. Петру Ивановичу было приказано задержаться после дежурства, а Екатерине Васильевне Скавронской прибыть во дворец вместе с дочерью, одетой непременно в венчальное платье. Птицелов, таким образом, сам попался в сети.

Портрет графини Екатерины Скавронской-Литте, 1790,худ. Элизабет Виже-Лебрен, музей Жакмар-Андре, Париж

Драматизм ситуации усугубился еще и тем, что при­нявшая такой неожиданный поворот интрижка с Багратио­ном совпала для Екатерины Павловны с семейным скан­далом. Обе сестры Скавронские были влюблены в одного и того же человека — графа Павла Палена. Тот же пред­почел младшую, Марию. Екатерина не смогла примирить­ся с потерей, во всем обвиняла коварную сестру и на всю жизнь с ней рассорилась.

Графиня Мария Павловна Ожаровская, ур. Скавронская (1782—1857), в первом браке Пален. Сестра Екатерины

Влади́мир Луки́ч Боровико́вский

Портрет Павла Петровича Палена мастерской,Джорджа Доу.

И вот, повинуясь приказу, в пять часов вечера 2 сен­тября 1800 года невеста в сопровождении родственников прибыла в придворную церковь Гатчинского дворца, где ее ожидали дежурный пресвитер Николай Стефанов и тридцатипятилетний жених — Багратион. При их венча­нии присутствовали Павел I и императрица Мария Фе­доровна.

Эта насильственная свадьба стала началом семейной драмы, глубоко затаенного несчастья Петра Ивановича. Он и его жена остались для биографов полководца «лжесупругами». Разумеется, на Екатерину Багратион потрачено много черной краски. Главное обви­нение — нелюбовь к мужу. Никогда не принимался во внимание факт навязанного замужества, сам по себе не предвещавший ни любви, ни согласия.

------------------

Можно сказать точно: Петр Иванович тоже, несмотря ни на что, не забывал ту, с которой стоял перед алтарем Гатчинской церкви. Незадолго до гибели он заказал ху­дожнику Волкову два портрета: свой и жены. Воистину у каждого сердца — своя загадка...

Время щадило Екатерину Павловну. Остались воспомина­ния современников о том, что и в тридцать лет у нее была фигура пятнадцатилетней девушки. Уже в 30-х годах она вышла замуж за английского генерала Карадока, но скоро с ним рассталась, не пугаясь подступавшего одиночества.

Умерла княгиня Багратион в весьма преклонном воз­расте в 1857 году. Маленькая заметка из французской газе­ты, опубликованная в России, сообщала, что княгиню похо­ронили в Венеции.

Надгробье Екатерины Багратион на венецианском кладбище Сан-Микеле

Вероятно, она туда перебралась, как и все русские, покинув по требованию властей Париж во вре­мена Крымской войны. По другой версии, Екатерина Пав­ловна окончила свои дни в Париже. Но могилы не сохрани­лось. Быть может, она уничтожена, как «беспризорная».

Слишком долго сюда никто не приходил...

По материалам интернет...

Княгиня ЕКАТЕРИНА ПАВЛОВНА БАГРАТИОН, 1783 – 1857, дочь графа Павла Мартыновича Скавронского (1757 – 1793), известного чудака, посланника в Неаполь, женатого на Екатерине Васильевне Энгельгардт, любимой племяннице Потемкина. Молоденькой фрейлиной, как говорят, влюбленная в графа Палена, 2 сентября 1800 г. она была выдана замуж, по воле Павла I, против своего желания, за 35-летнего генерал-майора князя Петра Ивановича Багратиона (1765 – 1812), героя 1812 г.; супруги не сошлись характерами, она скоро разъехалась с мужем и поселилась в Вене. Князь Багратион тщетно пытался побудить жену вернуться в Россию и прибегал для этого к содействию посла в Вене, князя А. Б. Куракина. Молодая княгиня, ссылаясь на свое слабое здоровье, предпочла навсегда остаться за границей, “сделав из своей кареты как бы второе отечество”. Где бы она ни появлялась, она пользовалась шумным успехом, благодаря своей красоте, эксцентричности и громадному состояние, расточаемому в безумных тратах. “При своей красоте и привлекательности она собрала вокруг себя замечательное общество”, писал о ней Гете, видевший ее в Карлсбаде в 1807 г., после ее возвращения из Дрездена, где ею увлекся молодой и блестящей прусский принц Людвиг, порвавший из-за нее старую связь с принцессой Сольмс и через несколько месяцев убитый в сражении с Французскими войсками в Тюрингии. Современники восторгаются ее чудным цветом лица, алебастровою белизною кожи, золотистыми волосами и выражением ее больших голубых глаз, которым сильная близорукость придавала что-то неясное и загадочное. По отзыву А. Я. Булгакова, называвшего княгиню Багратион “венской белой бабкой”, она была настолько моложава, что в 30 лет, лицом и фигурой, напоминала 15-летнюю девушку. “Милая женщина”, писал он, “не удивляюсь, что ее дом приятен, и что все к ней ездят. На это одних денег не довольно, надобно уменье, любезность, ловкость княгини”. Особенно много она заставила говорить о себе в Вене своим роскошным образом жизни. “Совершенно справедливо, что она делает безумные издержки, которым все удивляются и смеются”, пишет кн. А. Б. Куракин: “Она держит открытый дом и дает праздники, не будучи к тому принуждена, и никто ей за это не благодарен”. – “Ее туалеты и экипажи отличаются неслыханною оригинальностью”, заносит в свой дневник княгиня Мелания Меттерних. Не обладая особенным умом, но любезная и словоохотливая, довольно бесцеремонная и даже циничная в своих выражениях, княгиня Багратион умела, как говорят французы, “держать салон”, и под влиянием Меттерниха гостиная ее сделалась сборным пунктом ее политических единомышленников, ненавистников Наполеона и противников французского влияния в Вене. К ней съезжалось отборное Венское общество и дипломатический корпус; принц де-Линь, г-жа Сталь, Поццо-ди-Борго, секретарь Меттерниха Генц были постоянными ее гостями. На всех празднествах по случаю Венского конгресса, она соперничала в красоте с известнейшими красавицами венской и польской аристократии, и первым частным праздником, который посетил Император Александр I, был бал, данный ею в честь Государя.

После долгого пребыванья в Вене, во время которого она находилась в самых близких отношениях к князю Меттерниху, последствием которых было рождение дочери, вышедшей впоследствии за датчанина, графа Блома, княгиня Багратион, овдовевшая уже в 1812 г., переселилась в Париж, в купленный ею дом на Елисейских полях, продолжая и тут свой расточительный образ жизни; особенно славилась она своими обедами. Выйдя во второй раз замуж за английского генерала Карадока, впоследствии: лорда Гоудена, с которым она также скоро разошлась, она не переменила фамилии и продолжала называться княгинею Багратион. Желание нравиться не оставляло ее и в старости; до конца жизни она продолжала любить наряды и одевалась, как молодая женщина, драпируясь в газовые покрывала, хотя уже не могла ходить и ее возили в кресле. В последние годы жизни она была окружена всякими космополитическими проходимцами, эксплуатировавшими остатки ее прежнего состояния. Скончалась княгиня Багратион в глубокой старости, в Париже, 21 мая 1857 года.

Племянницы и одновременно фаворитки светлейшего князя Потёмкина.

Петр Багратион

Свадьба с Багратионом

Вот что писал об этом союзе генерал Ланжерон :

«Багратион женился на маленькой племяннице [внучатой] кн. Потёмкина... Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был чёрен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем....»

«Блуждающая княгиня»

Как утверждают, интерес императора составляла не только красота княгини («княгиня Багратион, чье остроумие было еще более обольстительно, нежели цвет лица» ), но и имеющиеся у неё сведения:

«Тайным агентом России называли, например, красавицу княгиню Екатерину Багратион, - писал современник, - умную и ловкую интриганку, женщину в высшей степени легкомысленную. Во время Венского конгресса император Александр бывал у неё по вечерам и во время этих посещений, затягивавшихся до позднего часа, выслушивал интересовавшие его сообщения» .

Впрочем, насколько истинно то, что княгиня «состояла на секретной службе», неизвестно. Существуют мнения, что она была просто инструментом:

Те хитрости, которые Александр I применил в начале Венского конгресса в борьбе с Меттернихом, были женские хитрости. Желая выведать тайны лукавого дипломата, он овладел симпатиями сначала княжны Багратион, бывшей любовницы Меттерниха, а потом симпатиями герцогини Саган, к которой как раз в эпоху конгресса питал особую нежность сластолюбивый австрийский князь. Известно, что будущие творцы Священного союза ознаменовали свои отношения в ту пору самой скандальной ссорой, и Меттерних в своих мемуарах, весьма, впрочем, лживых, уверял даже, что Александр вызывал его на дуэль.

Дальнейшая жизнь

К преклонным годам у княгини отнялись ноги и лакеи возили её в кресле. Скончалась в возрасте 75 лет, похоронена в Венеции.

Портреты

В литературе

• Stella K. Hershan. «The Naked Angel». ISBN 3-937800-27-1. Роман о любви Екатерины и Меттерниха.
• Персонаж романа Барбары Картленд «Ледяная дева» .
• Упоминается в романе Пикуля «Пером и шпагой»

Примечания

1. Ивченко Л. Л. «Молитесь все вы за нас, а мы, кажется, не струсим...» // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.: Альманах. - М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1996. - С. 247-256. - Вып. VII.
2. С.С.Монтефьоре. «Потёмкин»
3. Princess Marie-Clementine . Родилась 29 сентября 1810 г. (По другим источникам - в 1802 или в 1803 гг., что спорно по датам). Бракосочетание - 12 июля 1828 г. с Отто, графом Блом (Otto, Count Blome). Скончалась вскоре после свадьбы, произведя на свет сына. The Bagrationi (Bagration) Dynasty
4. Журнал "Профиль". Л.Третьякова. "Багратион - наши жёны..."
5. Waltz of Nations - Wiener Congress
6. Дневник Гете, нем.яз.
7. Тимощук В. Император Александр I на Венском конгрессе. По донесениям агентов Венской тайной полиции //Русская старина, 1914, январь. Том 157. – СПб, 1914
8. Александр I Павлович Благословенный
9. Э.Эррио. Жизнь Бетховена. Эпизод о Венском конгрессе

Участник Итальянского похода Суворова, герой Отечественной войны 1812 года князь Петр Багратион был воином, знавшим язык любви. Его роман с сестрой императора, великой княжной Екатериной Павловной наделал немало шума. Многие называли Багратиона квазимодой, однако это обстоятельство не помешало князю одолеть на любовном фронте самого Наполеона.

Катиш, как ее звали в семье, была дочерью наследника престола Павла Петровича и его супруги великой княгини Марии Федоровны. Роды были настолько серьезными, что Мария Федоровна вполне могла умереть, если бы к постели роженицы не подоспела императрица Екатерина, которая прикрикнула на неповоротливых акушерок и врача. Своему давнему адресату императрица писала: "Великая княгиня родила, слава Богу, четвертую дочь, что приводит ее в отчаяние". В утешение государыня дала внучке свое православное имя. Кроме царственного имени и красоты своей бабки, Катиш унаследовала ее волю, прагматизм и честолюбие. Кроме того, придворные побаивались ее острого язычка.

Хорошо знавший Екатерину Павловну князь А. Б. Куракин описал ее: "Она обладает умом и духом, соответствующим ее роду, имеет силу воли, она не создана для тесного круга, робость ей совершенно не свойственна, смелость и совершенство, с которыми она ездит верхом, способны возбудить зависть даже в мужчинах".

В марте 1807 года австрийский император Франц II стал Францем I Австрийским (поскольку Наполеон ликвидировал Священную римскую империю германской нации) и вдобавок овдовел. Его покойная супруга приходилась родной сестрой императрице Марии Федоровне. Однако горе не помешало ее матримониальным планам выдать за овдовевшего зятя свою дочь Екатерину.

Из Петербурга в Вену отправили свата князя А. Б. Куракина, но затея с бракосочетанием не пришлась по душе императору Александру I, старшему брату Катиш. Наверное, не потому, что его сестренка стала бы австрийской императрицей, а поскольку она сделалась бы женой человека, который был мужем ее тетки. Нечто нехристианское чувствовал Александр Павлович в такой связи, но Священный Синод не усмотрел в таком браке попрание церковных канонов. Обычно в делах, касавшихся семьи, Александр Павлович не спорил с матерью, но на этот раз проявил непреклонность.

Российский государь описывал своего царственного коллегу как некрасивого, плешивого (а сам-то был каков! Вспомним пушкинское "плешивый щеголь" — это про Александра I), тщедушного, без воли, лишенного всякой энергии духа и расслабленного телом и умом. Тут уж явный наговор со стороны нашего кесаря на австрийского августа! Франц проявил мужество и отвагу в борьбе с турками, а на любовном фронте… Возьмем хотя бы его браки, да некоторые из них остались бездетными, но Мария Терезия Сицилийская родила от него 13 детей, среди которых Мария-Луиза, супруга Наполеона. Тут у Александра Павловича был политический резон, а вовсе не личная антипатия. И венценосный брат отыскал сестре супруга получше — прусского принца Генриха, которому, впрочем, симпатизировал.

Катиш тоже упорствовала. "Брат находит, что император слишком стар. Но разве мужчина в 38 лет стар? Он находит его некрасивым? Но я не придаю значения красоте в мужчине. По его словам, он неопрятен? Я его отмою. Он глуп, у него дурной характер? Великолепно! …впоследствии он изменится", — так передала речь дочери, а может и досочинила от себя Мария Федоровна. Решительную и энергичную Катиш недолюбливала супруга Александра, анемичная Елизавета Алексеевна. Из писем Елизаветы Алексеевне матери, маркграфине Баденской, посланных в августе 1807 года, великосветское общество узнало о романе Екатерины Павловны и Багратиона, который два лета кряду был комендантом в Павловске.

"Не будь он так безобразен, она рисковала бы погубить себя этой связью, но его уродство спасает великую княгиню!" — писала Елизавета Алексеевна, для которой Багратион был этаким квазимодо. Но пылкой и сексапильной Катиш боевой генерал Петр Иванович откровенно нравился. Она готова была пойти под венец даже с более уродливым австрийским императором. И если царскую особу Катиш готова была отмыть и перевоспитать, то что уж там говорить о простом князе!

Не надо недооценивать Марии Федоровны, которая после неудачи с австрийским императором при посредничестве князя Куракина искала других высокородных женихов. Пока матушка искала в Европе, дочь развлекалась в аллеях Павловского парка. Сохранилась переписка Марии Федоровны и Багратиона за 1807-1809 годы. На ее основании историки делают вывод: императрица благоволила князю. Флирт Катиш с генералом не имел будущего, может быть, по этой причине мать закрывала глаза на амуры с военным.

В спор матери и дочери с сыном и братом неожиданно вмешался сам Бонапарт. Став императором Наполеоном, он решил развестись со своей бездетной супругой Жозефиной и, после встречи в Тильзите, принял решение еще крепче подружиться с русским императором. Начался французский зондаж о возможности брака Наполеона с Катиш. Александр оказался в непростой ситуации. Свои плюсы и минусы в области политики перечеркивал характер Катиш. Она была русской патриоткой и ненавидела Буонапарте, как тогда писали, всеми фибрами своей души. В этом с ней солидарен был русский грузин Багратион — также отъявленный патриот. Катиш решительно заявила братцу, что готова пойти "за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца".

Племянницы и одновременно фаворитки светлейшего князя Потёмкина.

Свадьба с Багратионом

Вот что писал об этом союзе генерал Ланжерон :

«Багратион женился на маленькой племяннице [внучатой] кн. Потёмкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был чёрен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем….»

«Блуждающая княгиня»

В 1805 году княгиня окончательно порвала с мужем и уехала в Европу. Детей у супругов не было. Багратион звал княгиню вернуться, но та оставалась за границей под предлогом лечения. Уехав за рубеж, она сделала, как говорили о ней, «из своей кареты как бы второе отечество». В Европе княгиня Багратион пользовалась большим успехом, приобрела известность в придворных кругах разных стран.

Екатерина скандально прославилась на всю Европу. Прозванная «Le bel ange nu» («Обнажённым Ангелом») за своё пристрастие к прозрачным платьям и «Chatte blanche» («Белой кошкой») - за безграничную чувственность, она вышла замуж за генерала князя Петра Багратиона. От матери она унаследовала ангельское выражение лица, алебастровую белизну кожи, голубые глаза и каскад золотых волос.

В Дрездене она стала любовницей князя Меттерниха и от него в 1810 году родила дочь Клементину , названную в честь отца. Пальмерстон в своих воспоминаниях отмечал, что княгиня носит исключительно белый полупрозрачный индийский муслин , откровенно облегающий её формы.

Обосновавшись в Вене, княгиня становится хозяйкой прорусского антинаполеоновского салона. (Любопытно, что у Меттерниха был роман и с сестрой Наполеона Каролиной , женой Мюрата).

Не имея никаких официальных полномочий, княгиня заступает на негласный дипломатический пост. Она хвастала, что знает больше политических тайн, чем все посланники вместе взятые. Под её влиянием высшее австрийское общество начинает бойкотировать французское посольство. В её лице Наполеон нашёл серьёзного политического противника.

Л. Третьякова. «Багратион - наши жёны…»

Как утверждают, интерес императора составляла не только красота княгини («княгиня Багратион, чье остроумие было еще более обольстительно, нежели цвет лица» ), но и имеющиеся у неё сведения:

«Тайным агентом России называли, например, красавицу княгиню Екатерину Багратион, - писал современник, - умную и ловкую интриганку, женщину в высшей степени легкомысленную. Во время Венского конгресса император Александр бывал у неё по вечерам и во время этих посещений, затягивавшихся до позднего часа, выслушивал интересовавшие его сообщения» .

Впрочем, насколько истинно то, что княгиня «состояла на секретной службе», неизвестно. Существуют мнения, что она была просто инструментом:

Те хитрости, которые Александр I применил в начале Венского конгресса в борьбе с Меттернихом, были женские хитрости. Желая выведать тайны лукавого дипломата, он овладел симпатиями сначала княгини Багратион, бывшей любовницы Меттерниха, а потом симпатиями герцогини Саган, к которой как раз в эпоху конгресса питал особую нежность сластолюбивый австрийский князь. Известно, что будущие творцы Священного союза ознаменовали свои отношения в ту пору самой скандальной ссорой, и Меттерних в своих мемуарах, весьма, впрочем, лживых, уверял даже, что Александр вызывал его на дуэль.

Дальнейшая жизнь

К преклонным годам у княгини отнялись ноги, и лакеи возили её в кресле. Скончалась в возрасте 75 лет, похоронена в Венеции.

Портреты

В литературе

• Stella K. Hershan. «The Naked Angel». ISBN 3-937800-27-1 . Роман о любви Екатерины и Меттерниха.
• Персонаж романа Барбары Картленд «Ледяная дева» .
• Одна из главных героинь исторической повести Михаила Казовского «Катиш и Багратион».
• Упоминается в романе Пикуля «Пером и шпагой»
• Данилова, Альбина Ожерелье светлейшего. Племянницы князя Потёмкина. Биографические хроники. - М.: Изд-во Эксмо, 2006. - 608 с.,ил. (глава «Екатерина», посвящённая Е. Энгельгардт-Скавронской)

В кинематографе

• В историко-биографическом фильме «Багратион » (СССР , ) роль Екатерины Павловны Багратион (Скавронской) исполнила [Таисия Литвиненко]].

Напишите отзыв о статье "Багратион, Екатерина Павловна"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Багратион, Екатерина Павловна

Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c"est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N"ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.

От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг"и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г"асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг"удно отослать тг"идцать ли, тг"иста ли человек под конвоем в гог"од, чем маг"ать, я пг"ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.