Кто такой щелоков министр внутренних дел. Щёлоков, Николай Анисимович

Это самое логически объяснимое из всех трех предположений о причинах смерти С.В. Щелоковой. Ее муж Николай Анисимович пробыл в должности министра МВД СССР (с учетом 2 лет, когда он возглавлял союзное Министерство охраны общественного порядка) 16 лет – до Н.А. Щелокова такого рекорда еще никто не устанавливал. Все эти годы семья Щелоковых вела жизнь миллионеров – Светлана Щелокова тратила колоссальные средства на бриллианты, сойдясь на этой почве с другой любительницей драгоценностей Галиной Брежневой. Дом и дача Щелоковых были забиты антиквариатом, в том числе подлинными работами знаменитых живописцев.

На день рождения Н.А. Щелокову принято было дарить весьма дорогостоящие подарки. Его семья распоряжалась тремя «Мерседесами», которые удалось заполучить с помощью связей и влияния Николая Анисимовича, – это был подарок советскому государству от немецкого концерна к Олимпиаде-80.

При Брежневе Щелоковым можно было все, никто их не контролировал, не мог ограничить их неуемные запросы и тем более остановить. Но как только Леонид Ильич умер, через месяц Н.А. Щелокова сняли с поста министра и он в одночасье превратился в фигуранта уголовного дела о коррупции в высших эшелонах власти МВД, инициированного лично Андроповым и заведенного главой КГБ еще при Брежневе. Начались постоянные допросы, а в семье Щелоковых обстановка накалилась до предела. Светлана Владимировна, по словам их прислуги, постоянно кричала и рыдала. Кончилось все это тем, что жена Николая Анисимовича взяла его наградной пистолет, пошла в спальню и застрелилась.

Сегодня, 26 ноября, исполняется 100 лет одному из самых неоднозначных министров внутренних дел - Николаю Щёлокову. Про него говорили и писали много, высказывая полярные мнения. Но мало кто знает, что первое подразделение по борьбе с коррупцией создал в МВД в 1982 году именно он. О деятельности этой сверхсекретной группы не рассказывалось ни разу за минувшие почти три десятилетия! Почему? Как сложились судьбы борцов с мафией? Редакция поднимает завесу тайны над нашим недавним прошлым.

В июне 1982 года в Главном управлении БХСС по приказу Николая Анисимовича Щёлокова была создана оперативно-разыскная часть. Этому событию поначалу не придали слишком большого значения. Однако через некоторое время в МВД поползли слухи, что в ОРЧ есть особо секретное “ядро” - группа из семи элитных сыщиков, действующих по прямым поручениям министра. В их число входил Сергей Сергеевич Бутенин, которого удалось вызвать на откровенность спустя 28 лет…

Сергей Бутенин свою карьеру начинал в МУРе, в отделе по раскрытию убийств. Затем был старшим инспектором по особо важным делам ОРЧ ГУБХСС. Уволен при министре Федорчуке, восстановлен в органах после обращения в ЦК КПСС. Далее работал в главке по борьбе с организованной преступностью, в налоговой полиции, финансовой разведке. Закончил службу в генеральском звании. Заслуженный юрист РФ.

Вот что рассказал Сергей Бутенин о первых борцах с коррупцией.

“Нашей группой, как и всей ОРЧ, руководил Вилен Апакидзе. Познакомился я с ним в 1979 году, будучи сотрудником МУРа. Мы тогда занимались раскрытием громкого убийства вдовы армейского генерала на Гончарной улице в Москве. В какой-то момент нашу бригаду возглавил Вилен Харитонович - как сказали кураторы из ГУУР, по личному распоряжению Щёлокова. Позже мы много о нем узнали. Вилен - сын разорившегося грузинского князя, репрессированного в 1930-е, рос он в Красноярске, куда была сослана его мать. Он был широко одаренный человек, технарь, юрист, философ. В МВД Грузии он поднялся до заместителя начальника управления БХСС. К моменту нашего знакомства Вилен имел за плечами пять-шесть громких дел, по одному из которых докладывал Косыгину. Порекомендовал его Щёлокову Эдуард Шеварднадзе, в то время министр внутренних дел Грузии.

После двух лет работы мы раскрыли убийство на Гончарной. Была разнарядка наградить нас орденами, но в конце концов дали каждому по дополнительному окладу, про ордена забыли. Вилен уезжал выполнять какую-то работу в Тбилиси, а когда вернулся, сообщил, что Дед (так в министерстве звали Щёлокова) поручил ему формировать автономное подразделение в составе ГУБХСС. В нем были промышленный, сельскохозяйственный, технический отделы и наше отделение по борьбе с коррупцией. Вилену многих навязывали из центрального аппарата. Однако он брал молодых, преимущественно тех, кого знал лично. Все основные вопросы Апакидзе решал напрямую со Щёлоковым. За отпущенные нам девять месяцев мы успели сделать достаточно много.

Тогда уже было понятно, что в ряде регионов Союза власть сращивается с криминалом. По одному из дел мы вышли на окружение главы Азербайджана Гейдара Алиева. В Шамхорском районе этой республики обнаружили два липовых колхоза - со всеми реквизитами, печатями, оборотами, штатной численностью. Одним руководил Герой Соцтруда, другим - кавалер ордена Ленина. Мы спрашивали второго: за что ему дали орден? Он по-простецки ответил: “На Звезду Героя денег не хватило!”. Вилен все это докладывал Щёлокову.

Трое наших сотрудников в конце лета негласно едут в Азербайджан посмотреть на эти “колхозы”. И привозят убойный материал. Ждем санкции министра на продолжение работы. Через некоторое время слышим от Вилена: “Дед сказал, пока не надо ничего делать”. Дескать, скоро все сами увидим по телевизору. И действительно, в сентябре Брежнев неожиданно едет в Баку и вручает республике орден Ленина. Там ему дарят шашку, запонки и булавку с черными бриллиантами к галстуку. Вилен: “Поняли? Вот наши колхозы”. Позже, уже при Горбачеве, в Шамхорском районе многих пересажали.

Последняя наша с Виленом операция была связана с Грузией, где теневики делали огромные состояния на “левом” винограде. Один из них заработал около 7 миллионов рублей, часть денег роздал, чтобы его не трогали. Местные оперативники (Шеварднадзе поддерживал эту акцию) приехали к дельцу, взяли пробы вина, отправили в Москву на экспертизу. Выяснилось, что процентов 80 этого вина - фальсификат. Миллионер ударился в бега. Вскоре нам стало известно, что его жена и адвокат ищут выходы на Москву и готовы заплатить чумовые деньги за подделку результатов экспертизы. Вилен доложил Щёлокову. Министр: “Дело интересное. Что предлагаете?” Апакидзе говорит: “Мы разработали комбинацию, но требуется коридор, чтобы люди беспрепятственно провезли сюда деньги. Нужна ваша санкция”. Николай Анисимович дал “добро”. Об операции, которую мы проводили, в руководстве МВД Грузии знал только один из заместителей министра. Нашего человека вывели на жену беглеца. После долгих переговоров они сошлись на том, что она заплатит за все 2,8 миллиона рублей. Из Тбилиси прибыл курьер с двумя большими чемоданами, в которых находились один миллион наличными и облигации золотого займа на остальную сумму. Во “Внуково” мы их, включая жену теневика, задержали. Захват произошел примерно за неделю до нового, 1983 года. Только-только сняли Щёлокова…

Операция завершилась так. Задержанная жена миллионера написала ему письмо. Вдвоем с коллегой мы поехали с этим письмом к родственникам дельца на переговоры. МВД Грузии в известность не ставили. Увезли нас куда-то высоко в горы Кахетии. Неделю мы там находились на положении заложников. Пили чачу под дулами пистолетов. Теневик сказал: “Я не выйду, но деньги, какие есть, верну”. Возвратились из Тбилиси 7 января почти одновременно с ребятами, которые доставили деньги. Девчонки у нас четверо суток из кабинета не выходили, перепечатывали номера купюр. Это было самое крупное изъятие средств в истории ГУБХСС. А министр Федорчук поощрил нас премией в размере оклада”.

…С приходом к власти в СССР Юрия Андропова в ноябре 1982 года логично было ожидать, что поле деятельности у спецгруппы расширится. Ведь новый генсек объявил поход против злоупотреблений во властной верхушке. Апакидзе и его коллеги находились на гребне успеха: они только что вернули государству рекордные семь миллионов рублей. Вилен Харитонович сказал своим сыщикам: “Не волнуйтесь, вас не тронут, группа создавалась с ведома Андропова”.

Однако их “тронули”, да еще как! Борьба со “щёлоковщиной”, которую объявили в МВД новый министр Федорчук и его заместитель Лежепёков, быстро вылилась в сведение счетов со Щёлоковым и его кадрами, среди которых большинство все-таки составляли настоящие профессионалы. Сегодня сложно представить, что такое было возможно. В руководстве уголовного розыска (а в него входили выдвиженцы легендарного начальника союзного угро Карпеца, незадолго до того перешедшего во ВНИИ МВД) прокатилась волна самоубийств. Людей выгоняли со службы без объяснения причин, часто просто по анонимным доносам. На их место приходили чекисты, которые вскоре почти все “сбежали”, поскольку не имели желания копаться в милицейской “грязи”. Сотрудники музеев МВД по приказу свыше соскабливали с металлических кубков, мраморных статуэток дарственные надписи с именем бывшего министра. Его снимки сжигались во дворах, они изымались даже из личных архивов милиционеров и уничтожались. В библиотеках под запретом оказались печатные работы не только экс-министра, но и, например, профессора Карпеца и других подозрительных авторов. Не будет преувеличением сказать: именно тогда по профессиональному ядру МВД был нанесен удар, от которого ведомство так и не оправилось…

В марте 1983-го пришел черед борцов с коррупцией из группы Апакидзе.

“Федорчук проехал по нам танком, - говорит Бутенин. - ГУБХСС он фактически разогнал, уволив из главка человек 180. Мы почти всю агентуру разом потеряли. Стал набирать комитетчиков, приглашал их из регионов, давал им квартиры. Их руками он боролся со “щёлоковщиной” в нашем главке.

Вот как сфабриковали дело против Андрея Ярцева из нашей спецгруппы. У него была агентесса. Ей сказали: либо посадим за валютные операции, либо давай показания на Ярцева. “Ты давала ему деньги?” - “Нет, - отвечает, - это он мне платил”. В итоге слепили обвинение, что он получил от нее взятку в виде духов, двух кассет и костюма “Адидас”. На суде адвокат спрашивает: “Какие духи давали?” Она: “Не помню, может быть, и не духи”. Адвокат: “А кассеты на какой пленке?” - “Не помню”. - “Какой костюм ему дали, помните?” - “Тот, который для мужа покупала”. Пригласили в зал суда ее мужа - вошел шкет 46-го размера, а у Андрея - 56-й. Дело и развалилось. Когда Ярцева выпустили, агентесса пришла к нему домой и встала на колени: “Простите, меня сломали”. А человек почти три года провел за решеткой. Он умер в 2009 году, не дожив до 60 лет. Другого нашего товарища держали в тюрьме девять месяцев и тоже выпустили за отсутствием состава преступления.

Против меня, как ни старались, ничего не могли найти, потому что у меня даже велосипеда тогда не было. В конце концов в 1985 году уволили “за отсутствие оперативного мастерства”, хотя за три месяца до того наградили “за оперативное мастерство”.

А Вилен и вовсе попал в жернова. В марте 1983 года его уволили, но не трогали. Позже он нам рассказал, что уже тогда с него стали требовать показания против Щёлокова, поручения которого он выполнял. Поначалу даже сулили должность начальника УВД одной из областей. В конце 1983-го он вдруг надолго исчез. Вернулся - мы его не узнали! Как оказалось, через провокатора его выманили в одну из республик и там упрятали в психушку, где три или четыре раза вкачивали “сыворотку правды” - инсулин. Хотя и двух уколов инсулина бывает достаточно, чтобы сделать человека инвалидом. Он и стал инвалидом. Ходил с палочкой - колени не держали, все зубы выпали. Ему не было 50 лет. Потом он до конца дней работал советником по безопасности в академии у Абела Аганбегяна. Крайне порядочным был мужиком, ярким, равнодушным к материальным благам. Такая судьба…”

Как довели до самоубийства министра МВД СССР Николая Щёлокова

10 ноября 1984 года миллионы советских людей узнали из газет, что бывший министр внутренних дел СССР Николай Щёлоков лишён звания генерала армии. В День советской милиции!.. Именно при министре Щёлокове, занимавшем свою должность 16 лет (в 1966–1982 годы), этот праздник стал одним из главных в стране.

Это был болезненный для него удар. Потом последовали и другие: исключение из партии, лишение правительственных наград в нарушение действовавшего законодательства. 13 декабря Николай Анисимович надел парадный мундир генерала армии и выстрелил картечью в висок.

Щёлоков, самый известный советский министр внутренних дел (50-й, считая с основания ведомства), не забыт и сегодня. Многие считают само собой разумеющимся, что был он махровым коррупционером, одним из символов брежневской коррупции. Такое представление о нём сформировалось в 1983–1984 годы.

Отмечу: по сей день обвиняют Щёлокова не слишком конкретно, часто со ссылкой на некие «оперативные данные», слухи, которые по каким-то причинам не сумели тогда проверить. Вот ведь удивительно! Трясли экс-министра как грушу. Занимались им профессионалы из МВД, КГБ, Генеральной и Главной военной прокуратур. В советское время для этих структур не было ничего невозможного, под таким напором ни одно преступление устоять просто не могло. Почему же не отпечаталось в памяти, в каких злоупотреблениях, хищениях, может быть, фактах воровства убедительно изобличили Щёлокова?

Известно, с какой неприязнью относился к 50-му министру Юрий Андропов. Ещё больше ненавидел Щёлокова его преемник в МВД (тоже бывший чекист) Виталий Федорчук. Проверки велись по всей стране. Близкие Николаю Анисимовичу люди находились – кто за решёткой, кто в отставке с «волчьим билетом», кто под угрозой увольнения – только дай нужные показания, и выйдет тебе прощение. В следственном изоляторе КГБ в Лефортове томился главный хозяйственник МВД генерал Виктор Калинин. Он строчил одно за другим «чистосердечные признания», валя всё на своего шефа. Находились под стражей ещё несколько сотрудников ХОЗУ. Проводились обыски на квартирах и дачах экс-министра и его родственников. Состоялось и судебное разбирательство (уже после смерти Николая Анисимовича), завершившееся приговором в отношении Калинина и подельников. Почему же до сих пор, говоря о Щёлокове, продолжают выстраивать некие версии? Какие версии не могли тогда быть проверены?

Вспоминаю недавний случай. На одном из телеканалов готовили документальный фильм к 100-летию Николая Анисимовича (26 ноября 2010 года). Сценарист (естественно, только-только приступивший к ознакомлению с материалом) пригласил к участию меня как автора биографии 50-го министра. Я порекомендовал ему ещё нескольких экспертов, близко знавших Щёлокова. Практически все они предварительно поинтересовались: а будет ли участвовать в фильме экс-следователь Генеральной прокуратуры Владимир Калиниченко? Если – да, то они откажутся. Сценарист заверил, что Калиниченко он привлекать к работе не станет. Смотрю картину. В финале возникает Владимир Иванович с известными только ему «оперативными данными». По мнению одних – добавил в телекартину остроты, «плюрализма», по мнению других (и по моему), испортил фильм пересказом старых баек.

Как поссорились министр с председателем

Распространённое представление о Щёлокове: типичный советский «крепкий хозяйственник», из тех, кто неплохо начинал, кое-что сделал для своего ведомства, а ближе к концу жизни занялся устройством личных дел.

Между тем Николай Анисимович и внешне, и по смыслу деятельности был далеко не типичным представителем брежневской команды. Посмотрим на него глазами современников. 50-й министр чрезвычайно энергичен, постоянно пробивает в ЦК проекты, многие из которых цекистам кажутся сомнительными (например, они не могли взять в толк, зачем в Академии МВД создавать университет культуры с композитором Хачатуряном во главе?). Практически не употребляет алкоголя, не курит, избегает застолий. С детства увлекается живописью. Супруги Щёлоковы – завзятые театралы. Их часто видят в окружении известных деятелей отечественной культуры. С некоторыми из них Щёлоковы дружат, причём в дружбе сохраняют верность, не прекращают отношений с теми из друзей, кто попал в трудное положение. Такой пример: Мстислав Ростропович перед отъездом за рубеж в 1974 году давал в Москве прощальный концерт. Из высокопоставленных дам его посетила только Щёлокова. Галина Павловна Вишневская вспоминает: «Все VIP-места рядом со мной пустовали, Светлана Владимировна вошла и демонстративно села рядом». В 1970 году министр, желая помочь опальной Вишневской, пробивает ей орден Ленина! В 1971-м, когда впервые зашёл разговор о высылке Солженицына, только что удостоенного Нобелевской премии, Щёлоков отправляет в ЦК КПСС письмо в его защиту, где предупреждает, что не следует повторять ошибок, допущенных ранее в отношении Пастернака…

Скажут: фаворит Брежнева мог себе такое позволить. Фаворитов-то у Леонида Ильича хватало, но кто ещё такое себе позволял? После проработки в ЦК Николай Анисимович попал в больницу с сердечным приступом. Первые конфликты между ним и председателем КГБ Андроповым были связаны именно с тем, что Щёлоков не раз оказывался помехой в проведении «мероприятий» в отношении «неустойчивой» части интеллигенции. Брежнев считал полезным поддерживать напряжённость в отношениях своих силовиков. Поэтому до смерти Леонида Ильича осторожный Андропов и не пытался устранить со своего пути Щёлокова.

Между руководителями двух силовых ведомств возникало множество столкновений и по другим поводам. Иногда генеральный поручал Щёлокову акции, входящие в компетенцию Андропова. Скажем, в 1972 году именно Следственный комитет МВД проводил разбирательства в Грузии, которые в итоге привели к смене власти в республике (место отправленного в отставку Василия Мжаванадзе занял Эдуард Шеварднадзе). В конце 1970-х в МВД затеяли операцию по внедрению оперативников в хлопковую отрасль Узбекистана. Щёлоков пришёл к Брежневу с докладом и за разрешением продолжать работу. Ознакомившись с собранными материалами, Леонид Ильич распорядился направить их… в ЦК Компартии республики для принятия мер. Это могло дорого обойтись внедрённым оперативникам. Министр на свой страх и риск полгода тянул с выполнением решения генерального, давая возможность вывести людей из операции. Да, начало будущему громкому «хлопковому делу» положили именно милиционеры (хотя позднее лавры присвоят себе прокуроры и чекисты, которым Щёлоков якобы только мешал). В 1982-м министр и вовсе создаёт специальную антикоррупционную группу из семи человек (в составе милицейского главка по борьбе с хозяйственными преступлениями). Сыщики успели вскрыть крупные злоупотребления в окружении главы Азербайджана Гейдара Алиева: в республике обнаружили – ни много ни мало – фальшивые колхозы с липовыми Героями Социалистического Труда во главе. Этим материалам Леонид Ильич тоже не дал ходу. В Грузии оперативники пресекли деятельность крупного цеховика, промышлявшего изготовлением фальшивого вина. В пользу государства тогда изъяли рекордную сумму – 7 миллионов рублей. Щёлоков не просто был в курсе подобных операций, он участвовал в их разработке, курировал их и отстаивал перед партийным руководством страны.

После смерти Брежнева антикоррупционную группу МВД разогнали. Двое оперативников попали в тюрьму по сфабрикованным обвинениям (впоследствии суд их полностью оправдал). Загадочно сложилась судьба руководителя подразделения Вилена Апакидзе: он куда-то исчез на год, а вернулся полным инвалидом, без зубов, с тяжёлой болезнью ног… Где его держали и какую информацию от него требовали, он рассказывал только в очень узком кругу. Вот ведь загадка из загадок! Кому помешали эти люди в период объявленной «борьбы с коррупцией»?

Отмечу, что в условиях СССР в роли антикоррупционного ведомства могла выступать только политическая полиция (КГБ) и лишь в исключительных случаях, при санкциях с самого верха, – криминальная (МВД). Считалось, что задача милиционеров – ловить уголовников. Поэтому упрекать 50-го министра в том, что он недостаточно проявил себя в борьбе с нараставшей теневой преступностью, коррупцией, несправедливо. Щёлоков отнюдь не чурался такой роли, а часто выступал с инициативами. Стоит присмотреться и к его близкому окружению. Так, союзный уголовный розыск возглавлял (до 1979 года) знаменитый Игорь Карпец. Очень влиятельным соратником Николая Анисимовича в течение ряда лет был Сергей Крылов, идеолог многих преобразований в министерстве, создатель милицейской академии. Зам Щёлокова по милиции, куратор оперативных главков Борис Шумилин… Один из руководителей Следственного управления Владимир Илларионов… Герой войны, много сделавший для создания института профилактики преступлений в стране, Валерий Соболев… Главком внутренних войск (при нём они приняли современный вид) генерал армии Иван Яковлев… Можно перечислять и перечислять. Все эти люди – звёзды по нынешним временам. В их честь открываются мемориальные доски, устанавливаются бюсты и даже памятники (в Академии управления МВД недавно открыли памятник Крылову). Никто из них, постоянно общавшихся с Николаем Анисимовичем, располагавших обширной оперативной информацией, не считал его ни жуликом, ни стяжателем, ни коррупционером. Так, Игорь Иванович Карпец в своих воспоминаниях немало страниц посвятил Щёлокову. Он пишет о министре подчас доброжелательно, подчас сердито (расстались они не очень мирно), однако и Карпец не бросает ему упрёков в нечистоплотности. Мнение многолетнего руководителя уголовного розыска, одного из самых информированных людей в стране, считающегося и поныне в среде сыщиков эталоном профессионализма и порядочности, – неужели оно ничего не значит?!

О чём молчат юристы

Восстановим цепь последних событий в жизни 50-го министра.

10 ноября 1982 года умирает Леонид Брежнев. Новым Генеральным секретарём становится Юрий Андропов. Этот факт поначалу не предвещал партийному аппарату потрясений. Андропов давно в Политбюро, он известен как человек равнодушный к материальным благам, осуждающий излишества брежневского окружения, но при этом – крайне осторожный, в склонности к революционным действиям не замечен. Щёлоков внешне спокоен. Он ещё надеется наладить с ним нормальное сотрудничество. И только Светлана Владимировна Щёлокова сразу всё поняла. Она сказала помощникам министра: «Теперь нам несдобровать. И вам тоже». Однако до начала следующего года перестановок в руководстве страны не ждут.

20 декабря Щёлокова отправляют в отставку (переводят в группу генеральных инспекторов Министерства обороны). Для многих это событие стало полной неожиданностью. Николай Анисимович казался непотопляемым министром. Он был гораздо энергичнее и бодрее своих сверстников из Политбюро, рассчитывал на дальнейшее развитие карьеры. Каких-либо слухов, серьёзно порочивших его или его близких, тогда не ходило. Неужели? Нет, не было таких слухов до определённого момента. Считалось, что образ жизни Щёлоковых вполне соответствует их статусу. Кремлёвские продуктовые пайки, обслуживание в 200-й секции ГУМа, частые поездки за границу, высокие зарплаты (50-й министр получал 1500 рублей в месяц с доплатой за воинское звание, его супруга, доцент 3-го меда и практикующий врач, – около 400 рублей)… Можно жить, ни в чём себе не отказывая.

В МВД после отставки Щёлокова его сменщик Федорчук начинает проверку финансово-хозяйственной деятельности. Николай Анисимович ходит в министерство давать разъяснения. Вспоминает его сын, Игорь Николаевич:

«На даче жили 16 лет. Покупали всё, как домой: и посуду, и ковры, и мебель. И казённые вещи были. Всё вперемешку, давно забыли, где чьё. Вещи были в подвале и в гараже. Потом начинается: «В три дня освободить дачу». Куда всё это везти? Развезли наспех по разным местам, при переезде многое пропало. Принимаются названивать хозяйственники: «Светлана Владимировна, Николай Анисимович! За вами числятся два ковра за 3200 рублей. Голубые, бельгийские». Нет их у нас, что делать? Я папе говорю: давай заплатим. Заплатили. Опять звонят: «За вами числится ширма». Вроде стояла ширма – обычная, деревянная. «За вами проектор»… Мы за всё платим. Мозгов же не хватало. Потом получилось, что мы всё это украли и возмещали ущерб…

Папа пришёл в МВД, говорит: «Мне подарены «БМВ» и два «Мерседеса». Две машины заберите, а «Мерседес» я выкуплю». Заместитель председателя правительства дал папе письменное разрешение, что эти машины он может взять в собственность. Если есть претензии – адресуйте их правительству. Папа мог иномарки не отдавать, а он второй раз приобрёл свою собственность. Это тоже – «возмещение ущерба».

(На последнем эпизоде стоит задержаться. Речь о следующем: в разные годы Щёлоков принял в дар от немецких фирм три автомашины (была и четвёртая, её министр подарил Брежневу). Формально закона он не нарушал, поскольку действовал с разрешения правительства, однако такое поведение советского руководителя, принимавшего подарки от фирмачей, конечно, трудно назвать этичным. Машинами Щёлоковы не пользовались. После своей отставки Николай Анисимович решил вернуть их государству. Знакомые его отговаривали, предупреждая, что это могут воспринять как явку с повинной. Но он поступил как совестливый человек. Впоследствии стоимость упомянутых машин действительно приплюсуют к стоимости возвращённого им «похищенного имущества». А сам реально имевший место эпизод будет подогревать слухи о том, что Щёлоков якобы присвоил несколько «Мерседесов», обслуживавших Олимпиаду-80 в Москве.)

…19 февраля 1983 года на даче застрелилась Светлана Владимировна. Она тяжело переживала перемену в их положении, образовавшийся вакуум, унижения, которым подвергалась семья. С того момента и стало широко известно, что экс-министра подозревают в злоупотреблениях. Быстро распространился нелепый слух, что жена Щёлокова якобы стреляла в Андропова в лифте, ранила, после чего сама застрелилась. Он оказался ко времени. Рисовался образ озлобленной семьи, которая хочет отомстить за то, что её лишают привилегий. Вместе с тем объяснялось, почему новый генеральный постоянно в больнице. Весной возбуждается уголовное дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Вести его поручают Главной военной прокуратуре, группе следователей под руководством Вячеслава Миртова. В июне на Пленуме ЦК КПСС Щёлокова выводят из состава ЦК. В августе заключают под стражу бывшего начальника ХОЗУ генерала Калинина, позднее – нескольких его подчинённых.

Стоит отметить, что Николая Анисимовича при жизни Андропова на допросы в прокуратуру не вызывали. Впервые это произошло в мае 1984-го. Константин Черненко новых дел не начинал, но и старых не прекращал – вообще мало во что вмешивался. Щёлокова несколько раз допрашивали как свидетеля. Процесс запущен Андроповым, других сигналов от первых лиц ни в следственную группу, ни в партийные органы не поступает. Поэтому экс-министра продолжают додавливать, его оправданий никто не слушает, он даже не знает, кому их адресовать. Каток уже не остановить. В ноябре – декабре Щёлокова лишают воинского звания генерала армии, исключают из партии. В нарушение тогдашнего законодательства лишают всех правительственных наград, кроме боевых. В квартирах Николая Анисимовича и его родственников проводят обыски. Сигналы более чем понятные. На очереди – возбуждение уголовного дела в отношении экс-министра и заключение под стражу. С этим фронтовик Щёлоков смириться не мог. 13 декабря 1984 года Николай Анисимович, надев парадный мундир генерала армии с наградами, застрелился у себя на квартире из охотничьего ружья. В предсмертной записке, адресованной Черненко, он отрицал свою вину и просил защитить своё имя от клеветы.

…В начале 1985 года в суде слушалось дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Ущерб, причинённый Калининым и его подельниками, оценён в 67,1 тысячи рублей. И это после тотальных проверок! Сегодня смешно об этом узнавать. Меньше, чем десять «Волг» по тогдашним ценам. Насчитать, конечно, могли больше, но некоторое представление эта цифра даёт. Юристы не могут её игнорировать.

Главный военный фальсификатор

Собирая материал для книги о Щёлокове, я не без труда нашёл нескольких бывших следователей из группы Миртова. От них впервые и услышал удивительное: вором и коррупционером они экс-министра не считали. Вот так номер! Откуда же пошла эта «традиция»? В чём тогда состояли злоупотребления Щёлокова? Рассказывает Виктор Шеин, ныне генерал-майор юстиции запаса:
«Основная часть нарушений, насколько я помню, касалась расходования различных материалов. Так, министерству принадлежала сеть служебных квартир, которые иногда, по согласованию со Щёлоковым, передавались для проживания отдельным лицам, в том числе его родственникам. На эти квартиры списывалось огромное количество расходных материалов – постельного белья, цветов и прочего, словно это были апартаменты в пятизвёздочных отелях. В итоге получались абсурдные суммы. Только у меня в деле набралось около 800 подобных эпизодов примерно за трёхлетний период, который мы изучали. Я далёк от мысли, что сам Щёлоков знал об этих приписках или поощрял их, – мы и тогда это понимали. Ребята из ХОЗУ пользовались тем, что их никто не контролировал. Были также эпизоды, связанные с работой спецмагазина для руководства МВД. Николай Анисимович любил свою жену, своих детей и ни в чём им не отказывал. Многие показания мы не могли проверить, в частности, и потому, что к тому времени Светлана Владимировна уже ушла из жизни».

К самому Щёлокову следователи, по словам Виктора Шеина и его коллеги Александра Хорошко (участвовавшего в обыске квартиры экс-министра), относились с достаточным уважением. Николай Анисимович старался держаться с достоинством, но заметно переживал, что попал в такую ситуацию. При этом не изворачивался, не лгал. Узнавая о фактах хозяйственных злоупотреблений, говорил: виноват, не проконтролировал, готов возместить ущерб. Возмещая ущерб на этой стадии, Николай Анисимович поступал порой опрометчиво. Тем самым он как бы признавал свою вину. Например, он вернул дорогие часы, которые ему на 70-летие подарили члены коллегии МВД. Следствие установило, что часы приобретались Калининым с приписками. Как уже знает читатель, вернул Щёлоков и три иномарки, в разное время подаренные ему. Позже всё это отнесут к разряду «похищенное». Подсчитают и предметы обихода, числившиеся за ХОЗУ, которыми пользовалась семья (кое-что пропало, отдавали деньгами).

В различных источниках о Щёлокове встречается утверждение, что причинённый им государству ущерб оценен примерно в 500 тысяч рублей. Откуда взялась эта цифра? По-видимому, первым её привёл в 1990 году тогдашний главный военный прокурор Александр Катусев (выступая комментатором в брошюре Кирилла Столярова «Голгофа»). Цифра стала почти официальной. Но ведь это только предварительные прикидки следствия! В процессе последующего разбирательства такие оценки обычно усыхают раз в десять. Помню, когда впервые открыл эту брошюру, ахнул: нечистоплотный министр окружил себя ещё большими жуликами. Впоследствии я не раз сличал сведения, которые получал из первых рук, с трактовками соответствующих событий Катусевым. И думал: не приведи Господи попасть в лапы к такому прокурору! Ограничусь одним примером. В брошюре утверждается: Щёлоков присвоил шахматы из янтаря, которые его подчинённые приобретали, чтобы преподнести на юбилей министру безопасности ГДР. Как некрасиво. Что же выяснилось? Оказались живы непосредственные участники той истории. Шахматы, пояснили они, были не из янтаря, а из янтарной крошки, и стоили не больше пяти рублей! Ширпотреб. Потому и не повезли их в ГДР, постыдились вручать такой подарок. «Янтарные» шахматы остались в кабинете Николая Анисимовича…

И так раз за разом: если удавалось пролить свет на тот или иной эпизод, «доказательства» нечистоплотности 50-го министра рассыпались. Катусев откровенно «валил» Щёлокова. В тот момент над главным военным прокурором сгустились политические тучи, и он не жалел мрачных красок, чтобы напомнить обществу о своих заслугах в борьбе с коррупцией.

Ошибки, злоупотребления 50-й министр допускал, он сам это признавал. Только зачем их объяснять исключительно «нечистоплотностью» его натуры?

Щёлоков занимал одну из самых влиятельных должностей в стране. Ему многие хотели угодить. Не только ему – но и его родственникам, помощникам, знакомым, родственникам знакомых. Его именем злоупотребляли – поди-ка поборись! Но ведь он же пытался этому противостоять. Например, в 1980 году в МВД вышел приказ, запрещавший руководителям милиции из регионов приезжать в Москву поздравлять министра с 70-летием. Ценные подарки, которые тогда поступали в министерство, помощники Николая Анисимовича отправляли в музеи, оставляя записи в соответствующей книге. Ему часто дарили картины. Но и он дарил – около 70 ценных полотен отправил на родину в Стаханов, в музей. Каждый месяц министр передавал своим помощникам в приёмную 200–250 рублей в конверте, чтобы они рассчитывались за театральные билеты, обеды из столовой и так далее. Николай Анисимович не был меркантильным человеком по складу своего характера. Но подставить его вполне могли. Скажем, в 1971 году ему привезли из Армении подарок от художника Мартироса Сарьяна – картину «Полевые цветы». Она висела одно время в кабинете у министра. Потом выяснилось, что картину у художника приобрели сотрудники МВД Армении, использовав незаконную схему. Щёлоков распорядился работу Сарьяна из кабинета убрать, в конце концов она оказалась в студии художников МВД. Катусев даёт эпизоду зубодробительный комментарий: картину якобы приобретали по распоряжению Щёлокова. Конечно, когда армянских хозяйственников поймали за руку, они стали лепетать что-то подобное…

Десять молочных поросят

А где же оглушительные разоблачения, которые сейчас всюду мелькают? Терпение. Прежде заглянем в материалы уголовного разбирательства. Военные следователи из группы Миртова, надо отдать им должное, лишнего на экс-министра не вешали.
Образец разъяснений, которые свидетель Щёлоков давал на допросе в июле 1984 года (позади полтора года тщательнейших проверок):

«…Помню, что как-то от МВД УССР были доставлены букинистические книги. Со списком этих книг я был ранее ознакомлен в ходе следствия, осмотрел свою личную библиотеку, среди книг оказалась часть киевских. Список на одном листе в количестве 11 (одиннадцати) штук прилагаю к протоколу допроса, а сами книги передам в ближайшие день-два.

…Никаких изделий из бивней мамонта, а тем более самих бивней у меня никогда не было. Если кто-либо говорит о таких подарках мне – это сущая чепуха.

…Категорически отрицаю, что из МВД Уз. ССР мне якобы передавался узбекский ковёр размером 10х10 м. Объявленные показания обвиняемого Калинина о том, что этот ковер, якобы разрезанный в Москве на 4 части, был развезён по квартирам членов моей семьи, – считаю глупостью и наговором. Никаких «ковровых четвертинок» у нас в квартирах нет и быть не могло…

…Я впервые слышу сегодня и о том, что якобы от Цепкова //(тогдашнего начальника ГУВД Московской области. – Авт.)// на моё 70-летие были доставлены 10 молочных поросят. Это вздор. За столом у меня на даче № 8 было не более 15 человек, а вся кухня организовывалась через ресторан «Прага».

И так далее. Разъяснения даёт человек, который мог ворочать миллионами (что такое 500 тысяч рублей в 1982 году? Пять назначений на милицейские должности где-нибудь в Узбекистане…) Его же спрашивают про «ковровые четвертинки» и молочных поросят.

…С весны 1983 года на столы членов Политбюро, ЦК, других ответственных товарищей стали ложиться закрытые справки о «второй жизни» 50-го министра. Такой документ с грифом «Секретно» – сильное оружие. В нём веришь сразу всему. Это вам не решение суда. Ведь составляется закрытая справка по оперативной информации из спецслужб. Не шутка.

«В документе скрупулёзно перечислялись все прегрешения министра внутренних дел: и то, что он «захапал» в личное пользование несколько служебных «Мерседесов», и то, что не брезговал забирать к себе домой и на дачу, а также раздавать близким родственникам арестованные милицией вещественные доказательства и конфискованные произведения искусства и антиквариата… Помню, меня поразили два факта – это организация подпольного магазинчика «для своих», в котором реализовывались те арестованные вещи, которые не глянулись самому шефу «над всей милицией»; и то, что члены семьи Щёлоковых были замечены в обмене в банках огромных сумм в потёртых, захватанных, довольно ветхих рублях…»

Обратите внимание, что эти страшные по силе обвинения – не развитие уголовного дела, а, наоборот, они относятся к самому его началу. На дворе ещё июнь 1983 года. А про «поросят» экс-министра будут спрашивать годом позже. К тому времени олимпийские «Мерседесы», похищенные вещдоки и многое другое улетучатся. Стало быть, перед нами сплетни – на хорошей бумаге с грифом «Секретно», предназначенные для первых лиц страны. От комментариев уклоняться не буду. Но прежде стоит сказать об одной личности, показания которой в основном и выполняли роль «оперативной информации». Начальник ХОЗУ МВД Виктор Калинин – самая серьёзная кадровая ошибка 50-го министра. Держали его на должности за предприимчивость и способность «решать проблемы» (большое достоинство хозяйственника в условиях тотального советского дефицита). Оказался жуликом и клеветником. «Чёрный человек» министра Щёлокова.

В одном из своих «чистосердечных признаний» содержащийся в тюрьме КГБ в Лефортове генерал Калинин сообщает:

«Летом 1979 года я выезжал вместе с Щёлоковым на охоту в Калининградскую область. На охоте присутствовал бывший начальник УВД Калининградской области генерал-лейтенант Соболев Валерий Михайлович, после охоты мы с Щёлоковым поехали в особняк Калининградского обкома КПСС, где был размещён бывший министр.

Через некоторое время в особняк приехал генерал Соболев, который передал Щёлокову шахматы из чистого янтаря с серебряной окантовкой и пакет с деньгами. Помню, Соболев благодарил Щёлокова за перевод на работу в Москву… Щёлоков шахматы передал мне для упаковки, а пакет, который ему передал Соболев, положил себе в карман брюк… После поездки в Калининград бывший министр Щёлоков выделил Соболеву В.М. 4-комнатную квартиру (проспект Мира) через Совет Министров РСФСР».

Видите, заодно выяснили, откуда Катусев взял вернейшее свидетельство о якобы присвоенных Щёлоковым «янтарных» шахматах. Разберёмся с остальным. Перевод генерала Соболева в Москву состоялся в 1975 году, за четыре года до описанных Калининым событий. Квартиру в столице он получил только в 1980-м, в год Олимпиады, став к тому времени начальником 5-го главка (исполнение наказаний, не связанных с лишением свободы). Пять лет в очереди на квартиру – это даже многовато для сотрудника центрального аппарата МВД при Щёлокове, тем более такого ранга. То есть свои «разоблачения» бывший начальник ХОЗУ высосал из пальца, рассчитывая на смягчение участи.

Военные следователи знали цену «признаниям» арестованного. Виктор Шеин рассказывал мне: «Однажды я пришёл в СИЗО допрашивать Калинина. Он начинает фантазировать. Записываю его показания во всех подробностях. День потратил. А потом предъявил ему опровержение. Он чуть не в слёзы: извините, наврал. Вот его суть».

В июне 1983 года, накануне партийного Пленума, товарищам Щёлокова по партии «доподлинно известно»: бывший министр, злоупотребляя покровительством Брежнева, присваивал мебель и произведения искусства, конфискованные у преступников, обращал в собственность служебные машины, организовал подпольный магазин для своих родственников. Он менял «ветхие деньги» в больших количествах, что косвенно подтверждало: его окружение занималось махинациями. Обсуждений на Пленуме не было. Щёлокова вывели из Центрального комитета.

Теперь – о прегрешениях 50-го министра, которые в 1983 году шокировали Виктора Прибыткова и других читателей закрытых справок. Постараюсь коротко…

Олимпийские «Мерседесы» 50-й министр не «хапал». В 1984 году Федорчук поручил выяснить судьбу всех 12 иномарок, которые после Олимпиады-80 по договорённости с немецкой стороной остались в Москве. Их благополучно нашли в гараже Управления делами Совмина. О результатах проверки умолчали.

«Ветхие» (так в уголовном деле) денежные купюры министр действительно несколько раз обменивал на более новые. В общей сложности финансисты по его просьбам «обновили» более 100 тысяч рублей. Каково происхождение этих средств? Прибыткову рисуется картина: министр несёт в кассу своего ведомства мятые купюры, вытряхнутые из чулок и бидонов цеховиков. (Как низко пал Николай Анисимович в глазах его товарищей по партии!) Но почему мятые рубли не отнести, допустим, в ювелирный магазин или в сберкассу? Учтём, что обменивались не «ветхие» в прямом смысле, а обычные купюры – на аналогичные в банковской упаковке. Знатоки того времени подсказывают более правдоподобное объяснение. Министра могли просить об этом руководители делегаций, отправлявшихся за границу. В некоторых социалистических странах можно было на месте прикупить валюту, но там принимали рубли только в банковской упаковке. Тоже не здорово: министр в таком случае поощрял не вполне законные операции своих знакомых. Но это, согласитесь, не «мятые купюры из бидонов цеховиков». Не корысть – недостаток принципиальности скорее. К тому же мы не знаем, кто его просил, может быть, люди, которым очень трудно было отказать.

«Закрытые магазины» в МВД, разумеется, существовали, они принадлежали к сети Военторга. Магазинчик, о котором шла речь, открыли для нужд оперативного состава. Министр в нём никогда и не был, поскольку обслуживался в 200-й секции ГУМа. Поговорили о магазинчике и перестали.

Теперь – о «вещественных доказательствах», которые якобы имел обыкновение присваивать 50-й министр. Одно из распространённых голословных обвинений. Имущество всей семьи Щёлоковых изучалось очень дотошно. Не нашли у них ничего, что было бы украдено в музее или взято у осуждённых преступников. Эти факты не составляло бы труда выявить. Не укрылись бы они и от внимания оперативников МВД. Вокруг брежневского зятя Юрия Чурбанова, первого заместителя министра с 1979 года, сложился кружок карьеристов, которые несли ему сплетни о шефе. Но и Чурбанов о махинациях с вещественными доказательствами ничего не слышал – он пишет об этом в воспоминаниях. Все опрошенные мною соратники Щёлокова, близко его знавшие, категорически отрицали, что он мог присваивать вещдоки, и не понимали, зачем бы это ему потребовалось. Подсунуть, наверное, могли, хотя и такие факты не задокументированы. Короче, и этот пункт – враньё.

Напоследок вновь заглянем в протокол допроса Щёлокова, состоявшегося в июле 1984 года. Про «ветхие деньги» его спрашивали (уклонился от ответа, возможно, не хотел впутывать в эту историю других), про «Мерседесы» и остальное – нет…
Достаточно. Николай Анисимович Щёлоков, с точки зрения претензий к нему со стороны правоохранительных органов, – руководитель ведомства, в котором были вскрыты финансово-хозяйственные злоупотребления. Не меньше, но и не больше. Остальное – домыслы, уходящие корнями в пресловутые закрытые справки для членов ЦК. Чёрный пиар оказался чрезвычайно живуч. Уже три десятилетия он существует вне фактов и доказательств, не нуждаясь в них.

Кому сегодня нужна правда о 50-м министре?

Начнём с тех, кому она осложнила бы жизнь.

26 ноября 2010 года Николаю Анисимовичу исполнилось бы 100 лет. С именем Щёлокова, как к нему ни относись, связана эпоха в МВД. Ведомство на это событие официально никак не отреагировало. Не было в его истории такого руководителя. Такое отношение объяснимо.

Нынешней милицейской стабильности уже больше десяти лет (считая с момента прихода к власти Владимира Путина). Период, сопоставимый по длительности со щёлоковским 16-летием. В обоих случаях ведомство возглавляли министры, близкие к первым лицам государства. Теперь сравним результаты. В благополучные для МВД 1970-е министерство превратилось в одно из самых влиятельных ведомств страны; милиция стала больше оплачиваемой, экипированной, оснащённой, более образованной и вежливой. В благополучные 2000-е ведомство дошло до ручки, престиж профессии упал, слово «милиционер» стало чуть ли не ругательным, а теперь и вовсе вышло из обращения. Зачем же вспоминать сейчас о щёлоковском 16-летии? Не было такого периода, взять оттуда нечего. У нас тут полицейская «реформа», не мешайте.

Признавать заслуги 50-го министра на официальном уровне не будут.

Готово ли по-новому взглянуть на фигуру Щёлокова общество? Тут ситуация странная. Многие искренне считают, что реабилитация его – дело вредное, реакционное. Позвольте, но ведь министра оклеветал и физически уничтожил именно партаппарат – старый, брежневский по сути. С интеллигенцией, общественностью отношения у Николая Анисимовича складывались наилучшим образом. Кое-что следует напомнить.

Николай Анисимович занял пост министра через 13 лет после смерти Лаврентия Берии (у них и кабинет был один на Огарёва, 6, хотя Берия, говорят, там никогда не работал). Память об НКВД ещё была сильна. От Щёлокова логично было ждать жёстких заявлений о необходимости более решительно бороться с преступностью. Нам это знакомо. А одним из первых приказов 50-го министра стал – о культурном и вежливом обращении с гражданами. При Щёлокове МВД стало превращаться из силовой структуры в гражданскую. Тогда декларировалась цель, которую сегодня постесняются даже обсуждать: «воспитать милиционера, внутренне не способного совершить преступление» (выражение его соратника Сергея Крылова). С долей преувеличения, но, наверное, неспроста о МВД стали говорить: «Здесь больше культурных людей, чем в Министерстве культуры, и больше педагогов, чем в Академии педагогических наук». Щёлоков придерживался современных взглядов на систему исполнения наказания (выступал против досудебного заключения под стражу, за максимально широкое использование условных сроков, особенно в отношении несовершеннолетних). Он помог многим бывшим заключённым прописаться в Москве в семьях, а кое-кого даже обеспечил жильём. Сохранились дневники Николая Анисимовича. В них он предстаёт человеком любознательным, образованным, много размышляющим о проблемах воспитания, педагогики, даже романтиком.

Нужен ли такой министр внутренних дел обществу? По-моему, да.

Память о министре Щёлокове, который вызывал симпатию у многих его современников и наверняка понравился бы нам, его враги постарались стереть. Вместо крупной личности с достижениями и ошибками (за которые Николай Анисимович заплатил сторицей) нам предлагают убогую карикатуру. И длится этот эксперимент над нашим сознанием тридцать лет. Не пора ли его прекращать?

P.S. Автор публикации Сергей Кредов собрал большой материал, позволяющий по-новому взглянуть на личность и деятельность Николая Щёлокова. В издательстве “Молодая гвардия” в серии “ЖЗЛ” вышла в свет его книга “Щёлоков”.

По теме:

«Не злоупотреблял?..»
Его сгубило противостояние «органов»

Сейчас много говорят, что в СССР коррупции не было, о взятках никто ничего не знал. А как же тогда проворовавшийся министр Щёлоков? Его за просто так покарали?

Д. Лазарева, Щербинка

26 декабря 1980 г. заместитель начальника секретариата КГБ СССР майор госбезопасности Вячеслав Афанасьев ехал домой к семье с праздничным продовольственным заказом, коньяком и копчёной колбасой. В метро он задремал. А на конечной станции «Жданов-ская» майор получил удар по голове. Оголодавшими убийцами были... сотрудники линейного отделения милиции. С этого, казалось бы, бытового преступления началось противостояние МВД и КГБ, которое через несколько лет «смяло в жерновах» одного из лучших, по мнению большинства сотрудников правопорядка, министров внутренних дел Николая Щёлокова.

«Сам убьёшься...»

Николай Щёлоков начал свою карьеру в 12 лет с… коногона на шахте, а в 29 лет уже получил должность мэра Днепропетровска. На этом посту Щёлоков нашёл друга. Звали его Леонид Брежнев.

Став генсеком, Брежнев вспомнил о верном товарище и позвал его в Москву на должность министра охраны общественного порядка СССР. Жена Светлана, с которой они вместе прошли Великую Отечественную, тогда покачала головой: «Может, откажешься? Или тебя убьют, или сам убьёшься…» Но Щёлоков уже строил грандиозные планы по реорганизации своего ведомства. Первым делом издал приказ о том, что милиционеры должны вежливо обращаться с гражданами. «Работа милиции, как искусство, литература, призвана внушить людям непоколебимый оптимизм, веру в лучшие проявления человеческих душ... И если говорить юридическим языком, произведения, прославляющие пошлость, порнографию, способствующие насилию, уже сами по себе представляют уголовные деяния», - говорил Щёлоков и как в будущее глядел. Новый министр повысил зарплату рядовым, переодел милицию в новую форму.

Рассказывают, как однажды, будучи на отдыхе на юге, Щёлоков подошёл к милиционеру. Тот стоял на солнцепёке в форме с длинным рукавом, при галстуке. Щёлоков поинтересовался: «Товарищ милиционер, вам не жарко?» Через несколько дней вышел приказ о том, что при температуре выше +20˚С стражи порядка могут не надевать галстук и носить рубашки с коротким рукавом. По оценкам историков, Щёлоков действительно сделал очень много для милиции, благодаря ему она поднялась до уровня высокого института в государстве.

«Поросят не брал!»

Щёлоков был категориче-ски против того, чтобы в работу его ведомства вмешивался КГБ. Не любил комитетчиков. Принёс как-то Брежневу декрет Ленина о том, что у здания ЦК КПСС должны стоять не гэбэшники, а работники милиции. Агентов поменяли на милиционеров. Говорят, за такие мелкие «пакости» в сторону Комитета госбезопасности Юрий Андропов и затаил злобу на Щёлокова. 10 ноября 1982 г. скончался дорогой Леонид Ильич, Андропов стал генсеком. И несчастья одно за другим посыпались на семью министра. Через месяц после смерти Брежнева Николая Анисимовича освободили от должности министра, обвинили в злоупотреблениях. Претензии за претензиями, допрос за допросом, обыск за обыском. «…Категорически отрицаю, что из МВД УзССР мне якобы передавался узбекский ковёр размером 10✕10 м, - объяснялся бывший министр. - Объявленные показания обвиняемого Калинина о том, что этот ковёр, якобы разрезанный в Москве на 4 части, был развезён по квартирам членов моей семьи, считаю глупостью и наговором. Никаких «ковровых четвертинок» у нас в квартирах нет и быть не могло… Я впервые слышу сегодня и о том, что якобы от Цепкова на моё 70-летие были доставлены 10 молочных поросят. Это вздор. За столом у меня на даче № 8 было не более 15 человек, а вся кухня организовывалась через ресторан «Прага»… В Гусь-Хрустальном заказывались иногда хрустальные вазы и другие изделия для подарков от МВД СССР. Мне лично ни ваз с моим портретом, ни других изделий из Владимирского УВД не передавалось. Если и были какие-то подобные подарки к моему 70-летнему юбилею, то они переданы в Музей МВД. В квартире держать вазу с портретом, напоминающую урну в крематории, я никогда не стал бы…»

А ему предъявляли всё новые случаи хищения «у народа»: картины, антиквариат, драгоценности, иномарки, списанные вещдоки… В итоге ущерб государству, причинённый бывшим министром МВД, оценили в 500 тыс. руб. Сколько украл Щёлоков, сколько вернул, а сколько ему приписали, теперь уже сказать не сможет никто.

«У него была служебная квартира и дача, валютными делами он не занимался, - уверен историк Рой Медведев. - Зато его жена вместе со своей подругой Галиной Брежневой преуспела в скупке и перепродаже бриллиантов. Брежнева с Щёлоковой узнавали о предстоящем повышении цен, ходили и скупали в ювелирных украшения. А потом продавали их по новой цене. Сейчас такой торговлей живут миллионы, но тогда это было незаконно. Щёлоков очень переживал происходящее. Ведь то, что у него изымали, - это подарки. Он никого не заставлял их дарить, не вымогал деньги, а награды принимал как должное».

Члены семьи опального министра стали персонами non grata. Светлана Щёлокова не могла больше терпеть ссоры, опалу и унижение. 19 февраля 1983 г. на служебной даче она пустила себе пулю в голову. По Москве поползли слухи. Несколько газет опубликовали совершенно иную версию гибели супруги Николая Щёлокова. Поведала всем эту легенду некая Раиса Старостина, уборщица дома № 26 по Кутузовскому проспекту, где жили Щёлоковы и Андропов. По сведениям уборщицы, 19 февраля 1983 г. Светлана Щёлокова была в Москве. Якобы она подкараулила Андропова в лифте и выстрелила ему в живот, а потом поднялась в свою квартиру и застрелилась.

Так дело против экс-министра всё набирало обороты. 6 ноября 1984 г. без решения суда Николая Щёлокова лишили звания генерала армии. Указ об этом «событии» опубликовали в центральных СМИ как раз в День милиции, а 10 ноября указом Президиума Верховного Совета СССР Щёлокова лишили всех государственных наград, кроме боевых, и звания Героя Социалистического Труда, 7 декабря его исключили из партии, позвонили и предложили сдать ордена…

Щёлоков ответил: «Забирайте сами». Договорились на 13-е число. 10 декабря Николай Щёлоков сел за письменный стол. Он писал послание Константину Черненко: «Так начинался 1937 год… Я не нарушал законности, ничего у государства не брал… Прошу Вас, не допускайте разгула обывательской клеветы обо мне, этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов... Спасибо за всё доброе. Прошу меня извинить. С уважением и любовью - Н. Щёлоков». 12-го он навестил родных. А 13 декабря опальный министр надел парадный мундир, медали и снова сел за письменный стол. Достал из папки письмо к Черненко, перечитал. Положил рядом 420 рублей и записку с просьбой оплатить свет, газ и услуги домработницы. Выпил кофе с коньяком, взял ружьё и выстрелил себе в голову.

Говорят, рядом с телом нашли ещё одну записку: «С мёртвых ордена не снимают».

50-й министр внутренних дел Николай Щёлоков
Друзьями они стали на фронте. Л. Брежнев (в центре) и Н. Щёлоков (справа)
Руководители двух враждующих ведомств. Председатель КГБ Юрий Андропов и глава МВД Николай Щёлоков
Николай и Светлана Щёлоковы. 19 февраля 1983 г. Светлана Владимировна застрелилась на даче
Встреча писателя Михаила Шолохова с руководством МВД

Как довели до самоубийства министра МВД СССР Николая Щёлокова

10 ноября 1984 года миллионы советских людей узнали из газет, что бывший министр внутренних дел СССР Николай Щёлоков лишён звания генерала армии. В День советской милиции!.. Именно при министре Щёлокове, занимавшем свою должность 16 лет (в 1966-1982 годы), этот праздник стал одним из главных в стране.
Это был болезненный для него удар. Потом последовали и другие: исключение из партии, лишение правительственных наград в нарушение действовавшего законодательства. 13 декабря Николай Анисимович надел парадный мундир генерала армии и выстрелил картечью в висок.
Щёлоков, самый известный советский министр внутренних дел (50-й, считая с основания ведомства), не забыт и сегодня. Многие считают само собой разумеющимся, что был он махровым коррупционером, одним из символов брежневской коррупции. Такое представление о нём сформировалось в 1983-1984 годы.
Отмечу: по сей день обвиняют Щёлокова не слишком конкретно, часто со ссылкой на некие «оперативные данные», слухи, которые по каким-то причинам не сумели тогда проверить. Вот ведь удивительно! Трясли экс-министра как грушу. Занимались им профессионалы из МВД, КГБ, Генеральной и Главной военной прокуратур. В советское время для этих структур не было ничего невозможного, под таким напором ни одно преступление устоять просто не могло. Почему же не отпечаталось в памяти, в каких злоупотреблениях, хищениях, может быть, фактах воровства убедительно изобличили Щёлокова?
Известно, с какой неприязнью относился к 50-му министру Юрий Андропов. Ещё больше ненавидел Щёлокова его преемник в МВД (тоже бывший чекист) Виталий Федорчук. Проверки велись по всей стране. Близкие Николаю Анисимовичу люди находились - кто за решёткой, кто в отставке с «волчьим билетом», кто под угрозой увольнения - только дай нужные показания, и выйдет тебе прощение. В следственном изоляторе КГБ в Лефортове томился главный хозяйственник МВД генерал Виктор Калинин. Он строчил одно за другим «чистосердечные признания», валя всё на своего шефа. Находились под стражей ещё несколько сотрудников ХОЗУ. Проводились обыски на квартирах и дачах экс-министра и его родственников. Состоялось и судебное разбирательство (уже после смерти Николая Анисимовича), завершившееся приговором в отношении Калинина и подельников. Почему же до сих пор, говоря о Щёлокове, продолжают выстраивать некие версии? Какие версии не могли тогда быть проверены?
Вспоминаю недавний случай. На одном из телеканалов готовили документальный фильм к 100-летию Николая Анисимовича (26 ноября 2010 года). Сценарист (естественно, только-только приступивший к ознакомлению с материалом) пригласил к участию меня как автора биографии 50-го министра. Я порекомендовал ему ещё нескольких экспертов, близко знавших Щёлокова. Практически все они предварительно поинтересовались: а будет ли участвовать в фильме экс-следователь Генеральной прокуратуры Владимир Калиниченко? Если - да, то они откажутся. Сценарист заверил, что Калиниченко он привлекать к работе не станет. Смотрю картину. В финале возникает Владимир Иванович с известными только ему «оперативными данными». По мнению одних - добавил в телекартину остроты, «плюрализма», по мнению других (и по моему), испортил фильм пересказом старых баек.

Как поссорились министр с председателем
Распространённое представление о Щёлокове: типичный советский «крепкий хозяйственник», из тех, кто неплохо начинал, кое-что сделал для своего ведомства, а ближе к концу жизни занялся устройством личных дел.
Между тем Николай Анисимович и внешне, и по смыслу деятельности был далеко не типичным представителем брежневской команды. Посмотрим на него глазами современников. 50-й министр чрезвычайно энергичен, постоянно пробивает в ЦК проекты, многие из которых цекистам кажутся сомнительными (например, они не могли взять в толк, зачем в Академии МВД создавать университет культуры с композитором Хачатуряном во главе?). Практически не употребляет алкоголя, не курит, избегает застолий. С детства увлекается живописью. Супруги Щёлоковы - завзятые театралы. Их часто видят в окружении известных деятелей отечественной культуры. С некоторыми из них Щёлоковы дружат, причём в дружбе сохраняют верность, не прекращают отношений с теми из друзей, кто попал в трудное положение. Такой пример: Мстислав Ростропович перед отъездом за рубеж в 1974 году давал в Москве прощальный концерт. Из высокопоставленных дам его посетила только Щёлокова. Галина Павловна Вишневская вспоминает: «Все VIP-места рядом со мной пустовали, Светлана Владимировна вошла и демонстративно села рядом». В 1970 году министр, желая помочь опальной Вишневской, пробивает ей орден Ленина! В 1971-м, когда впервые зашёл разговор о высылке Солженицына, только что удостоенного Нобелевской премии, Щёлоков отправляет в ЦК КПСС письмо в его защиту, где предупреждает, что не следует повторять ошибок, допущенных ранее в отношении Пастернака…
Скажут: фаворит Брежнева мог себе такое позволить. Фаворитов-то у Леонида Ильича хватало, но кто ещё такое себе позволял? После проработки в ЦК Николай Анисимович попал в больницу с сердечным приступом. Первые конфликты между ним и председателем КГБ Андроповым были связаны именно с тем, что Щёлоков не раз оказывался помехой в проведении «мероприятий» в отношении «неустойчивой» части интеллигенции. Брежнев считал полезным поддерживать напряжённость в отношениях своих силовиков. Поэтому до смерти Леонида Ильича осторожный Андропов и не пытался устранить со своего пути Щёлокова.
Между руководителями двух силовых ведомств возникало множество столкновений и по другим поводам. Иногда генеральный поручал Щёлокову акции, входящие в компетенцию Андропова. Скажем, в 1972 году именно Следственный комитет МВД проводил разбирательства в Грузии, которые в итоге привели к смене власти в республике (место отправленного в отставку Василия Мжаванадзе занял Эдуард Шеварднадзе). В конце 1970-х в МВД затеяли операцию по внедрению оперативников в хлопковую отрасль Узбекистана. Щёлоков пришёл к Брежневу с докладом и за разрешением продолжать работу. Ознакомившись с собранными материалами, Леонид Ильич распорядился направить их… в ЦК Компартии республики для принятия мер. Это могло дорого обойтись внедрённым оперативникам. Министр на свой страх и риск полгода тянул с выполнением решения генерального, давая возможность вывести людей из операции. Да, начало будущему громкому «хлопковому делу» положили именно милиционеры (хотя позднее лавры присвоят себе прокуроры и чекисты, которым Щёлоков якобы только мешал). В 1982-м министр и вовсе создаёт специальную антикоррупционную группу из семи человек (в составе милицейского главка по борьбе с хозяйственными преступлениями). Сыщики успели вскрыть крупные злоупотребления в окружении главы Азербайджана Гейдара Алиева: в республике обнаружили - ни много ни мало - фальшивые колхозы с липовыми Героями Социалистического Труда во главе. Этим материалам Леонид Ильич тоже не дал ходу. В Грузии оперативники пресекли деятельность крупного цеховика, промышлявшего изготовлением фальшивого вина. В пользу государства тогда изъяли рекордную сумму - 7 миллионов рублей. Щёлоков не просто был в курсе подобных операций, он участвовал в их разработке, курировал их и отстаивал перед партийным руководством страны.
После смерти Брежнева антикоррупционную группу МВД разогнали. Двое оперативников попали в тюрьму по сфабрикованным обвинениям (впоследствии суд их полностью оправдал). Загадочно сложилась судьба руководителя подразделения Вилена Апакидзе: он куда-то исчез на год, а вернулся полным инвалидом, без зубов, с тяжёлой болезнью ног… Где его держали и какую информацию от него требовали, он рассказывал только в очень узком кругу. Вот ведь загадка из загадок! Кому помешали эти люди в период объявленной «борьбы с коррупцией»?
Отмечу, что в условиях СССР в роли антикоррупционного ведомства могла выступать только политическая полиция (КГБ) и лишь в исключительных случаях, при санкциях с самого верха, - криминальная (МВД). Считалось, что задача милиционеров - ловить уголовников. Поэтому упрекать 50-го министра в том, что он недостаточно проявил себя в борьбе с нараставшей теневой преступностью, коррупцией, несправедливо. Щёлоков отнюдь не чурался такой роли, а часто выступал с инициативами. Стоит присмотреться и к его близкому окружению. Так, союзный уголовный розыск возглавлял (до 1979 года) знаменитый Игорь Карпец. Очень влиятельным соратником Николая Анисимовича в течение ряда лет был Сергей Крылов, идеолог многих преобразований в министерстве, создатель милицейской академии. Зам Щёлокова по милиции, куратор оперативных главков Борис Шумилин… Один из руководителей Следственного управления Владимир Илларионов… Герой войны, много сделавший для создания института профилактики преступлений в стране, Валерий Соболев… Главком внутренних войск (при нём они приняли современный вид) генерал армии Иван Яковлев… Можно перечислять и перечислять. Все эти люди - звёзды по нынешним временам. В их честь открываются мемориальные доски, устанавливаются бюсты и даже памятники (в Академии управления МВД недавно открыли памятник Крылову). Никто из них, постоянно общавшихся с Николаем Анисимовичем, располагавших обширной оперативной информацией, не считал его ни жуликом, ни стяжателем, ни коррупционером. Так, Игорь Иванович Карпец в своих воспоминаниях немало страниц посвятил Щёлокову. Он пишет о министре подчас доброжелательно, подчас сердито (расстались они не очень мирно), однако и Карпец не бросает ему упрёков в нечистоплотности. Мнение многолетнего руководителя уголовного розыска, одного из самых информированных людей в стране, считающегося и поныне в среде сыщиков эталоном профессионализма и порядочности, - неужели оно ничего не значит?!

О чём молчат юристы
Восстановим цепь последних событий в жизни 50-го министра.
10 ноября 1982 года умирает Леонид Брежнев. Новым Генеральным секретарём становится Юрий Андропов. Этот факт поначалу не предвещал партийному аппарату потрясений. Андропов давно в Политбюро, он известен как человек равнодушный к материальным благам, осуждающий излишества брежневского окружения, но при этом - крайне осторожный, в склонности к революционным действиям не замечен. Щёлоков внешне спокоен. Он ещё надеется наладить с ним нормальное сотрудничество. И только Светлана Владимировна Щёлокова сразу всё поняла. Она сказала помощникам министра: «Теперь нам несдобровать. И вам тоже». Однако до начала следующего года перестановок в руководстве страны не ждут.
20 декабря Щёлокова отправляют в отставку (переводят в группу генеральных инспекторов Министерства обороны). Для многих это событие стало полной неожиданностью. Николай Анисимович казался непотопляемым министром. Он был гораздо энергичнее и бодрее своих сверстников из Политбюро, рассчитывал на дальнейшее развитие карьеры. Каких-либо слухов, серьёзно порочивших его или его близких, тогда не ходило. Неужели? Нет, не было таких слухов до определённого момента. Считалось, что образ жизни Щёлоковых вполне соответствует их статусу. Кремлёвские продуктовые пайки, обслуживание в 200-й секции ГУМа, частые поездки за границу, высокие зарплаты (50-й министр получал 1500 рублей в месяц с доплатой за воинское звание, его супруга, доцент 3-го меда и практикующий врач, - около 400 рублей)… Можно жить, ни в чём себе не отказывая.
В МВД после отставки Щёлокова его сменщик Федорчук начинает проверку финансово-хозяйственной деятельности. Николай Анисимович ходит в министерство давать разъяснения. Вспоминает его сын, Игорь Николаевич:
«На даче жили 16 лет. Покупали всё, как домой: и посуду, и ковры, и мебель. И казённые вещи были. Всё вперемешку, давно забыли, где чьё. Вещи были в подвале и в гараже. Потом начинается: «В три дня освободить дачу». Куда всё это везти? Развезли наспех по разным местам, при переезде многое пропало. Принимаются названивать хозяйственники: «Светлана Владимировна, Николай Анисимович! За вами числятся два ковра за 3200 рублей. Голубые, бельгийские». Нет их у нас, что делать? Я папе говорю: давай заплатим. Заплатили. Опять звонят: «За вами числится ширма». Вроде стояла ширма - обычная, деревянная. «За вами проектор»… Мы за всё платим. Мозгов же не хватало. Потом получилось, что мы всё это украли и возмещали ущерб…
Папа пришёл в МВД, говорит: «Мне подарены «БМВ» и два «Мерседеса». Две машины заберите, а «Мерседес» я выкуплю». Заместитель председателя правительства дал папе письменное разрешение, что эти машины он может взять в собственность. Если есть претензии - адресуйте их правительству. Папа мог иномарки не отдавать, а он второй раз приобрёл свою собственность. Это тоже - «возмещение ущерба».
(На последнем эпизоде стоит задержаться. Речь о следующем: в разные годы Щёлоков принял в дар от немецких фирм три автомашины (была и четвёртая, её министр подарил Брежневу). Формально закона он не нарушал, поскольку действовал с разрешения правительства, однако такое поведение советского руководителя, принимавшего подарки от фирмачей, конечно, трудно назвать этичным. Машинами Щёлоковы не пользовались. После своей отставки Николай Анисимович решил вернуть их государству. Знакомые его отговаривали, предупреждая, что это могут воспринять как явку с повинной. Но он поступил как совестливый человек. Впоследствии стоимость упомянутых машин действительно приплюсуют к стоимости возвращённого им «похищенного имущества». А сам реально имевший место эпизод будет подогревать слухи о том, что Щёлоков якобы присвоил несколько «Мерседесов», обслуживавших Олимпиаду-80 в Москве.)
…19 февраля 1983 года на даче застрелилась Светлана Владимировна. Она тяжело переживала перемену в их положении, образовавшийся вакуум, унижения, которым подвергалась семья. С того момента и стало широко известно, что экс-министра подозревают в злоупотреблениях. Быстро распространился нелепый слух, что жена Щёлокова якобы стреляла в Андропова в лифте, ранила, после чего сама застрелилась. Он оказался ко времени. Рисовался образ озлобленной семьи, которая хочет отомстить за то, что её лишают привилегий. Вместе с тем объяснялось, почему новый генеральный постоянно в больнице. Весной возбуждается уголовное дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Вести его поручают Главной военной прокуратуре, группе следователей под руководством Вячеслава Миртова. В июне на Пленуме ЦК КПСС Щёлокова выводят из состава ЦК. В августе заключают под стражу бывшего начальника ХОЗУ генерала Калинина, позднее - нескольких его подчинённых.
Стоит отметить, что Николая Ани-си-мовича при жизни Андропова на допросы в прокуратуру не вызывали. Впервые это произошло в мае 1984-го. Константин Черненко новых дел не начинал, но и старых не прекращал - вообще мало во что вмешивался. Щёлокова несколько раз допрашивали как свидетеля. Процесс запущен Андроповым, других сигналов от первых лиц ни в следственную группу, ни в партийные органы не поступает. Поэтому экс-министра продолжают додавливать, его оправданий никто не слушает, он даже не знает, кому их адресовать. Каток уже не остановить. В ноябре - декабре Щёлокова лишают воинского звания генерала армии, исключают из партии. В нарушение тогдашнего законодательства лишают всех правительственных наград, кроме боевых. В квартирах Николая Анисимовича и его родственников проводят обыски. Сигналы более чем понятные. На очереди - возбуждение уголовного дела в отношении экс-министра и заключение под стражу. С этим фронтовик Щёлоков смириться не мог. 13 декабря 1984 года Николай Анисимович, надев парадный мундир генерала армии с наградами, застрелился у себя на квартире из охотничьего ружья. В предсмертной записке, адресованной Черненко, он отрицал свою вину и просил защитить своё имя от клеветы.
…В начале 1985 года в суде слушалось дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Ущерб, причинённый Калининым и его подельниками, оценён в 67,1 тысячи рублей. И это после тотальных проверок! Сегодня смешно об этом узнавать. Меньше, чем десять «Волг» по тогдашним ценам. Насчитать, конечно, могли больше, но некоторое представление эта цифра даёт. Юристы не могут её игнорировать.

Главный военный фальсификатор
Собирая материал для книги о Щёлокове, я не без труда нашёл нескольких бывших следователей из группы Миртова. От них впервые и услышал удивительное: вором и коррупционером они экс-министра не считали. Вот так номер! Откуда же пошла эта «традиция»? В чём тогда состояли злоупотребления Щёлокова? Рассказывает Виктор Шеин, ныне генерал-майор юстиции запаса:
«Основная часть нарушений, насколько я помню, касалась расходования различных материалов. Так, министерству принадлежала сеть служебных квартир, которые иногда, по согласованию со Щёлоковым, передавались для проживания отдельным лицам, в том числе его родственникам. На эти квартиры списывалось огромное количество расходных материалов - постельного белья, цветов и прочего, словно это были апартаменты в пятизвёздочных отелях. В итоге получались абсурдные суммы. Только у меня в деле набралось около 800 подобных эпизодов примерно за трёхлетний период, который мы изучали. Я далёк от мысли, что сам Щёлоков знал об этих приписках или поощрял их, - мы и тогда это понимали. Ребята из ХОЗУ пользовались тем, что их никто не контролировал. Были также эпизоды, связанные с работой спецмагазина для руководства МВД. Николай Анисимович любил свою жену, своих детей и ни в чём им не отказывал. Многие показания мы не могли проверить, в частности, и потому, что к тому времени Светлана Владимировна уже ушла из жизни».
К самому Щёлокову следователи, по словам Виктора Шеина и его коллеги Александра Хорошко (участвовавшего в обыске квартиры экс-министра), относились с достаточным уважением. Николай Анисимович старался держаться с достоинством, но заметно переживал, что попал в такую ситуацию. При этом не изворачивался, не лгал. Узнавая о фактах хозяйственных злоупотреблений, говорил: виноват, не проконтролировал, готов возместить ущерб. Возмещая ущерб на этой стадии, Николай Анисимович поступал порой опрометчиво. Тем самым он как бы признавал свою вину. Например, он вернул дорогие часы, которые ему на 70-летие подарили члены коллегии МВД. Следствие установило, что часы приобретались Калининым с приписками. Как уже знает читатель, вернул Щёлоков и три иномарки, в разное время подаренные ему. Позже всё это отнесут к разряду «похищенное». Подсчитают и предметы обихода, числившиеся за ХОЗУ, которыми пользовалась семья (кое-что пропало, отдавали деньгами).
В различных источниках о Щёлокове встречается утверждение, что причинённый им государству ущерб оценен примерно в 500 тысяч рублей. Откуда взялась эта цифра? По-видимому, первым её привёл в 1990 году тогдашний главный военный прокурор Александр Катусев (выступая комментатором в брошюре Кирилла Столярова «Голгофа»). Цифра стала почти официальной. Но ведь это только предварительные прикидки следствия! В процессе последующего разбирательства такие оценки обычно усыхают раз в десять. Помню, когда впервые открыл эту брошюру, ахнул: нечистоплотный министр окружил себя ещё большими жуликами. Впоследствии я не раз сличал сведения, которые получал из первых рук, с трактовками соответствующих событий Катусевым. И думал: не приведи Господи попасть в лапы к такому прокурору! Ограничусь одним примером. В брошюре утверждается: Щёлоков присвоил шахматы из янтаря, которые его подчинённые приобретали, чтобы преподнести на юбилей министру безопасности ГДР. Как некрасиво. Что же выяснилось? Оказались живы непосредственные участники той истории. Шахматы, пояснили они, были не из янтаря, а из янтарной крошки, и стоили не больше пяти рублей! Ширпотреб. Потому и не повезли их в ГДР, постыдились вручать такой подарок. «Янтарные» шахматы остались в кабинете Николая Анисимовича…
И так раз за разом: если удавалось пролить свет на тот или иной эпизод, «доказательства» нечистоплотности 50-го министра рассыпались. Катусев откровенно «валил» Щёлокова. В тот момент над главным военным прокурором сгустились политические тучи, и он не жалел мрачных красок, чтобы напомнить обществу о своих заслугах в борьбе с коррупцией.
Ошибки, злоупотребления 50-й министр допускал, он сам это признавал. Только зачем их объяснять исключительно «нечистоплотностью» его натуры?
Щёлоков занимал одну из самых влиятельных должностей в стране. Ему многие хотели угодить. Не только ему - но и его родственникам, помощникам, знакомым, родственникам знакомых. Его именем злоупотребляли - поди-ка поборись! Но ведь он же пытался этому противостоять. Например, в 1980 году в МВД вышел приказ, запрещавший руководителям милиции из регионов приезжать в Москву поздравлять министра с 70-летием. Ценные подарки, которые тогда поступали в министерство, помощники Николая Анисимовича отправляли в музеи, оставляя записи в соответствующей книге. Ему часто дарили картины. Но и он дарил - около 70 ценных полотен отправил на родину в Стаханов, в музей. Каждый месяц министр передавал своим помощникам в приёмную 200-250 рублей в конверте, чтобы они рассчитывались за театральные билеты, обеды из столовой и так далее. Николай Анисимович не был меркантильным человеком по складу своего характера. Но подставить его вполне могли. Скажем, в 1971 году ему привезли из Армении подарок от художника Мартироса Сарьяна - картину «Полевые цветы». Она висела одно время в кабинете у министра. Потом выяснилось, что картину у художника приобрели сотрудники МВД Армении, использовав незаконную схему. Щёлоков распорядился работу Сарьяна из кабинета убрать, в конце концов она оказалась в студии художников МВД. Катусев даёт эпизоду зубодробительный комментарий: картину якобы приобретали по распоряжению Щёлокова. Конечно, когда армянских хозяйственников поймали за руку, они стали лепетать что-то подобное…

Десять молочных поросят
А где же оглушительные разоблачения, которые сейчас всюду мелькают? Терпение. Прежде заглянем в материалы уголовного разбирательства. Военные следователи из группы Миртова, надо отдать им должное, лишнего на экс-министра не вешали.
Образец разъяснений, которые свидетель Щёлоков давал на допросе в июле 1984 года (позади полтора года тщательнейших проверок):
«…Помню, что как-то от МВД УССР были доставлены букинистические книги. Со списком этих книг я был ранее ознакомлен в ходе следствия, осмотрел свою личную библиотеку, среди книг оказалась часть киевских. Список на одном листе в количестве 11 (одиннадцати) штук прилагаю к протоколу допроса, а сами книги передам в ближайшие день-два.
…Никаких изделий из бивней мамонта, а тем более самих бивней у меня никогда не было. Если кто-либо говорит о таких подарках мне - это сущая чепуха.
…Категорически отрицаю, что из МВД Уз. ССР мне якобы передавался узбекский ковёр размером 10х10 м. Объявленные показания обвиняемого Калинина о том, что этот ковер, якобы разрезанный в Москве на 4 части, был развезён по квартирам членов моей семьи, - считаю глупостью и наговором. Никаких «ковровых четвертинок» у нас в квартирах нет и быть не могло…
…Я впервые слышу сегодня и о том, что якобы от Цепкова //(тогдашнего начальника ГУВД Московской области. - Авт.)// на моё 70-летие были доставлены 10 молочных поросят. Это вздор. За столом у меня на даче № 8 было не более 15 человек, а вся кухня организовывалась через ресторан «Прага».
И так далее. Разъяснения даёт человек, который мог ворочать миллионами (что такое 500 тысяч рублей в 1982 году? Пять назначений на милицейские должности где-нибудь в Узбекистане…) Его же спрашивают про «ковровые четвертинки» и молочных поросят.
…С весны 1983 года на столы членов Политбюро, ЦК, других ответственных товарищей стали ложиться закрытые справки о «второй жизни» 50-го министра. Такой документ с грифом «Секретно» - сильное оружие. В нём веришь сразу всему. Это вам не решение суда. Ведь составляется закрытая справка по оперативной информации из спецслужб. Не шутка.
Что содержалось в таких справках? Одну из них, распространённую среди членов ЦК накануне июньского Пленума 1983 года, Черненко дал почитать своему помощнику Виктору Прибыткову. В.Прибытков пишет в воспоминаниях:
«В документе скрупулёзно перечислялись все прегрешения министра внутренних дел: и то, что он «захапал» в личное пользование несколько служебных «Мерседесов», и то, что не брезговал забирать к себе домой и на дачу, а также раздавать близким родственникам арестованные милицией вещественные доказательства и конфискованные произведения искусства и антиквариата… Помню, меня поразили два факта - это организация подпольного магазинчика «для своих», в котором реализовывались те арестованные вещи, которые не глянулись самому шефу «над всей милицией»; и то, что члены семьи Щёлоковых были замечены в обмене в банках огромных сумм в потёртых, захватанных, довольно ветхих рублях…»
Обратите внимание, что эти страшные по силе обвинения - не развитие уголовного дела, а, наоборот, они относятся к самому его началу. На дворе ещё июнь 1983 года. А про «поросят» экс-министра будут спрашивать годом позже. К тому времени олимпийские «Мерседесы», похищенные вещдоки и многое другое улетучатся. Стало быть, перед нами сплетни - на хорошей бумаге с грифом «Секретно», предназначенные для первых лиц страны. От комментариев уклоняться не буду. Но прежде стоит сказать об одной личности, показания которой в основном и выполняли роль «оперативной информации». Начальник ХОЗУ МВД Виктор Калинин - самая серьёзная кадровая ошибка 50-го министра. Держали его на должности за предприимчивость и способность «решать проблемы» (большое достоинство хозяйственника в условиях тотального советского дефицита). Оказался жуликом и клеветником. «Чёрный человек» министра Щёлокова.
В одном из своих «чистосердечных признаний» содержащийся в тюрьме КГБ в Лефортове генерал Калинин сообщает:
«Летом 1979 года я выезжал вместе с Щёлоковым на охоту в Калининградскую область. На охоте присутствовал бывший начальник УВД Калининградской области генерал-лейтенант Соболев Валерий Михайлович, после охоты мы с Щёлоковым поехали в особняк Калининградского обкома КПСС, где был размещён бывший министр.
Через некоторое время в особняк приехал генерал Соболев, который передал Щёлокову шахматы из чистого янтаря с серебряной окантовкой и пакет с деньгами. Помню, Соболев благодарил Щёлокова за перевод на работу в Москву… Щёлоков шахматы передал мне для упаковки, а пакет, который ему передал Соболев, положил себе в карман брюк… После поездки в Калининград бывший министр Щёлоков выделил Соболеву В.М. 4-комнатную квартиру (проспект Мира) через Совет Министров РСФСР».
Видите, заодно выяснили, откуда Катусев взял вернейшее свидетельство о якобы присвоенных Щёлоковым «янтарных» шахматах. Разберёмся с остальным. Перевод генерала Соболева в Москву состоялся в 1975 году, за четыре года до описанных Калининым событий. Квартиру в столице он получил только в 1980-м, в год Олимпиады, став к тому времени начальником 5-го главка (исполнение наказаний, не связанных с лишением свободы). Пять лет в очереди на квартиру - это даже многовато для сотрудника центрального аппарата МВД при Щёлокове, тем более такого ранга. То есть свои «разоблачения» бывший начальник ХОЗУ высосал из пальца, рассчитывая на смягчение участи.
Военные следователи знали цену «признаниям» арестованного. Виктор Шеин рассказывал мне: «Однажды я пришёл в СИЗО допрашивать Калинина. Он начинает фантазировать. Записываю его показания во всех подробностях. День потратил. А потом предъявил ему опровержение. Он чуть не в слёзы: извините, наврал. Вот его суть».
В июне 1983 года, накануне партийного Пленума, товарищам Щёлокова по партии «доподлинно известно»: бывший министр, злоупотребляя покровительством Брежнева, присваивал мебель и произведения искусства, конфискованные у преступников, обращал в собственность служебные машины, организовал подпольный магазин для своих родственников. Он менял «ветхие деньги» в больших количествах, что косвенно подтверждало: его окружение занималось махинациями. Обсуждений на Пленуме не было. Щёлокова вывели из Центрального комитета.
Теперь - о прегрешениях 50-го министра, которые в 1983 году шокировали Виктора Прибыткова и других читателей закрытых справок. Постараюсь коротко…
Олимпийские «Мерседесы» 50-й министр не «хапал». В 1984 году Федорчук поручил выяснить судьбу всех 12 иномарок, которые после Олимпиады-80 по договорённости с немецкой стороной остались в Москве. Их благополучно нашли в гараже Управления делами Совмина. О результатах проверки умолчали.
«Ветхие» (так в уголовном деле) денежные купюры министр действительно несколько раз обменивал на более новые. В общей сложности финансисты по его просьбам «обновили» более 100 тысяч рублей. Каково происхождение этих средств? Прибыткову рисуется картина: министр несёт в кассу своего ведомства мятые купюры, вытряхнутые из чулок и бидонов цеховиков. (Как низко пал Николай Анисимович в глазах его товарищей по партии!) Но почему мятые рубли не отнести, допустим, в ювелирный магазин или в сберкассу? Учтём, что обменивались не «ветхие» в прямом смысле, а обычные купюры - на аналогичные в банковской упаковке. Знатоки того времени подсказывают более правдоподобное объяснение. Министра могли просить об этом руководители делегаций, отправлявшихся за границу. В некоторых социалистических странах можно было на месте прикупить валюту, но там принимали рубли только в банковской упаковке. Тоже не здорово: министр в таком случае поощрял не вполне законные операции своих знакомых. Но это, согласитесь, не «мятые купюры из бидонов цеховиков». Не корысть - недостаток принципиальности скорее. К тому же мы не знаем, кто его просил, может быть, люди, которым очень трудно было отказать.
«Закрытые магазины» в МВД, разумеется, существовали, они принадлежали к сети Военторга. Магазинчик, о котором шла речь, открыли для нужд оперативного состава. Министр в нём никогда и не был, поскольку обслуживался в 200-й секции ГУМа. Поговорили о магазинчике и перестали.
Теперь - о «вещественных доказательствах», которые якобы имел обыкновение присваивать 50-й министр. Одно из распространённых голословных обвинений. Имущество всей семьи Щёлоковых изучалось очень дотошно. Не нашли у них ничего, что было бы украдено в музее или взято у осуждённых преступников. Эти факты не составляло бы труда выявить. Не укрылись бы они и от внимания оперативников МВД. Вокруг брежневского зятя Юрия Чурбанова, первого заместителя министра с 1979 года, сложился кружок карьеристов, которые несли ему сплетни о шефе. Но и Чурбанов о махинациях с вещественными доказательствами ничего не слышал - он пишет об этом в воспоминаниях. Все опрошенные мною соратники Щёлокова, близко его знавшие, категорически отрицали, что он мог присваивать вещдоки, и не понимали, зачем бы это ему потребовалось. Подсунуть, наверное, могли, хотя и такие факты не задокументированы. Короче, и этот пункт - враньё.
Напоследок вновь заглянем в протокол допроса Щёлокова, состоявшегося в июле 1984 года. Про «ветхие деньги» его спрашивали (уклонился от ответа, возможно, не хотел впутывать в эту историю других), про «Мерседесы» и остальное - нет…
Достаточно. Николай Анисимович Щёлоков, с точки зрения претензий к нему со стороны правоохранительных органов, - руководитель ведомства, в котором были вскрыты финансово-хозяйственные злоупотребления. Не меньше, но и не больше. Остальное - домыслы, уходящие корнями в пресловутые закрытые справки для членов ЦК. Чёрный пиар оказался чрезвычайно живуч. Уже три десятилетия он существует вне фактов и доказательств, не нуждаясь в них.
Кому сегодня нужна правда
о 50-м министре?
Начнём с тех, кому она осложнила бы жизнь.
26 ноября 2010 года Николаю Ани-симовичу исполнилось бы 100 лет. С именем Щёлокова, как к нему ни относись, связана эпоха в МВД. Ведомство на это событие официально никак не отреагировало. Не было в его истории такого руководителя. Такое отношение объяснимо.
Нынешней милицейской стабильности уже больше десяти лет (считая с момента прихода к власти Владимира Путина). Период, сопоставимый по длительности со щёлоковским 16-летием. В обоих случаях ведомство возглавляли министры, близкие к первым лицам государства. Теперь сравним результаты. В благополучные для МВД 1970-е министерство превратилось в одно из самых влиятельных ведомств страны; милиция стала больше оплачиваемой, экипированной, оснащённой, более образованной и вежливой. В благополучные 2000-е ведомство дошло до ручки, престиж профессии упал, слово «милиционер» стало чуть ли не ругательным, а теперь и вовсе вышло из обращения. Зачем же вспоминать сейчас о щёлоковском 16-летии? Не было такого периода, взять оттуда нечего. У нас тут полицейская «реформа», не мешайте.
Признавать заслуги 50-го министра на официальном уровне не будут.
Готово ли по-новому взглянуть на фигуру Щёлокова общество? Тут ситуация странная. Многие искренне считают, что реабилитация его - дело вредное, реакционное. Позвольте, но ведь министра оклеветал и физичес

Министр внутренних дел Щелоков. Выстрел в себя

Николай Анисимович Щелоков, как и Брежнев, родился в Екатеринославской губернии (позднее Луганская область). В 1929 году поступил в Днепропетровский металлургический институт, где учился и Брежнев. Когда Леонид Ильич оказался у власти, выпускники этого института пошли в гору. В декабре 1938 года Николая Щелокова избрали первым секретарем Красногвардейского райкома партии в городе Днепропетровске, через год - председателем Днепропетровского горисполкома. Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев был тогда секретарем Днепропетровского обкома.

Они вновь встретились сразу после войны. Щелоков служил ответственным секретарем партийной комиссии политуправления Прикарпатского военного округа, ведал приемом в партию и персональными делами. Начальником политуправления округа был генерал-майор Брежнев. В августе 1946 года демобилизованный Щелоков начал работать на Украине. В 1951 году его перебросили в соседнюю Молдавию и назначили первым заместителем председателя Совета министров республики. В Кишиневе Николай Анисимович вновь трудился под руководством Леонида Ильича, который был первым секретарем республиканского ЦК в 1950–1952 годах.

Брежнев в Кишиневе не задержался. А Николай Анисимович остался в Молдавии. Когда страну возглавил Брежнев, Николай Анисимович получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение. Леонид Ильич перевел его с хозяйственной на партийную работу: в марте 1966 года Щелоков приступил к обязанностям второго секретаря ЦК компартии Молдавии. Но пробыл на этой должности всего несколько месяцев. Брежнев забрал его в Москву и назначил союзным министром охраны общественного порядка.

Леонид Ильич окружал себя командой проверенных и преданных ему лично людей. Но решения в политбюро принимались только единогласно. А против назначения Щелокова министром решительно возражали член политбюро, секретарь ЦК Александр Шелепин и его соратники. Однако Брежнев сумел настоять на своем. В сентябре 1966 года Николай Щелоков был назначен министром охраны общественного порядка СССР. Он всегда помнил, что своей карьерой обязан Леониду Ильичу. После переименования министерства, 25 ноября 1968 года, Щелоков стал министром внутренних дел.

Щелоков принял органы внутренних дел в бедственном положении - катастрофически не хватало профессионалов. Люди не шли в МВД: мешали низкие зарплаты и непрестижность службы.

«Я рассказал Николаю Анисимовичу, - вспоминал генерал милиции Олег Иванович Морозов, занимавшийся в министерстве кадрами, - в каких тяжких условиях живут молодые сотрудники. Зарплата не превышает шестидесяти рублей в месяц. В общежитиях не хватает мест, некоторые милиционеры спят по очереди или на двухъярусных койках. Не в лучшем положении находятся и молодые офицеры».

Министерство внутренних дел - это настоящая империя. В нее входили четыре с половиной тысячи городских и районных отделов внутренних дел. Не так-то просто руководить такой махиной, заставить ее слушаться. Щелокову это удалось. Более того, в министерстве Щелокова даже любили, а ветераны и по сей день говорят, что он был лучшим министром за всю историю ведомства. Николай Анисимович никого не прижимал, давал людям волю. Зарплату увеличил и добился, чтобы за звание офицерам милиции платили столько же, сколько и офицерам Вооруженных сил.

«То, что не могли сделать его предшественники, сделал он, - вспоминал бывший начальник уголовного розыска страны профессор Игорь Иванович Карпец. - Могут сказать: что ж тут особенного, он же “выходил прямо на Брежнева”. На это можно ответить: “выходили” на Брежнева многие, однако преимущественно для себя, Щелоков же, не забывая себя, много сделал для министерства».

Деятельность Щелокова в МВД складывалась из двух этапов. На первом Николай Анисимович очень серьезно отнесся к новому делу. Он пытался устроить работу правоохранительных органов на современный лад и не отвергал с порога иностранный опыт, понимая, что у западных стран есть чему поучиться. На втором этапе он только наслаждался высокой должностью и занимался устройством своего быта, в чем весьма преуспел.

Щелоков пытался модернизировать доставшееся ему ведомство. Он прислушивался к профессионалам, способным предложить новые и прогрессивные идеи. Он хотел, чтобы в криминалистике учитывались последние достижения науки. При нем появилась новая спецтехника, так называемые «чемоданчики следователя», которые позволяли квалифицированно проводить осмотр места преступления.

Он создал Штаб МВД. В штабе появился организационно-аналитический отдел, который занимался анализом преступности в стране и искал научно обоснованные пути борьбы с ней. Николай Анисимович был человеком доступным и открытым, поддерживал и продвигал профессионалов, тех, кто способен был предложить новые и неожиданные идеи. Питал слабость к людям с научными степенями. Его любимцем и ближайшим сотрудником был начальник штаба министерства генерал Сергей Михайлович Крылов. Щелоков в нем души не чаял.

Тот, кто рекомендовал министру Крылова, - рассказывал генерал Владимир Статкус, бывший заместитель начальника следственного управления МВД, - оказал Щелокову огромную услугу. Человек огромной энергии, Крылов умел пробивать свои идеи и собирать вокруг себя единомышленников.

Сергей Крылов привел в министерство молодых и талантливых людей, они генерировали идеи, которые министр с удовольствием поддерживал.

Крылов хотел изменить милицию, - вспоминал обозреватель журнала «Милиция» Генарий Попов. - Я думаю, министр и Крылов совпали в желании сделать милицию нормальной, доброй, интеллигентной…

Научно-исследовательский институт МВД выписывал все полицейские журналы, которые выходят в мире, покупал иностранные книги и изучал работу полиции за рубежом, особенно оперативно-розыскную деятельность. Щелокову переводили книги о полиции в разных странах, и он их читал. Зарубежный опыт, правда, не всегда полезен. Скажем, милицию еще при прежнем министре вооружили резиновыми дубинками. Щелоков откровенно говорил, что палка легализовала в милиции битье.

В министерстве первыми заинтересовались полиграфом - детектором лжи. В 1968 году он прошел испытания на Петровке. Но в ЦК эксперименты с детектором лжи как буржуазной выдумкой сочли опасными. Все прекратилось. Пионер этого дела кандидат биологических наук Валерий Алексеевич Варламов, создатель первого в нашей стране перьевого детектора лжи, был уволен из НИИ МВД.

Щелокову объяснили пользу профилактики преступлений и смягчения наказаний. И теперь уже он сам объяснял партийным руководителям, что нельзя сурово наказывать за незначительные проступки - избыточная жестокость плодит новых преступников. Министр создал управление профилактики, которое опекало прежде всего тех, кто вышел на свободу. Им помогали найти работу. Николай Анисимович понимал, что осужденные - тоже люди. И в тюрьме они не навсегда. Кому будет лучше, если они вернутся из мест заключения озлобленными и ненавидящими всех и вся?

Николай Анисимович, побывав в следственном изоляторе, был крайне удручен, - вспоминал генерал Василий Игнатов, бывший министр внутренних дел Чувашии. - Увидел параши, распорядился провести канализацию. Говорил: «Что же мы заключенных за скотов держим?»

Места заключения были очень старыми. Новые не строили. Раз в программе партии сказано, что в Советском Союзе преступность скоро будет искоренена, зачем строить тюрьмы?

Щелоков пытался уговорить политбюро разрешить ему вступить в Интерпол, но не уговорил. Интерпол считался идеологически чуждой организацией.

«Одно его качество оставалось неизменным, - вспоминал профессор Карпец. - Как бы его отношения с тем или иным человеком ни портились, он не позволял себе расправиться с ним, он всегда находил какую-то возможность, грубо говоря, не добивать человека до конца, прощая подчас немалые прегрешения. Чем это объяснить? Может быть, тем, что он сам был не безгрешен? Может быть. Но, вероятно, и тем, что он в общем-то был по характеру не злобный человек».

Щелоков несколько поднял престиж милицейской службы, которая была совсем неуважаемой. После его назначения Дни советской милиции стали пышно отмечаться в Кремлевском дворце съездов, где устраивался лучший в году концерт. Требовал, чтобы милиционер выглядел прилично. Не хотел, чтобы ему было стыдно за своих подчиненных. Подписал приказ «О культурном и вежливом обращении с гражданами». О полной его реализации мечтать не приходилось, но важно, что министр считал нужным напомнить своим подчиненным, как они должны разговаривать с людьми.

В сентябре 1967 года в актовом зале Министерства внутренних дел по просьбе Щелокова устроили встречу с художниками. В зале посадили столичных милиционеров.

Щелоков упрекнул художников:

Посмотрите в зал, где сидят рядовые милиционеры, и найдите хоть одного, который был бы похож на те уродливые образы в милицейской форме, изображенные на ваших полотнах. С какой целью вы, мастера кисти, издеваетесь над образом тех, кто защищает общество, лично вас, от всякого рода уголовников и проходимцев?

Но министр не только отчитывал. Он умел дружить с интеллигенцией, особенно с теми, кто писал книги и снимал фильмы о милиции, поддерживал их, награждал грамотами, охотничьими ружьями, спецталонами, которые избавляли владельцев автомобилей от общения с сотрудниками ГАИ. Художники наперебой просили его позировать. Тонко чувствующий конъюнктуру Илья Глазунов написал портрет жены министра Светланы Владимировны. И Юлиан Семенов, и Виль Липатов, и братья Вайнеры, и супруги Лавровы много сделали для милиции. Один только популярнейший сериал «Следствие ведут знатоки» чего стоит!

Правда, была и оборотная сторона слишком тесных взаимоотношений с Министерством внутренних дел. Существовал закрытый приказ, запрещавший любую критику милиции, и цензура строго следила за его исполнением. Даже в детективной литературе героям-милиционерам не позволялось ни ухаживать за чужой женой, ни пить. Дурное поведение позволялось только милиционерам, работавшим в органах до появления Николая Анисимовича Щелокова.

Состояние преступности в стране было тайной за семью печатями. Преступность росла на семь процентов в год. При Щелокове, как и до него, министерство должно было докладывать о неуклонном снижении преступности и увеличении раскрываемости. Поэтому цифры скрывались; их назвал только Вадим Викторович Бакатин, когда в перестроечные времена возглавил МВД.

Наученный своими помощниками, министр говорил, что преступность - явление социальное, зависящее от ситуации в обществе, и милиция способна раскрывать преступления, но не в состоянии снизить уровень преступности. Поэтому нелепо наказывать милицию за рост преступности. Это неминуемо ведет к вранью.

Личные отношения с генеральным секретарем создавали Николаю Анисимовичу особое положение в стране. Щелоков любил в нужный момент сослаться на Брежнева: вот я был у Леонида Ильича, мы этот вопрос уже обсудили… Правда, Щелоков и не принадлежал к числу личных друзей Брежнева, которых принимали дома или на даче. Но Щелоков был преданным соратником, которого Брежнев ценил.

Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, который несколько лет был министром внутренних дел Грузии, став руководителем республиканской компартии, побывал на совещании в союзном министерстве и сказал несколько цветистых слов:

Мне выпала большая честь работать под руководством одного из талантливых государственных деятелей, каким является Николай Анисимович Щелоков. Его глубокие познания, его творческая энергия, мудрость являются образцом для многих из нас. Знайте, дорогой Николай Анисимович, что в Грузии вы самый уважаемый и дорогой гость, и ковер у трапа самолета всегда будет выстлан в вашу честь…

В 1976 году Щелоков стал генералом армии (в том же году погоны генерала армии получил председатель КГБ Андропов), в 1980 году - Героем Социалистического Труда. У него были четыре ордена Ленина, орден Октябрьской революции, орден Богдана Хмельницкого 2-й степени, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Трудового Красного Знамени. При этом он позаботился о том, чтобы его наградили и медалью «За отвагу на пожаре».

Щелоков был очень тщеславным человеком. Министр захотел стать доктором; была подготовлена докторская диссертация на молдавском материале. Но защита прошла трудно. На ученом совете было много голосов против. Но в 1978 году министру присвоили ученую степень доктора экономических наук.

Щелоков был снисходителен к подчиненным. Среди его заместителей был очень толковый человек, но злоупотреблявший алкоголем. Если во время заседания коллегии он сидел мрачнее тучи и вдруг просил у министра разрешения выйти, то все понимали, что заместителю министра необходимо выпить. Генерал заходил в свой кабинет, доставал из сейфа бутылку коньяка, выпивал стакан и возвращался в зал коллегии в отличном настроении.

Щелокова все меньше интересовало дело. Симптомом равнодушия к работе стало устранение из министерства Сергея Михайловича Крылова. Почему Щелоков переменился к Крылову? Это началось, когда заместителем министра стал Юрий Михайлович Чурбанов, женившийся на дочери Брежнева. Крылов имел огромное влияние на министра. А Чурбанов сам хотел влиять на Щелокова. За ним стоял тесть, а за Крыловым - ничего, кроме его ума. Чурбанов был недоволен самостоятельностью Крылова: «У него свет в окошке был один только министр, ни Чурбанов, ни другие заместители министра для него не существовали».

Юрий Михайлович стал выдавливать Крылова, опираясь на консервативную часть министерства, недовольную новациями последнего. Выяснилось, что любовь начальства не вечна. Тем более что в министерстве Крылова не любили, называли выскочкой.

Сергей Михайлович был необычным человеком. С ним было трудно, но интересно. Молодым подчиненным хотелось с ним работать. На фоне яркого, фонтанирующего идеями Крылова остальные руководители в МВД казались серыми чиновниками. Он нажил себе много недоброжелателей. Крылова перевели в академию МВД. Он и там решил поставить дело по-новому, изменил учебный план, приглашал интересных людей выступить перед слушателями. С генералом Крыловым дружил Владимир Высоцкий, обращался к нему за помощью.

В аппарате решили добить Крылова.

Чурбанов написал записку Щелокову с предложением провести инспекцию академии. Министр попросил воздержаться. Чурбанов сказал Николаю Анисимовичу:

Если вы не дадите санкцию на проверку академии, я доложу в отдел административных органов, и пусть нас рассудят.

Щелоков сдался. В комиссию вошли начальники всех управлений. А накопали всего ничего: два цветных телевизора, использованных не по назначению. Крылов пытался прорваться к Щелокову. Министр его не принял, сдал своего лучшего помощника, не пожелал его защитить. Крылов хотел напоследок сходить в отпуск. Ему не разрешили. В управлении кадров министерства по-хамски отобрали уже купленные билеты. Сергей Михайлович был потрясен низостью своих коллег. Генерал оказался очень ранимым и чувствительным человеком.

Произошло это в апреле 1978 года. В академии шло торжественное собрание, посвященное ленинской годовщине. Крылов хотел выступить, попрощаться. Но сидевшие в президиуме генералы испугались, что он скажет нечто непозволительное. А если бы он выговорился, может быть, все обошлось… Но получилось иначе. Генерал Крылов прошел к себе в кабинет и застрелился. Это было первое самоубийство в Министерстве внутренних дел. Тогда Щелокову, конечно, и в голову не приходило, что в этой цепочке смертельных выстрелов очень скоро очередь дойдет и до него.

Тогдашний заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Карен Брутенц описывает любопытный эпизод. Когда он на даче в Ново-Огарево работал над подготовкой документов к очередному съезду партии, ему понадобилось поехать в Москву. Он вызвал служебный автомобиль из гаража управления делами ЦК КПСС. На Рублевском шоссе появившаяся сзади иностранная машина серебристого цвета потребовала уступить дорогу. Цековский шофер отнесся к иномарке пренебрежительно - «частник»!

Но серебристое авто все-таки обогнало цековскую «Волгу». За рулем сидела, как вспоминает Брутенц, сильно накрашенная дама. Она погрозила им кулаком и умчалась вперед. У поворота на Архангельское она остановилась у поста ГАИ и что-то сказала милицейским офицерам. Они тут же тормознули машину ответственного работника аппарата ЦК, что само по себе было делом небывалым. Капитан милиции подозвал к себе водителя, записал его фамилию, стал выговаривать.

Заместитель заведующего отделом ЦК КПСС не выдержал и заступился за своего водителя. Капитан признался, что не может не дать ход жалобе, потому что она исходит от жены министра внутренних дел СССР. Вернувшись в Ново-Огарево, Брутенц пересказал коллегам поразившую его историю. Помощник Брежнева по международным делам Андрей Александров-Агентов, живой и импульсивный, вскипел:

Это супруга Щелокова. Безобразие, она всеми способами компрометирует Николая Анисимовича!

Сидевший рядом секретарь ЦК Михаил Зимянин благоразумно промолчал. Высказываться на сей счет считал неразумным. Леонид Ильич сам наслаждался жизнью и не возражал, чтобы другие следовали его примеру.

Профессор Карпец вспоминает, как Щелоков привел на прием к Брежневу коллегию МВД. Хозяйственное управление министерства приобрело охотничье ружье с инкрустациями - подарок генеральному. Брежнев с трудом вышел из-за стола, протянул руку Щелокову, расцеловался с Чурбановым, спросил:

Ну, как дела? С чем пришли? Рассказывайте.

Щелоков доложил:

Леонид Ильич, мы хотели бы вам доложить, как у нас организована работа, как обстоит дело с преступностью и как мы вам благодарны за ваше внимание, за то, что вы нашли время принять нас! Но сначала мы хотели бы преподнести вам сувенир.

Щелоков положил на стол деревянный чехол, в котором на бархатной подкладке лежало ружье. У Брежнева, по словам Карпеца, заблестели глаза. Он сказал:

Все остальное время он рассматривал ружье. Щелоков заговорил было о работе министерства, но генеральный секретарь уже устал. Самое интересное для него уже было позади. Слушал он невнимательно и ни о чем не спросил.

Брежнев смертельно не любил скандалов и снисходительно относился к мелким грешкам своих подчиненных. Начальник московского управления КГБ Виктор Иванович Алидин вспоминал, что по одному из крупных дел о коррупции проходил министр рыбного хозяйства Александр Акимович Ишков, кандидат в члены ЦК, депутат Верховного Совета СССР. Генерал Алидин доложил Андропову - по материалам следствия выходит, что рыбный министр набрал взяток на двадцать три тысячи рублей. Андропов, подумав, сказал:

Хорошо, я доложу Леониду Ильичу, но знаю, что для него это будет тяжелым известием.

Через некоторое время Андропов позвонил Алидину и сказал, что материалы на Ишкова доложил генеральному секретарю:

Но Брежнев считает, что поскольку министр - кандидат в члены ЦК, то до съезда вопрос о нем решаться не будет. Неудобно получится. Словом, Леонид Ильич посоветовал мне его вызвать и поговорить.

Вскоре Андропов вновь соединился с Алидиным. Министр Ишков признал, что действительно брал деньги, но считал их подарками. Александр Акимович просил считать его действия ошибкой и заявил о готовности всю сумму внести в доход государства, что и сделал.

Мало он внес, Юрий Владимирович, - сказал Алидин. - Следствием установлено, что за ним еще взяток на сумму двадцать девять тысяч рублей.

Ишкова вновь вызвали в КГБ. Не возражая, он внес и эту сумму. В феврале 1979 года его отправили на пенсию. Он оставался кандидатом в члены ЦК и депутатом и после смерти был с почетом похоронен на Новодевичьем кладбище…

Министр Щелоков тоже проходил по делу о коррупции, которое начало КГБ.

Когда при Горбачеве посадили на скамью подсудимых Чурбанова и нескольких руководителей МВД Узбекистана, бывший министр внутренних дел республики Хайдар Яхъяев рассказывал, как Щелоков попросил посылать ему в Москву посылки с фруктами и овощами. Пожелание министра исправно выполнялось. Дары узбекской природы (а также некоторое количество спиртного в подарочном исполнении) доставлялись в аэропорт начальнику транспортной милиции. Тот звонил в приемную министра - и в аэропорт отправляли машину за посылками, которые затем везли домой к Щелокову. В зале суда Яхъяев от своих показаний против Щелокова отказался…

Вполне вероятно, часть материалов в деле Щелокова должна восприниматься с сомнением: было приказано утопить бывшего министра, и следователи рьяно исполняли задачу. Тем не менее…

Хозяйственное управление МВД по приказу министра принимало различные материальные ценности, «находившиеся в личной собственности с оплатой их владельцам стоимости этих вещей». Таким образом семья Щелокова отдавала старые и ненужные вещи, а получала за них звонкой монетой. Это зафиксировано в материалах дела: «Вещи, сдаваемые родственниками Щелокова, находились длительное время в использовании и утратили первоначальную стоимость».

Называют такую цифру - шестьдесят тысяч рублей было израсходовано из бюджета МВД на ремонт и содержание девяти квартир, в которых обитали родственники Щелокова. Сын министра Игорь, заведовавший международным отделом ЦК комсомола, жил в служебной квартире, которую должны были использовать только в оперативных целях.

Пятьдесят тысяч министерство заплатило за двухсерийный фильм о министре. Ему привозили цветы в больших количествах, а расходы списывались на возложение цветов к мавзолею Ленина и могиле Неизвестного солдата у кремлевской стены. В первый раз это сделали, когда покупали венок на похороны тестя Щелокова. Начальник ХОЗУ (хозяйственного управления) МВД генерал-майор Виктор Калинин, как говорится в материалах уголовного дела, «из побуждений угодничества перед Щелоковым, злоупотребляя служебным положением, совершил хищение из кассы 965 рублей».

Николай Анисимович заботился о родственниках.

Накануне московской Олимпиады немецкая компания «Мерседес-Бенц» презентовала МВД три новеньких автомобиля - «для обеспечения безопасности движения в связи с проведением летних Олимпийских игр 1980 года». Немцы надеялись, что, убедившись в высоком качестве их продукции, министр Щелоков сделает им большой заказ и оснастит «Мерседесами» всю советскую милицию.

Щелоков поступил иначе. Он получил разрешение в правительстве и один «Мерседес» оформил на себя, второй - на дочь. Третья машина досталась его сыну Игорю. Жене Щелоков подарил «БМВ», который тоже достался ему бесплатно.

Щелоков позаботился и о своем тесте. Владимир Матвеевич Попов жил в станице Марьянской, занимался пчеловодством. Став министром, писала газета «Труд», Щелоков приказал начальнику УВД Краснодарского крайисполкома подыскать Попову жилье и работу. Попов продал дом и пасеку в родной станице за сорок тысяч рублей и переехал в Краснодар. В 1967 году Попов, которому было за шестьдесят (в этом возрасте в органах внутренних дел уже отправляют на пенсию), был принят на службу в краевое УВД, получил звание майора и должность начальника хозяйственного отдела.

На имя тестя приобрели прекрасную и дорогую дачу в подмосковном Болшево. Дачу приобрели у эстрадного певца Эмиля Яковлевича Горовца, который всего за два года до этого купил ее у одного генерала. Горовец исполнял тогда весь основной советский репертуар, начиная со знаменитой песни «Я шагаю по Москве», зарабатывал очень много, поэтому смог заплатить генералу столько, сколько тот требовал. А вот откуда такие деньги у министра внутренних дел?

Эмиль Горовец добивался выезда в Израиль. Его не выпускали. Вопрос решился в 1974 году, когда министра заинтересовала его дача. Разрешение на выезд давал отдел виз и регистраций Министерства внутренних дел.

Если бы Щелоков не купил мою дачу, - рассказывал Горовец, оказавшись за границей, - я бы не уехал. Как только Щелоков купил мою дачу, меня тут же выпустили. Приезжал его сын Игорь на «Мерседесе». После покупки Щелоков позвонил мне домой, сказал, что документы оформлены…

Помимо этого Попов занимался у себя дома подсобным промыслом - покрывал хромом металлические кровати. После его смерти жена Щелокова Светлана Владимировна велела местным сыщикам обшарить отцово жилье - у него должны были храниться большие деньги или ювелирные изделия. Сотрудники милиции искали три дня, пока не обнаружили сотенные ассигнации в трубках раскладушки. Следователи, которые занимались делом бывшего министра, писали:

«Щелокову переданы антикварные ценности на сумму 248,8 тысячи рублей, являющиеся вещественными доказательствами по уголовному делу валютчика Акопяна М. С. Первоначально уникальные шкафчики из наборного дерева, картины, кресла, большая часть изделий из фарфора и серебра были поставлены на госдачу № 8 в Серебряном Бору.

Некоторые антикварные ценности: скульптурная фигура «Бегемот» из нефрита с золотыми стопами (ориентировочная стоимость 15 тысяч рублей), стакан из камня - нефрит, печатка в виде пасхального яйца, фарфоровая группа «Бегство Наполеона из России» и девять различных предметов из серебра - на общую сумму 42 тысячи рублей - были переданы непосредственно Щелокову и хранились у него в комнате отдыха при служебном кабинете.

В ноябре 1979 года по распоряжению Щелокова Н. А. все указанные ценности с дачи и из комнаты отдыха перевезены на служебную квартиру на улице Герцена. В дальнейшем многие предметы как имеющие высокую художественную ценность переданы в музей Кремля, Останкинский дворец-музей и другие музеи».

Об этих ценностях министр узнал от начальника главного управления по борьбе с хищениями социалистической собственности и приказал своему хозяйственнику генералу Калинину доставить ему конфискованные ценности.

Оформили это самым простым образом.

Щелоков написал письмо министру финансов и получил разрешение оставить эти ценности в музее МВД как «представляющие профессиональный интерес», хотя по закону их полагалось обратить в доход государства.

В 1971 году Щелоков был в Армении. Ему понравилась картина Мартироса Сарьяна «Полевые цветы». Министерство внутренних дел Армении купило эту картину за десять тысяч рублей и вручило ее Щелокову. Картину повесили на даче министра. А журнал «Советская милиция» написал, будто бы Сарьян подарил картину министерству и она хранится в Центральном музее МВД.

Министр собирал картины, его жена предпочитала антиквариат. 26 ноября 1980 года у Щелокова был юбилей - семьдесят лет. Республиканских министров предупредили, что лучший подарок министру - хорошая картина. Руководитель одного из отделов ЦК КПСС рассказывал мне, что видел своими глазами, как в тот день в приемной министра стояла очередь генералов с картинами в руках.

Накануне юбилея Юрий Чурбанов спросил у министра:

Члены коллегии интересуются, что вам подарить к семидесятилетию?

А что вы можете? - деловито спросил Щелоков.

Чурбанов сказал, что они намерены скинуться и купить ему подарок.

Не надо сбрасываться, - отмахнулся Щелоков, - Калинин сам все организует.

Начальник хозяйственного управления министерства действительно все «организовал»: нашел в Гохране золотые швейцарские часы с цепью, часы передали на Московский экспериментальный ювелирный завод для реставрации и выставили для продажи в магазине «Самоцветы». То есть на прилавок они даже не попали - генерал Калинин купил их от имени министерства. Часы стоили четыре тысячи рублей.

В десять утра члены коллегии пришли к министру, вручили ему эти золотые часы. После поздравления всех обнесли шампанским. Позднее выяснилось, что приобретались часы как подарок МВД СССР генеральному секретарю ЦК компартии Чехословакии, президенту республики Густаву Гусаку, который их так и не увидел. В 1986 году бывший генерал Калинин - за хищение государственных средств в особо крупных размерах - был приговорен к двенадцати годам лишения свободы. Отсидел девять лет…

Щелоков потом утверждал, что именной гравировки на часах не было и он их передарил другому человеку, но называть его имя считает неудобным. Говорят, что в многотомном деле, заведенном на Щелокова, будто бы есть фотография, на которой министр вручает эти часы Брежневу…

В структуре МВД существовал спецмагазин, где торговали импортными товарами, которые хозяйственники министерства получали через внешнеторговые объединения «Разноэкспорт» и «Центросоюз»: магнитофоны, телевизоры, обувь, одежда. Товары в «Разноэкспорте» отбирала семья Щелокова, после этого образцы поступали в магазин, и там оформлялась покупка.

Писали, что формально магазин предназначался для оперативного состава, а фактически им пользовалась только семья министра - жена, дочь Ирина, невестка Нонна. Туда же ходил Юрий Чурбанов, если ему что-то требовалось… В реальности спецмагазинов для членов коллегии МВД было несколько. Когда вокруг имени Щелокова начался скандал, то закрыли только магазин, которым пользовался сам министр. Остальные остались. Один бывший заместитель министра внутренних дел говорил мне, что ассортимент товаров в магазине МВД был лучше, чем в знаменитой двухсотой секции ГУМа, где закупали импортные товары представители высшей номенклатуры. А продукты руководители министерства заказывали прямо по телефону - причем этим занимался не сам генерал, отягощенный служебными делами, а его жена.

В аппарате МВД заботились о своем руководстве. С утра ко всем заместителям министра приходил врач: мерил давление, слушал сердце. Через день им делали массаж - прямо в кабинете. Две массажистки по очереди приводили их в рабочее состояние. В МВД платили хорошие деньги - в сравнении с партийным аппаратом. Скажем, первый заместитель заведующего отделом ЦК получал 650 рублей, а став заместителем министра внутренних дел - 1350, то есть вдвое больше. В МВД платили за звание, за выслугу лет и так далее.

Помимо зарплаты и надбавок заместителю министра полагалось еще двадцать восемь рублей «пайковых», то есть деньги на питание как военнослужащим. Поразительным образом покупательская способность этих двадцати восьми рублей была такова, что позволяла заместителю министра ежедневно бесплатно обедать в столовой для начальства, а его секретарю получать в спецбуфете чай, кофе, печенье и сигареты, чтобы ублажать шефа и его гостей.

Николай Анисимович Щелоков мог бы благополучно перейти на пенсию или числиться консультантом МВД и нянчить внуков, если бы не Андропов. Юрий Владимирович ненавидел Щелокова.

В чем причина ненависти Андропова к Щелокову? Желание покарать коррупцию, которая расцвела при Щелокове? Или это было соперничество двух силовых ведомств?

Генерал Виктор Иваненко, который в те годы работал в инспекторском управлении КГБ, считает так:

Со Щелоковым у Андропова шла борьба за власть, за влияние, за доступ к телу генерального секретаря. Это чувствовалось. Но было и ощущение, что надо взрывать это застойное время. Нужны были кричащие примеры сращивания с преступным миром, коррупции. Наступил момент, когда спросили: у кого что есть? Выяснилось, что на Щелокова есть материал.

А в КГБ и раньше говорили, что за Щелоковым что-то тянется.

Слухи были. Милиция занималась черновой, грязной работой. В белых перчатках там не поработаешь. Я часто работал в совместных оперативно-следственных группах и с уважением к ним относился. Вместе с тем их соприкосновение с уголовной средой, с грязью подрывало иммунитет самих органов. К началу восьмидесятых появилась статистика, которая свидетельствовала о том, что в органах неблагополучно…

Андропов хотел избавиться от человека, который мог влиять на Брежнева, - считал бывший член политбюро Александр Яковлев. - Власть вся была коррумпирована, почему он выбрал себе только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть?

Была не одна причина для постоянного недовольства Андропова. Николай Анисимович придерживался куда более либеральных взглядов, чем председатель КГБ. Когда в ноябре 1970 года Андропов предложил лишить писателя Александра Солженицына гражданства и выслать из страны, Щелоков обратился к Брежневу с личным письмом. Он напоминал о множестве ошибок, совершенных в отношении талантливых людей. Напомнил о судьбе нобелевского лауреата поэта Бориса Пастернака.

«Надо не публично казнить врагов, а душить их в своих объятиях, - советовал Щелоков генеральному секретарю. - Это элементарная истина, которую бы следовало знать тем товарищам, которые руководят литературой… За Солженицына надо бороться, а не выбрасывать его. Бороться за Солженицына, а не против Солженицына».

Вмешательство министра внутренних дел в дела, которые Андропов считал своей прерогативой, да еще с «голубиных» позиций, Щелокову даром не прошло.

Николай Анисимович покончил с остатками сталинского крепостничества. Напомню, что постановлением ЦИК и СНК от 27 декабря 1932 года крестьянину запрещалось покидать деревню. Постановление Совнаркома от 28 апреля 1933 года запрещало выдавать паспорта «гражданам, постоянно проживающим в сельских местностях», то есть крестьянам, чтобы не дать им возможности уйти из деревни.

А без паспорта нельзя было устроиться ни на учебу, ни на работу. Крестьяне могли уехать, только получив справку из сельсовета или от председателя колхоза. В 1958 году стали давать временные паспорта. Окончательно право на паспорт крестьяне получили, когда 28 августа 1974 года по инициативе Щелокова появилось постановление ЦК и Совмина «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР».

Щелоков предлагал убрать из паспорта графу «национальность» и отменить институт прописки, потому что человека, отбывшего наказание, не прописывали к семье, а потом опять сажали за нарушение паспортного режима… Но в ЦК министра не поддержали.

У Андропова была еще одна причина не любить Щелокова.

Много лет Юрий Владимирович добивался, чтобы КГБ получил право «контрразведывательного обеспечения органов внутренних дел», то есть контролировать министерство так же, как комитет контролирует Вооруженные силы.

Когда в 1966 году восстановили союзное Министерство внутренних дел, то в решении политбюро не указали, что Комитет государственной безопасности берет на себя «контрразведывательное обслуживание» органов внутренних дел. Особисты получили право действовать только во Внутренних войсках МВД. Еще велика была инерция хрущевского пренебрежения органами госбезопасности, да и тогдашний председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный - в отличие от своего преемника - не был сторонником тотального контроля.

Министерство внутренних дел формально оказалось вне зоны действия Комитета госбезопасности. Чекисты не имели права следить за тем, что происходит внутри МВД, заводить там агентуру. Когда КГБ возглавил Андропов, он поставил вопрос о том, что Министерству внутренних дел «нужно помогать». Но Щелоков, пользуясь особыми отношениями с Брежневым, успешно отбивал атаки КГБ. Министр говорил, что министерство само в состоянии проследить за порядком в собственном хозяйстве. Однажды Щелокову даже пришлось поставить этот вопрос на коллегии МВД: может быть, нам нужна помощь товарищей из КГБ? Почти все выступили против, считая это возвращением к методам 1937 года.

В составе министерства приказом Чурбанова было создано управление особых отделов МВД, это была своего рода служба собственной безопасности, единственная, к которой КГБ не имел отношения. Андропова и его подчиненных независимость Щелокова бесила. Юрий Владимирович жаловался, что Брежнев запретил ему докладывать вопросы, связанные со Щелоковым и Министерством внутренних дел. Разумеется, ничего нельзя было сказать и о Чурбанове.

Юрию Владимировичу не нравилось, что долгие годы рядом с ним существовал другой центр силы, не подконтрольный КГБ. Щелоков тоже имел прямой выход на Брежнева и старался ни в чем не отставать от Андропова. Но Андропов стал членом политбюро. А министр внутренних дел не смог подняться на партийный Олимп. Щелоков завидовал Андропову и считал, что созрел для более высокой должности. Тем более что рано или поздно ему предстояло передать кресло министра Чурбанову. А может быть, Щелоков чувствовал подстерегающую его опасность и пытался уйти из МВД, чтобы спастись от неприятностей.

Леонид Замятин, заведовавший отделом внешнеполитической пропаганды ЦК, рассказывал, как он ждал приема у Брежнева. У него был срочный вопрос к генеральному секретарю. Из кабинета вышел Черненко, сказал Замятину:

Подожди, пусть Леонид Ильич со Щелоковым поговорит.

Замятин озабоченно спросил:

Что-то случилось в стране?

Черненко хмыкнул:

Он просит у Леонида Ильича место секретаря ЦК по общим вопросам.

Рассказывали мне и другую историю.

В отделе административных органов уже был составлен проект решения политбюро о назначении Щелокова заместителем председателя Совета министров СССР. Ему собирались передать кураторство над всеми силовыми ведомствами, кроме, разумеется, КГБ и Министерства обороны, ими занимался сам генеральный секретарь. Но Брежнев умер раньше, чем это решение было принято.

Щелокова лишили всех должностей. Началось следствие по его делу…

19 февраля 1983 года покончила с собой Светлана Владимировна Щелокова. Удары следовали один за другим. А главное было еще впереди. Щелоков понимал, что рано или поздно его вызовут к следователям, предъявят обвинение, покажут ордер на арест, отберут документы и деньги, снимут галстук и шнурки от ботинок и повезут в тюрьму. Такого позора он не хотел… В полдень 13 декабря 1984 года Щелоков надел парадный мундир с золотой звездой Героя Социалистического Труда. Он зарядил двуствольное охотничье ружье и выстрелил себе в голову.

Щелокова похоронили на Ваганьковском кладбище рядом с матерью и женой. На похороны мало кто решился прийти. Надзирателей из КГБ, которые отмечали всех, кто пришел, оказалось больше, чем пожелавших проводить в последний путь бывшего министра. В конце жизни, наверное, самым ужасным было для него ощущение, что его все бросили и предали. Если бы Николай Анисимович Щелоков больше всего не боялся позора, он бы дожил до наших дней, работал бы консультантом в Министерстве внутренних дел, выступал на встречах с ветеранами и рассказывал, как его оклеветали… Но что бы он ни совершил в своей жизни, он за это жестоко расплатился. И что бы о нем ни говорили, своей смертью он опроверг многие обвинения.

МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПОВЕРЖЕН Став генеральным секретарем, вспоминает давний работник ЦК партии Наиль Биккенин, Юрий Андропов вызвал секретаря парткома аппарата ЦК и поинтересовался, с каких сумм работающие в Централь­ном комитете платят взносы? Ему было известно,