Полковник кондратьев. Владимир Мельников

Когда российский генерал Георгий Кондратьев обвинил бывшего командующего 40 армией генерал-лейтенанта Анатолия Рябцева в предательстве, а его порученец Александр Лучанинов на страницах «Комсомольской правды» походя сравнил нашего Анатолия Семёновича с генералом Власовым, который в годы войны перебежал на сторону фашистов, многие казахстанцы испытали шок. Не говорю о сослуживцах Рябцева. Те вообще готовы были тотчас сорваться в Москву и набить Кондратьеву морду. Не понимаю, как можно было россиянину так цинично заявлять об этом на весь мир? Обзывать казахстанца Иудой и слать на него проклятия только за то, что тот в феврале 1992 года послал в штаб ТуркВО телеграмму, что отныне подчиняется только президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву и никому другому?!

Напомню: речь идёт о статье «Как Россия осталась без легендарной 40-й армии». Военный обозреватель «Комсомольской правды» Виктор Баранец вёл беседу с бывшим командующим Туркестанским военным округом генерал-полковником Георгием Кондратьевым и его порученцем Александром Лучаниновым. Значительную часть интервью занял разговор об Анатолии Рябцеве, который командовал 40-й армией на момент распада СССР и раздела советских Вооружённых сил. Оба интервьюируемых единодушно осудили нашего генерала: «за слабую подготовленность», за то, что он «слишком быстро взлетел по служебной лестнице», и особенно за позицию, которую Анатолий Семёнович занял в период раздела армии – не позволял разворовать и растащить её по частям, как это случилось в своё время с «Байконуром».

Кондратьев и Лучанинов не просто обвинили Рябцева в предательстве интересов Родины. Они сравнили его с небезызвестным Власовым. Позвольте, оно, конечно, мало ли что каждый из нас может сказать спьяну да в приватном разговоре на кухне! Но в официальном интервью – это уже перебор! Ведь Власов перешёл на сторону Гитлера, фашизма, открытых врагов, которые напали на нашу Родину! А на чью сторону перешёл Рябцев?! В том же интервью звучит пафосно: что, мол, «Рябцев изменил Родине, которой он давал присягу». Но, друзья мои, к тому моменту, а речь идёт о весне 1992 года, той Родины, которой генерал Рябцев так же, как и мы все, давали присягу, уже не было. И прекратила существование она отнюдь не по его воле! Товарищи офицеры, вспомните то время! Три четверти населения СССР высказалось на референдуме за сохранение Советского Союза, однако кто из политиков к этому прислушался? Армия в тот момент тоже трещала по швам, и ясно было, что не сегодня, так завтра и её попытаются «прихватизировать».

Далее генерал Кондратьев бахвалится: что, мол, поручил спецназу во главе с Квачковым вывезти с территории Казахстана «ракеты с ядерными боеголовками». И вновь возникает масса вопросов. По словам бывшего командующего округом, Рябцев пытался оставить это оружие на территории Казахстана. Но из чего это следует? Ведь ни одного доказательства в подтверждение данного утверждения не приведено! Ушат грязи – не более. Громогласно утверждать, что именно таким образом россияне «переиграли» военное руководство независимого Казахстана по меньшей мере глупо.

Далее цитирую Баранца: «Генерал-полковника Кондратьева приглашал президент Узбекистана Каримов. Предлагал остаться в Ташкенте замом министра обороны, но командующий сказал, что русский генерал служит только России. Офицер присягает служить Родине до последнего удара сердца. Русские офицеры так не поступают. Бог судья командарму Рябцеву. Но Иуда помещён у Данте в последний круг ада…».

Боже, как фальшиво-пафосно звучит! Но позвольте! В армиях Казахстана, Украины, Белоруссии, Узбекистана после распада СССР осталось служить немало этнических русских офицеров. И я остался служить в Алматы после развала СССР, и Александр Сорокин, и Анатолий Старыш, и Владимир Воронин, и Фёдор Щербаков. Всех «иностранцев» в колонке не перечислить, хотя не вправе не учесть уважаемых Шамиля Хакимова, Казбека Мамсурова, Владимира Тузикова... И что, для всех нас теперь автоматически уготовано место в аду?! Но тогда будьте последовательны, родители того чудовищного интервью, господа Баранец, Кондратьев, Лучанинов. Выходит, что офицеры нерусские, оставшиеся служить в российской армии, автоматически зачисляются в предатели своих народов? Вот где абсурд-то!

Ну и последнее. В интервью говорится о генерале Рябцеве, что он «в любом случае хорошо службу в Казахстане не окончил». Цитирую: «Помимо этого, он оказался замешан в сомнительных коммерческих сделках. Вроде бы даже обвинялся в распродаже военной техники вместе с замом по вооружению. Было следствие. Насколько я знаю, его не осудили»…

Ну разве это серьёзный разговор для уважаемой мною «Комсомолки»?! Генерал-полковник Кондратьев на пару с порученцем Лучаниновым изволят мямлить на весь мир: «Вроде бы», «насколько я знаю», «Бог ему судья»… Позор на ваши седые головы. В чей огород бросаете камни, господа союзники?

Командующий 40-й армией, бывший первый заместитель министра обороны Казахстана генерал-лейтенант Анатолий Семёнович Рябцев не перенёс подлого удара в спину. Он ушёл из жизни 22 октября сего года. Его роль в формировании и становлении казахстанской армии, обеспечении безопасности государства по достоинству оценена президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым.

Во многом благодаря командарму 40-й армии воинские части и формирования бывшей Советской Армии, дислоцированные на территории Казахстана, не были растащены и разворованы кем ни попадя. Это обстоятельство, видимо, российским генералам уже 20 лет не даёт покоя. Да, генерал Рябцев всеми силами препятствовал вывозу военно-технического имущества с территории Казахстана. Заслугой командарма Рябцева является также сохранение золотого фонда армии: офицеров управления, воинских частей и соединений. По его указанию и под его контролем проводилась разъяснительная работа с офицерами, прапорщиками, членами их семей. Особое внимание уделялось социальным нуждам военнослужащих отдалённых гарнизонов. Благодаря этой работе более 70% офицерского состава бывшей 40-й армии осталось служить в рядах Вооружённых сил независимого Казахстана, которая по своему составу является и сейчас многонациональной.

Теперь смею задать прямой вопрос «КП», господину Баранцу и его собеседникам: «Предательство это или всё же патриотизм?». В высшем его проявлении.

Ещё хотелось бы обратиться к господам Путину, Шойгу, Рогозину и иже с ними: объясните своим генералам, что понятие офицерской чести никто не отменял. Нельзя говорить о дружбе между нашими странами и при этом бросаться такими чудовищными обвинениями.

Извинились бы лучше перед памятью уважаемого в Казахстане генерала.

Владимир Северный, http://www.megapolis.kz/

Подготавливая материал для статей, рассказывающих о командирах старшего звена соединений и частей, входивших в состав 33-й армии, автор невольно встал перед дилеммой: рассказывать или нет о командирах, которые, мягко говоря, не отличались своими высокими качествами. С одной стороны, какой смысл ворошить старое, с другой — полуправда хуже лжи. Мы и так многие десятилетия верили в сказки, что все в войну было хорошо, все были на своих местах, все были героями, хотя где-то в подсознании всегда стоял вопрос: «В чем же тогда причина того, что мы понесли такие громадные потери?» Ответ напрашивался один: «Видно, не все было так, как надо, и не все командиры были на высоте своего положения». Так что, наверное, есть смысл, говоря о нашем героическом прошлом, остановиться и на том, что же было не так, тем более что никто не ставит своей целью запятнать чью-то репутацию: что было-то было. Как говорится в народной пословице, «слов из песни не выбросишь».
Весь период боев под Наро-Фоминском, вплоть до гибели ударной группировки армии под Вязьмой, начальником штаба армии был генерал- майор А. К. Кондратьев, прекрасно знавший штабную работу и имевший боевой опыт первых месяцев войны. Александр Кондратьевич родился в 1896 г. в Ленинграде. Служил в царской армии унтер-офицером, но в Первой мировой войне участия не принимал. В 1918 г. был призван в Красную Армию. Принимал участие в боевых действиях против белофиннов, с войсками Юденича, Махно, Врангеля. Был простым солдатом-разведчиком, затем командиром роты, помощником командира батальона. В 1927 г. закончил Военную академию имени Фрунзе с 3- годичным сроком обучения, что в предвоенные годы было большой редкостью. После окончания академии проходил военную службу исключительно на штабной работе. Сначала был начальником штаба 69-го стрелкового полка 23-й сд, затем служил в штабе Украинского военного округа.
В 1938 был назначен начальником штаба 4-го стрелкового корпуса, а через некоторое время — начальником штаба Витебской группировки войск, впоследствии переименованной в 3-ю армию. С первых дней принимал участие в Великой Отечественной войне. В июне 1941 года был ранен и до августа находился на лечении в госпитале, после чего стал начальником штаба 24-й, а затем 33-й армии.
Генерал Кондратьев, несмотря на то что никогда не занимал командных должностей, довольно быстро продвигался по служебной лестнице. В 1938 г. ему было присвоено воинское звание полковник, в 1939 г. — комбриг, а в июне 1940 г. — генерал-майор.
Однако с некоторого времени за ним стала наблюдаться пагубная привычка чрезмерного употребления спиртных напитков, что, естественно, не могло не сказаться на его деловых качествах. Кстати, в годы войны это были далеко не единичные случаи, и попытки некоторых историков говорить о том, что подобное было редкостью, абсолютно несостоятельны. Это тема отдельного разговора, но надо сказать прямо, что сохранившиеся архивные документы дают полное тому подтверждение, а если посмотреть засекреченные источники, то можно потерять дар речи, узнав, насколько остро стояла эта проблема в войсках в годы войны.
Попытки Д. П. Онуприенко и М. Д. Шляхтина сделать генералу Кондратьеву соответствующее внушение ни к чему не приводили. Главная опасность заключалась в том, что все это имело место в тот период, когда ударная группировка армии во главе с командармом Ефремовым попала в окружение, да и в других соединениях армии положение было крайне сложным.
Видя, что начальник штаба полностью отошел от своих служебных обязанностей, М. Д. Шляхтин был вынужден обратиться к члену Военного совета Западного фронта И. С. Хохлову с просьбой повоздействовать на генерала Кондратьева. Проведенной беседы хватило на два дня. Тогда Хохлов приказал начальнику политуправления фронта дивизионному комиссару В. Е. Макарову создать комиссию и направить ее с проверкой в штаб 33-й армии. Выехавшему в штаб 33-й армии Василию Емельяновичу Макарову долго разбираться не пришлось, да и не в чем было разбираться: все было ясно как божий день. Вечером в штаб Западного фронта ушла шифротелеграмма следующего содержания:
«Ознакомился лично с положением дел в армии. Кондратьев совершенно разложился. Человека, которому можно было бы поручить руководство штабом, сейчас нет. В интересах дела считаю необходимым Кондратьева немедленно снять и прислать из фронта человека на должность начальника штаба армии. Безобразий в штабе много. Что в моих правах принимаю меры на месте. Об остальном приеду, доложу. П.Износки МАКАРОВ»
Однако, ознакомившись с телеграммой, Георгий Константинович не усмотрел в поведении генерала Кондратьева ничего особенного и решил не предпринимать в отношении него никаких мер — пусть работает. Таких «орлов» в Красной Армии хватало. Правда, назначенному несколько дней назад на должность члена Военного совета 33-й армии бригадному комиссару Р. П. Бабийчуку Жуков приказал через несколько дней лично доложить о том, как ведет себя Кондратьев.
Спустя пять дней Бабийчук отправил в адрес генерала Жукова шифротелеграмму:
«Согласно Вашего личного приказа доношу.
Тов. Кондратьев занимаемой должности не соответствует:
1. В работе вял, совершенно безынициативен; работой отделов тов. Кондратьев не руководит. В результате работа оперативного отдела поставлена плохо, еще хуже — работа разведотдела.
2. Кондратьев систематически бывает пьян. 06.03. 1942 года он в пьяном состоянии подписал явно не выполнимый боевой приказ. В результате части понесли ненужные потери.
О пьянстве Кондратьева знают в штабе и частях, в силу чего авторитета Кондратьев никакого не имеет. П.Износки БАБИЙЧУК».
Но и после этой телеграммы генерал Жуков не принял никаких мер к Кондратьеву, а тот понял это по-своему: сам генерал армии Жуков ему ничего поделать не может, и продолжал прежнее поведение вплоть до последнего дня пребывания в 33-й армии, когда был отправлен на учебу в Академию Генерального штаба.
После окончания учебы генерал Кондратьев был назначен начальником штаба 10-й резервной армии, затем возглавлял штаб 5-й ударной, 42-й и 54-й армий. Закончил войну в должности начальника штаба 1-й ударной армии, имея далеко не лестные характеристики от своих непосредственных командиров. После войны служил на разных штабных должностях, последняя из которых — заместитель главного военного советника Китайской Народно-освободительной Армии.
Обладая хорошими навыками в организации штабной работы, генерал Кондратьев тем не менее так и не смог реализовать себя на военном поприще, и виноват он в этом только сам. За всю войну он ни разу не был повышен ни в звании, ни в должности, заслужив всего две награды. Одну из них, орден Красного Знамени, за бои в районе Наро-Фоминска.

Командир 59-й ракетной дивизии с 07.1976 г. по 07.1982 г.

Окончил училище морской пехоты ВМС СССР (1955 г.), Рижское высшее военное командно-инженерное училище (1966 г.), Военную академию им. Ф.Э. Дзержинского (1971 г.).

Служил в Ракетных войсках на следующих должностях: начальник отделения, командир группы пуска, заместитель командира полка по боевому управлению, командир ракетного полка, заместитель командира ракетной дивизии (п. Домбаровский), командир ракетной дивизии (г. Карталы), дежурный генерал Центрального командного пункта РВСН, начальник кафедры Военно-политической академии им. В.И. Ленина.

4 июля 1976 г. полковник В.А. Кондратьев назначается командиром ракетной дивизии (г. Карталы).

В этот период особенно актуальными были задачи повышения живучести и надежности пусковых установок и пунктов управления дивизии и вопросы поддержания высокой боевой готовности боевых ракетных комплексов.

С 1975 г. по 1981 г. началось перевооружение ракет Р-36 на ракеты Р-36М, а затем на ракеты Р-36М УТТХ. Практически с 1975 г. до середины 90-х годов ракетная дивизия находилась в процессе перевооружения.

За высокие показатели в боевой подготовке и поддержание высокой боевой готовности несколько воинских частей дивизии были в этот период занесены в Книгу почета Военного совета Ракетных войск - трб (командир подполковник А.А. Куклич), ракетный полк (командир подполковник А.П. Колодкин).

В июне 1986 г. генерал-майор В.А. Кондратьев назначается начальником кафедры Ракетных войск Военно-политической академии им. В.И. Ленина.

В 1991 г. уволен из Вооруженных Сил по возрасту.

Коллектив ветеранов-ракетчиков ракетной дивизии выбрал Кондратьева Владимира Александровича председателем Совета ветеранов.

Доброжелательность в отношениях с людьми, сердечность исходят от председателя Совета. Основным принципом деятельности генерал-майора В.А. Кондратьева как и на должности командира дивизии, является индивидуальная работа с людьми, отстаивание их интересов.

Ветеранам оказывается материальная и духовная поддержка, особенно пожилым, одиноким и больным.

(род. 1.02.1935 в г. Севастополе), генерал-майор (1982), начальник кафедры оперативно-тактической подготовки Ракетных войск стратегического назначения Военно-политической академии им. В.И. Ленина (1986-1992). В Вооруженных Силах СССР с 1952. Окончил Училище морской пехоты Военно-Морских Сил СССР (1955), Рижское ВКИУ им. С.С. Бирюзова (1966), Военную инженерную академию им. Ф.Э. Дзержинского (1971).

После окончания училища на Черноморском флоте - командир взвода управления отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона ПВО, командир стрелкового взвода авиационно-технической базы флота. В Ракетных войсках с января 1960 в Коломыйской ракетной дивизии - старший техник электро-огневого отделения, начальник двигательного отделения стартовой батареи. После окончания Рижского училища проходил службу в Домбаровской ракетной дивизии заместителем командира полка по боевому управлению. После окончания академии им. Ф.Э. Дзержинского был назначен командиром 481-го Таллиннского орденов Суворова 3 ст. и Кутузова 3 ст. ракетного полка передислоцированного из г. Актюбинска на полигон «Байконур». Частью командовал до 24.07.1974, затем был назначен заместителем командира Домбаровской ракетной дивизии. С июля 1976 командир Карталинской ракетной дивизии. С июля 1982 дежурный генерал ЦКП РВСН. В декабре 1986 назначен начальником кафедры оперативно-тактической подготовки РВСН Военно-политической академии им. В.И. Ленина (с января 1992 -Гуманитарная академия ВС). Уволен в запас в феврале 1993.