Повседневная жизнь русского провинциального города второй половины XVIII века в мемуарах, письмах и воспоминаниях современников. Купеческие палаты XVII века – наследие «допетровской» Руси

Глава дома

Во второй половине XVII в. в Новгороде действовала купеческая семья Кошкиных. Эти купцы владели шестью лавками и двумя амбарами на городском рынке. На своих огородах они выращивали овощи для продажи. Кроме того, у них была своя мельница, на которой работал наёмный мельник. На примере их торгового дома видно, что к концу XVII в. в деятельности которых крупных купцов наметилась специализация на торговле определёнными товарами. С середины XVII в. Кошкины вывозили из России в Швецию пеньку, а в Россию из Швеции железо. Через руки Кошкиных проходила десятая часть всего железа, которое русские купцы вывозили из Швеции. Это было главное занятие, на котором было основано их экономическое благосостояние. Вместе с тем они не оставляли и торговли иными товарами – льном, салом и др. В России Кошкины скупали большие партии товаров на вывоз. Чуть ли не ежегодно на судне они отправлялись в Стокгольм, возвращались с товаром, везли его в Москву и там продавали. Вывезенные в Швецию товары продавались по ценам, которые могли в полтора, два и даже в три раза превышать те цены, которые за эти же товары платили внутри России. Таким образом, торговая прибыль была высокой. Стоимость партии товаров, проданных в результате одной поездки, исчислялась в 4-5 тысяч рублей. Кошкины неизменно продавали на бóльшую сумму, чем покупали. Свои товары они сбывали большими партиями столичным кузнецам, московским торговым людям, владельцам лавок на городском рынке, приезжим торговцам из южных городов, а те продавали товары в розницу.

Крупный купец нередко проявлял жадность и скупость. Обычно его богатство было добыто долгими и тяжёлыми трудами, поэтому он требовал от других бережного отношения к его имуществу – его, как он говорил, «не на улице нашли». Он был жестоким и мало склонным к жалости в деловых отношениях. Бывал беспощаден, когда дело шло о выгоде, губил и разорял своих недоброжелателей и должников. Он был тяжёл в обращении со своими подчинёнными и зависимыми людьми, хотя вместе с тем мог оценить работу преданного ему приказчика.

Порой крупный купец проявлял независимость по отношению к власти, самоуверенность. Когда в конце XVII в. начались реформы молодого царя Петра, Гаврила Никитин отрицательно оценивал его деятельность в Черноморье в период походов на Азов. «Чёрт его носит под Царьград,- говорил он о Петре. – Жаль силы, что пропадает, а он хотя б пропал, мало горя».

Купцы Кошкины благодаря своей торговле в Швеции в какой-то мере усвоили некоторые черты западноевропейской культуры. Они изучали шведский язык. В их торговых книгах содержался составленный кем-то из их семьи шведско-русский словарь. Ещё до реформ Петра для них привычным было западноевропейское летосчисление.

Другие участники торговли. В XVI и особенно в XVII в. состав торговцев становился всё более сложным. Торговали не только купцы, но и бояре, монастыри, служилые люди, горожане и крестьяне. Посещавшие Россию иностранцы считали торговлю национальной страстью московитов.

В XVII в. крупнейшим торговцем был царь . Именно в это время появляется государственная торговля. Из царского хозяйства на рынок поступало больше всего водки (в то время она называлась вином), а также такие товары как хлеб, лён, конопляное масло, соль, соболиные меха.

Правительство пыталось посылать торговых людей за рубеж. Обычно это были послы, которые не только выполняли дипломатические поручения, но и должны были продавать казённые товары. При царе Михаиле Фёдоровиче такие попытки были неудачны. В правление Алексея Михайловича они становятся более настойчивыми. Отправленные купцы должны были закупать оружие и металлы, заключать договоры с иностранцами о поставке необходимых правительству товаров. Больших результатов эти попытки не принесли. Русские купцы плохо знали условия западных рынков. Поэтому российское правительство использовало «московских торговых иноземцев», которые жили в Москве и вели там торговлю. Посольский приказ давал им торговые поручения от правительства. Они также закупали за рубежом оружие и военное снаряжение. Для военных целей закупали книги по военному и инженерному искусству, подзорные трубы. С целью меновой торговли с Персией правительственные агенты закупали у зарубежных купцов мелкие дешёвые зеркала и материи. Для нужд дворца покупались редкие вещи – очень дорогие материи, серебряная, хрустальная посуда, ящички и шкатулки, ковры, птицы и лошади.

Торговлей занимались некоторые крупные землевладельцы – бояре. В торг были втянуты служилые люди , составлявшие городские гарнизоны – стрельцы, пушкари и пр. На городских рынках торговало много посадских людей . Обычно ремесленник был производителем и продавцом тех товаров, которые он изготавливал. Значительную роль в торговле играли крестьяне . Они привозили в города сельскохозяйственную продукцию и продукцию крестьянских промыслов. Главным местом сбыта крестьянских товаров были сельский базар или ярмарка. Некоторые из таких крестьян вели очень большую торговлю и фактически переставали быть крестьянами в точном смысле этого слова, превращаясь в купцов.

Внутренняя торговля. Хотя в вотчинах и поместьях феодалов – служилых людей работали домашние мастера, однако их продукция не всегда могла удовлетворить потребности военного человека, например, в вооружении. Эти потребности всё чаще звали на рынок служилого человека особенно потому, что в XVI в. в вооружённых силах Российского государства распространялось огнестрельное оружие, которого вотчинный ремесленник сделать не мог. Это оружие приходилось покупать. К рынку обращались за разными предметами монастыри, у которых к началу XVI в. сложились огромные хозяйства. Многочисленность монахов заставляла монастырские власти покупать для них одежду, обувь, посуду, рабочие инструменты, возводить различные помещения, закупая для этого строительные материалы. На городских и сельских рынках продавалось значительное количество товаров (бытовых предметов), которые раскупались широкими слоями населения.

Лавка московского ремесленника

Рост населения и всё более широкий спрос разных товаров на рынке, особенно в крупных городах, порождали в среде ремесленников очень узкую специализацию: мастер изготавливал обычно лишь особый вид продукции. Поэтому среди ремесленников, которые производили одежду, в XVI-XVII вв. наряду с портными работали сарафанники, шубники, кафтанники, шапочники, шляпники, колпачники и др.

На первом месте в городском ремесле находилась выделка материй. Этот товар занимал видное место на рынке. К этому ремеслу примыкало производство одежды и головных уборов. Более скромное место занимали мастера, работавшие в кожевенном производстве. Однако почти в каждом городе на рынке был сапожный ряд. Крупную отрасль ремесла представляло производство изделий из металлов – «железного товара». На рынках в Пскове и Новгороде продавались медные изделия в котельных рядах, серебряные изделия в серебряных рядах. Очень важное место занимало деревообделочное ремесло. Дерево было самым распространённым и дешёвым материалом, из которого изготавливали разнообразные бытовые предметы – бочки, мочала, сани, хомуты и пр. Всё это было представлено на городских и сельских торгах. Наряду с производством деревянной посуды широко было распространено гончарное производство. Кроме готовой продукции на рынках продавались полуфабрикаты – лён в трёпаном виде, пеньку.

Уже в XVI в. в России стало складываться территориальное разделение труда в виде специализации разных районов страны на производстве того или иного продукта. На основе территориального разделения труда складывались и развивались более или менее постоянные торговые связи между разными, порой отдалёнными районами страны.

Так, в XVI в. выделяется тульско-серпуховский район, где добывали железную руду, обрабатывали и откуда её везли на продажу в другие местности. Обработанную руду везли из Серпухова в Москву, а там его покупали жители северных городов. В самом начале XVII в. жители Устюга везли серпуховское железо на продажу в Сибирь. Связи между районами страны были настолько прочными и регулярными, что в некоторых местах (Тверь) ремесленники работали главным образом с привозным железом.

В XVI в. как центр, откуда везли на продажу кожевенные изделия в северные районы страны, выступает Ярославль.

Производство сукна более высокого качества, чем в крестьянском домашнем производстве, и монашеской одежды из него же было налажено в Троице-Сергиевом монастыре. Эта продукция широко распродавалась в Москве.

Тверской край снабжал страну ложками и посудой. Купцы из северных уездов закупали эту продукцию в Твери большими партиями, а потом распродавали её по северным городам и сёлам. Также повсеместно распродавалась калужская посуда. На севере крупнейшим поставщиком посуды – ложек, деревянных блюд, ковшей, чаш - был вологодско-белозёрский край. Главным центром деревообделочного ремесла в Белозерском крае был Кирилло-Белозёрский монастырь. При монастыре действовала токарная мастерская, которая изготавливала ложки (тысячи штук) посохи, «точёные сосуды». Кирилловские ложки славились по всей стране.

Наряду с торговыми связями, которые соединяли отдалённые районы и городские центры страны, существовали торговые связи, которые связывали город и его ближайшую округу с её сёлами, деревнями, монастырями. Горожане закупали у крестьян сырьё (шкуры диких животных, железную руду и другие продукты промыслов и земледелия), обрабатывали его и продавали на городском рынке. Крестьяне покупали в городе металлические изделия, украшения, привозные товары.

Продававшиеся товары нередко предназначались не для широких слоёв населения, особенно те, которые ценились за очень высокое качество. Железные изделия, довольно дорогие, рядовой житель России не покупал каждый год. Многие предметы первой необходимости, аналогичные продаваемым, но не столь высокого качества, производились внутри натурального домашнего крестьянского хозяйства. Поэтому для XVI в. нельзя переоценивать регулярность и значение торговых связей. Они часто не затрагивали жизнь широких масс населения.

Во второй половине XVII в. развитие российской торговли вышло на новый уровень. Ещё с конца XVI столетия началось быстрое и всё более глубокое проникновение русского населения в Сибирь – Северную Азию. В первую очередь людей сюда влекло стремительное обогащение благодаря охоте на соболей, мех которых особенно высоко ценился как в России, так и в других странах. В Западной Европе он вошёл в моду. Между тем соболя можно было добыть только в Сибири. Таким образом. Россия обладала естественной монополией на этот товар. Торговля с Сибирью находилась в руках крупнейших русских торговых домов Федотовых, Ревякиных, Никитиных, Босых. Мелкие купцы и приказчики крупных торговцев приезжали в сибирские города, помогали местным охотникам снаряжаться для охотничьего сезона и дожидались их возвращения. После периода охоты торговый человек получал от охотника две трети его добычи. С партией товаров - «соболиной казной» - торговец отправлялся из Сибири к Архангельску, куда приходили иностранные суда и где он мог продать свой товар. На вырученные деньги он покупал зарубежные товары и с ними, а также с разнообразной продукцией местного ремесла – бытовыми предметами он ехал в Сибирь. В сибирских городах в ту пору ещё не было ремесленного населения. Эти города представляли собой крепости, поставленные в недавно освоенной стране и населённые военными людьми. Поэтому сибирские горожане нуждались в самых простых вещах – одежде, обуви, посуде и пр. Долгое время Сибирь нуждалась также в хлебе, так как земледелия местное население почти не знало. Находясь в Сибири, торговец продавал эти товары и опять заключал договор с охотниками-промысловиками по поводу добычи соболиных мехов.

Так в XVII в. регулярно использовался русскими торговыми людьми этот торговый путь: Сибирь – Архангельск и снова Сибирь. По этим путям шло торговое движение, связывавшее внутреннюю и внешнюю торговлю. Примечательно то, что эта торговля продвигала не только товары повышенной ценности, что характерно для торговли в древнее время, но и товары повседневного использования.

В развивавшейся внутренней торговле большое значение имели ярмарки . Все они находились на перекрёстках значительных торговых путей. Некоторые ярмарки, действовавшие в XV-XVI вв., перестали играть прежнюю роль, так как, вероятно, не выжили после интервенции и разорения разных местностей России в начале XVII в. В XVII в. выросли масштабы и влияние нескольких крупных ярмарок. В это время главнейших ярмарок, имевших всероссийское значение, было пять: Московская , куда свозились товары из разных концов страны, Архангельская в период пребывания в Архангельске иностранных купцов, Ирбитская (в городе Ирбите), находившаяся на пути в Сибирь, Нижегородская (Макарьевская) на старинном торговом пути в месте слияния Волги и Оки, Свенская у Свенского монастыря близ Брянска, куда приезжали купцы по Десне - притоку Днепра, из Польско-Литовского государства и из Турции.

Макарьевская ярмарка происходила ежегодно в июле у монастыря Макария Желтоводского. В первой половине XVI в. она была переведена сюда из Казани. Её значение определялось тем, что она служила посредническим пунктом, во-первых, в торговле северных и центральных городов с южными, а во-вторых, - европейской части России с Сибирью. Ирбитская ярмарка была узаконена правительством только в первой половине XVII в. Во второй половине столетия здесь были поставлены торговые лавки и другие торговые места, построен гостиный двор. Ярмарка происходила в январе, когда сюда съезжались торговые люди из европейской части России. В конце века установилась связь Ирбитской ярмарки с Макарьевской.

В XVI-XVII вв. в каждом уезде России было множество различных по размерам, часто мелких и мельчайших, сельских торжков и рынков. В течение XVII в. их количество сократилось, так как они поглощались областными рынками.

Торговля в городах. Москва как центр торговли в XVI в. Объединение страны и превращение Москвы в столицу всего Российского государства сказались на её торговом значении. В Москву вели сухопутные и речные торговые пути. Тверская улица, выходя за пределы города, превращалась в дорогу, которая вела в Тверь, а дальше – в Новгород Великий. Сретенская улица продолжалась ярославской дорогой и вела в Ярославль, далее – в Вологду и Устюг, откуда открывался путь по Северной Двине к Белому морю. На восток, в Нижний Новгород и Казань сухопутная дорога лежала через Владимир. Водный путь связывал Москву через Москву-реку и Оку с Волгой, то есть с Нижним Новгородом, Казанью, Астраханью. От Москвы через Можайск до Смоленска шла дорога к границам Польско-литовского государства.

Во второй половине XV – начале XVI в. из присоединённых к Москве земель Иван III и его сын Василий III переводили в свою столицу на жительство в массовом порядке самых богатых иногородних купцов, что увеличивало торговое значение Москвы. Позже, в XVI-XVII вв. из провинции в столицу продолжали переводить только отдельных купцов, а не большие группы торговцев.

При Иване III в Москве впервые были заведены гостиные дворы, в которых должны были жить и торговать приезжие купцы. В XVII в. в столице было два гостиных двора – старый и новый. В них находились большие весы для взвешивания больших по объёму и весу товаров. По периметру двора в два яруса тянулись два ряда мелких сводчатых лавок – одна над другой. Лавки в гостиных дворах и на рынках были довольно тесными, торговец едва поворачивался в лавке, забитой товарами. Во второй половине XVII в. в Москве действовало несколько учреждений, которые занимались таможенными сборами. Московская таможня собирала пошлины с драгоценностей, тканей, мехов, металлов и других товаров. Мытная изба – с мяса, птиц, яиц, сыра… Померная изба – с зерна, ягод, грибов. Посольская Новая таможня – с разных товаров, которые привозили иностранные купцы.

На московском рынке можно было приобрести любой товар. На Красной площади располагался главный рынок столицы. Здесь стояли многочисленные торговые места - будки, лавки, шалаши. Кроме постоянной (стационарной) действовала и разносная торговля. Наряду с главным рынком по городу были разбросаны многочисленные мелкие рынки. Некоторые из них были специализированы на торговле определённым товаром. Так, на одном из них можно было купить готовый деревянный дом, ворота. Их изготавливали за городом, потом разбирали, везли зимой на санях в Москву и там продавали.

Как крупный потребляющий городской центр страны Москва снабжалась продуктами питания и ремесленного сырья из своей ближайшей округи. Часть продуктов привозили издалека: из поволжских центров везли рыбу, из Вологды поступало масло, из северных местностей - соль, из лесных районов Верхнего и Среднего Поволжья привозили мёд и воск, деревянную посуду, из Смоленска – растительное масло. Много хлеба Москва получала из Рязани. Из Устюжны-Железопольской привозили железные изделия, из Новгорода – медь, олово, свинец, из Ярославля – кожи, из Устюга и Перми – пушнину. С конца XVI в. московские купцы стали ездить за пушниной в Сибирь. С собой они везли московские товары, в которых остро нуждалось русское население осваиваемого сибирского края.

В Москву привозилось огромное количество русских и иноземных товаров. Часть из них – ткани, ремесленные изделия, пряности, вино, соль, меха, одежда, оружие и другие товары «московской купли» - вывозили на продажу в другие города и на ярмарки.

В XVII на столичном рынке были представлены торговцы из всех более или менее значительных городов и торговых центров Российского государства.

Железные гири (XVII в.)

Торговля в других городах. Развитие торговли стимулировало жизнь и провинциальных российских городов. Приезжавшие в них торговцы нуждались в питании, в ночлеге, в помещениях для хранения товаров, в достаточных торговых помещениях на городском рынке. Эта потребность заставляла строить в городе специализированные здания – гостиные дворы. В большой город особенно охотно переселялись ремесленники из разных областей России, находя здесь заказы на работу. Городской рынок – торг – располагался на центральной площади города, близ административного центра, крепости. Он представлял собой большее или меньшее количество торговых рядов. Ряд состоял из торговых помещений – обычно деревянных лавок. Они были поставлены фасадами навстречу друг другу так, что покупатель шёл по ряду и рассматривал товары, находившиеся в лавках. Чем больше было лавок, тем длиннее оказывался ряд. В лавках торговали только местные жители. Для удобства торговли ряды имели специализацию – пирожный, хлебный, мясной. В середине XVI в. в таком большом торговом как Новгород были построены каменные лавки. Кроме лавок в торговле использовались амбары и погреба, клети, шалаши, чуланы, навесы, бочечные и кувшинные места. В больших городах действовало несколько рынков. Торговые лавки стояли и вне рынков, на улицах, около дома торгового человека. В городах меньшего размера торговые помещения в ряды не выстраивались.

В Новгороде стояло около 4 десятков рядов. В начале XVII в на новгородском торгу были построены новые ряды, которых не было раньше, - железный, седёлочный, свечной, рукавичный, книжный и др. Богатое купечество, которое вело торговлю заграничными товарами, образовало Великий ряд. Новгородские купцы вывозили в другие города иностранные товары. На деньги этих купцов содержалась стоявшая на торгу церковь Параскéвы Пятницы – покровительницы торговли. Богатые купцы торговали ещё в суконном ряду. Остальные ряды были предназначены для продажи менее ценных товаров - продукции местных ремесленников. В XVII в. здесь было несколько больших гостиных дворов. Существовало несколько иностранных гостиных дворов и контор. Всё так же у торга стояла церковь Ивана-на-Опоке. В ней с торгующих людей собирали плату за взвешивание товара, но уже не в пользу храма, как во времена новгородской самостоятельности, а на «великого государя» - московского князя, царя.

В первой половине XVII в. в качестве крупного торгового центра выдвинулся Ярославль . Он находился на пересечении важных торговых путей между Москвой и северными городами, мимо него шёл волжский торговый путь. Ехавшие из Сибири купцы добирались до Ярославля, а из него двигались в центр страны. Своими кожаными изделиями, сукном, холстами, одеждой Ярославль наполнял рынки Поморья и Сибири. Ярославские купцы вели большую торговлю с иностранцами. В городе находились гостиные дворы английских, голландских и немецких торговцев.

В стране было большое количество средних и мелких в торговом отношении городов. Примером среднего торгового центра был Тихвинский посад на северо-западе страны. В XVII в. на торгу здесь стояло 6 торговых рядов. Основную массу торговцев составляли посадские люди, окрестные крестьяне, скупщики и приезжие торговцы более чем из 40 городов. Тихвинские товары расходились по сельской округе радиусом в 200-400 вёрст.

Внешняя торговля. Ввоз товаров в Архангельск. В XVII в., особенно во второй половине столетия, в Россию из-за рубежа ввозили в основном предметы роскоши, вещи для домашней обстановки, для нужд войска. Главным местом по ввозу иностранных товаров был Архангельск, стоявший на Северной Двине. Из-за долгой зимы он был открыт для иностранных кораблей только шесть месяцев в году. В зимнее время этот отдалённый от центра страны город был как бы в спячке с заколоченными лавками, пустыми харчевнями и мастерскими, безлюдными улицами. Как только вскрывалась река, по правому берегу которой тянулись дома и улицы Архангельска, город пробуждался. Сюда перебирался из соседнего города Холмогор воевода со своей канцелярией. Из Москвы приезжал гость со своими помощниками для сбора таможенных пошлин. К началу ярмарки съезжались торговые люди. Подвозили «русские товары» - сало, кожи, масло, мёд, воск, пеньку, поташ, смольчуг. К устью реки сплавляли лес, предназначенный для продажи иностранцам. Летом через Белое море и Двину к Архангельску приходили иностранные корабли. Срок ярмарки был установлен на три месяца – с 1 июня по 1 сентября, в октябре Двина уже замерзала. Поэтому в сентябре архангельская ярмарка заканчивала свою деятельность.

За первую половину столетия количество иностранных кораблей, приходивших в Архангельск выросло больше, чем в три раза – с 29 до 80. Потом их число уменьшилось из-за политики правительства, которое начало покровительствовать русским купцам, ставя иностранных торговцев в невыгодное для них положение. К концу века количество иностранных кораблей снова возросло до 70. Большая часть кораблей принадлежала голландцам. Обычно на корабле были товары нескольких купцов.

С помощью русского лоцмана иностранный корабль проходил от устья Двины до Архангельска. Здесь товар либо переносился на берег, либо оставался на корабле, куда являлись русские покупатели. Перенесённые на берег товары поступали только на гостиный двор. У ворот двух гостиных дворов – русского и «немецкого» - стояли караулы, которые следили за тем, чтобы никто не покидал эти дворы, не заплатив пошлины.

Главным покупателем в Архангельске была казна. Обычно гостю, который был назначен в Архангельск для взимания пошлин, давалась роспись тех товаров, которые нужно было приобрести для казны. За купленные товары гость расплачивался натурой – поташом, пенькой и смольчугом, склады которых находились в Архангельске. Для царского двора у иностранцев покупали большое количество шёлковой материи, цветные металлы (золото, серебро, олово, медь), писчая бумага, вина и уксус, пряности и фрукты. Большая часть материй шла на жалованье служилым людям. Бумага поступала в приказы. Пряности и вина также расходовались на пожалования.

В соответствии с Новоторговым уставом иностранцы должны были продавать русским торговым людям свои товары крупными партиями. Однако этот порядок часто нарушался, и в своих амбарах иностранные купцы продавали товар и в розницу. Торговля в значительной степени носила меновой характер. Русское сырьё обменивалось на иностранные товары.

Кроме правительства на Архангельском рынке действовали крупные оптовые покупатели из верхнего слоя московского купечества. В их руках была почти вся торговля с иностранцами в этом городе. У таких купцов были свои суда на Двине, на которые грузились привозные товары. Суда отправлялись вверх по течению реки и шли до города Устюга. Он был самым крупным центром по дороге от Архангельска до Москвы. В городе действовал большой рынок. Из Архангельска в Устюг привозили иностранные товары и рыбу. Из Сибири и Казани – азиатский шёлк, персидские и китайские материи и специально обработанные кожи, из северных русских городов – сало, масло, кожи, хмель, которые скупались русскими купцами и вывозились на архангельскую ярмарку. Крупные купцы продавали в Устюге иностранные товары. Этим же занимались и купцы помельче. Район их деятельности был небольшим. Были также и такие, которые, накупив иностранный товар, ходили с кузовом по ближайшим населённым пунктам, по крестьянским волостям.

Местные жители везли в Архангельск излишки продуктов натурального хозяйства для обмена на иностранные товары. Они нанимались на суда, которые плыли по Северной Двине, работали извозчиками, перевозившими товары, лоцманами на иностранных кораблях, грузчиками. Для перевозки товаров с кораблей на берег в город нужны были бочки. Это стимулировало бочарный промысел в Архангельске. Двинско-Беломорский путь был едва ли не самым оживлённым торговым путём в России в XVII в.

Торговля на западной границе. На западе России велась сухопутная торговля через Новгород и Псков . С XVI в. из-за открытия торгового пути через Белое море, долгих войн и опричного погрома, который устроил Иван Грозный в Новгороде и новгородской земле, значение этих старинных торговых центров снизилось. Во второй половине XVII в. оба этих города играли роль торговых центров для местной округи. Как и раньше, в Новгороде и Пскове развивалась торговля с немецким городом Любеком. Однако с середины XV в. Ганза вступила в полосу упадка. Особенно ясно этот упадок дал себя знать в XVI в., когда мировые торговые пути сместились на Атлантический океан в связи с открытием Америки. В новгородской торговле заметную роль стали играть Швеция, Англия, Нидерланды.

В Новгороде жило много шведов. Их товарами были главным образом стекло и металлы (железо, медь, свинец и олово). В отличие от торговли в Архангельске, новгородские купцы часто ездили в Швецию, в Стокгольм. Русские суда, которые ходили по Балтийскому морю, были невелики. В них помещалось обычно около десяти человек и более. Поездки к «свейским немцам» для торговли были настолько обычным делом, что жители города Олонца из

новгородской земли, только благодаря своей торговле со шведами имели деньги для уплаты налогов. Из Олонца в Швецию шли рыба и мясо. Нередко, не имея значительных денег, многие русские торговцы брали в долг деньги у шведов, закупали на них товары в России, а потом продавали их в Швеции по невысокой цене, получая очень небольшую прибыль. Это сильно мешало русской торговле, так как сбивало цены на российские товары на шведском рынке.

В целом внешняя торговля, которая шла через Новгород и Псков, не была особенно значительной. Шведское правительство хотело бы, чтоб внешняя торговля России была переориентирована с Белого моря на Балтийское. Оно даже специально понижало пошлины на русские товары, чтобы стимулировать их ввоз в свою страну. Однако российское правительство не соглашалось на такое изменение системы внешней торговли, так как не имело прибалтийских территорий и выхода на Балтийское море

На западной границе России важным торговым пунктом, через который шла внешняя торговля, был Смоленск. Через этот город шли связи с Польшей и Литвой. Поскольку с Речью Посполитой у России в XVII в. были чаще всего враждебные отношения, торговля в этом направлении не получила большого развития.

Южное и юго-восточное направления торговли. Через южный город Путивль в Россию приезжали греческие купцы. Они торговали и в Путивле, но чаще всего двигались со своими товарами в Москву. В глазах российского правительства греки были единоверцами, гонимыми в своей земле завоевателями турками. Они играли роль послов от константинопольского патриарха, были осведомителями о зарубежных событиях. Благодаря этим обстоятельствам греки пользовались особыми преимуществами

по сравнению с другими иностранными купцами. От границы их товары везли на специальных подводах с провожатыми. Они получали от правительства бесплатное содержание на всё время их пребывания в России. Каждый год в страну приезжало от 50 до 199 греческих торговцев. Они везли вещи, которые шли на нужды дворца: драгоценные материи и камни, жемчуг, украшения, дорогое оружие, конская сбруя.

Астрахань была как бы воротами в Россию для азиатских товаров. Сюда привозились по Каспийскому морю и по Волге товары из Персии, среднеазиатских государств – Бухары и Хивы, а также из Индии, торговля с которой только зарождалась в XVII в. В городе находился обширный караван-сарай, обнесённый каменной стеной с несколькими воротами. Для армянских купцов тут было построено двухэтажное здание. Здесь же стояло деревянное жилое помещение для индийских купцов. Неподалёку было каменное здание, игравшее роль склада и торговой лавки. Главным товаром был шёлк-сырец самых разных сортов, в частности, - дорогой «шёлк белый» и более дешёвый «шёлк жёлтый». Он шёл главным образом для вывоза в западноевропейские страны. Иностранные купцы привозили в Астрахань также восточные ткани, а также готовые изделия – скатерти, полотенца, платки, простыни, ковры, шапки, украшения, фаянсовую посуду, сушёные фрукты, пряности. Всё это были предметы повышенной ценности. В страны Азии из России иностранные купцы вывозили соболей и более дешёвые меха, моржовую кость, западноевропейские шёлковые ткани, огромное количество небольших по размеру зеркал, привезённых в Россию из-за границы.

Во второй половине XVII в. в Персию отправлялось с торговыми целями довольно много купцов. Поэтому в Астрахани на специальном дворе изготавливались суда для торговых поездок через Каспийское море. Они назывались бусы и были снабжены пушками для охраны от разбойников. Два раза в год, весной и осенью, буса с торговцами отправлялась поездку. По прибытии в Персию товары распродавались. Отправляясь назад, судно принимало на борт купцов – выходцев из Средней Азии, которые со своими товарами хотели попасть в Россию.

В XVII в. Россия начала торговать с Китаем через Сибирь. В середине столетия в эту страну было отправлено посольство, чтобы узнать, какие товары там можно покупать и установить торговые отношения. С 70-х гг. началась казённая торговля с Китаем. Скупленные у сибирских промысловиков меха с караванами отправлялась в Китай, где эти товары выменивались на китайские. Стала развиваться и частная торговля. В 90-х гг. в Пекине уже существовала русская колония. Из Китая привозили главным образом материи.

Москва – центр внешней торговли . Приехав в Москву, иностранные купцы должны были предъявить свои товары в Большой таможне, где эти товары осматривались и с купцов взималась пошлина. До принятия торгового устава таможенное обложение было разнообразно и тяжело отражалось на торговле. Кроме основной пошлины было множество мелких сборов в пользу казны и служилого персонала таможни – подьячих, которые вели документацию, носильщиков, дворников, казаков – наёмных людей, исполнявших разные услуги, и других. При записи товара в таможне с купца брали «записное», при провозе товаров к весам для взвешивания – «деловое», при выгрузке товара –«свальную пошлину», особую плату брали за взвешивание.

После уплаты пошлин зарубежные товары везли на гостиный двор, где производилась оптовая торговля ими. Таких торговых дворов в Москве было несколько: в самом центре - Старый, Новый, Персидский, поодаль от центра – Шведский, Литовский, Армянский, Греческий.

Довольно оживлённые торговые отношения были у Москвы с Литвой после того, как Василий III включил Смоленск в состав Российского государства. Литовские купцы привозили в Москву материи, особенно драгоценности и ювелирные изделия и скупали здесь воск. Русские купцы везли в Литву соболей.

Из всех западноевропейских купцов особую роль в московской торговле играли англичане. С XVI в. в Англии было организовано объединение местных купцов - Московская компания, - которая вела торговлю с Россией. В Москве был устроен Английский гостиный двор. Английские купцы привозили в Москву главным образом материи, а также металлы, особенно олово, кружева, жемчуг, ювелирные изделия.

В конце XVI и особенно в XVII в. наряду с англичанами в Москве активную деятельность развернули голландские купцы.

В московской торговле важное значение сохраняло южное направление – контакты с Персией, странами Средней Азии, Крымом, Турцией. Из разных стран, как и прежде, везли тонкие ткани, парадное оружие, предметы роскоши. Более дешёвыми товарами были вывозимые из Крыма предметы татарского ремесла – башмаки, сёдла, предметы одежды. Главным предметом ввоза из степей были лошади. Их пригоняли к Москве для продажи огромными табунами – в тысячи голов.

В XVI в. торговое значение Москвы росло, она по своему значению обогнала Новгород. В начале XVII в. в связи с внутренней войной в стране Москва как центр внешней торговли пережила упадок. Позже её положение укрепилось и значительно выросло. Во второй половине XVII в. к Москве тянулись торговые связи из разных районов России.

В XVI-XVII вв. наряду с внешней торговлей, которая сохраняла своё значение, постепенно росла роль внутренней торговли. Это говорило о том, что торговое развитие страны поднималось на новый уровень: менялось соотношение значения внешней и внутренней торговли. Внутренняя торговля постепенно начинала преобладать. В общей массе товаров, которые торговцы выносили на рынок, наряду с драгоценными предметами всё большую роль играют предметы бытовые, повседневного спроса.

М. Б. Булгаков

Деятельность западноевропейского купечества
в городе Вологде в первой половине XVII века //
Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 4. - Вологда: "Легия", 2003.

Торгово-промышленной, предпринимательской деятельности западноевропейского купечества в XVII веке в России посвящено много работ. Однако некоторые конкретные моменты этой деятельности в отдельных городах изучены явно недостаточно. В настоящей работе автор попытается раскрыть приемы и методы торговли и промысловых занятий западноевропейских купцов в крупнейшем торгово-промышленном центре северной России - городе Вологде в первой половине XVII века в связи с политикой московского правительства по отношению к иностранным торговцам и с местным укладом хозяйственной жизни.

В настоящей работе использованы как сведения по этому вопросу, приведенные в трудах исследователей, так и материалы из опубликованных и архивных источников, таких, как: писцовая книга города Вологды 1627 года, таможенная (полугодовая) книга города Вологды 1634-1635 годов, челобитные вологжан-торговцев и западноевропейских купцов, переписка вологодских воевод с московскими приказами и т. д.

Известно, что с момента устройства архангельского порта близ устья Северной Двины на Белом море в 1583 году торговые контакты западноевропейского и русского купечества стали постоянными с тенденцией к неуклонному развитию. Если в 1604 году у Архангельска насчитывалось только 29 иностранных кораблей, то в 1630 году их было уже более ста (высший показатель для первой половины XVII века). В начале XVII века англичан стали теснить на русском рынке голландские купцы. Так, в 1604 году на их долю приходилось почти 55 процентов стоимости привезенных в Архангельск иностранных товаров, в то время как на долю англичан - только 40, а на долю французов - 5 процентов при общей стоимости всех товаров около 149 тысяч рублей. При этом надо принять во внимание, что "голландская торговля в России через Архангельск в начале XVII века составляла "ничтожный эпизод" (20-40 кораблей в год), в то время как в Данию и Норвегию их приходило до 500, а в Испанию - до двух тысяч. Тоннаж для Архангельска определялся в 2400 ласт [ласт равнялся 120 пудам. - М. Б.], а для Балтики - в 300 тысяч ласт".

Несмотря на большие пошлины (до 5 процентов стоимости товаров и до 8 процентов за излишек при вывозе русских товаров по сравнению с ввезенными), иностранцы находили, что они выгоднее балтийских пошлин. Дешевизна русских сырьевых товаров по сравнению с их стоимостью на западноевропейских рынках приносила иностранным купцам весомую прибыль. Так, в конце XVI века торговля с Россией приносила англичанам (которые, правда, торговали в стране беспошлинно) почти 390 процентов чистой прибыли. В погоне за наживой иностранных купцов не очень беспокоил ряд ограничений: запрет на свободную торговлю "заповедными" товарами (хлеб, воск, мед, сало, рыба, мясо, соль, вино, смола, ревень, соболь), которые вывозились только по разрешению царя или обменивались на необходимые казне иностранные товары; запрет на вывоз из страны золота и серебра в деньгах или в изделиях; запрет на импорт в Россию некоторых товаров - табака, крестов, календарей, книг и других предметов. Кроме того, многие казенные товары продавались за границу по строго установленным ценам. К таким "указным" товарам относились: юфть (кожа), пенька, лен, корабельный лес, икра, шелк, поташ и некоторые сорта пушнины. Тем не менее, ориентируясь в требованиях, условиях и возможностях русского рынка, западноевропейцы не оставались в накладе и увеличивали объем грузопотоков в Россию. Если в 1642 году стоимость русских товаров, вывозимых через Архангельск, оценивалась в 430 500 рублей, то в 1649 году - уже в 1 164 676 рублей.

Доставленный на кораблях в архангельский порт заморский товар там же продавался русским купцам или казне и отправлялся во внутренние районы России речным тысячеверстным путем до города Вологды (среднее время в пути - 6 недель). В Вологде товары перегружались на гужевой транспорт и отправлялись до Ярославля, где частично снова грузились на дощаники и барки и отправлялись вверх или вниз по реке Волге. Остальной товар двигался гужом до Москвы.

Ко времени открытия Архангельской ярмарки (1 июля) "сверху", то есть из Вологды, к Архангельску отправлялись речные суда с русскими товарами (время в пути - 12 дней). Следовательно, Вологда была важнейшим перевалочным пунктом торгового маршрута Москва-Ярославль-Вологда-Устюг Великий-Холмогоры. Кроме того, через Вологду осуществлялась связь центра с Сибирью через Устюг Великий и Соль Вычегодскую, а также связь с Белоозером, Каргополем и Важской округой.

Торгово-промышленное процветание города было связано с его выгодным географическим положением (в середине XVII века в нем было 1772 тяглых двора), развитием многих промыслов (кожевенного, салотопленного, мыловаренного, канатно-прядильного, кузнечного, деревоотделочного и др.), обилием торговых заведений на местном рынке (в конце 1620-х годов насчитывалось более 430 лавок, амбаров и т. д.) и активностью вологодского купечества.

Все это не могло не привлекать повышенного интереса западноевропейского купечества к этому крупнейшему городу северной России. Город использовался ими как: 1) складской пункт "заморских" и русских товаров; 2) место реализации своих товаров, покупки русских товаров и заключения договорных сделок с вологодскими купцами; 3) место, где они разворачивали производственную деятельность; 4) нанимали судовых рабочих ("ярыжек"), извозчиков, рабочих для своих промыслов, а также торговых агентов из русских людей; 5) пункт, где они постоянно проживали в качестве представителей торговых компаний и агентов (приказчиков) отдельных купцов.

Прежде чем перейти к конкретному рассмотрению торгово-промышленной деятельности иностранных купцов в Вологде, необходимо сказать о политике московского правительства по отношению к ним. Что касается англичан, то они по жалованной грамоте царя Федора имели право с 1584 года свободно и беспошлинно торговать в России, держать свои дворы в Москве, Ярославле, Вологде, Холмогорах и архангельском порту, не платя с них податей и оброков, не показывать в русских таможнях свои товары, а лишь давать их "роспись". Судиться с русскими людьми им разрешалось только в Москве в Посольском приказе. Англичанам (как и другим западноевропейцам) запрещалась транзитная торговля с Востоком и розничная торговля в России, правом которой они пользовались до 1504 года. Кроме того, им запрещалось привозить чужие товары и поручать торговать за себя русским людям. В обязанность английским купцам вменялось поставлять нужный товар в царскую казну, а царские товары выменивать за границей на необходимые казне.

Англичане в России во второй половине XVI - первой половине XVII века были представлены Московской компанией, которая до 1620-х годов являлась замкнутой акционерной компанией, но потом стала "регулируемой", то есть с допуском под свои привилегии и частного капитала. В 1625 году компании была выдана жалованная грамота Михаила Романова на 23 купца, во главе которых до 1632 года стоял особый агент Фабиан Ульянов Смит. Грамота подтверждала положения предыдущей привилегии 1584 года. Члены компании, упомянутые в грамоте 1625 года, могли продавать свое право торговать в России английским торговцам, которые назывались "приказчиками" первых. В 1635 году в России действовало 9 членов компании и при них было 25 приказчиков, а всего 34 человека. Остальные 14 членов, очевидно, продавали право торговли другим предпринимателям из Англии. Всего же число англичан (членов, приказчиков, агентов) в компании доходило до 100 человек. На право передвижения по внутренним областям России англичанам выдавались проезжие грамоты из Посольского приказа. Кроме торговых связей, страны поддерживали дипломатические контакты на уровне послов. При деятельном содействии английского посла Меррика между Россией и Швецией в 1617 году был заключен Столбовский мирный договор.

С Нидерландами (Голландией) у России были лишь торговые отношения, причем голландские купцы не имели таких привилегий, как английские. Они, в отличие от английской Московской компании, были представлены в России несколькими мелкими торговыми компаниями и самостоятельными купцами. При царе Федоре голландской торговой фирме де Фогелара Кленка была выдана жалованная грамота, по которой ее члены и их приказчики, торгуя в России, платили лишь половину таможенных пошлин. В дальнейшем, с 1614 года, этой фирме по новой жалованной грамоте разрешалось в течение трех лет торговать беспошлинно, а затем платить половину таможенных пошлин. Привилегии давались также отдельным купцам из Голландии: Симону Бусу, Абраму Горскому и др. Всего до 1630 года было выдано 10 жалованных грамот, а впоследствии число имевших "льготы" увеличилось до 23 человек. По жалованным грамотам голландцы платили половину таможенных пошлин, имели право держать дворы, не платя с них оброка, и судиться в Посольском приказе. Те же голландские торговцы, которые не имели таких привилегий, платили пошлины в полном размере и передвигались по стране лишь по проезжим грамотам. В первой половине XVII века голландских торговцев было более 200 человек. Кроме голландцев и англичан, жалованные грамоты имели и некоторые гамбургские и любекские купцы.

Что касается "московских торговых немцев" (иноземцев, постоянно проживавших в России, особой группы купечества, созданной указом Бориса Годунова в 1599 году), то они находились на положении привилегированной прослойки. Отличаясь от русских лишь местом своего рождения и вероисповеданием (католики, лютеране, протестанты), они использовались русским правительством для дипломатических и торговых поручений за границей. Некоторым из них (например, Андрею Витту, Андрею Буку, Ивану Буколту и др.) были выданы жалованные грамоты, по которым они не платили пошлин в таможнях, а также никаких податей со своих дворов, держали в своих дворах "питье про себя", то есть для личного пользования, а не на продажу и т. д. Русское правительство относило их к разряду служилых людей ("государевых холопов"). Всего их насчитывалось к середине XVII века до 38 человек.

Русским купечеством эта корпорация обрусевших торговых "немцев" не воспринималась как чуждое инородное тело. Так, в челобитье от 1646 года они жаловались на западноевропейских купцов "опричь московских торговых немец". Поэтому мы не включаем деятельность последних в сферу своего рассмотрения.

Западноевропейские же купцы (в основном англичане и голландцы) были постоянными конкурентами русского купечества, которое неоднократно жаловалось правительству на злоупотребления иностранных торговцев, требовало удаления их из государства и предлагало оставить им лишь возможность торговать в пограничных городах (коллективные челобитья русского купечества 1627, 1635, 1637, 1639, 1646 и 1649 годов). Однако правительство, заинтересованное в доходах от торговли с иностранцами (приток ефимков, выгодная реализация монопольных и указных товаров и т. д.), вяло реагировало на эти жалобы, но в 1649 году все же вынуждено было издать указ о запрещении англичанам торговать внутри России (и то под влиянием событий английской буржуазной революции). В дальнейшем по Новоторговому уставу 1667 года иностранцы, торгующие в России, стали облагаться повышенной таможенной пошлиной, чем обеспечивалась защита русского купечества.

Базой для торгово-промышленной деятельности западноевропейских купцов в Вологде служили приобретенные ими дворы и дворовые места, где по разрешению Посольского приказа они ставили дома и хозяйственные постройки. Так, в 1615 году англичанин Фабиан Смит испрашивал разрешения "о даче ему кирпича и извести для постройки каменной палатины" на вологодском дворе английской торговой компании. По данным Н. Бунакова, местность Новинки в Вологде, где были расположены дворы иноземных купцов и их приказчиков, называлась также Немецкой слободой. Ее сожгли поляки в декабре 1612 года.

В писцовой книге города Вологды 1627 года отмечено несколько дворов англичан и голландцев. В городе (крепости) среди "осадных дворов" находился "двор английского немчина Карпа Демулина, вдоль 23,5 сажени, поперег 16,5 саж[ени], в нем живет дворник Богдашко Иванов, делает черное дело" (то есть нанимается на любую неквалифицированную работу). Напомним, что в Московской Руси всех европейцев называли "немцами", будь они англичанами, немцами или французами, и не всегда их различали по национальности, поэтому вологодские писцы назвали Карпа де Мулина англичанином, хотя он был голландцем. Кроме него, дворы и одно дворовое место имели на посаде еще четыре голландца: двор (размером 70x6 саженей, который прежде был тяглым) приказчика П. Фанбаргенса - Исака Мота - на Большой улице; он им владел "по исковой отписи 129 года". На той же улице ему принадлежал еще один двор (бывший тяглый, размером 40x17 саженей), которым он владел "по купчей дяди своего П. Фанбаргенса". Отсюда выясняется, что И. Мот был в родстве со своим хозяином. Еще один двор на Большой улице (бывший тяглый, размером 20x9 саженей) принадлежал Елисею Ульянову, которым он "владеет лет с восемь, а почему владеет, про то расспросить неково - немчин Елисей ныне за морем, во дворе живет дворник Сенька Дмитриев, делает черное дело". Голландской торговой фирме в составе "гостей" Марка Деволегарда и Юрия Клинкина принадлежал двор "от речки Золотухи по берегу вниз реки Вологды размером 97x43 саж[ени], бывший тяглый, а по государевой грамоте за приписью думного дьяка П. Третьякова 122 г[ода] оброку и никаких податей с того двора платить им не велено". Кроме того, у Юрия Клинкина рядом с двором компании находилось во владении "место дворовое, а преж того [было] тяглое, а владеет лет с восемь, никаких крепостей не положил". Размер этого места составлял 87x9 саженей. Таким образом, голландским торговцам на вологодском посаде и в крепости принадлежало пять дворов и одно дворовое место.

На посаде на Большой улице находился двор (размером 80x78 caженей) Московской английской компании, про который сказано "...была посадская выгонная земля, а поставлен на том месте тот двор лет с сорок и больши, крепостей не положили, живет дворник Ивашко Олексеев, делает черное дело". Известно, что этот двор был по грамоте 1625 года "обелен". На той же улице глава компании Ф. Ульянов также имел двор размером 60x12 саженей, "преж того был тяглый, а почему владеет, про то расспросить неково - Фабин ныне на Москве, никаких крепостей не присылывал, живет бобыль Ивашко Олексеев сын, прядильщик". Относительно дворников при совпадении их имен и отчеств ситуация неясна - то ли это один и тот же человек, обслуживавший два двора, то ли это разные люди. Кроме того, при описании податных посадских дворов писцы отметили "двор бобыля Федьки Романова сына Белоусова 40x8 саж[еней], а Федька проживает на английском дворе, оброку 10 алт[ын]". Этот Федька, очевидно, работал и жил по найму в каком-то из упомянутых английских дворов, оставив на время свое жилье. На той же Большой улице имел двор размером 21x13 саженей английский купец Роман Юрьев: "...владеет лет с 13, немчин Роман ныне за морем, живет дворница вдова Ульянка, ходит по миру". Как видим, в дворники, чтобы кто-то приглядывал за домом во время отсутствия владельца, брали даже нищих. Всего же голландским и английским купцам принадлежало в Вологде, по данным писцовой книги 1627 года, 8 дворов и дворовое место. Большинство из этих дворов находилось на Большой улице по соседству друг с другом, поскольку иностранцы в чужой стране старались держаться вместе, несмотря на коммерческую конкуренцию между собой. Обращают на себя внимание сравнительно большие размеры дворов иноземцев по сравнению с обычными дворами посадских людей. Очевидно, иностранные купцы специально приобретали такие дворы, чтобы было удобнее разворачивать там хозяйственно-промысловую деятельность. На дворах они размещали амбары и погреба для хранения своих товаров и всякие "заводы": прядильни, салотопни, коптильни и т. д. Так, в 1624 году на вологодских дворах "московских торговых немцев А. Бука, Е. Пантелеева да у голландские земли А. Черного в анбарах было товаров своих и чужих на 20 тыс[яч] руб[лей]". В 1638 году у англичанина Р. Бледвина (Бледля) - приказчика компании - на вологодском дворе в амбаре находилось более 7 бочек икры, купленной на местном рынке, хотя он не имел права этого делать, так как монополия на торговлю икрой была у другого англичанина - Ивана Азборна. В 1639 году у Дж. Бледля (очевидно, родственника Р. Бледля), также приказчика компании, был в Вологде двор со складами, погребом и черными избами. Покупку, продажу, приобретение дворов по искам у несостоятельных должников европейские торговцы осуществляли в течение всей первой половины XVII века, но подробно за этим процессом проследить невозможно. В 1649 году при высылке англичан из внутренних районов России ими была произведена оценка своих дворов в Вологде. Им принадлежало 7 дворов, оцененных от 100 до 840 рублей (оценка была, конечно, завышена). Максимальная стоимость была у двора компании - 840 рублей, "опричь места дворового". В 1652 году этот двор достался с аукциона голландцу Д. Руцу за 235 рублей, из них 60 рублей стоило дворовое место. У англичанина Ивана Азборна двор с прядильней оценивался в 150 рублей, прядильные снасти - в 50 рублей.

Кроме того, отметим, что английские торговцы, как об этом сообщается в челобитной 1638 года, "в Москве и на Вологде ныне ставятца по наемным дворам", которые они могли арендовать не только у тяглых людей, но и у беломестцев. Иностранные торговцы, если у них не было привилегий (жалованных грамот), за приобретенные тяглые дворы должны были платить "государевы подати". Имея в Вологде опорную базу в виде дворов, складов и промысловых заведений, иноземные купцы и их приказчики могли активно заниматься там коммерческой и промысловой деятельностью. Доставленные с ярмарки из архангельского порта заморские товары или продавались в Вологде, или отправлялись сухим путем в центральные районы страны.

Из отписки 1636 года вологодского таможенного головы гостиной сотни Ивана Горбова в Новгородскую четверть выясняется, что у таможенников была наказная память из Посольского приказа, по которой от них требовалось "смотреть и беречь накрепко у всяких иноземцев и у русских людей, кои от Архангельского города в судех придут к Вологде, и лишних бы товаров у них не было". Голова сообщил, что у англичанина Рыцаря Иванова сына Фуле на дощанике "лишних товаров было много", но он не дал осмотреть судно. В ответ на отписку из Москвы пришло указание: "...если иноземцы везут чужие лишние товары сверх... жалованных грамот... их [товары. - М. Б.] имать в таможню до государева указу, а прямые товары [то есть разрешенные. - М. Б.] у них не досматривать". Как видим, у иностранных купцов иногда возникали конфликты на вологодской таможне.

В 1633 году от Архангельска к Вологде по реке Двине прошло 6 английских дощаников, а в 1646 году дощаников всех иноземцев прошло уже более 40. Так, 19 октября 1634 года в таможню Вологды "голландца Томаса Романова Свена приказчик явил дощаник с товаром, 20 чел[овек] деловых [судовых рабочих. - М. Б.], товару 15 бочек полубеременных питья ренского [вина красного. - М. Б.], 2 пушки железных, 3 бочки лат [доспехов. - М. Б.] да на покупку 300 руб[лей] денег. Товар отпустил на 15 санях. Гостиного, и записки, и на бумагу, рублевого, и замыту, повороту, и свалу, и анбарщины, и проезжих пошлин, с питья, и с судна, и с людей, и всего взято 10 руб[лей] 5 алт[ын] 2 ден[ьги], платил". Возможно, пушки и военные принадлежности голландцы привозили по заказу Пушечного и Разрядного приказов. Некоторые иностранные торговцы, доставив товар в город, не сразу отправляли его. Например, в том же 1634 году, 24 октября, "анбурец" (гамбуржец) Ефим Конанов "явил 10 бочек полубеременных уксусу ренского, ценою 70 руб[лей]", а "в проезд отпустил" этот товар на 6 возах лишь 28 октября. Всех пошлин за доставку и отпуск уксуса заплатил 2 рубля 5 алтын 3 деньги. 19 октября 1634 года голландец Игнатий Мартынов "явил 6 бочек беременных питья красного ценою в 30 руб[лей]" и оставил его в Вологде на продажу. Так же поступил со своим товаром (без указания на ассортимент), привезенным 3 ноября на дощанике, и приказчик "голландского гостя Карпа Демулина Лаврентий Юрьев". Иноземцы хранили свой товар не только у себя во дворах, но и в амбарах гостиного двора. Когда в 1638 году случился пожар на гостином дворе, то из его амбаров вологжане спасли принадлежащие англичанам Д. Бедлю и С. Дигби "сукно, одежду и узорочные товары" (драгоценности) на 2090 рублей и 5 тысяч ефимков.

Европейские купцы более активно покупали на вологодском рынке русские товары, нежели продавали свои заморские. Так, осенью - зимой 1634-1635 годов англичане купили у крестьян и у посадских людей 451 пуд пеньки на 226 рублей и 1754 пуда пеньковой пряжи на 1390 рублей, голландцы купили сала топленого около 4400 пудов примерно на 3300 рублей и "явили на покупку" 5600 рублей денег. 3 ноября 1634 года голландец Андрей Петров Ладал "явил на семенную покупку [льняное семя. - М. Б.] 2 тыс[ячи] руб[лей]".

По поводу покупок иностранцами в Вологде в конце 1620-х годов льняного семени было специальное разбирательство. Дело в том, что вологодский воевода Б. А. Хилков и дьяк Потап Внуков причислили к хлебным запасам, которые считались "заповедным товаром", льняное и конопляное семя и не разрешили этим товаром "повольно" торговать на Вологде, мотивируя тем, что у иностранцев не было на это разрешения ("государевых грамот"). Воеводе и дьяку из Москвы пришло распоряжение: "взять семя на государя", то есть запретить его свободную продажу. В ответ на это голландские купцы, а также "московские торговые немцы" подали челобитные, в которых писали, что вологодские воевода и дьяк "о том [о льняном семени. - М. Б.] государю подлинно не учинили и хлебные запасы не росписали [по статьям. - М. Б.]". Они также сообщили, что в 1627 году в Вологду "были посланы князь Н. М. Мезецкий да подьячей Василий Ключарев, и оне про то семя допрашивали... и [его] в хлебные запасы не зачитали и поволили продавать и покупать беспенно" (то есть без штрафов и наказания). Кроме того, иностранцы ссылались на то, что "семена льняные да конопляные из давних лет, как с начала торг пошел быть у Архангельского города, заповедно не бывало...", и просили восстановить прежний порядок. В результате этим товаром было разрешено торговать всем иноземным торговцам "повольно", как и ранее.

По росписи вологодского воеводы князя Б. А. Хилкова выяснилось, что для четырех англичан и шестерых голландцев русскими людьми (крестьянами и посадскими) было закуплено в 1629 году 1250 четвертей семени льняного, а также в двух случаях - этот же товар, но без указания на количество ("а сколько купили, про то ведают немцы"). Общее же количество семени, закупленного для иноземцев, могло составить около 2 тысяч четвертей. Интерес к льняному семени иностранцы проявляли из-за того, что оно было необходимо для многих производств: "делают из него масло, что исходит на суконное дело, да в оливу, и в краски, и в мыло". Семя льняное было постоянным отпускным товаром вологодского рынка. Так, в 1648 году англичанин Андрей Твентимен купил в Вологде, помимо других товаров, "750 четвертей семени и 18 800 рогож". Доставку этого продукта в Вологду осуществляли в основном крестьяне Вологодского, Костромского, Галицкого и Муромского уездов.

Важнейшей статьей торговли на вологодском рынке был хлеб. Свободно обращаемый хлеб скупался правительством для армии, военно-административного аппарата тыловых гарнизонов, в Сибирь, для казенных кабаков, северных "ружных" монастырей и т. д. Хлебные запасы имелись во всех крупных городах, в том числе и в Вологде. В Архангельске иностранным торговцам "про свой обиход" разрешалось иметь на каждого члена корабля по 1,5 четверти ржи. В 1630-е годы английской Московской торговой компании разрешалось закупать в Вологде "про свою нужу" ежегодно 300 четвертей солоду и 150 четвертей муки ржаной и пшеничной или зерна пшеницы. Заграничный отпуск хлеба разрешался только по жалованным грамотам царя и в ответ на просьбы правительств стран антигабсбургской коалиции: Швеции, Дании, Голландии, Англии. Так, в 1627 году "велено на датцкого короля голландцу Давыду Миколаеву и людем ево хлеба купить на Вологде, на Устюге... на Тотьме, у Архангельского города на 10 кораблей тысяч с полтратьятцать или с тридцать тысяч чети в московскую меру, а на Вологде... купить 10 тысяч чети в московскую меру в то ж число, а государевых пошлин с того хлеба иметь не велено". В 1628 году по прошению шведского короля голландскому гостю Карпу де Мулену и торговому человеку П. Деледалу разрешено было "купити хлебного запасу в верховых городех и на Колмогорах в московскую меру 36 тыс[яч] чети...". Треть этого количества хлеба, очевидно, также закупалась в Вологде. В состав "хлебных запасов", кроме ржи, ячменя и пшеницы, входили также просо, греча и горох.

Кроме перечисленных товаров, иноземцы покупали в Вологде свиную щетину. В 1645 году крестьянин пригородного села Фрязиново В. Ананьин привез на двор англичанина Романа Иванова 2 воза нечищеных щетин на 70 рублей. В 1640-х годах "государеву бочешную икру" иноземцам продавали на таможне, а смолу - через специальных целовальников. В городе они покупали также кожи и соль. Имеется упоминание и о покупке иностранным торговцем в Вологде пушного товара: в 1624 году голландец Л. Кашпиров купил у попа Терентия две тысячи белок на 32 рубля.

Европейские торговцы заключали также договоры с вологжанами на поставку нужных им товаров. В 1641 году крестьянин помещика А. Елнатетова из Вологодского уезда Пантелей Петухов со своими детьми подрядился поставить 1400 пудов пеньковой пряжи на 700 рублей англичанам Цысарю Адамсу и Роману Иванову. В 1629 году вологжанин Я. Д. Башаровец подрядился поставить голландцу Ф. Фабианову (приказчику гостей М. Маркова и Ю. Клинка) говяжьего топленого сала, чистого, "без всякого охулу", более 400 пудов по 7 рублей 4 гривны и по 7 рублей с полтиною за берковец (10 пудов), а всего на 359 рублей. Подрядчик договорился вытапливать сало на дворе у заказчиков.

В своей деятельности в Вологде иностранные купцы и их приказчики не могли обойтись без услуг местных торговцев, хотя это делать им было запрещено. В упомянутой росписи 1629 года отмечено, что несколько голландцев и англичан пользовались услугами девяти человек: четырех крестьян Вологодского уезда, двух посадских людей, дворника Павловского монастыря, "гулящего" человека и какого-то "человека голландского торговца" (возможно, наемного). Перечисленные вологжане в течение года скупали на вологодском рынке рожь, пшеницу, крупу пшенную и гречневую, "семя льняное" и ссыпали все это в амбары на подворьях у заказчиков-иноземцев, а также в амбары на подворьях монастырей: Соловецкого, Троицкого (Сергиева), Павловского, Спасо-Прилуцкого и Кандалакшского. Амбары монастырей использовались, очевидно, из-за нехватки складских помещений у иностранцев и, конечно, за какую-то плату. Тех, кто скупал хлеб и льняное семя для иноземцев, ожидало наказание так как иностранцам скупка хлеба в розницу не разрешалась.

Иноземные купцы использовали также вологжан для доставки своих товаров в разные города. Так, в декабре 1634 года в Вологду "явил на двух санях 2 бочки питья ценой 60 руб[лей] дворник Киприан голландца Игнатья Маркова"; в январе 1635 года "голландца Андрея Степанова извозчик-крестьянин Вологодского у[езда] Терентий Михайлов явил в проезд мимо Вологды в Ярославль или в Москву 22 воза сандалу и бочку сахара"; в феврале 1635 года вологжанин Владимир Васильев "явил англичанина Томаса Рыцаре ва в проезд мимо Вологды к Холмогорам 15 возов пеньки, 2 воза воску и бочку сала". Всего таких вологжан, работающих на иноземцев, в 1634/1635 году удалось насчитать шесть человек.

"Закупочная" активность англичан в Вологде выражалась, например, в том, что в 1633 году они "отпустили вниз", то есть отправили к Архангельску, 21 дощаник с товаром. В дощаник могло поместиться до 20 тысяч пудов груза. Торговая деятельность "немцев" на вологодском рынке не могла обходиться без их контактов с русскими торговыми людьми. Последние не только выступали агентами и подрядчиками, но и заемщиками денег. Так, в 1649 году по искам англичан выяснилось, что вологодские торговые люди должны им 2878 рублей.

Торгово-промысловая деятельность голландских купцов в Вологде хорошо охарактеризована их современниками - вологодскими торговыми людьми. В челобитной 1652 года последние так жаловались на голландцев и их приказчиков: "...живут на Вологде своими дворами, и, к ним приезжая, ставятца у них многие другие немцы, и живут многое время во всю зиму и до водяные сплавки, а у нас... всякие торговые промыслы отняли - покупают сами на площади у приезжих людей и у крестьян с возов разными мелкими месты, которые им товары за море в их земли годны: и мяса свиные, и окорока, и щетины, и мяса говяжьи, и языки, и сало-сырец, и пеньку, и рогожи, и корье, и мяхкую рухлядь, и иные всякие товары, и те покупные товары на своих дворах те немцы сами своими людьми мясо солят, и щетины чистят, и поставили на своих дворах поварни, и прядильни, и в поварнях окорока коптят, и сало топят, и на прядильнях пряжу прядут, и мяхкую рухлядь правят". Челобитчики просили государя: "...вели тем немцам самим на площади не покупать, потому что по указу Михаила Федоровича не велено им продавать и покупать товары в розницу". Челобитчики имели в виду жалованную грамоту англичанам 1625 года, ограничительные положения которой распространялись и на других иноземцев. Из челобитья также выясняется, что в отсутствие своих главных конкурентов - англичан - голландцы активно развернули незаконную торговую деятельность, приспособившись к местным условиям. Надо, однако, сказать, что инициатором челобитья выступала верхушка вологодского купечества, которой, конечно, такая деятельность голландских купцов сильно мешала. Аналогичные протесты в 1650-е-1660-е годы русских купцов из других городов против "оставшихся" в России иностранных торговцев привели в итоге к появлению Новоторгового устава 1667 года.

Если у голландцев в Вологде промышленные предприятия-прядильни были мелкими, то у англичан они были организованы в мануфактуры. На английский канатный двор (последний владелец его Иван Азборн) закупалась пенька. Писцовая книга Вологды 1627 года называет прядильщиками около 30 дворовладельцев. Организация первичной обработки пеньки в 1630-х годах выглядела следующим образом: "...и как пеньку купят и роздают... многим разным людем: трепальщикам, и чесальщикам, и прядильщикам порознь... а принимают обработанную пеньку из дела по весу и за всякое мастерство, и за работу мастеровым людем и работникам по договору деньги платят". Следовательно, производство было организовано по принципу смешанной мануфактуры, когда некоторые операции выполнялись на дому наемными работниками (мастеровыми), а окончательная переработка пеньки в канаты - в центральной мастерской - на канатном дворе. Только одних трепальщиков, чесальщиков и прядильщиков на канатной мануфактуре в Вологде было 400 человек. Канаты были необходимы для английского торгового и военного флота. Кроме вологодского предприятия, канатные мануфактуры были в Холмогорах и Архангельске. Роль английских канатных мануфактур в России в первой половине XVII века была положительной. Стимулируя развитие русского внутреннего рынка, особенно рынка пеньки и смолы, они обеспечивали работой местных ремесленников, передавали русским предпринимателям навыки новых технологий и т. д.

Очень выгодной для иноземного купечества в России была монополия на торговлю определенным товаром или на производство какого-либо продукта. Как уже отмечалось выше, англичанин Иван Азборн имел монополию на торговлю икрой. Заповедные и указные русские товары продавались иностранцам только по специальному разрешению (например, хлеб), или через специальных целовальников, скупавших их у местных торговцев (смола, поташ и др.), или оптом через русских откупщиков-монополистов, которые сами назначали цены на товар. Так, в конце 1640-х годов "в торговом ряду на Вологде сало ворвань и деготь" примерно за 200 рублей в год "держала" состоящая из четырех человек артель крестьян сел Фрязиново и Турунтаева, а затем все вологжане - посадские люди, то есть откуп был отдан на общину.

Иноземцам тоже иногда отдавали в откуп некоторые промыслы. Так, голландец Ю. Вилконс получил откуп на производство и продажу смолы. Для выгонки смолы ему отводилась территория между Вологдой и Холмогорами на пять лет - с 1636 по 1640 год. В 1637-1639 годах он выплачивал ежегодно по 550 рублей. После его смерти откуп перешел на пятилетие (1641 -1645) к другому голландцу - Г. Фентцелю, но уже за 1200 рублей в год.

Англичанин Дигби в начале 1640-х годов получил монополию на жжение золы для поташа - технического компонента, нужного для многих производств (суконного, кожевенного, мыловаренного и т. д.), на 10 лет по рекам Ваге, Двине и Югу, а также на покупку золы у местных крестьян. За каждую произведенную бочку поташа весом в 30 пудов (малая бочка равнялась 3/4 объема московской мерной бочки в 43 пуда) он платил в Вологде по 40 алтын. В 1647 году эту монополию получил по наследству англичанин Иван Хонт, который изготовил на продажу около 9,5 тысячи пудов поташа и отправил в Англию.

При откупной системе казна освобождалась от забот по организации сбыта заповедного товара, а монополист мог продавать его по повышенной цене.

Весьма интересен факт совместного "держания" на откупе с 1635 года в городе Вологде "извозничей площадки" (извоза) за 20 рублей в год английскими и голландскими гостями и их приказчиками. Торговые люди предпочитали платить откупную сумму, но не зависеть от какого-нибудь монополиста, взимающего за перевоз их товаров повышенную таксу и создающего помехи для товарных грузопотоков (нарушение очередности перевозок, неспешность и др.). При такой системе вологодские извозчики, заплатив определенный ежегодный взнос (промысловый налог) всем торговым людям-откупщикам, больше зарабатывали своей активной деятельностью.

Составляя конкуренцию элите русского купечества и пускаясь на различные нарушения условий и ограничений торгово-промышленной деятельности в стране, иноземцы, конечно, преследовали свою цель - получение максимальной прибыли. Вялая поддержка правительством своей национальной торговой прослойки объяснялась заинтересованностью казны в торговле с иностранцами (привоз в страну ефимков и оружия, сбыт казенных "заповедных" и указных товаров, постоянные таможенные доходы). Однако нажим русского купечества на правительство привел в итоге к изданию Новоторгового устава 1667 года, направленного на защиту национального рынка от засилья иноземцев. Однако мелкий торговый русский люд не чувствовал помех от деятельности иностранцев на русском рынке, а наоборот, сотрудничал с ними, получая средства к существованию. Например, в ходе опроса в 1649 году о претензиях рядовых торговых людей Вологды и Москвы к англичанам (после высылки последних из этих городов) выяснилось, что у них к английским купцам никаких претензий нет. А сами англичане писали, что от них русским "мелким торговым людем убытков и обид никаких не бывало, многие кормились и сыты были и розживались от наших с ними промыслишков".

Таким образом, в первой половине XVII века у крупных и мелких русских торговых людей отношение к западноевропейскому купечеству было неодинаковое. Роль иностранного капитала на русском рынке также была неоднозначна. С одной стороны, он "глушил" русский торговый капитал, перехватывая у него поле деятельности и рынки сбыта товаров, а с другой - показывал конкретные приемы и методы вовлечения капиталов в производство и сотрудничества с феодальным государством (договора, откупа), а также знакомил русских людей с техническими достижениями Запада и его культурой.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Демкин А. В. Западноевропейское купечество в России в XVII в. Вып. 1. М., 1994. С. 10-23; Захаров В. Н., Черкасова М. С. Иностранные купцы и их дворы в Вологде в XVII - первой четверти XVIII века // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2000. С. 97-132; и др.

2 Флоря Б. Н. Торговля России со странами Западной Европы в Архангельске (конец XVI - начало XVII в.) // Средние века. Вып. 36. М., 1973. С. 142; Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. М., 1955. С. 132.

3 Флоря Б. Н. Торговля России... С. 144.

4 Любименко И. И. Торговые сношения России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 г. // Известия АН СССР. Отделение общественных наук. Серия VII. Л., 1933. № 10. С. 751.

5 Лаппо-Данилевский А. С. Иноземцы в России в царствование Михаила Федоровича // Журнал Министерства народного просвещения. 1885. № 9. С. 75; Любименко И. И. Московский рынок как арена борьбы Голландии с Англией // Русское прошлое. Исторические сборники. Т. 5. Пг.; М., 1923. С. 11.

6 Базилевич К. В. Коллективные челобитья торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII в. // Известия АН СССР. Отделение общественных наук. Серия VII. Л., 1932. № 2. С. 94.

7 Мулюкин А. С. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. Одесса, 1912. С. 29, 36, 40, 47-51, 57-59.

8 Флоря Б. Н. Торговля России... С. 144.

9 Платонов С. Ф. Прошлое русского Севера (очерки по истории колонизации Поморья). Пг., 1923. С. 55-57; Введенский А. А. Значение Вологды как крупного торгово-промышленного центра на Севере и роль Строгановых в Вологде в XVI-XVII вв. // Север. 1928. № 7-8; С. 30-44; Колесников П. А. Северная деревня в XV - первой половине XIX века. Вологда, 1976. С. 52-54; Французова Е. Б. Введение // Таможенная книга города Вологды 1634-1635 гг. М., 1983. С. 3-16.

10 Водарский Я. Е. Келейность и размещение посадского населения в России во второй половине XVII в. // Города феодальной России. М., 1966. С. 286.

11 Бахрушин С. В. Очерки по истории ремесла, торговли и городов русского централизованного государства XVI - начала XVII в. (к вопросу о предпосылках Всероссийского рынка) // Научные труды. Т. I. М., 1952. С. 70-72, 77-78, 97, 103; Мерцалов А. Е. Очерк города Вологды по писцовой книге 1627 г. // Вологодский сборник. Т. V. Вологда, 1887. С. 46; Сташевский Е. Д. Пятина 142 года и торгово-промышленные центры Московского государства // Журнал Министерства народного просвещения. 1912. № 5. С. 80-81, 99, 102-103.

12 Любименко И. И. Торговые сношения России с Англией при первых Романовых // Журнал Министерства народного просвещения. 1916. № 11-12 (новая серия). С. 16-17; Он же. Московский рынок... С. 6-11; Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности англичан в России в 30-40-е гг. XVII в. // Ученые записки Благовещенского государственного педагогического института. Т. 9. Историко-филологический факультет. Благовещенск, 1958. С. 208-220; Демкин А. В. Западноевропейское купечество... С. 42-55.

13 Демкин А. В. "Московские торговые немцы" в первой половине XVII века // Вопросы истории. 1984. № 8. С. 171 - 172.

14 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 110-114; Демкин А. В. Западноевропейское купечество... С. 47.

15 Любименко И. И. Торговые сношения... С. 29.

16 Бунаков Н. Историко-статистические материалы. Вологда в начале XVII в. // ВГВ. Часть неофициальная. 1857. № 27.

17 Список с писцовой книги г. Вологды, сделанный в 1629 г. // Источники истории г. Вологды и Вологодской губернии. Вып. 1. Вологда, 1904. С. 82. В дальнейшем при упоминании 1627 г. имеется в виду этот источник.

18 О нем см.: Демкин А. В. Западноевропейские купцы и их приказчики в России в XVII в. М., 1992. С. 20.

19 РГАДА. Ф. 141 (Приказные дела старых лет, 1624 г.). № 31. Л. 121.

20 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 213.

21 РИБ. Т. II. СПб., 1875. № 205.

22 Демкин А. В. Западноевропейское купечество... С. 110-111.

23 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 100.

24 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 213.

25 РГАДА. Ф- 141 (1636 г.). № 4. Л. 22.

26 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 225; ААЭ. Т. IV. СПб., 1838. С. 17.

27 Таможенная книга города Вологды 1634 -1635 гг. (составитель Е. Б. Французова). Вып. 1-3. М., 1983. С. 61. В дальнейшем при упоминании 1634-1635 гг. имеется в виду этот источник.

28 Демкин А. В. Западноевропейское купечество... С. 116.

29 РГАДА. Ф. 141 (1628 г.). № 11. Л. 7, 9.

30 Там же. Л. 4-6.

31 ДАИ. Т. III. СПб., 1848. № 42.

32 Кордт В. А. Очерк сношений Московского государства с республикою Соединенных Нидерландов до 1631 г. // Сб. РИО. Т. 116. СПб., 1902. С. 180.

33 Мулюкин А. С. Очерки по истории... С. 40.

34 РГАДА. Ф. 141 (1628 г.). № 11. Л. 1.

35 Там же. Л. 8.

36 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 103.

37 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 226; Лаппо-Данилевский А. С. Иноземцы в России... С. 75; РГАДА. Ф. 141 (1640 г.). № 86. Л. 86-88.

38 РГАДА. Ф. 141 (1624 г.). № 2. Л. 1.

39 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 100.

40 РГАДА. Ф. 141 (1629 г.). № 4. Л. 1.

41 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 225;

42 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 107.

43 Мулюкин А. С. Очерки по истории... Приложение № 2. С. 370-371.

44 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 232-233.

45 РГАДА. Ф. 141 (1647 г.). № 86. Л. 557-565.

46 Демкин А. В. Западноевропейское купечество... Вып. 2. С. 13-14.

47 Баканов П. Ф. Товарное производство в феодальной вотчине XVII в. // Вопросы истории. 1953. № 5. С. 95.

48 Телегина Э. П. К вопросу о торгово-предпринимательской деятельности... С. 234.

49 Булгаков М. Б. Организация мелких откупов в России первой половины XVII столетия. Тюмень, 1997. С. 61.

50 Базилевич К. В. Коллективные челобитья... С. 102.

Иностранное купечество в России XVII столетия

Россия в XVII в. вела торговлю со странами Запада и востока. Всероссийский рынок был частью европейского и мирового рынков. Поскольку европейский рынок находился на более высокой стадии развития, торговые связи России с европейскими государствами были более тесными и регулярными.

В Русском государстве XVII в. можно было встретить купцов из различных стран. Причем большие колонии европейского и восточного купечества существовали в Москве, а восточного – в Астрахани в течение всего столетия. Дворы иностранного купечества отмечены были и в других городах России. Известны семьи, насчитывающие несколько поколений и безвыездно проживавшие в стране. Причем отмечены случаи обрусения семей иностранного купцов и принятия православного вероисповедания, что означало переход в русское подданство.

Среди многонациональной толпы иностранцев выделяются несколько национальных групп, наиболее полно представленных в России XVII в.

Наиболее сильные позиции на внутреннем рынке России имели купцы из Нидерландов, Англии, северонемецких городов Гамбурга и Любека, а также примыкавшая к ним особая группа московских торговых иноземцев. Наиболее известны нидерладцы чел.(644 чел.): компания де Фогелара – Кленка, К. де моллин, семейство Бернартсов, А. Виниус, Ф. Акема, Д. Артман, А. Гутман, В. Меллер, Д. Рутц.

На втором месте по численности англичане (319 чел.). В осиновом они были членами и приказчиками Английской Московской компании. Но во второй половине XVII в., после указа, в страну приезжали лишь единицы.

Большинство купцов из Гамбурга (210 чел.) и Любека (61 чел.)приезжало в Россию во второй половине XVII в. Наиболее заметны А. Бутенант, семейство Марселисов, компания Белкенса и Ферпортена, братья Сиверсы, Горн и др.

Среди московских торговых иноземцев выделялись многочисленные семейства Вестовых и Марсовых, а также отец и сын Келдерманы.

В условиях «Смутного времени» начала XVII в. торговля России с большинством западноевропейских стран практически прекратилась, которая позднее восстановилась в прежнем объеме.

Основная масса купцов торговала в России без жалованных грамот. Для проезда во внутренние районы страны им выдавались проезжие грамоты. Но некоторым купцам все-таки удалось получить жалованные грамоты на право торговли в стране (Английская Московская компания, компания де Фогелара – Кленка, Карл де Моллин, Исаак Алин, купечество Любека и др.). Это было своеобразной платой русского правительства за большие услуги, оказанные ему иностранными коммерсантами. Во всех жалованных грамотах говорилось о праве их владельцев свободно приезжать в Русское государство и уезжать из него. Ьам же могли быть пункты, освобождавшие от посадского тягла дворы иностранцев, о подсудности их только посольскому приказу, за исключением тяжких уголовных преступлений и т.п.

Политика русского правительства в целом благоприятствовала торгово-предпринимательской деятельности основных групп купечества в России XVII в. Но зачастую последнее сталкивалось с целым рядом трудностей и несло большие убытки. Выявлялись различные злоупотребления и обман как со стороны таможенной и воеводской администрации, так и русского купечества. Но и европейские коммерсанты не всегда были чисты на руку.

Ввиду того, что купцы из Нидерландов, Англии и немецких городов имели наиболее сильные позиции на внутреннем рынке, они были главными конкурентами русского купечества. Чисто экономическими средствами вытеснить западноевропейских конкурентов с внутреннего рынка русские купцы не могли, поэтому они постоянно обращались за поддержкой к властям.

Каждый век русской истории имеет свое неповторимое лицо и XVII век не является исключением. Начало этого столетия ознаменовалось тяжелейшими испытаниями российской государственности, вошедшими в историю под названием Смутное время. Пресечение династии Рюриковичей, пагубные последствия внутренней и внешней политики Ивана Грозного, активное вмешательство во внутреннюю жизнь страны ее соседей - Речи Посполитой и Швеции, которые пытались возвести на российский престол своих ставленников, резкое сокращение численности населения и запустение хозяйства страны, упадок внутренней и внешней торговли – таковы основные проявления и последствия «лихолетья». Было сильно подорвано благосостояние русских предпринимателей, а численность верхушки купечества – гостей, гостиной и суконной сотен – за эти годы сократилась почти в два раза. Несмотря на это купцы неоднократно ссужали власти деньгами, так к богатым промышленникам Строгановым обращался за помощью еще Василий Шуйский. Знаменитый нижегородский купец и земский староста Кузьма Минич Минин призвал горожан собрать средства для подготовки нового народного ополчения для освобождения Москвы от поляков и сам первым отдал почти все свои сбережения. Он стал одним из организаторов Второго народного ополчения, в котором заведовал казной и хозяйственным обеспечением войска. Кроме добровольных пожертвований на создание войска, Кузьма Минин наладил сбор «пятой деньги», то есть пятой, а иногда и третьей части всего имущества. Он вошел в состав созданного правительства – «Совета всея земли», управлявшего страной до избрания нового царя, проявил храбрость в освобождении Москвы от польских интервентов в октябре 1612 года, за что новым царем Михаилом Федоровичем Романовым был пожалован чином думного дворянина, вотчинами и стал членом Боярской Думы. Активным участником в организации Второго ополчения был и ярославский купец Надея Светешников, подпись которого имеется на посланиях князя Дмитрия Пожарского с призывом к борьбе против интервентов. После окончания Смутного времени царь Михаил Федорович пожаловал купца Надею Светешникова за его помощь в освобождении страны высшим купеческим званием «гостя».

Таким образом, русское купечество сыграло очень важную роль в освобождении страны от интервентов, способствовало разрешению политического кризиса и восшествию на престол первого царя из новой династии Романовых – Михаила Федоровича. Помимо урегулирования отношений с Речью Посполитой и Швецией, новому царю предстояло наладить новую систему управления государством и восстановить хозяйство страны. Для выхода из экономического кризиса Михаил Федорович Романов вновь обращается к русскому купечеству. В царской грамоте, адресованной все тем же Строгановым, царь просит дать взаймы денег, хлеба, рыбы, соли и других товаров. Промышленники не отказали и сначала дали властям 3000 рублей, а впоследствии не раз выделяли и более крупные суммы. Кроме добровольных пожертвований купечества, к которым его всячески призывали власти, на его же плечи в первые годы после Смуты легло и главное налоговое бремя. Так как население было не способно выплатить налоги за прежние годы лихолетья, по решению Земского собора были введены чрезвычайные налоги, в частности – «пятина», то есть пятая часть всего имущества, которая в первые два года существования распространялась только на торговых людей, а потом стала обязательным налогом для всего населения. Пополнению государственной казны способствовали не только собираемые налоги, но и постепенно возобновляющиеся торговые связи. Государство в XVII веке само активно вело и руководило торговлей, выступая в качестве предпринимателя. Продажа многих товаров была исключительной монополией государства. При Михаиле Федоровиче только двор имел право торговать хлебом, шелком, медью, икрой и ревенем. Кроме этого, продавались все излишки дворцового хозяйства: масло, холсты, орехи, овощи, фрукты. Вопросам торговли уделяется много внимания и во время дипломатических переговоров с различными странами. В 20-30-х годах XVII века в Европе были неурожаи, и закупка хлеба в России становится для многих государств жизненно важной мерой. От имени двора за границей торговые операции осуществляли именитые гости, а внутри страны - купцы гостиной сотни. За оказанные услуги купцы получали от царя жалованные грамоты, освобождавшие их от налогов и различных повинностей.

Привлекало правительство представителей торгового люда и при принятии политических решений, созывая совещания с участием купцов для решения насущных хозяйственных и финансовых проблем. Таких богатейших людей России, принадлежавших к верхушке торгового мира, как Босовы, Кирилловы, Никитниковы, Панкратьевы, Светешниковы, Филатьевы, Шорины и других, знали не только в деловых кругах страны. К их мнению прислушивались русские цари, главы правительства и Боярская дума. Многие купцы становились депутатами от посадов на Земских соборах, которые в первые годы после окончания Смуты играли исключительно важную роль в развитии страны.

«МОСКВИЧИ ЛЮБЯТ КУПЕЧЕСТВО»

Кильбургер, побывавший в Москве в царствование Алексея Михайловича в составе шведского посольства, отмечал, что все москвичи «от самого знатного до самого простого любят купечество, что есть причиной того, что в городе Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы ином целом княжестве».

Некоторые города по внешнему виду напоминали пестрые торговые ярмарки. Широкое развитие торговли отмечалось и в более ранние времена. Иностранцы, побывавшие в Москве XV века, отмечают особое изобилие съестных продуктов, что свидетельствовало о широком развитии товарных отношении среди крестьян, а отнюдь не о господстве натурального хозяйства. По описанию венецианца Иосафата Барбаро, «зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук». «Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико, - отмечает Барбаро, - что говядину продают не на вес, а по глазомеру». Другой венецианец Амвросий Контарини также свидетельствует о том, что Москва «изобилует всякого рода хлебом» и «жизненные припасы в ней дешевы». Контарини рассказывает, что каждый год в конце октября, когда река Москва покрывается крепким льдом, купцы ставят на этот лед «лавки свои с разными товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе». На рынок, расположенный на реке Москве, купцы и крестьяне «ежедневно в продолжение всей зимы провозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы». В конце ноября обычно «все окрестные жители убивают своих коров и свиней и вывозят их в город на продажу». «Любо смотреть, - пишет Контарини, - на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной и стоящей на льду на задних ногах».

Ремесленными изделиями торговали в лавках, на рынках и в мастерских. Уже в глубокой древности ряд дешевых массовых товаров, изготавливаемых городскими ремесленниками (бусы, стеклянные браслеты, крестики, пряслица), распространялся купцами-коробейниками по всей стране.

Русские купцы вели большую торговлю с другими странами. Известны их поездки в Литву, Персию, Хиву, Бухару, Крым, Кафу, Азов и др. Предметом торговли были не только сырье и продукция добывающих промыслов, вывозившиеся из Руси (пушнина, лес, воск), но также изделия русских ремесленников (юфти, однорядки, шубы, холсты, седла, стрелы, саадаки, ножи, посуда и др.). В 1493 году Менгли-Гирей просит Ивана III прислать ему 20 тысяч стрел. Крымские царевичи и князья обращались в Москву с просьбой о присылке панцирей и других доспехов. Позднее, в XVII веке, огромная торговля русскими товарами шла через Архангельск - в 1653 году сумма вывоза через порт этого города за рубеж составляла свыше 17 миллионов рублей золотом (в ценах начала XX века).

Масштабы русской торговли поражали иностранцев, посещавших нашу страну в XVII веке.

«Россия, - писал в самом начале XVII века француз Маржерет, - весьма богатая страна, так как из нее совсем не вывозят денег, но они ввозятся туда ежегодно в большом количестве, так как все расчеты они производят товарами, которые имеют во множестве, именно разнообразными мехами, воском, салом, коровьей и лошадиной кожей. Другие кожи, крашенные в красный цвет, лен, пеньку, всякого рода веревки, кавиар, т. е. икру соленой рыбы, они в большом количестве вывозят в Италию, далее соленую семгу, много рыбьего жира и других товаров. Что касается хлеба, то хотя его очень много, они не рискуют вывозить его из страны в сторону Ливонии. Сверх того, у них много поташа, льняного семени, пряжи и прочих товаров, которые они обменивают или продают, не покупая ничего чужеземного на наличные деньги, и даже император приказывает платить хлебом или воском».

Уже в XVI–XVII веках Россия обладает сильно развитой торговой сетью. В городах, посадах, селах, возле монастырей, на ярмарках ведут оживленную торговлю многие тысячи купцов и торговцев, идет интенсивный обмен товарами между отдельными районами страны, т. е. возникает всероссийский рынок.

В XVII веке в Москве торговое, купеческое сословие из разряда тяглых людей выделяется в особую группу городских или посадских людей, которая в свою очередь разделялась на гостей, гостиную и суконную согни и слободы. Самое высшее и почетное место принадлежало гостям (их в XVII веке было не более 30 человек). Звание это получали от царя самые крупные предприниматели, с торговым оборотом не меньше 20 тысяч в год - огромная по тем временам сумма. Все они приближены к царю, были свободны от уплаты пошлин, вносимых купцами рангом пониже, занимали высшие финансовые должности, а также имели право покупать в свое владение вотчины.

Члены гостиной и суконной сотен (в XVII веке их было около 400) пользовались также большими привилегиями, занимали видное место в финансовой иерархии, но уступали гостям в «чести». Гостиные и суконные сотни имели самоуправление, их общие дела вершили выборные головы и старшины.

Низший разряд купечества представляли жители черных сотен и слобод. Это были преимущественно ремесленные самоуправляемые организации, сами производившие товары, которые потом продавали. Этот разряд, скажем так, непрофессиональных торговцев составлял сильную конкуренцию профессионалам-купцам высших разрядов, т. к. «черные сотни», торгуя собственной продукцией, могли продавать ее дешевле.

В городах посадские люди, имеющие право вести торговлю, делились на лучших, средних и молодших.

В общем, предпринимательская деятельность в городах Древней Руси была развита весьма сильно. Сфера деятельности русских купцов и предпринимателей XVII века была огромна, отражала всю географию экономического освоения России. Из Москвы брали начало б основных торговых путей - Беломорский (Вологодский), Новгородский, Поволжский, Сибирский, Смоленский и Украинский, - составлявших экономическую инфраструктуру страны.

Беломорский (Вологодский) путь шел через Вологду по Сухоне и Северной Двине в Архангельск (а ранее к Холмогорам) и на Белое море, а оттуда в зарубежные страны. К этому пути тяготели замечательные центры русского предпринимательства: Великий Устюг, Тотьма, Сольвычегодск, Яренск, Усть-Сысольск, давшие России тысячи первоклассных предпринимателей.

В середине XVI века русские предприниматели получали право беспошлинной торговли с Англией (она шла Беломорским путем), имели в Лондоне несколько зданий для своих нужд. Русские везли в Англию меха, лен, пеньку, говяжье сало, юфть, ворвань, смолу, деготь, а получали оттуда ткани, сахар, бумагу, предметы роскоши.

Важнейшим перевалочным центром на этом пути была Вологда, куда всю зиму свозились товары из Москвы, Ярославля, Костромы и других городов, а затем по воде направлялись в Архангельск, откуда в свою очередь осенью приходили товары для отправки в Москву санным путем.

Новгородский (Балтийский) торговый путь шел из Москвы в Тверь, Торжок, Вышний Волочек, Валдай, Новгород, Псков, затем к Балтийскому морю. Через этот путь в Германию шли русский лен, пенька, сало, кожи и красная юфть. Поволжский путь проходил по рекам Москва, Ока и Волга, а затем через Каспийское море в Персию, Хиву и Бухару.

Главным предпринимательским центром на этом пути был Нижний Новгород с располагавшейся рядом с ним Макарьевской ярмаркой. Путь от Нижнего Новгорода до Астрахани преодолевался русскими купцами примерно за месяц. Шли караванами из 500 и более судов с большой охраной. И то даже на такие караваны время от времени совершались разбойные нападения. Купцы плыли и останавливались в местных предпринимательских центрах - Чебоксарах, Свияжске, Казани, Самаре, Саратове.

Торговля с Хивой и Бухарой проводилась в Караганском пристанище, куда из Астрахани под охраной приходили купеческие суда, а на встречу с ними приезжали местные купцы со своими товарами. Торговля велась около месяца. После этого часть русских судов возвращалась в Астрахань, а другая шла в Дербент и Баку, откуда уже посуху добирались до Шемахи и торговали с персами.

Сибирский путь шел водой из Москвы до Нижнего Новгорода и до Соликамска. От Соликамска купцы волоком двигались до Верхотурья, где был большой торг с вогулами, а затем снова водой до Тобольска, через Туринск и Тюмень. Далее дорога шла на Енисейск мимо Сургута, Нарыма. В Енисейске был устроен большой гостиный двор.

От Енисейска купцы двигались в сторону Илимского острога по Тунгуске и Илиму. Часть купцов продолжала путь и дальше, достигая Якутска и Охотска, проникая даже на Амур.

Главным предпринимательским центром Руси по торговле с Китаем был Нерчинск, где был построен специальный гостиный двор.

Главными товарами, которые покупали или выменивали на этом пути, были меха и звериные шкуры, из Центральной России в Сибирь везли железо, оружие, ткани.

Смоленский (Литовский) путь шел из Москвы через Смоленск в Польшу, но из-за постоянных войн этот путь для широкой торговли использовался сравнительно мало. Более того, в Москве очень неохотно привечали польских и еврейских купцов, которые имели плохую репутацию, а русские купцы избегали отношений с торговцами местечковой Польши.

Степной Малороссийский (Крымский) путь пролегал через рязанские, тамбовские, воронежские края, выходил к донским степям, а оттуда в Крым. Главными предпринимательскими центрами, тяготеющими к этому пути, были Лебедянь, Путивль, Елец, Козлов, Коротояк, Острогожск, Белгород, Валуйки.

Мы недаром показали широкий размах основных путей торгово-предпринимательской деятельности русских купцов. Он наглядно свидетельствует о гигантских усилиях, вложенных в экономическое освоение огромной территории России. Нужно понимать, что в Древней Руси эта деятельность была связана и с трудностями (что стоили только пути сообщения!). Осуществляя торговлю теми или иными товарами, русские купцы нередко принимали участие в организации их производства, особенно это касалось выработки воска, сала, смолы, дегтя, соли, юфти, кож, а также добычи и выплавки металлов и производства различной продукции из них.

Русский купец из посадских людей города Ярославля Григорий Леонтьевич Никитников вел крупную торговлю в Европейской России, Сибири, Средней Азии и Иране. Но основу его богатства составила торговля сибирской пушниной. Строил он ладьи и суда, перевозившие разные товары, хлеб и соль. С 1614 года он получает звание гостя. С 1632 года Никитников вкладывает капиталы в солеваренную промышленность. В конце 30-х годов в Соликамском уезде Никитникову принадлежали 30 варниц, на которых, кроме зависимых людей, работало свыше 600 наемных работников. Никитников держит целый ряд для продажи соли в разных городах, располагавшихся по течению Волги и Оки и связанных с ними рек: в Вологде, Ярославле, Казани, Нижнем Новгороде, Коломне, в Москве и Астрахани.

Долгое время центром торговой деятельности Никитникова был его родной город Ярославль с обширным двором, принадлежавшим предкам Григория Леонтьевича. По старым описаниям, усадьба купца Никитникова превращается в настоящий торговый центр Ярославля, становится узловым торговым пунктом, в котором скрещивались волжские и восточные товары, приходившие из Астрахани, с западными товарами, привозившимися из Архангельска и Вологды. В усадьбе Никитникова была построена им в 1613 году деревянная церковь Рождества Богородицы. Недалеко от усадьбы стоял знаменитый Спасский монастырь, рядом с которым находился рынок. Ближе к реке Которосли стояли соляные и рыбные амбары Никитниковых. В 1622 году Никитников по приказу царя переезжает в Москву, куда перемещается и торговый центр его деятельности. В Китай-городе Никитников строит богатые палаты и красивейшую церковь Троицы в Никитниках (она сохранилась до сих пор). На Красной площади Никитников обзаводится собственными лавками в Суконном, Сурожском, Шапочном и Серебряном рядах. Никитников возводит большие склады для ведения оптовой торговли. Его дом становится местом встречи богатых купцов и заключения сделок. В синодик церкви Троицы вписаны имена крупных московских гостей XVII века, которые находились в личных и родственных взаимоотношениях с Никитниковым.

Купец Никитников прославился не только предпринимательством, но и своей общественно-патриотической деятельностью. В начале XVII века он - молодой земский староста, подпись которого стоит в списках участников первого и второго земских ополчений, созданных в Ярославле для борьбы с польскими и шведскими захватчиками. Никитников постоянно участвовал в несении государственных выборных служб, представительствовал на земских соборах, участвовал в составлении челобитных царю от гостей и купцов, искавших защиты интересов русской торговли и ограничения привилегий иностранных купцов. Григорий Леонтьевич был смел и уверен в себе, бережлив и аккуратен в платежах, не любил должать, но и не любил давать в долг, хотя в долг приходилось давать довольно часто, даже самому царю, который жаловал его в награду серебряными ковшами и дорогой камкой. Исследователь жизни Григория Никитникова свидетельствует о нем как «о человеке деловом и практичном, глубокого проницательного ума, твердой памяти и воли, с крутым решительным характером и большим жизненным опытом. Через все его наставления неизменно проходит требование сохранения семейного и хозяйственного порядка таким, каким он был при нем. Такой же деловой тон звучит в наказах о поддержании благолепия в выстроенных им церквах и в распоряжении об аккуратных взносах пошлин в казну за соляные варницы».

Весь свой капитал Никитников завещал не дробить, а передал в совместное и нераздельное владение двум внукам: «…и внуку моему Борису, и внуку моему Григорию жить в совете и промышлять вместе, а буде который из них станет жить неистова и деньги и иные пожитки станет сородичам своим раздавать и сторонним людям, один без совету брата своего, и он благословления моего и приказу лишен, до дому моево и до пожитков ему дела нет». И, конечно, умирая (умер в 1651 году), купец Никитников завещает: «…и церковь Божию украсить всякими лепотами, и ладан, и свечи, и вино церковное, и ругу священнику и иным церковникам давать вместе, чтоб церковь Божия без пения не была и не за чем не стала, как было при мне, Георгии». Кроме своей московской церкви, он просил заботиться и о храмах, построенных им в Соли Камской и Ярославле.

Одним из характерных предпринимателей XVII века был купец Гаврила Романович Никитин, по происхождению из черносошных крестьян русского Поморья. Свою торговую деятельность Никитин начинал в качестве приказчика гостя О.И. Филатьева. В 1679 году он стал членом гостиной сотни Москвы, а в 1681 году получил звание гостя. После смерти братьев Никитин сосредотачивает в своих руках большую торговлю, ведет дела с Сибирью и Китаем, его капитал в 1697 году составлял огромную по тем временам сумму - 20 тысяч рублей. Как и другие купцы, Никитин строит свою церковь.

Кстати говоря, именно в XVII веке в Москве строится церковь, ставшая святыней купечества всей России. Это - Никола Большой крест, воздвигнутая в 1680 году архангельскими гостями Филатьевыми. Церковь была одна из красивейших в Москве да и во всей России. Ее взорвали в 1930-х годах.

Русские предприниматели, торговавшие с зарубежными странами, предлагали им не только сырье, но и продукцию, по тем временам, высокой технологии, в частности металлические устройства. Так, в инвентаре одного из чешских монастырей под 1394 годом документально зарегистрированы «три железных замка, в просторечии называемые русскими». В Богемии было, конечно, немало и своих прославленных мастеров по металлу из богатейших Рудных гор и Судетов. Но, очевидно, изделия русской промышленности были не хуже, если они пользовались известностью и успехом так далеко за рубежом. Это известие XIV века подтверждается и позднейшими источниками. Так, из «Памяти, как продать товар русской в Немцах», известной нам по тексту «Торговой книги» 1570–1610 годов, видно, что продажа русского «уклада» и других металлических изделий «в Немцах» была обычным делом и в XVI–XVII веках. Кстати говоря, торговали и оружием. Например, в 1646 году было вывезено в Голландию 600 пушек.

Рассказывая о знаменитых русских предпринимателях XVII века, нельзя не упомянуть братьев Босовых, а также гостей Надея Светешникова и Гурьевых. Босовы вели торговлю с Архангельском и Ярославлем, скупали товары и на местных рынках Приморья, покупали также деревни в расчете на получение большого количества хлеба для продажи, занимались ростовщичеством, но основой их предприятия являлась сибирская торговля. Босовы отправляли в Сибирь обозы в 50–70 лошадей, груженных как иноземными товарами, так и русским сермяжным сукном, холстом, железными изделиями. Вывозили они из Сибири пушнину. Так, в 1649–1650 годы было вывезено 169 сороков и 7 штук соболей (6 767 шкурок); приобретали в большом количестве и другие меха. На службе у Босовых было 25 приказчиков. Они организовали в Сибири собственные ватаги, т. е. промышленные экспедиции в места, богатые соболем, а также приобретали их у местных жителей и у служилых людей, взимавших в Сибири ясак. Высокую прибыль давала также продажа в Сибири иноземных и русских изделий. Имущество братьев Босовых, не считая капитала, вложенного в земли, и стоимости дома, оценивалось в 20 тысяч рублей на деньги того времени.

Богатейшие купцы несли казенную службу по финансам в качестве гостей, что давало им ряд преимуществ и предоставляло широкие возможности дальнейшего обогащения. Характер «первоначального накопления» имели также методы создания предприятий Надея Светешникова и Гурьева. Светешников вышел из ярославских посадских людей. Заслуги перед новой династией принесли ему пожалование в гости. Он вел крупные операции по торговле пушниной, занимался ростовщичеством и владел деревнями с крестьянами, но он также вкладывал свои средства в солепромышленность. Его богатство оценивалось в середине XVII века в 35,5 тысяч рублей (т. е. около 500 тысяч рублей на золотые деньги). Это пример крупного торгового капитала и перерастания его в промышленный. Важнейшее значение для обогащения Светешникова и развития его предприятий имели земельные пожалования. В 1631 году ему были отданы громадные земельные владения по обоим берегам Волги и по реке Усу до позднейшего Ставрополя. Здесь Светешников поставил 10 варниц. К 1660 году в Надеином Усолье было 112 крестьянских дворов. Наряду с наемными людьми он применял труд крепостных. Светешников построил крепость для защиты от кочевников, завел также кирпичный завод.

Из богатой верхушки ярославского посада вышли также Гурьевы. В 1640 году они завели рыбные промыслы в устье реки Яика, поставили здесь деревянный острог, затем заменили его каменной крепостью (город Гурьев), на строительство которой затратили около 290 тысяч рублей (т. е. 4 миллиона золотых рублей).

Развитие предпринимательства в России носило в значительной степени преемственный характер. Проведенное исследователем А. В. Демкиным изучение купеческих родов Верхневолжских городов показало, что 43 процента всех купеческих фамилий занимались торгово-предпринимательской деятельностью от 100 до 200 лет. а почти четверть - 200 и более лет. Три четверти купеческих родов, насчитывавших менее 100 лет, возникли в середине - второй половине XVIII века и действовали вплоть до конца столетия. Все эти фамилии перешли в девятнадцатый век. В общем из всех купцов, которые дожили до 1917 года, большая часть имела предпринимательские корни в семнадцатом веке, а то и глубже.