Руководство и прохождение по "Overlord". День странных совпадений

В мире Наруто незаметно пролетели два года. Бывшие новички пополнили ряды опытных синоби в ранге тюнин и дзёнин. Главные герои не сидели на месте – каждый стал учеником одного из легендарных Саннин – трех великих ниндзя Конохи. Парень в оранжевом продолжил обучение у мудрого, но эксцентричного Дзирайи, постепенно восходя на новую ступень боевого мастерства. Сакура выдвинулась в помощницы и доверенные лица целительницы Цунадэ – нового вождя Деревни Листвы. Ну а Саскэ, чья гордыня привела к изгнанию из Конохи, вступил во временный союз со зловещим Оротимару, причем каждый считает, что лишь использует другого до поры до времени.

Краткая передышка закончилась, и события в очередной раз понеслись с ураганной быстротой. В Конохе вновь прорастают семена старых раздоров, посеянные первыми Хокагэ. Таинственный лидер Акацуки привел в действие план обретения мирового господства. Неспокойно в Деревне Песка и соседних странах, везде всплывают старые тайны, и ясно, что когда-то придется платить по счетам. Долгожданное продолжение манги вдохнуло новую жизнь в сериал и новую надежду в сердца бесчисленных фанатов!

© Hollow, World Art

в Избранное в Избранном из Избранного 0

Операция «Оверлорд» (англ. Operation Overlord) - стратегическая операция, проведенная войсками союзников с целью вторжения на оккупированную немецкими войсками территорию северо-западной Франции во время Второй мировой войны. Главную роль в проведении операции сыграли войска Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. После высадки воинские контингенты из состава Свободной Франции и Войска Польского участвовали в боевых действиях, рядом с небольшими подразделениями из представителей Бельгии, Чехословакии, Королевства Греции, Нидерландов и Норвегии.
6 июня 1944 операция, которой был открыт Второй фронт, началась с масштабной в мировой истории высадки воздушного десанта с привлечением 12 000 самолетов, предшествовавшего Нормандские морской десантной операции (англ. D-Day - День Д). Почти 160 000 солдат союзников пересекли Ла-Манш в «День Д» и вторглись во Францию.

После захвата плацдарма на первом этапе операции - операция «Нептун» - в течение 3-х недель проводилась концентрация определенного количества войск, затем операция «Кобра» началась с нанесения из этих плацдармов крепких ударов по всему фронту с целью прорыва в глубину обороны войска Вермахта. Битва за Нормандию продолжалась в течение двух месяцев, пока 24 августа главные силы противника не были окружены в Фалезькому котле, а 25 числа был освобожден Париж.
Операция «Оверлорд» завершилась 31 августа 1944 форсированием союзными войсками реки Сена. До конца августа общие силы союзников насчитывали почти 3 миллиона человек личного состава на территории континентальной Европы
Долгий путь к вторжению
Крупнейшая по своему масштабу в мировой истории войн стратегическая десантная операция по вторжению через пролив Ла-Манш англо-американских войск в северо-западной Франции была не просто удачно организованной и умело проведенной военной операцией времен Второй мировой; «Оверлорд» ставил целью нанести сокрушительный удар в самое сердце Третьего Рейха и, во взаимодействии с наступлением Красной армии по всему восточному фронту, сокрушить главного и наиболее мощного противника из стран Оси.
«Оверлорд» был плодом совместной работы англо-американских союзников, заслуга в разработке и воплощении ее в жизнь полностью принадлежит им. Минимум за 1,5 года до вступления Америки в мировую войну, первые шаги на формирование зачатков англо-американского сотрудничества уже были сделаны. Втайне будущие союзники обменивались информацией, которая вызвала всякий интерес для обеих сторон. В течение 1941 года американские высокопоставленные лица присутствовали на конференциях и рабочих митингах британских вооруженных сил, где обсуждались основы общей стратегии действий в Европе, когда и если США становятся союзником в кровавой войне против Гитлера. Первая межгосударственная договоренность на уровне военного руководства обеих стран, которая получила название АВС-1 была достигнута в марте 1941. Хотя она и не была официально признана Президентом Ф. Рузвельтом, однако военное и военно-морское министерства США брали ее за основу в разработке планов будущих операций на европейском континенте.
Нападение японцев на Перл-Харбор и объявления нацистской Германией войны Соединенным Штатам в декабре 1941 развеяло все сомнения по вопросу на чем стороне американцы вступают к мировому конфликту. В январе 1942 создается объединенный комитет начальников штабов ВС Великобритании и США
Первые попытки
При вступлении США до Второй мировой войны, планирование наступательных операций с целью вторжения на европейский континент носило скорее утопический характер, выражая желание, чем имея реальные шансы на успех. Принимая во внимание положение в котором оказалась Великобритания после разгрома своего главного союзника на континенте - Франции, ее слабость, усталость, а также фактическую изоляцию от остального мира, все предложения по вторжению превращались скорее на фантастические мечты, чем на тщательно проработанные планы.
Уже осенью 1941 британское командование рассмотрело первый черновой вариант плана высадки войск во Франции, получивший кодовое название «Раундап» (англ. Roundup). Этот плод работы британского руководства имел целью высадку морского десанта западнее и восточнее Гавриш на французских пляжах между Довиль и Дьепе. Задачей операции ставилась создать прочный плацдарм 150 км в ширину, после чего сосредоточив достаточное количество войск, прорвать оборонительные рубежи немцев и продвигаться в направлении на север на Антверпен. В дальнейшем форсировать в нижнем течении Маас в районе Льеж. Общий состав группировки предусматривал иметь 6 1 / 3 пехотных дивизий, 6 бронетанк овых дивизий, 6 танк овых бригад и силы обеспечения и поддержки.
Однако, выполнение этого плана было очень ограничено по количеству сил, которые привлекались от Королевского военно-морского флота и королевских ВВС для непосредственной поддержки вторжения, поэтому хотя он и послужил за основу в дальнейшем планировании, серьезно его никто не воспринимал.
Вашингтонская конференция (1941-1942)
Вступив в войну американцы оказались перед сложной проблемой. Если для британцев война в Европе имела значение жизни или смерти, поэтому никаких сомнений для них не существовало, где и на каком направлении сосредоточить основные усилия, то для их заокеанских товарищей это оказалось дилеммой - сконцентрировать свои силы и средства на Тихоокеанском театре военных действий, где продвижение японцев вглубь акватории Тихого океана и прилегающих стран набирало все большие обороты, поддержать своего главного союзника, Великобританию, и вплотную заняться Гитлером. Одновременно американцы честно понимали, что война против всех трех противников одновременно распыляет их силы, и от этого страдала совместима стратегия действий союзников.
31 декабря 1941 в Вашингтоне на конференции под условным названием «Аркадия» [в 3] американское военное командование согласилось с британцами сконцентрировать свои основные усилия на разгроме нацистской Германии в первую очередь, на Тихом океане же ограничиться мерами стратегической обороны, отдав предпочтение действиям военно-морских сил США, несмотря даже на факт сокрушительное катастрофы на Гавайях и настроениях, царивших в американском обществе с началом этой войны.
Если выбор Великобритании был очевиден, то избрание американцами этого варианта стратегических действий диктовалось иными соображениями. Германия рассматривалась, как наиболее доминирующий противник среди стран Оси, и наиболее угрожающий союзных войск. Ее поражение в войне несомненно ослабит позиции Японской империи. К тому же, только совместными усилиями англичане и американцы были способны воплотить на практике в жизни десантную операцию такого масштаба. И кстати, существовали и более прозаические причины. США не располагали достаточного количества десантных и транспортных судов в то время, которым можно осуществлять оперативное переброски войск и сил на океанском пространству. «Факторы времени и пространства диктовали нашей стратегии требования. Переброска войск и материальных средств в Австралию требовало вдвое больше транспортных средств, которых и так не хватало, чем к Европе или Северной Африки », - писал в то время начальник штаба Армии США генерал Д. Маршалл.
Так был заложен фундамент к разработке грандиозного плана по вторжения англо-американских союзников в Европу. Первые обсуждения плана операции касались лишь общим вопросам и соображениям, в основном дискутируя по поводу, как строить стратегическую оборону на основных направлениях продвижения противника. Замысел операции еще не вступил ни формы, ни концептуальной основы, как, когда и где это событие будет иметь место. Выводом конференции стало решение, что вторжение в Европу не может состояться раньше 1943 года, поэтому было провозглашено:
… Главные усилия союзников в течение 1942 будут направлены на истощение немецкого сопротивления путем воздушной бомбардировки британскими и американскими воздушными силами … всяческая помощь советскому сопротивления на востоке … и операциям, которым ставилась цель освободить от противника все побережье Северной Африки. … В 1943 созданием определенных условиях провести операции по захвату континента через Средиземное море, из Турции на Балканы и вторжением в Западной Европе. Эти операции должны предшествовать полному поражению Германии.
Исходя из вышеуказанного, на конференции был принят первый черновой план совместной операции под кодовым названием «Гимнаст». «Гимнаст», или план операции по вторжению в Северную Африку, рассматривался военными как довольно реалистичная возможность приобрести практический опыт для обеих сторон, к тому же операция на первый взгляд не требовала применения значительных сил и средств. Однако смысл этой операции был очень спорным и авантюрным. Прежде всего, это связано с тем, что позиция Франции, которая царила в северо-западных колониях Африки не была до конца выяснена. На чем стороне вишистська Франция выступит в случае вторжения союзников?
Так, несмотря на все колебания и споры, против кого начать приготовления к действиям: против Германии или Японии, американцы вступали в войну против наиболее слабого противника - фашистской Италии.
Ситуация зимой-весной 1942
Хотя в январе 1942 решения о проведении незначительной по масштабам операции в Северной Африке было принято, но события в южной части Тихого океана существенно повлияли на ее дальнейшую подготовку и проведение. Американцы были вынуждены перебросить на Тихий океан значительное количество своих войск, в то время им было откровенно не до Африки.
К тому катастрофическое положение в России изменилось на более позитивное. Советские войска, несмотря на скептический анализ многих экспертов относительно их возможностей противостоять Гитлеру, удачно оборонялись и более этого, нанесли под Москвой решительный удар, отбросив противника от стен столицы. В конце февраля 1942 года, бригадный генерал Дуайт Эйзенхауэр, в то время помощник начальника управления военных операций штаба американской армии докладывал: «Россия находится в очень сложном положении, ее задача заключается в том, чтобы уцелеть любой ценой этим летом, она ни за любых условиях не должна пойти на переговоры с немцами. Мы имеем два пути помочь ей, ленд-лизу и высадкой наших войск на западе, чтобы отвлечь от восточного фронта значительное количество немецкого Вермахта ». Американский Объединенный оперативный центр штабного комитета пошел дальше, предложив осуществить высадку войск как можно скорее. Конечно главные нагрузки при высадке полагались на британские вооруженные силы, но американские силы на территории островов значительно возросли и смогут существенно повлиять на исход битвы.
В этих условиях решение о вторжении войск в европейского континента было спланировано на период между 15 июля и 1 августа 1942. Операции предварите 15-е дневная авиационная подготовка, стратегической целью которой будет отвлечь максимально Люфтваффе с Восточного фронта, а тактическими задачами ставились - овладение воздухом над Ла-Маншем и на 100 км вглубь территории. Войска специального назначения висаджуватимуся в «День Д», выводя из строя основные элементы инфраструктуры и наиболее угрожающие объекты на территории между Дюнкерком и Аббевиль. Коммандос должны были одновременно действовать в глубине немецких оборонительных рубежей на территории Голландии, Бельгии и Нормандии.
На втором этапе вторжения: из «Дня Д» +30, главные силы десанта должны были пересекая Канал, высадиться на побережье Франции в полосе устья рек Сена и Уаза, и сломив сопротивление немецких береговых войск продвигаться в общем направлении на Кале-Аррас-Сен- Кантен-Суассон-Париж.
Однако, во время оперативной разработки плана американцы столкнулись с проблемой, что ни американские войска, ни британские, не имеют десантно-высадочных средств, которыми силы вторжения должны направляться на берег. Их еще придется только разработать и в перспективе обеспечить ими войска.
Вместе британский оперативный центр также пришел к выводу, что летняя кампания в СССР должна стать переломной и союзники должны организовать некий действия на Западе, чтобы кое отвлечь немцев от восточного театра военных действий. Однако, в отличие от своих заокеанских друзей, британцы были менее оптимистичны и реально оценивая обстановку и свои возможности, склонялись к мысли, что высадка в Европе должна носить ограниченный характер. Они предложили боевые действия в форме рейда, который должен быть проведен, чтобы отвлечь главным образом военно-воздушные силы Германии, и в ожесточенных боях сковать их и не дать возможности быть переброшенными к Советской России. Черчилль поддержал эти предложения и отдал приказ на подготовку операции «Следжхаммер» (Кувалда) (англ. Sledgehammer).
Однако в ходе разработки плана, британский штаб также столкнулся с другой проблемой, выяснилось, что радиус действия истребительной авиации женщин и оно способно эффективно вести воздушные бои с самолетами Люфтваффе и прикрывать высадку войск лишь на ограниченной территории - в районе Па-де- Кале. А это был крепкий сектор в противодесантной обороне Вермахта, оснащенный всеми средствами противодействия высадке. Одновременно определилось, что районе планируемой высадки очень неудобны для подхода высадочных средств морского десанта, и имели ограниченное количество выходов из пляжей, которые позволили бы союзникам прорваться вглубь обороны противника. Порты в полосе вторжения имели низкий грузооборот и не могли обеспечить должным образом войска. Таким образом, все составляющие критерии плана наглядно продемонстрировали невероятные трудности проведения будущего вторжения. То, что подходило для авиации, категорически не подходило для сил флота, и главное - для сухопутных войск.
Проблема казалась неразрешимой. В апреле 1942 операторы предложили упрощенный план вторжения, где полностью игнорировали угрозу возможного вторжения немцев на Британские острова и сделали предположение, что все вопросы обеспечения и поставки будут решены своевременно, без задержек. В этом случае высадка войск в Па-де-Кале казалась возможной, однако, они предупредили, что если немцы будут способны провести организованную контратаку сил вторжения, вероятность удержать плацдарм очень мала. Более того, возникают сомнения, что союзное командование сможет организованно провести эвакуацию войск, не говоря уже об огромном количестве имущества и военных запасов.
Первый же взгляд на замысел проведения вторжения в континентальную Европу вызвал массу хлопот и проблем, которые в то время, казались непреодолимыми. Поскольку все внимание сосредоточивалось вокруг реалистичности проведения этой операции в течение 1942 года, большинство специалистов склонялось к мысли, что это будет акт отчаяния, которое повлечет колоссальное напряжение всех составляющих, если не сказать откровенно - приведет к катастрофе. Британский военный потенциал конечно рос, мощность и численность воинских формирований постоянно увеличивалась, однако руководство вооруженными силами совершенно точно знало, что главная проблема высадки войск будет сосредоточено на наличии материальных запасов, конечно не хватало. Если операция требует дополнительных материалов, взять их было неоткуда, собрав в одном городе, они теряли это в другом. К тому же, и американская военная машина еще не набрала достаточных оборотов, и вынуждена учитывать Тихий океан, события на котором требовали колоссальных материальных ресурсов.
25 марта 1942 президент США Франклин Делано Рузвельт пригласил к себе руководство министерства обороны и объединенного комитета начальников штабов заслушать перспективы дальнейших стратегических планов США на 1942 год. Непосредственно он хотел знать, возможно участие американских войск в боевых действиях в Сирии, Ливии и вообще в северной Африке, а также в северо-западной Европе.
2 апреля генерал Маршалл, представил на рассмотрение Президенту черновой замысел операции по вторжению в Европу, с четко определенным выводам - операцию можно провести не раньше 1943 года. Вместе, военная верхушка Соединенных Штатов крайне неохотно воспринимала идеи Президента Рузвельта с предложениями сначала поддержать британцев в Северной Африке, а затем сосредоточиться на Североевропейском направлении.
Главным содержанием плана начальника штаба армии была концепция сосредоточения основной удар через Ла-Манш по Франции. Замысел операции предусматривал три главные фазы проведения вторжения: стадия подготовки, пересечение канала и захвата плацдармов между Гавром и Булонь, и последняя, накопления сил и сосредоточения для прорыва из захваченных плацдармов вглубь Франции. Эксперты логистики, исходя из предыдущего замысла, оказали прогноз, что минимальный срок готовности второй стадии будет не раньше 1 апреля 1943.
План операции на весну 1943 предусматривал развертывание 48 дивизий при поддержке 5 800 боевых самолетов. Полоса вторжения пролегала между Этрета севернее Гавр и мысом Гриз нец, из которой союзные войска должны были захватить нижнюю долину Соммы и прилегающие возвышенности между водными системами Сены и Соммы.
Ключевым вопросом оставался дефицит необходимых материальных запасов, и, главное, десантно-высадочных средств, способных опрокинуть союзные войска с тяжелой техникой на побережье Франции.
Союзники пришли к выводу, что в 1942 году вторжение в Европу абсолютно невозможно. Планирование операции по вторжению в Европу повис в воздухе.
После обсуждения общего плана со своими британскими коллегами, те, в свою очередь, согласились с такими перспективами, но, генерал А. Брук, начальник имперского генерального штаба, высказал обеспокоенность по обстановки вокруг Индии и Ближнего Востока, акцентируя на том, что существует прямая угроза прорыва японских и немецких войск с обоих направлений к этим важным регионов, а также вероятность овладения немцами Ирака и Ирана, что поставит под угрозу дальнейший ход войны.
С целью создания стратегического резерва американских войск на территории Британии, была инициирована операция «Болеро», операция главной целью которой ставилось переброски войск через Атлантику в Европу. Стороны согласились на том, что в течение года американцы в ходе этой операции доставят на земле Британских островов 1 млн. солдат.
Хотя первые конвои с американскими военными формированиями прибыли в северной Ирландии еще в январе 1942, союзники вынуждены были изменить свои планы с учетом сложившейся ситуации на Тихоокеанском театре военных действий. По состоянию на май 1942 американцы доставили в Европу лишь 32 000 военных (среди формирований были штаб V-го корпуса, 34-я пехотная и 1-я бронетанк овая дивизии). Одновременно ВВС армии США занялись переброской военной авиации и устройством аэродромов и остальных инфраструктуры на британской земле. По плану кувыркался 4648 американских самолетов, которые были скомпонованы в 54 важкобомбардувальни группы, 10 групп средних бомбардировщиков и 10 групп истребителей-перехватчиков. Однако, как и в случае с сухопутными войсками, суровые реалии обстановки заставили изменить планы и ВВС ограничилось переброской только 3262 самолетов, вместо 54 важкобомбардувальних групп были сформированы только 17. Воздушные силы вошли в состав вновь созданной 8-й воздушной армии под командованием бригадного генерала Карла Спаатс.
События, которые случились в течение апреля-июля 1942 кардинально изменили суть военной стратегии западных государств и разрушили их планы на первую половину 1943 года. Во-первых, это было связано с принятым решением по высадке войск на побережье Северной Африки - операцией «Гимнаст». Во-вторых, материально-техническая готовность сил вторжения оставляла быть лучшей. Логистические потребности росли на других театрах военных действий, вместе перераспределение запасов шел в ущерб планам операции «Следжхаммер». Было подсчитано, что высадка 6 дивизий при опрокидывании морем, при наличии существующих средств, будет длиться 21 день. Когда Черчилль узнал об этом, он категорически отказался от введения плана вторжения в ближайшее время. Он указал, что пока мы не будем иметь таких сил и средств, которые позволят нам не только высадиться, но и остаться на французской земле - речь о вторжении вестись не будет. К тому же, разведка присылала ясные сообщения, что немцы рассчитывают именно на проведение операции в районе запланированного вторжения в Па-де-Кале.
К тому же, война на Тихом океане откровенно шла не в пользу американцам. Президент Рузвельт даже официально направил письмо с просьбой просчитать возможность перенацелить переброски части сухопутных войск с европейского направления на усиление Австралии, которая оказалась под серьезной угрозой. В ответ Маршалл напоминал президенту, что стратегическим направлением, который определил сам президент является Западная Европа, перенацеливании американских войск на другое направление значительно ослабит возможности союзников начать операцию «Следжхаммер», и вообще отложит ее на неопределенный срок.
В мае 1942 в Вашингтон прибыл нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов. Несмотря на официальное обсуждение важных моментов организации конвоев по программе Ленд-лиза американским правительством в Мурманске, скрытно Молотов вел разговор о найболяче вопрос - когда западные союзники пытаются открыть Второй фронт. Советский Союз крайне нуждался облегчения своего положения и обращался с просьбой отвлечь внимание и заставить немцев отвести из Восточного фронта минимум 40 дивизий. Рузвельт, не удаваючися в мелочи, где и в каком масштабе они планируют операцию, передал через Молотова Сталину, что вторжение союзников произойдет в 1942 году.

Июнь 1942 внес свои коррективы в планы обеих сторон антигитлеровской коалиции и заставил немедленно отреагировать на события, случившиеся. 13 июня 1942, до сих пор никому не известный немецкий генерал Эрвин Роммель, после двух недель боев на северном побережье Африки в Ливии, разгромил английские войска, противостояли, и стремительно организовал продвижение ударных группировок вглубь Египта. 21 июня окруженные войска в Тобрук капитулировали. Остальные британских войск поспешно окопувалася у Эль-Аламейна, пытаясь сдержать стремительное продвижение Роммеля вглубь Египта в Александрии.
На восточном фронте, после битвы на южном фланге, разгромив неудачную попытку Красной армии организовать наступление, немцы в свою очередь, нанесли сокрушительное поражение советским войскам и крепким ударом прорвались на территории южной России. Советские войска беспорядка отступали за Дон, к Сталинграду, за Кавказские горы. Преобладающей мнением среди военачальников США и Великобритании была, что это будет большим счастьем, если России удастся удержаться и устоять в 1942 году вообще. Прогнозы были слишком пессимистичны относительно способности Сталина остановить наступление Вермахта.
Черчилль развернул бурную деятельность, пытаясь убедить Рузвельта, высадка войск во Франции теряет смысл в этой обстановке, что нужно принимать во внимание ситуацию в СССР и немедленно реагировать на события в Африке, и изменить акцент стратегических усилий по проведению операции «Следжхаммер» на немедленное вторжение на африканский континент - провести операцию «Гимнаст». Военное министерство США хотя и отстаивало планы, которые были утверждены ранее, пытаясь сохранить хотя бы часть интенсивности переброски войск в Европу, вместе с этим, прекрасно осознавало, что крушение в Египте и на юге СССР грозит полной катастрофой на Ближнем Востоке. Наконец совместным заявлением политического и военного руководства было провозглашено, что проведение операции «Следжхаммер» на данном этапе развития событий не является приоритетным направлением политики западных союзников, и что высадке во Франции или на территории Бенилюкса нужно искать альтернативу, лучшей среди которых по мнению политического руководства обеих стран является вторжение в Африку. Реализация «Следжхаммеру» откладывалась на неопределенный срок. Акцент планирования стратегической операции сместился значительно южнее.
24 июня 1942 генерал Д. Эйзенхауэр прибыл в Лондон и поступил на должность командующего всеми американскими войсками на европейском континенте (англ. ETOUSA, European Theater of Operations, USArmy).
6 июля 1942 Черчилль на расширенном заседании британского комитета начальников штабов заручился поддержкой военных, которые единодушно приняли решение, что операция «Следжхаммер» не имеет никаких шансов на успех и может привести к провалу. Британцы настойчиво просили американцев временно приостановить разработку этой операции и сосредоточиться на африканском вопросе, на проведении операции «Гимнаст». Кстати, лично Эйзенхауэр оценивал шансы союзников на успех при вторжении, как 1 к 2, а вероятность сосредоточить до определенного срока 6 дивизий на территории Франции, как 1 к 5.
В свою очередь американское военное руководство, во главе с начальником штаба армии генералом Маршаллом, выступило почти с ультиматумом Президенту, провозгласив свою видение выхода из сложившейся ситуации. Если британцы стараются отложить проведение операции на Европейском континенте на неопределенный срок, они перенацелит все свои силы на Тихий океан, где японцы не сидят сложа руки и очевидно планируют наращивание своего наступления на юге и юго-западе океана. Немедленно развернулась серьезная борьба между сторонниками позиции Черчилля и генерала Маршалла. Рузвельт, который не поддержал генералитет, был вынужден отправить Маршалла, Кинга и Гарри Гопкинса в Лондон для урегулирования главных направлений военной стратегии союзников на ближайшей время и поиска адекватного решения.
В ходе долгих споров и обоюдных обвинений, стороны пришли к такому выводу. Исходя из сложности обстановки на Восточном фронте и непредсказуемости позиции Советской России, а также сравнительного состояния сил и средств немцев и союзников, проведения операции по вторжению во Францию может привести к катастрофе. Перенацилившы, в свою очередь, направление сосредоточения основных усилий на побережье Северной Африки, западные союзники смогут противостоять дальнейшему продвижению немецко-итальянских войск, а на перспективу перенести активные действия на Сицилию и Италию. Было принято совместное коммюнике, в котором указывалось на необходимость как можно скорее начать действия на африканском побережье. Сроком определялось не позднее 1 декабря 1942.
Для Маршалла и Эйзенхауэра принятия решения по «Гимнасты» означало, что союзники смирились с вероятностью поражения СССР, которую с их точки зрения можно было предупредить вторжением своих войск в Западную Европу.
Операция «Раундап» отошла на второй или даже на третий план. Принятое решение по применению сил в Африке заставило как британцев, так и американцев перенацелить львиную долю своих офицеров-операторов, которые занимались планированием вторжения в Европу, на новую задачу - на разработку плана новой операции, получившей условное название «Торч» (Факел).
Принятое президентом Рузвельтом решение поддержать желание Черчилля выгнать немцев с итальянцами из Африки отложило план «Раундап» на неопределенный срок. Оставалось неясным, какое влияние будет мате это решение на большую стратегию. В апреле договоренности союзников определяли, что концентрация усилий на операции «Болеро» - опрокидывании американцев до Британских островов однозначно приведет к проведению «Раундап» не позднее весны 1943. В июле принципы концентрации были отвергнуты и изменены на концепцию стратегии постепенного окружения. Вместо того чтобы наращивать постепенно силы в Британии, «Факел», если сделка будет удачной, будет значить значительную концентрацию сил и средств на Средиземном море. Каким будет следующий шаг?
К октябрю 1942 года длились дебаты по поводу стратегических целей войны, которые в свою очередь привели к перенацеливании гигантских масштабов транспортировки войск, материальных запасов, огромного количества техники и вооружения на другие театры военных действий. В сентябре Черчилль обратился с письмом к Рузвельту, в котором указывал, что из-за того, что высадка главных сил англо-американских войск в Западной Европе не представляется возможным до 1944 года, он предлагает следующие направления стратегических усилий на 1943 год. Во-первых, это проведение операции «Факел», которая в дальнейшем перерастет в стратегическое наступление в подбрюшье Европы с высадкой союзных войск на Сицилию, Сардинию и даже Италию. Во-вторых, Черчилль предложил спланировать операцию с ограниченными силами по вторжению в Норвегию, тем более, что в случае успеха этого замысла, помощь Советскому Союзу будет значительно действенной. Рузвельт в свою очередь в ноябре высказал интерес к планам британского премьера и предложил оценить вероятность дальнейшего наступления союзников на Грецию и Балканы, а также возможность получить поддержку со стороны Турции и атаковать южной фланг Гитлера через Черное море. Черчилль полностью поддержал этот вариант дальнейших действий.
Одновременно, это направление дальнейшего развития событий в который постепенно склонялся Рузвельт, полностью не удовлетворял американское военное командование. Оно выступило категорически против, мотивируя это тем, что такой стратегический план невозможен из-за трудностей, которые возникнут через логистические проблемы дальнейшего снабжения войск, и главное это не приведет армию союзников к приближению победы и что возможно, войска увязнут на Балканах, не смогут ударить в сердце Германии.

Операция «Факел»

8 ноября 1942 началась высадка американских войск в Касабланке. Операция продолжалась с постоянным успехом и очень быстро войска, наступавшие, смогли нанести серьезное поражение противнику. Главные события развернулись на территории небольшой французской колонии - Туниса.
В это время, значительно сниженным темпами продолжалось сосредоточение американских войск на территории Британских островов. Однако вместо 48 полноценных дивизий на это время союзники смогли сосредоточить только 25.
Конференция в Касабланке
12 января 1943 в городе Касабланка под кодовым именем «Символ» прошла одна из наиболее важных конференций между руководителями государств союзников в антигитлеровской коалиции. Когда конференция началась, англо-американцы впервые после критического положения дел, которое существовало в 1942 году, смогли смело взглянуть в будущее, планируя время и места следующих битв с врагом. Войска Роммеля потерпели решительное поражение в Северной Африке. Хотя он и продолжал сражаться в Тунисе, было ясно - что это лишь вопрос времени, когда вся Африка будет в руках союзников. Советские войска заставили немцев отступать по всему фронту своего южного фланга, окружив более чем 250-тыс. группировки генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса в Сталинграда. Все попытки вызволить окруженных закончились крахом. На Тихом океане продвижение японцев в конечном счете было остановлено. Наземная и морская фазы битвы за Гуадалканал были победными для американцев. После полугода постоянных поражений, тревог и потерь начиная с июля 1942, союзники впервые получили серьезные шансы на победу в мировой войне.
На конференции остро встал вопрос - где и в каком качестве сосредоточить стратегические усилия англо-американцев в борьбе со странами Оси. Битва в Северной Африке подходила к логическому завершению, но смена приоритетов летом 1942 привела к срывам планов операции «Болеро». Несмотря на огромный потенциал американцев, состояние их войск, укомплектованность, положение с переброской сил и средств по морю, сосредоточение материалов и запасов для дальнейших действий в Европе оставляли быть лучшими. К тому же значительных потерь наносили немецкие подводные лодки. Так за 1942 год, союзники потеряли на Атлантике 1027 судов и кораблей. Не овладев морем, союзники соответственно не имели никакого шанса начать морскую десантную операцию на западноевропейском театре военных действий.
Черчилль по этому поводу не было никаких сомнений. Он настаивал на продолжении боевых действий в 1943 году на Средиземноморье, и даже не допускал идеи о начале вторжения на континент. Он отстаивал перед Президентом свое мнение: это остается, без всяких сомнений нашей приоритетной задачей.
Для американцев постановка вопроса таким образом не была ясной. Раздраженный бесконечными политическими играми британцев, связанными с защитой только своих долгосрочных интересов, начальник штаба армии США генерал Маршалл, в довольно грубой форме высказывался по поводу целей военной стратегии союзников на 1943 год. В постоянных спорах с британским военным руководством он отстаивал мнение, что после завершения разгрома немцев и итальянцев на севере Африки - направление сосредоточения основных усилий союзников должен быть перенесен на западное побережье Европейского континента. Общая стратегия должна концентрироваться на идее скорейшего и эффективного разгрома наиболее угрожающий противника - нацистской Германии. Предложенная британцами концепция действий путем серии сражений и боев на неважных направлениях в Средиземноморье создавала угрозу превращения войны на затяжное противостояние двух систем, будет истощать США. Британский генерал Брук, в свою очередь, отстаивал мнение, что наличие на Британских островах всего 21 готовой дивизии никоим образом не создаст предпосылки для победы вторжения принимая во внимание, что по данным разведки, немцы имели минимум 44 дивизии, дислоцированных в Западной Европе. Он утверждал, что имея превосходство в силах, и по всей вероятности, связал наши войска боями на побережье насыщенном колючей проволокой и укреплениями, любой прорыв с плацдарма не представляется возможным. Даже если высадка союзников в 1943 году возможна, она будет стоить очень большую цену, чем продолжение битвы на Средиземном море. К тому же, учитывая реальное положение дел с войсками и военными запасами, готовность операции «Раундап» не будет раньше чем в августе 1943, и начать ее будет возможно только осенью. В завершение, настаивало британское командование, проведение операции «Раундап» в 1943 приведет к катастрофе, ни успеха.
Заключительным решением конференции, союзники приняли решение, в соответствии с которым, британские аргументы в пользу сосредоточения усилий военной стратегии на Средиземноморского театра военных действий были правильными, однако, ни в коем случае не создавали предпосылки для успешной реализации плана вторжения в Западную Европу. Маршалл отстаивал мнение, что битва на Средиземном море, никаким образом не может рассматриваться в качестве главной арены для уничтожения военной мощи Третьего Рейха. Он настаивал на том, что только прямые действия приведут операцию к успеху, и в конце концов к разгрому именно Германии, ни Италии и других стран-сателлитов. Поэтому, американцы пришли к выводу, что в силу сложившихся обстоятельств, США будут временно вынуждены согласиться на продолжение военных действий с юга Европы и это никоим образом не повлияет на общее направление американской военной стратегии - главные действия должны осуществляться на западе Европы. Одновременно Маршалл провозгласил, что приоритетными направлениями подготовки к этому становится интенсификация борьбы с подводным флотом Кригсмарине на Атлантическом океане и массирование усилий по бомбардировки объектов военно-промышленного комплекса Германии, а также инфраструктуры и военных целей, играющих важную роль в планах высадки войск. Наши усилия будут сосредоточены на цели нанести максимальное поражение, заставив Вермахт отвести наземные и воздушные силы с советско-германского фронта. Генерал Брук поддержал американцев обещанием, что мы обязательно вторгнемося на континент в 1943 большими силами.
На конференции также было принято решение о вторжении на юге Европы в пользу Сицилии, ни Сардинии, континентальной Греции, Крита или Додеканесских островов.
До того, на конференции рассматривалось дело формирования основного руководящего органа управления по подготовке и планированию вторжения в Западную Европу. Несмотря на то, что подавляющая доля усилий союзников будет направлена на ведение войны на юге Европы, конференция в Касабланке заложила первый кирпич в фундамент операции «Оверлорд».

Планирование «Оверлорд»

Январь-июль 1943 (организация планирования)

С принятием в Касабланке решения на проведение операции по вторжению союзных войск в Западную Европу, перед военным руководством обеих стран возник вопрос - кто будет возглавлять процесс подготовки крупнейшей в мировой истории десантной операции. Генерал-лейтенант Эйзенхауэр, который изначально был определен именно на роль командующего американскими войсками в Европе, по крайней мере был занят событиями на Средиземном море и не имел никакой возможности сосредоточиться на разработке плана вторжения. После долгих раздумий было принято интересное решение, на должность начальника штаба оперативной группы при отсутствии любого кандидата на роль командующего всем группировкам был назначен британский генерал-лейтенант Фредерик Морган.
Директивой от 5 марта 1943 Морган приступил к выполнению чрезмерно сложной задачи по разработке фундаментального плана вторжения войск в Европу. Не теряя времени, со свойственной ему энергичностью, генерал Морган начал работу. Прежде всего, столкнувшись с фактами, что военное руководство что американцев, британцев, не очень торопится с стратегическим замыслом операции, он перенял всю инициативу на себя и приступил к формированию рабочих органов от представителей всех стран, которые планировались для участия в десанте. На первом же заседании вновь сформированного органа управления Морган потребовал от подчиненного ему штаба: «с этого момента мы не обычные планировщики - мы исполнители, от работы которых будет зависеть успех операции. Определение офицер-планер - худший, он ничего не может выработать кроме листа бумаги. В тесном взаимодействии и координации действий мы должны не только разработать, но и подготовить план вторжения учтя малейшие нюансы и детали ».
Сначала штаб (англ. COSSAC) был организован из пяти ветвей управления: сухопутными войсками, флотом, ВВС, разведкой и логистикой и административными делами. Постепенно по мере роста задач и подчиненных объединений, соединений и частей, на штаб Моргана возлагалось все больше задач, он принимал на себя решение или планирования все больших аспектов подготовки, в том числе координацию действий с движением сопротивления во Франции, проведение дезинформационных и специальных операций в северо-западной Европе. Постепенно разворачиваясь COSSAC увеличивал свою численность и совершенствовал структуру, пока в январе 1944 не превратился в Верховное Командование союзных сил в Европе, которое и стало главным исполнителем операции «Оверлорд».
Источник - http://uk.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%86%D1%96%D1%8F_%C2%AB%D0%9E%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%B4%C2%BB

Военные действия в Западной Европе

Казалось бы, второй мировой войны исследована вдоль и поперек. Выпущены многотомные монографии, защищены тысячи диссертаций. И все же, все же... Остаются еще «белые пятна», и иные события предстают совершенно в другом свете - стоит подойти к ним не традиционным путем, а так, как это сделали наши авторы.

День странных совпадений

6 июня 1944 года - день «Д», день, как считают в Англии, решивший судьбу Европы, день странных совпадений и неразгаданных загадок.
Итак, операция «Оверлорд» - высадка десанта союзников в Нормандии - из-за ужасной погоды становится почти невозможной, каждый час промедления увеличивает опасность утечки информации и обнаружения десанта фашистами. Эйзенхауэр, командовавший войсками союзников, неожиданно для многих рискнул начать фактически безнадежную операцию… Я не оговорился: операция, которую ждал весь мир, начавшаяся почти через пять лет после того, как Англия объявила войну Германии и через три года после нападения фашистов на СССР, при нормальном ходе событий должна была быть обречена на провал.

Не случайно перед началом операции Эйзенхауэр оставил конверт с заявлением, что всю ответственность за возможный провал он берет на себя.
Ну, прежде всего, разве не чудо, что союзникам удалось длительное время скрывать скопление семи тысяч кораблей и огромной армии десантников, хотя до Англии немцам было рукой подать?

Вечером 5 июня 1944 года главнокомандующий гитлеровскими войсками на Западе генерал-фельдмаршал Рундштедт получил донесение, что радиостанция Би-би-си в Лондоне передает необычайно много кодированных сообщений для французского Сопротивления и что немецким РЛС (Радиолокационные станции) между Шербуром и Гавром поставлены сильные помехи. В 22 часа было перехвачено кодированное сообщение Би-би-си французскому Сопротивлению, означавшее, что вторжение начинается, но главнокомандующий, отвечающий за оборону западных рубежей рейха, никак не реагирует на это. Хотя имелась возможность если не нанести упреждающий удар, то хотя бы подготовиться к отражению.

Немецкие РЛС засекли армаду кораблей, движущуюся к берегам Нормандии. Однако Рундштедт не поверил сообщению, заявив, что моряки видели на экранах своих радиолокаторов стаю чаек.

Казалось бы, чего проще - послать самолет или корабль в этот район и проверить тревожный сигнал, тем более, что речь шла о судьбе Германии. Но происходит непостижимое - никто такого задания не получает ни от главнокомандующего, ни от кого либо из старших чинов. В то же время Рундштедт по тревоге приводит в боевую готовность 15-ю армию в районе Па-де-Кале, но не считает нужным отдать такой же приказ 7-й армии, к расположению которой в секторе побережья между Каном и Шербуром, как ему было сообщено, на тысячах судов направляется десант союзников. Странная логика, не правда ли?
Удивительно, но накануне командующий 7-й армии генерал Фридрих Дольман, по согласованию с Рундштедтом, отдач приказ о временной отмене боевой готовности и собрал своих старших офицеров для проведения штабных учений в Ренне, что примерно в 125 милях от Нормандского побережья Ла-Манша. (Потом У. Черчилль отметит в своих воспоминаниях, что, видимо, оглушенные немцы вели беспорядочный ответный огонь, однако, скорее, причина в том, что некому было ими управлять).

В полночь начали высаживаться три воздушно-десантные дивизии; одна на северо-востоке Кана с целью захвата плацдармов на реке между городом и морем и две севернее Карантана, чтобы помочь морскому десанту и помешать противнику перебросить резервы на полуостров Котантен.
Генерал-майор Пемзель сообщил по телефону, что, судя по всему, началась крупномасштабная операция, но Рундштедт отнесся к донесению скептически, посчитав это отвлекающим маневром, и ничего не предпринял для оказания помощи 7-й армии.

У союзников было всего полчаса между приливом и отливом, когда можно было уничтожить находившиеся на глубине двух футов подводные заграждения, и они каким-то образом успели это сделать. Но, как выяснилось потом, всех этих чудес также было слишком мало для успеха операции...
Когда на рассвете 6 июня Рундштедту стали поступать донесения о высадке больших сил союзников в Нормандии под прикрытием смертоносного огня крупнокалиберных орудий армады боевых кораблей, главнокомандующий вновь не поверил, что союзники предприняли главный штурм и не принял необходимых контрмер, хотя в районе, прилегавшем к месту высадки, находились две танковые дивизии.

Рундштедт располагал достаточным количеством сил для защиты побережья - от Голландии и Бельгии до Бискайского залива - 60 дивизий; но 10 танковых дивизий, предназначенных для отражения высадки десанта, были разбросаны от Бельгии до Бордо. Странно, но Рундштедт допустил ту же ошибку, что и французы в 1940 году, за что он их тогда примерно наказал, но об этом позже.

Происходит еще одно необъяснимое событие: человек, который мог сорвать планы союзников - генерал Роммель, именно в это время оказывается не у себя в штабе, а за сотни километров... И странно - бесстрашный Роммель не осмеливается нарушить запрет фюрера и только к концу дня добирается до своих войск, но время упущено... Однако и это не все.

Лишь когда высадившийся десант союзников, хотя и не смог выполнить первоочередной задачи - взять Кан, но «оттяпал» территорию глубиною от двух до шести миль и основательно закрепился, Рундштедт начал звонить в ставку Гитлеру.

И в придачу ко всему Гитлер - спит! Спит, а опытнейшие военачальники Кейтель и Йодль, которые не могли не понимать всей серьезности создавшегося положения и опасности промедления, тем не менее не решились ни сами отдать приказ о контратаке танковым частям, находившимся рядом с местом высадки десанта, ни разбудить фюрера. Когда фюрер проснулся, было уже слишком поздно и встретить высаживающиеся войска танковым ударом не удалось. Всемерно разрекламированный Атлантический вал был прорван за несколько часов... Невероятно, но Гитлер в буквальном смысле проспал высадку десанта союзников.

Нечто странное происходит и на море, о чем вскользь замечает У. Черчилль в третьем томе своей книги «Вторая мировая война»: только небольшая часть немецких подводных лодок, расположенных в Бискайском заливе, получает приказ атаковать десантные корабли союзников, да и те, словно сговорившись, отправляются в район боевых действий... в надводном положении, представляя из себя превосходную мишень для учебных стрельб и прицельного бомбометания кораблей и самолетов союзников.

Вряд ли опытные подводники по своей воле пошли на такую откровенную авантюру, так как выигрыш нескольких часов никакой роли не играл: подобные десанты - дело не одного дня, следовательно, кто-то отдал этот нелепый и убийственный приказ, в результате чего подводный флот, на который возлагалась обязанность защитить побережье от десанта союзников, не смог выполнить поставленную перед ним задачу.
Итак, напрашивается вывод: слишком много странных совпадений!

Проект был грандиозен

План операции «Оверлорд» разрабатывала группа «Коссак» (Аббревиатура слов: Chief of Staff Supreme Alied Comander) под командованием генерал-лейтенанта Ф. Э. Моргана, которая изучила печальный опыт высадки десанта в Европе 19 августа 1942 года в районе Дьепа (операция «Юбилей»), закончившейся катастрофой по многим причинам.

Англия в то время не располагала достаточными ресурсами для проведения крупномасштабной операции, а немецкие подводные лодки хозяйничали на морских просторах, топя конвои союзников и в студеных волнах северных морей, и у берегов Америки. Знаменитая фраза, нацарапанная гусиным пером безвестного летописца - «Правь, Британия, морями», вызывала у немецких подводников взрывы хохота.

Итак, около 250 кораблей под прикрытием 800 самолетов - это было практически все, что могли использовать в тот момент англичане. Причем один из десантных отрядов был обнаружен немцами еще на подходе, и элемент внезапности был утерян.
Десантники могли воспользоваться только легким стрелковым - выгрузка тяжелого вооружения (танков, артиллерии) и боеприпасов на открытом побережье под огнем противника оказалась невыполнимой задачей.

Советская историография расценивает операцию «Юбилей» как попытку руководства союзников доказать: открыть второй фронт в Западной Европе из-за нехватки сил и средств невозможно; однако не следует забывать о собственном печальном опыте - высадке десанта советских войск в районе Южная Озерейка 4 февраля 1943 года, подтвердившем значительные трудности и непредвиденные опасности проведения подобных операций.
За одного битого двух небитых дают - союзники сумели сделать правильные выводы: высадка большого десанта - это не столько военная, сколько организационная и инженерная проблемы.

У. Черчилль вспоминал:
«...Надо было учесть влияние приливов. Если бы мы произвели высадку при высшем уровне прилива, то подходу к берегу мешали бы подводные препятствия. Если высадку произвести при низшем уровне отлива, то войскам пришлось бы пройти большое расстояние по открытому для обстрела берегу.
Разность уровней воды во время прилива и отлива в Ла-Манше составляет более 20 футов, причем на берегу остаются соответствующие промоины...

Проект был грандиозен. Предстояло построить по крайней мере две плавучие гавани «Малберри». В пунктах высадки десанта - построить большие молы. Та часть этих молов, которая вдается в море, должна была быть плавучей и защищенной для выгрузки судов. Для защиты их от штормовых ветров и волн надо было установить большой дугой, обращенной к морю, волнорезы, состоящие из потопленных бетонных блоков «Феникс» и блокировочных судов «Гузберри»

Одной из главных причин успеха операции «Оверлорд» считается ошибка фашистского командования в определении района предполагаемой высадки десанта.

Бретань, Нормандия, Па-де-Кале - выбор был не слишком большой. Прежде всего: при высадке в Бретани союзники оказывались на окраине Европы и не создавали непосредственной угрозы стратегически важным - экономически и политически - центрам, и в частности Парижу, что явно снижало эффективность операции. Кроме того, Бретань наиболее удалена от Англии и, следовательно, возникало много опасных неудобств, в частности, делало корабли конвоя более уязвимыми для подводных лодок немцев, расположенных в Бискайском заливе и Бресте.
Остается Па-де-Кале и Нормандия.

Преимущества высадки в Па-де-Кале заключались в наименьшем расстоянии, но разница была не так уж и велика, значит, это условие не могло быть решающим.

В остальном все указывало на Нормандию:
- главное: здесь не было таких мощных оборонительных сооружений, как в Па-де-Кале (они были во много раз слабее и построены только на 18 процентов). И хотя все 50 миль песчаного берега между Гавром и Шербуром были защищены бетонированными укреплениями и бетонными дотами, но оборона не имела необходимой глубины, обеспечивающей ее устойчивость и сопротивляемость;
- немцы не сосредоточили здесь крупных сил для непосредственной защиты побережья;
- побережье лучше защищено от штормовых ветров, что облегало и ускоряло высадку десанта;
- место высадки более удалено от Германии и. следовательно, от истребительной авиации люфтваффе;
- местность благоприятствовала быстрому развертыванию сил и была достаточно удалена от основных сил противника;
- имелись порты, которые можно было изолировать и захватить в самом начале операции, что резко ускорило бы переброску войск и наращивание сил на плацдарме;
- в сравнении с Бретанью место высадки было достаточно удалено от Бискайского залива и Бреста, и немцы могли не успеть массированно использовать подводные лодки против десанта;
- от места высадки путь к Парижу был намного короче, и, следовательно, при удачном развитии событий союзники быстрее могли его захватить, что должно было ускорить крушение третьего рейха.

На предполагаемое место высадки недвусмысленно указывали и методичные опустошительные трехмесячные бомбежки железных дорог и мостов в Нормандии, отсекающие побережье от мест дислокации войск вермахта. Причем интенсивность бомбардировок и колоссальные потери, которые несла авиация союзников, были бы непозволительной роскошью, если бы это были отвлекающие операции.

В конце марта Гитлер, изучивший кстати Клаузевица и Мольтке, прочитавший все труды Шлиффена, пришел к выводу, что главным районом вторжения станет Нормандия. «Следите за Нормандией», - постоянно предупреждал он генералов и приказал в течение последующих нескольких недель перебросить значительные средства усиления в район между Сеной и Луарой. Однако обычно дисциплинированные Рундштедт и его генералы сосредоточили главный костяк немецких сил к северу от Сены между Гавром и Дюнкерком, то есть следили скорее за Па-де-Кале, чем за Нормандией.

66 тысяч тонн бомб, сброшенных союзниками в течение трех месяцев на железнодорожные коммуникации в 93 важнейших центрах на подступах к Нормандии, создали «железнодорожную пустыню» вокруг германских войск в районе высадки, но Рундштедт продолжал следить за Па-де-Кале и настаивал на том, что вес эти бомбежки союзники проводят для отвода глаз и их главная цель Па-де-Кале.

Рундштедт медлит

17 июня, по настоянию Рундштедта, было проведено совещание в Марживале, но Рундштедту и Роммелю не удалось убедить Гитлера отвести войска в глубь континента. А после отъезда фельдмаршалов происходит странное событие: сбившаяся с курса на Лондон Фау-1 упала на бункер, но фюрер не пострадал.

29 июня Рундштедт и Роммель обратились к Гитлеру с предложением реально оценить создавшееся положение и положить конец войне, но впоследствии выясняется, что Роммель участвовал в заговоре против Гитлера...

В 15-й армии имелись резервы, но только через 6 недель Рундштедт выделит их в помощь 7-й армии. Однако время будет потеряно.
30 июня Кейтель, пытаясь выяснить обстановку, спросил: «Что будем делать?», на что последовал экстравагантный ответ Рундштедта: «Заключать мир, дурачье! Что еще вы способны сделать?!»

На другой день Рундштедт был сменен фельдмаршалом фон Клюге.
Но вот еще одно удивительное обстоятельство: до двадцатых чисел июля союзники не предпринимали активных действий. Как потом выяснилось, в Вашингтоне и Лондоне ожидали вестей из Берлина...

17 июля 1944 года самолет союзников атаковал штабную машину, и идол немецких масс, самый популярный из всех военачальников знаменитый фельдмаршал Роммель был тяжело ранен.

20 июля 1944 года в ставке Гитлера взорвалась мощная бомба, подложенная полковником Штауфенбергом, но фюрер был лишь контужен.
«Этот патологический лжец, - воскликнул Роммель, когда в беседе со Шпейделем упомянул Гитлера, окончательно сошел с ума. Он обрушит свой садизм на участников заговора 20 июля, и этим дело не кончится».

Роммель угадал: на операционном столе в Вердене ослепший генерал фон Штюльпнагель случайно назвал его имя, а позднее полковник фон Хофакер, не выдержав страшных пыток в застенках гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, рассказал о роли Роммеля в заговоре и его словах: «Передайте товарищам в Берлине, что они могут на меня положиться».

Эта фраза засела в сознании Гитлера, и, по его приказу, ходивший у него в фаворитах генерал, надев свою кожаную куртку - форму Африканского корпуса и сжимая фельдмаршальский жезл, 8 августа принял яд.

Фельдмаршал Модель отдал приказ по войскам, в котором отмечалось, что Роммель скончался от ран, полученных 17 июля, и выражалась скорбь в связи с потерей «одного из величайших полководцев нации».

Рундштедт в роли представителя фюрера на государственных похоронах произнес речь: «Его сердце принадлежало фюреру». Однако он... отказался присутствовать на кремации и приехать в дом Роммеля, чтобы выразить соболезнование вдове, как это сделали большинство генералов.

Происходит неожиданное: Рундштедт добровольно принимает пост председателя суда чести, учрежденного Гитлером для изгнания из армии всех офицеров, подозреваемых в причастности к заговору против него. Странность поступка Рундштедта заключалась в том, что суду чести не разрешалось заслушивать показания обвиняемых офицеров в свою защиту, а приговор выносился на основе улик, представленных гестапо, и опозоренных и изгнанных из армии офицеров, уже в качестве гражданских лиц, передавали в руки пресловутого Народного суда (Председателем Народного суда был Рональд Фрейслер, злобный маньяк, который, оказавшись в первую мировую пойму в русском плену, стал фанатичным большевиком, а после 1924 года - таким же фанатичным нацистом.), а тот автоматически направлял их в лапы палачей.

Удивительно, но знаменитый военачальник и аристократ Рундштедт, хотя бы для соблюдения приличий, не попытался протестовать против такого ограничения прав обвиняемых, его товарищей по оружию.

Чопорный аристократический офицерский корпус, забыв о своих традициях, безропотно наблюдал, как, но приказу бывшего ефрейтора австрийской армии, десятки высших генералов были брошены и застенки гестапо и отправлены на заклание после судебных фарсов, разыгранных в Народном суде.
Три прославленных фельдмаршала - Вицлебен, Клюге, Роммель - сошли со сцены: один повешен, двоих принудили к самоубийству, 4 сентября 1944 года Рундштедт был восстановлен в должности главнокомандующего войсками на Западе, однако впоследствии на допросе у союзников он скажет странные слова: «Для меня война закончилась в сентябре».

Своя игра

Приглядимся к человеку, «прозевавшему» самую крупную десантную операцию второй мировой войны.

Рундштедт был толковым генералом, и его воинское искусство дорого обошлось нашей стране: это под его командованием солдаты группы армий «Юг» взяли Киев и 665 тысяч пленных, а затем молниеносно прорвались через легендарный Перекоп и захватили Крым, в котором наших войск было не меньше, а учитывая, что для успешного прорыва обороны наступающие должны иметь значительный перевес в силах (примерное соотношение 3:1), то этот факт говорит сам за себя.

Кстати, когда Гитлер отдал приказ взять и удержать Ростов - «ворота Кавказа», Рундштедт взял Ростов, но понимая, что не сможет его удержать, телеграфировал Гитлеру: «Пытаться удержать позиции - безумие... приказ необходимо отменить или придется подыскать кого-нибудь другого на мое место.» (Согласитесь, не каждый мог решиться назвать приказ Гитлера «безумием» и разговаривать с ним в таком тоне.)

Фюрер не замедлил с ответом: «Согласен с вашей просьбой. Пожалуйста, сдайте командование.» Но это была не первая отставка фельдмаршала.
Рундштедт еще в 1938 году проявил себя оппозиционером и «заслужил» отставку. Однако, когда Гитлеру понадобились умелые полководцы, Рундштедт снова оказался в строю.

Дерзкий массированный удар бронетанковых войск через Арденны 10 мая 1940 года, которыми командовал Рундштедт, привел к прорыву обороны противника, и семь танковых дивизий, прорвавшись через Маас, устремились к Ла-Маншу. Это, в свою очередь, привело к захвату Франции. Рундштедт был произведен в генерал-фельдмаршалы.

Главный урок истории, как говорят, заключается в том, что его не учат. Рундштедт дважды в ходе одной войны блистательно провел прорывы в Арденнах, оба раза поставив армии союзников на край гибели, и, что поразительно, оба раза происходило чудо, спасающее союзников: первое - «чудо Дюнкерка», а второе я бы назвал «Арденнским чудом».

В первом случае перед прижатыми к морю, разбитыми и деморализованными войсками союзников стояла дилемма: капитулировать или быть в буквальном смысле раздавленными стальной лавиной немецких танков.

Однако 24 мая 1940 года, когда немецкие танки готовились нанести завершающий удар по Дюнкерку, был получен странный, просто необъяснимый приказ - прекратить дальнейшее наступление. Танки были остановлены, но не силой и мужеством солдат союзников, а приказом Рундштедта, который, как было установлено на основании архивов штаба Рундштедта, лично убедил Гитлера остановить танки перед Дюнкерком, пока не будут подтянуты пехотные дивизии. И танки стояли на месте ровно столько, сколько времени понадобилось для свершения «чуда Дюнкерка» - эвакуации 338 тысяч почти безоружных солдат союзников...

Через четыре с половиной года пришла очередь «Арденнского чуда».
Для прорыва в Арденнах было сформировано почти 28 дивизий, включая 9 танковых и дополнительно 6 дивизий для последующего удара на Эльзас. На любимца фюрера Отто Скорцени было возложено выполнение операции «Грейф» («Кондор»), согласно которой около двух тысяч немецких солдат, знающих английский язык, были переодеты в американскую форму, снабжены трофейным оружием и заброшены в тыл союзников для террора, дезорганизации и захвата мостов.

Застав врасплох командование союзников, утром 16 декабря 1944 года войска Рундштедта прорвали оборону, и уже в ночь на 17 декабря немецкая танковая группа подошла к Ставело, всего в 8 милях от Спа, где размещался штаб 1-й американской армии. Немецкие танки останавливаются, трудно поверить, всего... в одной миле от огромного полевого бензохранилища американцев, где было сосредоточено три миллиона галлонов бензина. Захвати немцы этот склад, их бронетанковые дивизии, страдавшие из-за нехватки горючего, могли быстро продвигаться дальше, но свершилось «Арденнское чудо» - склад не был захвачен.

1 января 1945 года немецкая авиация нанесла неожиданный и страшный удар по аэродромам союзников, но было уже поздно; «Арденнское чудо» свершилось, и оно дорого обошлось немцам. Они потеряли 120 тысяч солдат, 600 танков и самоходных орудий, 1600 самолетов, 6 тысяч автомашин.
И невольно возникает вопрос: а почему этот удар авиации был приурочен не к началу, а к концу операции?

Зная все эти факты, сомневаешься, что столь опытный военачатьник мог так грубо ошибиться и со сроком ввода в действие авиации, и в определении места высадки десанта. Ведь сумел же не обладавший таким опытом и знаниями бывший ефрейтор Адольф Гитлер угадать место высадки десанта союзников!
Рундштедт не был «паркетным» генералом, а среди боевых офицеров, дослужившихся до фельдмаршальского жезла, дураков не было.

Если сопоставить все факты его незаурядной военной карьеры, в сочетании с «чудесами», с его то неприкрытым противостоянием Гитлеру, то странной безропотностью во время расправы с заговорщиками, невольно приходит мысль, что Рундштедт вовсе не прозевал высадку в Нормандии. И хотя документальных подтверждений его участия в заговоре нет, он все же, по моему мнению, имел к нему какое-то отношение.

Рундштедту были известны человеконенавистнические планы Гитлера, и он понимал, чем они грозят миру. И в 1940 году под Дюнкерком он, трезво оценивая последствия уничтожения войск союзников, мог придти к выводу, что это могло роковым образом сказаться на судьбе Англии, а значит и всей Европы. Последующая битва за Англию показала, насколько «Туманный Альбион» был близок к катастрофе и как пригодились опытные солдаты и офицеры, спасшиеся в результате «чуда Дюнкерка».

В 1944 году уже самому тупому генералу было понятно, что война идет к неизбежной развязке и вопрос заключался лишь в сроках. Каждый похищенный у войны день спасал десятки тысяч жизней и поэтому успех высадки десанта союзников, в конечном итоге, сокращал поток «похоронок», а провал мог надолго затянуть агонию нацистов и на несколько миллионов увеличить и без того чудовищный список жертв. К тем же трагическим последствиям мог привести и разгром союзников в Арденнах в декабре 1944 года.
И Рундштедт не мог этого не понимать...

И еще одно косвенное подтверждение: многим, кто интересуется историей второй мировой войны, из книги Ф. Уинтерботэма «Операция ультра» известно, что благодаря созданной англичанами разведывательной системе, использовавшей раскрытый секрет немецкой шифровальной машины «Энгима» (от греческого «Загадка»), союзники практически всю войну расшифровывали радиограммы, которыми обменивались немецкие генералы, и поэтому все время были в курсе всех намерений противника (в том числе и Рундштедта) то время операции «Оверлорд».

«Ультра» дала осечку только один раз - контрудар в Арденнах для союзников оказался полной неожиданностью. И вновь странное совпадение: когда судьба Рундштедта повисла на волоске (в случае неудачного начала операции его, по-видимому, тоже бы причислили к заговорщикам), он запрещает пользоваться радиосвязью, и все приказы в подразделения доставляются офицерами связи. Возникает вопрос: он знал или только догадывался об «Ультра»?

Из материалов следствия известно, что заговорщики обращались практически ко всем высшим и пользовавшимся большим авторитетом в армии военачальникам, и в первую очередь к тем, кого считали обиженными фюрером или несогласными с его политикой. И вряд ли они обошли стороной Рундштедта, а тогда становится понятным его поведение во время расправы с заговорщиками - он опасался себя выдать.
Что это - его личная тайная война с нацизмом, которую он вел по своему разумению, выполняя свой долг перед немецкими солдатами? Или он давал шансы союзникам победить нацизм? И даже после окончания войны он не мог в этом признаться: одни бы просто его не поняли, а другие - нацисты-фанатики - с ним бы расправились.

Но это всего лишь догадки и версии...

Карл Рудольф фон Герд Рундштедт окончил свою жизнь в 1953 году в Ганновере, в ФРГ.

Слова, которые никто не произносил

Место действия: западное побережье оккупированной Франции.
Дата: 5 июня 1944 года.
Дело: Накануне исторического «дня Д» в эфире неожиданно прозвучало радиосообщение о высадке союзников в Европе. Британская контрразведка была в изумлении, а немцы растерялись, так как не могли приписать все происшедшее подвигам своих шпионов. Официально объявление посчитали промашкой служащих радиостанции Би-би-си, но до сих пор не появилось новых фактов, способных пояснить происхождение сообщения.
Заинтересованные лица: немецкая группа войск «Центр» и британская разведка МИ-5.

Генерал фон Сапмут спокойно играл партию в бридж, когда полковник Мейер торопливо вошел в зал, чтобы объявить невероятную : Би-би-си сообщило о наступлении союзников через французскую фразу: «Blessent mon coeur d"une langeur monotone». («Мое сердце снедает истома»).
Неизвестно, как людям из абвера, контрразведки вермахта, удалось расшифровать послание, скрывающееся за строкой из куплета под названием «Осенняя песня», но командующий 15-й армией довел все до сведения своих начальников так быстро, как только смог. В 10.05 все армейские командиры и главнокомандующие немецкой армии были осведомлены о радиопослании, однако Шпайдель, Йодль, Кейтель, Блюментритт и Фон Рундштедт никак не отреагировали на известие. Метеоусловия и состояние моря считались неблагоприятными для высадки десанта, и, кроме того, немыслимо было представить, что служба английской разведки могла послать подобное сообщение через обычное лондонское радио. Один из генералов Главного штаба пробурчал: «Генерал Эйзенхауер не доверил бы Би-би-си объявлять о высадке войск!»

Тем не менее сообщение было правильное. Союзники начали электронную атаку. Радарные станции немцев, расположенные в Шербуре и Гавре, оказались «ослеплены» помехами и разными случайными радиосигналами, которые парализовали почти все оборудование. Только радары Фекама и Кале продолжали функционировать. В 23.30 стратегически важные пункты французского побережья подверглись продолжительной авиационной атаке, а уже в 00.15 первые парашютисты коснулись земли. У абвера больше не оставалось времени выяснять обстоятельства передачи. Однако МИ-5, его английский аналог, как и полагается, всерьез занялась этим вопросом...

Эйзенхауэр, командовавший силами вторжения, склонялся к мысли, что судьба явно складывается против него. Все планы вторжения, которые составляли главную военную тайну, казалось, стремятся стать известными противнику. Два офицера были понижены в звании за чрезмерную болтливость. Другой унтер-офицер перепутал конверты и передал всю информацию своей сестре в Соединенные Штаты. Еще двенадцать секретных документов вылетели за окно, распахнутое порывом ветра, и хотя одиннадцать из них тут же подобрали, секретчики не находили себе места, пока некто неизвестный не принес последний циркуляр, считавшийся навсегда утерянным. И в довершение всего, ключевые слова для высадки десанта появились в майском кроссворде газеты «Дейли телеграф», причем возможность шпионажа в этом случае практически исключалась. (Речь шла о слове «Оверлорд», фигурировавшем в вопросах, составленных обыкновенным школьным учителем мистером Доу.)

И после всего этого Эйзенхауэр узнает, что ночью «Лондонское радио» объявило на весь свет о начале вторжения союзников во Францию. Хотя сообщение и было зашифрованным, немцы могли знать - так и оказалось в действительности - систему кодов. МИ-5 немедленно начала расследование происшествия, которое, как ни смотри, явно выглядело чьим-то предательством... Но тут-то и выяснилось самое удивительное.

Срочно были направлены агенты в «Ассошиэйтед Пресс», где должен был находиться человек, пересказавший ключевые слова из «Осенней песни» кому-то на «Лондонском радио», кто их и прочел. Однако автора обмолвки так и не нашли. Были опрошены и допрошены и сотрудники самой радиостанции. И с тем же результатом: выяснилось, что никто вообще не произносил этой фразы перед микрофоном!

Могла ли идти речь об обрывке передачи с другой радиостанции, «пролезшей» случайно в выпуск Би-би-си? Служба контрразведки категорически утверждала, что технические характеристики послания не показали внешних помех. Предполагаемый предатель должен был работать в «Ассошиэйтед Пресс» или на самой радиостанции. Но обвинить всех сотрудников в предательстве или укрывательстве было совершенной нелепостью. Все попытки МИ-5 докопаться до истины в этом деле окончились ничем. Война между тем продолжалась, и вскоре вся история потеряла какую-либо значимость - ведь буквально на следующий день началась атака на «Атлантический вал», оборонную систему немцев на побережье. Расследование прекратили, вынеся вердикт, что все «было плодом воображения секретаря».

После войны многотонные стопы секретных документов подверглись тщательному изучению. Среди абверовских не нашлось никаких материалов, подтверждающих ответственность за происшедшее какой-либо шпионской или сочувствующей немцам группы в Великобритании. Самое странное, что это послание, несмотря на все ожидания, помогло союзникам. Если не считать войск фон Салмута, остальная армия оставалась - тоже по непонятным причинам - пассивной, Историк Пол Карелл писал об этом: «Здесь мы встречаемся с психологическим провалом, истинный смысл которого невозможно расшифровать».
«Послание Верлена», как его назвали, содержит множество неизвестных, хотя в классических книгах по истории его рассматривают как невероятный анекдот: как могло случиться, что все работники станции отрицают происшедшее? Кто же произнес строку из песни перед микрофоном? Очень сложно ответить на эти вопросы, если не вспомнить, что незадолго до того обе враждующие стороны получили другие странные послания, источник которых так и остался невыясненным. Может быть, немцы отнесли это последнее сообщение к тому же типу и потому не стали никак реагировать?

Вероятно, правильнее для разрешения этой загадки будет обратиться к так называемому «феномену транскоммуникации». Это сигналы от неидентифицированного источника, которые исследователи Франсуа Брюн и Синесио Дарнелл приписывают бестелесным человеческим существам. Чтобы это ни было, отец современной психофоники Фридрих Юргенсон в 1959 году начал улавливать с относительной частотой такие послания, которые, в противоположность наиболее популярной методике радиопиратства, появлялись на «пустых» радиоволнах.

Но загадка «послания Верлена» состоит не только в этом, ведь высадке предшествовало несколько довольно редких явлений. Листы с описанием авиационной атаки, которые разметало ветром, напоминают об известном анекдоте про астронома Камилла Фламмариона - у него порыв ветра разметал труд по анемографии (науке о направлении и силе ветра). А что сказать о кроссворде мистера Доу? Было ли послание еще одним «редким явлением», связанным с тем, что мы сейчас называем транскоммуникацией?

Сегодня мы определяем явление психофонии как звуки, разумным образом сформированные из случайных шумов. Но тогда, в случае с «посланием Верлена», существовала необходимость создания «электронного шума», чтобы «ослепить» радары немцев. Как утверждает теория хаоса, хаотические системы, такие как эти классы звуков, могут организовываться для достижения вполне конкретного результата, и таким образом, «послание Верлена» можно считать прямым вмешательством паранормальных сил в течение истории, ведь именно оно, это вмешательство, стало по времени своеобразным рубежом второй мировой войны…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Асы шпионажа Даллес Аллен

Подготовка операции «Оверлорд» (Статья из журнала «Арми таймс»)

Подготовка операции «Оверлорд»

(Статья из журнала «Арми таймс»)

Почти перед каждой операцией союзных войск в Европе в период Второй мировой войны осуществлялись соответствующие подготовительные мероприятия, преследовавшие цель дезинформировать противника о времени и месте ее проведения. Меры дезинформации перед началом крупнейшей высадки войск союзников в Нормандии – операции «Оверлорд» (повелитель) – включали в себя целую серию обманных маневров.

В мае 1944 года в Гибралтар прибыл высокопоставленный представитель английского правительства на личном самолете британского премьер-министра. Крючковатый нос, проницательные глаза и военная выправка прибывшего выдали сразу же встречавшему его почтенному караулу на крошечном аэродроме, что это был не кто иной, как фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери. Можно было предположить, что он прибыл для проведения срочной инспекции, а возможно, и для того, чтобы лично руководить вторжением союзных войск на континент через территорию Франции, а то и Испании. Он сердечно ответил на приветствия и тут же юркнул в автомашину оливково-зеленого цвета. По пути к дому генерал-губернатора, так называемому конгрессу, полководец высунул голову из окна автомашины, чтобы отвечать на восторженные приветствия гарнизона.

Старый добрый Монти!

Появление фельдмаршала конечно же не укрылось от глаз одного из испанских жителей «скалы», известного английской секретной службе агента-двойника. Как и ожидалось, тот не теряя времени доложил своему немецкому руководителю о появлении на британском средиземноморском опорном пункте высокопоставленного посетителя.

Его визит подтолкнул генеральный штаб в Берлине к выводу о необходимости продолжать дислокацию семи немецких дивизий в Южной Франции. И это несмотря на тревогу фельдмаршала Эрвина Роммеля, который находился на побережье канала Па-де-Кале и требовал подкреплений. Неизвестно ведь, какие цели преследовал Монти своим визитом в Гибралтар.

Фельдмаршал Герд фон Рундштедт, командовавший Западным фронтом, был одним из немногих, кто считал появление Монтгомери на Гибралтаре трюком. Но даже и ему не пришла в голову мысль, что визитер вовсе не Монтгомери.

Человек в фельдмаршальской форме был всего лишь его дублером – капитаном Майрихом Эдвардом Джеймсом, начальником финансовой службы одной из частей королевских сухопутных войск. Его в свое время «обнаружили», когда он исполнял роль Монти в одном из спектаклей армейского театра в Ляйсестере.

Визит в Гибралтар был одним из обманных маневров, в которых он принял участие. Перед этим он побывал в йоркской школе в Свингейт-Дауне, неподалеку от Дувра. Поскольку город буквально кишел шпионами, не было никакого сомнения, что Берлин уведомлят обо всем, что делал там «Монти».

Этот спектакль получил название операция «Фортитудо», входившей составной частью в обширный план по дезинформации противника о предстоявшей высадке союзных войск на Европейский континент. Этот блеф был, пожалуй, самым масштабным за все время войны и сыграл важнейшую роль в подготовке и проведении самой операции. Его успех превысил даже самые оптимистические ожидания.

В действительности многие из тех, кто имел представление о реальных масштабах операции «Оверлорд», позднее считали, что немецкое верховное командование было дезориентировано ложной информацией, поступавшей из непонятных источников. Так ли это было или не так, до сих пор покрыто завесой тайны. Но и того, что стало известным, вполне достаточно, чтобы получить представление о происходившем.

В начале года один из высших немецких офицеров записал в своем дневнике:

«О возможных сроках высадки войск союзников в Европе можно сделать вывод из статьи лондонской «Таймс», которая каким-то образом миновала цензуру. В статье говорится, что Соединенные Штаты оплатят крестьянам ущерб, нанесенный учениями с применением танков. Из этого следует, что вторжение может состояться не ранее середины апреля».

В первых числах апреля нацисты начали открывать шлюзы в Голландии. Они угрожающе заявили, что затопят более пяти тысяч квадратных миль прибрежной территории, если союзники предпримут попытку высадить там свои войска.

То, что запланированная разведывательными службами союзников игра удалась, свидетельствует хотя бы хаотическое распределение немцами своих сил и средств. Роммель ожидал удара через Па-де– Кале, преодолеть который для быстроходных торпедных катеров было делом всего нескольких минут. Ряд немецких дивизий без всякой пользы был сосредоточен на юге Франции и задействован на итальянском театре военных действий, а также на побережье Бискайского залива.

Чтобы ввести противника в заблуждение, союзники создали фиктивную американскую армейскую группу, одним из командующих которой был назначен американский генерал-лейтенант Лесли Макнейр.

Истинным предназначением этой «армейской группы», из штаба которой происходила постоянная утечка «секретной» информации, было намерение ввести Гитлера в заблуждение – куда будет направлен главный удар предстоявшего вторжения во Францию. Это было вроде бы Кале, как и предполагал Роммель. В целях подкрепления этой версии вторая канадская пехотная дивизия развернула свой штаб в Дувре. Солдаты дивизии с нарукавными нашивками в форме кленовых листьев проводили учения в районе Кента.

Немецкому абверу стало известно, что канадские солдаты расположены в казармах Суссекса и Серри. Кроме того, немцы знали, что это были отборные вояки, из которых создавались штурмовые отряды, предназначенные для взятия Дьеппа. Все выглядело так, будто бы канадцы намеревались действовать именно в этой части побережья пролива.

От десяти до пятнадцати дивизий немцы держали в районе предполагаемой высадки войск союзников.

Черчилль в ходе подготовки к операции сказал, что необходимо внушить противнику, будто бы высадка планируется «где-то в другом месте и в иное время», а для этого следует «пошевелить мозгами и предпринять необходимые действия».

В план дезинформации противника были включены два основных проекта. Первый носил стратегический характер и предназначался для того, чтобы немцы сосредоточили свои основные силы и средства на ложных направлениях. Его кодовым названием было «личная охрана». Второй – под названием «Фортитудо» – имел тактическое предназначение и преследовал цель ввести противника в заблуждение в отношении времени, места и сил вторжения.

Первый план был разработан англичанами и исходил из необходимости координировать взаимодействие с американцами и русскими. Он базировался на принципе – неправильные выводы можно сделать и из истинных предпосылок, для чего действительные факты следует преподносить в определенной последовательности вперемешку с дезинформацией. Как утверждал Черчилль, «правда должна быть прикрыта ложью».

Место высадки определили еще за год до ее осуществления. Решение было принято после шестимесячного изучения карт побережья. Естественно, вся эта работа была строго засекречена. Так что в конце апреля 1944 года истинное место и время дня «икс» знали лишь несколько сотрудников офицеров союзников.

Основными направлениями, по которым немцы могли добывать информацию о подготовке к вторжению, были:

– авиаразведка;

– расшифровка радиопередач союзников;

– опрос военнопленных и участников европейского движения Сопротивления;

– сообщения немецких дипломатов и шпионов из Ирландии и других нейтральных стран;

– разговоры дипломатов в Лондоне;

– деятельность немецких агентов в Англии;

– высадка немецких разведывательных групп на побережье Англии.

Деятельности немецких агентов и высадки разведывательных групп союзники не слишком-то опасались, поскольку немецкая шпионская сеть в Англии была практически ликвидирована. Попытки забрасывать агентов с самолетов или высаживать с подводных лодок ощутимых результатов немцам не приносили. Авиаразведка тоже не составляла проблемы.

И даже наоборот, один из самолетов Геринга, часто появлявшийся над Кентом и Темзой, смог сфотографировать канадские войска, американскую «армейскую группу» и сотни небольших лодок в устье Темзы и портах юго-восточной Англии (которые были не в состоянии даже выйти в море).

Зенитчики получили распоряжение открывать огонь по самолету-разведчику, но стрелять мимо, чтобы не препятствовать его вылетам снова. И немецкий пилот, как по заказу, стал появляться ежедневно, старательно производя фотосъемку ложных объектов.

Большая роль в дезинформации отводилось радио. Немцы придавали большое значение прослушиванию и перехвату союзнического радиообмена в Англии для определения дислокации различных частей. Этим-то и воспользовались дезинформаторы, исходя из предложения полковника Джона Бевана из военного министерства по организации радиоигры. Специальные радиоподразделения изображали радиопереговоры частей, якобы готовящихся к осуществлению амфибийной операции. При этом были задействованы штабы дивизий и армейских корпусов, которые в действительности не существовали.

Активный радиообмен подкреплял версию о создании в Восточной Англии первой американской «армейской группы», состоявшей из реальных и выдуманных частей, которая должна была изображать угрозу Па-де-Кале. В нее, в частности, была включена и несуществующая 14-я американская армия.

Радио использовалось и для других целей. Сообщения из штаб-квартиры Монтгомери, которая располагалась вблизи Портсмута, доставляли наземным транспортом в Кент и уже оттуда посылали в эфир, что позволяло скрывать его истинную дислокацию.

Средствами радио создавалось впечатление, будто бы армии второй волны – 1-я канадская и 3-я американская – формировали штурмовые отряды для действий в Па-де-Кале. К тому же из радиоперехватов немцам стало известно, что командует этой «армейской группой» генерал Джордж Паттон – «символ ужаса».

В радиоигру включили и агента-двойника НД-98, который работал на немцев и американцев. Он передавал в своих сообщениях, что высадка войск союзников переносится на более поздний срок. Более того, «в связи со срывом поставок переправочных средств» войска из южных портов Англии будут посажены на корабли и направлены в Средиземноморье, где нанесут удар по «незащищенной части побережья Европы», как выразился Черчилль. Немецкая авиаразведка подтвердила, что в портах от Саутгемптона до Плимута действительно идет погрузка войск на корабли. Немцам оставалось лишь гадать, будут ли эти войска направлены в Средиземноморье или же на противоположный берег пролива.

Французское движение Сопротивления получало по радио ложные инструкции об усилении актов саботажа – особенно на путях снабжения, которые вели к Па-де-Кале. Тем самым подтверждалось предположение немцев, что именно этот район является целью вторжения войск союзников.

Существенную помощь оказывал и перехват немецкого радиообмена. Тщательный его анализ позволял с определенной точностью судить о стратегических и тактических планах противника. Английские и американские аналитики исходили из того, что и немцы, по всей видимости, использовали схожие методы. Поэтому эксперты психологического ведения войны сочиняли специальные радиограммы, позволявшие вводить противника в заблуждение.

При приближении даты высадки активизировались мероприятия по плану «Фортитудо». Неподалеку от Дувра были затоплены и полузатоплены небольшие группы устаревших паромов и грузовых судов с целью срезания волн.

Эта «военная хитрость» была конечно же замечена со стороны Булони – с противоположного берега – и расценена как еще одно «свидетельство» того, что вторжение готовится именно отсюда. Для подтверждения этого «намерения» были также выставлены переправочные средства и танки, изготовленные в основном из резины. Такие «танки» легко переносили два человека.

Из резины достаточно изготовили также грузовых автомашин, тягачей и амфибий. Усилиями нескольких человек, при помощи пары грузовиков и компрессоров союзники сумели создать видимость сосредоточения войск, готовых к началу высадки и захвату плацдарма на противоположном берегу пролива. Инсценировка была настолько совершенна, что даже некоторые американские и английские журналисты приняли все за чистую монету.

Группа инженеров, выехавшая в лесной район на юго-востоке Англии, соорудила за несколько часов дорогу оттуда до ближайшего шоссе. На самой дороге и при выезде из нее грузовики оставили грязь и следы. При въезде в лес установили шлагбаумы и выставили посты военной полиции.

С воздуха все выглядело так, будто бы в лесу сосредотачивается большая группа войск. Об этом же пошли разговоры и в ближайших деревнях, усиливая иллюзию.

Необычная деятельность развернулась на скалах между Фолкстоном и Дувром, между Хайтом и Демчерчем, а также вблизи Дангенесса. Немецкая авиация обнаружила там насосные станции. Для чего их устанавливали? Конечно же для перекачки под водой горючего для войск вторжения.

Британская авиация не препятствовала немецким авиаразведчикам наблюдать за всем этим. На прибрежных аэродромах были выставлены макеты самолетов, реальные же авиационные части на аэродромах Уайльдшира и Оксфордшира немцы не обнаружили. Они отметили ложное сосредоточение переправочных средств в устье Темзы, но не углядели кораблей, стоявших на якорях на реке Фал и в Бристольском канале.

Немецкие разведывательные самолеты не допускались к западному побережью Шотландии, где были сосредоточены крупные воинские контингенты, а также к центрам вторжения в районах Портсмута и Саутгемптона. Их надежно прикрывали зенитные батареи и британская авиация. Все центры управления предстоявшей операцией были переведены из Лондона в лесной район близ Портсмута.

Для имитации ложных аэродромов ночами устанавливались световые дорожки на участках местности, где в действительности паслись лишь овцы и козы. Сотни магнитофонов с усилителями изображали рев моторов тяжелых самолетов, привлекая внимание немецкой агентуры, располагавшийся в местных гостиницах с названиями типа «Шван» («Лебедь») и «Эберкопф» («Голова кабана»).

В качестве сопровождающего мотива к этой своеобразной симфонии были задействованы воздушные шары и легкие самолеты, оснащенные проигрывателями с усилителями, которые с ревом пролетали над немецкими позициями, как бы возвещая приближение начала мощного удара союзных войск. Капсулы со специальным электрическим и акустическим оборудованием запускались через пролив, вызывая на экранах радиолокационных устройств противника отметки о приближении громадной эскадры.

Доверенные лица англичан в Швейцарии, Испании и Португалии стали спрашивать в книжных магазинах и киосках туристическую карту Михелина номер 51, на которой были изображены дорожная сеть и достопримечательности Па-де-Кале.

Как было установлено позже, немецкий информатор из Лозанны не преминул обратить внимание на столь необычный топографический интерес.

Во многих мероприятиях по введению немцев в заблуждение самое активное участие принимало управление стратегических служб США, во главе которого стоял генерал-майор Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл. Например, некая связанная с немцами дама в Лондоне, двое или трое голландских участников движения Сопротивления и несколько американских детективов были привлечены к распространению слухов о готовящемся вторжении в Голландию.

Изготовление документальных фильмов о Голландии в Лондоне, прием на работу телеграфистов, говорящих по-голландски, приобретение видовых почтовых открыток и фотографий с голландскими пейзажами и видами взбудоражили общественность, что привлекло пристальное внимание немцев. Чтобы этот план сработал, пришлось распространить среди участников голландского движения Сопротивления слух о будто бы готовящейся высадке войск союзников на низменном побережье Голландии.

Чтобы вселить в оккупантов Франции нервозность и неуверенность, Эйзенхауэр стал регулярно, начиная с конца мая, обращаться по радио к силам Сопротивления. Он требовал внимательно следить за захватчиками, собирая информацию о поведении каждого из них в отдельности в оккупированных областях.

В дополнение к «Фортитудо» была разработана операция под названием «Коламба», имевшая подобные же задачи. Ее основу составило пожелание британских голубоводов внести и свой вклад в дело победы. Многие из них предложили своих почтовых голубей американской секретной службе в Лондоне, утверждая, что с их помощью можно было бы получать информацию с континента, поскольку крылатые разведчики, выполнив задание, непременно возвратятся к своим хозяевам. Американцы, не очень уверенные в успехе такой затеи, но не желавшие обидеть патриотически настроенных голубятников, разработали операцию «Коламба» – по названию одного из видов голубей.

Птиц предполагалось сбрасывать на парашютах в северо-западных районах Франции, Бельгии и Голландии, где имелось значительное число энтузиастов-любителей. Голубей размещали попарно в ящиках, в которые вкладывали письма. В них было сказано, что голуби возвратятся в Англию и что их можно использовать для передачи полезной союзникам информации.

Над континентом сбросили «десант» в несколько сот голубей. Из них возвратилось всего пять или шесть с информацией, которая не представляла практически никакой ценности. Операцию посчитали неудачной. Но так ли было на самом деле?

Немцы, обнаружив несколько приземлившихся ящиков, пришли к выводу, что сбрасывали их в основном севернее Соммы и линии Амьен – Аббевиль. А это служило еще одним доказательством того, что союзники намеревались пересечь пролив в районе Кале.

Многие из проделок людей Канариса в отношении Гиммлера шли (вероятно, даже намеренно) на пользу союзникам. Так, например, они нанесли на оперативные карты тридцать не существующих на самом деле американских и канадских дивизий, намереваясь тем самым дискредитировать Гиммлера в глазах Гитлера и верховного командования. Вместе с тем они питали надежду ускорить этим конец войны.

Эти тридцать несуществующих дивизий засели в головах немецкого руководства до осени 1944 года (разведке же союзников о них ничего не было известно). Такое положение дел подтвердил после войны генерал барон Гейр фон Швеппенбург, командовавший в начале 1944 года танковой группой «Запад». Перед ним стояла задача – оказать противодействие высадке войск союзников, но генерал не мог получить от своей разведки ясной картины распределения сил и средств англоамериканцев и мест дислокации их танковых дивизий.

С приближением критического часа британские специалисты запустили на полные обороты дезинформационную машину. Они завалили своих противников целым потоком информации – ложной, действительной, полуправдивой с целью вызвать смятение в умах, представить ситуацию, в которой немцы были не в состоянии разобраться.

В это же время печатались единичные экземпляры книг, содержание которых не выдержало бы цензуры. Издавались (поддельные) периодические и технические журналы, в статьях которых описывались бесчисленные новые и запланированные к выпуску образцы военной продукции. В других статьях рассматривались подробности подготовки и обеспечения вторжения. В третьих – эксперты рассуждали о том, где и когда должна произойти высадка войск союзников.

К публикации были якобы разрешены сотни технических чертежей и карт, иллюстрации военных учений. В Ирландию стали поступать письма ирландцев, проживавших в Англии, в которых содержалось удивительное количество различной информации, естественно доходившей до ушей немецких агентов. Время от времени в этих письмах вычеркивались отдельные предложения и целые абзацы, чтобы показать, что цензура не дремлет.

Ограничения на выезд в Ирландию были сняты, и ирландские рабочие появлялись там с новыми сведениями, которыми охотно делились с кем ни попадя.

Немецкие агентурные представители в Дублине получали целые ворохи различной информации, которую сортировали и передавали в Берлин, используя микроволновые передатчики. И все же, несмотря на такую бурную деятельность, настоящие секреты так и остались для них тайной за семью печатями.

До середины апреля в районе Па-де-Кале и севернее Сены продолжалась концентрация немецких войск во главе с Роммелем – командующего группой армий «Б». Положение в Нормандии оставалось без изменений. Примерно 20 апреля британская авиация установила, что немцы и там начинают сооружать оборонительные препятствия вдоль побережья.

Это сообщение вызвало обеспокоенность руководства союзников, но вскоре аэрофотосъемкой было выявлено строительство подобных же сооружений в Бретани и районе Па-де-Кале. Затем в Нормандии было отмечено усиленное движение войск и подвоз различных материалов – с конца апреля до первых чисел мая.

Создавалось впечатление, что операция «Фортитудо» не сработала. Суть, однако, заключалась в том, что наитие не подвело Гитлера. Роммель по-прежнему ожидал высадки войск союзников между Гавром и Дюнкерком. Гитлер же, уверенный в том, что союзники осуществят высадку своих войск в Нормандии – на Шербурском полуострове, приказал выдвинуть туда подкрепления. Но и оборонительные мероприятия в Па-де-Кале остановлены не были.

«Порты Англии забиты до отказа людьми и техникой, которые в ближайшее время должны быть переброшены на континент», – заявил в своем выступлении по радио из Берлина 18 мая «военный корреспондент» Харальд Янсен, комментируя подготовку к высадке войск союзников. По его оценке только в Южной Англии было сосредоточено не менее 60 дивизий.

С 1 июня авиация союзников стала совершать налеты на тактические цели немцев между Кале и Гавром со все возраставшей интенсивностью. Ударам в первую очередь подвергались укрепления и артиллерийские позиции на побережье. Чтобы лишить немцев возможности вести наблюдения за выходом флота, были разрушены их последние крупные радиолокационные установки между Шербуром и Гавром. Для осуществления ложных маневров были задействованы 105 самолетов и 34 небольших судна. Они обеспечивали проведение трех операций: «Глиммер» – в сторону Булони, «Таксебл» – в сторону мыса Антифер и «Биг драм» – в сторону Пойнт-Барфлер.

8 июня с наступлением темноты в направлении мыса Антифер, севернее Гавра, вышли 18 кораблей, тащивших за собой аэростаты, от которых на радарах немцев должны были возникнуть отметки крупных кораблей. Над этим «флотом» постоянно кружила эскадрилья тяжелых бомбардировщиков, сбрасывавших пучки станиолевых лент для создания радиолокационных помех. Самолеты в спиралевидном полете подходили чуть ли не вплотную к побережью, занятому противником, что позволяло имитировать крупный конвой, направившийся через пролив.

Подобный же маневр с кораблями и самолетами был проведен в сторону Булони, а над проливом патрулировали бомбардировщики. В трех различных районах сбросили манекены парашютистов, чтобы сбить немцев с толку в отношении использования союзнической авиации. Эти и другие меры позволили скрытно сосредоточить основные силы и средства напротив Нормандии, не вызвав подозрения у противника.

В плане «Фортитудо» наступила новая фаза. Теперь предстояло создать у немцев впечатление, будто бы высадка войск в Нормандии является вспомогательной операцией, в то время как главный удар должен быть все же нанесен в Па-де-Кале. В том же направлении пошли караваны судов с охранением, а в районе Дувра связисты имитировали усиленный радиообмен между «штаб-квартирой» и войсками американской армейской группы. Британская авиация стала наносить удары по немецким пусковым установкам ракет Фау-1.

Еще 20 июня Роммель ожидал удара союзников в районе Па-де-Кале. А уже через семь дней весь Шербурский полуостров оказался в руках союзников.

В течение целой недели фон Рундштедт полагал, что высадка войск союзников в Нормандии – отвлекающий маневр. Это его предположение подтверждал интенсивный радиообмен первой американской «армейской группы», все еще находившейся на территории Англии. И в итоге реальная двенадцатая армейская группа была незаметно для противника переброшена во Францию в начале июля.

После нескольких недель боев в Нормандии немцы так и не вывели находившиеся в районе Па-де– Кале силы и средства, боле того, усилили их двумя дивизиями, снятыми с Восточного фронта. Так что в течение всей первой фазы вторжения немцы бесцельно удерживали в том районе около двадцати дивизий, ничего не перебросив в район боев в Нормандии.

Когда они наконец поняли, что вторжения в районе Па-де-Кале более ожидать не приходится, план «Фортитудо» вступил в третью фазу: удар в Нормандии следовало представить в гораздо больших масштабах, чем он был на самом деле. Были обозначены многочисленные ложные места выгрузки войск и техники с использованием макетов десантных средств и резиновых танков. Среди участников этой операции был и майор Базиль Спенс (ставший впоследствии архитектором нового собора Ковентри).

В ходе Нюрнбергского процесса фельдмаршал Вильгельм Кейтель признал, что немецкая разведка оказалась не в состоянии разгадать ложные маневры англичан по плану «Фортитудо».

Он сказал буквально следующее:

«Вторжение союзников в Северную Францию ожидалось нами, начиная с весны 1944 года, в моменты, когда устанавливалась хорошая погода. О начале высадки войск в Нормандии было сообщено командованию своевременно, однако объявили только обычную тревогу, как и в ряде предшествовавших случаев. Многочисленные выпады и действия поисковых групп стали для нас чуть ли не обычными явлениями… Немецкой разведке не было ничего известно о реальном состоянии хода подготовки союзников к вторжению. Когда десантные средства союзников появились у побережья Нормандии, не была даже объявлена высшая степень боеготовности немецких войск. Дислоцированные во Франции подразделения и части получили лишь распоряжение о боевой готовности…»

После войны среди документации немецкого адмиралтейства была найдена папка, в которой находилось около 250 агентурных сообщений о времени и месте высадки войск союзников. Только в одном из них, полученном от французского полковника в Алжире, сведения были правильными. Должного внимания им, однако, не уделили. Большинство агентов сообщали о том, что вторжение должно начаться в июле в районе Па-де-Кале.

«В то время я считал, что операция «Фортитудо» была успешной на восемьдесят процентов, – писал Джон Бейкер Уайт, английский специалист по ведению психологической войны, – и мнения своего с тех пор не изменил. Это был, пожалуй, самый крупный маневр по введению противника в заблуждение в истории войн. Возможно, что более крупного уже и не будет».